— Чертова поправка, — ворчал Джейкоб, когда и третья его стрела пролетела мимо цели, стоявшей в шести метрах от него. Он опустил глаза вниз на Брана. Тот лениво шевельнул хвостом, но приносить стрелу явно не собирался. — Знаешь, она могла бы завести пару лабрадоров. Те, может, лося на охоте не завалят, зато исполняют все остальные команды.

На морде Брана застыло непередаваемое выражение. Джейкобу стало интересно, не перенял ли его пес у своей хозяйки.

Выругавшись, Джейкоб сам нашел стрелу, проверил ее, чтобы убедиться, что коротко обрезанное оперение не повреждено. Как он и предполагал, проблема была в спусковом механизме.

Пока он исправлял кое-что еще, Бран поднял голову и угрожающе зарычал, и в эту же секунду сработала рация, висевшая на поясе Джейкоба, сообщая ему, что кто-то стоит у ворот. Сегодня они не ждали кровельщика, но он подумал, что, возможно, его прислали на день раньше. Но ведь обычно Бран не реагировал так агрессивно на обслуживающий персонал, хотя и любил попугать. Волкодав знал разницу между угрозой для своей госпожи и простым посетителем так же хорошо, как Джейкоб знал разницу между черным и белым. Именно поэтому он нахмурился, увидев, что пес встал в стойку.

Слуга взялся за рацию:

— Чем могу быть полезен?

Последовала долгая пауза, он хотел уже было повторить вопрос. Прежде чем он успел нажать кнопку, он услышал нерешительный женский голос:

— Мой господин Карнал желает нанести винит леди Лиссе.

Черт возьми! Он об этом забыл. Визит Гидеона совершенно сбил его с толку. Пусть волноваться было не о чем — в доме все всегда готово к приему гостей, — он предпочел бы получше подготовиться к встрече с Карналом.

Впервые Джейкоб увидел его ночью, недалеко от торгового центра. Этот человек был чокнутым дружком Рекса и весьма умело играл на его прогрессирующем сумасшествии; все это закончилось в ту ужасную ночь, когда Рекс пытал Лиссу и позволил Карналу подвергнуть ее содомии. По словам Лиссы, все это было частью политических вампирских игр, но ее реакция на появление Карнала в ту ночь говорила о том, что чувства ее гораздо глубже. Для госпожи непереносимо само ощущение насилия и отвращения, типичного для любой жертвы изнасилования. Жертва — это слово леди Лисса Вентворт никогда бы не стала терпеть рядом со своим именем.

Теперь Джейкоб понял причину паузы в разговоре по рации. Карнал ожидал, что Лисса ответит сама, и намеревался поговорить с ней напрямую. Услышав голос Джейкоба, вампир быстро изменил тактику и заставил ответить слугу, не удостаивая вниманием нанятого помощника. Карнал не был уверен, сделает ли это Джейкоб. Ну, теперь он знал наверняка.

— Подождите минутку, я выясню, принимает ли моя госпожа посетителей.

Это происходило прямо перед закатом. Еще полчаса — и наступят сумерки. Она могла уже подняться, а может, и нет. Его госпожа вовсе не была… ранней утренней пташкой не очень подходило, зато ранняя вечерняя звучало чуть по-другому.

Моя госпожа? Это было очень просто: рисуешь у себя в голове ее образ и мысленно произносишь слова. И все же Джейкоба до сих пор поражало то, с какой легкостью происходило их общение, она словно стояла рядом.

Да.

Он просто ждал, зная, что она заглянет в его разум и увидит всю ситуацию как на фотографии. Пауза затягивалась. Ему стало интересно: может быть, она тоже об этом забыла. Конечно, иногда она полностью полагалась на Джейкоба, поручив ему напоминать ей о планах на день, но его совершенно выбил из колеи визит Гидеона.

С нетерпением жду возможности наказать тебя за это.

Он вздрогнул, почувствовав, как его пах напрягся от дразнящей двусмысленности ее слов. Такими темпами его дружок скоро отвалится…

Надолго, однако, его чувства юмора не хватило. Несмотря на дразнящие комментарии, она все еще не ответила.

Мне отослать его прочь, госпожа? — решился он спросить в конце концов, хотя и знал, что может получить наказание за то, что прервал ход ее мыслей. Карнал, зная, что королева вампиров может довольно долго принимать решение, спокойно ждал. Может, прямо сейчас наслаждается парой глотков крови своей служанки. Этот вампир вызывал у Джейкоба глубочайшее отвращение — он напоминал ему тот тип людей, которые считают, что должны занимать высокие должности при том, что, недоучившись, они бросили школу и все свое время посвятили низкооплачиваемой работе, которую считают ниже своего достоинства. Власть. Карнал хотел больше власти. Он думал, что справится с ней лучше, чем кто-либо другой, что делало его очень опасным для тех, кто на самом деле обладал властью, таких, как, например, его госпожа. Они могут серьезно недооценивать его.

