ПРОЛОГ

Церемония бракосочетания была яркой и пышной. Среди приглашенных присутствовали даже представители прессы. Когда жених и невеста, наконец, были официально объявлены мужем и женой, они с улыбкой протянули друг другу руки. И все же сейчас, в объятиях элегантного мужчины в белоснежной рубашке и безукоризненном смокинге, новобрачная мысленно представила его себе другим, в шортах, простой хлопковой рубашке и с красным платком на голове. Глядя в его улыбающееся лицо, она не сомневалась, что мысли ее мужа там же, где и ее. Воспоминания о том памятном рассвете, встающем над бесконечностью голубых вод, — драгоценность, принадлежащая им двоим. И только им.

 

ГЛАВА 1

Привычным движением откидывая шелковистую растительность, опутывавшую ее голые ноги, Кенда Вон медленно пробиралась сквозь темно-зеленую чащу тропического леса. Девушка не замечала окружающей ее красоты, все ее внимание было приковано к похожим на картофель клубням, которые она бережно сжимала в руках. Кенда проигнорировала стройные кокосовые пальмы с их грациозно покачивающимися где-то высоко над ее головой, похожими на перья листьями. Не заинтересовали ее и озорно прыгающие с дерева на дерево обезьяны.

Диковинные, с ярким оперением птицы с веселым гомоном устроились на огромном баньяне, который уже сам по себе напоминал густой лес. Даже баньян и тот теперь не представлял для нее никакого интереса. Она давно уже привыкла к его удивительной красоте. Кенде было шестнадцать лет, когда она впервые увидела это одетое в светлую кору дерево с причудливо свисающими, словно плети, ветвями, которые затем пускали корни и постепенно обрастали корой, превращаясь в самостоятельные древесные стволы. Равнодушно скользнув взглядом по хорошо знакомому исполину с его многочисленными обитателями, девушка неторопливо двинулась дальше.

Неужели прошло уже семь лет? Сначала она, вопреки всему, надеялась, что в один прекрасный день кто-нибудь, все равно кто, доберется до острова и обнаружит ее. Со слезами на глазах она отчаянно молила Бога о спасении, прекрасно понимая, что в противном случае ей придется провести здесь остаток жизни и умереть от одиночества и безысходной тоски. Но со временем слезы высохли, молитвы иссякли, и на смену им пришло терпеливое смирение. Теперь Кенда не сомневалась, что ее никогда не найдут, и давно уже привыкла к мысли о том, что этот удаленный от всего мира остров — ее единственное пристанище на Земле.

Воспоминания о том, как тем шестнадцатым в ее жизни летом она отправилась из Сан-Франциско, чтобы провести каникулы с отцом, постепенно стерлись из ее памяти, превратившись в нечто смутное. Отец встретил ее в Суве — столице Фиджи*. От Сувы до острова, где располагалась лаборатория, в которой он работал, полдня полета на вертолете. По дороге отец объяснил ей, что до этого райского уголка практически невозможно добраться по воде.

На крохотном острове, кроме них, было еще двое людей, которые помогали отцу — главному биологу Института морских исследований — в его работе. Так же, как и отец, они погибли во время тропического урагана, неожиданно налетевшего на остров в тот далекий и, как поначалу казалось, безоблачный день.

Ураган застал Кенду в лесу. Увлеченно собирая плоды хлебного дерева, она не заметила крохотной черной тучки, внезапно появившейся со стороны моря. Сильные порывы ветра в одно мгновение согнули могучие деревья чуть не до земли. При виде разбушевавшейся стихии девушка запаниковала. Изо всех сил сопротивляясь яростным порывам ветра, она попыталась выбраться из джунглей на берег, к отцу, но не смогла. Раскидистое дерево рядом с ней сломалось, словно щепка. Удар по голове принес мгновенное забытье. Кенда оказалась заживо погребенной под кучей веток и листьев.

Из последующих дней девушка помнила лишь отдельные, краткие мгновения, когда ей все же удавалось вырваться из тьмы небытия. Однажды, открыв глаза, она увидела сидящего над ней длиннохвостого зеленого с красной грудкой попугая и даже услышала его клекот, прежде чем снова провалилась в черную дыру. Иногда до нее доносились крики обезьян, громко болтающих друг с другом где-то наверху, в густых ветвях деревьев.

Кенда не знала, сколько времени она пробыла в таком состоянии, то приходя в сознание, то снова теряя его. День, когда девушка, наконец, полностью очнувшись, медленно поднялась на затекшие ноги и, спотыкаясь и падая, направилась к лаборатории, стал самым трагическим в ее жизни. Легкая для здоровых и сильных ног дорога, обычно занимавшая у нее несколько минут, теперь потребовала невероятного напряжения. Выбиваясь из последних сил, Кенда продолжила свой путь, стараясь отогнать нарастающий смутный страх. Когда в неверном свете сумерек показался берег, ее глаза расширились от неописуемого ужаса. Сердце, словно забарахливший мотор, застучало неровно, а затем, казалось, и вовсе останови- лось. На берегу не осталось ровным счетом ничего. Лаборатория и бунгало с крышами из пальмовых листьев исчезли, вместо них на песке беспорядочно валялись обломки досок и несколько кирпичей. В течение какого-то времени девушка невидящим взором смотрела на эту картину, прежде чем снова навалившееся на нее беспамятство не скрыло от ее перегруженного сознания ужасающий вид.

Трудно подсчитать, сколько дней провела Кенда на берегу в бесплодном ожидании, рыдая, крича, взывая к небесам о помощи, пока, наконец, не осознала всю тщетность каких бы то ни было надежд. Наверняка, спасательная команда уже побывала на острове, видимо, поэтому на песке не осталось ни тел погибших, ни оборудования. Вертолет прилетел в то самое время, когда она без сознания лежала в лесу. Вероятно, ее сочли без вести пропавшей, а значит, никто уже не вернется за ней. И все же, несмотря ни на что, девушка еще долгое время напряженно всматривалась в горизонт, надеясь увидеть хоть какое-нибудь судно. Но постепенно надежда угасла, и, скрепя сердце, ей пришлось обратить все свои помыслы на то, как выжить.

Той, первой ночью под нависшей над берегом скалой она соорудила себе постель из листьев папоротника и сухого мха. В темноте, глядя на бьющиеся о берег волны, Кенда поняла, что только чудо может заставить какой-нибудь корабль отклониться на сто пятьдесят миль от проторенного пути, соединяющего основные острова Фиджи, и подойти к этому отрезанному от остального мира райскому уголку, со всех сторон окруженному коралловыми рифами, С этой мрачной мыслью она и заснула.

Иногда Кенда думала о том дне, когда другой биолог, возможно, изъявит желание продолжить дело ее отца и прибудет на остров, чтобы восстановить научную лабораторию. Несколько лет девушка лелеяла эту мечту, но постепенно она развеялась, как дым.

Кенда выросла и окрепла физически. Еда на острове была в изобилии. На простирающейся за лесом равнине росли бататы, клубни которых она собирала каждые несколько дней, а вдоль ручья с кристально чистой водой — банановые и кокосовые пальмы, хлебные деревья и сливы. Иногда Кенда жевала, не переставая, весь день и утоляла жажду водой или молоком кокосовых орехов, а порой — вовсе не притрагивалась к пище, лишь ладонями зачерпывала воду из бегущего к озеру ручья. Неподвижная гладь озера служила ей зеркалом. Глядя на свое отражение, Кенда наблюдала, как из хрупкой, испуганной шестнадцатилетней девочки постепенно превращается в бронзовую от загара, крепкую женщину с длинными, белыми, как утреннее солнце, волосами. Ее глаза по цвету напоминали воду в лагуне, их чистую голубизну обрамляли длинные черные ресницы. За недостатком одежды — ведь в тот роковой день на ней были лишь хлопковая рубашка и джинсы — Кенда ходила по острову нагишом. Тщательно, стежок за стежком распоров прохудившуюся одежду и приспособив вместо иголки птичье перо, она сшила себе тунику, хотя одевать ее практически не приходилось.

Ночи девушка проводила в хижине, сооруженной под скалой из скрепленных лианами веток. Из подобранных на берегу обломков досок и кирпичей вышли два стола — обеденный и письменный, на последнем она бережно хранила то, что осталось от некогда принадлежавших ее отцу книг. Кенда нашла их через несколько дней после урагана на опушке леса. Драгоценная коллекция состояла из обрывков словаря, двух книг по биологии моря с несколькими вырванными страницами и целой, хотя и без обложки, книги о морских раковинах. Ежедневно, обычно в полдень, расположившись у кромки леса, Кенда читала вслух, неизменно привлекая внимание любопытных обезьян, настороженно вслушивающихся в звуки ее голоса. Хотя с того злополучного дня прошло почти семь лет, девушка оставалась вполне цивилизованным человеком.

Глубоко вдыхая приторный, словно духи, воздух, Кенда осторожно пробиралась сквозь буйные заросли, изредка поглядывая на вкусные клубни, которые держала в руках. У нее даже засосало под ложечкой в предвкушении обеда. Наконец, выбравшись из густой чащи, она довольно улыбнулась и уже привычно направилась было к хижине, как вдруг, насторожившись, резко обернулась. Бесценная ноша рассыпалась по песку. На расстоянии не более двухсот ярдов от берега на волнах покачивалась стоящая на якоре яхта.

В первое мгновение девушка была не в состоянии поверить собственным глазам. Раскрыв от удивления рот, она растерянно застыла на месте. Но тут раздался мужской голос:

— Боже мой, что ты здесь делаешь?

Кенда издала испуганный вопль. Она словно окаменела, не смея повернуться и судорожно глотая воздух. Через какое-то время, придя в себя, девушка осмелилась взглянуть через плечо — позади нее в немом изумлении стоял мужчина.

 

ГЛАВА 2

Стремглав бросившись в хижину, Кенда снова появилась на берегу несколькими секундами позже, облаченная в поблекшую от времени и едва прикрывающую ее тело тунику.

— Кто ты? — тихим, настороженным голосом снова спросил ее мужчина. — И что, черт побери, ты здесь делаешь? Ты одна?

Не в силах вымолвить ни единого слова девушка замерла в нескольких шагах от хижины не сводя с незнакомца своих широко раскрытых от изумления глаз. Она давно уже не ждала подобной встречи, потому свершившееся застигло ее врасплох. Кенда откровенно разглядывала стоящего перед ней высокого, красивого мужчину со слегка надутыми, словно обиженными, губами, карими глазами и копной растрепанных каштановых с рыжиной волос. Их завитки непослушно спадали ему на лоб. На незнакомце были шорты и футболка, под которыми легко угадывалось крепкое, мускулистое тело. Открыв рот, девушка хотела было заговорить, но слова, казалось, застряли у нее в горле.

— Да скажи же. — Теперь его голос звучал вкрадчиво, первоначальный шок, видимо, прошел. — Кто ты? Ты умеешь говорить?

Мужчина направился было в ее сторону. Невольно пятясь назад. Кенда судорожно облизнула пересохшие от волнения губы.

— Я, я… меня зовут Кенда, — наконец выговорила она. — Кенда Вон.

Она не отрывала от незнакомца испуганных глаз. Мужчина сделал еще несколько шагов в ее сторону.

— Так, значит, Кенда, — согласно кивнув, он терпеливо продолжил: — Расскажи, что ты делаешь на острове? Ты одна?

— Я… я здесь очень давно. Приехала на остров к отцу, когда мне исполнилось шестнадцать.

— А где твой отец?

— Он погиб во время урагана. А вместе с ним еще двое мужчин. Я так и не смогла найти их, а это значит, что все они, в том числе и отец, погибли. В противном случае папа непременно вернулся бы за мной.

— Вон, Кенда Вон. — На мгновение замолчав, мужчина стал откровенно рассматривать ее, затем через какое-то время спросил: — Гарольд Вон, морской биолог?

Кенда обрадованно закивала.

— Да, да, это мой отец.

— О, Боже! Но ведь это случилось почти семь лет тому назад! И все это время ты провела на острове?

Приблизившись вплотную, незнакомец вперил в нее недоверчивый взгляд, отчего красивые черты его загорелого лица слегка исказились.

Кенда снова кивнула, ее губы задрожали. Наклонившись, мужчина вдруг нежно поцеловал ее.

Девушка отшатнулась от этого неожиданного, но приятного прикосновения. Вовремя подхватив ее, он крепко прижал ее к себе и ласково прошептал:

— Прости, я совсем потерял голову, ты даже не представляешь, как ты хороша.

Испуганно высвободившись из его объятий, Кенда с трудом выдавила:

— Тебе не следовало этого делать.

Ее по-девичьи невинные глаза встретились со взглядом его глаз. Девушка невольно коснулась рукой его губ, словно изучая их. Рассмеявшись, незнакомец отступил на шаг и примирительно вскинул руки вверх, как бы признавая свое поражение.

— Да, мне действительно не следовало этого делать. Извини.

Он снова рассмеялся, на этот раз несколько натянуто.

По-прежнему не сводя с него глаз, Кенда серьезно спросила:

— А кто ты? И откуда?

— Я — Джон. — Улыбка не сходила с его лица. — Джон Тейлор. Живу в Лос-Анджелесе. Ты помнишь, где это?

Девушка утвердительно кивнула головой.

— Да, в Калифорнии. Мы жили там, когда я была еще совсем маленькой.

— А где ты жила перед тем, как попала сюда, Кенда?

— В Гонолулу.

— У тебя там семья? Мать, братья, сестры? Она отрицательно покачала головой.

— Я жила там с отцом. У нас была еще Ли, домработница.

Задумчиво почесав подбородок, Джон Тейлор подошел к самой кромке воды.

— Теперь понятно, — едва слышно вымолвил он. Кенда последовала за ним.

— Как же тебе удалось добраться сюда, Джон? Разве ты не знаешь, что здешние рифы очень опасны? — Собственный голос показался ей чужим. Одно дело читать вслух, совсем другое — разговаривать с живым человеком.

Остановившись, он снова повернулся к ней.

— Думаю, все дело в том, что по природе я авантюрист. Три года назад я совсем было приблизился к острову, но так и не отважился пробраться между рифами. — Он пожал плечами. — А этим летом мне все же удалось это сделать, сам не знаю как. Может, теперь у меня немного больше опыта в управлении яхтой, а может, я просто уверовал в свои силы. Кто знает?! В любом случае вода здесь настолько прозрачная, что прекрасно видны все рифы. Надеюсь, ничего не изменится и так будет всегда.

Кенда застенчиво улыбнулась.

— Знаешь, я рада твоему появлению. Я уже и не надеялась когда-либо увидеть живого человека. Джон Тейлор добродушно хохотнул.

— Главный девиз Тейлора: «Никогда не пасовать перед трудностями». Уж чем-чем, а этим Джона Тейлора не испугать, даю слово. — Он направился вдоль пляжа к небольшой, причаленной к берегу шлюпке. — Сколько мужчин мечтают в один прекрасный день отправиться в морское путешествие к отдаленному тропическому острову, чтобы там, под пальмами, встретить прекрасную девушку? — На мгновение остановившись, он вопросительно поднял брови. — Тото же. Многие, но сколько из них отважилось на это? — Он назидательно поднял указательный палец. — Только один — Джон Тейлор.

Его слова озадачили девушку.

— Не понимаю, разве ты не рад, что нашел меня?

— Нет, не это. Как бы то ни было, я уже нашел тебя, теперь весь вопрос в том, что мне с тобой делать? — Ее голубые глаза распахнулись от удивления, а уголки рта разочарованно опустились вниз, — Ну что ты, не стоит так расстраиваться, — заметив это, успокаивающе сказал Джон. — Я совсем не собираюсь оставить тебя здесь. Просто мне нужно все обдумать. Встреча с тобой застала меня врасплох. — Взявшись за борт шлюпки, он легко вытянул ее из воды. Ее днище прочно легло на песок. Снова взглянув на девушку, Джон Тейлор повторил: — Да, мне действительно нужно все обдумать.

— Да о чем тут думать? Ты возьмешь меня с собой. Что в этом особенного?

В ответ он окинул ее пристальным и, казалось, немного насмешливым взглядом. На его губах заиграла снисходительная улыбка.

— Действительно, что в этом особенного?! Может, все и впрямь так просто, как ты считаешь?! Я возьму тебя с собой, и мы вдвоем отправимся туда, где заходит солнце, и что потом? Я привезу тебя на Вити-Леву* и передам американскому представителю. Так!

— Нет, не так.

— Почему? Что в этом такого? О тебе позаботятся. Бог мой, да пойми же, Кенда, я не могу взвалить на себя ответственность за твою судьбу, Я занятой человек, и у меня нет на это времени.

Она заставила себя выдержать взгляд его карих глаз. Казалось теперь, когда Джон немного оправился от первоначального потрясения, вызванного встречей с ней, он не очень-то был в восторге от того, что нашел ее на острове. В его взгляде промелькнуло странное беспокойство.

— Да не смотри ты на меня так, — неожиданно сверкнув глазами, резко бросил он. — Я же не сказал, что непременно поступлю именно таким образом, хотя над этим все же стоит подумать. В любом случае я сделаю, как будет лучше для тебя.

Кенда умоляюще посмотрела на него.

— Я бы предпочла остаться с тобой. Слегка закашлявшись от ее слов, Джон Тейлор перевел взгляд на тридцатишестифутовую яхту, стоящую на якоре между рифами. Некоторое время он задумчиво рассматривал судно, а затем вдруг предложил:

— Почему бы нам не подумать об ужине? Я просто умираю от голода.

Вскочив с места, девушка принялась сосредоточенно разрывать ногами песок, затем, на мгновение заколебавшись, сделала несколько шагов в направлении хижины и снова остановилась, внимательно смотря под ноги. Молча наблюдавший за ее манипуляциями, Джон наконец не выдержал:

— Что, черт возьми, ты делаешь?

— Ищу клубни. Где-то здесь я обронила клубни батата.

— Я не собираюсь есть никакие клубни.

Ужин состоялся при свете заходящего солнца. Закат явно не предвещал ничего хорошего. Кенда установила импровизированный стол возле хижины и, тщательно вымыв доски морской водой, разложила на нем бананы, кокосовые орехи и клубни батата. Внимательно посмотрев на небо, она затем переключила свое внимание на плавно скользившую по воде в направлении берега шлюпку. Если сказать Джону о надвигающемся шторме, то он, чего доброго, постарается отчалить от острова еще сегодня, в сумерках, а это опасно, в такое время сквозь рифы пробраться просто невозможно.

Одним рывком вытащив шлюпку из воды, Джон Тейлор приблизился, держа в руках бумажный пакет. Он переоделся в легкие брюки, клетчатую рубашку и кроссовки. Волнистые, с рыжеватым оттенком волосы теперь были тщательно причесаны. Сидя на песке возле стола, Кенда приветливо улыбнулась ему.

— Вот, возьми. — Джон протянул ей пакет. — Это от меня к ужину. И… вот еще что. Здесь кое-какие вещи для тебя.

Расположившись напротив, он выжидающе наблюдал за тем, как она- извлекла из пакета пачку крекеров, консервы из тунца, две банки кока-колы, две небольшие упаковки ванильного пудинга и, наконец, темно-синюю рубашку, джинсы, а также ожидавшие своей очереди на самом дне пакета спортивные тапочки и носки.

— Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас надела?

— Если ты не возражаешь, конечно. — Взяв в руки рыбные консервы, он полез в карман за ножом. — А я пока открою эту банку.

Медленно поднявшись, Кенда импульсивно одернула подол туники.

— Я сшила ее сама, — тихо, почти шепотом, сообщила она. — Тебе не нравится, как я одета, ведь так? Джон улыбнулся, сверкнув зубами:

— Нет, очень нравится, но, как бы это сказать… Знаешь, будет спокойнее, если ты все же наденешь на себя чуть больше одежды.

Девушка замерла, соображая, затем через какое-то время спросила:

— Знаю? — Джон Тейлор вопросительно уставился на нее. — Ты сказал «знаешь». Что я знаю?

Поспешно открыв банку, он поставил ее на стол, старательно избегая взгляда Кенды.

— Надеюсь, ты хотя бы в курсе отношений между мужчиной и женщиной?! И тебе известно о том, как… — Он неловко замешкался. — О том, что иногда происходит между ними?

— Конечно, — с вызовом ответила она. — Ведь я давно не ребенок и знаю о сексе с тех самых пор, как мне исполнилось восемь.

— Дорогуша, несмотря на твою очевидную осведомленность в этих вопросах, ты, видимо, все же кое-что подзабыла. В противном случае не стала бы так спокойно дефилировать в подобном наряде при взрослом мужчине, уже несколько месяцев лишенном женского общества.

Подхватив одежду, Кенда поспешно ретировалась в хижину. Изо всех сил стараясь сдержать предательские-слезы, она быстро переоделась и, выйдя из своего убежища, застенчиво взглянула на Джона.

— Теперь лучше?

— Намного.

Кивком головы он предложил ей сесть.

— Давай ужинать. — Включив принесенный с собой фонарь, он установил его посередине стола, после чего, положив кусочек тунца, на крекер и медленно пережевывая этот импровизированный сандвич, принялся исподволь наблюдать за ней.

Осторожно поднеся банку с кокой к губам, девушка сделала маленький глоток. На какое-то время она застыла в ожидании, а затем довольно хихикнула.

— Я. уже совсем забыла вкус кока-колы. — Она снова хихикнула. — У меня щекочет в носу.

— Просто она теплая, — сухо пояснил Джон. Его глаза изучающе скользнули по ее лицу.

При свете фонаря отливающие золотом волосы Кенды водопадом ниспадали до колен. Его взгляд задержался на необыкновенно выразительных бледно-голубых глазах, смотревших на него. На лице Джона застыла странная, словно искусственная, улыбка.

Девушка снова принялась за коку, на этот раз молча. Сейчас ей было уже не до смеха. Ощущая на себе пристальный взгляд сидящего напротив мужчины, она вдруг густо покраснела. Его внимательные глаза заставили ее вновь почувствовать себя маленькой девочкой. Взяв крекер, Кенда смущенно улыбнулась.

— Разве ты не голоден? — заметив, что он почти ничего не ест, робко поинтересовалась она.

Оставив ее вопрос без малейшего внимания, Джон хрипло проговорил:

— Думаю, мы отправимся в путь завтра утром, когда начнется отлив.

Девушка подумала было, что стоит сказать ему о надвигающемся шторме, но затем убедила себя в обратном.

Вскинув над головой руки, Джон Тейлор лениво потянулся.

— Ужасно хочется спать. Думаю, мне пора отправляться на «Красавицу».

— На «Красавицу»? Это название твоей яхты? Утвердительно кивнув головой, он собрался было уже подняться.

— Странно. Я считала, что так называют только лошадей. Почему ты выбрал такое имя?

В воцарившейся тишине он снова расположился на песке.

— Это была не моя идея.

— Тогда чья же?

— Так назвала ее моя дочка, — тихо проговорил Джон. В его глазах промелькнула нескрываемая боль.

У Кенды похолодело внутри от этого неожиданного признания. Ей вдруг пришла в голову мысль о том, что она ничего не знает об этом мужчине. Если у него есть дочь, значит, есть и жена. Но тогда почему он один на своей яхте?

Джон поспешно поднялся на ноги, прервав ее размышления.

— Тебе и в самом деле пора? — огорченно спросила она.

— Да. Спокойной ночи.

Со своего места Кенда наблюдала за тем, как, подойдя к шлюпке, он уселся в нее и, быстро работая веслами, направился к «Красавице». Охватившее ее в этот момент чувство одиночества было сродни той тоске, которую она пережила много лет назад, когда, придя в себя, обнаружила, что осталась на острове совершенно одна. Ее обуревало желание очутиться сейчас возле этого мужчины, разговаривать с ним, вслушиваться в звуки его голоса.

Кенда расстроенно вздохнула. Хорошенькое же впечатление она, должно быть, произвела на Джона. Глупая и скучная дура! Только круглая идиотка могла надеяться на то, что после стольких лет, проведенных на необитаемом острове, будет в состоянии сказать что-либо путное. Ее компания настолько утомила Джона, что он ушел, так и не окончив ужин.

В сгустившихся сумерках девушка видела, как на яхте зажегся, а затем снова погас свет, и на душе у нее тоже стало темно. Свежий, колючий бриз с моря, подхватив упавшие на лицо волосы, легко перекинул их ей за плечи. И все же, несмотря на вечернюю прохладу, девушку не покидало ощущение тепла, зародившегося внутри. Это было не изведанное ранее, не поддающееся описанию чувство.

 

ГЛАВА 3

Раздались отдаленные раскаты грома, и Кенда беспокойно заворочалась на своей постели из листьев папоротника. Она мысленно перебирала в памяти события последних семи лет. Все это время желание когда-нибудь выбраться с острова, казалось, было ее самой заветной мечтой, но теперь, когда этот долгожданный момент наконец настал, душу, как ни странно, переполняла почти ностальгическая грусть. Глубоко вдохнув в себя воздух, в преддверии шторма напоенный нежными, чарующими ароматами, девушка мысленно пробежалась по своим излюбленным тропинкам сквозь заросли джунглей к озеру и обратно. Надвигающаяся непогода за зелеными стенами хижины не пугала ее, гораздо страшнее был всеобъемлющий страх. В голову лезли дурацкие мысли. А что если, покинув остров, она никогда не обретет покой и счастье, не найдет себе места в новой для нее жизни? Ей вспомнилось первоначальное радостное изумление, которое она прочла на лице Джона Тейлора в момент их встречи, к концу вечера сменившееся отчужденной непроницаемостью. И прикосновение его губ, такое воздушное и легкое, что его вряд ли можно было назвать настоящим поцелуем. Правда, по-настоящему Кенда целовалась только однажды, в тринадцать лет, когда Эл Аптон проводил ее домой после вечеринки с танцами. Тогда она ни на шутку испугалась, что от страсти он перепортит ей зубы. Но поцелуи Эла, как, впрочем, и других мальчишек, запомнились ей только одним — опухшими после этого губами. В то время как от всего лишь легкого прикпсновения губ Джона Тейлора у нее подкосились ноги и, казалось, что-то перевернулось внутри.

Сквозь тонкие стенки хижины до девушки донеслись звуки шквала, нещадно треплющего остров. Быстро вскочив с постели, она побежала к выходу и, раздвинув занавес из пальмовых листьев, лицом к лицу столкнулась с Джоном Тейлором.

— На море шторм. — Он бросил обеспокоенный взгляд на бухту, где на вздымающихся высоко вверх волнах болталась яхта.

Демонстративно задвинув занавес прямо перед его носом, Кенда бросилась к аккуратно сложенной стопке ее новой одежды. Мгновенно натянув ее на себя, она снова повернулась было к дверному проему, но Джон уже стоял внутри, держа в руке фонарь и бесцеремонно разглядывая ее. В шатающемся под напором сильного ветра ветхом строении воцарилось неловкое молчание.

— Насколько, по-твоему, это опасно? — наконец спросил он.

— Думаю, самое худшее уже позади. После этих слов девушки ветер мгновенно стих, словно по мановению волшебной палочки.

Джон ладонью провел по лицу, вытирая воду с прилипших ко лбу волос.

— Подозреваю, что ветер повредил основную мачту, но все можно будет выяснить только на рассвете. Парус и такелаж точно сорваны, — Он расстроенно мотнул головой. — Надо же, а я и не предвидел надвигающегося шторма. Это урок на будущее. Впредь в этих местах надо внимательнее следить за погодой.

Кенда сделала виноватое лицо.

— Я… я заранее знала об этом, — робко призналась она, прислонившись к служившей стеной хижины скале.

— Знала? — Его голос прозвучал рассерженно и одновременно недоверчиво. Взгляд его прищуренных глаз остановился на ней. — Но как?

— По небу, — мрачно бросила она в ответ.

— Почему тогда ты не предупредила меня, Кенда?!

— Боялась, что ты попытаешься сразу же отплыть от острова.

— Ну и что? Ведь я бы взял тебя с собой! Ты что, опасалась, что я оставлю тебя здесь?

Девушка отрицательно покачала головой.

— Нет, мы бы просто разбились о рифы. Его ледяное спокойствие напугало ее больше, чем возможная вспышка гнева.

— Ты не слишком-то высокого мнения о моих навигаторских навыках, ведь так?! — после затянувшейся паузы поинтересовался он.

— Нет-нет, Джон, дело совсем в другом. В сумерках никто не сможет преодолеть рифы. — Она заставила себя улыбнуться. — Я ни капли не сомневаюсь, что ты очень опытный моряк, в противном случае тебя бы вообще здесь сейчас не было.

— Ладно, в конце концов, это не так уж важно. В любом случае нам вряд ли удастся успеть к утреннему отливу. Сомневаюсь, что мы вообще сможем отплыть завтра.

Пригнув голову, чтобы не зацепить притолоку, Джон Тейлор вышел из хижины. Кенда непроизвольно шагнула вслед за ним.

— Джон?

— Ну, что еще? — оглянулся он.

— Пожалуйста, не уходи. — Она жестом указала на разложенные на столе нетронутые бананы и кокосовые орехи, — Прошу тебя, останься, поговори со мной еще!

— Ну, ладно. — Джон снова вошел в хижину и, расположившись на плотно утрамбованном песчаном полу, взял в руки банан. — Но только ненадолго.

Девушка опустилась на колени напротив него. Ее глаза радостно заблестели.

— Расскажи что-нибудь о своей дочке.

На его скулах заходили желваки. Молча достав из кармана перочинный нож, Джон проделал отверстие в кокосовом орехе и жадно отпил.

— Не стоит об этом, — жестко отрезал он. В его голосе зазвучали стальные нотки.

Кенда непонимающе уставилась на него.

— Лучше давай поговорим о тебе, — после продолжительной паузы бросил Джон Тейлор.

Кенде понравилось, как он сказал это, — непринужденно и просто.

— А что обо мне говорить?! Мне ровным счетом нечего тебе рассказать.

Облокотившись на стол, Джон недоверчиво хмыкнул:

— Ну уж, мисс! Так уж и нечего! Может, ты впрямь так считаешь, но, даю руку на отсечение, если ты скажешь об этом кому-нибудь другому, тебе мал кто поверит. Уже одно то, что ты осталась в живых, — само по себе чудо. Надеюсь, ты хоть понимаещь это?! В течение целых семи лет тебе удавалось побеждать стихию. Возможно, я ошибаюсь, но, думаю, по возвращении домой ты приобретешь известность. Очень удивлюсь, если этого не произойдет.

Девушка с изумлением уставилась на него.

— Это ты не понимаешь! Здесь не так уж труд но выжить. Вначале я действительно так растерялась, что думала, потеряю рассудок.. — Откинув со лба прядь волос, она продемонстрировала шрам на виске, уходящий далеко к затылку. — Я смутно помню, что какое-то время бесцельно бродила по острову, ничего не соображая и питаясь фруктами и орехами, до которых могла дотянуться, пока не поняла что меня вряд ли будут искать. Казалось, я умру от одной этой мысли. — На ее губах заиграло слабое подобие улыбки. — Затем я взяла себя в руки и уже не сомневалась, что выживу. Хотя трудно сказать, что было бы лучше: умереть или остаться жить в полном одиночестве. — Кенда умолкла, улыбка исчезла с ее лица.

Достав сигарету, Джон закурил, по-прежнему избегая ее взгляда, затем, осветив фонарем аккуратную стопку книг на столе, спросил:

— Что ты делала? Коротала время за чтением книг?

На губах девушки снова появилась улыбка, на этот раз более радостная.

— Да. — Она окинула нежным взглядом старые потрепанные книги. — Каждую из них я прочла раз по сто, даже словарь.

Брови Джона недоверчиво взлетели вверх. Довольно рассмеявшись, Кенда утвердительно закивала.

— Да-да, и словарь тоже. Несколько лет тому назад я взялась было учить его наизусть, но, дойдя до «м», начала забывать слова на «а». После этого старалась запомнить только самое интересное для меня.

Вытянув затекшие от неудобного сидения ноги, Джон нечаянно коснулся девушки.

— Извини, — тут же смущенно пробормотал он и, поспешно согнув колени, принял прежнее положение. — Расскажи, что ты помнишь о своем доме? — Его голос прозвучал неестественно хрипло.

Бледно-голубые глаза устремились в недосягаемую даль.

— Я хорошо помню свой дом. — Ее голос потеплел, — Папа купил его для нас двоих. Небольшой, всего три спальни, они располагались на втором этаже, в том числе и моя комната, выдержанная в светлых тонах, а внизу — гостиная и кухня. Ли, наша домработница, содержала дом в безукоризненной чистоте. В день моего шестнадцатилетия папа подарил мне машину — синий «мустанг». — Кенда грустно покачала головой. — Я проехалась на ней всего раз или два. Больше не успела. — Она вдруг задумалась. — Джон, а почему ты извинился, когда случайно задел меня?

Казалось, он засомневался, прежде чем ответить.

— В нашем положении лучше избегать прикосновений друг к другу, пусть даже случайных. — От взгляда Кенды не ускользнуло, что под загаром на его лице проступила краска смущения. — Поверь, это неразумно.

— Но почему? Ведь я ничего не имею против этого.

В изумленном раздражении Джон тряхнул головой.

— Ничего не имеешь против?! — На его лице промелькнула тревога. — Кенда, мне кажется, ты совсем не понимаешь, насколько привлекательна. Если мы будем поощрять прикосновения друг к другу, пусть даже легкие, или… В общем, между нами может произойти то, чего я не хочу, и к чему, я уверен, ты сама тоже пока не готова.

Потушив сигарету, он принялся очищать банан.

— Я не ребенок, Джон, мое детство давно прошло! Взгляни на меня, мне уже двадцать три года, а может, и больше. Кстати, какой сейчас месяц?

— Апрель.

— Значит, в прошлом месяце, а точнее двенадцатого марта, мне исполнилось двадцать три. Поверь, мне известно, что такое детство, оно у меня было, и я прекрасно помню те дни. Все дело в том, что я совсем не знаю, что такое быть взрослой женщиной, хотя по возрасту — уже давно не девочка. — Кенда упрямо закусила губу. — И я хочу стать женщиной. — Она с силой сжала его руку. — С тобой, Джон.

— Прекрати!

Высвободив руку, Джон Тейлор усилием воли заставил себя подняться.

— Мне пора возвращаться на «Красавицу». Завтра предстоит тяжелая работа. Трудно сказать, сколько времени займет ремонт.

С этими словами он вышел в темноту ночи, оставив девушку одну наедине с переполняющими ее душу болезненными чувствами разочарования и досады, Кенда изнывала от желания броситься вслед за Джоном, обхватить его руками, заставить, наконец, обнять себя. Стараясь сдержать свой порыв, она до боли стиснула пальцы. Ее сердце жаждало неведомых до сих пор ощущений, и зародившееся в ней желание нарастало, все больше захлестывая ее.

