Глава 1

Влад с трудом открыл глаза. Он, кажется, немного задремал сидя в кресле. Шея затекла от долгого пребывания в неудобной позе, и ему пришлось пережить несколько не приятных моментов, выпрямляя плечи и спину. На стареньком, потертом диванчике, укутавшись в плед, свернувшись калачиком спала Анна. Впервые за последние сутки ей удалось уснуть. В ее лице не было обычной безмятежности спящего. Это было лицо уставшего, очень уставшего человека. Вертикальные складки на лбу говорили о том, что даже во сне человек не обрел долгожданного облегчения.

Мужчина оглядел комнату. Тяжелые шторы на большом, почти во всю стену окне, практически не пропускали света. Однако его было достаточно, что бы в общих деталях можно было разглядеть не дорогое убранство помещения. Книжная полка не пестрила изобилием чтива: толстый том какого то зарубежного романа, несколько журналов со сканвордами, шариковая ручка… В самом дальнем углу- Библия. Судя по запыленной обложке – не очень популярная книга в этом доме. Остальную, большую поверхность полки занимали горшки с цветами и разного рода статуэтки, не имеющие между собой ни какой видимой связи. Небольшой стеклянный столик стоял прямо посреди комнаты, отражая в идеально чистой поверхности скудные блики дневного света. Старый диван, туго обтянутый кожей, из тех, которые наши бабушки из жалости выкинуть на помойку, вывозили на далекую дачу доживать свой век. В тон дивану – пара кресел с потертыми подлокотниками. Шкаф – купе, с зеркалом во всю дверцу, скромно ютился в дальнем углу. Завершал картину ковер, с причудливым оранжево – черным узором, уютно покрывавший видавший виды паркет, бывший по-видимому, когда – то, гордостью этой комнаты.

Влад снова посмотрел на спящую женщину. Копна русых локонов небрежно разметалась по подушке. Бледное лицо Анны, при таком освещении, казалось лицом фарфоровой куклы, с ярко нарисованным красным карандашом талантливым художником, ртом. Небольшой вздернутый нос придавал лицу милые, почти детские черты.

Они были знакомы давно. Иногда даже Владу казалось, что всю жизнь. Но это было не так. Он вдруг вспомнил их первую встречу…

В тот день моросил дождь: холодный и неуютный. Ветер, в тон дождю, шелестел опавшей с деревьев листвой, и они робко гонялись друг за дружкой по мокрому асфальту. Влад куда- то очень спешил, и, прикрываясь воротником плаща от назойливого дождя, не обращал ни какого внимания на таких же, куда то спешивших, редких прохожих. Вдруг его взгляд мельком скользнул по одинокой фигурке, сидящей на скамейке женщины. В руках она держала туфлю. Каблук башмака предательски вывернулся в противоположную сторону. Мужчина остановился. Ему очень захотелось помочь бедной девушке, но он не знал как. Она подняла на него взгляд – в нем не было ни капли отчаяния. Только слабая тень удивления в огромных, серых глазах.

Влад присел на скамейку рядом с необычной девушкой и, сняв с себя ботинки, протянул их незнакомке. Девушка вдруг весело рассмеялась, сняла туфель со второй ножки, и бодро пошла босая по лужам. Он последовал за ней, смеясь и радуясь сам не понимая чему, так и не вспомнив про забытые в парке ботинки.

 

Глава 2

Зоя Михайловна не спала. Она ждала сына, решительно настроившись на серьезный разговор. Она должна, просто обязана, в конце концов, донести до его сознания всю важность своего желания иметь внуков. Ему тридцать пять лет, он хорош собой, не глуп, имеет хорошее образование и не плохой, по нынешним меркам, стабильный доход. Не олигарх, конечно, но на довольно сносную или даже безбедную жизнь хватит, даже если мать его будущего ребенка полностью посвятит себя мужу и домашнему очагу, а не будет сидеть целыми днями в офисе кой- какой турфирмы, стараясь продать по выгоднее пачку, ни кому не нужных, «горящих туров». В прихожей послышались шаги, и Зоя Михайловна поспешила встретить сына. Его вид не вызвал у нее восторга. «Опять не спал» – пронеслось в голове женщины. Не поддавшись искушению сделать замечание сыну, женщина приветливо улыбнулась:

– Доброе утро, дорогой, – произнесла Зоя Михайловна, принимая из рук сына кожаную куртку.

– Спал как убитый, – не моргнув глазом, быстро соврал Влад, – и голодный как волк, – уже честно признался он.

Зоя Михайловна вздохнула, не зная, как перейти к неприятному разговору.

– А что, там, где ты был, тебя даже не удосужились угостить завтраком? – нервно начала она.

Приветливая улыбка мгновенно сползла с физиономии сына:

– Мам, не начинай… – тихо, но твердо произнес он.

– Владик, – опять ласково заговорила Зоя Михайловна, – ну зачем она тебе? Мне тоже жаль Аню, но это ее жизнь, ее крест. Какое ты можешь иметь отношение ко всему тому, что с ней происходит?

Постепенно тон матери стал заметно тверже и тут же высветил железный характер этой хрупкой на вид, еще не старой женщины.

– Тебе уже….– опять было начала она, но остановилась – сын не слушал ее. Он молча снял с вешалки куртку и осторожно закрыв за собой дверь, вышел прочь.

Последние годы отношения между матерью и сыном не то, что бы обострились, а как то постепенно стерлись. После внезапной кончины отца, Зоя Михайловна переключила все свое внимание на единственное дитя. Ей было жизненно необходимо заботиться о ком то, как она делала всю свою жизнь. С тех пор, как вышла замуж, она ни когда не работала. Муж ее, практикующий профессор медицинских наук, неплохо зарабатывал, и настоял на том, что бы жена занималась исключительно семьей и домом. Поначалу это тяготило молодую женщину, ей было скучно одной в огромной квартире, но со временем она втянулась, ей стало нравиться то, чем она занимается. Сколько Влад себя помнил, в квартире была идеальная чистота, которой бы позавидовала любая московская аптека, завтрак, обед и ужин всегда подавались по расписанию, шторы шились в строгом соответствии с мебелью и потолком, и даже кухонная утварь покупалась в тон обоям.

Теперь же, когда кроме Влада у нее ни кого не осталось, женщина решила, во что бы- то не стало устроить его брак, относясь к этому с той же щепетильностью, с какой устраивала быт в своем жилище. В доме бесконечной чередой, невесть откуда, стали появляться одноклассницы, однокурсницы и даже коллеги Зои Михайловны со своими высокообразованными, интеллигентными «девочками», безнадежно засидевшимися в невестах по причине их занятости своим образованием и карьерой. Влада немного смущало слово «коллега». Он знал что мама ни когда не работала, и в какой сфере деятельности у нее могли быть коллеги, мужчине оставалось только гадать, так как задать этот вопрос матери он не решался. Зато Владу были очевидны намерения Зои Михайловны, и он старался как можно реже бывать дома в «приемные часы» оправдывая свое отсутствие чрезвычайной занятостью на работе.

 

Глава 3

День пах весной. В грязной луже весело барахтались исхудавшие за зиму и изрядно потрепанные морозами воробьи, с радостью избавляясь от всевозможных птичьих паразитов и ненужных перьев. Из – за старой, серой как полевая мышь пустующей цветочной вазы, сделанной из высококачественного бетона руками пьяного мастера еще в прошлом тысячелетии, за ними внимательно наблюдал такой же облезлый кот. Стараясь оставаться невидимым для птиц, он медленно перемещался вдоль бетонного «шедевра», пытаясь подобраться поближе к заветной луже. Но всякий раз, когда кот уже был готов к эффектному прыжку дикого охотника, стайка весело взмывала вверх и опускалась на соседнюю выбоину в асфальте, наполненную грязной водой. Влад задорно улыбнулся коту:

– Что, дружище, тоже не кормят?

Тот безучастно посмотрел снизу вверх на человека, словно оценивая произнесенную им фразу, и оглядев пространство, ловко переместился к следующему укрытию, поближе к беззаботной стайке.

В недорогом, но вполне приличном кафе, Влад выпил чашечку черного кофе и почувствовал себя гораздо лучше. Есть расхотелось. На красивой тарелке высилось разноцветной горкой, какое то экзотическое блюдо, услужливо поданное худеньким, чистеньким официантом.

– Мне с собой, – кивнул Влад на тарелку.

Паренек, без лишних вопросов, быстро упаковал блюдо в фирменный пакетик, вежливо попрощался с клиентом, не забыв при этом пригласить его зайти сюда еще раз на «чашечку кофе».

Выйдя на воздух, Влад глазами отыскал кота, все еще свято верящего в свою удачу и аккуратно развернув сверток сунул его под нос удивленному зверю. Тот немного помедлив, ловко схватил зубами пакет, и воровато озираясь, бросился бежать за угол ближайшего дома.

– Хоть бы «спасибо» сказал, – рассмеялся Влад, и, взглянув на часы, поспешил на работу.

Войдя в кабинет, Влад с удовольствием скинул с себя насквозь промокшие ботинки.

Натянув легкие, итальянские мокасины из свиной кожи, блаженно опустился в огромное мягкое кресло. Бессонная ночь давала о себе знать: мозг не желал переключаться на рабочий лад и требовал оставить его в покое. Глаза предательски закрывались и были полностью солидарны с головой. С трудом переборов острое желание покориться зову уставшего организма, Влад набрал номер телефона. На том конце сразу же подняли трубку: его звонка явно ждали.

– Что у нас, Оля? – без предисловий спросил Влад.

