Лекционный зал был полон, но никто не позволял себе пошевелиться. Взгляды всех присутствующих устремились на человека, находившегося на подиуме в передней части комнаты. Дэниел Форрест — невысокий, стройный, с темными, отливавшими на висках сединой волосами и прикрытыми стеклышками очков небольшими глазами с удивительной силы горящим взглядом, способным, казалось, насквозь прожечь слушателя, — рассказывал, непрестанно двигаясь по подиуму:

— Серийщики относятся к числу, так сказать, наиболее безрассудных из всех известных нам убийц. Жажда убийства значительно перевешивает у них стремление к скрытности и осторожности. Если разобраться, они могут убивать, несмотря на присущую им неорганизованность и безалаберность, только потому, что полиция и детективы проявляют еще большие безалаберность, неорганизованность и некомпетентность в процессе расследования. — Форрест поднял голову и оглядел аудиторию, поскольку по рядам пробежал сдержанный смех. — Не верите? — Он вопросительно поднял брови и устремил на слушателей пылающий взгляд трибуна. — В таком случае я расскажу вам историю о некоем Генри Льюисе Уоллесе. Возможно, она поможет вам лучше понять и усвоить сказанное.

Подойдя к проектору, Форрест вставил в него несколько диапозитивов и продемонстрировал аудитории ряд изображений. Затем продолжил лекцию:

— Когда означенный Генри Льюис Уоллес был четвертого февраля тысяча девятьсот девяносто четвертого года подвергнут аресту в городе Шарлотт, штат Северная Каролина, на его счету уже числились пять изнасилованных и задушенных молодых чернокожих женщин. Все его жертвы работали в сфере быстрого питания и, что более важно, лично знали Уоллеса и дружили с его подругой. Интересно, что его имя и номер телефона обнаружились в телефонных книжках нескольких убитых девушек.

Форрест сделал паузу и снова окинул взглядом находившееся перед ним море сосредоточенных лиц.

— Помимо всего прочего, Уоллес ко времени ареста имел криминальное досье, в котором значились ограбление и обвинение в попытке изнасилования женщины под угрозой оружия. Присовокупите сюда тот факт, что все его жертвы знали друг друга. Убедительный набор косвенных улик, не правда ли? — Он обвел взглядом аудиторию, дожидаясь утвердительных кивков со стороны своих внимательных слушателей. — К несчастью для других женщин, ставших впоследствии его жертвами, все это не произвело никакого впечатления на полицию Шарлотт-Мекленбургского округа, как, равным образом, и на окружного прокурора — они в тот же день освободили Уоллеса из заключения. Кстати, совсем забыл вам сказать, что Уоллеса арестовали отнюдь не за убийство, а по подозрению в мелкой краже в торговом центре.

По рядам аудитории снова прокатилась волна сдерживаемого смеха.

— Вы вправе спросить, как такое могло случиться. А вот как. Когда Уоллеса арестовывали по подозрению в мелкой краже, ни одному полицейскому и в голову не пришло, что он может быть как-то причастен к цепочке убийств молодых чернокожих женщин, — продолжал повествовать Форрест. — Прежде всего убийства рассматривались по отдельности, а из-за недостатка прямых улик следствие не сделало даже попытки найти некое общее для всех преступлений связующее звено. Что же касается Уоллеса, то он, окрыленный, так сказать, освобождением, расхрабрился до такой степени, что уже через шестнадцать дней совершил новое убийство. И продолжал убивать, пока наконец его не арестовали двумя годами позже, когда, согласно его признаниям, он довел число своих жертв до одиннадцати.

Форрест поднялся на кафедру и легонько оперся руками о ее края. Заглядывать в конспект или какие-либо записи необходимости у него не было.

— Итак, двадцать девятого января Генри Льюис Уоллес предстал перед судом и получил девять пожизненных сроков, каковые и отбывает сейчас в тюрьме строгого содержания в Роли, штат Северная Каролина.

Представители полиции, оправдываясь перед общественностью за неудачные попытки его поймать, валили все на отсутствие опыта в расследовании серийных убийств.

Форрест сделал паузу и поднял глаза.

— Но вот интересная деталь. В начале тысяча девятьсот девяносто четвертого года, когда число убийств в округе, и без того значительное, стало увеличиваться, местные власти обратились за помощью к ФБР. Последнее же ошибочно декларировало, что увеличение числа убийств ни в коем случае не связано с появлением в этих краях серийщика. Почему, спрашивается? А потому, что Уоллес не соответствовал профилю. Он был чернокожий, а согласно изысканиям ФБР, большинство серийных убийц относятся к белой расе. Кроме того, на основании все тех же изысканий считалось, что серийщик обычно убивает незнакомок, в то время как Уоллес убивал знакомых женщин или коллег по работе в сфере быстрого питания, где он тоже одно время подвизался. — Ухмыльнувшись, Дэниел окинул взглядом слушателей и добавил: — Надеюсь, вам не надо объяснять, что я в то время в системе ФБР не работал.

