Вервольфы едят очень много мяса. Сырое или жареное — им все равно. Правда, они быстро догадались, что Фиррина и ее люди не любят вгрызаться в кровоточащую плоть, так что скоро перед гостями появились груды подгоревших, но аппетитных кусков, зажаренных на камнях у огня.

Все солдаты очень проголодались и жадно набросились на угощение, потихоньку отогреваясь у костров. Почувствовав, что застывшая было кровь вновь побежала по жилам, Фиррина встала на ноги и обошла солдат. Как ни странно, обошлось без сильных обморожений.

Другое дело, что солдаты явно чувствовали себя не в своей тарелке. Это и неудивительно: хоть вервольфы теперь и союзники, но союз заключен лишь недавно, а много веков они были врагами людей. Кое-кто из дружинников поглядывал вокруг с опаской и держал оружие под рукой, но в основном воины держались неплохо.

Даже лошади очухались и смирно стояли в загоне из деревянных шестов, жуя грубый корм из сухой травы, орехов и лишайника, которым питались бизоны, встретившиеся отряду по пути к горам. Сначала и кони побаивались вервольфов, шарахались и фыркали, стоило тем подойти ближе, но когда люди-волки задали им корма и перестали обращать на животных внимание, те успокоились.

Фиррина пришла в себя достаточно, чтобы наконец попытаться понять, куда они попали. Пещера была поистине гигантская — размером почти с главную залу в ее родном замке, разве что здесь было восемь очагов, а не один. Огонь поддерживали, похоже, постоянно. Вокруг каждого очага грелась своя семья вервольфов — так, по крайней мере, показалось Фиррине. Самым большим был центральный очаг, возле него сидели особенно крупный вервольф в серебряном ошейнике и дюжина его приближенных, которые приносили отборные куски мяса или выполняли еще какие-нибудь распоряжения.

Этот очаг, по-видимому, был средоточием пещерной власти. Собравшись с духом, Фиррина не откладывая отправилась туда, прихватив по дороге Оскана. Когда большой вервольф заметил ее приближение, то встал и… присел в грациозном реверансе!

— Приветствую вас, госпожа Фиррина Фрир Дикая Северная Кошка из рода Линденшильда Крепкая Рука, королева Айсмарка. Я — баронесса Лишнок Грозный Оскал из Грозных Оскалов Волчьих скал. Возможно, вы слышали о моем роде?

Фиррина все еще не могла прийти в себя после реверанса и чуть было не захихикала, но быстро взяла себя в руки и ответила предельно вежливо:

— Приветствую вас, баронесса Грозный Оскал. Я и весь мой отряд обязаны вам жизнью, и род Линденшильда Крепкая Рука никогда этого не забудет. К несчастью, мне не доводилось слышать про ваш славный род, и я очень сожалею об этом. Извинением мне может служить враждебность, что некогда существовала между нашими народами. Но с этого дня и поныне о роде Грозных Оскалов узнают во всем Айсмарке.

Баронесса польщенно улыбнулась, услышав такой любезный ответ, и взмахнула когтистой лапой, приглашая Фиррину сесть рядом. Девочка благодарно взяла еще одну порцию жареного мяса с блюда перед баронессой и села, оставив местечко и для Оскана. Похоже, им предстоял новый урок дипломатии.

— Скажите, баронесса, давно ли ваше племя владеет этим… жилищем? — спросила королева.

Волчица окинула взглядом пещеру и гордо ответила:

— Больше десяти поколений Грозных Оскалов ощенилось в этом доме. Именно здесь три тысячи лун назад, после Кровавых войн, которые вели вервольфы с вампирами, баронесса Падфут Белая Шкура основала династию Грозных Оскалов. Она самолично содрала кожу с лица знаменосца вампирской армии. Чтобы увековечить это деяние, Падфут взяла новое имя, и с тех пор мое племя с гордостью носит его.

— Да, выразительное имя вашего рода и впрямь имеет знатную историю, — произнес Оскан и тоже потянулся к блюду с мясом. — Но ведь позже ваш народ заключил мир с их вампирскими величествами, не так ли?

— Да, король Гришмак Кровопийца, владыка вервольфов, заключил равноправный союз с королем и королевой вампиров. И пока интересы наших народов совпадают, соглашение, несомненно, будет иметь силу.

Фиррина озиралась по сторонам, тщательно подбирая слова. Ей было несколько не по себе, ведь судьба всего Айсмарка зависела от нее и от того, что она будет делать и говорить в последующие несколько дней. Наконец ей удалось справиться с волнением, и она вновь обратилась к баронессе:

— Полагаю, ваши союзники знают о новом договоре между вашим народом и Айсмарком?

