ГЛАВА 1

КОСМОПОРТ ДЭЛКТО

«Тут все совсем не так, как мне запомнилось».

Шум голосов, перемешанный с музыкой, звуками рекламы и гулом работающих механизмов, обрушился на Джинто Линна, когда тот шагнул наружу из орбитального лифта. Джинто немного задержался возле выхода из подъемной шахты, с любопытством осматриваясь по сторонам. Сегодня он поднялся на орбиту второй раз за свои семнадцать стандартных лет.

«Ну, ладно. По крайней мере, сила тяжести такая же, как и на Дэлкто, так что, меня хотя бы не вытошнит прямо здесь».

Джинто пытался припомнить подробности единственного своего прежнего путешествия в орбитальный космопорт. Это было семь стандартных лет назад, когда он прибыл на Дэлкто со своей родной планеты Мартин.

«Должно быть, я проходил здесь по пути от звездного лайнера, на котором прилетел», — прикинул он. Но старые воспоминания о перелете на пассажирском корабле Ав были, в лучшем случае, туманны.

Со всеми своими подъемными трубами, похожими на гигантские лианы, эскалаторами и подвижными полами, космопорт напомнил Джинто соединительный сектор в том жилом комплексе на Мартине, где он вырос. Было, однако, и существенное различие — здешний космопорт гордился своим огромным банкетным залом. Заставленный креслами и столами, зал был полон возбужденными людьми изо всех уголков Галактики, говорящими на разных языках. Официанты-люди и раздаточные роботы скользили от стола к столу, разнося блюда и напитки.

«Народ на Дэлкто знает, как убивать время, — в мыслях прокомментировал Джинто, — Я удивлюсь, если имперский космопорт будет выглядеть похоже».

Время от времени музыку заглушали информационные сообщения.

— Пассажиры, зарегистрированные на корабль «Лендарф Глорн», направляющийся в Эстот Парк в 17–30, пожалуйста, проследуйте к орбитальному лифту номер 17 для завершения посадки.

Такие объявления всегда повторялись дважды: сперва на наречии Дэлкто, затем на баронне, официальном языке Империи Ав. Несколько недовольных пассажиров покинули банкетный зал, проталкиваясь мимо Джинто и его кейса с вещами, катящегося позади на небольших колесиках. Суета космопорта подхватила людей, когда они вышли и растворились в толпе.

— Всем пассажирам, покинувшим корабль «Селлеф Низейл». Благодарим вас за ваше терпение, и добро пожаловать в графство Вораш. Скоростной лифт прибудет за вами через три минуты.

Группа пассажиров, которые появились из недавно прибывшего «Селлефа», не спешили к скоростному лифту. Они были слишком заняты, в огромных количествах поглощая местный ликер — скиад — что со стороны выглядело, как ожесточенное состязание в питье на выносливость.

«Интересно, как много пьяных пассажиров каждый день пропускают свои корабли?» — задумался Джинто.

Их можно было понять. Большинство людей, покидающих эту звездную систему или прибывающих в нее, были переселенцами, и для многих из них это космическое путешествие должно было стать единственным в жизни. Неудивительно, что они хотели насладиться им сполна.

Никто не предложил выпить самому Джинто. Он этого и не ожидал — хотя люди на Дэлкто славились своим дружелюбием, никто из них не пытался заговорить с Джинто, стоило ему появиться из подъемника. Когда он приближался к другим ожидающим, они умолкали и отводили взгляды. Возле него постоянно оставалось небольшое свободное пространство. Он чувствовал себя в полной изоляции посреди этой шумной толпы.

Одетый в типичный для имперского дворянина — Руэ Сиф на баронне — наряд, Джинто понимал, как нелепо, должно быть, он выглядит.

«Человек должен быть чокнутым, чтобы заговорить с кем-то вроде меня».

Нет, костюм Джинто сам по себе выглядел вполне пристойно и современно. Проблема заключалась в ослепительно-белой мантии, которая была надета поверх него. Длиной от плеч и почти до земли, мантия была свободной, за исключением талии, где ее охватывал широкий пояс. Кроме того, мантия не имела рукавов, зато была снабжена небольшими жесткими треугольными наплечниками. По наплечникам и воротнику тянулась алая окантовка.

Процессорный кристалл, вмонтированный в наручный компьютер Джинто, был зеленого цвета, что подчеркивало семейный статус молодого дворянина, наследника рода. Хотя он сам не задумывался об этом, изящный обруч на его голове и серебряная брошь на груди также подчеркивали социальное положение Джинто, поскольку титул юноши был достаточно высок, чтобы дать ему право носить имперскую гербовую тиару и нагрудный знак с семейным дворянским гербом.

Сегодня был первый день, когда Джинто Линн оделся так, как подобает дворянину Человеческой Империи Ав — Фрайбар Глоэр Гор Бари. В результате, он, пожалуй, выглядел несколько менее глупо, чем сам ожидал. Его плечи были шире, чем у прирожденных Ав, но, кажется, все было в допустимых пределах. Однако Джинто вовсе не был настоящим Ав; светло-каштановые волосы с первого же взгляда отличали его от них. Несмотря на это, для любого, кто носил облачение имперского дворянина, было обычным оставаться в одиночестве посреди многолюдного космопорта.

— Эй! Линн Джинто! — звонкий голос прорвался сквозь шум толпы и отвлек его от размышлений.

Поначалу Джинто подумал, что ослышался. Но на Дэлкто, в отличие от Мартина, люди в первую очередь называли фамилию, так что, это было определенно его имя. Может, он и ослышался, а может, тут есть кто-то еще с таким же именем.

Джинто заулыбался, когда увидел долговязого парня, занявшего столик на четверых.

— Ку Дорин! — позвал он, почти бегом подойдя к столику, — Что ты здесь делаешь?

— А ты как думаешь? Я пришел повидаться с тобой, костяная башка!

— Ну, спасибо, — Джинто засмеялся.

— О, прошу прощения! Ваше благородное Превосходительство согласны потерпеть общество неотесанного деревенщины с этой убогой планеты?

Джинто все еще улыбался.

— Ты не знаешь, что означает слово «спасибо»? — спросил он.

— Ах, так вот что ты сказал! Этот твой чужеземный акцент такой нелепый! Тебя порой просто не понять. Садись уже! Я устал ждать.

— Я ждал, что ты позвонишь мне. Мы могли бы проститься должным образом.

Джинто сел и посмотрел вокруг. Дорин смущенно поморщился.

— Другие не придут. Только я готов был с тобой повидаться.

— Я понимаю, — ответил Джинто, безуспешно пытаясь скрыть свое разочарование, — Наверное, иного и не следовало ожидать. Я даже тебе боялся сказать правду. Я думал, что ты будешь избегать меня, как прочие.

— Что? Почему?

Джинто нахмурился, ничего не ответив.

— Прекрати! Мы оба играли за одну команду минчи. Я бы никогда не стал тебя избегать.

Нечто среднее между регби и бегом на роликах, минчи была наиболее популярной спортивной игрой на Дэлкто. Команды включали в себя десять игроков. На Дэлкто были профессиональные лиги минчи, а в каждом регионе школы, общества и больницы старались иметь собственную команду. Поступив в свою школу, Джинто увлекся игрой. Он вступил в местную юниорскую команду. Там он встретил своих друзей, первым среди которых был Дорин Ку.

Однако, кое-что Джинто держал в секрете даже от команды минчи — он говорил, что он сын обычных иммигрантов. Он признался в своем статусе дворянина лишь три дня назад, когда сказал друзьям по команде, что покидает планету. Вряд ли они могли быть более ошеломлены, если бы Джинто заявил, что он — скрывающийся от розыска убийца. Это было так невыносимо, что он предпочел поскорее ретироваться.

— Кто из них мог знать, как вести себя рядом с тобой? Кто на самом деле знал о тебе правду? — лицо Дорина потемнело, когда он заговорил об этом.

— Хотя бы честно, — невесело произнес Джинто, — Должно быть, это моя вина, что я держал все в секрете. Но скажи мне откровенно — если бы я сразу признался, что я дворянин, как ты думаешь, приняли бы вы меня?

Дорин помотал головой.

— Нет, полагаю — нет.

— Однозначно — нет.

— Никто не знает, как вести себя с настоящим дворянином. Я хочу сказать, мы здесь даже никогда не видели леф, — Дорин сморщил нос, выговорив словечко Ав, обозначающее простого вассала.

— Это я могу понять. Я и сам не знаю, как себя вести.

— Брось, — Дорин оценивающе посмотрел на него, — Знаешь, а этот наряд тебе очень идет!

— Этот клоунский костюм? — Джинто провел пальцами по мантии, — Думаешь, я не понимаю, как нелепо он выглядит?

— Вовсе нет! Ты выглядишь очень… впечатляюще. Я даже горжусь — нечасто простому планетнику удается посидеть за одним столом с имперским дворянином. Будет что вспомнить в старости.

Джинто раздраженно поморщился.

— Не смешно!

— Так ты теперь возвращаешься домой?

— Что? — Джинто понял, что он, действительно, еще не говорил, куда теперь направляется, — Нет. Я должен лететь в Лакфакалле.

— В имперскую столицу?

— Да, снова за учебу! На этот раз — в Кенру Сазойр.

— А это еще что? — спросил Дорин, — Звучит внушительно.

— Специальная школа для военных администраторов, — объяснил Джинто, — Это одно из офицерских званий. Ав называют их «лодайр сазойр» — офицеры обеспечения. Я сдавал экзамены два месяца назад в имперском призывном пункте.

Глаза Дорина полезли на лоб.

— Так ты поступишь в имперские Звездные Силы?

— Ага.

— Но у тебя же есть дворянский титул. К чему лишние хлопоты?

— У меня есть семейные территории, но с ними, помимо дворянского статуса, я заполучил и некоторые обязанности перед Империей. Чтобы подтвердить право наследовать собственный титул и владения, я должен отслужить на космическом корабле в качестве офицера — их называют лодайр — не менее десяти лет. Единственная причина, по которой этого не пришлось делать моему отцу — он был уже не в том возрасте на момент своего представления.

— Похоже, быть дворянином не так просто, как могло бы показаться.

— Да. Это, наверное, тяжело: три года в качестве курсанта в Звездных Силах, потом еще десять на офицерской должности — итого, не меньше тринадцати лет на военной службе. С другой стороны, это не лишено смысла. В Империи от военных заслуг зависит твой статус в обществе.

— Так ты вообще не вернешься домой?

— В конце концов, я должен буду. Это же мой Рибеум, — Джинто чувствовал себя очень неудобно, называя родную планету своим «доменом».

— Я имел в виду, сейчас. Ты ведь уже долго не был на своей родине.

— Да, верно… — хотя Джинто ежемесячно узнавал новости от своего отца, он не ступал на Мартин уже семь лет — достаточно долго, чтобы сомневаться в том, что все еще может говорить на родном языке. Последние известия, услышанные Джинто от отца, сводились к тому, что Тил Клинт сделался лидером планетарного антиимперского движения.

— Мартин уже не похож на мой старый дом, так или иначе. Все люди на планете ненавидят меня за то, что я — сын собственного отца. И я могу это понять. История становления семьи графов Хайде, прямо скажем, не героическая. Поэтому меня… ну, устраивает возможность еще некоторое время держаться подальше от своей планеты.

— Хм… — Дорину трудно было понять столь равнодушное отношение Джинто к его родной планете. Жители Дэлкто любили свой мир и больше всего боялись потерять его, — Но ты все равно хочешь быть Наместником?

— Нет, не хочу, — Джинто говорил, уставившись в стол перед собой, — Но даже если я откажусь от своего наследства, и захочу снова стать простым гражданином Мартина, все равно жители планеты меня никогда не простят. Лучшее, что я мог бы сделать, это стать гражданином Дэлкто и поселиться здесь.

— Тогда почему ты этого не сделал?

— Я не уверен, что могу оправдать себя в глазах своего народа, но отец, кажется, думает, что это возможно.

— И ты ему веришь?

— Он может быть очень убедителен. Я ценю то, что он сделал для Мартина, и я продолжу его работу, если смогу.

Рокк Линн многое рассказал своему сыну. Он объяснил, что Мартин имеет огромное множество ценнейших природных ресурсов, как и древняя Земля. На планете также была собственная неповторимая фауна. Миллионы лет эволюции, протекавшей по собственному пути, породили столь экзотические формы жизни, что рядом с ними могли померкнуть любые результаты генетических модификаций, проводимых людьми. Если жители Мартина будут торговать своими биологическими ресурсами с другими звездными системами, это может приносить им огромный доход. И если торговля будет вестись через Наместника, намного проще будет устроить, чтобы вырученные средства шли на нужды самой планеты, а не уходили в имперскую столицу. От этого выиграли бы все. Но, чтобы доходы распределялись в пользу населения Мартина, было важно, чтобы Наместником системы оставался ее житель.

— Ну, это я понимаю, — сказал Дорин, после того, как Джинто закончил свое объяснение.

— Вот почему я все еще дворянин. Но во всей этой системе есть одно небольшое слабое звено.

— Какое?

— Ну, ведь я же больше не гражданин Мартина. Невозможно одновременно быть гражданином какой-либо планеты и дворянином Ав. У меня нет гражданских прав системы Хайде, формально я — один из Ав, и подчиняюсь имперским законам. Мои дети изменятся, и генетически, и культурно — синеволосые, прекрасные Ав, и телом, и духом. Так принято в Империи. Житель Поверхности может получить титул, но его дети станут наследниками только в том случае, если пройдут обязательную для Ав генетическую модификацию. И кто знает, сколько поколений семья Линн будет работать во благо собственного народа?

Дорин не казался впечатленным.

— По-моему, ты слишком серьезно относишься ко всему этому! Забудь о людях, которые ненавидят тебя, и начни уже думать о себе самом! Реши, хочешь ли ты действительно следовать по пути собственного отца? Лично я бы не захотел отказываться от такого доходного дела, но, возможно, это только мое мнение?

— Следовать по пути моего отца? — Джинто задумался. Если он не сделается следующим графом Хайде — дрэу — наследие семейства Линнов на этом и завершится.

«И что с того? — ядовито подумал он, — Кого это волнует?»

— Ты прав, — согласился Джинто.

— Разумеется, я прав! — подтвердил Дорин, глядя в пол, — Знаешь, а ведь это первый раз, когда я поднялся в космопорт. Отсюда, сверху, планета кажется такой внушительной.

— Да, — признал Джинто, — Это верно.

Над столиком находился экран, показывающий планету. Отсюда, орбитальная башня, соединяющая космопорт с поверхностью, казалось маленькой и хрупкой, словно была сплетена из тончайших стеклянных нитей. Закрытая облаками, Дэлкто исчезала в потоках света от звезды системы, именуемой Вораш. От этого зрелища перехватывало дух. Джинто только сейчас подумал о том, что никогда не смотрел сверху на свою родную планету.

— Как долго ты прожил здесь? — спросил Дорин, — Пять стандартных лет?

— Семь, — поправил Джинто, отбросив наваждение, — Вторжение на Хайде произошло в 945 году по имперскому календарю.

— Ого… И тебя сразу же отослали прочь?

— Именно. Как животное, захваченное для зоопарка, меня сначала посадили в челночный корабль, потом — на транспорт, ждавший на орбите, прежде, чем я узнал, что происходит.

— Но у тебя же должен был быть хотя бы сопровождающий? — спросил Дорин, бросив несколько монет в проезжавший мимо раздаточный автомат. Он выбрал два кофе и протянул один стакан Джинто, — Держи, я угощаю.

— Благодарю.

— Пустяки. Не каждый день я угощаю наследников дворянского рода.

Джинто усмехнулся.

— После того, как я покинул Мартин, у меня не было сопровождающих.

— Но тебе же было только… — Дорин задумался, прикидывая, — Сколько, одиннадцать по стандартному календарю?

— Десять.

— Что за идиот пошлет десятилетнего мальчишку в другую звездную систему, предоставив его самому себе?

— Ну, совсем один я не был. Ко мне приставили дежурную — вероятно, по просьбе отца. Она помогала мне — устроила меня в каюте и приносила еду.

— Это здорово. Блестяще, — с дурашливой завистью протянул Дорин, — Замечательное космическое путешествие в компании очаровательной проводницы.

— На самом деле, вовсе нет, — Джинто помолчал, потягивая свой кофе, — Я даже не мог поговорить с ней. Тогда еще не было автоматических переводчиков, которые говорили на языке Мартина. Она пыталась что-то сделать с машиной, говорящей на старом английском, но…

— Что такое «английский»?

— Наш язык образовался из древнего английского, на котором говорило много людей на Земле. Но он очень отличается от современного диалекта, и я никогда не учил его, так что для меня он звучал, как тарабарщина.

— Так же, как язык Ав! — подобно большинству людей на Дэлкто, Дорин не умел говорить на баронне.

— Да. Но это не имело значения. Мне все равно не хотелось с ней разговаривать.

— Она была Ав?

— Это тоже не имело для меня значения. В то время она была для меня только одной из захватчиков. Я помню, что у нее были черные волосы, так что, скорее всего, она родилась на одном из поверхностных миров. Вероятно, она была Руэ Леф — простым вассалом.

— Если бы она была настоящей Ав, возможно, она понравилась бы тебе больше, — предположил Дорин.

— Почему ты так говоришь?

— Боже, парень, они же все так прекрасны!

— Она была достаточно хороша для меня, когда рядом не было никого другого, — сказал Джинто с ноткой недовольства в голосе, — Она провела меня через все регистрационные процедуры. Но, несмотря на ее помощь, я даже не запомнил, как ее звали. Возможно, она мне и представилась, но я все равно не мог бы отличить ее имя от прочей тарабарщины.

— Вот это история! Звучит, как первая глава эпического романа! Досадно, что по возрасту она, наверное, годилась тебе в бабушки. Если бы она была настоящей Ав, ты даже не подозревал бы об этом.

Ав, как известно, не старели.

Джинто только покачал головой.

«Он воистину неисправим»!

— Что? — ехидно спросил Дорин, надеясь подбодрить друга, — Ты же знаешь, что я думаю о женщинах все двадцать семь часов в сутки!

«Абсолютная правда» — подумал Джинто.

— И всегда все раздуваешь! Я хочу сказать, если ты просто случайно задел какую-нибудь девчонку в толкучке, то уже готов называть ее своей подружкой.

— Я крайне возмущен подобными обвинениями! — заявил Дорин с притворной обидой, — Во-первых, она должна быть не «какой-нибудь», а смазливенькой. Очень, очень смазливенькой. А во-вторых, подружка мне не нужна. Одной ночи вполне достаточно.

— Ха! — Джинто хлопнул себя по коленям, — Откуда тебе знать?

— Личный опыт, знаешь ли.

— Кому ты врешь, мне или себе? Никогда у тебя никого не было!

Дорин показал Джинто два пальца. Очень нарочито, он сказал:

— Серьезно.

— Да, конечно! Я за семь лет только один раз видел девчонку, которая с тобой хотя бы разговаривала, и это была твоя сестра!

— Эй, ты сам только что сказал — «никогда». А по сравнению с «никогда» даже один раз — то же самое, что и «вечность».

— Кошмар! Мы же говорим о твоей сестре! Я не знал, что ты относишься к такому типу людей!

— Заткнись! Я говорю вовсе не о своей сестре. Я имел отношения кое с кем, кто вообще не в родстве со мной.

— И только один раз? — Джинто приподнял бровь, — Видимо, ты не произвел на нее впечатления.

— Так много раз, что я не могу перечислить! — вознегодовал Дорин, — Ты просто никогда ее не встречал!

— О-о… — насмешливо протянул Джинто.

— А что насчет тебя? — спросил Дорин, — Если тут кто-то замкнут и необщителен, то это не я, а ты. Это не нормально! Тебе нужно больше общаться с людьми и тоже найти хоть какую-то девчонку. Если только, — он вдруг издевательски улыбнулся, — Ты сам не относишься к такому типу. Ну, ты понял, о ком я…

— Ты меня раскусил, — сострил Джинто, — Но не тревожься. Как бы сильно это меня ни терзало, я никогда не посягну на тебя.

— Никогда не поздно, дорогуша. Только намекни, и я весь твой.

— Прямо посреди этой толпы?

— Кто они такие, чтобы осуждать наши чувства?

Джинто невольно рассмеялся.

— Тебе лучше быть поосторожнее, рассуждая так. Если бы я не был нормальным, я мог бы действительно этого захотеть!

Дорин засмеялся следом за ним.

— Не бойся, я бы не дал событиям выйти из-под контроля! Если ты нормален, то я фанатично нормален.

— Что не может не радовать!

Они допили кофе и бросили бумажные стаканы в мусороприемник посередине стола.

— Спасибо.

— Меньшее, что я мог сделать для юного дворянина! — самодовольно сказал Дорин, бросив быстрый взгляд направо, и хлопнул Джинто по плечу, — Взгляни-ка!

Джинто повернулся и посмотрел.

За следующим столиком сидела красивая смуглая женщина средних лет. Ее карие глаза придирчиво изучали дворянское облачение Джинто и его каштановые волосы.

«Что бы я сделал, будь я настоящим дворянином Ав? — спросил себя юноша, — Отчитал бы ее за непочтительность? Проигнорировал? Или пристрелил на месте без объяснений?»

Не удовлетворенный этими вариантами, Джинто предпочел просто с улыбкой посмотреть на нее. Женщина отвела взгляд. Он вздохнул.

— Посмотри на себя! — с завистью проворчал Дорин, — Женщины в возрасте, и те интересуются тобой. Если бы я мог хотя бы временно одолжить твою мордашку…

— Дело не в лице, а в одежде, — уныло пояснил Джинто, — Планетник, одетый, как имперец — это все равно, что собака, использующая для еды столовый прибор. Вот почему она так на меня уставилась.

— Ну, все равно ты смотришься очень неплохо в этом балахоне. Для планетника, по крайней мере.

— Благодарю, — сказал Джинто.

— Ав действительно так красивы, как о них говорят? — спросил Дорин, прервав неловкое молчание, — Прежде я видел их только на голограммах.

— Не знаю, — отозвался Джинто, — Я тоже никогда не видел никого из них вблизи.

— Но ты же ходил в школу Ав!

Джинто был ошеломлен, когда, наконец, осознал, сколь многого не понимает его друг.

— Да, я ходил в школу Ав для изучения их языка и культуры, но там не было ни одного студента-Ав и ни одного учителя-Ав! Эта школа служит для обучения кандидатов в граждане Империи, и все учителя тоже бывшие граждане, которые генетически не являются Ав. Например, основательница школы и ректор — разведенные женщины, которые раньше были вассалами в графстве Вораш. Но даже несмотря на то, что они граждане Империи, они никак не связаны ни с имперским центром, ни с семейством графа Вораша. Это всего лишь частная школа под юрисдикцией министерства образования местного правительства.

— О, а я думал, что это имперское заведение.

— Нет. С какой стати Ав будут тратить деньги на школы для планетников?

— Да, вряд ли они могут видеть в этом смысл, — признал Дорин, — Погоди, но тогда почему ты прилетел на Дэлкто, вместо того, чтобы просто пойти в школу Ав? Знание нашего языка не принесет тебе никакой пользы на имперской службе.

— У Ав нет начальных школ. Так что, если ты не рожден вундеркиндом и не говоришь на баронне, нет смысла даже пытаться поступить в имперскую высшую школу.

— Тогда как же они учатся читать и писать? — удивился Дорин.

— Так же, как и говорить — от своих родителей.

Ав не следовали обычаю жителей планет давать детям общее начальное образование в первые годы их жизни. Поскольку в их обществе, разбитом на многочисленные династии и кланы, царила жесткая внутренняя иерархия, Ав придавали особенное значение семейным традициям. В целях передачи этих традиций было очень важно, чтобы именно родители давали своим детям первоначальное образование. Таким образом, Ав посвящали очень много времени воспитанию и образованию своих детей. Дворяне, имеющие домены, даже нанимали представителей или назначали вассалов для административной работы, чтобы уделять свободное время воспитанию наследников в соответствие со своими представлениями. Обучающие компьютеры работали с детьми Ав на всех этапах их образования, и, кроме того, Ав создавали специализированные лагеря для того, чтобы обучить детей основным социальным навыкам.

— Я получил необычное образование по представлениям имперцев, — пояснил Джинто, — Поскольку мой отец стал графом, то есть, дрэу Хайде, я должен был выучить язык и обычаи Ав, но он не мог лично обучать меня. Он ведь и сам не знал ни того, ни другого. Вот почему меня направили в наиболее подходящую школу для кандидатов в вассалы.

— И это заняло семь лет? — Дорин хохотнул, — Я всегда считал тебя смышленым, но, видимо, ты оказался не самым острым карандашиком в этой коробке.

— Я даже не мог выучить язык Дэлкто первые полгода, которые провел здесь!

— Ну, мы же тут просто варвары из грязного деревенского мирка, — шутливо сказал Дорин.

— Ты бы действительно поверил в собственные слова, если бы когда-нибудь посмотрел на мою планету. Лучшие здания на Дэлкто не идут ни в какое сравнение с жилым комплексом на Мартине! — похвастался Джинто.

— И даже эта башня? — уточнил Дорин слегка зловещим тоном.

«В точку, Дорин», — мысленно подтвердил Джинто. Из-за антиимперского сопротивления, до сих пор не угасающего на Мартине, там так и не построили орбитальной башни вроде этой, подобные которой содержало большинство планет Империи. К жителям Мартина все еще относились, как к слишком опасному народу, чтобы принимать их на космические корабли. Исключением были немногочисленные обитатели планеты, ставшие добровольцами на имперской службе.

— Эта башня слишком уж огромна! — сказал, наконец, Джинто.

— А у нас на Дэлкто все большое, — гордо заявил Дорин, — Эй, эта дамочка снова смотрит на тебя.

Джинто в раздражении встрепал свои каштановые волосы.

— Все дело в их цвете!

Варьируясь в оттенках от нежно-голубого, как морская вода, до почти лилового, волосы Ав, однако, всегда были синего цвета. Джинто не знал, что послужило причиной для столь радикальной генетической коррекции. Возможно, изначально это было только случайным побочным эффектом, который понравился предкам нынешних Ав и вошел в традицию. А может, таким способом они выделяли себя над жителями планет. Могла быть и какая-то иная причина, для обычного человека вовсе непостижимая.

— Так, может, тебе их перекрасить? — предложил Дорин, — Это несложно!

— Знаешь, я и сам об этом думал. Но отказался от такой мысли.

— Почему?

— Во-первых, я не хочу забывать о том, кто я есть. Если бы я перекрасил волосы, я мог бы даже уверовать в то, что я настоящий Ав, с эльфом в своей родословной.

— Есть и другая причина?

— Думаю, простое упрямство. Я могу быть одним из Руэ Сиф, но не хочу, чтобы имперцы думали, будто бы это мне нравится!

— Могу понять, — признал Дорин. Склонившись над столом, он посмотрел на Джинто непривычно серьезным взглядом, — Слушай, если ты передумаешь и захочешь отказаться от своего титула, я тебе помогу. Это может быть твоей последней возможностью вернуться.

— Я не смогу уходить от ответственности все время, — отказался Джинто.

— Но ведь потом путь назад уже будет заказан! А я могу прямо сейчас дать тебе хорошую работу.

— Как? Ты же просто студент!

— Я знаю одного управляющего, который охотно набирает на работу студентов. Собственно, это мой дядя. К тому же, ты умный, так что, наверное, сможешь даже получить государственную стипендию или что-то такое…

— Благодарю, но в этом нет необходимости, — сказал Джинто, — Я хочу увидеть мир Ав. Понять людей, которые завоевали нас.

— Ага, это не лишено смысла, — протянул Дорин, хотя его тон подразумевал прямо противоположное.

— И, кроме того, — продолжал Джинто, — Не похоже, чтобы у меня осталось здесь много друзей. Ты единственный, кто пришел проводить меня.

— Н-да… — тут Дорину нечего было возразить.

— Если я когда-то стану простым гражданином, я смогу вернуться на Дэлкто, но нужно подождать, пока все не уляжется. Как Джинто Линн, я имел друзей, но когда все узнали, что я забыл упомянуть о парочке дворянских титулов в своем имени, никто и не вспомнил о прошлых днях. Так что, спасибо за предложение, но…

— Это хорошая проверка, кто был твоим настоящим другом, — заметил Дорин с улыбкой.

— Да, без шуток, — согласился Джинто, — Если мне когда-нибудь понадобиться помощь в этих краях, я знаю, к кому обращаться!

— Просто предоставь это мне! — Дорин хмыкнул, — После школы я начну собственное дело. Уверен, я найду лишнее местечко для клерка, когда ты вернешься. И буду хвастаться, что в моей компании работает настоящий имперский лорд.

— Премного благодарен.

Дорин повернулся к огромным часам под потолком зала.

— На каком корабле ты отбываешь? Тебе еще не нужно идти?

— Мой корабль — Фрайбар Викрейурил.

— Быть не может! — Дорин выдержал паузу, — А ты в курсе, что я представления не имею, как это понимать?

Джинто усмехнулся.

— Это — военный корабль. Новый курсант Звездных Сил Империи будет путешествовать на корабле упомянутых Звездных Сил. Поначалу меня это удивило, но, с другой стороны, если мне становиться офицером и служить на звездолете, я смогу сразу увидеть, на что это похоже.

— И этот… «Викрел-что-то-там» зайдет прямо в космопорт? — спросил Дорин.

— Не уверен. Кто-то прибудет, чтобы забрать меня ровно в 18–00. Вот почему я так вырядился — я не похож на других, так что они легко меня узнают.

— Так значит, здесь появятся солдаты Ав?

Джинто пожал плечами.

— Я не знаю, будет он Ав или нет, но офицер Звездных Сил скоро придет за мной.

— Тогда мне лучше убраться отсюда, пока он не появился.

— Ты не хочешь подождать, пока меня не заберут?

— Чтобы они увидели, как я рыдаю, словно младенец? — пошутил Дорин, вставая, — Ни за что!

Поднимаясь со стула, Джинто вернул ему остроту:

— Слезы самого бесчувственного злодея на Дэлкто?

— О, перестань. Ты мне льстишь, — Дорин протянул ему руку, и Джинто пожал ее, — Повтори-ка еще разок твое полное имя.

— Линн сиун-Рокк йарлук дрэу Хайде Джинто. Что-то в этом роде…

— «В этом роде»? Ты не уверен в своем собственном имени?

— Для меня оно звучит как чужое.

— Что ж, Линн такой-то и сякой-то Джинто, запомни мое имя — Ку Дорин. Учитывая, каково твое собственное, это будет не так трудно.

— Как я могу забыть твое имя? И забудь ты о титулах, я навсегда останусь для тебя просто Джинто Линном, хорошо?

— Как скажешь, Линн сиун-Рокк йарлук дрэу Хайде Джинто, — повторил Дорин, гордый своей крепкой памятью.

Джинто улыбнулся и отпустил руку Дорина.

— Не унывай! — напоследок посоветовал тот, отступив на шаг.

— Ага, и ты тоже. Заведи свое дело. Мне еще может понадобиться эта работа.

— Да-да, сэр, — пролаял Дорин, изящно отсалютовал, развернулся на каблуках и вышел. Он ни разу не обернулся до тех пор, пока не покинул зал и не скрылся в шахте орбитального лифта.

Снова усевшись на свой стул, Джинто заметил, что смуглая темноволосая женщина, так заинтересовавшая Дорина, теперь разглядывает кого-то другого. Проследив за ее взглядом, Джинто увидел тонкий силуэт, появившийся в зале. Одетый в черный облегающий комбинезон с темно-красным поясом, новоприбывший человек двигался прямо к нему. Люди умолкали при его приближении и торопливо уступали ему дорогу. Простой взгляд заставил Джинто похолодеть.

Длинные руки Руэ Лабул, Звездных Сил Империи, наконец, дотянулись до него

 

ГЛАВА 2

КУРСАНТ

Согласно законам Фрайбар, как Императорская Династия, так и все дворяне и вассалы на службе Империи подпадают под определение «Ав». Исходя из этого, Джинто Линн, как законный наследник графского титула, был несомненным Ав. Однако, для подавляющего большинства имперских подданных понятие «Ав» ассоциировалось исключительно с расой, генетически изменившей собственную наследственность. Если смотреть с такой стороны, Джинто явно не мог считать себя одним из Ав. Несмотря на свое происхождение от жителей древней Земли, теперь Ав были, бесспорно, совершенно иным народом.

Не удовлетворенные этим, Ав продолжали улучшать гены собственных детей, чтобы исключить наследственные заболевания и гарантировать целостность расы. Их дотошность распространялась на более чем двадцать семь тысяч нуклеотических пар в ДНК каждого ребенка, которые следовало откорректировать, прежде чем тот увидит свет.

Их скрупулезность точно так же переносилась и на прочие аспекты их жизни, например, на искусство. В частности, все формы поэзии Ав были строго фиксированы. Ав придерживались убеждения, что структурные ограничения делают их искусство более чистым и утонченным. Хотя в нем оставалось немного места для оригинальности, тем не менее, большинство людей признавали, что искусство Ав весьма эффектно и производит сильное впечатление.

Аналогичным образом, жесткие генетические ограничения в создании потомков редко приводили к настоящим разочарованиям. Дети Ав формировались в соответствии с эстетическими вкусами их родителей, которые были схожи с представлениями большинства поверхностных миров о красоте — в основном.

Проще говоря, в представлениях жителей планет, все Ав были чрезвычайно красивы, и офицер, который пришел, чтобы забрать Джинто, не был исключением. Или не была.

Она носила простой военный обруч — альфу — который перехватывал ее длинные небесно-голубые волосы. Тонкие, четкие брови очерчивали совершенные дуги на ее светлом лице. Изящный носик красовался над полными, но упрямыми губами. И ее глаза! Большие миндалевидные глаза девушки были бархатисто-черными, как ночное небо.

Темный форменный комбинезон — серлин — на тонкой талии перехватывал темно-красный пояс — символ лодайр, офицера. Джинто прикинул, сколько ей может быть лет. Чаще всего, оценить возраст Ав по внешности было практически невозможно. Во время периода созревания, от рождения до пятнадцати лет, Ав развивались и росли так же, как обычные люди. После этого наступал период взросления, длившийся около двадцати пяти лет. Внешне, за это время они старели лет на десять, не более. После двадцати пяти, возраст Ав уже никак не отражался на их внешности. На вид вечно молодые, однако же, Ав вовсе не были бессмертны. Их несовершенные нервные клетки, которые они передавали по наследству и своим детям, не могли восстанавливаться, так же, как и у простых людей, что вело к неизлечимым заболеваниям и неминуемому концу. После того, как мозг прекращал функционировать, даже Ав не могли избежать смерти. Хотя, чаще всего, они не дожидались такого бесславного финала. Чтобы избежать такой участи, они сделали так, что их сердце и дыхание останавливались раньше, чем умирал мозг. Однако, это случалось, как минимум, в возрасте двухсот лет.

Иными словами, любому представителю расы Ав, который выглядел лет на двадцать с небольшим, на поверку могло быть уже за двести.

Но ошибиться с возрастом той, которая пришла за Джинто, было нельзя. Она выглядела очень юной, на грани между периодом созревания и взросления. Значит, вероятно, ей было примерно столько же лет, сколько и самому Джинто. При ближайшем рассмотрении он не сомневался в возрасте офицера, но пол определить было уже сложнее. Инстинкт подсказывал юноше, что это «она», но, все же, он не рискнул бы утверждать это с полной уверенностью. Мужчины Ав, с их тонкими бледными лицами, часто выглядели, как молодые, привлекательные женщины. И, в молодости, порой было очень трудно определить наверняка.

