Рейли вошла в дом, смахивая с волос дождевые капли. Джесс закрыла за ней дверь на замок и вставила в гнездо стальную цепочку. В руке сестра держала небольшой пистолет 38-го калибра, и, хотя не наводила его на Рейли, оружие тем не менее создавало ощущение угрозы и служило недвусмысленным напоминанием о том, кто контролирует положение и у кого на руках все козыри.

Рейли осмотрелась. От холла ответвлялся коридор, ведший на кухню. Дверь слева вела в гостиную; справа находилась еще одна дверь, которая в настоящий момент была заперта. В воздухе витал резкий запах свежей краски.

— Где отец? — спросила Рейли.

— С ним все в порядке, и ты скоро его увидишь. — Джесс махнула пистолетом в сторону гостиной: — Иди туда.

Рейли повиновалась. Гостиная оказалась сравнительно небольшой комнатой, отделка которой закончилась, но за исключением ковра, лежавшего на полу, там почти отсутствовали какой-либо декор и меблировка. Впрочем, при желании к предметам обстановки с некоторой натяжкой можно было отнести стоявший в центре гостиной старый продавленный диван и забытую малярами у окна грубую деревянную скамью, на которой в данный момент помещался лаптоп.

В противоположной от входа стене красовалась арка, ведшая в примыкавшую к гостиной полутемную маленькую столовую с небольшим обеденным столом и четырьмя стульями.

— Садись, — скомандовала Джесс.

Рейли выполнила распоряжение и пристально посмотрела на сестру. Они не виделись много лет: в последний раз встретились в зале суда, откуда Джесс увели в наручниках. Разумеется, сейчас она выглядела куда старше, но фигура у нее осталась прежняя — легкая, стройная, девичья. За годы заключения сестра не набрала ни единого лишнего фунта. И как прежде, на ее тонко очерченном лице доминировали высокие скулы.

Однако выражение лица совершенно переменилось. У Джесс всегда был напряженный, оценивающий взгляд — более капризного и требовательного ребенка Рейли не встречала никогда в жизни, — но прежде сестра подсознательно маскировала и смягчала его выражение милыми ужимками, ласковыми улыбками и девичьим кокетством. Теперь же в ее чертах не осталось ничего, что подходило бы под определение «милый» или «ласковый», а холодные голубые глаза смотрели так, словно отыскивали в собеседнике недостатки, пороки и слабости, — похоже, Джесс постоянно задавалась вопросом, как обеспечить себе преимущество.

— У тебя усталый вид, — сказала сестра.

Рейли горько усмехнулась:

— Ничего удивительного. В последнее время мне приходилось много работать.

— Правда? И что же — попался интересный случай?

Рейли посмотрела на нее в упор:

— Уж куда интереснее. Какой-то извращенец убивает людей без всякой видимой причины. Впрочем, существует вероятность, что это доставляет ему удовольствие.

Джесс удивленно выгнула бровь:

— Любопытно… И как идет расследование? Прогресс есть?

— Разумеется. Мы узнали, кто это делает. Но лично я никак не могу взять в толк, зачем ему это надо.

Джесс едва заметно улыбнулась:

— Ну, выяснить мотивацию поступков того или иного индивидуума всегда непростая задача. В самом деле, как можно понять чувства человека, если не знаешь, что ему довелось пережить?

Уставшая от подобных разговоров и словесных игр, Рейли неожиданно для себя перешла прямо к сути дела:

— К чему все это, Джесс? Почему ты убиваешь невинных людей? И почему здесь, в Дублине?

Джесс пожала плечами:

— Двенадцать лет — это большой срок, Рейли, очень большой. Особенно если тебя держат в одном помещении с психопатами и сумасшедшими всех мастей. Когда впервые оказываешься в четырех стенах с этими людьми, то невольно говоришь себе: «Я здесь по ошибке, я не такая — и никогда не буду такой, как они». Но со временем постепенно перестаешь замечать разницу между ними и собой и начинаешь думать, что ты, в общем, ничем от них не отличаешься…

«Поддерживай с ней беседу… Главное, чтобы она продолжала говорить, пока Крис ищет возможность проникнуть в дом через заднюю дверь или окно, выходящее на задний двор».

— Но ты не похожа на них, — сказала Рейли. — Ты была ребенком, когда туда попала. Испуганным ребенком, который зашел слишком далеко и испытывал ужас от содеянного.

