Однако прежде чем наши нервные узлы полностью превратились в кашу, нас спасло появление черной птицы в темном небе. Лейф, обладавший самым острым ночным зрением, увидел ее первым, и это стало приятным отвлекающим фактором от пережитой нами двойной травмы – брачных упражнений Хрюма и пения самой разрушающей душу песни, когда-либо написанной в мире. От очагов, горевших в разных домах, на улицу падали легкие отблески света, а потому было не совсем темно.

– Может, это Хугин и Мунин? – предположил вслух Перун.

– Не может. Тут только один, – возразил Вяйнямёйнен.

– Тогда кто? – спросил Гуннар.

– Возможно, просто птица, – сказал Чжанг Голао.

– Нет, – покачав головой, вмешался Лейф. – Кровь пахнет неправильно.

– Вот проклятье, – выдохнул я, сообразив, кто это может быть, еще прежде чем ворон спустился на землю и превратился в обнаженную женщину с молочно-белой кожей. – Морриган.

Она последовала за мной в мир древней Скандинавии. Как и друиды, Туата Де Дананн могут путешествовать куда им вздумается, но, как правило, стараются держаться ирландских и земных миров исключительно из любезности к другим пантеонам.

Глаза Морриган вспыхнули красным огнем, когда она, явно не обращая внимания на холод, направилась к нам. Я искоса взглянул на Суттунга, чтобы проверить, как он отреагировал на ее появление, и увидел, что она произвела на него сильное впечатление, и он, похоже, собирался спросить, есть ли у леди защитник и друг. Впрочем, я подумал, что, если ему хватит мозгов хорошенько поразмыслить, прежде чем открыть рот, он сообразит, что женщина со сверкающими красными глазами в состоянии сама себя защитить, причем всегда – и ему лучше помолчать.

– Сиодахан О’Суилибхаин, – произнесла Морриган с такой интонацией, что мой позвоночник едва не рассыпался в прах. – Я должна поговорить с тобой, прежде чем ты пустишься в это безумное предприятие.

Я невольно содрогнулся. Жуткий холод и голос Морриган часто оказывают именно такое действие на нормального человека.

– Ладно. Конечно. Давай, ну… пойдем, поговорим. Парни, может, разведете костер, пока меня не будет? Я встречусь с Хрюмом, когда вернусь. Ну, если он будет готов к беседе, разумеется.

Они дружно заверили меня, что костер никакая не проблема, не волнуйся, Аттикус, до скорой встречи. И мы с Морриган направились вместе на запад, туда, где никто не мог нас подслушать.

– Ты не слишком подходяще одет для такой погоды, – начала Морриган, которая сама была полностью раздета.

– Угу, может, у тебя в одном из карманов спрятано спасательное одеяло? – спросил я.

– И это говорит о том, как отвратительно спланировано ваше предприятие, – продолжала она, как будто я не произнес ни слова. – Весьма неразумно с твоей стороны. Надеюсь, ты понимаешь, что я не смогу тебе помочь в Асгарде? Да и здесь, в Ётунхейме, не в силах тебя защитить. Если ты умрешь, валькирии унесут тебя, куда пожелают.

– Да, кстати, о валькириях. Тут выяснилось, что они не могут выбрать меня в качестве жертвы.

Морриган резко повернула голову и посмотрела на меня, пытаясь понять, не дразню ли я ее. Решив, что я совершенно серьезен, она спросила:

– Откуда ты знаешь?

– Я столкнулся с ними около недели назад, и они попытались меня прикончить. Мой амулет стал жутко холодным, но больше ничего не произошло. Я одержал верх в том сражении и решил вернуться на второй раунд.

– Ты будешь с ними сражаться?

– Я не знаю. Если они нападут, такое возможно. Но на самом деле битва с ними меня не особо привлекает. Мне гораздо важнее сдержать обещание, данное Лейфу, а оно сводится к тому, чтобы доставить его в Асгард. Уверен, ты не станешь мне советовать нарушить мое слово, учитывая, что меня и с тобой связывает определенная клятва.

– В таком случае, что ты здесь делаешь и зачем собираешься вступить в переговоры с ледяным ётуном? – спросила она. – Ты ведь не обещал Лейфу, что наймешь их в помощь? И остальным, которые за вами увязались, что проведешь их в Асгард?