— О, да. Король Гришмак сейчас старается подготовить почву, чтобы ваша миссия прошла успешно. Их вампирские величества ждут вас завтра в тронной зале Кровавого дворца.

Дипломатия, как начинала понимать Фиррина, означает еще и необходимость выражать искреннее удивление и восторг по поводу того, что тебе и так известно. Поэтому девочка встала и поблагодарила баронессу за усилия короля.

— Пусть же владычица луна одарит вечным сиянием шкуру его величества Гришмака Кровопийцы! — воскликнула она, очень кстати вспомнив здравицу вервольфов. — Если мне не выпадет счастье до возвращения повидать его королевское величество, прошу вас, передайте ему мою благодарность за то, что он так помог нашей встрече с королем и королевой вампиров. Воистину достоин похвалы труд гения, что смог преодолеть многовековую вражду и добиться одобрения их вампирских величеств.

— Король Гришмак способен на многое, — верноподданнически заявила баронесса. — Но вы сможете лично выразить свою благодарность, потому что завтра его величество сам прибудет в Кровавый дворец, чтобы говорить в ваше оправдание.

Фиррина подумала, что оправдываться должны только преступники, но все равно благодарно улыбнулась, прожевывая мясо. Она понимала, что ей пора осваивать еще одно искусство: умение держать свои мысли при себе.

Оскан, который все это время внимательно слушал, облизал пальцы, как это делали все вервольфы, и спросил:

— Слышно ли что-нибудь о том, как отнеслись вампиры к нашему визиту?

— Говорят, они заинтригованы и ждут не дождутся встречи с новой королевой Айсмарка. — Баронесса наклонилась к Фиррине и знахарю и добавила вполголоса: — Постарайтесь держаться поживее, чтобы заинтересовать их. Бессмертие — тяжелая ноша, знаете ли. День тянется будто целый год, все давно надоело, все скучно… Только представьте, что вам суждено жить вечно без всякой надежды упокоиться с миром и оставить позади все тяготы этого бренного существования…

— Если только кто-нибудь не вобьет кол тебе в сердце, не обезглавит или не сожжет дотла, — заметил Оскан.

— Верно, — согласилась баронесса. — Но это вряд ли можно назвать «упокоиться с миром», да и знание того, что лишь страшная смерть может освободить их, делает бессмертие вампиров еще более тягостным.

— С этим трудно спорить. Значит, по-вашему, нам стоит как-то развеять их скуку?

— Вам это будет только на руку. Вы скорее добьетесь соглашения, если они найдут вас забавными.

— Вы говорите так, словно мы бродячие актеры или дети, которым надо развлечь бабушку с дедушкой, — резко сказала Фиррина.

Дневные потрясения, мороз и вьюга основательно вымотали ее, так что искусство дипломатии временно подзабылось.

— Ну, вы и есть дети, особенно по меркам вашего народа, — грубо бросила баронесса, но, опомнившись, добавила: — Хотя, конечно, еще никому из детей не удавалось совершить столь славных деяний на поле битвы, равно как и добиться столь многого в переговорах с другими народами. Но не забывайте, что по сравнению с королем и королевой вампиров любой человек, даже самых преклонных лет, не более чем младенец. Они живут на этой земле очень, очень давно. Когда-то они, может, и были обычными мужчиной и женщиной, но сами позабыли, когда и в каком племени появились на свет.

— То есть, по сути, вы советуете проявить уважение к их летам и помочь королю и королеве пережить еще один тоскливый день? — заключил Оскан.

— Да. Уважение в переговорах с иноземными правителями никогда не помешает, особенно если вам нужна их помощь, — подчеркнула баронесса. — Разумеется, я говорю все это с величайшим уважением к вам. Нам всем иногда нужна помощь. Фокус в том, чтобы доказать это вампирам.

Фиррина и Оскан кивнули и поблагодарили за совет и, не сговариваясь, перешли к менее опасным разговорам о предках королевы и баронессы и их великих деяниях.

Наконец, спустя еще час дипломатической беседы, баронесса встала, сделала реверанс и попросила у гостей позволения начать готовиться ко сну. Фиррина как королева Айсмарка великодушно дала на это согласие, и они с Осканом удалились к очагу, который вервольфы предоставили людям.