– Я сейчас зайду, Владислав Германович, – ответил приятный женский голос и в трубке заныли короткие гудки.

Мужчина знал, что скорее всего, опять ни чего утешительного он не услышит, но с упорством, каким часто обладают брошенные нерадивыми хозяевами собаки, все еще надеялся на чудо. В то, что вопреки здравому смыслу, чудо случится и он снова окажется в доброй, уютной обстановке утерянного навсегда мира.

Ольга зашла без предварительного стука. Она понимала, что сейчас ему не до условностей и для него куда важнее то, что она скажет, нежели установленный этикет.

– Клиника Штутгарта прислала ответ. Они готовы взяться за операцию, но только в качестве эксперимента. Случай уникальный, но ни каких гарантий предоставить они не могут.

Научное исследование и не более…

– Лабораторная мышь, – медленно произнес Влад. Подойдя к окну, он одним движением распахнул его настежь. Ему до боли в висках не хватало сейчас воздуха.

– Вы же врач, Владислав Германович, и понимаете, что чуда не случится, – опять заговорила Ольга, – все, что ей сейчас нужно – это как можно более счастливо дожить отведенный ей срок…

– О каком счастье ты говоришь, Ольга, – перебил ее Влад, сорвавшись на крик, – ты знаешь, как она живет? Нет? А я знаю! Ты понимаешь хоть, как это жить, мечтая о смерти и заснув на пару часов бояться проснуться!?

– Прости меня, – виновато произнес он минуту спустя, – спасибо тебе.

Ольга вышла из кабинета. В ее глазах стояли слезы, готовые в любую минуту вырваться наружу. Нет, она не обижалась на него – ей просто было безумно жаль этого человека, походившего сейчас на загнанного в угол дикого зверя и знающего, что это конец, но продолжавшего в молчаливом отчаянии скалить зубы в яростном нежелании смириться с судьбой.

Она любила его. И знала, что ни когда не получит награду за это. Знала, что жизнь Влада целиком зависит от жизни девушки, которая медленно и совсем не справедливо, с точки зрения человека, умирает. Знала, что он ни когда не сможет полюбить кого- то еще той же любовью, которой он любил Анну. А на меньшее – Ольга и сама бы ни за что не согласилась. Они были знакомы с тех пор, когда Влад работал еще рядовым врачом, а она, будучи студенткой мединститута, проходила практику в одной из рядовых поликлиник большого города. Владу сразу понравилась веселая девушка с хорошей фигурой и искрометным юмором. Некоторое время он наблюдал за ней, и, заметив ее ответное внимание, однажды пригласил на ужин. У них не случилось бурного романа. С ней было легко и весело. Их отношения были скорее дружескими. Пару раз она даже приходила к Владу домой, но после того, как Зоя Михайловна заприметила в ней потенциальную невестку, мужчина перестал приглашать девушку к себе. А через несколько месяцев он повстречал Анну и их отношения медленно сошли на «нет».

Ольга болезненно переносила разрыв, но виду не показывала. Иногда звонила, исключительно для того, что бы услышать его голос, задавала дежурные вопросы и надеялась, глубоко в душе, услышать в его голосе хотя бы сожаление о том, чего у них так и не случилось. Потом даже устроилась на работу в коммерческую клинику, где Влад уже занимал должность главного врача.

Она знала об Анне, и каждый раз боялась услышать о том, что мужчина женится. Но время шло, а он так и оставался холостяком. Девушку волновала такая ситуация, но со временем она сделала вывод, что дело совсем не в их браке, а в их отношениях. Они были неприемлемы, возможно, для других, но совершенно естественны для этой пары.

С тех пор прошло много лет. Ольга успела даже выйти замуж. Счастливцем оказался молодой преуспевающий бизнесмен, занятый двадцать четыре часа в сутки своим бизнесом и женившийся, как потом выяснилось, только для того, что бы, не тратить время на рестораны и прачечные. Она редко встречалась с мужем, детей он «пока не планировал» и, в конце концов, они развелись. Все, что осталось у молодой женщины от брака – это однушка в престижном районе города и альбом свадебных фотографий.

 

Глава 4

Ей опять снился это сон.

Первый раз она видела его давно, еще в детстве. Тогда еще у нее была семья. Еще была жива мама и папа жил с ними, в вот этой самой, скромной, сорокаметровой квартирке в центре города. Здесь тогда вкусно пахло бабушкиными пирогами, а по выходным они выезжали на природу и удили на озере пузатых, с ладошку, карасей. Бабушка потом жарила их на сковородке до хрустящей, золотой корочки, и семья дружно «уплетала» их на ужин. Как же давно это было…

Мамы не стало едва Анне исполнилось двенадцать. Ее сбила машина – буквально в ста метрах от дома. Потом были цветы, венки, какие то дальние родственники, которых Анна никогда прежде не видела, суд, приговор водителю – два года условно, и момент, когда жизнь разделилась на «до» и «после».

Сон не был сказочно удивительным или страшным. В нем не было ужасных, пугающих в этом возрасте детей, деталей. Ей приснилась дверь. Анна даже не могла вспомнить фона, на котором эта дверь должна была бы расположиться. Просто огромная, каменная дверь, без каких либо особых примет. Даже без ручки, которая, совсем логично, должна была на ней присутствовать. Она ясно ощущала холод мраморного камня и невыносимое желание прикоснуться к нему. Анна тянула руки, пытаясь дотянуться до гладкой, манящей поверхности каменного полотна, но дверь, каким то непостижимым образом отдалялась от нее.

Тогда Анна не обратила внимания на этот сон. Она думала о нем пару дней, а после и вовсе забыла.

Жизнь ее заметно изменилась с уходом матери. Они больше не выезжали за город, не ели жаренных в сметане карасей, и не смеялись над папиными шутками. Он все реже бывал дома, оправдывая свое отсутствие тяжелыми временами и плохими делами на работе. Спустя год после похорон жены, вовсе собрал вещи и съехал с квартиры. Иногда он навещал дочь, дарил безобразно – уродливых плюшевых зайцев и медведей, обещал приходить чаще, но обещаний так и не держал и скоро совсем перестал появляться в их квартире.

Бабушка Анны, после похорон единственной дочери, как то сразу состарилась. Пироги исчезли с уютной кухни, а все свое время бабушка теперь посвящала двум вещам: церкви и кладбищу. Дом опустел и перестал радовать своих обитателей.

Девушка заканчивала первый курс университета, когда ей снова приснился этот сон. Теперь она смогла более отчетливо разглядеть ее. Дверь была выдолблена в огромной глыбе черного мрамора, совсем не обработанного по краю, и отшлифованного до глянца по полотну самой двери. Свод ее был полукруглым, слегка заостренным кверху ровно по центру. Ни какого орнамента или намека на ручку на двери не было. Анне захотелось прикоснуться к ней, но и как было в первом сне, дверь оказалась на несколько сантиметров дальше ее вытянутой руки. Девушка сделала пару шагов вперед, но расстояние между ней и дверью ни сколько не сократилось. Она сделала еще несколько отчаянных попыток коснуться того, что ее так манило, но все было тщетно. Анна так и проснулась: с вытянутыми вперед руками и с ощущением внутренней потери.

А через неделю не стало бабушки – единственного родного ей человека.

 

Глава 5

Влад открыл дверь своим ключом. Анны в комнате не оказалось, и он прошел на кухню. На плите весело закипал металлический чайник с коротким, широким носиком. В нем задорно отражались лучи заходящего солнца, легко проникающие сюда сквозь сетку простой занавески. Из ванной комнаты доносились звуки льющейся воды и незатейливая мелодия из популярного некогда мультфильма. Мужчина улыбнулся и принялся расставлять в холодильнике принесенные в двух пакетах продукты. Внимательно оглядев полки, он с огорчением заметил, что за время его отсутствия с них ничего почти не исчезло, за исключением пары баночек йогурта. Влад привычно стал удалять из холодильника уже просроченные продукты. Он быстро находил на упаковках отметки о сроках годности и тут же выкидывал их мусорное ведро или же, если сроки еще позволяли, ставил их назад, но уже на ближайшую полку, что бы при желании их съесть, они первыми оказались под рукой. Когда ревизия была завершена – мусорное ведро оказалось почти полным.

Звук бегущей воды прекратился, и из ванной, шлепая босыми, мокрыми ногами по полу, укутавшись в белое, махровое полотенце, вышла Анна. От купания в горячей воде на ее щеках играл здоровый румянец, кожа уже не выглядела такой болезненно – бледной и лишь темные круги вокруг глаз девушки выдавали истинное положение вещей. Анна молча подошла к другу и, опустив руки ему на плечи, нежно поцеловала. Она всегда встречала его молча – без показного восторга и лишних, дежурных вопросов. Но в ее глазах, каждый раз, светилась неподдельная радость от встречи с ним. Потом он с удовольствием ел поджаренную с луком яичницу, запивая ее горячим чаем и блаженно жмурился, как мартовский кот на теплом, весеннем солнце, после зимней непогоды. Анна весело щебетала о чем- то своем, и мир в эти минуты, казался для него прекрасным, счастливым и беззаботным.

– Ань, а давай махнем на море, – вдруг предложил Влад, – в Крым! Там сейчас благодать, – он мечтательно запрокинул голову. Солнце, горы, а воздух… не воздух, а чистый кислородный коктейль! Будем есть вареных раков, и валятся целыми днями на теплом песке. Я опять сделаю тебе предложение, а ты, отдохнувшая и загорелая, не посмеешь мне отказать, по тому что, эту великолепную идею подкинул я.

