Очень странно, но Ли внезапно вспомнила тот случай, когда она впервые неожиданно вернулась домой… Но на этот раз это было не совсем так. Несмотря на безумную усталость, Ли от неожиданности вздрогнула и застыла на месте. Брюс. Из комнаты Стеллы раздавались их голоса. Ли встала так, чтобы ее не было видно, и прислушалась.

Да все было по-другому. Совершенно по-другому. Как и тогда, она вошла не через парадный вход, а со стороны сада. Вот и все сходство с прошлым. Теперь она почувствовала глубокое разочарование, но боли не было, и у нее появилось желание выслушать все, что скажет Стелла.

— Я думаю, что ты мог бы быть благодатнее, — с легкой насмешкой протянула актриса. — В конце концов, это выгодно и тебе.

— Может, я не желаю опускаться до твоего уровня, — отпарировал Брюс.

Стелла передернула плечами. — Кого волнуют средства, если в конце будет достигнута цель? В самом деле, дорогуша, тебе следовало бы благодарить меня. Я уже провела кое-какую подпольную работу и нисколько не удивлюсь, если довольно скоро ты сможешь уговорить Ли вернуться в Англию.

— Ну нет, — тихо проговорила Ли, появляясь в дверях. — Ты расстроила мою помолвку, Стелла, но я не позволю тебе разрушить мой брак с Руисом.

Даже странно, как может человек так внезапно переменить мнение о другом человеке. Несколько минут назад Ли бы ни за что не поверила бы ничему плохому о Стелле, но теперь все, что раньше было ей непонятно, вдруг встало на свои места, и ее разочарование было абсолютным и полным, и она знала, что Брюс говорил правду, когда заявил, что Стелла играла ими, когда разрушила их помолвку.

Стелла медленно повернулась. На мгновение выражение ее лицо было растерянным, потом на нем медленно появилась насмешливая улыбка.

— У тебя действительно способность появляться, когда тебя совсем не ждут, верно, дорогая? — протянула она, не показывая ни тени стыда или расстройства.

— В данном случае, очень хорошо, что я появилась, — так же спокойно возразила Ли, тем же тихим голосом, каким она дала им понять о своем присутствии.

— Предупрежден, значит, вооружен? — издевалась Стелла.

— Да. Ты могла бы навредить, если бы я не знала, что это ты вызываешь все неприятности. — Она помолчала, потом медленно спросила:

— Что именно ты сказала Руису, что он так внезапно уехал в Карастрано?

— Тебе очень хотелось бы это знать? — насмехаясь, сказала Стелла. Ли слегка улыбнулась.

— Думаю, не следовало ожидать, что ты мне это скажешь. Но возможно, я смогу это узнать от самого Руиса. Есть определенные преимущества быть замужем, если ты, конечно, готова быть откровенной. — Она помолчала немного, и ее губы вдруг непривычно твердо сжались. — Я говорю все это совершенно серьезно, Стелла. Я не позволю тебе разрушить мое счастье.

И она действительно говорила это серьезно. У Ли родилось определенное и твердое решение, как только она поняла, как сильно они все ошибались в отношении красивой девушки, которую называли темной звездой.

Темная звезда!

Теперь за этими словами стояло новое значение. Странно, что гадалка была так права. Но, как заметила сама Стелла, предупрежден, значит, вооружен, и это тоже было совершенно правильно. Ли намерена бороться за себя, используя любой метод и не обращая внимания на предрассудки. Стелла не стеснялась в выборе средств, ей не мешали предрассудки. Это она уже показала.

Ли теперь поняла, что хотела Стелла, и ей было непонятно, как же раньше она не могла об этом догадаться. Возможно своей красотой Стелла сумела увлечь Руиса, но она. Ли, никогда не согласится на развод, потому что Стелла никогда не сделает его счастливым. Она готова перетерпеть его холодное недовольство и самой быть несчастной, но не позволит ему снова разочароваться: ведь любой человек, полюбивший Стеллу, в конце концов узнает, что она представляет собой на самом деле.