Не волнуйся, Джейкоб. Я никогда не недооценивала Карнала. Или кого-то другого. Проводи его в главный зал.

Там нет стульев.

Он ненадолго. Но мы должны соблюсти приличия и что-нибудь выпить вместе. Он предпочитает бренди. Я хочу моего смородинного вина.

Да, госпожа. Подождав достаточно долго и удостоверившись, что больше приказаний не последует, он снова взялся за рацию.

— Пожалуйста, пройдите к парадному входу.

Прежде чем открыть ворота на подъездной дорожке, он подпрыгнул и подтянулся на одну из стен, выглянув наружу из-под прикрытия разросшихся миртовых ветвей. Они приехали на «Ягуаре-седане» с затемненными стеклами, чтобы не пропускали солнечные лучи. Когда ворота вновь закрылись, Джейкоб разжал пальцы, спрыгнул на землю и направился к главному входу. Он не делал чести своей госпоже в таком затрапезном виде: потертые темные джинсы, заляпанная толстовка, но сойдет и так.

Джейкоб.

Госпожа?

Запри собак. Они недолюбливают Карнала.

Недолюбливают — мягко сказано. Свора волкодавов нарезала круги вокруг «Ягуара», а Бран яростно кидался на дверцу машины, захлебываясь страшным рыком. Все стекло было покрыто его слюной. Что ж, зато Джейкоб понял по поведению пса, что Карнал — на пассажирском сидении рядом с водителем.

— Бран. Бран! — Джейкоб поймал пса за ошейник и оттащил в сторону, едва увернувшись от зубов. Он прикрикнул на волкодава на гаэльском, и Бран тихо взрыкнул, не сводя налитых кровью глаз с машины. Джейкоб сумел увести его прочь, но пес упирался с каждым шагом, пытаясь вырваться. Чем дальше они отходили от машины, тем сильнее Бран сопротивлялся, Джейкоб уже волочил его за собой. Он остановился, обдумывая отчаянное желание собаки защитить Лиссу. Госпожа…

Бран. Повинуйся.

Тона ее голоса оказалось достаточно, чтобы Бран заскулил и позволил увести себя, хотя всем своим видом показывал, что хозяева совершают ошибку. Другие собаки шли за ними в сад, в вольер. Когда Джейкоб всех запер, Бран уставился в запыленное окно, часто дыша и повизгивая. Джейкобу было очень тяжело повернуться к нему спиной и уйти.

Вернувшись к машине, он кивнул, показав, что все чисто. Открылась дверца, и Карнал вышел из машины с выражением раздражения на лице.

— Слуга, который не может контролировать дворнягу, не слишком-то подходит госпоже Лиссе.

Родословная Брана была гораздо чище Карналовой, но Джейкоб сдержал готовую сорваться с языка колкость, и не столько из-за дипломатии; он знал множество собак смешанных кровей, которые были гораздо лучше и умнее, чем тот кусок падали, который оскорблял подъездную дорожку Лиссы своим присутствием.

— Я что-то не заметил, как ты выпрыгиваешь из машины, принимая его вызов, а ты, насколько я знаю, сильный вампир.

Джейкоб и Карнал уставились друг на друга, как и в ту ночь, когда встретились впервые; Джейкоб тогда не подчинился и не опустил взгляд, даже когда его госпожа приказала ему. Он разгневал ее своим неповиновением, но ничуть не пожалел об этом, в особенности когда выяснил, что Карнал сделал с Лиссой.

Карнал обнажил клыки.

— Ты так и не научился хорошим манерам. Я поговорю об этом с твоей госпожой.

Джейкоб проигнорировал его, обошел машину и открыл дверь, обнаружив, что водитель Карнала мертвой хваткой вцепилась в руль.

— Все нормально, я их увел, — сказал он успокаивающим тоном. Когда девушка взглянула на него полными страха глазами, он едва не чертыхнулся. На ум пришли слова, сказанные Гидеоном. Этой девчонке не было и восемнадцати. Лет пятнадцать-шестнадцать от силы. Джейкоб глубоко вздохнул, уговаривая себя успокоиться, предложил ей руку и помог выйти из машины, давая понять, что у него прекрасные манеры — для тех, кто этого заслуживал.

— Мелинда, хватит трусить и распускать сопли — иди сюда.

Она отдернула руку и, обойдя машину, покорно пошла позади Карнала. Джейкоб повел их к дверям.

Семь девушек… молодых женщин, которых он соблазняет, и они в ловушке… шестнадцатилетняя бездомная…

Мелинда — это юное прелестное создание с бледно-золотистыми волосами и зелеными глазами — обладала соблазнительными формами и длинными ногами. Одета в обтягивающие брюки и шелковую рубашку, под которой не было бюстгальтера. Она словно провоцировала на секс — странная смесь, учитывая ее явную невинность. Искушение для умного мужчины, прямое приглашение для всех остальных.