Излучая вокруг себя ясно ощутимую ауру уверенности и превосходства, заставлявшую людей торопливо расступаться перед ней, девушка-Ав приблизилась к Джинто, двигаясь с необыкновенной плавностью и грацией. Заинтересованный, юноша обратил свое внимание на символ ранга на груди ее униформы. Знак отличия выглядел, как перевернутый равносторонний треугольник с вогнутыми линиями. Треугольник был, как и пояс, темно-красного цвета подсыхающей крови, и довольно мрачно смотрелся на черном комбинезоне. Внутри него находился блестящий серебряный дракон Гафтонош, который был национальным символом всей Империи и вместе с тем личным гербом правящей династии. Все признаки указывали на то, что это была лодайр гариар — офицер-пилот. Других украшений на символе или униформе не было.

«Так значит, она — курсант»! — догадался Джинто.

Как и он сам, она еще не получила полноценного звания, а была простой ученицей. После окончания учебы в Академии Ав должны были пройти шестимесячную стажировку на корабле или военной базе, прежде чем могли претендовать на первый офицерский ранг.

Вполне типичный подросток семнадцати лет, Джинто, разумеется, не мог не обратить внимание на ее грудь, скрытую под униформой, прямо под символом звания. Она была как раз достаточных размеров, чтобы подтвердить его первое впечатление — этот офицер, без сомнения, относился к женскому полу.

Пока девушка-курсант шла к нему, Джинто наблюдал за ней, пребывая в состоянии легкого ступора. Нервы взяли над ним верх, и его ноги приросли к полу. Нарушая традиционные пределы личного пространства, ученица-пилот подошла очень близко к Джинто, прежде чем остановилась.

— Ваше Превосходительство Джинто Линн сиун-Рокк йарлук дрэу Хайде?

Впечатленный легкостью, с которой она выговорила его полное имя, Джинто только безмолвно кивнул головой. Она неуловимо быстрым движением взметнула вверх правую руку. Юноша инстинктивно подался назад. Но курсант просто поднесла руку к своей тиаре-альфе, в традиционном военном приветствии Ав.

— Я прибыла за вами с крейсера «Госрот». Следуйте за мной.

Ее голос был по-женски высоким и звонким, но сухие интонации подошли бы скорее для мужчины. Сочтя на этом процедуру знакомства завершенной, она развернулась на каблуках и двинулась прочь, с виду безразличная к тому, последует ли он за ней.

«И как я должен понимать такое приветствие?» — подумал Джинто с раздражением.

Он не ожидал слишком многого. Хотя на словах не существовало дискриминации по отношению к «планетникам», все же, книги намекали на то, что выходцы с Поверхности, преуспевшие среди Ав, достаточно редки. В любом случае, относились к ним иначе. Это не казалось Джинто правильным, и он не хотел сразу же показать себя человеком, который готов смириться с необоснованным пренебрежением.

«Возможно, эта ученица думает, что у нее нашлось бы занятие и поинтереснее, чем подбирать сына аристократа-планетника из орбитального космопорта, — предположил он, — Никто на военном корабле не захотел этим заниматься, и поэтому послали простого курсанта. Вот почему она теперь не в настроении».

Из собственного опыта на Дэлкто Джинто знал, что самое главное в отношениях — начало. И сейчас он чувствовал себя неловко, даже не зная имени этой девушки.

— Э… подождите! — окликнул Джинто ученицу пилота.

Та обернулась и вопросительно приподняла красивую бровь.

— В чем дело?

— Вы знаете мое имя, но я не знаю вашего. Я не уверен, что это означало бы для Ав, но меня это смущает.

Из просто больших, глаза девушки сделались огромными.

«Ох… что, это была грубость?» — испугался Джинто. В школе он изучал обычаи Ав, но, возможно, был какой-то важный пункт этикета, который он пропустил.

— Вы можете звать меня «Лафиэль», — внезапно ответила девушка, расцветая в довольной улыбке. Она гордо выпятила грудь и вскинула подбородок, так, словно только что победила в тяжелой битве. Это движение заставило ее длинные волосы всколыхнуться.

«Н-да. И как прикажете все это понимать? — он был, мягко говоря, растерян, — Ведь я же только спросил ее имя!»

— Но, взамен, я тоже хотела бы называть вас просто «Джинто», — сказала она, — Хорошо?

Искренность девушки была, словно горячая вода, растворяющая снег — Джинто уже не мог обижаться на нее и дальше. Ее прекрасные глаза выражали неподдельное беспокойство оттого, что он может отвергнуть ее просьбу.

— Конечно… — он горячо согласился, — В любом случае, я предпочел бы это!

— Ну, тогда пойдем, Джинто, — сказала Лафиэль.

— Хорошо, — на этот раз, он покорно последовал за ней.

— Теперь моя очередь задать вопрос.

— Спрашивай!

— Почему ты отшатнулся, когда я тебе отсалютовала?

— Старая привычка, — без колебаний соврал он, — Это… ну, так приветствуют друг друга на моей родной планете.

— Своеобразно, — протянула Лафиэль, стрельнув в него глазами, — Скорее, это выглядело так, как будто ты решил, что я хочу тебя ударить. На твоей родной планете очень странный обычай приветствия.

— Все, что нам незнакомо, кажется странным, — простодушно заметил Джинто, решив, что если уж врать — то врать до победного конца.

— Да, конечно, — сдалась она, — Меня с детства растили как Ав, поэтому я мало знаю про другие культуры.

— Могу понять…

— Но ведь ты теперь тоже Ав, Джинто. Тебе лучше привыкать к обычаям Звездного Братства.

Юноша мысленно хмыкнул. Время от времени имперцы именовали себя Звездным Братством или Детьми Звезд — очень заносчиво. С чего бы народу Ав зачислять себе в родственники гигансткий сгусток пылающего газа, он не мог понять. Но озвучивать свои мысли Джинто не стал, и просто ответил:

— Проще сказать, чем сделать. Для непосвященного нужны годы. Так сразу это было бы затруднительно.

Джинто печально вздохнул, напрашиваясь на сочувствие. Его первое знакомство с Ав определенно прошло лучше, чем он мог ожидать: он шел рядом с красивой девушкой одного с ним возраста и звал ее по имени. Такого он никак не предполагал.

Они достигли транспортной шахты под номером «26». Использовав свой наручный компьютер — креуно — Лафиэль открыла дверь. Внутри оказалось около сотни кресел, из которых с десяток было занято. Массивные металлические створки скользнули в стороны и вновь сомкнулись за Джинто и его спутницей, отрезая их от суеты и шума космопорта.

— Еще раз, как называется корабль?

— «Госрот».

— Да, точно. К какому флоту он принадлежит?

— Бир Киреал.

«Бир Киреал — учебный флот» — мысленно перевел Джинто.

— Это значит, что там много курсантов, вроде тебя?

— Ты это серьезно? — удивленно спросила она.

Джинто моргнул, не понимая ее недоумения.

— Знаешь, я ведь только учил язык Империи, не более. Все, что ты можешь рассказать мне про военную службу, было бы неоценимой помощью.

— Ах да, понимаю, — лицо Лафиэль ненадолго потемнело, — Будь любезен простить меня.

«Будь любезен простить? Звезды! Что, так Ав представляют себе извинения?»

Транспортер остановился, подняв их на два уровня. Когда они вышли, Джинто обратил внимание, что других гражданских на этаже не было, только рабочие в униформе.

— Он относится к учебному флоту, — пояснила Лафиэль, когда они шагнули с платформы, — Но из кораблей Бир Киреал формируются боевые подразделения. Других курсантов, кроме меня, на борту нет. Учебный флот выполняет и еще одну функцию — испытание новых кораблей и формирование команд. «Госрот» был принят в строй только два месяца назад. Теперь офицеры и команда участвуют в практических маневрах.

— Капитан и команда практикуются? — ее слова внушили Джинто резонную тревогу, — Неужели?

— Беспокоиться не о чем, — уверенно сказала Лафиэль, — Это только такое выражение. Они все — опытные астролетчики, так что можешь не бояться, что корабль развалится на части, едва ты взойдешь на борт.

— Я и не беспокоюсь, — соврал Джинто.

Дальше стены сходились, образуя спиральный коридор. Обвиваясь вокруг шахты, коридор вел наружу, где дежурили двое служащих, не принадлежащих к расе Ав. Многие члены экипажей, за исключением летных офицеров, происходили с поверхностных миров.

Дежурные отсалютовали. Один сказал:

— Курсант, я должен проверить ваш браслет. Таковы правила.

Лафиэль вытянула левую руку с браслетом-компьютером. Человек использовал портативный сканер, чтобы прочитать данные с ее запястья.

— Благодарю, курсант. Хорошо, теперь вы, ваше Превосходительство.

— Конечно, — Джинто протянул левую руку.

Служащий казался удивленным тем, что планетник вроде Джинто носит графский титул, но, в то же время, проверка подтвердила его личность.

— Все в порядке. Вы можете пройти.

— Благодарю, — ответила Лафиэль, указывая Джинто путь внутрь полутемного прохода.

Когда они вошли в коридор, его пол автоматически пришел в движение. Обернувшись на надпись «Зона контроля Звездных Сил Империи» на стене, Джинто вздрогнул. На Дэлкто или Мартине вооруженные силы были чем-то таким, о чем читали только в исторических книгах. Теперь он вступал в эту загадочную организацию — причем, вступал одновременно как в прямом, так и в переносном смысле.

В конце длинного соединительного коридора оказалась еще одна дверь. Она открылась автоматически, когда Лафиэль и Джинто приблизились. За дверью, в ангаре ожидал черный космолет, похожий на раскормленную рыбину. Две носовые дюзы, очень напоминающие огромные вытаращенные глаза, особенно усиливали это сходство.

— Это и есть «Госрот»? — спросил Джинто слегка разочарованно — корабль смотрелся совсем не впечатляюще.

— Ты, конечно же, шутишь? — Лафиэль лукаво посмотрела на него.

— Ты забываешь — я невежда! — смиренно признал Джинто свою ошибку.

— Да, но я думала, что даже у невежества есть свои пределы!

— Если ты это имеешь в виду, пассажирский корабль, на котором я когда-то прилетел в графство Вораш, был несколько побольше.

— Не знаю, к какому классу он относился, но крейсер — намного, намного больше этого корабля. Это всего лишь челночный бот, приписанный к «Госроту». Мы называем их «Калике». Они используются в качестве транспортников, когда сам корабль не может зайти в космопорт, а также для сообщений между разными кораблями. Он принимает на борт пятьдесят пассажиров. Впрочем, сегодня ты — единственный.

— Я польщен.

«Неужели она поведет корабль?» — Джинто слегка испугался. Он имел несколько предубежденное представление о космических пилотах, в которое не входили девчонки одного с ним возраста. Конечно, Джинто не хотел ни портить отношений с девушкой, ни раздражать ее, так что предпочел промолчать.

— Где ты предпочтешь сесть? — спросила она.

— Хм, а какой у меня выбор?

— Место второго пилота свободно, если хочешь. Или ты предпочтешь салон в корме?

— А там не найдется красивой проводницы? — спросил юноша, иронически приподняв бровь.

— Нет, — ответила Лафиэль совершенно серьезным тоном, — Но есть красивый пилот. Так что выбирай сам.

— Конечно же, я займу место второго пилота, — Джинто подавил страх и отдал свою жизнь в ее руки.

 

ГЛАВА 3

ДОЧЬ ЛЮБВИ

— Все-таки, что такое форкадж? — спросил Джинто после того как проверил свои ремни безопасности (и повторил проверку — так, на всякий случай).

— Это трудно объяснить, неважно, какими словами ни сформулировать, — Лафиэль протянула цепочки коннекторов от своей тиары до соединительного устройства на спинке сиденья, — Просто у меня он есть, и я не знаю, что еще можно о нем сказать.

Форкадж, официально подтвержденное шестое чувство, было уникальной особенностью Ав, происходящей из специального органа пространственного восприятия, который находился во лбу и именовался на баронне «фрадж». Тиара-альфа, которую носили все чистокровные Ав, помимо того, что была символом ранга, представляла собой еще и незаменимый инструмент, позволяющий передавать информацию с корабельных сенсоров непосредственно в мозг пилота. Когда же она не была подключена к кораблю, альфа действовала как радар, сканирующий пространство вокруг своего носителя во всех диапазонах. Дополнительная сенсорная доля мозга, пожалуй, была главным отличием Ав от обычных людей — более существенным, чем долголетие или голубые волосы. Именно чувство пространства делало их непревзойденными космическими пилотами, с которыми никто из планетников не мог бы соперничать по определению.

Джинто лишь теперь понял, что, когда они встретились, он неправильно воспринимал поведение девушки. Когда она уходила, он думал, что ей все равно, последует ли он за ней или нет. В действительности, ей просто незачем было оборачиваться — она ощущала его присутствие при помощи своего пространственного восприятия.

— Это правда, что ты можешь чувствовать все, что происходит на корабле и вокруг? — уточнил юноша.

— Да, — подтвердила Лафиэль, — Тебя это действительно настолько удивляет?

Джинто пожал плечами.

— До сих пор я не встречал никого, кто мог бы посмотреть на собственный затылок.

— Так странно, — сказала Лафиэль, — Я не представляю себе, как можно жить без форкаджа. Хотя все равно не могу его описать. Я… ну, просто чувствую, и все. Как бы ты сам описал слух тому, кто родился глухим?

— Да, я понял. И что, с помощью пространственного восприятия ты вычисляешь орбиту, когда управляешь кораблем?

— Вычисляю орбиту? — повторила девушка, задумчиво куснув губу, — Нет.

— Тогда, наверное, ты просто передаешь компьютеру численные данные для расчета? — очевидно, он все-таки переоценил знаменитое чувство навигации Ав.

— Я вообще не нуждаюсь в числовых данных, когда управляю кораблем.

— Тогда как же ты определяешь курс?

— Я просто это делаю. Когда ты что-то бросаешь, то прицеливаешься инстинктивно, так? Это то же самое. Все вычисления происходят в подсознании.

Джинто содрогнулся.

— А бывало когда-нибудь, что твой «прицел»… ну, давал погрешность?

— Только ребенок может промахнуться. Не беспокойся.

— Ладно, я понял, — разумеется, Джинто все равно беспокоился.

Он оглядел кокпит, чтобы отвлечься от собственных мыслей.

«Я думал, здесь будет больше оборудования» — мысленно прокомментировал он.

Кокпит имел сферическую форму. Перед их креслами располагались квадратные дисплеи, но он не видел никаких приборов управления или наблюдательного оборудования. Ничего, кроме гладких белых стен. Позади кресел висел вымпел «Госрота» — распахнувший крылья дракон, для разнообразия — только с одной головой. Такая же эмблема украшала рукав униформы Лафиэль.

Единственными приспособлениями для управления, которые он мог видеть, было несколько контрольных клавиш на правом подлокотнике кресла. Джинто не представлял, как можно пилотировать космический корабль при помощи столь скудного оснащения.

«Хм, а это, кажется, называется «перчатка управления?»

Хотя в школе он много слышал про перчатки-контроллеры, прежде Джинто их не видел, и это казалось ему не слишком-то практичным. Как можно управлять кораблем при помощи одних только голосовых команд и движения пальцев? Но здесь такая штука была, покоилась на левом подлокотнике кресла: странного вида жесткая перчатка длиной по локоть, с металлическим указательным пальцем.

— Ты не думаешь, что это довольно опасный способ управлять кораблем? — спросил Джинто, когда Лафиэль продела левую руку в перчатку.

— Почему я должна так думать?

Джинто пояснил:

— Я хотел сказать, что, если ты однажды забудешь, что у тебя на руке эта штука и… ну, не знаю… захочешь почесать голову, или что-то взять…

— Когда я подключена к кораблю, я вообще забываю о том, что у меня есть левая рука, — ответила Лафиэль.

— Забываешь? Это безумие. Космические корабли, которые строят на планетах, гораздо более… — он хотел сказать «практичны», но решил выразиться поделикатнее, — Ну, навигационное оборудование основано на ином принципе, только и всего.

— Это — намного совершеннее, — Лафиэль показала на свою левую руку.

— Но иногда нужно двигаться с огромной точностью. Ты не можешь запутаться?

— А ты можешь запутаться в своих ногах, когда бежишь?

— Ну… скорее нет, чем да.

— Так же все происходит, когда я управляю космолетом. Я просто думаю о том, что должна сделать с кораблем, и мои пальцы движутся сами собой.

— Ого! Должно быть, ты много тренировалась…

Она моргнула, выдавая свое недоумение.

— Эта способность у меня с детства, как и у всех Ав. Это не то, что нужно специально развивать.

— Ох, — вздохнул Джинто, чувствуя понятный испуг.

— Ничего, если мы уже стартуем? — нетерпеливо спросила Лафиэль.

— Когда угодно.

Экраны тотчас засветились. Надписи на баронне побежали по ним с огромной скоростью.

— И ты можешь все это прочитать? Ну, то есть, так быстро? — Джинто попытался разобрать хоть что-то, но строки мелькали так стремительно, что он не разобрал ни единого слова. Это только добавило ему головной боли.

— Я не читаю, — возразила Лафиэль.

— Тогда зачем это все?

— Кристалл-компьютер проверяет корабль. Сведения о любых неполадках высветятся на экране большими красными буквами и задержатся достаточно, чтобы можно было прочесть. Это сделано для удобства. Достаточно практично, согласен?

Наконец, стремительный поток слов остановился. Экран опустел, и на нем замигала надпись по-имперски крупным текстом, обозначающая, что все системы в норме.

— Готово, — она кивнула сама себе.

— Выглядит так просто…

— Верно. Кристалл-компьютер делает всю работу за пилота.

— Но машины могут и ошибаться, — как он ни старался, Джинто не мог убедить себя в том, что все это безопасно.

— Люди тоже ошибаются.

— Благодарю. Теперь я чувствую себя намного лучше!

— Из-за чего ты так переживаешь? В конце концов, нам и лететь-то совсем недалеко.

— Насколько «недалеко»?

Лафиэль вздохнула.

— Неправильный вопрос. Они ведь тоже движутся. Если тебя интересует расхождение в амплитудах наших орбит, то ответ — около пяти седаж.

Понятие «седаж» произошло от древних единиц измерения Земли, и, насколько знал Джинто, составляло ровно тысячу километров. Иными словами, им предстояло преодолеть, по меньшей мере, пять тысяч километров пустоты, чтобы достичь «Госрота». По меркам Ав это расстояние, вероятно, было ничтожно, но Джинто счел его немалым.

Лафиэль, однако, даже не стала ни о чем предупреждать. Она просто пошевелила левой рукой, и надписи исчезли с экрана. Вместо них появился диспетчер космопорта.

— Приветствую, — сказала Лафиэль, обращаясь к нему.

— Первый диспетчер космопорта Дэлкто слушает, — ответил человек.

— На связи «Калике», приписанный к крейсеру «Госрот». Регистрационный номер 0100937684. Прошу открыть военный шлюз номер два.

— Понял вас. Декомпрессия начата.

Джинто хотел бы видеть, что происходит за пределами кокпита. Хотя однажды он уже путешествовал на космическом корабле, тогда ему было только десять лет, и он мало что запомнил.

— Ты можешь показать, что делается снаружи? — спросил он, надеясь, что Лафиэль может вывести картинку на экраны.

— Конечно. Ты хочешь видеть?

— Да! У меня-то нет пространственного чувства, знаешь ли.

— Ах да, верно, — голос Лафиэль зазвучал почти жалостливо, — Хорошо. Вот.

За исключением экранов и корабельного вымпела, стены внезапно исчезли. Разумеется, они никуда не делись, но теперь окружающая обстановка проецировалась внутри кокпита в виде чрезвычайно качественной голограммы. Что касается зрелищности, откачка атмосферы разочаровала Джинто. Ничего видимого не происходило. Минуту спустя, диспетчер сообщил, что декомпрессия завершена.

— Прошу открыть ворота шлюза военного дока номер два, — затребовала Лафиэль.

— Принято, «Калике».

Сразу после этих слов, огромные ворота ангара раскрылись, явив бесконечное море сияющих звезд.

— Ворота открыты. Запрашиваю разрешение на старт.

— Разрешение дано, «Калике». Нуждаетесь ли вы в электромагнитном ускорении?

— Нет необходимости. Мы воспользуемся низкоэнергетическим реактивным приводом.

Лафиэль повернулась к своему «второму пилоту».

— Электромагнитное катапультирование наверняка отправило бы тебя в отключку.

Джинто и не подумал усомниться в ее правоте.

— Желаем вам безопасного путешествия, «Калике». Первый диспетчер космопорта Дэлкто, связь закончил.

— Благодарю вас. «Калике» связь закончил.

Как только изображение диспетчера пропало с экранов, пальцы Лафиэль начали танцевать в воздухе. Слегка задрожав, корабль оторвался от пола.

Беспокоясь, что они могут задеть крышу дока, Джинто пытался смотреть наверх. Не похоже, чтобы это заботило Лафиэль, глаза которой были прикрыты. Джинто знал, что она обратилась к своему пространственному восприятию, но предпочел бы, чтобы она делала это с открытыми глазами. Но, конечно же, его беспокойство оказалось напрасным. Корабль начал подъем и с поразительной точностью вырвался в космическую пустоту за мгновение до того, как мог бы разбиться о свод ангара.

Джинто почувствовал, как его тело пытается выскользнуть из кресла. Очевидно, они уже покинули зону действия искусственного гравитационного поля, создаваемого орбитальной станцией.

«Хорошо, что я не забыл пристегнуться, — решил он, — Без ремней я мог бы просто улететь».

— Ты бесподобна, — искренне восхитился Джинто своей спутницей.

Лафиэль надула губки.

— Тоже мне комплимент. Таким кораблем может управлять даже ребенок!

— Ну… — протянул он, чувствуя себя оскорбленным, — Я же не знаю, сколько тебе лет. И вообще, это грубо — спрашивать даму о возрасте.

— Ты намекаешь, что я выгляжу как ребенок? — она обернулась и бросила на него короткий сердитый взгляд.

— Не говори глупостей! — Джинто вздохнул.

«Испортить настроение этой девчонке — наверное, самая простая задача во Вселенной», — недовольно подумал он.

— Я… ну, просто хотел сказать, что трудно определить возраст Ав по вашей внешности.

Она, сменив гнев на милость, пояснила:

— В этом году мне исполнилось всего шестнадцать. Может, это и немного, но ведь не детство же!

«Так она на год моложе меня?»

— А почему это считается грубостью? — спросила она вдруг.

— Что?

— Спрашивать женщину о ее возрасте. Я не понимаю, почему это грубо.

Джинто помолчал, задумавшись. Хотя он часто слышал, что этот вопрос, действительно, считается бестактным, никто не озаботился объяснить ему, почему так.

— Должно быть, потому, что женщинам нравится, когда их считают моложе, чем они есть на самом деле. По крайней мере, женщинам на Дэлкто и Мартине.

— Странно. Я все равно не понимаю, почему так должно быть.

— Я уж точно не смогу объяснить. Если тебя это интересует, спроси какую-нибудь женщину с Поверхности.

Джинто поерзал в кресле, после чего попробовал сменить тему:

— А что, все ученики-пилоты так же молоды, как ты?

— Вступительные экзамены в Академию не так уж трудны — если ты не смог сдать их до дня своего восемнадцатилетия, значет, можешь уже и не пытаться, — Лафиэль излучала ребячество, — Однако, очень немногие принимаются в тринадцать. Это не хвастовство.

— Что ж, — Джинто завладело желание посоперничать с ней, — Я тоже не хвастаюсь, но я поступил в Академию в семнадцать, сдав сразу четыре вступительных экзамена, несмотря на то, что должен был сначала выучить два иностранных языка.

— Невероятно, — сказала она с неподдельным восхищением.

«БИП-БИП-БИП!»

— А это что? — гудки отдавались в ушах Джинто, как сигналы будильника.

— Мы отдалились от станции достаточно, чтобы начать ускорение, — Лафиэль небрежно жестикулировала перчаткой.

— Прекрасно. Как быстро мы прибудем?

— Этот корабль не оборудован гравитационными стабилизаторами, так что все зависит от того, какую перегрузку ты можешь выдержать.

Принятый у Ав стандарт гравитации составлял только половину естественной силы тяготения на Дэлкто. Джинто знал об этом, и потому уверенно ответил:

— Я с Поверхности. Я уверен, что смогу выдержать любую перегрузку, которую выдержишь ты.

— Хорошо. Тогда это займет не более семи минут. Поехали.

Едва Лафиэль закончила фразу, Джинто с огромной силой вжало в кресло. Он почувствовал себя так, словно кто-то очень толстый топтался у него на животе и груди, круша кости и плюща внутренние органы.

— Что происходит? — только и смог выдавить он.

— Это перегрузка, — спокойно пояснила Лафиэль, — Ты не слышал, что я сказала про ускорение?

— Да… слышал! Но так… — ему было трудно выговаривать слова. Огромная сила рвала его кровеносные сосуды, выворачивала конечности и сдавливала желудок. Джинто прикинул, что может выдержать такое от силы минуту. Семь минут чреваты летальным исходом.

— Ты… ты сама нормально себя чувствуешь?

— Конечно. На кораблях наших предков не было гравитационных стабилизаторов, поэтому они модифицировали свои тела, приспособив их как к перегрузкам, так и к невесомости. Мой скелет и система циркуляции крови…

— Пожалуйста, Лафиэль, нельзя ли чуть помедленнее?

— Как угодно, но тогда это займет больше времени.

— Неважно…

— Кажется, выбора у меня нет, — ускорение корабля снизилось, — Хм, мне нужно подправить курс. Мы должны двигаться немного быстрее. Ты выдержишь?

— Не знаю! Можешь ты это сделать, попутно не прикончив меня?

— Давай проверим! — левая рука Лафиэль продолжала дирижировать невидимым оркестром, и корабль снова начал ускоряться.

Джинто чувствовал себя тяжелее обычного, но не так ужасно, как только что.

«Наверное, я даже смог бы встать с кресла и пройтись», — подумал он.

— Так лучше? — спросила она.

— Гораздо, спасибо. С каким ускорением мы сейчас движемся?

— Четыре стандартные имперские единицы силы тяжести — «дэймона». Это соответствует двум планетарным «G» — обычное ускорение при полетах с обитателями Поверхности на борту. При более долгих путешествиях, мы уменьшаем ускорение вдвое, поскольку два дэймона примерно соответствуют типичному уровню гравитации на большинстве заселенных планет.

— Я бы предпочел, чтобы ты сразу предупредила меня, что сначала перегрузка будет настолько… жесткой. Для жителей Поверхности подобные развлечения в диковинку, — с завистью сказал Джинто.

— Я думала, ты выдержишь, — ответила Лафиэль без намека на насмешку в голосе.

— Наверное, я должен быть польщен твоей высокой оценкой.

— Ну, ведь ты же больше не планетник. Ты Ав.

— Но пока что я этого не чувствую. Я хотел сказать, генетически я на сто процентов планетник, — формальная принадлежность к расе Ав, естественно, не могла изменить наследственности. Даже если законным образом изменить определение «птицы» так, чтобы включить в него и свиней, они все равно от этого не полетели бы.

— Вне зависимости от твоих генов, тебе лучше начинать думать, как Ав, — назидательно заметила Лафиэль, — Руэ Сиф не должны терять самообладания из-за такой ерунды, как повышенная гравитация.

— Я это учту, — покорно ответил Джинто.

Этот эпизод с перегрузкой ясно дал понять юноше, что он не предназначен для роли имперского дворянина.

«Быть может, мне все-таки следует попросить ее развернуть корабль? Я мог бы посмотреть, что там за работу предложит мне Дорин».

Но, конечно, Джинто осознавал, что он уже не может вернуться. Между тем, корабль прекратил разгон, и на некоторое время в кокпите воцарилась абсолютная невесомость. «Калике» мчался с огромной скоростью, но, на взгляд Джинто, он с тем же успехом мог неподвижно висеть в пустоте. Здесь не было ничего, что позволило бы судить о его движении, лишь бесчисленные звезды ярко сияли в вечной тьме — миллионы равнодушных, немигающих взглядов. Планета Дэлкто повисла над кораблем, сейчас похожая на простой бело-голубой шар, отчего Джинто чувствовал себя так, будто проваливается в бесконечность.

— Скажи, а каков твой социальный статус? — спросил он.

Лафиэль резко обернулась к нему.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто так… — Джинто понадеялся, что она не воспримет его любопытство как попытку подчеркнуть свой дворянский титул, — Мне интересно, почему ты присоединилась к Звездным Силам в таком молодом возрасте? Я подумал, возможно, ты просто хотела избавиться от своих служебных обязанностей пораньше, как я сам? Мне не следовало спрашивать?

— Ничего страшного, но, по правде, я не хочу отвечать. Пока я ношу униформу, никому нет дела до моей родословной — по крайней мере, до тех пор, пока я не достигну высших ступеней армейской иерархии.

«Высших ступеней? Званий, присваиваемых по личному приказу Императора? А она не страдает от ложной скромности!»

— Иными словами, положение в обществе не имеет отношения к Звездным Силам?

— Верно, — она кивнула, — Пока ты служишь на военном корабле, вот единственный ранг, который имеет значение, — Лафиэль указала на символ у себя на рукаве.

— Ясно. Вернусь к прежнему вопросу — почему ты поступила на военную службу? Это была твоя обязанность или собственный выбор?

— Это обязанность, — подтвердила Лафиэль.

«Ага!» — военная служба не была обязательной для простых граждан Империи. Для них поступление в Академию и служба в Звездных Силах была не долгом, а свободным выбором, дающим возможность продвинуться вверх. Теперь Джинто уже не сомневался в том, что Лафиэль — дочь аристократа.

— Думаю, так и есть…

— Что?

— Ничего, — Джинто прикусил язык. Он предполагал, что Лафиэль происходила из высшего эшелона имперской аристократии, и пытался решить, что хуже — высказать свои подозрения или умолчать?

— Это не просто обязанность, — призналась Лафиэль.

— Тогда почему?

— Я хотела быстрее повзрослеть.

— Понимаю, — любой офицер по определению рассматривался как взрослый, вне зависимости от того, сколько ему лет, — А в чем проблема? Тебе так не нравится, когда тебя принимают за ребенка?

С минуту Лафиэль размышляла над этим, потом внезапно спросила:

— У тебя была тайна рождения?

— Тайна рождения? — Джинто понятия не имел, что это означает, — Нет, не было. Моя мать умерла, когда я был еще совсем ребенком, — он надеялся, что это может объяснить, почему у него нет тайны рождения, что бы та собой ни представляла.

— Твоя мать? Но я думала, что ты — сын отца! Разве ты не сын Наместника Хайде?

— Конечно, он мой отец. Ах, да! — Джинто припомнил из школьных лекций об имперских обычаях, что Ав, в отличие от жителей планет, не вступают в брак. Пары были — те, кто любили друг друга и жили вместе, и, порой, такие отношения длились достаточно, чтобы назвать их «браком». Но пресловутое «пока смерть не разлучит нас», все-таки, было крайне редким исключением из общего правила.

Кажется, Ав предпочитали пылать страстью, достаточно горячо и быстро, чтобы довести себя до безумия. Как в печи крематория, огонь любви Ав горел жарко и яростно, но догорал быстро и немногое оставлял после себя. И, поскольку в большинстве случаев они предпочитали не растягивать отношения слишком надолго, Ав не имели настоящего представления о том, что значит иметь двух родителей. Отсюда в их языке появились довольно странные на взгляд жителей Поверхности термины вроде «сын матери» или «дочь отца».

— Ты ведь слышала про обычай брака? — спросил Джинто.

— Да, конечно. Ты же родился на Поверхности. Я об этом забываю.

— Ха! Да, я был рожден в браке. Таким образом, я сын и матери, и отца.

— Для меня это звучит странно, — Лафиэль уже привычным жестом склонила голову набок, как делала, когда слышала что-то незнакомое, — На что похоже иметь двух родителей? Тебе было больно, когда твоя мать умерла?

Хотя вопросы были прямыми и простыми, Джинто почувствовал себя неловко. Сначала он подумал о Лине Клинт, а не о своей настоящей матери, которую видел только на голограммах. С Линой все было в порядке, но он не видел ее уже семь лет, и сомневался, что когда-нибудь сможет увидеть.

— Да. Мне было очень грустно, когда я потерял ее.

— Прости, — сказала Лафиэль, отвернувшись, — Я задала глупый вопрос.

— Нет, все нормально. На самом деле, я плохо ее помню, ведь, когда она умерла, я еще даже ходить не умел.

— Это печально, — произнесла Лафиэль, которая, кажется, позавидовала, что у него было двое родителей, — Но это не тайна рождения.

— Почему нет?

— Ты знаешь обоих своих родителей, а значит, нет никакого секрета относительно твоего рождения, ведь так?

— Да, пожалуй, — Джинто уже неподдельно увлекся разговором, — Я не уверен насчет других планет, но на Мартине и Дэлкто люди иногда становятся родителями, даже если не планировали этого заранее. В то же время, некоторые не могут завести детей, как бы ни пытались. Это выглядит, как множество секретов рождения, если смотреть с такой стороны.

— Что ты имеешь в виду? — Лафиэль явно была растеряна.

— Подумай об этом как-нибудь. Не так просто понять, как и для чего ты появилась на свет, — видя, что она все еще ошеломлена, он сказал, — Какова твоя тайна рождения, и имеет ли она отношение к тому, что ты вступила в армию?

— Моя тайна рождения. Да, — она огляделась, словно пыталась убедиться, что они наедине, — Я не знала, была ли я Дочерью Любви?

— Как? — переспросил Джинто, — Дочь Любви?

«Это что, какая-то религиозная секта? Нет, такого быть не может — Ав убежденные атеисты, и у них нет никакой религии».

— Я не знаю, что это означает. В моем образовании, кажется, нашлись некоторые пробелы, — признался Джинто.

Это было правдой. Хотя в школе обучали языку и традициям, все же, упор делался именно на язык. Все программы, рассматривающие культуру и обычаи, касались в основном манер поведения и этикета. То, что рассказывали учителя и учебники относительно повседневной жизни Ав, не отличалось подробностями и часто казалось невероятным. Частично, Ав сами были виноваты в скверном образовании Джинто — хотя они не держали свои обычаи в секрете, но и совершенно не стремились их разъяснять. Поскольку учителя были только временными работниками, они сами знали немногим больше, чем их ученики. Немногочисленные пособия, содержащие хотя бы какие-то достоверные сведения, были написаны бывшими вассалами. Зато авторы, которые никогда не покидали Дэлкто, охотно строчили множество книг и статей, полных откровенной чепухи и необоснованных предположений.

Джинто напрягал мозги, пытаясь сообразить, что же значит «Дочь Любви».

— «Тайна рождения» означает, что ты не знаешь, каким образом твои родители произвели тебя на свет? — он внезапно почувствовал себя очень неловко, — Ну, то есть, Ав не женятся, но, хм, как же они тогда заводят детей? — возможно, сейчас он ступал на тонкий лед.

Лафиэль была удивлена, но не рассержена.

— Ты не знаешь, как появляются Ав?

— Ну… не совсем, — Джинто покраснел.

«Проклятье! Последнее, в чем я нуждаюсь — это чтобы девчонка моложе меня начала объяснять, откуда дети берутся».

— Я знаю, что женщины-Ав не вынашивают детей в своих телах, как это происходит на планетах.

— Иногда мы поступаем и так.

— Правда? Но что насчет… хм, генетической коррекции?