Стелла не успела очень навредить, и это уже было удачей для Ли. Одно влечение должно умереть, прежде чем на его место придет другое. Даже если Руис и чувствовал к ней, Ли, — просто влечение, — Ли знала, что с ней он был счастлив.

Ли уже знала, что Стелла не способна никого любить. Если она и попробует отобрать у нее Руиса — а она уже, кажется, начала эти попытки, — это будет всего-навсего жажда получить деньги и положение; правда, возможно, есть еще и физическое влечение, потому что Руис очень привлекательный мужчина, но это могло быть только чисто физическое влечение. Стелла — теперь Ли знала это была такой женщиной, которая не только не могла любить сама, но не могла и вызвать настоящую любовь к себе. И если борьба будет вестись на этом уровне, то она вправе сражаться за себя и за человека, которого она любила. Конечно, если бы Стелла была совершенно другим человеком, тогда ее решение могло бы быть не столь категоричным. Но в том-то все и дело, что Ли наверняка знала, что это было просто чувственное влечение, а это могла Руису дать и она, его жена, и это давало ей право и силы бороться за него, и она сделает все от нее зависящее, чтобы он был счастлив, потому что она его любит, а Стелла думает только о себе. И если ей придется бороться со Стеллой, тогда, она будет бороться тем же оружием, что и Стелла.

Ли хочет чтобы Руис был счастлив. И она имеет право бороться за него. Бороться, чтобы к ним снова вернулось счастье?

— Ну, — голос Стеллы ворвался в ее мысли. — И что дальше? Я думаю, хочешь, чтобы я собрала вещи и уехала.

— Да, я хочу, чтобы ты уехала, — ответила Ли все так же спокойно.

— А что ты скажешь Руису? — ядовито засмеялась Стелла. — Что твоя сестра хочет украсть у тебя богатого мужа?

— Его деньги для меня ничего не значат. Стелла снова засмеялась, но все еще издевательски.

— А знаешь, я тебе почти верю. Ты из тех идиоток, что могут влюбиться в человека невзирая на то, что у него нет и копейки за душой. — Она повернулась, но остановилась и бросила почти небрежно:

— Тебе лучше будет привыкнуть к мысли о примирении с Брюсом, потому что я намерена отобрать Руиса.

— А я не намерена позволить тебе разрушить нашу семью, — ответила Ли, не повышая голос и все так же спокойно.

— Ты думаешь, что сможешь бороться со мной? Стелла говорила самоуверенно, настолько была уверена в собственной привлекательности, но она не поколебала спокойствие Ли.

— Попробую. Ты можешь использовать только физическую привлекательность, Стелла. Больше тебе нечего дать мужчине. Если понадобиться, я буду бороться по твоим правилам. Я не такое уж страшилище, знаешь ли. Жизнь с Руисом научила меня кое-чему.

— Тогда желаю тебе удачи, — кривляясь, сказала Стелла и, махнув рукой, вышла.

Ли стояла и чувствовала, как холод пронизывает ее всю. Несмотря на то, что она говорила, ей было страшно. Стелла была так красива и так беспринципна. Возможно, что она все-таки добьется своего. Руис в конце концов только мужчина, со всеми присущими им слабостями.

«Мы мексиканцы испанского происхождения, возможно, как считается в мире, более подвержены влиянию эмоций, чем люди других национальностей,» — вспомнила она, как говорил сам Руис.

Именно этим и воспользуется Стелла.

— Ого! — Брюс тихо присвистнул. — Я и не знал, что ты на такое способна. Ли. — Он вдруг встряхнул головой и схватил ее за руки, стараясь притянуть поближе к себе. — Но все равно тебе ее не победить. Со Стеллой тебе не справиться.

— Я должна попытаться.

— Не стоит. — Он крепче взялся за ее руки и потянул ее к себе. — Пусть она забирает его себе. Мы были счастливы вместе. И можем быть счастливы снова.

Ли почти рассеянно оттолкнула его.

— Это все давно прошло.

— Не обязательно. И может, даже так будет к лучшему, — бросил Брюс. Стелла совершенно бессовестна, — добавил он, как бы повторяя ее собственные мысли. — Она все равно одержит верх. Вернувшись сейчас со мной, ты избавишь себя от боли.