Той ночью возле торгового центра Карнал упоминал о своей новой служанке; Джейкоб понял, что она так же молода, как выглядит. Он все больше и больше соглашался с оценкой Брана, ему было плохо от того, что он не имел права накинуться на мерзавца.

Или она, или какая-то другая. Совет установил возрастной минимум для смертных слуг — 12 лет, и даже за это пришлось бороться.

В комментариях его госпожи проскальзывала холодность, которая остужала кипящий котел его собственных мыслей.

Отведи их в зал, Джейкоб. Чем скорее мы с этим покончим, тем скорее избавимся от них.

Он подумал о более эффективных способах избавиться как минимум от одного из них. Однако, сохраняя на лице спокойное, как он надеялся, выражение, Джейкоб открыл дверь и жестом пригласил их войти. Карнал прошел мимо, не удостоив его даже взглядом. Мелинда — следом, постоянно сглатывая от волнения. Ее губы были плотно сжаты, она пыталась идти так, как Карнал научил ее — в этом Джейкоб был уверен, — стараясь излучать сексуальную уверенность взрослой женщины.

— Моя госпожа встретит вас в главном зале, — он указал направление.

Карнал искоса взглянул на него:

— Прекрасно. Я знаю дорогу. Можешь вернуться к своим обязанностям.

Ага, жди, урод.

— Моя госпожа хочет, чтобы я присутствовал.

Это было не совсем так, но ведь она хотела, чтобы он позаботился о вине и бренди.

Глаза Карнала засверкали, губы искривились. Он повернулся на каблуках и пошел в зал. Очевидно, он давал понять, что не желает, чтобы его вводили, словно подданного, он надеялся, что Лисса сама встретит его как дорогого гостя.

У этого сукиного сына слишком завышенное самомнение.

Джейкоб был уверен, что это из-за того, что Рекс всячески потакал ему. Когда Томаса изгнали, Карнал возвысился и получил огромное влияние. Он шел к власти напролом, не гнушаясь самыми мерзкими преступлениями. Неудивительно, что Гидеон ненавидит его и жаждет изловить.

Мелинда тихо шла позади, время от времени посматривая на Джейкоба. Застенчиво ему улыбнувшись, она отбросила волосы с плеча движением, типичным для школьницы, привлекающей внимание понравившегося мальчика. Ее улыбка чуть померкла, когда он подошел ближе, шагая с ней в ногу, — его рост и мрачный вид явно пугали ее. Несмотря на это, она удивила его, положив руку ему на сгиб локтя, пальцами проведя по его бицепсу. Ему пришлось подавить желание сбросить ее руку. Возможно, та доброта, с которой он отнесся к ней в машине, была единственным проявлением участия, которое она испытала за долгое время. Он заметил, что ее коротко остриженные ногти украшены наклейками в виде фиолетовых цветочков. Ему стало нехорошо.

— В доме моей госпожи тебе никто не причинит вреда. — Они достигли главного зала, он слегка потрепал ее по руке, прежде чем отойти к бару, открыть любимое вино Лиссы и дать ему подышать.

— Господин! Бокал для вас и вашей служанки?

— Ей ничего не нужно. — На Мелинду Карнал смотрел с каким-то странным блеском в темных глазах. Почему-то она пошла вслед за Джейкобом и теперь стояла рядом с ним, почти касаясь его локтя, а Карнал оказался на другом конце зала. Она снова протянула руку, проведя кончиками пальцев по телу Джейкоба, по линии бедра.

— Ну разве только тебя. Она очень эротичное маленькое создание. Трахнет любого, кто будет стоять спокойно минут пять. Очень покладистая. Она может притвориться такой юной. Может сосать твой член так, как будто это соска, она еще и большой палец в рот засунет, словно маленький ребенок.

Джейкоб опустил бутыль с бренди на стойку бара сильнее, чем рассчитывал. Мелинда подпрыгнула, ее губы дрожали, хотя она и пыталась держаться, как опытная соблазнительница.

Джейкоб понятия не имел, что за чертовщина тут происходит. Если Карнал думал, что этот ребенок мог увлечь его настолько, что он оставит его наедине с госпожой, то игра была жалкой и очевидной. И отвратительной.

— Я сам налью себе бренди, — резко сказал Карнал.

Это вполне устраивало Джейкоба, так как у него не было никакого желания прислуживать мерзавцу! Он отошел от бара. Мелинда, слава богу, осталась, дожидаясь своего господина.

Она кажется слишком юной для таких вещей, — Джейкоб скрестил руки на груди, наблюдая за Карналом, пока тот рассматривал бутылки с бренди.

Карнал окинул его пренебрежительным взглядом.

— Сексуальные аппетиты подростков гораздо ближе вампирам, нежели влечение взрослых. Я очень быстро затрахаю насмерть тридцатилетнюю женщину. А невинность молодых людей так… волнует… В них почти сразу просыпается огромный аппетит к сексу. Обучать их неестественным желаниям — это тоже возбуждает. — Он поднял бутылку, открыл ее и поднес к носу, чтобы понюхать. — У них слишком сильные гормоны, они не позволяют морали и воспитанию долго сопротивляться желаниям плоти. Мелинда — особенная в этом смысле. Она плачет от восхитительного стыда, сгибаясь на краю кровати от оргазма, расставив ноги. Я заставляю ее часами дожидаться этого.

