Весь день экономка Родманов пребывала в беспокойстве, готовясь с остальными слугами к званому ужину. Ближе к вечеру с реки поднялся густой туман, и сад погрузился в темноту.

Селена сидела перед зеркалом, накинув шаль поверх просторной ночной рубашки с оборками. Летти, маленькая упитанная служанка, которую миссис Майтланд прислала ей в помощь, занималась копной блестящих рыжих волос, спадавших на плечи девушки…

— Еще минуточку, мисс Селена, — сказала Летти, высунув язычок и полностью углубившись в создание прически.

Селена равнодушно улыбнулась. Ее мысли были далеко от волос и чудесного нового платья из светло-голубого шелка. Со времени вчерашнего разговора за обедом ее мысли были прикованы лишь к одному: Брайн был здесь, в Ливерпуле.

Теперь она знала, почему он приехал в этот город. У него было поручение для Конфедерации южан, поручение секретное и, может быть, опасное. Интересно, как давно он узнал, что его избрали капитаном «Ариадны»? Приказы должны были поступать к нему там, в Нассау. Может быть, еще до того, как он привез ее в Поинзиану, где они в первый раз любили друг друга… Ну конечно, он знал. Вот почему он не мог связывать себя никакими обязательствами. В последнюю ночь на борту «Девонширской Девы» он сказал ей: «Я не свободен… У меня поручение по делам Конфедерации».

Боже, ну почему она имела глупость подумать, что он покидает ее ради Иветты де Реми? Почему она позволила ревности стать поводом для ужасной ссоры между ними?

Тень сомнения коснулась ее. Ведь она предлагала подождать его, когда он говорил о причине, связанной с поручением от конфедератов. Не было ли еще чего-то помимо этого поручения, что разлучило их? Мысль о том, что он мог заниматься с ней любовью только из-за физического влечения, была невыносима для нее. Ведь несмотря на то, что ее тело отзывалось на его ласки с такой страстью, она чувствовала к Брайну нечто большее, она любила его.

Весь день, пока слуги носились по дому, принося срезанные цветы из оранжереи, перетаскивая корзинки с провизией в кухню, доставая из погреба вина, Селена оставалась в спальне, погруженная в свои думы и страдая от неопределенности.

К самому приему она проявляла мало интереса, поскольку из болтовни Летти ей стало известно, что среди гостей будут деловые партнеры Джошуа и их жены. Ей придется всего лишь поддерживать обычный разговор на светские темы, поскольку в качестве компаньонки Уинифред ее положение было лишь немногим выше положения гувернантки. Сдержанное, отстраненное отношение — ей можно покровительствовать или не замечать ее.

— Ну вот, мисс. Разве это не чудо? А теперь, вот и ваше новое платье.

Сбросив шаль, Селена встала, и Летти аккуратно надела платье поверх нижней юбки, не тронув ни единого локона. Служанка болтала без умолку, затягивая на Селене тугой и жесткий корсет.

— Такая работенка мне по душе. Обычно я всего лишь прислуживаю в дамской комнате внизу, помогая знатным дамам, если у них оторвется оборка или еще что-нибудь. Я почти никогда не допускалась к прическам, хотя Абигайла долго меня учила; все же миссис Родман предпочитает, чтобы Абигайла помогала ей готовиться к приемам. — Летти вздохнула. — А здесь появлялись прекрасные люди в последние годы, хочу вам сказать. Но даже сегодня миссис Родман не спустится вниз — помяните мои слова…

— Но она должна это сделать, — сказала Селена. — Все эти гости…

Летти покачала головой, и ее маленький накрахмаленный чепец затрепетал.

— Я видела, как Абигайла ушла к аптекарю пять минут назад. Сказала, что нужно купить для миссис Родман особое лекарство. Она назвала его «сердечное».

Селене показалось, что в глазах Летти промелькнула тень пренебрежения. Тут она подумала, что со вчерашнего дня не видела Уинифред.

Селена спросила:

— А что, миссис Родман сегодня вообще не выходила из своей комнаты?

