На французских позолоченных часах, стоявших над камином в библиотеке, было далеко за семь — обычное время ужина в доме Родманов.
— Я опоздала, прошу прощения. — Селену поразила ярость Джошуа. — Улицы были запружены экипажами.
— Плевать мне на это. Я спросил: где ты была? — Кузен не желал слушать никаких оправданий. — Только не говори, что все это время провела в магазине одежд на Болд-стрит.
— Конечно, нет, кузен Джошуа. Прошу прощения, если вы отложили из-за меня ужин… В этом не было необходимости.
— Дональд тоже еще не вернулся, поэтому я велел миссис Майтланд перенести ужин на час. Но я так и не услышал ответа на свой вопрос.
Обращение как с нерадивой, провинившейся служанкой оскорбило девушку, но она напомнила себе, что находится в полной зависимости от великодушия Джошуа.
— Я ездила навестить подругу… — тихо проговорила она.
— Я спрашивал Уинифред. Ей ничего не известно о подобных планах.
Хотя ярость Джошуа была далека от кульминации, Селена смутно ощущала опасность. Несмотря на траурно-элегантный наряд — черный костюм, расшитую сатиновую жилетку, рубаху с кружевными манжетами, — что-то грубое, почти животное чувствовалось во вздымающейся при каждом вздохе груди и плотной шее этого человека. Девушка вспомнила жестокие слова, сказанные кузеном в первый день ее приезда своей супруге. Уинифред тогда еще панически испугалась. Только теперь Селена поняла причину ее страха.
— Уинифред действительно ничего не знала, так как я решила поехать к подруге в самый последний момент.
— Неужели? Мне помнится, ты говорила, что у тебя в Ливерпуле нет друзей. Или ты решила проведать Эмму Пристон?
— Какая чепуха! — «Джошуа может запугивать и распоряжаться женой, — думала девушка, — но делать это со мной я не позволю». — Моя подруга действительно живет там, но имя ее Дейзи Каллен.
— Ты хочешь сказать, что ходила в эту чертову берлогу… в этот притон разврата… навестить свою подругу? — Джошуа с силой схватил ее за плечи и сжал словно металлическими клещами.
— Немедленно отпустите меня! — Глаза Селены были полны негодования.
Джошуа не обратил на слова девушки никакого внимания.
— Придя сюда, ты говорила о своем отвращении к «Пристон Армс»…
— Я не заходила в гостиницу. Кучер остановил карету за углом соседнего дома, и я на улице ждала Дейзи.
— Ах, да! Дейзи! — Селена услышала в тоне кузена то самое издевательское, едва прикрытое злорадство, с которым он говорил с Уинифред. — И кто она такая, эта Дейзи? Насколько она подходит твоей компании? Насколько я слышал, барыня, живущая в «Пристон Армс», не многим лучше проститутки из публичного дома.
— У Дейзи нет средств жить в другом месте… Она…
— А может быть, ты встречалась с мужчиной? С каким-нибудь клиентом Эммы?
— Во время нашего первого разговора я уже сказала вам, кузен Джошуа, что не умею лгать. Я вовсе не собираюсь причислять Дейзи к разряду благовоспитанных леди… Она никогда не станет такой… Но как бы там ни было, я знакома с этой девушкой. И познакомилась в то время, когда была вынуждена проживать в этой, как вы выразились, «чертовой берлоге». Сбежав оттуда, я не успела даже попрощаться с ней и очень не хотела, чтобы девушка подумала, будто я о ней забыла. Поэтому сегодня, закончив дела в магазине, я решила заехать к ней. Дейзи села в карету, и мы немного поговорили. Потом она вернулась в отель, а я — на Телфорд-сквер. — Селена стояла с высоко поднятой головой, фиолетовые глаза сверкали от негодования. — Если вы не поленитесь расспросить кучера, он подтвердит мои слова.
Руки Джошуа опустились.
— Извини, Селена. Но как глава семьи и единственный мужчина-родственник, не считая Дональда, я чувствую ответственность. Когда твое опоздание затянулось, я начал беспокоиться.
Девушка с удовольствием приняла бы извинения попечителя, но было в его взгляде нечто настораживающее.
— Я не подумала о времени. В следующий раз я буду внимательнее…
— В следующий раз, — уточнил заботливый кузен, — ты никуда не пойдешь без моего ведома. Не знаю, как воспитывал тебя твой папа в Западной Индиане, но здесь я хозяин, и ты будешь придерживаться моих правил…
— Я, наверное, никогда не смогу отблагодарить вас за то, что вы для меня сделали, но сидеть взаперти, не общаясь ни с кем, кроме…
— Уинифред скучная компания для тебя. Я знаю. Но ты должна с этим смириться… — Джошуа многозначительно улыбнулся. — Это временная необходимость, дорогая моя…
— Я… не понимаю.