Анна звонко, совсем по – детски, рассмеялась. Он обожал этот смех: чистый, настоящий. Так больше ни кто из его знакомых не смеялся.

– Когда? – неожиданно быстро согласилась она, так, что Влад даже растерялся.

– Ну, думаю, недели на сборы нам хватит…

– А сейчас марш в душ и спать, – надев на себя повелительную гримасу «приказала» женщина.

– Слушаюсь и повинуюсь, – радуясь своему успеху, подыграл он Анне. Душ и сон – это именно то, что ему было сейчас нужно.

 

Глава 6

Крым встретил их приветливым, еще не жарким солнцем. До начала сезона оставалось много времени, и по тому, найти приличный, двухместный номер в живописном местечке Канака оказалось совсем не сложно. Территория пансионата была обустроена уютными домиками в два этажа, к фасаду которых примыкали внутренние дворики. Небольшие апартаменты включали в себя, кроме спальни, вполне обустроенную кухню, с плитой и холодильником. Море располагалось в трех минутах ходьбы по живописным дорожкам, вдоль которых величественно росли каштаны. Здесь не было суеты и шума большого города, воздух был свеж и прозрачен. Это было именно то, что ищет человек, когда уже нет возможности сопротивляться естественному желанию организма отдохнуть после долгой московской зимы.

Анне удивительно сладко спалось здесь. Боль почти перестала терзать ее голову, круги под глазами заметно посветлели, и теперь она выглядела вполне здоровой молодой женщиной.

День был уже в полном разгаре, когда Влад приоткрыл глаза, довольно сощурившись от яркого света. Он нехотя поднялся и, накинув халат, прошел на кухню. На столе его ждали пышные румяные оладьи со сметаной. Влад любил вкусно покушать, и Анна знала об этой его слабости. Кинув многозначительный взгляд на свой, слегка располневший за последнее время животик, мужчина на мгновенье остановился. Но запах свежей выпечки переборол угрызения совести и он, отбросив все сомнения с аппетитом принялся за еду.

Анна вошла в номер, довольно шурша пакетами. Увидев Влада, она стала восторженно рассказывать о проведенном времени, попутно разбирая свои «драгоценные» находки. Было смешно смотреть, как она, словно фокусник из волшебной шляпы, вынимала одну за другой различного вида безделушки. Здесь было несколько видов раковин, одни гладкие, словно отшлифованные морем, светящиеся розово – голубым перламутром, другие массивные, рогатые, напоминающие каких- то доисторических чудовищ, третьи же походили на некие миниатюрные духовые инструменты или древние амфоры. Потом она аккуратно достала пластиковый пакет, наполовину наполненный водой. На дне пакета, в толще воды, плавно раскачивался какой то темный предмет. Сначала Владу показалось, что это камень, но то, что он находился в жидкости, мужчину насторожило.

Смотри, – тихо сказала девушка, и аккуратно, но крепко взяв предмет двумя пальцами за края, достала его из пакета.

У «камушка» тут же, невесть откуда, появилось множество длинных, черных ножек, отчаянно ищущих хоть какую – то опору. Панцирь краба был удивительного сине- зеленого цвета, испещренный множеством светлых прожилок и напоминал рисунок мрамора.

– Красивый, правда? – скорее подтвердила, нежели спросила она, и осторожно опустила свою находку на дно пакета.

– Я полчаса за ним гонялась по камням, – смеясь, продолжила девушка. Их там тысячи! Но такой был один! Я не могла не показать это чудо тебе, – щебетала она, продолжая доставать из пакетов все новые и новые вещи. Сейчас я переоденусь, и мы пойдем его спасать!

– Спасать от кого? – удивленно поднял бровь мужчина.

– Спасать от меня, – ничуть не смутившись, произнесла Анна, и покончив со своим «волшебством» нежно прижалась губами к щеке Влада.

Они молча шли по самой кромке прибоя, оставляя на песке следы, которые почти сразу жадно слизывала волна, унося их в ненасытное морское лоно. Анна бережно несла на вытянутых руках свою экзотическую находку и была очень увлечена этим процессом. Наконец они добрались до места, где пляж был усыпан множеством камней, и к морю тотчас заспешило многотысячное войско мраморных крабов, которым посчастливилось не быть пойманными сегодняшним утром. Женщина осторожно вылила содержимое пакета в воду и нарочито тяжело вздохнула. Влад неожиданно громко рассмеялся. Анна подняла на него удивленный взгляд и с укором в голосе, едва сдерживая смех, произнесла:

– Как же Вам не стыдно, молодой человек? Я только что потеряла друга, так сказать, что здесь смешного?

– Я просто представил, – мужчина уже не мог больше сдерживать приступы смеха, – как ты здесь за ним скакала, – он рассмеялся еще громче.

– Да как ты смеешь?! – смеясь, девушка игриво ударила Влада по плечу, – вот я тебе сейчас…

Влад, продолжая весело смеяться, бросился наутек. Он специально бежал не слишком быстро, предоставляя возможность Анне иногда догонять себя и ощущать прикосновение ее теплой ладошки к своему телу.

Внезапно мужчина остановился и резко повернулся. Девушка от неожиданности, по инерции, сразу же попала в его сильные объятья. От недолгого бега ее лоб покрылся мелкими капельками пота, и сейчас она напоминала необыкновенный цветок в утренней росе. От девушки веяло морем и тонким, нежным ароматом разгоряченного женского тела. Сквозь тонкую материю легкого сарафана, Влад отчетливо слышал биение сердца подруги. Он прижался к послушному, такому желанному телу, и земля медленно стала ускользать под его ногами. Анна подняла голову, подставляя свои губы для поцелуя, и мужчина жадно, словно утомленный жарким солнцем и жаждой путник к живительному роднику, припал к ее полуоткрытому, зовущему рту. Время и место больше не имели значения. Этот мир существовал только для них, а они – друг для друга.

На небо выползла огромная луна, заговорщицки подмигивая влюбленным. Уходить не хотелось, но ночной воздух становился все прохладнее. Анна суетливо ходила по берегу – очевидно надеясь что – то отыскать в скудном свете ночного светила.

– Я не могу найти лифчик, – несколько удивленным голосом, наконец- то произнесла девушка.

– Здесь происходят удивительные вещи… Я тебе другой куплю, – изо всех сил пытаясь вновь не рассмеяться, произнес Влад, и, взяв подружку за руку, почти силой утащил ее с пляжа.

 

Глава 7

Солнце с каждым днем становилось жарче и в соответствии с этим людей, желающих погреть свои изголодавшиеся по летнему солнышку тушки, в пансионате становилось все больше. Повсюду звучала музыка, а с маленьких, пансионных двориков все чаще доносился веселый детский смех. По соседству с молодой парой поселилась не совсем обычная семья. Она состояла всего из двух человек – мамы, уже не молодой, но и еще не старой женщины и маленькой, на вид пяти-шести лет девочки. Ребенок явно страдал тяжелой формой синдрома Дауна. По утрам они, обычно, долго сидели в номере, и порой казалось, что там вообще ни кто не живет. Изредка лишь тишину нарушал жалобный детский плач. И лишь к вечеру, мать и дитя выбирались во внутренний дворик. Женщина садилась в удобное, плетеное кресло, принималась за чтение, краем глаза наблюдая за ребенком, который пассивно сидел на лавочке. Было заметно, что его ни чего не интересовало. Девочка могла просидеть несколько часов подряд неподвижно в одной позе и, лишь выражение ее лица свидетельствовало о том, что ребенок о чем- то напряженно думает. Но потом это выражение сменялось полной апатией и дитя начинало тихо плакать. Тогда мама закрывала книжку, аккуратно подняв девочку на руки, уходила в номер.

На удивление Владу, Анна быстро познакомилась с этой семьей. Он знал ее почти патологическую приверженность к одиночеству. Ее утомляло общество и она, с королевской вежливостью, всегда спешила покинуть любое мероприятие. Друзей у нее тоже не было, только приятели, о которых вспоминаешь лишь при случайной встрече в дверях булочной, и после дежурного «привет, как дела» с легкостью забываешь об их существовании. Теперь же девушка могла целые вечера проводить в обществе этих людей, и было видно, что это общество ее ничуть не тяготит. Девочку звали Настенькой. Она уже узнавала Анну и даже бежала к ней на встречу, как можно быстрее перебирая своими тонкими, как прутики, кривыми ножками. Мужчина отметил для себя, что девочка очень красиво улыбается, чего он не замечал ранее. Теперь Анна брала Настеньку с собой на берег моря, и они вместе собирали «сокровища Черного моря».

 

Глава 8

Дворцы Бахчисарая завораживали своей красотой. В ярком свете солнца они казались просто нереально сказочными. Анну не покидало ощущение, что она попала в «зазеркалье» – страну, которую может создать только буйное воображение фантаста.

На улицах города уже продавали свежую клубнику, и многочисленные покупатели бойко торговались с добродушными продавцами. Буквально через несколько фраз, они почти вдвое снижали цену, чем привлекали еще больше желающих отведать первых, ароматных ягод. Неподалеку от знаменитого Бахчисарайского фонтана, прославленным гением Пушкина, средних лет мужичок, держа на длинном поводке животное, отдаленно напоминающее собаку, призывал всех прохожих сфотографироваться «на долгую и вечную память» с «настоящим, диким зверем. Зверем оказался весьма потрепанный, старый енот. Зверек ловко взбирался на плечи подошедших зевак и довольно профессионально «шманал» их поклажи, выгребая цепкими лапками содержимое прямо на асфальт. Затем из общей кучи вещей хватал приглянувшуюся, и, не оглядываясь, тащил ее к хозяину. Смех окружающих, казалось, еще больше подбадривал воришку, и он, отыскав в толпе новую «жертву» снова принимался за «работу». Приметив в руках Влада яркий пакет с клубникой, енот не раздумывая взобрался на него, в мгновение ока выхватил пакет и через несколько секунд, решив не делиться в этот раз с хозяином, довольно щурясь принялся с аппетитом уплетать ягоды. Мужичок начал притворно извиняться, сетуя на то, что ни как не может отучить «бестолковое животное» от этой криминальной привычки.