Прошло какое-то время, прежде чем Кенда вышла из своего жилища и глубоко втянула в себя пропитанный влагой воздух. Она неторопливо пересекла песчаную полоску созданного самой природой пляжа и вплотную приблизилась к опушке леса, к тому самому месту, где только что вырвавшаяся из плена черных туч луна своим мягким светом вычертила неясные тени. С берега доносились звуки мерно бьющихся о рифы волн. Было слышно, как где-то далеко, в самой глубине лесных зарослей, кричат попугаи и шумно переговариваются друг с другом обезьяны. До боли знакомая картина, ласкающие слух привычные звуки. В течение многих лет она слышала только их. Ее сердце гулко билось в груди, а перед глазами, заслоняя прежние картины, стоял образ мужчины, так стремительно ворвавшегося в ее жизнь.

Тяжело вздохнув, Кенда перевела взгляд на лагуну. На «Красавице» было темно.

Проснувшись перед самым рассветом, девушка застала Джона на ногах. Погруженный в работу, — мачта, паруса и такелаж действительно нуждались в починке, — он стоял на палубе яхты спиной к берегу.

День обещал выдаться на редкость хорошим. На голубом небе не было ни единого облачка. Ничто не напоминало о недавней непогоде. Словно яркая вспышка из-за горизонта появилось солнце.

Искоса поглядывая на яхту, Кенда одетая в синюю рубашку и закатанные до колен джинсы, прогуливалась вдоль кромки воды, босыми ногами лениво разбрасывая песок. Девушка ждала, что Джон Тейлор, наконец, обернется в ее сторону, прокричит какое-нибудь приветствие или, по крайней мере, махнет рукой, хоть как-то давая знать, что заметил ее присутствие. Она даже подумывала о том, чтобы вплавь добраться до яхты и незаметно взобраться на борт позади него, но что-то удержало ее от этого. Вот он поднялся, и сердце ее радостно заколотилось, но затем внутри все замерло — он снова сел, так и не бросив ни единого взгляда в ее сторону. От досады к глазам подступили слезы.

— Что ж, если я не нужна тебе, то могу остаться здесь, — как ей показалось, громко, а на деле едва слышно, произнесла Кенда.

Быстро повернувшись, она ринулась прочь и не останавливалась до тех пор, пока, пройдя лес, не очутилась на своем излюбленном месте, у озера.

Остаток утра и полдень прошли, как в дурном сне. На душе у девушки было скверно. Окунувшись в приятную теплую воду озера, Кенда затем неподвижно растянулась на шелковистой траве, устремив широко раскрытые глаза в бездонную голубизну неба. Она мысленно представила, как Джон отчалит от берега без нее, точно так же, как в свое время тихо и незаметно появился здесь. Кто спохватится, если она никогда не вернется обратно? Абсолютно никто. Для всего мира Кенда Вон погибла почти семь лет тому назад! На свете нет никого, кто обрадовался бы, узнав, что она еще жива. Разве только Джон? Да и так ли уж он обрадовался?! И все же, несмотря на грустные мысли, одолевавшие девушку, в глубине души ей очень хотелось вернуться к настоящей жизни, вернуться не одной, а вместе с этим мужчиной.

День близился к концу, а Кенда все никак не могла прийти в себя. Скользнув по ней, золотые лучи заходящего солнца исчезли за деревьями. Неожиданно до нее донеслись громкие крики:

— Кенда! Кенда! — Девушка не шелохнулась. — Кенда, где ты?

Она не отозвалась, все еще находясь в плену своих сумбурных мыслей и чувств. Крики прекратились. Обернувшись, Кенда увидела вышедшего из леса Джона, но по-прежнему не издала ни звука. Он не отрывал от нее не на шутку рассерженного взгляда.

— Позволь узнать, что ты, черт возьми, вытворяешь? Где ты пропадала весь день? — Широко расставив ноги и подбоченясь, он сердито продолжил: — Твоя помощь пришлась бы мне очень кстати, и не раз. Разлеглась тут! Так вот, знай, если ты хочешь отплыть вместе со мной, тебе придется немного повкалывать!

Рывком сев, Кенда обхватила колени руками и нахмурилась.

— Я никуда не поплыву, — чеканя слова, проговорила она. — Ты не хочешь, чтобы я была с тобой, поэтому я остаюсь.

Опешив от такого заявления, Джон молча приблизился к ней. Его глаза, отливающие золотом заходящего солнца, немигающе уставились на нее.

— Ну уж нет, мы поплывем вместе. Сама судьба свела нас, и я не собираюсь оставлять тебя здесь.

— Судьба?

Он опустился на колени, приблизив к ней свое лицо.

— Да, моя загадочная леди, судьба. Иногда мне кажется, что эта чертовка нарочно дразнит меня. — Он на мгновение заколебался, прежде чем продолжить, — Четыре года тому назад я купил «Красавицу» и собирался, на год отстранившись от дел, провести это время с семьей — отправиться в морское путешествие. Я действительно забросил все дела и действительно отправился на яхте, но один. Тогда мне не удалось преодолеть рифы, и я вернулся домой, но по какой-то неведомой причине мысль об этом острове не шла у меня из головы. Знаешь, я никогда особенно не вспоминал те острова, к которым плавал, но об этом думал часто. Так или иначе, но судьба снова привела меня на этот остров, и, я думаю, она должна помочь нам выбраться отсюда.

Загадочно улыбнувшись, он поднялся на ноги.

Девушка откровенно любовалась им, одновременно пугаясь смелости приходящих ей в голову мыслей. Вряд ли на свете есть какой-нибудь мужчина более красивый, чем Джон Тейлор, — такой высокий, худощавый и мускулистый. Она не отрывала от него изучающего взгляда, в надежде прочесть на его лице что-нибудь подобное ее собственным мыслям.

Прервав это ее занятие, Джон повернулся и направился обратно к лесу.

— Пошли, Кенда. — Он махнул рукой, приглашая ее подняться. — Уже почти стемнело.

Девушка усилием воли заставила себя перевести взгляд на темные джунгли, полукругом окаймлявшие озеро. Молча вскочив, она уверенно двинулась к опутанным лианами деревьям и обогнала Джона.

Заросли вдоль протоптанной ею тропы слегка поредели от времени, но сейчас, в сумерках, казались сплошной зеленой стеной. Кенде льстило сознание того, что без нее Джон Тейлор наверняка заблудился бы в этом мрачном лабиринте. Она продолжила свой путь, лелея в душе это приятное чувство.

— Это что, баньян? — через некоторое время поинтересовался он.

— Да, — авторитетно подтвердила девушка. Темно-зеленая масса впереди нее слегка поредела. Раздвинув длинные, ветвистые лианы, она почувствовала пахнувшую в лицо прохладу морского бриза.

— А я всегда считал, что он растет только в Индии.

— Нет, на острове их много. — До него доносились слова, которые она бросила через плечо. — Отец говорил, что для индусов баньян — священное дерево, но здесь оно ничем не выделяется среди остальных.

Они вышли на берег, и Кенда взглянула на яхту.

— Она уже готова к отплытию?

— Нет, — после короткой паузы пояснил Джон. — Конечно, можно было бы все закончить и сегодня, но поскольку я не знал, куда ты запропастилась, то все бросил и отправился на поиски.

Девушка улыбнулась в душе. Ага, вот она — ее маленькая победа!

— У меня есть идея, — весело заявил вдруг Джон, прищелкнув пальцами. — Почему бы нам не приготовить ужин?! В парусах запуталась пара рыбин, мы их зажарим. Ну, как?

— Что ж, звучит заманчиво.

Собрав хворост, они разложили костер. Срезав две рогатины, Джон воткнул их в песок, положив на них импровизированный вертел. Что-то напевая себе под нос, он принялся готовить рыбу.

Сидя возле костра, Кенда следила за каждым его движением. Было видно, что настроение у Джона Тейлора явно улучшилось.

— Джон, — вкрадчиво начала она.

— Да?

— А почему они не с тобой?

— Кто они?

— Твоя семья. Почему их не было с тобой и тогда, когда ты впервые отправился к островам Фиджи? В его голосе зазвучали стальные нотки:

— Это не должно тебя касаться, Кенда.

На какое-то время смутившись, девушка все же настойчиво продолжила:

— И все-таки расскажи о себе. Кто ты, чем занимаешься?

Непроницаемая тьма окутала джунгли позади них. В ожидании ответа мысли Кенды вдруг скакнули в другом направлении. «Красавица», вот что поможет ей сблизиться с Джоном Тейлором. Они будут на ней одни, только они вдвоем и простирающийся вокруг океан. На яхте Джон не сможет убежать от нее или проигнорировать ее присутствие, на крохотной посудине это просто невозможно. Обрадовавшись, девушка, казалось, позабыла о своем вопросе.

Джон медленно поворачивал насаженную на вертел рыбу.

— Я архитектор, но последние десять лет занимаюсь непосредственно строительством.

Дым от костра приятно щекотал ее ноздри.

— И что ты строишь?

— Все что угодно. Больницы, магазины, жилые дома. — Он разгреб дымящиеся угли и извлек из их глубины печеные бататы. — Ну, как тебе? Нравится?

Кенда восхищенно тряхнула головой:

— Потрясающе! У меня просто нет слов, чтобы описать, как аппетитно они выглядят. А как пахнут! Джон ехидно хмыкнул:

— Довольно странный ответ для девушки, вызубрившей наизусть словарь. Кто бы мог подумать, что ты когда-нибудь посетуешь на нехватку слов?!

— Слова-то я, конечно, выучила, — застенчиво принялась оправдываться Кенда, — но это вовсе не означает, что я научилась употреблять их к месту.

Это был, пожалуй, самый потрясающий ужин не только за последние семь лет, но и за всю ее жизнь. Девушка жадно ела и остановилась только тогда, когда уже едва могла шевелиться.

— Смотри не перестарайся, — через какое-то время предупредил ее Джон.

Он кончил есть и, откинувшись назад, с любопытством наблюдал за ней. Предупреждение явно запоздало. Ночью, когда боль в желудке немного стихла, Кенда, наконец, погрузилась в беспокойную дремоту. Несмотря на дискомфорт, переедание все же имело и свою положительную сторону. Заставив принять какую-то густую розовую жидкость, Джон побоялся оставить ее на острове одну. Переправив на берег свой спальный мешок, он устроился в хижине, заявив, что расставание с островом, по-видимому, придется отложить еще на один день, так как он не может пускаться в плавание, зная, что она не совсем здорова.

Кенда изо всех сил постаралась изобразить огорчение, сходное с тем, которое недвусмысленно было написано на его лице, но эти попытки вряд ли можно было назвать успешными.

 

ГЛАВА 4

Тоненький солнечный лучик, нежно пощекотав Кенде щеку, разбудил ее. Прищурившись, она отыскала щелочку в пальмовой крыше, сквозь которую он пробился. Несмотря на вчерашнее недомогание, девушка чувствовала себя абсолютно здоровой. Лениво потянувшись, она вскинула голову и осмотрелась вокруг. Спальный мешок по-прежнему лежал на песчаном полу. Кенда поглубже зарылась в импровизированное одеяло изо мха и закрыла глаза.

— Кенда!

В дверном проеме появился Джон. Девушка слегка разомкнула веки.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо поинтересовался он.

В голосе звучала неподдельная тревога. Она зевнула:

— По-моему, лучше.

— Уж, пожалуйста, постарайся сегодня не переедать, — поспешно добавил Джон Тейлор, — неприятности нам ни к чему. Я почти закончил с ремонтом. Если не возражаешь, мы можем отплыть завтра, во время отлива, — заявил он, выходя из хижины.

Кенда выбралась из постели. Немного послонявшись по своему жилищу, она вышла вслед за ним.

— Джон! — окликнула она его. Остановившись, Джон Тейлор повернул голову в ее сторону.

— Значит, теперь я всегда должна носить одежду? — не без тени сожаления уточнила девушка. — Если да, то нужно что-нибудь придумать, чтобы я могла постирать эти джинсы и рубашку.

Джон понимающе хмыкнул:

— Хорошо, я захвачу с собой еще одну смену одежды, когда снова вернусь на берег. Договорились?

Она с улыбкой кивнула головой в знак согласия.

Уютно расположившись в тени пальмы, Кенда в течение нескольких часов наблюдала за его работой на яхте, которая мерно покачивалась на светло-голубой воде лагуны. Ее сделанная из алюминия основная мачта стрелой вздымалась вверх, напоминая кокосовую пальму. Даже не будучи специалистом, можно было сразу сказать, что «Красавица» — крепкое и надежное судно. Перспектива в ближайшем будущем оказаться на ее борту в открытом море ничуть не пугала девушку, но в то же время мысль о том, что момент отплытия еще не наступил, радовала.

Наконец шлюпка причалила к берегу.

— Примерь вот это. — Джон протянул Кенде белые шорты и футболку.

— Спасибо.

— Через пару дней, в ближайшем порту, мы купим тебе все необходимое.

Девушка согласно кивнула, а затем, немного подумав, спросила:

— А как я расплачусь за все это? Одежда, наверняка, попрежнему стоит денег, а у меня их нет.

Джон Тейлор рассмеялся.

— Не беспокойся, я одолжу тебе необходимую сумму.

Кенда легко вскочила с места.

— Пожалуй, пойду переоденусь, — на ходу бросила она.

— Хорошо, только не забудь, что нам еще нужно захватить с собой еду из того, что растет на острове. Не хватает, чтобы на море от непривычной пищи у тебя снова прихватило желудок, как вчера, — Он расстроенно мотнул головой. — Я должен был это предвидеть.

Девушка ласково дотронулась до его руки.

— Это не твоя вина. Просто мне не следовало переедать.

От одного только прикосновения к нему у нее все внутри мгновенно сжалось и стало нечем дышать. Ее вдруг охватило странное чувство, близкое к панике. Она подняла глаза на Джона. Интересно, о чем он сейчас думает?

Поймав на себе ее взгляд, Джон Тейлор демонстративно отодвинулся подальше, отчего ее рука соскользнула вниз. Но непонятное ощущение все не проходило. Казалось, ее словно магнитом влечет к нему. В какое-то мгновение девушка прочла то же самое в его глазах. Или ей это только показалось?

Джон оглянулся в сторону хижины.

— Ты собиралась пойти переодеться, — напомнил он ей.

Кенда молча повиновалась. В эту минуту она казалась себе абсолютной дурой. Еще бы! Вообразила, что ее прикосновение вызвало у него какие-то эмоции, прочла в его глазах то, чего не было. Девушка ощущала себя так, словно неожиданно наткнулась на стену изо льда.

Переодевшись, Кенда вернулась туда, где ее ждал Джон, и, не проронив ни слова, а лишь бросив на него приглашающий взгляд, нырнула в лесную чащу. Слегка пригнув голову, чтобы не задевать густо переплетенные ветви, Джон Тейлор последовал за ней. Его плотно сжатые губы и напрягшиеся скулы говорили о внутреннем состоянии. Он молча шел за ней по пятам в ожидании, когда она подаст знак собирать фрукты.

— Зря мы не взяли какой-нибудь пакет, — наконец выдавил Джон.

Кенда улыбнулась про себя, заметив, как он, быстро сняв рубашку, завязал ее с одной стороны узлом, соорудив нечто похожее на мешок.

— Надеюсь, меня не укусит какая-нибудь ядовитая дрянь, если я немного пройдусь без рубашки, Ведь ты же бегала по острову нагишом, и не один год.

Девушка проигнорировала его бормотание, целиком переключив свое внимание на огромное, диаметром почти в три фута дерево, покрытое мягкой, сероватой корой. В его густой, бледно-зеленой кроне виднелись ярко-желтые плоды. Нагнувшись, Джон Тейлор подобрал с земли один из них и надкусил, предварительно вытерев о джинсы.

— Хм, вкусно, — сказал он. — Это что, слива?

— Да, — ответила Кенда, одной рукой поправляя свои длинные волосы. Он принялся наполнять сливами свою рубашку.

— Не торопись, их надо положить сверху, а иначе кокосовые орехи и бананы раздавят, их, — назидательно заметила девушка.

— Ты права. — Джон одним махом вывалил собранные плоды на землю.

Меньше чем через час они снова вернулись к песчаному берегу, держа в руках рубашку, до отказа набитую различными фруктами. Переложив все это в шлюпку, он вернулся обратно.

— Знаешь, давай наберем еще столько же, на всякий случай.

Прошел еще один час, и шлюпка глубоко осела в воде, до краев наполненная провизией. Присев на корточки, Джон начал мыть руки. Искушение было слишком велико и, подкравшись сзади, Кенда столкнула его в воду.

Джон поднялся, отплевывая воду и протирая глаза.

— Ну, погоди! Ты еще поплатишься за это! — шутливо пригрозил он. Громко засмеявшись, девушка помчалась вдоль песчаного берега, быстрая и грациозная, как лань. Джон Тейлор что есть мочи припустился за ней.

— А вот и не поймаешь, — на ходу взвизгнула Кенда. Бросившись в воду, она поплыла к рифам.

Ее преследователь не преминул сделать то же самое.

Опытная пловчиха и ныряльщица, девушка все время ловко ускользала от него. Джон едва не схватил ее за руку, но она тут же мгновенно ушла под воду, а когда, нырнув вслед за ней, он увидел ее в кристально чистой воде, она, озорно состроив ему рожицу, рванула наверх. Кенда уже почти вынырнула, когда ему, наконец, удалось ухватить ее за ногу. Девушка принялась отчаянно брыкаться, но впустую, Джон Тейлор не выпускал ее. Одной рукой крепко держа Кенду за ногу, другой он обхватил ее чуть ниже талии в тот самый момент, когда они, как два поплавка, выскочили на поверхность.

Шумно втянув воздух, девушка попыталась высвободиться из сжимавших ее, словно тиски, рук.

— Ну, так кто не догонит тебя, а?! — засмеялся Джон. — Кто тебя поймал, разве не я?! — Синхронно перебирая ногами, они удерживались на поверхности, прильнув друг к другу. — Кто тебя не… — начал было он, но слова застряли у него в горле. На этот раз Джон явно проиграл.

Кенда больше не пыталась подзадорить его, инстинктивно чувствуя, что ее противнику уже не до игр. Разглядывая его лицо, девушка отчетливо видела каждую черточку, в том числе и крохотную родинку у самого уголка глаза. Ее сердце бешено заколотилось от ощущения его близости. Обвив его плечи руками, Кенда чувствовала горячее дыхание на своих щеках. Джон коснулся губами ее мокрых волос, затем двинулся к полуоткрытому в ожидании рту. От прикосновения его ищущих губ, скользящих по ее лицу, все внутри девушки заполыхало огнем желания. Кенда еще крепче прижалась к Джону, предоставив ему самому заботиться о том, чтобы они не утонули.

Наконец оторвавшись от ее губ, он прошептал, прерывисто дыша:

— Нам не следует этого делать. Мы должны остановиться.

— Но почему? — напряженным шепотом спросила девушка. — Разве я неприятна тебе, Джон? Мне так хорошо с тобой.

Но он уже выпустил ее из своих рук.

— Давай еще немного поплаваем, мне хочется обследовать дно лагуны, — неуклюже предложил Джон Тейлор, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.

На душе у Кенды стало черным-черно. Обиженно вздохнув, девушка отплыла на несколько футов и нырнула между покрытыми водорослями коралловыми рифами. Его слова, будто ножом, резанули ее по сердцу, приведя в полное замешательство. Она уже была в крепких объятиях Джона, ощущала, как словно электрические искры пробегали между их телами, но все же что-то заставило его остановиться, какое-то необъяснимое препятствие встало между ними. В чем же дело? Плывя между оранжево-красными выступами причудливой формы с их многочисленными морскими обитателями, Кенда чувствовала себя крохотной и беззащитной частичкой мироздания, меньше самой мельчайшей крупинки песка.

Оба принялись старательно нырять, лишь на короткие мгновения появляясь на поверхности, чтобы немного отдышаться прежде, чем снова опуститься на дно. Во время одной из таких передышек Джон сказал:

— Мне хочется взять несколько раковин на память. Ты поможешь мне их найти?

Девушка нехотя кивнула головой в знак согласия. Как всякий моряк, Джон Тейлор чувствовал себя в воде, как на суше, и неудивительно, иначе на море вообще делать нечего.

Они поплыли вдоль видневшихся в спокойной воде рифов, любуясь красочным разноцветьем подводного мира. Немного отстав, Кенда наблюдала за тем, как ее спутник продирается сквозь запутанные морские заросли. Вокруг них сновали рыбы, большие и маленькие, с яркой разнообразной окраской, однотонные и полосатые — ярко-голубые, красные, желтые и даже зеленые. Увидев, что Джон пытается достать красивую, с золотыми крапинками раковину, девушка ринулась к нему и, схватив за локоть, предостерегающе замотала головой. Они оба вынырнули наверх, чтобы немножко отдышаться.

— В чем дело? — удивился он.

— Разве ты не узнал ее?

Джон отрицательно покачал головой:

— Нет, а что это было?

— Золотой конус, это ничего не говорит тебе?

Он старательно потер глаза.

— Это та самая раковина с ядовитым моллюском внутри? Ее еще называют морской змеей?!

Кенда кивнула.

— Да. Папа говорил, что многие неопытные пловцы погибают от крохотного гарпуна внутри красивой раковины. Она опасней даже каменной рыбы.

Джон улыбнулся:

— Ну, о каменной рыбе я знаю не понаслышке. Однажды я даже подержал ее в руках.

— Правда? — Ее глаза удивленно округлились.

— И при этом едва не лишился руки, — Подняв левую руку, он продемонстрировал шрам на кончике безымянного пальца.

Они еще какое-то время наслаждались теплой морской водой, прежде чем, взглянув на яркое солнце над ними, Джон проговорил:

— По-моему, нам пора готовиться к завтрашнему отплытию.

Не проронив ни слова, Кенда поплыла вслед за ним к берегу.

Подтянув шлюпку к борту «Красавицы», Джон выгрузил собранные им плоды на палубу. Пока он был занят на яхте, девушка перенесла свои скудные пожитки и, аккуратно разложив их возле кромки воды, устроилась рядом в ожидании Джона.

Внезапно мысль о предстоящем отплытии буквально пронзила ее. Поднявшись с места, Кенда немного прошлась вдоль созданного самой природой пляжа, затем остановилась и медленно обвела остров полным тоски взглядом. Больше она уже никогда не увидит свою равнину, не зачерпнет чистой воды из озера, никогда не испытает то необыкновенное чувство, охватывающее ее всякий раз, когда после длинной лесной тропинки, петляющей в зарослях, взору открывалась прекрасная и удивительно мирная картина этого райского уголка.

Не спеша двинувшись по убегающей в лесную гущу узенькой тропинке, девушка подошла к опушке леса и, ласково проведя рукой по длинным элегантным листьям папоротника, глубоко вдохнула пьяняще-ароматный воздух ставшего ей родным острова. Неизведанные до сих пор чувства захлестнули ее, по щекам ручьем потекли слезы. Конечно, Кенда была рада появлению своего спасителя, но в то же время ее душу переполняла щемящая грусть. Цивилизация, люди — все это немного пугало ее. Одна только мысль о том, что очень скоро она окажется далеко отсюда, в людской суете, вызывала ощущение пугающей неизвестности. Какой она будет, эта новая жизнь, в которую ей придется вступить в ближайшем будущем?! Кенде стал привычным этот затерянный мир, с которым ей теперь предстояло расстаться. Что ждет ее впереди?

Девушка сорвала с хлебного дерева сочный, изнутри напоминающий настоящий хлеб плод. Бережно зажав его в руке, она снова оглянулась на сверкающую полоску песчаного берега. Несмотря на то, что отплытие было намечено на завтра, Кенде вдруг пришла в голову мысль, что именно теперь она в последний раз видит свой остров. И она инстинктивно старалась как можно лучше запомнить все, чтобы это врезалось в ее память на всю оставшуюся жизнь.

Она наблюдала за тем, как мягко бьющиеся о внешнюю сторону рифов волны изредка захлестывали их, своими брызгами нарушая зеркальную гладь лагуны. Привычные звуки мерно накатывающихся на скалы волн навсегда останутся в ее сердце. Слезы снова заструились по ее щекам. Здесь провела она последние часы с отцом. Она и по сей день помнила те печальные события так же отчетливо, как будто это случилось только вчера. Но уже завтра этот остров станет для нее всего лишь воспоминанием. И все же он всегда будет жить в ее сердце, останется в ее памяти именно таким, каким она его видит сейчас.

— Кенда, я перевожу твои вещи на яхту, — взявшись за стопку книг, окликнул ее Джон.

Согласно кивнув, она снова подошла к кромке воды.

— В чем дело? — пристально посмотрев на нее, поинтересовался он.

Девушка уклончиво покачала головой.

— Да так, ничего особенного.

— Подойди-ка сюда.

Она снова отрицательно тряхнула головой. Положив книги в шлюпку, Джон направился в ее сторону. Его лицо раскраснелось, хлопковая рубашка прилипла к потному телу, подчеркивая бицепсы.

— И все же, в чем дело? Что с тобой? — снова спросил он.

— Ничего, — прошептала она, старательно избегая его взгляда.

— Как это ничего? Ты же плачешь!

— Да нет, просто соринка попала в глаз.

— Не пытайся обмануть меня. В своей жизни я повидал немало женских слез и знаю, как они выглядят.

— Ну и что, если я плачу! Это все так, пустяки.

— Неправда. Все, что заставляет человека плакать, не может быть пустяком, — Девушка молчала. — И все же, в чем дело? Ты расстроилась из-за того, что случилось там? — Он жестом указал на море. Кенда отрицательно покачала головой. — А из-за чего же тогда?

Она не отвечала, продолжая судорожно сжимать в руках плод хлебного дерева, словно это была спасительная соломинка.

Еще раз окинув ее внимательным взглядом, Джон недоуменно пожал плечами.

— Ну, как знаешь. Я не собираюсь тратить время на догадки. Думаю, ты сама мне обо всем расскажешь, если захочешь. — С этими словами он направился к шлюпке, оставив Кенду наедине с ее грустными раздумьями о предстоящем расставании с островом.

В этот вечер, сидя на берегу возле хижины и любуясь сказочным видом на лагуну, они поужинали плодами хлебного дерева и бананами, запивая их молоком кокосовых орехов.

Джон Тейлор явно нервничал. Поерзав на своем месте, он достал сигарету и закурил.

— Посмотри, как красиво садится солнце, — наконец, вежливо заметил он, краешком глаза внимательно наблюдая за ней.

— Да, — едва выдохнула девушка, перебирая в памяти все те не по-зимнему красивые восходы и заходы солнца, которые ей довелось видеть за все проведенные здесь годы. Жаль, что у нее не было фотоаппарата. Какие получились бы снимки! Осененная внезапной мыслью, она резко выпрямилась.

— Джон, у тебя есть фотоаппарат?

— Да, на яхте.

— Ты не возражаешь, если мы сделаем несколько снимков завтра утром, перед отплытием?

— Конечно нет. Пожалуй, я прямо сейчас отправлюсь за ним. Он со вспышкой. Мы можем сделать на память об этом чудесном вечере несколько замечательных фотографий.

Поднявшись, он отряхнул с себя песок. Кенда довольно улыбнулась.

— Ну, наконец-то, — шутливо заметил Джон.

— Что наконец-то?

— Долгожданная улыбка. А я уж было решил, что ты навсегда разучилась улыбаться.

— Разве можно разучиться улыбаться? Просто грустные мысли иногда на время прогоняют улыбку с моего лица, и ей порой бывает трудно занять по праву принадлежащее ей место. А вообще человек не может совсем перестать улыбаться ни при каких обстоятельствах.

В свете появившейся луны Джон внимательно вгляделся в лицо девушки. Через какое-то время, сделав глубокую затяжку, он направился к берегу, оставляя позади себя белую дорожку дыма. Кенде вдруг пришла в голову мысль, что все не так просто, как могло показаться в первый момент. Джон Тейлор нашел ее, тем самым предоставив возможность, наконец, вырваться из многолетнего заточения. Она так долго мечтала об этом дне, и вот теперь, когда ее заветное желание почти стало реальностью, Кенда вынуждена была признать, что покинуть остров — это значит оставить позади и какую-то, довольно значительную — все-таки семь лет — не шутка, — часть жизни. Единственным утешением могло служить то, что она покидает остров не с кем-нибудь, а именно с Джоном. При этом ей вспомнилось то волнующее соприкосновение их тел в воде, отчего сразу слегка закружилась голова, но девушка тут же резонно напомнила себе о неведомом барьере, разделяющем их, и головокружение прошло. Но, как бы то ни было, за эти два дня Джон стал для нее олицетворением новой жизни, ждущей ее впереди.

— А вот и я, — прервал ее размышления Джон — Кроме фотоаппарата, я прихватил и еще кое-что. Кенда удивленно вскинула глаза.

— Что это? — Она на лету подхватила брошенную ей банку кока-колы.

Джон довольно расхохотался.

— Думаю, мы можем выпить за успех предстоящего морского путешествия. — Потянув за металлическое кольцо, он открыл банку и подождал, пока девушка проделала то же самое. — Конечно, шампанское было бы уместнее, но ввиду его отсутствия нам придется довольствоваться кокой. К тому же, я все еще волнуюсь за твой желудок.

Они шутливо чокнулись банками, после чего он присел около нее.

— За тебя, Кенда! За то, чтобы, покинув этот райский уголок, ты попала в другой рай, не менее чудесный, чем этот.

Поднеся банку к губам, Джон осушил ее до дна. Дрожащими руками девушка тоже поднесла свою банку ко рту. Слезы снова навернулись у нее на глаза. Она сделала глоток.

Взяв за локоть, Джон Тейлор склонился над ней и нежно поцеловал ее в губы.

— Кенда, пойми, всегда грустно, когда заканчивается что-нибудь хорошее.

Тихо всхлипнув, девушка прижалась головой к его груди.

 

ГЛАВА 5

Яхта отчалила от берега вместе с утренним отливом. Осторожно маневрируя между рифами, тщательно сверяясь с показаниями эхолота, Джон через какое-то время вывел судно на просторы Тихого океана.

Прошло уже два часа утомительного плавания, когда он, улыбнувшись, наконец взглянул на Кенду, не преминувшую тут же щелкнуть затвором фотоаппарата, который держала наготове.

— Которая уже по счету? — продолжая улыбаться, поинтересовался Джон.

— Не знаю точно, я давно уже сбилась, — Девушка судорожно сглотнула, неожиданно ощутив тяжесть в желудке.

От беспрестанной качки, а также от однообразного биения волн о борт яхты ее явно укачало. При виде ее вмиг позеленевшего лица Джон деликатно заметил:

— Думаю, тебе лучше спуститься в каюту и прилечь. Пройдет день или два прежде, чем ты привыкнешь к морю. Еще немного — и яхту не будет так болтать, качка уменьшится.

Неловко поднявшись на ноги, Кенда, пошатываясь, спустилась вниз в довольно просторную, двенадцать на восемь футов каюту, разделенную сделанной из запасного паруса занавеской на две равные части. Добравшись до своей половины, девушка обессиленно упала на койку лицом в подушку, придерживаясь за пол рукой, словно желая остановить качку.

В полдень Джон спустился, чтобы проверить ее самочувствие. Откинув занавеску, он сказал:

— Не переживай особенно, Кенда, часа два тому назад мне тоже стало совсем худо, так что пришлось даже перегнуться через борт. Но сейчас мы вышли в спокойные воды, так что, думаю, еще немного — и все будет нормально.

— Надеюсь, — едва вымолвила она, по-прежнему не отрывая головы от подушки.

Склонившись, Джон ласково взъерошил ей волосы.

— Подожди, я еще сделаю из тебя настоящего моряка, вот увидишь.

Теперь девушка, наконец, приподняла голову и взглянула на него.

— Значит ли это, что ты позволишь мне остаться с тобой на яхте, а не сдашь американскому консулу в Суве?

На лице Джона появилась улыбка.

— Да, конечно, если ты не возражаешь. Просто сообщу консулу, что ты жива и чтобы он передал необходимую информацию американским властям, а затем возьму на себя ответственность и доставлю тебя домой. В конце концов, ведь не кто иной, как я, нашел тебя. — Он довольно ухмыльнулся, — Благодаря этому я воспользуюсь всеми правами скваттера* или чем-то вроде этого.

Вымученно улыбнувшись, Кенда снова уронила голову на подушку.

— А пока я принесу тебе что-нибудь попить, в противном случае возможно обезвоживание организма, — объявил Джон.

Оставив его слова бея ответа, девушка закрыла глаза и снова оперлась ладонью о пол. Она не могла взять в толк, почему ее спаситель столь неожиданно изменил свои первоначальные намерения, но то, что он все же это сделал, обрадовало ее.

Ночь прошла значительно лучше, чем день. Проснувшись еще до восхода солнца, Кенда ощутила, что приступ морской болезни полностью прошел, головокружение прекратилось. Поднявшись, она выглянула в открытый иллюминатор и глубоко вдохнула свежий морской воздух. Видневшаяся за бортом чистейшая голубая вода была спокойна.

Из-за занавески показалась голова Джона.

— Ты уже проснулась? — спросил он. — Доброе утро.

— Да, доброе утро.

При виде внимательно рассматривающих ее карих глаз Кенда не смогла сдержать ответной улыбки. Она догадывалась, что в этот момент, должно быть, выглядела как чучело.

Откинув занавеску, Джон вошел к ней, держа в руках стакан апельсинового сока.

— Сегодня я продержу тебя без еды, а завтра ты уже сможешь отведать яичницу с беконом.

— Хм, звучит заманчиво. — Она взяла сок. — Спасибо, ты так внимателен ко мне, Джон. Не знаю, смогу ли когда-нибудь отплатить тебе за твою доброту.

Он добродушно засмеялся.

— Ловлю тебя на слове, мы еще обговорим, как это лучше сделать.

Попятившись, Джон удалился к себе, задернув занавеску. Девушка услышала, как загремели выдвигаемые им ящики.

— Выходи на палубу, когда захочешь освежиться. Я тебе помогу. — Из-за занавески появилась рука с бутылкой лосьона. — Это для тебя.

