Даже не знаю, злиться мне или испытывать облегчение. Он не появился во время ланча, но ведь это я сказала ему держаться подальше. Я просто не ожидала, что он так и сделает. Цемент доставили к полудню, и полагаю, что эта работа требует времени, так что он, скорее всего, не мог все бросить и уйти на перерыв.

Неважно. Не то чтобы я хочу его видеть, всего лишь удивлена. Мой телефон издает писк. Еще один момент. Он весь этот гребаный день сидит в твиттере. Развлекает девушек. Даже не собираюсь смотреть, что там на этот раз, наверняка очередное селфи. Бесстыдный охотник за вниманием. Я даже не знаю, почему меня это удивляет. Мне самой нравилось подобное, до того как я его встретила. Теперь я живу в реальной жизни.

Слышу очередной писк телефона. Черт побери, не могу удержаться и не посмотреть. С удивлением вижу сообщение от него. Я игнорировала уведомления, так как думала, что это всего лишь посты в твиттере.

— Что ему нужно? — ворчу я, ожидая, когда загрузится сообщение.

О. Мой. Бог!

Он прислал мне фото.

Фото МОИХ туфлей в МОЕЙ комнате. Он, черт побери, в моей комнате!

В сообщении значится:

Избегаешь меня, Туфелька?

Вот засранец!

Взлетаю по ступеням вверх, даже не задумываясь о последствиях, врываюсь в свою комнату и нахожу его, сидящим на моей кровати, словно он у себя дома.

Волна желания оглушает меня, как если бы я врезалась в закрытую дверь, но мне удается справиться с ней.

— Кем ты себя возомнил? — меня потряхивает от шока при виде такой наглости. По крайней мере, я надеюсь, что это от шока, а не из-за него, сидящего на моей кровати. Нужно как-то заставить его свалить. — Выметайся отсюда нахрен!

— Расслабься, Принцесса, я всего лишь делаю то, что мне сказали, — он улыбается мне своей притворно-невинной улыбкой.

— О чем ты?

— Ты сказала мне не появляться на кухне в ближайшие несколько дней. Я уважаю твои желания.

—Ты? Уважаешь мои желания? Смешно. Ты никого не уважаешь.

— Вот сейчас было обидно, — усмехается он.

— Да ладно? Извини, что задела твои чувства, но тебе разве никто не говорил, как неуважительно врываться в чужой дом без приглашения и подниматься в чужую спальню? Не говоря уже о том, что это пугает.

— Как скажешь, Принцесса.

Я глубоко вздыхаю. Ненавижу, когда он так говорит. Я говорю ему, что он ужасно себя ведет, а он беззаботно называет меня Принцессой, и у меня такое чувство, что это меня осуждают.

— Пожалуйста, просто уйди, — тихо прошу я, указывая на дверь, и удивлена, когда он встает и идет в мою сторону, чтобы уйти. Я ожидала от него большего сопротивления.

Затем он берет меня за руку, ту, которой я указываю на дверь. Молча наблюдаю, как он разворачивает ее и смотрит на мое запястье. Голос в моей голове бормочет что-то насчет того, чтобы вырваться, но я зачарована тем, как нежно он держит мою руку и изучает ее.

— Что у нас сегодня? — спрашивает он.

— Что? — смысл его вопроса доходит до меня лишь через несколько секунд. Затем мои мысли пускаются вскачь. Он наклоняет голову и медленно, до того, как я успеваю остановить его, языком проводит по моему запястью.

О. Мой. Бог.

— Ммммм. Не темный и бурный, — говорит он, облизывая губы. — И не такой острый. Это ты умерила пыл, или дело в шоколаде?

Боже, почему он постоянно все портит, стоит ему открыть рот?

— Я… — начинаю я, но его язык снова на моем запястье, ласкает нежную кожу. Жар начинает распространяться, и я очень хочу вырваться, но это так приятно. «Может ли запястье быть эрогенной зоной? Надо бы узнать», — отвлеченно думаю я, когда он снова проводит языком.

— Карамель?

«Какая разница?» — хочу спросить. — «Лизни еще раз». К счастью, я не в состоянии формулировать предложения, потому что не хочу, чтобы нечто подобное когда-нибудь слетело с моих губ!

