Шавасс лежал, положив голову на руку, и в темноте старался разглядеть потолок. Он устал — устал, как не уставал уже долгое время — и все же не мог заснуть. Шавасс зажег лампу, стоящую на ночном столике, и потянулся за сигаретой. Чиркнув спичкой, он услышал, что зазвонил телефон.

Он быстро поднял трубку, женский холодный, безразличный голос прозвучал рядом с ухом:

— Это ты, Пол?

Он поднялся и оперся спиной на подушку.

— Кто говорит?

— Джин Фрезер. Твой самолет прилетел в лондонский аэропорт из Греции три часа назад. Почему ты не зарегистрировался, не позвонил?

— А что за спешка? — спросил Шавасс. — Я же только вчера рапортовал из Афин. С шефом увижусь утром.

— Нет, сейчас, — сказала Джин. — И лучше тебе поторопиться. Он ждет тебя с тех пор, как приземлился твой самолет.

Шавасс нахмурился.

— Какого рожна ему? Я только прибыл из Греции, где провел два не самых приятных месяца своей жизни. И хотел бы поспать, коли на то пошло, потому что уже забыл, как это делается.

— Ты меня растрогал, — спокойно проговорила секретарша. — А теперь оденься и будь пай-мальчиком. Высылаю за тобой машину.

В трубке щелкнуло — отбой. Пол, тихо выругавшись, откинул одеяло, стащил пижаму, натянул брюки и босым прошлепал в ванную.

От недосыпа глаза саднило, а во рту был мерзкий привкус. Он наполнил стакан холодной водой и с наслаждением медленно выпил, а потом быстро ополоснулся под сильной струей.

Вытираясь, он пристально разглядывал себя в зеркале. От усталости под глазами залегли глубокие тени, кожа на высоких скулах, доставшихся ему в наследство от отца-француза, туго натянулась.

Он был красив. В его внешности было нечто аристократическое. Только уродливый рваный шрам, оставшийся на предплечье от старого выстрела, совсем не вязался с его обликом.

Пол потрогал кожу под глазами и вздохнул.

— Черт побери, ты выглядишь как мертвец, — сказал он мягко, и лицо в зеркале осветилось обаятельной улыбкой.

Он провел рукой по двухдневной щетине, решил не бриться и вернулся в спальню. Одеваясь, Пол слышал, как дождь барабанит по стеклу призрачными пальцами, и через десять минут, выходя из дома, не забыл надеть старый дождевик.

Возле лестницы его уже поджидала машина, Пол сел прямо за спиной водителя и всю поездку по пустынным, мокрым улицам не проронил ни слова, сидел молча, уставясь в ночь.

Он устал. Устал от чемоданной жизни, от перелетов из одной страны в другую, устал быть всеми мужчинами одновременно и никем в отдельности. Впервые за пять лет он подумал о том, почему собственно, давным-давно не послал эту мороку подальше, но увидев, что машина заворачивает в ворота знакомого дома на Сент-Джонз-Вуд, мрачно усмехнулся и выкинул глупости из головы.

Автомобиль затормозил перед ступенями лестницы, и Пол, не сказав водителю ни слова, молча вышел и стал подниматься наверх. Он нажал кнопку звонка возле солидной медной пластины, на которой значилось: «БРАУН И КОМПАНИЯ — ИМПОРТ-ЭКСПОРТ». Через несколько секунд дверь распахнулась, и высокий седеющий мужчина в голубом саржевом костюме отстранился, давая проход Шавассу.

— Рад снова вас видеть, мистер Шавасс.

Пол ухмыльнулся и легонько похлопал мужчину по плечу.

— Отлично выглядишь, Джо.

Он поднялся по винтовой лестнице времен Регентства и прошел по устланному толстым ковром коридору. Единственным звуком, раздававшимся здесь, был шум из радиорубки. Он миновал ее, взлетел еще на две ступени и свернул в следующий коридор. Тут тишина была абсолютной, и Пол, открыв огромную дверь в самом конце, тихо вошел.

Комната оказалась небольшой и простенько обставленной, в углу стоял стол, на котором находилась пишущая машинка и несколько телефонов. Джин Фрезер, склонившаяся над выдвижными ящиками шкафа, подняла свое круглое, умное лицо и на губах ее заиграла легкая равнодушная улыбка. Потом она сняла очки и поморщилась.

