Неделей позже Джасинда и Тристан, рука в руке, бродили по портовому городку, глазели на витрины магазинов, восхищались шляпами, платьями и туфлями, но больше наслаждались обществом друг друга. Особое внимание Джасинды привлекала одежда для новорожденных.

— Ах, Трис. Мне бы хотелось купить это для Бренда. И еще что-нибудь для Эллы.

Тристан поцеловал ее в лоб.

— Вперед, любовь моя! А я попробую найти табак, который больше всего нравится дедушке. Я вернусь за тобой сюда.

Джасинда смотрела, как он удаляется от нее, любуясь его походкой, а потом повернулась и вошла в магазин. Над головой негромко звякнул колокольчик. Она взяла в руки белье малыша и прижала его к щеке. Юный Бренд будет выглядеть таким красавчиком в этом наряде, его черные волосы и смуглая кожа будут прекрасно смотреться на белой материи.

А у ее малыша, интересно, будут черные волосы, или он будет рыжиком? Унаследует ли жгуче-черные глаза Тристана или золотистый цвет глаз своей матери? Джасинда ни на секунду не сомневалась, что он будет таким же высоким, как его отец. Почувствует ли он зов моря или выберет себе профессию, которая удержит его дома?

— Позвольте помочь вам, мадам?

Джасинда обернулась, вздрогнув от неожиданности, внезапный голос оторвал ее от грез. Рядом стояла хозяйка магазина.

— Мне хотелось бы купить вот этот костюмчик. — Джасинда на минуту задумалась, а потом спросила:

— Нет, мне нужно два таких костюмчика. Есть еще один?

— «Второй — для сына капитана Дансинга», — подумала она.

— Да, мадам, я думаю, что есть. Сейчас посмотрю.

Джасинда улыбнулась про себя и повернулась к витрине. Элла даже после рождения ребенка осталась очень худенькой, будет очень не просто подобрать ей что-нибудь из готовой одежды. Может быть, взглянуть на ночные сорочки?

Колокольчик звякнул опять за спиной Джасинды, она не обратила на это внимания, рассматривая одну сорочку за другой.

— Такой цвет не подойдет тебе, Джасинда, — раздался из-за ее плеча мужской голос.

Джасинда резко обернулась.

— Роджер!

Его голубые глаза были холодны и бездушны. Рот сжат в тонкую полоску, которую искривила жестокая улыбка.

— Значит, ты еще помнишь меня? Как мило с твоей стороны!

Джасинда бросила быстрый взгляд на двери, моля, чтобы скорее вернулся Тристан.

— Он еще не скоро объявится. Повстречался с таким же старым морским псом, как и он сам, они вспоминают былые времена. — Блекстоук взял ее за локоть и крепко сжал. — Ты знаешь, что разрушила мою жизнь, Джасинда? Ты и те слухи, которые пошли из-за тебя.

— Ты сам разрушил свою жизнь.

Его пальцы еще сильнее сжимали ее руку, зажав нежную кожу. Он нагнулся ближе.

— Тебе это так не пройдет, Джасинда. Я хотел, чтобы ты была моей, и ты мне достанешься.

Сердце Джасинды отчаянно заколотилось. Ей еще никогда не доводилось видеть такую ненависть в чужих глазах.

— Ты злой, подлый человек, Роджер. — Она не будет трусить перед ним. — Ты не достоин ни одной порядочной женщины, и никогда я тебе не достанусь. Скоро Тристан отвезет меня домой в Америку, и я больше никогда тебя не увижу.

— Так вот почему вы в Портсмауте! Новый корабль у капитана!

— Мадам, — хозяйка магазина растерялась, увидев, подойдя с детскими вещами, что эта парочка стоит слишком близко друг к другу.

Джасинда отошла от Блекстоука, чтобы он не мог коснуться ее, и взяла из рук женщины костюмчики.

— Благодарю вас, мисс. Сколько я должна? — ее голос дрожал. Она знала, что Блекстоук все еще здесь, и его взгляд прикован к ней, невольно она вздрогнула.

Ей протянули покупки.

— Пожалуйста, мадам. Будем рады видеть вас еще.

Не в силах тянуть время дальше, Джасинда обернулась.

— Почему ты покупаешь эти вещи? — спросил Блекстоук, и в его голосе звучала угроза.

Она не позволит ему запугивать ее. Она здесь не одна. Он ничего не сможет дурного ей сделать. Она решительно и дерзко подняла голову.

— А как ты думаешь?

Неожиданно Блекстоук подошел к ней, во всем его виде чувствовалась враждебность, глаза метали молнии.

— У тебя будет ребенок от него?

Ей показалось, что он сейчас ее ударит.

