Смеркалось. Голубое небо было чистым, только на западе над горизонтом тянулась розоватая гряда облаков. Далекие горы цвета перезрелого винограда громоздились над высушенной знойными ветрами долиной. Тополя, сосны, лиственницы, осины обступали усадьбу, словно охранная гвардия.
Прибрав на кухне и в столовой, уложив детей спать, Фэй вышла на заднее крыльцо и залюбовалась живописным видом, открывавшимся на долину, но на душе у нее было далеко не спокойно.
— Мне следует покинуть эти места, — прошептала Фэй, — и как можно скорее. Добраться до Шайенна, а там недалеко и до Нью-Йорка.
Но она знала, что никуда не уедет. Пока… Бекка поправилась, но не настолько, чтобы перенести долгое и утомительное путешествие, да и шансы на то, что Фэй сможет найти в Нью-Йорке работу и обеспечить свое семейство нормальным питанием и жильем, были ничтожны. А как нравится здесь Алексу! К тому же…
Фэй прижала руки к груди и ощутила биение сердца, с которым с некоторых пор творилось нечто непонятное. Что с ней происходит? Впрочем, ответ на этот вопрос известен. Дрейк!
— Но почему? — воскликнула она вслух, будто обращаясь к небесам.
Небеса ответили ей молчанием, да и ответа в самой себе она не находила. Подобрав платье, Фэй удобно устроилась на ступеньке и обратила взор к вечернему небу, где начинали зажигаться первые звездочки, Фэй попыталась вспомнить лицо своего мужа, его прикосновения, поцелуи. Все это было, но Фэй не могла воскресить в памяти свои чувства. Как давно это было!
* * *
Фэй торжествовала. Какой триумф! Аплодисменты до сих пор звучали в ее ушах. Фэй шла по темной нью-йоркской улице домой, в квартиру, которую они с Джорджем сняли на время театрального сезона. Ноги несли ее сами.
Успех премьеры превзошел все ожидания. Публика стонала от восторга, цветы так и сыпались на сцену. Единственное, что омрачало праздник, отсутствие на спектакле Джорджа. Он мог бы прийти в театр хотя бы на премьеру.
Но сейчас Фэй не сердилась на него. Она представила себе, как он обрадуется, когда узнает о невероятном успехе спектакля. Теперь все у них наладится, они снова будут без ума друг от друга, как в первые дни после женитьбы. Может быть, они даже смогут приобрести маленький домик. Джордж найдет работу по душе, а со временем, возможно, откроет собственное дело. Да, успех спектакля положит конец их невезению. Джордж вечно жалуется на судьбу, но теперь все будет иначе! Фэй станет знаменитой актрисой, и Джордж будет ею гордиться. У детей появится новая добротная одежда и вкусная еда. Джордж снова будет с ней добрым и нежным…
Подул холодный ветерок, Фэй поплотнее запахнула поношенное пальтишко и заплакала.
К чему эти слезы? Ведь все складывается как нельзя лучше!
Через несколько минут она уже поднималась по лестнице в квартиру на четвертом этаже. В прихожей было темно. Фэй сняла пальто, бросила его па стул и сразу поспешила в комнату, где спали дети.
Алекс, которому не было еще пяти, спал раскинув руки и оттеснив свернувшуюся клубочком трехлетнюю Бекку на самый краешек кровати. Фэй восстановила справедливость, переложив детей, потом поцеловала каждого из них в лоб, присела у изголовья кровати и снова заплакала.
Им нужен свой дом с белым забором и площадкой для игр. Сколько можно мыкаться по темным квартирам, пропахшим луком и сыростью? Если этот спектакль сделает ее звездой, у Батлеров будет все, что пожелает душа. Ее семья должна быть счастливой!
Фэй поднялась со стула и направилась в спальню. Из-под затворенной двери выбивался мягкий свет. Джордж, наверное, не спит и ждет ее.
— Джордж, — позвала она тихо и толкнула дверь.
Джордж смачно выругался, приподнялся и сел на краю кровати, свесив вниз босые волосатые ноги. И тут Фэй увидела девушку с длинными золотистыми волосами, подтягивающую одеяло к подбородку, чтобы прикрыть свою обнаженную грудь.
Фэй оцепенела. Нет, этого не может быть! Это ошибка! Это продолжение театрального действа!
Джордж снова выругался, отбросил в сторону одеяло и потянулся к своим брюкам. Обнаженная девица, лежащая на том самом месте, где всегда спала Фэй, тихо рассмеялась и, прижавшись грудью к спине Джорджа, поцеловала его в затылок.
Благословенное оцепенение спало.
— Что ты делаешь? — Фэй знала ответ на этот вопрос, но другие слова на ум не шли. — Что ты делаешь? А дети?
— Послушай, Фэй! — Джордж справился, наконец, с брюками и двинулся к ней. Фэй в испуге прижалась спиной к дверному косяку.
— Кто эта девушка? Почему она здесь?
Конечно, Фэй знала ответ и на этот вопрос, ведь она только что видела все собственными глазами. Он занимался с этой девицей любовью в их спальне… Фэй почувствовала, как к горлу подступает тошнота.
