Публика в баре, несмотря на то, что состояла исключительно, из мужчин, вела себя довольно прилично. Там были один-два человека из состоятельных местных, несколько датских инженеров и специалистов, которые в течение короткого летнего сезона занимались реализацией государственного проекта по строительству, группка молодых офицеров с корвета датских военно-морских сил, который в этом году проводил исследование побережья.

Пока мы прокладывали себе путь, мне несколько, раз удалось услышать, как обсуждались достоинства Сары Келсо. Я бы не стал за это упрекать говоривших. Сидя в кабинке в углу при слабом свете затененной настольной лампы, она выглядела очаровательно прекрасной.

Когда мы подошли, ее спутник встал. Фогель представил его первым.

– Это Ральф Стрэттон, специалист в области авиации из нашего отдела претензий. Мне кажется, это неплохая идея – пригласить специалиста на место.

Стрэттон был высоким, худощавым, с аккуратно подстриженными усами и производил впечатление типичного отставника Королевских ВВС, если бы не глаза. В них был такой же блеск, который можно увидеть на лезвии опасной бритвы под лучом солнца. Этот блеск странно контрастировал с его голосом – слегка женственным голосом учителя средней школы. Он коротко подал мне свою мягкую, почти бескостную, как у женщины, руку. Фогель развернулся лицом к миссис Келсо.

– Дорогая, позволь представить тебе мистера Мартина. Это тот самый молодой человек, о котором нам говорили в Готхобе. Надеюсь, он сможет нам помочь.

– На самом деле мы уже встречались с мистером Мартином, – произнесла она, на секунду задержав мою руку в своей. В глазах ее была тревога. Когда она заговорила вновь, ее мягкий, мелодичный голос был полон эмоций. – Боюсь, последние три-четыре дня для меня были сплошным кошмаром. Все это представляется мне просто нереальным.

Возникла небольшая пауза, которую нарушил Дефорж.

– Пожалуй, увидимся позже, Джо, – проговорил он негромко.

– Нет-нет, – быстро отреагировал Фогель. – Дорогая, познакомься с мистером Джеком Дефоржем. Уверен, ты не имеешь ничего против того, чтобы он оставался с нами.

Она взглянула на Дефоржа в полном замешательстве.

– Теперь я точно знаю, что просто сплю.

Тот мягко прикоснулся к ее руке.

– Полностью к вашим услугам. Все, что пожелаете, – только скажите мне.

Их рукопожатие оказалось более продолжительным – достаточно долгим для того, чтобы хорошо и надежно подцепить его на крючок. Это было вполне ясно по его лицу. Мы сели. Фогель прищелкнул пальцами поднятой вверх руки, подзывая официанта, и заказал на всех кофе. Дефорж предложил Саре Келсо сигарету. Она откинулась на мягкую стенку кабинки и пристально взглянула на меня.

– Надеюсь, мистер Фогель уже ввел вас в курс дела?

– Почти. Мне до сих пор не слишком понятно, зачем вам находиться здесь.

– Я полагал, что это само собой разумеется, мистер Мартин, – заметил Фогель. – Основная цель нашего расследования – установить личность второго человека, найденного на месте катастрофы, и сделать это наверняка. Или это таинственный мистер Харрисон – кем бы он ни был, и это можно установить, или – Джек Келсо? Мне кажется миссис Келсо – единственный человек, который может определить это с полной ответственностью.

– Поэтому надо привозить ее сюда, чтобы она опознала тело? – проговорил я, изображая смех. – Учитывая глубокую заинтересованность миссис Келсо в положительной идентификации, должен сказать, что для бизнесмена вы проявляете слишком плохое знание человеческой натуры, мистер Фогель.

К моему удивлению, первым отреагировал Дефорж.

– Что за чертовщину ты несешь! – воскликнул он сердито.

Сара Келсо успокаивающе прикоснулась к его руке ладонью.

– Нет, мистер Дефорж, ваш друг сделал совершенно правильное замечание. Если обнаружится, что это тело не моего мужа, я окажусь в очень трудном положении. Мистер Фогель хорошо это понимает.

Тот перегнулся через стол и, не обращая внимания на окружающих, проговорил:

– Ты знаешь, дорогая, что я сделаю для тебя все, что в моих силах, но ты так же должна знать, что в данном случае у меня связаны руки.

Она мягко улыбнулась в ответ и посмотрела в мою сторону.

– У меня два маленьких сына, вы знаете, мистер Мартин?

– Нет, конечно, миссис Келсо.