– А на днях, – перейдя почему то на шепот, затарахтел владелец енота, – он женский лифчик притащил…

– Голубой? – вмешалась в разговор Анна.

– Ну да, голубой такой, – мужчина настороженно посмотрел на Влада.

– А Вы не с Канаки случайно, – задумчиво поинтересовался Влад.

– Оттуда. А Вы, что, из полиции? – мужчина заметно разволновался. Он смотрел на внезапно рассмеявшуюся звонким смехом девушку, и пытался сообразить, что ее так развеселило. Мужичок оглянулся на зверька, но тот спокойно доедал витамины.

– Нет, я не из полицейский, – сдерживая подступающий смех, ответил Влад. Я врач.

– Ветеринар?

– Стоматолог.

– Тогда шо Ви имеете до мине сказать? – перейдя на колоритный одесский говор приободрился мужчина, и ловко подхватив животное на плечо, быстро скрылся за ближайшим поворотом.

 

Глава 9

Это была их последняя ночь в Крыму. Ей вновь приснилась дверь. Теперь она не ускользала от женщины, и Анна смогла тщательно ее рассмотреть. Это была даже не дверь, а своеобразная ниша, вырезанная в массивной глыбе черного мрамора. Высота проема была примерно трех метров, ширина же была довольно небольшой, приблизительно с метр. Изнутри камень сверкал полированной поверхностью так, что блики от падающего на него невесть откуда света, слепили глаза. Женщина протянула руку, боясь, что проем опять отдалится от нее, как это бывало раньше, но этого не произошло, и Анна ощутила неожиданное тепло мрамора. Камень был теплым, и женщине на мгновение показалось, что он дышит. Тепло, исходившее от двери, было теплом живого, разумного существа. Ей безумно захотелось прижаться к поверхности мраморной плиты, она как живой магнит притягивала тело Анны к себе. И не только тело: девушка всей душой теперь стремилась попасть за эту дверь. Она лихорадочно стала ощупывать камень, стараясь обнаружить хотя бы незначительный намек на то, как открыть эту манящую дверь. Ее ждали там, Анна чувствовала это. Она отчаянно била по камню, призывая неведомые силы, помочь ей справится с этой задачей…

– Ты кричала, – Влад с не поддельной тревогой смотрел на девушку, – тебе приснился кошмар?

– Нет, – окончательно проснулась Анна, – скорее наоборот.

– Ты кричала, и я подумал, что будет лучше, если я тебя разбужу, извини, если я тебе испортил чудесный сон, – мужчина виновато улыбнулся.

За окном уже занимался рассвет, и девушка заторопилась:

– Ты пойдешь со мной прощаться с морем? – она быстро ходила по комнате, собирая в огромный пластиковый пакет все то, что весь отпуск с такой любовью собирала на берегу.

Море слегка штормило, и барашки белоснежной пены весело катили к берегу, словно пытаясь обогнать бегущую впереди темную волну. Анна вошла по колено в воду. Подол платья тут же повис мокрой тряпкой, но девушка, казалось, даже не заметила этого. По одному предмету она доставала из пакета, и бросала в воду, пытаясь размахнуться посильнее, что бы камушек или раковина оказались как можно дальше в море. Влад обратил внимание на глубокую печаль на лице женщины. Он знал, что ей больше ни когда не вернуться сюда, и мысль о том, что она это тоже знает, больно резанула по сердцу. Ему хотелось закричать от невыносимой тоски, но мужчина сдержался. Анна уже покончила со своим делом, и грустно улыбаясь, медленно вышла на берег.

 

Глава 10

Москва встретила их мелким дождем. Серое небо клочьями висело над мокрыми зданиями, и даже воробьи уже не радовались огромным лужам, а нахохлившись расселись на ветках деревьев, с безразличием наблюдая за суетой прохожих. Город жил своей жизнью. Мир все больше сходил с ума. Иначе чем, кроме безумия, можно объяснить призывную улыбку глубоко декольтированной блондинки, сидящей на огромном отопительном радиаторе, изображенном на щите рекламного баннера. Ни кто давно уже не обращал внимания на эти радиаторы, и только мужчины, ведущие автомобили, воровато оглядываясь на жен, мельком бросали заинтересованный взгляд на стройные ножки блондинки. Кто вообще смог придумать размещать рекламу залежавшегося товара на фоне красивых, но вульгарных девушек, которые даже представления не имеют о том, что они рекламируют?

Макдональдс зазывал неоновыми вывесками всех желающих принять очередную порцию отравы, которой пренебрегают даже городские крысы, и гарантировал отличное качество несъедобных продуктов. Желающих сократить свой жизненный путь было довольно много, и они массово заходили в широко распахнутые ворота за очередной порцией искусно завуалированной дряни. Их не интересовало то, что сейчас они сократят свой срок пребывания в этом мире, поскольку верили в свое бессмертие и пока не считали уходящих минут. Жизнь еще позволяла им это.

По загазованным улицам мегаполиса медленной вереницей ползли автомобили. Кто- то успевал перестроиться в соседний ряд, приметив впереди небольшой отрезок свободной трассы, искренне надеясь прорваться вперед и выкарабкаться из многокилометровой пробки. Остальные же молча наблюдали за ним, без агрессии и зависти, будучи заранее уверенными в бесполезности таких маневров. Тут время почти остановилось, оно ползло настолько медленно, что владельцы железных коней уже не смотрели на хронометры, привычно застыв в ожидании, они устремляли пустой взгляд в никуда, и лишь иногда, лениво покручивали баранку. Ловко маневрируя между автомобилями, дорогу пересекла бродячая собака, и, добравшись до мусорного бачка, стоявшего почти у самой обочины, с разбегу нырнула в него в поисках пропитания, вспугнув стаю жирных ворон. С громким криком птицы уселись неподалеку на кованый забор, размышляя о том, как прогнать незваного конкурента, не переставая при этом громко возмущаться таким беспардонным вторжением.

Анна закрыла окно. Резкая боль внутри головы заставила ее зажмуриться, и крепко ухватиться за края подоконника. Девушка изо всех сил попыталась не потерять сознание. Казалось, что раскаленная игла глубоко впилась в самую чувствительную часть ее мозга, пытаясь пробить его насквозь и выйти у правого виска. Тихий стон сорвался с губ несчастной, и она медленно сползла на пол, покрытый толстым ковром.

Найдя Анну в таком положении, Влад перенес ее на кровать и вызвал неотложку. Пульс бился неровно, искаженное болью лицо женщины, выглядело почти старушечьим. Такого же земельно – серого цвета, с ввалившимися глубоко глазами, темными кругами вокруг них и продольными морщинками на высоком лбу. Мужчина нежно взял в свои ладони прозрачно-белую и прохладную, как туман руку девушки. По его щеке скатилась слеза. Он не мог себе позволить слез в ее присутствии, это могло лишить девушку последней надежды на жизнь. Хотя, с некоторых пор Влад стал понимать, что, скорее всего, Анна надеялась теперь на смерть. Ресницы девушки дрогнули, она попыталась открыть глаза. Это породило новый еще более сильный приступ боли, и Анна опять потеряла сознание.

Врач онкологического института имени Герцена поприветствовал Влада и вежливо пригласил его в кабинет. Было заметно, что ему трудно начать разговор. Влад не торопил его, он хорошо понимал, что то, что он сейчас услышит – будет приговором.

– Вы наверняка знаете, что с Вашей…

– Женой, – подсказал Влад, – да, конечно. К сожалению, мы слишком поздно узнали о заболевании Анны.

– … да, да, я понимаю. Рак головного мозга очень сложно распознать сразу и чаще всего, к сожалению, мы узнаем о нем тогда, когда уже слишком поздно, когда помочь больному уже не возможно. Этот же случай просто поразил всех нас. Мы однозначно пришли к выводу, что мозг девушки уже давно должен был перестать функционировать. Поражена, по медицинским меркам – просто огромная его часть, но он работает! Более того: девушка вполне адекватно воспринимает информацию и полностью контролирует себя. Если бы я сам этого не увидел, то вряд ли кому поверил, услышав такое на стороне. А теперь самое главное, – профессор сделал паузу и внимательно посмотрел на Влада, – Вы знаете, что Ваша супруга в положении?

По глазам собеседника врач понял, что того шокировала эта новость. Влад побледнел, и на лбу выступили блестящие капли пота. Он, не спрашивая налил себе стакан воды из стоящего тут же, на столе графина и залпом выпил. Врач подождал, пока мужчина окончательно придет в себя и продолжил:

– Я думаю, что обострение вызвано именно этим обстоятельством, хотя не уверен. Я не знаю ни одного случая в мировой врачебной практике, что бы человек мог вообще жить с таким обширным повреждением мозга.

– Аборт? – слабым голосом, еле слышно выдавил из себя Влад.

– Исключено. Девушка не выдержит операции. Организм очень слаб. Все, что мы могли сделать…, – профессор замолчал и опустил глаза.

– Я могу увидеть ее?

