Николь Хейнесуорт привалилась к стенке кареты и скрестила руки на груди. На лице ее застыло упрямое выражение. Мать, сидевшая напротив и занятая вязанием, раздраженно вздохнула:

— Николь, сядь прямо, иначе ты испортишь себе фигуру.

— Ну какое, черт побери, значение имеет моя поза! — буркнула себе под нос Николь.

— Что за выражение! Представляю, что подумает о тебе миссис Тредуэлл!

Николь пробормотала нечто похожее на «к черту миссис Тредуэлл».

Баронесса отложила в сторону вязанье и посмотрела на дочь.

— Ты должна понять, юная леди, что именно твое вызывающее поведение вынудило меня записать тебя в академию миссис Тредуэлл.

Николь, глядя в окно, сделала гримасу, явно передразнивая возмущенную мать.

— Да это просто верх наглости! — не на шутку рассердилась баронесса. — Ты совсем от рук отбилась. А все эта ужасная война! Всякий раз, когда я представляю, что на Томми нацелены ружья этого свирепого сицилийца…

— Наполеон — корсиканец.

— Не будь такой дерзкой. — Баронесса распрямила плечи. — По крайней мере я делаю все, чтобы он не отморозил себе пальцы на ногах. — Она снова взяла вязанье в руки. — Как ты думаешь, этот носок достаточной длины?

— Примерь на меня, — предложила Николь, вытянув ногу. — У нас с Томми один размер обуви.

— Нечем тут хвалиться! — Баронесса с отчаянием посмотрела на свою крупную дочь. — Просто не понимаю, почему ты выросла такой большой! И ведь подумать только — тебе всего шестнадцать!

— Восемнадцать, — поправила Николь.

— Восемнадцать? Да нет, не может быть! Если бы тебе было восемнадцать, Оливеру было бы двадцать пять. И мне тогда…

— Сорок два, — с готовностью подсказала Николь.

— Тише! — оборвала ее баронесса. — Вдруг кучер услышит? И потом, если бы тебе было восемнадцать, ты бы уже вышла в свет.

— Я не хочу выходить в свет, — решительно заявила Николь. — Я хочу остаться дома, ездить верхом, заниматься борьбой и стрелять, как занималась этим всегда.

— Не будь смешной! Подобные занятия не подходят для юной леди твоего возраста.

— Кто-то ведь должен ездить верхом, бороться и стрелять, раз Томми ушел на войну. Счастливчик!

— Николь!

— Что?

— Кажется, я мало занималась твоим воспитанием. Ты только взгляни на себя! У тебя нет ни шарма, ни лоска, и ты снова сутулишься! Неужели ты не понимаешь, что если будешь так себя вести, то никогда не найдешь мужа!

— Да на кой черт он мне сдался?

— Ты ведешь себя просто вызывающе! Остается только надеяться, что миссис Тредуэлл сумеет научить тебя послушанию и смирению, поскольку мне это явно не удалось.

Карета подъехала к затейливым железным воротам. Сердце у Николь упало, когда она прочла надпись: «Академия миссис Тредуэлл для молодых леди».

— Вот мы и приехали, — объявила баронесса. — Где твой ридикюль? У тебя лицо испачкалось, вон там, возле подбородка! Да воспользуйся носовым платком! Пожалуйста, не вываливайся из кареты как мешок, когда будешь выходить. Леди должна двигаться плавно, — напомнила она, грациозно направляясь к крыльцу.

Николь последовала за ней.

В дверях появилась невысокая женщина с каштановыми, слегка тронутыми сединой волосами и приветливо улыбнулась.

— Леди Хейнесуорт! — Она сделала реверанс. Обе женщины обнялись. — Вы, как всегда, выглядите великолепно.

— После такой утомительной поездки в это трудно поверить, — возразила леди Хейнесуорт. Тем не менее комплимент пришелся ей по вкусу.

— А это, должно быть, Николь. — Женщина шагнула к девушке, словно собиралась обнять и ее. Николь испуганно отпрянула, и та, мгновенно почувствовав ее нерасположение, просто протянула ей руку: — Меня зовут миссис Тредуэлл. Вы можете внести чемоданы мисс Хейнесуорт внутрь, — обратилась она к кучеру, — слуги о них позаботятся. Не хотите ли выпить со мной чаю?

— Мы будем рады. — Баронесса подтолкнула дочь вперед.

— Это не похоже ни на одну из школ, которые я видела, — с сомнением проговорила Николь, разглядывая двухэтажное строение из серого камня.

