Рейли старалась не показывать своей команде, что приятно взволнована достигнутым прогрессом в расследовании. Когда выяснилось, что причиной смерти Веры Майлз мог быть наркотик, она попросила Рори просветить членов группы относительно свойств пентобарбитала.

Высокий и сильный, в темном свитере, Рори стоял перед коллегами, нервно перебирая большими руками листочки с записями.

— В ветеринарной медицине натриевый пентобарбитал применяется в качестве анестетика. Кроме того, используется для усыпления животных: или в чистом виде, или в комбинации с таким препаратом, как фенитоин, — в виде раствора для инъекций. Пентобарбитал известен также под такими торговыми названиями, как этазол, этатал, этанал…

— Значит, его используют для того, чтобы гробить животных? — перебила его Люси.

— Можно и так сказать. Помимо всего прочего, препарат применяется для эвтаназии в тех странах, где эвтаназия разрешена законом, а также в некоторых американских штатах. — Рори глянул в свои записи. — Иногда используется для летальных инъекций в Китае, хотя…

— Значит, его использовали в случае с дамами Майлз, — неожиданно произнес Джулиус. Он так редко выдавал спонтанный комментарий во время обсуждения какой-либо проблемы, что все устремили на него удивленные взгляды.

— Как прикажешь тебя понимать? — осведомилась Люси.

— Это была в своем роде эвтаназия — вот как. — Он придвинул к себе папку с бумагами по последнему делу и раскрыл ее. — Сара Майлз работала медсестрой, а здесь сказано, что Вера страдала от целого набора различных заболеваний… — Джулиус пробежал глазами страницу и добавил: — Гипертонии, ангины, эмфиземы…

— Выходит, убийца заставил племянницу Веры — медсестру — убить тетушку?

— Вы забыли о клятве Гиппократа, — сказала Рейли, довольная тем, что ее питомцы так быстро во всем разобрались. — Между тем первая заповедь медика гласит: не навреди.

— Он снова, как в случае с Райанами и другими, заставил человека сделать то, что ему делать не хотелось, — заметил Гэри.

— Вы правы, — ответила Рейли. — Однако существует еще один уровень, лежащий гораздо глубже, и вот там-то в дело вступает Фрейд.

— Табу, — сказал Дэниел.

Рейли покачала головой и улыбнулась:

— Вы начали разговор именно с того, что совсем недавно пришло мне в голову. И как только это у вас получается?

В трубке послышался глубокий баритональный смех профилировщика.

— Ну, я тоже не сразу до этого додумался. Убийство-самоубийство с инцестом и непонятной траекторией полета пули… вынужденное самоубийство скрытого гомосексуалиста… плюс этот парень — забыл, как его звали…

— Джерри Уотсон, — поторопилась прийти ему на помощь Рейли.

— Совершенно верно. Бедняга, которого заставили играть роль Ганнибала Лектора. — Дэниел вздохнул. — Все это настолько странно, что вам, полагаю, пришлось землю рыть носом, чтобы столь основательно продвинуться в этом деле. Большинство отмахнулись бы от взятых вами за основу улик, посчитав их присутствие чистой воды совпадением.

— Благодарю, — сказала Рейли, снова помимо воли расплываясь в довольной улыбке. Заработав комплимент от бывшего наставника, она даже сейчас, став серьезным самостоятельным исследователем, испытывала чувство ничем не замутненного счастья, как студентка, которой удалось угодить любимому преподавателю. — Между прочим, он снова нанес удар.

Рейли чуть ли не воочию увидела, как профилировщик выпрямился на стуле и сосредоточенно сдвинул брови.

— Уже? Четыре случая с убийствами за две недели? Определенно, этот субъект не теряет времени зря.

— На этот раз опять имело место двойное убийство, — выпалила Рейли. — Медсестру заставили убить собственную тетушку, после чего тоже прикончили.

В трубке установилось молчание: Дэниелу явно потребовалось какое-то время, чтобы переварить этот факт. Потом он сказал:

— Позвольте мне высказать догадку по этому поводу. Тетушка была стара и страдала от множества заболеваний.

— Совершенно верно.

— В таком случае нарушенным табу была эвтаназия.

— Мы тоже так думаем.

Дэниел глубоко вздохнул.

— Знаете что? У меня возникла идея, что нам обоим было бы очень неплохо кое-что почитать на ночь. Например «Тотем и табу». Слышали когда-нибудь о такой книге?

— Разумеется. — Рейли знала, что «Тотем и табу» — одна из наиболее известных работ Фрейда. Опубликованная в 1913 году, эта книга рассказывала об использовании психоанализа в сфере археологии, антропологии и истории религий. В ней Фрейд исследовал вопрос о культурных табу в разных частях света и задавался вопросом об их значении и важности как для общества в целом, так и для отдельного индивидуума в частности.

«Табу»… Это слово продолжало эхом отзываться в голове Рейли.

— Как раз сегодня собирался послать вам по электронной почте свои первоначальные наброски профиля, но теперь, полагаю, в них придется внести кое-какие изменения. В свете открывшихся обстоятельств я окончательно склоняюсь к мысли, что во все эти убийства вовлечен один и тот же человек, — задумчиво произнес Дэниел.

Рейли почувствовала огромное облегчение, когда сделанные ею выводы получили столь авторитетное подтверждение.

— Больше всего в этом деле меня поражает модус операнди преступника, — сказала она. — Подумать только! Ему мало просто убить свою жертву. Он хочет заставить ее помучиться, принудив к совершению абсолютно неприемлемых поступков, вызывающих у нормальных людей ужас и омерзение.

