Прошло несколько дней, и в одно прекрасное утро из городка, затерянного на равнинах Среднего Запада и носившего неблагозвучное название Дэд Хорс, выехала повозка, запряженная четверкой лошадей, которой управлял доктор Телфорд. В повозке, которую участливый доктор позаимствовал у Джозефа Голда, сидела Фэй, бережно придерживая на коленях голову Ребекки и стараясь не думать о том, что ждет ее впереди. Доктор Телфорд, настоявший на том, чтобы она впредь, как и все прочие, звала его просто Риком, старался ехать помедленнее, памятуя о том, как болезненно переносит его маленькая пациентка дорожные ухабы и тряску. Фэй была бесконечно благодарна ему за заботу.

Алекс отнюдь не разделял страхи и сомнения матери. После долгого заточения в стенах гостиницы он исходил восторгом, попав наконец на вольные просторы равнины, и горел нетерпением поскорее добраться до ранчо. Он сыпал вопросами относительно того, где им предстоит жить, сможет ли он покататься на лошади и увидит ли самых что ни на есть настоящих ковбоев.

— А мы увидим индейцев? — прозвучал его очередной вопрос, заданный в явной надежде на то, что мать ответит на него утвердительно.

— Я не знаю, Алекс, — уклончиво ответила мать.

Не удовлетворившись таким ответом, Алекс обратился с тем же к доктору Телфорду. Тот пробормотал нечто в той же степени неопределенное. В этот момент Бекка открыла глаза и позвала мать.

— Да, дорогая!

— Там есть индейцы? — спросила девочка.

Фэй улыбнулась и погладила дочь по голове.

— Не думаю, дорогая. Но даже если они там и есть, вреда нам они не причинят. Ты, наверное, вспомнила Буффало Билла в шоу о Диком Западе?

— Да, мама.

— Во-первых, там были не всамделишные индейцы, а во-вторых, они убивали людей не по-настоящему. Это ведь был спектакль. Тебе нечего бояться, девочка.

Успокоившись, Бекка закрыла глаза и опять погрузилась в сон, но у ее матери на душе было совсем неспокойно. Нет, не индейцы тревожили Фэй, она побаивалась своего нового хозяина. Все эти дни Фэй старалась не думать о мистере Ратледже, но это давалось ей с большим трудом. Время от времени темный образ Дрейка Ратледжа мрачной гранитной глыбой всплывал перед ее внутренним взором, пугая своей непредсказуемостью.

Что готовит ей будущее? Станет ли она домоправительницей? Сможет ли готовить пищу так, чтобы угодить вкусам хозяина? Не выгонит ли он ее и детей прежде, чем Бекка окончательно поправится? Скверно, если сбудется зловещее предсказание Нэнси Телфорд. Неужели им действительно суждено умереть в постели от руки убийцы? Неужели она совершает роковую ошибку? Эти и другие вопросы не давали Фэй покоя в пути. Она сжимала кулачки, пытаясь взять себя в руки и не поддаваться панике. Фэй успокаивала себя словами «будь что будет» и еще раз убеждала себя в том, что поступает правильно и другого выхода нет. С каждым днем пребывания в гостинице их скромные сбережения катастрофически таяли. Фэй экономила на еде, старалась отдать лучший кусок детям и с ужасом думала о том, что деньги могут кончиться прежде, чем доктор Телфорд посчитает возможным перевезти больную девочку на ранчо Ратледжа.

Фэй посмотрела на серый дом, возвышавшийся на холме, и, содрогнувшись от страха, постаралась взять себя в руки. Они ведь не задержатся здесь надолго! Как только Бекка поправится, они покинут это неприветливое место.

— Конечно, лучше дома ничего нет, но где этот дом? — произнесла она вслух.

— Что вы сказали? — отозвался с переднего сиденья доктор Телфорд.

Смущенная и удивленная тем, что произнесла эти слова вслух, Фэй встретилась с доктором глазами.

