В штаб-квартире ОСЭГ Рейли рассеянно выслушивала упреки Гормана по поводу применения неапробированных методов в его отсутствие, размышляя о его неожиданном родстве с Люси. Время от времени она словно выпадала из окружающей обстановки и молила Бога, чтобы Крис добрался до Майка и обнаружил того на диване в целости и сохранности.

Хотя никаких имен в послании преступника не называлось, она всем своим существом чувствовала, что оно адресовано ей и, опосредованно, отцу. Дэниел прав: преступник открыто избрал своей жертвой Рейли и ее семейство. Но откуда он так много о ней знает?

«Потеря одного родителя — несчастье…»

Мысли перенесли ее в тот ужасный день, который сначала мало чем отличался от других, но впоследствии оказал столь разрушительное воздействие на всю их семью и до сих пор преследовал ее в снах.

К тому времени мать Рейли и Джесс не появлялась на их горизонте уже много лет, и девочки не имели ни малейшего представления, где обретается Кэсси и почему ушла от них. С детских лет они привыкли к частой смене настроений матери, а также к тому, что она время от времени неожиданно исчезала из дому. Но когда в один прекрасный день Кэсси ушла и не вернулась, Рейли в миг озарения поняла, что отныне их жизнь должна круто измениться. Впрочем, Майк хранил по этому поводу молчание, так что в их семье это происшествие всегда было окутано тайной.

Но по мере того как сестры взрослели, у них в головах, особенно у Джесс, все чаще стал возникать вопрос, что же все-таки случилось с Кэсси. И хотя Рейли никогда не обращалась за разъяснениями к отцу, у нее тем не менее сложилось убеждение, что их беспокойная мамаша убежала с каким-то мужчиной.

Призраков, не говоря уже о чудовищах, в шкафу не спрячешь и не удержишь, и в тот год ее любопытная сестра проявляла все большую настойчивость в стремлении точно узнать, почему Кэсси ушла из семьи.

— Забудь об этом, — неоднократно говорила ей Рейли, но только зря тратила слова. Когда Джесс что-нибудь забирала себе в голову, то носилась со своей идеей, как собака с костью.

В один прекрасный день Рейли отправилась на автомобильную прогулку. Отец подарил ей на совершеннолетие автомобиль, и дочь, зная, каких трудов ему это стоило, очень ценила этот подарок — маленькую двухдверную «мазду», о которой Майк говорил, что она ездит на рисе. Но Рейли все равно любила свой маленький ярко-красный автомобильчик, поскольку, во-первых, это был подарок отца, а во-вторых, принадлежал только ей одной.

Время близилось к ленчу, движение на дороге было небольшое, и Рейли наслаждалась поездкой. Когда она остановилась на перекрестке, потому что загорелся красный свет, ей на мобильник неожиданно позвонила Джесс.

— Рейли? Это Джесс! — выкрикнула сестра возбужденным, с истерическими нотками тоном. — Знаешь, где я? У мамы дома…

— У мамы?.. Ты что — с ума сошла? — вопросила изумленная Рейли. — Как ты там оказалась?.. И вообще… Где это? — Ее мысли мчались со скоростью курьерского поезда. Оказывается, Джесс выследила мать. И не просто выследила, но и поехала к ней на квартиру.

— Рейли, ты мне нужна. Я хочу, чтобы ты немедленно сюда приехала. — В голосе Джесс звучало такое отчаяние, какого Рейли не слышала в ее тоне с дошкольного возраста.

— Куда? Джесс, я тебя не понимаю. Где ты находишься?

— Рейли, я хочу, чтобы ты приехала сюда сию же минуту. — Истерические нотки в голосе Джесс как по волшебству исчезли, и странное спокойствие, с каким она продолжала говорить, напугало Рейли еще больше. Что-то случилось. Их мать никто не назвал бы предсказуемой женщиной, и, уж конечно, она совсем не походила на обычную домохозяйку. Рейли заподозрила, что воссоединение матери с дочерью произошло не совсем так, как запланировала Джесс.