— Тебе пока и не надо ничего понимать. — Кузен сжал руку девушки. — Только доверься мне, Селена, и ты не пожалеешь… — Пальцы Джошуа нежно погладили ее руку. Селена чувствовала их тепло сквозь рукав нового шелкового платья. Платья, оплаченного этим человеком. — В таком городе, как Ливерпуль, много опасностей для такой юной красавицы… — Руки мужчины жадно коснулись пышной груди девушки… — Ты восхитительна, Селена… Не только твое лицо, твоя походка, на которую мужчины…
— Как вы смеете?! — начала было не столько напуганная, сколько удивленная девушка, но Джошуа крепко сжал ее в объятиях.
— Ты же не глупая… — хрипел он прямо в ухо. — Прекрасно понимаешь, что творится между мной и Уинифред.
Коренастое тело кузена льнуло все плотнее, и настойчивее становились руки, в глазах горел голод, открытая жажда обладания.
Хлопнула входная дверь. Джошуа ослабил томные объятия, чем незамедлительно воспользовалась Селена. Из прихожей послышался голос Дональда, которому миссис Майтланд спешила доложить:
— Добрый вечер, сэр. Мы отложили ужин для вас и…
Селена метнулась мимо вожделенного опекуна, распахнула дверь и едва не сбила с ног Дональда. Тот смотрел на девушку с обычной усмешкой, но было очевидно, что мысли его витали за тридевять земель.
— Джошуа, я сейчас же должен с тобой переговорить, — сказал он, как только увидел брата.
— Если о бизнесе, то сначала ужин, потом разговор. Миссис Майтланд говорит, что повар приготовил запеченную телятину, — взяв себя в руки, хладнокровно ответил Джошуа.
— К чертовой матери ужин! Селена, прошу прощения. — Лицо Дональда пылало яростью, глаза сузились.
Чуть позже все трое сидели при свечах за обеденным столом с высокими вазами, наполненными желтыми хризантемами и зеленым папоротником; одна служанка уносила тарелки из-под супа, другая подавала хваленую ветчину. Дональд оставался крайне возбужденным. Что касается Селены, признание Джошуа шокировало ее, и теперь она хотела как можно быстрее избавиться от этого человека. Среди троих, сидящих за столом, только Джошуа выглядел невозмутимо.
— Плохо, что Уинифред к нам не присоединилась, — разглагольствовал он. — У нее опять прогрессирует мигрень.
— Я поднимусь к ней, — предложила девушка. — Может быть, смогу чем-нибудь помочь…
— Оставь это Абигайле. Она знает, что делать с головной болью моей жены.
— Послушай меня, — прервал Дональд. — Мы собирались поговорить о делах на верфи.
— Позже… — Джошуа не желал говорить, добросовестно затачивая и без того достаточно острый нож. Проведя большим пальцем по лезвию, он приступил к церемонии разрезания мяса.
Селена не обладала подобным хладнокровием. Когда мясо было разрезано и выпито по фужеру малинового пунша, Дональд попытался опять вернуться к своим проблемам. Девушка же опять и опять прокручивала в голове слова Дейзи: «И что ты для него делаешь?»
Она спрашивала себя, почему же Джошуа взял в свой дом какую-то далекую, неизвестную родственницу? Уинифред могла нуждаться в компании, но хозяин дома не мог не видеть, с какой враждебностью жена встретила девушку. До недавнего времени он не мог попрекнуть свою полуродственницу-полуслужанку в нерадивом исполнении обязанностей. Но сегодня вечером буквально взбеленился только потому, что Селена навестила «Пристон Армс», беснуясь ревностью от мысли, что она завела любовника в отеле…
Поток мыслей оборвал Дональд, голос которого клокотал от ярости. Он с такой силой стукнул кулаком по столу, что ливень цветочных лепестков облетел на накрахмаленную белую скатерть.
— Я не позволю тебе сейчас прекратить строительство «Ариадны»!!!
— Ты не позволишь? Не забывай, верфь — моя, — спокойно, даже несколько цинично напомнил Джошуа.
— Но «Ариадна»… Мое детище… Я ее придумал.
— Я останавливаю работы не потому, что хочу этого. Дональд, у меня нет иного выхода.
