В комнатах, снятых для нее Раулем в отеле «Лувр» на улице Риволи, Селена надевала одно из своих новых платьев, шелковое, цвета морской волны. «Кринолины стали шире, чем когда-либо, а декольте — более откровенными», — думала она, и ей хотелось хорошо выглядеть для Рауля, который вез ее в театр, а потом ужинать.

Она почувствовала легкое волнение за Кейта — ей не хотелось оставлять его. Когда Селена забирала его, мадам Прене готова была расплакаться, а две ее маленькие дочки всхлипывали, пока плакал Кейт.

Сейчас Дейзи, сидя рядом с Селеной на атласном диване, улыбалась и говорила:

— С ним все будет в порядке, он привыкнет к тебе, дорогая. Такой красивый мальчик и рослый для своего возраста. У него хорошие легкие и чертовский характер.

Селена отвернулась, стараясь не думать, как Кейт напоминает Брайна, и по внешности, и по характеру. Прежде голубые, глаза мальчика потемнели, стали серыми под прямыми черными бровями. Но она не должна дозволять себе думать о Брайне.

— Селена, дорогая, я так рада, что ты приехала именно сейчас, ведь Андре и я уезжаем на несколько дней, мы едем в Шотландию. Он хочет порыбачить там. Рыбная ловля в его возрасте! Хорошая форель собьет его с ног.

— Правда, Дейзи?

Дейзи пожала плечами.

— Кто знает, может, я и найду с кем развлечься, пока он будет на озерах, — она усмехнулась и подмигнула Селене. — Может, я встречу принца Уэлльского, пока мы там будем. А он большой охотник до женщин.

«Дейзи не изменилась», — с улыбкой подумала Селена. Но ее улыбка исчезла, когда она осознала, как многое изменилось с тех пор, как она побывала в Алжире. В апреле закончилась гражданская война. Война, ради которой Брайн рисковал всем. Потом эта трагедия с убийством мистера Линкольна. И штатам Конфедерации, уже разрушенным войной, грозила перспектива оказаться под давлением радикальных лидеров Севера.

Дейзи отбросила назад свои светлые локоны.

— Принц Уэлльский толстеет, — сказала она. — Может, я найду кого-то помоложе и покрасивее, может, мистера Родмана.

Селена посмотрела на нее в непонимании.

— Джошуа Родман?

— Нет, его младший брат, Дональд. А, я же тебе еще ничего не рассказывала. Когда ты не вернулась из Алжира, я забеспокоилась. Я попросила Андре навести справки через французское правительство, там никто ничего не знал, потом он попытался узнать что-нибудь в американском консульстве в Алжире, но тоже безуспешно. Наконец, месяц спустя, я написала Родманам в Ливерпуль, я ведь выучилась читать и писать. И Дональд ответил, а потом приехал в Париж повидаться со мной. Примерно в это время мы наконец получили твое письмо и узнали, что ты в безопасности, и Дональд уехал. У него теперь много дел в Ливерпуле, после смерти брата.

— Джошуа Родман мертв?!

Дейзи кивнула.

— Он упал с лесов на своей верфи. Некоторое время был прикован к постели, потом умер. Для него это лучше, так мне сказал Дональд.

— А Уинифред?

Дейзи прищурила глаза, вспоминая.

— А… жена Джошуа… Да, Дональд сказал, что она вернулась в свою семью. Эта женщина больна, не так ли?

Со свойственным ему благородством, Дональд относился к бедняжке Уинифред как к больной. Селена с надеждой подумала, что теперь, избавленная от жестокости Джошуа, Уинифред сможет справиться со своей зависимостью от алкоголя.

— В общем, сейчас Дональд возглавляет все работы, — сказала Дейзи. — Лакомый кусочек. И он… Я не знаю… отличается от других мужчин. — Она выглядела немного смущенной.

— Отличается?

— Он умный и добрый, и… Он обращается со мной как с леди.

— А Брайн?.. — несмотря ни на что, Селена не смогла удержаться от этого вопроса. — Дональд что-нибудь говорил о Брайне?

— Так ты не забыла его… — Дейзи посмотрела на Селену долгим, испытующим взглядом. — Ты все еще любишь Брайна Маккорда.

— Нет, конечно, нет. Но сейчас, после окончания войны…

— О, он крепко стоит на ногах, — заверила ее Дейзи. — Дональд поручил ему командовать кораблем Родманов. Тем, который занимается торговлей китайским чаем. Так что пока капитан Маккорд вряд ли вернется в Соединенные Штаты, по крайней мере, не сейчас…

— Китай, — тихо сказала Селена. Ну что ж, так даже лучше…

— Он далеко отсюда, — сказала Дейзи. — А этот полковник де Бурже здесь.