— Это цистерцианский монастырь времен Генриха Второго, — пояснила миссис Тредуэлл, — затем его забросили. Мои помощники немало потрудились, чтобы привести здесь все в порядок.

— Понятно. Я как раз хотела спросить вас, миссис Тредуэлл, в последнем письме вы писали, что еще не до конца укомплектовали штат учителей.

— Рада сообщить вам, что мои мечты сбылись. Обучать девушек рукоделию я пригласила мадам Папийон. А месье Альфонс Альберт будет обучать пансионерок танцам.

— Это потрясающе! Месье Альберт обучал меня в год моего дебюта!

— В таком случае он должен быть безнадежно стар, — не удержалась Николь.

Миссис Тредуэлл повернулась к ней с улыбкой:

— Ваша мама и я, мы обе учились у месье Альберта. Он очень опытный учитель. А преподавать латынь я пригласила…

— Латынь? — с тревогой переспросила баронесса.

— Да, а что? У вас есть какие-то возражения?

— Да нет… Просто я не вижу, какую практическую пользу может принести латынь молодой леди.

— Признаюсь, — сказала миссис Тредуэлл, — у меня есть сомнения на этот счет. Однако профессор Хэллэби так убедительно говорил, что я…

— Неужели вы имеете в виду профессора Огастеса Хэллэби? — Баронесса возбужденно повернулась к дочери. — Боже мой! Я не пропускала ни одного его выступления в Британском музее! Он настоящий гений и блестяще знает терминологию по садоводству!

— Совершенно верно, — подтвердила миссис Тредуэлл.

Николь, обрадовавшаяся было тому, что есть возможность заняться латынью, снова впала в уныние. Терминология по садоводству! Танцы и рукоделие! С ума сойти! Она оглядела помещение, в котором находилась, и в смятении отметила, что окна зарешечены и отчаянно узки. Не приходилось сомневаться, что у монахов часто возникало желание сбежать из этих стен, как и у нее сейчас.

— Ведению домашнего хозяйства обучает миссис Кэлдберн, — продолжала миссис Тредуэлл, жестом приглашая обеих сесть.

— Николь, ты должна особое внимание обратить на ее лекции, — заявила баронесса, опуская в свою чашку два куска сахара. — Нет более трудной задачи для жены, чем правильное ведение хозяйства.

— Мистер Джонас Сэлистон обучает верховой езде. — Николь встрепенулась, услышав эти слова. — На дамском седле естественно, — добавила миссис Тредуэлл, тем самым погасив вспыхнувшие было у девушки надежды.

— Естественно, — кивнула баронесса, принимая пирожное с мармеладом.

Николь нахмурилась, когда перед ней поставили тарелку. Миссис Тредуэлл заметила это и улыбнулась:

— Моя дорогая, вы по крайней мере попробуйте. Если учебная программа окажется вам не по вкусу, вы всегда можете написать об этом своей маме.

— Учебная программа, — безапелляционно заявила леди Хейнесуорт, — содержит все то, что необходимо моей дочери. Сядь прямо, Николь!

Девушка с раздражением забилась в кресло еще глубже. Из-под ресниц она сердито посмотрела на свою новую мучительницу, которая отныне заменит ей мать, обычно проявлявшую к ней мало интереса. И вдруг, к своему удивлению, увидела, что в голубых глазах миссис Тредуэлл блеснули слезы. Кажется, эта женщина смотрит на нее с сочувствием, однако Николь тут же одернула себя.

— Может быть, вам даже понравится здесь, — мягко сказала директриса.

— Я искренне в этом сомневаюсь, — возразила Николь.

— Николь! Как ты можешь! Ах, миссис Тредуэлл, молодые леди, я вам скажу, нынче такие упрямые! В наши дни мы бывали благодарны матерям за то, что они хотят подготовить нас к будущей жизни, не правда ли?

— Да, разумеется. — Николь показалось, что высказывание баронессы вызвало у миссис Тредуэлл некоторое замешательство.

Затем две уже немолодые женщины заговорили о добром старом времени, об общих знакомых, о погоде и войне, о том, какие дебютантки сезона имеют наилучшие шансы. Николь ерзала на стуле и наконец, смертельно устав от нескончаемых разговоров, откровенно зевнула. Баронесса чуть не выронила чашку от ужаса.