Вместо этого я киваю. Да, это карамель, и мне хотелось бы быть покрытой ею с ног до головы.

Ненавижу то, как он ломает мою решительность. Я пришла, чтобы вышвырнуть его.

Алло, есть кто дома?

Джаз?

«Извините, Джаз не может сейчас подойти к телефону, она занята тем, что теряет голову под напором неотразимой сволочи, у которой опасный язык и проблемы с нарушением границ личного пространства».

Его опасный язык снова отрывается от моей кожи, и я позволяю себе сделать вдох. Он пододвигается ближе.

— Знаешь, мне нравится этот легкий звук, который ты издаешь, когда я перестаю тебя касаться, — говорит он и проводит пальцами по моим волосам, притягивая меня ближе. — Это как вздох облегчения и просьба не останавливаться одновременно, — он прикасается губами к моей шее, и я вздыхаю. — Как думаешь, ты когда-нибудь позволишь себе просто хотеть меня?

Вчерашние слова Мэгс о том, что я просто должна наслаждаться происходящим и позволить этому случиться снова, звучат в моих ушах, в то время как он начинает покусывать мою шею. Дрожа, пытаюсь подумать о том, что она сказала. Что в этом страшного? Возможно, она права, ведь я не могу так просто перестать сопротивляться.

— Я не хочу тебя, — шепчу я. Он начинает отстраняться, и я останавливаю его. — Но я хочу этого, — проясняю я.

Он останавливается и смотрит на меня, приподняв брови.

— Друзья с приятными бонусами, да, Принцесса?

— Я бы даже не сказала, что друзья, — ехидничаю я.

— Ай-яй, — говорит он с хитрой усмешкой. — Но, мне сойдет и так.

Он наклоняется и целует меня, раздвигая мои губы языком. Чувствуя, как с моих плеч после признания свалился груз, я впервые целую его в ответ. Его руки на моем теле кажутся не такими уж навязчивыми. Я позволяю им скользнуть под майку и с готовностью поднимаю руки, чтобы он смог снять ее. Наши губы все еще соединены, и он останавливается, моя майка задрана до плеч, руки подняты в ожидании, но ни один из нас не хочет разрывать поцелуй. В конце концов, он отстраняется и снимает ее. Спенсер протягивает руку к застежке моих джинсов, но я останавливаю его. Тоже хочу снять его футболку. Впервые я действительно активно участвую в процессе. И если я собираюсь сделать это, то не просто для того, чтобы показать, что могу. Он выглядит неуверенно, полагаю, считает, что я передумала.

Улыбаясь, я с радостью убеждаю его в обратном и подцепляю пальцем край его белой футболки. Как ему удается не испачкать ее, работая целый день?

И почему меня волнует белизна этой футболки, когда я собираюсь сорвать ее с него?

Поднимаю ее, стараясь не издать восхищенного вздоха от увиденного. Скинув футболку на пол, я обхватываю его мускулистые плечи. Он совсем близко. Футболка Супермена, которую я видела на нем в тот первый раз, когда его заметила, скрывала нечто действительно невероятное. Может быть, буква «С» на той футболке означала Спенсер? Он совершенно невозмутимо позволяет мне рассматривать его. Думаю, он привык к тому, что девчонки таращатся на его тело, и ему это определенно нравится.

Прежде чем мне удается испортить себе настроение мыслью о других девушках, он заключает меня в кольцо сильных рук и страстно целует. Руками он добирается до низа моей спины и ладонями обхватывает мои ягодицы.

Ощущение прикосновения его кожи к моей нереально, мне хочется теснее прижаться к нему и забыть о том, что я внушала себе на протяжении месяца, и это, наконец, происходит. Он трогает меня везде, заставляя желать большего.

Его хватка на моей заднице ослабевает, он помогает мне расстегнуть джинсы и мгновение спустя стаскивает их вниз по моей заднице, вновь обхватывая ее своими руками. Он рычит, касаясь обнаженной кожи, и с жадностью целует меня. Я тереблю его джинсы, расстегиваю их, и мы отстраняемся друг от друга, давая им упасть.