— Выглядишь ты просто ахово.

Шавасс усмехнулся.

— Как обычно в это время суток.

Женщина была одета в простую белую блузку и твидовую юбку самого обычного покроя, подчеркивающую округлость ее бедер. Пока он шел к столу, его глаза не могли оторваться от этих плавных округлостей.

Пол присел на краешек стола и вытащил сигарету из пачки, лежащей рядом с телефонами. Со вздохом удовлетворения он прикурил и выпустил большое облако дыма.

— А теперь рассказывай, что значит весь этот шорох? Что такое взбрело шефу в голову, что он не мог подождать до утра?

— Почему бы тебе самому не спросить? Он ждет тебя с нетерпением, — сказала секретарша, продолжая заниматься своими делами.

— Еще работенку подкинули? — недовольно спросил Пол.

— Похоже на то. И кажется, дельце будет крутым.

Шавасс тихонько выругался и поднялся.

— Интересно, из чего, он считает, я сделан — из железа? — Не дожидаясь ответа, он прошел в кабинет шефа.

Комната оказалась погружена в полумрак, единственным зажженным светильником была лампа, стоящая на столе. Шеф читал пачку отпечатанных на машинке документов, но когда Шавасс вошел, он оторвался от своего занятия и озабоченно взглянул на Пола. Озабоченность тут же сменила улыбка, рука поднялась в приветственном жесте, потом махнула в сторону кресла.

— Ага, все-таки мы тебя вычислили, Пол. Садись и расскажи о Греции.

Шавасс плюхнулся в кресло и сдвинул шляпу на затылок.

— А разве вы не получили мое кодированное донесение из посольства в Афинах?

— Вчера получил и просмотрел. На вид удовлетворительно. Были какие-нибудь неувязки?

Шавасс пожал плечами.

— Почти никаких. Ваше предположение насчет Скироса подтвердилось. Оказался двойным агентом. На коммунистов работал в течение последних четырех лет. Следующего его рапорта им придется ждать очень долго.

Из серебряной сигаретницы шеф выбрал сигарету и неторопливо закурил.

— Как ты его убрал?

— Следил за ним до Лесбоса, — сказал Шавасс. — Там он устроил себе отпуск с нырянием в акваланге. К сожалению, в тот самый день, когда я оказался рядом, у него что-то не заладилось с баллонами. К тому времени, как его вытащили на пляж, было уже слишком поздно.

Шеф вздохнул.

— Какая жалость.

— А теперь, когда вы знаете обо всех основных прелестях поездки, может быть, я могу вернуться домой и поспать? — Он встал и подошел к окну. — Я чувствую себя словно не спал целый месяц. — Несколько секунд он всматривался в дождь, а затем резко обернулся. — Если откровенно, то на пути сюда я обдумывал, как уйти из дела.

Шеф в удивлении поднял брови.

— Неужели ты сможешь вернуться к профессии лектора в заштатном университетишке? — Он покачал головой. — Это бред, Пол. Ты самый лучший агент и в один прекрасный день займешь мое место за этим столом.

— До этого дня еще нужно дожить. — Реплика прозвучала довольно кисло.

Шеф жестом пригласил его снова сесть.

— Нечего молоть чепуху. Давай садись, закуривай. Ты всегда такой после задания, особенно, если кого-нибудь убил. Что тебе необходимо, так это длительный отпуск.

— Я и не против, — откликнулся Шавасс. — Господь свидетель, я его заслужил. Весь последний год я жил, как в аду.

— Знаю, Пол, знаю, — сказал шеф успокаивающе. — И постараюсь выбить отпуск во что бы то ни стало, но после того, как ты сделаешь одно дело.

Шавасс в ярости повернулся к начальнику.

— Черт побери, неужели я единственный человек, оставшийся в Бюро? А как насчет Уилсона и Ла Косты?

— Уилсона я в прошлом месяце послал в Анкару и на второй день он там исчез. Боюсь, из списков его придется вычеркнуть.

— А что с Ла Костой?

— После кубинского дела он сломался. Я поместил его в психушку. — Он вздохнул. — Этим утром пришел доклад от врача. Если честно, не слишком ободряющий. Видимо, Ла Косту нам больше использовать не придется.