— Блекстоук! — Дверь распахнулась, колокольчик все еще звенел. — Только дотронься до нее, и я тебя убью на месте! Для меня это будет большим удовольствием.

Блекстоук обернулся и увидел лицо взбешенного Тристана, быстро приближающегося к нему.

— А потом тебя повесят, и ты оставишь эту милую женщину вдовой. Это будет позором, Дансинг! — Он оправил свое пальто и медленно, спокойно направился к двери. Возле Тристана Блекстоук задержался. — Против меня нет никаких доказательств. Ты бессилен и знаешь об этом. Если ты будешь вредить мне, то ты и твоя жена очень пожалеете об этом. Всего хорошего, капитан Дансинг! — И через плечо бросил: — Всего хорошего, леди Джасинда!

И опять над дверью раздался звон колокольчика. Взгляд Тристана был прикован к Джасинде. Она все еще дрожала, лицо было белым, как полотно. Ей казалось, что она сейчас упадет в обморок. Тристан поспешил к ней и обнял ее за спину сильной рукой, словно защищая. Джасинда уронила покупку и схватила его за руку, глядя в лицо мужу умоляющими глазами.

— Тристан, прошу тебя! Уедем из Англии! Если ты останешься, все его угрозы сбудутся. Ты убьешь его, тебя повесят, а я останусь вдовой. Я не переживу, если тебя не станет. Больше не переживу! Прошу тебя! Я не переживу больше!

У нее началась истерика.

Тристан взял ее в свои сильные руки.

— Все хорошо, Синда, — прошептал он ей в ухо. — Все будет хорошо. Мы едем. Я обещаю! Ну, успокойся, любовь моя, ты больше не потеряешь меня. Обещаю!

Денни остался в Портсмауте, чтобы набрать команду для «Танцующей Синды». Тристан отправился сопровождать карету, которая везла в Локсвоз Хауз его деда, жену, сестру и племянника. Дорога была очень долгой. Кучер осторожно правил экипажем, чтобы не потревожить молодую маму. Элла, кстати, чувствовала себя довольно бодро, но новоиспеченные прадедушка и дядя решили не рисковать.

Когда они прибыли в Локсвоз Хауз, то обнаружили, что их там уже дожидаются Спар и Ида. С тех пор как Пеннивайт забрал Джасинду с корабля, она видела Иду впервые. Встреча была бурной и трогательной, особенно когда все заметили у Иды обручальное кольцо, подаренное Спаром.

— Нам ничего не удалось узнать в Лондоне, — сказал Спар Тристану, думая, что женщины за радостной болтовней не слышат его. — Ты же знаешь, мне, как и тебе, хотелось бы отомстить за своих друзей, но мы не можем этого сделать — ни вызвать человека на дуэль, ни убить его в собственном доме. Я устал, Трис. Мы с Идой готовы к отъезду домой, хотим начать новую жизнь. Я уже купил билеты на следующую неделю.

Джасинда подошла к Тристану и взяла его за руку.

— Спар, мы тоже решили уехать. У Триста теперь есть новый корабль, и через несколько недель мы отплывем. Почему бы вам не поехать с нами? Для Эллы и Бренда может понадобиться доктор. Пожалуйста!

— Это правда, Трис? Ты бросаешь эту затею?

Эти слова задели Тристана, но он молча кивнул.

— Очень рада слышать это. Нам всем пора уезжать отсюда. — Ида подошла к своему мужу. Спар обнял ее за плечи и взъерошил копну ее пышных локонов. — Мы с миссис очень надеемся, что скоро я начну свою практику в Америке.

На губах Джасинды заиграла озорная улыбка.

— Значит, вы поедете с нами?

— Я всегда предпочитал путешествовать под парусами судна лучшего капитана в мире. Если он захочет, я присоединюсь к его команде. С удовольствием сделаю это!

Тристан расхохотался. К нему опять вернулся юмор и хорошее расположение духа.

— Я возьму тебя, если ты дашь обещание не отравить нас ничем на своем камбузе.

Джасинда и мечтать на могла о подобном первом путешествии «Танцующей Синды» — три возлюбленные парочки, любимый дедушка и новорожденный младенец.

Когда он вернулся в Виридиан, настроение у него было отвратительное. Он едва вошел в двери, как тут же схватил Лорали и поволок ее в спальню, сорвал с нее одежду и взял ее тут же, прямо на полу. Его движения были грубыми и неистовыми. Когда Блекстоук расслабился, он назвал Лорали Джасиндой. Потом он заполз на кровать и заснул. А Лорали пришлось залечивать свои синяки и кровоподтеки. Она еще с большей силой возненавидела Джасинду Дансинг.