Еще мгновение, и он зашлепал босыми ногами по ступенькам. Стараясь не делать резких движений, Кенда встала, с радостью отметив, что может спокойно добраться до туалетного отсека. Она почистила зубы щеткой, подаренной ей Джоном, щедро делившимся с ней своими вещами. После сухих листьев лиан, которыми она привыкла чистить зубы в течение последних семи лет, щетка показалась ей неудобной. Умывшись с мылом, девушка тщательно вытерла лицо махровым полотенцем, и, взявшись за расческу, неожиданно замерла с нею в руках. Она вдруг принялась внимательно разглядывать себя в зеркале. Кенда и представить себе не могла, насколько искаженным было ее отражение в озере, пока не увидела себя в настоящем зеркале. Она, конечно, знала, что блондинка, но не догадывалась, что ее ниспадающие значительно ниже талии волосы напоминают по цвету полуденное солнце.

Девушка слегка провела пальцем по щеке. Интересно, долго ли сохранится загар? Сейчас ее кожа была такой же темной, как у туземцев, а цвет глаз был подобен цвету моря, видневшемуся сквозь расположенный над ее койкой иллюминатор. Джон сказал, что она красива. Глядя на свое отражение, Кенда засомневалась, действительно ли она хороша, или, может быть, слово «необычная» больше подходит в ее случае. Она смутно припомнила, что в своей прошлой жизни никогда не видела женщины, хотя бы отдаленно напоминающей ее. Придирчиво обследовав свои зубы, девушка довольно улыбнулась. Они были ровными и белыми, ничуть не хуже, чем у Джона. Наморщив нос, она сложила губы бантиком, затем, прежде чем начать расчесывать волосы, состроила своему отражению рожицу.

Кенда была удовлетворена увиденным. Ей понравилась девушка, смотрящая на нее из зеркала. Мысль о том, что привлекательная незнакомка и есть именно она, приятно согревала душу. Довольная сделанными открытиями и оттого несколько окрепшая духом, Кенда принялась водить расческой по волосам.

Скинув с себя одежду, она завернулась в полотенце и взяла лосьон. Выйдя на палубу, она глазами поискала Джона, но тут ее внимание привлек бескрайний простор океана. От великолепия представшей ее взору картины захватывало дух.

— Мисс, вы кого-нибудь ищете? — Раздавшийся позади голос Джона прервал ее созерцание. Кенда резко повернулась.

— Я готова освежиться, — серьезно объявила она. Джон Тейлор обвел ее долгим взглядом. На девушке было только полотенце, которое, хотя и прикрывало какую-то часть ее тела, все же не могло скрыть от него ее длинные, загорелые ноги, безупречные плечи и пышную грудь. Он застыл неподвижно, не в силах отвести взгляд от стоящей перед ним женщины. Заметив это, Кенда молча наблюдала за ним, слегка прищурившись от слепящего солнца.

— Даже не знаю, что получится из этого купания, — в итоге заявил Джон. — Напомни мне, чтобы я обязательно починил душ, когда мы доберемся до ближайшего порта.

Перегнувшись за корму и рукой придерживаясь за поручень, он зачерпнул ведро воды, а затем вернулся к мачте, где в ожидании стояла Кенда.

— Подойди ближе к поручню, — скомандовал Джон.

Девушка послушно повиновалась. Развязав полотенце, она взяла его за кончики и, разведя руки, в виде ширмы растянула его перед собой.

— А как я буду ку… — начала было она. Холодная вода окатила ее с головы до ног. Тряхнув головой, Кенда хотела было спросить: Как я… — Но еще один поток воды не дал ей договорить. Она выплюнула изо рта воду. — Джон! — Вместо ответа на нее низвергался новый поток воды, — Думаю, достаточно, — захлебываясь, наконец, проговорила она. Снова завернувшись в полотенце, девушка обратилась к нему, гневно сверкая глазами: — Ты что, решил утопить меня? — Ее голос звенел от злости, — Если да, то тебе это почти удалось.

— Ты не довольна? Тебе что-то не нравится? — с наигранной серьезностью поинтересовался Джон. — Неужели ты и впрямь едва не утонула? Какой ужас! — Не выдержав, он широко улыбнулся. — Его рука потянулась за лосьоном. — Мы не дали тебе утонуть, посмотрим, сможем ли разогреть тебя, пока ты не посинела, как слива.

Казалось, ее обиженный вид забавлял его. Кенда хотела было сказать ему что-нибудь резкое в ответ, но сдержалась. По-прежнему гневно пожирая его глазами, она сердито протянула ему лосьон.

— Только спину, с остальным я справлюсь сама, без посторонней помощи.

Повернувшись, девушка приспустила полотенце, оголяя спину. Обхватив одной рукой волосы, она подняла их высоко над головой. Набрав полную пригоршню пахнущего кокосом лосьона, Джон плеснул ей на спину. Кенда мгновенно напряглась, но затем, по мере того, как его руки принялись растирать ее тело, понемногу расслабилась. В воцарившейся тишине она слышала, как бешено стучит ее сердце, готовое выпрыгнуть из груди, как, впрочем, вероятно, и его. Теплые, сильные руки уверенно двинулись вниз, к талии, и ее дыхание участилось.

Девушка вдруг почувствовала горячее и нежное прикосновение к основанию шеи. В первый момент она даже не поняла, что это, но затем, догадавшись, что это его губы, застыла в немом ожидании. В затянувшейся паузе Кенда нервно закусила губу, изнывая от желания повернуться к нему, но что-то все же останавливало ее. Его руки, обогнув плечи, сомкнулись на ее груди. Девушка опустила волосы, и золотистый водопад плавно упал вниз, накрыв их. Медленно повернув к себе, Джон нежно поцеловал ее в губы и прижался щекой к ее щеке. Тогда, в лагуне, Кенда уже почувствовала упоительное прикосновение его сильного мужского тела, но теперь, когда на ней не было ничего, кроме тонкого мокрого полотенца, острота ощущений была совершенно иной: ее пылающее тело буквально била дрожь.

Его губы медленно двинулись по ее лицу. На этот раз поцелуи нельзя было назвать нежными, в них чувствовалось настойчивое желание подчинить ее себе. Совершенно потерявшись в охвативших ее чувствах, девушка не понимала, что с ней творится. Его руки ласкали ее грудь, сначала едва касаясь, а затем со все нарастающей страстью. Низ живота пронзила тягучая боль, отчего она вдруг инстинктивно начала вырываться из его объятий.

— Джон, — хрипло пробормотала Кенда, — я задыхаюсь, мне нечем дышать.

Капитан «Красавицы» не проронил ни слова, лишь его руки, на секунду еще крепче сжав ее, медленно упали вниз, словно осенние листья с дерева. Он отступил, тщательно избегая ее взгляда.

— Джон! — Внутреннее напряжение и чувство неловкости все еще не покидали девушку. Он нервно откашлялся. Кенда шагнула к нему, словно притягиваемая неведомой силой, — Джон! — снова произнесла она.

Краешком глаза взглянув на нее, Джон Тейлор натянуто улыбнулся.

— Думаю, тебе лучше спуститься вниз и одеться, Кенда.

— Джон, я люблю тебя. — Слова непроизвольно слетели с ее губ, — Я точно это знаю, но мне… мне почему-то страшно, — Ее била дрожь.

— Что ты можешь знать о любви? — слишком резко, чем следовало, ответил он, но затем его голос все-таки немного потеплел. — Во многих отношениях ты по-прежнему маленькая девочка, хотя у тебя тело женщины. На то, чтобы ты по-настоящему повзрос- Лела, потребуется какое-то время, но уверен, в итоге у тебя все будет в порядке.

В этими словами Джон отправился на корму. Там он задумчиво уставился на пенистый хвост, который мягко скользящая по волнам «Красавица» оставляла после себя.

Этот вечер, после немногословного дня, Кенда провела сидя на палубе, не отрывая взгляда от расположившегося возле штурвала Джона. Он молча всматривался в горизонт, казалось, совсем позабыв о ее существовании.

Днем Джон попытался было дать ей урок по навигации, но через несколько минут, вдруг извинившись, отправился в каюту, чтобы, как он объяснил, немного вздремнуть. Воспользовавшись его отсутствием, Кенда с интересом принялась разглядывать приборы — большой морской компас, хронометр, сектант. Она уже видела, как, сверяясь с их показаниями, он определял точное местонахождение яхты в океане. На судне имелась также маломощная радиостанция, которой сейчас, ввиду значительной удаленности от берега, пользоваться было нельзя.

Девушка еще раз окинула взглядом рубку, когда среди многочисленных, разбросанных повсюду морских карт на глаза ей попалась толстая тетрадь. Открыв ее, она прочла: «Судовой журнал яхты „Красавица“. Капитан — Джон Тейлор». Кенда перелистнула страницу. Вот и первая запись: «Время отплытия — 10 часов. Яхта вышла из порта».

Неожиданно на плечо ей тяжело опустилась чья-то рука.

— Кенда, без разрешения капитана судовой журнал читать нельзя. Это все равно что украдкой залезть в чужой дневник.

Она принялась смущенно оправдываться:

— Извини, я не знала.

Сунув журнал под мышку, Джон предостерегающе погрозил пальцем.

— Я не против того, чтобы ты находилась в рубке в мое отсутствие, но, пожалуйста, без самоуправства.

Девушка послушно кивнула головой в знак согласия, чувствуя, как ее щеки заливает краска стыда. По-прежнему сжимая под мышкой журнал, он повернулся к ней спиной. При виде столь подчеркнутого безразличия Кенда поняла, что сегодня уже не один раз не на шутку рассердила Джона.

— Завтра мы будем в Суве, — через какое-то время сухо сообщил он, все так же не глядя в ее сторону.

Девушка попыталась изобразить улыбку.

— Что ж, это, конечно, хорошая новость. — На ее лицо набежала тень. — Надеюсь, ты не собираешься оставить меня там, Джон?!

Капитан «Красавицы» тяжело вздохнул, он выглядел подавленным.

— Нет, мы пробудем там пару дней, а затем отправимся на Гаваи. Порт назначения — Гонолулу.

— Означает ли это, что из-за меня ты изрядно сокращаешь свое плавание?

— Не совсем, — вяло ответил он. — Тридцати-сорока дней вполне достаточно для морского путешествия. Мы обогнем острова Фиджи, а затем я не планирую никаких остановок вплоть до острова Фаннинг.

— А где это? — Кенда с готовностью ухватилась за возможность хоть как-то поддержать разговор.

— К северу от экватора. — Колючие льдинки в его голосе оттаяли, отчего у нее на душе тоже немного потеплело.

— А кто заменяет тебя в твое отсутствие? — спросила она.

— В компании три вице-президента. Когда меня нет, мои обязанности поровну распределяются между ними.

— Значит, ты — президент компании? Джон, наконец, повернулся к ней лицом.

— Да, я основал компанию, которая называется «Тейлор констракшэн Компэни оф Калифорния».

Последовала долгая пауза, отчего девушка внутренне напряглась.

— А сколько тебе лет? — торопливо поинтересовалась она, опасаясь, что он опять погрузится в убийственное для нее молчание.

— В августе мне исполнится тридцать четыре, — бесцветным голосом ответил Джон.

Она удивилась:

— Ты не выглядишь на свой возраст. Я бы скорее приняла тебя за двадцатисемилетнего. Он грубовато хмыкнул:

— Что ты вообще знаешь о мужчинах, Кенда? После общения с шестнадцатилетними мальчиками ты впервые встретилась с взрослым мужчиной. С кем ты можешь меня сравнить? Разве только с этими чертовыми обезьянами на острове?!

Его слова задели ее за живое, на какое-то время полностью лишив дара речи. Заметив это, Джон натянуто улыбнулся.

— Зачем ты издеваешься надо мной, Джон?

— Извини, это была просто шутка.

— Знаешь, а мне не смешно. Он пожал плечами:

— Еще раз извини, я не хотел обидеть тебя, но так оно и есть на самом деле. Из общества молодых парней-подростков ты сразу попала к зрелому мужчине. — Он остановился, словно подыскивая подходящие слова, чтобы продолжить дальше. — У тебя вообще-то было что-нибудь серьезное хотя бы с одним из твоих юных поклонников? Я имею в виду не поцелуи. — Девушка сидела, подперев подбородок руками, все еще не веря своим ушам. — У тебя хоть раз было что-нибудь серьезное? — продолжал настаивать Джон.

— Нет, у меня нет никакого опыта сексуального общения, если ты это имеешь в виду, — обиженно ответила она.

Ответ Кенды, казалось, полностью удовлетворил его любопытство.

— А со сколькими женщинами ты занимался любовью? — неожиданно для себя самой с вызовом спросила Кенда. Резко развернувшись в ее сторону, Джон метнул на нее полный возмущения взгляд, оставив вопрос без ответа. — Я хочу это знать, а также и то, женат ты или нет? В конце концов, я имею право поинтересоваться.

На лице Джона Тейлора появилась гримаса, отдаленно напоминающая улыбку. Снова проигнорировав ее вопрос, он поднес секстант к глазам и принялся ся преувеличенно внимательно вглядываться в горизонт.

— Я разведен, — через какое-то время резко бросил Джон, по-прежнему не отрываясь от прибора, — и вновь помолвлен.

Его ответ сразу расставил все точки над «i». Теперь до Кенды наконец дошло, почему ее спутник был так уклончив во всем, что касалось его личной жизни. Еще бы! Разведен с одной, помолвлен с другой, а теперь вдобавок плывет под парусами один на один с третьей. Девушка уже пожалела, что вообще затеяла этот откровенный разговор.

Оставив прибор, Джон задумчиво потер кончик носа.:

— Кенда, в моей личной жизни сейчас царит полная неразбериха. Именно поэтому я и бросил все дела, взял шестимесячный отпуск и отправился в плавание один, подальше от всех и всего, что ежедневно напоминало мне о том хаосе, в который превратилась моя жизнь.

— Но в данный момент ты не один, Джон, по крайней мере, мне так кажется. Я ведь все-таки не пустое место, я тоже человек, даже если и провела на необитаемом острове целых семь лет!

Встав с места, Джон поднял вверх руки и с удовольствием потянулся.

— В этом ты, безусловно, права. Ладно, что ты скажешь насчет тарелки супа и крекеров, а также фруктов на десерт? Я даже могу приготовить слабенький пунш. — Впервые с самого утра его голос прозвучал весело и беспечно. — А после мы можем снова вернуться на палубу, если ты не возражаешь, конечно.

— Хорошо, — без особого энтузиазма согласилась девушка.

Ее прежние ясные и простые мысли в отношении Джона теперь абсолютно перепутались. Единственное, что она четко понимала, так это явную неловкость своего положения.

После того как с супом и десертом, состоящим из орехов и клубники, было покончено, Кенда улучила подходящий момент, чтобы продолжить прежний разговор. Они все еще сидели за небольшим, надежно прикрученным к полу столом. Служившая камбузом каюта была хорошо освещена, что вполне устраивало сейчас девушку. Ей необходимо видеть лицо капитана «Красавицы», когда она предпримет очередную попытку поподробнее расспросить его.

— А почему ты развелся с женой, Джон? — внешне невозмутимо поинтересовалась она, стараясь не выдать предательскую робость.

Его глаза стали узкими, как щелки, губы сжались.

— Если ты не возражаешь, давай не будем портить такие прекрасные минуты, Кенда.

От возмущения ее глаза округлились.

— Возражаю, Джон. Вечно это твое «если ты не возражаешь»! Ну так вот, знай, на сей раз я все-таки возражаю. До сих пор меня постоянно мучила мысль о том, что ты можешь сдать меня американскому консулу в Суве, чего я, естественно, не хотела. Но как знать, может, для нас обоих так будет даже лучше?!

— Почему для тебя это так важно? Вообще, почему это может так волновать тебя?! Как бы много мы теперь ни значили друг для друга, какая-то часть моей прежней жизни никогда не станет твоей. — Тяжело вздохнув, он покачал головой. Кроме того, мне больно обсуждать этот вопрос, поэтому, если ты не возражаешь, — встретившись с девушкой взглядом, он спокойно выдержал его, — я просто не буду про-должать этот разговор.

— В таком случае, может, ты хотя бы расскажешь мне о той женщине, с которой помолвлен?! Или это тоже слишком болезненная для тебя тема?!

Джон слабо улыбнулся.

— Знаешь, все женщины чем-то похожи друг на друга, независимо от того, кто они и где живут, вращаются ли в самом высшем обществе или изолированы на отдаленном тропическом острове. Я все больше убеждаюсь в том, что вы все в чем-то одинаковы.

— Ты, по крайней мере, можешь сказать, как ее зовут?

Он снова вздохнул:

— Могу. Лилиан, Лилиан Стэдман. — На его скулах заходили желваки.

— Сколько ей лет? Она молодая? — после минутных колебаний поинтересовалась Кенда.

По-женски почувствовав краткое превосходство своих позиций, она решила до конца использовать его. Один только Господь Бог знает, может быть, такая уникальная возможность никогда больше не представится ей.

— Тридцать.

— Она хорошенькая?

— Очень.

— А как зовут твою бывшую жену?

— Барбара.

Девушка решительно втянула в себя воздух, собираясь с духом.

— А она симпатичная?

Выражение его лица осталось непроницаемым, лишь брови слегка поползли вверх.

— Да.

— А как зовут твою дочку?

Вскочив как ужаленный, Джон без единого слова покинул камбуз, продемонстрировав всем своим видом нежелание продолжать разговор.

Невидяще уставившись на пустой стул, Кенда думала, зачем она это сделала. Почему сунулась в те уголки его души, куда он явно не хочет ее впускать? Теперь Джон, чего доброго, действительно оставит ее в Суве, и ей некого будет винить в этом, кроме самой себя.

Усилием воли девушка вернула свои мысли к действительности. В данный момент Джон Тейлор ее, независимо от того, сколько женщин с нетерпением ожидают его возвращения где-то там, далеко. Сейчас он принадлежит только ей одной.

 

ГЛАВА 6

Через какое-то время Кенда поднялась на палубу, чтобы найти Джона. Она и не подозревала, что этот разговор так расстроит капитана «Красавицы», и теперь искренне жалела, что вообще затеяла его. Просто ей хотелось, ох как хотелось, завоевать место в его сердце, место на всю жизнь.

Подойдя к Джону, Кенда спокойно заметила:

— Кажется, ты собирался приготовить пунш?! Он взглянул на нее.

— Откровенно говоря, это была не слишком удачная идея. Хождение под парусом сродни вождению автомобиля, а машина и алкоголь несовместимы. — Его голос звучал достаточно дружелюбно.

— А, — разочарованно протянула она, не зная, что еще сказать. Джон вдруг нахмурился:

— По моим наблюдениям за последние два часа стрелка барометра упала на целых двадцать делений. Возможно, впереди нас ждут серьезные неприятности.

Девушка тут же заметила появившиеся на водной глади мелкие белые гребешки волн.

— Ты считаешь, надвигается шторм?

— Не знаю, я включил рацию, думал, может, мне удастся прослушать сводку погоды, но она не работает, одни помехи. — Яхту вдруг сильно тряхнуло. Одной рукой ухватившись за борт, другой Джон крепко прижал Кенду к себе. — Тебе лучше спуститься вниз, очень скоро на палубе будет небезопасно. Видишь, как крепчает ветер?!

— А почему бы мне не остаться с тобой? Он резко замотал головой.

— Нет, иди вниз, и сейчас же, — приказал Джон и принялся убирать паруса.

Прошли всего лишь считанные минуты, и, выглянув в иллюминатор, Кенда едва не умерла от страха при виде того, как непонятно откуда взявшиеся огромные волны яростно захлестывают палубу «Красавицы». Шторм то кидал судно вверх, то резко бросал в набегающие волны, при этом раскачивал из стороны в сторону.

То, что показалось не на шутку испуганной девушке вечностью, на самом деле продолжалось чуть более двух часов. Наконец она услышала, как Джон окликнул ее:

— Кенда?!

— Я здесь, — дрожащим от пережитого страха голосом отозвалась она.

— Думаю, худшее уже позади. Вероятно, шторм задел нас только краем.

— Ты спустишься вниз?

— Нет, пока не могу. Когда немного придешь в себя, приготовь, пожалуйста, кофе. К этому моменту море, видимо, совсем успокоится.

— Хорошо, — донесся до него ее слабый голос.

Когда Кенда приготовила обещанный кофе, уже забрезжил рассвет, и тогда море стало относительно спокойным. Яхта слегка качнулась на встречной волне, и девушка, пролив немного кофе на ступеньки, умудрилась, однако, благополучно донести оставшуюся часть ароматно дымящегося напитка.

— Спасибо, — поднеся чашку к губам, сказал Джон. Он зевнул и устало расправил затекшие плечи.

— Это была ужасная ночь.

— Ты испугалась?

— До полусмерти. Мне следовало привыкнуть к штормам, возникающим из ниоткуда, но когда ты на суше — это одно, а здесь — совсем другое. Одна только мысль о том, насколько громаден океан и как мала «Красавица», привела меня в неописуемый ужас.

После недолгой паузы вдруг последовал неожиданный вопрос.

— А ты как воспринимаешь океан, Кенда? Что именно ты чувствуешь, видя эту огромную массу воды? Она неопределенно пожала плечами.

— Даже не знаю, я никогда серьезно не задумывалась об этом.

— Подумай и как-нибудь расскажи мне о своих ощущениях, ладно?

В тот же день около часа пополудни они вошли в гавань Сувы. В ярком свете полуденного солнца зеленый остров Вити-Леву переливался, словно изумруд. Сидя на палубе, девушка наблюдала за тем, как Джон плавно завел «Красавицу» в простирающийся на несколько миль пролив, служивший входом в гавань. Убранные паруса больше не развевались над ее головой, с приближением к берегу капитан «Красавицы» завел мотор, стараясь держать яхту строго посередине фарватера. Кенда видела, как по обе стороны от них волны яростно разбиваются о коралловые рифы и острые выступы скал.

Как только судно очутилось в гавани, Джон Тейлор переложил руль вправо и через несколько минут заглушил мотор. Яхта медленно приблизилась к берегу и стала на якорь перед огромным современным зданием, возвышающимся на вершине холма. Девушка внимательно всматривалась в его очертания, до боли знакомые и в то же время частично стертые из ее памяти прошедшими годами. Это был яхт-клуб Сувы.

За прошедшие семь лет здание почти не изменилось. Похоже, его только слегка надстроили, но основная часть была все той же, как и в тот день, когда они с отцом ужинали здесь. В тот вечер ей и в голову не могло прийти, что им двоим было предначертано судьбой. От нахлынувших воспоминаний у девушки защемило внутри. Продолжая вглядываться в здание яхт-клуба, она машинально повернулась к ведущим вниз, в каюту, ступенькам.

Через какое-то время Джон спустился за ней и, насупив брови, спросил:

— Как, ты еще не готова сойти на берег? Кенда судорожно вцепилась в его руку.

— Нет, пока еще нет, Джон. Мне хочется еще немного побыть здесь. — Она подняла на него свои полные растерянности и немой мольбы глаза.

Джон ворчливо заметил:

— Чем дольше ты будешь тянуть, тем труднее будет преодолеть себя. Мне понятен твой испуг, но ведь я буду рядом и позабочусь о тебе. Неужели ты сама не догадываешься об этом!

Девушка машинально кивнула головой.

— Я все понимаю, но мне не хочется на берег… пока еще не хочется.

Он вскинул вверх руки, как бы соглашаясь с ней.

— Хорошо, хорошо. В таком случае предлагаю компромисс — я сойду на берег один и отправлюсь к консулу, но ты должна быть готова к моменту моего возвращения. Нам необходимо купить тебе кое-какую одежду, а после этого мы отправимся в яхт-клуб ужинать. Я сниму для нас пару номеров в местном отеле. — Он засмеялся. — И ты сможешь снова научиться передвигаться по суше, хотя после стольких дней на море это будет довольно трудно.

Кенда еще крепче вцепилась в него.

— Джон!

— Ну, что теперь?

— Ты, наверное, считаешь меня глупой? Задумчиво потеребив мочку уха, он с отрезвляющей откровенностью сказал:

— Нет, только не глупой. Думаю, ты просто стараешься уйти от реальности: боишься людей, избегаешь возможных знакомств здесь, на Вити-Леву. К сожалению, в этом я ничем не могу тебе помочь. — Он тяжело вздохнул. — Но пойми одно — ведь ты не собиралась провести остаток дней на необитаемом острове. Не забывай это, и тебе будет легче справиться с теми проблемами, которые неизбежно возникнут в будущем, и с которыми тебе еще не раз придется столкнуться по возвращении домой, обратно к цивилизованной жизни. — С этими словами он взял ее за подбородок и, повернув к себе, поцеловал, почти по-отечески.

Девушка задумчиво посмотрела на него. Улыбнувшись, Джон ласково похлопал ее по коленке.

— Ну, ладно, я пошел. Вернусь приблизительно через час. Надеюсь, к тому моменту ты уже соберешься с духом.

Он исчез за занавеской, а Кенда вдруг отчетливо поняла, что по уши влюблена в этого мужчину. Ей нравилось его присутствие, она с удовольствием наблюдала за его движениями, прислушивалась к звукам его голоса, следила за тем, как мгновенно меняется выражение его карих глаз. Да, он галантный, красивый и вообще просто необыкновенный. В то время как девушку переполняла радость любви, в ее душу все же закралась легкая грусть. Она суетливо заметалась по каюте, с одной стороны, обеспокоенная тем, что ждало ее там, на берегу, а с другой — встревоженная своими чувствами к Джону Тейлору. Кенда надеялась, что им не придется долго пробыть на этом острове. Ей было спокойнее на яхте, она предпочла бы не ходить за покупками, не ужинать в яхт-клубе или останавливаться на ночлег в отеле.

Кенда залезла с ногами на койку и, обхватив колени руками, изо всех сил сжала их так, словно это могло помочь ей обрести душевное равновесие. Через какое-то время немного придя в себя, она переоделась в синюю рубашку и джинсы, подаренные ей Джоном, затем почистила зубы и тщательно расчесала волосы.

Спустя два часа с сигаретой в зубах на шлюпке к «Красавице» причалил Джон. Последний час девушка провела, бесцельно прохаживаясь по палубе в ожидании его. Поднявшись на борт, Джон хмуро взглянул в ее сторону. Судя по его насупленному виду, ему было явно не до улыбок. Кенда доверчиво приблизилась к нему.

— Ну, что, Джон? Как дела?

— Черт знает что. — Его глаза сердито засверкали. — Мой рассказ привел консула в полное замешательство. — Губы Джона плотно сжались, а золотистые искорки в его карих глазах заблестели еще ярче.

— Что он сказал?

Джон Тейлор отмахнулся:

— Ничего толкового.

— Ты хочешь сказать, что консул не был обрадован моему воскрешению из мертвых? — удивленно спросила Кенда.

Он задумался, прежде чем ответить.

— Рад — не то слово. Он, моя дорогая, просто обалдел от счастья. Этот ублюдок даже закурил две сигары почти одновременно. Оставив одну в пепельнице, он позабыл о ней и зажег новую. Настолько мое сообщение ошеломило его.

— Но если этот человек искренне рад за меня, то в таком случае мне непонятна твоя реакция. — Девушка была сбита с толку.

— Кенда, — после длительной паузы, вероятно, все еще решая стоящую перед ним дилемму, сказал Джон, — ты ведь не хочешь остаться в распоряжении консула, ведь так?

— Конечно не хочу, — стараясь придать своему голосу твердость, поспешно ответила она.

— Именно это я и объяснил мистеру Керту Чэттему, консулу США. Между тем он не разделяет мою точку зрения о том, что ты в состоянии сама принимать какие-то решения. Этот человек решительно настаивает на том, чтобы я передал тебя под его опеку. Он даже объявил, что отдаст необходимые распоряжения, чтобы самолетом отправить тебя домой. Керт Чэттем готов лично сопровождать тебя во время поездки.

Кенда безуспешно пыталась представить себе разговор двух мужчин. Джон явно рассержен, и в то же самое время, насколько она могла понять, предложения консула были весьма разумными, он искренне желал помочь ей. Девушка никогда еще не видела своего спутника в таком бешенстве, он никогда не вел себя так, как сейчас, и никогда не называл кого-либо ублюдком.

Джон Тейлор погрузился в мрачные раздумья. Он пробормотал что-то себе под нос, но Кенда даже не разобрала, что именно. Его явно неадекватная реакция привела ее в полное замешательство.

— Ты рассержен, Джон, но почему? Извини, но я решительно ничего не понимаю.

Он пристально взглянул на нее, обратив теперь весь свой гнев на нее.

— Ты всерьез утверждаешь это, Кенда? Черт побери, разве ты не видишь, что задумал этот человек?

Покачав головой, она едва выговорила:

— Нет, не вижу.

— Пойми, он хочет воспользоваться ситуацией. Видите ли, мистер Керт Чэттем хочет лично сопроводить тебя в Штаты. Знаешь, чего он добивается на самом деле? Он просто хочет популярности. Этот человек прекрасно знает, что значит попасть на первые страницы газет, которые потом разойдутся по всей стране. Наш консул — явно парень не промах.

— О Боже! — воскликнула девушка, пытаясь привести свои путаные мысли в порядок.

Конечно, Кенда знала, что у нее будут проблемы, связанные с долгим пребыванием на необитаемом острове, вдали от цивилизации, но она была не готова начать решать их прямо сейчас, здесь, на Вити-Леву. Ей очень хотелось верить в то, что Джон ошибся, воспринял сделанное Кертом Чэттемом предложение чересчур близко к сердцу, но, глядя на него расстроенное лицо, она интуитивно понимала, что все сказанное им — сущая правда.

— Давай отчалим отсюда, Джон. Прямо сейчас покинем этот берег.

Гнев в его глазах потух. Улыбнувшись, капитан «Красавицы» отрицательно покачал головой.

— Нет, никуда мы не убежим, Кенда. Мы останемся и выдержим это испытание.

Сказанное Джоном огорчило девушку сверх всяких ожиданий. Ее руки немного дрожали, когда он помогал ей спуститься за борт. Крепко сжав ее ладонь в своей, Джон прыгнул следом за ней в шлюпку и взялся за весла. По мере приближения к берегу Кенда изучающе наблюдала за ним. При виде того, как в такт движения весел напрягаются и расслабляются мышцы его рук, она вдруг окончательно смутилась, вспомнив их крепкие объятия. На его лбу заблестели крохотные капельки пота. Сердце девушки бешено заколотилось в груди. Она изнывала от непреодолимого желания коснуться его, провести ладонью по растрепанным волосам. Соблазн был так велик, что она спрятала под себя руки.

Мягко покачиваясь на волнах, шлюпка тихо причалила к песчаному берегу недалеко от того места, где стояли двое мужчин в шортах и футболках цвета хаки, оба в сандалиях. Лицо одного было скрыто темной, почти черной бородой.

Помогая Кенде выбраться из шлюпки, Джон нахмурился, заметив этих двоих. Ступив на теплый белый песок, девушка снова взглянула на незнакомцев, про себя отметив, что они явно направились к ним.

— Мисс Вон?! — окликнул бородатый.

Глаза Кенды от испуга стали круглыми, словно блюдца. Она почувствовала, как рука Джона обхватила ее за талию.

— Да, — наконец отозвалась она, — это я.

— Здравствуйте, я Перри Колдвелл, корреспондент. Вы не возражаете, если мы сделаем пару снимков для американских газет?!

Девушка уже открыла было рот, чтобы сказать что-то, когда услышала резкие слова Джона:

— Нет, мисс Вон возражает, вы не имеете права фотографировать ее.

От его слов в глазах Перри Колдвелла засверкали злые огоньки.

— Подожди минуточку, парень. Джон сделал шаг вперед, мгновенно закрыв Кенду своей спиной.

— Нет, это вы подождите минуточку. Мисс Вон не хочет, чтобы ее фотографировали, и в этом смысле вы не исключение.

Газетчик вытаращил глаза.

— Мне кажется, мисс Вон должна сама решать, что ей делать. — Он попытался заглянуть за широкую спину Джона. — Мисс Вон, послушайте, — начал было он.

Кенда решительно затрясла головой в знак протеста.

— Нет-нет, пожалуйста, никаких фотографий.

— Могу я вас спросить, почему? Не кажется ли вам, что наши соотечественники имеют право узнать вашу историю. По-моему, вы немного эгоистичны, мисс Вон.

Девушка ощутила, как на ее глазах выступили предательские слезы.

— Я… я… это не так. В самом деле. Просто…

— Оставьте мисс Вон в покое, — бросился в бой Джон. — Убирайтесь! — Он угрожающе двинулся на Перри Колдвелла, тот непроизвольно попятился. — И больше не смейте использовать этот старый трюк о правах соотечественников в отношении мисс Вон. Где, черт побери, были эти соотечественники последние семь лет ее жизни? Кто-нибудь хоть раз задумался о ее судьбе? Да, если бы, обнаружив тело ее отца, они как следует прочесали остров, то мисс Вон не была бы сейчас здесь. Так что не надо на нее так наскакивать, в противном случае вы вообще лишитесь своего фотоаппарата.

Сжав кулаки, он придвинулся вплотную к репортеру. Колдвелл отшатнулся.

— Хорошо-хорошо, не надо так волноваться, парень. Я вовсе не имел в виду ничего плохого. — Пожав плечами, бородатый развернулся, чтобы уйти, дав знак напарнику следовать за ним. — Я еще вернусь, мисс Вон, — напоследок крикнул Перри Колдвелл.

Кенда метнула на Джона обеспокоенный взгляд.

Он резко откинул со лба прядь растрепавшихся волос, его челюсти плотно сжались.

— Не беспокойся, Кенда, я заставлю этого человека оставить тебя в покое. Не беспокойся.

Когда Джон Тейлор завел ее в магазин, расположенный недалеко от яхт-клуба, девушка все еще находилась в состоянии, близком к шоку. Она безучастно остановилась у входной двери, отсутствующим взглядом окидывая увешанные одеждой стены. Инцидент с, газетчиком настолько выбил ее из колеи, что она не могла толком рассмотреть ничего вокруг себя.

К ним подошла полная продавщица, местная жительница.

— Чем могу служить? — на безупречном английском языке спросила она.

— Глядя на горы одежды, Кенда задумчиво потерла лицо рукой. Тогда Джон снова взял инициативу в свои руки.

— Мисс нужен полный гардероб, начиная от нижнего белья и кончая верхней одеждой.

Смуглое лицо продавщицы засияло от радости, словно гирлянда на рождественской елке.

— Отлично, — ответила она, — какой размер? В полной растерянности Кенда повернулась к своему спутнику. Джон Тейлор прикинул на глаз.

— Думаю, девятый. По крайней мере, начнем с девятого. У нас будет прекрасная возможность проверить мой глазомер.

— Сначала подберем белье? — уточнила продавщица и принялась извлекать из-под прилавка коробки. — Я буду показывать, а вы выбирайте, что вам по вкусу. А затем можно будет пройти вон туда. — Она указала на цветастую занавеску. — Там у нас примерочная.

