Переезд – мероприятие хреновое.

Большинство людей согласится с этим постулатом без вопросов, однако данная фраза оставляет множество вариантов интерпретации. Насколько хреново? Ну, не так хреново, как вонь за рестораном. Его нельзя сравнивать с сердечной болью или болью после сильного удара в пах. Это больше похоже на тайный экзистенциальный страх, который я испытываю всякий раз, когда вижу желейные конфеты.

В начале девяностых у меня была подружка в Сан-Диего, которая заметила, что я совершенно не знаком с современной нездоровой пищей. Однажды, когда я дремал на пляже, она решила проверить границы моего невежества, разложив на моем теле целый пакет мармеладных червячков. Она заверила меня, когда я приоткрыл один глаз, что желатиновые цилиндрики являются новым средством курортного лечения, которое называется «солнечные соломки», и что в них встроена защита от ультрафиолетового излучения, и я принял ее объяснение на веру. Я проснулся с яркими следами кукурузной патоки на теле, безмолвно и липко обвинявшей меня в убийстве червей под жарким прибрежным солнцем. Даже могучий цикл ополаскивания в Тихом океане не мог их полностью смыть; они прилипли ко мне, точно сосущие душу пиявки. После этого подружка как-то сразу исчезла из моей жизни, а я уехал из Сан-Диего тем же вечером.

Чем больше проходит времени между переездами, тем труднее следующий, потому что у тебя набираются целые груды всякой ерунды, даже если ты стараешься минимизировать потребление, как делаю я.

Глядя на море скопившихся более чем за десятилетие вещей, я радовался, что на сей раз мне придется все бросить. Если я возьму с собой хоть что-нибудь, мои враги узнают, что я сбежал. Часть из лучших вещей двадцатого века придется оставить – то, что я брал с собой при предыдущих переездах. «White Album» с автографами «Битлз». Фигурки Чубакки из вишневого дерева, в оригинальной упаковке. Бейсбольную биту с подписью Рэнди Джонсона, когда он играл за «Даймондбэкс», и пивную бутылку, которой касались губы Папы Хемингуэя.

Бóльшую часть оружия придется бросить в гараже; все, кроме лука и колчана со стрелами, которые благословила Дева Мария, потому что они могут пригодиться. А еще я возьму Фрагарах, Оберона и одежду, которая будет на мне, оставив все остальное. В общем, с домом все просто.

А вот с бизнесом куда сложнее. Если я намеревался сделать вид, что вернусь, магазин нельзя закрывать. Но у меня остался один продавец кроме Грануаль – Ребекка Дейн, и я не хотел оставлять ее одну во главе магазина, ведь именно там мои враги будут в первую очередь меня искать. По той же причине они сразу поймут, что я покинул город, а не отбросил копыта, если я закрою магазин или продам его; будет намного лучше, если они посчитают меня мертвым.

И сколько я ни пытался себя убедить, что так правильно, размышляя о том, чтобы оставить Ребекку одну в магазине, я чувствовал себя таким же ублюдком, каким по слухам является Тор. А если я найму ей в помощь кого-то еще, сходство станет еще сильнее.

Прибавьте сюда мою коллекцию редких книг, среди которых имелось несколько по-настоящему опасных манускриптов, защищенных по-настоящему опасными заклинаниями. Я не мог оставить ни книги, ни заклинания там, где они сейчас находились, но выглядеть все должно было так, будто они не покидали шкафов.

Именно из-за таких проблем мне нравится иметь адвокатов. Они делают для меня множество полезных вещей и все держат в секрете на основании закона об адвокатской тайне. После утренней пробежки с Обероном я включил для него по телевизору «Планету животных» и встретился с одним из своих адвокатов, Халом Хёуком, в кафе «Чомпиз», в Темпе. Хал заказал рогалик с копченой лососиной (о, ужас), а я выбрал рогалик с голубикой и сливочным сыром.

Хал выглядел очень деловитым, выражение его лица оставалось нейтральным, движения консервативными и точными. Он чувствовал некоторый дискомфорт в своем темно-синем костюме в тонкую полоску, что выглядело довольно забавно, поскольку костюм сидел на нем безупречно. Я знал, что он нервничает. Он не вел себя так с тех пор, как я впервые появился в Темпе, и Стая еще не определила мой статус. Мне стало интересно – неужели мой статус в Стае неожиданно изменился?