Джейкоб был готов его убить и, прежде чем сумел сдержать себя, сделал шаг вперед. Прикончить эту мразь, избавиться от тела — сжечь, так лучше всего, — затем покормить собак и подрезать кусты.

Карнал отвернулся, пропустив угрожающий жест, хотя по вздоху Мелинды Джейкоб понял, что она это увидела. Вспыхнувшая в ее глазах надежда, мгновенно потухшая, заставила его задохнуться.

— Лисс… леди Лисса. — Карнал запнулся на приветствии, и Джейкоб вспомнил, что она отменила разрешение своего мужа Карналу называть ее по имени. — Я думал, что слышал, как ты вошла. Конечно, ты такое нежное, деликатное создание, — ты, возможно, стояла там довольно долго, слушая, как я учу твоего нового слугу нашим премудростям.

Джейкоб повернулся. Его госпожа стояла в конце зала, на фоне трехметрового арочного окна-витража. Святой Франциск Азисский поднял руки, предлагая пищу сотне разноцветных птиц, летавших вокруг него. Лучи, солнца, проходя сквозь цветное стекло, лежали на полу розовыми и желтыми пятнами. Когда спускалась ночь, Лисса зажигала в саду светильники, наслаждаясь красотой витража ночью.

На ней были черные брюки с тонким поясом и золотистая блузка. Подняв волосы наверх, она выглядела официально, независимо. Однако даже с того места, где стоял Джейкоб, он чувствовал скрытую энергию, пульсировавшую вокруг нее. Беспокойная. Опасная.

На ее тонком запястье сверкал бриллиантовый браслет. Бриллиантовые гвоздики украшали только что проколотые уши. Вампирам приходилось прокалывать уши каждый раз, когда они хотели вставить сережки. Как только их снимали, дырочки полностью зарастали. Лисса снимала сережки каждое утро. Женское тщеславие всегда удивляло его.

Она склонила голову в знак приветствия. Джейкоб не мог услышать ни одной ее мысли. Она подняла все щиты, но он интуитивно чувствовал водовороты энергии, циркулировавшие по комнате, словно отзвуки приближающейся грозы.

Карнал двинулся к ней. Этикет вампиров требовал, чтобы гость остановился в трех метрах, если только вампир более высокого ранга не пригласит его в свое личное пространство. Джейкоб заметил, что Карнал остановился на положенном расстоянии, а затем сделал еще один шаг, словно насмехаясь над правилами. Или над ней.

Лисса продолжала неотрывно смотреть на его лицо. — Что ты делаешь на моей территории?

— Как вы могли понять из нашей прошлой встречи в торговом центре, я лишь проездом здесь, госпожа. Я путешествую на Средний запад. Ваш муж был так добр, что познакомил меня со многими верховными владыками запада. За последние годы я много занимался торговлей ресурсами и людьми.

Она молча глядела на него. Тишина зала начинала давить на Джейкоба, у него руки чесались взяться за оружие. Карнал поднял голову.

— Я хотел бы соблюсти все требуемые приличия. Окажите мне честь, леди Лисса, разделите со мной трапезу.

— У меня другие планы.

Карнал стоял к Джейкобу спиной, поэтому он увидел, как тот слегка дернул плечом. Когда вампир снова отошел к бару, выражение его лица было сердечным и дружелюбным.

— Так как у вас нет желания разделить вечер со мной прямо сейчас, позвольте мне налить вам бокал вина, и на этом мы закончим все формальности. Он взглянул на бутылку. — Ваши предпочтения в отношении вина изменились. При жизни Рекса вы предпочитали мускат. Порто. Это же просто виноградный Сок.

— Его делают с добавлением экзотического цветка, его можно найти в Азии только в одном месте. Цветы нужно срезать в конце весны. Дерево растет в течение трехсот лет, и за это время можно сделать лишь сто бутылок вина. Дерево растет в мемориальном саду великого учителя, Ян-Суна. Я училась у него. Он научил меня терпению. Внутренней тишине. Равновесию.

Карнал задумался. Джейкоб чуть сдвинулся, чтобы видеть их обоих. Последнее предложение Лисса произнесла очень четко, на последнем слове он увидел кончики ее клыков. В ее глазах вспыхнул огонь. Там, где стоял Джейкоб, света было достаточно, но она, очевидно, специально встала на наименее освещенное место.

— Внутри нас есть одна-единственная чистая нота тишины, — продолжила она. — Ее силы достаточно, чтобы мы, окунувшись в этот источник, за долю мгновения спасли мир от зла. Или полностью уничтожили его, как душу извращенного создания, которое никогда не должно было существовать. Смотреть, как оно рассыплется в пыль. Забытое. Несущественное. Его никогда не вспомнят, только дети будут смеяться над ним в своих песенках.