Смущенно зардевшись, девушка старательно избегала смотреть в глаза Джону.

На примерку ушло больше часа. Высказанные Джоном в отношении размеров предположения оказались абсолютно точными. Взглянув на свое отражение в большом, от пола до потолка, зеркале, девушка встретилась с ним взглядом.

— Как случилось, что ты оказался таким большим специалистом по части женской одежды?

Она продолжала вертеться перед зеркалом. Одобрительно кивая. Джон, не задумываясь, ответил:

— Во время учебы в колледже летом я обычно подрабатывал спасателем на пляже.

— Не понимаю, какая тут связь?

Он расхохотался:

— Самая прямая. Мы с моим приятелем Карлом Хестером от нечего делать часто спорили о том, какой размер… хм… одежды носят те или иные девчонки. — Теперь настал его черед смутиться — капитан «Красавицы» густо покраснел. — За все это время я нагрел Карла не на один бакс. Он, бедняга, имел некоторую тенденцию к преувеличению.

Оторвавшись от созерцания повседневного брючного костюма, который она примеряла, Кенда перевела взгляд на Джона.

— Ну, и как же вы узнавали, кто выиграл пари? Девушки сами сообщали свои размеры? — поинтересовалась она.

Джон Тейлор пожал плечами.

— Не совсем, у нас была своя тактика выяснения таких деталей. Обычно мы просто вступали в разговор с представительницами прекрасного пола, и я между прочим сообщал, что занимаюсь маркетингом и изучаю спрос на женскую одежду. На эту удочку попадались абсолютно все. Я еще не встречал в своей жизни ни одной женщины, отказавшейся принять участие в таком полезном опросе.

— Джон, — убийственно серьезным тоном продолжила девушка, — ты был не слишком разборчив в средствах, ведь так?

Подмигнув ей, он довольно ухмыльнулся:

— Ну, не то чтобы совсем не разборчив.

Кенда снова переключила внимание на свое отражение в зеркале и после нескольких минут тщательных раздумий решила все же костюм не покупать.

Они вышли из магазина, держа в руках коробки набитые одеждой, начиная от. платьев, джинсов и ветровок и кончая нижним бельем. Девушка была в полном восторге.

— Куда мы все это денем, Джон? Моих двух ящиков на яхте не хватит, чтобы вместить такую уйму одежды.

— Что-нибудь придумаем. — Он засмеялся. — А сейчас мы пойдем в обувной магазин, а после этого купим кое-что из косметики — лосьон, крем ну, в общем, все то, что тебе может понадобиться.

Вскоре к коробкам из магазина женской одежды прибавились четыре пары туфель, и два больших, наполненных доверху пакета с косметикой. Джон остановил такси, чтобы добраться до отеля.

Сидя рядом с ним на заднем сиденье, Кенда восхищенно поглядывала на все покупки. Буквально опьянев от радости, она обвила его руку своей и прижалась головой к его плечу.

— Как на Рождество, Джон. Не припомню, чтобы мне когда-нибудь дарили столько подарков сразу.

Он мягко улыбнулся, ничего не сказав в ответ. Ее глаза задумчиво поблескивали, разглядывая его.

— Сколько я тебе должна, ты запомнил? В последнем магазине мы потратили семьдесят четыре доллара, но я уже забыла, во сколько обошлось все остальное.

— Не волнуйся, — небрежно заметил Джон Тейлор, — когда мой бухгалтер подведет годовой баланс, я непременно выставлю тебе счет.

Девушка даже ойкнула, восприняв его слова буквально.

— Так ты собираешься привлечь своего бухгалтера?!

Он согнулся пополам от смеха.

— Кенда, какая же ты наивная! Это просто шутка. Ты мне ничего не должна. — Его губы неожиданно сжались, а в глазах снова появились золотые искорки. — Поверь, множество мужчин многое бы дали за то, чтобы иметь возможность подарить тебе все это.

— И все-таки я рада, что это сделал именно ты, а не кто-то другой, — едва слышно проговорила девушка.

Она слегка смутилась смелости своих слов, но, к счастью, в этот момент такси подъехало к отелю.

 

ГЛАВА 7

Отель состоял из основного корпуса и многочисленных, разбросанных вдоль пляжа бунгало. Джон зарезервировал для них объединенные каменной террасой смежные номера в главном здании, из которых открывался прекрасный вид на залив.

С глубоким вздохом удовлетворения Кенда скрупулезно обследовала свою комнату с толстыми, добротными балками на потолке и массивной мебелью, включая старомодную кровать под балдахином. После того, как Джон удалился к себе, она, бросилась на кровать и несколько раз подпрыгнула на ней, а затем обошла вокруг аккуратно сложенных коробок, еле удерживаясь от соблазна тут же распаковать их все. Но она достала только платье, в котором решила появиться к ужину.

А вот и ванная комната. Девушка даже захлопала в ладоши от восторга, увидев ее. Наполнив ванну горячей водой, она погрузилась в нее по самую шею, зажмурив от удовольствия глаза. Если бы не обещание Джона зайти за ней в семь часов, чтобы отправиться поужинать, она бы с радостью осталась здесь до утра. Но через какое-то время Кенда вскочила, как ошпаренная, испуганно взглянув на оставшиеся на ее руке часы, которые забыла снять. Потянувшись за полотенцем, она не отрывала глаз от циферблата, желая удостовериться в их исправности. Слава Богу, стрелки двигались нормально. Все в порядке. С облегчением вздохнув, девушка расстегнула ремешок и бережно положила часы на кафельный пол возле ванны. Пережитый испуг несколько испортил ее прекрасное настроение.

Быстро намылив волосы, Кенда сполоснула их водой, добавив кондиционер, затем придирчиво осмотрела подмышки и ноги. Нет, волос не было. И неудивительно, прошло уже несколько лет с того самого дня на острове, когда, усевшись на песке, она от нечего делать выдернула их все один за другим. Закончив утомительную процедуру, девушка нырнула в соленую морскую воду лагуны и едва не утонула от внезапно охватившей ее боли, словно от укусов сотен пчел. Несколько дней после этого Кенда ходила в красных, саднящих язвочках, с трудом двигая руками и волоча ноги. Но прошло время, — болячки зажили, а тело навсегда осталось чистым, без единого волоска.

Выйдя из ванны, девушка завернулась в пушистое махровое полотенце и подошла к зеркалу. Тщательно растирая себя, она еще и еще раз бросала критический взгляд на свое отражение. Кажется, загар уже начал бледнеть там, где тело теперь было закрыто одеждой. Кенда нарочно уронила полотенце на пол. Нет, это только плод ее воображения. Удовлетворенная подобным выводом, она спрыснулась дезодорантом и натянула на себя бежевые трусики, а затем на минуту замешкалась с бюстгальтером. Он оказался немного тесноватым, но все же застегнулся. Тщательно расчесав волосы, девушка откинула упавшую на лицо прядь и вышла из ванной комнаты. Лифчик непривычно теснил ей грудь. Она перезастегнула его на самый последний крючок и глубоко втянула в себя воздух, а затем, стараясь выдыхать как можно медленнее, надела оранжево-красное платье и подобранный в тон жакет. Дальше последовали колготы и туфли. Кенда подняла с пола часы, была уже половина седьмого. Достав косметичку, она наложила на веки тонкий слой светло-коричневых теней и слегка коснулась кисточкой и без того достаточно темных ресниц. Немного румян и светлой помады на чувственные губы. Теперь Кенда снова занялась волосами. Включив фен, она принялась сушить их, что-то. весело напевая себе под нос. Когда с туалетом было покончено, девушка откинулась в широком, с большими, мягкими подушками кресле и в ожидании стука в дверь закрыла глаза.

Семь часов, Джона Тейлора не было. Семь тридцать. Ее охватила легкая тревога. Беспокойно поерзав в кресле, она затем поднялась и, выйдя на террасу, взглянула на его окна. В номере Джона было темно. От томительного ожидания чувство неопределенности все нарастало. Да где же ты, Джон Тейлор? Оглядевшись по сторонам, Кенда поспешно вернулась в свою комнату. Ей стало не по себе.

Около восьми в дверь, наконец, постучали. Знакомый, громкий голос раздался из-за массивной деревянной двери прежде, чем девушка успела щелкнуть замком.

— Кенда!

— Джон! — радостно воскликнула она. — Я едва не сошла с ума от беспокойства. — С этими словами она распахнула дверь.

— Почему? Ты ведь знала, что я обязательно приду?

На нем была красивая белая рубашка и темные брюки.

— Но ведь ты опоздал на целый час, даже больше?!

— Извини. Мне обязательно нужно было позвонить в Штаты, а это заняло гораздо больше времени, чем я предполагал. — Его брови восхищенно взметнулись вверх. — Ты выглядишь потрясающе. — В глазах его заплясали золотистые искорки. — Нет, не просто потрясающе, ты слишком хороша для земной женщины.

— Неправда, я вполне земная.

— Знаю. — Улыбнувшись, Джон взял ее за руку.

— Как насчет ужина, моя госпожа?

Так держась за руки, они отправились по выложенной камнем дорожке к ресторану отеля. Перед тем как войти в зал, Джон Тейлор повел ее в бар.

— Давай сначала немного выпьем, — предложил он.

Кенда улыбнулась в знак согласия.

— Только учти, я совсем не разбираюсь в напитках. Тебе придется сделать заказ за меня.

В полутемном баре было довольно тесно, но им все же удалось найти свободный столик возле стойки. С их появлением болтовня в баре мгновенно стихла. Девушка ощутила взгляды, устремленные на нее со всех сторон. Она смущенно опустилась на стул. Тут же перед ними вырос официант.

— Для меня скотч с содовой, — сказал Джон затем, после некоторого колебания, добавил: — И принесите шерри. — Оглянувшись вокруг, он сердито бросил официанту: — Вашим клиентам, что, больше нечего делать, как глазеть на нас? Официант принялся извиняться:

— Простите, сэр, я вас понимаю, но дело в том, что… — Кивая головой в сторону Кенды, он неловко продолжил: — Вы ведь мисс Кенда Вон?

Глаза девушки широко распахнулись от удивления.

— Никто не собирается вас обижать, мисс. Людям просто хочется как следует рассмотреть вас, и, простите за нескромность, вы настолько хороши, что на вас действительно можно заглядеться.

Кенда мягко улыбнулась.

— Я не обижаюсь, — ответила она, отметив про себя, что этот комплимент пришелся Джону явно не по вкусу.

Официант отошел от столика, и девушка, дотронувшись до руки Джона, сказала:

— По-моему, не стоит так огорчаться из-за пустяков.

— А я и не огорчен, — парировал Джон Тейлор, — ни капельки.

Он нервно теребил лежащую возле тарелки салфетку. В это мгновение, как нельзя некстати, в дверях бара появилась фигура Перри Колдвелла. Увидев их, он направился прямо к их столику.

— Вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам? — поинтересовался он, бесцеремонно придвигая стоящий возле соседнего столика стул.

Кенда и Джон сделали вид, что не заменили этого обращения.

Ничуть не смутившись, Перри Колдвелл оглянулся вокруг и, подозвав официанта, заказал себе пиво, а затем, поймав взгляд Кенды, беззастенчиво уставился на нее. От такой откровенной наглости девушка вконец растерялась.

Подали напитки, а никто из них так и йе проронил ни единого слова.

— Приятное местечко, — наконец нарушил затянувшееся напряженное молчание Перри, — частенько бываю здесь, у них прекрасное разливное пиво.

Потягивая шерри, Кенда неловко зашевелилась на стуле. По-прежнему молчавший Джон словно окаменел.

Газетчик почесал затылок.

— Если вы не возражаете, я приступлю сразу к делу.

Девушка растерянно заморгала. Джон Тейлор опять никак не отреагировал.

Перри Колдвелл, очевидно, воспринял их молчание как знак согласия.

— Моя газета готова щедро заплатить за эксклюзивные права на вашу историю, мисс Вон, — сказал он. — Мы расплатимся с лихвой, — я не шучу.

— Да? Это именно то, о чем я сейчас думаю, — насмешливо проговорил Джон.

— Значит, вы уже не против? — довольно ухмыльнувшись, перебил его репортер.

— Нет, вы меня неправильно поняли. — Джон отрицательно покачал головой. — Я думаю о том, как бы с лихвой расплатиться с вами.

У Перри чуть челюсть не отвисла от удивления.

— Что?!

— То, что слышали. Я подумываю о том, как бы разукрасить вашу физиономию.

Испуганно ойкнув, Кенда непроизвольно поднесла руку к лицу. Но, похоже, Перри Колдвелл не воспринял угрозу всерьез.

— Нет, вы не сделаете этого, мистер Тейлор. Вы — президент компании, а это может повредить вашему бизнесу. Я вам создам такой имидж, что вы меня надолго запомните.

Джон угрожающе привстал, девушка повисла у него на руке.

— Прошу тебя, — умоляюще зашептала она, — пожалуйста, не надо.

Джон Тейлор нехотя опустился на стул.

— Не надо пугать меня, Колдвелл, это может плохо кончиться. Если вы хоть пальцем тронете мою компанию, то от вас мокрого места не останется. — Он глубоко втянул в себя воздух. — Если вы не в состоянии понять, что мисс Вон и без вас сейчас довольно трудно, то это ваши личные проблемы. Не теряйте попусту времени. Можете сказать вашим работодателям, чтобы они катились к черту со своими эксклюзивными правами, мисс Вон не продается.

— Вам никогда не приходило в голову дать ей возможность самой говорить за себя?

Джон развел руками.

— Пожалуйста, Кенда, ты можешь поступать, как знаешь.

В воздухе повисла неловкая пауза. Взгляды обоих мужчин были прикованы к ней. Девушка уставилась на свой бокал, ей хотелось хоть как-то положить конец этой вражде между сидящими рядом представителями сильной половины человечества. Но как? Немного поразмыслив, тщательно подбирая слова, она сказала:

— Мистер Колдвелл, мне действительно сейчас трудно, но только лишь потому, что я совершенно отвыкла носить одежду. Пожалуйста, оставьте нас в покое. Не знаю, что ваша газета хочет от меня, да это и не столь важно. Меня мало волнуют ваши предложения, мне просто хочется, чтобы вы побыстрее покинули нас.

Джон с досадой закрыл глаза. Что же касается Перри Колдвелла, то от подобного заявления его глаза едва не вылезли из орбит. Он задумчиво почесал бороду.

— А в чем вы ходили на острове, мисс Вон? Вы хотите сказать, что у вас вообще не было одежды?

— Нет, у меня, конечно, была туника… Репортер не дал ей договорить.

— Так значит, вы были нагишом, когда мистер Тейлор впервые увидел вас?

Ничего не сказав в ответ, Кенда зарделась от смущения.

— Значит, все-таки нагишом. — Перри нетерпеливо хмыкнул. — Что ж, это многое объясняет. — Наспех допив пиво, газетчик поспешно вскочил. — Извините, я совсем забыл, что у меня назначена встреча. — С этими словами он направился к выходу из бара.

Кенда перегнулась через столик.

— Джон, — прошептала она, — этот человек уже ушел.

Открыв глаза, Джон Тейлор театрально заявил:

— Поздравляю вас, мисс Известность.

— Почему ты так разговариваешь со мной?

— Да потому, что я предсказываю твое будущее.

— Но ведь я почти ничего не сказала ему, обиженно возразила девушка.

— Ну конечно, ты не ответила на последний вопрос этого репортеришки, но твое молчание в данном случае оказалось красноречивее всяких слов.

Она затрясла головой.

— Я… я не понимаю, о чем ты?

Притянув ее раскрытую ладонь, Джон принялся притворно внимательно рассматривать ее, водя по ней пальцем.

— Я вижу прекрасную туземку, в одиночестве разгуливающую по необозримому острову в костюме Евы. Что же дальше? А, вот появляется порочный соблазнитель — американский бизнесмен с наклонностями сексуального маньяка…

— Джон! — Кенда отдернула руку. — Это совсем не смешно.

Впервые за весь вечер, поднеся бокал к губам, Джон Тейлор отхлебнул из него.

— Ты права, моя дорогая, это совсем не смешно… — Он отодвинул от себя бокал. — Знаешь, давай уйдем отсюда.

Они вышли из бара, а затем и из отеля и не спеша направились вниз, к пляжу, стараясь позабыть неприятный инцидент с Перри Колдвеллом и откровенные взгляды окружающих. Они вошли в темноту, навстречу мерно плещущимся о берег волнам. Кенда немного замешкалась, снимая туфли, и поспешила догнать Джона, остановившегося на берегу в ожидании ее, напротив того места, где в бухте на якоре плавно покачивалась «Красавица». Девушка опустила голову на плечо своему спутнику, вслушиваясь в похожие на шепот звуки моря.

— Не сердись на меня, Джон, — сказала она. Нежно улыбнувшись, он обхватил ее лицо ладонями и пальцем слегка коснулся ее губ.

— Я ничуть не сержусь. — Он принялся играть золотистой прядью ее волос. — Если откровенно, мне наплевать, что будут говорить обо мне. Но мне бы не хотелось, чтобы тебя превратили в жертвенного тельца газетных заголовков. Я очень опасаюсь этого, Кенда. Это может плохо сказаться на твоем будущем.

Из расположенного наверху над ними яхт-клуба донеслись приятные звуки национальной музыки. Девушка понимала, что, по большому счету, Джон прав. Может, он и зря сцепился с таким человеком, как Перри Колдвелл, но в целом Джон Тейлор, безусловно, прав.

— Давай сегодня же отчалим отсюда, — взмолилась она.

В клубе кто-то запел. Звуки низкого, бархатистого баритона разлились в воздухе. Вздохнув, Джон опустился на песок, увлекая за собой Кенду. Она ощутила на щеке легкое и прохладное прикосновение его руки, ласкающей ее. Страшная мысль о том, что она когда-нибудь может потерять его, пронзила ее сердце. Девушка даже поежилась.

— Замерзла? — заметив это, вопросительно прошептал капитан «Красавицы».

— Нет, просто в голову лезут всякие дурные мысли.

Заключив Кенду в объятия, он крепко прижал ее к себе, зарыв лицо в копне ее волос. От ощущения его близости кровь бешено застучала у нее в висках.

Девушку вдруг охватило всепоглощающее, неведомое до сих пор страстное желание, не сравнимое по силе ни с чем. Она слышала, как неистово бьется сердце в груди Джона. На этот раз нужно вести себя осмотрительнее, подумала она. Губы Джона накрыли ее рот поцелуем, и, позабыв обо всем на свете, Кенда радостно погрузилась в океан чувств.

Они не заметили, как на пляже появились люди.

— Джон, мы не одни, — наконец вернувшись к действительности, прошептала девушка.

Кивнув, он обхватил руками колени и опустил голову, стараясь совладать с собой. Прошло какое-то время, прежде чем, проведя ладонью по песку, он с улыбкой взглянул на Кенду и слегка севшим голосом сказал:

— Мы так и не поужинали, знаешь, я буквально умираю от голода.

Дружно поднявшись, они отряхнули друг с друга песок и направились по холму вверх, к яхт-клубу. Девушке вдруг пришла в голову одна мысль. Странно, что она еще не задумывалась об этом. Но надо все тщательно прикинуть прежде, чем затевать этот разговор с Джоном.

На их счастье, им достался столик в укромном уголке большого зала яхт-клуба. Подали первое блюдо, суп из моллюсков, и оба, не говоря ни слова, принялись за еду, изредка тайком поглядывая друг на друга. Затем последовал салат из помидоров, украшенных зеленью. На второе — форель с миндалем для Кенды и бифштекс для Джона.

Девушка теперь не сводила глаз с капитана «Красавицы», стараясь понять, почему он так молчалив. Немного поколебавшись, она все же спросила:

— Джон, а где ты живешь? У тебя свой дом? Он кивнул, не переставая жевать.

— Какой он?

— Какой? Просто замечательный. — Джон Тейлор грустно улыбнулся. — Большой и абсолютно пустой.

— Разве у тебя нет мебели? — удивилась Кенда. На лбу у него залегли морщины.

— Нет, мебель, у меня, конечно, есть. Можно даже сказать, что все в доме обставлено по высшему классу. И все же это не то, чего бы мне хотелось.

Девушка затаила дыхание: кажется, у нее особый дар говорить вечно невпопад.

В сопровождении откровенных взглядов окружающих, в основном туристов, Джон Тейлор повел ее к выходу.

— Знаешь, у меня натерта нога, — пробормотала Кенда, — а этот лифчик — сущее мучение.

— А ты как хотела?! Это издержки возвращения к цивилизации.

Через несколько минут она была уже в своей комнате и лежала в кровати абсолютно голая. Она решила не надевать ночную рубашку — после обильной еды ее клонило в сон. В расположенной по соседству комнате Джона все стихло. Она постаралась представить себе, как он спит, распростершись на своей кровати. Кенду переполняло желание очутиться возле него, крепко прижаться к его дышащему теплом и покоем телу. Она чувствовала, что это необходимо ей, потому что она любит его, как любит и все, что с ним связано. Неожиданно, впервые за все время с того самого момента, как Джон обстучался в дверь ее комнаты сегодня вечером, Кенда вспомнила, что он звонил в США. Сомнения снова закрались к ней в душу, паутиной опутывая ее мысли. Я знаю этого мужчину и в то же время совсем не знаю, с горечью подумала девушка. Интересно, зачем и кому звонил Джон? Должно быть, этот человек играет в его жизни не самую последнюю роль, в противном случае Джон не стал бы связываться с ним с островов Фиджи. Но кто это? Лилиан, его невеста? Или Барбара, бывшая жена? А может быть, он звонил дочери? Кенда никак не могла представить себе Джона в роли отца. И все-таки у него была дочь. Похожа ли девочка на своего папу? Такие ли у нее карие глаза и вьющиеся каштановые, слегка с рыжиной волосы? Перевернувшись на другой бок, девушка снова погрузилась в раздумья.

Сквозь открытое окно доносился монотонный шум моря. Кенда вдруг почувствовала себя очень одинокой. Ей безумно захотелось вскочить с постели, постучаться в закрытую дверь, соединяющую их комнаты, и, дождавшись когда Джон откроет ее, броситься в его объятия. Но чем больше она вынашивала эту идею, тем отчетливее сознавала, что не способна на столь решительный шаг. В конце концов, Джон Тейлор даже не удосужился поцеловать ее на ночь, пусть даже торопливо и по-отечески, как он это иногда делал. Сегодня он вообще не коснулся ее, на ходу бросив краткое «спокойной ночи», и сразу ушел к себе.

Казалось, они живут рядом уже целую жизнь. Когда девушка в уме подсчитала проведенное вместе время, ей даже не поверилось, что она знает этого мужчину всего шесть дней. Завтра будет неделя, как они встретились, — что ж, это тоже своего рода юбилей, их первый юбилей. Улыбнувшись, Кенда уткнулась лицом в подушку. Когда-нибудь она непременно сделает Джону чудесный подарок. Он так добр к ней, несмотря на проблемы, связанные с прошлой жизнью, которые остались при нем и по сей день. Девушка вспомнила о том красивом платье, которое было на ней этим вечером, и обо всех тех вещах, которые она пересмотрела в магазине. Благодаря Джону она почувствовала себя маленькой девочкой, выбирающей себе игрушки. Кенда обрадовалась, что отказалась от наиболее дорогих туалетов, она и так замечательно провела время, под его одобрительным взглядом примеряя кучи одежды.

Перекатившись к краю кровати, девушка села и, щелкнув выключателем, зажгла свет, затем, подойдя к коробкам, принялась извлекать из них содержимое.

В стену постучали.

— Кенда, ложись спать, уже поздно, — раздался из соседней комнаты голос Джона.

С сожалением закрыв коробки и положив их на место, она снова улеглась в кровать, до подбородка натянув простыню. Девушка чувствовала себя на редкость бодрой, разнообразные чувства переполняли ее, сна как не бывало. Кенда мечтала о том, как они с Джоном отправятся в дальнейшее плавание по океану. При одной только мысли об этом у нее захватило дух. Ему тридцать четыре года, через одиннадцать месяцев ей исполнится двадцать четыре. Не велика разница в возрасте. Но, если уж начистоту, то Джон Тейлор не воспринимает ее как женщину, для него она по-прежнему остается шестнадцатилетней девочкой, за исклюнением тех редких моментов, когда он страстно сжимает ее в своих объятиях. Только тогда он действительно воспринимает ее истинный возраст, только тогда она представляется ему по-настоящему желанной женщиной с обольстительным телом и серьезными взрослыми мыслями.

Ее веки стали тяжелыми, и Кенда безропотно уступила под натиском незаметно подкравшейся дремоты. В эти чудесные, полные необъяснимой легкости минуты на грани бодрствования и сна девушка погрузилась в вихрь мимолетных мыслей. Думая о безграничном океане под бездонным небом, она тихо поплыла в страну снов. Кенда уснула, так и не успев решить, что в один прекрасный день ответить Джону о том, как она представляет себе океан.

Она не знала, как давно раздается этот легкий, осторожный стук в дверь, разбудивший ее. Открыв глаза, девушка прислушалась. Тихо. Она снова закрыла глаза, но стук в дверь возобновился. Она продолжала лежать неподвижно, судорожно зажав в руках простыню. Из-за двери раздалось приглушенное:

— Кенда! — Девушка медленно спустила ноги с кровати и, включив ночник, потянулась за халатом. Накинув его, она плотно запахнулась и затянула пояс.

— Кенда?!

Похоже, это был голос Джона, но в то же самое время что-то насторожило девушку. Снедаемая любопытством, она подошла к двери и, положив руку на собачку замка, спросила:

— Кто там?

— Впусти меня.

— Это ты, Джон?

— Да, открой.

Щелкнув замком, Кенда распахнула дверь. Пьяный в стельку, Перри Колдвелл схватил ее за руку.

 

ГЛАВА 8

Девушка хотела было закричать, но репортер мгновенно зажал ей рот своей здоровенной ручищей. Ее полные ужаса глаза с немым вопросом уставились на него.

— Тише, — прошептал Перри Колдвелл. — Будь умницей, и я уберу руку.

До смерти напуганная, Кенда и не пыталась сопротивляться. От незваного гостя шел сильный запах спиртного.

— Обещай, что не закричишь, и я отпущу тебя.

Девушка едва не задохнулась. Его огромная лапа закрывала ей не только рот, но и нос. Она согласно кивнула, и Перри Колдвелл убрал руку. В первый момент Кенда была не в силах пошевелиться, затем медленно направилась к стоящему возле двери стулу и вцепилась в него. Ей стало страшно, очень страшно.

Закрыв дверь, репортер встал перед ней. Его пьяная физиономия была начисто лишена какого-либо выражения. Он неуклюже махнул рукой в сторону двери, соединяющей комнаты.

— Я знаю, что ты сейчас думаешь, а зря. Не стоит звать своего дружка на помощь. Чья-чья, а уж его-то помощь тебе не потребуется. Не бойся, я не собираюсь обижать тебя, а вот его вполне могу обидеть. — Он многозначительно похлопал по левому карману пиджака. — У меня здесь есть кое-что, что остановит этого высокомерного выскочку.

Девушка испуганно глотнула воздух. Она не могла позволить, чтобы с Джоном что-нибудь случилось. Нет, она ни за что не допустит этого.

— Что вам нужно, мистер Колдвелл? — Кенда ощутила неожиданный прилив смелости, взявшийся неизвестно откуда.

— То же самое, что и раньше, — заплетающимся языком проговорил он.

— Хорошо, я согласна, — не задумываясь ответила она, — снимайте.

Покачав головой, репортер хитро улыбнулся.

— Нет, не здесь, куколка. Мне нужны фотографии на фоне привычного тебе пейзажа и в костюме Евы.

— Вы прекрасно понимаете, что ни при каких условиях я не могу согласиться на это.

— Дело твое, — нагло заявил он, — судьба любовника в твоих руках. Очень жаль, но чем дольше я останусь в твоей комнате, тем больше шансов, что он услышит нас. Разве тебе хочется увидеть, что может случиться тогда?! — Перри Колдвелл безразлично пожал плечами. — Что касается меня, то я не спешу, но, мне кажется, у вас сейчас, мисс Вон, не так уж много времени. Ну, так что, по рукам? — Его рот скривился в улыбке, он почесывал бороду.

Кенда совершенно растерялась, лихорадочно соображая, стоит ли воспринимать его слова всерьез. Но, судя по намерениям, этот человек не был настроен шутить. Нервно прикусив губу, девушка судорожно сжала кулаки.

Репортер ткнул в ее сторону пальцем.

— Тебе стоит подумать еще кое о чем.

— О чем же? — едва слышным шепотом поинтересовалась Кенда.

— О таком пустяке, как паспорт. Ваше пребывание на острове, уважаемая мисс Вон, незаконно. В такой ситуации я считаю себя обязанным довести это до сведения местных властей.

Она невольно напряглась.

— Это неправда, у меня был паспорт. Американскому консулу это прекрасно известно.

Покачнувшись, Перри Колдвелл прислонился к стене.

— Твой паспорт давно просрочен. Кроме того, если он у тебя есть, покажи его, куколка.

Закрыв лицо ладонями, девушка постаралась сдержать набежавшие от обиды и злости слезы.

— Зачем вы так? Что я вам сделала? Почему вы так жестоко обращаетесь со мной? — Она утерла слезы тыльной стороной ладони. — Я понимаю, вы здесь, как на задворках, но, по-моему, вас следовало загнать куда-нибудь и подальше.

Его маленькие темные глаза метнули- молнии.

— Куколка, ты и есть мой обратный билет, мой сенсационный репортаж. Я торчу в этом захолустье уже целых три года, как кузнечик прыгая по этим чертовым островам. Я ужасно устал от такой жизни. Твоя история — прекрасный материал для передовицы, и мы оба отдаем себе в этом отчет. В первый раз я любезно попросил тебя об одолжении так же, как и во второй, но, детка, это третья попытка, и я уже не прошу, а требую.

Кенда беззвучно разрыдалась.

— Вы… вы ничего не добьетесь от меня таким образом. И сами это отлично понимаете. — Перри Колдвелл угрожающе двинулся на нее. С полными ужаса глазами девушка попятилась. — Что вы делаете?

— Думаю, в конце концов, нам действительно незачем спешить. Почему бы нам немного не поразвлекаться?

Он придвинулся еще ближе.

— Не подходите ко мне. — Ее голос прозвучал на удивление спокойно. — Держитесь на расстоянии.

— В самом деле? — издевательски возразил газетчик. — А я все же рискну, куколка, — сделав еще шаг, заявил он, — и ты, моя милая, не будешь иметь ничего против. Ты на многое согласишься ради своего любовника, ведь так?

Выражение его лица окончательно напугало Кенду. Она почти не слышала, что он говорит. Ей никогда не приходилось сталкиваться с таким откровенным издевательством.

Перри Колдвелл вплотную приблизился к ней.

— Ну, что, по-прежнему хочешь закричать или уже передумала?

Девушка в отчаянии вскинула руки.

— Убирайся! — визгливым шепотом проговорила она, — убирайся, или уйду я.

— Ну нет, никуда ты не уйдешь.

Кенда вжалась в стену, на ее лице было написано отвращение.

Протянув руку, незваный гость коснулся выреза ее халата. Водя пальцем по краю ткани, он взглядом пожирал ее тело.

— Представляю, какое это было зрелище, когда Тейлор впервые увидел тебя, куколка.

Девушка бессильно сползла по стене вниз, прочь от его липких рук. «Господи, — про себя взмолилась она, — пожалуйста, помоги мне выбраться из его рук, но так, чтобы не пострадал Джон».

Перри Колдвелл жадно набросился на Кенду, пытаясь сорвать с нее халат, когда ей все же удалось вырваться из его рук. От неожиданности он потерял равновесие и повалился на пол.

В этот миг дверь, соединявшая комнаты, распахнулась настежь, и Джон Тейлор в мгновение ока подскочил к безуспешно пытающемуся подняться на ноги репортеру. Схватив за шиворот, Джон легко поднял его. Странно, но именно Кенда, подбежав, повисла на руке капитана «Красавицы».

— Не бей его, Джон. Умоляю тебя, не бей. Просто вышвырни вон.

Джон Тейлор волоком потащил слабо сопротивляющегося газетчика к двери на террасу и, распахнув ее, выкинул того в окно. Затем еще с минуту постоял, вглядываясь в темноту, после чего, войдя в комнату, тихо закрыл дверь и, как был в одних трусах, повернулся к девушке.

Она медленно осела в кресло, не в состоянии плакать. Опустившись возле нее на колени, Джон ласково откинул волосы с ее лица.

— С тобой все в порядке? — спросил он. Она утвердительно кивнула.

— Думаю, да. Ты был прав. Перри Колдвелл — ужасный человек. — На ее лице появилось выражение решимости. — Нам необходимо как можно быстрее покинуть этот остров, Джон.

— Не волнуйся, мы так и сделаем, — мягко заверил он, — через день или два. Сомневаюсь, что мистер Колдвелл еще когда-либо решится побеспокоить тебя. Надеюсь, сегодняшний урок пойдет ему на пользу. — Джон Тейлор нежно обхватил ее лицо ладонями, его глаза светились пониманием. — Нам нужно позаботиться о провизии. Кроме того, необходимо очистить днище яхты, что я и сделаю завтра утром во время отлива.

Решительно втянув в себя воздух, Кенда продолжала стоять на своем.

— Пойми, мы должны отплыть немедленно. Этот человек угрожал передать меня местным властям на том основании, что у меня нет паспорта, и он сделает это, Джон! Я знаю!

— Хм, это обстоятельство явно ускользнуло от внимания консула, в противном случае он бы силой взял тебя под свою опеку. — С этими словами Джон встал на ноги. — Ладно, собирай вещи.

Девушка обрадованно вспорхнула со своего места.

— Мы отплываем?

Он утвердительно кивнул, и она принялась судорожно хвататься за свои драгоценные коробки и пакеты.

При виде этого в глазах Джона заплясали веселые огоньки.

— Кенда, вообще-то у нас достаточно времени, чтобы ты могла одеться.

Девушка пропустила его замечание мимо ушей, единственное, что ее сейчас волновало, это как побыстрее собрать все принадлежащие ей вещи и убраться вон из отеля.

— Кенда, возьми себя в руки. За нами не гонятся, по крайней мере, пока.

— Они вот-вот бросятся вдогонку за нами, — торопливо проговорила девушка, — поэтому мы должны уйти отсюда прямо сейчас, сию же минуту.

— Хорошо-хорошо, — уступил он, — но я все же собираюсь надеть брюки. — Он озорно подмигнул ей. — Конечно, если ты не возражаешь.