— Хорошо, дорогая, успокойся и расскажи, где находишься. Как мне туда добраться?

Рейли с широко раскрытыми глазами слушала Джесс, рассказывавшую, как доехать до места, находившегося на расстоянии какой-нибудь мили. Неужели Кэсси все это время жила в районе залива? Рейли почему-то всегда считала, что мать подалась на восток, откуда была родом. И вот теперь выяснилось, что все эти годы она жила рядом с ними, но ни разу не попыталась вступить в контакт с ней или с Джесс. Впрочем, всякий, кто хорошо знал Кэсси, сказал бы, что это вполне в ее характере.

Рейли развернула машину, выехала на фривей и покатила в указанном сестрой направлении. Она не имела представления, как Джесс установила местонахождение матери, но, зная упорство сестры в достижении цели, не удивлялась этому.

Постоянно прибавляя скорость, Рейли неслась по фривею, силясь представить себе, что ждет ее впереди и почему Джесс, разговаривая с ней, то впадала в истерику, то становилась неестественно спокойной. Похоже, Кэсси, увидев дочь, не захотела разыгрывать счастливую мамашу — семейные ценности не были у нее в почете.

Прошло совсем немного времени, а она уже пробиралась на своей машинке по хитросплетению узких унылых улиц, остановившись через несколько минут около строения, адрес которого ей дала Джесс. Дом в миссионерском стиле с розовыми оштукатуренными стенами ничем не отличался от десятков таких же домов, выстроившихся в ряд на тихой пригородной улице.

Рейли с минуту сидела в машине, осматриваясь и стараясь успокоиться. Неужели ее мать — женщина, давшая ей жизнь, которую, впрочем, она не видела с восьми лет, живет здесь? Квартал, где обосновалась Кэсси, показался Рейли настолько заурядным, скучным и захолустным, что она никак не могла совместить образ матери с подобным окружением. С другой стороны, чего она, собственно, ожидала?

Выбравшись наконец из машины, Рейли заперла дверь и направилась ко входу, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть Джесс. Она не заметила вокруг ни единой живой души, но успела разглядеть, что передняя дверь не заперта.

Осторожно приблизившись к крыльцу, Рейли всем своим существом ощутила разливавшееся в воздухе странное напряжение. Она стала медленно подниматься по ступенькам. На веранде, как и в других похожих домах, висела на цепях деревянная скамья, медленно раскачивавшаяся от налетевшего с залива бриза, и стоял выкрашенный белой краской небольшой деревянный стол, на котором красовались два высоких стакана с недопитыми коктейлями. Лед в стаканах растаял, и образовавшийся на стенках конденсат стекал редкими каплями на стол.

Рейли прошла мимо стола, медленно ступая по скрипящим доскам настила, и, подойдя к двери, на секунду остановилась и еще раз бросила взгляд вдоль улицы. На ней установилось странное затишье: машины не ездили, дети не кричали, птицы не пели. Машинально отметив все это, Рейли подняла руку, чтобы позвонить, и на мгновение в замешательстве замерла: звонка на двери не было.

Она решила было постучать, но едва прикоснулась к двери, как та словно сама собой отворилась, открыв взгляду хорошенькую ухоженную гостиную с навощенными деревянными полами, покрытыми яркими разноцветными дорожками, напоминавшими изделия народных промыслов с островов Карибского моря. В центре гостиной стоял большой мягкий диван.

Рейли вздрогнула, неожиданно уловив знакомый запах. Этот присущий одной только Кэсси аромат был настолько узнаваем, что у девушки сразу ослабли ноги. Интересное дело: неоднократно перебирая вещи матери за годы ее отсутствия, она так и не смогла его идентифицировать; знала только, что это не запах духов или крема. В нем отзывалось благоухание цветов и пряная нотка восточных специй, наводившие на мысль о приятно проведенных на пляже днях и теплых вечерах на заднем дворе дома, где домочадцы, сидя в креслах в состоянии приятной расслабленности, лениво перебрасывались словами. Короче говоря, этот запах напоминал о семейном счастье, которого Рейли не знала, но о котором всегда втайне мечтала.