– Она сейчас спит, – доктор с сочувствием посмотрел на мужчину. – Приходите завтра. С утра она будет на процедурах, но к обеду, думаю, у Вас появится возможность пообщаться.

Профессор медленно поднялся с кресла, давая понять, что ему больше не чего добавить к сказанному.

 

Глава 11

– Как ты мог? – впервые за все их знакомство Ольга подняла голос на Влада, – Ты же врач! Тебя что, не учили, как пользоваться контрацептивами? – девушка была взволнована так, что незаметно для себя самой перешла на «ты».

– Я не думал, я не понимаю, что со мной произошло. Море, звезды и ее тело, так близко. Это был единственный раз в моей жизни, когда я не подумал об этом, – Влад сидел за столом кабинета, в отчаянии обхватив голову руками. Он не оправдывался, он знал, что ни когда не простит себе этой минутной слабости. Ему захотелось оказаться как можно дальше от этого города, упав на колени завыть. По – волчьи задрав голову высоко к небу, протяжно, громко. Рвать землю ногтями, моля о прощении Господа.

– Идите домой, – внезапно успокоилась Ольга, – На сегодня рабочий день закончен, а Вам надо хорошо отдохнуть, выспаться. Все самое страшное для Вас впереди, – и она тихо покинула кабинет.

Влад смог заснуть только глубокой ночью, несмотря на приличную дозу, принятого с вечера, успокоительного. Ему снилась Анна. Она улыбаясь шла ему на встречу. На спокойном лице девушки играл здоровый румянец. За руку она крепко держала малыша лет трех, удивительно похожего на него. Ребенок забегал вперед, и второй, свободной ручкой, тянулся к Владу. Лицо девушки вдруг потемнело, улыбка сошла с губ и она остановилась. В глазах читался испуг. Влад перевел взгляд под ноги Анны и его охватил ужас: она стояла на самом краю глубокой пропасти, которая вдруг возникла между ними, и пыталась достать из разлома уже провалившегося туда малыша. Анна отчаянно тянула руку ребенка, но какая- то, неведанная сила затягивала его в пропасть, и край обрыва, на котором стояла девушка, видимо не выдержав веса, обвалился, увлекая за собой дитя и его мать. Влад в отчаянии закричал и … проснулся. В дверь комнаты тихо, но настойчиво стучали. Мужчина тяжело поднялся с постели и открыл дверь. Лицо Зои Михайловны выражало неподдельную тревогу и озабоченность.

– Сынок, что случилось? – ласково спросила мать, – ты звал на помощь.

– Плохой сон, мама. Все в порядке, не волнуйся, – он обнял мать, и ему невыносимо сильно вдруг захотелось с ней поделиться всем тем, что с ним произошло, и продолжает происходить в последнее время. Ему не хватало общения с этим близким, родным человеком.

– Аня … – начал, было, мужчина, но он почувствовал, как Зоя Михайловна сразу напряглась, и резко отстранилась от сына.

– Господи, – почти простонала женщина, – когда же она оставит тебя в покое. Эта ненормальная портит тебе жизнь уже много лет, неужели ты этого не видишь, сынок? У мужчины должна быть семья, дети! А у них, должна быть хорошая наследственность, а что может родиться у этой девки? – Зоя Михайловна сорвалась на крик. – Она же больна, Владик, у нее серьезные отклонения в психике. Я наводила справки о ней, и выяснила, что в детстве она страдала аутизмом, а это очень серьезное отклонение! Ты же врач и отлично понимаешь, как это может отразиться на будущем потомстве. Женщина, переведя немного дух, хотела продолжить этот монолог, но услышав стук закрывающейся входной двери, присела на край огромного кожаного дивана и закрыв лицо изящными ладонями разрыдалась.

Влад сидел в салоне своего автомобиля класса «D» и равнодушно смотрел на экран мобильного телефона, в окне которого светилось слово «мама». Им больше не о чем было говорить.

 

Глава 12

Не смотря на настойчивые рекомендации врачей не прекращать лечения, Анна покинула институт. Она согласилась на то, что Влад переедет жить к ней, хотя так и не приняла его предложения руки и сердца.

– Браки заключаются не здесь, милый, – она смотрела на мужчину по матерински нежно, словно пытаясь донести до сознания близкого ей человека простую истину, до которой он еще не скоро дойдет сам, – я люблю тебя, а это главное. И ты … Ты же никогда не оставишь меня?

– Нет! Конечно же, нет! – Влад притянул к себе хрупкую фигурку девушки и ласково поцеловал ее наголо бритую головку.

– И я ни когда не оставлю тебя.

Слова были произнесены настолько тихим шепотом, что мужчина не услышал их, лишь почувствовал теплое дыхание любимой женщины на своей груди сквозь тонкую материю сорочки.

– Нам нужно поговорить, дорогой, – Анна прошла на кухню и, набрав воды в свой смешной чайник, поставила его на плиту. Щелкнув газовой зажигалкой, она серьезно посмотрела на вошедшего следом за ней Влада.

– Мне нужно найти дверь, – медленно, по слогам произнесла женщина, прервав затянувшуюся паузу.

– Дай угадаю … Ты решила сделать ремонт, – попытался пошутить мужчина, обведя многозначительным взглядом незатейливый интерьер кухни, – я только «за», – улыбаясь, он высоко поднял руку.

– Мне нужна мраморная дверь, – чайник весело засвистел и, сверкнув металлическим боком, отправился на подставку.

– Значит – это будет супер – ремонт, – мужчина удивленно поднял бровь.

Разлив кипяток по чашкам девушка вышла, но уже через минуту вернулась, неся в руке карандашный набросок, выполненный на листке обычной писчей бумаги. Анна передала рисунок Владу. Он внимательно рассматривал эскиз, пытаясь угадать связь между этой хрупкой женщиной, и массивным камнем, изображенном неуверенной рукой смертельно больного человека, на клочке бумаги. Где она могла видеть его, если ни когда ранее не покидала Москвы, не считая нескольких поездок на море, в коих он всегда сопровождал ее. Если даже представить, что каменная дверь была обнаружена в одной из этих поездок, ему, наверняка, было бы известно об этом.

– Что это? – уже серьезно спросил мужчина глядя в глаза сидевшей напротив женщины, – где ты это видела?

– Во сне, – не отводя прямого взгляда с мужчины, произнесла женщина.

Влад с облегчением вздохнул и принялся за свою чашку уже почти остывшего напитка.

Женщина встала из- за стола, и медленно подошла к окну.

– Ты считаешь меня сумасшедшей? – не оборачиваясь на мужчину, спросила она, – я понимаю, это кажется абсурдом, но я уверенна, что где то эта дверь существует. Ты мне поможешь?

– Солнышко, ты же знаешь ответ. Я всегда и во всем готов помогать тебе. Хоть луну с неба! Она- то хоть настоящая. Но как я могу помочь найти тебе то, чего возможно, вообще не существует. Твой мозг сейчас работает иначе, чем прежде, и тебе могут сниться не совсем понятные сны. Даже вообще не понятные. Порой фантастические, или же, как эта дверь, почти реальные. Но это всего лишь иллюзии. Плод воображения.

– Ты забыл добавить «больного».

– Что? – не понял Влад и вопросительно посмотрел на девушку.

– Плод моего больного воображения, – Анна сделала заметный акцент на слове «больного», – нет, Влад, она существует, и не только в моем «больном» воображении. Может быть не рядом, но где-то она все же есть!

Девушка с тоской посмотрела на Влада. Ее огромные серые глаза были полны отчаяния и боли. Еще немного и она заплачет…

Влад внимательно посмотрел ей в глаза:

– Почему ты так в этом уверенна?

– Хорошо, я все расскажу тебе с самого начала. Только обещай, что не сочтешь меня за сумасшедшую, – голос звучал устало, и у Влада вновь засосало где-то под ложечкой.

– Я знаю милая, что ты не сумасшедшая. Но что бы помочь тебе, я должен представлять себе, хотя бы, о чем идет речь.

Анна кивнула …

 

Глава 13

– Впервые я увидела этот сон еще в раннем детстве. Тогда я едва еще только научилась говорить, и не смогла бы о нем рассказать своим родителям. Пожалуй, я не смогла бы рассказать о нем, даже умея хорошо высказывать вслух свои мысли. Во сне я видела дверь, именно эту, – девушка кивком указала на рисунок, – я только недавно, когда находилась в палате больницы, вспомнила про этот, самый первый, раз. Тогда я совершенно беспрепятственно смогла подойти к ней, и дверь, движимая какой- то не понятной силой, легко и спокойно отворилась. Тогда я была совсем мала и это меня ничуть не удивило. В детстве мы верим в сказки, и те вещи, которые заставляют насторожиться нас сейчас, кажутся нам совсем обыденными. Из- за полотна двери лился мягкий, очень яркий свет, но он не слепил глаз. Из проема веяло таким манящим, зовущим теплом, и я, не задумываясь, переступила за край невидимого порога и оказалась по ту сторону. Не могу рассказать тебе того, что я там увидела. Нет, совсем не потому, что не хочу, чтоб ты проник в какую- то тайну, а лишь по причине того, что не смогу подобрать нужных слов для описания, как своих ощущений, так и увиденного мной. Лишь замечу, что там все было настолько настоящим, что вся моя прошлая жизнь показалась мне только фрагментом нелепого сна. Мне захотелось остаться там. Такой счастливой и умиротворенной я больше не чувствовала себя никогда. Ни до, ни после. На мгновение, всего лишь на одно мгновение, я оглянулась назад, что бы только посмотреть, как выглядит мир из которого я попала сюда, в проеме этой двери, и тут же оказалась опять по ту сторону. Я тут же бросилась обратно, но камень как будто уплывал от меня, унося и заветную дверь. Маленькими ножками я семенила по зыбкому песку, из моих глаз ручьем текли слезы, я умоляла господа помочь мне вернуться в тот, настоящий мир, но никто не услышал меня, и я проснулась, все еще заливаясь слезами.