– Что ты так нервничаешь, Хал? Признавайся.

Хал пристально посмотрел мне в глаза, а я с интересом наблюдал, как его плечи заметно расслабляются, хотя для этого ему пришлось приложить некоторые усилия.

– Я совсем не нервничаю. Твоя оценка оскорбительна и безосновательна. Я ни разу не дернулся за те две минуты, что мы провели вместе.

– Я знаю, что попытка скрыть то, что тебя беспокоит, приведет к несварению твоего желудка. Давай, расскажи, что случилось, и сможешь наконец расслабиться.

Несколько секунд Хал смотрел на меня в каменном молчании, потом его пальцы принялись барабанить по поверхности столика. Да, он был на взводе. Но когда Хал заговорил, я едва слышал его голос.

– Я не хочу быть альфой.

– Ты не хочешь быть альфой? – сказал я. – Ну, в таком случае твои мечты сбылись. Гуннар – альфа, а ты пес номер два.

– Гуннар отправляется с тобой в Асгард.

Я заморгал.

– В самом деле?

Он едва заметно кивнул.

– Решение принято вчера вечером. Лейф его уговорил. А я буду альфой до его возвращения. И, если он не вернется… ну, тогда я обречен.

– Бу-га-га, включаем саркастический смех. Ты не можешь быть главным псом и говорить мне, что обречен, Хал. Никто тебе не поверит.

– Мне нравится быть вторым после Гуннара, – проворчал Хал. – Я не хочу принимать решения. А если он не вернется, мне придется постоянно этим заниматься. И таких решений станет в десятки раз больше, если еще и Лейф не вернется.

– Кстати, как Лейф? Он отрастил палец? – Лейф потерял палец – и едва не закончил свое существование – в схватке с немецкими ведьмами, когда те умудрились поджечь его воспламеняющуюся плоть.

– Да, он в полном порядке. Сегодня вечером придет вместе с Гуннаром тебя навестить.

– Хорошо. А с чего ты взял, что возникнут проблемы, если Лейф не вернется?

– У нас с вампирами начнется самая кровавая война в истории, если он будет отсутствовать больше месяца. Они уже начали разнюхивать.

– Прошу прощения?

– Вампиры. Они хотят захватить территорию.

– Самая кровавая война в истории разгорится из-за Темпе?

Хал посмотрел на меня, пытаясь понять, шучу я или нет.

– Его территория намного больше, чем Темпе, Аттикус. Только не говори, что ты не знал.

– Ну так я скажу. Мы с Лейфом никогда не говорили о территории, потому что меня это не интересовало, а он не хвастун. Я знаю, что Лейф в одиночку контролирует Темпе, поскольку я ни разу не почувствовал присутствия другого вампира в городе, но я не представляю, как он может управлять большой территорией.

Хал фыркнул, подпер руками щеки и посмотрел на меня сквозь пальцы.

– Аттикус, Лейф контролирует весь штат Аризона. В одиночку. Он самый крутой из крутых вампиров. И самое старое существо из всех, кто живет в этом полушарии, за исключением тебя и местных богов. – Хал опустил руки и склонил голову набок, как любопытный пес. – Ты действительно не знал?

– Не знал. Почему это должно было меня интересовать? Я не вампир, и мне не нужна территория Лейфа. Тебе ведь не требуется весь штат для твоей Стаи, верно?

– Ну, нет, но ты должен знать, что здесь будет происходить.

– Вовсе нет. Я переезжаю.

– Куда бы ты ни перебрался, ты это сразу почувствуешь. Такого рода вакуум власти приведет всех амбициозных лидеров вампиров в наш штат в надежде получить для себя хотя бы часть территории. При таком раскладе они оставят за собой новый вакуум власти. Я тебе гарантирую, что, если Лейф не вернется, волна прокатится по всей стране и захватит другие страны.

– Ну, и что ты предлагаешь мне по этому поводу сделать?

– Позаботиться, чтобы Гуннар и Лейф вернулись. В таком случае мне не придется становиться альфой и беспокоиться о войне с толпами кровососущих тварей.

– Я не могу поверить, что Лейфа так боятся. Он вполне разумный парень.