— Это происходит уже после оплодотворения. Мы обычно помещаем плод в искусственную среду, но некоторые женщины предпочитают вернуть его в свое тело, чтобы пережить неповторимые ощущения.

— Ох…

— Есть два способа использовать модификаторы.

— Да, — кивнул Джинто, — Кажется, у меня сейчас лопнет череп. Если верить тому, что рассказывают про Ав, вся ваша раса имеет тайну рождения. Из тех книг, которые я читал, следует, что вы клонируете детей из ДНК одного человека, или из ДНК двух человек одного пола, или они могут быть близкими родственниками. Я всего лишь повторяю то, что слышал, но…

— Да, мы все это делаем, — преспокойно перебила его рассуждения Лафиэль.

У Джинто отвисла челюсть.

— Это только выбор родителя, чьи гены добавить к своим, чтобы создать ребенка. Если он хочет создать собственную копию, ему вообще не нужен второй донор. Но всегда есть место совершенствованию, поэтому, обычно родители предпочитают соединить свои гены с чьими-то еще.

— Странно, — Джинто был, мягко говоря, смущен, — Но ведь это внесет беспорядок в наследование. Я имею в виду, что твои же ближайшие кровные родственники не обязательно будут повторять твою родословную в генетическом смысле!

— Важна наследственность, а не сами гены.

— Но… — чем больше он об этом думал, тем больше смысла видел в том, что Ав, веками изменяющие генокод собственных детей, не придавали большого значения кровному родству. Вопросы наследования сводились к передаче семейных традиций.

— Но все же, самый естественный путь завести ребенка — объединить свои гены с генами человека, которого ты любишь.

— Это звучит уже лучше, — он немного расслабился.

— Разумеется, — тут же добавила она, — это может быть человек того же пола, родственник, или, в некоторых случаях, даже несколько человек. Почему-то жителей Поверхности все это приводит в сильное замешательство, — Лафиэль вопросительно посмотрела на него.

— Еще как приводит, — подтвердил Джинто, — Нам такое кажется… э-э-э, странным.

— Не понимаю, что в этом странного — генной инженерией занимаются не только среди Ав.

— На тех планетах, где я жил, люди не имеют привычки перекраивать собственные гены.

— Это заметно, — проворчала Лафиэль, — Прости мою резкость, но это не совсем то, о чем принято говорить с человеком, которого ты только что встретил.

Стараясь сохранить спокойствие, Джинто извинился. Молча размышляя обо всем, что услышал, он решил, что Ав, несмотря ни на что, все-таки не так сильно отличаются от обычных людей, как могло бы показаться.

— Попросить у кого-то его гены для того, чтобы создать своего потомка — высшее признание в любви, — сказала Лафиэль тоном маленькой девочки, читающей сказку.

«Наверное, для Ав это равноценно предложению руки и сердца».

— В таком случае, ребенка называют…

— Дочь Любви, — догадался Джинто.

— Верно. Ну, или сын любви, если это мальчик.

«Так вот на что похож этот «секрет рождения» Ав».

— Ну, возможно, ты просто могла спросить своего родителя, — Джинто замялся, — Если только… он…

Она повернулась к нему.

— Мой отец жив и здоров, если ты про это подумал. Он будет любимцем женщин еще лет двести.

Джинто не ожидал столь прямого ответа.

— Но тогда почему ты не пыталась узнать у него?

— Думаешь, мне самой не приходила в голову такая мысль?

Глядя в пол, Джинто мотнул головой.

— Мой отец не захотел рассказать мне, — когда она заговорила об этом, лицо девушки потемнело от гнева, — Он убежден, что тайна рождения позволяет сделать характер ребенка тверже.

— Возможно, ты сама могла бы что-то узнать?

— Когда я стану взрослой, я смогу получить доступ к собственным генетическим записям. Но до этой поры я нуждаюсь в разрешении своего отца.

«Ах, вот в чем дело, — Джинто, наконец, понял, — Она спешит сделаться взрослой, чтобы разгадать тайну собственного происхождения».

— Это очень странно с его стороны — скрывать правду. Обычно родители так не поступают. Если только это не было нечто столь ужасное, что нужно непременно сохранить все в секрете, — она помолчала, чтобы успокоиться, — Я всегда думала, что он не разглашает мою тайну рождения, чтобы подразнить меня.

— Почему ты так решила?

— Когда я была моложе, я все время мечтала сказать, что я — Дочь Любви. Поэтому я постоянно приставала к нему с просьбой открыть, кто дал гены для моего рождения. Он этого не делал, но я не сдавалась и продолжала донимать его. И вот, однажды он согласился привести ее к нам в дом. Знаешь, что случилось?

— Он не исполнил свое обещание?

— Гораздо хуже! Он показал мне Хорию и заявил: «Этому прелестному созданию ты обязана лучшей частью своих генов».

— И что не так?

— Хория — это была наша домашняя кошка! — Лафиэль была непритворно разгневана.

Не в силах справиться с собой, Джинто прыснул от смеха.

— И ты в это поверила?

Она скрипнула зубами.

— С научной точки зрения, это теоретически возможно.

«Она очень необычная, — подумал он, — Рассержена, когда другие девушки скорее бы смутились».

— Неужели? — теперь, когда он начал задумываться об этом, то решил, что уголки ее глаз, кажется, напоминают кошачьи, — Ваш народ вытворяет даже такое?

— Это незаконно. И аморально.

— Вот единственная вещь, в которой мы сходимся!

— Ты тоже Ав, Джинто!

— Да, наверное, — Джинто счел за лучшее не спорить, — Но, если это незаконно, почему ты не поняла, что он тебя дурачит?

— Тогда мне было только восемь лет, и я не думала о законах.

— Ясно, — он тщетно пытался умерить свое веселье.

Девушка раздраженно вздохнула.

— Я хочу сказать, Хория была прекрасной кошкой, но кому захочется иметь кошачьи гены? Я проплакала целую ночь. А мучительнее всего для меня была мысль, что мой отец — извращенец, способный сделать ребенка с кошкой! — говоря, Лафиэль яростно жестикулировала правой рукой, что заставляло Джинто изрядно нервничать. Впрочем, ее левая рука, все еще упакованная в контрольную перчатку, оставалась неподвижна, словно парализованная.

— Долгое время я думала, что у меня могут начать расти когти, или мои глаза начнут светиться в темноте. Или, может быть, я захочу ходить на четырех ногах и есть мышей…

— Ну, по крайней мере, теперь ты понимаешь, что он тебя просто разыграл?

— Да, — кивнула Лафиэль, — Но я все еще не могу забыть эти жуткие дни. Поэтому я хотела быстрее стать офицером — чтобы отдалиться от отца!

— Ты возненавидела собственного отца? — спросил Джинто с трепетом, не уверенный в том, что этикет Ав допускает, чтобы новые знакомые задавали такие личные вопросы.

— Я не ненавижу его, — красивое лицо девушки скривилось, — Я не хочу признаваться, но я люблю его. Я всегда думаю о нем с гордостью. Но иногда, время от времени, я ненавижу находиться рядом с ним.

Джинто подумал о собственном отце. Он даже не разговаривал со старшим графом Хайде последние семь лет, и видел его лицо только в посланиях, которые приходили из дома. Всякий раз, когда он вспоминал про отца, он неизменно чувствовал себя преданым и брошеным.

Джинто хотел бы сказать, что любит отца. Он, конечно же, не ненавидел его. Просто, было чрезвычайно сложно разобраться во всех чувствах, которые он питал к старшему графу Хайде.

— В каждой семье собственные проблемы, — глубокомысленно прокомментировал он, — Что заставило тебя изменить свое мнение, будто бы ты наполовину кошка? Ты узнала нечто новое?

— Да, — Лафиэль посветлела, — Это так. Я нашла одну женщину, которую я хорошо знаю. Женщину, которой я восхищаюсь. Кажется, я действительно была дочерью любви.

— Приятно это слышать, — сказал Джинто и улыбнулся ей.

 

ГЛАВА 4

КРЕЙСЕР «ГОСРОТ»

На середине разъяснений Джинто об игре минчи и тонкостях системы подсчета очков Лафиэль неожиданно встрепенулась.

— Джинто, — перебила она, — Погляди вниз.

Там, куда она указала, он увидел корабль, плывущий по бесконечному звездному морю. Формой напоминающий шестигранную призму, корабль имел по бортам множество цилиндрических люков, похожих на пушечные порты. Часть была открыта.

— Ого! Это «Госрот»? — спросил Джинто.

— Да. Как видишь, он немного побольше, чем «Калике», — лукаво заметила Лафиэль.

С такого удаления Джинто было трудно оценить истинные размеры крейсера. В космической пустоте не было никаких ориентиров, помогающих определить расстояние. На его неискушенный взгляд, тот мог быть огромен, как планета, или же меньше, чем челночный бот. В любом случае, Джинто предпочел с ней согласиться.

Корабль продолжал расти по мере того, как они приближались. Челнок прекратил торможение, и невесомость вернулась. Отсюда стало видно, что крейсер имеет цилиндрические очертания, с множеством надстроек, орудийных турелей и шлюзовых доков. Он напоминал гигантскую металлическую башню, сбежавшую, чтобы прогуляться на свободе. Воображение Джинто нарисовало картину одинокого, несчастного замка, скитающегося по Галактике в поисках беглянки.

Наконец, «Калике» приблизился к «Госроту» почти вплотную, двигаясь на минимальной скорости. Впечатление было такое, будто бы бот медленно падает вниз, к кораблю, только это падение было неестественно плавным. Когда бот завис над крейсером, это зрелище ясно дало Джинто понять, что все его прежние представления о том, что значит «огромный», были весьма скромны. До этого момента Джинто за всю свою жизнь видел лишь несколько образцов оружия. Полицейские на Дэлкто кое-где носили пистолеты-парализаторы. Но ничто из виденного юношей не могло бы сравниться с этой громадной военной машиной, которая сейчас висела в пустоте перед ним.

— Ничего себе… Он и правда огромный! — восхитился Джинто. Мысль о том, что нечто столь чудовищное могли сконструировать специально для войны, поразила его.

— О, великолепно. Теперь ты впечатлен! — подколола его Лафиэль.

— Издали он смотрелся совсем не так. Ты-то могла оценить его размеры, со своим пространственным восприятием и всем прочим, — парировал Джинто.

Увидев морщинки на лбу девушки, он засмеялся.

— Только, пожалуйста, не надо меня жалеть! Даже без пространственного восприятия Ав, я намерен жить дальше так же спокойно, как жил прежде, не тратя нервы на пустые сожаления о том, чего у меня никогда не было и без чего я прекрасно обхожусь.

— Понимаю, — сказала Лафиэль, отведя взгляд, — Ну что ж, тогда я дам тебе возможность получше рассмотреть корабль.

— Я тронут твоей заботой.

Они неспешно облетели имперский вымпел на борту крейсера. Внешне схожий с символом ранга на офицерской униформе, он был раскрашен в другие цвета: границы и Гафтонош были золотыми, тогда как пространство вокруг дракона — черным. Размерами же вымпел превосходил офицерские знаки различия, как гора — кротовую нору.

«На этой штуке можно было бы играть в минчи, и еще осталось бы место для зрителей!» — прикинул Джинто.

Затем «Калике» прошел под носом крейсера. Лафиэль сделала краткое круговое движение запястьем, и бот скользнул в сторону. Джинто смотрел на нос гигансткого корабля, поворачивающийся у них над головами, словно маятник каких-то космических часов.

— «Госрот» — последняя модель имперского крейсера, реси, — пояснила она, — Его полная длина составляет 12,82 весдаж.

— Это немало, да? — Джинто подразумевал нечто большее, чем просто «немало», но его представление о том, что значит «весдаж», было скорее теоретическим. [1 весдаж = 100 м].

— Это не так много в сравнении с линейным миноносцем или большим транспортным кораблем. Я уверена, что лайнер, на котором ты когда-то прилетел в систему Вораш, был больше, чем реси. Но никогда еще не существовало корабля с такой огневой мощью в истории Империи — а возможно, в истории Вселенной.

— Я бы на это поставил…

Лафиэль развернула челнок, чтобы дать Джинто возможность лучше рассмотреть корабль.

— Налюбовался?

— Да, спасибо.

Лафиэль шевельнула левой рукой, и офицер-мужчина в черной униформе материализовался перед ними; его изображение повисло среди звезд.

— «Калике-один», регистрационный номер 0100937684, служебный номер 052201. Запрашиваю разрешение на стыковку.

— Принято, — ответил офицер, — Внешний контроль готов. Что вы там рассматривали снаружи? — поддразнил он, — Что-то не так с кораблем?

— Его Превосходительство граф хотел увидеть разницу между «Калике» и реси, — сказала Лафиэль, бросив взгляд на Джинто.

— Любопытно. Ладно, готовим стыковочный шлюз.

— Принято, — продолжая быстро двигать пальцами в перчатке управления, Лафиэль сообщила Джинто, — Я не люблю пользоваться кристалл-компьютером при стыковке, но таковы правила на флоте.

Прежде, чем Джинто успел ответить, заговорил офицер.

— Звездные Силы не настолько безрассудны, чтобы лишний раз давать курсантам возможность повредить корабль. Наводящий сигнал передается.

— Подтверждаю. Конец связи.

— Конец связи, — офицер пропал с экрана, уступив место замысловатой карте.

— Теперь мы просто подождем, — сказала Лафиэль с легкой досадой, — Все сделает автопилот.

— Благодарю, что доставила меня сюда.

— Не стоит благодарности, это же моя работа.

— Кстати, о работе, — заинтересовался Джинто, — Чем ты занимаешься в свободное время? Ну, когда не пилотируешь челноки, я хочу сказать.

— Это не главная моя работа. Курсант — это ученик.

— Разумеется…

— Это значит, что мне могут поручить любую работу, любые мелочи. Таких мелочей на корабле всегда хватает. У меня почти не бывает свободного времени.

— Понимаю, — сочувственно кивнул Джинто.

— Когда ты станешь курсантом, ты тоже будешь постоянно занят.

— Я буду учиться на администратора.

Лафиэль покачала головой.

— У них всегда много работы. Процедуры погрузки припасов и снаряжения могут занять весь день.

— Как вдохновляюще… — простонал Джинто, — Жду, не дождусь!

Прямо перед ними в борту огромного корабля раскрылись шлюзовые ворота. Измерительные приборы показали некоторое изменение в силе и векторе гравитационного поля. Желудок Джинто возмутился. Неожиданно автопилот развернул бот на четверть оборота, так что открытые ворота оказались прямо под его брюхом. Искусственная гравитация подхватила челнок, и «Калике» начал падать — гораздо быстрее, чем казалось Джинто разумным при безопасном приземлении.

— Проклятье…

В самую последнюю секунду нижние двигатели контроля направления выстрелили коротким импульсом, и бот аккуратно приземлился на посадочной палубе. Ворота в своде ангара закрылись, и загорелись огни. Офицер, с которым они уже говорили прежде, вновь появился на экране и сообщил о начале процедуры компрессии.

— Ждем завершения компрессии, — отозвалась Лафиэль.

Белый туман хлынул со всех направлений, порождая вихри, напоминающие миниатюрный смерч. Затем туман прекратил движение, замерев по всему ангару, словно легкая дымка, и растворился.

— Компрессия завершена. Пожалуйста, подождите, — сказал офицер.

— Поняла.

— Подождать? — Джинто посмотрел на Лафиэль, не уверенный в том, что все так и должно быть, — Чего мы должны ждать?

— Успокойся. Они просто должны приготовиться к Патмасайхо, — сказала Лафиэль, вытянув руку из контрольной перчатки и вернув коннекторы своей тиары в их обычное положение.

— Патмасайхо? — он припомнил, что это вроде бы какая-то церемония приветствия важной персоны, прибывающей на борт, — Для кого?

— Если ты правда не догадался, ты соображаешь еще медленнее, чем я предполагала.

— Ох… — Джинто понимал, что церемония посвящена ему, но не ожидал, что для него могут протянуть ковровую дорожку, когда он всего лишь курсант-администратор, — Я просто думал, что эта церемония предназначена для людей, уже заслуживших высокий ранг в Звездных Силах…

— Нет, она для всех, кто обладает высшим дворянским титулом. Не забывай, ты сейчас носишь облачение Руэ Сиф, и вправе рассчитывать на соответствующее обхождение.

— Ну да, конечно, — Джинто улыбнулся, — Церемония, правда, для меня одного?

— Ты член аристократического рода, Джинто. В Империи с планетниками-дворянами считаются, как и со всеми прочими.

Джинто знал, что всего в Империи насчитывалось приблизительно тридцать пять миллионов чистокровных Ав. Из них дворянами было примерно двести тысяч, в большинстве своем — риуф, низшая аристократия, представители которой имели титул, но не имели родовых владений. Те дворяне, которые располагали хоть каким-то доменом, относились к категории сиф. Те же из сиф, владения которых включали в себя населенные планеты, носили титул «Воуда» — высший в иерархии.

Также под властью Империи было не менее трех миллиардов вассалов-леф родом с Поверхности, и еще девятьсот шестьдесят миллиардов планетарных граждан — сос. И было только примерно шестнадцать сотен представителей касты воуда — двадцать тысяч, если бы каждый из них великодушно включил в это число и всех своих родственников. Таким образом, воуда не были чем-то столь уж обычным. Семья графа Хайде относилась к немногим избранным.

Джинто сглотнул.

— Боже… Никогда не любил официальные церемонии.

— Это несложная церемония, — заверила его Лафиэль, — Прибывающий называет свое имя, потом представляются высшие офицеры корабля. Только и всего.

— Даже если так, я, наверное, сумею что-нибудь испортить…

Левая задняя дверь ангара раскрылась. Робот расстелил красный ковер, и шестеро офицеров ступили на него. У женщины, стоящей впереди прочих, тиара была украшена одним стилизованным крылом, протянувшимся от брови до доходящих до плеч волос. Крыло удерживало ее волосы в пучке, который, решил Джинто, не выбьется из космического шлема. Командирский жезл на поясе женщины позволял предположить, что она носит ранг капитана корабля — сарейл.

— Подготовка к церемонии завершена, — объявил кто-то через интерком, — Ваше Превосходительство граф Хайде, просим вас на борт корабля.

— Давай! — сказала Лафиэль, подталкивая Джинто.

— Хорошо, — Джинто избавился от ремней безопасности и поднялся на ноги, — Ты идешь?

— А мне-то зачем?

— Ах, да, — огорчился он, — Но я смогу увидеть тебя снова?

— Жилое пространство корабля ограничено, так что мы еще наверняка встретимся, — просто ответила девушка.

Это был не совсем тот ответ, на который надеялся Джинто, но лучше, чем ничего.

— Что ж, тогда, спасибо, что доставила меня на корабль.

— Мне было приятно.

— Рад, — он хмыкнул.

* * *

Из шести офицеров корабля, участвующих в церемонии, четверо носили алые знаки отличия, символизирующие их принадлежность к гариар — летному персоналу. Одна, стоявшая левее других, была капитаном. Военный инженер — скем — стоял рядом с ней, а тот, что в самом конце линейки, был администратором — сазойр.

Вступая на сцену, Джинто гадал, что теперь делать. Он пожалел о том, что не расспросил Лафиэль, и о том, что в школе, где обучался языку и традициям, его не подготовили к такой церемонии. На крайний случай, он решил просто держаться уверенно.

Рядовой астролетчик, стоящий поодаль, дунул в свисток, и все шестеро офицеров одновременно отсалютовали. Джинто подавил инстинктивное желание вернуть салют — в школе на Дэлкто он выучил, что этого делать не следует. Поэтому, он просто поклонился, держа руки по швам и удерживая спину прямой, в соответствие с этикетом Ав.

— Я польщена тем, что вы ступили на борт моего корабля, — сказала капитан, блеснув золотистыми глазами, — Я — гекта-командор Плакия Лекш, командующая крейсером «Госрот».

Джинто повторил поклон, на этот раз адресовав его персонально капитану.

— Я — Джинто Линн сиун-Рокк йарлук дрэу Хайде, — он мыслено поздравил себя с тем, что каким-то образом умудрился произнести собственное полное имя без единой запинки, — Я препоручаю себя в ваши руки, капитан, по пути в столицу.

— Предоставьте это мне. Позвольте представить моих подчиненных.

Хотя капитан Лекш в чем-то напоминала Лафиэль, все прочие офицеры имели собственные черты, опровергая первое впечатление Джинто, что внешности Ав недостает индивидуальности. Лекш называла офицеров по именам.

Первой была представлена дека-командор Гамруа. Офицер технической службы отвечала за работу и проверку корабельных механизмов, по сути, являясь главным корабельным инженером. Ее очень темные, почти черные волосы с индиговым отливом контрастировали с небесно-голубыми глазами.

Вторым был корабельный администратор, офицер обеспечения дека-командор Деш, отвечающий за состояние экипажа. Каким-то образом его красноватые глаза казались невероятно спокойными.

Дека-командор Рейлиа был первым помощником капитана и старшим навигатором. На его лице постоянно играла дружелюбная усмешка.

Далее Лекш представила старшего артиллериста. Ведущий офицер Сариуш смотрел на Джинто взглядом острым, как лезвие бритвы.

Ведущий офицер Юнсериуа была старшим связистом, и она была последней из шестерых. Она излучала безмятежность.

Все они выглядели так, словно им слегка за двадцать, но, сколько каждому из офицеров было на самом деле, Джинто мог только гадать.

— Мы сейчас отправляемся, — сказала Лекш, завершив представление, — Почтите ли вы нас своим присутствием на мостике?

— Охотно, — согласился Джинто, бросив взгляд за спину, на челночный корабль позади себя. Лафиэль могла уже выйти.

— Ваш багаж вынесут позже, — заверила его Лекш, неправильно истолковав этот взгляд.

— Прекрасно. Спасибо.

С уважением, капитан предложила Джинто следовать за ней.

— Сюда, прошу вас.

Джинто пришлось возглавить процессию, шагая бок о бок с капитаном, что привело его в еще большее смущение. Разумеется, у Джинто был опыт общения с девушками, полученный еще на Дэлкто. Однако взрослые женщины оставались для него все так же загадочны — особенно, прекрасные женщины, которые были капитанами межзвездных боевых кораблей. На любой планете красоту Лекш сочли бы несравненной. Ее золотистые глаза в сочетании с волосами насыщенного темно-голубого оттенка казались необычными, но только подчеркивали ее естественное очарование. Джинто не мог заставить собственное сердце прекратить так отчаянно колотиться. Не улучшало его состояние и то, что пятеро высших офицеров следовали за ними по пятам, будто слуги. Хотя искусственная гравитация на корабле была ниже стандартной планетарной, Джинто казалось, что на ногах у него свинцовые сапоги. Он только надеялся, что его состояние не слишком бросается в глаза окружающим.

Они проследовали в командный центр корабля. Стены помещения плавно сходились по мере того, как переходили в потолок. Видимо, этот зал имеет полусферическую форму, решил Джинто. В центре находилось капитанское кресло, установленное на возвышении над другими, предназначенными для прочих офицеров.

— Его превосходительство граф Хайде и капитан! — провозгласил кто-то на мостике. Джинто и Лекш услышали эти слова, покинув лифт, ведущий в комнату управления.

Там уже находилось девять младших офицеров, и все встали, салютуя.

— Покажите внешнюю картину, — по приказу Лекш, стены превратились в безбрежное звездное море, компенсируя для Джинто отсутствие пространственного восприятия. Все офицеры подключили коннекторы своих тиар к приемным устройствам кресел.

— Приготовиться к старту! — голос гекта-командора звучал, подобно хлысту.

Сидя в кресле, Джинто чувствовал себя, как беспомощный ребенок, потерявшийся на заброшенной пустоши. Лучше не могло и быть для того, чтобы наблюдать за работой офицеров!

— Все двигатели в норме, — объявила Гамруа.

— Системы жизнеобеспечения в порядке, — сказал Деш.

— Предполетная подготовка завершена! — Сариуш продел руку в контрольную перчатку.

— Мы получили разрешение от диспетчерского центра графства Вораш на вход во Врата между 15–27 и 15–27.18, — сообщила Юнсериуа.

Обобщая все, первый помощник Рейлиа сказал:

— Подготовка к вылету закончена.

Капитан кивнула.

— Ускорение на шести деймон, курс — к Сорду Вораш.

— Принято, — подтвердил Сариуш, — Направление к Вратам 17-62-55.

— Подтверждаю, — быстро ответила Лекш.

Благодаря искусственному регулированию гравитации, тело Джинто не ощущало перемен в ходе изменения скорости и вектора движения корабля. Единственным, по чему он мог судить о движении крейсера, были звезды на экранах. Повертев головой, Джинто нашел планету Дэлкто на удалении. Такая маленькая, подумалось ему.

— Изменение курса завершено.

— Начать ускорение! — приказала Лекш, словно велела поднять якоря.

По этой команде, вода начала поступать в главные аннигиляционные двигатели крейсера, поглощая антипротоны. Материя и антиматерия сталкивались, уничтожая друг друга и оставляя после себя одну лишь безумную энергию. Вода вбирала в себя энергию и выбрасывалась в космический вакуум в виде шлейфа раскаленной плазмы, толкая корабль вперед с огромным ускорением.

— Уже скучаете, ваше Превосходительство? — полюбопытствовала капитан Лекш.

— Вовсе нет! — честно ответил ей Джинто.

— У вас есть какие-то вопросы?

— Да, — Джинто подумал, какой бы вопрос задать, чтобы он прозвучал не слишком глупо.

— У меня создалось впечатление, что ведущий офицер Сариуш — старший комендор, но теперь я вижу, что он также и управляет кораблем. Это значит, что он — астронавт-пилот?

— Да. В обычном космосе управление кораблем входит в обязанности офицера артиллерии. На крейсере битва и управление полетом — это практически одно и то же.

— Понимаю, — он выдержал паузу, — У меня есть еще один вопрос.

— Конечно. Спрашивайте.

— Я думал, что администратор ответственен за различную бумажную работу на корабле, но он также занят на мостике.

— Верно. Он несет ответственность за поддержание уровня гравитации и стабильного давления атмосферы на корабле. Администратор нужен на мостике, только когда мы входим в порт или покидаем его, или во время боя, в остальное же время он, действительно, занимается бумажной работой.

Джинто понимающе кивнул.

— Что именно он делает?

Она улыбнулась.

— Ах, да. Будущая должность вашего Превосходительства. Вы можете спросить у самого Деша, он расскажет об этом лучше, чем я.

Гекта-командор отвечала на вопросы Джинто по мере своих сил, и юноша решил, что она, должно быть, приятная женщина. Ему показалось, что она, в некотором смысле, воспринимает его, как ребенка, но это его не задело.

Наконец, Рейлиа доложил:

— Проходим Врата через три минуты.

— Как раз, когда мы увлеклись беседой! — капитан посмотрела на Джинто, — Прошу меня извинить. Начать формирование Сферы!

— Сфера замкнута, — сказала Гамруа, активировав двигатели, генерирующие защитный пространственно-временной кокон вокруг корабля.

Врата Вораш, как и любые другие, представляли собой вторую форму существования янонов: своеобразная фосфоресцирующая сферическая область, около тысячи километров в поперечнике. Ав именовали Врата «Сорд».

— Проходим Сорд через минуту.

— Начинаем отсчет с тридцати секунд, — приказала капитан.

— Принято.

Когда начался временной отчет, сероватое свечение Врат поглотило космос перед кораблем.

— Пять. Четыре. Три. Два. Один. Проходим!

Когда они ушли во Врата, Джинто отметил только то, что отмечать оказалось совсем нечего. Все казалось мирным и спокойным, как глубоко под водами пепельно-серого моря.

Тайна путешествий со сверхсветовыми скоростями заключалась в существовании Фат, или Плоскости, альтернативной вселенной, физические законы которой заметно отличались от законов обычного космоса — Дат. Плоскость была названа так, потому что она имела всего два пространственных измерения, и временное. Окруженные искусственно поддерживаемыми пузырями-Сферами, звездолеты Ав покидали обычное пространство-время и входили во вселенную Плоскости через Врата — Сорды. Фласат — Сфера, или пространственно-временной кокон — была имитацией обычного пространства, которая защищала корабль, позволяя ему существовать в двухмерном мире. Оставаясь в параллельной вселенной, они даже не узнали бы, если бы неведомое стихийное бедствие вдруг уничтожило их собственную. Джинто содрогнулся, задумавшись об этом.

— Определить наше положение, — приказала капитан Лекш, и обернулась к Джинто, — Нам не известна наша текущая позиция.

— Почему?

— При переходе из трехмерного пространства на Плоскость мы можем определить наше положение только на основании теории вероятности.

Джинто показалось, что он вспомнил услышанное на вступительной лекции об основах навигации на Плоскости.

— Иначе говоря, мы можем только гадать?

— Так и есть. В основном, — она задумалась, — Если бы обычный космос был похож на коробку, мы бы путешествовали по нему по прямой линии, пересекающей поверхность этой коробки. Уходя на Плоскость, мы словно бы срезаем путь, передвигаясь внутри нее. К сожалению, пути из трехмерного пространства на Плоскость — это не прямые линии. Они искривлены и перепутаны, словно ветви раскидистого дерева. Наше навигационное оборудование не может определять их форму, поэтому, в момент перехода мы можем только предполагать, где мы есть, на основании того, где мы находимся на поверхности коробки.

Она вздохнула.

— Сорд со стороны Плоскости похож на незамкнутую спираль. Точка выхода из Сорда определяет наше местонахождение внутри этой «коробки», но не идеально. Таким образом, мы можем только примерно определять наше положение на Плоскости, на основании того, где мы находимся в обычном пространстве.

— Определение позиции завершено, — доложил навигатор, — Правый виток спирали, 107,92 от границы.

— Начинаем движение на двести восемьдесят градусов.

Капитан снова убедилась, что Джинто понял, о чем идет речь.

— Вы знаете про нокдаф и скоброат?

Для стороннего наблюдателя, Сфера корабля выглядела бы, как одна вращающаяся частица. Понятия «нокдаф» и «скоброат» описывали направление ее перемещения. Даже офицер-администратор должен был знать их в обязательном порядке.

— Да, — сказал Джинто, хотя численные определения этих двух величин все же мало, что говорили ему.

Джинто припомнил, что Сфера на Плоскости подобна мячику, катящемуся по полу. Если ось вращения строго перпендикулярна поверхности, он будет вертеться на одном месте, но если она сместится на некоторый угол, тогда он покатится. «Нокдаф», или «активнное состояние» Сферы — так Ав говорили про катящийся мячик, а «Скоброат», то есть, «пассивное состояние» — про неподвижный. При этом, скорость вращения Сферы была величиной постоянной, поэтому любые изменения в скорости и направлении ее перемещения достигались только за счет изменения в наклоне оси вращения.

— С этого момента управление полетом возлагается на старшего навигатора, — вполголоса произнесла Лекш, после чего продолжила, обращаясь к Рейлиа, — Назначение: Сорд Сфагнов. Вычислить курс.

На дисплеях Врата напоминали искаженную и перепутанную спираль. Почти сразу после слов Лекш тонкая голубая линия появилась на экране, отмечая курс корабля.

Рейлиа посмотрел на капитана.

— Вычисление курса завершено.

— Принято. Дальнейшее оставляю на вас, Рейлиа. Придерживайтесь этого курса.

— Вас понял, капитан. Я об этом позабочусь.

Пятнышко голубого света обозначало корабль, начавший движение к линии. Другие светящиеся блики на экране, вероятно, были кораблями, приближающимися к Вратам Вораш. Один из голубых огоньков достиг узкой линии и повис на ней, словно верхолаз на тонкой веревке.

— Мы вышли на курс, капитан, — объявил Рейлиа.

Отцепив свои коннекторы, гекта-командор сказала:

— Прекрасно. Завершение полной готовности экипажа. Перейти к стандартному распорядку дежурств начиная с первой вахты.

Только трое из офицеров остались на местах. Остальные встали, отсалютовали капитану и покинули мостик. Не зная, что делать, Джинто остался сидеть.

Капитан поднялась со своего кресла.

— Ваше Превосходительство, мне не хотелось бы, чтобы ваш первый опыт путешествия в космосе показался вам скучным. С этого момента дежурные офицеры просто следят за состоянием корабельного оборудования. Все управление осуществляет автоматика. Ничего интересного, так что, пожалуй, я позову кого-нибудь, кто проводит вас в вашу каюту.

— Все в порядке, — сказал Джинто, не желая настаивать, — Я бы не отказался остаться и поговорить с вами еще немного.

— Конечно, Ваше Превосходительство. Между нами, эта часть моих обязанностей в любом случае предельно скучна. Так о чем вы хотели поговорить?

— Вы знакомы с историей графства Хайде?

— Да. Присоединение народа графов Хайде к Империи — это общедоступная информация.

«Странно, — подумал Джинто, — То, как Лекш сказала «присоединение», совершенно не подразумевает «завоевание».

— Тогда я вряд ли удивлю вас, сказав, что не имею представления, как должен вести себя настоящий дворянин?

— Неужели? — возможно, это не было столь очевидно, как предполагал Джинто.

— Да. Мне очень многое непонятно.

Она нахмурилась.

— Вам не удалось приспособиться к жизни дворянина в графстве Вораш?

— Нет, — граф Вораш не пытался завязать никаких отношений с будущим графом Хайде, и Джинто ни разу не бывал в его орбитальном дворце, — Меня никогда не приглашали.

— Иными словами, вы хотите сказать, что не знаете, как обходиться с нами?

— Да, — кивнул Джинто, — Я даже не знаю, не странно ли, что я задаю такие вопросы?

— Нет, нет, — Лекш улыбнулась, — Это редкая возможность для леф — поучить одного из воуда, как ему себя вести.

Он вздохнул.

— Значит, мое поведение кажется вам странным?

— Представители знати обычно более высокомерны, — сказала гекта-командор, — Однако, это не означает, что они всегда внушают окружающим теплые чувства.

— То есть, вы хотите сказать, что я веду себя не настолько нелепо?

Лекш коснулась пальцем своих полных губ.

— Эксцентрично, скорее. Но это даже неплохо.

Джинто с неуверенным смешком поерзал в своем кресле.

— Хм… а как я должен себя вести, чтобы не казаться эксцентричным?

— Пожалуй, вам следовало бы держаться более уверенно.

— Да, наверное.

— Но ваше нынешнее поведение — намного лучше, чем высокомерие, — Лекш открыто улыбнулась, — Если вы действительно нуждаетесь в моем совете, я скажу так: просто оставайтесь сами собой. Это всегда лучший способ держать себя.

— Да, спасибо, — к сожалению, эти слова не могли в полной мере придать Джинто той уверенности, которой ему не хватало.

Капитану Лекш потребовалась только секунда, чтобы понять его сомнения.

— Вы знаете, что ваш социальный статус выше моего? — спросила она.

— Правда? Я полагал, вы просто ведете себя почтительнее, чем должны были бы.

— Любопытно, — капитан приподняла брови, так же, как если бы смотрела на обезьяну, нацепившую на голову подштанники.

Джинто торопливо сказал:

— Я понимаю кое-что относительно дворянских титулов, но не имею представления о статусе всех тех, кто не относится к аристократическим семьям. Я пытался что-то выяснить, но все, что узнавал, только добавляло неразберихи. У меня создалось впечатление, что в Звездных Силах даже представители верховной знати могут служить под руководством вассалов.

— Да, в общем и целом.

— То есть, общественное положение не играет роли для тех, кто состоит на военной службе?