Мелинда снова медленно подошла к Джейкобу. Он не мог винить ее в том, что она искала защиты. В комнате витала смерть, и ее холодное веяние струилось от леди Лиссы. Девушка сжала его руку; ее пальцы были ледяными.

Тем временем Карнал уколол клыком палец и уронил в бокал Лиссы несколько капель крови. Другой рукой он начал наливать вино в бокал.

Вот оно. Когда Карнал взялся за бутылку с вином, палец рядом с прокусанным чуть сдвинулся. Что-то упало в бокал. Джейкоб прищурился, он знал, что в тусклом свете зала глаза могли подвести его, но его интуиция говорила, что он прав.

— Моя госпожа. — Джейкоб шагнул вперед. — Он что-то положил вам в вино.

Лисса взглянула на него, а затем снова перевела взгляд на Карнала.

— Ваш слуга говорит, когда его никто не спрашивает, моя госпожа. У него плохое зрение. — Карнал сложил пальцы щепоткой, словно подзывая животное. — Мелинда, подойди сюда. Мы докажем леди Лиссе, что ничего не имеем против нее. А когда это выяснится, — посмотрел он на Джейкоба едко, — я надеюсь, вы позволите мне, как гостю, покарать его за оскорбление.

Мелинда без колебаний подошла к нему, но ее тело словно подсознательно этому сопротивлялось. Он положил руку ей на затылок, потянув ее за волосы.

— Моя маленькая нимфа. Милое дитя. Попробуй это экзотическое вино, которое, по словам леди Лиссы, содержит в себе все тайны вселенной. На вкус оно будет словно конфетка. Прямо как ты.

В мгновение ока его голос стал нежным, соблазнительным. Джейкоб знал, что вампирский шарм мог даже такого мерзавца, как Карнал, сделать привлекательным, но самому быть этому свидетелем — это походило на шаг в другую реальность. Как сказал Гидеон, вампир с легкостью мог привязать к себе впечатлительную девушку прежде, чем она поймет, что именно с ней происходит.

Повинуясь ему, она поднесла бокал к губам. Карнал надавил ей на подбородок большим пальцем, заставив ее откинуть голову назад и осушить бокал одним глотком. Она закашлялась.

— Инквизиторы любили эту пытку — заставить обвиняемого выпить слишком много жидкости.

Джейкоб понял, что скрытая угроза в словах Карнала относится к нему.

Госпожа, вам пора что-то сказать.

Но Лисса по-прежнему стояла молча.

Отставив бокал, он снова обратился к хозяйке дома:

— Это бесполезная трата вашего прекрасного и редкого вина, леди Лисса. Надеюсь, вы жестоко накажете нерадивого слугу…

Протянув руку, он собрал с уголка губ Мелинды несколько капель вина. Она не дернулась — он хорошо ее натренировал — но ее глаза расширились, а губы были плотно сжаты.

— Иди и встань рядом с ним, я налью госпоже другой бокал, — приказал он ей.

Мелинда послушно направилась к Джейкобу. Ее глаза были полны слез — она все еще пыталась проглотить вино. Хорошо, что оно не слишком крепкое.

Карнал добавил еще две капли своей крови в бокал и налил вина, на этот раз его движения были издевательски театральными.

— Чтобы у вашего слуги не случилось очередного приступа паранойи, — объяснил он насмешливо. — Может быть, он станет вести себя лучше, если вы его кастрируете. Вам же не нужен слабый человеческий член, когда я всегда счастлив предложить вам мой. Едва ли у смертного хватит сил удовлетворить вас должным образом.

Лисса смотрела на них так, словно все они были частью спектакля, пьесы, на которую она купила билет, — молчаливый зритель, скрытый в темноте.

Карнал снова сделал несколько шагов вперед. Остановился на невидимой границе в трех метрах от нее и протянул бокал:

— Госпожа?

В ту ночь, когда она оставила знак лорду Брайану, все было иначе. Она пила кровь прямо у него из горла, насмехаясь над Джейкобом, который стоял в нескольких шагах позади ее кресла. Но ей нужно было выпить больше крови Брайана, так как он оставался на ее территории, и она гарантировала ему свою защиту. От Карнала ей были нужны всего лишь эти несколько капель, растворенные в бокале с вином, чтобы отслеживать его перемещения по своей территории. Это было сделано только ради безопасности, и соблюдения вампирского этикета, управлявшего всеми их взаимоотношениями — так называемой Книги Теней. Когда Джейкоб изучал ее под руководством Томаса, он понял, почему многие молодые вампиры смеются над Лиссой. Однако, зная, с какой скоростью вампиры могли перейти от приветливости к невообразимой жестокости, он понял суть законов, который его госпожа потребовала принять. Книга помогала вампирам справляться с неконтролируемой жаждой крови, так как в ней детально описывались все правила личностных взаимоотношений.