– Так вот, надеюсь, вы понимаете, что для меня имеют значение не только деньги. Есть вещи гораздо более существенные. Я должна быть уверена, что погибший там – мой муж. Я должна в этом убедиться. Это вы в состоянии понять?

Ее мягкие глаза светились тревогой. Жестом, изображающим отчаяние, она прикоснулась ко мне. Она была более чем хороша. На какой-то момент я полностью оказался под властью ее чар, и мне пришлось сделать серьезное усилие, чтобы вернуться к действительности.

– Да, я вас вполне понимаю, миссис Келсо. Прошу прощения.

– Я обрисовал миссис Келсо всю ситуацию, – снова заговорил Фогель. – Она сама попросила разрешения отправиться с нами, и мы были этому весьма рады. Должен добавить, что помимо полного физического описания и фотографий, она изъявила желание дать дополнительную информацию для точной идентификации, которая может быть подтверждена или опровергнута только на месте. В этих обстоятельствах, честно говоря, я не вижу возможности для фальсификации.

– Фотографии у вас при себе? – спросил я.

Он кивнул Стрэттону. Тот извлек из кожаного портфеля конверт из плотной бумаги и вынул оттуда две фотографии. Одна представляла собой качественный портрет, сделанный вполоборота. Похоже, снят он был примерно год – полтора назад. Я увидел довольно представительного мужчину в возрасте около тридцати, с крепкой челюстью и твердо очерченным ртом. Другая была более давней; молодой человек в летной форме стоял на фоне самолета «Пайпер команч». Я обратил внимание, как сильно менялось его лицо с возрастом. На второй фотографии он смотрелся вполне заурядно, на первой – как человек, твердо решивший для себя, что в конечном итоге все определяется суммой прописью.

– Стало быть, вот так он выглядел? – проговорил я, выкладывая фотографии перед Сарой Келсо.

Она взглянула на меня с некоторым недоумением.

– Я вас не понимаю.

– Позвольте рассказать вам кое-что о леднике, миссис Келсо. Что там на самом деле происходит. Начнем с того, что из-за холода тело практически не разлагается. Иными словами, как только жизнь покидает человека, труп замерзает так быстро, что может сохраняться бесконечно долго.

– Но, судя по докладу экспедиции, – вмешался Фогель, – у меня сложилось впечатление, что тела в очень плохом состоянии.

– Там, наверху, может жить лишь одно существо, мистер Фогель. Полярный песец. А это хищник, который может сравниться только с гиеной.

Мне не было нужды продолжать. Сара Келсо откинулась назад, прикрыв глаза. На лице ее отразилась неподдельная боль. Но спустя пару секунд она вновь посмотрела мне в лицо и произнесла с удивившей меня силой в голосе:

– Это не имеет значения, мистер Мартин. Ничего не имеет значения, кроме того, что я должна убедиться.

Очередную тяжелую паузу снова нарушил Дефорж.

– Ради Бога, Джо, да что с тобой происходит?

– Я просто хочу, чтобы все четко представляли себе ситуацию, и ничего больше, – откликнулся я и повернулся к Фогелю: – Теперь, когда мы все выяснили, займемся конкретными делами. Прежде всего я хочу знать, где именно произошла катастрофа.

Снова Стрэттон полез в портфель и достал оттуда карту. Место аварии было помечено не просто бессмысленной точкой, но с указанием двух координат, что, безусловно, характеризовало человека, сделавшего это, как специалиста, знающего свое дело.

– Вы можете гарантировать точность? – поинтересовался я.

– Перед тем, как отправиться сюда, я специально ездил в Оксфорд, – кивнул Стрэттон, – и беседовал с двумя членами экспедиции. Полагаю, они знают, что делают, иначе им вряд ли бы удалось пройти свой маршрут, не так ли?

Он был прав. Только очень опытный штурман способен проложить точный курс по этим диким пространствам, покрытым снегом и льдом.

Маршрут экспедиции был прочерчен красными чернилами. Он начинался от жилища старого Олафа Расмуссена в Сандвиге, кратчайшим путем пересекал глетчер по краю Сандвиг-фьорда, потом по глубокой долине между горами выходил на сам ледник. Самолет они обнаружили примерно в сотне миль от побережья, неподалеку от озера Суле.

Я внимательно изучил карту и отрицательно покачал головой.

– Вы обратились не по адресу, мистер Фогель.

– Не понял, – нахмурился он.

– Это просто. Я летаю на самолете марки «Выдра». Это амфибия. У нее есть поплавки и есть колеса. Это означает, что я могу садиться либо на воду, либо на грунт, но не на снег.