Шавасс двинулся к креслу и подойдя, свалился в него. Потом выбрал сигарету из предложенной шефом коробки и твердой рукой закурил. Сделав несколько затяжек, он сказал:

— Ладно, сдаюсь. Давайте, рассказывайте все, как на исповеди.

Шеф поднялся из-за стола.

— Я знал, что ты меня поймешь, Пол. И не беспокойся. Я гарантирую, что отпуск ты получишь. Это дело продлиться пару недель максимум.

— Куда же я отправляюсь? — спросил Шавасс.

— В Западную Германию! — Шеф отошел к окну и заговорил, глядя на дорожки от стекающих по стеклу дождевых капель. — Что тебе известно о Каспаре Шульце?

Шавасс задумался.

— Один из главных нацистов, возможно, погибший в последнем Армагеддоне, когда русские входили в Берлин. Разве он не оставался в бункере с Гитлером и Борманом до самого конца?

— Мы считали, что остался. Но потом появились сведения, будто он пытался вырваться из горящего города на танке. Что с ним случилось на самом деле, никто не знает, как и то, почему его тело не было опознано.

Шавасс пожал плечами.

— А что в этом удивительного?

Шеф отошел от окна и вновь сел за стол.

— До нас время от времени долетали кое-какие слухи о Шульце. Судя по одному, он здравствовал где-то в Аргентине, другой вариант — Шульц фермерствовал в Ирландии. Каждую из подобных версий мы тщательнейшим образом проверяли, но никаких подтверждений не находили.

— И теперь к вам пришел еще один рапорт? На сей раз нечто отличное и более достоверное, чем раньше? — с интересом спросил Шавасс.

Шеф кивнул.

— Ты знаешь, кто такой сэр Джордж Харви?

Шавасс наморщил лоб.

— Это не министр ли разведки во времена коалиционного правительства во время войны?

— Именно. После войны он отошел от политики и все свои интересы сконцентрировал на бизнесе. А вчера он пришел в Министерство иностранных дел и рассказал довольно странную историю. Министр тут же отправил его сюда. Мне бы очень хотелось, чтобы ты его послушал.

Шеф дважды нажал кнопку на столе. Через мгновение в кабинет вошла Джин, а за ней высокий седоватый мужчина лет шестидесяти. Секретарша тут же удалилась, мягко притворив за собой дверь, а шеф встал.

— Заходите, сэр Джордж. Мне бы хотелось представить вам Пола Шавасса, молодого человека, о котором я вам рассказывал.

Шавасс пожал сэру Джорджу руку. Этот человек поддерживал себя в отменной форме. Рукопожатие у него было сильным, лицо — загорелым. Аккуратно подстриженные усы придавали ему сходство с военными.

— О вас, мистер Шавасс, я наслушался всевозможных комплиментов, — сказал сэр Джордж, усаживаясь в кресло.

Пол ухмыльнулся и предложил ему сигарету.

— Просто я немного везуч.

Сэр Джордж вытащил сигарету и доброжелательно заметил:

— В игре, в которую вы играете, это не последний козырь, мой друг.

Шеф зажег спичку и прикрывая огонек рукой, чтобы он не погас, поднес сэру Джорджу.

— Вы бы не могли рассказать Шавассу то, что рассказывали мне, сэр Джордж?

Харви кивнул и откинувшись на спинку кресла, чуть-чуть повернулся к Полу.

— Среди прочих деловых интересов у меня, мистер Шавасс, есть пристрастие к одному издательству, которое, я думаю, останется неназванным. Вчера утром ко мне зашел коммерческий директор, чтобы показать некое экстраординарное письмо. Совет директоров решил, что оно должно быть немедленно показано министру иностранных дел, и зная, что я являюсь его близким другом, упросил меня взять дело в свои руки.

— От кого было письмо? — спросил Шавасс.

— От немца по имени Ганс Мюллер, — ответил сэр Джордж. — В письме этот человек утверждает, что Каспар Шульц жив, и до пятьдесят пятого года находился в Португалии, после чего вернулся в Германию и преспокойно зажил там под чужим именем.

— Но что этому немцу нужно от издательства?

— Я как раз подхожу к этому. Если письму можно верить, то Каспар Шульц написал мемуары и хочет их опубликовать.

— А Мюллер действует в качестве посредника? Но почему он не попытал счастья в немецком издательстве? Мне кажется, что в Германии подобная книга произвела бы большую сенсацию, чем в Англии.