Когда я поднимаю взгляд, он смотрит на меня. То, как он делает это, заставляет меня чувствовать себя уязвимой, есть в нем некая сила, которой я не могу не подчиниться. Это не в моем стиле. Но я чувствую, что так правильно.

Я хочу отвлечь его внимание от своего тела, не потому что застенчива, а просто потому, что он чертовски напряжен. Делаю шаг назад и ногой задеваю гребаный ковер, спотыкаюсь и лечу вниз. Это происходит очень быстро, но у него отличные рефлексы. Он хватает меня в охапку и ставит обратно на ноги, прежде чем я успеваю моргнуть.

«Черт. Он действительно голый», — думаю я, когда понимаю, что он прижимается ко мне. Глядя на его грудь, я окунаюсь в ощущение тела, прижатого ко мне. Всего тела.

— Джаз? — врывается он в мои мысли.

Я смотрю на него.

— Да?

— Надень туфли.

Я смеюсь и закатываю глаза, испытывая облегчение, потому что он вскрыл пузырь.

— Серьезно?

— Да, — кивает он.

Я колеблюсь; это глупо, сейчас середина дня, у нас обоих есть дела, но мы оба голые и обсуждаем мои туфли.

— Ты знаешь, зачем я пришел сюда. Просто сделай это.

— Ничего себе, ты прямо командир!

Он выгибает бровь.

— И если я не ошибаюсь, ты, вроде бы, с удовольствием подчиняешься. Теперь иди и надень туфли. Те, которые мне нравятся, — он отпускает меня.

Обиженно фыркая, я поворачиваюсь в сторону гардероба.

— Хорошая девочка, — говорит он, шлепая меня по заднице. Я вытягиваюсь, поворачиваюсь и шокировано смотрю на него.

Он игнорирует мою реакцию и кивает в сторону гардероба.

— Вперед.

Я отворачиваюсь, качаю головой и иду к гардеробу. Он оставил дверь гардеробной открытой, после того как сделал фото той пары туфель, которая ему нравится. Тех самых, которые он описал мне, и в которых я в первый раз сфотографировалась для него, сидя на полу. Беру их и наклоняюсь, чтобы поставить на пол, осознавая, что ему открывается отличный вид. Выпрямившись, обуваю замшевые туфли с открытым носком, сдвигаю тяжелую зеркальную дверь, закрывая ее, и поворачиваюсь к нему.

Он гладит свой член, наблюдая за мной.

Чувствуя себя беззащитной, я отворачиваюсь.

Он идет ко мне и пальцем поднимает за подбородок мое лицо, пока наши взгляды не пересекаются.

— Чувствую себя нелепо, — признаюсь я.

Взяв мою руку, он разворачивает меня лицом к зеркалу.

— Это выглядит нелепо?

Я смотрю на его отражение.

— Не смотри на меня, смотри на себя, — приказывает он — Скажи мне, что ты выглядишь нелепо.

Я осматриваю себя сверху донизу, затем смотрю на него и замечаю, что он с похотливой улыбкой делает то же самое.

— Нет, я не выгляжу нелепо.

— Нет, черт возьми, ты выглядишь потрясающе, — говорит он, все еще поглаживая свою эрекцию и наблюдая за мной сзади. Он думает, что я являюсь одной из тех застенчивых девушек. Но я не это имела в виду. Я чувствую себя глупо, потому что с трудом переношу его, но по его команде стою здесь, голая и в туфлях. Но не чувствую себя неловко. Я чувствую себя желанной.

Спенсер смотрит на меня и в его глазах нет насмешки, в них — голод, и это из-за меня. Это придает мне сил. Изучив мое отражение, своим обжигающим взглядом он осматривает мою задницу, и на его губах появляется улыбка.

— Охренеть, — повторяет он себе под нос, шагая вперед и практически прижимаясь ко мне. Пальцами он касается моего затылка и медленно спускается по спине. Его взгляд неотрывно следуют за ними, заставляя меня дрожать. Другую руку он кладет мне на плечо, наклоняет меня вперед, и я руками опираюсь на зеркало, в то время как он раздвигает мои ноги своими и пальцами скользит внутрь.