Эти слова вызвали новый всплеск веселья в зале.

— Итак, кто скажет, к какому аспекту нашей деятельности я пытался привлечь внимание этим рассказом? — осведомился Форрест и умолк, дожидаясь ответа.

Некоторое время все тоже хранили молчание, но потом кто-то поднял над головой руку.

— Скоропалительным выводам?

Лицо Форреста засветилось.

— Именно. Когда мы имеем дело с серийными убийцами, необходимо иметь в виду, что в данной сфере нет твердых правил и легких ответов. Так что не тешьте себя понапрасну надеждой на некое априорное знание, способное вам помочь, когда речь заходит об этих людях. Конечно, в силу ряда обстоятельств мы вынуждены работать в рамках сложившейся системы — вот почему, в частности, нас называют профилировщиками. В конце концов, не так редки случаи, когда выработанный профиль идеально соответствует тому или иному субъекту.

Форрест спустился с кафедры и пошел к самому краю подиума, чтобы лучше донести до внимания слушателей завершающие лекцию фразы.

— Большинство серийных убийц являют собой своего рода эталон безответственности и безалаберности. Это, если можно так выразиться, совершенно неорганизованные и расхлябанные во всех отношениях индивидуумы, которым просто нравится убивать. С другой стороны, среди них попадаются удивительно хитрые, даже, я бы сказал, с аналитическим складом ума субъекты, тщательно планирующие каждое убийство. И никто не может сказать заранее, с каким типом серийщика вам придется иметь дело в том или ином конкретном случае. Но вам необходимо запомнить одну вещь, общую для всех людей этого плана. Рано или поздно, но все они совершают ошибки. И нам нужно научиться их подмечать.

Он указал на висевший у него за спиной экран, на который аппарат проецировал увеличенный снимок Уоллеса из личного дела последнего.

— Будьте внимательны. Не допускайте проколов вроде тех, что допустили полицейские из Шарлотт-Мекленбургского округа, занимавшиеся Генри Льюисом Уоллесом. Ищите у этих субъектов оплошности, распознавайте их, пусть даже на первый взгляд они покажутся ничего не значащими мелочами. Именно эти мелочи в конечном счете и помогут нам найти убийцу.

Дэниел выключил проектор и положил в папку бумаги с заметками по теме лекции, в которые так ни разу и не заглянул.

— На сегодня все. Увидимся на следующей неделе.

Студенты, возбужденно переговариваясь, потянулись в сторону выхода, Форрест вышел из зала через боковую дверь.

По пути в офис в коридоре его перехватила секретарша.

— Для вас восемь сообщений, агент Форрест. Все срочные, — сказала она, вручая ему несколько листочков бумаги.

— А разве другие бывают? — со вздохом осведомился Форрест, делая глоток кофе из бумажного стаканчика, который держал в руке.

Секретарша улыбнулась ему вежливой дежурной улыбкой и пошла дальше по коридору.

Форрест рывком распахнул дверь офиса, швырнул опустевший бумажный стаканчик в мусорное ведро и уселся за большой дубовый стол. В офисе царила безупречная чистота и порядок. Вдоль стен стройными рядами стояли канцелярские шкафы с книгами и папками с досье, на свободной стене красовались застекленные стенды с наиболее интересными уликами из разных дел и висела небольшая полочка, заставленная семейными фотографиями в рамках.

Проведя рукой по волосам, Форрест начал просматривать сообщения. Большинство удостоились лишь поверхностного, скользящего взгляда. Однако, добравшись до четвертого листка, Дэниел задержал на нем внимание, и на его лице проступило удивление, смешанное с удовольствием. Бросив взгляд на часы, он подтянул к себе за шнур телефонный аппарат, снял трубку и начал набирать номер, время от времени консультируясь с упомянутым листком.

— ОСЭГ. С вами говорит Рейли Стил.

— Добрый день, Рейли, — тепло произнес в трубку Форрест. — Как поживаете? Только что получил ваше послание. Надеюсь, в Дублине к вам относятся хорошо?

— Привет, Дэниел! Спасибо, что так быстро перезвонили.

— Не стоит благодарности. Чем могу помочь?

— Хотела поговорить с вами об одном деле… Если у вас, разумеется, есть для этого время.

Дверь офиса приоткрылась, и в образовавшейся щели показалась голова ассистентки.

— Агент Форрест? Пришел доктор Уильямс, который очень хочет с вами поговорить…

Форрест продемонстрировал помощнице пять пальцев — жест означал просьбу помариновать Уильямса в приемной минут пять. Женщина кивнула и скрылась за дверью.

