– Фредерик, ты гений, – сказал Лиам.

Четверо принцев снова тихо-мирно сидели за столиком в углу «Коренастого кабанчика». Как только завсегдатаи таверны обнаружили, что их посетили настоящие знаменитости, они несколько минут охали и ахали – дородный дикарь попросил Фредерика оставить автограф у себя на пузе, – а потом почтительно согласились оставить знаменитую четверку в покое. Трактирщик, небритый толстяк, отзывавшийся на имя Бонифаций К. Рипснард, даже выделил принцам какое-то тряпье и таз мыльной воды, чтобы привести себя в порядок.

– Ага, хорошо у тебя получилось, ты, Гармония, – подхватил Густав.

– Спасибо, – отозвался Фредерик с детской улыбкой и напускной скромностью.

– Вообще-то, мне не нравится, когда гномы называют меня Дункан Доблестный, – добавил Дункан. – Но когда ты это сказал, мне понравилось. У тебя это как-то иначе прозвучало.

– Просто я говорил серьезно, – пояснил Фредерик. – Вы сами вызвались сразиться с Разбойничьим Королем, сами выступили против великана, который больше вас в двадцать раз, – конечно, слово «Доблестный» вам подходит.

Тут к их столику подошел трактирщик и поставил перед ними четыре кружки с какой-то густой и пенистой желто-коричневой жидкостью.

– За счет заведения, – сказал Рипснард.

– Благодарю вас, сударь, – учтиво сказал Фредерик ему в спину.

– Я этого не пью, – прошипел Лиам, едва трактирщик оказался далеко и не мог его услышать.

Дункан понюхал кружку и передернулся:

– Бе-е! Что это?

– Представления не имею, – ответил Фредерик и с брезгливой гримасой уставился на пузырьки, поднимающиеся к поверхности напитка. – В моем что-то плавает.

Густав ухватил свою кружку огромной лапищей и осушил одним глотком. Грохнул пустой кружкой по столу и вытер рот рукавом.

– Гадость, – сказал он, покривившись.

Остальные рассмеялись, и даже Густав улыбнулся.

– Ну, Лиам, расскажите нам, каков ваш новый план, – попросил Фредерик.

– Постой, постой! Не говори! – запрыгал на стуле Дункан. – Можно, мы сами догадаемся? В нем наверняка участвуют летучие обезьяны!

– Увы, Дункан, я в них не верю, так что придется обойтись без них, – ответил Лиам. – Однако я и в самом деле обдумывал новый план, если вы и вправду готовы его выслушать. План предполагает участие всех четверых, вот почему мне так важно знать, кто со мной.

– Я, – сказал Фредерик. – Теперь я понимаю, что и от меня есть польза.

– А я и не собирался никуда уходить, – просиял Дункан.

– Густав? – спросил Лиам.

Густав пожал плечами:

– Кто-кто, а я понимаю, когда противник превосходит меня числом.

– Не понимаете, – рассмеялся Фредерик. – Десять минут назад вы бросились в толпу из тридцати человек.

– Да ладно, ладно, – отмахнулся Густав. – В общем, я с вами.

– А ведь Фредерик верно подметил, – сказал Лиам. – Густав, ты действительно не всегда понимаешь, когда лучше отступить. Однако таков уж ты есть. Надо было мне это учитывать. Видишь ли, мой главный промах – я не видел сильных сторон всех участников нашего отряда. И не увидел бы, если бы не Фредерик. Тебе, Густав, нипочем никакие испытания – диву даешься, как посмотришь, сколько ты можешь вытерпеть. Ты, Фредерик, прирожденный оратор. В нашем отряде ты будешь отвечать за дипломатию. А ты, Дункан, – что ж, всегда можно рассчитывать, что ты учинишь какое-нибудь безумство. Имей в виду, это похвала. Ты не боишься рисковать.

– А я и не обиделся, – сказал Дункан.

– Как же нам применить эти… гм… таланты? – спросил Фредерик.