Не знаю, чей вздох больше наполнен удовольствием. Мой? Потому как его пальцы погружаются в меня. Или его? Ведь он обнаружил, что я завелась.

— Господи, Принцесса, всегда такая мокрая, — шепчет он, дразня меня легкими поглаживаниями.

Сейчас самое время сказать ему о том, что так бывает только когда он рядом, но я не могу. Большим пальцем он кружит по клитору, и я задыхаюсь от этого легкого касания. Затем Спенсер отстраняется и пристально смотрит на меня.

— Держи руки на зеркале.

Я смотрю, как он отступает на шаг, чтобы лучше видеть, и делаю, как он говорит.

— Ты должна посмотреть, как круто ты выглядишь.

Не думая, я отвечаю:

— Сделай фото.

— В самом деле?

Я сразу же жалею о предложении и начинаю выпрямляться. Он мгновенно шлепает меня по попке так, что наверняка останется отпечаток его ладони на моей заднице.

— Ой!

— Почему не следуем инструкциям, Принцесса? Руки на зеркало.

Я подавляю смешок, а он стреляет в меня серьезным строгим взглядом, который вынуждает меня поглотить свой смех. Вот черт, это горячо! Я возвращаюсь в прежнее положение, удерживая его взгляд.

Мгновение он смотрит на меня с вызовом, мол, испытай судьбу еще раз. Признаюсь, я искушаю его, чтобы просто посмотреть, что он сделает. Он опускает взгляд к моей заднице, к месту удара. Мягкими поглаживаниями он успокаивает мою кожу и восхищается следом, который оставил на мне.

Затем разворачивается и идет к своей одежде. Паникуя, я понимаю, что не могу позволить ему сделать фото этого… Но хочу посмотреть на это. Я хочу увидеть себя такой, какой прямо сейчас он видит меня.

— На мой телефон, — недвусмысленно говорю ему. Да, правильно, я тоже могу быть властной, приятель.

Он смеется и качает головой, но все же идет к моим джинсам. Похлопывает по карманам, чтобы найти мой телефон. Когда он поворачивается обратно, мое сердце колотится: что, черт возьми, я делаю? Взлететь вверх по лестнице, намереваясь вышвырнуть его вон, чтобы потом позировать голой для фотографии, сделать которую сама же и попросила? Безумие.

Он, должно быть, видит беспокойство в моих глазах, потому что когда подходит ко мне с моим телефоном в руке, он не фотографирует. Я вижу, что он изучает то, что представлено его голодному взору. Я едва не поддаюсь желанию прямо сейчас положить этому конец, если он останется таким самодовольным; в любом случае это была глупая идея.

Но затем он начинает шептать нежные глупости, и это останавливает меня.

— Посмотри на себя, — говорит он, вновь пробегая рукой по моим ягодицам. — Невероятно, ты ждешь, чтобы я тебя взял, — продолжает он, проводя ладонью по мягким округлостям. — Ты так исполнительна, что я даже не знаю, что еще тебе приказать.

Мое дыхание учащается, когда я смотрю, что он становится на колени позади меня.

— А как ты себя предлагаешь… — от его дыхания я вздрагиваю; он так близко. — Я рад, что ты перестала бороться с этим, Принцесса.

Хочу поправить его, сказать, что я только сейчас не борюсь, что так не всегда. Но мои глаза закрываются и слова забываются, когда он касается меня языком. Мои ноги дрожат, ведь прикосновение вовсе не робкое, и я издаю стон, когда он медленно проводит языком прямо по моей ноющей киске.

— Я собираюсь иметь ее всякий раз, как только захочу, — продолжает он, а затем вновь лижет.

Я стону.

— Я собираюсь проделать с тобой все самое развратное, что смогу придумать.

Он проникает глубже, и я толкаюсь навстречу его языку. Спенсер стонет от удовольствия, потом замедляется и снова проводит языком по всей киске. Я подпрыгиваю от удивления, когда он продолжает двигаться к месту, где я вовсе не ожидала почувствовать прикосновение языка.

Обеими ладонями он сжимает мою задницу, пока языком кружит вокруг небольшого отверстия. Господи Боже.

Я содрогаюсь.