— Разумеется, Рейли. У вас что-то случилось?

— А что бы вы сказали, если бы я сообщила вам, что у нас в двух разных делах по какому-то странному совпадению прослеживается фрейдистская связь, а в третьем фигурирует сигара?

Заинтригованный, Дэниел сосредоточенно нахмурил брови.

— Иногда сигара всего лишь сигара, — тихо сказал он.

— Я тоже так подумала. Но в данном случае совпадением это уже не назовешь, не правда ли?

Некоторое время Форрест молчал, обдумывая ее слова и задаваясь вопросом, понимают ли представители ирландских властей, насколько им повезло, что в Дублине работает Рейли Стил. Она всегда отличалась острым умом и умела находить связующие звенья между, казалось бы, не имеющими ничего общего друг с другом ситуациями. Рейли также было свойственно повышенное внимание к психологическим аспектам, особенно если ей хотелось привлечь внимание наставника к тому или иному случаю.

— Наблюдение умное и… очень тонкое, — наконец сказал он. Истинную правду, если разобраться, хотя некоторым изощренным умам вроде его собственного обнаружение подобной связи не казалось чем-то экстраординарным или из ряда вон выходящим.

«Иногда сигара всего лишь сигара». Одно из самых известных изречений Зигмунда Фрейда. Форрест любил повторять его, иронизируя над тем, что в своих изысканиях слишком часто придавал особое значение вещам, имевшим фаллическую форму. Дэниел неплохо знал произведения Фрейда (просто был обязан по роду своей деятельности), и на него произвело сильное впечатление то, с какой легкостью Рейли просчитала в этой схеме значение сигары. Впрочем, эта девочка, помимо знаний, обладала также потрясающей интуицией — в этом не могло быть никаких сомнений.

— Как вы к этому пришли? — поинтересовался Форрест.

— Мы обнаружили идентичные улики в двух совершенно разных делах. Так появилось первое связующее звено. В дополнение к этому одна из жертв держала на прикроватном столике работу Фрейда «Толкование сновидений», а вторая жертва, мужчина, который, как считается, покончил жизнь самоубийством, использовала в прощальной записке цитату из Фрейда.

— Может, все-таки совпадение? — не без вызова в голосе осведомился Дэниел, хотя и знал, что Рейли слишком умна, чтобы клюнуть на такую простую наживку.

— Вы сейчас говорите совсем как местные детективы, — сказала Рейли, и он понял по ее тону, что она улыбается. — Между тем пару дней назад мы обнаружили общее звено в третьем деле, и у меня не осталось сомнений, что все три дела как-то связаны. Однако чтобы окончательно убедиться в этом, мне требовалось нечто большее, чем косвенные улики, и я тщательно изучила свидетельства, собранные на последнем месте преступления, пытаясь обнаружить хоть что-то имеющее отношение к Фрейду. И вот обратила внимание на упомянутую выше сигару, показавшуюся мне чуждым для данного места преступления предметом.

— А я и не знал, что вы так хорошо знаете Фрейда…

— Я плохо знаю Фрейда, — быстро сказала она. — Но ведь сигара — один из классических фаллических символов? Знаете ли, благодаря Биллу и Монике…

Теперь настал черед улыбаться Форресту, который уже начал было забывать, какое сильное воздействие на человеческое сознание оказывает подчас массовая культура.

Между тем Рейли продолжала:

— Когда я начала копать дальше в этом направлении, то наткнулась на соответствующую цитату из Фрейда и пришла к выводу, что мы нашли своего рода визитную карточку преступника — некую фрейдистскую зацепку, обнаруживаемую в каждом деле. Иногда сигара всего лишь сигара. Возможно, но только не в этом случае.

— Хорошая работа, — сказал Форрест, не скрывая восхищения.

— Возможно. Но дальше этого мы пока не продвинулись, — произнесла Рейли. В ее тоне все сильнее проступало волнение. — У нас тут подобралась неплохая следственная группа, и мы можем найти преступника, однако не уверена, что без помощи специалиста нам удастся сделать это раньше, чем он совершит следующее убийство.

— Прослеживается ли, на ваш взгляд, во всем этом некая схема, и каковы временные рамки произошедшего?