— Я сомневаюсь, что моя дочь будет иметь успех в этот или любой другой сезон. Вы могли убедиться, насколько она неотесанна и неуправляема. Николь не умеет вести беседу, а манеры у нее просто ужасные. За это я виню только себя. Вы знаете, что у меня пятеро сыновей, все они старше Николь. Несомненно, я уделяла ей недостаточно внимания. Но молодыми мужчинами следует заниматься в первую очередь, не правда ли? Тем не менее вы обнадежили меня. Вероятно, вы преуспеете там, где я оказалась не на высоте. А теперь я должна ехать, надеюсь добраться до Сент-Питера до захода солнца. Ближе приличной гостиницы не найти.

— Мы живем в глуши, — признала миссис Тредуэлл. — Но может, это даже к лучшему. Позвольте мне удостовериться, что ваша карета готова. — Она встала и вышла из комнаты.

— Николь! — зашипела баронесса, как только за миссис Тредуэлл закрылась дверь. — Заклинаю всеми святыми, выслушай меня! Эта женщина сумела выдать свою дочь замуж за герцога Ярлборо в первый же сезон! А Ванесса Тредуэлл особой красотой не блистала! Не говоря уж о том, что и приданое у нее было не ахти какое. Поэтому делай то, что тебе говорят! Иначе наверняка останешься старой девой! — Николь хищно вонзила зубы в кусок торта. — А я умываю руки, невозможный ты ребенок!

Миссис Тредуэлл снова появилась в дверях:

— Ваши лошади накормлены, леди Хейнесуорт. Как только вы будете готовы…

— Я уже готова.

После недолгого колебания баронесса обняла дочь:

— Николь, прошу, веди себя хорошо! Миссис Тредуэлл может многому научить тебя.

— Я уверена, что она будет умницей, — доброжелательно сказала миссис Тредуэлл. — Не правда ли, дорогая?

Николь икнула.

— Николь!

— Ничего страшного, — успокоила баронессу миссис Тредуэлл. — Обещаю, мы будем очень хорошо заботиться о ней. Желаю вам благополучно доехать.

— Вы, должно быть, волшебница, миссис Тредуэлл, если рассчитываете справиться с таким орешком.

— Я верю в чудеса, — спокойно ответила миссис Тредуэлл.

Карета выехала за ворота. Николь осталась стоять рядом с миссис Тредуэлл на крыльце.

— Как далеко отсюда до Дувра? — спросила она у директрисы.

— Примерно около двадцати миль.

Николь мгновенно воспрянула духом:

— В самом деле?

— У тебя есть друзья в Дувре?

«Время покажет», — подумала Николь, а вслух сказала:

— Нет. Просто это место, где я не бывала.

— Вероятно, мы сможем организовать туда поездку, — задумчиво произнесла миссис Тредуэлл. — Там можно полюбоваться великолепными утесами и скалами. Ну и конечно, это город со славной историей.

— Он расположен к югу отсюда, я полагаю? — с невинным видом поинтересовалась Николь.

— Вероятно, ты никогда не была сильна в географии. — Директриса коснулась руки Николь. — А теперь пойдем, я представлю тебя ученицам старшей группы. Думаю, ты с ними подружишься.

Они вернулись в вестибюль, затем спустились по лестнице и наконец прошли по длинному мрачному коридору.

— В этом крыле находятся девочки младших групп, в возрасте от десяти до двенадцати лет.

Коридор сделал резкий поворот, и Николь через расположенные вверху окна увидела, что здание построено в виде квадрата с двориком посередине. Она сразу же отметила, что окна изнутри не имели ни решеток, ни запоров.

— Здесь располагаются девушки средней группы, — сказала миссис Тредуэлл, кивнув на комнаты, мимо которых они проходили. — А вот и твой новый дом. У нас есть еще три девушки твоего возраста, так что я поместила их вместе. Надеюсь, вы подружитесь. — Она остановилась и постучалась в дверь справа.

— Леди! — звонким голосом позвала миссис Тредуэлл. — Приехала еще одна ученица!

В свете двух масляных ламп к Николь повернулись три лица, два из которых напоминали перепуганных мышек, а третье своей надменностью сделало бы честь испанской королеве. Миссис Тредуэлл представила девушек друг другу.

— Мисс Николь Хейнесуорт. Мисс Гвендолин Карстэрз. — Меньшая из «мышек» сделала нервный книксен. — Мисс Элизабет Боггс. — Вторая «мышка», с копной волнистых рыжих волос, полноватая и невзрачная на вид, поспешила опустить глаза. — И мисс…

— Леди, — поправила третья девушка высокомерным тоном, который был под стать ее надменному взгляду. — Леди Кэтрин Деверо. Добрый день.