— Мюллер пытался это сделать, — ответил сэр Джордж. — Но, к сожалению, наткнулся не на тех издателей, что нужно. Он послал им похожее письмо, и уже через несколько часов нацистское подполье село ему на «хвост». Судя по письму Мюллера, Шульц в своей книге описал, если можно так выразиться, деяния — противозаконные, заметьте, людей нацистской Германии, которые (по их заверениям) никогда не поддерживали Гитлера и не помогали ему прийти к власти. Это очень влиятельные люди, позволю заметить. Он даже описывает здешних покровителей наци. В его книге есть глава о человеке, собиравшемся действовать в Квислинге в тысяча девятьсот сороковом году, когда немецкая армия собиралась вторгнуться в Англию.

Шавасс тихонько присвистнул.

— А он упоминает в этом письме хоть какие-нибудь имена?

Сэр Джордж покачал головой.

— Нет. В нем говорится, что у Мюллера находятся мемуары, написанные рукой Шульца — факт, который, разумеется, нуждается в тщательной проверке, и существует всего один экземпляр. Наверное, не стоит упоминать, что указанная сумма денег, я бы сказал, чрезвычайно велика.

— Можно биться об заклад, что это так, — откликнулся Шавасс. — И если только этот болван хоть что-нибудь понимает, он должен знать, что таскает с собой бомбу с часовым механизмом. — Он обратился к шефу. — Я не работал в Германии больше трех лет. Каковы сейчас силы нацистов?

— Намного мощнее, чем многие думают, — ответил шеф. — С той поры, как немецкое правительство учредило в Людвигсбурге Комиссию по расследованию военных преступлений, началась настоящая война с нацистским подпольем. Высшие чины СС просочились на руководящие полицейские должности. Нацистская разведка смогла предупредить некоторых бывших чиновников СС, работавших в концентрационных лагерях, о готовящихся арестах. Это дало им шанс ускользнуть из страны в Объединенные Арабские Эмираты.

— Но все-таки на высоких должностях осталось еще много нацистской мрази? — спросил Шавасс.

— Много, — подтвердил шеф. — Эти люди заседают в правительстве, делают большой бизнес. И Мюллер мог убедиться в этом на собственной шкуре после того, как написал письмо в немецкое издательство.

— Указал он название?

— Он не указал даже своего адреса. Сообщил, что свяжется по телефону.

— И связался?

Шеф кивнул.

— Вчера вечером в шесть часов, минута в минуту, как и обещал. Ответил ему коммерческий директор. Сказал Мюллеру, что фирма очень заинтересована рукописью и директор намерен лично с ним встретиться.

— А директором, как я подозреваю, являюсь я.

— Именно! — воскликнул шеф. — Мне нужно, чтобы утренним пароходом ты пересек Голландский Крюк. Таким образом ты попадешь на Северо-Западный экспресс до Гамбурга. — Он открыл ящик стола и вытащил из него конверт. — Все, что необходимо, ты отыщешь здесь. Новый паспорт на твое имя, деньги на расходы и некоторые бумаги, которые могут понадобиться. И профессия у тебя будет новая — издатель.

— А почему именно ночной поезд до Гамбурга? — спросил Шавасс.

— Я как раз хотел объяснить, — ответил шеф. — Я заказал место в купе первого класса. Билет найдешь в конверте. Мюллер должен сесть в тот же поезд в Оснабрюке в твое купе.

— И что с ним делать?

— Оставляю все на твое усмотрение. Мне необходима эта рукопись, но еще больше мне нужен Шульц. Так уж получилось, что сэр Джордж едет в том же поезде, что и ты, на конференцию по проблемам мирного сосуществования. Вот почему я организовал все это без предварительного согласования с тобой. Приструни Мюллера. Скажи ему, что должен просмотреть рукопись, или хотя бы часть ее. Если понадобится, свяжись с сэром Джорджем. Пригласи его на встречу с Мюллером. Можешь назвать его сотрудником издательской фирмы, представляющим интересы Совета директоров.

