Хотя это мучило меня какое-то время, я, в конце концов, отправила Фрэнки сообщение и дала знать, что шоу выходит в эфир. Мой живот скрутило в узел, а мои колени дрожали и подгибались, как у нервного подростка, когда я подсела к Лэсу и уставилась в телевизор.

Я подумывала честно поговорить с ним о Фрэнки, но когда подходил решающий момент, чтобы действительно ему рассказать, я предпочитала не делать этого. Следуя своему решению хранить в секрете мои отношения с милым барменом, я задавалась вопросом, было ли это больше похоже на подсознательный выбор, сделанный, чтобы защитить то, что, я надеялась, можно позже развивать с Лэсом.

Я просто задавалась вопросом, кем я стала, и начала ненавидеть положение, в которое сама же себя поставила. Кого я обманываю? Жизнь с шестью разными мужчинами на любой срок не может закончиться чем-то иным, кроме разрушительных последствий, и неважно, как сильно я хотела бы верить в обратное.

Стоп-кадр со мной, вылезающей из SUV`a (прим. фургон), промелькнула на экране. Я взвизгнула и сосредоточилась на телевизоре. Любые мысли о том, чтобы быть честной с Лэсом о Фрэнки, были отодвинуты на задний план.

Шесть мужчин, одна женщина…

Один шанс найти любовь…

Пауза…

Девушка на показ.

Лэс похлопал меня по колену:

— Начинается.

— Кажется, меня сейчас вырвет.

Программа ушла на рекламу.

— Ты выглядишь мило, — сказал он с ухмылкой.

— Не в том дело. Я просто… — я поставила банку пива на край стола и вытерла руки об футболку. — Все увидят это.

Его улыбка стала хитрой и потом исчезла. Он выглядел так, будто хотел что-то сказать, но не сказал.

Наш с Рэттом секс возник в моих мыслях, заслонив собой всё. Образ того, как я сосу его член, а в это время Бобби снимает это, пришел мне в голову, и я раздумывала, могут ли они пустить в эфир часть из этого. Я бы не исключала возможности, что Келли все-таки сделала это, сделав мутным или размытым, мой заполненный членом рот, в то время, когда я отдавалась у бассейна ненавидящему овощи придурку.

Тошнота отозвалась горечью у меня во рту.

Схватив банку пива, я сделала долгий глоток и решила рассказать всё Лэсу до начала шоу.

— Итак, Рэтт и я…

Я не успела ничего больше сказать, как на экране после рекламы началось шоу.

— Ты и Рэтт, что…? — прошептал он.

— Шшш, — я взяла пульт и решила, если покажут любые размытые изображения минета, я быстро выключу телевизор.

Я смотрела, как я на экране поднялась по ступенькам и дошла до двери. Сцена переключилась на Таннера, который находился в доме. Камера показала каждого мужчину, и то, как они нетерпеливо ждали, когда я войду.

От камеры, которая снимала холл особняка, я наблюдала сцену, как Таннер открыл дверь и протянул руку к моему чемодану.

— Позволь мне взять это для тебя.

Камера переключилась на улицу, снимая меня со спины.

— Отвали, придурок, — сказала я.

Смотря шоу, это выглядело так, будто я сделала это замечание Таннеру, но я знала, что не делала этого.

— Что за херня? — закричала я. — Всё было не так. Я не говорила «отвали, придурок». Как они это сделали?

— Ты, должно быть, сказала это в какой-то другой момент, — сказал Лэс. — Это твой голос.

— Я говорила, — сказала я, вспоминая, когда я и Рэтт были у бассейна. — Позже. Бобби был у бассейна и снимал нас. Я разозлилась и… — я замолчала и повернулась к Лэсу. — Но я не говорила это тогда.

— Они могли отредактировать так, чтобы это выглядело так, как они хотят, чтобы это было выглядело.

Представление парней продолжалось, потом мы с Рэттом быстро ушли вместе. Я выглядела, как сука из-за того, что оставила парней стоять в доме. Я вспомнила, что когда я увидела Рэтта, сразу поняла, что он тот самый.

Я взяла банку пива и закатила глаза, когда увидела, как он открывал мне дверь.

Лживый ублюдок.

Сцена поменялась на меня и Рэтта у бассейна. После нескольких минут короткого разговора, он предложил мне посмотреть рассвет с ним.

Радуясь, что, по крайней мере, эта часть была правдивой, и все же очень разочарованная во всем остальном, я смотрела в экран и гадала, что может быть дальше.