— Нет-нет, мисс. Вся ее еда была возвращена на кухню, она к ней даже не притронулась.

Селена по-настоящему обеспокоилась. Это никак не походило на обычную головную боль.

— Следует вызвать врача, — сказала она.

— Доктора? — И опять в выражении и голосе Летти Селена уловила пренебрежение. — Вот уж не думаю, мисс.

— Но если она серьезно больна…

Стук в дверь оборвал Селену.

— Вы закончили одеваться? — спросил Джошуа. — Мне нужно с вами поговорить…

Застегнув последний крючок, Летти быстро подошла к двери и открыла ее, не дав Селене опомниться. Войдя, Джошуа оглядел Селену с ног до головы. Девушка почувствовала себя неловко, испугавшись, что портниха сделала что-нибудь не так с ее новым платьем. Возможно, вызывающе открытое декольте может вообще не подойти для приема в доме Родманов. Она совершенно не хотела привлекать к себе внимание и шокировать жен деловых партнеров Джошуа.

— Летти, подай белую кружевную шаль. Она в верхнем ящике комода…

— Оставьте нас, — сказал Джошуа служанке.

После того как Летти удалилась, Селена почувствовала страх. Взгляд Джошуа был тяжелый и злой.

— У меня есть несколько других платьев. Может быть, одно из них подойдет больше.

— Селена, вы сегодня будете исполнять роль хозяйки, — сказал кузен резко. — Моя жена не сможет выйти к гостям.

— Но я не думала…

— Вам же приходилось быть хозяйкой в доме отца, когда ваша мать умерла, сказал он, отклоняя ее возражения.

— Ну, конечно, время от времени, но я…

— Делайте, как я велю, — сказал он. — Вы как-то говорили, что умеете играть на пианино и немного петь. После обеда развлечете гостей, споете несколько песенок…

Джошуа направился к двери.

— Подождите, — сказала Селена. — Что, Уинифред действительно серьезно больна? Летти сказала…

Джошуа повернулся к ней, его брови сомкнулись.

— Ну и что же сказала Летти?

— Лишь то, что Уинифред два дня не выходит из своей комнаты. Что она не притрагивается к еде. Мне кажется, ей следует показаться врачу…

— Она не хочет вызывать врача. Оставьте Уинифред и ее недомогания в покое. Лучше позаботьтесь о том, чтобы помочь мне успешно провести этот прием. Поговорите с миссис Майтланд и вместе с ней сделайте все необходимое. Моей жене не требуется вашего участия или сострадания. Она не заслуживает ни того, ни другого.

Затем, словно почувствовав, что сказал больше, чем требовалось, Джошуа нахмурил брови и вышел из комнаты.

Селена долго в полном замешательстве стояла перед закрытой дверью. Уже и то, что Летти совершенно равнодушна к болезни Уинифред, было достаточно плохим признаком. Но Джошуа был ее мужем! И даже если он ее больше не любит, он должен проявлять хоть какой-то интерес к ее существованию.

А может быть, у него имелись причины подозревать Уинифред в том, что она лишь притворяется больной? Но почему же она так тщательно тогда подбирала новое вечернее платье?

Вздохнув, Селена решила, что сейчас не время разгадывать загадки, поскольку ей придется подчиниться Джошуа и дать указания экономке о приготовлениях к ужину. Обернувшись, девушка посмотрела в зеркало. Белоснежная кружевная шаль была такой красивой и изящной, что едва прикрывала верхние округлости ее груди, высоко поднятой корсетом.

Выйдя из комнаты, она направилась в залу. Около двери Уинифред ее остановили истерические стоны. Девушка нежно позвала Уинифред, а затем, не получив ответа, вошла в тускло освещенную спальню.

Газовые светильники горели так слабо, что она видела только неясный силуэт на обитом атласом кресле. Поспешив к Уинифред, она прибавила огня в настольной лампе. Ее рука задела за стекло, лампа перевернулась и упала со стола на ковер.