– Сейчас объясню, только, пожалуйста, сначала выслушайте, а потом начинайте возражать, – ответил Лиам. Остальные подались к нему. – Первым делом надо вернуться в крепость Цауберы и раздобыть карту. Если с нами не случится больше никакой ерунды, препятствия всего три: великан, дракон и колдунья. Фредерик, великана я оставляю тебе.

– Как это мне? – испугался Фредерик. Он, конечно, успел поверить в свои силы, однако мысль о том, чтобы сразиться с великаном один на один, представлялась ему одновременно и страшной, и неразумной.

– Да, тебе, – кивнул Лиам. – Твоя задача – отвлекать его. Я не хочу, чтобы ты с ним бился. Я хочу, чтобы ты с ним разговаривал. Морочь ему голову, сделай так, чтобы он тебя слушал. Главное – чтобы он не обратил внимания на остальных.

– То есть я должен подойти к великану, к тому самому великану, который чуть не раздавил меня в лепешку, и завести с ним светскую беседу? – Фредерик недоверчиво усмехнулся. – Вам не кажется, что он сочтет это подозрительным?

– Разумеется, сочтет, – сказал Лиам. – А нам придется сделать так, чтобы все выглядело правдоподобно. Вот почему я хочу, чтобы ты сдался ему в плен.

Фредерик булькнул.

– Мне это не нравится, – заявил Густав.

– Фредерику задача по силам, – сказал Лиам. – Я ему доверяю.

– Если с ним что-то случится, я тебе башку расквашу, будто помидор, – предупредил Густав.

– Ничего страшного, – сказал Фредерик и успокоительно похлопал Густава по плечу. – Я сам хочу попытать удачи. Кроме того, я уверен, что и вам отведена важная роль в нашем плане.

– Да, Густав, тебе я поручу дракона, – распорядился Лиам.

– Вот это дело! – приободрился Густав.

– Главная твоя цель – отвлечь его, – продолжал Лиам. – В целом идея та же, что и у Фредерика с великаном. Дракон – животное, а если животное видит что-то, что ему нравится, оно за ним гонится. Подмани дракона, а потом беги от него. Если дракон собьет тебя с ног, вставай и беги дальше. Главное – не останавливайся и не дай ему потерять к тебе интерес. Пусть он будет занят. – «И постарайся остаться в живых, прошу тебя», – подумал Лиам. Он понимал, что Густаву досталась самая рискованная часть плана, однако из всех принцев годился для нее только он.

– Ну, не знаю, – с сомнением протянул Густав. – Обычно я бегу не от, а к…

– Всегда полезно попробовать что-то новенькое, – сказал Лиам.

– Ладно, – пробурчал Густав. Потом, помолчав немного, добавил: – А можно, я его убью?

– Пожалуйста, не надо, – очень серьезно сказал Лиам: на самом-то деле перспектива, что Густав убьет дракона, тревожила его меньше всего. – Он нам понадобится в следующей части плана.

– Ну, если ты так настаиваешь, – неохотно согласился Густав.

– А пока вы будете отвлекать дракона и великана, – сказал Лиам, – мы с Дунканом проберемся в крепость и отыщем карту. Имейте в виду, когда я в последний раз был в крепости колдуньи, меня ждала большая неожиданность – дракон. Дункан, ты нужен мне на случай, если на сей раз меня ждет еще какой-нибудь сюрприз. Ты – мой джокер.

– А, джокер, ясно, – закивал Дункан. – Как в покере. Хочу – буду червой, хочу – пикой. Чем тебе нужно, тем и стану. Очень в моем стиле.

– Как только мы раздобудем карту, сразу же вернемся и поможем Густаву, – сказал Лиам. – Втроем мы сможем перенаправить дракона и заставить его наброситься на великана, как в тот раз.

– А как мы это сделаем? – спросил Дункан. – Приманим на бифштекс?

– Хорошая мысль, – одобрил Лиам, которому было приятно услышать такое логичное предложение. – А потом, пока великан разбирается с драконом, хватаем Фредерика и убегаем. После этого находим по карте пленников и освобождаем. Ну что, готовы?