По всей пещере семьи вервольфов принялись раскладывать вокруг очагов меховые подстилки. Видимо, решение баронессы ложиться спать было сигналом для всего дома. Солдатам тоже выделили достаточно грубо выделанных шкур, а Фиррине и Оскану достался красивый, мягкий и роскошный белый мех.

Скоро все заснули крепким сном, вымотавшись после тяжелого похода и метели. Факелы затушили, и единственный свет исходил от очагов. Но чем дальше тянулась ночь, тем темнее становилось, костры прогорали, и в конце концов осталось лишь мерцание тлеющих углей. В пещерном мраке очаги мерцали, точно созвездия на черном небе.

Фиррина и ее солдаты проснулись как подброшенные: вервольфы приветствовали новый день дружным воем. Тяжелые шкуры, закрывавшие вход в пещеру, убрали, и слепящий, хрупкий солнечный свет ворвался в черноту волчьего жилища вместе с запахом свежего снега и трескучим морозцем, струя которого вспорола дымную духоту, как острое лезвие режет грязную шкуру.

На завтрак, разумеется, было мясо, и только мясо, причем в изобилии. Волчьему народу, наверное, никогда не приходило в голову, что люди в этой жизни едят что-то еще, поэтому, когда один из солдат нашел у себя в сумке яблоко из зимних запасов и стал заедать им огромный ломоть мяса, некоторые вервольфы даже столпились вокруг поглядеть.

— Временами мне кажется, что вы, люди, просто наши безволосые собратья. А бывает, я замечаю, что разница гораздо глубже, — печально сказал пожилой седеющий вервольф.

Солдат предложил ему кусочек яблока. Вервольф понюхал, громко чихнул и отправился искать себе на завтрак ломоть мясца посочнее.

После трапезы Фиррина и Оскан отправились поблагодарить баронессу Грозный Оскал. Когда они подошли к очагу, она как раз обгладывала ляжку какого-то копытного, на которой четко выделялось гиполитанское клеймо. Королева и ее советник молча переглянулись и решили дипломатично не упоминать краденое мясо. Баронесса встала, поклонилась и пригласила их сесть.

— Доброе утро, ваше величество и советник Оскан. Как видите, метель ушла дальше на север, и мое чутье говорит, что она вернется только на следующей неделе.

— Через шесть дней, — поправил Оскан.

Огромная волчица склонила голову.

— Вижу, вы разбираетесь в приметах… и, возможно, в чем-то еще. — Она долго и задумчиво смотрела на Оскана, а потом продолжила: — С разрешения вашего величества я отправлю с вашим отрядом проводника и двадцать моих подданных в качестве сопровождающих.

— Благодарю за любезность, баронесса, — вежливо ответила Фиррина. — Присутствие вервольфов придаст нашей делегации истинно королевское великолепие.

Пока остальные собирались в путь, Фиррина и Оскан позавтракали у очага баронессы во второй раз, глядя, как пещера превращается в разворошенный муравейник.

— Какие у вас известия о сборе волчьего ополчения? — спросила Фиррина.

— Дело продвигается медленно, как обычно. Но к назначенному времени мы соберем всех, — ответила баронесса, будто армия вервольфов была чем-то вроде урожая.

— Хорошо. Нас ожидает столкновение с легионами Сципиона Беллорума, и оно произойдет перед стенами Фростмарриса. Чтобы выжить, нам понадобятся все союзные силы.

— Верно, имперские войска невероятно многочисленны. Но госпожа… — Баронесса наклонилась к королеве, и ее большое волосатое лицо приняло доверительное выражение. — Госпожа, не обманывайте себя, полагая, что единственное военное преимущество империи — в численности солдат. С тех самых пор, как наши народы заключили союз и угроза со стороны врага стала очевидной, наши разведчики наблюдали за Полипонтом. Теперь мы точно знаем: империя может созвать такую армию, которая будет больше наших народов, вместе взятых! Однако самое страшное не это и даже не их грохочущие орудия. Главную силу имперцев составляет разум. Сципион Беллорум и его командиры так отточили дисциплину и тактику войск, что никому еще не удавалось устоять перед ними!

— Тогда будем надеяться, что, выступив все вместе, мы сумеем удивить их и они наделают ошибок, — ответила Фиррина, стараясь говорить смело и дерзко.