– Но что вы скажете об озере, помеченном здесь на карте? – вмешался Стрэттон. – Озеро Суле. От него не больше пятнадцати миль до места аварии. Разве вы не можете сесть там?

– Оно освобождается ото льда максимум на две-три недели в сентябре, – пояснил я. – И насколько я знаю, раньше это никогда не происходит.

– Но вы могли бы хотя бы взглянуть на него? – надавил Фогель. – Допустим, завтра. Я хорошо заплачу. Об этом вы можете не беспокоиться.

– Вы потратите деньги без толку. Я сразу вам это могу сказать. Кроме того,-у меня уже запланировано на завтра три чартерных рейса.

– Я плачу вам вдвое больше!

– Не пойдет, – покачал я головой. – Мне здесь жить и после вас, а если я так буду относиться к моим клиентам, это станет непросто.

– А что, если добраться туда по земле? – спросил Стрэттон. – Судя по этой карте, от Фредериксборга до Сандвига есть трасса.

– Сто миль отвратительной горной дороги. В зависимости от погоды, на «лендровере» это займет в лучшем случае пять-шесть часов. Но попасть в Сандвиг – не проблема. Я за час могу туда вас подкинуть. Проблемы начнутся дальше. Глетчер, горы, потом сам ледник. Сотня миль пешком по самой жуткой территории в мире. Могу предположить, что у оксфордской экспедиции это заняло около двух недель. – Я встряхнул головой. – Идеальное решение – вертолет, но ближайший, насколько мне известно, находится на американской базе в Туле, а до нее – тысяча миль по берегу.

Снова повисла гнетущая пауза. Фогель мрачно посмотрел на Стрэттона.

– Все это не очень-то хорошо выглядит, а?

До сего момента я получал некоторое удовольствие, рисуя перед ними грозящие трудности и создавая впечатление полной неосуществимости их затеи. Теперь настало время предложить единственно возможное решение.

– Впрочем, все это решается, если кто-нибудь сможет посадить там самолет на лыжах.

Фогель встрепенулся.

– А здесь есть кто-нибудь подходящий?

– Мой друг летает на «Аэрмачи», – кивнул я. – Он исландец. Зовут его Арни Фассберг. Вам повезло. Обычно на лето он снимает лыжи, но в этом году оставил, потому что обслуживает буровую компанию, которая работает на краю ледника у Маламаска.

– И вы думаете, что он сможет сесть рядом с местом аварии? – спросил Стрэттон.

– Сможет, если повезет. Это будет зависеть от того, найдет ли он поблизости снежное поле.

– А может и не найти?

Я покачал головой.

– Там, наверху, кошмарный мир. Это просто лунный ландшафт. Только ледяной. Сплошные Трещины и расселины.

– Этот ваш друг – Фассберг, кажется, вы сказали – он здесь, во Фредериксборге? – перешел ближе к делу Фогель.

– Его самолет стоит на полосе. Вы можете позвонить в диспетчерскую и попросить передать ему сообщение. По утрам он туда заходит в первую очередь.

– Он живет в отеле?

– Нет, у него свое жилище на краю городка.

– Может, мы можем увидеться с ним сегодня вечером? Мне бы хотелось утрясти все проблемы как можно скорее.

Я еще раз покачал головой.

– Сегодня вечером он занят другим делом, поверьте мне, мистер Фогель.

– Это означает, что у него женщина, насколько я знаю Арни, – заметил Дефорж.

Фогель вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул.

– Что-то в этом роде. Он очень серьезно относится к этой стороне своей жизни. – Я повернулся к Саре Келсо: – Вы, кстати, видели его перед обедом у дверей вашей комнаты.

– О, этот симпатичный молодой человек с белыми волосами? – сделала глаза миссис Келсо. – Как интересно! – Фогель непонимающе сдвинул брови, но она не обратила на него внимания. – Если вы не возражаете, я бы хотела пойти спать. Я очень устала.

– Да, конечно, моя дорогая, – тут же заботливо откликнулся Фогель. – Я провожу тебя.

– Это необязательно.

– Чепуха. Я настаиваю. Нам всем пора спать. У нас был очень трудный день, а следующий, боюсь, окажется еще сложнее.

Мы встали из-за стола. Она протянула мне руку.

– Спасибо, мистер Мартин. Большое спасибо вам за помощь.

– И не забудьте, – с улыбкой произнес Дефорж, глядя на нее, – если я чем-нибудь могу быть вам полезен...