— Интересно, как ему удается принуждать их к этому? — осведомился Дэниел. — Ведь мы говорим об установленных в обществе базовых правилах, нарушить которые многие люди не согласятся даже под очень сильным давлением.

— Думаю, с помощью барбитуратов, — сказала Рейли, подавляя зевок, так как ее вдруг захлестнула накопившаяся усталость. Она чувствовала, что утомление и сонливость проступают в голосе, но ничего не могла с этим поделать. — Возможно, кроме того, он обещал отпустить их или сохранить им жизнь, если они сделают так, как велено.

— Большинство людей готовы сделать все, что угодно, если думают, что это спасет им жизнь, — тихо произнес Дэниел. — Бедняги.

— Тем не менее он все равно их убивает.

— Совершенно верно. Теперь давайте подытожим, чего он добился своими методами. Итак, уже имели место инцест, самоубийство, каннибализм и эвтаназия, — перечислил Дэниел. — Что, интересно знать, этот сукин сын придумает в следующий раз?

— Да, это необходимо выяснить — и как можно быстрее, — мрачно сказала Рейли. — Поэтому мы очень надеемся на ваше содействие.

Профилировщик с минуту молчал, погрузившись в собственные мысли.

— Какие же табу считаются в обществе наиболее устойчивыми и, так сказать, абсолютно нерушимыми… — начал он, потом помолчал и громко добавил: — Похоже, чтобы понять это, мне придется посвятить сегодняшнюю ночь чтению.

Когда Дэниел повесил трубку, Рейли попыталась занять себя работой в лаборатории, но все валилось у нее из рук, поскольку голова была занята осмыслением разговора с профилировщиком. Как она ни старалась сосредоточиться на других делах, ее мысли вновь и вновь возвращались к убийствам, связанным с нарушением различных запретов. «Табу-убийства» — так она окрестила про себя эту серию преступлений. Члены ее команды до сих пор воздерживались от каких-либо обобщающих названий, как будто суеверно считали, что это вдохновит убийцу на новые преступления или придаст делу некое окончательное оформление, переведя его из сферы догадок и размышлений в область крайне неприглядной действительности, с которой им придется иметь дело. Впрочем, упомянутая серия уже настолько вошла в их плоть и кровь, что сомневаться в ее реальности означало обманывать самих себя.

Собравшись уходить, Рейли сунула в карман ключи, взяла со стола черную кожаную сумку и стала надевать пальто. Неожиданно зазвонил телефон. Швырнув сумку на стол, а пальто на стул, Рейли ринулась к аппарату и сняла трубку.

— ОСЭГ, Рейли Стил у телефона.

— Рейли? Это Крис.

— Привет, Крис.

— Ну как дела? Вы разговаривали с Форрестом?

— Разговаривала. Он пока не готов отослать первоначальный вариант профиля. Говорит, что в свете последних событий проект нуждается в доработке. Но он согласен со сделанными нами выводами.

— Вы имеете в виду версию табу? Значит, ваш профилировщик полагает, что она имеет право на жизнь?

— Да.

Крис и Кеннеди считали, что Рейли несколько сгущает краски, так как ее версия направлена прежде всего на выявление серийного убийцы, с существованием которого детективы до сих пор не могли до конца согласиться. Подобные случаи в Дублине были крайне редки, и Рейли, зная об этом, отчасти оправдывала их скептицизм. Даже ей самой иногда с трудом верилось в существование подобного кошмарного злодея со столь чудовищным модусом операнди.

— Понятно… — Рейли услышала в трубке глубокий вздох Криса. — Меня, кроме того, вот еще что интересует: у вас есть какие-нибудь планы на вечер?

Эксперт с удивлением отметила в голосе Криса нервозность и неуверенность.

— Никаких. Собиралась домой за секунду до вашего звонка. А что?

— Да так, ничего особенного… Просто сам собирался идти домой, вот и подумал, не зайти ли нам с вами куда-нибудь перекусить. Чтобы, так сказать, обговорить наши дела во внеслужебной обстановке.

— Почему бы и нет? Вы уже придумали, куда мы пойдем?

— Ну… Что скажете относительно китайского ресторана через дорогу от нашего участка? — предложил Крис, но по его голосу было понятно, что этот вопрос он до конца не продумал.

— Какая же там внеслужебная обстановка? Насколько я знаю, это заведение с весьма сомнительным сертификатом департамента здравоохранения на стене просто забито полицейскими всех мастей — и в форме, и в штатском.

— Верно замечено. В таком случае…

— Я вам вот что скажу: неподалеку от лаборатории находится неплохой тайский ресторан. Называется «Орхидея» или что-то в этом роде. Как думаете, он нам подойдет?

Рейли быстро прикинула в уме, что прошло уже несколько лет с тех пор, как мужчина приглашал ее на обед. Впрочем, время обеда давно миновало, не говоря уже о том, что ей самой пришлось выбирать ресторан. Без сомнения, приглашение носило спонтанный характер и грешило отсутствием какой-либо подготовки или продуманности. Разумеется, ей приходилось есть пиццу и пить пиво в компании приятелей по серфингу, но обед, даже импровизированный — совсем другое дело. Как ни крути, это все-таки светское мероприятие, так что предложение Криса в силу указанных выше причин показалось ей несколько сомнительным. С другой стороны, Крис был хорошим собеседником, обладал мягкими манерами и, хотя работал детективом, за ним не водилось свойственной некоторым представителям этой профессии излишней самоуверенности или заносчивости.

— Подойдет. Я его знаю, — коротко ответил Крис.

— Вот и отлично. Встретимся там, скажем, минут через двадцать? Устраивает? — произнесла Рейли, неожиданно поймав себя на том, что ждет от этой встречи куда больше, чем предполагала вначале.