Человек, который выдавал себя за Маккензи, свернул на Большое Северное шоссе, остановился у первого придорожного кафе и направился в телефонную будку. Он сделал два звонка. С первым звонком пришлось ждать, поскольку линия шла через ручную подстанцию. Прошло по меньшей мере пять минут, прежде чем в трубке послышался грубый голос с йоркширским акцентом.
Он сразу перебил его:
– Это вы, Кроутер? Слушайте! У нас небольшие трудности! Насчет того пакета, который вы ожидаете. На самом деле их будет два. Как вы думаете, справитесь? Мы, естественно, вдвое увеличим оплату.
Голос Кроутера звучал буднично, словно они обсуждали цену на скот:
– Почему бы нет? Просто на это уйдет больше времени, вот и все. Мы будем действовать осторожно. Да, вот что, моя жена вчера умерла.
– Прискорбно это слышать.
– Мы хороним ее с утра, это лишнее осложнение. Тем не менее доверьтесь мне. Уверен, мы справимся.
– Я свяжусь с вами.
Он положил трубку и поискал еще монетки. На этот раз «доктор» набрал лондонский номер. Трубку подняли сразу, и женщина произнесла:
– Всемирная экспортная компания.
– Привет, конфетка! Это Саймон Воган с сообщением из старого графства Дарем.
– Что случилось? Я только что смотрела новости по телевизору. Похоже, целых две птички выпорхнули из клетки?
– Боюсь, что ничего нельзя было поделать. Я не очень-то рад дополнительному грузу. Тут что-то не так. Но пока это не имеет значения. Кроутер согласился принять обоих – за двойную плату.
– Передам. А как насчет товара?
– Товар хранится в сейфе на Жермен-стрит, на имя Алфреда Боннера. Не то, что мы ожидали, кстати говоря, но тоже хорошее.
– А ключ?
– У его сестры. Уиллер-Корт, 15, Бентал-Грин. Недоразумений быть не должно. Она ждет посетителей.
– Хорошо. Ключ заберем сразу. И еще, Саймон...
– Да, конфетка?
– На вашем месте я бы проверила Кроутера.
– Я и сам собирался это сделать. До встречи!
Когда он возвращался к машине, на лице его блуждала улыбка и он тихо насвистывал.
* * *
Когда Шавасс вылез из тайника в цистерне, дождь уже кончился. Он ждал, пока Янгблад присоединится к нему, поеживаясь на холодном ветру. Водитель установил на место крышку тайника и взглянул на них сверху:
– На той стороне дороги есть проселок. Вас встретят. Удачи!
Он вернулся в кабину, в тормозных колодках зашипел воздух, и цистерна исчезла в ночи.
Шавасс следил за тем, как хвостовые огни растаяли вдали, потом обернулся к Янгбладу:
– Который час?
– Половина первого.
– Значит, мы провели в этой консервной коробке около четырех часов. Проехали примерно сто пятьдесят миль.
– Я понял лишь одно, – с чувством произнес Янгблад. – Эта штука не рассчитана на двоих!
Где-то на расстоянии глухо залаяла собака. Затем темная туча рассеялась и окрестности осветились жестким белым светом. Ночное небо было невероятно красивым, звезды были видны до самого горизонта, а вокруг во тьме тревожно вздымались холмы.
– Где мы, черт побери, находимся? – спросил Янгблад.
На той стороне дороги прошуршал камень. Из темноты выступила молодая женщина:
– Куда бы вы хотели, чтобы я вас отвезла?
Шавасс сразу же уловил ее акцент и обернулся к Янгбладу:
– Это какая-то часть Йоркшира, точно!
Голова девушки была обвязана шарфом, она была одета в старый плащ. Девушка терпеливо ждала. Лицо ее в жестком белом свете луны, казалось, было отмечено немыслимой красотой.
– В Вавилон! – ответил Янгблад.
– Это для меня слишком далеко, но я могу немного проводить вас. – Она говорила каким-то странным, неживым голосом. Повернулась и пошла назад, вверх по проселочной дороге.
Янгблад раздраженно обернулся к Шавассу:
– Вся эта чертова история с каждой минутой все больше и больше напоминает мне «Алису в Стране Чудес»! Дальше мы, наверное, встретим Белого Кролика!
– Или Шляпу! – усмехнулся Шавасс и быстро двинулся вслед за девушкой.
* * *
С чердака своего амбара Сэм Кроутер видел, как они шли по проселку, ясно различимые в свете луны.
– Идут, – мягко сказал он.