Остальные неуверенно закивали и забормотали.

– Нет, так не пойдет, – сказал Лиам. – От своих спутников я жду энтузиазма. Я герой и уверен в успехе!

Он встал, показал на Дункана и театрально вопросил:

– Кто ты, Дункан?

– Человек! – дрожа от восторга, закричал Дункан.

– Конкретнее! – не менее театрально произнес Лиам.

– Человек ростом пять футов два дюйма!

– Я имею в виду слово «герой», – вполголоса намекнул Лиам.

– Герой! – заверещал Дункан. – Я герой!

Лиам круто развернулся:

– Кто ты, Фредерик?

– Я герой! – отвечал Фредерик, гордо выпятив грудь. – Герой несколько другой разновидности, но все же…

Лиам снова развернулся:

– Кто ты, Густав?

– Да ну, развел тут балаган. Я в такие игры не играю, – заявил Густав, скрестив руки на груди.

– Ты герой, Густав! – сказал Лиам. – Мы все герои. Когда я говорил это час назад, то слегка кривил душой, а сейчас – нет. Мы – невоспетые герои, пусть так, но всему свое время. Все будет иначе. Ну же. Вместе у нас все получится. Мы – одна команда. – Он вытянул руку ладонью вниз над серединой стола, рассчитывая, что остальные встанут и положат руки поверх.

Дункан вскочил, сильно хлопнул Лиама по руке и плюхнулся обратно.

– Опоздал! Опоздал! – радостно завопил он.

Фредерик и Густав засмеялись.

– Ладно, мы команда, – сказал Густав.

– Вот и хорошо, – сказал Лиам. – Надо раздобыть снаряжение. Разбойничий Король забрал у нас все ценное. Не знаю, что предложить на продажу.

Рис. 38. ОНДАТРОВЫЕ БИФШТЕКСЫ

Тут Фредерик порылся в потайном внутреннем кармане мундира и вытащил кольцо с бриллиантом.

– Разбойники его не заметили. Я собирался подарить его Элле, когда разыщу ее, чтобы вернуть ее расположение, – признался он. – Но, думается мне, здесь и сейчас от него будет больше толку.

– Спасибо, Фредерик, – сказал Лиам и в знак благодарности потрепал Фредерика по плечу. – Пойдем навестим трактирщика.

В обмен на кольцо Фредерика четверо принцев получили от Рипснарда целую охапку одежды и седельную сумку, набитую тухлыми на вид ондатровыми бифштексами. («Нам они и не должны казаться аппетитными, – напомнил остальным Лиам. – Только дракону».)

– Хорошо бы еще какого-нибудь оружия… – сказал Лиам.

– Тут, принц, я вам не помощник, – развел руками Рипснард. – Я не терплю в своем заведении орудий насилия.

– Все равно здесь все вооружены до зубов! Зачем же… – начал было Лиам, но оборвал сам себя: – Впрочем, не страшно.

Ведь у них еще оставалось два гномских меча.

– Надеюсь, лимонад вам понравился, – добавил трактирщик, когда Лиам двинулся прочь.

– Так это был лимонад? – изумился Лиам.

Он отправился в кладовку, где остальные принцы переодевались в новые наряды. Когда четверка принцев вернулась в зал, то приковала все взоры.

– Хе-хе, – засмеялся Рипснард. – По-прежнему не верится, что вы те знаменитые принцы. Вид у вас не очень-то прекрасный!

Принцы, с ног до головы облаченные в черное, напоминали шайку воров.

– Ничего-ничего, – сказал Лиам. – У нас впереди совсем не принцевские дела.

Многоопытные завсегдатаи таверны оглядели принцев с ног до головы.

– Не волнуйтесь, – сказал бородатый пират. – Вы такие страшенные, что от вас все врассыпную разбегутся, едва завидят.

– Пожалуй, мы и правда производим пугающее впечатление, – взволнованно шепнул Фредерик Густаву.