Через пятнадцать минут «Красавица» на полном ходу шла к выходу из гавани. Чрезвычайно рискованная для полуночи затея. Но, казалось, природа была с ними заодно. Яркий лунный свет освещал все вокруг, облегчая навигацию. Как только они миновали узкий проход, Джон Тейлор поднял паруса. Занимаясь такелажем, он оглянулся на сидящую возле Кенду.

— Ну как? Опытный морской волк доволен?

Девушка рассмеялась:

— Да, морским волком быть гораздо лучше, чем сухопутной крысой. — Неожиданно улыбка сползла с ее лица. — Не знаю, захочется ли мне еще когда-нибудь снова сойти на берег. Знаешь, может, нам лучше так и плавать по океану до бесконечности?!

— Ну, уж нет, здесь ты не права. Первая неудача, и ты уже выкидываешь белый флаг?! Надеюсь, ты не из тех, кто легко сдается, Кенда?! Люди делятся на тех, кто при любых обстоятельствах борется до конца, и на тех, кто мгновенно сдается. Ты, моя дорогая, по-моему, из тех, кто сражается до последнего.

Морское путешествие, казалось, начиналось хорошо. Прислонившись, к стене каюты, Кенда закрыла глаза. Она начала понимать, что не справилась с ситуацией с Колдвеллом, когда, резко откашлявшись, Джон спросил:

— Скажи, почему ты все-таки открыла ему дверь?

— Как почему? Он назвался твоим именем!

— Я считал, что ты меня знаешь достаточно хорошо. — Он завязал трос узлом. — Признаться, я немного удивлен, что ты могла меня спутать с таким человеком, как Перри Колдвелл.

— Все произошло так быстро, и я еще не совсем проснулась.

Завязав еще один узел, Джон с силой затянул его.

— Тебе следует немного поучиться правильно реагировать в сложных ситуациях.

Кенда удивленно уставилась на него, не в силах сказать ни слова.

— Пойми, этот подонок — не единственный на свете. Найдется множество других, похожих на него.

Вытерев руки, Джон взглянул на наполняющиеся ветром паруса.

— И вот что еще, Кенда, я бы не советовал тебе позировать никому из них, несмотря ни на какие угрозы, значительные суммы денег или Бог его знает что еще. В конечном итоге это обязательно обернется против тебя, — мрачно проговорил он. — Людям, которые о нас слишком много знают, иногда доставляет удовольствие вредить нам, как только они перестают быть среди наших друзей.

Прошло несколько секунд, прежде чем смысл сказанного полностью дошел до Кенды. Его слова глубоко запали ей в душу.

— Джон, сознайся, ты ведь знал, что Перри Колдвелл у меня?! Но почему же ты сразу не вмешался?!

— Ты права, я действительно слышал, как он постучал в твою дверь. Если говорить начистоту, то я проснулся намного раньше тебя.

— Но как же ты мог допустить, чтобы я прошла через все это, прежде чем…?!

— Мне хотелось посмотреть, как ты поведешь себя в кризисном положении, Кенда.

Девушка оторопела, переполняемая обидой. Ее плечи нервно подрагивали.

— Может быть, тебе стоит немного поспать? До рассвета еще несколько часов, — предложил Джон.

Уткнувшись лицом в подушку, она тихо заплакала, ее приглушенные рыдания раздавались в каюте. Затем, немного придя в себя, Кенда еще долго лежала без сна, под мерное покачивание «Красавицы» предаваясь мрачным размышлениям.

Проснувшись с восходом солнца, девушка выглянула в иллюминатор и посмотрела на воду. На душе у нее скребли кошки. Она неторопливо надела новые спортивные брюки и белую рубашку с длинными рукавами. Утренний воздух был весьма прохладен. Еще и еще раз перебирая в памяти события предыдущего дня, Кенда не могла не признать, что неправильно отреагировала на столь поздний визит репортера и на его угрозы. Но кто из них больше не прав: она или Джон, позволивший себе некоторое время беспристрастно наблюдать за развитием событий?! С тягостным ощущением предательства в душе девушка направилась в туалетный отсек. Она уже умылась и принялась укладывать волосы, когда услышала голос Тейлора:

— Завтрак готов.

Напоследок еще раз проведя щеткой по волосам, Кенда неохотно поплелась на камбуз и, с безразличным видом заняв свое место, невнятно буркнула:

— Доброе утро!

Джон насмешливо фыркнул:

— Кажется, ты сегодня встала не с той ноги?!

— Вовсе нет, — как можно равнодушнее возразила она.

Не успела девушка поднести к губам кружку, как яхта накренилась и горячий кофе, обдав ей лицо, выплеснулся прямо на рубашку. Заметив до противного ехидную ухмылку на лице капитана «Красавицы», она демонстративно швырнула кружку на пол и выскочила из-за стола, умудрившись при этом задеть головой за притолоку.

— Успокойся, — невозмутимо бросил Джон Тейлор и принялся за яичницу, — садись на место и ешь.

Кенда смерила его полным высокомерного презрения взглядом.

— Не буду я есть, я не голодна.

— Нет, будешь. — Он кивком головы указал на стул. — Садись и ешь.

Девушка постаралась унять предательскую дрожь в голосе.

— Я уже не ребёнок, и не смей командовать мной. Я же сказала, что не голодна, а значит, и не подумаю сесть за стол.

С этими словами она вышла на палубу, втайне надеясь, что Джон последует за ней. Опершись спиной о мачту, Кенда выжидательно скрестила на груди руки, но прошло какое-то время, а капитан «Красавицы» и не думал появляться. Девушке ничего не оставалось, как в гордом одиночестве расположиться на корме. Ее душу переполняло чувство глубокого разочарования. Она раздраженно смахнула покатившуюся по щеке слезинку.

Наконец, на палубе появился Джон. Он лениво потянулся:

— Пожалуй, я немного посплю, пока на судне все в полном порядке. — Он снова потянулся. При этом его рубашка задралась, приоткрыв поджарый, загорелый живот.

Взгляд Кенды непроизвольно остановился на выгоревших от солнца волосках вокруг пупка. Девушка уже не раз видела атлетически сложенное красивое тело Джона, ведь он часто разгуливал перед ней без рубашки, но по непонятной ей причине этот небольшой кусочек случайно обнажившегося тела вызвал у нее особенные эмоции.

Поймав ее взгляд, Джон Тейлор поспешно одернул рубашку.

— Могу я узнать, что тебя так заинтересовало?

Она отрешенно вздохнула:

— Просто я разглядывала волосы у тебя на животе.

— А тебе понравится, если я тоже буду пялиться так на твой живот и разглядывать, есть ли там волосы или нет? — парировал он.

— Если уж на то пошло, то у меня на животе нет ни единого волоска.

Джон раздраженно продолжил:

— И ты опять без лифчика. Как ты отреагируешь на то, если я начну рассматривать твою грудь. Да мне и не придется особенно приглядываться, я и так все вижу. Твои соски просвечивают даже сквозь рубашку.

От этих слов девушка инстинктивно скрестила на груди руки, стараясь прикрыться от его изучающего взгляда. Теперь она была не столько рассержена, сколько сконфужена. Боже милостивый, ну что она такого сделала?! Всего лишь случайно взглянула на его живот? Кенда уже совсем ничего не понимала.

— Пожалуй, я пойду вниз, мне хочется немного прикорнуть, — сказал капитан «Красавицы». — Твой завтрак по-прежнему ждет тебя на столе на тот случай, если до тебя вдруг дойдет, что еда важнее приступов дурного настроения, к тому же совершенно беспричинных.

Он принялся испускаться вниз по трапу и уже совсем было скрылся, когда внизу что-то грохнуло.

Девушка злорадно улыбнулась — Джон тоже ударился головой о притолоку. Интересно, у кого из них приступ дурного настроения? От этой мысли язвительная улыбка на ее лице стала шире.

Кенда поднялась и, бесцельно послонявшись по палубе, спустилась на камбуз. Позавтракав, она принялась убирать тот беспорядок, который оставил после себя Джон Тейлор, втайне радуясь, что камбуз на яхте компактный, да и посуды на нем не так много.

Девушка хотела было уже снова подняться наверх, но затем передумала и на цыпочках пробралась в каюту. Стараясь не шуметь, она отодвинула занавеску и украдкой взглянула на спящего Джона. Вытянувшись во весь рост, он лежал вниз животом без рубашки, в одних шортах. Его лицо было обращено в ее сторону, одна рука свесилась. Кенда умиленно отметила, как расслабились мускулы на его спине, вздымающейся при каждом вздохе. Как бы ей хотелось сейчас прижаться к нему, грудью ощутить его тело, переплести вместе ноги. Девушка не сомневалась, что их уже связывает сильное взаимное чувство. Конечно, они могут до бесконечности сопротивляться ему, но, может быть, все же лучше поддаться порыву и уплыть далеко-далеко в принадлежащий только им одним океан чувств?! На какое-то время размечтавшись, Кенда крепко сжала в руке краешек занавески, затем опустила ее и, стараясь не шуметь, также на цыпочках осторожно поднялась наверх.

День был уже в самом разгаре, когда Джон снова появился на палубе. Девушка только что посмотрела на часы. Было ровно три. Сразу после того, как она окунула их в ванну, стекло запотело, но сейчас влага, наконец, исчезла. Часы работали исправно, как прежде. Отличные часы, что и говорить. Из всех сделанных для нее Джоном покупок больше всего Кенде понравились именно они: довольно большие и замысловатые, в белом металлическом корпусе, с черным циферблатом, на широком, черном ремешке.

Погода стояла просто исключительная. На ярко-голубом небе не было ни облачка. Прозрачные блики отраженного белоснежными парусами, солнечного света весело перепрыгивали с волны на волну.

— Ты контролировала курс? — поинтересовался капитан «Красавицы».

Он начал было потягиваться, затем, казалось, резко передумав, просто передернул плечами.

Девушка недоуменно уставилась на него.

— Конечно. А ты что, надеялся, что я пущу яхту ко дну, лишь бы не дать тебе поспать?! — Она ехидно улыбнулась.

— Вижу, ты все та же вредина, которую я оставил на палубе, когда уходил спать. — Он направился к рубке и через несколько минут опять появился на палубе. — Я поменял курс. Мы встанем на стоянку в Апии, на острове Уполу. Это в архипелаге Самоа.* Нам необходимо пополнить запас провизии и питьевой воды, а кроме того, я обязательно должен почистить днище «Красавицы».

— Сколько это займет времени?

Джон Тейлор задумчиво наморщил нос:

— Не более двух дней. Не волнуйся, мы не слишком отклонимся от нашего первоначального курса. Сейчас яхта находится на расстоянии приблизительно ста миль от Вити-Леву. Это отлично, если учесть, что с момента отплытия не прошло еще и суток. Если погода не подведет нас и ветер не переменится, возможно, нам удастся поставить рекорд скорости.

Кенда торопливо отвернулась, притворяясь, что вглядывается в горизонт. Казалось, Джон был рад, что путешествие получилось короче, чем он предполагал. Что же касается ее самой, то девушке хотелось, чтобы оно длилось вечно. Она ощутила, как чувство горького разочарования захлестнуло ее. Голос Джона прервал ее мрачные размышления:

— Думаю, в Апии тебе придется остаться на борту, Кенда. Я не хочу, чтобы повторилось то, что в Суве. — Он слегка улыбнулся. — А то вдруг кто-нибудь все же отнимет тебя у меня?!

Она обиженно засмеялась:

— Держу пари, что в таком случае ты не умрешь от горя.

— А может, и умру, — серьезно ответил Джон. На мгновение засомневавшись, девушка все же спросила:

— Джон, а ты любишь меня? — Как легко у нее вырвались эти слова!

— А что такое, по-твоему, любовь? — ответил он вопросом на вопрос. — Объясни мне, какая она, эта самая любовь, и тогда я скажу, люблю ли я тебя. Договорились?

— Чушь какая-то. Что я должна тебе сказать? Процитировать определение любви, которое дает словарь, так не сомневайся, я знаю его наизусть. Хочешь проверить? «Любовь — существительное — глубокая привязанность или преданность другому человеку или другим людям. Например, любовь в своим детям…»

— Ладно-ладно. — Джон вскинул вверх руки, признавая свое поражение. — Может ты и впрямь знаешь, что такое любовь, а я вот — нет. Барбара часто говорила, что единственное, что я люблю, — это сильный морской ветер, надувающий паруса. — После некоторых колебаний он, к немалому удивлению Кенды, продолжил: — Конечно, она никогда не разделяла мою страсть к морю и совершенно не воспринимала мои путешествия на яхте. Море Барбара просто ненавидела. Никогда ни на фут не отплыла от берега. Если бы не Джил, она бы не взглянула на «Красавицу».

Неожиданно замолчав, Джон отправился в рубку.

Девушка впервые осознала всю глубину испытываемых им сейчас чувств. Она со своими собственными эмоциями и то не сумела совладать. Не удержалась и все же спросила Джона о самом сокровенном для него. И вот, все закончилось тем, что он принялся рассказывать ей о своей жене и дочери. Джил — теперь, наконец, она узнала имя девочки, хотя на это ушла целая неделя. У Джона Тейлора есть маленькая дочка по имени Джил.

Весь остаток дня капитан «Красавицы» провел в состоянии депрессии. Кенда не ожидала такой внезапной смены настроения. Все ее попытки найти этому хоть какое-то объяснение ни к чему не привели. Она не понимала, почему даже безобидное упоминание о бывшей жене и ребенке действует на Джона столь угнетающе. Может, они до сих пор не безразличны ему. Возможно, он любит их даже больше, чем смеет в этом признаться самому себе.

Через какое-то время девушка и сама погрузилась в пучину пессимизма. Она любит Джона, это было ей известно наверняка, но в чем она теперь сильно сомневалась, так это в его отношении к ней. Любит ли Джон Тейлор ее, когда лишь одно только упоминание о прошлом мгновенно привело его в столь удрученное состояние духа?!

Кенда мысленно поклялась никогда больше не касаться в разговоре таких тем, как любовь, его бывшая семья и невеста. Казалось, что бы она ни делала, единственное, чего ей удалось добиться, так это открыть еще один ящик Пандоры.

Девушка вдруг заметила неожиданных гостей. За бортом, чуть впереди яхты непринужденно играли дельфины. Глядя на то, как, перекликаясь друг с другом, безмятежно веселятся эти забавные создания, у Кенды слегка отлегло от души. Она не сводила с дельфинов глаз до тех пор, пока они не исчезли из виду, после чего перевела взгляд на Джона, тоже любующегося морской идиллией. Перехватив ее взгляд, капитан «Красавицы» грустно улыбнулся:

— Ты даже не представляешь, какая отдушина — эти дельфины, когда ты один на яхте посреди бескрайнего океана. Они подплывают так близко, что их можно коснуться рукой. Искренняя доброжелательность и бесстрашие этих необычайно умных существ просто удивительны. Эти мудрые животные, кажется, знают все о жизни. — В ответ девушка улыбнулась ему одними губами. У нее защемило сердце, голубые глаза светились печалью. Подойдя, Джон сел возле нее. — Хочешь, я научу тебя управлять яхтой? — наигранно веселым тоном спросил он.

— Да, — с готовностью ответила Кенда, — конечно хочу. Когда-нибудь у меня будет своя яхта, и, возможно, мне тоже захочется поймать ветер, мой собственный сильный ветер.

Джон крепко сжал ее руку:

— После того, как мы отплывем от Уполу, я обязательно научу тебя.

— Обещаешь?

— Да, мисс, и будьте уверены, Джон Тейлор всегда держит свое слово.

— Что ж, я очень рассчитываю на это. Ловлю тебя на слове, ты пообещал научить меня всему, независимо от того, насколько плохой ученицей я могу оказаться и как долго буду учиться.

— Не сомневайся, я сдержу свое слово, — уверенно произнес Джон.

 

ГЛАВА 9

Остров Уполу им пришлось пройти мимо. До Апии оставалось всего несколько миль, когда включив радиоприемник, Кенда и Джон случайно перехватили переговоры между двумя британскими катерами береговой охраны, заметившими приближающуюся к острову «Красавицу». Один из радистов спросил, не та ли это яхта с русалкой на борту? Когда с другого катера подтвердили, что спасенная на одном из островов архипелага Фиджи девушка находится на «Красавице», Джон мгновенно изменил курс, поднял паруса и направил яхту в открытый океан. Он и так сомневался, что ему удастся уладить все проблемы, а сейчас, после услышанных шуточек береговых охранников, окончательно осознал всю тщетность каких-либо надежд на то, что их оставят в покое.

Что больше всего тревожило его сейчас, так это пресная вода. В то время как Кенда производила ревизию имеющихся на камбузе продуктов, Джон проверил ее запасы на борту. В пятидесятигаллоновой канистре осталось всего двадцать восемь галлонов воды. С карандашом в руках он принялся считать вслух:

— Этого может хватить, хотя и с натяжкой, недель на шесть.

Капитан «Красавицы» вопросительно посмотрел на сидящую на корточках девушку, занимавшуюся подсчетом консервов.

— Всего пятьдесят одна банка, — по-прежнему не поднимаясь, сообщила она. — Шесть фунтов сушеного гороха и риса, несколько апельсинов, десять яблок, почти полный мешок картошки. — Ей на глаза попался деревянный ящик, до половины наполненный орехами и фруктами, собранными на острове. — Джон, и еще вот это, — сказала она, указывая на ящик. — Кроме того, у нас полно кофе, чая, сухого молока и сахара.

Он остался доволен.

— Что ж, вполне достаточно. Мы можем достать спиннинги и взяться за ловлю столь необходимого человеческому организму протеина. В холодильнике штук двадцать яиц и масло. Мука есть, значит, без хлеба мы не останемся.

Он удовлетворенно рассмеялся.

Кенда села на пол.

— А как насчет того, чтобы очистить днище? Мне кажется, ты говорил, что это необходимо?!

— Да, что правда, то правда. На днях придется заняться и этим. Мы бросим якорь у какого-нибудь отдаленного острова, я возьму акваланг и расчищу этот своеобразный ботанический сад.

— Можешь рассчитывать на мою помощь.

— Хм, я вряд ли позволю тебе это. Видишь ли, красивая девушка — прекрасная приманка для акул, а старый негодяй, вроде меня, их мало заинтересует.

У девушки от испуга округлились глаза.

— Ты собираешься лезть в воду там, где есть акулы?

— Насколько я знаю, возле самого берега акул здесь нет. Тем не менее, эти хитрые твари иногда имеют привычку прятаться.

— Почему бы тебе не отказаться от этой затеи, хотя бы на какое-то время? Ну и что с того, что днище заросло?!

— Да пойми ты, если не чистить днище, яхта потеряет маневренность и может перевернуться, так как утратит устойчивость.

Спустя несколько дней, выйдя утром на палубу, Кенда вдруг ощутила неожиданный прилив оптимизма, и, как ни странно, чувство благоговения перед капитаном «Красавицы». С тех пор, как Джон начал обучать ее навигации, их отношения изменились. Теперь на яхте были только учитель и ученик. Джон Тейлор старательно избегал любых физических контактов с ней, как будто даже самые случайные прикосновения представляли собой грубое нарушение правил обучения морскому делу. Они отлично ладили друг с другом, и во время занятий почти не было окриков или резких-замечаний. Джон отнесся к стоящей перед ним задаче со всей серьезностью и терпением, как к необычайно важной.

Вот и сейчас, во время одного из таких занятий, капитан «Красавицы» расположился возле Кенды.

— Ты сверилась с курсом? — подчеркнуто сухо поинтересовался он.

— Конечно, за истекшие сутки мы прошли сто двадцать шесть миль.

Джон вытянул перед собой ноги.

— А ты проверила точность курса по солнцу? Я же говорил, что никогда не следует полностью доверять созданным руками человека приборам.

— Да, все тютелька в тютельку. Джон Тейлор довольно улыбнулся.

— Что ж, в таком случае ставлю тебе «отлично». — Немного подумав, он вопросительно вскинул брови. — Надеюсь, что ты понимаешь, что ветер сейчас попутный?!

— Конечно да.

— Как по-твоему, ты готова попробовать поплыть под парусами «бабочкой»?

По лицу девушки пробежала легкая тень сомнения, но она все же согласно кивнула. По команде Джона, сняв яхту с автопилота, она вручную, румпелем, откинула основной парус вправо по корпусу «Красавицы», а носовой — круто влево. Яхта неожиданно стала похожей на огромную бабочку и стремительно заскользила по волнам, словно собираясь вспорхнуть.

Но через несколько мгновений дувший из-за кормы ветер вдруг переменился на юго-западный. И «Красавица», неожиданно развернувшись вправо, дала резкий крен. Одним прыжком вскочив на ноги, Джон попытался убрать паруса. Огромная волна, накрыв его с головой, едва не смыла за борт, прежде чем ему удалось справиться с ними. Когда «Красавица» снова легла на заданный курс, ее капитан сердито посмотрел на остолбеневшую Кенду. Видя его полные немого укора глаза и чувствуя за собой определенную долю вины за случившееся, девушка все же была настроена несдаваться.

— Откуда мне было знать, что ветер закапризничает и переменится столь внезапно? — начала оправдываться она. — Все было прекрасно сначала, ты же сам видел.

— Именно поэтому, моя дорогая, в рундуке Дейви Джоунза так много никудышных моряков. — Он стукнул кулаком по мачте основного паруса. Если ты действительно хочешь покорить моря и океаны, то должна научиться чувствовать надвигающуюся опасность. На море никогда нельзя ничего принимать на веру. А за твое разгильдяйство ставлю тебе три с минусом.

Девушка состроила ему рожицу:

— Черт бы побрал твои глупые отметки. Мне все равно, даже если ты поставишь мне кол или целых три кола. Просто ты еще не всему научил меня, профессор Всезнайка. Какой умник, показал, как делать «бабочку», но не предупредил, как поступать, если переменится ветер! Так что сам виноват во всем, понял?!

Запрокинув назад голову, Джон залился добродушным хохотом, в течение долгого времени не в силах остановиться.

Кенда обиженно устремилась вниз, в каюту, на ходу резко бросив:

— Смейся, смейся себе на здоровье, капитан Умник, но запомни одно: к тому времени, как мы доберёмся до Гавайских островов, я заткну за пояс даже тебя! Вот увидишь!

Немного погодя он спустился вслед за ней. Из-за запасного паруса, делившего каюту пополам. Показалась его голова.

— Это что, бунт на корабле? — шутливо поинтересовался капитан «Красавицы».

Девушка не удостоила его ответом. В один прыжок оказавшись возле нее, он легонько встряхнул ее за плечи.

— Я спрашиваю, это что, бунт?

Кенда нахально усмехнулась ему прямо в лицо:

— Ну и что, если да? Ты бессилен что-либо изменить, капитан.

— А вот и нет. Я знаю, как следует расправляться с бунтовщиками. У меня свои методы.

— В самом деле? Интересно, какие же? Ты выбрасываешь непокорных за борт? — спросила она.

— Конечно нет. — Он приблизил к ней свое лицо. — Это слишком мягкое наказание.

На мгновение отпустив ее, Джон стянул с себя футболку.

— В таком случае я действительно бунтовщица, и тебе придется наказать меня по всей строгости, — еле слышно проговорила девушка.

В глазах капитана «Красавицы» появился незнакомый блеск. Вплотную приблизившись к ней, он крепко обнял девушку за плечи. Выражение его лица невозможно было прочесть. Коснувшись золотистой пряди у виска, он проложил дорожку поцелуев по щеке девушки. Его горячие губы нашли ее рот.

— Ты нужна мне, о Боже, как же ты мне нужна, — исступленно прошептал Джон Тейлор.

От захватившего ее калейдоскопа чувств Кенду затрясло — силы стали покидать ее, словно утренний отлив, ноги подкосились, и девушка медленно опустилась на койку, увлекая его за собой.

Рубашка, неожиданно скользнув по ее плечам, упала на пол. Соприкосновение их обнаженных тел окончательно вывело ее из равновесия, казалось, у нее в груди зародились маленькие язычки пламени. Губы Джона медленно и нежно двинулись по ее шее вниз, пока не достигли трепетавшей груди. Тело Кенды изнывало от охватившего ее желания, в то время как рассудок говорил «нет».

— Нет! Пожалуйста, Джон, не надо, — зарыдав, прошептала она.

Он на мгновение замер, все еще сжимая ее в объятиях, затем, подняв голову, пристально посмотрел ей прямо в глаза. Еще секунда, и Джон Тейлор ушел, даже не потрудившись поднять с полу футболку.

Кенда жаждала смерти. Ее физически влекло к Джону, но она не могла отдаться ему без ответной любви. Если бы после этого он смог полюбить ее, то, несмотря на девичий страх, она, конечно, была бы готова на все. Да, она, безусловно, нужна Джону, он желает близости с ней. Но девушка сомневалась, что капитан «Красавицы» действительно любит ее.

— Джон, любимый, — тихо простонала она, даже не знаю, что хуже: когда ты не замечаешь мое тело или когда касаешься его. Похоже, и то и другое одинаково мучительно для меня.

Не переставая рыдать, она в полной растерянности подняла с пола рубашку и натянула на себя.

Когда приблизительно через час девушка снова появилась на палубе, Джон чинил паруса. Всем своим видом он давал понять, что ничего серьезного не произошло.

— Джон, — начала было она, — пойми…

— Забудем об этом, Кенда. — Его голос звучал жестко, хотя в нем не чувствовалось ни раздражения, ни обиды. — Знаешь, пока я латаю эти дыры, может, ты уберешься в каюте?

Шел уже двенадцатый день, как «Красавица» отчалила от Вити-Леву. Они находились в сотне миль южнее экватора, когда на горизонте тонкой полоской вдруг появился черный вал.

Джон вел себя как ни в чем не бывало, став тем капитаном «Красавицы», каким она его знала прежде.

— Нужно подтянуть паруса, Кенда. Еще немного, и ветер усилится. — Его глаза не отрывались от зловещей тучи на горизонте, надвигающейся на них.

Не успел он договорить, как море заштормило. Паруса были приспущены почти полностью, за исключением одного из вспомогательных, крошечного, размером не больше скатерти. Джон бросил ей застегивающийся на талии спасательный жилет со страховочными тросиками, и, послушно надев его, девушка тщательно закрепила застежки. Взяв второй жилет, капитан «Красавицы» проделал то же самое. К этому времени на воде появились пенистые буруны. Волны принялись сердито трепать яхту, захлестывая палубу и разбиваясь на тысячи мельчайших брызг. С палубы вода начала затекать вниз, в каюту.

Небо закрыла сплошная черная туча. Оглушающие раскаты грома сопровождались изумрудными вспышками молний.

Джон крепко вцепился в румпель.

— Разве нельзя завести мотор? — стараясь перекричать разбушевавшуюся стихию, спросила Кенда.

В этот момент огромная волна накрыла ее с головой, опрокинула на палубу и потащила к самому краю борта, пока натянувшийся металлический страховочный тросик не остановил ее. Кенда попыталась подняться на ноги.

— Немедленно спускайся в каюту, — громко скомандовал Джон.

На короткое мгновение оторвав одну руку от румпеля, он махнул ей. Как бы в ответ на это яхту накренило вправо, и он снова отчаянно ухватился за румпель обеими руками, стараясь стабилизировать судно и не дать ему перевернуться.

Так и не сумев подняться на ноги, девушка на четвереньках добралась до каюты, уже залитой на несколько дюймов водой. Она начала было вычерпывать воду, но как только ей удавалось хоть немного приблизиться к желаемой цели, следующая волна снова заливала пол.

Шторм продолжался целых три дня. За эти долгие, мрачные часы Кенде не раз казалось, что им с Джоном, а также вздрагивающей и тяжело охающей «Красавице» так и не удастся дожить до солнечных дней. Оба ни на секунду не сомкнули глаз. Порой от переутомления девушка все же отключалась на какие-то мгновения, а затем, придя в себя, вновь видела перед собой бешеную круговерть волн.

Бьющая по лодыжкам вода стала обыденностью, Кенда уже позабыла другие ощущения, кроме качки. На третьи сутки ей все же удалось приготовить кофе и отнести Джону наполненный термос. Капитан «Красавицы» выглядел ужасно — он выбился из сил и почернел от бессонницы.

— Как у тебя дела? — заплетающимся от усталости языком спросил он.

— Нормально, — постаралась как можно бодрее ответить она, присев возле него.

— Шторм вот-вот пройдет, не может же он длиться вечность, — сказал Джон Тейлор прежде, чем поднести термос к губам.

— Надеюсь, мы ведь не сможем сопротивляться ему до бесконечности, как, впрочем, и «Красавица». — Их накрыла очередная волна, и девушка вытерла с лица брызги воды. — Джон, позволь мне на какое-то время подменить тебя, тебе нужно отдохнуть.

— Нет, я останусь здесь. Не беспокойся, с ней ничего не случится, я не допущу этого.

— С кем с ней? С яхтой?

От переутомления Джон явно начал бредить.

— «Красавица» непотопляема, как Молли Браун… Ты помнишь ее… Нет, конечно, ты не можешь ее помнить. Это поставленное на Бродвее шоу об одной непотопляемой леди. Я собирался назвать яхту «Молли Браун», но Джил, моя Джил, настояла, чтобы мы назвали ее «Красавицей»… в честь ее любимой книги «Черная Красавица». Она даже просила покрасить ее в черный цвет, а я сказал, что это невозможно, ведь многое на яхте сделано из стеклопластика. — Глаза Джона закатились, голова бессильно упала на грудь. — Конечно, сейчас я бы покрасил ее в черный цвет, я бы сделал все что угодно, только бы… — Его слова перешли в невнятное бормотание. — Все что угодно, все…

— Джон! — закричала Кенда. Она встряхнула его. — Что с тобой?

Потеряв сознание, капитан «Красавицы» неподвижно растянулся на палубе. В полном отчаянии девушка закричала во весь голос. Из-за долгих бессонных часов за время шторма она превратилась в сплошной комок нервов.

— Джон, поднимайся! — С этими словами она судорожно ухватилась за румпель.

Нечеловеческим усилием Кенде все же удалось удержать яхту направленной против огромных волн. Целый поток воды захлестнул «Красавицу» со всей яростью, на какую только был способен бушующий океан. Только чудом им удалось удержаться на плаву.

Неожиданно страх перед грозной стихией прошел, девушка слишком устала, чтобы бояться чего-либо. Несмотря на оглушающий рев вокруг, на душе у нее стало до странности тихо, на смену панике пришло безразличное спокойствие. Когда начался шторм, Кенда ни на минуту не сомневалась, что в конечном счете им все же удастся пережить его, что он пройдет, серьезно не затронув их. Теперь же ей в голову пришла обжигающая мысль о том, что им, видимо, суждено погибнуть. В этой схватке победителем выйдет море. В ее памяти всплыли сцены прошедших нескольких дней. Яркими вспышкам промелькнули особенно дорогие ее сердцу прекрасные мгновения, часы и дни с Джоном Тейлором.

Взглянув на Джона, промокшего до нитки и неподвижно лежащего возле ее ног, Кенда почувствовала прилив нежности. Перед лицом смерти она не одна, конечно, она смертельно устала, но, по крайней мере, она все же не одна. Выпустив из рук румпель, девушка наклонилась к Джону и, обхватив его руками, крепко прижалась к нему. Собрав все свое мужество перед неизбежным концом, она тихо зашептала ему на ухо:

— Любимый, мы сделали все что могли. Хочешь знать, что я сейчас думаю о всей этой свистопляске вокруг нас? Что океан все же был благосклонен к нам, но он сильнее, и я вынуждена признать это.

Кенда тихо заплакала, но не от страха перед смертью, а от смиренного предчувствия того, что всему этому ужасу скоро придет конец. Девушка покорно закрыла глаза, и шум вокруг нее словно бы отдалился и даже немного стих. Больше она ничего не помнила — наконец пришло долгожданное забытье.

Очнувшись, Кенда обнаружила, что находится в каюте. В первый момент она была не в состоянии шелохнуться. Все тело ныло. Усилием воли девушка заставила себя приподняться на локтях и взглянуть в иллюминатор. Мягко струящиеся лучи солнца заливали успокоившееся море.

Кенда попыталась встать. Превозмогая боль, она наконец добралась до занавески и заглянула на половину Джона. Там было пусто.

— Джон, — слабо позвала она, опершись рукой о стену.

Послышались быстрые, знакомые шаги. Увидев ее, капитан «Красавицы» приветливо улыбнулся.

— Ну, первый помощник капитана, выспалась? — в его голосе звучала неподдельная нежность. Он окинул ее внимательным взглядом. — Похоже, все нормально, если учесть все передряги.

— Джон, как долго я спала?

— Долго, достаточно долго. Я даже успел привести в порядок паруса. — Его лицо снова озарила улыбка. — Судя по твоему виду, ты могла бы еще поспать. Почему бы тебе не полежать, пока я приготовлю что-нибудь поесть?!

— Что… что случилось?

— Ты имеешь в виду шторм? Она кивнула.

— Мы оба потеряли сознание — это последнее, что я помню.

Джон отрицательно покачал головой:

— Нет, это ты отключилась, а я… я лишь немного передохнул, и все. Когда я, как сквозь туман, услышал твои слова о том, что океан сильнее нас, то сразу понял, что мне пора заступать на вахту.

Он добродушно подмигнул ей.

— Неправда, ты тоже потерял сознание, — возразила Кенда, — даже раньше, чем я.

— Возможно, — Капитан «Красавицы» хохотнул, указывая на нее пальцем. — Но ведь я и очнулся раньше тебя. Должно быть, я пробыл без сознания всего несколько минут, так как ясно помню все, что ты говорила тогда. Твой голос звучал откуда-то издалека, но я все же слышал тебя.

О на хотела было что-то сказать, но он продолжил:

— Шторм закончился вскоре после этого. Мне не раз приходилось попадать в подобные передряги, но это — худшее из того, что мне доводилось когда-либо пережить. Нам просто повезло, Кенда, очень повезло, что мы остались в живых.

— Я знаю.

— Ну, а теперь марш спать!

— Я бы с большим удовольствием что-нибудь поела. Немного освежусь и приду на палубу, ладно?

— Хорошо, я как раз приготовил мясо. На всякий случай.

Спустя несколько минут в шортах и свежей рубашке девушка появилась в дверях камбуза. При одной только мысли о пережитом шторме ее охватила непроизвольная дрожь. Они были на волосок от гибели. Ее тело все еще ломило от тупой монотонной боли.

Кенда попробовала кусочек приготовленного Джоном мяса.

— Хм, очень вкусно, — весело, в тон ему, заметила она.