— Я не позволю ей победить. Я найду способ остановить ее. Я должна… потому что люблю Руиса. Она сделает его несчастным, если победит.

У Брюса вдруг потемнело лицо. Неожиданно он рывком притянул ее к себе и крепко обхватил руками, ее безразличие вдруг разожгло его.

— Ты не можешь его любить! — пробормотал он, пока Ли боролась с ним. — Ты любишь меня. Ты же сказала, что вышла за него только из-за Стеллы. — Он наклонился, рассерженный ее сопротивлением. — Я докажу тебе.

Ли попыталась отвернуться, но он был гораздо сильнее ее, и в этот момент, если ей вообще требовалось доказательство, что она полностью освободилась от увлечения им, она его получила. Его поцелуй вызвал у нее отвращение.

В это же время в холле Стелла приостановилась. Парадная дверь открылась, и на пороге появился Руис. Он слегка наклонил голову.

— Buenos tardes, Стелла.

На губах Стеллы появилась обманчиво сладкая улыбка, и она поприветствовала его тоже, но, когда он закрыл дверь и прошел дальше в холл, она быстро пошла за ним, как бы думая, что Руис собирается войти в комнату, из которой она только что вышла.

— Пожалуйста, не входите туда. Он остановился, прищурил глаза, глядя на нее сверху вниз.

— Почему это? — На этот раз он говорил по-английски, отрывисто и резко.

— Потому что там Брюс… с Ли. На этот раз он на самом деле пошел к этой двери, резко, будто невольно, она ухватила его за руку.

— Пожалуйста… вы не должны сердиться. Я говорила вам перед вашим отъездом… — Он остановился, почувствовав ее пальцы на своей руке, и теперь Стелла смогла позволить себе небольшую паузу. — Вы обдумали то, что я вам сказала?

— Да. — Он повернулся к ней и вдруг стряхнул ее руку со своей руки, как будто это было что-то ядовитое. — Но вы позволите мне и моей жене самим разобраться в нашей жизни. Что касается другого, я вас прошу найти какой-нибудь предлог и оставить мой дом. Мы поддерживаем традиционно испанское гостеприимство, но на этот раз я нарушу традицию. Я не желаю быть вынужденным говорить сестре моей жены, что она обманщица, лгунья и совершенно бессердечная женщина, которая делает все возможное, чтобы испортить ей жизнь, как она уже пыталась сделать в Англии, просто ради развлечения.

— Я не… — начала было Стелла, но он резко оборвал ее.

— Я думаю вы все поняли. И еще одно — этот Брюс Жермин. Я не знаю, вы ли организовали эту их встречу, но вам придется понять и то, что ни при каких обстоятельствах я не позволю своей жене вернуться к нему. Вы просили меня подумать о том, что вы мне рассказали, и я это сделал. Я не верю, что она его любит, да и в любом случае, я не позволю ей уйти к мужчине, который однажды бросил ее ради такой женщины, как вы. А теперь, пожалуйста, приготовьтесь к отъезду.

С этими словами он наклонил голову в коротком приветствии и вошел в комнату, куда она не пускала его несколько минут назад. Стелла, впервые совершенно растерявшись, мгновение стояла неподвижно, потом ее лицо начало темнеть от злости. Она выругалась так, что удивила бы многих людей, считавших, что знают ее, и вызвала бы презрительное веселье у тех, кто знал ее по-настоящему, и, повернувшись, побежала вверх по лестнице.

Руис закрыл за собой дверь и мгновение постоял, его смуглое лицо было лишено всякого выражения. Невозможно было подобрать более неудачного момента, чтобы войти, и Ли сразу поняла, что проиграла, еще не начав борьбы, и что если бы Стелла видела, она бы почувствовала злорадное удовлетворение, потому что в тот момент, когда Руис входил, Брюс целовал Ли. Однако же удовлетворение Стеллы продлилось бы несколько секунд, так как Ли явно противилась, и едва она смогла освободить одну руку, ударила Брюса изо всех сил в живот. Брюс вскрикнул и согнулся пополам, а Руис весело рассмеялся.