Она обвела взглядом богато обставленную комнату, новое платье Селены…

— Он ничего для тебя не жалеет, не так ли?

— Я перед ним в неоплатном долгу, — сказала Селена.

Может быть, однажды она сможет рассказать Дейзи о том, что случилось с ней в Алжире, но пока воспоминания были слишком свежи и доставляли нестерпимую боль.

— Я думаю, Рауль попросит меня выйти за него замуж, — сказала Селена.

— Ты ведь скажешь «да», правда?

— Я… не уверена.

— Селена, не будь дурочкой. Тебе нужен мужчина, способный позаботиться о тебе. Полковник молод, красив… и щедр. Я сказала тебе однажды, что женщине непросто жить самостоятельно, помнишь?

— Да, ты говорила мне. Но тогда я не понимала, что ты имеешь в виду.

— А теперь?

— Теперь я знаю. — Голос Селены был спокоен, но внутри она почувствовала холод.

Дейзи взяла ее за руку.

— Что-то с тобой случилось в Алжире. Что-то плохое… Тебе не надо говорить об этом, я слышу твой голос. Ты… ты переменилась, Селена.

— Да, я изменилась.

Несмотря на то, что она стала за месяцы, проведенные с Раулем, сильнее, уравновешеннее, девушка иногда по ночам все еще просыпалась, дрожа от страха. Тогда она прижималась к Раулю, ища успокоения в его объятиях, в его страстных ласках, помогающих забыть всплывающие воспоминания.

Дейзи встала и взяла свой зонтик.

— Думаю, полковник скоро придет, — сказала она. — Я лучше пойду. Не забудь, что я сказала, дорогая. Мир — плохое место для одинокой женщины.

Рауль был одет в свой зеленый, расшитый золотом мундир, а драгоценные камни на эфесе его сабли сверкали в свете газовой лампы. Когда он взял Селену под руку, даже чопорная англичанка средних лет, которую наняли присматривать за Кейтом, выглядела пораженной.

Но прежде чем Селена взяла свою шаль, она услышала плач Кейта из детской.

— Подожди, Рауль, мы не можем ехать…

— Пусть плачет, сколько ему угодно, — твердо сказала няня. — Он испорчен, но через несколько ночей успокоится.

Селена не желала больше слушать. Ее малыша только вчера забрали от мадам Прене! Селена поспешила в детскую и склонилась над маленькой кроваткой. Она взяла ребенка на руки и стала убаюкивать его, но он извивался в ее руках, дрыгая ногами, его личико побагровело, по щекам катились слезы.

— Няня права, — сказал Рауль, подходя к ней. Он взял ребенка из рук Селены. — Ну же, мой мальчик! Хватит этих глупостей. — Голос Рауля был спокойный, но твердый.

— Послушай, — запротестовала Селена. — Он же не солдат под твоим командованием.

Но, к ее удивлению, Кейт притих. Он смотрел на Рауля широко раскрытыми глазами, схватившись за сияющую золотую пуговицу его мундира. Рауль отбросил со лба Кейта влажные локоны.

— Ну вот, так-то лучше, — сказал он, укладывая малыша обратно в кровать.

Кейт было заморгал, лишившись возможности держаться за пуговицу, но сумел дотянуться до эфеса сабли, и теперь его маленькая пухлая ладонь сжимала новый блестящий предмет.

Рауль рассмеялся:

— Вот видишь? Он умеет выполнять приказания, и у него определенно вкус к военному делу.

— Рауль…

— Но это правда. Мы отправим его в Сан-Сир.

Селена не могла сдержать смех.

— Тебе не кажется, что он немного маловат для военного училища?

— Нет. Мой отец отправил меня в Сан-Сир в ту неделю, когда меня крестили. Это традиция в нашей семье.

— Но Кейт… Он не…

— Он будет.

Рауль мягко высвободил рукоять сабли из руки Кейта, и малыш, успокоившись, зевнул, потянулся и заснул.

Рауль провел Селену в спальню, прилегавшую к детской.

— Говоря о Сан-Сир, я имел в виду… Мы должны пожениться, Селена. Кейт станет моим сыном.

— А я могу высказать свое мнение по этому вопросу?

Хотя Селена старалась говорить непринужденно, она чувствовала давление сильной личности Рауля, пытающегося завладеть ею, подчинить себе. Он смотрел ей в глаза.

— В ту ночь, когда ты оказалась в моих комнатах на вилле, я сказал, что позабочусь о тебе. Что со мной ты будешь в безопасности… Я хочу, чтобы ты принадлежала мне.