— Возможно, я действительно была такой, как ты говоришь, когда впервые вошла в ворота тюрьмы, — сказала Джесс, и ее лицо на короткое время приобрело печальное, даже меланхолическое выражение. Это особенно удивило Рейли, которая хорошо знала, кто перед ней. — Но если голова у тебя работает нормально, то со временем ты находишь способ адаптации, позволяющий приспособиться к окружающим условиям и выжить. — Она пристально посмотрела на Рейли. — И я адаптировалась к ситуации и выжила. А кроме того, много чего узнала о людях и влиянии родителей на детей. О том, в частности, до какой степени они могут испоганить тебе жизнь.

— Но ты же теперь на свободе, Джесс. Ты выжила. Зачем продолжать эти ужасные игры? Почему бы тебе не остановиться — прямо сейчас?

Джесс вызывающе посмотрела на сестру:

— И что делать дальше?

— Я не сказала, что готова отпустить тебя, — продолжала Рейли, понимая, что несет чушь, но любой ценой стремясь удержать внимание сестры. — На сей раз ты переступила все мыслимые пределы. С другой стороны, здесь не существует смертной казни, и одно это уже очень и очень неплохо…

Двенадцать лет тщательно скрываемой от посторонних горечи разом откликнулись в тоне Джесс.

— Неужели? Предлагаешь вернуться в тюрьму и сидеть там до скончания дней?

— Мы с отцом живем здесь, в Дублине, и будем навещать тебя…

Джесс невесело рассмеялась:

— И у нас снова будет большая счастливая семья, да? — Джесс покачала головой. — Мертвая развратная мать, сумасшедшая дочь за решеткой и заботливые отец и сестра, которые каждое воскресенье приходят на свидание, принося с собой свежие газеты, фруктовые пирожные и запахи окружающего мира? Ну уж нет. Мне это не подходит. — Она подошла к стоявшему на скамье портативному компьютеру и бросила взгляда на дисплей.

— А что тебе подходит? — спросила Рейли. — Какой смысл в твоих нынешних деяниях? И когда все это кончится?

Сидя в гостиной на диване, Рейли с ума сходила от беспокойства, не зная, чего ожидать в следующую минуту. И самое главное: где отец, куда запропастился Крис?

Она наклонилась, пытаясь понять, что делает Джесс за компьютером.

— Что ты там высматриваешь? — спросила она.

— Чудесная штука — эти компьютеры, — невозмутимым тоном ответила Джесс. — Знаешь ли ты, что с их помощью можно двадцать четыре часа в сутки отслеживать действия того или иного человека, подключившись, например, к его мобильному телефону? Наконец-то я могу воспользоваться на практике теми знаниями, которые получила на компьютерных курсах в тюрьме.

По мере того как сознание Рейли усваивало эту информацию, до нее стал доходить смысл сказанного.

— Так вот, значит, как ты меня выследила?..

Неожиданно Джесс повернула компьютер так, чтобы Рейли могла видеть изображение на дисплее.

— Но это еще далеко не все, на что они способны, — заметила она холодным голосом.

Рейли поднялась с дивана и устремила взгляд на дисплей. Он был разделен на четыре сектора, и каждый из них демонстрировал то, что панорамировала одна из четырех камер слежения, установленных снаружи дома. Вот дьявольщина! Она не заметила ни одной, поскольку при подходе к дому с головой ушла в мысли о том, что ждет ее внутри. На дисплее в трех секторах не просматривалось ничего, кроме орошаемой дождем растительности, но четвертая камера, отслеживавшая задний двор, показала Криса, пытавшегося открыть заднюю дверь с помощью какого-то садового инструмента.

— Вот он! А то я все время задавалась вопросом, куда подевался твой бойфренд, — мрачно ухмыляясь, сказала Джесс.

— Он не мой бойфренд, — бросила Рейли, придвигаясь к сестре чуть ближе и всем сердцем желая, чтобы та ослабила бдительность, предоставив ей шанс завладеть оружием.

— Он уже почти вошел! Пора его поприветствовать. — Джесс отвела глаза от дисплея, повернулась к Рейли, и та чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Джесс навела на нее пистолет.

— Повернись!

— Джесс!..

— Повернись, я сказала!

Поняв, что просить сестру о чем-либо бесполезно, Рейли выполнила ее распоряжение и повернулась лицом к стене. В следующее мгновение Джесс, несильно размахнувшись, нанесла ей удар стволом пистолета по затылку чуть ниже уха.

Рейли, ощутив острую боль, пронзившую мозг, камнем упала на пол и осталась лежать без движения. Джесс посмотрела сверху вниз на ее неподвижное тело и улыбнулась уголками губ:

— Не скучай, я скоро вернусь.