– Для тебя и для меня – да. С нами он прекрасно сотрудничает. Но, насколько мне известно, он настоящий ужас для других вампиров. Они его боятся, и на то есть серьезные причины. Разве ты сам не понимаешь, что Лейф не должен был выжить после таких ожогов.

Я приподнял брови.

– Да? И почему?

– Это был не обычный огонь, когда можно просто сбить пламя. В него швырнули адский огонь, Аттикус. Его практически невозможно погасить. Он бы уничтожил любого другого вампира.

Наступила тишина, пока я обдумывал слова Хала. Война вампиров действительно сулила неприятности всем, но я не понимал, как ее предотвратить – мне и без того предстояло слишком много сделать. Кроме того, к собственному удовлетворению, я решил, что это не моя проблема.

– Ну а теперь перейдем к делу? – прервал молчание Хал.

– Хорошо.

Хал положил свой портфель на стол и достал блокнот. Я рассказал, что мне нужно: доставить «ФедЭксом» к завтрашнему утру примерно три сотни относительно редких книг – ничего особенного, просто старых. Кроме того, мне требовалась фирма, которая составит документы на продажу магазина Ребекке Дейн через три месяца за доллар и семьдесят два цента.

– А почему семьдесят два? – поинтересовался Хал.

– Потому что всякий, кто будет изучать условия сделки, задаст тот же вопрос. Я хочу, чтобы детектив Гефферт счел это важной уликой. Я надеюсь, на ее основе он придумает теорию заговора. Я взял это число лишь для того, чтобы сбить его с толку.

Хал пожал плечами и все записал. Кроме того, фирма должна была платить зарплату Ребекке и тем продавцам, которых она дополнительно наймет, в течение трех месяцев.

– Я дам ей знать, что она должна заниматься магазином в мое отсутствие, а если кто-то начнет задавать вопросы – отвечать, что я отправился в длительный отпуск к антиподам. – Хал приподнял бровь, но комментировать не стал.

Я принес с собой в ресторан пакет, который сейчас лежал рядом со мной на стуле. Я переложил его на стол и развязал бечевку. Внутри пакета, в коробке, находилась по-настоящему редкая книга. Зеленую тканевую обложку украшали сделанная золотыми буквами надпись и рельефный орнамент из листьев. Книга сразу привлекла внимание Хала.

– Неужели это… первое издание? – спросил он.

– Угу. Крайне редкий экземпляр «Листьев травы» Уитмена. За него можно получить сто пятьдесят тысяч, вероятно, даже больше. Ты передашь эту книгу Ребекке Дейн только после того, как она купит магазин, – никак не раньше. – Я убрал книгу в коробку, и Хал не спускал с нее взгляда, пока она не исчезла из виду.

– Хорошо. – Он тряхнул головой, чтобы вернуться в реальный мир. – Что-то еще?

– Мне нужны документы для меня и моей ученицы. Выбери случайные ирландские имена.

– Хорошо, пришли мне фотографии по электронной почте. Где она будет находиться в твое отсутствие?

– Останется здесь на несколько дней, потом переберется в безопасное тайное место. – Хал посмотрел на меня, услышав не совсем обычную формулировку. – Нет, вице-президента там не будет.

– Я понял. Это все?

– Почти. Грануаль войдет с тобой в контакт через три месяца, если к этому времени я с ней не свяжусь. Если она к тебе обратится, ты должен считать меня мертвым. – Я очень надеялся, что события не примут такой поворот, но считал, что всегда нужно готовиться к худшему. – Я хочу, чтобы за Обероном присмотрели, желательно Грануаль, и чтобы для нее был создан денежный фонд.

Мы уточнили ряд деталей относительно фонда, а потом Хал сказал:

– У меня есть для тебя кое-какие новости. Ты помнишь, что мы наняли частного сыщика, чтобы он отыскал след группы, называвшей себя «Молоты Бога»?

– Да.

– Сыщик пропал. Считается, что он мертв.

– Хм-м-м. Следует ли нам считать, что раввин возвращается сюда с подкреплением? – Раввина Иосифа Бялика удалось уговорить мирно покинуть Темпе, но я не сомневался, что он вернется.

– Да. Вся Стая в самое ближайшее время начнет носить под одеждой легкие бронежилеты. Этого должно хватить, чтобы остановить серебряный нож.