— В отношениях между людьми, принадлежащими к разным организациям, их придворный ранг имеет значение, — пояснила Лекш, — Например, как капитан, я старшая на этом корабле. Это очень неплохо для простого вассала, но не идет ни в какое сравнение с вашим титулом наследника графа.

— И такие вещи никого не смущают? — заинтересовался Джинто.

— А почему это должно кого-то смущать?

— Ну, если подчиненный стоит на высшей ступени в обществе, чем его начальник, это не мешает тому отдавать приказы?

Гекта-командор дружелюбно рассмеялась.

— Только в том случае, если они принадлежат к разным организациям. На флоте значение имеет только это, — сказала она, указывая на символ звания, сверху на своей левой руке — таким же движением, как прежде Лафиэль. Вероятно, это был общий жест среди офицеров Звездных Сил, — Если бы вы, ваше Превосходительство, были под моим командованием как курсант-администратор, я бы гоняла вас так же нещадно, как и любого другого.

— Все это очень удивляет меня, — Джинто вздохнул, — Это что-то вроде возрастного порядка?

— Что вы хотите сказать? — спросила она.

Джинто пояснил, что на планете Дэлкто уважение к человеку повышается пропорционально его возрасту. Жители Дэлкто называли это «порядок старости и юности». Даже если младший мог указывать старшему на работе, покидая рабочее место, они менялись местами. Среди Ав, которые не имели видимой разницы в возрасте, подобная традиция могла бы вызвать жуткую неразбериху.

— Что-то общее тут есть, — подумав, согласилась Лекш, — Хотя, вообще-то, мы не особенно интересуемся возрастом.

— Разумеется. Но этот обычай, я по крайней мере, могу понять. Старшие обладают большим жизненным опытом, чем молодые. Чего я совсем не понимаю, так это того, как человек может считаться предводителем только потому, что он происходит из высшей по статусу семьи?

Едва сказав это, Джинто осознал, что он критикует один из столпов имперского общества. Он ожидал, что капитан будет потрясена, но его слова не изменили выражения на ее лице. Совершенно невозможно понять, что творится в головах у Ав, решил Джинто.

— Ах, вот о чем вы, — сказала капитан, — Превосходство дворян — это их фамильная черта. Те сиф, которые унаследовали свой титул, генетически были созданы как предводители. Разумеется, мы ожидаем от имперской знати превосходства над нами. И поэтому мы почитаем их и подчиняемся им.

— Лучшие люди в мире могут взрастить слизняка, и он все равно останется слизняком.

Она улыбнулась.

— Разумеется, бывали и такие случаи, когда дети героев превращались в законченных болванов, но чаще всего дети достойных людей наследуют большинство талантов своих родителей. Просто иногда проявляют их по-разному.

— Наверное, вы правы… — Джинто кивнул, задумавшись о собственной наследственности. Даже если его отца можно было считать «высшей» личностью, он, определенно, не утруждал себя воспитанием сына.

— Я помогла вам понять?

— Да, спасибо, — хотя он и не мог в полной мере одобрить общественное устройство Ав, капитан хорошо все объяснила.

— В таком случае, я прикажу кому-нибудь проводить вас до каюты… пожалуй, курсанту, которая встретила вас на орбитальной станции.

«Конечно же, она говорит про Лафиэль», — Джинто просиял:

— Она ведь тоже дворянка, верно?

Янтарные глаза Лекш расширились.

— Вы, правда, не знаете, кто она?

— Нет. Хм… — Джинто не понимал этого внезапного удивления, — А что, она из тех, кого я непременно должен знать?

— Полагаю, это естественно, учитывая эксцентричный образ жизни вашего Превосходительства, — капитан улыбнулась и коснулась своего наручного компьютера, переключив его в режим связи, — Курсант Аблиар, немедленно доложиться на мостике.

— Аблиар? — так же звали того принца, который привел захватчиков в систему Хайде. Он был наследником императорского трона, и таково было родовое имя правящей династии, — Из какой именно ветви Аблиар она просходит?

— Она — принцесса из семьи Криб.

— То есть…

— Да, — хитрая улыбка пробежала по приятному лицу капитана Лекш, — Курсант Аблиар — внучка правящей Императрицы, ее Величества Рамаж.

Джинто распахнул рот, чувствуя себя так, словно ему только что врезали под дых.

Лафиэль — принцесса!

 

ГЛАВА 5

ПРИНЦЕССА ИМПЕРИИ

Империя Ав всегда придавала огромное значение своей космической гвардии, поэтому ее верховный правитель обязан был иметь большой опыт службы в Звездных Силах. Однако правящий режим Фрайбар не был военной диктатурой — помимо армейской карьеры, требовалась еще и наследственность, а также способности и предрасположенность для того, чтобы занять трон. Ав были достаточно умны, чтобы понимать — просто возвышать до правителя верховного военного командующего чревато проблемами. Они знали, что за тысячелетия истории человеческой цивилизации военная диктатура неоднократно приводила к катастрофам целые народы. Опасаясь возможности распада Империи, Ав разработали сложные принципы наследования трона, которые учитывали как наследственность, так и способности кандидатов.

Императорская династия — Фасанзойл — включала в себя восемь королевских семей, именуемых «Лартней». Все они вели свое происхождение от первого Императора, Денея, или его ближайших родственников. Таким образом, все они имели общее родовое имя — Аблиар. Каждый Император происходил из одной из восьми ветвей династии. Требования, предъявляемые к детям этих семей, были чрезвычайно высоки — военная служба считалась обязательной, причем именно по линии боевых пилотов. Дети, которые выбирали карьеру, к примеру, флотского администратора или военного врача, вызывали разочарование и не могли претендовать на трон.

Членам правящей династии была дарована привилегия поступать в Офицерскую Академию Денея — высшее военное учебное заведение в Империи — после всего двух лет службы, притом, что всем, кто не имел такого статуса, необходимо было сперва прослужить четыре года. После полутора лет обучения, они получали звание ловас, дека-командора. На этом их привилегии заканчивались, и дальше они повышались с той же скоростью, что и все прочие.

Начиная с линейного командира — фектодай — существовало двенадцать ступеней повышения для каждого офицера. Когда один из императорского рода повышался до Маршала Империи — Руэ Спен — он так же становился и Верховным Командующим Звездных Сил. По большей части, это был всего лишь почетный титул, не налагающий большой ответственности. Но именно он определял, что этот человек становится следующим правителем в линии наследования.

После того как определялся новый наследник, остальные из императорского рода, за исключением тех, кто был младше его более, чем на двадцать лет, добровольно уходили в резерв первой очереди. Некоторые из них отказывались от намерения занять трон и покидали вооруженные силы, предпочтя унаследовать королевский титул в своей династии или пожизненно носить статус принца. Потомки таких людей носили фамильный титул «Баус», обозначающий, что они ведут родословную от верховной семьи, но они считались просто аристократами. Аристократы не имели права носить имя Аблиар.

Как правило, Верховный Командующий оставался на своем посту до назначения нового Маршала Империи, после чего сменял своего предшественника на Нефритовом Престоле. Когда правящий Император — Спунедж — оставлял трон, обычно ему оставалось еще не меньше ста лет жизни. На самом деле, это не означало, что он вовсе отходил от дел. Он получал почетный титул «Ваша Светлость» — Нисот — и входил в Совет Бывших Императоров, пользующийся огромным влиянием. Совет заведовал вопросами награждения, повышения и наказания всех офицеров, происходящих из правящего рода, и, фактически, был гораздо более суров и требователен, чем военное командование. Детям восьми королевских семей требовалось по сорок лет на то, чтобы пробиться через все собеседования и рассмотрения, проводимые Советом.

Дожидаясь появления курсанта Аблиар, Джинто впервые в жизни изучил, кто есть кто среди особ императорской крови, при помощи своего наручного компьютера. Лафиэль Аблиар нэй Дебруск, виконтесса Париун, выяснил он, была первой принцессой в роду Криб, дочерью короля — Ларта — Дебеуса Криб.

* * *

Это было сродни внезапному нападению из-за угла. Ощущение неловкости часто преследовало Джинто с тех пор, как семь лет назад ему объявили о его новом статусе наследника графа Хайде. Но сегодня оно воистину достигло пика.

Джинто предполагал, что в столице он может увидеть кого-нибудь из императорской семьи, но только не так, как он повстречался с Лафиэль. Он ожидал, что приблизиться к ним можно только на званых обедах, официальных аудиенциях и важных церемониях. Но так…

И вот, он шагал рядом с ближайшей кровной родственницей правительницы, чья власть простиралась над двадцатью тысячами звездных систем и девятью сотнями миллиардов подданных. Хотя, вообще-то, он всегда был убежден, что люди от рождения равны, сегодя эта уверенность основательно поколебалась. Хотел он того или нет, он принадлежал к числу Ав, а значит, принятая в Империи сословная система распространялась и на него. Пусть он формально и был членом вышей касты среди дворян, это не шло ни в какое сравнение со статусом Лафиэль. Джинто начал всерьез опасаться, что его поведение на борту челночного бота было неподобающим.

«Как я могу это исправить?» — тревожился он.

Глядя вокруг в поисках вдохновения, Джинто был удивлен, увидев, что коридоры корабля украшают пейзажи зеленых травянистых полей под голубым небом с пушистыми белыми облаками. Хотя все это могло быть предназначено именно для успокоения нервов, Джинто все сильнее чувствовал неуверенность.

— Что случилось, Джинто? — спросила Лафиэль, — Почему ты так притих? И почему ты теперь идешь позади меня?

— Э-э, Фейа Руэн… — начал Джинто, называя ее в соответствии с титулованием, принятым среди Ав — Ее Императорское Высочество принцесса.

Лафиэль замерла на месте и резко обернулась к нему, прямая, как копье. Ее взгляд был таким острым, что мог бы заставить любого молить о смерти. Несмотря на багрянец, окрасивший ее щеки и злые огоньки, загоревшиеся в глазах, ее голос был ледяным:

— Я не Руэн, не «Императорское Высочество». Моя бабушка — Императрица, но отец — только король, Ларт.

— Я очень сожалею, Фейа Лартней, — отозвался Джинто, поклонившись, возможно, ниже, чем следовало.

«Проклятье… Неужели ее так разгневало то, что я перепутал ее титул?»

Поправив его, Лафиэль вновь отвернулась и быстро зашагала дальше по коридору. Джинто поспешил следом.

— Поскольку я внучка правящей Императрицы, ты можешь также называть меня «Руэ Бонн» — «Внучка Императрицы». Это не официальный титул, поэтому, его обычно не используют. Я была поражена, когда впервые услышала, как кто-то назвал меня таким образом. Фейа Руэ Бонн — Ваше Императорское Внучатое Высочество — это звучит ужасно.

— Да уж… Я хотел сказать, да, Ваше Высочество.

— Под опекой своего отца, я унаследовала от Императрицы Рамаж титул и домен виконтессы Париун. Так что, ты можешь называть меня Фейа бор Париун — Ваше Высочество, виконтесса Париун. Или же, как большинство людей на этом корабле, ты можешь обращаться ко мне «Курсант Аблиар», — продолжала Лафиэль, не прерываясь даже для того, чтобы вздохнуть.

Не в силах вставить ни словечка в ее речь, Джинто просто старался не отставать от нее.

— Однако, я уже сказала, что ты можешь называть меня «Лафиэль».

Только сейчас до него дошло, что разозлилась она вовсе не из-за неправильного титула.

— Ох, прошу прощения, — произнес Джинто, — Я понимаю. Ваши друзья называют вас «Лафиэль»?

— Нет, — резко ответила она, — Только мой отец, сама Императрица и моя тетушка обращаются ко мне без титулования. Лишь они, и представители совета бывших Императоров. И все. Мои друзья обычно зовут меня «Ваше Королевское Высочество», или просто «Ваше Высочество». Мои родственники чаще всего говорят «принцесса Лафиэль».

Полностью запутавшись в собственных мыслях, Джинто непроизвольно остановился посреди коридора. Осознав, что она, по имперским представлениям, оказала ему великую честь, о чем он даже не догадывался, юноша был искренне ошеломлен.

— Тогда почему ты сказала, что я могу звать тебя по имени, тем более, что мы с тобой едва познакомились?

— Я же внучка Императрицы. Все знают, кто я такая, и зовут меня — Фейа Лартней — даже не спрашивая. Когда я встретила тебя, это был первый раз, чтобы кто-то спросил мое имя. Даже мои самые близкие знакомые зовут меня «Ваше Высочество». Так было со дня моего рождения, и я даже не думала, что может быть по-другому, пока в Академии не услышала, как другие курсанты зовут друг друга по именам, без титула. И я… ну, только слегка… позавидовала им.

— Прости, — Джинто ужаснулся тому, что он так обманул ее доверие.

— Тебе не за что извиняться, — сказала Лафиэль, ужалив его воистину императорской холодностью, — Я понимаю, что ты назвал меня «Императорским Высочеством» непреднамеренно, — она вздохнула, — Ладно, хватит об этом. Я не терплю непочтительности, но приму любое правильное титулование. Вы можете называть меня «ваше Королевское Высочество», или «виконтесса Париун», или просто «курсант», как сами предпочтете, ваше Превосходительство граф.

— А почему не «Лафиэль»? — спросил он.

— Позволь мне объяснить. Дело не в том, что я действительно хочу, чтобы меня называли по имени. Просто, когда ты спросил, как меня зовут, я не захотела задумываться о том, какой из титулов следует назвать.

Джинто скрыл улыбку.

«Если она хочет стать Императрицей, ей следовало бы научиться врать убедительнее!»

— Пожалуйста, я бы хотел называть тебя «Лафиэль», если только ты сама не возражаешь.

Наконец-то она обернулась и посмотрела на Джинто.

— Я не принуждаю тебя…

— Ты не принуждаешь.

— Я даже не стану возражать против «Внучатого Высочества».

— Во имя всего святого, Лафиэль! — в отчаянии взмолился Джинто, — Ну что я теперь должен сделать, чтобы заслужить прощение твоего императорского внучества?

С минуту Лафиэль ничего не говорила. Она просто смотрела на Джинто. Затем ее губы слегка дрогнули, и только что разгневанная принцесса захихикала. Внезапно, словно вода, прорвавшаяся через разбитую плотину, смех хлынул наружу бурным потоком.

Джинто испустил протяжный вздох облегчения, поняв, что, кажется, они снова в дружеских отношениях.

— Ты, правда, не знал, что я — Аблиар? — спросила Лафиэль.

Он пожал плечами.

— Нет. Понятия не имел.

— Даже, когда увидел мои уши? — она откинула свои волосы, демонстрируя заостренные кончики ушей, такие же, как у того принца, что захватил систему Хайде несколько лет назад, — Такие бывают только у Аблиар — родовая черта нашей семьи.

— Я же не мог рассмотреть их под твоими волосами, — возразил Джинто.

— Боюсь, ты прав — для истинной Аблиар у меня слишком маленькие уши, — сказала она несколько удрученно.

— С другой стороны, — продолжил Джинто, — Это еще вопрос, понял бы я, если бы даже увидел их. Поскольку я по происхождению не Ав, я не знаком с вашими фамильными особенностями.

Лафиэль задумалась над этим. То, что Ав называли «вариит», фамильными признаками, было специфическими внешними чертами, присущими их семьям, вроде формы носа или ушей, или цвета кожи, изгиба бровей и тому подобного. Ав фанатично следовали принципу сохранять внешнее сходство членов семей, вне зависимости от их рангов и социального положения. Разумеется, остроконечные уши Аблиар были самым знаменитым из родовых признаков. До этого момента, однако, Джинто просто не задумывался о подобных мелочах. Он начал расхаживать по холлу, качая головой.

Лафиэль подошла к нему сзади.

— Ты забавный.

— Это еще не самое худшее, что я про себя слышал, — Джинто нервно засмеялся, — Могу я сказать тебе кое-что… насчет того, о чем ты только что говорила?

— О чем я только что говорила?

— О твоих воспоминаниях об учебе в Академии. Ты сказала, что, когда ты была рядом, другие курсанты не могли расслабиться?

Лафиэль кивком позволила ему продолжать.

— Думаю, у меня есть схожий опыт, — Джинто с досадой вздохнул, — Возможно, в меньшей степени…

— Как это?

— Ну, я же был единственным аристократом в школе.

— А, понимаю.

Готовясь влиться в общество Ав, большинство студентов в школе на Дэлкто мечтали сделаться вассалами или, в случае особой удачи, дворянами низшего ранга. Надо сказать, они ужасно завидовали, зная, что среди них был планетник, который уже имел гарантированный графский титул и собственный домен. Никто не знал, как вести себя с дворянином. Некоторые дразнили и задирали Джинто за спиной учителей. Другие, напротив, были излишне почтительны, что вызывало взаимную неловкость.

— Ничего удивительного, что они не понимали, как держать себя рядом со мной — на самом деле, я и сам не знал, как мне следует себя вести.

— В моем случае, в Академии все знали, как обходиться с дочерью императорского рода. Об этом я вообще не задумывалась. Знаешь, наверное, тебе приходилось труднее. Меня, по крайней мере, никто никогда не дразнил.

Джинто не мог запретить себе думать о том, что она, возможно, предпочла бы, чтобы кто-то дразнил ее — чтобы хотя бы таким образом избежать одиночества. Но сейчас он не хотел об этом рассуждать.

— Это даже немного странно. Я никогда не делал ничего, чтобы вызвать такое отношение к себе. Просто, у меня было слишком много врагов, включая учителей, всего лишь потому, что я уже был одним из касты воуда, тогда как сами они только мечтали стать хотя бы просто риуф.

Лафиэль понимающе кивнула.

— К счастью, я быстро научился основному навыку выживания.

— Какому? — спросила она с неподдельным интересом.

— Скрывать мое истинное положение.

Девушка склонила голову.

— А разве это когда-либо бывает возможно?

— Ну, я ведь не столь известен в обществе, как ваше Королевское Высочество, но… — секунду спустя, Джинто помотал головой, — Нет. Это никогда не помогало. Даже если мне удавалось кого-то одурачить, вокруг всегда находилось слишком много сплетников.

— Что же ты сделал? — спросила она.

— Я уехал в город, где нашел друзей среди граждан планеты, которые не общались ни с кем из числа имперцев.

— Звучит так, словно ты сбежал от трудностей.

Пока они шли по коридору, двое членов экипажа остановились и отсалютовали им. Лафиэль ответила на приветствие, не останавливаясь.

— Эй, — спросил Джинто вполголоса, — Я тоже должен салютовать?

— Просто кивни.

Удивив служащих, Джинто повернулся и кивнул им. Они торопливо отсалютовали снова.

— Не смущай их, Джинто, — игриво упрекнула его Лафиэль.

— Хорошо, — он вздохнул над собственной оплошностью, но не было причин волноваться — несомненно, он еще не раз встретит других астролетчиков.

Остановившись перед дверью рядом с огромной картиной, изображающей поле подсолнечников, Лафиэль обернулась к Джинто:

— Вот твои апартаменты.

— А зачем здесь все эти картины? — Джинто с удивлением уставился на дверь, — Что они значат?

— Это просто украшение. Они ничего не значат, — сказала Лафиэль, — Даже военный корабль можно сделать немного более привлекательным, ты так не думаешь?

— Они смотрятся здесь совсем не к месту, — хмыкнул Джинто, — Я хочу сказать, нельзя было изобразить что-то более подходящее для космического корабля?

— Что, например?

— Ну, не знаю… что-нибудь межгалактическое. Звезды там, или туманности, или еще что-то такое…

— Кто станет рисовать нечто настолько скучное?

— А я думал, что Ав любят космос, — растерявшись, сказал Джинто.

— Разумеется. Космос — это наш дом. Но звезды так обычны. Если ты хочешь увидеть звезды, просто взгляни в иллюминатор, — она небрежно махнула рукой, — Ты же не будешь у себя дома вешать картину, на которой нарисовано то же самое, что ты видишь за окном?

— Да, ты права.

— Кроме того, эти картины успокаивающе действуют на тех из команды, кто происходит с Поверхности.

— Не сомневаюсь, — Джинто смотрел на подсолнух, — Но что думают Ав?

— Сколько раз мне напоминать, что ты тоже Ав?

— Не с рождения. Я еще не знаю, как подобает реагировать на растения, — он усмехнулся.

— Полагаю, так же, как реагируют жители планет, — заметила Лафиэль, — Мы ведь тоже ведем происхождение от потомков древних землян, знаешь ли.

— Но ты, наверное, никогда не видела настоящих подсолнухов? — предположил Джинто.

— Не говори глупостей. У нас в родовом дворце есть отличные цветочные сады. А в Лакфакалле ботанические сады повсюду.

— Да… — Джинто повернулся и указал на пейзаж с лугами перед ними, — А что насчет этого?

На стене были изображены сочные луга и разнообразные, странные животные, гуляющие среди высокой, по колено, травы. В воздухе парили белые лепестки, сорванные ветром с вишневых деревьев, растущих по соседству с редкими сосновыми и березовыми рощами.

— Я определенно не видела ничего, похожего на это, вживую, — сказала Лафиэль, помолчав немного.

— И что этот пейзаж тебе напоминает?

После краткого раздумья, Лафиэль ответила:

— Он похож на сцену из сна.

— Потому что это все нереально?

— Нет, — Лафиэль задумчиво склонила голову к плечу, рассматривая пейзаж, — Я знаю, что все это существует на самом деле, и когда-то мы пришли из мест, подобных этому. Это скорее древний миф, чем просто сказка.

— Так это забытая родная планета Ав?

— Да. Но теперь наш дом — космос, — сказала она, проведя руками вокруг себя, словно хотела охватить целую вселенную, — Мы единственные граждане космоса, и мы гордимся этим.

— Но даже жители планет происходят от космических путешественников, — заметил Джинто, — Как ты сама сказала — мы все ведем родословную от древних землян.

— Есть большая разница. Предки людей, живущих на Поверхности, только путешествовали в космосе. А мы живем здесь.

— Имеет смысл, — сказал Джинто, хотя на самом деле не был в этом уверен.

— А что эта картина напоминает тебе? — спросила Лафиэль, — Тебе она кажется такой же скучной, как нам — картина со звездами? Под «нами» я подразумеваю урожденных Ав.

— Нет, мне так не кажется. Там, где я рос, тоже нечасто встречались пейзажи вроде этого. Экосистема моей родной планеты сильно отличается от других миров — по сравнению с ней, пожалуй, даже эта картина не настолько далека от реальности, чтобы ее можно было назвать фантастической. Я хотел сказать, на взгляд биолога такая мешанина, должно быть, показалась бы совершенно неправдоподобной, но… Эй, а ты не хочешь показать, как открывается эта дверь?

Лафиэль недовольно надула губки.

— Между прочим, первым разговор о подсолнечниках завел ты сам.

— Ну да, это было интересно.

— Да, и я впервые задумалась над этими картинами, — согласилась она, сменив гнев на милость.

«В целом, несмортя на вспыльчивость, характер у Лафиэль приятный» — подумал Джинто. Он улыбнулся и кивнул на дверь.

— Просто используй свой браслет. Его частота уже зарегистрирована в корабельной сети.

— Ясно, — он коснулся камня на своем креуно — наручном компьютере — и дверь открылась.

— Ого, — произнес он, заглянув внутрь.

— Тебя что-то не устраивает?

— Вовсе нет! Наоборот, я даже не ожидал увидеть такие приличные условия!

Комната была не такой уж просторной, и большую ее часть занимала кровать. Был также стол, кресло, и еще одна небольшая дверь. Вымпел системы Хайде висел на стене над кроватью. На нем, на зеленом фоне, был размещен темно-красный лезван — создание, внешне напоминающее птицу, но в действительности скорее бывшее покрытой шерстью или перьями рыбой, обитавшей в соленых морях Мартина. Хотя на самом деле лезван был невероятно глупым животным, на гербе он смотрелся внушительно из-за своих широко раскинутых, покрытых мехом крыльев-ласт. Джинто не знал, кто именно придумал такой герб для молодого рода графов Хайде — да и знать не хотел.

— Твой багаж будет здесь, — пояснила Лафиэль, указывая на полки, — Если хочешь помыться, зайди в эту маленькую дверь.

Джинто заглянул за дверь. Как он и ожидал, там оказалась уборная с душем.

— Здорово. Это пассажирская каюта?

— Это же крейсер, — ответила она, ясно подразумевая, что он задал нелепый вопрос, — Это обычная офицерская каюта.

— Офицерская каюта? Надеюсь, я никого не заставил потесниться?

— Это свободная каюта, на всякий случай. На корабле такого размера, как реси, всегда есть запасное жилое пространство, поскольку никогда не знаешь заранее, сколько еще людей придется принять на борт. Я ведь тоже лишний человек в команде, знаешь ли.

Джинто, не отрываясь, смотрел на вымпел с гербом. Откуда взялась эта штука?

— Мы его изготовили, — сказала она, словно угадав его мысли.

— Специально для меня?

— Зачем бы мы стали делать его для кого-то еще?

«А зачем вы беспокоились обо мне?»

Ответив на вопрос девушки пожатием плеч, Джинто подумал, что всегда относился с безразличием к своему наспех придуманному семейному гербу. Хотя многие люди с гордостью нашивали личную символику на рукава своей одежды, Джинто до этого дня вообще не вспоминал о том, что у него есть герб.

Он уселся на мягкую кровать, и загадал себе на будущее очень крепкий сон.

— Ну, и что мне делать теперь?

— Так… — Лафиэль посмотрела на часы на своем браслете, — У тебя два часа до ужина. Вероятно, тебя пригласят за стол к капитану. Я зайду за тобой, когда придет время. До этого просто посиди здесь.

— Знаешь, все это выглядит так, будто я для тебя — лишняя головная боль. Просто вызови меня через коммуникатор — уверен, я сам смогу найти дорогу.

— Не лучшая идея, — с серьезным видом сказала Лафиэль, — Мне дали задание провести тебя по основным отсекам крейсера завтра, но до этого даже не пытайся гулять тут в одиночку. Как ты мог заметить, корабль большой, а внутренние помещения очень запутаны. Я даже не возьмусь сосчитать, сколько гражданских и новобранцев сгинуло в глухих уголках наших космических кораблей с тех пор, как были основаны Звездные Силы.

— А ты сама? Тебе когда-нибудь случалось заблудиться? — ехидно поинтересовался Джинто.

— Это довольно-таки грубый вопрос! — возмутилась она.

— По-моему, такой ответ звучит как «да».

— Заткнись! — огрызнулась Лафиэль, — Тебе еще что-нибудь от меня нужно?

— Нет. Ничего, спасибо. Я просто тихонько посижу здесь, представляя тебя несчастной юной ученицей, безнадежно потерявшейся и уныло блуждающей по лабиринту пустых темных коридоров…

— Тогда увидимся через два часа, — ее эта картина определенно не развеселила.

— Да, через два часа.

Развернувшись на каблуках, Лафиэль вышла.

Оставшись в одиночестве, Джинто решил, что было бы неплохо принять горячий душ. Раздевшись, он с удивлением подумал, что чувствует себя совершенно спокойно. Вся та напряженность, которую он испытывал прежде, на борту корабля куда-то улетучилась.

 

ГЛАВА 6

ТРЕВОГА

Гекта-командор Плакия Лекш веф-Робел проснулась за несколько секунд до того, как голограмма старшего помощника Рейлиа замерцала над ее кроватью.

— Капитан, — обратился он к ней.

— Что случилось?

— Пожалуйста, подойди на мостик, — с мрачным видом сказал навигатор, — Мы обнаружили многочисленные неопознанные Сферы, пересекающие наш курс.

— Уже иду.

Шевельнув рукой, чтобы отключить интерком, женщина поднялась с постели. Не включая свет, она отыскала одежду, пригладила волосы и надела свою крылатую тиару. Уже на ходу поправив мундир и застегнув пояс, она торопливо зашагала к мостику. К тому времени, когда она появилась на мостике, капитан Лекш была одета полностью по форме.

— Докладывай, Рейлиа, — с порога потребовала она.

— Направление — семьдесят восемь градусов в переднем секторе. Дистанция — 1539,17 кедрейлей. Курс — восемнадцать градусов вперед. Это прямое направление к системе Сфагнов, — на одном дыхании выпалил старший помощник, выскочив из капитанского кресла, которое занимал, пока капитан отдыхала.

Лекш не стала садиться.

— Иными словами, они движутся туда же, куда и мы? К системе Сфагнов?

— Да, — подтвердил Рейлиа, — При такой скорости, мы прибудем к цели раньше них.

— Сколько всего неопознанных кораблей?

— Мы обнаружили сто двадцать Сфер, с общей массой в девяносто зесабо. Это примерно соответствует четырем боевым флотилиям стандартного состава. [1 зесабо = 1 млн. тонн].

Лекш посмотрела на мерцающую планарную карту над полом. Там было отмечено несколько врат-Сордов, обведенных черными кольцами, и корабли, отметки которых выглядели как маленькие голубые точки. Благодаря своему постоянному излучению, Сорды и солнечные ветры взаимно отталкивали друг друга. Это, в сочетании с относительно малой массой Врат в обычном космосе, означало, что обычно они располагались на окраинах звездных систем. Однако, меньшая часть Сордов, расположенная внутри звездных систем, забирала из пространства больше энергии, чем отдавала, излучая избытки в подпространство. Таким образом, в некоторых Вратах энергия перетекала из трехмерного пространства на Плоскость. Ав называли такие особенные Врата Кигаф. Кигаф напоминали вулканы, постоянно извергающие пространственно-временные частицы — субфласат — на Плоскость из обычного космоса. Эти частицы представляли собой четырехмерные сгустки пространства-времени ничтожно малой величины и нулевой массы. Они струились по подпространству, формируя течения, и вновь вырывались в обычный космос, встречая на своем пути другие Врата, где вновь превращались в кванты электромагнитного излучения. Побочным продуктом подобных реакций было то огромное количество энергии, которое стало топливом, двигавшим первые янонные звездолеты.

При движении на Плоскости Сферы кораблей поглощали элементарные пространственно-временные частицы, взаимодействовали с ними, и после этого отражали наружу с намного большей скоростью, внося искажения в естественный фон. Излишки энергии, которые при этом выделялись на Плоскость, покрывались за счет корабельных реакторов — такова была цена за путешествия в подпространстве. На отслеживании подобных возмущений в потоках «квантов» пространственно-временного континуума, пронизывающих всю Плоскость, было основано навигационное и сенсорное оборудование.

Помимо этого, Сферы на Плоскости излучали «масс-волны», которые можно было зафиксировать с очень больших расстояний, и, по их интенсивности, оценить массу материи, заключенной внутри пространственно-временного пузыря. Именно это делало весьма затруднительным скрытное перемещение крупных флотов.

Неизвестные объекты вокруг «Госрота» были, несомненно, Сферами кораблей, плотной группой движущихся в одном направлении, но их принадлежность на таком удалении нельзя было определить. Капитан понимала — это не к добру. Если бы крупный флот Империи направлялся в эту сторону, ее поставили бы в известность, так что эта неожиданная встреча, несомненно, означала чрезвычайную ситуацию. Плакии не хотелось даже думать о том, что может случиться, если это не имперские корабли.

«Было бы намного легче, если бы мы могли просто спросить их, что проиходит», — с досадой подумала капитан «Госрота».

Увы, законы физики на Плоскости не допускали подобного рода переговоры. Частота и длина масс-волн были величиной неизменной. Следовательно, они частично перекрывали друг друга и создавали непреодолимые помехи. Поэтому, к сожалению, посылать пучки пространственно-временных частиц было единственным способом связи между Сферами. Однако этот метод был применим только на малых расстояниях. Для связи с удаленными объектами приходилось использовать курьерские корабли.

— Из каких Врат они появились?

— Навигатор Лешейкуриа пытается это определить, — ответил Рейлиа.

Склонившись над своей консолью, младший навигатор доложил:

— Я определил местонахождение сорока семи Врат, сквозь которые эти корабли могли войти на Плоскость.

— Какие из них используются? — спросила Лекш.

— Они все заброшены и закрыты в низкоэнергетическом состоянии, — ответил Лейшекуриа, покачав головой.

— Есть ли населенные звездные системы в пределах светового года от каких-либо из этих Сордов?

У навигатора заняло секунду проверить старые данные, полученные от разведывательного флота и занесенные в архивы корабля.

— Нет.

— А в пределах пяти световых лет?

— Э… только одна.

— Где?

— Планета Васкоттон-4, система Васкоттон. Четыре и одна десятая светового года от Врат Кейш 193. Система принадлежит Объединенному Человечеству!

— Я даже не удивлен, — прокомментировал Рейлиа.

* * *

Могущественная Империя Ав вела свое происхождение от небольшой группы торговцев, которые путешествовали через космос на колонизационном корабле «Аблиар» — само собой, именно из названия корабля образовалось имя правящей династии. Огромный звездолет нес на борту восемь Врат в их исходном, закрытом состоянии, используя их как источники энергии для янонных двигателей. Хотя они и зарабатывали торговлей, Ав могли сами производить на своем корабле все необходимое в достаточном количестве, чтобы обеспечить свое существование. И так получилось, что главным предметом торговли для Ав стали не какие-то товары, а знания. Они продавали истории, научные данные, технологическую информацию, произведения искусства — все то, что создавалось людьми на разных планетах и проявляло их культуру. Световые годы пустоты разделяли человеческие сообщества, рассеянные по Галактике, и «Аблиар», скитающийся меж звезд, стал единственной тонкой ниточкой, соединяющей их. Благодаря кораблю и его необычной команде люди всегда могли надеяться найти что-то, связывающее их с народами в дальних уголках космоса, и многие готовы были дорого заплатить за это.

Объявив о том, какого рода услуги они предлагают, Ав назначали цену. Весьма своеобразные продавцы, они отказывались торговаться, и если их условия отвергали, просто покидали эту звездную систему. Если же они чувствовали себя обманутыми, Ав уходили, только вытребовав компенсацию, которую считали подобающей. Достаточно часто, позднее они обнаруживали, что это было всего лишь плодом досадного недопонимания. Но было бы весьма непрактично разворачивать корабль и лететь назад сквозь световые годы всего лишь для того, чтобы принести свои извинения.

Как следствие их в чем-то опрометчивых манер, Ав постепенно стали знамениты на многих планетах, прослыв среди тех, кто имел с ними дело, высокомерным и безрассудным народом. Эта репутация только укрепилась после основания Империи. После долгих лет сбора и продажи культуры и знаний бесчисленных человеческих сообществ, обитающих на планетах, Ав сделались галактическими затворниками — до того дня, пока они не открыли принципы путешествия на Плоскости.

Потребовалось полвека напряженного труда, чтобы воплотить теоретические разработки в жизнь, но, как первые, кто открыл этот принцип, Ав решили, что они единственные, кто вправе использовать его. Они объясняли это тем, что, разделенные такими огромными расстояниями, люди на планетах даже не рассматривали саму возможность ведения межзвездных войн. Однако технологии сверхсветовых перелетов, распространившись по Галактике, сделают их вероятными. Хотя Ав никогда не задумывались о том, почему человеческие сообщества не смогли бы сосуществовать в мире, они знали, что в прошлом люди часто устраивали массовую резню по самым нелепым и надуманным поводам. Поэтому, подозревая, что новая технология даст людям возможность развязать звездные войны, Ав решили не допустить этого, монополизировав право на строительство сверхсветовых кораблей.

На тот момент, когда было официально объявлено о создании Империи, согласно записям, насчитывалось только 202904 представителя расы Ав. Иными словами, численно Ав уступали общему населению человеческих планет не менее, чем на сто миллиардов, по оценкам их собственных аналитиков. Они осознавали, что однажды кто-то еще мог бы открыть технологии полетов на Плоскости. Чтобы предотвратить это, Ав решили объединить человечество под своей властью и ограничить уровень его технического развития, даже силой, если это будет необходимо. Учитывая это, неудивительно, что они прослыли жестокими и высокомерными.