— Ты совершенно непредсказуема, guerida. Обычно в таких случаях дают в ухо.

Они оба резко обернулись, и Ли побледнела, а Брюс, казалось, испугался и в тоже время был возмущен и растерян.

Руис слегка поклонился и сказал с легкой насмешкой в голосе:

— Buenos tardes, мне кажется, что мы еще не встречались, но думаю представляться нет необходимости.

— Я… я… я могу объяснить…

— Вы хотите сказать, что уже уходите? Мне жаль, что наше знакомство оказалось таким коротким, но мы простим вас за ваш вполне понятный торопливый уход. — Руис вежливо поклонился. — Adios.

Брюс захлебнулся каким-то звуком и, быстро развернувшись, почти бегом выскочил из комнаты. Руис смотрел ему вслед, и его смуглое красивое лицо приняло насмешливое выражение.

— Для Алдоретов я необычайно сдержан, — отметил он задумчиво. — Должно быть, это из-за примеси английской крови.

— Руис, — Ли пошла к нему, протянув руку, но остановилась, не зная, что делать дальше. После всего, что наврала Стелла, как она могла объяснить ему тот факт, что, войдя в комнату, он увидел свою жену целующейся с другим мужчиной, и более того, с мужчиной, с которым она раньше была обручена?

Руис внезапно улыбнулся так, что все его лицо засветилось.

— Не надо никаких объяснений и извинений, guerida. — Он поймал ее за руку и притянул к себе. — Неужели ты думала, что я позволю тебе уехать с ним?

Ли взяла Руиса за руки. — Руис, я не хочу ехать с ним. Ты должен мне поверить. Я не знаю, что тебе наговорила Стелла, но все это наверняка ложь.

— Я верю тебе, но не думаю, что позволил бы тебе уйти, даже если бы ты этого хотела.

Ли почувствовала прилив сумасшедшего счастья. Стелла и все ее коварство исчезли, как призраки.

— Почему? — прошептала она, но интуиция и месяцы счастливой жизни вместе с ним уже подсказали ей ответ.

— Потому что мужчина не отказывается от женщины, которую любит, во всяком случае, без борьбы.

В следующее мгновение она уже была у него в объятиях, и их поцелуй был выражением полной любви и доверия друг другу. Теперь Ли знала, что ей незачем было бояться Стеллу, потому что эти месяцы, проведенные вместе, создали то, что невозможно разрушить.

Руис отстранился немного, глядя ей в глаза своими теплыми темными глазами, желая, как и все мужчины, знать, когда его любимая впервые поняла, что для нее он лучше всех мужчин.

Ли улыбнулась.

— Давным-давно, — сказала она ему, — но не думаю, что понимала по-настоящему, что со мной происходит, пока ты не попросил меня подарить тебе наследника для Карастрано, тогда только мне открылось, что все мои споры по поводу того, что ты не выполнил условия завещания, объяснялись моим подсознательным желанием, чтобы наша женитьба стала настоящей. Я просто морочила сама себе голову всеми этими разговорами о Карастрано.

Он засмеялся, как казалось, совершенно удовлетворенный.

— Я тоже думаю, что дурачил себя. Наверное, уже тогда я хотел, чтобы ты навсегда стала моей женой.

— Ты сказал тогда, что не веришь в любовь.

— Я был дураком. Мужчина, который не любит, живет только наполовину.

— И женщина тоже, — согласилась она. Его темные глаза улыбнулись ей навстречу.

— Значит, мы сошлись на том, что мы оба очень даже живы. — Улыбка его исчезла, и он вдруг стал серьезным. — Минуту назад ты говорила о своей сестре. Ты хочешь что-то сказать о ней?

Ли опустила глаза.

— Нет, не сейчас.

Теперь, когда Стелла уже была не в состоянии причинить ей горе, Ли могла позволить себе быть щедрой. Руису вовсе нет нужды знать, какая ее сестра на самом деле. Руис снова обнял Ли. Затем немного отвел от себя и внимательно посмотрел в ее глаза.