— Все верно, мистер Шавасс. Во всем, в чем я только смогу быть вам полезным, можете смело полагаться на меня. — Сэр Джордж улыбнулся. — Как в старые добрые времена: секреты, заговоры… Но сейчас, если вы меня извините, я откланяюсь. Поезд отходит с Ливерпуль-стрит в десять, а мне бы хотелось поспать часок-другой. — Продолжая улыбаться, он протянул Шавассу руку. — Последуйте моему примеру, молодой человек. По вашему виду можно сказать, что сон вам пойдет на пользу. Увидимся, надеюсь, в поезде…

Шеф проводил его до дверей и вернулся.

— Ну, что ты думаешь? — спросил он, глядя в упор на Шавасса.

— Все будет зависеть от Мюллера. У нас на него что-нибудь есть?

— Я проверил досье, — сказал шеф. — Похоже, что этот контакт первый. Во всяком случае, описания наружности у нас нет, да и он может использовать другую фамилию.

— Он упомянул о своих отношениях с Шульцем?

— Это также остается для нас полнейшей загадкой.

Шавасс взял конверт с паспортом и деньгами и положил его в карман.

— А как насчет немецкой разведки? Они в курсе? — поинтересовался он.

— Вначале я хотел предупредить их, но потом решил этого не делать. Не стоит мешать карамель с супом. Если все пойдет наперекосяк и ты решишь, что должен воспользоваться помощью, звони мне сюда. Спросишь мистера Тэйлора, назовешься Каннигэмом. Скажешь, что бизнес тю-тю и необходима помощь. Тогда я подключу к делу немецкую разведку.

Шавасс кивнул и собрался уходить.

— Теперь, похоже, все. Думаю, что последую примеру сэра Джорджа и вернусь к себе. Посплю. — Однако у двери он остановился и спросил: — Кстати, насколько я могу на него полагаться?

— На сэра Джорджа Харви? — Шеф задумался, — Что я могу тебе сказать? Человек он влиятельный, а международные скандалы нам ни к чему. Думаю, что ты сам разрешишь эту проблему, если потребуется помощь. Знаешь, во время войны он здорово поработал в министерстве.

— Постараюсь без надобности не дергать его, но если потребуется человек для большей правдоподобности — не взыщите.

— Я тоже об этом подумал, — сказал шеф. Он обошел стол и протянул руку. — В общем, Пол, удачи. Подозреваю, что на сей раз она тебе особенно пригодится. В любом случае после этого задания я добьюсь твоего отпуска.

— Вот уж в чем я не сомневаюсь, — иронично заметил он и закрыл за собой дверь, прежде чем шеф смог ответить.

Джин Фрезер уже ушла и судя по порядку на столе и зачехленной машинке, до завтрашнего утра. Пол медленно спускался по лестнице, до мельчайших деталей воспроизведя весь разговор, вспоминая каждую реплику, оброненную шефом или сэром Джорджем, собирая их в единое целое. На улице его ждала машина, и Пол, устроившись рядом с шофером, весь путь до дома сидел, погрузившись в мысли. Его озадачила одна вещь. Если вообще все дело не было высосано из пальца, то почему именно сейчас Каспар Шульц решил опубликовать свои мемуары?

Война закончилась пятнадцать лет назад, и все эти годы Шульц успешно избегал розысков со стороны разведок всех великих держав. Зачем же теперь раскрываться, прекрасно понимая, что таким образом он подвергнется величайшей опасности, спровоцирует охоту на себя?

Шавасс продолжал думать об этом и дома, раздеваясь, чтобы лечь спать, но пока эта загадка была для него неразрешима.

Пол выпил кофе и улегся в постель. Было три часа ночи, и дождь дробно стучал в стекло. Пол закурил сигарету и открыл конверт, врученный ему шефом.

Паспорт был сделан отменно. Почти все, указанное в нем, было правдой, кроме отдельных деталей и профессии. Выходило, будто Шавасс несколько раз побывал на континенте и даже в Штатах. Пол быстро запомнил даты выездов и стал изучать остальные документы.

Билеты и дорожные чеки оказались в полном порядке. В конверте лежали водительские права, а также членский билет в местный клуб. Наконец, из конверта выпали несколько деловых писем и одно, очень пылкое, от девушки по имени Синтия.

Это Пол прочел с интересом. Отличное оказалось письмецо, ему понравилось. Интересно, подумал он, неужели шеф поручил написать его Джин Фрезер? Когда он наконец потушил свет и удобно устроился в постели, на губах его играла улыбка.