Так начался этот великий крестовый поход, растянувшийся на тысячу лет. Появившись в очередной звездной системе, Ав объявляли о том, что с этого дня она становится частью Империи. Как правило, поначалу их не воспринимали всерьез, но первые же битвы в космосе давали жителям планет понять, что нежданные захватчики обладают безусловным превосходством в военной силе. Поскольку никто больше не владел технологиями сверхсветовых путешествий, никто и не готовился всерьез к отражению внезапного нападения из космоса. Численному превосходству соперников Ав противопоставили свою величайшую тайну, которая позволяла им быстро перемещаться в любой уголок Галактики. И противостояние не растягивалось надолго, всякий раз завершаясь одним и тем же — капитуляцией очередной звездной системы и ее включением в состав растущей Империи.

Новые правители не были жестоки и не предъявляли непомерных требований. Ав изначально осознавали, что у них нет никаких шансов навязать свою волю жителям Поверхности. Поэтому они ограничились тем, что заявляли свои права на космическое пространство и запрещали подвластным им мирам исследования в области сверхсветовой технологии. В каждую новую систему направлялся военный администратор, который обязан был следить за исполнением «планетниками» условий соглашения и контролировать поток межзвездной торговли. Так появился институт Наместников.

Торговые связи, которые обеспечивали Ав с их сверхсветовыми кораблями, удерживали планеты Империи вместе надежнее, чем военная сила. Мятежи были попросту немыслимы — ведь, пока у жителей планет не было военных кораблей, никакое восстание не могло выйти за пределы их собственной звездной системы. Ав же, постепенно расширяя свои территории, вскоре настолько нарастили собственную военную мощь, что любое противостояние Империи со стороны рассеянных человеческих планет стало совершенно невозможным. Флотилии кораблей дальней разведки исследовали Плоскость в поисках все новых и новых Врат, ведущих в населенные системы, и, когда такие Врата обнаруживались, вслед за разведчиками сквозь них проходила могучая армада, повергая в страх жителей очередной планеты. Теперь, как правило, планетарные правительства сдавались имперцам, даже не помышляя о сопротивлении — зрелище многочисленного флота на орбите невольно внушало им благоразумие.

Увы, к большому сожалению Ав, на самом деле, они не были первопроходцами на Плоскости. Практически одновременно с ними колония в системе Сумеи также открыла существование альтернативного пространства — можно сказать, случайно. Обитатели этой системы, в отличие от расы звездных затворников, охотно готовы были продать секрет любому, кто мог за него заплатить. Так продолжалось некоторое время, пока Ав, все еще пребывающие в блаженном неведении, начинали свое завоевание обитаемой Галактики. Они уже управляли пятьюдесятью звездными системами к тому моменту, когда поняли, что кто-то еще путешествует на Плоскости. Не нужно и говорить, что их это совсем не обрадовало.

Официальная доктрина Ав диктовала, что править Галактикой следует в одиночку, и все они искренне верили в это. Согласно теориям Ав, они были единственным народом, «взвалившим на себя бремя» космических путешествий, которое для планетников, в любом случае, неподъемно. Если обитатели планет просто будут спокойно и безбедно жить в своих мирах и чувствовать себя счастливыми там, все обернется для всех наилучшим образом. К несчастью для Ав, другие межзвездные нации не разделяли их мнения.

Поскольку Ав уважали права первообладателей, они не пытались подчинить звездные системы, уже приобретшие у Сумеи сверхсветовые технологии. Однако, как только они узнавали, что есть планета, не знающая о существовании Плоскости, они без колебаний захватывали ее.

Со временем, как Ав и опасались, разрастающиеся межзвездные нации нашли множество причин для размолвок. Никто не доверял никому, противоречия накапливались, и, наконец, мечи скрестились. Судьбы целых народов решались в этих битвах, а Ав чаще всего просто наблюдали. Они не желали ввязываться в чужие распри, но не всегда этого удавалось избежать. Если же их принуждали к войне, Ав демонстрировали невиданный доселе уровень упорства и безжалостности. Однажды вступив в бой, они не останавливались, пока не отбирали у врага все возможности межзвездных путешествий, полностью уничтожали его вооруженные силы и — главное! — космические верфи, а планеты и граждан присоединяли к своей Империи. Никакого иного исхода войны Ав не признавали, и, если она начиналась, отвергали любые предложения о перемирии, исходившие от соперника, сколь бы выгодными ни казались условия. Они никогда не сдавались, а если отступали, то лишь для того, чтобы вернуться лучше подготовленными к битве и взять реванш за прошлую неудачу.

Время от времени случалось и им познать горечь поражения; за десять веков космос принял останки двух Императоров и семи Принцев Трона, павших в сражениях с врагами. Гораздо чаще, впрочем, победный гимн Империи Ав чисто и громко звучал над Галактикой.

Разумеется, другие народы видели угрозу, исходящую от Ав, и старались держаться от них подальше. После долгой череды войн, сделок, предательств и захватов в Галактике остались только четыре крупные межзвездные нации, не считая самой Империи. Это были Объединенное Человечество, Федерация Хания, Республика Великий Альконт и Народный Союз Суверенных Планет. Все они управлялись демократическими правительствами.

Когда обстановка в Галактике стала более или менее стабильной, недавно сформированные правительства встретились в системе Новая Сицилия, принадлежавшей Объединенному Человечеству. Отложив в сторону собственные разногласия, они разработали и приняли мирный договор, который оказался почти всеобщим — Империя Ав была единственной державой, не включенной в него.

Этот договор, известный, как Новосицилийское Военное Соглашение, образовал союз, получивший наименование «Организация Наций Новосицилийского Соглашения». Для краткости, люди называли его Демократическими Нациями, или просто ДН. В Империи он получил название Союза Четырех. Хотя об этом никогда не объявлялось официально, всем было понятно, что главная задача Союза — противостояние Империи Ав любыми, в том числе и военными, методами.

В течение двенадцати лет Союз выполнял свое прямое предназначение, предотвращая межзвездные войны и защищая свои планеты от возможной агрессии со стороны Империи. ДН были сильны количеством — Объединенное Человечество, крупнейшая из четырех наций, насчитывало шестьсот миллиардов граждан, а общее население четырех держав превысило триллион человек.

Какое-то время значительных конфронтаций не случалось. В Галактике удерживалось состояние шаткого равновесия и вооруженного до зубов нейтралитета. Союз Четырех был возмущен и обеспокоен явным стремлением Империи к абсолютному доминированию в космосе, но на активные действия не решался. Империя, в свою очередь, признавала Союз, но продолжала присоединять отдельные планеты, не входящие в него. В течение долгих лет Демократические Нации не проявляли открытой враждебности, но разногласия между двумя сверхдержавами продолжали нарастать и углубляться. Напряженность росла, и недавние события показывали, что конфликт приближается к точке кипения.

Той соломинкой, что сломала спину верблюда, стало завоевание Империей системы Хайде. Ав полагали, что ДН не будут ждать семь лет, прежде чем что-либо предпринять. Те, в свое время, направили Империи декларацию протеста, какова была их стандартная практика в подобных случаях. Но, видимо, этим дело не ограничилось.

Не прошло и семи лет со дня покорения Хайде, как Демократические Нации решили, что это было непростительным грехом.

* * *

Лекш негромко хмыкнула.

— Все выглядит так, словно Союз Четырех готов развязать войну. Они и прежде предъявляли невыполнимые требования — мы не могли ни возвратить независимость графству Хайде, ни предоставить кораблям Союза беспрепятственный допуск на имперские территории. Они не могли не знать, что Империя никогда не согласится на такое.

— То есть?.. — Рейлиа приподнял брови.

— Ты не понимаешь? Это были только предлоги. Все это время они прятали козыри в рукава. А теперь, наконец, решились выложить карты на стол.

— Логичное предположение. Они, должно быть, вынашивали эти замыслы не один год.

Осуществляя свои планы, Объединенное Человечество собирало рассеянные по всей Галактике закрытые Сорды, и открывало их, чтобы убедиться, что их расположение на Плоскости соответствует ожиданиям. Разведчики должны были отсортировать мириады бесполезных для их замыслов Врат, прежде чем им удалось найти такие, которые не приведут их прямиком на имперские территории, но выведут на Плоскость достаточно близко к цели намеченной атаки. Найдя же подходящие Врата, они все равно должны были переместить их ближе к одной из своих военных баз на заселенной планете через обычный космос. Для этого сначала пришлось бы ждать, пока Врата снова закроются. Оставшись в низкоэнергетическом состоянии, открытые Врата закрывались, но это требовало не менее двенадцати лет!

— Должно быть, они занимаются этим, по меньшей мере, с тех пор, как было захвачено графство Хайде, — заметил Рейлиа.

— Графство Хайде — это тоже не причина, а только еще один предлог. Я готова поспорить, что эти планы были составлены еще до заключения Новосицилийского Договора.

Рейлиа поскреб подбородок.

— Тогда зачем они так неприкрыто лгали?

Лекш вздохнула.

— Эта ложь предназначалась не для нас, а для них самих. Они никого бы не одурачили, кроме себя.

— Не понимаю.

Капитан хмыкнула.

— Ну, я не слишком разбираюсь в их психологии, но, видимо, они предпочитают верить, что их действия справедливы и диктуются соображениями всеобщего блага. Для них это не просто война, а священный поход.

— То есть, с их точки зрения, мы олицетворяем силы вселенского зла? — Рейлиа позабавила эта мысль, — Надо же, какая честь для нас.

— Ты не знал? — спросила Лекш, криво усмехнувшись, — Мы больше, чем просто злодеи, мы — преступники, палачи, истребители народов и прочая, и прочая. Если бы ты хоть однажды заглянул в книги по истории, написанные в Объединенном Человечестве, то знал бы, что именно Ав повинны во всех бедствиях, постигших род людской с того момента, как начались межзвездные путешествия.

— Изменение в порядке вражеских Сфер! — вмешался связист. Никто не упрекнул молодого офицера в том, что тот назвал неопознанные корабли «вражескими».

Глядя на группу неизвестных звездолетов, Лекш ждала, пока офицер продолжит.

— Одна из Сфер только что разделилась на десять! И теперь они движутся нам наперерез. Судя по массе, в каждой может находиться по одному штурмовому корвету.

Максимальная скорость пространственно-временного кокона зависела от массы вещества, заключенного в нем. Многочисленные попытки увеличить эту скорость не имели успеха, так что Сфера могла двигаться быстрее только при уменьшении ее массы. Таким образом, линейный миноносец или большой транспорт были по определению медленнее, чем крейсер. Со штурмовиками, однако, все обстояло наоборот. И не вызывало сомнений, что группа кораблей, отделившаяся от основного флота, движется наперерез «Госроту».

— Когда наши «друзья» войдут в зону действия подпространственных мин?

— В 21–15 по корабельному времени, — ответил связист.

«Через четыре часа…» — прикинула Лекш.

— Скверно, — сказала капитан, не пытаясь притворяться, — Средняя боевая готовность. Перевести корабль в полную боевую готовность в 20–30 по корабельному времени. Старший артиллерист, предварительный тактический анализ. Я хочу знать, каково соотношение сил. У нас есть шанс на победу?

Обычно, Лекш даже не стала бы спрашивать об этом, но сегодня она думала о том, что на борту корабля находились граф Хайде и принцесса.

Между тем, в своей каюте Джинто Линн сражался с упорным и коварным противником — учебником по правилам поведения курсантов-администраторов. Офицеры в наборном пункте придерживались убеждения, что все новые курсанты обязаны изучить эти правила, прежде, чем будут зачислены в Академию.

«Это просто безнадежно!», — воистину, Джинто не представлял, во что он добровольно ввязывается, когда человек в наборном пункте надел на его руку компьютерный браслет.

Он проворчал самое грубое ругательство, какое только выучил на Дэлкто. Кто бы ни писал это пособие, он не старался удалять устаревшие правила и параграфы, а просто добавлял к ним бесчисленное множество сносок, поправок и дополнений. Сносок было больше, чем самих правил. Не было ничего необычного в том, что, прочитав очередную страницу, в конце Джинто натыкался на упоминание о том, что параграфы такой-то и такой-то из выученных ранее давно уже отменены на основании такого-то распоряжения.

— Я нипочем не запомню все это за месяц! — в отчаянии простонал наследник славного рода Линнов.

Это была его собственная неоспоримая оплошность! Джинто должен был изучить эти правила — такова была его обязанность — но пока он не прибыл на «Госрот», он даже не заглядывал в книгу. Заинтересовавшись, сколько правил он нарушил за первые несколько дней на борту крейсера, Джинто начал читать с раздела о поведении в обеденном зале. Для начала он заглянул в последние страницы и убедился в том, что эти правила, по крайней мере, все еще действительны. Удовлетворенный этим, он продолжал читать, бегло просматривая все грубые ошибки, которые допустил вчера за трапезой.

Как раз когда Джинто успел увлечься учебой, раздался тревожный сигнал. Он посмотрел на голографический экран своего наручного компьютера.

— Что еще за чертовщина?

Прежде, чем он успел бросить озадаченный взгляд на интерком, началось объявление:

— Внимание! Говорит капитан. Только что была обнаружена группа неизвестных Сфер, движущихся в семидесяти восьми градусах от нашего корабля, на удалении 1540 кедрейлей. Предположительно, они, как и мы, направляются к системе Сфагнов.

Выждав немного времени, капитан продолжала:

— Мы опережали их, и, кажется, им это не понравилось, поскольку они выслали группу из десяти кораблей на перехват. Мы не можем знать наверняка, откуда они пришли, но улики указывают на Объединенное Человечество, что означает войну.

«Это какие-нибудь учения?» — спросил сам себя Джинто.

— Это не учебная тревога, — ответила капитан Лекш на невысказанный вопрос, — Повторяю — это не учебная тревога. Если они не отступят, мы вступим в бой примерно в 21–25 по корабельному времени. Поэтому мы переходим в состояние полной боевой готовности в 20–30. Рискуя показаться назойливой, повторю еще раз — это НЕ учебная тревога, друзья мои. Конец сообщения.

Уставясь в потолок, Джинто переваривал услышанное.

— Мы вступаем в бой… — это казалось более чем неожиданным.

Насколько Джинто знал, Империя избегала вмешиваться в какие-либо ссоры с соседями. Более того, они находились на территории Ав. Это подразумевало, что путешествие должно было пройти спокойно и безопасно. Джинто уставился на гербовое знамя на стене, но то ничего ему не ответило.

Он снова посмотрел на голографический дисплей у себя на запястье. Хотя он не представлял, что теперь делать, какие-то уроки уже не казались подобающим занятием. Юноша очистил экран. Он колебался, не зная, поспешить ли на мостик, или связаться с кем-то, чтобы получить побольше информации. Даже если бы Джинто понимал, что происходит, он сомневался, что мог быть полезен в такой момент.

— Джинто, ты здесь? — прозвучал из интеркома голос Лафиэль.

— Конечно, здесь, — ответил он, — Входи, Лафиэль.

Дверь открылась, но девушка осталась у порога.

— Что все это значит? — спросил он негромко.

— Ты же слышал капитана. Я сама знаю не больше, — сказала она, — Кажется, мы оказались не в том месте и не в то время. Весьма вероятно, это означает начало войны.

— Как нам повезло, — саркастически протянул Джинто, — Надеюсь, надолго она не затянется.

— Мало шансов, — безжалостно ответила принцесса, — Вступив в войну, мы всегда ведем ее только до победного конца. А в роли противника на этот раз, кажется, выступает Объединенное Человечество. Если так, я сомневаюсь, что все это может закончиться при моей жизни…

— Но ведь Ав живут по двести лет и больше!

— Я про то и говорю. А впрочем, если эта война начнется, у нас с тобой немного будет шансов умереть от старости.

Джинто состроил гримасу.

— Знаешь, а ты — настоящий лучик света в вечной тьме!

— Мне приказано без промедления сопроводить тебя на мостик. Ты уже готов идти?

— Да, да, конечно, — вставая, Джинто нацепил на голову золотую тиару графов Хайде, — Как ты думаешь, зачем я мог там понадобиться?

— Почему ты сам не спросишь у капитана?

Когда они прибыли на мостик, царящее там напряжение, казалось, можно было пощупать.

— Очень жаль, что пришлось вызвать вас сюда, ваше Превосходительство, — приветствовала его Лекш, — Курсант Аблиар, подожди здесь.

— Есть, капитан, — Лафиэль вытянулась по стойке «смирно» позади Джинто.

— К сожалению, ваше Превосходительство, не могу предложить вам сесть, — сказала гекта-командор со своего капитанского кресла.

Он хмыкнул.

— Не думайте об этом. Я могу и постоять.

— Я полагаю, вы уже слышали общее объявление.

— Да, конечно. Мы вступим в бой?

Кивнув, капитан сказала:

— Вероятность нашей победы не превышает 3,7 процента, с учетом того, что нам, скорее всего, противостоят отборные вражеские силы. Но даже если бы там были новобранцы на устаревших кораблях, наши шансы составили бы всего лишь пятнадцать процентов.

— Скверно, — произнес Джинто спокойно, несмотря на тот факт, что уже начал готовиться к неминуемой смерти.

— Да. Разумнее всего было бы отступить, но это просто невозможно, — капитан слабо улыбнулась, — Но я настаиваю, чтобы граф Хайде покинул мой корабль.

— Понимаю, — кивнул Джинто.

Это вряд ли можно было бы назвать героическим поступком, но предложение капитана было разумным. Любая работа на корабле требовала соответствующих навыков. Члены команды, даже простые астролетчики, проходили специальную подготовку, сроком не менее одного года. Так что, даже если бы Джинто, который не имел никакой подготовки вообще, поддался бы благородному порыву и захотел оказать посильную помощь, лучшее, что он мог бы сделать — это сидеть на месте, дрожа от страха, и никому не мешать. Оставалась только одна проблема — они находились на Плоскости.

«Как я могу покинуть крейсер, и куда я полечу?» — не мог понять юноша.

— На борту этого корабля есть курьерский звездолет. Это маленький корабль класса «Пелья», но он оборудован подпространственным двигателем, что означает, что на нем можно долететь через Плоскость до Врат Сфагнов. Правда, его радиус полета невелик, так что вам придется найти звездную систему, где можно будет пополнить запас топлива. В пути вы не сможете ни с кем связаться, но зато вы прибудете к Сфагнов раньше вражеского флота. Там вы должны будете найти новый корабль, который доставит вас в столицу. На Сфагнов есть коммуникационные базы Звездных Сил, так что это будет нетрудно.

Лекш бросила взгляд за спину Джинто.

— Поведет корабль курсант Аблиар.

— Но, капитан, я не могу! — немедленно запротестовала Лафиэль, — У меня же нет лицензии пилота!

— Ты уже завершила курс обучения, — отмахнулась от возражений гекта-командор, — По завершении этого полета ты бы получила лицензию автоматически. Остались только бумажные вопросы. Ты можешь управлять кораблем, курсант, и в нынешней ситуации только это имеет значение.

— Но я предпочла бы остаться здесь и принять участие в сражении!

— Я не намерена тратить время на споры с курсантом, — отрезала Лекш, — Кажется, я все еще капитан этого корабля.

— Я не могу так поступить! — Лафиэль тоже не собиралась сдаваться без борьбы, — Неужели я должна объяснять вам такие вещи, капитан? Если бы я сбежала от врага в минуту опасности, это опозорило бы всех, кто носит имя Аблиар!

Капитан резким движением встала со своего кресла, смерив Лафиэль острым взглядом блестящих золотистых глаз.

— Сохрани такие речи до того времени, когда заслужишь себе двукрылую тиару, Лафиэль Аблиар нэй Дебруск, виконтесса Париун. Ты не бежишь от врага, поскольку это не твоя битва. Ты лишняя на этом корабле. Тебе нечего здесь делать. Поэтому я поручаю тебе важное задание, с которым ты можешь справиться наилучшим образом — вывезти гражданское лицо, его Превосходительство графа Хайде, из опасной зоны, и предупредить Империю об угрозе. Уклониться от этой ответственности равноценно бегству с поля боя. Если ты скажешь что-нибудь еще, я обвиню тебя в неподчинении приказу, и тогда тебе придется мериться упрямством с Советом Бывших Императоров.

Прикусив губу, Лафиэль вспыхнула. Ее глаза продолжали спорить с горящими глазами капитана Лекш, и этот обмен взглядами заставлял Джинто нервничать.

Принцесса первой опустила голову.

— Я не понимала, капитан.

— Если теперь поняла, прекрасно, — Лекш кивнула, — Немедленно подготовь «Пелью» к запуску. Я должна поговорить с его Превосходительством.

— Есть, — Лафиэль отсалютовала, — Я приготовлю корабль к полету.

Капитан немного расслабилась.

— Доложись на мостик по интеркому, когда будешь готова. Сама не возвращайся.

— Поняла.

Они продолжали смотреть друг на друга еще одно краткое мгновение.

— Хорошо. Теперь иди, — мягко сказала Лекш, — Встретимся в Лакфакалле, моя прекрасная принцесса.

— Конечно, — хотя казалось, что она хочет добавить что-то еще, Лафиэль осеклась, повернулась на каблуках и вышла.

Когда она исчезла, гекта-командор повернулась к Джинто.

— Ваше Превосходительство, времени мало, и места на «Пелье» тоже. Пожалуйста, возьмите с собой только самые необходимые вещи.

— Конечно. В столице я найду все остальное.

— Очень жаль, что я не смогла доставить вас по назначению.

Он пожал плечами.

— Неожиданности случаются. Кто мог бы такое предположить?

— Я чувствую себя легче, слыша это от вас. Еще одно, ваше Превосходительство.

— Что?

— Я хочу дать вам кое-что в дополнение к вашему багажу.

Лекш повернулась к стене позади капитанского кресла.

— Открыть малый оружейный сейф. Капитан Плакия Лекш веф-Робел.

Стена раскрылась, явив тайную комнатку с внушительным выбором ручного оружия на стеллажах.

Носить оружие на борту корабля считалось среди офицеров нарушением этикета. Поэтому они держали свой личный арсенал в сейфах в своих каютах. Однако, капитан должен быть готов ко всему, включая мятеж, которых фактически не случалось в Империи уже больше двухсот лет. Но, даже при этом, капитан корабля всегда хранил на мостике некоторый запас оружия.

Капитан Лекш выбрала два лазерных пистолета в кобурах, с дополнительными магазинами.

— Один для вас, другой передайте курсанту Аблиар. Она обучена обращаться с ним.

— Думаете, они нам пригодятся?

— Это всего лишь предосторожность, — капитан посмотрела на планарную карту на экране, — Это, скорее всего, только авангард вражеского флота. Будь это не так, у них не было бы причин разделять свои силы, чтобы перехватить нас. Они, определенно, хотят драки.

Джинто глубоко вздохнул.

— Вы хотите сказать, что, к тому моменту, как мы доберемся до системы Сфагнов, она уже может быть захвачена врагом?

— Я надеюсь, что этого не случится, но ничего нельзя исключать, — гекта-командор невесело улыбнулась.

— Капитан, — начал Джинто, наконец, осознав истинные намерения Лекш, — На самом деле, вы хотите дать возможность бежать Ее Высочеству, правда? В таком случае, возможно, следовало бы отправить с ней кого-нибудь, кто будет для нее полезнее, чем я?

Когда золотистые глаза Лекш посмотрели на него, Джинто замолчал.

— Не поймите меня неправильно, — мягко сказала капитан «Госрота», — В таких обстоятельствах, я действительно должна отослать с корабля всех гражданских, кого смогу. И это правда, что курсант Аблиар не имеет никаких обязанностей во время боя. Будь она безымянной леф, я все равно отдала бы ей тот же приказ.

— Прошу прощения. Кажется, я опять сморозил глупость.

— Между нами говоря, — негромко произнесла Лекш, — я бы солгала, сказав, что для меня не имеет значения, что именно она — курсант.

Он колебался.

— Вы беспокоитесь о ней, капитан?

— Да. Хотя, как я вам говорила, положение в обществе не имеет значения для Звездных Сил, принцесса Лафиэль, возможно, когда-нибудь станет Императрицей. Возможно, она даже будет великой Императрицей. И тогда, я надеюсь, она поймет, что ее, как курсанта, учили хорошо… Впрочем, я не должна вас больше задерживать. Прошу вас, соберите вещи. Простите, что не могу вас проводить. Вы найдете дорогу в ангар?

— Я справлюсь, — ответил Джинто, — Да, вы знаете, что у меня в каюте повесили мой семейный герб? Пока что я оставлю его здесь, но я надеюсь, что смогу в будущем забрать его, в память о том времени, что провел на корабле.

— Вот сейчас вы говорите именно так, как подобает настоящему дворянину.

— Правда? Поразительно, — Джинто поклонился, — Прошу меня извинить, капитан.

Лекш помолчала секунду.

— Присмотрите за ее Высочеством.

— Мне трудно представить столь отчаянные обстоятельства, в которых ее Высочество могла бы зависеть от меня, но если такое случиться, я сделаю все, что в моих силах.

 

ГЛАВА 7

БИТВА «ГОСРОТА»

— Челнок запущен.

Капитан Лекш кивком подтвердила, что получила сообщение от офицера связи.

Основной персонал собрался на мостике в напряженном ожидании. Звездные Силы всегда гордились тем, что в любой ситуации поддерживали, по крайней мере, видимость своей неустрашимости. Но никто на борту корабля не имел настоящего боевого опыта, так что в этот момент все испытывали вполне естественное волнение.

Последняя война, в которой участвовала Империя — с Республикой Каминтейль — завершилась сорок семь лет назад. Нынешняя Императрица Рамаж в то время командовала одним из флотов — именно эта победа сделала ее Маршалом Империи и наследницей трона. После разгрома и завоевания Республики Каминтейль, почти полвека никто не бросал Ав серьезного вызова. Мелкие операции вроде покорения графства Хайде можно было не считать — они почти всегда проходили без единого выстрела. Пятьдесят лет — это не так мало даже по меркам долгоживущих Ав. Немногие из ветеранов последней войны до сих пор оставались в строю.

К старшему навигатору Рейлиа первым вернулось самообладание.

— Мальчишка и девушка отбыли, — сказал он капитану со своего боевого поста.

— Надеюсь, они доберутся до столицы без помех, — Плакия опустила подбородок на ладони, наблюдая, как угасает на планарной проекции маленький голубой огонек.

— Да, — Рейлиа хмыкнул, — Уже сейчас они показались мне очень интересными людьми. Я могу только воображать, какой необычной парой они могут стать в будущем.

Они и сейчас были весьма странной парой — чистокровная принцесса Ав и дворянин-планетник.

— Возможно, они хорошо повлияют друг на друга, — добавил офицер.

— Знаешь, Рейлиа, — заметила капитан, повернувшись к своему заместителю, — своей манерой выражаться ты всегда напоминал мне наставника. Ты предпочел бы оказаться в Академии?

— Не говори чепухи! — заявил он, всплеснув руками, — Хотя, конечно, там чувствуешь себя комфортнее, чем на передовой.

— Трусость, — проворчала Лекш.

— Так можно было бы сказать про того, кто просит о переводе в тыл. Но ведь я не собираюсь этого делать, капитан.

— Какая досада… — посетовала она.

— Это значит, что я плохой первый помощник? — пошутил Рейлиа.

— Скажем так, я просто предпочла бы видеть тебя в классе перед учениками, — парировала Лекш, и, после краткой паузы, добавила, — Профессор Рейлиа, что вы думаете о его Превосходительстве графе?

— Мне он показался неплохим юношей. Всякий раз, когда я общался с ним, он смотрел на меня так, словно хотел уточнить, все ли делает в соответствии с правилами? Я никогда не забуду этот взгляд.

Неожиданно Лекш фыркнула.

— Он задавал мне так много вопросов про Ав — я говорила тебе, что никогда не думала про наш характер и законы так много, как последние пять дней?

— Как дворянин, он мог бы быть более сдержан.

— Все равно, на меня он произвел хорошее впечатление.

— Согласен, — кивнул Рейлиа, — Полагаю, познакомиться с графом было полезно для принцессы.

— Да. Свести их вместе, возможно, было лучшим, что я успела сделать в жизни. При условии, что они доберутся до столицы живыми.

— Ты так беспокоишься за них? — живо заинтересовался навигатор.

— А ты этого не одобряешь? — Лекш его вопрос не показался забавным.

— Ну… честно говоря, хотя мне безумно больно критиковать вышестоящего офицера, я не думаю, что сейчас самое подходящее время, чтобы волноваться за них. Сейчас неприятности, в первую очередь, у нас. Поэтому мы их и отослали, припоминаешь?

— Для того, кто не любит выступать с критикой, ты очень разговорчив, — капитан бросила взгляд на яркие цветные огоньки, ползущие по планарному экрану, — Но ты попал в точку. Долг прежде всего.

19–37 по корабельному времени.

— О, нет! — воскликнула офицер связи, — Это не сообщение. Это вызов на бой!

Несколькими минутами ранее группа неопознанных Сфер приблизилась на расстояние связи, и капитан приказала офицеру Юнсериуа передать позывные «Госрота» и потребовать от чужаков сообщить свою принадлежность и цель. После непродолжительного напряженного ожидания от приближающихся кораблей пришел недвусмысленный ответ: аджа изомиа, вызов на смертельный бой.

Отбросив последнюю надежду на то, что это скопление Сфер могло оказаться имперским флотом, тайно переброшенным в этот квадрант с какой-то неведомой целью, Лекш вздохнула.

— Удивляться нечему, — она даже почувствовала нечто вроде облегчения — по крайней мере, теперь все было просто и ясно.

— Они продолжают посылать вызов. Ответить?

— Нет. Нам нет дела до того, что они ждут ответа. Все, что нужно, уже сказано.

На всех экранах группа из десятка огоньков сменила неопределенно-белый цвет на агрессивно-красный. Зловещие красноватые светляки продолжали сближение.

20–30 по корабельному времени.

Эхо тревожного сигнала разнеслось по кораблю.

— Внимание! Говорит капитан. Неопознанные корабли подтвердили свои враждебные намерения. С этого момента мы переходим в состояние полной готовности. Всем надеть шлемы и приготовиться к битве!

Несмотря на приказ капитана, никто на мостике не позаботился надеть космический шлем. Поскольку генераторы пространственно-временного поля находились непосредственно под капитанским мостиком, их окружала общая сферическая переборка. Поэтому герметичность мостика могла быть нарушена только в одном случае — если бы весь корабль разорвало на мелкие куски. Таким образом, негласное правило признавало, что тем, кто находится на мостике, нет необходимости носить шлем во время боя.

— Приготовления к атаке завершены, — объявил Рейлиа, — Вся команда на постах. Полная боевая готовность.

— Приготовиться к запуску мин, — сказала капитан, — Зарядить мины с седьмую по десятую антивеществом.

Эти мины, именуемые на баронне «хоксат», были оснащены собственными миниатюрными подпространственными двигателями. То есть, фактически, хотя их так не называли, они представляли из себя маленькие беспилотные боевые корабли-самоубийцы. Крейсер вроде «Госрота» мог нести только десять таких снарядов, и уже потратил шесть на учениях.

Аннигиляция антиматерии двигала мины, и она же придавала им разрушительную мощь. Было слишком опасно постоянно держать их в полной готовности, поэтому зарядка мин антиматерией производилась непосредственно перед их запуском.

Глава инженерной службы Гамруа начала передачу топлива. По ее указанию, через электромагнитные шахты на минную палубу были пропущены потоки антипротонов, и там они были перенаправлены в магнитные хранилища четырех оставшихся в пусковых ячейках мин.

— Зарядка завершена, — доложил старший артиллерист Сариуш, получив сообщение с минной палубы.

— Запустить мины! Разместить внутри нашей Сферы и ждать!

Крейсер выпустил в космос четыре мины, где они начали медленное обращение вокруг него, заключенные внутри его пространственно-временного пузыря.

21–30 по корабельному времени.

Приближаясь с опасной быстротой, вражеские Сферы рассредоточились, чтобы окружить «Госрот».

— Берут нас в центр «звездочки», — заметила капитан крейсера, не слишком впечатленная тем, что видела на планаре, — Кажется, они — любители классики.

С этого момента враги вошли в зону досягаемости, отмеченную на капитанском дисплее. В идеале, Лекш следовало бы запустить по две мины в каждый корабль, чтобы обеспечить достаточно высокую вероятность поражения целей. Но сегодня она вынуждена была импровизировать. Глядя на экран, она быстро прикинула, что делать дальше:

— Задать целеуказание минам: седьмой по противнику три, восьмой в первого, девятой в шестого, десятой в седьмого.

— Данные введены, — по каким-то причинам, офицер артиллерии заставлял всех нервничать, что бы он ни говорил — возможно, потому что он сам был так напряжен, — Наведение завершено.

Переключив свою тиару в режим сбора внешних данных, Лекш всецело положилась на свое пространственное восприятие, и потеряла чувство, что находится сейчас на мостике. Когда информация от корабельных сенсоров хлынула в ее мозг, это было подобно тому, как если бы она парила в центре огромной сферы, лично наблюдая за пространственно-временным коконом своего корабля. Его внутренняя поверхность мерцала пепельно-серым, поглощая пространственно-временные частицы. Это зрелище казалось невероятно спокойным и безмятежным.

— Приготовиться к бою. Битва в трехмерном пространстве будет жаркой! Зажигание главных двигателей!

— Есть зажигание, — отозвалась Гамруа.

Материя и антиматерия столкнулись в главном двигателе, и «Госрот» ощутимо содрогнулся.

«Надеюсь, никто из команды не воспримет это, как дурной знак», — подумала капитан.

— Старший артиллерист, приготовить электромагнитные ускорители!

— Ускорители готовы к бою! — офицер Сариуш, чьей задачей было управление кораблем внутри Сферы и стрельба из главного калибра, продел руку в контрольную перчатку. Свободной правой рукой комендор разблокировал замки безопасности электромагнитных ускорительных орудий — иригуф. Коснувшись другой клавиши, он зарядил оружие.

— Ускорители заряжены и готовы к ведению огня.

На экране Лекш, враги продолжали окружать «Госрот», и рой алых точек сгруппировался возле одинокой голубой отметки крейсера.

— Четко действуют, — восхитилась своими соперниками капитан Лекш. Она знала, насколько трудно удержать ровный строй на Плоскости, где навигация и связь затруднены, — Они определенно неплохо обучены. Но если бы только выучка определяла исход боя, у них не было бы ни единого шанса.

Несмотря на то, что «Госрот» не прослужил еще и трех месяцев, что давало команде не так много времени на тренировки, все они были превосходно обученными офицерами.

— Друзья мои, — произнесла Лекш, адресуя свои слова всем, кто находился на корабле, — Давайте начнем танец!

Отцепив командирский жезл с пояса, словно воин, обнажающий меч, она встала. Капитанское кресло убралось в пол.

— Вперед!

Прозвучала тревога.

Лекш надменно вздернула подбородок. Своим жезлом она указала на офицера-комендора.

— Запустить мины!

— Запуск! — откликнулся Сариуш, — Номер семь… разделение. Восемь… разделение. Девять…

Одна за другой, четыре мины покинули радиус пространственного восприятия. Лекш пришлось использовать обычный планарный экран, который выглядел так просто, как будто был раскрашен рукой ребенка — четыре голубые точки приближались к четырем красным.

— Номер восемь… слияние. Противник номер один уничтожен!