– Кроме того, они накладывают заклинание на рукояти, так что я советую перчатки. Идея состоит в том, чтобы ты получил второй удар, когда попытаешься вытащить нож.

Хал пожал плечами.

– Магия меня не пугает. Только серебро.

«Интересно, – подумал я, – что чувствует тот, кто боится всего лишь одной вещи».

После завтрака с Халом я зашел в магазин, где нашел Ребекку Дейн. Я заметно улучшил ее настроение, сообщив, что она получает повышение в должности и в заработной плате, а потом долго объяснял, как управлять магазином. Она не сможет сама делать самые сложные чаи, требующие заклинаний, но простые травяные смеси были ей вполне по силам, в том числе мобили-чай, мой бестселлер для пожилых клиентов, страдающих от артрита.

– Если захочешь, можешь нанять дополнительных продавцов. Меня и Грануаль некоторое время не будет. Мы отправляемся на археологические раскопки к антиподам.

– О, – сказала она, и у нее на лбу появилась тревожная морщинка. – И как долго вас не будет?

– Возможно, несколько месяцев.

Да, определенно месяцы. Годы. Я подготовил ее как мог, объяснил, что адвокатская фирма Магнуссона и Хёука будет ей платить и держать в курсе событий. Она раскраснелась от возбуждения и ответственности. Ребекка была чистой, неиспорченной и дружелюбной, и нравилась моим регулярным покупателям. Она просто излучала невинность и обслуживала клиентов без малейших следов обмана или снисходительности. Я надеялся, что этого будет достаточно, чтобы спасти ее от людей, которые придут за мной и поймут, что она ничего не знает.

Я договорился встретиться за ленчем с Малиной Соколовски, лидером Сестер Трех Зорь, в пивной «Четыре Пика» на Восьмой улице. Она пришла в том же красном пальто, которое было на ней во время нашей первой встречи почти два месяца назад. Светлые волосы лежали на плечах, точно обнаженная женщина на диване, гладкие, блестящие и непростительно роскошные. Я почувствовал, как завистливые взгляды мужчин буравят мне спину, когда Малина одарила меня ослепительной улыбкой и промурлыкала мое имя.

Меня не покидало довольно необычное ощущение от того, что я заключил мир с ковеном ведьм, но, должен признать, команда Малины была необычной. Хотя ковен использовал людей с выгодой для себя, и всегда будет использовать, неизменно стараясь взять кого-то под контроль, они никогда не притворялись, что являются достойными гражданами. Мы сражались с ними бок о бок и поняли, что у нас много общего, на полоске эллипсоида диаграммы Венна ведьмы и друида, где мы могли встретиться – и сделать вид, что огромное множество сфер за нашими спинами есть неизведанная территория, а не зона общего комфорта.

Сначала мы поговорили о разных незначительных вещах. Малина спросила о Грануаль и Обероне; я – о сестрах ковена. Я заказал пиво «Килт Лифтер», она пиво «Санбру Кёльш». Мы выпили за наш успешный альянс и удовлетворенно вздохнули, поставив стаканы на стол.

– Такое пиво заставляет меня забыть об опасности, которая нам грозит, – сказала Малина.

– Прошу прощения? Да, конечно, пиво превосходное, но о какой опасности речь?

– Мы продолжаем ритуалы нашей ворожбы, потому что у нас нет уверенности, что здесь больше не появятся представители «Молотов Бога». Насколько нам известно, раввин определенно намерен вернуться и привести с собой других каббалистов. Но это еще не все, – продолжала Малина. – На горизонте возникло кое-что еще. И не одно. Я думаю, что среди прочего – Вакх. Возможно, он намерен прийти за тобой.

Это меня не удивило, если учесть, чтó я сделал с вакханками в Скоттсдейле, а также свалил на него вину за события в Асгарде.

– Как скоро его следует ждать?

– Не ранее чем завтра, если я правильно поняла предсказания.

Вот это уже сюрприз!

– Боги преисподней, – выругался я. – У меня нет времени на разборки с ним.

– Времени? – взорвалась Малина. – А как насчет силы? Ты не можешь сразить одного из олимпийцев.