— Сципион Беллорум не просто заносчивый вояка, захватывающий маленькие страны, которым некому помочь. Вряд ли наш союз, сколь бы умелыми воинами мы ни были, сможет спасти нас. Нужно что-то еще, — предупредила баронесса. — У наших шпионов повсюду есть глаза и уши, и не только на жалком клочке земли, которым мы владеем. Они говорят с орлами и другими птицами, что летают в дальние страны; с животными, что летом пасутся в одной земле, а зимой в другой. И те рассказывают, что когда-то империя воевала с другой страной далеко на западе, и армия ее не уступала в численности и дисциплине войскам Сципиона Беллорума. Империи нужны были те земли, богатые лесами и железом, и новые рабы. Три года армии сражались, и грохот стоял, как бывает, когда на ледовых полях, что далеко на севере, дерутся великаны, отстаивая право охотиться в этих местах. Но Беллорум и его командиры коварны и хитры, как голодная стая волков. Они обманывали противника, заманивали его в ловушки, и тот терпел поражение за поражением.

— Тогда на что же нам надеяться? — спросила Фиррина.

Ей хотелось плакать от отчаяния. Ведь если даже те полководцы ничего не смогли сделать, что может она, в свои-то годы?

— На то, что Айсмарк покажется им слишком крепким орешком. Пусть они решат, что война с нами обходится им чересчур дорого, что нет смысла и дальше тратить на нас жизни солдат и оружие.

— Грамотное распределение, — пробормотал Оскан. Увидев, что баронесса и Фиррина удивленно уставились на него, он пояснил: — Другими словами, нужно использовать то, что имеем, как можно лучше. Ни единого выстрела, ни единого маневра без точного прицела. Наши отряды должны быть организованнее и опытнее, чем у имперцев, а наша тактика — намного превосходить их.

— Иначе мы проиграем, — просто добавила Фиррина.

— Да, — согласилась баронесса.

Через час Фиррина и ее сопровождающие двинулись дальше. Накануне вечером солдаты даже почистили свои доспехи и прочее снаряжение, и теперь амуниция сияла в утренних лучах. Когда воины построились, Фиррина испытала настоящую гордость. Десять гиполитанских всадников в их ярко расшитых одеждах были поистине ослепительны, а двадцать дружинников напоминали начищенные детали мощного механизма. А когда к эскорту присоединились и двадцать вервольфов из племени баронессы, отряд превратился в настоящую армию, которая могла бросить вызов всему миру. По крайней мере, так казалось юной королеве.

Было решено, что вьючные лошади и палатки останутся в пещере: до Кровавого дворца было меньше дня пути. И вот, под браво развевающимися знаменами и флагом королевского дома Линденшильда Крепкая Рука, посольство Айсмарка отправилось выполнять свою миссию.

До Волчьих скал было уже рукой подать, и вчерашние ветра любезно расчистили дорогу от снега. Фиррина смотрела вперед, где вдалеке тропа исчезала между могучими плечами горной цепи. Там, за этим перевалом, начинаются Призрачные земли. Казалось, с той стороны веет холодным ужасом, как из разинутой пасти ходячего мертвеца.

Одних вервольфов, по-видимому, не пугала близость страны умертвий, люди же притихли и шли дальше в настороженном молчании. Даже Оскан немного занервничал.

— В Призрачных землях тоже живут ведьмы, да? — спросила его Фиррина.

— Только злые, — ответил он. — Твой отец изгнал их после битвы у Волчьих скал, а добрым, таким, как моя мать, позволил остаться.

Фиррина кивнула.

— Да, он говорил мне. Они ни разу не предали его и делали для страны только добро.

— Они и до сих пор служат Айсмарку. Много лет белые ведьмы наблюдают за нашими границами: не забывай, что не все порождения тьмы подчиняются их вампирским величествам. Тут водятся духи и злые феи, и только могущество ведьм не дает им наводнить Айсмарк.

— Слышала, как крестьяне говорили о всяких гоблинах и других ночных тварях. Но если ведьмы так хорошо с ними справляются, то почему те до сих пор крадут младенцев и наводят порчу на скот?

Оскан с досадой посмотрел на нее.

— Хотя армия Айсмарка и сильнейшая в мире, если, конечно, не считать имперской, но твой отец вел беспрерывные войны, чтобы защитить свои границы. Вот и представь, что я спрошу: почему твоя армия не может остановить набеги пиратов на рыбацкие деревни или предотвратить вылазки вампиров? Всякой силе есть предел.

Фиррине пришлось признать его правоту, и она примирительно улыбнулась.

— Ну, тогда надеюсь, что ведьмы знают, как мы им благодарны.

— Не беспокойся. Крестьяне умеют их благодарить. Только благородные господа о них забывают.

— Впредь постараюсь помнить, — серьезно ответила Фиррина.