Блондинка, уже не стесняясь своей наготы, соскочила с кровати и облачилась в халат Фэй.
— Мы с Джорджем — любовники, — сказала она просто и облизнула искусанные Джорджем губы.
— Любовники? — переспросила Фэй.
— Скажи же ей, Джордж. Не молчи. Скажи ей, что она не способна ублажить тебя ни в постели, ни где-либо еще. Скажи ей, что только я знаю, как это делать.
Фэй перевела взгляд на мужа. Тот сделал еще один шаг в ее сторону.
— Это правда, Фэй. Я ухожу от тебя к Джейн. Я не могу больше оставаться с тобой. Я заслуживаю большего.
— Но ведь я твоя жена! А ты подумал о детях? Что с ними будет?
Джордж пожал плечами.
— Ты — мать, ты и позаботишься о них. Ведь не я же их хотел.
Джейн подошла к Джорджу сзади и обхватила его руками, как свою уже неотъемлемую собственность.
— Джорджа ждут великие дела, и я смогу ему помочь, — она шлепнула ладонью по его голому животу. — Разве не так, Джордж?
Большего вынести Фэй уже не могла. Она выскочила за дверь, кинулась в кухню и склонилась над раковиной. Ее вырвало.
— У меня появилась блестящая возможность сделать себе имя в Калифорнии, — заявил, появляясь в дверях, ее муж. — У Джейн есть немного денег, оставленных ей отцом, и мы хотим начать свое дело.
Начать свое дело… Разве не об этом она думала по пути домой? Фэй еле сдержалась, чтобы не разразиться хохотом вперемешку со слезами.
— А как же наш брак? — спросила она вместо этого.
— Я подам на развод.
— Понятно, — Фэй оперлась на раковину, чтобы не упасть. Она едва держалась на ногах. — Но ведь она не первая твоя пассия?
Джордж только пожал плечами.
— Но ведь я тебя так любила, — превозмогая боль, проронила Фэй.
— Я знаю, но, как видно, наш брак не удался. Не пытайся меня удерживать, Фэй. Я не создан для той жизни, какую мы вели с тобой до сих пор.
Вошла Джейн, облаченная уже в собственную одежду.
— Нам пора, Джордж.
— Иду, — он протянул руку и потрепал Фэй по щеке. — Не помни зла…
* * *
Фэй закрыла глаза. Не помни зла… Нет, она уже справилась с собой. За последние несколько лет она столько выстрадала и передумала, что смогла в конце концов примириться с жестокой правдой. Джорджа было все равно не удержать. Наверное, она оказалась плохой женой.
Еще перед свадьбой Фэй терзали смутные предчувствия, что Джордж рано или поздно ее бросит. Но ведь тогда ей было всего восемнадцать, а Джордж казался таким неотразимым! Она верила ему, как может верить мужчине только восемнадцатилетняя девушка. Уже потом Фэй делала вид, что не догадывается о его любовных похождениях, изображала страсть, когда та уже умерла, и даже самой себе не признавалась в том, что разлюбила мужа. Она всеми силами старалась сохранить семью.
В тот вечер, когда Джордж ушел от нее под ручку с Джейн, Фэй твердо решила больше никогда не отдавать мужчине свое сердце и растить детей без мужа. Пока это ей удавалось. Что же касается интимной стороны брака, потребности в супружеских ласках Фэй до сих пор не испытывала.
До сих пор!
Фэй вздохнула. Она обходилась без мужской ласки и поцелуев столько лет… Зачем они ей теперь?
Запах табачного дыма вывел ее из задумчивости. Фэй поняла, что она не одна, и, подняв голову, увидела Герти Дункан.
— Чудесный вечер, — сказала Герти, выпуская облачко дыма. Огонек ее самокрутки светился в темноте.
— Да.
— Я тебе не помешала? Скажи, и я исчезну.
— Вовсе нет!
Фэй даже обрадовалась компании. Разговор отвлечет ее от грустных мыслей и прогонит призраки прошлого.
Герти прислонилась спиной к столбу, поддерживавшему навес, и посмотрела на небо, усыпанное звездами. Глубоко затянувшись сигаретой, она выпустила еще одно облачко дыма, повисшее в неподвижном воздухе.
— Ты когда-нибудь задумывалась над тем, как выглядит звездное небо в другом полушарии?
— Наверное, так же, как и здесь, — ответила Фэй.
— Ты была за границей, Фэй?
— Нет, не довелось.
Герти бросила сигарету на землю и раздавила ее каблуком.
— Я тоже. А вот док был! Я как-то слышала его рассказ о поездке в Англию. А еще он был в Париже и Риме, — Герти сокрушенно вздохнула. — А я не была нигде дальше Канзаса и совсем не знаю, как живут люди в других странах. С детства я знаю только горы, прерии и лошадей.
Фэй кивнула, но промолчала.
— Я совсем не образована, не умею толком говорить и поэтому мне так нравится слушать, когда говоришь ты.
— Ну, спасибо, Герти.
— Я не умею ни читать, ни писать, — она сняла шляпу. — Как ты думаешь, могу я этому научиться?