— Ты мог посоветоваться со мной. Вместо этого ты посылаешь ко мне с сообщением клерка, а когда я отправляюсь к тебе, мне говорят, что ты в Американском консульстве.
Джошуа отпустил обеих служанок.
— Не возвращайтесь, пока не позову, — коротко приказал он и, когда женщины удалились, продолжил: — Я пытался вразумить Томаса Дудлея и некоторых других…
— Но только недавно ты уверял меня…
— Я думал, можно будет достроить «Ариадну» за пределами нашей верфи прежде, чем шпики Дудлея пронюхают, для чего предназначен корабль.
— Шпики? Не думай, что я поверю…
— Штаты ведут войну, — продолжал Джошуа по-прежнему хладнокровно. — И окружили себя сетью разведки и шпионажа. То же самое делает и Конфедерация. Порты кишат шпионами.
— Пусть так, но ты говорил, что правительство Штатов могло не вмешиваться в строительство корабля, если его не будут вооружать здесь, в Ливерпуле…
— Ситуация изменилась. Мистер Адамс разругался с отделом иностранных дел.
— Но ты говорил, что симпатии лорда Расселла на стороне Конфедерации. Он что, собирается уступить послу Штатов?
— Не знаю. Скажу только, что он не собирается начинать войну с командой мистера Линкольна из-за какой-то «Ариадны».
Дональд скептически оглядел брата.
— Война? Между Британией и Соединенными Штатами? Не думаю…
— Расселл неизменен. Мне говорили, что Адамс получил несколько довольно серьезных намеков о возможном разрыве дипломатических отношений.
— Я знаю… — Худое лицо Дональда сникло.
— Послушай… Я понимаю, что значит для тебя этот корабль. Но после всех катаклизмов почему бы нам не закончить строительство и продать его как торговое судно. Вокруг изобилие итальянских и испанских фирм, которые…
— А как же капитан Маккорд? Ты думаешь, он позволит просто так, без драки, своему кораблю уйти? Человек, подобный ему, будет…
Селена дернулась так сильно, что вино выплеснулось через край фужера. Девушка попыталась глубоко вздохнуть, но тугой корсет мешал это сделать. Губы похолодели, учащенно забился пульс…
— Маккорд не может обвинить нас в случившемся, — оправдывался Джошуа. — Он знает, что мы не контролируем полицию лорда Расселла.
— Он не проглотит такой лжи, поверь мне.
— Брайн Маккорд не готовил «Ариадну»…
— Но он собирается стать ее капитаном. Уже набрал команду. Матросы — один к одному… — Замолчав, он внимательно поглядел на Селену. — Ты бледна, — проговорил кузен. — Все эти разговоры — утомительнейшее занятие для девушек…
— Что вы! Мне… Я всегда с интересом слушала о кораблях. Папа занимался спасательным бизнесом.
— Ах, даже так… — начал Джошуа, но Селена перебила, желая узнать, что случится с Брайном.
— Этот ваш капитан Конфедерации… Что он сможет сделать, если у него не окажется корабля?
— Ничего он не сможет сделать, — безапелляционно уверил Джошуа.
— Не будь так самоуверен, — перебил его брат. — Маккорд может захватить корабль, вооружиться и податься во французский порт.
— Надо быть дураком, чтобы решиться на это. Если его захватят, корабль конфискуют, а ему самому грозит тюрьма.
— Не думаю, — не сдавался Дональд. — Если он будет достаточно быстро двигаться и выйдет в море до обнаружения Томасом Дудлеем, до сообщения Адамсу…
— Корабль не прошел испытания.
— Его котлы работают. Я их проектировал и конструировал и заявляю, что они в порядке.
— А если нет? При первом же плавании Маккорд вместе со своей командой взлетит на воздух.
Ноги девушки ослабли и задрожали так, что стул, на котором она сидела, едва не опрокинулся.
— Селена, ты больна? — поспешил ей на помощь Дональд.
— Я всего лишь устала.
— Бегая целый день по городу, не удивительно… — Голос кузена оставался беспристрастным, но глаза не отрывались от лица девушки. — Думаю, больше такого не повторится. А сейчас лучше поднимись к себе и хорошенько отдохни перед завтрашним приемом…
Селена поймала себя на мысли, что совершенно забыла о вечеринке, как, впрочем, и о новом платье. Забыла обо всем, что случилось до того момента, когда с губ Дональда слетело имя Брайна. Здесь, в городе. После всего, что произошло, он не поехал в Париж с Иветтой…