Голубая точка растворилась в красной, и мгновение спустя обе исчезли с экрана. Все, кто были в рубке, издали дружный одобрительный возглас. Конечно, никто на «Госроте» не мог знать этого, но вражеский корабль, находившийся внутри уничтоженной Сферы, был эсминцем Объединенного Человечества под кодовым номером КЕ-03799. Его командир, лейтенант Картсен, и двадцать три члена команды навсегда вошли во все учебники истории, как первые жертвы этой долгой войны.

Мины номер семь и десять также успешно поразили свои цели. Когда вражеские Сферы были разрушены, они обратились в мириады элементарных пространственно-временных частиц, которые, расходясь кольцами, породили легкую рябь на Плоскости. Мина девять, к сожалению, не повторила их успеха. Она исправно нырнула внутрь вражеского защитного кокона, но, видимо, была сбита на подлете. Противник, обозначенный номером шесть, продолжал сближение, как ни в чем не бывало.

— Изменить курс на сорок градусов! — Лекш жестикулировала своей тростью, отдавая приказы навигатору, который управлял движением Сферы корабля.

Между тем, враги подступали со всех сторон, намереваясь окружить крейсер и атаковать его одновременно с нескольких направлений. Это была наилучшая тактика для уязвимых, но проворных штурмовых кораблей, показавшая свою эффективность во множестве прошлых войн. Но и «Госрот» не собирался сдаваться без боя.

— Навстречу противнику четыре!

— Есть! — отозвался навигатор.

«Госрот» двинулся наперерез вражескому кораблю, отчеменному на планаре под четвертым номером.

— Дистанция — менее ста шезкедрейлей. Пятьдесят!

— Приготовиться к столкновению Сфер!

В этот момент пространственное чувство капитана уже воспринимало взаимодействие между внутренней поверхностью Сферы и множеством элементарных пространтсвенно-временных частиц, обрушившихся на нее извне. Два корабля сближались, готовясь к столкновению.

— Развернуть корабль носом к точке соприкосновения! — Лекш указала жезлом на зловещее мерцание поверхности пространственного кокона, — Незамедлительно по слиянию — открыть огонь, не дожидаясь приказа.

— Так точно, — ответил Сариуш.

— Всем быть в готовности к электромагнитному залпу, — предупредил всю команду первый помощник.

На планаре красная и голубая точки соприкоснулись и слились в одну, словно две капельки воды на стекле.

— Слияние!

Как только Сферы двух кораблей столкнулись, открылся гигантский тоннель, ведущий в отдельную маленькую вселенную, в центре которой находился вражеский космолет. Едва он появился в поле зрения, Сариуш уже не нуждался в приказах от капитана. «Госрот» имел на вооружении шесть ускорителей — четыре носовых и пару кормовых. Еще до того, как корабль ворвался в раскрывшийся тоннель, старший комендор дал залп из всех четырех носовых орудий одновременно. Разгоняя термоядерные боеголовки до одной сотой скорости света, ускорители заставили весь корабль ощутимо содрогнуться. Несмотря на предупреждение, те из команды, кто не успел за что-нибудь схватиться, попадали. Лекш вцепилась в поручни, чтобы тоже не оказаться на полу.

Пытаясь избежать гибели, штурмовик Объединенного Человечества выбросил целый рой ложных целей в надежде отвлечь мчащиеся в него снаряды. Когда это не удалось, враг попытался контратаковать собственными антипротонными пушками. К счастью, защитное поле «Госрота» легко отразило поток античастиц, отбросив его в космическую пустоту. Секундой позже впереди засияло пламя взрыва. Прямое попадание! Там, где только что находился вражеский корабль, теперь разрастался, быстро остывая, шар раскаленного газа.

Однако не оставалось времени для торжества — внутренняя поверхность Сферы «Госрота» уже мерцала, выдавая слияния еще в шести местах. Это напоминало старые фильмы ужасов — стоило закрыть переднюю дверь, зомби начали пробиваться сквозь черный ход и окна!

— Пространственно-временное слияние с врагами два, пять, шесть… — рапортовал навигатор.

— Носовые! — Лекш указала на точку столкновения с врагом под номером два, который, кажется, готов был завершить слияние быстрее прочих.

Нос корабля быстро повернулся. За мгновение до того, как раскрылся тоннель, «Госрот» выстрелил. Не дожидаясь результатов, крейсер переключил внимание на другого противника, подбирающегося сзади.

— Кормовые! — приказала капитан «Госрота», и корабль снова повернулся. Пушки выстрелили.

Избегая электромагнитного залпа «Госрота», шестой противник спешно провел разделение и вновь ушел в собственную Сферу, едва завершив слияние. Эта попытка отступления, однако, чуть запоздала, поскольку две боеголовки прорвались в тоннель за те краткие мгновения, что он оставался открыт, и, едва номер шесть разделил Сферы, он также пропал с планарного экрана.

В этот миг пятый штурмовик завершил слияние с фланга, и «Госрот» уже не имел возможности вовремя развернуться, чтобы встретить его залпом главного калибра.

— Противник пять заходит с правой полусферы.

— Отразить атаку батареями башенных орудий!

Комендоры на мостике навели на приближающегося врага легкие ионные и антипротонные пушки, установленные в поворотных турелях. Без дальнейших указаний стрелки обрушили на врага шквал энергетических лучей и сгустков заряженных частиц, разогнанных до субсветовой скорости. Однако бортовые пушки не отличались такой мощностью, как главные ускорители. Вдобавок, от лучевого оружия неплохо защищали силовые экраны.

Враг, продолжая сближение, одним залпом запустил все свои аннигиляционные торпеды, после чего выстрелил и из главного антипротонного орудия в носу. «Госрот» без труда сбил приближающиеся снаряды при помощи своих оборонительных батарей. Но оставался еще мощнейший выброс античастиц, намного более сильный, чем выстрелы вспомогательной артиллерии крейсера. Щиты, прикрывающие «Госрот», ослабили антипротонный луч достаточно, чтобы тот не рассек корабль пополам. Однако он все равно ударил крейсер в борт и пронзил бронированный внешний корпус, заставив мгновенно вскипеть воду во внутренних ограждающих стенах. Кипящая вода облаком пара выплеснулась из двигателей контроля направления. Один из них теперь стал бесполезен, снизив маневренность корабля, а это было очень скверно, когда дерешься с такими верткими противниками.

Пространственно-временной кокон «Госрота» от многочисленных слияний и разделений потерял свою идеальную сферическую форму и даже мог распасться. В корчащейся, пульсирующей мини-Вселенной продолжалась жестокая беззвучная битва.

23–05 по корабельному времени.

Вражеский корабль под номером десять, чуть промедлив с маневром уклонения, поймал бортом термоядерный снаряд и разлетелся на атомы. Осталось всего двое. К несчастью, «Госрот» тоже получил тяжелые повреждения. Почти половина его вспомогательных батарей уже молчали, и несколько маневровых двигателей было разрушено.

— Носовое орудие номер два выведено из строя!

— Маневровый двигатель три работает нестабильно!

— Перегрузка главных ускорителей!

Рапорты о повреждениях приходили отовсюду.

Гамруа собрала ремонтные команды и направляла их, указывая первоочередность действий. Многие повреждения, однако, не подлежали ремонту в полевых условиях.

— Потеря давления в девятом отсеке. Там никого нет. Я закрываю отсек! — под бровью Деша дрожали бисеринки пота.

С сорока заблокированными секциями и пятьюдесятью выбывшими из строя членами экипажа из двухсот двадцати, «Госрот» пребывал сейчас в жалком состоянии. Лекш прикрыла глаза.

Обломки — куски, отколовшиеся от крейсера в результате попаданий вражеских пушек — плыли в пустоте вокруг него. Хотя среди мусора могли быть и выжившие, капитан «Госрота» не собиралась отправлять никого, чтобы подобрать их. Космические комбинезоны, хоть и позволяли выжить в вакууме, попросту не могли защитить тело от яростной радиации, царящей снаружи корабля.

Неприятно проворные, два вражеских звездолета кружили вокруг имперского крейсера, словно разозленные осы, непрерывно вонзая в него свои жала. Лекш пыталась поймать их в прицел электромагнитных ускорителей, но для этого потрепанный «Госрот» был слишком неповоротлив. Стрелки не прекращали огонь из бортовых лучевых пушек. Ионные пучки, разогнанные почти до световой скорости, скрестились на борту одного из легких кораблей, позволившего себе секундную неосторожность. Прямое попадание! От внешней обшивки подбитого штурмовика полетели раскаленные обломки.

Ионизированный водород, утекая из поврежденных двигателей вражеского корабля, повышал плотность вещества внутри Сферы. Протоны и антипротоны сталкивались, превращаясь в электромагнитные волны. Маленькая замкнутая вселенная была охвачена яростным пламенем, словно в ней бушевал Большой Взрыв. Однако этот огонь ознаменовал не рождение новой жизни, но одну лишь смерть. Смерть была повсюду внутри огненной Сферы. Смерть танцевала со смертью.

Поврежденный вражеский корвет, утративший свою подвижность, оказался в пределах досягаемости кормовых ускорителей «Госрота».

— Корма! — приказала Лекш.

Пушки выстрелили, превратив, по крайней мере, останки вражеского корабля в пылающий шар раскаленной плазмы.

Теперь оставался только один.

Последний вражеский штурмовик, проносясь мимо, выстрелил из носового орудия. Выстрел оказался удачен. Слишком удачен. Гамруа вздрогнула.

— Капитан! Генераторы щита выведены из строя!

Отчаяние охватило мостик. Хоть и ослабленные, силовые щиты все же смягчали удары антипротонного оружия. Без них даже такой огромный корабль, как «Госрот», мог быть разрушен одним удачным попаданием.

— Не сдаваться, друзья мои, — подбодрила всех Лекш, — Мы вышвырнем этих тварей прочь из нашей Вселенной. Носовые!

«Госрот» с трудом развернулся, скрипя и стеная.

— Орудийные турели, огонь по готовности. Цель — правый борт вражеского корабля.

Штурмовик Объединенного Человечества продолжал сближение с крейсером, ведя непрерывный огонь главным калибром. Колоссальный выплеск антипротонов преградил путь почти беззащитному кораблю Ав. Лучи турельных орудий вспороли внешнюю броневую оболочку вражеского корвета, но не остановили его, а лишь немного замедлили. Ответный выстрел насквозь пронзил внутренний корпус «Госрота» и разрушил его хранилища антиматерии. Магнитное поле исчезло, и античастицы, вырвавшись на волю, начали пожирать все, что оказывалось у них на пути.

В 23–27 по корабельному времени, крейсер «Госрот» взорвался.

* * *

Лафиэль и Джинто не знали о гибели корабля. Подпространственная связь не работала на таком удалении, а упрощенное оборудование курьерского звездолета не могло принимать масс-волны. Вдобавок, между «Пельей» и крейсером находились Врата, создающие лишние помехи.

Впрочем, вероятно, это неведение было только к лучшему. Пилот маленького корабля пребывала в достаточно мрачном настроении и без того, чтобы усугублять его чувством невосполнимой потери. По крайней мере, так они еще сохраняли надежду.

Джинто чувствовал себя неуютно в кресле второго пилота. В отличие от челночного кораблика вроде «Калике», «Пелье» не было достаточно одной лишь перчатки для навигации на Плоскости. Тут были также другие инструменты управления, какие-то диковинные приспособления и переключатели. Сидя в кресле пилота, Лафиэль оставалась молчаливой и сосредоточенной. Джинто, уже привычно усевшийся на место второго пилота, украдкой посматривал в ее сторону и вздыхал.

Не считая случайных частиц, «Пелья» была единственным материальным объектом внутри пузыря пространственно-временной Сферы. Большую часть корабля занимали пространственно-временной генератор, позволяющий «Пелье» перемещаться через Плоскость, и аннигиляционный реактор, питающий двигатель энергией. Помимо них и реактивных двигателей для движения в трехмерном пространстве, на курьерском корабле был воздушный шлюз сразу позади пилотской кабины, а за ним — туалет и комната отдыха. И это было единственное обитаемое пространство для людей, населяющих всю эту мини-Вселенную. Голографическая система обзора, такая же, как на «Калике», показывала только мертвенное блекло-серое свечение внутренней поверхности Сферы. Более одинокого и тоскливого места Джинто не мог себе даже представить.

Половина обитателей замкнутой Вселенной пребывала в состоянии глубокого уныния. Вторая половина тоже не лучилась радостью, но, по крайней мере, стремилась хоть немного подбодрить первую.

— Лафиэль? — Джинто надеялся начать разговор, не в силах больше выносить эту гнетущую тишину. Принцесса неохотно подняла голову. Он бестрепетно продолжил:

— Ты ведь еще и виконтесса, да?

— Да.

— На что похож твой домен? Я хотел сказать, что это за место — Париун? Кажется, это слово означает — Страна Роз? Там растет много роз, или что?

— Нет, ни одной, — хотя казалось, что эта тема не слишком ее заитнересовала, Лафиэль все же снизошла до ответа, — Там не растут не только розы, но даже и лишайники. Нет даже микроорганизмов, ни на одной из планет.

— Тогда почему же ее назвали Землей Роз?

— Человек, который открыл эту систему, любил цветы. Он всему давал цветочные имена: Земля Лилий, Земля Орхидей, и так далее.

Он покачал головой.

— Досадно. Так на что похоже это место?

— Ничего интересного. Желтая звезда с семью планетами на орбитах. Вторая планета может стать пригодной для жизни, если над ней как следует поработать. Возможно, я займусь этим, когда буду свободна от своих обязанностей наследницы трона. Я высажу там розовые поля, которые можно будет увидеть даже с орбиты, чтобы эта планета оправдала свое название.

— Звучит здорово.

— Я тоже так думаю.

Вновь унылая тишина сгустилась над маленьким замкнутым пространством. Джинто усердно напрягал мозги, думая, как прервать молчание, но не знал, что еще сказать. К счастью, она сама заговорила первой:

— Джинто.

— Да?

— Спасибо.

— За что?

— За то, что беспокоишься обо мне. Хотя ты не самая утонченная личность из всех, кого я встречала, — она опустила ресницы, — я ценю твою заботу.

— Я не вполне уверен, как следует воспринимать сказанное.

— Как комплимент, — Лафиэль хмыкнула, — Не злись.

— Раз ты так говоришь, не буду…

Лафиэль посмотрела на экран планара, где голубая точка «Пельи» медленно ползла между блекло-красноватыми разводами подпространственных течений.

— Хотела бы я, чтобы было хоть что-то полезное, что я могла бы сделать.

— Но ты уже что-то делаешь. Ты спасаешь меня. Или этого недостаточно, чтобы удовлетворить твое чувство долга?

Она немного помолчала.

— Прости. Ты прав.

— Я уверен, с кораблем все будет в порядке. Я знаю это! — заверил Джинто, хотя на самом деле не имел никаких причин так думать.

— Да?

— Да, — повторил Джинто, больше для того, чтобы убедить самого себя.

— Джинто, помнишь то, что я говорила про свою тайну рождения?

— Конечно.

— Ты умеешь хранить тайны? Только между нами?

— Я обожаю секреты! — Джинто делал лучшее, что мог придумать, чтобы поднять Лафиэль настроение.

— Моим генетическим донором была капитан Лекш, — стремительно выпалила она.

— Что? — Джинто прочистил уши, чтобы убедиться, что он не ослышался, — Так гекта-командор Лекш — твоя мать?

— Не мать. Генетический донор. Для Ав это разные вещи.

— Прости. Ты можешь забрать планетника из его дома… — он не закончил эту старую поговорку, — Надо же. Я даже не предполагал.

«С другой стороны, я мог бы и понять», — он припомнил их спор, когда капитан назвала ее «моя прекрасная принцесса». Признание Лафиэль придавало всему, что он тогда услышал, новый смысл.

— Мы же в Звездных Силах. Мы не могли показывать этого. Только когда оставались наедине.

— Боюсь, все это слишком сложно для меня…

— Мне была дарована эта привилегия — знать Плакию с детских лет. И я всегда с гордостью думала, что наполовину я происхожу от нее. Наверное, я все же была дочерью любви — быть может, она была лучшей женщиной у моего отца.

— Если ты была так давно с ней знакома, почему же просто не спросила ее саму об этом? — Джинто растрепал волосы. Различия между семейными отношениями и генетическим родством среди Ав все больше сбивали его с толку.

Лафиэль уставилась на Джинто, потрясенно выпучив глаза.

— Что такое — у меня рога выросли? Или я сказал нечто настолько нелепое? Что мешало тебе спросить капитана напрямую?

— Нечто такое, чему мы, Ав, придаем большое значение, — сухо пояснила она, — Я не знаю, слышал ли ты об этом — это называется «хорошие манеры».

— Ха! Ты хочешь сказать, что это грубо — спросить у своего… э, генетического донора, правда ли он был твоим донором?

— Да. Чрезвычайно.

— Неужели? — спросил Джинто, ничего не понимая, — Почему это считается грубостью?

«Наверное, это не так уж странно, — мысленно одернул он себя, — Вряд ли я сам стал бы подбегать к любой встречной женщине с вопросом «Простите, а вы, случайно, не моя матушка?»

— Даже если бы я спросила, она бы не ответила. Только родитель может рассказать своему ребенку про его тайну рождения.

— Таков обычай, да?

— Да.

Он снова потряс головой.

— Как все это сложно!

— Мне так не кажется.

Джинто усмехнулся.

— Я бы хотел отвезти тебя на свою родную планету, и посмотрел бы, какими тебе покажутся те обычаи, к которым я сам привыкал с детства. Тогда ты поймешь, почему я сказал, что все это сложно!

— Как насчет того времени, когда я покончу со своими обязанностями наследницы? — лукаво осведомилась Лафиэль.

— Договорились! — согласился Джинто, думая о будущем. Мысли были не слишком веселыми.

«Ав живут вдвое дольше обычных людей. К тому времени, даже если ты не забудешь об этом разговоре, ты не слишком изменишься. А я уже успею состариться, или даже умереть».

— Но ты сказала, капитан была… — он поискал подходящее слово, — Идеальной женщиной твоего отца? Если бы ты спросила, об этом можно было бы рассказать, или нет?

— Конечно же, нет.

— Даже, несмотря на то, что, по-твоему, так и было?

— Именно. Это тоже сложно?

— Чрезвычайно. Кто сказал тебе, что капитан Лекш была возлюбленной твоего отца?

— Я просто знала. Капитан много времени проводила у нас во дворце.

— Ого! Я чувствую себя так, словно мои мозги готовы закипеть!

— Можем мы сменить тему? — проворчала Лафиэль.

— Извини, — он пожал плечами.

Открыв рот, так, как будто хотела что-то сказать, Лафиэль посмотрела на Джинто. Секунду спустя она снова повернулась к экранам. Только тогда она заговорила:

— Даже если бы я не происходила от нее, все равно, я люблю Плакию. Я уважала ее во дворце, и это уважение только возросло на корабле. И я уважаю всех других офицеров и членов команды на «Госроте». Я искренне надеюсь, что с ними все в порядке, — Лафиэль сложила ладони, как если бы это была молитва.

— Да, — Джинто припомнил свои дни на корабле. Это был краткий отрезок времени, когда он не встретил ни одного человека, который бы ему не понравился — кажется, впервые за всю его жизнь. С его небольшим опытом общения с Ав, все слухи и стереотипы, объявляющие их жестокими тиранами, пока что казались совершенно беспочвенными.

Тяжелая атмосфера, которую Джинто так старался изгнать, нависла над ними снова. Наконец, Лафиэль подняла взгляд.

— Джинто, — попросила она, — Расскажи мне что-нибудь о своем мире.

— К твоим услугам, — юноша испустил долгий вздох облегчения, — С чего начать? В отличие от того бесполезного каменного шара, который ты называешь своим доменом, на Мартине действительно есть, о чем рассказывать.

Оглядываясь по сторонам в поисках вдохновения, Джинто обратил внимание на блеск фальшивого драгоценного камня, украшающего серебряную брошь — символ графского титула — у него на груди. Он решил рассказать о существе, вырезанном на ней — лезване — и его необычных пищевых пристрастиях.

В течение следующих двух дней, за исключением того времени, когда они отдыхали, сменяя друг друга, Джинто рассказывал о планете Мартин и всех существах, которые там обитали. Разумеется, он без колебаний жертвовал достоверностью во имя увлекательности. Временами он изрядно приукрашивал или преувеличивал свои воспоминания, если это приносило желаемый результат. Несколько раз он даже заставил свою спутницу засмеяться.

Потом, спустя два дня, «Пелья», Джинто и Лафиэль прибыли в баронство Фебдаш.

 

ГЛАВА 8

ГОСТЕПРИИМСТВО БАРОНА ФЕБДАША

Система Фебдаш смотрелась совсем не впечатляюще. Состоящая из одной голубой звезды, двух газовых гигантов на орбитах и несчетного количества скальных осколков, дрейфующих в пустоте, вряд ли она могла бы стать центром галактического туризма. Даже при сверхсовершенных технологиях терраформинга, существующих в Империи, создать на здешних планетах пригодные для жизни условия не представлялось возможным, а на астероидах было не так много полезных ископаемых, чтобы утруждать себя их добычей. Проще говоря, эта звездная система была даже более никакой, чем Париун.

Однако, здешние бароны нашли способ неплохо обустроить свою жизнь и в этом пустынном месте — раз здесь существовала активная звезда, значит, семья, владеющая ей, имела возможность делать деньги хотя бы из ее радиации. Несмотря на то, что в системе Фебдаш не было никаких собственных ценных ресурсов, тут построили фабрики синтеза антиматерии, приносящие солидную и стабильную прибыль.

Антиматерия была топливом, необходимым для межзвездных кораблей, поэтому спрос на нее всегда оставался высок. Процесс ее выработки был стар, как сами космические полеты — оборудование совершенствовалось веками, но суть оставалась неизменной. Первым шагом на пути к обращению материи в ее антипод был сбор излучения звезды с помощью огромных солнечных батарей, и затем эта энергия питала линейные ускорители. Ускоренные элементарные частицы сталкивались с достаточной силой, чтобы порождать некоторое количество антивещества. Сформировавшиеся античастицы направлялись в магнитные уловители, соединенные с фабрикой. Когда хранилища заполнялись, они размещались на удаленной орбите, подобно свободным астероидам, чтобы избежать катастрофических последствий возможного взрыва. Весь процесс был автоматизирован, и работа технического персонала по большей части сводилась к дистанционному контролю за состоянием оборудования.

Подобно ожерелью из маленьких лун, дисковидные фабрики синтеза обращались по орбите вокруг звезды Фебдаш. Еще дальше, за орбитами топливных хранилищ, располагался Сорд, неподалеку от космического дворца барона. Одинокая «Пелья» выскочила из Сорда в нормальное пространство.

— Ты не могла бы показать внешний вид, Лафиэль? — попросил Джинто.

— Разумеется, — ее рука в перчатке сделала необычное движение, и стены рубки управления превратились в россыпи звезд на черном бархате.

— Ого. Никогда не думал, что буду так рад увидеть звезды, — искренне произнес Джинто. Два дня он не видел снаружи ничего, кроме унылого серого мерцания Сферы. Только теперь он понял, почему Ав называют себя детьми звезд и считают космос своим домом.

— У нас все еще долгий путь впереди, — безжизненным голосом сказала Лафиэль, — Мы вернемся на Плоскость сразу же, как только пополним наш запас топлива.

— Но у нас будет время для передышки, пока корабль заправляют антивеществом? — с надеждой спросил юноша.

— Ты так говоришь, будто все это время тяжело работал.

Джинто изобразил на лице обиду.

— Эй, а кто присматривал за всем этим оборудованием, пока ты спала?

— Ты бы сразу разбудил меня, если бы хоть что-то произошло.

— Но я этого не делал. Ничего не случалось.

— Благодаря мне и компьютеру.

— Не могу с этим спорить, — он, действительно, не мог.

Это была чистая правда — он ничего не делал за все время перелета. «Пелья» управлялась бортовыми компьютерами. Он даже не заметил, чтобы Лафиэль вмешивалась в процесс пилотирования.

Джинто вздохнул.

— По крайней мере, я поддерживал разговоры. Это должно хоть чего-то стоить…

Закатив глаза, Лафиэль вызвала диспетчера.

— Это курьерский корабль с крейсера «Госрот». Диспетчерская баронства Фебдаш, прошу вас, ответьте.

На экране появилась молодая женщина-планетница.

— Диспетчер баронства Фебдаш на связи. Приветствую вас.

— Приветствуем, — откликнулась Лафиэль, — Говорит курьер с крейсера Звездных Сил «Госрот». Запрашиваем топливо для перезаправки.

— Курьерский корабль с крейсера, вы говорите? — диспетчер казалась удивленной тем, что маленький космолет, приписанный к военному кораблю, просит перезаправки. Тем не менее, она кивнула, — Ваш запрос принят, «Пелья». Добро пожаловать. Пожалуйста, укажите, как вы хотите заправиться.

— Это маленький корабль. Мы заправимся непосредственно в одном из ваших доков.

— Ясно. Пожалуйста, уточните, сколько именно топлива вам нужно?

Сообщив необходимые сведения, Лафиэль посмотрела на Джинто.

— Пока идет загрузка антивещества, мы сможем немного отдохнуть. Возможно, даже принять ванну.

— Было бы здорово! — Джинто мечтательно возвел взор к потолку, — Горячая ванна нам точно бы не помешала. Мне кажется, сейчас ты — самая ароматная принцесса в Галактике.

— Извини, мне не послышалось? — глаза Лафиэль опасно сузились, — Ты только что сказал, что хочешь умереть? Я могу помочь.

— Тише. Я просто шучу, — Джинто ехидно ухмыльнулся, — Я лишь хотел сказать, что от тебя пахнет не так уж плохо…

Взгляд девушки стал еще более зловещим.

— Ладно, сдаюсь. От тебя вообще не пахнет, — это было правдой, и Джинто вовсе не хотел ее сердить.

— Ты никогда не замечал, что порой слишком далеко заходишь со своими шутками?

Он усмехнулся.

— Вообще-то замечал, но сразу же об этом забывал.

Лафиэль с критическим видом понюхала воротник собственного комбинезона и досадливо поморщилась.

— Честно говоря, кажется, ты впервые оказался недалек от истины.

Он улыбнулся.

— Хотя, вероятнее, это до меня донеслись отголоски твоей собственной непереносимой вони.

— Ха! — отозвался Джинто, но прежде, чем он успел придумать более достойный ответ, женщина-диспетчер вновь появилась на экране.

— Все в порядке. Мы подготовили ваш док для заправки. Прошу вас следовать к причалу… — диспетчер подозрительно скосила взгляд куда-то в сторону. Неожиданно ее глаза начали медленно расширяться, словно она увидела привидение, — Фейа Лартней?..

Женщина вскочила с места и поклонилась, не в силах скрыть своего потрясения.

«Надо же! — поразился Джинто, — Ее узнают даже в такой глуши. Кажется, при нашей первой встрече я показал себя даже большим деревенщиной, чем думал до сих пор!»

— Можете вы проводить меня в док? — спросила Лафиэль.

— В док? Конечно же, могу, ваше Высочество. Незамедлительно. Сейчас…

При помощи наводящего луча, транслируемого из диспетчерской, курьерский звездолет легко пристыковался к причалу.

— Диспетчерская баронства Фебдаш, у меня для вас важное сообщение, — пока они стыковались, Лафиэль коротко рассказала про вторжение вражеского флота на имперские территории.

— Но это же… — женщина прикусила язык. Секунду спустя он продолжила, — Я сообщу моему хозяину.

— Будьте любезны.

Только теперь у Джинто появилось первое впечатление о баронстве. Кубическое сооружение при помощи длинной переходной шахты было соединено с шестиугольным стыковочным модулем, где находилось несколько ангаров для космолетов, словно пчелиные соты в улье. Большинство орбитальных дворцов строились в форме кольца, поскольку гравитация в них создавалась за счет вращения. Более новые — то есть, построенные в последние лет триста — использовали псевдогравитаторы, чтобы регулировать уровень тяготения.

Они пристыковались к семнадцатому доку. Внешний вид исчез, и стенам вернулась их обычная молочная белизна. Зеленые буквы побежали по экрану, сообщив, что соединительная труба подана к шлюзу.

— Пойдем, Джинто, — Лафиэль отцепила свои серебристые цепочки-коннекторы от разъемов в кресле и встала.

Джинто тоже поднялся на ноги.

— Как долго мы тут пробудем?

— Около получаса.

— И только? — юноша помрачнел. Он предпочел бы иметь больше времени, чтобы хоть немного привести себя в порядок.

«Ох, ну ладно. Все-таки, полчаса — это на тридцать минут больше, чем ничего!»

— Мы должны добраться до маркизата Сфагнов как можно скорее.

— Я помню… — Джинто следом за ней шагнул в шлюзовой отсек, — Насколько мы опережаем вражеский флот?

— По времени Сфагнов, примерно на двадцать семь часов, — сказала Лафиэль таким тоном, словно объясняла нечто очевидное.

— Ну, если так, мы… — увидев выражение лица своей спутницы, Джинто на ходу поменял концовку, — …не должны зря терять здесь время.

— Рада, что ты это понимаешь, — судя по прохладному тону, Лафиэль догадалась, что сначала он намеревался сказать нечто прямо противоположное.

Оказавшись внутри ангара, они ступили на ожидающий транспортер.

— Спуск, — сказала Лафиэль.

Спустившись по соединительной трубе, они оказались в зоне действия искусственной гравитации баронства — после двух дней в невесомости, это вызвало у Джинто головокружение. Внутри баронства виды, безусловно, создавались при помощи голографических проекторов — в добавление к светилу системы Фебдаш, которое выглядело восходящим с любого ракурса, среди звезд и планет роились многочисленные диковинные рыбы. Перед соединительной шахтой выстроились в линию не меньше дюжины молодых девушек-планетниц — должно быть, служанки барона.

«По-имперски слуг называют «госсак», — напомнил Джинто сам себе. Что-то в этой сцене показалось ему несколько странным. Поначалу он не мог сообразить, что именно, но потом понял, — Да ведь здесь одни женщины!»

Женщины одновременно склонили головы.

— Фейа Лартней, — уже знакомая диспетчерша почтительно выступила вперед. Она смотрела только в пол у себя под ногами, так, словно боялась, что взгляд на внучку Императрицы может обжечь ей глаза, — Прошу вас, следуйте за мной. Я провожу вас в комнату отдыха.

— Я хочу попросить вас об одной услуге, — голос Лафиэль звучал настойчиво, — В данный момент я только курсант Академии Звездных Сил, и хотела бы, чтобы вы относились ко мне, как к курсанту, не более и не менее.

— Да, конечно, как пожелаете. Сюда, пожалуйста, ваше Королевское Высочество.

Лафиэль обреченно вздохнула.

— Тебя везде так встречают? — шепотом спросил Джинто.

— К счастью, нет, — так же тихо отозвалась она.

Провожатая отвела их в комнату внутри космопорта. Там были расставлены рядами столы со стульями, и те же пейзажи с диковинными космическими рыбами украшали стены и потолок. Больше в комнате не было никого.

Диспетчер усадила Лафиэль в глубокое кресло. Джинто хотел сесть рядом, но женщина заступила ему дорогу.

— Пожалуйста, сядьте здесь.

— Как угодно, — удивленно произнес Джинто, оглядывая пустой зал, — Не понимаю, почему это место занято?

— Потому что… — диспетчерша пробормотала что-то неразборчивое, избегая смотреть ему в глаза.

Ему давно уже следовало бы привыкнуть к подобной реакции на свою внешность — сочетание каштановых волос и тиары имперского аристократа, кажется, вызывало ее у каждого человека, которого он встречал на пути. Разумеется, какой-то планетник, даже носи он дворянский титул, не мог сидеть рядом с дочерью императорского рода.

— Джинто! — Лафиэль отвлекла его от размышлений, — Садись уже.

— Слушаюсь, — Джинто сел рядом с ней, нарочито проигнорировав служанку.

Та на мгновенье нахмурилась и спросила, не желает ли ее Высочество какой-нибудь напиток?

— Помимо напитков, я хотела бы принять душ, — отозвалась Лафиэль, — Это возможно?

— Душ для принцессы Империи? — молодая женщина потрясенно распахнула глаза, — Я приготовлю настоящую ванну! Это не займет много времени!

— Благодарю, но мы очень спешим. Даже члены императорской династии время от времени принимают простой душ.

— Неужели? — по какой-то причине это потрясло служанку больше всего прочего, — А что вы хотели бы выпить?

Хмыкнув, Лафиэль вопросительно посмотрела на своего спутника.

— Кофе, пожалуйста. Охлажденный, — пить ему не хотелось, но Джинто чувствовал усталость, поэтому остановил свой выбор на кофе.

— Персиковый сок. Подогретый и с долькой лимона.

— Персик с лимоном? Ужас! Ну и вкус у тебя! — поддразнил ее Джинто. Он перестал хихикать, когда заметил, что диспетчерша гневно таращится на него, словно верующий на богохульника, оплевавшего священные реликвии.

— Очень хорошо. Я принесу вам ваш сок незамедлительно! — служанка с поклоном попятилась спиной вперед и покинула комнату.

— Я удивлюсь, если получу свой кофе, — безразличным тоном заметил юноша.

— Мне здесь не нравится, — заявила Лафиэль.

— Всецело согласен, — Джинто задело такое пренебрежительное отношение к его персоне. Он понимал, что принцесса из императорской династии затмевает никому не известного графа Хайде-младшего, но эти служанки, по крайней мере, могли признать сам факт его существования.

Наконец, диспетчерша вернулась в сопровождении другой женщины и робота-раздатчика, который остановился перед Джинто.

— Прошу вас, — сказала служанка, продолжая сверлить юношу все тем же испепеляющим взглядом.

— Благодарю, — довольный тем, что его хотя бы не отругали, Джинто заказал у робота чашку охлажденного кофе.

Другая девушка принесла Лафиэль серебряный поднос с бокалом персикового сока. Взволнованная, она подошла к принцессе, дрожа так, что капля или две напитка пролились через край, когда она нервным движением поставила поднос на стол. Две женщины переглянулись с таким видом, словно только что нанесли ее Высочеству непростительное оскорбление, достойное смертной казни.

— Что ты натворила, Силнэ? — в ужасе выдохнула диспетчерша.

— Я так сожалею, ваше Высочество! — простонала вторая служанка, по имени Силнэ, поклонившись до самой земли.

Потрясенный Джинто не мог понять, что с ними творится. Это же просто капля на подносе!

Лафиэль и сама казалась не менее ошеломленной.

— Что случилось?

— Я разлила напиток, который подавала вашему Королевскому Высочеству. Прошу вас простить мою неуклюжесть!

— Неуклюжесть? — Лафиэль с явным недоумением посмотрела на брызги на подносе, — Нет нужды поднимать из-за этого такую панику. Видишь? — она вытерла каплю пальцем, заставив Силнэ вскрикнуть.

— О! Я так бесполезна! — служанка указала на пальцы Лафиэль, — Позвольте, я вытру немедленно!

— Это лишнее, — Лафиэль с затравленным видом отдернула руку, — Все в порядке. У меня самой есть платок.

Силнэ выглядела так, словно готова была разрыдаться. Лафиэль смотрела на нее чуть ли не испуганно. Джинто даже почувствовал нечто вроде злорадства — все-таки, иногда, если на тебя не обращают внимания, это только к лучшему.

Лафиэль с надеждой посмотрела на него, явно прося о помощи.

