Я в Сингапуре. Пятичасовой перелет над Индонезией и Индийским океаном рядом с мужчиной, который с такой быстротой поглощал лапшу, которую давали на гарнир, что капли соевого соуса постоянно летели мне в лицо. Из аэропорта Шанги вертолет доставил меня на Бинкулин-стрит, где я поселился в пансионе «Ли». Я взбодрился, выпив сингапурского слинга в отеле «Рэффлс», и отправился в собор Святого Андрея, огромное сооружение из белого камня, как будто еще и политого сверху сахарной глазурью. У входа китаянка с лицом, сплошь покрытым оспинными рябинками, протянула мне листовку с описанием собора и его истории: место постройки было указано сэром Реффлсом, в собор дважды ударяла молния, и его приходилось восстанавливать, всякий раз восстановительные работы заканчивались на южном трансепте. После описания собора следовал порядок службы, а также несколько абзацев из повествования настоятеля собора Тревора о том, сколько людей обрели Бога под этими сводами.

Я присел на заднюю скамью. Какой-то парень, стоя на помосте, мелодично наигрывал на гитаре, а я представил себе реакцию моих домашних на то, как если бы я, вернувшись, с блаженной улыбкой на лице поведал им, что обрел Бога и осознал теперь, что зря не берег своего виноградника и так легкомысленно относился к тому, чтобы поддерживать чистоту души своей, но вот теперь раскрыл свое сердце Иисусу.

На скамье, стоящей передо мной, сидела, обнявшись, парочка – я задумался: что бросило их в объятия друг друга, взаимная любовь, любовь к Богу или любовь Бога разожгла их любовь, подобно тому как луч света, упавший на плоскость призмы, сверкает и переливается в стекле. Это навело меня на мысль о Карлосе, Доминик и обо мне самом; я пытался представить себе всех нас преисполненными верой и любовью, но у меня в кишечнике происходило интенсивное газообразование после лапши с курицей, которой меня накормили в самолете; меня распирали газы, не давая должным образом сосредоточиться, и мне срочно надо было выпустить их наружу.

Ко мне неслышно подошла рябая китаянка и предложила пройти вперед, чтобы сесть поближе к алтарю, поскольку со своего места я ничего не слышал. Я поблагодарил и сказал, что отлично все слышу, и тут гитарист включил проектор, и на экране над его головой засветились выписанные разными цветами слова песни «Странники в ночи».

– Вставайте, пересаживайтесь вперед. Садитесь рядом с кем-либо и знакомьтесь, – сказал гитарист.

Я встал и, протянув рябой китаянке листовку, вышел из храма, надеясь, что, видя мой уход, женщина почувствует угрызения совести за то, что своим обманом отвращает людей от Бога и толкает их к какому-то групповому взаимодействию.

Однако, выйдя из храма, я почувствовал угрызения совести из-за того, что ушел. Пока я шел по Нортбридж, над моей головой несколько раз пролетали летучие мыши, а я рисовал в своем воображении, как буду делать предложение Люси. Я подумал, что если буду предлагать ей руку и сердце, то куплю ее любимую книгу «Джен Эйр», прорежу посредине обложки углубление и вложу в него кольцо. А может быть, я сделаю ей предложение в самый разгар поединка крокодилов. И когда мы, по нашему обычаю, будем обниматься и кататься по кровати, то всегда будем вспоминать это. Завтра я еду поездом в Куала-Лумпур и сегодня купил билет в вагон первого класса.