– Я уж точно произвожу, – сказал Густав.

– Ну, пока-пока, – помахал им Рипснард. – Мы в «Коренастом кабанчике» всегда будем рады Лиге Принцев.

– Лига Принцев… – повторил Фредерик. – Звучит красиво.

– А Лига Прекрасных Принцев – еще лучше! – заверещал Дункан.

– Нет! – хором отрезали Лиам с Густавом.

– Лига Принцев, – сказал Лиам. – Лига Принцев – и все.

– Как будто мы спортом решили заняться, – пробурчал Густав.

* * *

Четверо принцев вышли из «Коренастого кабанчика». Стоило им оказаться в грязном проулке, как их едва не сшиб с ног незнакомец в черном, спешивший в таверну.

– Эй, я что, так сильно опоздал? – спросил седой незнакомец, оглядев, во что одета компания, на которую он налетел. – Подождали бы, а?!

– Еще раз, пожалуйста, – попросил Фредерик.

– Мы же договорились встретиться в таверне! – сказал незнакомец. – Вы ведь связные колдуньи, я правильно понимаю?

Дункан шагнул вперед, принял величественную позу и провозгласил:

– Мы – Лига…

Лиам мгновенно отпихнул его в сторону.

– Лига Связных, – сказал он. – Лига Злодейских Связных. Да-да.

– Ого, а я и не знал, что вы в Лиге, – присвистнул незнакомец. – Я-то по договору работаю. Знал бы – не заставил бы ждать. – Он порылся в сумке, висевшей у него через плечо, и вытащил пять свитков. – В общем, держите, это вам. – Он раздал свитки принцам. – Этот – в Сильварию. Этот – в Гармонию… Авонделл – тебе… А тебе вот Эринтия. А в Штурмхагенский замок я сам доставлю.

Принцы заглянули в свои свитки и пробежали глазами письма: «Ваш бард у меня… Гора Упырье Крыло… На закате в День середины лета… мир еще не видел бойни такого размаха… С наижутчайшими пожеланиями, Цаубера».

– Я бы, пожалуй, взял Сильварию себе, – сказал Дункан Фредерику. – Поменяемся?

Густав дал Дункану тычка, чтобы тот помолчал.

– Мы доставим письма по адресу, – сказал Лиам. – Густав, нужно, наверное, вознаградить нашего коллегу.

Густав размахнулся и со всей силы ударил связного в челюсть. Тот рухнул без чувств. Густав выхватил у него пятый свиток и засунул обмякшее тело в ближайшую бочку, а бочку забросил через выбитое окно в необитаемый дом на другой стороне проулка.

– Послушайте, – проговорил Фредерик, побелев от ужаса. – Вы понимаете, что означают все эти послания?

– Еще бы, – сказал Густав. – Они означают, что планы у нас изменились и я отправляюсь домой. Я не намерен спасать остолопов, которые отравили мне жизнь.

– Густав! – рассердился Фредерик. – Мы все в обиде на бардов за скверное обращение, но это не значит, что они должны стать невинными жертвами колдуньи!

– Насчет невинных не уверен, – прорычал Густав.

– Нет, бросать их в беде нельзя, – отчеканил Фредерик. – Лиам, прошу вас, скажите ему!..

Лиам задумчиво молчал. Когда кому-то грозила смерть, Лиам всегда первым спешил на помощь, однако спасать бардов ему еще не доводилось. Ладно бы просто незнакомые барды – но ведь среди них был Тиресий Мелодический, тот самый, который долгие годы пренебрегал заслуженной героической славой Лиама, а потом и вовсе погубил ее, превратив Лиама в обобщенного Прекрасного Принца.

«Это испытание, – подумал Лиам. – Тиресия я люблю меньше всех на свете».

– Лиам! – повторил Фредерик.

– Учитывая, что сказано в этих посланиях, я не вижу другого выхода, кроме как изменить наш план, – произнес Лиам.