— И эту дырочку я тоже собираюсь иметь, Принцесса, — говорит он с высокомерием, которое я должна сбить, но я словно онемела. Смысл спорить, когда я чувствую, как по ногам течет доказательство моего желания.

Затем он поднимается на ноги, поднимает с пола мой телефон и, когда я смотрю ему в глаза, фотографирует меня, склоненную, опирающуюся руками на зеркало, голую, в одних только туфлях. Мои ноги расставлены, а распутная и жаждущая киска выставлена на обозрение. Я так возбуждена, что немного раскачиваюсь, пытаясь найти хоть какое-нибудь облегчение. Читая мои сигналы, он швыряет телефон на кровать и поглаживает свой член, возвращаясь ко мне, чтобы, наконец, сделать то, о чем я прошу.

Он помещает в мою киску только головку, все еще работая рукой. В отражении я вижу вспышку неуверенности на его лице и подаюсь назад, пытаясь его поощрить.

— Черт, мы снова делаем это.

— Что?

Он не может отступить сейчас. Мне это необходимо.

— У меня нет презерватива, — он начинает отходить.

— Подожди.

Спенсер останавливается, не разрывая контакта.

— Я чиста, — говорю я ему. Смотрю ему в глаза в зеркальном отражении. Чувствую себя глупой на протяжении этого разговора, пока так стою, но я не двигаюсь.

— Я тоже, — он качает головой. — Я никогда так не делаю, но с тобой я просто теряю бдительность.

— Важно лишь то, насколько ты готов ее со мной потерять, — усмехаюсь я.

Он пытается скрыть улыбку за хмурым выражением лица и легонько меня шлепает, заставляя ахнуть.

— Это серьезно, Принцесса.

— Сожалею, — ухмыляюсь я и слегка трусь об него.

— Я имею в виду, что НИКОГДА этого не делаю, — говорит он более серьезным тоном.

— Я верю тебе. Я тоже так не поступаю и пью таблетки, так что все в порядке.

Он вздыхает, когда я вновь покачиваюсь.

— Я обещал себе, что это не повторится, но с тобой это так тяжело.

— Как тяжело? — смеюсь я.

— Очень тяжело, — шепчет он, вновь опуская голову.

— Ты плохо на меня влияешь, — замечаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

— Ох, а ты святая? — он сжимает мои бедра, готовясь взять меня.

— Заткнись и трахни меня.

— Шшш. Всему свое время.

Он стонет, растягивая меня, когда медленно погружается внутрь.

До сих пор я едва имела возможность определить его размер. Я знала, что он большой, даже просто наблюдая за тем, как он поглаживал член. Но сейчас, когда он медленно берет меня сзади, заставляя прочувствовать каждый миллиметр, я действительно знаю это.

Я слегка толкаюсь назад, прося еще больше, и он стонет:

— Ты супер.

— Мне так хорошо… и ничего между нами.

— Черт, — шепчет он сквозь стиснутые зубы, затем отстраняется и снова погружается в меня.

Схватив за бедра, он берет меня медленно, наблюдая за мной. Я открываю рот от потрясения — ощущения его члена внутри невероятные.

Он входит в меня, и мне так хорошо, что я закрываю глаза, издавая стоны. Но он шлепает меня по бедру и я, вздрагивая, открываю глаза, встречая в зеркале его взгляд.

— Вот так, смотри, — настаивает он. Снова входит в меня и, положив руку мне на плечо, плотно сжимает его. Обжигающим взглядом он осматривает мое отражение, заставляя чувствовать этот жар на своей коже.

— Смотри, как я трахаю тебя.

О, мой Бог.

Он смотрит вниз, чтобы увидеть, как исчезает внутри меня, и минуту наблюдает за тем, как скользит туда и обратно. Я не могу отвести от него глаз. Когда он возвращает свой взгляд ко мне, его дыхание затрудняется, а веки тяжелеют.

Склоняясь надо мной, он смыкает руки вокруг моей талии, и, когда пальцами начинает поглаживать жаждущий прикосновений клитор, я закрываю глаза, но слышу его тяжелые вздохи рядом.

— Смотри, Джаз, — мягко командует он, поворачивая мою голову к себе.