Селена не поднимала ее: ее взгляд был направлен на Уинифред. Она уловила запах перегара и увидела темные красные пятна на измятой накидке Уинифред. Еще до того, как Уинифред подняла голову, еще до того, как она увидела мутный взгляд и запавший рот, Селена поняла…

Уинифред была пьяна.

Об этом знали и Джошуа, и Летти, да и остальные слуги, наверное, тоже… Как это ужасно, подумала Селена. Ну, мужчине иногда простительно выпить, но леди… Однако Селена не чувствовала неприязни, а только жалость.

— Убирайся отсюда! — грубо сказала Уинифред, стараясь сосредоточить взгляд на лице Селены. — Я не хочу, чтобы ты здесь была, хочу Абигайлу…

— Абигайла еще не вернулась, — мягко ответила Селена, говоря с ней, как с ребенком. — Вы позволите мне помочь вам?

— Джошуа так разозлится… Он никогда не простит мне…

Селена лихорадочно искала выход. Неожиданно она вспомнила ту ночь, когда Марк вернулся в Поинзиану после вечеринки в Нассау. Он пошатывался и говорил слишком громко. Отец послал ее наверх, но она притаилась за перилами лестницы второго этажа и слышала, как папа приказал Марку идти на кухню, наклониться над раковиной и открыть кран. Марк вернулся весь мокрый и пил чашку за чашкой крепкий черный кофе.

Хотя папа сначала злился, скоро он оттаял и рассказал сыну кое-что о том, как следует пить джентльмену.

Селена не могла оттащить Уинифред на кухню, но она подошла к мраморному умывальнику и налила немного воды в цветной фарфоровый тазик.

— Вам нужно умыться, — торопливо сказала она. — Встаньте, я помогу вам. До начала ужина вы еще успеете принять ванну и одеться. А миссис Майтланд пока сварит кофе.

— Ужин… — повторила Уинифред. — Ужин Джошуа… я испортила его. Всегда я ему все порчу. Но я ведь не виновата… — Она опять начала плакать. — Вина больше не осталось, а шкаф внизу Джошуа запер… — Она рассмеялась. — Ну ладно, скоро вернется Абигайла с моими сердечными каплями… Абигайла знает…

— Слушай меня, Уинифред! — Селена схватила женщину за плечи и потрясла. — Делай так, как я говорю!

— Нет! Ты мне не друг. На самом деле ты не хочешь мне помочь. — Блеклые глаза исказились ненавистью. — Знаю, зачем ты пришла. Ты хочешь отнять у меня Джошуа, ты хочешь забрать его себе…

— Ах, нет. Вы не правы. Пожалуйста, поверьте мне!

— У вас с ним любовь…

Селена с трудом сдерживала истерический смех.

— Ваш муж меня не интересует, так же, как и я его. Он никогда… — Не закончив фразу, девушка вспомнила, как Джошуа обнимал ее накануне в библиотеке; его голодные глаза, его страстное желание обладания. Как бы то ни было, Уинифред не слушала ее возражений.

— Это он привез вас сюда, разве не так? Ну конечно, я уверена, что это он. С самого первого дня я заметила, как он смотрит на вас. Говорил, что вы сможете остаться, потому что мне нужна компаньонка. А потом разодел вас, как герцогиню. — Внезапно плечи Уинифред поникли, и она тихо добавила: — Теперь он от меня избавится, я знаю это…

— О нет, как вы только могли такое подумать?

— Джошуа сделает это… Он уже привозил меня в это проклятое место в Шотландии…

— Что это за место?

— Джошуа и доктор называют его «санаторий». Но это место для лунатиков и недоумков…

Селена пыталась возразить:

— О нет, нет, Уинифред!