— На то, чтобы полностью восстановить силы, потребуется день, а может быть и два. — Его карие глаза заскользили по ее лицу.

Девушка почувствовала, как ее щеки становятся пунцовыми.

— Джон, — тщательно подбирая слова, начала она. — Что мы теперь будем делать?

— Ты о яхте?

— Нет, я имею в виду нас с тобой.

— Не знаю, — признался он. — Твои предложения?

— Ты очень много значишь для меня, Джон. Всего несколько часов назад мы едва не погибли вместе. Это заставило меня задуматься всерьез. Что мы будем делать, когда доберемся до дома?

Нахмурившись, капитан «Красавицы» отвернулся, неопределенно пожав плечами.

— Поживем, увидим.

— Но почему? Почему мы не можем решить все прямо сейчас?

На его скулах заходили желваки.

— Мне понятно твое возмущение. Ты убеждена, что любишь меня, Кенда. Ты думаешь, что это так, но…

— Никаких «но». Я действительно люблю тебя, и ничто на свете не заставит разлюбить тебя.

Насупив брови, Джон принялся нервно барабанить по столу ложкой.

— Расскажи мне о Лилиан, — осторожно попросила девушка.

Он насупился еще сильнее:

— Что конкретно тебе хочется узнать о ней?

— Все. Почему ты влюбился в нее? Почему, сделав предложение, вдруг отправился в это путешествие на яхте один?

Резко откинувшись на спинку стула, Джон машинально поправил волосы.

— Образно говоря, нас с Лилиан буквально толкнули в объятия друг друга: общие знакомые выступили в роли свах. Лилиан — очень красивая женщина, у нее блестящий ум, но… мы разные люди. Она — адвокат, у нее собственная практика, а у меня — своя компания. Так случилось, что с течением времени у нас становилось все меньше времени, которое мы могли бы посвящать друг другу. По сути дела, я даже как следует и не знаю ее, а она — меня. Он задумчиво почесал щеку. — И мне кажется, что у нас и нет особого желания поближе узнать друг друга. Я разговаривал с Лилиан, когда мы были на Суве, и она сказала, что, по ее мнению, мы никогда не сможем создать настоящую семью. И я полностью согласен с ней в этом. Вообще-то я понял это еще раньше, но мне хотелось, чтобы Лилиан сама пришла к такому выводу. Именно поэтому я и взял отпуск. — На мгновение запнувшись, Джон Тейлор затем продолжил:

— Видишь ли, я твердо убежден, что разлука не способствует любви, по крайней мере, если люди расстаются надолго. — Он усмехнулся. — Можно не видеться час, несколько дней, но не полгода, особенно если отношения и без того не очень прочны.

— Так значит, помолвка расстроена?

Капитан «Красавицы» согласно кивнул головой.

— Неофициально она расторгнута с того момента, как я отправился в путешествие, а официально, когда позвонил Лилиан из Сувы.

— Но почему ты ничего не сказал мне об этом? Почему вводил меня в заблуждение?

— Ты ни о чем не спрашивала. — Он спокойно выдержал ее взгляд. — Если бы ты поинтересовалась, я бы выложил тебе все как есть.

Чувствуя себя в какой-то степени оскорбленной, Кенда осторожно заметила:

— По-моему, ты не горел желанием обсуждать со мной свою личную жизнь. На все мои вопросы ты отвечал очень уклончиво.

Под пристальным взглядом Джона девушка нервно заерзала на стуле. Начав с лица, его глаза, скользнув по ее шее, остановились на груди.

— Скажи, Кенда, ты находишь меня не желанным физически? Почему ты отказала мне в близости? Или из-за того, что считала меня связанным обещанием с другой женщиной? Объясни, почему ты отвергла меня?

Она с трудом выговорила:

— Ну что ты, Джон. Я считаю тебя очень привлекательным мужчиной. — Она неопределенно повела плечами. — Я… я даже не знаю, что ответить. Конечно, частично дело в том, что считала тебя обрученным с Лилиан. Но это, безусловно, не все. — Девушка замолчала, стараясь проанализировать свои чувства.

— Ты боишься? — вкрадчиво спросил Джон, — боишься, что будет больно. — От его слов у нее заалели щеки. Сгорая от смущения, девушка оставила его вопрос без ответа. Джон Тейлор поймал ее взгляд. — Но это все равно случится, и ты сама это знаешь. Непременно произойдет, и еще до того, как мы прибудем на Гаваи. Мы только что пережили чудовищный шторм, Кенда, но на нас надвигается еще одно испытание, и мы не сможем устоять перед ним. Раньше я этого не понимал, но теперь уверен в этом.

Девушка провела языком по вдруг пересохшим губам и снова попробовала мясо.

— Это здорово, Джон.

 

ГЛАВА 10

В нескольких милях от экватора они попали в зону полного штиля. Паруса «Красавицы», словно смятые крылья, безвольно повисли над их головами. Мягко перекатывавшиеся волны теперь и вовсе превратились в легкую зыбь, едва заметную на зеркальной поверхности воды. Было невозможно представить, что это тот самый океан, который всего лишь несколько дней тому назад со злобой швырял их яхту из стороны в сторону. Теперь же «Красавица» замерла на месте.

Кенда рукой смахнула капельки пота над верхней губой, но они тут же выступили снова. Джон молча сидел на палубе напротив нее. Его мужественный профиль красивым силуэтом выделялся на фоне бесконечной, уходящей за горизонт воды. На нем не было ничего, кроме обрезанных до колен джинсов.

Вытянув ноги, капитан «Красавицы» руками оперся о борт. Повязанный вокруг головы платок — банданна — должен был впитывать набегающий на лоб пот.

— Джон, у тебя случайно нет еще одного?

Оглянувшись, он поймал обращенный на банданну взгляд девушки.

— Есть. — Джон торопливо поднялся. — Сейчас принесу.

Через какое-то время он вернулся, держа в руках кусок голубой ткани и, подойдя, сел на корточки позади Кенды. Сложив материю в плотную, чуть шире одного дюйма повязку, Джон обернул ее вокруг головы девушки и завязал узлом. Закончив, он довольно потер руки.

— Ну, вот, теперь хорошо.

Капитан «Красавицы» хотел было подняться, но затем передумал. Его губы тронула странная улыбка, словно в ответ на какие-то свои мысли.

— Думаю, я вполне могу посидеть рядом с тобой. В такую, жару я абсолютно безопасен.

Кенда понимающе улыбнулась, не сводя с него изучающих голубых глаз.

— Если так, то можно мне раздеться? По правде говоря, я хотела немного освежиться. Джон благодушно ответил:

— Я же сказал, что не опасен, кроме того, я всегда держу свое слово. Если ты разденешься, то я, пожалуй, тоже. И мы сможем окатить друг друга водой.

На лице девушки появилось некоторое сомнение.

— Даже не знаю, можно ли тебе доверять, Джон Тейлор. Конечно, по виду ты человек честный и твои слова звучат вполне искренне, но все же…

— Весь вопрос в том, действительно ли я порядочный мужик? — хитро улыбаясь закончил он. — Есть только один способ проверить это. Хочешь рискнуть?

На лице девушки промелькнуло уже настоящее сомнение.

— Думаю, не стоит спешить, дай мне время все обдумать.

Подергав себя за мочку уха, Джон улыбнулся:

— Хорошо, а пока ты думаешь, заодно определись ив отношении того, что ты можешь ответить на предложение выйти за меня замуж. Договорились?

От изумления девушка разинула рот, да так и не смогла закрыть его.

— Выйти за тебя замуж? — Кенда, растерянно заморгала. — Замуж? — Она была твердо убеждена, что ослышалась.

— Ты же спрашивала, что я собираюсь предпринять в отношении нас, помнишь? Ну, так чем мое решение не устраивает тебя? А я-то был уверен, что нашел отличный выход из положения. — Он довольно хмыкнул. — Я действительно хочу жениться на тебе, Кенда. Так что обдумай мое предложение.

Девушка взволнованно вздохнула.

— Джон, мне не нужно ничего обдумывать, я мечтаю об этом больше всего на свете.

В порыве безудержной радости Кенда хотела было броситься в объятия Джона, но затем все же сдержалась. И неподвижно сидя, она просто не сводила глаз с любимого человека, только что предложившего ей руку и сердце. Услышанные слова настолько обескуражили ее, что она засомневалась, уж не слуховые ли это галлюцинации? Но нет, возле нее сидел Джон со своей озорной улыбкой и танцующими бесенятами в глазах. Ей ничего не почудилось. Это правда, хотя и слишком прекрасная, чтобы быть реальностью.

— Мы сможем пожениться уже на Гаваях или когда наконец доберемся до Калифорнии? — тихо поинтересовалась она. — Что касается меня, то я заранее согласна с любым твоим решением. Он взял ее за руку.

— Если говорить откровенно, любимая, то я бы предпочел жениться на тебе прямо сейчас, здесь. Но если тебе хочется дождаться прибытия в ближайший порт, то твое желание — закон для меня.

— Но как мы можем пожениться сейчас? — недоверчиво спросила девушка. — По-моему, это невозможно, ведь так?

— Ничего невозможного нет. — Джон задумчиво почесал щеку. — Как капитан морского судна я имею право регистрировать браки, с юридической точки зрения в нашем случае все абсолютно законно. Я хочу взять тебя в жены, Кенда, окончательно я это решил во время шторма. Удивительно, но иногда люди начинают понимать самые, казалось бы, простые вещи, только попадая в экстремальные ситуации. За те долгие часы, что боролся за наше спасение, я осознал, как много ты значишь в моей жизни. Час за часом, пока море со всей своей яростью обрушивалось на нас, я беспрестанно думал о тебе.

— Но почему ты молчал все это время? — Девушка нежно коснулась его ладони. — Ведь прошло уже столько дней, Джон! Почему ты не сказал мне о своих чувствах еще тогда?!

— Мне необходимо было кое-что обдумать, — едва слышно произнес он.

— А теперь ты обдумал все?

— Кажется, да. — Неожиданно Джон снова повеселел. — Просто я дожидался, пока мы войдем в зону полного штиля. Если наши отношения смогут выдержать еще и это, то они выдержат все.

Он заключил ее в свои объятия, слегка коснувшись губами ее щеки.

— Как ты относишься к тому, чтобы выйти за меня замуж скажем, завтра утром на рассвете? — нежно шепнул он ей на ухо. — Мы поклянемся друг другу в любви и верности, и, кто знает, может быть, после этого действительно будем счастливы до самой смерти?!

Кенда поспешно кивнула головой в знак согласия.

— Ну? — Капитан «Красавицы» хитро улыбнулся. — Ты еще не передумала купаться?!

— Даже не знаю. Вероятно, с этим лучше повременить до завтра. — Она засмеялась. — Если откровенно, я не слишком-то доверяю тебе.

Она почувствовала легкое дуновение ветерка. Мгновенно надувшиеся паруса сдвинули «Красавицу» с места прежде, чем ветер снова утих и яхта обессиленно замерла. Утерев с лица пот, Кенда изо всех сил старалась не выказывать переполнявших ее чувств. Она не хотела, чтобы их с Джоном любовь оказалась столь же быстротечной, как внезапно наполнившиеся ветром и затем снова обвисшие паруса.

Вскочив на ноги, Джон протянул ей руку, увлекая за собой.

— Знаешь, давай устроим настоящий праздник, — радостно воскликнул он. — К черту экономию, я испеку свадебный торт и мой любимый хлеб на морской воде. А ты займешься овощами и фруктами. Кроме того, сегодня я наловлю рыбы.

Ночью, не в состоянии заснуть от переполняющего ее душу волнения, а также от изнуряющей жары, Кенда тихонько выскользнула из каюты и расположилась на палубе, любуясь усеянным звездами небом. Окружающая безмолвная красота заворожила ее. Только подумать, Джон хочет жениться на ней! От одной только этой мысли мир вокруг нее стал еще прекраснее.

Она услышала, как, стараясь ступать бесшумно, Джон Тейлор подошел к ней сзади и, обвив руками, притянул к себе.

— Что ты здесь делаешь так поздно? Что, уже передумала выходить за меня замуж?!

— И не надейся, никогда не передумаю, — поцеловав его руку, ответила девушка. — Проста я слишком счастлива, чтобы спать. Мне жаль тратить на сон эти поистине волшебные мгновения, я хочу запомнить их навсегда.

— Кенда. — В его голосе прозвучали серьезные нотки. — Знаешь, я решил рассказать тебе о Барбаре и… — Он тяжело вздохнул. — О Джил.

От этих слов у девушки радостно екнуло сердце. Еще бы, Джон собирается доверить ей самые сокровенные свои тайны. В порыве переполняющего ее счастья Кенда повернулась к Джону, мысленно отметив мужественность и красоту его неожиданно ставшего серьезным лица.

— Да, расскажи мне о них, — прошептала она. Джон пристально взглянул ей прямо в глаза.

— Мы с Барбарой поженились еще в колледже, я учился на последнем курсе, она — на втором. Нам казалось, что мы безумно любим друг друга. — Он на какое-то время замолчал, но затем продолжил: — Но через три года от нашей любви не осталось и следа. Не знаю, что тому виной. Может быть, все дело в молодости. Наши родители с самого начала были против этого брака. Они отговаривали нас, но мы упрямо стояли на своем. Когда наша взаимопоглощающая страсть прошла, а надо сказать, что случилось это довольно быстро, мы с Барбарой решили расстаться друг с другом. В течение года мы жили порознь, но затем судьба и обстоятельства снова свели нас вместе, давая шанс еще раз попытать счастья. Но и на этот раз у нас ничего не получилось. Барбара ушла от меня, сказав, что подаст на развод. — Он задумчиво покачал головой. — Я не возражал. Моя жена действительно подала на развод, когда вдруг обнаружилось, что она беременна. После продолжительных разговоров мы пришли к выводу, что нужно повременить с расторжением брака, по крайней мере до тех пор, пока не родится ребенок. — Джон совсем перешел на шепот. — Так родилась Джил. Она была самым красивым ребенком, о котором можно было только мечтать.

Кенда понимающе улыбнулась. Ей казалось, она может представить эту девочку, зная, насколько хорош собой сам Джон.

— Джил родилась не вполне здоровым ребенком, с многочисленными пороками сердца. Трудно вообразить, что у такой крохи обнаружилось столько врожденных дефектов — смещение сердечных клапанов и даже нарушения в артерии. С момента своего появления на свет ребенок нуждался в постоянном медицинском уходе. В первые же месяцы своей жизни девочка перенесла три операции на сердце. — Он нахмурил брови. — В то время я как раз пытался организовать свой бизнес. Проект финансировал мой отец, и мне не хотелось, чтобы он потерял вложенные деньги, поэтому постоянно разрывался между работой и дочерью. — Джон тяжело вздохнул. — В течение этих лет Барбара существовала где-то далеко, на задворках моей жизни. Она не любила меня, а я — ее, но мы оба души не чаяли в маленькой Джил. Так мы продержались вместе шесть лет. На третий год мой бизнес принес мне прибыль в три четверти миллиона долларов, и с этого момента удача, наконец, повернулась ко мне лицом. Теперь мы могли обеспечить для Джил самое лучшее медицинское обслуживание: я возил ее в Хьюстон, в Южную Африку, затем в Восток, где ей была сделана последняя операция. К тому моменту девочка прожила уже шесть лет, и это при том, что врачи считали ее положение безнадежным. — Он медленно покачал головой. — Впервые за все эти годы перед нами забрезжил слабый лучик надежды. Хирурги исправили ей сердечные клапаны, Они даже сказали, что в случае, если удастся успешно прооперировать еще и артерию, то Джил вообще сможет вести нормальный образ жизни. Барбара была категорически против этой операции и не стеснялась в выражениях, отстаивая свою точку зрения, мы серьезно повздорили с ней.

— Но почему, почему она была против?

— Из-за риска. По статистике исход этой операции мог быть как положительным, так и отрицательным. — Джон отвел взгляд. — Джил хотела получить от жизни все. Она очень переживала, что не может бегать и играть, как все дети. Больше всего ей хотелось куда-нибудь уплыть со мной на «Красавице». Мне кажется, что я тоже хотел этого не меньше ее. По вечерам я часами просиживал возле ее постели, читая ей вслух. Иногда мы отправлялись в гавань вдвоем и проводили ночь на стоящей на якоре «Красавице». — Его карие глаза, увлажнившись, заблестели в темноте. — Это было непросто, но нам с Джил все~же удалось убедить Барбару согласиться на операцию. — Он нервно сглотнул. — Она умерла на операционном столе в клинике в Бостоне. Умерла.

По его щекам покатились слезы. Кенда осторожно вытерла их и затем смахнула с глаз и свои собственные.

— Я никак не мог в это поверить, — продолжил Джон. — Хотя меня и предупреждали о возможном риске, но я все же не верил, что подобное может произойти именно с моей Джил. Прошло уже более четырех лет, а случившееся до сих пор никак не укладывается у меня в голове.

— Ты это имел в виду, когда однажды сказал, что собирался отправиться в плавание со всей семьей, но в итоге оказался на яхте один?

— Да. Понимаешь, все случилось так неожиданно. Еще накануне у меня была семья, а затем вдруг все рухнуло в одно мгновение — я лишился всего. Трудно описать то чувство вины, которое я пережил тогда, Кенда. Оно едва не раздавило меня; Я знал, что Барбара безусловно винит в смерти Джил одного меня, да как, впрочем, и я сам. На то, чтобы осознать, что не я убил мою маленькую девочку, ушел целый год. Никто не убивал ее, в том, что она умерла, нет ничьей вины. — Джон попытался улыбнуться. — Ни какие самые лучшие хирурги были не в состоянии помочь моей дочери.

Тихо вздохнув, девушка опустила голову ему на плечо. Она не пыталась успокаивать капитана «Красавицы». Слова были бессильны выразить те эмоции, которые переполняли в этот момент ее.

Джон кашлянул, прочищая горло.

— А Барбара, Барбара спокойно собрала осколки своей жизни и, говоря образно, склеила их. Два года тому назад она вышла замуж за агента страховой компании из Лондона и теперь живет там. На Рождество я получил от нее поздравительную открытку, впервые за все время после нашего развода. Судя по ней, Барбара вполне счастлива, по крайней мере я надеюсь на это.

— И я тоже надеюсь, — прошептала Кенда.

— Я хочу, чтобы ты знала обо всем. — В его голосе прозвучала грусть. — Я хочу, чтобы ты знала об этом, просто так, на всякий случай.

Оторвав голову от его плеча девушка заглянула в его печальное лицо.

— Я не могу противостоять памяти, Джон, да и не хочу. У тебя свои воспоминания, у меня — свои. Но мне бы хотелось разделить эти тяжелые переживания. Знаешь, чего мне больше всего не хватало на острове? Человеческого общения. Я жаждала услышать чей-нибудь голос, но со временем научилась принимать свое одиночество, как должное. А когда я, казалось, совсем потеряла всякую надежду когда-нибудь услышать голос человека, появился ты. Никогда не забуду выражение твоего лица в тот момент, когда, обернувшись увидела тебя за своей спиной. — Она улыбнулась. — Это был ты. Господь услышал мои молитвы. — Кенда заморгала, стараясь сдержать вновь подступившие слезы. — У меня уже так много всего связано с тобой, что ничто не сможет стереть это из моей памяти. Память о Джил живет в твоей душе, и, поверь мне, у меня нет абсолютно никакого желания пытаться отнять у тебя эти дорогие твоему сердцу воспоминания. И знаешь, теперь я люблю тебя даже больше.

Найдя ее ладони, Джон Тейлор прижал их к своей груди. В воздухе надолго повисло молчание, пока девушка наконец не прошептала:

— Пожалуй, я спущусь вниз.

Направляясь в каюту, она слышала, как Джон разматывает спиннинг. В последующие часы Кенда так и не сомкнула глаз. Она беспокойно ворочалась, ее сердце было готово разорваться от жалости к Джону. Кенда открыла иллюминатор, и ее коснулось теплое дыхание дующего с запада слабого, еле уловимого ветерка, Она глубоко вздохнула. Сегодняшний откровенный разговор с капитаном «Красавицы» до глубины души растрогал ее. Девушка была рада, что этот разговор все же состоялся, он устранил всякое возможное недопонимание между ними. У них с Джоном впереди целая жизнь без каких бы то ни было тайн, шлейфом тянущихся за ними из прошлого и грозящих в любой момент подорвать их взаимное доверие, а Кенда была полна решимости сделать их брак счастливым. Предвкушение светлого будущего наполняло ее сердце радостным волнением. Несмотря на то, что она влюбилась в Джона Тейлора с первого взгляда-и э душе лелеяла надежду провести с ним всю свою-жизнь, предложение руки и сердца явилось для нее полной неожиданностью. То короткое время, что они провели вместе, тем не менее убедило ее, что в ее сердце нет места для другого мужчины. Только Джон, и никто другой, так есть сегодня, так будет завтра и всегда.

Девушку наполнило ощущение необыкновенного, неземного счастья, отчего она заулыбалась, глядя в темноту. Вначале Джон изо всех сил старался продемонстрировать ей свое деланное безразличие, боролся с собой и проиграл. Его поражение обернулось ее победой. Но победа далась ей нелегко. За последние несколько недель она пережила не одну душевную травму, но теперь все позади. Приблизившись к занавеске, она слегка коснулась ее рукой. Завтра уже эта преграда не будет разъединять их, отныне их судьбы сольются в одну.

Избыток эмоций не давал ей заснуть, и девушка решила снова прогуляться по палубе. Она была, не в состоянии совладать с хаосом переполнявших ее мыслей. Джон еще тоже не ложился спать, по крайней мере, она не слышала его шагов, а значит, ей наверняка удастся найти его на том же самом месте со спиннингом.

Кенда увидела его с сигаретой в руках, всматривающимся в темноту.

— Ну, как успехи? — спросила она, усаживаясь возле него.

— Отлично. — Его губы раздвинулись в широкой, до ушей улыбке. — Красавица моя.

Девушка уставилась на него полным недоверия взглядом. При мерцающем свете фонаря лицо Джона выглядело загадочно. Червячок сомнения закрался ей в душу. А вдруг он жалеет, что сделал ей предложение, и теперь не прочь изменить свое поспешное решение?

Словно читая ее мысли, Джон Тейлор сказал:

— Думаю, в такие моменты, как этот, мужчины и женщины думают об одном и том же. Тебе не спится, мне — тоже. Нас переполняет волнение, счастье и в то же время одолевают сомнения. Может, волнения и счастья все же больше, но, согласись, никто из нас не станет отрицать, что сомнения также присутствуют.

— Что правда, то правда. — Опустив взгляд, девушка принялась нервно теребить полу халата. — Знаешь, я немного боюсь, даже сама не знаю чего. Мне очень хочется выйти за тебя замуж, Джон. Я люблю тебя, это однозначно, больше того, я чувствую себя самой счастливой женщиной на всем белом свете.

— А я — самым счастливым мужчиной, — прошептал он, выпуская кольца дыма в неподвижно застывший вокруг них воздух. — Ты встретилась на моем пути в тот самый момент, когда, казалось, на всей земле нет человека, который смог бы по-настоящему разделить мою жизнь, мои мечты. Ты сегодня сказала, что, находясь на острове, жаждала услышать человеческий голос. По-своему, я тоже лелеял подобную мечту. Но я мечтал несколько о другом, о том, чтобы встретить женщину, которой я мог бы, обняв ее за плечи, сказать: «Я люблю тебя», — и не просто сказать — ведь мы очень часто употребляем эти избитые слова не по назначению, чаще, чем любые другие, — а произнести их от всего сердца. Я не раз задумывался над тем, смогу ли я вообще когда-нибудь сказать их вот так, как сейчас.

— Я готова, Джон, принять от тебя эти три самые простые и самые неправильно употребляемые слова в нашем языке. И знаешь, я жду их от тебя со дня нашей первой встречи.

Их взгляды встретились. В свете фонаря глаза Джона показались Кенде как-то по-особенному проникновенными.

— Я люблю тебя, — просто произнес капитан «Красавицы», — очень. — Он взял ее за подбородок. — И хочу, чтобы ты знала: что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя.

— Почему? Почему ты так говоришь? — Она встревоженно взглянула на него. — Что может случиться?

— Впереди нас ждет еще много испытаний.

— В таком случае, давай встретимся со всеми трудностями лицом к лицу, но не сегодня, не завтра, а тогда, когда они возникнут на нашем пути.

Девушка старалась говорить спокойно, хотя внутри ее трясло. Чего он так боится? Какие неприятности могут ждать их впереди, что заставляет его представлять будущее в виде серой тучи? О Боже, как же она любит этого человека!

— Джон, — тихо спросила Кенда, — утром ты объяснишь мне, как это будет проходить? Я имею в виду нашу свадьбу?

Он слегка поднял брови.

— Ты про саму церемонию? Девушка кивнула в знак согласия.

— Да, как она будет проходить? Ведь ты одновременно будешь выступать и в роли капитана, и в роли жениха?!

Он хмыкнул.

— Над чем ты смеешься?

— Да так, представляю, как забавно это будет выглядеть — и капитан, и жених. — Ласково проведя пальцем по ее лицу, он затем коснулся ее губ и, склонившись, нежно поцеловал ее. — Завтра ты должна будешь сказать то, что подскажет тебе сердце. Я лично так и сделаю. — Он торопливо поднялся. — У меня еще полно дел. Рыба, к сожалению, не очистится сама и не приготовится, как по мановению волшебной палочки. Пора приниматься за работу, мне не хочется завтра тратить ни одной драгоценной минуты на эти банальные обязанности.

Несмотря на явное нежелание отпускать Джона, девушка не стала противиться.

— Может, тебе помочь? Он лукаво усмехнулся.

— Ну наконец-то, а я уж было подумал, что ты так и не предложишь мне свою помощь.

С этими словами он направился на камбуз. Кенде ничего не оставалось, как последовать за ним.

— Джон? — наблюдая за тем, как он ловко разделывает рыбу, поинтересовалась девушка. — Я тоже буду жить в Лос-Анджелесе?

— Конечно, — не глядя на нее, ответил он.

— А что я там буду делать?

Джон бросил в ее сторону удивленный взгляд:

— Как что? Будешь моей женой. И оба разразились дружным хохотом. Для Кенды эти простые, на первый взгляд, слова были дороже всего. О Боже, как прекрасно все складывается! Теперь ей не придется ничего выдумывать, как она намеревалась это сделать, только лишь для того, чтобы подольше остаться возле него, и она может открыть Джону свой маленький секрет.

— Знаешь, а ведь я любой ценой хотела отправиться с тобой в Лос-Анджелес. Наверное, ты даже и не подозревал об этом. Я решила уговорить тебя взять меня с собой под тем предлогом, что мне крайне необходимо закончить свое образование. Конечно, все это правда, но все же главная причина в том, что мне очень хотелось быть рядом с тобой.

Так и не повернувшись в ее сторону, Джон включил газовую плитку и, завернув рыбу в алюминиевую фольгу, положил ее в духовку. Он явно медлил, тщательно моя руки и вытирая их полотенцем, прежде чем повернул к ней свое неожиданно ставшее серьезным и даже напряженным лицо.

— Ты что, не слышишь меня? — улыбаясь, повторила Кенда. — Я уже давно решила, что никогда не расстанусь с тобой.

— Слышу, — несколько резко ответил капитан «Красавицы», — но думаю, у тебя бы ничего не вышло из подобной затеи.

— Почему? — Её глаза расширились от удивления, — Ведь мне и в самом деле необходимо закончить образование, как ты сам считаешь? — Она вдруг почувствовала, как у нее застучало в висках.

Заметив ее растерянность, Джон Тейлор несколько смягчился, на его лице появилась едва заметная улыбка.

— Я не собираюсь говорить о твоей учебе накануне собственной свадьбы. Такие вопросы мы можем обсудить и потом. Ты будешь принадлежать только мне, Кенда, а я, в свою очередь, позабочусь обо всем, что касается нашего счастья, так что не забивай свою прекрасную головку всякими пустяками. — Он нежно взял ее за руку. Их взгляды встретились. — Скоро начнет светать, мы вместе встретим восход солнца.

— Да, осталось совсем немного, — мечтательно прошептала девушка. — Это будет самый прекрасный восход в нашей жизни.

— Почему бы тебе не попытаться немного поспать? Через несколько минут я и сам, пожалуй, отправлюсь в каюту.

Некоторое время спустя Кенда, уже в каюте, взглянула в иллюминатор на усеянное звездами небо и на прыгающие по воде отблески лунного света. Подтянув к подбородку колени и обхватив их руками, девушка так и осталась сидеть в ожидании рассвета и, когда начало светать, мысленно вознесла благодарные молитвы Богу.

 

ГЛАВА 11

Рассвет выдался на редкость хороший, предваряя еще более прекрасный восход солнца. О таком рассвете можно только мечтать, чтобы затем, спрятав воспоминания о нем в самый отдаленный уголок своей памяти, впоследствии не раз извлекать его оттуда, переживая еще и еще.

Кенда была в нерешительности, не зная, что из одежды выбрать для предстоящего торжества. Она слышала, как на своей половине Джон рылся в ящиках.

— Джон, — тихо позвала девушка, — что, по-твоему, мне следует надеть? Платье?

— Нет, то, в чем тебе будет удобно. Если мы разоденемся, как на бал, то к полудню просто испечемся от жары.

Кенда улыбнулась натягивая белые шорты и топ, в то время как все ее мысли были сосредоточены на приближающемся восходе солнца. Засунув ноги в сандалии, она завязала на голове банданну. Ну что ж, по крайней мере невеста по традиции будет во всем белом.

— Джон, — снова позвала она, — в довершение наряда мне нужно какое-нибудь украшение, которое сошло бы за фамильные драгоценности.

— Ну уж, знаешь, ты совсем меня замучила, — со смехом заметил капитан «Красавицы», — думаю, это подойдет. — Через секунду он протянул ей золотую цепочку. — И она действительно фамильная. Моя мать подарила ее мне, когда я закончил школу. Хочешь, я помогу тебе застегнуть ее.

— Нет, спасибо, справлюсь сама. — Взяв цепочку, девушка надела ее на шею, щелкнув крошечным замочком. — Интересно, а как эту свадьбу воспримут твои родственники? — через какое-то время спросила она.

— Они решат, что я наконец-то сделал правильный выбор. — Капитан «Красавицы» довольно засмеялся. — Ты им понравишься, вот увидишь. — Он на мгновение умолк. — Я пошел, встретимся на палубе.

Через несколько минут поднявшись на палубу, Кенда направилась к тому месту, где возле борта стоял Джон. Полные, чувственные губы девушки растянулись в безупречной, жемчужной улыбке, щеки порозовели от волнения.

На Джоне были отутюженные шорты цвета хаки и белая, с коротким рукавом рубашка. Туалет довершала красная банданна.

— Доброе утро, — просто сказал он, и, склонившись, поцеловал Кенду, — я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — в тон ему тихо и торжественно, словно давая клятву, прошептала девушка.

Легкое дуновение бриза нежно коснулось их лиц в тот самый момент, когда, повернувшись к востоку, они взглянули на тонкую полоску света над горизонтом, наблюдая за тем, как солнце медленно пробивает себе дорогу над неподвижной голубой водой. Держа правой рукой Библию, левой Джон крепко стиснул ее ладонь.

— Начнем? — шепотом спросил он. Кенда робко кивнула в знак согласия. Капитан «Красавицы» поднял Библию так, чтобы девушка могла положить на нее ладонь поверх его руки. Голос Джона прозвучал торжественно.

— Кенда, я люблю тебя. — Он придвинулся к ней так, что она ощутила его дыхание на своих щеках. — Я желаю тебе только добра, как на этом, так и на том свете, и готов на все, чтобы сделать тебя счастливой. Я хочу, чтобы мы прожили жизнь, оставляя после себя только добрую память.

Джон почувствовал, как к горлу подступил комок, и он продолжил с хрипотцой в голосе:

— Ты внесла ясность в мою жизнь. Любовь к тебе придала новый смысл моему существованию. Женитьба на тебе меняет курс корабля моей судьбы. Я люблю тебя и нуждаюсь в тебе. Перед лицом Бога обещаю заботиться о тебе до тех пор, пока бьется мое сердце. — Он глубоко вздохнул. — Господь — наш единственный свидетель. Я клянусь в любви и верности тебе навсегда.

Он замолчал, его глаза светились любовью и нежностью. Глядя на него, девушка улыбалась. Она была на седьмом небе от счастья и едва сдерживала подступившие слезы радости. Нет, в такой день не будет слез. Кенда едва слышно сказала:

— Я твердо убеждена, что в один прекрасный миг Господь взглянул вниз, увидел меня одну на необитаемом острове и понял, как я страдаю от одиночества в этом райском уголке. Сжалившись надо мной, он обыскал весь мир, чтобы найти мою вторую половину. Он послал человека, с которым мне суждено было узнать, что такое настоящая жизнь. Да, Джон, сам Господь послал тебя мне. — Она остановилась, чтобы перевести дух. Ее лицо было озарено любовью и счастьем. — Не буду отрицать, что влюбилась в тебя с момента нашей первой встречи. Это действительно так. На твоем лице я увидела смелость и цельность характера, в твоих глазах прочла печаль минувших дней, а в твоих объятиях обрела рай. Сегодняшний день целиком принадлежит только нам двоим. Этот восход солнца навсегда останется в наших сердцах и никогда не померкнет в памяти. Я люблю тебя, Джон Тейлор. Пусть наших сегодняшних клятв никогда не коснется забвение, пусть та любовь, которую мы испытываем друг к другу, отныне всегда будет сопровождать нас вплоть до вечности. Пусть Господь Бог там, на небесах, улыбнется, глядя на нас, и скажет: «И все-таки здорово, что я послал Джона Тейлора на его „Красавице“ на забытый мною, Богом, остров». — Девушка поцеловала Джона в щеку. — Клянусь, что люблю тебя и в этот торжественный момент приношу клятву супружеской верности, Бог нам свидетель.

С этими словами она снова поцеловала его и, отступив на шаг, улыбнулась, не сводя с него глаз.

В бликах восходящего солнца ее волосы заиграли золотом, а голубые, как морская вода, глаза заискрились неподдельной радостью. Джон смотрел на нее с глубоким, как бездонный океан, чувством нежности. Заключив Кенду в объятия Джон коснулся ее рта губами и едва слышно сказал:

— Кенда Вон Тейлор, я люблю тебя, теперь ты моя законная супруга. Как насчет того, чтобы отметить наше бракосочетание?

Девушка засмеялась:

— Я искренне за, но мне кажется, для рыбы еще рановато.

— Речь идет не о рыбе.

— А о чем же? — прошептала она, неохотно высвобождаясь из его рук.