– Ты хочешь сказать, что бросишь этих певчих птичек на растерзание колдунье? – Густав не верил своим ушам. – Вот уж чего не ожидал!

– Нет, – мотнул головой Лиам. – Надо, конечно, освободить пленников, кто бы они ни были. День середины лета уже завтра, завтра колдунья их убьет. Даже если бы мы раздобыли карту согласно плану, у нас не хватило бы времени обойти все башни до завтрашнего вечера.

– Верно подмечено, – сказал Фредерик. – Как же нам быть?

– Обратимся за помощью, – ответил Лиам. – Ближе всего отсюда до Штурмхагенского замка. Как только раздобудем карту, передадим ее братьям Густава. Тогда нас станет двадцать, мы разделимся – и можно рассчитывать, что мы доберемся до башен вовремя.

– Ты хочешь просить о помощи моих братцев? – ахнул Густав. – Ага. Еще Рапунцель попроси.

– Нам нужен многочисленный отряд, – пояснил Лиам. – Иначе ничего не выйдет.

– Не выйдет спасти людей, которых мы терпеть не можем, – вздохнул Густав.

– Густав, я знаю, вам кажется, будто вашим братьям достается больше внимания, – сказал Фредерик. – Взгляните на это с другой стороны: у них было больше времени, чтобы создать себе репутацию. Ведь они по большей части, надо полагать, много старше вас.

– Да всего-то на год-два! – воскликнул Густав.

– Все шестнадцать? – поразился Лиам. – Как такое может быть?!

– У мамаши было две восьмерни, а потом я, – резко ответил Густав.

– Неприятно, – поморщился Лиам.

– Густав, без вас нам не обойтись, – сказал Фредерик. – Прошу вас.

– Послушай, – сказал Лиам. – Иногда быть героем не значит стяжать себе славу. Быть героем – значит делать что нужно.

– Это я понимаю, но насчет братьев – ни за что, – уперся Густав. – Хорошо, спасем этих виршеплетов, но только сами, вчетвером.

– Ладно. Значит, так суждено, – сдался Лиам.

– Ой, а я догадался! – вмешался Дункан. – Я знаю, кого колдунья держит в башнях, – наших бардов!

– Дункан, да ты настоящий детектив, – сказал Лиам. – А теперь пошли отсюда, пока не появились настоящие связные. Для бардов мы единственная надежда.

* * *

– Совершенно верно, ваши величества, – сказал Грошпер, склонившись перед королем Олафом и королевой Бертильдой, которые восседали на тронах в застеленном драгоценными шкурами тронном зале Штурмхагенского замка. – Колдунья намерена уничтожить Лейфа Лирика самым отвратительным образом. Вместе с тремя моими собратьями-виртуозами.

– Нам это весьма некстати, не так ли? – произнес могучий король, поглаживая бороду, похожую на тучу. И перевел взгляд на шестнадцать статных, вооруженных до зубов молодых людей, выстроившихся у трона в длинную, идеально прямую шеренгу. – Хенрик, хорошенько снаряди братьев в дорогу и веди на гору Упырье Крыло.

– Мы готовы, – отрапортовал Хенрик, старший из штурмхагенских принцев. – То есть кроме Густава. Он опять играет где-то один.

– Неважно, – отмахнулся король Олаф. – Шестнадцати вполне довольно. Вперед.

По команде Хенрика братья дружно повернулись кругом и промаршировали к выходу, печатая шаг.

* * *

Между тем в совсем другом королевском дворце происходили совсем другие события.

– Глазам своим не верю – ты вернулся без моего принца! – рычала принцесса Шиповничек. Она схватила золотое блюдо с финиками, стоявшее у трона, и от злости запустила им в окно. Витраж разбился вдребезги, на мраморный пол хлынула лавина разноцветных осколков. – Тебе поручили одно простенькое дело! Одно! Доставить мне принца Лиама! А ты приводишь мне эту его мерзопакостную младшую сестрицу!

Руффиан Синий застонал и посмотрел себе под ноги.

– Я же тебе все объяснил, – промямлил он.