— Э… — быстро нашелся юноша, — Если вы и дальше продолжите извиняться, это уже станет проявлением неуважения к принцессе. Так что, пожалуйста, прекратите и успокойтесь.

— Д-да… — Силнэ прикусила губу, встала с колен и низко поклонилась.

— Извините нас, — сказала диспетчерша.

— Да, — Силнэ поклонилась еще раз, и обе вышли спиной вперед.

— Это становится все более неудобным, — проворчала Лафиэль.

— Все вассалы ведут себя так же? — увиденное произвело на Джинто очень неприятное впечатление, — Знаешь, они выглядели так, словно готовы были ползать перед тобой на животах. Это обычное дело для Империи?

— Ничего подобного! — возмутилась Лафиэль, — Наш этикет вовсе не подразумевает раболепия!

— Правда? — Джинто не был убежден. Конечно, люди на «Госроте» вели себя совершенно иначе, но, может быть, это относится только к Звездным Силам? Придворные ранги не имеют значения на военной службе, ну, а в обычной жизни?

— Ты не веришь мне? — Лафиэль явно была оскорблена, — Что ж, ты сможешь сам увидеть все в столице. В отличие от кое-кого из моих знакомых, я не лгу, когда мои слова легко проверить.

— Да я вовсе не хотел сказать, что ты лжешь…

— На самом деле, когда я была ребенком, слуги чаще ругали меня.

— А они знали, кто ты такая?

— Разумеется! Не суди других по себе, Джинто. Они же работали у меня дома!

— Ты имеешь в виду, в королевском дворце Криб?

— Да. Помню, однажды дворцовый садовник прочитал мне долгую нотацию из-за того, что я запустила подвижный столик в обеденный зал, и он переломал там все кусты.

— Погоди! Почему мобильный столик был снаружи зала? Или кусты были внутри?

— Это был обеденный зал в садовом стиле.

— А-а… — Джинто кивнул.

По большей части Ав жили в искусственной окружающей среде. Они сами выбирали, когда пойдет дождь, снег, смену сезонов и прочее. Не было различий между внутренними и наружными помещениями, поэтому они часто выращивали цветы прямо в спальнях. Так что заросли в обеденном зале не были чем-то необычным.

Лафиэль продолжила свой рассказ. После того, как он увидел жестоко уничтоженную растительность, садовник, кипя от негодования, поведал принцессе, как сильно он гордился своей работой, а теперь прекрасная роща, настоящее произведение искусства, лелеемое несколько лет, безвозвратно погублена из-за единственной шалости семилетней девчонки. Садовник был настолько возмущен, что, по его уверению, ни в одном человеческом языке еще не придумано слов, чтобы достойно выразить подобное чувство. Когда он закончил свою патетическую речь, Лафиэль извинилась и дала слово не делать в будущем подобных глупостей. Все еще разгневанный, садовник заявил: «Если подвижный столик вашего Королевского Высочества еще когда-либо уничтожит мою работу, я гарантирую вам возможность завязать дружбу с почвообразующими червями, когда вы будете их выращивать!» После этого он гордо удалился.

— Позднее мой отец тоже отругал меня. Он сказал: «Если такое повторится, садовник будет менее снисходителен, и я не стану его винить. Ни при каких обстоятельствах нельзя уязвлять гордость человека!»

— Но садовник был исключением?

— Нет. Все вассалы Криб и дворян, которых я знала, так же сильно гордились своей работой!

— Ладно, — Джинто не видел причины сомневаться в ее словах, — Что ж, лично мне эти женщины показались достаточно гордыми.

— Ты так говоришь только потому, что они не обращают на тебя внимания.

Джинто фыркнул.

— Как это «не обращают»? А я и не заметил.

— Мне здесь не нравится. Может, все же лучше было бы просто принять ванну и улететь поскорее.

Неожиданно звезды и рыбы, проецируемые на стены, исчезли, уступив место объемному изображению мужчины, одетого в темно-красную дворянскую мантию. Это был Ав, и его серо-голубые волосы скрывали большую часть лица, кроме плотно сжатых губ.

— Прошу простить мое вмешательство, — приветствовал он, — Я так понимаю, что вы — принцесса Лафиэль, дочь Ларта Криб?

— Да. Я Лафиэль Аблиар нэй Дебруск бор Париун.

— Я — Кловаль Атосрюа сиун-Атос лиуф Фебдаш. Рад приветствовать вас в моем скромном дворце.

— Приветствую, барон, — кивнула Лафиэль, затем указала на своего спутника, — Это его Превосходительство Джинто Линн сиун-Рокк йарлук дрэу Хайде.

— Приветствую вас, Лониу лиуф, — сказал Джинто, встав и поклонившись.

— Приветствую вас, ваше Превосходительство граф, — эхом откликнулся тот, вернув поклон.

Теперь, после того, как они обменялись формальными приветствиями, барон вновь полностью переключил свое внимание на Лафиэль.

— Я должен извиниться перед вами, ваше Королевское Высочество.

— За что? — настороженно спросила принцесса.

— Откровенно говоря… мне неловко в этом признаваться, но у нас недостаточно топлива для того, чтобы перезаправить ваш корабль.

— Как такое может быть? Ваш диспетчер уверила меня…

— Именно это и заставляет меня чувствовать себя так неловко, ваше Высочество. Произошло недоразумение. Диспетчерская допустила ошибку. Мои извинения.

— Прекрасно. В таком случае не могли бы вы заправить корабль непосредственно из орбитальных хранилищ?

— Это невозможно, — заявил барон Фебдаш, чуть заметно усмехнувшись.

Сам не понимая почему, Джинто вздрогнул.

— Особа королевской крови, наконец, посетила нас, — продолжал барон, — И было бы великим позором для баронства Фебдаш, если бы мы отпустили вас просто так. Пожалуйста, позвольте мне предложить вам наше скромное гостеприимство!

Лафиэль сдвинула брови.

— Ценю вашу любезность, но мы выполняем задание вооруженных сил, и не имеем времени, чтобы принять приглашение. Вы не знаете новостей? Если так, выслушайте своих вассалов. Увы, я прибыла к вам вовсе не с визитом вежливости, барон Фебдаш.

— Конечно же, я слышал о приближении вражеского флота, ваше Высочество. Но я все равно настаиваю.

— Повторяю, это очень любезно с вашей стороны, — она уже явно теряла терпение, — Однако, если вы знаете, что происходит, полагаю, у вас могут быть более важные дела, чем приветствовать нас? Например, возможно, вам следовало бы подготовиться к эвакуации?

— Я тронут вашей заботой, но в моей системе все равно нет межзвездных кораблей, и бежать не на чем. Мы ничего не можем сделать.

— Даже если так…

— Дело в том, — перебил барон, — что все наши топливные контейнеры на очень удаленной орбите. Поблизости от моего дворца размещены только пустые хранилища.

— Абсурд!

— Вы не верите мне на слово, ваше Высочество? — барон поморщился, — Полагаю, я осведомлен о том, как обстоят дела в моих владениях.

— Простите, — мягко извинилась Лафиэль, — Даже если все хранилища далеко, все равно, мы должны получить топливо незамедлительно.

— Я об этом уже позаботился. Я вызвал астероид, который прибудет часов через двенадцать.

— Двенадцать часов?! — возмутилась принцесса, — Это совершенно неприемлемо!

Барон только улыбнулся и виновато развел руками.

— Поэтому, ваше Высочество, прошу вас, примите мое приглашение. В моем дворце вы могли бы привести себя в порядок, и я приглашаю вас на ужин. Мне тоже довелось некоторое время состоять на военной службе, так что я по собственному опыту знаю, что «Пелья» — не самый комфортабельный корабль. Я не могу представить себе, чтобы принцесса из императорского рода провела столь долгое время в такой неудобной обстановке.

— В данном случае, я не наследница трона, — напомнила ему Лафиэль, — Я всего лишь пилот Звездных Сил.

Барон опустил руки.

— В таком случае, как Наместник данной территории, я запрашиваю более подробную информацию от Звездных Сил. Я вправе требовать этого, не так ли?

— О… — произнесла Лафиэль, захваченная врасплох, — Это правда, барон. Я забыла. Бортовой журнал крейсера «Госрот» на нашем корабле, так что я передам вам копию нужных вам записей.

— Очень хорошо, — сказал барон Фебдаш, — Так я жду вас за ужином.

Слушая их беседу, Джинто нервничал.

«Что, имперская знать всегда так разговаривает?»

Сейчас Лафиэль была намного более официальна, чем когда разговаривала с ним. Наверное, это имело смысл, но все равно, показалось ему не слишком приятным.

— Можно заправить корабль быстрее, если мы вылетим навстречу топливному хранилищу, — настаивала принцесса, — Я хочу стартовать немедленно, как только передам вам копии записей.

— Разумеется, — подтвердил барон, — Но я получил информацию, что корабль вашего Высочества нуждается в проверке. Вы не можете улететь прямо сейчас.

— Проверка? — повторила Лафиэль в недоумении.

— Да. Мне не известны подробности — можете спросить нашего механика. Но она сейчас немного занята, так что, просто подождите немного, — тон барона казался напряженным, — Мои слуги сейчас подойдут, чтобы проводить вас. Пожалуйста, подождите их здесь.

Голограмма исчезла.

Лафиэль зло блеснула глазами.

— Он тоже тебя проигнорировал.

— Невелико дело, — вся эта беседа протекала так, словно Джинто вовсе не было рядом, — Я думаю, тут нечему удивляться. Когда рядом принцесса Империи и простой дворянин, естественно, он будет больше внимания уделять тебе.

— Если он действительно хотел только проявить любезность, ему следовало бы пригласить на ужин и тебя, как думаешь?

— Да, — Джинто подумал о состоявшемся разговоре. Со стороны, барон явно вел себя грубо. Однако, к сожалению, Джинто было не привыкать к неуважительному отношению, так что он даже не был слишком оскорблен, — Спасибо, что беспокоишься за меня.

— Нет, я рассержена не из-за тебя.

— А из-за чего? — Джинто глотнул кофе.

— Я просто ему не верю. Наш корабль нуждается в проверке? Вздор! Я не думаю, что маленький манор вроде этого орбитального дворца вообще имеет технические возможности для такой работы. Подозреваю, он просто хочет задержать нас у себя.

— Зачем это могло ему понадобиться? Ты преувеличиваешь, Лафиэль.

— Говорю тебе, я ему не верю. И он мне не понравился.

— С этим не могу спорить, — Джинто скрестил руки на груди. Если в мире существует любовь с первого взгляда, то при знакомстве с бароном у него возникло чувство, более всего от нее далекое. Конечно, это не было ненавистью в прямом смысле слова, но продолжать знакомство с этим человеком Джинто совершенно не хотел.

«Если бы барон Фебдаш был первым Ав, которого я встретил, вместо Лекш или Лафиэль, сомневаюсь, что я когда-либо мог бы подружиться с любым другим Ав».

Возможно, конечно, что барон мог бы быть более любезен или даже дружелюбен в другое время. Но верилось в это с трудом.

— Подумай об этом здраво. Если барон что-то замышляет, то что? Чего он может добиться, задержав нас здесь? — спросил Джинто.

Глубоко задумавшись, Лафиэль склонила голову.

— Может, ему нужен наш корабль? — высказал Джинто самое простое предположение, которое пришло ему в голову.

— Зачем?

— Ну… чтобы сбежать от вражеского флота! Это же очевидно!

— На «Пелье» только два места, то есть, улететь на ней могли бы только двое.

Он пожал плечами.

— Если барон хочет удрать в одиночку, двух мест ему будет более чем достаточно.

— И бросить на произвол судьбы всех своих вассалов?

— Иначе говоря, ты не доверяешь барону, но думаешь, что он достаточно благороден, чтобы разделить опасность со своими слугами?

— Дурак! — возмутилась она, — Тут нет ничего общего с личной порядочностью! Бросить вассалов в беде — это наиболее постыдное преступление для дворянина. Имперский трибунал не простит ему такого. Если же он вдобавок попадется еще и на краже военного корабля… Ну, в таком случае, ему лучше было бы оказаться в концлагере Объединенного Человечества, чем понести наказание в соответствии с имперскими законами.

— Я понял. К титулу прилагаются не только привилегии, но и обязательства, — констатировал Джинто.

— Именно так. И чем выше титул, тем больше обязательств. Любой, кто носит дворянское звание, отвечает за свои действия перед трибуналом наравне с кадровыми военными.

— С другой стороны, — Джинто тоже не спешил отказаться от собственного мнения, — Когда люди теряют голову, нельзя сказать заранее, что они могут сделать, согласись? Когда я жил в графстве Вораш, я слышал историю про небоскреб, охваченный огнем. Некоторые люди, запертые на тридцать пятом этаже, выпрыгнули из окон, несмотря на то, что спасатели были уже на подходе. Наверное, они предпочли разбиться, только бы не сгореть заживо. Может быть, барон тоже боится огня?

— Он показался тебе человеком, потерявшим голову?

— Пожалуй, нет. Но это не обязательно значит, что он что-то замышляет.

— Я не спорю.

— Хорошо. Если он приглашает нас, я тоже пойду и присмотрю за тобой.

Лафиэль закатила глаза к звездам на потолке, заметив приближающихся служанок барона Фебдаша.

 

ГЛАВА 9

УЛЫБКА АВ

Ванна оказалась великолепной. Лафиэль с наслаждением погрузилась в горячую воду. Девушке казалось, что она счищает с себя нечто большее, чем просто пот и грязь.

«Какое удовольствие. В Зведных Силах курсанту не полагалось подобной роскоши».

К сожалению, она не могла в полной мере расслабиться, поскольку была не одна. Девица по имени Силнэ прислуживала в ванной, изо всех сил стараясь угодить принцессе, сразу сделавшейся предметом ее обожания.

— Позвольте, я помогу вам потереть спину, — тараторила она, не умолкая, — Позвольте, я вымою ваши волосы.

Лафиэль всегда мылась сама, с тех пор, как достаточно подросла. «Что только люди ни выдумывают про жизнь императорской семьи!» — думала она, скрывая раздражение. Невзирая на все протесты, Силнэ явно не могла поверить, что ее Высочество осведомлена о том, как пользоваться жидким мылом.

— Умоляю вас, ваше Высочество, не стесняйтесь.

«Стесняюсь? Она это серьезно?» — поразилась Лафиэль. Наконец, ей все это надоело, и она просто расслабилась в горячей воде, пропуская болтовню служанки мимо ушей.

Силнэ ожидала ее за ванной с большим пушистым полотенцем.

— Ты знаешь, что вражеский флот движется к маркизату Сфагнов? — спросила Лафиэль, погрузившись в воду почти с головой.

— Да.

— Ты не боишься?

— Нет! Наш хозяин, господин барон, позаботится об этом. Он позаботится обо всем!

— Барон Фебдаш? Ты так ему доверяешь? — спросила она девушку.

— Конечно! Если бы не он, меня бы здесь не было!

— Ты о чем?

— Я с самого раннего детства мечтала стать имперским вассалом! Но я не хотела вступать в армию, и у меня не было достаточного технического образования.

— Если ты действительно мечтала об этом с детства, у тебя было достаточно времени, чтобы чему-нибудь выучиться, — заметила Лафиэль.

— На моей родной планете, в графстве Фризал, женщинам не позволяют получать такое образование. На нашей планете от нас ждут только того, чтобы мы были хорошими женами и матерями. Я думала, что на всех планетах дела обстоят так же, пока не узнала больше от путешественников. Тогда я и решила сделаться служанкой.

— Правда?

— Да. Господин барон забрал меня с моей планеты и позволил мне выучиться ремеслу.

— Неужели? — удивилась Лафиэль, задумавшись о том, какое образование нужно человеку, который просто моет другим спину.

— Да! Я обучилась инспекции и ремонту хранилищ антиматерии.

— О. Так обычно ты не прислуживаешь в ванной?

— Нет, это первый раз, когда я занимаюсь таким делом. Меня никогда не призывали помочь в ванной хозяину.

— Ты хочешь сказать, что других служанок призывают потереть ему спинку?

Силнэ насупилась.

— Ну, он же не может сделать это сам.

«В этом баронстве все свихнулись!» — заключила принцесса. Чаще всего, наиболее интимные обязанности вассалов имперских дворян сводились к услугам за столом. Прислуживать Наместнику в ванной было чем-то из ряда вон выходящим.

— Он очень любезный хозяин, — уверенно сказала Силнэ.

— Но это не делает его хорошим лидером, — критически заметила Лафиэль.

Силнэ пожала плечами.

— Что еще я могу сделать, кроме как хранить верность своему господину?

Быстро сменив тему, Лафиэль поинтересовалась, сколько людей живет в этом дворце.

— Что-то около пятидесяти. Но я никогда не считала точно. Если вы хотите знать, спросите…

— Сколько среди них Ав? — перебила Лафиэль.

— Двое. Хозяин и его отец. Кроме того, у барона есть младшая сестра, но она давно уже переселилась в столицу.

— Мне кажется, это немного. Наверное, здесь довольно скучно.

— Вы правы, — согласилась Силнэ, — Здесь мало что происходит, но мы давно привыкли, так что нас это не слишком беспокоит.

Глядя на сморщившуюся кожу на своих пальцах, Лафиэль решила, что пора выбираться из ванны.

«Если я впитаю в себя еще немного воды, я, пожалуй, растворюсь в ней».

Она встала.

— Вы прекрасны! — воскликнула Силнэ, глядя на идеальные формы и гладкую кожу принцессы.

Как правило, Лафиэль не придавала значения комплиментам по поводу своей внешности, которая была результатом генной инженерии, а вовсе не ее личным достижением. Впрочем, она охотно признавала их справедливость.

Воодушевленная Силнэ обернула широкое мохнатое полотенце вокруг тела принцессы. Когда Лафиэль вышла из ванной, девушка поклонилась. В следующей комнате служанка постарше предложила ей стопку сорочек и ванных полотенец поменьше. Чувствуя отвращение, Лафиэль спросила, где во дворце сушилка.

— Наш хозяин говорит, что это варварское устройство, — сказала служанка, обернув волосы Лафиэль мягкой тканью. Силнэ заменила промокшее полотенце на ее теле новым, сухим и теплым.

Хотя Лафиэль и не хотела сама себе признаваться в этом, но такая забота доставляла ей удовольствие.

«Надеюсь, к Джинто они отнесутся не хуже, — подумала она, — Ха, но что это — меня беспокоит, есть ли тут слуги-мужчины?» Лафиэль сама не могла бы сказать почему, но определенно надеялась на это. По некой причине, ей очень не понравилась мысль, что Джинто предстанет нагишом перед подобными девицами.

Убедившись, что она полностью обсохла, служанки провели Лафиэль к платьям, которые уже были выложены заранее. Нарциссового оттенка длинная верхняя мантия, украшенная рубинами, бриллиантами и «кошачьими глазами», лежала рядом с изящным зеленым нижним облачением. Эта одежда подошла бы и для императорского дворца.

— А что случилось с моей униформой? — спросила Лафиэль.

— Мы решили ее постирать, — сказала старшая прислужница.

— Надеюсь, не вручную, — произнесла принцесса, лишь наполовину шутя. Стирка не заняла бы больше времени, чем ее купание.

— Наш хозяин говорит, что на званом ужине армейская униформа… хм, смотрелась бы несколько излишне… строго.

— Излишне строго?

«Этот барон очень бесстрашен, — подумала Лафиэль, — если считает, что может наряжать меня, как куколку».

— Я всегда ношу только мою униформу! — резко заявила она, — Если она в стирке, я подожду здесь, пока ее не принесут.

— Но… — на грани слез, старшая служанка сморщила лицо.

— Пожалуйста, ваше Королевское Высочество! — умоляла Силнэ, почти уткнувшись носом в пол.

Лафиэль чувствовала себя предельно нелепо. Но, кроме того, она ощущала и жалость к этим женщинам.

— Ну, хорошо, — пошла она на уступки, — Я надену платье поверх моей униформы. Как насчет этого?

Две служанки обменялись смущенными взглядами. Лафиэль услышала, как они начали тихо спорить между собой.

— Наш хозяин велел, чтобы мы…

— Но… ведь мы же не можем перечить ее Королевскому Высочеству!

«Это, правда, так важно для них?»

Пока две прислужницы продолжали тихо препираться, мысли Лафиэль вернулись к «Госроту», который был где-то далеко и сражался с врагами, пока она здесь спорила о том, что одеть к ужину. Неожиданно пришло осознание того, сколь ничтожны ее собственные проблемы…

«Битва, должно быть, уже закончилась. Я надеюсь, что они победили».

Усилием воли она отогнала эти мысли, которые сейчас были только лишними. Исход сражения и судьба корабля никак не зависели от Лафиэль. Лучшее, что она могла сейчас сделать для Плакии — исполнить ее приказ. А барон Фебдаш, кажется, стал помехой на ее пути, и эту помеху следовало устранить — не тем, так иным способом. И именно об этом ей следует думать.

— Как скажете, ваше Королевское Высочество, — служанки наконец-то пришли к соглашению, — Мы немедленно принесем вашу униформу.

«Полагаю, они, все же, действительно стирали ее».

Вскоре старшая служанка вернулась с униформой, после чего протянула Лафиэль сорочку.

— Пожалуйста, оденьте это, пока вам не стало холодно.

Две женщины одели Лафиэль, так, словно бы они украшали праздничное дерево. Ей самой не позволили застегнуть даже пуговку.

— Вы очень искусны, — заметила она.

— У нас большой опыт, — сказала старшая служанка.

— О? Так вы постоянно этим занимаетесь?

— Конечно. Неужели у вас нет слуг, ваше Высочество? — с недоумением спросила служанка.

— У нас есть камердинеры, но никого для таких услуг.

— Вы шутите! — она действительно не могла поверить.

После того, как все предметы одежды заняли свои места, Силнэ принесла поднос:

— Украшения, ваше Высочество.

Блистающее созвездие драгоценных металлов и камней предстало перед принцессой.

— Пожалуйста, выбирайте все, что вам понравится, ваше Королевское Высочество, — сказала старшая служанка.

Лафиэль посмотрела на украшения и заметила, что чего-то не хватает.

— А где моя тиара и браслет?

— Эти варварские штуковины?

Лафиэль нахмурилась.

— Они не варварские, а необходимые.

Хотя она и понимала, что эти женщины лишь делают то, что им велено, Лафиэль не могла подавить злость.

«Они что, действительно могут не знать, для чего нужны креуно и альфа?»

Браслет, помимо того, что был полезным универсальным инструментом, хранил ее личный электромагнитный герб и индивидуальные данные. А диадема, лежащая на устланном шелком подносе, хоть и была красива, не могла помочь пространственному восприятию.

— Конечно, ваше Высочество. Все, как вы скажете, — старшая девица вздохнула и кивнула Силнэ.

Та почти бегом бросилась за тиарой и браслетом. Несколько минут спустя, когда она надела альфу, и шестое чувство вернулось, Лафиэль ощутила себя, словно человек, только что выбравшийся из длинного, беспросветно-темного тоннеля.

Из ванной служанки провели ее в обеденный зал, где пол был бледно-голубого оттенка, а потолок украшали бесчисленные звезды. Голографические рыбы плавали по всему залу, от пола до потолка. Лафиэль не могла оторвать глаз от создания, которое смело могло бы претендовать на титул самой уродливой рыбы во Вселенной.

«Определенно, у барона Фебдаша ужасный вкус», — решила она.

Лафиэль проследовала к обеденному столу в центре комнаты, который был достаточно мал, чтобы остальная палата показалась огромной. Подозрительно гостеприимный хозяин уже ждал ее за столом. Две весьма скудно одетые служанки стояли позади его кресла. Блюда с едой еще не были выставлены на стол, только два аметистовых бокала для вина. В соответствии с обычаями барон встал и склонил голову.

Лафиэль замерла на месте.

— Где Джинто?

— Джинто? — барон казался удивленным, — Ах, да! Вы имеете в виду его Превосходительство графа Хайде? Он с моим отцом.

— Они не присоединятся к нам за ужином?

— Нет. Мой отец ненавидит человеческое общество.

Лафиэль вздернула подбородок.

— Тогда почему он согласился принять графа Хайде? Мне кажется, вы противоречите сами себе, барон Фебдаш.

Барон придал лицу загадочное выражение.

— Очень скучно страдать в одиночестве…

— Как это понимать?

— Не обращайте внимания. Я всего лишь неудачно выразился.

— Я не могу не обращать внимания на подобные намеки. Вы забыли, что моя обязанность — доставить Джинто, то есть, его Превосходительство графа Хайде, в систему Сфагнов.

— Прошу вас, Фейа! — барон Фебдаш приподнял брови, — С ним, уверяю, все в порядке. Надеюсь, вы не думаете, что я допустил бы, чтобы что-то случилось с его Превосходительством графом?

Лафиэль скрестила руки на груди.

— Ваше поведение кажется мне крайне подозрительным.

— Как прискорбно! — неубедительно провозгласил барон, — В любом случае, прошу вас, присаживайтесь. Возможно, мы сможем уладить все недоразумения за ужином?

— Я искренне надеюсь, что это — только недоразумения, барон Фебдаш.

Официантка придвинула принцессе кресло. Та села, и барон последовал за ней.

— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? — спросил он.

— Чего-нибудь безалкогольного. Я все еще при исполнении.

— Как скажете. Мандариновый сок вас устроит?

Лафиэль кивнула, и барон щелкнул пальцами.

— Ваше Королевское Высочество, я заметил, что вы называете этого юношу по имени, — барон слегка сморщил нос, — Прошу вас, вы могли бы и меня называть просто «Кловаль».

— Я отказываюсь.

— Но почему?

— Потому что не хочу, барон.

Осекшись, он мрачно уставился на Лафиэль. Временно прервав недобрую тишину, вернулась служанка с напитками на подносе. Осторожно подняв бутыль, официанка до половины наполнила бокал принцессы мандариновым соком. Затем она подошла, чтобы почти до краев налить в бокал своего хозяина ринмо — крепкий яблочный сидр. Испытывая жажду после долгой ванны, Лафиэль осушила бокал одним глотком. Не теряя времени, служанка вновь наполнила его.

Барон и Лафиэль хранили молчание, пока им не подали первые блюда. В представлении Ав, внешний вид угощения был не менее важен, чем его вкус. Бледные цветы украшали блестящие черные подносы, на которых были выставлены тарелки с едой.

— Прошу вас, угощайтесь.

— С удовольствием, — при помощи серебряных палочек Лафиэль подцепила нечто, что показалось ей древесным листом. Отправив его в рот, она с удивлением обнаружила, что это была какая-то рыба, — Это восхитительно!

— Я польщен, ваше Высочество.

— Это была похвала не вам, а повару, — возразила Лафиэль, что было с ее стороны изрядной грубостью, — Очевидно, что это приготовил человек, не машина.

— Верная догадка, ваше Высочество. Я не люблю машины, — он выдержал паузу, — Однако, у меня создается впечатление, что вы чем-то недовольны.

— Вы совершенно правы, барон Фебдаш. Я крайне недовольна.

— Неужели мое общество настолько ужасно?

Ловко подцепив райпус — дымчатый фрукт, похожий формой на цветок ириса — она бросила на барона острый взгляд.

— Вы все еще не объяснили возникшие недоразумения.

— Касаемо этого юноши с Поверхности?

— Джинто — дворянин Ав, и, кстати, как наследник графского титула, он стоит выше вас в имперской иерархии.

Барон блеснул зубами.

— Рад за него.

— Можете назвать меня безумной, барон, но я склонна думать, что мой корабль не нуждается в проверке. И, может быть — только «может быть» — у вас больше топлива, чем вы сказали.

— Вы меня раскусили. Я солгал, — дружелюбно отозвался хозяин дворца, — Конечно же, у нас достаточно топлива. И ваш корабль в прекрасном состоянии.

Лафиэль совершенно не была удивлена. Она отставила опустевший поднос.

— Так зачем вы лгали мне, барон?

— Потому что, как бы я ни уговаривал, ваше Высочество не желали присоединиться ко мне за ужином.

— Я выполняю важное задание.

— Вот видите — у меня не оставалось иного выбора, кроме этого невинного обмана.

Она сверкнула глазами.

— Ненавижу, когда меня пытаются дурачить!

— Уверен, что так, — барон безмятежно улыбался, всем своим видом изображая невинность и открытость.

— Тогда вы поймете, почему я должна немедленно вылететь.

— Что до этого… — он медленными глотками потягивал свой напиток, — Боюсь, я вынужден задержать вас здесь еще на некоторое время.

— Это неприемлемо.

Официантка принесла поднос с новыми блюдами. Лафиэль сняла крышку и вдохнула аромат свежесваренных плавников морской черепахи.

— Я не позволю вам улететь. Я задержу вас даже силой, если будет необходимо, но вы останетесь здесь, — с виноватой улыбкой сказал барон.

— Как надолго?

— Пока не прибудет следующий имперский корабль, чтобы я мог обеспечить безопасность своего домена и своих слуг.

— Но кто может сказать, когда это будет? — спросила принцесса, придав голосу резкие интонации. Но на самом деле она сохраняла внутреннее спокойствие. Она решила, что, пока она здесь, будет просто есть суп.

— Справедливое замечание.

Лафиэль нахмурилась, растерянная. Она не чувствовала того гнева, который, по собственному мнению, должна была сейчас ощутить.

«Что же замышляет барон?»

— Если у вас зародились подобные подозрения, я не планирую измены.

— О, нет — вы не настолько храбры, чтобы решиться на нечто подобное.

Барон кивнул, мрачно ухмыляясь.

— Полагаю, все дело в моих генах — я, действительно, никогда не был склонен к храбрости.

Некоторое время игнорируя собеседника, Лафиэль молча ела суп. Когда она, наконец, подняла на него взгляд, то заметила, что он почти не притронулся к еде.

«Он подмешал что-то в мою еду? — забеспокоилась она, — Нет, это нелепо! Если бы он хотел меня отравить, я бы свалилась сразу после аперитива. И, в любом случае, ему не было бы нужды добавлять ничего в свои блюда!»

Когда с супом было покончено, на столе появился поднос с рисовыми шариками, фаршированными форелью. Рыба была генетически изменена, чтобы поместилась в миниатюрные шарики.

— Итак, — Лафиэль надавила на оболочку одной из рыбок, как если бы шелушила пшеницу, — Зачем вы хотите задержать нас здесь? Дело в какой-то личной неприязни?

— Не говорите так! Пока ваше Королевское Высочество будете находиться здесь, я постараюсь проявить максимум радушия! Ваше присутствие только добавит великолепия моему скромному дому.

— Я начинаю сомневаться, что вы в полной мере отдаете себе отчет в том, что делаете.

— Я отчетливо это понимаю. Я защищаю свои владения.

— Каким образом вы рассчитываете защитить свой домен, удерживая нас у себя?

— Маркизат Сфагнов — большая звездная система, — барон широко развел руки для внушительности, — Поэтому, разумеется, Союз Четырех знает дорогу к нему. Мое баронство, однако, всего лишь такое… — он скривил лицо и сблизил указательный палец с большим, — Таким образом, Объединенное Человечество, скорее всего, вообще не подозревает о нашем существовании. И, раз они не знают, я им тоже не скажу. Пусть пребывают в неведении и дальше, меня это устраивает. Но если они заметят ваш корабль, проходящий через Сорд Фебдаш, они, скорее всего, захотят проверить, в чем дело, и направят сюда разведчиков. Вот чего я не могу допустить. Если они нагрянут сюда, то, в худшем случае, могут даже атаковать нас без всякого повода. А ведь защищаться мне нечем.

— Но мы уже прошли через ваши Врата. Как вы можете быть уверены в том, что они уже нас не заметили?

— Такое возможно, однако, я не намерен дать им еще один шанс найти мои владения, позволив вам второй раз уйти через Сорд.

— Понимаю.

Внушительно кивнув, барон продолжил:

— Таким образом, ваше Королевское Высочество, несмотря на то, что вы этого хотите, я не могу позволить вам покинуть систему Фебдаш, пока Союз Четырех не оставит этот район. Если враг будет разбит, ваше ожидание не затянется. С другой стороны, если они победят, вы можете здесь в относительной безопасности дождаться, пока Империя не отобьет свои территории.

— Вы можете прожить здесь так долго без сообщения с внешним миром?

— У нас есть все, необходимое для собственного существования. С нами все будет в порядке. Хотя, конечно, еда, которую мы способны производить с нашими ограниченными ресурсами, может оказаться несколько менее изысканной, чем та, к которой вы привыкли.

— Что вы сделаете, если эти территории так и не будут возвращены?

Он помолчал, склонив голову к плечу.

— Давайте будем думать об этом, если такое произойдет. Хозяин этого скромного дворца не может сделать ничего больше в данный момент.

Лафиэль рассеянно подцепила кусок рыбы.

— Может быть, вам все же следовало бы заглянуть чуть дальше в будущее?

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы препятствуете офицеру Звездных Сил в выполнении военного задания. Империя может решить, что это достаточно серьезное преступление, чтобы отобрать у вас ваш домен, после всех тех усилий, которые вы приложили для его защиты.

— Этого не случится. Имперский трибунал сочтет мои действия соответствующими ситуации. Все, что я делаю, направлено на защиту моих владений и моих вассалов, что является моей первой обязанностью, как Наместника данной системы. В самом худшем случае, я выплачу штраф.

— А вы учитываете тот факт, что, в результате ваших действий, маркизат Сфагнов не получит предупреждения о неминуемом нападении? Думаете, в таком случае трибунал может проявить к вам снисходительность?

— Это не должно вас беспокоить. Там достаточно торговых путей, чтобы кто-то другой непременно заметил бы вражеский флот. Нет ничего преступного в том, что я делаю. В случае же, если дойдет до суда, я думаю, вы не сможете отрицать того факта, что я относился к вам со всем должным почтением? Именем Аблиар?

— Раз уж вы заговорили о почтении, пока я не дала вам разрешения произносить мое родовое имя, не смейте этого делать, — Лафиэль вспыхнула.

— Это справедливо, — барон поклонился, — Прошу простить меня, ваше Королевское Высочество.

Отодвинув в сторону недоеденное блюдо с рисовыми шариками, Лафиэль прочистила горло. Вторая официантка унесла блюда.

— Ладно, вернемся к тому, с чего начали. Где Джинто?

— Я предоставил ему то гостеприимство, которое подобает планетнику.

Лафиэль ощутила странное желание запустить подносом вместе с тарелками в наглую физиономию своего собеседника.

— Сколько раз я должна вам повторять? Джинто Линн — имперский аристократ. Отрицая это, вы оскорбляете Империю и Императрицу. Кроме того, мне не нравятся ваши представления о статусе обитателей Поверхности. Я никогда еще не видела никого более подобострастного, чем ваши служанки. Они похожи на цирковых животных, надрессированных исполнять фокусы ради аплодисментов. Это омерзительно! — Лафиэль почти надеялась, что официантки подслушивают.

— Отношения между хозяином и его слугами не касаются никого, даже самой Императрицы.

— Может, и так, но это заставляет меня интересоваться тем, что вы подразумеваете под «гостеприимством, достойным планетника».

— Вам не о чем волноваться, ваше Королевское Высочество, — упрямо сказал барон.

Перед Лафиэль возникло блюдо с жареной тыквой, наполненной мясом и овощами.

«Еда все еще прибывает!» — впрочем, Лафиэль вынуждена была признать, что она превосходна.

Не глядя на новое блюдо, Лафиэль обратилась к своему неприятному собеседнику.

— Послушайте, барон. Так же, как у вас есть домен, который вы защищаете, у меня есть миссия, которую я обязана исполнить — доставить Джинто в маркизат Сфагнов. Если что-то случится с ним, вам лучше бы молиться, чтобы трибунал приговорил вас к быстрой смерти.