– Я помню, – тепло улыбнулась в ответ миссис Келсо. Глаза ее на мгновение вспыхнули, потом она взяла под руку Фогеля, и они удалились.

Стрэттон, пожелав нам спокойной ночи, последовал за ними. Мы с Дефоржем остались одни за столиком.

– Вот это настоящая леди, Джо, – вздохнул Дефорж и встряхнул головой. – Они ей не компания.

– Вы так думаете?

– Я в этом уверен, – нахмурил он брови. – Не знаю почему, но, кажется, ты сделал все, чтобы поставить ее в затруднительное положение.

– Ничего. Переживет.

Либо он не уловил язвительности в моем тоне, либо решил не обращать на это внимания, но, во всяком случае, продолжил как ни в чем не бывало:

– Она напомнила мне одну особу, с которой я был знаком много лет назад – Лилиан Куртки. Ты слышал когда-нибудь о ней, Джо?

– Не уверен.

– Одна из самых оригинальных звезд немого кино. Начала сниматься еще до Первой мировой войны. И ушла, как только появился звук. Сейчас это кажется диким, но она расценила все это как личное оскорбление.

– Кажется, я теперь припоминаю. Был какой-то скандал, связанный с ее смертью. Наркотики или что-то в этом роде?

– Подлая ложь! – внезапно вскинулся он. – Всегда находились подонки, которые ненавидели ее. Ненавидели за то, что она была истинной леди. Настоящей леди в мире фальшивок.

Он кивком подозвал официанта и заказал виски.

– Странно, но чем старше становишься, тем больше начинаешь оглядываться назад, и чем больше вглядываешься, тем лучше понимаешь, насколько же все зависит от игры случая. От того, удалось ли тебе оказаться в нужном месте в нужное время.

– Тут я с вами вполне согласен. И где же это случилось с вами?

– На краю причала в Санта-Барбаре, в 1930 году... Был прекрасный дождливый вечер. Клубился туман. Тогда я и встретил Лилиан. Она гуляла под дождем. Это была одна из ее слабостей, как я узнал, когда ближе с ней познакомился. Какой-то попрошайка попытался приставать к ней.

– И вы вмешались?

– Разумеется. – Он задумался, вспоминая. На губах играла легкая улыбка. – Мне тогда было всего шестнадцать – неотесанный наивный мальчишка из Висконсина, который хотел сниматься в кино. Она сделала для меня все – одевала, воспитывала, даже отправила учиться в драматическую студию... Но самое главное – она дала мне первую роль в фильме.

– А что от вас требовалось взамен? Клянчить и вести себя паинькой?

Это была жестокая и бессмысленная фраза, о которой я тотчас же пожалел, но извиниться не успел. Я даже не заметил движения его руки, только почувствовал, как пальцы со страшной силой, которой я даже не предполагал в нем, сомкнулись на моем горле. Глаза его пылали как угли. Я начал задыхаться.

– Ни черта подобного! Я ничего никогда не выклянчивал! Она заботилась обо мне, как о сыне. Она была леди – ты понял меня? Когда при мне последний раз сказали о ней дурное слово – я сломал этому ублюдку челюсть.

Он внезапно отпустил меня, и я судорожно вздохнул.

– Я понял. И Сара Келсо – первая леди, которую вы встретили, с тех пор?

– У ней есть определенные качества, это точно, а это редко встречается в том мире, в котором мы живем. – Он опустошил свой стакан и тряхнул головой. – Что все это значит, Джо? Жизнь, существование и так далее? Ты когда-нибудь задавался этим вопросом?

– Я бы сказал, приблизительно двадцать семь раз на дню.

– Всегда ты смеешься, Джо. Черт побери, если бы я тоже так мог! – Он мрачно уставился перед собой. – Я так много времени провел на шестой сцене студии «Горизонт», что все остальное мне кажется просто нереальным.

– За исключением Сары Келсо?

Мне не удалось скрыть невольной иронии, и он тут же заметил это и нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– А также доброго мистера Ганса Фогеля и его помощника, специалиста по претензиям, который может себе позволить носить костюмы за восемьдесят гиней от Сэвила Роу. С тех пор, когда я работал в Сити, зарплата страховых агентов, похоже, значительно выросла.

– К чему ты клонишь? – настойчиво повторил Дефорж.

– Я чувствую запах тухлятины, Джек, как любой нормальный человек. А в этом случае даже не надо сильно принюхиваться. – Он непонимающе уставился на меня. – Во всей этой истории, Джек, слишком много дыр. Так много неувязок, что я даже не знаю, с чего начать.