Джон поспешно спустился в каюту и через несколько мгновений появился, держа под мышкой бутылку шампанского и волоча за собой занавеску, ранее разделявшую их. Он весело кивнул на бутылку.

— Помоги же мне.

Взяв бутылку, Кенда взглянула на этикетку и удивленно ахнула:

— Да это же настоящее шампанское, где ты его взял?

Складывая запасной парус, который все путешествие разделял каюту надвое, Джон Тейлор не без оттенка самодовольства заметил:

— Настоящий капитан всегда готов к непредвиденным обстоятельствам, например, к возможным торжествам. — Он кивнул в ее сторону. — Может, ты все же принесешь бокалы, или мы будем пить прямо из бутылки?!

— А что, отличная идея, — стараясь подыграть ему, ответила Кенда. — Раз уж это необычная свадьба, то почему бы на время не забыть об этикете?

— Прекрасно, — согласился Джон. Положив сложенный парус в стоящий возле основной мачты ящик, он довольно отряхнул руки.

— Ну вот и покончено с нашей тряпичной блюстительницей нравственности. — Забрав у девушки бутылку, он принялся откупоривать ее.

Еще секунда, и раздался хлопок, пенистые брызги фонтаном полетели во все стороны.

— Довольно странно, что шампанское не охладилось как следует, ведь я еще на рассвете поставил его в холодильник, — протягивая ей бутылку, извиняющимся тоном пробормотал Джон.

Кенда поднесла бутылку к губам.

— Не торопись. — Его рука предостерегающе коснулась ее руки. — А как же тост?

— Ой, прости, все дело в том, что я никогда в своей жизни не пробовала шампанского и теперь немного волнуюсь.

— Не волнуйся. На свете есть еще множество не изведанных тобой вещей. Но это вполне поправимо, расслабься и просто плыви по течению. Ну, а теперь, — он ткнул коленкой в ее коленку, — предлагаю тост — за счастье.

По-хозяйски обняв девушку, Джон поднес бутылку сначала к ее губам, а затем к своим.

— Ну, вот, теперь твоя очередь произносить тост, — сказал он.

— За любовь и счастье. — Они выпили. — За долгую жизнь.

— Да. За долгую жизнь.

Кенда улыбнулась, когда Джон снова кивнул ей.

— За наших детей и за детей наших детей.

На короткое мгновение в его глазах промелькнула печаль воспоминаний.

— Да, и за наших детей.

Они снова выпили. Взяв бутылку из ее рук, капитан «Красавицы» поставил ее на палубу.

— Все, хватит, — объявил он, — слишком много шампанского в такой жаркий день. Невеста с женихом могут изрядно захмелеть, а жениху по вполне понятным причинам этого совсем не хочется.

— Как и невесте, — хихикнула Кенда. Выпитое натощак вино уже давало о себе знать.

Все это время Джои Тейлор не сводил с нее внимательных глаз, следя за тем, как она постепенно хмелела.

Через несколько минут девушка уже сидела за столом, а перед ней стояла тарелка яичницы с беконом.

— Но ведь это совсем не то, что ты приготовил для нашего праздника, — заплетающимся языком возразила она.

— Ты, как всегда, права, — согласился Джон, — но праздничный обед состоится позднее. А теперь ешь свой завтрак и выпей кофе, это тебе необходимо.

Кенда игриво улыбнулась отметив крохотные капельки пота, выступившие на его лице.

— А если я все съем, мы немного освежимся после завтрака?

Перегнувшись через стол, девушка в упор посмотрела на него своими широко распахнутыми такими, невинными глазами.

Рассмеявшись от ее неожиданной смелости, Джон Тейлор согласно кивнул.

— Хорошо, только поешь как следует. Его глаза блеснув, скользнули по ее волосам, лицу, а затем и по загорелому телу. Кенда и сама не поняла, что подействовало на нее: то ли шампанское, то ли выражение его лица, но ее сердце вдруг бешено заколотилось, а в голове все закружилось сумасшедшим вихрем. О, Господи, как же хорошо, подумала она. Девушка чувствовала сейчас себя принцессой, получившей в подарок хрустальный замок. С трудом выдержав взгляд капитана «Красавицы», бередящий ей душу, она вдруг потеряла всякий аппетит, но все же продолжала ковыряться в тарелке, притворяясь, что ест. В итоге ей удалось что-то впихнуть в себя и осилить чашку горячего кофе.

— Все, больше не могу, — наконец тихо сказала она.

Не сговариваясь, оба молча поднялись со своих мест и направились в каюту. Застыв посередине, Кенда удивленно оглянулась вокруг себя.

— Без занавески здесь намного просторнее, — заметила она.

Джон ничего не ответил, не сводя с нее выжидающего взгляда. Достав из своего ящика полотенце, девушка отправилась в душевой отсек. Вымывшись, она старательно обернула вокруг себя полотенце и открыла дверь в каюту. Джон сидел на койке так же, как и она, набросив на себя лишь полотенце.

От вида его полуобнаженного тела девушка замерла, не в силах стронуться с места. Ею овладело столь сильное желание прижаться каждым дюймом своего тела к этому мужчине, что все остальное, казалось, вообще потеряло всякий смысл.

Приглашающим жестом Джон Тейлор протянул ей руку. Кенда, как зачарованная, смотрела на него, ее тело сотряслось словно от озноба.

Капитан «Красавицы» улыбнулся. В открытые по обе стороны каюты иллюминаторы мягко струился солнечный свет, а легкий, теплый ветерок приносил приятную прохладу окружающего их моря.

Судорожным движением девушка машинально проверила, плотно ли запахнуто ее полотенце. Даже сквозь него она ощущала исходящее от Джона тепло, словно их ничего не разделяло. У нее перехватило дух, сердце забилось бешено, как птица в клетке. Кенда почувствовала на себе прикосновение сильных рук и хотела было уже что-то испуганно возразить, но его горячий властный рот накрыл ее губы, не дав издать ни звука. Заключив Кенду в объятия, Джон легко опрокинул ее на постель. Его ищущий язык ритмично задвигался между ее губами, а его ладонь, мягко скользнув вниз по спине, стянула с нее полотенце, и через мгновение оно было уже на полу. Та же участь постигла и его собственное. Кенда шумно вздохнула.

— В чем дело, любимая? — слегка осипшим вдруг голосом спросил Джон Тейлор. Его поцелуи стали мягче. — Ты боишься?

Она утвердительно кивнула. Отстранившись от девушки, капитан «Красавицы» улыбнулся. Казавшиеся ранее железными объятия ослабли, он сел.

— Знаешь, пошли на палубу. Нам и в самом деле не мешает немного освежиться, — сказал он.

— Джон. — Кенда прильнула головой к его голове. — Давай никуда не пойдем. Я не боюсь, я люблю тебя. Просто меня переполняют чувства, прекрасные и одновременно пугающие, от которых у меня даже захватывает дух. Ты понимаешь, о чем я? Пойми, дело не в тебе, я действительно люблю тебя.

Его голос прозвучал тихо и нежно:

— К чему спешить, у нас уйма времени, дорогая и…

Коснувшись пальцами его губ, девушка остановила его на полуслове.

— Надеюсь, у нас действительно много времени. — Она тронула губами мочку его уха. — Мы оба знаем, что тот самый момент наступил. Ты удивительно красив, любимый мой, даже более того, для меня ты — само совершенство.

Она тихо вздохнула, почувствовав, как внутри нарастает приятное ощущение необычайной легкости и кружится голова. Нечто похожее она пережила утром после шампанского.

— Ну, и как ты представляешь себе свой идеал? — Губы Джона снова сомкнулись с ее.

Кенда точно знала, каков ее идеал, он сейчас был рядом с ней, именно такой мужчина сжимал ее в своих объятиях — широкие, играющие мышцами плечи, узкие бедра, сильные, крепкие ноги с выгоревшими на солнце волосками.

Его пальцы нежно ласкали ее шею, плечи, затем двинулись по направлению к груди. Девушка почувствовала, как с ее губ сорвался тихий стон. Джон нежно обхватил ее лицо ладонями и, ласково поцеловав, преисполненным желанием шепотом сказал:

— Как бы мне хотелось, чтобы эти минуты длились вечность!

Их губы слились в поцелуе. Наконец, освободившись от всего того, что их сдерживало, они опустились на постель, их тела переплелись друг с другом в порыве страсти. Страх Кенды растворился в серебристом звоне тысяч мелких колокольчиков, зазвучавших в ее голове от переполнявших ее незнакомых ощущений, заглушая все вокруг. Во всем мире для нее сейчас существовал только он, его руки, изучающе-ласкающе касающиеся ее тела.

— Кенда, — пробормотал капитан «Красавицы», — тебе не больно?

— Нет, дорогой.

Она уже достигла таких вершин возбуждения, когда отступление стало невозможным. Неописуемое блаженство внутри нее все нарастало. Крепко прижавшись к груди Джона, она обвила руками его голову, перебирая густые пряди волос. Его поцелуи становились все более требовательными, а ласки — настойчивыми.

С ее губ сорвался невольный крик. Боль, пронзившая ее, словно огненная стрела, мгновенно утихла, сменившись ощущением полной гармонии. Окружающий мир вдруг закачался вокруг нее, подобно океану за бортом яхты. Она больше не принадлежала одной только себе, их тела слились в единое целое, и в эти мгновения она до конца познала таинства любви и жизни. А Джон все дальше уводил ее в необъятный, новый для нее мир блаженства, пока, наконец, вокруг них не осталось ничего, кроме слепящих вспышек света и бушующего огня. Все в ней словно взорвалось всеохватывающим, не поддающимся описанию ощущением счастья. Она буквально задыхалась, глубоко и часто дыша, казалось, ей не хватало воздуха.

Джон крепко прижал ее к себе, его влажные от пота волосы мягко щекотнули ее по лицу. Какое-то время оба лежали почти неподвижно, лишь его руки медленно ласкали ее тело в то время, как глаза неотрывно смотрели на нее.

— Я люблю тебя, — наконец прошептал Джон Тейлор.

— Я тоже. — Обняв его за шею, Кенда потянулась к его губам. — Я люблю тебя, — также шепотом повторила она.

День уже подходил к концу, когда, взяв Кенду за руку, Джон повел ее на палубу.

— Ну, а теперь можно немного и освежиться перед ужином, — объявил он, взяв ведро.

Вода обдала приятной прохладой разгоряченное тело Кенды.

— Чудесно, — наслаждаясь потоком льющейся на нее воды, со смехом сказала она.

— Позвольте вас спросить, что это вас так рассмешило, миссис? — поинтересовался капитан «Красавицы».

Она взглядом указала на единственную незагорелую часть его тела.

Джон густо покраснел.

— Ну и что, ведь я же не бегал нагишом по острову, как ты.

Зачерпнув ведро воды, Кенда медленно вылила его содержимое на мужа, наблюдая за тем, как потоки воды путешествуют по его телу.

— Почему бы нам на несколько дней не забыть про одежду? — с улыбкой предложила она. — Тогда ты тоже загоришь, как я. Разве это не прекрасная идея?

На мгновение задумавшись, Джон Тейлор ответил:

— Все это, конечно, так, но я не уверен, что буду чувствовать себя уютно, разгуливая в костюме Адама. В отличие от тебя, я не так раскрепощен в этом смысле.

Кенда принялась растирать его спину лосьоном. День уже почти подошел к концу. Глядя через его плечо на золотистые отблески заходящего солнца, она сказала:

— Это был самый чудесный день, самый прекрасный день в моей жизни.

— И в моей тоже.

От этих слов на лице миссис Тейлор появилась удовлетворенная улыбка.

— Ты правда так думаешь, Джон? Повернувшись, он заключил ее в свои объятия.

— Правда. Этот день словно бы добавил новое измерение моей жизни.

Кенда бережно откинула с его лба мокрую прядь волос.

— Знаешь, у меня такое ощущение, что ты всегда был рядом со мной, я уже не могу представить свою жизнь без тебя. Джон, ты — моя жизнь, моя Вселенная.

Этим вечером, устроившись на палубе, они поужинали рыбой, приготовленным на морской воде хлебом, печеным картофелем и фруктовым салатом, после чего принялись за торт, который Джон испек накануне. Неподвижное море, простирающееся вокруг них, и абсолютная тишина лишь усиливали чувство умиротворения, испытываемое ими обоими.

— Я проверил наши координаты. За сегодняшний день мы продвинулись всего на тридцать миль. Если и дальше так пойдет, то к тому моменту, когда мы выберемся из зоны полного штиля, на моем теле действительно не останется ни одного белого пятнышка. — Улыбнувшись, он откусил кусочек торта. — Но учти, если на самых ответственных участках моего тела появятся солнечные ожоги, то, как всякий добропорядочный муж, я, естественно, обвиню в этом тебя.

— Не волнуйся, ничего с тобой не случится, — со знанием дела ответила Кенда, — я имею в виду, ожогов быть не должно.

Капитан «Красавицы» засмеялся:

— Знаешь, из тебя вышел бы отличный игрок в покер — ты уверенно говоришь о том, в чем абсолютно не разбираешься. На всякий случай, если ты вдруг не заметила, объясняю, что строение женского тела все же несколько отличается от мужского.

— Заметила, — хихикнула миссис Тейлор, — у мужчин не такая пышная грудь.

Ночью, лежа в объятиях мужа, Кенда чувствовала себя на редкость спокойно и в полной безопасности. Прильнув к нему, она положила руку ему на грудь, ладонью ощущая удары его сердца. С удивительным чувством умиротворения она заснула.

Проснувшись следующим утром, миссис Тейлор застала Джона сидящим на полу возле койки. Он неотрывно смотрел на нее. Увидев, что Кенда открыла глаза, капитан «Красавицы» улыбнулся и взял ее за руку. Она затрепетала, готовая откликнуться на его ласки. Ее руки заскользили по его телу, пока она не притянула его к себе. Они так и не проронили ни единого слова до тех пор, пока в момент наивысшего наслаждения Джон не прошептал ей на ухо:

— Доброе утро, любимая.

 

ГЛАВА 12

Через несколько дней после свадьбы «Красавица», наконец вышла из зоны штиля и снова понеслась на всех парусах, разбивая морские волны на миллионы брызг. Кенда больше не боялась предстоящего окончания морского путешествия, зная, что расстояние, отделяющее Гонолулу от Лос-Анджелеса, не разлучит их, и они не скажут друг другу «прощай». Будущее теперь представлялось миссис Тейлор настолько радужным, что она с нетерпением ждала его. Когда яхта вошла в опоясывающую земной шар зону штиля, Кенда и не предполагала, что к тому моменту, когда они выберутся из нее, она станет женой Джона Тейлора.

В замечательные дни, последовавшие после церемонии бракосочетания, Кенда узнала о другой стороне жизни мужа, которая до сих пор была скрыта от нее. Из общения с Джоном она поняла, насколько прекрасно он ориентируется в мире бизнеса. Казалось, президент «Тейлор констракшэн Компэни» знает все, что касается архитектуры и строительства, а также хорошо разбирается в музыке, литературе, театре. Капитан «Красавицы» был вполне счастлив и с готовностью знакомил ее с той жизнью, которую вел на берегу.

Но наступали моменты, когда для них не существовало ничего в этом мире, кроме страстных объятий, пока, окончательно обессилев, они не откидывались на подушки. И тогда оба лежали неподвижно, прижавшись друг к другу. Кенда любила мужа всем своим сердцем и уже не сомневалась в его взаимности. Два чувства, объединенные в одно, были прекрасны.

Каждый вечер после ужина они располагались на палубе, где в бледном мерцании фонаря проводили наполненные приятными разговорами и смехом часы, иногда, если было холодно, с чашкой горячего кофе в руках. Теперь Кенде не досаждала вечерняя прохлада, ей даже нравилось, тесно прижавшись к мужу, подставлять щеки холодному ветерку. Иногда, среди ночи, когда Джон спал, она подолгу без сна лежала на узкой койке, заново переживая мгновения прошедшего дня, вспоминая каждое сказанное им слово, каждую, пусть мимолетную, улыбку.

Четырнадцатый день ее пребывания в роли миссис Тейлор подходил к концу, когда Кенда вдруг спросила:

— Ты все еще намереваешься подойти к острову Фаннинг и бросить там якорь на несколько дней? Если верить картам и показаниям компаса, в ближайшие дни мы будем уже там.

Джон Тейлор утвердительно кивнул.

— Думаю, несколько дней на суше не повредят нам. На острове у меня есть друзья. — Он посмотрел на небо. — Но все дело в том, что я не могу понять, какая нас ждет погода. Хочется надеяться, что, когда стихия окончательно проявит себя, мы уже доберемся до острова.

Она испуганно вздрогнула.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что надвигается еще один шторм? Боже, боюсь, я не вынесу, если он будет таким, как последний.

При одном воспоминании о пережитом ее передернуло. Кенда испуганно мотнула головой. Нет, ей и думать об этом не хочется.

Джон бросил на нее насмешливый взгляд.

— Надеюсь, шторма все же не будет. Может. быть, пойдет дождь или опустится туман. Несколько минут тому назад я слушал радио. В метрологическом прогнозе с острова Рождества* никаких предупреждений не было. Кроме того, я не хочу, чтобы ты боялась моря только из-за того, что однажды нам не повезло.

— Тебя ничем нельзя испугать, правда, Джон?

— Ты так считаешь? — В надвигающихся сумерках его глаза, казались совсем черными. — Хочешь, я кое-что скажу тебе?

— Конечно. Интересно, что может напугать такого бравого капитана, как ты, если такое вообще возможно? — Ее одолевало любопытство.

— Есть одна вещь, которая очень страшит меня. — Все это время держа сетку для ловли рыбы на уровне глаз, он внимательно разглядывал ее, затем, прикрепив приманку, медленно опустил за борт. Так вот, меня тревожит предстоящий приезд в Гонолулу.

Мне становится страшно при одной лишь мысли, что придется с кем-то делить тебя.

— Но почему? — Кенде не удалось скрыть удивление.

Капитан «Красавицы» улыбнулся:

— Ты вряд ли сможешь понять это?

— Постараюсь.

Она схватила его за руку.

В умирающих лучах закатного солнца их взгляды встретились, и Кенда почувствовала, как под влиянием его обаяния у нее все растаяло внутри.

— Что ж, попробую объяснить, — согласился Джон, и затем на какое-то время умолк. — Понимаешь, Кенда, непременно найдутся люди, которые будут убеждены, что я воспользовался твоей беззащитностью. Ты так много времени провела в полном одиночестве, что, вполне естественно, влюбилась в первого мужчину, спасшего тебя. Поверь, многие сочтут, что от тебя нельзя ожидать того, чтобы ты вела себя, как женщина, прожившая всю жизнь в цивилизованном обществе. И тебе будет стоить больших усилий убедить их в обратном. Мир, в котором ты провела последние семь лет, сильно отличался от того, что окружает типичную современную женщину. Возможно, лишив тебя девственности, а по существу, просто украв твои чувства, твою любовь, я тем самым значительно затруднил твое возвращение в цивилизованный мир.

Кенда пришла в полное смятение:

— Джон, надеюсь, ты сам не веришь в то, что говоришь? Неужели ты всерьез полагаешь, что украл то, что я отдала тебе по своей воле?

Ничего не сказав в ответ, он отвернулся от нее и принялся за такелаж основного паруса. Несколько минут Кенда молча наблюдала за его действиями, а затем спустилась вниз, в каюту. Господи, неужели Джон позволит сомнениям и словам каких-то чужих, посторонних людей ворваться в благословенный мир их счастья? Он женился на ней, открыл для нее мир физических наслаждений, став ее мужчиной, и после всего этого еще может сомневаться в чем-либо! Нужно заставить преодолеть его эти страхи, но как это сделать за него?! Это то, с чем Джону придется бороться в одиночку. Сама судьба соединила их посреди безграничных океанских просторов, так какие могут быть сомнения, какие «если». «… В первого мужчину, спасшего тебя?!» Но ведь им оказался не кто-нибудь, а именно Джон!

Тщательно расправив простыни, она подмела и вымыла полы, а затем пошла на камбуз и занялась приготовлением легкого ужина из фасоли, бисквитов и фруктов. Если мужу удастся наловить рыбы, то из нее получится еще и прекрасное жаркое. Если нет, то им придется довольствоваться тем, что она поставила на стол.

Джон принес рыбу и положил ее в раковину.

— Я уже очистил ее на палубе, — пробормотал он, — хочешь, я ее и приготовлю?

Кенда отрицательно покачала головой. Капитан «Красавицы» собрался уже было выйти, но затем, резко повернувшись в ее сторону, не без раздражения сказал:

— Так и знал, что ты не сможешь меня понять. Именно поэтому я и боялся обсуждать с тобой этот вопрос. Единственное, что по-настоящему беспокоит меня, Кенда, так это то, что в один прекрасный день ты будешь с сожалением оглядываться на свое прошлое.

Его слова потрясли миссис Тейлор до такой степени, что она взорвалась.

— Ну, конечно же, а как же иначе?! — Ей хотелось побольнее задеть его за живое, как бы в отместку за его слова, которые только что больно ранили ее. — Так знай, это может произойти гораздо скорее, чем ты предполагаешь.

Джон стремглав вылетел из камбуза. Кенда слышала, как он сердито затопал по палубе. Поставив на газовую плиту сковородку, она в сердцах бросила на нее рыбу, хвост которой свесился через край. Черт побери, почему они поссорились из-за такого пустяка? Кенда постаралась запихнуть все куски рыбы на сковородку, а когда ей это не удалось, со злостью швырнула вилку в раковину и устало плюхнулась на стул.

Приблизительно через час, все еще обиженно поджав губы, Джон присоединился к ней. Она молча подала ему тарелку, и он демонстративно сухо поблагодарил ее. Не говоря ни слова, оба принялись за еду. Капитан «Красавицы» несколько раз вяло поковырял вилкой в своей тарелке.

— Рыба не прожарена, бисквиты сожжены, и я вообще не понимаю, что ты умудрилась сделать с фасолью. Но в остальном ужин превосходен, — язвительно прокомментировал он.

— Извини, — Кенда со вздохом положила свою вилку на стол. — Я никак не могла сосредоточиться на ужине, меня одолевали другие мысли, значительно более важные, чем какая-то там еда.

Джон Тейлор неожиданно улыбнулся своей белозубой улыбкой.

— Это наша первая ссора?

— Не наша, а твоя.

Миссис Тейлор особо подчеркнула слово «твоя». Она по-прежнему избегала смотреть мужу прямо в глаза. Затем, не в силах больше сдерживаться, расхохоталась.

Джон задумчиво пожевал нижнюю губу.

— Ты находишь меня смешным, да?

Взглянув на него, Кенда почувствовала, как учащенно забилось ее сердце.

— Да, — выдохнула она. — Я действительно нахожу тебя смешным.

Мгновение, и рука капитана «Красавицы» с силой сжала ей запястье.

— Сейчас посмотрим, какой я смешной! Потянув ее за руку, он усадил ее к себе на колени. Его рука уверенно скользнула ей под рубашку. Джон бесцеремонно поцеловал ее в губы и спросил:

— Ну, что, я по-прежнему смешон? Кенда опять кивнула, и его пылкие губы снова жадно заскользили по ее лицу и шее, а пальцы отправились в путешествие по ее спине и груди. Подняв Кенду на руки, Джон отнес ее в каюту и нежно опустил на постель. Он медленно обвел ее тело взглядом, полным откровенного желания.

— Спрашиваю в последний раз, смешной ли…

— Да, ты самый смешной мужчина на свете, — не дав ему договорить хрипловатым от ответного желания голосом пробормотала она и широко раскрыла навстречу ему свои объятия.

На следующий день «Красавица» широкими галсами шла к острову Фаннинг. Колючий ветер, словно плетьми, хлестал их по лицу. Утро выдалось на редкость хмурым, редкие лучи солнца едва пробивались сквозь тучи. К вечеру ветер неожиданно изменил направление и опустился туман, столь густой, что верхушка основной мачты, казалось, растворилась в серой клубящейся массе.

— Уж лучше шторм, чем такой туман, — озабоченно проговорил Джон.

— Что касается меня, то я вообще предпочитаю солнце. — Кенда была слегка напугана этим толстым покрывалом, окутавшим их.

Создавалось впечатление, что туман настолько густой, что его можно взять в руки. Миссис Тейлор ужасно хотелось, чтобы он рассеялся как можно быстрее, а вместе с ним исчезло бы и неприятное ощущение от того, что вокруг ничего не видно и нельзя разглядеть даже мачту. Бросив унылый взгляд на молочную пелену, она вошла в рубку, где капитан «Красавицы» уже включил рацию и выдвигал антенну. Из динамиков донеслись громкие, ритмичные сигналы.

— Что это? — поинтересовалась Кенда.

— Похоже, радиомаяки с Фаннинга. Подобные сигналы позволяют ориентироваться самолетам даже в самый густой туман, — не отрывая глаз от шкалы настройки, пояснил он.

Затем, взглянув на нее, тихим, но не терпящим возражения голосом добавил:

— Тебе следует надеть спасательный жилет. Заодно захвати и мой.

Через несколько минут, уже в спасательных жилетах с ремнями безопасности, они сидели в рубке, опершись о стену. Нащупав руку мужа, Кенда судорожно сжала ее. Все растворилось в тумане, даже очертания его лица и те были размыты.

Джон Тейлор ласково похлопал ее свободной рукой.

— Почему бы тебе не спуститься вниз и не передохнуть? А завтра утром, когда ты проснешься, все уже будет в порядке.

— А ты пойдешь?

— Нет, я останусь здесь. Когда небо начнет расчищаться, тогда, возможно, тоже немного посплю.

— В таком случае, я останусь с тобой.

Склонившись, он ласково поцеловал ее в губы.

— Пойми, мне будет гораздо спокойнее, если ты пойдешь в каюту.

— А когда ты поцелуешь меня еще раз?

— Когда спущусь вниз, чтобы пожелать тебе спокойной ночи, идет?

— Хорошо, в таком случае я не усну, пока не дождусь тебя.

Несколькими минутами позже Джон действительно спустился в каюту, чтобы поцеловать жену перед сном. Она озабоченно взглянула на него.

— Нам хронически не везет, правда? Сначала страшный шторм, теперь этот туман. Какой еще сюрприз приготовит для нас океан? — На встревоженном лице капитана «Красавицы» появилась слабая улыбка.

— Надеюсь, ничего такого, с чем бы мы не смогли справиться. — И уже стоя в дверях, он послал ей воздушный поцелуй. — Ну, а теперь спи, к утру все будет прекрасно.

Подперев голову ладонями, Кенда наблюдала, как он поднимается по лестнице. Неожиданно на нее навалилось чувство полного одиночества. Она задернула занавески над иллюминатором, стараясь хоть как-то отгородиться от кромешной мглы за бортом.

Сон никак не шел. Что угодно, но только не сон. Миссис Тейлор подумала о муже, оставшемся там, наверху, в темноте, и на душе у нее стало совсем тоскливо. Она знала, что не уснет, да и как можно спать, когда Джон там один?! Может быть, почитать? — подумала Кенда. На острове книги спасали ее от всепоглощающего одиночества. Каждая из них была ей доброй подругой. Протянув руку, миссис Тейлор взяла ту, что лежала поближе к ней, и улыбкой бережно перелистнула несколько страниц. Ничего нового, она столько раз прочла эти книги, что знала их практически наизусть. Ласково погладив корешок, Кенда положила ее на то место, откуда взяла. Неожиданно ее взгляд упал на лежащий на тумбочке судовой журнал «Красавицы». Соблазн был очень велик. Что тогда сказал ей Джон? Что читать журнал без разрешения капитана — все равно, что сунуть нос в чужой дневник? Миссис Тейлор постаралась выбросить эту идею из головы, она даже нырнула с головой под простыню и попробовала уснуть, но напрасно: одежда и спасательный жилет со страховочными ремнями не позволяли удобно устроиться, и Кенда продолжала беспокойно ворочаться с боку на бок. Она подумала о Джоне, и тут же мгновенно представила его даже с закрытыми глазами. Загорелое, красивое лицо, темно-карие глаза, он в любом виде выглядел для нее одинаково привлекательно, — и в одежде, и без нее. Миссис Тейлор улыбнулась, вспомнив о солнечных ожогах, которые муж получил на следующий после свадьбы день, тот самый, единственный, когда он все же рискнул походить нагишом.

— Черт, уж кто из меня точно не выйдет, так это нудист, — заметил он тем вечером, в то время как она протирала лосьоном покрасневший участок его тела ниже спины.

От воспоминания об этом ее улыбка стала еще шире. Да, Джон — замечательный муж, поздравила она себя. Интересно, какие записи он сделал в судовом журнале в тот день, когда на рассвете они дали друг другу клятвы любви и супружеской верности, и что, в частности, он написал о ней? Она была не в силах отвести взгляд от судового журнала. Муж как-то сказал, что в него заносится абсолютно все, что касается путешествия, с первого и до последнего дня, все, что имеет хоть какое-то значение. Несмотря на то что капитан «Красавицы» каждый день аккуратно брался за журнал, он ни разу не предложил ей прочесть хотя бы одну-единственную запись, не говоря уже о том, чтобы позволить ей самой написать что-нибудь. По какой-то понятной только ему одному причине муж старался держать судовой журнал подальше от нее, словно он хранил какой-то секрет.

Свесив с постели ноги, Кенда окликнула его:

— Джон, у тебя все в порядке?

— Да, — раздался его громкий голос, — спи. Опустив на подушку голову, миссис Тейлор снова закрыла глаза. В душе она стыдилась навязчивого желания заглянуть в журнал «Красавицы». Стараясь не поддаваться соблазну, Кенда зажмурилась, а затем, снова открыв глаза, решительно поднялась и сделала шаг к заветной тумбочке. Завтра она непременно во всем признается мужу. Джон скорее всего посмеется вместе с ней и назовет ее любопытной пронырой или кем-либо еще в этом роде. Взяв в руки тетрадь, Кенда открыла ее.

В этот миг раздался громкий скрежещущий звук. «Красавица» дала резкий крен, и Кенду отбросило в противоположный конец каюты. С трудом поднявшись на ноги, она кинулась наверх, зовя Джона. Его рука предостерегающе преградила ей дорогу у самого выхода на палубу.

— Оставайся там.

Огромная, самая большая из тех, какие Кенда когда-либо видела, волна накрыла их с головой.

— Мы наскочили на какое-то судно, — едва успел прокричать Джон, как на них обрушился новый поток воды.

Яхта накренилась, и через мгновение тишину ночи наполнил еще более ужасающий стальной скрежет. Джон Тейлор крепко прижал испуганную жену к себе. Оба замерли, ожидая, что пластиковое покрытие яхты в любой момент треснет, словно яичная скорлупа, и они пойдут ко дну. Но «Красавица» лишь несколько раз тяжело перевалилась с борта на борт. Облегченно вздохнув, капитан «Красавицы» выпустил Кенду из своих объятий.

— Джон, неужели это все? — испуганно зарыдала она.

— Думаю, да. К счастью, нас вовремя отбросило встречной волной, и тем самым мы избежали прямого столкновения. Яхта, естественно, повреждена, но, пока туман не рассеется, трудно сказать, насколько серьезно.

Ей наконец удалось немного совладать с собой.

— Как такое могло случиться? Разве можно столкнуться в таком огромном океане?

— Все дело в тумане, — тоном знатока пояснил Джон Тейлор. — На капитанском мостике встречного судна, вероятно, не заметили наши сигнальные огни.

— Но я все равно не понимаю, как вообще такое может произойти на столь необъятных просторах? — Кенда потрясенно мотнула головой.

Капитан «Красавицы» постарался придать своему голосу непринужденность.

— Дорогая, небо еще больше, чем океан, но ведь самолеты иногда тоже сталкиваются друг с другом. Частично — это моя вина. Я пытался настроиться на прием позывных с острова Фаннинг, вместо того, чтобы передавать наши собственные позывные, не подумав, чем это может грозить.

Кенда напряженно вглядывалась в его едва различимое в тумане лицо.

— Можно, я останусь с тобой? Мне очень неуютно одной в каюте.

— Лучше не надо. До тех пор, пока погода не изменится, я вынужден буду сидеть за рацией, и мне не хочется беспокоиться еще и о том, как бы тебя не смыло за борт.

Нагнувшись, Джон нежно поцеловал ее. Кенда не стала открыто возражать. Возможно, муж прав, но ей так не хотелось возвращаться в каюту. Она расстроенно заморгала.

— Что ж, в таком случае я пошла. Думаю, немного почитаю, может быть, так мне удастся как-то скоротать ночь.

— Прекрасная идея, — с готовностью подхватил капитан «Красавицы», — по мере возможности я буду проведывать тебя.

Кенда уже повернулась, чтобы уйти, когда он легонько шлепнул ее ниже талии.

— Не беспокойся, теперь все в порядке. Мы действительно были на волосок от смерти, надо сказать, уже не первый и, вероятно, не в последний раз. Чем ближе к суше, тем больше вероятность каких-либо непредвиденных неприятностей.

На какое-то время Кенда прильнула к стальному поручню трапа, словно колеблясь, а затем отправилась вниз и, очутившись в каюте, снова посмотрела в сторону судового журнала, изо всех сил стараясь оттянуть решающий момент. Она почувствовала, что не в силах преодолеть соблазн. Подойдя к тумбочке, миссис Тейлор снова взяла истрепанную тетрадку в руки и, засунув ее под мышку, направилась к своей постели. Она положила ее возле себя, пока освобождалась от спасательного жилета и снимала мокрую одежду. Облачившись в ночную рубашку и халат, Кенда снова накинула сверху спасательный жилет и взглянула на часы. Они показывали только половину двенадцатого. Да, ночь, похоже, будет длинной.

Откинувшись на предварительно взбитую подушку, миссис Тейлор положила судовой журнал на колени и, открыв его, погрузилась в чтение. Ничего особенного, кроме указаний времени, дат, местонахождения яхты и пройденных расстояний. В левой колонке рядом с датой Джон фиксировал некоторые события. Так, за время первых месяцев плавания он звонил Лилиан практически с каждой стоянки, где была связь с США. От этих записей, особенно от одной из них, у Кенды похолодело внутри: «В наших с Лилиан отношениях наблюдается явный прогресс. Кажется, две тысячи миль, разделяющие нас, действительно помогают нам лучше понять друг друга».

В душе у Кенды шевельнулся червячок ревности. А вот запись, сделанная тем днем, когда Джон причалил к острову. Всего лишь несколько строк: «Сегодня на острове обнаружил дикое существо — молодую девушку. Трудно поверить, что это прекрасное создание в одиночестве слонялось по острову целых семь лет».