— У меня тоже есть титул, — заявила Николь. — Но я не настаиваю на нем.

Холодные голубые глаза «испанской королевы» окинули Николь оценивающим взглядом.

— Странно, ты не похожа на титулованную. Если уж быть откровенной, то ты вообще не похожа на леди.

— Вы все леди, разумеется, — ровным голосом проговорила миссис Тредуэлл. — Но я уже объяснила мисс Деве…

— Леди…

— …то, что здесь мы не делаем различий в зависимости от титулов и званий.

— Очевидно, — не унималась леди Кэтрин, — я вынуждена буду настаивать на том, миссис Тредуэлл, чтобы мне предоставили отдельную комнату. Я уверена, что мои родители — герцог и герцогиня — никогда не записали бы меня сюда, если бы знали, что мне придется жить в общей комнате.

— В самом деле? Ты можешь написать им и рассказать о том, что именно тебя не устраивает. Возможно, они сочтут нужным забрать тебя.

Николь с удивлением посмотрела на миссис Тредуэлл. Разговаривала она вежливо, однако в ее голосе звучал металл.

— Можете не сомневаться, я так и сделаю при первой же возможности, — строптиво заявила леди Кэтрин.

— Меня эта комната вполне устраивает, — сказала маленькая «мышка».

Леди Кэтрин одарила ее испепеляющим взглядом.

— Я заняла эту койку, мисс Хейнесуорт, и оставила для вас вон ту. — Вторая «мышка» указала на кровать у окна. — Но если вы хотите, я готова поменяться.

— Меня эта кровать вполне устроит, мисс… Боггс, я не ошибаюсь?

— Все правильно. — Рыжеволосая девушка захихикала. — Ужасная фамилия, но что поделаешь?

— Выйти замуж и взять другую, — вставила Кэтрин Деверо и, окинув «мышку» презрительным взглядом, добавила: — Хотя тебе это будет довольно трудно сделать.

Миссис Тредуэлл откашлялась.

— Николь, ты можешь устраиваться. Ужин через час. — Она удалилась, негромко хлопнув дверью.

Кэтрин Деверо фыркнула:

— Не понимаю, о чем думали мои родители, определяя меня в эту школу. — Она повернулась спиной к Николь и остальным девушкам и, встав перед единственным в комнате зеркалом, стала поправлять свои красивые золотистые локоны.

Николь скорчила в ее сторону гримасу и подошла к своим чемоданам. Маленькая «мышка» — мисс Карстэрз что-то напевала себе под нос. Николь осмотрела запоры на окнах.

Гвендолин Карстэрз подошла к ней.

— Я уже распаковала свои вещи. Может, тебе чем-нибудь помочь? — вежливо поинтересовалась она.

— Ах, я не намерена распаковывать вещи, — беспечно ответила Николь и высунула голову из окна, надеясь увидеть вьющуюся лозу или еще какую-нибудь опору для ног. Ее ждало разочарование.

— А почему?

— Потому что я здесь не останусь.

— Ну вот, — заявила леди Деверо, — это первые разумные слова, которые я слышу за время пребывания в этой дыре.

— Не понимаю, почему бы здесь не остаться, — возразила мисс Боггс. — Тут может быть очень даже приятно.

— Мне здесь нравится, — тихо сказала мисс Карстэрз, перестав напевать. — Можно отдохнуть от дома.

— Дома, — отчеканила леди Деверо, — у меня было восемь личных слуг и целое крыло имения в моем распоряжении.

— А что, мисс Хейнесуорт, — полюбопытствовала мисс Боггс, — вы скучаете по дому?

— Я? — удивилась Николь. — Вовсе нет.

— Гм… Значит, нет. Я тоже не скучаю, — задумчиво проговорила мисс Карстэрз.

— Я скучаю по своей кошке, — сказала мисс Боггс.

— Ах как трогательно! — съязвила Кэтрин.

— Но если вы не скучаете по дому, — допытывалась Элизабет, — зачем тогда возвращаться туда?

— Я не собираюсь домой. — Николь замолчала. — Надеюсь, вы не донесете миссис Тредуэлл?

«Мышки», сделав удивленные глаза, покачали головами. Леди Деверо фыркнула и сказала:

— Едва ли.

— Ну тогда слушайте. — И Николь торжественно заявила: — Я собираюсь на континент.

— Я там была, — утомленным голосом заявила леди Деверо.

— Чтобы стать солдатом.

Эти слова вынудили элегантную головку леди Деверо повернуться в сторону Николь.