— Это строка из пьесы.

— Шекспир?

— Да.

— Моя жена всегда была без ума от пьес Шекспира, — сказал он, нахмурив брови. — Чего не скажу о себе. Слишком уж у него витиеватый и непонятный слог, — доктор сделал паузу. — Но Эстер любит пьесы Шекспира.

Последние слова он произнес так, что Фэй почувствовала его сожаление о сказанном. Она промолчала, захваченная воспоминаниями о всех сыгранных ею в пьесах Шекспира ролях.

Для Фэй Батлер Шекспир был таким же членом семьи, как отец и мать. С раннего возраста она слышала строчки из шекспировских трагедий, познакомилась с их действующими лицами. Поскольку ей редко приходилось общаться с другими детьми, эти персонажи стали ее единственными друзьями.

Когда родители Фэй, оба актеры, игравшие в шекспировских пьесах, решили развестись, ей пришлось много путешествовать по всей стране с отцом. Она выросла за кулисами, в гостиничных: номерах, в дилижансах, повозках и поездах. Первую свою роль Фэй сыграла, когда ей не исполнилось еще и десяти лет, и вся ее последующая жизнь была связана с театром. Вся жизнь оказалась сплошным спектаклем, а персонажи в нем — вымышленными.

Фэй нахмурилась при этой мысли и поспешила ее отогнать. Нет, все действующие лица в ее жизни были реальными, как и у всех других, и нечего делать из нее трагедию. Она всегда восхищалась великими актрисами ранга Сары Бернар и Елены Моджеевской, ей всегда хотелось походить на сцене на свою мать, Нелли Филдс, и все же Фэй вполне отдавала себе отчет в том, что и сама хорошая актриса. Фэй никогда не представляла для себя иной жизни, чем на подмостках, но, может быть, есть еще и другая?

Фэй вдруг ощутила в душе щемящее чувство одиночества, но с безжалостной решимостью заставила себя поверить в другое. Нет, она вовсе не одинока, у нее есть Алекс, Бекка и любимая профессия! Нет, ей не надо другой жизни, как только Бекка поправится, Фэй вернется на сцену! Непременно вернется!

* * *

Дрейк стоял у окна своей спальни на втором этаже, наблюдая за тем, как из повозки выходит с маленькой девочкой на руках Рик Телфорд. Вслед за ним на землю спрыгнула Фэй Батлер и подросток, которого она тут же взяла за руку. Вся компания, возглавляемая Паркером Мак Коллом, проследовала к дому. Он слышал, как открылась входная дверь, как они, переговариваясь, поднимались по лестнице на третий этаж. Такого шума в доме не поднимал никто уже лет семь. Дрейк в очередной раз почувствовал раздражение и злость на самого себя.

Черт возьми, зачем они здесь? Дрейк в сотый раз проклинал себя за то, что позволил этой дамочке поселиться у него. Почему у него не хватило решимости отказать ей сразу или сообщить на следующий день о том, что он передумал брать ее в услужение? Проведя ладонью по волосам, он отошел от окна, пересек комнату и отворил дверь.

— Мама, можно, я выйду погулять во двор? — услышал Дрейк звонкий мальчишеский голос, раздавшийся с лестничной площадки третьего этажа.

— Нет, Алекс! Пока нельзя. Возвратись в комнату и прикрой дверь. Нам ведь надо еще разобрать вещи.

— Но, мама…

— Алекс, прекрати!

Послышался стук закрываемой двери, и наступила тишина.

Дрейк заскрипел зубами. Провались они пропадом! Идиот! Как случилось, что он пошел против собственных правил, поселив это беспокойное семейство в собственном доме? Теперь его затворнической жизни пришел конец. Покоя ждать больше не приходится.

Еще раз обругав себя последними словами, Дрейк спустился по лестнице на первый этаж и заперся в библиотеке. Отныне только здесь он сможет чувствовать себя спокойно.

— Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится, миссис Батлер, — сказал Паркер Мак Колл, стоя в дверях одной из комнат, отведенных Ратледжем для вновь прибывших. — Вы пока устраивайтесь, разбирайте ваши пожитки, а когда маленькая леди уснет, я покажу вам ранчо. Это будет, так сказать, ознакомительная прогулка.

— Благодарю вас, мистер Мак Колл.

Паркер Мак Колл водрузил на голову вылинявшую шляпу неопределенного цвета.

— Думаю, лучше будет, если вы станете называть меня просто Паркер.

— В таком случае зовите меня просто Фэй.

Паркер расплылся в улыбке, его загорелое обветренное лицо покрылось множеством морщинок и стало похоже на печеное яблоко.

— Мне будет очень приятно называть вас так, мэм.

— Никаких мэм, просто Фэй.

— Хорошо, Фэй.

Фэй прикрыла за ним дверь, на душе у нее было светло и радостно. Какой милый человек этот Паркер. Возможно, и другие отнесутся к ней так же. Похоже, все ее страхи были напрасны и ей здесь действительно рады. Скверно чувствовать себя приживалкой, да еще с двумя детьми, но пока что Фэй таковой себя здесь не ощущала.

— Посмотри, мама! Вон поехал доктор Телфорд. Ух как высоко мы забрались!

Фэй ринулась к окну, скрытому тяжелыми портьерами, из-за которых торчали ноги сына.

— Александр Батлер! — она схватила мальчика за ноги и втянула его в комнату.

— А теперь выслушайте меня внимательно, молодой человек, — сказала она строго, усадив Алекса на стул. — Твоя сестра тяжело больна, Алекс. Не хватало еще, чтобы ты выпал из окна и сломал себе шею. Ты меня хорошо понял?

Алекс сморщился так, что стал похож на Паркера Мак Колла.

— Да, мама.

— Знаешь, что говорят о нас люди? Они считают, что актеры никчемные людишки, не способные ни на что, кроме паясничанья перед толпой. Люди считают нас безответственными шарлатанами, не умеющими даже должным образом воспитать собственных детей. Более того, многие полагают, что мы не умеем вести себя на людях. Я не хочу, чтобы твое поведение утвердило их в этом мнении, — Фэй встала на колени. — Послушай, Алекс. Я понимаю, что все здесь тебе внове, что ты сгораешь от желания обследовать окрестности, но прошу тебя, постарайся вести себя тихо по крайней мере до тех пор, пока я не докажу мистеру Ратледжу, что могу справиться со своими обязанностями домоправительницы.

Мальчик опустил глаза, явно раскаиваясь в своем поведении.

— Прости, мама. Обещаю впредь вести себя тихо и не огорчать тебя.

Фэй прижала Алекса к груди.

— Ты всегда был хорошим мальчиком, и я тобой горжусь, а сейчас я нуждаюсь в твоем понимании больше, чем когда бы то ни было, — она разомкнула объятья, встала с колен и оглядела сумрачную комнату. — Поскольку мистер Мак Колл сказал, что мы можем располагаться в этих комнатах, давай-ка лучше их осмотрим.

Тут же забыв про выговор, полученный от матери, и окрыленный перспективой новых открытий, Алекс вскочил со стула и беспорядочно заметался по комнате.

Паркер выделил им две смежные комнаты, соединенные дверью. В первой комнате, где спала Бекка, располагались две узкие кровати и камин. Фэй отодвинула портьеру и выглянула из единственного окна. Окно выходило на север, из него открывался прекрасный вид на долину и расположенный в ней городок Дэд Хорс.

— Вот так-то будет лучше, — сказала Фэй, отодвинув в сторону обе портьеры и впуская в комнату яркий полуденный свет.