— Судите сам. Итак, у нас три, возможно, четыре убийства, одно из них двойное, и все они совершены за последние десять дней. Последний труп был обнаружен далеко не сразу, так что очертить временные рамки я могу лишь приблизительно. Надо сказать, что для города, в котором я сейчас живу, убийства, совершаемые с подобной частотой, — вещь из ряда вон выходящая. Поэтому население напугано, а городские власти пребывают в сильнейшей тревоге. Прибавьте к этому панические вопли средств массовой информации, и получите, так сказать, фон, на котором разыгрывается драма. Впрочем, журналисты пока еще ничего не знают о связующей нити между всеми этими преступлениями. Если же они ее обнаружат, то… — Пока Рейли говорила, Форрест раскачивался на стуле и кивал в такт ее словам. — Да что я вам рассказываю? Вы же сами отлично знаете, как это бывает, Дэниел. Что касается так называемой визитной карточки, которую подкладывает убийца, то это, на мой взгляд, означает, что он пока только играет с нами, проверяет, так сказать, на выдержку и способность мыслить. И я нисколько не удивлюсь, если убийства возобновятся, причем даже с большей частотой, чем прежде. А когда это случится… — Она не закончила фразу и перешла к сути дела: — Послушайте, Дэниел, я звоню вам, потому что нам нужна помощь — и как можно быстрее. Я уже говорила: люди в городе напуганы, полиция же не имеет достаточного опыта в такого рода делах. Обычно в подобных случаях власти приглашают бихевиористов из Соединенного Королевства, но мне удалось убедить их, что вы — лучший специалист в данной области, причем не только в Штатах, но и во всем цивилизованном мире. — Она с минуту помолчала, потом спросила: — Скажите, Дэниел, вы могли бы стать нашим консультантом? В Ирландии нет никого, чьи квалификация и опыт хотя бы в малой степени могли сравниться с вашими. Да что там Ирландия… Честно говоря, я считаю вас единственным специалистом на свете, способным исследовать подоплеку столь сложного дела и сделать правильные выводы.

— И в этом вы, разумеется, правы, — отшутился Дэниел, но потом сразу посерьезнел. — Что же касается вашего предложения, Рейли, то прямо не знаю, что и сказать. На меня сейчас столько всего навалилось… Кроме того, я отнюдь не уверен, что это тот самый случай, из-за которого мне надо все бросать и подключаться к расследованию…

— Но я говорила только о консультациях. Мы и не ждем, что вы приедете к нам или что-нибудь в этом роде, — быстро сказала Рейли. — Возможно, я действовала слишком самонадеянно, но тем не менее уже переговорила по этому поводу с местными влиятельными людьми, и они предпринимают соответствующие шаги. Местное начальство хочет, чтобы мы поймали и обезвредили этого парня как можно быстрее — до того как слухи о нем распространятся среди широкой публики. — В ее голосе послышалось скрытое отчаяние. — Но я совсем не уверена, что нам это удастся без вашей помощи. Откровенно говоря, Дэниел, мне нужно получить ваше согласие немедленно — у нас совершенно не осталось времени.

Дэниел, размышляя по поводу неожиданного предложения о консультациях, наклонился и, подперев голову рукой, сосредоточенно свел брови на переносице.

— Может, для начала перешлете мне все, что у вас есть по этому делу, а уж потом решим, смогу ли я оказать вам действенную помощь в этом расследовании?

— Сможете, в этом я уверена.

Овладевшее им любопытство стало постепенно одолевать сомнения относительно участия в этом деле. Разумеется, у него множество различных обязанностей, связанных со службой в правительственном агентстве, не говоря уже о еженедельных лекциях, которые он читал в Академии ФБР, но случай, описанный Рейли, заинтересовал Форреста куда больше, чем ему хотелось показать. Кроме того, у него были кое-какие моральные обязательства перед Рейли, особенно учитывая, через что ей пришлось пройти. В конце концов, может он помочь бедной девочке или нет?

Форрест выпрямился и заговорил совсем другим — твердым и решительным — голосом:

— Ладно, можете на меня рассчитывать. Посмотрим, удастся ли мне облегчить вам жизнь. Делайте там у себя то, что считаете нужным, и отберите необходимые для пересылки документы. Я же, в свою очередь, сделаю все, что в моих силах, на этом конце Атлантики.

— Я бесконечно благодарна вам, Дэниел, за согласие консультировать нас. Мы все вам здесь благодарны, — ответила она с явным облегчением в голосе. — Я немедленно проинформирую об этом свое начальство, чтобы оно согласовало и уладило с вашим официальную сторону этого сотрудничества.

Дверь офиса Форреста отворилась снова, и в нее ввалился толстяк в длинном синем пальто. Дэниел приветствовал посетителя взмахом руки и жестом предложил занять стул, стоявший перед его дубовым столом.

— Итак, Рейли, вышлите мне все нужные бумаги, я их просмотрю, а потом поговорим уже более конкретно.

Несмотря на то что Форрест пока узнал очень мало, этого хватило, чтобы подцепить его на крючок. Убийца, использующий Фрейда в качестве визитной карточки… Какого, скажите, уважающего себя профилировщика не заинтересовал бы такой случай?