— Мне нужно время подумать…

— Здесь не о чем думать. Я могу предложить тебе безопасность, прекрасное будущее. И для мальчика тоже.

— Я в состоянии позаботиться о себе и Кейте.

Рауль сделал нетерпеливый жест.

— Писать статейки для «Лейдиз газетт»? Жить на одни гонорары, в постоянной борьбе? Нет, ты заслуживаешь куда большего. Положение в обществе — оправа, в которой твоя красота засверкает как драгоценный камень. Постой, я знаю, что и другие мужчины в Париже могут предложить тебе жизнь, полную покоя и роскоши. Но ты не куртизанка, Селена. Ты из хорошей, уважаемой семьи. Что у тебя общего с женщинами вроде Жизель Сервени, Норой Перл и другими? Ты будешь моей женой.

Его слова и властность, сильная воля, стоящие за ними, тронули какие-то струны в ее сердце.

— Мы поженимся в Лоррейн, в моем семейном замке. Мои родители ждут этого. Но после свадьбы мы вернемся в Париж. Ты будешь представлена ко двору. Наш император — любитель красавиц.

— Рауль, у меня есть свои планы… У меня есть работа…

Рауль нетерпеливо вздохнул.

— Хорошо, можешь писать свои маленькие эссе, хоть стихи, если тебе нравится. Но, ради Бога, не из-за денег.

— Мириам Сквайер в своих письмах расхваливает мои статьи. Она предложила мне работать для «Лейдиз газетт» в Нью-Йорке.

— От чего ты откажешься. Селена, я знаю, что ты решительная женщина, стремящаяся к независимости. И ты доказала, что можешь обеспечивать сына. Но что будет через несколько лет?

— У Кейта будет дом… Я сделаю это…

— В каких-нибудь обшарпанных меблированных комнатах в незнакомом городе? Он заслуживает лучшего. У него есть право на честное имя, достойное место в обществе, семью. Господи, неужели ты хочешь, чтобы он вырос как Брайн? Изгнанником, озлобленным и полным обиды. Ты дашь Кейту свою любовь, но это не самая лучшая защита. Неужели он должен провести свое детство, борясь с теми, кто назовет его ублюдком?

— Ты жесток… — начала Селена.

— Я?! Другие будут более жестокими. Любовь моя, однажды Кейт начнет упрекать тебя в том, что ты упустила шанс в вашей жизни!

— А твоя семья? Что с ней? Почему они должны хотеть принять меня и Кейта?

— Только скажи, что выйдешь за меня замуж, и я все устрою. Моя семья примет тебя, а я буду нежно любить и защищать.

Он попытался обнять ее, но она отпрянула. Рауль резко спросил:

— Это все еще Брайн? Ты все еще лелеешь глупые мечты, что он вдруг появится и унесет тебя и своего сына отсюда?

— Нет, Рауль, — спокойно сказала Селена. — У меня больше нет этих глупых надежд…

Девушке так хотелось, чтобы это было правдой…

Несколько недель, проведенных в замке Лоррейн, Селена была занята приготовлениями к свадьбе. Она полюбила родителей Рауля: его отца, высокого, величавого джентльмена, служившего на Севере Африки во времена Луи Филиппа и не скрывающего презрения к «императору-выскочке», правившему сейчас Францией, и его мать, которая в ее годы была красавицей. Не одобряя существующее правительство, они перестали посещать Париж. Генерал де Бурже посвятил себя управлению поместьем, в то время как его жена командовала многочисленной прислугой, а вечера проводила за вязанием изысканных кружев.

— Я распорядилась купить дом в Париже, — сказал Рауль своему отцу однажды вечером после ужина. — Разумеется, ты и мама должны будете приехать к нам.

— У меня нет желания посещать Париж, пока на троне сидит этот самозванец, — твердо сказал старый генерал. — Ты знаешь мое отношение к этому, сын.

— И я разделяю его, папа. Но мы должны чувствовать направление ветра. Чтобы завоевать расположение императора, необходимо добиться успеха в армии. А я хочу этого. Взгляни на Сен-Арно — приобретя опыт в Алжире, он отличился в военных операциях, которые возвели нашего императора на трон…

— Сен-Арно был беспринципным авантюристом, — сказал генерал, его лицо побагровело от гнева. — Он уехал в Алжир, чтобы спастись от кредиторов и скандалов, связанных с его любовными похождениями.

— Но он был награжден Луи Наполеоном, — невозмутимо продолжал Рауль. — Он стал первым военным министром за свое участие в том деле…

— И ты выбрал такого негодяя в качестве примера для подражания? Идеала? — встал старик.