Вторая комната оказалась побольше первой. В ней, кроме широкой двуспальной кровати, стояли софа и два стула. По обе стороны от камина располагались два окна, из которых открывался вид на дворовые постройки и кораль.

И здесь Фэй сразу же раздвинула портьеры, и ворвавшийся в комнату свет высветил поднятую ими пыль, которая напомнила Фэй о том, что ей пора бы приступить к своим новым обязанностям. Теперь она стала домохозяйкой и должна позаботиться о том, чтобы не только в ее комнатах, но и во всем доме не было пыли.

— Алекс, побудь, пожалуйста, с Беккой, а я отыщу кухню и приготовлю нам что-нибудь поесть. Когда я вернусь, ты можешь выйти во двор погулять, там, где тебе позволит мистер Мак Колл. Ты меня хорошо понял?

Алекс кивнул.

Фэй открыла чемодан и извлекла из него фартук, купленный загодя в лавке Голда и стоивший ей чуть ли не половину всех сбережений. Нацепив фартук, Фэй подошла к зеркалу, оглядела себя с ног до головы и осталась собой вполне довольна. Затем она решительно вышла из комнаты и спустилась по лестнице на первый этаж.

— Мистер Мак Колл! — позвала она и заглянула в гостиную.

Это была просторная, погруженная в полумрак комната, среди скудной меблировки которой Фэй различила знакомые очертания пианино. Зачем оно здесь? Она не могла представить себе, чтобы в широкой груди мистера Ратледжа билось чувствительное сердце музыканта.

Недоуменно пожав плечами, Фэй вышла из гостиной, пересекла коридор и оказалась в комнате, по всей видимости, служившей столовой. В привычном полумраке глаза Фэй различили длинный стол и ряды стульев с высокими спинками.

— Паркер! — позвала она еще раз.

Никакого ответа.

— Ну хорошо! — сказала она себе вслух, справедливо рассудив, что где-то рядом со столовой должна быть кухня.

Фэй окинула взглядом столовую и, увидев дверь в противоположной стене, направилась прямо к ней. Она успела сделать несколько шагов и больно ударилась о ножку одного из стульев.

— Чтоб тебе пусто было! — простонала она, с ненавистью взглянув на своего обидчика, очертания которого едва угадывались в полумраке, и с еще большей ненавистью — на задернутые портьерами окна.

Прихрамывая, Фэй продолжила свой путь, ступая на этот раз медленно и осторожно во избежание неприятных неожиданностей. Открыв дверь, она оказалась в довольно широком коридоре с раздаточным окном в стене. В конце коридора находилась вожделенная кухня. Это была первая комната, окна которой оказались не задернутыми портьерами. Окна выходили на юго-запад. Отдельная дверь вела на небольшую веранду. В углу стояла закопченная чугунная плита, а посередине — длинный стол со скамьями по обе стороны. У наружной стены находился огромный кухонный шкаф, а рядом с ним раковина с рукояткой водяного насоса. За узкой дверью Фэй обнаружила просторную кладовую, но полки ее были почти пусты. Еще одна дверь вела на заднее крыльцо, где, облокотившись на перила, стоял Мак Колл и разговаривал с высоким худощавым человеком с покрытым пылью лицом и в мокрой от пота рубахе.

— А вот и она! — воскликнул Паркер, увидев Фэй. — Фэй, это Герти Дункан! Герти, познакомься с Фэй Батлер, нашей новой домоправительницей и, по совместительству, поваром.

Фэй чуть не ахнула от удивления, поняв, что перед ней женщина. Герти сдернула с головы ковбойскую шляпу, обнажив копну коротко постриженных курчавых волос, бросила сигарету на землю и лихо втоптала ее каблуком в пыль.

— Рада познакомиться, миссис Батлер. Стряпуха из Паркера никуда не годная, так что — добро пожаловать! Надеюсь, ваше варево придется здешним парням по вкусу.