– Ты хочешь сказать, что Фогель – жулик?

– Что может быть яснее! – Я покачал головой. – Наверное, вы правы, Джек. Вероятно, то количество ролей, которое вам пришлось сыграть, лишило вас контакта с реальностью. Вы правда полагаете, что негодяй из пьесы всегда должен быть похож на Сидни Гринстрита в роли хулиганов типа Богарта или Когни?

– Стрэттон? – недоверчиво произнес Дефорж. – Ты хочешь сказать, что этот малыш на самом деле крутой парень?

– Я могу предположить, что в определенных обстоятельствах он в состоянии свернуть вам шею так же легко, как смять сигаретную пачку.

Он сделал круглые глаза.

– Братец, тебе нужно как следует выспаться!

– Именно этим я и собираюсь сейчас заняться. До завтра, Джек, – благодушно согласился я, поднимаясь из-за стола и направляясь сквозь толпу к выходу.

* * *

Но спать я пока не собирался. Слишком многое надо было обдумать. Ветер швырял в стекло пригоршни града, как свинцовую дробь. Я включил музыку, закурил сигарету и прилег на кровать.

Сначала я решил, что стук в дверь просто послышался – настолько он был застенчив. Но он повторился громче, и пришлось пойти открывать.

– Не могли бы вы уделить мне минуту? – робко улыбнулась Сара Келсо.

– С удовольствием.

Пока я закрывал дверь, она прошла к окну и попыталась разглядеть что-то во мраке.

– Здесь всегда такая жуткая погода?

Я подошел к кровати и выключил радиоприемник.

– У меня не сложилось впечатления, что вы пришли ко мне беседовать о погоде, миссис Келсо.

Она отвернулась от окна. На лице появилось слабое подобие улыбки.

– Вы очень прямой человек, мистер Мартин, не так ли? В каком-то смысле это упрощает дело. Да, конечно, вы совершенно правы. Я пришла к вам разговаривать не о погоде. По правде сказать, я надеюсь, что вы поможете мне связаться с этим пилотом, которого вы упомянули, – его зовут Арни Фассберг, если не ошибаюсь. Кажется, вы так его назвали.

– Вы имеете в виду – сегодня вечером? – Я покачал головой. – Кажется, я ясно дал понять, что он занят другим делом.

– Да, я поняла, – нетерпеливо откликнулась она. – Он с какой-то девушкой. Уверена, это не означает, что я не могу с ним поговорить.

– А что об этом думает Фогель?

– Насколько мне известно, он уже в постели. – Она сделала шаг ко мне и произнесла с тихим отчаянием, что выглядело весьма убедительно: – Мне нужно только поговорить с ним, мистер Мартин. Я хочу знать сейчас, сегодня вечером, сможет ли он помочь нам. Я больше не могу находиться в этом состоянии неопределенности.

Я пристально взглянул ей в глаза, пытаясь понять, что скрывается под этой ясной, чистой маской, которую она называет лицом, но женщина твердо выдержала мой взгляд.

– Ну хорошо, – согласился я. – Подождите здесь. Я посмотрю, что можно сделать.

В коридоре было тихо. Из комнаты Гудрид не доносилось ни звука. Я взглянул на часы. Время близилось к полуночи. По словам Арни, она должна быть на дежурстве до часу. Толкнув дверь, я обнаружил, что она заперта, но как только повернулся, чтобы уйти, на служебной лестнице показалась Гудрид со стопкой одеял.

Ее лицо светилось, глаза сияли, как у кошки, которая объелась сметаны. Чтобы про него ни говорили, Арни всегда умел доставлять удовольствие.

– Чем я могу вам помочь? – весело произнесла она.

– Я думал, нет ли здесь Арни.

– Он ушел примерно час назад. Он сказал, что хочет хоть раз как следует выспаться. Рано утром ему надо лететь в Итвак. У вас что-нибудь важное?

– Это может подождать, – качнул я головой. – Я увижусь с ним утром.

* * *

Когда я вернулся в свою комнату, Сара Келсо стояла у окна и курила сигарету из моей пачки. На звук открываемой двери она резко обернулась.

– Слишком поздно, – сообщил я. – Он ушел домой.

– Это далеко?

– Пять – десять минут пешком.

– Вы не могли бы проводить меня? – Она стояла так близко, что я мог ощутить запах ее духов, и сверлила меня своими темными очами.