Рейли осторожно вступила в гостиную и негромко осведомилась:

— Эй, кто-нибудь дома есть?

Ответом ей послужили молчание и мертвая тишина. Во всяком случае, до слуха Рейли не донеслось ни единого звука и дом на мгновение показался пустынным и брошенным своими обитателями.

— Джесс… Это я, Рейли! Где ты? — снова воззвала она в пустоту.

Дневной свет проникал в помещение сквозь щели в висевших на окнах легких, выкрашенных светлой краской жалюзи, и его острые лучи в нескольких направлениях пересекали комнату. В свете этих лучей Рейли заметила в дальнем конце комнаты темный след разлитой по полу жидкости и почти сразу ощутила новый, неизвестный ей резкий запах, ставший впоследствии хорошо знакомым и легкоузнаваемым. Даже слишком легко.

С сильно забившимся вдруг сердцем она пересекла гостиную. Все чувства и органы восприятия были напряжены до предела и, словно открытая рана, реагировали на малейшие изменения в окружающей обстановке, хотя Рейли пока не понимала, отчего это с ней происходит. Только интуиция на уровне животного инстинкта сигнализировала, что здесь случилось что-то очень дурное. Подавив усилием воли сильнейшее желание повернуться и бежать из этого дома со всех ног, Рейли двинулась к замеченному ею в конце комнаты темному следу, и отзывавшийся эхом негромкий стук каблуков был единственным звуком, нарушавшим зловещую тишину.

Лишь сильнейшее беспокойство за сестру заставляло Рейли продвигаться вперед.

Дойдя до разлитой по полу жидкости, Рейли, к своему ужасу, поняла, что это кровь и кровавый след тянется из гостиной по коридору в направлении кухни. Кто-то, истекая кровью, полз по полу, подумала она, и от этой мысли ей стало еще страшнее.

Она постояла у ведшей в коридор арки, не желая двигаться дальше, но понимая, что ей придется это сделать. Все чувства призывали ее побыстрее убраться отсюда и вызвать копов, но она знала, что это невозможно.

Пока по крайней мере она не узнает, что произошло с Джесс — ее младшей сестрой, за которой присматривала большую часть своей жизни. Теперь она уже не могла выйти из игры, хотя и очень этого хотела.

Идя с сильно бьющимся сердцем по кровавому следу, Рейли пересекла коридор, достигла кухни и на мгновение остановилась, инстинктивно понимая, что увиденное там навсегда изменит всю ее жизнь.

В кухне в луже собственной крови ничком лежал мужчина. Судя по всему, его несколько раз пырнули ножом, и он, оставляя за собой кровавый след, по какой-то причине пополз на кухню, где, похоже, и испустил дух…

Рейли изо всех сил прижала руки ко рту, чтобы подавить рвущийся наружу вопль ужаса и одновременно сдержать сильнейший позыв к рвоте.

Частично справившись с собой, она подняла глаза и увидела у противоположной стены мать, которую узнала мгновенно, несмотря на миновавшие со дня ее исчезновения долгие годы. У нее были такие же нежные черты, которые столько раз являлись Рейли во сне, и такие же окаймлявшие лицо светлые волосы.

В снах она всегда ласково улыбалась Рейли, но на этот раз улыбка на ее губах отсутствовала. Более того, черты лица были искажены от боли и ужаса, а из живота торчала рукоять большого кухонного ножа. Она истекала кровью и уже находилась по пути в мир иной, хотя продолжала инстинктивно зажимать рану на животе испачканными в крови руками.

— Боже мой… — только и смогла выговорить Рейли, после чего снова запечатала себе рот ладонями, чувствуя, как душа рвется на части от горечи утраты и ужаса происходящего.

— Я знала, что ты придешь.