Простой, стандартный ритуал. Это как поздороваться с соседом. Но пока она, не отрываясь, смотрела на бокал, Джейкоб чувствовал, как что-то в ней поднимается, какие-то темные силы, способные расщепить атом и превратить его в ядерную энергию.

— Госпожа? — повторил Карнал. На его губах играла легкая улыбка. Он сделал шаг вперед, потом еще один. Нарушил ее личное пространство. Она подняла взгляд: в ее темных глазах стояли озера гнева. Лисса не отвечала Карналу, она изучала его, словно он был просто неприятной мыслью, а не прямой физической угрозой, стоявшей прямо перед ней. И Джейкоб понял.

Даже когда она полностью закрывала от него свои мысли, у него оставалось ощущение того, что она рядом, что до нее можно дотянуться. Но сейчас этого не было. Изнасилованная женщина закрывается, сталкиваясь со своим насильником. Инстинктивно она будет бояться всего, что связано с мужчинами. Она словно ходит по кругу, готовая отразить атаку с любой стороны. Ему было очень больно это признать, но именно так она себя и вела, — Джейкоб знал, что это была попытка выжить.

— Нет, — сказала она сквозь плотно сжатые губы, подняв руку, чтобы остановить Карнала.

Джейкоб не был уверен, говорит ли она это для него или для Карнала, но уже двигался вперед, ощущая угрозу, о которой кричала его интуиция. К черту формальности; ей нужен воин!

Крик словно ножом прорезал зал, не дав Лиссе закончить предложение. Джейкоб резко повернулся и увидел, что Мелинда упала на колени, затем повалилась на бок. Ее тело билось в конвульсиях, пальцами она хватала воздух; она хрипела. Внезапно начались такие сильные судороги, что тело выгибалось дугой: пола касались только затылок и пятки. Словно безумный кукловод играл с ней, дергая за нити…

Джейкоб рванулся к ней, схватив по пути телефон. Но было уже слишком поздно. Прежде чем он успел набрать номер скорой, тело Мелинды мягко опустилось на пол. Глаза закатились. На губах выступила пена.

— Болиголов, смешанный с другими специальными ингредиентами — для ускорения процесса, — заметил Карнал.

— Джейкоб поднял голову, раздираемый ужасом и бешенством, а вампир безразлично изучал тело своей мертвой служанки.

— У вампира это вызывает паралич, давая другому вампиру временный контроль над ним или над ней. — Он через плечо посмотрел на Лиссу, которая все еще стояла неподвижно. — Туда также подмешан афродизиак, так что это довольно приятная отрава. Немного боли, чтобы возбудить тело, которое связано параличом собственных мускулов. Я думал, что вам это может понравиться и что вы оцените саму природу этой шутки. Я сомневаюсь, что кто-либо из ваших почитателей был так изобретателен. — Пожав плечами, он с сожалением посмотрел на Мелинду. — К сожалению, то, что доставляет удовольствие нам, смертельно для человека. Но их боль завораживает, хотя и на такой ничтожно короткий промежуток времени. Мелинда не умела бороться.

Тут его лицо скривилось от отвращения.

— Боже, худшее в смерти человека — это опорожнение кишечника и мочевого пузыря. Однако ее кровь все еще теплая и вкусная, по крайней мере, она будет такой еще несколько минут. Это мой вам подарок. Вы знаете, что молодая кровь довольно сладкая. Попробуйте! — Его глаза заблестели в предвкушении того, как Лисса будет пить кровь из его рук. Когда в ответ взгляд Лиссы переместился с мертвой девушки на него, он улыбнулся, медленно растянув тонкие губы. Он пошел к Мелинде, резко взглянув на Джейкоба:

— Отойди, слуга.

Джейкоб встал с колен. Подняв руку, он выпустил стрелу из наручных ножен, спрятанных под рукавом рубашки.

Если бы он правильно учел эту чертову поправку, стрела вошла бы прямо в черное сердце адского отродья. А так она засела у него в плече. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы стереть с его лица проклятую ухмылочку. В следующую долю секунды Карнал налетел на него, с разбегу впечатав в стену, ревя от ярости.

Джейкоб упал на пол. Но Карнал теперь оказался на противоположной стороне комнаты, прижатый к каменной кладке зала. На стене от удара остался отпечаток. Вокруг валялись осколки: Лисса задела бар, разбив несколько бутылок и бокалы. Сама она без усилий держала Карнала за горло.

— Он мертвец, Лисса, — прохрипел Карнал, пытаясь сбросить ее руку. — Я его убью на месте.

— Он мой слуга, и мне его наказывать и награждать. У него мой знак, поэтому он — моя собственность. Мой раб. — Ее голос стал еще тверже, как и хватка на горле Карнала, — он мог только хрипеть. — Ты можешь обратиться к Совету, если считаешь, что я должна тебе что-то за оскорбление, но они в ответ посмеются над твоими предположениями. Это лишь неудавшееся ухаживание, а мой юный, неопытный слуга принял это за угрозу моей жизни. Такая верность заслуживает уважения. Карнал, Джейкоб когда-то был охотником за вампирами. Это один из его многочисленных талантов.