Остаток пути ехали молча. Перевал уже был ясно виден и зиял впереди, будто разверстая рана. Фиррина вздрогнула, надеясь, что ее солдаты этого не заметили. Они не должны знать, что ей страшно. На самом деле она зря волновалась: солдаты были слишком заняты своими страхами, чтобы обращать внимание на чужие.

Меньше чем через час тропа пошла круто вверх, и, с трудом заставив лошадей одолеть крутой подъем, отряд вышел к перевалу. Слева и справа нависали вершины Волчьих скал, острые и обледенелые, непроницаемо черные на фоне небесной синевы, а впереди ждал зев перевала. Проход был таким широким, что по нему могли проехать в ряд сразу двадцать всадников. Дорога быстро исчезала из виду, прячась за многочисленными утесами и каменными выступами. Хорошее место для засады, подумала Фиррина, но приказала солдатам не прикасаться к оружию. Надо показать, что они явились с миром.

Вервольфы вышли вперед и дружно завыли. Их вой несколько раз эхом отразился от горных склонов. Лошади пугливо шарахнулись и заржали, однако всадники удержали их. Сотня глаз уставилась на перевал. Если жители Призрачных земель замыслили предать людей, то сейчас для этого было самое время. Но Фиррина, догадавшись, что у солдат на уме, пришпорила лошадь и велела трубачам трубить фанфары королевского дома Айсмарка. Возвестив о своем прибытии, королева двинулась дальше.

Уже через несколько метров оставшийся позади зев перевала скрылся из виду. Над ними выросли тесные стены скал. За каждым валуном людям мерещились наблюдатели. По уступам то и дело скатывались мелкие камешки, будто кто-то нечаянно потревожил их. Среди каменных глыб протяжно завыл ветер, словно чтобы заглушить хриплые голоса…

Спустя несколько минут в небе над отрядом появились темные летящие силуэты. Трудно было сказать, насколько они велики, но уж точно больше птиц. Фиррина подозвала капитана-вервольфа и спросила, кто это.

— Вампиры, госпожа, — ответил тот, подтвердив ее опасения. — Вампиры в своем крылатом обличье следят за всем происходящим и сразу докладывают их вампирским величествам.

— Не сомневаюсь, — кивнула королева.

Один из вампиров опустился так низко, что люди увидели его перепончатые крылья и морду летучей мыши. Остальные вампиры черной тучей парили высоко над отрядом.

Несколько солдат доложили, что краем глаза замечали странных созданий, которые перепархивают с одной скалы на другую, но стоит посмотреть на них в упор, как тут же исчезают.

Услышав это, Оскан пожал плечами.

— В Призрачных землях живут призраки. И что в этом удивительного?

На полпути через перевал дорогу им заступил огромный каменный тролль. Сначала всем показалось, будто с утеса впереди сошел небольшой обвал, но люди быстро поняли, что это не так. Фиррина приказала остановиться, однако солдаты тут же обнажили мечи и образовали стену из щитов, и она сердито велела им отставить. Воины неохотно убрали оружие и стали ждать, что будет. Тролль взревел и, подняв над головой огромный валун, шагнул вперед. Но навстречу ему уже шли вервольфы, выстроившись для боя, оскалив клыки и рыча. Чудовище некоторое время тупо таращилось на них крошечными глазами, потом сердито бросило валун на землю и убралось восвояси, слившись со скалой. Капитан вервольфов махнул Фиррине, и отряд продолжил путь.

Остаток пути они прошли быстро и без происшествий, и уже через час впереди показался выход. Из жерла ущелья открывался потрясающий вид на густые сосновые леса и каменистые холмы, простирающиеся до самого туманного горизонта. Хотя стояла зима, до путников донесся приятный хвойный дух, смешиваясь с холодным запахом снега, он бодрил и вселял в сердца надежду, так что люди сразу воспрянули духом.

Но страх снова вернулся, когда они разглядели высеченную в скале сторожевую башню. Высокая и черная, она возвышалась на отвесной стене ущелья. Летающие вампиры делали круг возле башни и садились на зубцы смотровой площадки, как гигантские черные птицы.

И снова отряд вервольфов запрокинул головы и хором завыл, прежде чем пересечь рубежи Призрачных земель. Фиррина дала сигнал трубачам, чтобы тоже возвестить о своем прибытии. Чувствуя, что путешествие подошло к концу, Фиррина пришпорила лошадь и вступила в пределы земли, которой владели злейшие враги Айсмарка.