Рано утром следующего дня Тристан и Спар снова выехали из Локсвоза в Портсмаут. Требовалось немало времени, чтобы найти надежных людей для плавания под началом капитана Дансинга. Он не возьмет первого встречного моряка из гавани, особенно теперь, когда у него на борту такой драгоценный груз. Ему хотелось набрать опытных надежных моряков, которым можно доверять.

— Я сообщу тебе, как у нас дела, — сказал Джасинде Тристан, целуя ее на прощанье на лужайке перед домом. — И пока меня нет, советую тебе начать сборы, если у тебя есть что-то нужное в Бонклер…

— Я ничего не хочу брать с собой из Бонклер. Пегас уже здесь, а больше мне ничего не надо.

— Может быть, ты попрощаешься со своими родителями! — осторожно предложил он.

— Да, Трис! Я не сержусь на них. Честное слово, не сержусь!

— Замечательно. — От сладкого и долгого поцелуя у Джасинды закружилась голова. — Я вернусь за тобой и всей семьей, как только смогу.

— Буду ждать! — ответила Джасинда и поймала себя на том, что уже скучает по нему. — Возвращайся быстрее, Трис, я так не люблю, когда тебя нет рядом.

Он опять поцеловал ее и прыгнул на спину Нептуна. Жеребец замахал гривой и встал на дыбы, с нетерпением ожидая, когда его пришпорят. Тристан помахал Джасинде, развернул гнедого скакуна и галопом направил его по дороге. Спар был с ним рядом.

За последние несколько месяцев дом еще никогда не казался таким пустым, как после отъезда Тристана. Он не в первый раз оставлял ее на день-два, но на этот раз все было как-то по-другому. Она бродила по комнатам особняка, слушая эхо своих шагов. Она сидела с Эллой, наблюдая, как молодая мама кормит молочком малыша из набухшей груди.

Навестила Иду, они обсуждали свою новую жизнь в Америке, мечтали, как будут выглядеть их новые дома. И все же Джасинда не могла преодолеть пустоту в душе. Она чувствовала себя такой одинокой без Тристана.

Наконец, она вернулась к себе в спальню, еле сдерживая слезы. Упала на кровать, такую огромную, когда нет рядом Тристана, его любимых рук, обнимающих ее. Джасинде было холодно. Она натянула на голову одеяло и свернулась калачиком, окружив себя подушками. Ей хотелось устроиться поудобнее и успокоиться. Казалось, прошла вечность, прежде чем она уснула.

Это была спальня на борту «Танцующей Синды». Над их кроватью опущен полог. До нее доносится плеск воды о борт нового корабля, и аромат солоноватого свежего ветра, врывающегося в открытые окна. Она потянулась и повернулась, чтобы обнять спящего рядом мужа. Она коснулась его спины, наслаждаясь этой близостью. Он повернулся к ней.

— Я же говорил тебе, что ты будешь моей. — Это не Тристан. Это Блекстоук. Она попыталась отодвинуться, вскочить с кровати, но его рука схватила ее за запястье и крепко удержала в постели. — Я предупреждал тебя, Джасинда. Говорил, что возьму тебя. Ты будешь моей.

— Трис, — закричала она. — Трис, помоги мне!

Смех Блекстоука звучал у нее в ушах.

— Он не поможет тебе, Джасинда. Разве ты не помнишь? Он пошел ко дну вместе с «Танцующей Габриэллой». Разве ты не помнишь, Джасинда? Он мертв.

— Нет! — закричала Джасинда, подскакивая с кровати. Двери ее спальни распахнулись, и в комнату влетела Ида со свечой в руке. Она поставила свечу у изголовья и залезла в кровать к плачущей Джасинде.

— Успокойся! Это был только сон. Ты же не боишься снов теперь?

— Ах, Ида. Это был… это был Роджер, он сказал, что Тристан мертв. Он напомнил мне, что Тристан утонул на «Габриэлле».

— Тебе-то лучше знать, что это не так, Джасинда. Он только сегодня был здесь. А теперь поехал подбирать команду для «Синды». И скоро мы поплывем в Америку.

— Ты не знаешь, Ида. Мы видели его. Мы видели Роджера в Портсмауте.

— Он не посмеет сделать что-нибудь плохое, Джасинда. Ты не одна, а со своей семьей. Тристан о тебе позаботится.

К Джасинде вернулся, наконец, здравый смысл, и испуг начал проходить.

— Это было, как в жизни, Ида, — прошептала она.

— Твои сны всегда были такими, но разве ты до сих пор не научилась различать, где сон, а где явь? Ты поняла, что все у тебя хорошо! А теперь давай спать. Нам предстоит еще готовиться к отъезду.

Ида легла рядом и нежно что-то говорила, пока Джасинда снова не провалилась в беспокойный сон.