— Я думаю, ты наконец поняла, что Стелла представляет собой на самом деле. Ли изумленно воскликнула:

— Руис, ты знал…

— Я всегда знал, — спокойно сказал он. — А теперь, я думаю, ты не огорчишься, если я скажу, что попросил ее уехать.

Ли вдруг рассмеялась.

— Ты попросил ее уехать! Я тоже приказала ей убираться. Он улыбнулся.

— Хорошо, что мы думаем одинаково. «Очень одинаково», — удовлетворенно подумала Ли. Она уже готова была бороться со Стеллой любыми методами, какие выберет ее сестра, и, как оказалось, Руис вернулся из Карастрано столь же решительно настроенный не позволить их браку расстроиться. Но зачем же он так неожиданно уезжал?

— Если ты знал, какова Стелла на самом деле, что она намеренно хочет нас поссорить, — вслух спросила она, — почему же ты так поспешно уехал в Карастрано? Из-за того, что она сказала?

Он кивнул.

— Да, потому что я знал, что в ее словах есть какая-то доля правды, как бы она ни исказила ее в собственных целях. — Он помолчал, слегка нахмурившись. Когда ты выходила за меня замуж, ты любила этого… этого Брюса Жермина. — Это было сказано с намеком на хмурую гримасу, но она превратилась в улыбку, когда Ли подняла руку и погладила его лицо. Он поймал ее руку и прижался губами к нежной ладони. — Я убедил тебя сделать наш брак настоящим, и ты казалась счастливой, — продолжал он, — но потом приехала твоя сестра. Она сказала мне, что Брюс все еще любит тебя и что он знал, что наша женитьба только деловое соглашение — или была им — и что он приехал в Мексику попытаться увезти тебя назад, с собой, но ты отослала его из-за ложного понимания долга по отношению ко мне. Казалось, что в этом была доля правды, — его, обычно едва заметный, акцент тут стал яснее. — Ив этот момент я понял, как дурачил сам себя. Это была не просто духовная совместимость и какая-то определенная доля физического влечения. Я любил тебя — и вдруг оказалось, что могу в любой момент тебя потерять. Казалось, что ты была счастлива со мной, но я не знал, не было ли у тебя внутренней тоски по этому человеку из Англии. Итак, я вернулся в Карастрано, стараясь прийти к какому-то решению. Но не было нужды искать в Карастрано правду. Она была везде вокруг меня. Память о нашем счастье там. Я понял, что мы не могли быть так счастливы, если бы оба не любили. Хватило всего одной ночи, чтобы я это понял. Возможно, ты еще не успела это понять, но я был уверен в этом и вернулся с твердым намерением отказаться дать тебе свободу, если ты попросишь об этом. Я был настолько уверен в этом, что готов был некоторое время терпеть несчастье, пока ты не поймешь, что принадлежишь мне и что другой был просто остатком старой привычки, что ты просто привыкла думать, что любишь его. Ли вдруг рассмеялась.

— Привычка! Как старый башмак, который забыли выбросить. — Как неприятно было бы Брюсу услышать такое сравнение. — Но на самом деле не было даже этой привычки, — сказала она. — Я не чувствовала ничего, кроме раздражения, что он так надоедал мне… а потом страха, когда я узнала, какая Стелла на самом деле… и что она пытается сделать. — Ли помолчала, недоуменно покачивая головой. — Ну разве не странно, что у нас обоих была одна и та же мысль? Ты готов был примириться с моей ненавистью на некоторое время, оттого, что ты откажешься отпустить меня к Брюсу, а я чувствовала то же самое в отношении Стеллы.

— Ничего нет в этом странного, — заметил он. — Мы оба знали, что принадлежим друг другу, и твердо верили в это, так твердо, что готовы были все преодолеть ради этого. Возможно, в какой-то степени и хорошо, что она приехала сюда, потому что это заставило нас понять, как мы дороги друг для друга. — Он снова крепко ее обнял. — А теперь забудем о ней. Скоро она уедет отсюда, и мы вернемся в Карастрано вместе.

Назад в Карастрано, назад к счастью. Ли улыбнулась Руису, зная, что ее замужество, так странно начавшееся, преодолев неизвестные моря, наконец достигло гавани, которую все ищут.

Темная звезда закатилась.