Лицо Кенды побагровело от ярости. Это она-то существо, создание! Да как он смел назвать ее так?! Ее глаза быстро побежали по следующим строкам и, раскрыв от удивления рот, она прочла следующую запись, посвященную ей: «Ее зовут Кенда Вон. Согласно моим предварительным оценкам, она вполне годится на звание мисс Прекрасное Тело. Думаю, ближайшие дни будут действительно приятными и превзойдут все самые мыслимые и немыслимые ожидания».

Кенда перевернула страницу. Торопливо нацарапанные строки сообщали о телефонном разговоре с Лилиан: «Наконец-то наши проблемы разрешены, и впереди нас обоих ждет счастливое будущее. С нетерпением жду возвращения домой, чтобы начать новую жизнь».

Она изумленно тряхнула головой. Начать новую жизнь? С Лилиан? Джон назвал ее созданием, предметом для удовольствия, в то время, как с Лилиан намеревался начать новую жизнь?!

Теперь уже Кенда не торопясь листала страницы, внимательно вчитываясь в их содержание. В последующих записях не было ни единого упоминания о ней самой. С каждой страницей на душе у нее становилось все тяжелее, наконец она дошла до строк, посвященных экваториальной штилевой зоне. Здесь просто говорилось: «Кругом одна вода». На память ей тут же пришла строчка из третьесортного романа «Бывалый моряк».

Но больше всего Кенду потрясла запись, сделанная в день их свадьбы. Ни слова о том, что произошло, лишь координаты местонахождения «Красавицы» и все. Ни единого намека на клятвы на восходе солнца, и вообще ее имя больше не фигурировало на страницах журнала.

Словно желая избавиться от неприятных мыслей, она с силой захлопнула тетрадь и швырнула ее в угол каюты, изо всех сил сдерживая слезы обиды. Кенде вдруг захотелось умереть, например, от разрыва сердца. Никогда еще ей не было так больно. Джон Тейлор обманул ее самым подлым образом. Если верить судовому журналу «Красавицы», Кенда Вон Тейлор вообще не существует на свете, есть только Кенда Вон, да и только в тех записях, где Джон называет ее существом и созданием, и где намекает на возможность приятно провести с ней время. Конечно, чему удивляться, ведь существа — не люди. Обидные мысли вихрем завертелись в ее голове. Ты — существо, Кенда Вон, и ты — полная дура, предмет для удовольствий, Да, все это действительно так, ведь своим присутствием на борту яхты ты и впрямь скрасила Джону Тейлору долгий путь к родным берегам, домой к его Лилиан.

В ее памяти, как вспышка, промелькнула картина, когда они с капитаном «Красавицы» впервые увидели друг друга. Она представила его изумленный взгляд и яркий мужской облик. Кенда устало закрыла глаза. Да, Джон действительно повстречал на острове дикое существо и решил приручить его. Вспомнив крепкие объятия Джона Тейлора, волшебные прикосновения его рук, Кенда поняла, что этому мужчине и впрямь удалось сделать это, на какое-то время она стала совсем ручной. Но теперь все позади.

Открыв глаза, она бросила в сторону судового журнала преисполненный лютой ненависти взгляд, ранее прирученное существо снова стало неукротимым.

 

ГЛАВА 13

Туман рассеялся, и утренние лучи солнца осветили лежащий перед ними остров Фаннинг. Остаток ночи Кенда провела в таком плохом настроении, какого она не испытывала очень давно. Джон дважды спускался в каюту, и всякий раз, заслышав его шаги, она отворачивалась к стене, притворяясь спящей.

Утром миссис Тейлор машинально поднялась и, приняв душ, надела бежевые спортивные брюки и белую блузку. Услышав шаги Джона Тейлора, она невольно напряглась. Все внутри нее натянулось и задрожало, как струна.

При виде нее на губах капитана «Красавицы» заиграла приветливая улыбка.

— Доброе утро, соня. Знаешь, день сегодня прекрасный, и я уже поднял паруса.

Кенда не удостоила его ответом. Он хотел было поцеловать ее, но она в ужасе отшатнулась.

— Не надо, — с мольбой в голосе прошептала она.

— Разве так отвечают на утреннее приветствие мужа? — Губы Джона скользнули по ее безразличным к его ласкам губам. Распрямившись во весь рост, он устремил на нее свой внимательный взгляд, в его глазах промелькнуло беспокойство. — В чем дело?

— Джон, я хочу отправиться в Гонолулу самолетом, — сухо заявила Кенда не терпящим возражений тоном. — Как ты думаешь, это можно устроить? — Она отвела взгляд от его лица и принялась сосредоточенно изучать носки своих сандалий.

Достав из кармана сигарету, Джон Тейлор раздраженно закурил.

— Это все из-за тумана? — спросил он, рассматривая кончик дымящейся сигареты. — Ты устала от моря или просто напугана? Я угадал, Кенда?

Усилием воли заставив себя поднять на него глаза, она невольно отметила красоту и силу сжимающей сигарету руки. Какая разница, скажет она сейчас правду или соврет, подумала миссис Тейлор и утвердительно кивнула головой.

— Да, я действительно по горло сыта морем. Капитан «Красавицы» издал некое подобие смешка.

— И ты — та самая женщина, которая еще совсем недавно заявляла, что станет настоящим морским волком и заткнет за пояс меня прежде, чем мы доберемся до Гавайских островов?! — Его брови вопросительно поползли вверх. — Просто это невероятно.

Нет, не та, хотелось закричать ей прямо ему в лицо. Та женщина любила и доверяла тебе. Но она была не в состоянии выговорить ни слова.

Его левая рука коснулась ее плеча, и она ощутила тепло его прикосновения. Глаза капитана «Красавицы» буквально прилипли к ее лицу.

— Кенда, да что с тобой? Ты не хочешь объяснить мне, в чем дело?

Собрав остатки воли, она решительно втянула в себя воздух и, закусив губу, высвободилась из его рук. Именно сейчас, в эти самые минуты нужно поставить Джона Тейлора на место. Конечно, у него огромный опыт по части прекрасной половины человечества, он отлично знает, как сделать так, чтобы женщина превратилась в безвольную куклу, жаждущую только одного — его пылких объятий — и согласную попасть в ловко расставленную им хитроумную ловушку. Нужно любой ценой избегать его взгляда, в противном случае этот сердцеед мгновенно сумеет прочесть в ее глазах таящуюся под внешней растерянностью страсть. Она упрямо уставилась на пол.

— Ты можешь устроить так, чтобы я отправилась в Гонолулу на самолете? — снова повторила она вопрос. Ее голос прозвучал вполне естественно и уверенно. — Я просто хочу узнать, можешь ли ты это сделать?

Направившись к двери, Кенда постаралась скрыть предательскую дрожь. Находясь уже на достаточном расстоянии, она наконец рискнула оглянуться и посмотрела в его сторону.

— Да, могу, — ледяным тоном ответил капитан «Красавицы», — безусловно, могу это устроить.

— Спасибо. — Кенда почти бегом выскочила на палубу.

Вся дрожа, она пыталась сдержать рвущиеся изнутри рыдания. Миссис Тейлор судорожно вцепилась в металлический поручень и глубоко вдохнула свежий утренний воздух. Она непроизвольно поежилась, увидев остров, словно огромная зеленая гора возвышающийся над морем на фоне безоблачного неба. Еще вчера этот красивый, сказочный остров показался бы ей раем для влюбленных. Она так и стояла на палубе, рассеяно вглядываясь в воду, когда позади нее послышались знакомые шаги. Джон снова спросил:

— Кенда, дорогая, ты что, сошла с ума? В чем дело, ты можешь мне сказать?

Она отрицательно покачала головой:

— Мне нечего тебе сказать. — Она нервно сглотнула застрявший у нее в горле комок.

Его глаза округлились от злости, делая его похожим на сову.

— Не считай меня полным идиотом. Если ты не любишь меня, то так и скажи. Если ты не хочешь быть моей женой, — севшим от волнения голосом сказал Джон, — я не буду устраивать сцен или умолять остаться со мной. Любимая, если причина действительно в этом, мы просто расстанемся, но прошу тебя, объясни, в чем дело?

Кенда с трудом заставила себя выдержать его возмущенный взгляд. Проведенные вместе с этим мужчиной дни калейдоскопом замелькали в ее памяти. Еще крепче вцепившись в поручень, она перевела взгляд на остров. Несмотря на открытия прошлой ночи, несмотря на все то, что она прочла, а вернее сказать, не прочла в судовом журнале, Кенда любила этого человека.

Взяв жену за подбородок, Джон заставил ее снова посмотреть ему в глаза.

— Это так, да? Ты просто поняла, что не любишь меня? Тебе было приятно со мной, но это чувство оказалось недолговечно? — Его дыхание участилось, и он сумбурно продолжил: — Тебе быстрее хочется всего того, что ждет тебя там? — Он резко кивнул в сторону острова. — И того, что будет после, что предстанет перед тобой в тот момент, когда ты очутишься в Гонолулу — все эти огни, внимание, весь этот блеск? — Он приблизил к ней свое лицо. — Что ж, ты получишь все то, чего добиваешься, всю эту блестящую минуту. Я лично позабочусь об этом. — На его лице залегли глубокие морщины. — Но если в итоге ты сядешь на мель на каком-нибудь другом острове, то не рассчитывай на мою помощь! У меня слишком тяжело на сердце, и оно может не выдержать повторения подобной спасательной операции.

Повернувшись к ней спиной, капитан «Красавицы» направился в каюту.

— Джон! — тихо окликнула Кенда, но он уже не слышал ее.

Она дважды пыталась заговорить с ним, но он упрямо избегал разговоров с ней. С каменным лицом капитан «Красавицы» не выпускал из рук румпель, всматриваясь в океан. Единственный раз он обратился к ней, когда после ужина зашел в каюту, да и то лишь для того, чтобы холодным, безразличным тоном сообщить, что вертолет с острова Рождества прибудет за ней утром, через день, а до Гавайских островов она доберется чартерным рейсом самолета.

Неожиданно набежавшие слезы затуманили ей глаза, но Джон не увидел этого, поскольку, резко повернувшись, уже вышел из каюты.

Следующую ночь она провела на острове Фаннинг, в выделенном ей друзьями Джона бунгало. Никогда в жизни Кенда не чувствовала себя так одиноко, как сейчас. Сложись обстоятельства по-иному, и все было бы прекрасно. Приезжие на острове были большой редкостью, поэтому Герберт Ленсинг, знакомый Джона Тейлора по его последней морской экспедиции, принял их, как королевскую чету, и в течение целого дня показывал все местные достопримечательности. Почти не общаясь друг с другом, они с притворно вежливым интересом наблюдали за сбором кокосовых орехов, из копры которых затем изготавливают масло, осмотрели школу и деревню, после чего снова вернулись в бунгало. Жена Герберта — Диана — приготовила чудесный ужин, который Кенда с трудом затолкнула в себя, запив тремя стаканами красного вина и, сославшись на усталость, вежливо извинилась, и удалилась в свою комнату. Рухнув на кровать, она свернулась калачиком и обхватила колени руками.

В голове царил полный хаос. Джон даже не представил ее как свою жену, а еще обвиняет ее в том, что она не любит его. Надо же было заявить — не любит его!? Кенда едва сдерживалась от того, чтобы не броситься к мужу через небольшой холл, разделявший их комнаты. Она чувствовала себя полностью опустошенной, в ней не осталось ничего, кроме всепоглощающей тоски. Сжавшись в комочек на большой, двухспальной кровати, она прислушивалась к звукам, доносившимся через раскрытое окно из темной ночи.

Кенда рассчитывала, что следующим утром Джон все же зайдет к ней, поэтому немало удивилась, когда, открыв дверь, столкнулась лицом к лицу с Гербертом Ленсингом. Всю ночь напролет размышляя о размолвке с мужем, миссис Тейлор пришла к выводу, что утро — подходящее время для того, чтобы они с Джоном могли поговорить и решить все проблемы, из-за которых корабль их любви так резко сбился с правильного курса. Мягко говоря, странные записи в судовом журнале потеряли свою былую значимость. Возможно, Джон Тейлор смог бы все объяснить ей, в любом случае теперь она была готова выслушать его.

Герберт приветливо улыбнулся.

— Джон попросил меня позаботиться о том, чтобы вы благополучно добрались до острова Рождества. Там я посажу вас на самолет до Гавайских островов, а сам вернусь обратно на вертолете. Мой друг очень беспокоился о вас.

Она разинула рот от удивления:

— А где Джон?

— Он отчалил сегодня утром. — Хозяин дома задумчиво почесал затылок. — Еще до рассвета. Диана приготовила ему завтрак, но он вообще не притронулся к еде.

Кенда ахнула, прикрыв ладонью рот, а затем, закрыв глаза, бессильно прислонилась к стене. Пронзившая ее сердце боль была нестерпима.

— Так вы готовы, мисс Вон? — озабоченно поинтересовался Герберт. — Вертолет вот-вот прибудет. — Войдя в ее комнату, он оглянулся по сторонам. — Вы собрали багаж?

Все еще прижимаясь к стене, Кенда молча указала на стоящие возле кровати сумки. Она оглушенно наблюдала за тем, как, взяв их, Герберт Ленсинг вышел из комнаты. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Кенда смогла сдвинуться с места на ставших ватными ногах и последовать за ним в холл. Она была настолько выбита из колеи, что вообще ничего не соображала. Джон все-таки бросил ее. Кенда смахнула набежавшие на глаза слезы. Уплыл на «Красавице», оставив ее наедине с болью и отчаянием, которые отныне, она не сомневалась в этом, будут с ней навсегда.

Герберт Ленсинг выполнил данное Джону обещание. Расположившись в кресле самолета, следующего чартерным рейсом до Гонолулу, Кенда помахала ему рукой. Несколько минут спустя она уже была на высоте нескольких тысяч футов над морем, голубая вода иногда просматривалась сквозь пелену облаков. Пассажиров на борту было немного. Стюардесса поприветствовала каждого в отдельности. Кенда так и не запомнила имена своих попутчиков, когда они представились друг другу, и почти не слышала их разговор. На душе у нее было тяжело. В то время, как самолет с огромной скоростью рассекал воздух, мир для Кенды, казалось, совсем замер. Джон отплыл от острова, даже не сказав последнее «прощай», и теперь она самая несчастная женщина на всем белом свете. Сладостные воспоминания о проведенном вместе времени рвали ей душу на части. Устало откинувшись на спинку кресла, Кенда закрыла глаза. Постепенно к ней пришло осознание того, что те чувства, которые Джон Тейлор испытывал к ней, нельзя было назвать любовью. Он обманул ее — никакая она ему не жена. Вконец измученная бессонницей, — а последние две ночи она почти не смыкала глаз, — Кенда почувствовала, как ее веки налились свинцом. Она так любила этого мужчину, что ничего не замечала вокруг, реально не воспринимала происходящее. На этой грустной мысли Кенда погрузилась в сон.

Несколько часов спустя ее разбудило деликатное похлопывание по плечу. Медленно открыв глаза, она увидела приветливо улыбающуюся стюардессу.

— Мисс Вон, — дружелюбно сказала та, — я только что приготовила кофе для экипажа, не хотите ли чашечку?

Тяжело сглотнув, Кенда молча кивнула в знак согласия. Прошло несколько минут, и она-уже приняла чашку дымящегося напитка из рук бортпроводницы, которая присела в соседнее кресло.

— Вы не возражаете, если я немного побуду возле вас, мисс Вон?

— Конечно нет, — прошептала Кенда, — пожалуйста.

— Через несколько часов мы прибудем на место, и мне бы не хотелось упустить уникальную возможность поговорить с вами. — Она на мгновение задумалась. — Это правда, что вы провели на необитаемом острове целых семь лет?

Кенда утвердительно кивнула:

— Да, почти семь лет. — Ее вдруг охватила ностальгия, и к глазам подступили предательские слезы.

Она глотала их вперемешку с кофе, стараясь выиграть время, чтобы успокоиться.

— Боже мой! Неужели вы ни разу не заболели там? Я, наверное бы, просто с ума сошла, окажись на вашем месте. — Молодая женщина недоверчиво покачала головой. — Не представляю, как вам удалось все это вынести?!

Кенда сделала еще глоток кофе.

— Я чувствовала себя вполне здоровой. Сначала мне действительно было очень страшно, но постепенно страх прошел.

— Могу поспорить, что мужчина, который вас обнаружил, наверное, был немало удивлен. — Она хихикнула.

Кенда ответила не сразу:

— Да, он, конечно, был очень удивлен.

— Как его зовут?

— Джон. Джон Тейлор из Лос-Анджелеса.

— И все-таки, как же он вас нашел?

Кенда засомневалась, хватит ли у нее сил ответить на этот вопрос. Джон тогда сказал, что это судьба, сама судьба привела его к ней.

Наконец собравшись, она тряхнула головой:

— Я… я не знаю. В один прекрасный день я вышла из леса и увидела его.

Боже, какой беспомощной она чувствовала себя сейчас без него. Кенда машинально отвечала на вопросы стюардессы, даже не вслушиваясь в собственные слова. Она так устала, казалось, почва ушла из-под ее ног, и она парила в какой-то черной пустоте. В таком состоянии Кенда провела остаток ночи.

Утром, по мере приближения самолета к пункту назначения, ее внимание привлекла ясная голубизна за окошком иллюминатора. Сидящие вокруг пассажиры суетливо готовились к предстоящей посадке. Кенда нервным движением пригладила свои длинные белокурые волосы, поправляя выбившиеся за ночь пряди. Она представила, как где-то там, внизу, по воде мягко скользит «Красавица», услышала звуки бьющихся о ее борт волн. Солнце уже поднялось высоко над горизонтом, и бирюзово-голубой океан, словно дорогой бриллиант, сиял в его лучах. Больше всего на свете Кенде хотелось очутиться сейчас возле Джона, на палубе мерно покачивающейся на волнах яхты. Как же это случилось, что она вдруг оказалась в этом самолете, на высоте нескольких тысяч футов над морем, одна, без него?! Внизу показалось побережье Гавайских островов, и Кенда с горечью подумала, что для нее это — не начало новой жизни, а скорее ее конец. Скоро она будет дома, после стольких лет одиночества и этих бесконечных миль, отделявших ее от всего мира, она наконец достигнет родных берегов. Но, как ни странно, это обстоятельство совсем не радовало ее — дома ее никто не ждет. Осознание этого наполнило ее сердце невыносимой болью. Она возвращается домой одна. Почему Джон вообще изъявил желание жениться на ней? Ведь она сама никогда не касалась темы брака, с ее губ не слетело ни единого слова об этом! Кому, как не ей, было прекрасно известно, что Джону вовсе не обязательно жениться на ней, точно так же, как он мог и не форсировать события. Как он сам точно выразился, это был только вопрос времени. Каждый из них не мог бы до бесконечности сдерживать свою страсть. Откинувшись на спинку кресла, Кенда невидящим взором уставилась перед собой. Она засомневалась, что после всего случившегося когда-нибудь сможет заставить себя улыбнуться.

Кенда ошибалась, полагая, что в аэропорту Гонолулу ее никто не встретит. Она не ожидала такого пышного приема, и к тому времени, когда ее усадили в дорогой лимузин и привезли в отель, чувствовала себя совершенно разбитой. Миллионы вопросов, одновременно выкрикиваемых репортерами, сующими ей свои микрофоны в лицо, привели Кенду в состояние плохо скрываемого раздражения. После этих мучений, длившихся, казалось, вечность, представитель Института морских исследований, наконец, взял ее под руку и повел сквозь толпу. Он торопливо распахнул перед ней дверцу машины, и Кенда поспешно скользнула на сиденье, закрыв лицо ладонями.

— Кенда. — В его голосе прозвучали теплота и понимание. — Я постарался по возможности пощадить ваши чувства. Клянусь, мы держали факт твоего приезда в строжайшем секрете, но информация все же просочилась в прессу. Мне искренне жаль, поверь. — Она кивнула, все еще не отрывая ладоней от лица. Ее сопровождающий продолжил: — Наверное, ты забыла, но мы уже встречались с тобой много лет тому назад, в Сан-Диего. Помнишь, твой отец тогда присутствовал в качестве приглашенного спикера на семинаре?! Тогда он взял тебя с собой, и ты ночевала у нас в доме, в одной комнате с моей дочерью Нэнси?!

Кенда подняла на него глаза.

— Да, теперь помню.

Сидящего возле нее человека звали Уильямом Палмером, а для отца он был просто Биллом.

— Мы взяли на себя смелость зарезервировать для тебя номер в «Хилтоне». Теперь, когда можно будет поднять вопрос о наследстве, оставленном твоим отцом, номер в отеле — лишь временное явление. Адвокаты позаботятся о твоих интересах, ты ведь не возражаешь, правда?

— Конечно, нет. Я буду признательна за любую помощь. — Но по-настоящему мне может помочь только Джон Тейлор, мысленно добавила она.

— Вероятно, ты сердишься на нас за то, что после гибели отца осталась на острове одна, брошенная на произвол судьбы. И абсолютно права. — В его голосе чувствовалось искреннее сострадание. — От лица всех я должен сказать, что у меня просто нет слов, чтобы выразить сожаление по поводу случившегося. Мы узнали о том, что ты жива, всего несколько недель тому назад. Только подумать, все эти годы ты провела на острове одна! Невозможно выразить то чувство вины и стыда, которое переполняет вас.

— Я не виню вас, — мягко ответила Кенда, — и прекрасно понимаю: в том, что произошло, нет ничьей вины.

В глубине души она знала, что осталась на острове одна волею судеб.

Уильям Палмер ласково похлопал ее по плечу.

По достоинству оценив его искренность, Кенда все же умудрилась изобразить на своем лице слабое подобие улыбки.

Следующие несколько дней прошли в бесконечных телефонных разговорах с континентом, круглосуточной веренице визитов корреспондентов газет и журналов, телевизионных репортеров и во встречах с юристами. Казалось, ведущая в прошлое дверь медленно закрывается позади нее, а настоящее и будущее своим водоворотом событий просто окончательно выводит ее из состояния равновесия. Иногда у Кенды возникало такое чувство, словно все происходящее вообще не имеет к ней никакого отношения. Без Джона Тейлора жизнь потеряла для нее всякий смысл.

На третий день пребывания в отеле «Хилтон» ее навестила Ли, когда-то работавшая в их доме. Встреча была радостной. Ли предусмотрительно захватила с собой небольшую корзинку с домашней едой и термос свежеприготовленного кофе. После долгих объятий и потоков слез Ли принялась выкладывать на стол принесенную с собой снедь — бутерброды, запеченную курицу, булочки и пирожные.

— Когда вчера вечером я увидела тебя по телевизору, Кенда, то тут же подняла брата из постели и заставила привезти меня в Гонолулу, сказав, что моя девочка совсем исхудала, и я непременно должна как следует накормить ее.

— Ли, все, конечно, очень вкусно, но, честное слово, не знаю, смогу ли я осилить это. Знаешь, я начисто лишилась аппетита. Вот уже несколько дней, как мне совсем не хочется есть.

— Ничего, моя дорогая, ничего. Тебе надо поесть, а потом мы соберем твои вещи и поедем домой. Все эти люди — настоящие назойливые мухи. Они утомили тебя до такой степени, что ты и в самом деле превратилась в живой скелет. Но я не позволю им мучить тебя. Увидев тебя сейчас, твой папочка перевернулся бы в могиле. А теперь садись и живо принимайся за еду.

Улыбнувшись, Кенда расположилась за небольшим столиком возле окна. Взяв в руки бутерброд, она откусила кусочек, видя, как Ли усаживается напротив.

— Ну как? Вкусно?

— Очень, — соврала Кенда. После того последнего ужина с Джоном вся последующая еда казалась ей безвкусной.

Старательно жуя, Кенда постаралась изобразить на лице улыбку. Сидящая напротив женщина почти не изменилась за эти неполные семь лет, может быть, лишь набрала пару фунтов веса к своему и без того пышному телу, но выражение лица осталось прежним. Чего нельзя сказать о ней самой. Интересно, заметила ли домработница, что ее любимица не только повзрослела, но и здорово переменилась? Очевидно, да, так как Ли вдруг спросила:

— Ты не рада возвращению домой? У Кенды запершило в горле, и она едва не поперхнулась, услышав этот вопрос. Да, Джон Тейлор не только завладел ее телом, он забрал у нее абсолютно все: любовь, мысли, чувства. На какое-то время подарив ей волшебный мир мечты, капитан «Красавицы» затем бросил ее в реальную жизнь, как в холодную воду. И теперь она яростно боролась за то, чтобы выплыть. Этот мужчина все равно не выходил у нее из головы. Почему она не рада возвращению домой? Кажется, об этом спрашивала ее Ли? Разве может разрывающийся между двумя мирами человек ответить на такой вопрос? Она физически присутствует в Гонолулу, в то время как ее сердце находится сейчас где-то в Тихом океане, на тридцатишестифутовой яхте вместе с мужчиной, за которого она вышла замуж. Джон — единственный на всем белом свете человек, который ей нужен, и она дорого бы дала за то, чтобы оказаться сейчас возле него.

Кенда и сама не поняла, почему вдруг принялась все рассказывать Ли, действительно все. Она говорила о Джоне, о путешествии, об их свадьбе, о приведших к разрыву между ними событиях. Ли слушала внимательно, не прерывая, а когда она закончила, со вздохом спросила:

— Как, по-твоему, Кенда, этот мужчина любил тебя тогда?

Кенда расстроенно кивнула:

— Да, наверное, да. Несмотря на эти нелепые записи в судовом журнале, он любил меня.

Ли указала на заваленный едой стол.

— Ешь. Если Джон Тейлор действительно любил тебя, то он непременно вернется, вот увидишь. Ну, а если нет, то жизнь в любом случае продолжается. Тебе это известно лучше, чем кому-либо другому.

Прошло много дней. После улаживания всех юридических формальностей Кенда оказалась довольно обеспеченной женщиной. Она купила небольшой коттедж с прекрасным видом на океан. Со всего света к ней поступали предложения опубликовать мемуары о печальных семи годах ее жизни, некоторые — более чем просто заманчивые. Но Кенда так и не нашла в себе сил принять какое-либо из них.

Она часто думала о том, чем сейчас занимается Джон. Прошло уже достаточно времени, чтобы добраться на яхте до Гонолулу, затем — и для того, чтобы вернуться в Калифорнию. Несмотря на непроходящую боль в душе, она никак не могла собраться с духом и позвонить ему. Джон Тейлор отверг ее любовь. Она мысленно представляла его в объятиях Лилиан, в конце концов, ведь он написал в судовом журнале, что ему не терпится вернуться домой. Ну что ж, теперь он наверняка уже дома, у себя дома.

 

ГЛАВА 14

Неделя шла за неделей. Жизнь Кенды Вон Тейлор текла тихо и неинтересно. Ежедневные звонки с предложениями нажить капитал на проведенных в одиночестве семи годах жизни продолжались, но Кенда так и не смогла переступить через себя и дать согласие на публикацию, и, кроме того, про нее вряд ли можно было сказать, что она нуждается в деньгах.

Сдав вступительные экзамены в Гавайский университет в Гонолулу, Кенда записалась сразу на три курса. Многие молодые студенты пробовали было ухаживать за ней и даже приглашали на свидания, но неизменно натыкались на отказ. В душе она продолжала считать себя женой Джона Тейлора.

Джон. Каждый раз при мысли о нем ее сердце предательски ныло, даже теперь, по прошествии такого времени, Кенда все еще любила его. Ни время, ни расстояние не могли разбить эту любовь. Ее сердце по-прежнему принадлежало ему.

По утрам, прихватив учебники, Кенда обычно отправлялась на пляж, а затем, в середине дня, шла на занятия. И так четыре-пять раз в неделю. Она не думала о будущем, представлявшемся ей теперь чем-то туманным и неопределенным. Ее теперешняя жизнь чем-то напоминала морской прилив, и Кенда безропотно покорялась этому течению, прибивающему ее к берегу. Она не сомневалась, что Джон и Лилиан давно уже вместе. Президент строительной компании и не представляет, что с ней творится при одной только мысли об этом. Казалось, все — покой, счастье и мысли о будущем были начисто стерты из ее жизни, в которой она все больше и больше зависела от Ли, ставшей ее другом и наставником.

В один из уик-эндов Кенда почувствовала разительные перемены в поведении домработницы. Утро уже почти закончилось, а она так и не прочитала ей ни одной из своих излюбленных нотаций. Ли весело хлопотала по дому, напевая под нос гавайскую свадебную песню.

Зажав под мышкой книгу, Кенда уже собралась идти на пляж. Стоя у двери, она окинула домработницу подозрительным взглядом.

— Позволь тебя спросить, чего ты так развеселилась?

— Сегодня прекрасный день. — Женщина широко улыбнулась. — И меня это радует.

— Но на Гавайских островах такая погода стоит почти ежедневно, — напомнила ей Кенда.

— Ну и что? Сегодняшний день все равно по-особенному хорош, — упрямо стояла на своем Ли, продолжая убираться и напевать.

Покачав головой, Кенда закрыла за собой входную дверь и направилась по тропинке к залитому солнцем пляжу. Вдоволь накупавшись, она устроилась на лежаке с книгой в руках.

— Ну и как, интересно? — вдруг раздался позади нее знакомый мужской голос.

Кенда окаменела и затаила дыхание, как тогда на острове, затем медленно обернулась.

— Привет, — с улыбкой сказал Джон.

— Привет, — после короткой паузы, показавшейся ей вечностью, ответила она.

— Ты не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

Кенда послушно передвинулась на край лежака. Ее сердце было готово разорваться на мелкие кусочки. Джон Тейлор молча разглядывал ее. Его глаза медленно дюйм за дюймом исследовали ее лицо, словно ему хотелось, как следует запомнить его.

— Я очень скучал по тебе, — наконец проговорил он.

Кенда всхлипнула:

— Джон, это я во всем виновата.

Он поспешно возразил:

— Вероятно, я тоже сделал что-то не так, хотя сам не знаю что. Все эти месяцы я упорно пытался понять, чем же я все-таки умудрился обидеть тебя, но так и не понял. Может, теперь ты скажешь, в чем дело? — Она промолчала, и он продолжил: — Я считал, что со временем найду ответ, но у меня ничего не вышло. Загадка так и осталась загадкой. Пожалуйста, объясни мне, и тогда я оставлю тебя в покое и уеду. Но пойми, мне необходимо знать, что произошло. Это очень важно для меня.

— Джон, поверь, я сама виновата во всем и теперь ясно понимаю это, — решительно возразила Кенда. — Все дело в том несчастном судовом журнале «Красавицы», я прочла его в ту ночь, когда кругом был туман.

Джон Тейлор недоверчиво уставился на нее:

— Не понимаю, что в тех записях могло так огорчить тебя, Кенда? Я старательно избегал любых упоминаний о нас. О своих чувствах я писал, но в своем личном дневнике. Поэтому ты так рассердилась, когда нашла тот второй журнал? — Он покачал головой. — Извини, но я абсолютно ничего не понимаю.

Кенда посмотрела на него с мольбой во взгляде.

— Нет, я не знала о существовании второго журнала, я всего лишь прочла судовой журнал «Красавицы», где обо мне упоминалась лишь пару раз, да и то, ты называл меня «диким существом», «красивым созданием с прекрасным, предназначенным для удовольствия телом». Я прочла и записи, в которых говорилось о Лилиан, о том, что ваши проблемы, наконец разрешились, и что тебе не терпится вернуться домой, так как впереди вас ждет счастливое будущее. Сопоставив одно с другим, я…

— Ты пришла к выводу, что дважды два — пять. — Он улыбнулся. — Конечно, вряд ли стоило ожидать, что человек, проведший на необитаемом острове семь лет, сможет правильно сложить два и два. Глупая! Мы с Лилиан действительно можем с надеждой смотреть в будущее, так как между нами все кончено, мы свободны от обязательств по отношению друг к другу. Если бы ты не была столь красива, и если бы я не любил тебя так сильно, то, клянусь, сейчас спустил бы с тебя купальник и как следует отлупил тебя. — Он потрясенно покачал головой. — Только подумать, сколько времени потеряно! И…

Ее пальцы, коснувшиеся губ Джона, не дали ему договорить.

— Не надо ни о чем думать, — прошептала она.

Желание ощутить на себе прикосновение его рук стало невыносимым, надежда с новой силой возродилась в ее душе, и она с готовностью подставила ему свои губы.

Поцеловав, Джон выпустил ее из своих объятий. Какое-то время они так и стояли, глядя в глаза друг другу, затем их губы снова слились в поцелуе, полном страсти и желания. Кенда прильнула к Джону, ощущая вспыхнувший во всем теле огонь, который ей так долго приходилось сдерживать. В этот миг они позабыли обо всем на свете, вокруг ничего не существовало, кроме них двоих. Кенда задрожала от сладостных ощущений, волнами прокатившихся по ее телу.

— Эй, послушай, — пробормотал Джон, — это ведь не палуба «Красавицы». — Неохотно выпустив ее из своих объятий, он слегка откашлялся.

Кенда никак не могла отдышаться.

— В таком случае, где же твоя «Красавица»? — наконец проговорила она.

— Дома, в Калифорнии. Я прилетел сюда сегодня утром, просто больше не мог без тебя. Я непременно должен был увидеться с тобой.

Кенда улыбнулась, озаренная внезапной догадкой.

— А ты случайно не разговаривал с Ли?

Джон Тейлор утвердительно кивнул.

— Да, я позвонил ей из аэропорта, и она объяснила, как приехать сюда. — Он еще раз внимательно поглядел в лицо жене, прежде чем сказать: — Кенда, выходи снова за меня замуж, на этот раз, как положено — со священником, праздничным ужином, красиво накрытым столом, на котором будет стоять настоящий свадебный торт.

Ей не нужно было долго думать, чтобы сказать «да». Вздохнув, Кенда ответила дрожащим от волнения голосом:

— Если ты этого хочешь, то я согласна, я согласна с тобой во всем, Джон.

Его глаза засияли от счастья.

— Конечно, для меня ничто не заменит ту свадебную церемонию на рассвете. — Он махнул рукой в сторону океана, его взгляд, казалось, устремился в недосягаемую даль, а глаза увлажнились. Нагнувшись к ней, Джон прошептал: — Но все дело в том, дорогая, что пленка в фотоаппарате закончилась еще на острове. Ты отщелкала все кадры, так что у нас нет ни одной свадебной фотографии. Поэтому нам придется повторить эту церемонию еще раз. Он крепко сжал ее в объятиях. — Я люблю тебя, Кенда Вон Тейлор, и хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь.

К О Н Е Ц