— Дорогой, прошу тебя, — мягко сказала мать Рауля. — Сейчас не время спорить. Рауль амбициозен, это естественно для молодого человека, собирающегося жениться.

Пролетели дни, и замок, каменное строение восемнадцатого века, стоящий среди цветущих садов, начал наполняться друзьями и родственниками. Селена проводила дни в каком-то приятном изумлении, счастливая, когда ей удавалось ускользнуть вместе с Кейтом поиграть на речном берегу. Радость согревала ее, когда она стала замечать, как день за днем мальчик забывает смущение и ищет ее ласки.

В один солнечный майский день Селена стала женой Рауля.

— Не было невесты, прекраснее тебя, — нежно сказал ей Рауль.

Гости делали ей приятные комплименты по поводу ее платья, придуманного самим Вортом, сшитого из белой и серебряной тафты, и ее кружевной вуали, поддерживаемой тиарой из алмазов и жемчуга — фамильной драгоценностью, подаренной родителями Рауля в качестве свадебного подарка.

— Как великодушны твои родители и как добры, — сказала Селена.

На следующий день они должны были уезжать в Париж, и Селена с Раулем прогуливались по яблоневому саду.

— И они так любят Кейта. — Она посмотрела на реку. — Знаешь, я сперва подумала, что они… Ну, немного суховаты, что ли… Но теперь все изменилось. Боюсь, они избалуют Кейта…

— Я сказал, что обо всем позабочусь. — Глаза Рауля весело блестели. — Они верят, что Кейт мой сын, понимаешь? Их первый и единственный внук.

— Но я никогда не говорила им…

— Я говорил, — сказал Рауль. — В ту ночь, когда мы приехали сюда. У меня был важный разговор с отцом.

Заметив ее испуганный взгляд, он продолжил:

— Я рассказал им, что на Багамах у тебя было романтичное, но импульсивное замужество за конфедератским капитаном капера. У тебя не было родителей, чтобы дать тебе совет. И ты была так молода…

Рауль поведал, как сказал отцу, что муж Селены был убит во время военной операции, спустя всего несколько недель после короткого медового месяца, что сама она приехала в Париж к друзьям, чтобы забыть свое горе.

— Я сказал, что встретил тебя там и был сражен твоим очарованием. Уж это истинная правда…

— Но мой ребенок…

Рауль сказал, что перед тем, как ему пришлось уехать в Алжир, он провел некоторое время вместе с Селеной и, находясь в Алжире, не знал, что она беременна.

— Но, вернувшись в Париж, я собирался жениться на тебе. Папа согласился, что в этих обстоятельствах я действовал достойно.

— Рауль, как ты мог обмануть своих родителей?!

— Перестань, Селена. Ты же выдавала себя за молодую вдову, когда устраивалась на работу в том американском журнале, не так ли?

— Чтобы не упустить возможность. Чтобы быть в состоянии содержать моего малыша. Но я никогда не обманывала Мириам Сквайер… или Крейга… И я никогда не собиралась лгать твоим родителям. Я не имею права носить украшения, которые они мне подарили.

— Мои родители безнадежно старомодны, — сказал Рауль. — Если бы я только усыновил Кейта, они не считали бы его полноправным наследником. — Его голос стал жестче. — И они никогда не считали бы тебя настоящей невесткой.

— А если бы я рассказала им правду…

— Не говори как безмозглая школьница. Я солгал ради тебя! И ради ребенка. Я думал, что ты будешь довольна…

— Довольна?

— И благодарна. Господи, что я должен был сказать им? Что ты бывшая любовница Брайна Маккорда? Что он не дал ребенку свое имя?

— Нет… Я не знаю… — Она смутилась, побежденная безжалостной логикой Рауля.

— Может, мне стоило рассказать им, что я купил тебя, неслыханно дорого, на одну ночь у левантийского торговца?

— Рауль, прошу тебя! — Она вздрогнула, как будто он ударил ее, и, повернувшись, побежала от него. Но он легко догнал ее и обнял.

— Прости меня, Селена. Я не хотел обидеть тебя. Я только хочу, чтобы ты поняла, что защищаю тебя и Кейта безвредной ложью.

Его руки обхватили ее, и она позволила себе расслабиться. Но вдруг, с шокирующей ясностью, Селена осознала, что совсем не знает Рауля.

Она подумала, как многим ему обязана, с той ночи, когда он вытащил ее из ужаса и деградации… Теперь он дал ей свое имя, и, как его жена, она должна безоговорочно доверять ему.

Губы Селены раскрылись навстречу его поцелую.