Фэй вежливо ответила на приветствие, не в силах скрыть своего удивления.

Герти расхохоталась.

— Не смущайтесь, вы не первая, миссис Батлер, кто удивился, обнаружив, что я — женщина. Впрочем, со временем все забывают об этом и принимают меня за парня, — она водрузила потрепанную шляпу на голову. — Мне пора возвращаться к работе, а то мои подопечные лошадки переломают себе ноги.

Фэй смотрела вслед удалявшейся девушке, все еще пребывая в замешательстве.

— Герти — одна из лучших наших ковбоев, — сказал Паркер.

— Боюсь, что я повела себя с ней несколько невежливо, — отозвалась Фэй.

— Выбросьте из головы. Герти навидалась всякого, и обидеть ее не так-то легко. Впрочем, если Герти задеть, спуску она не даст никому.

Фэй увидела, как Герти скрылась за углом амбара. Пусть Паркер и прав, но она не могла избавиться от чувства неловкости за свои плохие манеры.

Паркер оттолкнулся от перил и взял Фэй за локоть.

— Пойдемте, я покажу вам для начала кухню. Как сказала Герти, стряпуха из меня никудышная, и ребята рады вашему приезду.

— Я постараюсь, — пообещала Фэй, нервно теребя новый фартук и начиная вновь сомневаться в своих кулинарных способностях.

* * *

Фэй почувствовала, как струйка пота скатилась по ее щеке, когда она обмакнула последний кусочек мяса в муку и бросила его на сковороду, в которой шипел растопленный свиной жир. Пока жарилось мясо, она открыла печную духовку, где пекся картофель в мундире. Еще несколько минут, и обед будет готов.

Закрыв духовку, Фэй выпрямилась и мысленно возблагодарила Уайли Притчета, чудаковатого рабочего сцены, путешествовавшего с труппой Раймонда Дрю в прошлом году. Именно Уайли научил ее готовить это незамысловатое, но очень сытное блюдо. Нет, самостоятельно ей готовить до сих пор не доводилось, но Фэй помогала Уайли достаточно часто, чтобы уяснить себе, как это делается. К счастью, в коптильне оказались большие запасы мяса, а в опустошенной кладовой она чудесным образом обнаружила недостающие ингредиенты.

А что завтра? Тушеная говядина? Положим… И жареные цыплята! Вполне съедобно! А еще ее излюбленный рисовый пудинг. А что послезавтра?

Фэй окинула взглядом кухню. Все, что ей сейчас было необходимо — это обыкновенная поваренная книга с рецептами блюд, которые сможет приготовить даже она. Если здесь таковой не найдется, придется съездить в Дэд Хорс и купить книгу в лавке.

Фэй вдруг вспомнила про мясо на сковороде, и как раз вовремя. Она проворно вынула из кипящего жира кусочки мяса, насыпала на сковородку муки, плеснула туда молока и, помешивая все это ложкой, дождалась, пока коричневая масса не превратилась в густую, источавшую аппетитные запахи подливу. Затем Фэй высыпала на сковороду мясо, с замиранием сердца попробовала свое произведение и осталась собой вполне довольна. Подумать только, она сумела приготовить такую вкуснятину, ничего не подпалив и без посторонней помощи! От восторга Фэй захлопала в ладоши, словно школьница.

— Мм… мм… Так вот откуда по всей округе стелется такой восхитительный запах! Я подумал, что было бы неплохо взглянуть на его первопричину.

Фэй оглянулась и увидела прислонившегося к косяку невысокого ковбоя. Он сдернул с головы шляпу, поплевал на ладонь и провел ею по редким седеющим волосам.

— Меня зовут Дэн Грир. А вы, должно быть, миссис Батлер?

Прежде чем она успела ответить, в дверь протиснулись еще несколько ковбоев. Фэй занервничала, переводя взгляд с одного лица на другое.