В темноте послышалась странная возня, и Билли в возбуждении наклонился вперед. Струйка слюны стекала из уголка рта.
– В этот раз нужно разбить два орешка, Билли! – сказал Кроутер. – Но мы справимся, правда? Каждый в свое время.
Он похлопал Билли по плечу и спустился вниз по лестнице. Сэм вышел из амбара как раз тогда, когда девушка входила в ворота. Янгблад и Шавасс шли за ней.
– Хорошая девочка Молли, – сказал Кроутер. – Пойди и приготовь им яичницу с ветчиной.
Девушка ушла, не проронив ни звука, а Кроутер обернулся к ним с широкой улыбкой и протянул руку:
– Мистер Янгблад и мистер Драммонд, как я полагаю. О вас так много говорили в новостях, что мне кажется, я знаю вас всю жизнь. Я – Сэм Кроутер.
Янгблад не подал ему руки. Кивнув в сторону Билли, который неуклюже выходил из амбара, он спросил:
– А это кто?
– Крошка Билли, мистер Янгблад. Всего лишь крошка Билли! – Кроутер захихикал и постучал пальцем себе по лбу: – У него не все дома, но зато он силен как бык и работает за двоих. Но почему же мы стоим здесь? Входите, я покажу вам комнату. Пока вы будете умываться, Молли накроет на стол.
– Это ваша дочь? – спросил Шавасс, когда они входили в дом.
– Это так, мистер Драммонд. Хорошая девочка наша Молли.
– Похоже, она не очень-то разговорчива!
– И неудивительно, – благочестиво произнес Кроутер. – Не прошло и суток, как умерла ее мать.
Слева была дверь, и он открыл ее, чтобы показать гостям простой дешевый гроб с желтыми ручками, стоящий на столе.
– Мы хороним ее завтра. Отпеваем в деревенской церкви в десять утра. Деревня в восьми милях от нас, так что катафалк прибудет сюда в девять. Вам, джентльмены, придется в это время сидеть тихо.
Он закрыл дверь и повел их наверх по узкой деревянной лестнице, покрытой дешевым линолеумом, который с годами стал совсем гладким. Лестничная площадка была узкой и длинной. Сэм открыл дверь в дальнем ее конце и зажег свет.
– Думаю, вам здесь будет удобно.
В комнате стояла широкая двуспальная кровать с латунными украшениями, гардероб, туалетный столик красного дерева в викторианском стиле и мраморный умывальник.
Янгблад расстегнул плащ и бросил его на кровать.
– Как долго мы здесь пробудем?
– Пока мне не позвонят. Может быть, до завтра. Самое позднее – до послезавтра. Не беспокойтесь. Вы здесь в безопасности. Мы очень далеко забрались.
– И куда же конкретно? – спросил Шавасс.
Кроутер хитро усмехнулся:
– Не могу вам этого сказать, мистер Драммонд, просто не могу. Я должен заботиться о своей безопасности. Вы, джентльмены, спускайтесь вниз, как будете готовы. Еда на столе.
Дверь за ним закрылась. Янгблад снял пиджак и повесил на спинку стула.
– Что ты об этом думаешь, Драм?
– По-моему, ему не следует доверять. – Шавасс подошел к окну и глянул вниз. – Это место похоже на плохую декорацию к съемкам «Грозового перевала».
Янгблад налил воды из большого кувшина в треснутый таз и обмыл лицо и шею.
– Я знаю одно, – сказал он, вытираясь полотенцем. – Сделай он одно неверное движение – и я сверну его чертову шею.
Шавасс снял плащ и подошел к умывальнику.
– У меня такое чувство, что это не так уж просто, учитывая мальчика Билли.
– Пожалуй, ты прав, – усмехнулся Янгблад. – Но не будем забегать вперед. Сейчас я больше всего интересуюсь яичницей с ветчиной. Жду тебя внизу.
Дверь мягко закрылась за ним. Шавасс стоял нахмурившись, глядя в треснутое зеркало над умывальником. Что-то здесь было не так, в жизни он не был так уверен. Об этом свидетельствовало молчание девушки, это проглядывало в хитрых глазах Кроутера, косящих в сторону, и в том, как неотступно следовал за ними огромный неуклюжий идиот. Но если замышлялось что-то скверное, что это могло быть? Кроутер не дурак, это очевидно, и должен понимать, что вместе они двое представляют грозную комбинацию. С другой стороны, если их разделить... Он отшвырнул полотенце, распахнул дверь и поспешил вниз.