Услышав голос сестры, Рейли едва не подпрыгнула и лишь после этого сфокусировала взгляд на находившейся на заднем плане Джесс. Прислонившись спиной к стене, та сидела на полу, держа голову матери на коленях, и ласково гладила ее по волосам. Потом, очень медленно Джесс подняла глаза на стоявшую в арке дверного проема Рейли.

— Господи, Джесс! Что здесь произошло? — хрипло пробормотала та. Слова давались с трудом, так как при попытке что-либо произнести у нее всякий раз перехватывало горло.

Джесс некоторое время не сводила с Рейли глаз, а потом снова опустила голову и всмотрелась в лицо матери.

— Ну вот, Кэсси затихла, — наконец уронила она. — А полчаса назад так печалилась, так сетовала на то, что ушла из семьи, так презирала себя за это… — Она продолжала гладить мать по волосам, оставляя кровавые полосы у нее на лбу. И эти исполненные странного покоя размеренные движения поразили и напугали Рейли больше, чем все остальное.

— Джесс, мне кажется, надо звонить в полицию…

— Она была шлюхой, Рейли! — неожиданно взвизгнула сестра, и выражение умиротворения на ее лице моментально сменилось гримасой чуть ли не животной ярости. — Всегда бросала нас, оставляла в одиночестве! Жалкая вонючая шлюха — вот кто она такая. И получила по заслугам!

— Что?! Что она получила?

Рейли показалось, что над ней смыкаются стены, когда заметила бегающие глаза Джесс, которая словно не знала, что ей ответить.

Джесс… Неужели она как-то вовлечена в весь этот ужас? Или, хуже того, каким-то образом ответственна за это? Рейли отчаянно напрягала голову, пытаясь анализировать увиденное, но при этом старалась держаться подальше от опасного дикого зверя в образе сестры.

Но что бы она ни думала, ей инстинктивно хотелось выйти на передний план и привычно взять бразды правления в свои руки, как и пристало старшей сестре. Она даже сделала шаг вперед, пересилив страх перед темной и злобной сущностью, овладевшей ее ненаглядной Джесс.

— Дорогая, надеюсь, ты в порядке? Тогда расскажи мне, что здесь произошло, — попросила Рейли мягким, проникновенным голосом.

Трансформация была мгновенной. Джесс одарила ее ласковой, едва ли не блаженной улыбкой.

— Да, я в порядке. По крайней мере сейчас, — выговорила наконец она, потом повела глазами по комнате и задержала взгляд на лежавшем в луже крови мужчине. И опять у нее в мозгу будто что-то заклинило, лицо исказилось от ярости, а голосовые связки завибрировали от напряжения, срываясь на крик: — И он получил по заслугам!

Когда Рейли вновь попыталась осмыслить, что здесь все-таки случилось, у нее из глаз потекли слезы, а ноги словно приросли к полу.

Между тем Джесс перевела взгляд на лежавшую у нее на коленях голову матери и принялась гладить ее по волосам.

— И мамочка тоже, — продолжала она, но уже более спокойным голосом. Потом посмотрела на Рейли с таким выражением, как будто вспомнила что-то важное. — Мы и на небесах с ней не встретимся — ведь шлюхам и лгуньям там места нет. — Сказав это, она наклонилась и поцеловала Кэсси в окровавленный лоб. — Тебе тоже следует попрощаться с ней, Рейли, так как ты видишь ее в последний раз.

Рейли с катившимися по щекам слезами подошла к младшей сестре и склонилась над ней.

— Боже мой, Джесс, — прошептала она. — Что же ты наделала!

Джесс осторожно переложила голову матери с коленей на пол, поднялась на ноги и некоторое время критическим взглядом исследовала мертвое тело, словно отыскивая в нем дефекты. Затем наклонилась, вытащила из тела и отбросила в сторону нож, после чего сложила руки Кэсси крестом на зиявшей в животе ране.

В следующее мгновение Джесс, грациозно переступив через труп, подошла к плачущей сестре и окровавленными руками нежно обняла за плечи.

— Все нормально, Рейли, — прошептала она ей на ухо. — Я уладила это дело. И теперь у нас всегда все будет хорошо.