Не отрывая глаз от экрана, я смотрела за разворачивающимися действиями в шоу. Мгновение спустя я уже наклонялась к Рэтту. Со стороны камеры казалось, будто мы целуемся. Я указала пальцем в сторону телевизора.

— Вот чертова сука!

— Что?

— Мы не целовались в ту первую ночь у бассейна. Мы просто разговаривали. Я думала, что если буду шептать ему что-то на ухо, то камера не заснимает, о чем мы говорим, — я сделала медленный вдох и выдох, поколебалась, затем посмотрела на Лэса. — Вообще-то, мы никогда не целовались. Ни разу.

— Добро пожаловать в Голливуд, — сказал он с улыбкой.

— Это не смешно, — я откинулась назад.

— Может и нет, но пока что это довольно интересно.

— Может это и интересно тебе, но это заставляет меня выглядеть поверхностной. Как будто я в отчаянии и готова на все.

Он пожал плечами.

— Я не знаю, чего ты ожидала.

— Правду. Я ожидала правду, — я широко раскрыла глаза. — Неужели это слишком много?

— Может быть, слишком скучно.

Так же, как я стремилась посмотреть шоу, так мой интерес к этому немедленно исчез. Я встала и повернулась в сторону кухни.

— Будешь пиво?

Он посмотрел на меня с удивлением:

— Ты не будешь ждать рекламы?

Я испустила преувеличенный вздох.

— Нет.

— Ага. Захвати мне одну, пожалуйста.

Я повозилась на кухне, потянув немного времени, и потом вернулась с пивом. Я отдала одну Лэсу и неохотно посмотрела в телевизор. На экране были я и Рэтт на кровати, мы смеялись и разговаривали. Это было, несомненно, после нашего первого секса. Мне было интересно, что происходило до того, как нас показали, но я боялась спросить.

Я села и испустила долгий вздох. Я не могла продолжать смотреть на экран, и я на самом деле не хотела, чтобы Лэс тоже смотрел на это. По крайней мере, не больше того, что он уже видел.

— Не возражаешь, если я выключу его?

— Я не против.

Я выключила телевизор и отложила пульт в сторону. После нескольких минут тишины, любопытство взяло верх.

— Что показывали, пока меня не было? — спросила я, хотя на самом деле не хотела знать.

Он взял свою банку пива и пожал плечами.

— Ты на самом деле хочешь знать?

— Нет, — замялась я, а потом посмотрела на него. — Да, хочу.

— Небольшой разговор, — он посмотрел на меня. — Ну, знаешь, те штучки, которые бывают после секса.

— После секса? — я старалась изобразить удивление. — Почему ты сказал это?

— Потому что это было после вашего секса, — сказал он сухо.

Естественно я хотела отрицать это. Но это будет означать, что я лгунья, а я была кем угодно, но только не лгуньей.

— Он был козлом, — сказала я, надеясь, что объяснение поможет чувствовать себя лучше.

Не помогло. Я добавила еще:

— И полным придурком.

Лэс хлопнул рукой по моему плечу.

— Он ушел, можно уже перестать волноваться по поводу него.

— Я знаю, просто… — я остановилась, не зная, что сказать.

Я начала сниматься в шоу, надеясь найти кого-то, с кем проведу остаток жизни. Денег, которые мне должны заплатить за шоу, было бы достаточно для того, чтобы мы могли жить комфортно долгое время — если не всю жизнь. Мои надежды были полностью раздавлены после того, как на меня повлиял Ретт… и Келли.

Рэтт открыл мои глаза на тип мужчин, которые могут и, вероятнее всего, будут приходить на шоу. Келли была простой злобной сукой, которая была повернута на статистиках и деньгах.

Но, судя по тому, что я видела в Лэсе, он был другим. Совсем другим.

— Прости, — сказала я. — Я просто ненавижу, что я в такой ситуации. Я думала, что это будет весело.

— Это может быть так, — сказал он. — Не позволяй этой суке разрушить это для тебя.

Он поднялся.

— Я думаю, что это суки. Во множественном числе. Рэтт тоже был сукой.

Я посмеялась.

— Спасибо. Мне нужно было посмеяться.

— Если ты не можешь посмеяться над этим, то увязнешь в раздражении и злости. Оно того не стоит.

Я кивнула, когда встала.

— Согласна.

Он обнял меня за плечи и потянул к себе. Было приятно чувствовать, что ко мне относятся как к человеку, а не как к куску мяса. Мне начинал нравиться Лэс, но отсутствие у него сексуального интереса ко мне не позволяло мне задаться вопросом, из чего может состоять время, которое мы проводим вместе.

Но.

На данный момент я была рада, что оно состоит только из того, что есть сейчас, и не больше.