— Мне почти удалось, — простонал Карнал. Дотянувшись до стрелы, он вытащил стрелу и бросил ее на пол. Джейкоб пожалел, что стрела не была отравлена. — Я знал, что если бы у нашего слуги были извращенные вкусы или чрезмерное чувство чести, маленькое создание смогло бы его отвлечь. Но он умеет выбрать главное. Ваш выбор, возможно, лучше, чем я сперва подумал. Но он лишь сторожевой пес, Лисса, недостаточно покорный, чтобы быть вашим слугой. Слишком молод. Слишком темпераментен и доминантен.

— Но не он в этой комнате в униженном положении. — Ее голос был ледяным. Джейкоб спинным мозгом чувствовал этот холод.

— Три метра расстояния, вычурные ритуалы вежливости, и все это — чтобы попытаться притвориться, что мы не те, кто есть на самом деле, — прошипел Карнал. — Они овцы, а мы — волки. Все человечество должно стать нашими рабами.

А он смелый, в этом Джейкоб ему отказать не мог. Наблюдая за ней и Карналом с близкого расстояния, Джейкоб снова опустился на колени перед безжизненным телом Мелинды. Взяв ее руку, он удостоверился, что пульса нет.

— Ты был той частью жизни Рекса, которую он силой заставил меня принять, — сказала Лисса Карналу ничего не выражающим голосом. — У меня нет ни малейшего желания даже разговаривать с тобой, не говоря уж о чем-то большем. Тебе здесь не рады. — Она посмотрела на разбитое стекло на ковровой дорожке, на пятна разлитых ликеров и вин, затем перевела взгляд на неподвижное тело девочки.

— Немедленно, кратчайшим путем убирайся с моей территории. Если ты хочешь попасть на Средний запад, сделай круг или лети. Если ты снова войдешь на мою территорию, я тебя убью.

Она отпустила его и сделала шаг назад.

Госпожа, осторожнее.

Джейкоб ринулся вперед. Но даже с его способностью предвидеть то, что собирался сделать Карнал, он не мог соперничать в скорости с вампиром. С ревом Карнал накинулся на нее.

Когда он прыгнул, Лисса пригнулась, схватила его поперек туловища, подбросила и перевернула так, что он оказался лежащим на животе на дорожке и деревянном полу. Его лицо прижималось к осколкам разбитого стекла, а она держала его одной рукой за шею, а другой подобрала стрелу и водила ею по его спине.

— Думаешь, у тебя хватит сил меня сдержать, добиться меня? — Она стрелой разорвала рубашку, провела по спине, по ягодицам и уперла острие в гораздо более деликатное место: — А может быть, мне затрахать тебя этим так, что ты истечешь кровью?.. Связать тебя, чтобы ты не смог сбежать, и смотреть, наслаждаться? Ты хочешь этого? Хочешь? — Ее голос пугал переходами от мягкого мурлыканья до пугающего рычания. Карнал дернулся, когда она острием стрелы разорвала шов на брюках.

— Нет. Нет, госпожа. Я… Я ухожу. Я уступаю. Вы гораздо сильнее меня. Я слишком много на себя взял.

Джейкоб видел, что на ее лице появилось странное выражение, среднее между отвращением и желанием. Это его напугало. Она моргнула, и он в свете настенных канделябров заметил кроваво-красный оттенок в ее глазах: то, что он увидел, было ее борьбой с собственной жаждой крови. Из-за того, что она так долго жила на свете, это желание редко ее охватывало, но теперь он понимал, что это такое. Желание рвать, уничтожать, купаться в крови врага. Карнал, должно быть, тоже это почувствовал, потому что у него дрожал голос. Джейкобу страшно хотелось, чтобы его госпожа потеряла свой печально известный самоконтроль и разорвала вампира на мелкие кусочки.

Карнал закричал от страха, когда она вздернула его вверх и вонзила клыки ему в шею.

Маленький глоток — и она отступила прочь, вытирая рот тыльной стороной ладони, словно попробовав что-то гадкое на вкус.

— Ты думал, я слаба, — прошипела она. — Та ночь не имеет к тебе никакого отношения. Ты никогда не был равен ему, ты был лишь его игрушкой. Ты был его сучкой, потому что я отказалась ей быть.

Карнал издал низкий злобный звук, но это было похоже на шипение напуганного кота. Он затих, когда Лисса надавила коленом ему на поясницу.

— Если я только услышу, что ты, выбираясь с моей территории, не туда повернул, я открою на тебя охоту. Я тебя закую и положу в гроб, набитый крапивой, набью ее тебе в рот, в ноздри, — кончиком стрелы она пощекотала его, и он дернулся. — И в задницу. Я завяжу крапиву в узел у тебя на члене. А затем ты будешь сидеть в гробу до тех пор, пока я не смогу снова выносить твоего вида. Что может означать вечность. Твои крики о пощаде будут звучать музыкой для моих ушей.