— Он сделает это. Ты не знаешь Джошуа так, как я… — Уинифред посмотрела на Селену, ее взгляд молил о сочувствии. — Я не сумасшедшая. Правда, иногда я слишком много пью, но это не моя вина. После того как я потеряла третьего ребенка… — Ее смех стал отрывистым и неровным. — Как раз доктор посоветовал мне выпивать стакан портвейна перед обедом для аппетита. Второй стакан — перед сном, чтобы лучше заснуть. А потом, когда выяснилось, что детей у меня больше не будет, и Джошуа перестал со мной спать…

— О, пожалуйста, — прервала ее Селена. — Я не желаю об этом слышать…

Но Уинифред было невозможно остановить.

— Я знаю, что он ходил к этим мерзким женщинам, — он мне об этом проговорился… Но когда он привез тебя сюда… чтобы жить с тобой, под этой самой крышей…

Взгляд тусклых глаз Уинифред ужесточился, и она выпрямилась со странным выражением достоинства.

— Я положу этому конец. Я напишу своему отцу! Так я и сделаю… Мой отец — важная персона, влиятельный человек. Он придумает, как прекратить это постыдное положение… Он заставит Джошуа…

Несчастная женщина неожиданно замолчала, глядя поверх Селены на мужа, который вошел в комнату и встал напротив нее.

— Джошуа… я не то имела в виду…

— Ты сама не знаешь, что говоришь, — проговорил Джошуа презрительно. — Твой мозг полон болезненных фантазий. Это результат твоей отвратительной невоздержанности. Но ты не будешь писать своему отцу.

— Я…

— Не будешь! Потому что ты не захочешь, чтобы он узнал, что его восхитительная доченька стала пропойцей!

Несмотря на то, что Джошуа говорил мягко, Селена уловила в его голосе жестокость. Уинифред начала мелко дрожать. Селена инстинктивно встала между Уинифред и Джошуа, желая защитить несчастную женщину.

Джошуа продолжал:

— Я старался сохранить в секрете твое состояние. Но от доктора или слуг я скрыть этого не могу. И скоро все будут об этом знать.

— О нет, Джошуа, нет! — вскричала Уинифред.

— Я надеялся, что, может быть, присутствие Селены сможет помочь. Однако я ошибся. Молодая, хорошо воспитанная девушка вряд ли сможет служить сиделкой кому-нибудь в состоянии, подобном твоему…

— Сиделкой? Нет! Джошуа, я не больна так, как ты думаешь. Я могу выйти сегодня к гостям, я действительно могу! Дай мне лишь немного времени и…

— Тебе не нужно спускаться вниз. Селена согласилась выполнить твои обязанности хозяйки.

Селена окаменела, белая кружевная шаль спустилась с ее плеч, обнажив пышную грудь. Глаза Джошуа жадно блуждали по соблазнительным округлостям.

— Уинифред, подай мне свою шкатулку с драгоценностями. Давай сейчас же!

— Моя шкатулка, но почему…

— Делай, как я говорю! Немедленно.

Уинифред удалось чудом подняться на ноги и добраться до туалетного столика, где в одном из ящичков находилась шкатулка с драгоценностями.

— Давай ее сюда.

Селена, которая в годы своего детства и отрочества знала лишь любовь и ласку, была потрясена и повержена такой жестокостью. Хотя Джошуа не поднял руки на свою жену, Селена невольно вспомнила о грузчике, которого Дейзи привела в «Пристон Армс». Теперь, как и тогда, она чувствовала волнение и необходимость положить конец такой бесчеловечности. Но как?

Уинифред молча передала шкатулку с драгоценностями в руки Джошуа и опять скрючилась в кресле.

— Ну вот. Это подойдет, — сказал он, доставая из шкатулки чудесное ожерелье из сапфиров и бриллиантов. — Этот цвет идет к твоему платью, Селена…

Уинифред судорожно застонала.

— Это ожерелье ты подарил мне в наш медовый месяц…

— Я не забыл этого.

— Тогда как ты можешь?! — Уинифред отвернулась, прижавшись лицом к подушкам кресла.

Селена не могла больше выносить это. Повернувшись, она вылетела из комнаты, уронив свою кружевную шаль, но даже не попыталась поднять ее.