Девушка надолго замолчала, видимо переживая в памяти заново те давние воспоминания. Влад не торопил ее, позволяя Анне вновь собраться с тяжелыми мыслями.

– С тех пор, – наконец продолжила девушка, – меня перестал радовать этот мир. Он не был плохим, но он был чужим. Я перестала разговаривать, и родители таскали меня по бесчисленным специалистам, пытаясь найти и устранить причину моей разительной перемены. Мне даже поставили диагноз – аутизм, и пообещали родным, что это с возрастом пройдет, если со мной постоянно заниматься и время от времени проходить курсы лечения. Собственно, врачи оказались правы, и уже через несколько лет, я напрочь забыла о том сне. После я еще трижды видела эту дверь. Но каждый раз все было напрасно – я так и не смогла проникнуть внутрь.

Анна закончила свой удивительный рассказ и вопросительно посмотрела на Влада. Он молчал «переваривал» услышанное. На его лице не было недоверия. Удивление, растерянность и озабоченность читались в его глазах.

– Можно я заберу рисунок?

– Да, конечно, – девушка улыбнулась, поняв, что Влад поверил ей и готов помочь.

 

Глава 14

Влад спешил навестить старого друга, с которым не виделся более десятка лет. Дядя Петя был обычным служащим одной из Московских библиотек, и в студенческие годы мужчина часто навещал его. Казалось, что престарелый библиотекарь знает все и обо всем на свете. Он мог легко увлечь собеседника разговором на любую тему, и даже как то обмолвился Владу, что прочел все произведения, находящиеся в этом здании, вплоть до архивов. Влад, пробежав взглядом по бесчисленным стеллажам библиотеки, немного усомнился в словах старика, но решил не выдавать своих сомнений. В целом дядя Петя был дружелюбным, интересным человеком, всегда готовым прийти на помощь читателю. Сейчас было главным, что бы старик оказался жив.

В большом и светлом читальном зале ни чего не изменилось. Владу на секунду даже показалось, что и не было этих десяти лет, а он сам, буквально вчера, сидел за вон тем, стоявшим у самого окна, столиком, и листал страницы слегка потрепанной книжки, с заботливо подклеенным старым библиотекарем, переплетом. В помещении стоял все тот же, особенный запах, присущий всем библиотекам мира – запах древности, истории и мудрости. Когда то он любил бывать здесь. За столом главного библиотекаря было пусто, и мужчина присел в ожидании на стоящий, тут же у стола стул. Скоро раздался звук шагов, и в зал вошла молодая женщина. Она совсем не походила на сложившийся образ служителей российских библиотек. На ней не было ни круглых очков, ни чопорного черного сарафана, надетого на белоснежную блузу с пышным жабо и длинными рукавами. И даже туфли ее были на тонком, средней высоты, каблучке, нежно-кремового цвета, а совсем не черные, вельветовые тапочки, место которым уже давно на свалке. Замысловатая высокая прическа из темно-каштановых волос, поддерживаемая модными, декоративными шпильками, деловой костюм, хорошего кроя в качественном исполнении, поверх яркой блузы.

– Чем обязана, – она заняла место за столом, и внимательно посмотрела на Влада.

– Я ищу человека.

Лицо женщины ничуть не изменилось. Она так же спокойно продолжала смотреть на него.

– Он работал у Вас лет десять назад.

– Мы не выдаем информации о наших сотрудниках, – бесстрастно ответила женщина.

– Это очень важно, – не сдавался мужчина.

– Существуют специализированные организации по розыску людей. Почему бы Вам не обратиться туда?

– Я не знаю его фамилии, только имя. И у меня мало времени, даже можно сказать-совсем нет, – Влад умоляюще посмотрел на суровую библиотекаршу, все больше напоминающую ему сотрудницу приличного банка.

– Зачем Вы ищите этого человека, – неожиданно спросила она.

– Я не могу Вам всего объяснить, но поверьте, это очень важно. Разве я похож на человека, который может принести вред старику?

– А разве я похожа на библиотекаря? – парировала женщина, продолжая все так же пристально смотреть на собеседника.

Уже потеряв всякую надежду договориться с «железной леди» Влад суетливо достал портмоне, и со словами: «я заплачу» неуклюже положил на стол стодолларовую купюру. Он ни когда не давал взяток и ему было жутко неудобно, но он не мог покинуть это место, не использовав до конца все, имеющиеся у него, шансы.

– Вы сошли с ума, – глаза женщины сверкнули негодованием, – уберите это, – она кивнула на купюру.

Влад, скомкав портрет экс-президента далекой страны, сунул его в карман, и стал медленно подниматься, стараясь не смотреть в глаза библиотекарши.

– Как зовут этого нашего сотрудника?

От неожиданности мужчина неуклюже плюхнулся обратно на стул:

– Дядя Петя, – произнес Влад, смутившись, – он работал здесь, и когда то сидел вот за этим самым столом.

– Отчество?

Мужчина развел руками, и женщина, поняв его жест, быстро покинула зал.

Спустя несколько минут она вернулась с листочком бумаги, на котором аккуратным почерком значились фамилия, имя, отчество и адрес. Влад быстро поблагодарил даму, и еще не до конца веря в свою удачу, быстро покинул заведение.

Дом оказался на самой окраине Москвы, и мужчине понадобился не один час, что бы добраться до него. Здание напоминало небольшое поместье середины позапрошлого века. Скорее всего, тогда оно и было построено. Большой ухоженный двор радовал глаз весенней зеленью и переплетением веселых дорожек из красного кирпича. На невысокой калитке красовалась предупреждающая табличка, что «во дворе злая собака». Влад тихонько свистнул, но ни кто на это не отреагировал. Возможно грозный зверь просто спал, и что бы лишний раз не испытывать судьбу, мужчина постучал по калитке. Ленивое животное так и не появилось, но зато в окне усадьбы обозначился чей-то силуэт, и через минуту на крылечке усадьбы Влад увидел хозяина.

Старик заметно сдал за эти годы, но взгляд его оставался все таким же острым, проникающим, казалось, в самую суть человека. Он внимательно посмотрел на Влада сквозь толстые стекла очков, и ни о чем не спрашивая, жестом пригласил мужчину зайти во двор дома. Влад, так же молча, кивнул на табличку, прикрепленную в самом вверху калитки, и вопросительно посмотрел на старика.

– Издох, – со вздохом ответил хозяин, в глазах которого на мгновенье мелькнула то ли боль, из за потери старого друга, то ли тоска от поселившегося здесь одиночества, – а я не снимаю, пусть висит. Старик махнул слабой рукой, и немного подождав пока мужчина пройдет чуть вперед, захлопнул калитку, по – хозяйски навесив крючок.

Внутренне убранство дома полностью соответствовало его внешнему виду. Стены представляли собой темные от времени, гладко оструганные бревна, к которым гвоздями крепились несколько дешевых репродукций знаменитых художников восемнадцатого века. На небольших оконных проемах болтались старые тюлевые занавески, давно утратившие презентабельный вид, ввиду множественных стирок видимых ими на своем жизненном пути. На облезлом, деревянном подоконнике пышно цвела герань, и это придавало помещению весьма уютный, жилой вид. На огромной, в полкухни, русской печи, развалился огромных размеров кот. Он лениво поднял голову на шум открывающейся двери, но разглядев в полумраке комнаты хозяина, грузно опустил башку на прежнее место, и громко всхрапнув, опять погрузился в сон.

– Ну, здравствуй, студент, – голос старика звучал доброжелательно, и было понятно, что он рад видеть старого друга. – Понимаю, что не «поздороваться ради» ты нашел меня, но сначала я угощу тебя чайком.

Старик без лишней суеты достал из печи глиняный чайник со следами дыма на круглых боках, и бережно разлил напиток в невесть откуда появившиеся в этом доме, дорогие китайские чашки из тончайшего фарфора.

– Это особенный чай, я готовлю его сам. Он сил придает, а у тебя, сынок, уставший вид, – старик с отцовской заботой смотрел на Влада, – замотала жизнь?

– Да нет, дядь Петь, просто дел много…

– Жена, дети?

Мужчина промолчал, и старик не задавать вопросов.

Влад достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок и молча протянул его старику. Тот бережно развернул рисунок, и пристально разглядывая, молча допил ароматный напиток. По- стариковски тяжело поднявшись он тщательно ополоснул чашку у стоящего тут же умывальника, и, спрятав ее в старинный буфет, опять присел к столу.

– Откуда у тебя это?

– Значит это существует … – задумчиво произнес Влад. Допив свою порцию ароматного напитка, он повторил за стариком ритуал с драгоценной чашкой, – я поднял с ног на голову весь интернет, но ни чего подобного там не нашел!

– Это Врата Света. Миф, существующий в связке с легендой о Славуне, правнучке бога Рода.

Кот, мирно дремавший на печи, видимо устав от своего занятия, теперь проснулся, свесив передние лапы за край полога и положив на них черно-белую голову, внимательно наблюдал за незнакомцем. Было видно, что слова хозяина сильно взволновали гостя и кот явно чувствовал это.