– Морриган, Тор абсолютно лишен благородства. Слышала бы ты, что он сотворил с этими парнями. Он настоящий говноед.

– Кто?

– Не важно. Послушай, чем больше народа я с собой возьму, тем больше у меня шансов остаться в живых. Я всего лишь собираюсь дать Лейфу возможность сделать свой выстрел и посмотреть, чем это обернется. Если Тор его убьет, мы оттуда уйдем. Если Лейф прикончит Тора, мы тоже уйдем. Мы не собираемся там оставаться, чтобы сравнять их мир с землей.

– В любом случае последствия будут ужасающими, Сиодахан.

– Я уже имел похожий разговор с Иисусом, но все равно пойду до конца. Более того, по моим представлениям, последствия будут ужасающими, если я этого не сделаю. Что еще такого ужасного ты можешь добавить?

– Я не посвящена в твои разговоры с христианским богом, но мне было видение, которое предсказало твою смерть.

Я невольно остановился; впрочем, невозможно продолжать идти, когда кто-то говорит, что он предвидел твою смерть.

– Здесь или на земле?

– На земле.

Я нахмурился.

– А разве ты не должна присматривать за моей спиной на земле?

Красный огонь в ее глазах погас.

– Должна. Но я все равно видела твою смерть. Это было… неприятно.

Можно представить. Интересно, что она делала в этом сценарии?

– Ну, я обещаю тебе быть экстрапараноиком, когда отправлюсь в Асгард и супер-турбо-параноиком, когда вернусь назад. Но я пойду, Морриган.

– Знаю я, что пойдешь. Я просто хочу минимизировать воздействие, которое ты окажешь.

– На что?

Она решила проигнорировать мой вопрос, а вместо этого подошла ко мне и стала ждать, когда я встречусь с ней глазами.

– Сиодахан, некоторые валькирии… – Она скривила губы и отвела глаза в поисках подходящих слов. Она не могла заставить себя произнести, что они ее подруги. – …Я их знаю, – закончила она фразу.

– Вполне возможно. Только все они попытались выбрать меня жертвой, но я сделал так, что они выглядели глупыми и не слишком умелыми. Если мы встретимся снова, вряд ли они захотят пропустить со мной стаканчик.

– Я вполне могу представить, как сильно они на тебя сердиты, – сказала Морриган. – И лучше других знаю, что ты не можешь ничего мне обещать, когда речь идет о сражении. Я пришла лишь затем, чтобы сказать, что в данной ситуации для тебя будет правильнее и разумнее выполнить данное слово, чем удовлетворить боевой дух или намерение.

– А ты не считаешь, что это разумно в любой ситуации? – криво улыбнувшись, спросил я.

– Да, я так часто считаю.

– Тут мы с тобой отличаемся друг от друга. – Неожиданно я вспомнил слова, произнесенные Морриган чуть раньше. – Кажется, ты сказала, что тебе было видение моей смерти?

– Да, во сне, причем очень четко и ясно. На этот раз я не бросала кости и не гадала. Такое иногда случается.

– А бывало ли, чтобы подобные предсказания оказывались не верными?

– Нет. – Она плотно сжала губы и отвела глаза.

– И ты уверена, что это был я, а не какой-то другой красавчик с волшебным мечом в руках?

– Знаешь, в мире не так много волшебных мечей. А также рыжих друидов, которые ими размахивают. Я уверена.

– Ну, тогда ладно. Тебе не кажется, что я получил предупреждение, когда бы меня ни ждали неприятности, о которых ты говоришь. Так что мне грех жаловаться. – Я не собирался спрашивать ее, когда, где или как я умру. Я не хотел знать, а у нее, вполне возможно, не было ответов. Я вздохнул и посмотрел, как мое дыхание превращается в облачко пара на холоде. – Слушай, а ты когда-нибудь являешься к человеку, чтобы сказать ему: «Прими мои поздравления! Тебя ждет потрясающий год во многих отношениях, но главным образом, потому что ты в этот год не умрешь?»

– Нет, мне такое в голову не приходило, – призналась Морриган. – Это выглядит как-то легкомысленно.

– Тебе может понравиться, а люди станут лучше к тебе относиться. Особенно если ты потом решишь с ними перепихнуться, ведь они будут знать, что останутся в живых после ваших игрищ.

Морриган фыркнула.

– Ты пытаешься намекнуть, что хотел бы воспользоваться моим расположением, Аттикус?