— Спокойно, ребята, спокойно! — сквозь толпу у дверей уже пробиралась Герти Дункан. — Давно не видели городских красавиц? Нечего пялиться! — она подмигнула Фэй. — Мы не слишком рано, миссис Батлер? Если что не так, я вмиг вытолкаю их за двери.

— Нет, вы пришли как раз вовремя, — промямлила Фэй и вдруг, вспомнив про картофель, встрепенулась и бросилась к печи. Схватив полотенце, она открыла дверцу духовки. К счастью, картофель не успел подгореть.

— Вы как раз вовремя, — повторила она, облегченно вздохнув.

Пока Фэй вынимала картофель, ковбои рассаживались по скамьям, перебрасываясь добродушными шуточками. Она услышала голос Паркера и с теплотой подумала о том, как хорошо иметь хоть одного друга среди всех этих незнакомцев.

Фэй убрала с лица выбившуюся из-под платка прядь и вытерла руки о новый фартук, который, впрочем, уже перестал быть новым, пройдя боевое крещение брызжущей жиром сковородкой и мучной пылью.

Интересно, как она выглядит? Но она ведь не на сцене! Следует выбросить эти глупости из головы, ведь люди пришли сюда не за тем, чтобы любоваться ею. Собрав все свое мужество, Фэй взяла в одну руку блюдо с картофелем, в другую сковороду с мясом, повернулась к ковбоям, с любопытством взиравшим на новую повариху, и на негнущихся ногах двинулась к столу. Как по команде, все, за исключением Герти, встали, а Дэн Трир поспешил выдвинуть стул во главе стола.

— Вы будете сидеть здесь, мэм.

— Право, не знаю, мистер Грир, — ее взгляд метнулся к Паркеру Мак Коллу. — Возможно, позже…

— Нечего церемониться, Фэй, — отозвался тот. — Тебе ведь тоже пора перекусить. Кроме того, всем не терпится с тобой познакомиться. Лучшего момента и не придумаешь!

— Ну, если так…

Паренек лет на восемь старше Алекса прижал пыльную шляпу к груди, склонил голову и произнес:

— Меня зовут Джонни Колтрейн. Очень рад с вами познакомиться, миссис Батлер.

— А я — Уилл Кидд, — представился мужчина, стоящий рядом с Джонни.

— Меня все называют Шведом, а вообще-то я — Свенсон, — поклонился огромный светловолосый мужчина, говоривший с ужасающим акцентом.

— А меня зовут Рой Мартин, — представился последний ковбой. — Мы ужасно рады, что вы с нами, миссис Батлер, до сих пор мы чувствовали себя сиротами.

Фэй смотрела на их добродушные загорелые лица и чувствовала, как нервозность и страх покидают ее.

— Спасибо, — улыбнулась она, усаживаясь на предложенный стул. — Я тоже вам очень рада.

* * *

Выругавшись, Дрейк захлопнул гроссбух, когда осознал вдруг, что пялится на одну и ту же колонку цифр уже битых полчаса. Он откинулся в кресле и уставился в потолок, стараясь не слышать назойливого гула возбужденных голосов, доносившегося из столовой.

Ковбои явились на обед в обычное время, но сегодня они задержались в столовой дольше, чем всегда, и он знал, почему. Его пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла, Дрейк тяжело вздохнул и уронил голову на грудь.

Он слышал ее переливчатый смех, выделявшийся из хора грубых мужских голосов, и мог хорошо себе представить, как его ковбои лезут из кожи вон, чтобы произвести на Фэй благоприятное впечатление. Черт побери!

Дрейк резко встал и принялся мерить комнату шагами, ощущая себя запертым в клетку зверем. Его переполняла ярость.

— Что такое, Паркер? — рявкнул он, услышав стук в дверь.

— Это не мистер Мак Колл. Это я. Я принесла вам поесть…

В дверях стояла, робко переминаясь с ноги на ногу, его новая домоправительница.