Янгблад вошел в гостиную, там никого не было, и он, миновав коридор, прошел в кухню. Молли стояла у плиты в старом хлопчатобумажном платье, которое было на размер меньше, чем нужно, так что юбка полопалась в нескольких местах. На ней не было чулок, и когда девушка обернулась, чтобы посмотреть на него, он с разочарованием понял, что лунный свет его обманул. Она была некрасива. Многие люди даже сочли бы ее уродливой – с высокими скулами, слишком полными губами и оливковым цветом кожи.
– Все почти готово, – сказал она своим странным, неживым голосом и вытерла руки о платье. – Я только хотела пойти в сарай принести немного дров для плиты.
Она сняла фонарь, висевший над раковиной, зажгла его и двинулась к двери. Но Янгблад ее опередил:
– Давай я это сделаю. Помощь тебе не повредит!
Она поколебалась, глядя на него. Странное, неуверенное выражение в глазах... Потом вручила ему лампу:
– Ладно. Это там, через двор.
Булыжник отсырел и предательски скользил под ногами. Янгблад шел осторожно, выругался, когда ступил в лужу и вода попала в ботинок. Когда девушка открыла дверь сарая, он почувствовал запах заплесневелого сена, старой кожи и дров, и еще сырости – там, где звезды мерцали сквозь дыру в крыше.
– Вон там, – сказала она.
Он подошел к ней с поднятым фонарем и остановился. Игра света, он понимал, но одно мгновение она выглядела точно так же, как там на дороге, при свете луны, – обольстительная, как Ева, и прекрасная. Лучше, чем могла быть какая-либо другая женщина.
Она повернулась, наклонилась к поленнице, одно колено вперед. Старое платье обтянуло ее бедра, как вторая кожа.
Пять лет! Пять долгих лет! Янгблад пошел к ней, протянув руки, чтобы дотронуться. В этот миг она обернулась и взглянула на него. В ее глазах отразилось потрясение и понимание. Мгновение она оставалась неподвижной, потом качнулась ему навстречу.
Откуда-то из дома Шавасс позвал его:
– Гарри, где ты?
Янгблад улыбнулся, нежно погладил ее лицо:
– Может, в другой раз? Держи фонарь, а я возьму дрова.
Она пошла назад, вцепившись обеими руками в фонарь, только костяшки пальцев побелели, выдавая внутреннее напряжение. Янгблад взял с полдюжины поленьев и вышел первым. Когда они пересекали двор, в дверях появился Шавасс:
– Так вот вы где! Похоже, кругом никого. Я уж начал беспокоиться.
– Просто помог немного. – Янгблад повернулся к Молли: – А где твой отец?
– Я здесь, мистер Янгблад. – Кроутер вынырнул из темноты на другом конце двора. – Устраивал животных на ночь.
– А где Билли?
– Не думайте о нем. Он спит в амбаре. Самое лучшее место для него. Ну как, мы готовы? – Он обернулся к девушке, потирая руки, и весело заявил: – Ей-богу, не знаю, что ты приготовила для нас, девочка, но я мог бы съесть лошадь!
Час спустя у двери амбара появился Билли. Он пересек двор в темноте и приблизился к задней двери. Осторожно открыл ее и тихо вошел.
Кроутер сидел за столом в кухне, курил трубку и читал газету. Поднял глаза и спокойно кивнул:
– Ну, вот и ты, Билли.
Он открыл шкафчик под раковиной и вернулся с десятифунтовым молотом. – Знаешь, что надо делать?
Билли крепко стиснул молот в своей грубой руке и энергично кивнул. Слюна блеснула на подбородке.
– Хороший мальчик. Тогда лучше начать!
Кроутер открыл дверь, провел его через коридор, поднялся по лестнице на площадку, подошел к последней двери, прижал палец к губам и тихонечко потянул дверную ручку. Дверь осталась неподвижной. Он спокойно повернулся и толкнул Билли назад в коридор. У подножия лестницы он остановился и положил руку на плечо гиганту:
– Ничего, Билли. Завтра будет еще один день!
В спальне Янгблад и Шавасс стояли молча, наблюдая, как поворачивается ручка. Когда тихие шаги смолкли в коридоре, Янгблад шумно перевел дыхание.
– Господи, как я рад, что ты оказался здесь, – сказал он Шавассу. – Я чувствую себя как десятилетний малыш, которому в каждом шкафу мерещится привидение.
– В этом доме, вероятно, можно найти и привидение. А все-таки есть и кое-что приятное.
– Что же это?
Шавасс усмехнулся:
– Всегда приятно сознавать, что ты кому-то нужен.