Торопливо сбегая по ступенькам, девушка шептала:

— Нужно уехать… Не могу больше здесь оставаться, не могу…

Но в зале, который был расцвечен огромными букетами цветов из оранжереи и сверкал огнями люстр, она остановилась. Ну, и куда она может пойти теперь, без денег, без друзей?

— Селена! — Джошуа подошел к ней сзади и взял за руку. — Ну-ка иди сюда, — приказал он и втолкнул ее в маленькую комнатку по соседству с прихожей, предназначенную для гостей женского пола. Там находились вешалки для верхнего платья и пальто, столик с зеркалом и коробка с принадлежностями для шитья. — Селена, надень ожерелье!

— Я не могу… — прошептала испуганная девушка, отлично понимая, что выбора у нее нет. В конце концов, если она подчинится требованию Джошуа и будет сегодня исполнять роль хозяйки, Уинифред хотя бы ненадолго будет защищена от его домогательств.

Но руки девушки закоченели, и она никак не могла справиться с застежкой. Джошуа поспешил прийти на помощь.

Драгоценные камни тяжело и холодно легли девушке на грудь. Жадные мужские руки скользнули в низкое декольте, и, не обращая никакого внимания на сопротивление девушки, Джошуа стал страстно целовать полные груди.

С трудом вырвавшись, Селена обрушила на него поток гнева:

— Если вы хотите, чтобы я сегодня исполняла роль хозяйки, уберите от меня руки! — Глаза Селены пылали возмущением. — Вы — презренный лицемер! Притворяетесь столпом нравственности. Вы… вы порочны и бессердечны! Совсем не лучше, чем этот грязный портовый слюнтяй, которого я встретила в «Пристон Армс»…

— Селена, ну подожди… — Джошуа не делал больше попыток обнять ее, но встал между ней и дверью, не давая ей уйти. Голос его был низким и настойчивым. — Не суди меня так безжалостно. Неужели ты не можешь понять, что для меня означало жениться на женщине, подобной Уинифред?

— Она больна и запугана…

— Она пьянчуга, жертва пагубной страсти… А мне что делать? Я еще молодой мужчина. В расцвете лет… Ты еще молода и неопытна, но даже ты должна знать, о чем я говорю…

— Не желаю больше слушать вас!

— Но тебе придется это сделать! Мне повезло. Начав с нуля, теперь я богат. Но связан с развалиной, которая не может исполнять свои супружеские обязанности и никогда не подарит мне сыновей. Мне нужна женщина молодая, здоровая, красивая и живая — такая, как ты…

— Уинифред все еще ваша жена. Думаю, вы не можете ожидать, что она позволит мне оставаться здесь в качестве вашей любовницы, даже если бы я согласилась на это.

— Уинифред скоро не будет здесь. Я принял кое-какие меры… Наш семейный доктор нашел санаторий, где об Уинифред смогут позаботиться… Ну, а после того, как она уедет…

Скрип колес и лошадиное ржание, доносившиеся снаружи, прервали его. Раздался стук в дверь, и послышался голос миссис Майтланд, приветствующей первых гостей, прибывших на ужин.

— Поговорим об этом завтра, — сказал Джошуа, одергивая атласный жилет и поправляя жемчужную заколку в галстуке. — Пойдем, Селена. Нам следует вместе встретить гостей.

В свете газовых светильников волосы Селены блестели, как атлас. Ее светло-голубое шелковое платье переливалось. А на груди сверкало ожерелье. Но она была равнодушна к своей красоте, ее занимали совсем другие мысли.

— Наша кузина Селена, — говорил Джошуа дородным мужчинам в хорошо сшитых костюмах и их женам, одетым в закрытые платья из атласа и бархата. — Уинифред страдает от мигрени… А Селена любезно согласилась…

Селена автоматически принимала ответные обращения, все время страстно желая как-то выбраться из этого невыносимого положения. Может быть, Дейзи может ей помочь? Или Дейзи уже уехала в Париж?

Наконец Селене удалось ускользнуть от гостей, когда те направились в гостиную, разбившись на небольшие группы.