— Что вам здесь нужно? Разве я не просил вас держаться от меня подальше и не попадаться мне на глаза?

К удивлению Дрейка, она не испугалась и не убежала. Наверное, она не успела его толком разглядеть и не ведает, что за человек ее наниматель.

— Войдите же, — проворчал он, сбавив тон, подошел к письменному столу и повернул керосиновую лампу так, что свет залил всю библиотеку. — Поставьте поднос на столик.

Стоя к ней спиной, Дрейк слышал, как Фэй вошла в комнату, осторожно подошла к столику у камина и поставила на него поднос с едой. Он резко повернулся к ней.

Несколько мгновений, пока она не поднимала глаз, лицо Фэй оставалось спокойным, и Дрейк только сейчас осознал, что недооценил ее красоту. Однако спокойствие на ее лице сменилось замешательством, когда она, наконец, подняла глаза. Дрейк знал, что ее так напугало. Обезображенное шрамами лицо и черная повязка на незрячем глазу. Дрейку было прекрасно известно, как реагируют люди на это зрелище. Как и Ларисса, она должна была чувствовать к нему презрение, отвращение и брезгливость…

Однако, когда Фэй заговорила, Дрейк не уловил в ее голосе ни тени замешательства.

— Ваш обед остывает, мистер Ратледж. Почему бы вам не поесть прямо сейчас, а за подносом я приду позже, — она направилась к выходу, но у двери остановилась и повернулась к нему. — Я… я хотела бы еще раз поблагодарить вас за то, что вы предоставили мне работу. Я сделаю все возможное, чтобы вы во мне не разочаровались, — лицо ее осветила мягкая улыбка, совершенно неуместная в этих мрачных покоях.

Не отвечая на ее улыбку, Дрейк повернулся к столу, притушил лампу, и комната снова погрузилась в привычный полумрак. Хлопнула дверь, и он остался один, а разве не этого он хотел?

Все показное спокойствие покинуло Фэй, как только она оказалась в коридоре. Прислонившись спиной к двери, Фэй прижала руки к груди и попыталась унять дрожь.

Такого она не ожидала. Конечно, Фэй знала о том, что хозяин поместья нелюдимый и суровый человек, что он носит повязку на правом глазу, что он высок и крепок. Но она впервые подняла глаза на Дрейка Ратледжа и впервые смогла разглядеть его лицо. В тот момент Фэй почувствовала его потаенную душевную боль так, будто эта боль была ее собственной.

Фэй закрыла глаза и увидела его снова. У Дрейка Ратледжа были иссиня-черные и длинные, как у Буффало Билла, волосы. Он носил аккуратно постриженные усики. Тонкие, всегда сжатые губы и тяжелый подбородок свидетельствовали об упрямом характере их владельца. Узкий белый шрам пересекал правую бровь Дрейка, исчезал под повязкой и снова появлялся на правой щеке.

Фэй вдруг почувствовала странный прилив жалости к этому человеку. Но почему она должна жалеть его? Почему она решила, что Дрейку нужна чья-то жалость?

— Фэй!

Она вздрогнула и открыла глаза.

— Извини, — по коридору к ней быстрыми шагами приближался Паркер. — Извини, я вовсе не хотел тебя напугать. С тобой все в порядке?

Фэй кивнула, оглянулась на дверь библиотеки и с трудом оторвалась от стены.

— Наверное, мне следовало раньше рассказать тебе, что за человек мистер Ратледж.

— В этом нет необходимости.

— Я так не считаю.

Она снова почувствовала, как ее сердце пронзила боль, чужая, неведомая боль.

— Может быть, в другой раз, — прошептала она. — Сейчас мне пора к Бекке.

Взбежав по лестнице и остановившись на площадке, чтобы перевести дыхание, Фэй вдруг с удивлением почувствовала, что именно Дрейку Ратледжу суждено изменить ход ее жизни.