– Считается, что эти врата существовали только в воображении некоторых людей. Странность же заключается в том, что все эти люди давали невероятно точное описание этой двери, описывая ее со стопроцентным совпадением с рассказами других очевидцев. По легенде, – продолжал старик, – Славуня, более трех тысячелетий назад, построила Аркаим – таинственный город. Есть несколько версий происхождения этого названия, но наиболее распространенно мнение, что название происходит от тюркского «арка», то есть «основа». Сам город имеет приблизительную площадь двадцать тысяч квадратных метров, и включает в себя укрепленное поселение, хозяйственные постройки и могильник. Аркаим возведен по удивительно точному плану: четыре его входа ориентированы строго на стороны света; радиальные линии сходятся в одной точке. Сам же город сориентирован по звездам, и многие полагают, что он выглядит как модель Вселенной. Славуня была только на половину божеством, вторая же ее половина была земного происхождения. И когда тело внучки бога Рода начало увядать от неизвестной болезни, она запечалилась, что не сможет попасть в мир богов, поскольку она была смертна. Тогда- то Род и создал Врата Света. Они были выдолблены в глыбе черного мрамора и отшлифованы до солнечного блеска для того, что бы Славуня не поранилась о грубую поверхность скалы. В Аркаиме существовала своя мера длины, равная восьмидесяти сантиметрам. Врата света имели одну меру у основания и три меры в высоту, видимо с той же целью. Использовалась дверь лишь однажды, для перехода Славуни в мир ее предков. После того врата просто исчезли и о них забыли, – старик замолчал и взглянул на Влада.

– Значит их все- таки, не существует? – мужчина выжидающе посмотрел повествователя.

– Этого я не могу тебе сказать, – вздохнул старик, – я всего лишь библиотекарь, – но существуют свидетельства, что эту дверь все же видели как минимум еще трижды. Все очевидцы жили в разное время, и не имели возможности общаться между собой, но точно описывали как вид, так и место положения мраморной глыбы. Однако исследователи прибыв на указанное место ни чего не находили и поиски Врат Света прекратились.

– И где же ее видели?

Там же, в Аркаиме, – невозмутимо произнес старик, и потянулся за чайником.

 

Глава 15

– Я была у врача, – УЗИ еще не показало, кто это, но я, уверенна, что у нас будет мальчик.

Скрыв волнение, Влад нежно поцеловал женщину, из всех сил сдерживая подступившие слезы. Анна так свободно говорила о ребенке, словно и не было у нее этой ужасной болезни, все более заметно сокращающей ее жизнь. Она сильно похудела, и ее, без того хрупкая фигура теперь вовсе казалась почти прозрачной, а с ежиком бритых волос она походила теперь на школьника-подростка. Платья становились ей велики, и она, привыкшая жить скромно, перешивала их вечерами, убирая каждый раз по несколько сантиметров.

– Зато у меня всегда обновленный гардероб, – весело шутила она каждый раз меняя фасон платья.

Влад легко поднял ее на руки, и пройдя в комнату сел в кресло, не спуская девушку с рук. Он нежно посмотрел ей в глаза:

– Я нашел дверь, – тихо произнес мужчина, – точнее, я знаю, где она может находиться.

Глаза Анны широко распахнулись: в них читались восторг, удивление и еще множество эмоций одновременно. Она буквально спрыгнула с колен и присела прямо на пол, напротив Влада.

– Где она? – шепотом спросила девушка, заглядывая в глаза мужчины.

– В Аркаиме, – и, заметив растерянность в глазах Анны, быстро добавил:– это недалеко, на Урале.

Девушка с облегчением выдохнула и в ее глазах засветилась такая радость, какая светится порой у ребенка, сначала потерявшего, а потом случайно нашедшего свою любимую игрушку, которую он давно отчаялся разыскать и даже стал по- немного забывать о ней.

– Я знала, знала, что она существует! – Анна бросилась на грудь Владу и принялась целовать его лицо, – спасибо, спасибо, спасибо, – повторяла она обливаясь слезами.

Влад не смог сказать всего, что узнал. Он боялся огорчить ее. Уж, коль ей так нужна эта дверь, то пусть она будет. Хотя бы в ее сознании.

Она почти не спала в эту ночь. Сознание девушки отчетливо рисовало ДВЕРЬ, и к утру, Анна уже точно знала, что делать дальше.

 

Глава 16

– Анна, ты не можешь лететь! – Влад растерянно наблюдал за тем, как девушка лихорадочно бегая по комнатам собирала вещи и не укладывая, а просто скомкав в клубок, засовывала их в дорожную сумку. Казалось, что она совершенно его не слышит.

Мужчина встал и быстро подошел к Анне, пытаясь остановить ее порыв:

– Ты не можешь лететь, – перейдя на крик, повторил Влад.

– Милый, я не могу не лететь, – взгляд спокойный, решительный.

– Ты с ума сошла? У тебя процедуры… У тебя ребенок в конце концов! Ты понимаешь, что ты делаешь?! – в отчаянии он попытался вырвать сумку из рук девушки. – Ты же убьешь и себя и ребенка! Моего ребенка!

Анна отпустила сумку и та мертвым кулем свалилась к ногам Влада.

Девушка прошла к окну и замерла. В комнате на несколько минут повисла гнетущая тишина, но мужчина понял, что она уже все решила. Как всегда – без него…

– Ты убьешь себя…

– Я уже давно бы умерла, если бы не жила надеждой, – голос нежный и успокаивающий, словно мать убаюкивает проснувшегося внезапно, среди ночи, малыша. Влад обожал этот особенный тембр голоса любимой. Обожал и… боялся. Когда он слышал его, он отчетливо понимал, что проиграет этой хрупкой, но такой сильной женщине. Так было всегда. – Мне нужна эта дверь, что бы жить, милый. Не будь ее, не было бы уже давно ни меня, ни нашего малыша.

– Надеюсь, ты понимаешь, что ты делаешь…

– Котенок, я всегда понимаю то, что делаю, – на исхудавшем лице сейчас особенно выделялись глаза. Казалось, что только они еще и жили, а остальная плоть была давно мертва. – Эта дверь – мой единственный шанс, и я не могу не воспользоваться им, понимаешь?

И он понял! Сейчас, глядя в эти огромные, бездонные глаза Влад понял все! Все эти долгие годы, Анна не строила ни каких планов, ни когда, ни чего не обещала и не любила разговоров о будущем. Она просто шла к своей цели и он, Влад, был только частью средств достижения давно задуманного. Ее время пришло, и больше с ним ни кто считаться не будет. Она уходит от него, бросает. Так оставляют на скамейке прочитанный анонс телепрограмм – ничуть не сожалея и не задумываясь, куда этот лист полетит дальше. К горлу подступил комок и Влад, что бы скрыть поток подступивших слез, быстро вышел из комнаты.

Немного успокоившись, мужчина набрал номер Ольги. Ждать не пришлось – она всегда мгновенно брала трубку, словно ожидая его звонка.

– Оль, прикрой меня на пару дней.

– Что то голос у Вас … не очень… что то случилось?

– Все в порядке, просто прикрой. Я завтра улетаю.

– Куда?

– Екатеринбург – и, что бы избежать дальнейших вопросов, Влад повесил трубку.

 

Глава 17

В голове медленной чередой текли ленивые мысли. Теперь Влад понимал все, но его чувства к этой девушке ничуть не изменились. Происходящее больше не оскорбляло его сущности. Все было верно – если есть дающий, то обязательно есть и тот, кто возьмет. Он изначально был готов к этому, но понял свою готовность только сейчас, когда настал момент понять…

Рядом, склонив голову на его плечо, дремала Анна. В последнее время она быстро уставала, и приняв очередную порцию всевозможных препаратов, сразу засыпала. Что – то было не так! Влад прислушался. Мотор самолета работал в обычном режиме, в кресле напротив малыш играл в электронную игру и монотонная мелодия все так же слегка раздражала слух… И вдруг до него дошло – девушка не дышала! Резкая боль за грудиной резанула, словно ножом. С трудом втянув в себя глоток воздух, Влад привычным движением опытного врача, взял девушку за руку в области запястья. Пульса не было! Мозг мужчины работал как автомат: он был хорошим доктором, да и опыт давал о себе знать. Нажав на кнопку вызова стюардессы, Влад быстро открыл портфель. Привычным движением рук извлек шприц, жгут и непочатую упаковку эпинефрина. Чуть помедлив, открыл две ампулы. Молодая девушка, прибежавшая на вызов, испуганно наблюдала за действиями мужчины, забыв поинтересоваться, в чем проблема.

– На борту должен быть кислород, – быстро, но четко произнес Влад, – у Вас минута!

До стюардессы, наконец, дошел смысл происходящего, и она быстро упорхнула за перегородку.

Руки предательски дрожали, но, тем не менее, Влад сразу попал иглой в вену. Бортпроводница, уже вполне пришедшая в себя, ловко прикрепила кислородную маску к мертвенно – бледному лицу девушки. Покончив с инъекцией, Влад вновь взял Анну за запястье. Сквозь тонкую, синевато – белую кожу ясно услышал слабые толчки, и только теперь позволил себе вновь сделать вдох. Боль вернулась, прочно засев между лопаток. По лицу мужчины потекли струйки холодного пота. Он опять склонился над саквояжем, и достав таблетку нитроглицерина тут же сунул себе под язык:

– Живая, – прочтя немой вопрос во взгляде стюардессы устало произнес он, – без сознания, но жива.

Боль отпустила, и, наконец, позволил себе вдохнуть полной грудью.