Джошуа был поглощен разговором с высоким, тучным человеком со светло-рыжими бакенбардами.

— Это не может больше так продолжаться, Родман, — говорил человек. — Хлопок будет поступать из Индии…

— Только не сразу, — ответил Джошуа. — Я вчера разговаривал с владельцем фабрики. Он сказал мне, что качество индийского хлопка ужасно по сравнению с тем, который мы получаем с Юга. Ему придется переналаживать все оборудование, что стоит больших денег.

Селена воспользовалась случаем, чтобы отойти в сторону от Джошуа и сбежать в оранжерею позади гостиной. Девушка открыла дверь, но остановилась как вкопанная, услышав женский голос:

— Она же носит ожерелье Уинифред. Я его узнала…

— Беатрис, ну в самом деле, почему же Уинифред не может дать своей кузине поносить ожерелье?..

— Боже мой, какая кузина! Я никогда не слышала, чтобы у Уинифред была какая-то родня на Багамах.

— Ну, может, тогда она родственница Джошуа…

Селена услышала саркастический женский смех.

— Если хочешь знать, она приехала сюда как компаньонка Джошуа.

— Беатрис, не думаешь же ты, что…

— Именно так я и думаю. Ты когда-нибудь видела компаньонку женщины, разодетую в такое платье?

Селена быстро закрыла дверь, с трудом подавив желание убежать наверх и остаться в своей комнате до конца ужина. Но нет! Пока их подозрения беспочвенны, стыдиться нечего!

Несмотря на собственные уговоры, обед стал для нее мучением. Интересно, не думают ли и другие женщины, что она любовница Джошуа? Конечно, они относились к ней прохладно, даже если смотрели на нее со скрытым любопытством. Их мужья вели себя гораздо дружелюбнее, но некоторая натяжка, несомненно, была, и они также подозревали, что ее отношения с хозяином были далеко не невинными. Некоторые из мужчин смотрели на нее с откровенной похотью. Одно блюдо следовало за другим, но есть не хотелось. После десерта и кофе Джошуа подал ей знак.

— Не следует ли нам оставить джентльменов и уединиться? — предложила Селена.

Женщины, шурша юбками, последовали за девушкой в гостиную. В зале поднялась небольшая суета, когда миссис Майтланд направилась к двери, чтобы встретить запоздалого гостя. Может быть, это Дональд? Не вспомнил ли он с опозданием, что ожидается званый вечер, на котором обязательно его присутствие? Девушка улыбнулась — ей искренне нравился брат Джошуа. Но улыбка застыла на ее устах, когда она увидела высокого, широкоплечего человека, возвышавшегося над экономкой.

— У мистера Родмана гости сегодня, — говорила экономка. — Я не могу беспокоить их…

— Скажите ему, что Брайн Маккорд хочет видеть его немедленно!

Неодобрительно посмотрев на голубой мундир Брайна и его фуражку офицера торгового флота, экономка проговорила:

— Это совершенно невозможно. Не могли бы вы завтра прийти на верфи Родмана, тогда, может быть…

Но Брайн уже прошел мимо нее. Признавая свое поражение, миссис Майтланд наконец произнесла:

— Я объявлю о вашем приходе, сэр.

Брайн остановился, предоставив экономке возможность пройти в зал и доложить о нем.

— Селена! — Взгляд его серых внимательных глаз мгновенно запечатлел каждую деталь ее туалета: прекрасную прическу, ожерелье из сапфиров и бриллиантов, новое элегантное платье… — Не ожидал так скоро увидеть тебя среди приглашенных в таком изысканном обществе…

— Я живу здесь, — сказала Селена. Ей было трудно говорить. По телу девушки прошла теплая волна, пронизывающая все ее естество до самого основания. — О, Брайн, я думала, что никогда тебя больше не увижу, а теперь…

Но тут из обеденного зала появилась миссис Майтланд.

— Прошу входить, сэр, — сказала она.

Брайн, внимательно посмотрев на Селену, прошел в обеденный зал вслед за экономкой.