– О, нет, – ответил я, стараясь изо всех сил, чтобы мой голос прозвучал легко и весело, в то время как на самом деле такая перспектива вызывала у меня ужас. Морриган ослепительно красива, но в ее занятиях любовью столько же нежности, сколько у полузащитника к квотербэку. В прошлый раз, когда я «воспользовался ее расположением», Оберон решил, что я участвовал в уличной драке. – Я сейчас не могу тратить силы, если мне в ближайшее время предстоит отправиться в сражение. Кроме того, мне нужно заключить союз с ледяными великанами. Кстати, как продвигается твоя работа над амулетом? – спросил я, чтобы отвлечь ее от неприятной для меня темы.

– Медленно, но, как мне кажется, я сумела немного продвинуться вперед. Я нашла железного элементаля, который согласился со мной разговаривать. Я отдала ему трех фейри на обед, и, думаю, в следующий раз, когда я его позову, он откликнется гораздо быстрее.

– Великолепно, продолжай в том же духе, – похвалил ее я.

Морриган довольно замурлыкала, подошла поближе, чтобы наградить меня прощальным поцелуем, и вскрикнула, когда прижалась к моей груди.

– Ты жутко холодный! – возмутилась она.

– А ты нет? Ты стоишь с голой задницей на снегу и говоришь мне, что ты вся такая тепленькая и вкусненькая?

– Подними свою температуру, идиот!

– Ой! – Я кивнул, как будто понял, что она имела в виду, но она с нетерпением на меня смотрела, дожидаясь, когда я выполню приказ. Так что мне пришлось сказать: – Хм-м-м, ну… а как ты это делаешь?

Она влепила мне пощечину, но с точки зрения Морриган это было даже не слабое порицание, она просто хотела быть уверена, что я ее слушаю.

– Как ты мог прожить столько времени, не зная этого заклинания?

– С помощью нескольких слоев теплой одежды, как все остальные люди.

– И где сейчас слои теплой одежды?

– К сожалению, где-то в другом месте, далеко от меня.

– Надеюсь, ты в состоянии привязать свое зрение к магическому спектру? – спросила Морриган.

Исключительно оскорбительный вопрос, поскольку создание этой связи первое, чему учатся все друиды, но процесс занимает довольно много времени и не годится для стрессовых ситуаций, поэтому я давным-давно его упростил.

– Да, мне помогает вот этот оберег, – сказал я, показав на подвеску в левой части моего амулета.

Магические обереги похожи на иконки, на которые ты наводишь мышку, чтобы запустить то или иное приложение. Они представляют собой короткий путь, который экономит время и усилия, необходимые для создания заклинаний с нуля. Слева находились зачарованные подвески, отвечавшие за невидимость, ночное зрение, исцеление, а также очки фейри и еще кое-что. Всё, что справа, помогало мне привязывать себя к формам разных животных, а также там был медвежий амулет для хранения магической энергии. Я активировал очки фейри и сказал:

– Покажи, что нужно сделать, чтобы поднять температуру тела.

Морриган показала и научила меня словам заклинания. Оказалось, что это регулировка щитовидной железы и гипоталамуса с целью ускорения метаболизма путем сжигания топлива в клетках, что позволяло выпускать на волю больше тепла, одновременно не давая кровеносным сосудам сужаться из-за холодного воздуха на поверхности кожи.

– Тебе придется больше есть, чтобы поддерживать это состояние, – объяснила Морриган, – и не забудь вернуть все обратно, когда окажешься в более теплом климате, иначе будешь постоянно потеть.

– Спасибо, Морриган, ты мне очень помогла, – сказал я, начиная согреваться. – Причем твоя помощь на сей раз была совершенно безболезненной.

Морриган врезала мне с такой силой, что сломала нос и отправила барахтаться в снегу.

– Ты слишком рано открыл рот, и мне совсем не понравился твой сарказм, – заявила она. – Мы могли бы попрощаться поцелуем. Помни это. А еще, что я посоветовала тебе не связываться со скандинавами. Подумай хорошенько.

Она расставила руки в стороны, и они тут же почернели; ноги оказались над землей, тоже став черными, когда ее тело начало превращаться в тело ворона. А потом она полетела на запад, в сторону корня Мирового древа, откуда могла покинуть этот мир, оставив меня заливаться кровью и сожалеть о легкомысленном выборе слов.