Ее шепот эхом отдавался в зале, наполняя страхом даже Джейкоба. Она отвечала за каждое слово, ее жажда крови просачивалась в его разум, говоря ему, насколько сильно она желала в точности привести угрозу в исполнение.

Медленно Джейкоб заставил себя сделать еще один шаг вперед, хотя и не был уверен, что собирается предпринять. За это время она успела оказаться на старом месте, в другом конце зала. В той же позе, в какой он ее увидел вначале: руки сложены на груди, лицо и волосы омывают розово-золотые полосы света.

Карнал медленно встал на колени. Глаза потухли, щека исполосована порезами от осколков. Он неуклюже поднялся на ноги, потеряв все свое самодовольство и сарказм. Когда он повернулся к телу своей служанки, то столкнулся с Джейкобом.

— Нет, — сказал Джейкоб. — Ее не тронь.

Но повиноваться могущественной Лиссе и выслушивать приказы от жалкого слуги-человека — это разные вещи. Джейкоб успел ощутить только легкое движение воздуха, а потом — страшный удар в лицо. Он полетел на пол, но почти сразу же перекатился на ноги — ив эту же секунду услышал приказ госпожи:

На колени, Джейкоб.

Госпожа…

Сейчас же. Повинуйся мне.

Стиснув зубы, он опустился на одно колено и склонил голову, хотя ярость так и кипела в нем.

— Ты оставишь служанку с нами. Ее кровь — моя. — Когда она смотрела на Карнала, ее глаза все еще застилала красная пелена. — Убирайся. Мне надо было убить тебя в ту же ночь, когда Рекс привел тебя домой.

С ворчанием Карнал развернулся на каблуках и направился к выходу.

— Да, Карнал. — Когда она это произнесла, Джейкоб с удовлетворением увидел, как он подпрыгнул, хотя, когда он повернулся, выражение его лица было спокойно.

— Госпожа?

— Через две минуты я спущу собак. Не мешкай.

Когда вампира ушел из зала, он рискнул поднять голову.

— Не двигайся. Глупец. Идиот. Молчи, пока я не разрешу тебе говорить, или, клянусь, я сломаю тебе шею. Все вы вывели меня из себя.

Уголком глаза он видел, что она опустилась на колени возле Мелинды. Она взяла безжизненную руку девушки, глядя на ногти. Ее собственные ногти с прекрасным маникюром слегка поблескивали в тусклом свете, когда она проводила пальцами по накладным цветам, которые предпочла фантазия ребенка. Он не знал, как бы поступил, если бы Лисса на самом деле выпила кровь Мелинды. Она легко провела рукой по лбу, закрыв ей глаза. Вытащила носовой платок из кармана брюк, вытерла пену в уголках ее рта.

— Ты знаешь Евангелие от Иоанна, 14:27?

Когда Джейкоб в ответ отрицательно покачал головой, она мягко прочитала: — Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается.

Она подняла взгляд на него. Отнеси ее подальше в лес и похорони. Прочти это над ее могилой, сделай все, что сочтешь нужным, чтобы она спала в мире, хотя, на мой взгляд, освобождение от Карнала само по себе уже дает ей мир и покой.

Он пытался понять, о чем она говорит.

— Но… ее семья?

— У нее нет семьи. Карнал, скорее всего, выкупил ее. Существует нелегальный рынок рабов. Для вампиров. В какой-то момент была оказана определенная услуга, сделка на первенца. Это древняя вампирская традиция, помогающая сохранить верность. Как в феодализме. Ты забираешь себе первенца, используешь навыки и ресурсы семьи.

— Никто не будет ее искать, — сказал Джейкоб, его голос звучал плоско, не как вопрос: он знал, что его госпожа не может дать ему ответ, который он так хочет услышать.

Люди для вампирского мира были расходным материалом. Не об этом ли говорила Дебра? Не об этом ли говорил его брат в записке, которую он оставил этим утром, пытаясь донести это до него? Она никогда не будет относиться к тебе как к равному. Его госпожа тоже подчеркивала это множество раз.

Только что она приказала ему похоронить мертвую женщину, словно бродячую кошку, найденную на обочине дороги. Конечно, это было актом сострадания, но только и всего. Почему бы не похоронить слугу в безымянной могиле? Смерть людей интересует вампиров только, если господин или госпожа как-то задеты.

— Могила не обязательно должна быть безымянной, Джейкоб. Отметь ее так, как захочешь. — Она, конечно, услышала его мысли. В этот момент он почти ненавидел ее.

— Как вы сами сказали, я чего-то стою лишь как ваша собственность. Ваш раб.

Но он заметил, что руку она держит на щеке девушки, гладит ее по виску. Так, возможно, делала мать Мелинды. Мечтая о том, как ее дочь вырастет, выйдет замуж, станет матерью, сделает успешную карьеру. Увидит мир.

— Да, Джейкоб, — сказала Лисса наконец. — И эта правда только что спасла тебе жизнь.