– Я припоминаю, что ты сомневалась в моей способности прикончить Энгуса Ога, – насмешливо сказал я. – Неужели после победы у меня не появились хоть какие-то шансы в схватке с Вакхом? Но это в том случае, если я буду с ним сражаться, а я не буду. Что еще ты видела?

– Много вампиров. – Если мне требовалось подтверждение слов Хала о войне вампиров, то я его получил. – Как продвигается выздоровление мистера Хелгарсона?

– Просто превосходно, насколько мне известно. Сегодня мы с ним должны встретиться. Но, исключительно между нами, завтра он уезжает.

Малина поджала губы.

– Навсегда?

Я пожал плечами.

– Это лишь мое предположение. Очень скоро здесь будет множество вампиров, желающих занять его место.

Малина состроила гримасу и пробормотала что-то по-польски – вероятно, ругательство.

– Кстати, я тоже уезжаю.

Ее глаза округлились, и польские ругательства посыпались градом.

– И Гуннар Магнуссон.

Теперь у нее не нашлось слов, чтобы выразить свое удивление. Как может альфа оставить Стаю?

– Что происходит? – наконец выдохнула она.

– Я не могу ответить. Но со всем уважением, как союзник, скажу: вашему ковену лучше уносить отсюда ноги. «Молоты Бога» придут не только за мной, но и за вами. И вам не стоит здесь находиться, когда начнется война вампиров. Тот, кто победит, едва ли станет вас игнорировать, как Лейф.

– Ну, это наверняка, – сказала Малина и сделала большой глоток пива для мужества. – Пожалуй, ты дал хороший совет, и мы можем ему последовать, вот только я не знаю, куда направиться. Мы рассчитывали, что в Темпе будет спокойно.

– Эра стабильности закончилась. Этому городу предстоит пройти через Долину Тени Глубокого Дерьма. Лучше всего бежать, пока еще есть шанс.

– Значит, ты так и поступишь? Сбежишь?

– Полагаю, я бегу от одной схватки, чтобы принять участие в другой. Называй, как пожелаешь. Послушай, тебе лучше всего сложить чемоданы с вещами в большой грузовик и убраться из этого штата. Оставь их на каком-нибудь складе, а потом найди подходящее место, где можно будет осесть.

– Ты уже не раз так поступал, насколько я понимаю.

– Да. Получается просто замечательно. Но если тебе не нравится такая идея, почему бы не восстановить ковен? Возвращайся в Польшу, найди там новых девушек и подумай о долгосрочной перспективе, а не о краткосрочных потерях. Только так можно выжить.

– Это… звучит заманчиво. Однако я не уверена, что мы сумеем выбраться отсюда достаточно быстро. У нас здесь имеются серьезные активы.

– Передай их Магнуссону и Хёуку. Пусть они все распродадут и положат вырученные деньги на ваши офшорные счета. Кроме того, они могут сделать вам новые документы, если потребуется; полагаю, вам следует поступить именно так – «Молоты Бога» наверняка сделали домашнюю работу.

– Ты даешь мне хорошие советы.

– Да ерунда.

Малина одарила меня сияющей улыбкой, которая вскоре потускнела, и она поняла, что наша встреча может стать последней.

– Пересекутся ли еще когда-нибудь наши пути? – спросила она.

– Может быть, но не в ближайшие десять лет. Я намерен исчезнуть, если переживу то, что мне предстоит.

– Но ты не хочешь мне рассказать?

– Нет. Тебе безопаснее ничего не знать. А еще лучше – покинуть Темпе и начать все заново.

Она кивнула:

– Ну, наше недолгое знакомство оказалось весьма поучительным. С одной стороны, ты в ответе за уничтожение половины моего ковена, а с другой – помог уцелеть второй половине. В первом случае тебе пришлось защищаться, но во втором ты не был обязан нам помогать. Получается, что друиды – опасные противники, но достойные союзники; впрочем, у меня слишком мало примеров для серьезных выводов. – Она улыбнулась. – Каким бы ни было твое предстоящее испытание, я надеюсь, что ты справишься и сумеешь найти нас в будущем. И, если мы узнаем, что ты снова появишься, Берта испечет для тебя торт.

– Благодарю. А где именно мне следует вас искать? Я бы хотел научиться правильно говорить с польским акцентом.

Она самодовольно улыбнулась.

– Тебе безопаснее ничего не знать.