— Конечно.
— А ты мне в этом поможешь?
— Я? — Фэй покачала головой. — Из меня никуда не годный учитель.
— Но ведь ты учишь читать Алекса.
— Да, но…
— Я очень смышленая.
Фэй рассмеялась.
— Пожалуй, я попробую.
— Спасибо, Фэй, — Герти отряхнула шляпу, водрузила ее на место и уселась на нижнюю ступеньку.
У Фэй возникло смутное подозрение, что Герти не договаривает самого главного, и та не заставила ее долго мучиться любопытством.
— Как ты думаешь, могу я понравиться какому-нибудь парню? — спросила Герти, смущенно заерзав на месте.
Ах, вот оно что! Везде и всюду все упирается в одно и то же!
Герти посмотрела на Фэй снизу вверх и поспешно добавила:
— Я хочу спросить, не могла бы ты помочь мне… Словом, я хочу больше походить на женщину. Конечно, я понимаю, сделать из меня красавицу — дело безнадежное, но я… Понимаешь, я пригласила дока на пикник четвертого июля.
То, с каким неподдельным отчаянием Герти произнесла эту тираду, растрогало и рассмешило Фэй, но она продолжала хранить серьезный вид.
— Я сделаю из тебя красавицу всем на зависть, Герти Дункан.
— Имей в виду, чудес от тебя я не жду.
— И не будет никакого чуда. Почему бы тебе не зайти ко мне завтра после завтрака?
— Конечно, я приду, — Герти откашлялась. — И еще одно. Наверное, я уже заморочила тебе голову своими просьбами, но я не умею готовить, а дока надо чем-то кормить. Не хватало еще, чтобы после нашего пикника он, чего доброго, маялся желудком.
Фэй рассмеялась и положила руку Герти на плечо.
— Если ты мне доверяешь, еду для пикника приготовлю я, и уж постараюсь, чтобы доктор Телфорд не отравился. Тем более, что четвертого июля я буду собирать корзинку для себя и детей.
— Ну, если так… — Герти широко улыбнулась, — Я иду спать.
— Спокойной ночи, Герти.
— Спокойной ночи, Фэй. И еще раз большущее спасибо! — Герти повернулась и по-мужски размашистым шагом пошла прочь.
Доктор Телфорд и Герти! Кто бы мог подумать? Совершенно немыслимая пара! Но ведь не более немыслимая, чем она сама и Дрейк Ратледж.
Фэй застонала. Упоминание этого имени даже в мыслях вызывало к жизни все те же сладострастные образы. Фэй ущипнула себя за руку. Пора идти, так недолго завтра и проспать.
* * *
В эту ночь Дрейк снова устроил скачку. Сначала он, как обычно, пустил лошадь бешеным галопом, но по непонятной самому причине на полпути натянул поводья и остановился у реки.
Дрейк смотрел на плавно текущие воды, отражавшие свет далеких звезд, и вдруг с удивлением осознал, что в нем не осталось ни былой горечи, ни чувства одиночества, ни испепеляющей злости. Умиротворение снизошло на Дрейка там, в конюшне, когда он смотрел на Фэй Батлер, и это чувство не спешило его покинуть. Намеренно он вызывал в памяти образы родителей и Лариссы, но прежняя обида исчезла. Он ощущал всего лишь печаль по давно минувшим временам и светлую грусть по временам нынешним, когда думал о Фэй Батлер. Вся его жизнь изменилась с тех пор, как в доме появилась эта женщина, и мрак уступил место свету. Весь мир вокруг заиграл живыми красками. Даже его ковбои уже не те, что были прежде. Забавно, они стали чаще умываться, бриться и следить за своей одеждой.
Впереди забрезжил свет. Неужели конец туннеля, неужели новая жизнь? Фэй Батлер, сама того не зная, излечила Дрейка от него самого, от той тоски, в которую Дрейк вверг себя много лет назад.
Он вспомнил вчерашнее выражение лица Фэй. Смесь удивления, страха и что-то еще. Неужели это было желание? Нет, не может быть! Разве может он пробудить в ком-то желание? Фэй — замужняя женщина, мать двоих детей. Она — актриса, застрявшая в этой дыре только потому, что её дочь заболела. Она красива, талантлива, и ничто не сможет удержать ее в Джеггд Р. после того, как ее дочь встанет на ноги. А это вопрос нескольких недель.
И все же Дрейку хотелось, чтобы Фэй Батлер задержалась на ранчо Джеггд Р. подольше, тогда у него появится возможность узнать ее, понять, чем она живет и к чему стремится.
Но нет. В лучшем случае Фэй пробудет здесь до начала осени, самое большее — до бабьего лета, или, что совсем маловероятно, до первого снега. Дрейк вспомнил слова Алекса: «Папа к нам никогда не вернется…»
Но с другой стороны, ведь он неполноценный человек. Полуслепой, с обезображенным шрамами лицом. Какая женщина позарится на такого? И все же…
Дрейк пришпорил своего пегого мерина и пустил его галопом вдоль берега реки. Однако теперь он не бежал от своего прошлого, а несся навстречу будущему.