– В аэропорту Екатеринбурга Вас будет встречать карета «скорой помощи». Время прибытия 8:45 по московскому времени. Это через полчаса…

По тихому, ровному дыханию Влад понял, что Анна пришла в себя. Машина уже заходила на посадку, и он стал укладывать портфель, оставляя в самом верху все, самое необходимое. Девушка тяжело открыла глаза, постаралась улыбнуться. Улыбка получилась не убедительной, и она вновь опустила веки. Командир объявил посадку. Влад, бережно взяв на руки почти невесомое тело девушки, направился к выходу. У трапа, как и обещала стюардесса, стояла «неотложка». Девушка кинула быстрый взгляд на машину. В ее глазах мгновенно отразился ужас. Она умоляюще смотрела прямо в глаза мужчины, и беззвучно, одними губами, попыталась произнести «нет». В этом взгляде тяжело – больного, но так любимого им человека было столько отчаяния и боли, что Влад понял: он не может поступить иначе. Крепче прижав тело девушки к себе, он быстро прошагал мимо открытой двери кареты «скорой помощи». Удивленный врач последовал за ним, на секунду лишившись дара речи.

– Молодой человек, – наконец пришел в себя ученик Гиппократа, – что Вы делаете? – он еле поспевал за мужчиной с необычной ношей на руках, – девушке нужна помощь!

– Именно это я и делаю, – сквозь стиснутые зубы процедил Влад.

– Ей нужен врач!

– Я сам врач! Под мою ответственность! Документы составим позже, сейчас мне некогда, – и открыв дверь терминала ногой, Влад почти бегом, выскочил на оживленную улицу. Прыгнув в первое попавшее под руку, такси, Влад аккуратно усадил девушку, и перевел дыхание. Таксист, недоверчиво посмотрев на лицо Анны, робко поинтересовался:

– В больницу?

– В Аркаим… и быстрее!

– Ну нет, начальник, такси – по городу… Туда ходу несколько часов да и дорога не фонтан… Ща от цирка туда экскурсионный пойдет, давайте на нем, – он вновь бросил недоверчивый взгляд на девушку.

Влад вытащил из портфеля пачку купюр в банковской упаковке:

– Хватит?

Таксист, алчно сверкнув глазами, услужливо засуетился, и через пару мгновений машина неслась прочь от здания аэропорта.

 

Глава 18

Солнце уже село, когда водитель остановился на окраине маленькой деревушки. Печальные окна убогих домов тускло глазели в темноту ночи. Огромная, полная луна свысока озиралась на безлюдные улицы, наслаждаясь явным превосходством над всеми земными светилами.

– У меня тут кореш живет, – устало произнес таксист, – у него и заночуем. Он нормальный мужик, ща «самокату» ему купим у бабулек, и все будет в норме…

– Нет, – твердо прервал монолог Влад, – мы отправимся сейчас.

Водитель рассеянно посмотрел на него и развел руками:

– Сейчас Вас туда ни кто не пустит – заповедник. Без экскурсовода ни как. А кореш как раз этим и промышляет на жизнь насущную.

– Веди к корешу!

– Ну, так вот тут он и обитает, – таксист махнул в сторону стоявшей на обочине, покосившейся хибары.

В дверь пришлось долго стучать. Наконец в глубине дома вспыхнул свет и спустя минуту дверь отворилась. На свет божий, из темноты коридора, выплыл изрядно потрепанный жизнью и алкоголем мужичек. Спал он, видимо, прямо в одежде, которая даже в свете луны выглядела изрядно замусоленной.

– А, это ты, Геша, – оживился хозяин «апартаментов», – постояльцев привез? – и жестом пригласил путников войти в дом.

– Нет, – вмешался в разговор Влад, – опохмелиться хочешь?

– Наливай, – без ложной скромности тут же парировал экскурсовод.

Влад достал из саквояжа пластиковую бутылку:

– Спирт. Чистый. Медицинский.

Мужик с уважением взглянул на «добродетеля»:

– И?

– Ты сейчас отправишься с нами в Аркаим, – мужичок молча смотрел на Влада, – потом еще денег дам… много…

– Странное желание, но надо так надо! Только подлечусь чуть, – и он ловко скрутив крышку, припал губами к горлышку бутылки.

Сделав приличный глоток, мужик крепко зажмурился. Один глубокий выдох и он, наконец, открыл глаза, довольно ощерив беззубый рот:

– Теперь хоть на развалины, хоть на край света.

Машина медленно катилась по ухабистой дороге заповедника. Влад взглянул на часы: время было далеко за полночь. Он перевел взгляд на Анну. Девушка тяжело дышала, и ему показалось, что ей не хватает воздуха. Протянув руку, он опустил стекло. Ночная прохлада быстро заполнила салон. Девушка поежилась и благодарно кивнула.

На посту таксист плавно притормозил. Экскурсовод резво выскочил из автомобиля и уверенной походкой направился к небольшой будке, стоящей у края дороги. Перебросившись парой фраз со сторожем, почти тотчас вернулся.

– Дальше проезд закрыт. Вам, собственно, куда здесь надо? – и он вопросительно взглянул на странную пару.

Неожиданно девушка подняла руку, нарисовав в воздухе что- то похожее на спираль.

– Ну, это туда, – сразу сообразил мужик, и неопределенно махнул в темноту. Здесь не далеко.

– Я здесь подожду, – с надеждой в голосе, не то спросил, не то резюмировал таксист. Влад кивнул. Он помог Анне выбраться из машины и опять бережно поднял ее на руки. Какое- то время они медленно брели по каменистой местности, потом экскурсовод резко остановился:

– Дальше сами. Место здесь не хорошее. Сам не видел, слава Богу, но наслышан… Не любят Духи когда их тревожат, тем паче по ночам. Вам туда, – он указал на груду разбросанных по поверхности камней, – тут метров сто, не больше… Мы Вас в сторожке подождем. Сегодня уж здесь заночуем, – не дожидаясь ответа, он быстро пошел в обратном направлении.

 

Глава 19

Влад остановился, вглядываясь в темноту ночи. Вдруг Анна жестом попросила отпустить ее на землю:

– Дальше я сама, – голос совсем ослабевший, но все такой же, настойчивый и властный, – спасибо тебе, котенок. Я всегда знала, что могу полностью на тебя положиться. Прости меня за все, что у нас не сложилось, за все, о чем ты мечтал, а я не смогла тебе этого дать. Она смотрела в глаза Влада и видела, какую боль он испытывает сейчас. Не желая больше терзать его душу, она на секунду прильнула к его телу и тут же сделала решительный шаг назад, – пообещай мне, котенок, что бы сейчас не произошло, ты не сдвинешься с этого места. Не сдвинешься до тех пор, – она остановилась, что бы подобрать подходящие слова, – пока… пока все не закончится…

Влад кивнул. К горлу, предательски, опять подкатил ком. Ему так много хотелось сейчас сказать ей, но он прекрасно понимал, что уже поздно. Осознание того, что он больше ни когда ее не увидит – душило, рвало на части его сознание. Нереальность происходящего, все же, вселяло крохотную, совсем ничтожную надежду на то, что это всего лишь сон. Что он сейчас выйдет из этого, затянувшегося кошмара, и проснется в маленькой московской «двушке» под веселые всплески воды в ванной и милое, ставшее для него необходимостью родное мурлыканье любимой девушки, принимающей душ. Вновь закипит смешной, пузатый чайник, а на столе будут ждать его пышные оладьи, какие мог испечь один – единственный человек на свете…

– Я не бросаю тебя, Влад, – словно прочтя его мысли, вдруг произнесла девушка, – я вернусь, – и, скинув с ног легкие босоножки, Анна повернулась спиной, уверенно ступив на холодную поверхность камня.

Мужчина молча наблюдал за тем, как девушка, широко расставив руки, что бы удержать равновесие, медленно перешагивала с одного валуна на другой. Некоторое время он ни как не мог понять, по какому принципу она выбирает путь. Но спустя некоторое время, когда глаза уже вполне освоились к полумраку лунного света, до него дошло: девушка двигалась по широкой спирали к центру выстроенного из камней лабиринта. В какой то момент ее нога соскользнула с края валуна и она едва не упала. Невероятным усилием воли Влад еле сдержался от желания броситься ей на помощь. Но вспомнив ее просьбу – не двигаться с места, остановился, продолжая неотрывно наблюдать за любимой. Было видно, что Анна уже совсем выбилась из сил, но она продолжала медленно приближаться к цели. Ей оставалось всего несколько метров, когда вдруг из темноты, в центре мифического круга, появилось свечение. Свет был не ярким, но давал достаточно освещения для того, что бы можно было легко разглядеть происходящее. Прямо из глубины света всплыла огромная каменная глыба, на поверхности которой ясно вырисовывалось очертание вырезанной в камне двери. Лунный свет четко отражался на поверхности отшлифованного до блеска, полотна. Влад не мог оторвать взгляда от черной поверхности, глянцем мерцающей в свете полной луны. Его конечности словно парализовало. Он попробовал закричать, но мышцы лица так же не слушались. Анна уже вплотную подошла к проему, и, на мгновение остановилась. Всего лишь на мгновение! Мужчина ждал, что сейчас она обернется, и дверь исчезнет сама собой, как когда то в ее детском сне. Но этого не произошло. Створка двери медленно отворилась, и тонкая, почти прозрачная фигурка девушки ступила за порог. Так же медленно, словно предоставляя вошедшему время вернуться, дверь закрылась и каменная глыба быстро растворилась в воздухе, унося за собой таинственное мерцание. Оцепенение спало. Сознание покинуло Влада и он, потеряв сознание, рухнул на землю.