Нехотя, я поднимаю голову и смотрю в зеркало, рассматривая наше отражение. То, как он смотрит на меня — это такой особенный момент. Просто в этот раз он полностью сосредоточен на ком-то другом, а не на себе. Это настолько мощно, что, когда он сглатывает, я осознаю, что он тоже так думает. Так хочется отвернуться, но я не могу, и он не прекращает своих медленных глубоких толчков.

Спустя целую вечность он отводит свой взгляд, но только для того, чтобы выпрямиться и продолжить смотреть туда, где мы соединяемся.

— Мне хочется, чтобы ты могла видеть это, Джаз, — стонет он.

— Я тоже хотела бы это увидеть, — вздыхаю я, разочарованная тем, что он перестал меня трогать.

— Хочешь, чтобы я рассказал тебе об этом? То, как я медленно вхожу в тебя и выхожу.

— Да, — шепчу я.

— Это очень красивое зрелище. Доказательство того, что я делаю с твоим телом, блестит на моем члене.

При мысли об этом я всхлипываю.

— Ты чувствуешь, как я растягиваю тебя?

— Да, — хнычу я.

— Это хорошо чувствуется?

— Мммммм.

— Удивительные ощущения, — вздыхает он. — Невероятно. Как же это здорово — быть в тебе.

Он выходит и снова скользит в меня всей своей длиной, сильным долгим толчком.

— Такой большой, — бормочу я, теряясь в словах, сказанных вслух и оставшихся в моей голове.

Смех зарождается в его груди.

Черт.

Но стоило мне решить, что он козел, как он удивляет меня.

— Это тело делает меня твердым.

Он осматривает мое тело и снова толкается.

— Эта тугая киска.

Спенсер опять толкается.

— Эти гребаные сексуальные туфли.

Во время этого толчка он громко стонет.

Без предупреждения он выходит, разворачивает меня и поднимает на руки. Я обвиваюсь вокруг него, в то время как он проникает в меня. Обхватывает меня обеими руками, используя все свою впечатляющую силу, чтобы удержать меня, пока толкается внутрь. Он нетороплив, не показывает и признака слабости. Я вскрикиваю, когда он входит на всю длину, снова и снова.

Он проносит меня через всю комнату, его член все еще внутри, пульсирует при каждом движении. Отпихнув нашу одежду в сторону ногой, он усаживает меня на туалетный столик, скидывая все, что мешает, на пол. Я теряю дар речи. Он едва ли пропускает толчок, прежде чем начинает двигаться снова.

Мне приходится отклониться назад, опираясь на руки, чтобы удержаться. Он хватает меня за бедра, удерживая на месте, и начинает жестко трахать. Туалетный столик стучит о стену, и флаконы и тюбики с косметикой скатываются с движущейся поверхности. Уверена, Мэгс слышит стук, но я слишком далеко зашла, чтобы беспокоиться об этом. Он отпускает бедра, проводит ладонями по моим ногам и стонет, когда скользит по лодыжке и достигает мягкой замши. Он заставляет меня плотнее обхватить его торс ногами, и я уверена — острые кончики каблуков вонзаются в его мускулистый зад.

— Черт возьми, — стонет он, все быстрее толкаясь в меня.

Я на грани того, чтобы кончить, и знаю, что он тоже.

— Коснись себя, — требует он.

Отталкиваясь одной рукой навстречу ему в такт движениям, я опускаю другую руку между ног и скольжу пальцем по клитору. Я уже на грани. Пальцем я касаюсь его члена, скольжу по нему и на мгновение замираю, наслаждаясь скользким ощущением нашей связи.

Он рычит:

— Сделай это сейчас. Коснись себя. Я хочу, почувствовать, как ты кончишь.

Я охотно повинуюсь, скользя мокрыми пальцами туда, где нам обоим это необходимо.

Пара круговых движений — и я уже на пределе.

— Сильнее, давай, — требует он.

Я тереблю клитор еще сильнее, почти делая себе больно, но не останавливаюсь, пока не достигаю пика.

— О, Боже! — кричу я, кончая.

Он еще раз вонзается в меня и жестко кончает.