– Шиповничек, пойми меня правильно, – сказала Лила. – Честное слово, видеть брата в твоих когтях для меня нож острый. Но если ты немедленно не отправишь войско на гору Упырье Крыло, все кончится тем, что Лиам попросту погибнет. Ты понимаешь, что это означает? Свадьба отменяется.

Шиповничек наморщила носик и поглядела на Лилу:

– Ты, блоха приставучая, все я понимаю! Просто у меня истерика, на которую я, как принцесса, имею полное право. – Она повернулась к ближайшему стражнику. – Я желаю, чтобы через несколько минут было мобилизовано все войско Авонделла. И подайте мне экипаж.

– Экипаж? – удивилась Лила.

– Неужели ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки? А вдруг у Руффиана Нытика снова ничего не выйдет? – ответила Шиповничек, выгнув бровь. – Я поеду туда сама и прослежу, чтобы Лиам вернулся домой с нами. И ты тоже.

Десять минут спустя пять сотен вооруженных кавалеристов выступили под флагом Авонделла (о который Лиам, кстати, вовсе не вытирал ноги) и по тайным тропам Руффиана двинулись напрямик через леса на Сиротливую пустошь. А во главе вооруженного отряда гордо катилась дурацкая золоченая карета, а внутри ее сидела, обливаясь потом, Лила, зажатая между принцессой Шиповничек и Руффианом Синим.

Руффиан сковал Лиле руки наручниками. Шиповничек выхватила у наемника ключ и выбросила в окно. Руффиан уставился на нее в полном недоумении.

– Не доверяю этому отродью, – пояснила принцесса Шиповничек.

– Ехать-то далеко, – вздохнула Лила.

* * *

Совсем на другой дороге в другом королевстве Хенрик Штурмхагенский и пятнадцать его силачей-братьев бодро шагали вперед, крутя над головой боевыми топорами, разминая мышцы и горланя военные песни.

* * *

Между тем по третьей дороге шло еще одно воинство – воинство людей в черном, и пеших, и верховых. Они тащили целый обоз, нагруженный копьями, мечами и дубинками, котелками и спальными мешками. На крыше одного фургона с припасами восседал Диб Раубер, Разбойничий Король, и с демоническим хохотом пулялся из рогатки каштанами в спины своих приспешников.

* * *

Неподалеку от них по лесной тропинке катился фургончик поменьше. Флик, Фрек и Франк хранили по пути гробовое молчание. У них даже лица не менялись. Сидевшая в фургончике Белоснежка лихорадочно доделывала сорок седьмую за сегодня прихватку, отчаянно пытаясь отвлечься от мыслей о Дункане.

* * *

Совсем на другом краю леса, вдали от всех дорог, Элла на полной скорости убегала от голодного волка. Она перепрыгнула через густые кусты дрока и, метнувшись в сторону, увидела толстенное поваленное бревно с трухлявой сердцевиной, похожее на трубу, и спряталась там от волчьих зубов и когтей. Могучий зверь хотел было протиснуться за ней – и тут у него застряла голова. Элла рассмеялась, выбралась из трубы с другой стороны и побежала дальше.

* * *

А еще по одной дороге шатко брел на ходулях из полосатых мятных леденцов человечек с зелеными волосами, а на плече у него сидела райская птица в радужном оперении. Но к нашей сказке он отношения не имеет, так что не обращайте на него внимания.

* * *

Цаубера, которая вообще не считалась с дорогами, мчалась по лесу зигзагами и метала при этом колдовские молнии во всех зайчиков и белочек, которые осмеливались сунуться ей под ноги. За ней по воздуху плыл большой, но несколько помятый зеленый пузырь с четырьмя перепуганными бардами. Барды видели, какова Цаубера в гневе: она только что обнаружила, что гоблины упустили Грошпера. И единодушно сомневались, что когда-нибудь снова смогут есть бекон.

Ведьма направлялась к горе Упырье Крыло, как, собственно, и все остальные. Был канун Дня середины лета.