— Какой вздор! Девушки не могут быть солдатами.

— Почему же? — спросила Николь, подбоченившись. — Я могу ездить верхом, стрелять и бороться не хуже Дэниэля и лучше Олли, Спенса и Джоди. Правда, Томми делает это лучше меня… Иногда!

— Кто такие, — округлив глаза, поинтересовалась мисс Боггс, — Дэниэль, Олли, Спенс и Джон?

— Джоди, — поправила ее Николь. — Он и Спенс — двойняшки. Это мои братья.

— Боже мой! — удивилась мисс Карстэрз. — Целых пять братьев? Они старше или младше тебя?

— Старше. Томми и я — близнецы. Хотя он на целых две минуты старше, если уж быть точной.

— И они все солдаты? — спросила мисс Боггс.

— Да, за исключением Спенса. Он священник, но тоже в армии.

— Пять братьев, — пробормотала леди Деверо. — Кто же в таком случае твой отец? Он не может быть герцогом или графом, иначе я знала бы его имя. Он виконт?

— Барон, — коротко ответила Николь.

— Всего лишь барон. Жаль.

— Каково это — быть двойняшками? Если, конечно, ты не возражаешь против моего вопроса, — поспешила извиниться мисс Боггс.

— Это просто чудесно! По крайней мере так было, пока Томми не отправился на войну. А до этого мы всегда все делали вместе. Плавали, охотились, объезжали папиных лошадей…

— Этим и объясняется твое телосложение…

— Что?

— Твоя фигура.

— Я думаю, что у мисс Хейнесуорт замечательная фигура, — не без зависти заметила миниатюрная мисс Карстэрз. — Высокая и сильная!

— Я сильна как вол, — с гордостью заявила Николь.

Леди Деверо снова повернулась к зеркалу и закатила глаза.

— Ты делаешь физические упражнения? — поинтересовалась мисс Боггс. — Моя мама всегда меня заставляла делать упражнения. Надеюсь, здесь этого не будет.

— Здесь будут танцы, — нахмурившись, сказала Николь. — И еще верховая езда, но только в дамском седле.

— Я боюсь лошадей, — сказала мисс Карстэрз.

— А как ты собираешься стать солдатом?

— Я привезла с собой одежду Томми. Переоденусь в нее сегодня ночью, вылезу из окна и доберусь до Дувра, а там сяду на корабль, идущий на континент.

Мисс Карстэрз нахмурилась.

— Я не думаю, что так просто сесть на корабль. И потом, я не понимаю, каким образом, находясь среди мужчин, ты сможешь в течение долгого времени скрывать свой пол. Ведь они живут вместе в бараках, разве не так? Переодеваются на виду друг у друга…

— Ах, пожалуйста! — оскорбленно воскликнула леди Деверо. — Прекратите этот разговор.

Мисс Боггс хихикнула и тут же прикрыла рот рукой.

— Англия нуждается в каждом солдате, способном воевать против Наполеона, — авторитетным тоном заявила Николь. Эти слова она часто слышала от отца.

— Однако… — Похоже, мисс Карстэрз это не убедило. — Как обстоят, дела с военной формой. Она должна подходить тебе. Я не понимаю, как…

Удар гонга не дал ей докончить фразу.

— Время ужина! — просияла мисс Боггс. — Интересно, он будет таким же замечательным, как и чаепитие с пирожными? Славные были пирожные, не правда ли, мисс Карстэрз?

— Пожалуйста, — зарумянившись, сказала девушка, — называй меня Гвендолин. Или просто — Гвен.

— Буду рада, если ты станешь называть меня Бесс.

— А меня — Николь, — отозвалась Николь.

Они сделали паузу, ожидая отклика леди Деверо, но его не последовало. Пожав плечами, Николь направилась к двери.

— Я тоже пойду. Может получиться так, что мне не скоро удастся поесть. До Дувра, по словам мисс Тредуэлл, около двадцати миль, а мне придется идти пешком, если не удастся выкрасть лошадь из конюшни. Кстати, где здесь конюшня, кто-нибудь знает?

Гвендолин и Бесс озадаченно покачали головой.

— Иди на запах навоза, — не без ехидства предложила леди Деверо. — Должно быть, он тебе хорошо знаком.

Если бы Николь собиралась оставаться в академии хотя бы на одну ночь, она наверняка подпортила бы этой надменной блондинке физиономию. Но поскольку у нее были другие планы…

— Отличный совет, — спокойно согласилась она. — Так мы идем ужинать?