– Не стоит прыгать за борт, миссис Келсо, – заметил я. – Вам понадобятся сапоги и самое теплое пальто, которое у вас есть. Жду вас в холле через пять минут.

Она взяла меня за руку и нерешительно произнесла:

– Я вот о чем подумала. Есть ли здесь другой выход?

– По служебной лестнице можно спуститься в полуподвал. Там есть дверь, которая ведет на задний двор. Вы предпочитаете использовать этот путь?

– Только потому, что мистер Стрэттон вернулся в бар. Если он увидит, как я ухожу, он может поинтересоваться, что это значит.

– Верная мысль, – согласился я.

На какое-то мгновение мне показалось, что она заколебалась. Страстное желание, написанное на ее лице, слегка угасло, как и улыбка. Но настроение идти до конца не пропало.

– Я быстро, – бросила она и вышла из комнаты.

* * *

Снаружи свирепствовал шторм силой около восьми баллов. Капли дождя врезались нам в лицо, как гвозди. Сара Келсо держалась за меня, пытаясь укрыться за моей спиной, пока мы с трудом преодолевали открытое пространство главной улицы.

Мы не разговаривали. Все силы уходили на борьбу со стихией. Только когда мы свернули в боковую улочку, на которой располагалось жилище Арни, высокие деревянные дома по правой стороне немного загородили нас от ветра.

Домишко Арни стоял в самом конце улицы, на пригорке у подножия холмов, и представлял собой одноэтажное строение с верандой у входа. В окне горел свет. Незакрепленный ставень мотался взад и вперед от ветра.

Я постучал. Через некоторое время Арни открыл дверь и высунул нос. Вокруг шеи у него был обмотан шарф, сам он был в домашнем халате, хотя я бы не сказал, что мы вытащили его из постели.

В первый момент он увидел только меня и расплылся в улыбке.

– Хей, Джо, старый чертяка! Зачем я тебе понадобился?

Я вытянул Сару Келсо из тени и подтолкнул вперед.

– Не возражаешь, если мы войдем, Арни? Тут чертовски холодно.

Изумление на его лице было неподдельным. Тем не менее он сделал шаг в сторону, и мы смогли пройти в комнату. Здесь было тепло и уютно от гудевшей печки; чугунная плита светилась вишневым цветом.

Сара Келсо сняла перчатки и протянула руки к источнику тепла.

– Как хорошо... Очень хорошо!

– Арни Фассберг – Сара Келсо, – представил я их друг другу. – У нас к тебе небольшое дело, Арни. Не мог бы ты уделить пяток минут?

– Дело? – переспросил он, с неохотой отводя от нее взгляд. – Поясни.

– Миссис Келсо сама скажет, что ей нужно.

Она повернулась и холодно посмотрела на меня.

– Мистер Мартин, вы были очень добры, проводив меня сюда, но я не думаю, что вам необходимо оставаться и проделывать то же самое еще раз. Я уверена, что мистер Фассберг сумеет доставить меня в отель.

– Думаешь, ты сумеешь это организовать? – поинтересовался я у Арни, который выглядел как после столкновения с грузовиком средних размеров.

– О, конечно, конечно, я все сделаю, Джо, – торопливо пробормотал он. – Ты можешь не беспокоиться о миссис Келсо. Уверяю, она вернется в отель в полном порядке.

Я уже взялся за ручку двери, когда она окликнула меня. Я обернулся. Арни уже помогал ей снять пальто. Только сейчас я обратил внимание, что она переоделась. На ней теперь было переливающееся голубое шерстяное платье на пуговицах, слегка приоткрывавшее колени. Черные кожаные высокие сапожки изящно дополняли ансамбль.

Она быстро подошла ко мне и взяла за рукав.

– Вы ведь не расскажете об этом мистеру Фогелю, если он встретится вам, правда? Боюсь, как бы ему не пришла в голову дурная мысль.

– Мы должны избежать этого любой ценой, – заверил я ее. – Можете на меня положиться.

Снова та же улыбка скользнула на ее губах, но я развернулся и вышел прочь раньше, чем она смогла что-нибудь добавить.

Ветер сменил направление и дул теперь вдоль узкой улочки, изо всех сил наддавая мне в правую челюсть. Пока я не свернул за угол, холодрыга и дождь прошибли меня до костей. Но и за поворотом оказалось не намного лучше. Мысль о том, что все это предстоит Арни, вызвала у меня приступ беззвучного смеха. Догадывается он или нет, но ему придется с лихвой заплатить за все, что бы он ни получил этой ночью.