— Что такого особенного в этом планетнике? Я решительно ничего не нахожу.

Лафиэль недобро смотрела на него.

— Если вы действительно были на военной службе, вы должны бы понимать значимость долга. Это мое первое военное задание, и я намерена выполнить его, даже если ради этого придется обратить ваш драгоценный манор в огненное кладбище.

— Я не могу этого позволить, — барон оставался спокоен — по крайней мере, внешне.

Два или три раза откусив от тыквы, Лафиэль встала.

Официантка казалась смущенной.

— Прошу вас, ваше Высочество, это только перерыв между блюдами. Будет еще!

— С меня достаточно. Благодарю, и приношу свои извинения повару — еда великолепна.

Хлопнув в ладоши, барон объявил, чтобы кто-нибудь проводил ее Королевское Высочество в спальню.

— Ее Высочество очень устала, — вкрадчиво сказал барон, — Пожалуйста, оставайтесь рядом с ней, пока она не отойдет ко сну.

«Так вот к чему все идет, да?»

Лафиэль вздохнула.

— Простое любопытство, барон. Есть у вас хотя бы один вассал-мужчина?

— Нет. Я не могу оставаться в одной комнате с мужчиной-планетником.

На лице Лафиэль появилась холодная улыбка. Люди, которые боялись или ненавидели Ав, утверждали, что те искренне улыбаются только в самый неподходящий момент. Хотя это предположение могло показаться нелепым предрассудком, в действительности, оно было основано на любопытной манере Ав — они улыбались, когда хотели проявить не только симпатию, но и сильную неприязнь. Известная, как «улыбка Ав», она напоминала подавляемый смех без намека на веселье, но была слишком страшной, чтобы ее можно было назвать усмешкой. Подобная красивому, но ядовитому цветку, она никому бы не могла показаться выражением дружелюбия. В Империи говорили, что тому, кто увидел эту улыбку на лице Аблиар, следовало приготовиться к смерти.

— Что ж, — сказала Лафиэль с улыбкой Ав на губах, — У меня только что появилась еще одна причина для неприязни к вам, барон Фебдаш.

 

ГЛАВА 10

НЕПРИЯТНОСТИ ДЖИНТО

— Где я? — очнувшись, Джинто чувствовал себя так гнусно, словно вся кровь в его жилах превратилась в вязкую грязь.

Уставясь в деревянную стену, украшенную объемными узорами из плюща, Джинто сообразил, что он лежит на жесткой кровати. Мысли лениво ворочались в его гудящей голове. Последнее, что он помнил — как кто-то предложил проводить его в ванную. Он расстался с Лафиэль, когда они направлялись в главное здание и шли через коридор, соединяющий космопорт с жилым сектором. Разумеется, не могли же они мыться вместе! Это было понятно. Что ему не было понятно, так это, зачем кто-то вырубил его при помощи инъектора сразу же после того, как Лафиэль исчезла. Несомненно, это была одна из служанок, но приказ мог исходить только от самого барона.

— Этот хорек!

Тревожась за Лафиэль даже больше, чем злился на барона, Джинто постарался слезть с кровати.

— О, вы уже очнулись, фанев… — сказал кто-то совсем близко.

Джинто обернулся и с удивлением обнаружил, что этот дружелюбный хрипловатый голос, обратившийся к нему «молодой человек», принадлежал пожилому мужчине, одетому в длинную мантию аристократа. Со снежно-белыми волосами и морщинистым лицом, он выглядел лет на семьдесят, если не больше, но казался крепким и здоровым.

— Кто вы такой? — хмуро спросил Джинто.

— С вашей стороны было бы вежливее представиться самому, прежде, чем спрашивать.

— Действительно. Я — Джинто Линн сиун-Рокк йарлук дрэу Хайде, — он сам удивился тому, что полное имя сорвалось с языка почти машинально. Должно быть, со временем человек привыкает ко всему, даже к собственному дворянскому титулу.

Неожиданный собеседник казался удивленным.

— Вы — наследник графского рода? Ха! Но вы не похожи на Ав!

— Как и вы, — вернул любезность Джинто.

— Да, мы с вами товарищи по несчастью во всех отношениях. Я — Слаф Атосрюа сиун-Атос лиуф райка Фебдаш. Я был вторым в роду баронов Фебдаш.

— Так вы — бывший барон? А нынешний, он…

— Мой сын.

— Ну, и чего теперь вы хотите от меня? — с раздражением спросил Джинто.

— Я? Я — всего лишь старик, озабоченный самочувствием молодого человека. Но, как я посмотрю, вы уже в порядке. Вы уже настолько окрепли, чтобы даже кричать на меня.

— Не играйте со мной! — сказал Джинто, повышая голос.

— Успокойтесь, юноша. Уверяю вас — хотя, кажется, мой сынок опять что-то натворил, я понятия не имею, что именно. Увы, я не в курсе того, что происходит в этом баронстве. Я сам заточен здесь, как и вы.

— Заточен… — повторил Джинто в смущении.

— Более или менее. Не поймите меня превратно — я живу вполне неплохо, я просто не могу никуда уйти отсюда. Как бы вы сами это назвали?

— Тогда скажите мне еще кое-что. Лафиэль здесь? Ну, то есть, сюда принесли только меня, или здесь была еще и девушка-Ав?

— Девушка-Ав? Нет, только вас одного. А кто эта девушка? Она ваша возлюбленная?

Джинто был слишком занят, таращась на свое опустевшее запястье, чтобы оценивать шутки старика.

— Где мой браслет?

— Кто знает? Если не у вас, надо думать, его забрал мой сын.

— Вы действительно ничего не знаете? — настаивал Джинто.

— Увы, — странный старик только развел руками, — Мне никто ничего не рассказывает.

— Но барон — ваш сын!

— Вероятно, в этом и кроется причина, по которой я здесь оказался. Я думаю, он просто стыдится того, что его отец — планетник. Вот почему он держит меня здесь, где никто не может меня увидеть.

— Это становится все более странным, — пощупав все еще отчаянно пульсирующую жилку на виске, Джинто понял, что на нем нет тиары. Он оглядел себя — броши, символизирующей его дворянский статус, на мантии также не было. Но это было ерундой в сравнении с пропавшим наручным компьютером.

— Подозреваю, он страдает запущенным комплексом неполноценности, — добавил старик.

— У меня не создалось такого впечатления.

— Ну, я ведь его отец, так что, наверное, знаю его несколько лучше, чем вы. Род баронов Фебдаш почти не имеет семейной истории. Он не может смириться с этим, — седой мужчина покачал головой.

— Но он же все равно полноправный аристократ Империи. У него есть собственный домен.

— Очень маленький домен!

— Маленький или нет, ведь это все равно кое-что значит? — спросил Джинто.

— Конечно, это существенное возвышение, однако, мы были всего лишь вассалами каких-то три поколения назад. Это выводит его из себя. Знаете, он не просто запер меня здесь, чтобы другие не видели меня — скорее всего, он сам не может смотреть на своего отца-планетника.

— Мне вы не кажетесь так уж похожим на планетника.

Барон-отец, лиуф райка, невесело усмехнулся.

— У меня было предостаточно времени, чтобы подумать о том, какие ошибки я допустил, воспитывая своего сына. Вы можете порасспросить меня, когда сами соберетесь обзавестись детьми.

— Хм… может быть, в более подходящее время, — Джинто считал, что пока еще он слишком молод, чтобы даже задумываться над подобными вопросами, — По-моему, сейчас нам лучше бы подумать о том, как выбраться отсюда.

Он попытался встать с постели, но ноги не желали слушаться. Он чувствовал себя разбитым и усталым — вероятно, сказывалось действие наркотика.

— Не переусердствуйте, ваше Превосходительство граф, — предостерег старик, подхватив его под локоть.

— Пожалуйста, не будьте таким формальным. Это меня нервирует.

— Кажется, у вас хватает и собственных проблем, молодой человек…

— Да, — Джинто чуть вздрогнул.

— Но ведь вы же наследник графа? Разве это не титул высшей знати? Кто бы из вашей семьи ни поднялся от простого вассала до аристократа столь высокого ранга, он достоин восхищения — это совсем не просто.

— Это был мой отец. И он не был даже вассалом, так что, вы правы — он сделал достаточно многое для собственного возвышения.

— Это звучит как занимательная история. Не хотите поделиться?

Джинто вспыхнул.

— Нисколько!

— Прекрасно, вы решили отмолчаться. Проклятье! Вот теперь мне действительно хочется знать все подробности! Ну да ладно, я должен уважать ваше мнение. Как насчет душа? Вы выглядите так, словно вам не помешало бы им воспользоваться.

Джинто любил помыться под душем, но сейчас не было времени.

— Спасибо, но это подождет. Нам надо поскорее выбраться отсюда.

— Думаю, сперва вам следует отдохнуть. Помойтесь, поешьте что-нибудь. Позвольте силе вернуться к вам, хотя бы отчасти. Тогда мы сможем обсудить все ваши проблемы.

Хотя дружелюбие и беззаботность пленного барона казались искренними, Джинто не спешил принять его протянутую руку.

«Даже если этот старик действительно хочет мне помочь, может он хоть что-нибудь сделать? Ведь он утверждает, что он и сам — пленник».

— Поверьте старому человеку, — успокоил его тот, — По крайней мере, идите и ополоснитесь водой, хотя бы несколько секунд. Вам станет легче…

Вопрос времени внезапно вновь вернулся к Джинто.

— Но ведь вражеский флот… Как долго я был в отключке?

Старик посмотрел на свой браслет.

— Должно быть, около пяти часов. Видите — час-другой погоды не делают.

«Пять часов?!»

У них еще оставалось время, чтобы опередить флот Объединенного Человечества. Но где Лафиэль? Пяти часов было более чем достаточно для того, чтобы втянуть принцессу в самые ужасные планы!

— Могу я воспользоваться вашим браслетом на одну секунду? — Джинто торопливо вызвал в памяти код экстренного вызова Лафиэль на случай неожиданностей. Если браслет был при ней, и она находилась на расстоянии не более одной световой секунды, он смог бы с ней связаться.

— Конечно, — старый барон снял свой компьютерный браслет и протянул его юноше, — Я все равно никогда не понимал, как обращаться с этой проклятой штуковиной.

Джинто посмотрел на браслет. Это были всего лишь наручные часы. Юноша разочарованно вздохнул и протянул его обратно.

— Есть тут какой-нибудь коммуникатор для внутренней связи?

— Да.

— Можно им воспользоваться? — нетерпеливо спросил Джинто.

— Пожалуйста, но должен предупредить, что он связан только с комнатой управления. Так что, если вы хотите поговорить с этой девушкой, она должна находиться там.

Джинто свалился обратно на кровать.

— Сейчас самое подходящее время, чтобы оставить глупости и отправиться в душ, — сказал старик тем же тоном, каким родители велят ребенку прекратить ковырять в носу, — Очистите свою голову. Поешьте. Может быть, тогда мы что-нибудь придумаем.

— Прекрасно, — согласился Джинто, решив, что, наверное, ему не помешает восстановить силы.

Сдвинув мягкое, теплое одеяло, Лафиэль встала на ноги. В противоположность Джинто, получившему порцию наркотика, она после отдыха чувствовала себя свежей и бодрой. Хотя девушка отдыхала недолго, она ощущала, что силы вполне к ней вернулись.

— Свет! — негромко велела Лафиэль, желая убедиться, что она была в одиночестве.

По настоянию барона две служанки оставались при ней, пока принцесса не уснула. Поначалу она хотела только притвориться спящей, но, стоило Лафиэль прикрыть глаза, как она поняла, что, видимо, устала больше, чем казалось ей самой, поскольку очень быстро провалилась в глубокий сон.

Проверив по своему браслету, принцесса определила, что спала около четырех часов.

«Совсем как ребенок, — неодобрительно охарактеризовала она саму себя, — Пытаясь притвориться спящей, заснула на самом деле».

Думая о бароне и его замыслах, она почувствовала быстро нарастающую злость. Со стороны, его поведение выглядело чрезвычайно непочтительным и безрассудным. Вдобавок, его упрямство угрожало ее первой военной миссии.

«Притом, что нас, Аблиар, называют воплощением гнева Империи, я была просто образчиком терпимости, — решила Лафиэль, — Но мое терпение имеет пределы».

Она вырвется отсюда хотя бы для того, чтобы преподать барону урок.

Открыв гардероб, Лафиэль отыскала свою униформу среди прочих вещей, на которые даже не бросила второго взгляда. Время для того, чтобы пощеголять в изысканных нарядах, еще будет — когда принцесса вернется к императорскому двору.

«Но все же странно, что у барона нашлось так много одежды, годящейся для Принцессы Империи, если тут не живет ни одной женщины-Ав, — озадаченно подумала Лафиэль, надевая форму, — И хотела бы я знать, где Джинто».

Она задействовала свой браслет, пытаясь вызвать Джинто.

— Сожалею, но креуно, который вы вызываете, сейчас не надет. Пожалуйста, повторите свой вызов позже. Если же вы набрали неправильный номер…

— Хм, — Лафиэль отключила коммуникатор. Разумеется, барон не хотел, чтобы она могла связаться с Джинто и выяснить, что с ним. Как всегда, быстро найдя решение, она подошла к компьютерному терминалу. Включив его, девушка затребовала схему внутренных помещений дворца. Компьютер изобразил ее в виде подробной голографической проекции.

Баронство разделялось на три основных уровня, где размещались жилые и рабочие помещения, хранилища, синтезаторы воды, гидропонные фермы и так далее.

— Покажи мое настоящее местонахождение, — приказала Лафиэль компьютеру.

На голограмме схема третьего уровня увеличилась. Яркое красноватое свечение выделило одну из комнат ближе к центру.

— Покажи мне спальню барона.

Она оказалась за следующей дверью.

— Гостевые помещения?

Еще около двадцати комнат замерцали.

— Какие из них заняты в данный момент?

Только одна осталась красной — комната, где находилась сама Лафиэль.

— На территории баронства есть персоны, пребывающие в заточении?

— Мне непонятен ваш вопрос, — компьютер был разумен, но не до такой степени.

— Покажи мне имена и местонахождение всех людей, находящихся во дворце в настоящий момент.

— Для этого мне необходимо разрешение хозяина. В данный момент, он отдыхает, и не сможет дать вам разрешение до утра.

— Отставить, — надо же, компьютер, и тот называет его хозяином!

«Раз так, мне следует спросить самого барона! — Лафиэль пожалела о том, что оставила оружие на корабле, но, в любом случае, барон Фебдаш забрал бы его, если бы обнаружил, — Возможно, мне следует сходить за ним сейчас?»

Это представлялось несложным. По внутреннему распорядку дворца, была полночь, и Лафиэль сомневалась, что сейчас она может наткнуться на слуг в коридорах. Она знала, где пришвартована «Пелья», так что оставалась только одна проблема.

— Могу я пройти в космопорт? Есть ли герметичный коридор между жилым комплексом и пристыкованной «Пельей»?

— Есть.

— Он заперт? — спросила она.

— Нет, но нужен электромагнитный ключ допуска, чтобы пройти.

— Личный электромагнитный герб подойдет? Мой зарегистрирован?

— Нет, ваш личный герб не зарегистрирован.

Лафиэль вздохнула. Само собой, не могло же все быть так просто!

— Могу я сделать это сейчас?

— Для этого необходимо разрешение хозяина. Он отдыхает и не может дать…

— Чьи личные коды зарегистрированы? — перебила Лафиэль.

— Хозяина и его слуг. Имена слуг…

— Не нужно, спасибо, — остановила компьютер девушка.

«Похоже, придется просто положиться на удачу…»

Ситуация была отнюдь не блестящей, но не могла же она просто сидеть в спальне, ожидая, что еще придет в голову ополоумевшему барону! Она торопливо скопировала карту дворца в собственный браслет.

«Кажется, приготовления завершены».

Лафиэль подошла к двери, но замерла на пороге. Что-то не сходилось, но Лафиэль не могла понять, что именно. Немного подумав, она догадалась, в чем дело — компьютер не упомянул еще одну персону, которая должна была бы здесь находиться. Встревоженная, Лафиэль снова включила терминал.

— Отец барона также находится здесь?

— Да, его Превосходительство лиуф райка Фебдаш проживает на территории баронства.

— Но его личный герб не зарегистрирован?

— Нет.

— Почему?

— Таков был приказ хозяина.

— Почему он отдал такой приказ?

— Для того, чтобы ответить на ваш вопрос, необходимо разрешение хозяина…

— Ладно, ладно. Я уже поняла, — монотонный голос компьютера раздражал Лафиэль, — Где его апартаменты?

Схема третьего уровня снова приблизилась, остановившись на коридоре, ведущем к пищевым и водяным синтезаторам. В самом конце коридора находилось отдельное обитаемое помещение, которое было отмечено мерцающим светом.

— Я хочу увидеться с ним. Оформи приглашение.

— Для этого необходимо…

— Нет! — Лафиэль ударила ладонью по столу, — Я не хочу просить разрешение! Почему я нуждаюсь в дозволении барона, чтобы увидеться с его отцом? Это не кажется тебе странным?

— Мне непонятно определение «странным».

У Лафиэль нашлось для компьютера несколько не подобающих принцессе словечек.

— В апартаментах старшего барона есть кто-нибудь еще?

— Да. Еще один человек.

— Кто?

— Нет информации.

— Это кто-то из слуг?

— Нет.

«В яблочко! Это наверняка Джинто!»

— Надо полагать, мне нужен зарегистрированный электромагнитный ключ, чтобы пройти в комнаты старшего барона?..

— Помимо ключа, вам также необходимо личное разрешение хозяина. Он сейчас отдыхает и…

— Даже не думай это повторять! — Лафиэль в ярости обругала ни в чем не повинную машину последними словами. Она не чувствовала такого раздражения с самого детства, с тех пор, как последний раз занималась с компьютерным наставником.

Очевидно, отношения между нынешним бароном и его отцом сложились не лучшим образом. Лафиэль не удивилась, такое не было чем-то необычным для дворянских семей. Снова вернувшись к гардеробу, принцесса поискала длинное платье, решив, что оно может пригодиться, чтобы до поры спрятать оружие. Наконец, она остановила свой выбор на свободном темно-красном облачении, расшитом серебряными узорами в виде летящих птиц и перехваченном в талии широким шелковым поясом. Одевшись, она вышла в коридор.

— Ваше Королевское Высочество!

«Проклятье!»

Служанка вскочила с неудобного на вид стульчика и поклонилась.

— Тебя зовут Силнэ, да?

— Да! — она чуть не свалилась в обморок от счастья, — Это великая честь, ваше Высочество! Вы запомнили имя простой служанки!

«Умоляю, прекрати болтать…» — подумала Лафиэль. Ей не хотелось бы вмешиваться в дела другой семьи, но все это становилось откровенно безумным. Вассалы барона Фебдаша явно переходили все мыслимые пределы услужливости. Во дворце династии Криб служило множество вассалов, так что Лафиэль была окружена ими с самого рождения. Однако все они понимали разницу между почтительностью и раболепием. Все, чего она хотела, это чтобы к ней относились, как к обычному человеку, а подобострастные служанки барона заставляли Лафиэль чувствовать себя напыщенной дурой.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она у девушки, — Ты присматривала за мной?

— Конечно же, нет! — Силнэ широко распахнула глаза, — Я бы никогда не позволила себе такой непочтительности! Я просто ожидала, пока ваше Высочество не проснетесь, на тот случай, если вам что-нибудь понадобится.

В этом Лафиэль не усомнилась. Если бы барон хотел присматривать за ней, он нашел бы более легкие пути, чем приставить кого-то сторожить за дверью всю ночь.

— Это приказ барона?

— Пока ваше Высочество остаетесь здесь, я должна всюду сопровождать вас — так он мне сказал.

— Ты не устала? Не хочешь спать?

— О нет, прошу вас, не беспокойтесь обо мне! Я в порядке — мы сменяемся.

— Ну, хорошо, — сказала Лафиэль, почти пожалев служанку, но сама Силнэ казалась очень довольной своей ролью.

Принцесса пошла вперед, больше не обращая на девушку внимания.

— Прошу вас, подождите, ваше Королевское Высочество, — Силнэ поспешила за Лафиэль, — А куда мы идем?

— Зачем тебе?

— Я с радостью позабочусь обо всем, что вам нужно! Пожалуйста, просто отдохните в своей комнате, ваше Высочество!

— Благодарю, но я схожу сама.

— Но куда? — повторила Силнэ.

— На корабль, — Лафиэль не стала скрывать правду. Она не смогла сразу придумать убедительной лжи, и к тому же, электромагнитный ключ Силнэ мог ей пригодиться.

— Боже… — охнула служанка, прижав руки ко рту, — Мои глубочайшие извинения, ваше Королевское Высочество, но я должна просить вас воздержаться от посещения вашего корабля. Наш хозяин сказал…

— Забавно, — вмешалась в ее реплику Лафиэль, — Действительно, это владения барона Фебдаша, но «Пелья» ему не принадлежит. Это курьерский корабль Звездных Сил, и я получила разрешение воспользоваться им от капитана крейсера, к которому он приписан. Таким образом, разве не Звездные Силы определяют, кто может войти на корабль, а кто — нет?

— Я… я полагаю, — Силнэ не выглядела умнейшим существом во вселенной. Она привыкла к тому, что для служанок нет другого авторитета, кроме их барона, и это противоречие явно оказалось слишком сложным для ее разума.

Они достигли двери в коридор, ведущий к космопорту — первой преграды, которую Лафиэль не могла преодолеть без гербового ключа.

— Ты откроешь эту дверь? — спросила она, — Мой ключ не зарегистрирован.

Силнэ заколебалась.

— Ваше Высочество, вы ставите меня в затруднительное положение…

Лафиэль ничего не сказала. Она не хотела, чтобы несчастная служанка мучила саму себя, но другого выбора не видела. Не делая ни движения, принцесса просто стояла, опустив руки и глядя на дверь. Силнэ оставалось либо проводить ее в космопорт, либо силой тащить в комнату.

— Ваше Королевское Высочество, — нерешительно заговорила служаночка, — Ведь вы же не хотите улететь от нас, правда? Вы даже не попрощались с нашим хозяином…

Такой ответ стал для Лафиэль неожиданностью.

— Я не улетаю. Пока еще. Ты не знала?

— Не знала чего? — сейчас Силнэ чем-то напоминала потерявшегося щенка.

— Этот корабль не может никуда улететь. Барон отказывается предоставить мне топливо. Более того, он заточил моего спутника.

У Силнэ отвисла челюсть.

— О, нет! Наш хозяин не мог бы сделать ничего подобного!

— Он уже это сделал, — Лафиэль смотрела прямо на девушку, — Ты правда не знала? Барон должен был хоть что-то вам рассказать.

Силнэ опустила голову.

— Я подчиняюсь приказам хозяина, но, клянусь вам, я ничего не знала! Служанкам объяснили, что ваше Высочество остановились здесь, чтобы отдохнуть от своих военных обязанностей.

— И ты не знала о вторжении вражеского флота?

— Мне сказали, что это только слухи; слухи быстро разносятся по таким небольшим территориям, как эта система. Я всего лишь верила тому, что говорит наш барон.

— Что ж, теперь ты знаешь правду. И что ты будешь делать? — нажимала Лафиэль.

— Я не понимаю… — Силнэ часто моргала.

— Ты служанка барона, но ты также и подданная Империи. Ты поддержишь своего барона, как вассал, или поможешь мне в моей миссии, как гражданин?

После долгого молчания, Силнэ опустилась на конени и объявила, что будет подчиняться приказам ее Высочества.

Лафиэль хотела объяснить ей, что это не приказ, исходящий от принцессы, а всего лишь требование от простого курсанта имперского флота, но сразу передумала.

— Я благодарна тебе, — только и сказала она.

— Но, конечно же, прежде всего… — Силнэ встала, чтобы открыть дверь.

 

ГЛАВА 11

СТАРШИЙ БАРОН

Еды у старшего барона оказалось столько, что вскоре она уже просто не лезла в Джинто. Но он вынужден был признать, что на вкус угощение оказалось превосходным. Еда — курица и овощи, приготовленные с различными специями — приятно отличалась от блюд Ав, которые редко использовали приправы. Сначала Джинто предположил, что восприятие вкуса у Ав отличается от такового у жителей планет. Потом, однако, он узнал, что они просто предпочитают более пресный вкус. Возможно, они считали его более чистым или утонченным. Так или иначе, бывший барон Фебдаш преспокойно болтал со ртом, набитым не столь нежными яствами, какие полагалось бы смаковать аристократу.

— Первой баронессой стала моя мать, которая, в действительности, происходила с перенаселенного мира, называвшегося Ди-Лапланс. Перед ней стоял простой выбор: перебраться на планету, где было бы посвободнее, или сделаться гражданкой Империи.

Джинто кивал и жевал, пока старик продолжал рассказ.

— Не нужно и говорить, что она избрала путь гражданки, записавшись в Звездные Силы, чтобы ускорить процесс. Она поступила в пехотные подразделения, «Бондев». Моя матушка была отчаянной особой. Вы знаете про «Бондев»?

Джинто кивнул, проглотив кусок куриной ножки.

— Это боевые подразделения пехоты, сражающиеся ручным оружием.

— Отлично! Будучи на службе, она встретила симпатичного молодого человека. Вскоре они поженились и завели очень, очень милого сынишку.

— Звучит неплохо.

— Добавлю, моя матушка была весьма неглупой женщиной, и смогла пробиться в Академию Фазиар Робон. Знаете, что это?

— Да, я сдавал вступительные экзамены в оружейную школу.

Части технического обеспечения Звездных Сил состояли из четырех подразделений. Фазиар Робон создавали оружие, Фазиар Хар разрабатывали корабли, Фазиар Сел делали двигатели, и Фазиар Датикир работали с кристалл-компьютерами. Каждая из четырех служб имела отдельную Академию — Кенру — с собственными чрезвычайно трудными вступительными экзаменами.

Старик выглядел довольным.

— Блестяще! После знакомства с программами по разработке оружия она получила назначение в подразделение Фазиар Робон, где сделалась офицером. После многих лет в чине простого солдата, она получила вожделенный статус вассала и стала полноправной гражданкой Империи. Так что, можно сказать, что она сделала для себя немало.

— Да, это здорово, — согласился и Джинто.

— Примерно в это же время моя мать разошлась с отцом. Предоставленная сама себе, она очень много работала. Она не была таким уж замечательным инженером, но проявила превосходные способности, как руководитель. Она довольно быстро возвысилась до Адмирала Инженерной службы, и продолжала подниматься к самой верхушке, к Верховному Штабу Звездных Сил.

— Впечатляет!

— И не говорите! В конце концов, Империя, в качестве признания ее заслуг, наградила мою матушку дворянским титулом, сделав ее баронессой Фебдаш. И в придачу она получила эту голубую звезду.

Поскольку его рот был набит овощами, Джинто просто кивнул.

— То есть, как видите, генетически я на все сто процентов планетник. Когда я был примерно в вашем возрасте, это приводило меня в ярость — кому же хочется состариться и умереть, правда? — старик со значительным видом помолчал, — Но когда вы доживете до моего возраста, вы поймете, что все равно не знали бы, что делать с вечной молодостью. Разумеется, пока еще вы этого не осознаёте.

— Пожалуй, нет…

— Тело и душа должны взрослеть и стариться вместе, — барон-отец оторвал крепкими зубами кусок мяса от куриной ножки, — Возвращаясь к моему рассказу, добавлю, что, поскольку моя мать стала имперским вассалом, я получил возможность поступить в Академию Звездных Сил. Поскольку у меня не было чувства пространства, я не мог бы сделаться ни навигатором, ни артиллеристом, ни пилотом. Таким образом, я записался в Кенру Фазиар Хар. Вы знаете, что это?

— Да, эти вступительные экзамены я тоже сдавал. Но мне не слишком хотелось становиться корабельным инженером или дизайнером. Поэтому я предпочел записаться в Академию военных администраторов.

— К счастью, я стал офицером именно на этой должности. Когда матушка заработала титул баронессы и родовые владения, мои навыки инженера очень пригодились. Безусловно, вот то яичко, из которого может вылупиться наш план.

— Что? — спросил Джинто, думая, что же он упустил.

— План, как отсюда выбраться. Кажется, мы собирались вырваться из заточения и свергнуть моего сына? Вы же об этом не забыли? — поддразнил его старик.

— Умоляю вас! Я с самого начала ни о чем другом не думал!

— Даже во время моей волнующей истории? — старому барону, кажется, понравилось подкалывать своего юного «сокамерника».

— Ну, не совсем… — смутился тот.

Старик хмыкнул.

— Не обижайтесь. Просто у меня очень долго не было ни одного собеседника. Я понимаю, что слишком болтлив.

— Вовсе нет. Все это было очень интересно.

— Знаете, вы кажетесь мне приличным юношей, так что, вам не следовало бы лгать старому человеку, даже для того, чтобы польстить ему.

Джинто вспыхнул.

— Теперь давайте вернемся к делам насущным. Корабли и орбитальные дворцы вроде этого во многом схожи. Фактически, такой дворец — это тот же корабль, только без двигателей, согласны? Ну, и я сконструировал этот манор. Я не скрывал его планы от своего сына. И этот проклятый неблагодарный болван запер меня даже раньше, чем официально вступил в свою должность! Но чего он не знал, так это того, что у меня есть секретный пароль, с помощью которого можно контролировать все компьютерные сети в этом дворце. С этим паролем, если бы я только смог добраться до любого компьютерного терминала, я мог бы преподать ему урок-другой.

— Тогда почему…

— Почему я все еще пленник? Скажи мне, мальчик мой: если бы даже я выбрался отсюда, что бы я стал делать? Дворец окружен космическим вакуумом с температурой в три Кельвина. Все слуги, которые сочувствовали мне, давно уволены. Таким образом, просто нет смысла бежать.

— Вы могли бы попросить о помощи.

— Империя не любит вмешиваться в личные распри дворян. Учтите это, раз уж вы теперь тоже аристократ. Да и потом, такая жизнь в целом меня устраивает. Да, я сижу здесь взаперти, но ведь все равно во всей Галактике нет ни одного места, где мне хотелось бы оказаться. Я не хочу видеть никого из моих прежних друзей. Я единственный из них, кто постарел, так что это было бы глупо. Я бы не мог чувствовать себя непринужденно рядом с ними.

— «Тело должно стареть вместе с душой», да?

— О, так вы все-таки слушали болтовню назойливого старикашки!

Джинто улыбнулся.

— Тогда мне не нужно объяснять.

— Да, это не лишено смысла. Но… — хотя он верил старому барону, оставались еще некоторые неясности, — Откуда вы знаете, что ваш сын не поменял коды доступа?

— Я не знаю, — честно ответил тот, — Иногда приходится просто сыграть в рулетку. Жизнь так скучна, если никогда не полагаешься на удачу. В заточении более всего мне досаждает именно то, что не с кем сыграть.

— Я ненавижу такие игры! — после той азартной политической игры, в которую сыграл его отец семь лет назад, Джинто Линн придерживался убеждения, что хватать любую возможность, предоставленную тебе судьбой — гнусно.

— Это ваше право. Но учтите, что наши шансы в этой игре высоки. Очень высоки. Код доступа впаян в саму молекулярную структуру, так что, пока мой сын не выбросил логический кристалл целиком, наш выигрыш гарантирован.

— Правда? — не имея доказательств, что пароль сработает, Джинто был настроен скептически.

— Верьте мне, молодой человек. Поставьте на меня. Ну, а теперь расскажите мне о своих проблемах. Какая прихоть судьбы занесла вас в эти края?

Джинто охотно и быстро рассказал о своем путешествии на «Госроте», столкновении с вражеским флотом и побеге вместе с Лафиэль на курьерском корабле, об их задании предупредить Империю, и остановке в системе Фебдаш для дозаправки.

— Остальное вы знаете, ваше Превосходительство барон.

— Так эта девушка, которую вы зовете «Лафиэль», на самом деле — принцесса Империи?

— Да, — кивнул Джинто.

— Боги, боги… — старик усмехнулся и покачал головой, — Разумеется, такое могло случиться только после того, как я состарился и был отстранен! Поразительно! Моя дорогая покойная матушка была бы так счастлива принять у нас ее Высочество. Даже наследник графа оказал бы нам большую честь своим визитом, но это! Наш семейный статус повышается, я бы сказал…

— Прошу вас, скажите, вы поможете мне? — спросил Джинто.

— Конечно. Как насчет того, чтобы я помог вам и ее Высочеству добраться до корабля, и заставил бы его взлететь? Это вас устроит?

— Да, но нам еще нужно топливо.

— Верно, верно, нельзя забывать про топливо. Да, и про припасы. Прихватите немного припасов для своего дальнейшего путешествия.

— Было бы неплохо! Между нами, армейский паек очень быстро надоедает.

— Прекрасно, значит, мы договорились. В таком случае, остается лишь одна проблема.

— Какая? — спросил Джинто.

— Нам все еще нужно найти компьютерный терминал, с которого я ввел бы пароль. Вынужден констатировать, что мой скверный сынок совершенно мне не доверяет, так что здесь нет ни одного.

— О нет! — произнес Джинто, теряя надежду.

— Ну, вы же не думали, что это будет так легко? Я просто подхожу к терминалу, и вы с вашей подружкой-принцессой сможете улететь отсюда далеко-далеко, пожениться и жить долго и счастливо? Эта Вселенная — не настолько милое местечко…

— Она не моя подружка! — заметил Джинто.

— И напрасно! Я так понял из вашего рассказа, что она очень миленькая.

Джинто предпочел его не расслышать.

— Как мы можем добраться до терминала?

— Прежде всего, мы должны выбраться из этой позолоченной клетки.

— Конечно, но как мы это сделаем?

— Вот хороший вопрос. Нам нужно придумать такой план, чтобы вы показали себя героем перед своей подружкой.

— Она НЕ моя подружка! — вспыхнул Джинто.

— Вы уверены?

— Вполне! — впрочем, как бы он ни отрицал это на словах, мысленно Джинто не мог не признать, что отчасти ему этого бы хотелось.

— Должен заметить, очень немногим во всей Империи бывает дарована привилегия обращаться просто по имени к кому-либо из правящего рода. Или вы так называете ее, только когда самой принцессы нет поблизости? Если так, мне придется пересмотреть свое мнение о вас.

— Э… ну, в общем-то… — смутился Джинто, — Нет, я действительно всегда обращаюсь к ней по имени. Но это ничего не значит… то есть, не значит того, о чем вы, кажется, подумали.

— Как любопытно. Но тогда…

— Если хотите, можно сказать, так получилось благодаря моему везению… пополам с невежеством. Длинная история, в общем, и не такая уж интересная.

— И все равно, я бы хотел ее услышать, — старик досадливо вздохнул, — Хотя, боюсь, вы и ее рассказывать не в настроении, молодой человек.

— Вы правы — совершенно не в настроении, — подтвердил Джинто, — Не говоря о том, что сейчас на это нет времени.

— Так значит, точно не подружка?

— Абсолютно! — и снова за уверенным тоном Джинто спрятал болезненный укол, сопровождавший эти слова и несколько удививший его самого.

— Какая досада. Я-то надеялся, что мой сынок мог бы стать третьей стороной в этом грязном имперском любовном треугольнике. Обидно.

Разумеется, никаких «грязных» отношений с бароном Фебдашем у Лафиэль не было. Фактически, за всю эту ночь у Кловаля ни с кем не состоялось никаких грязных отношений (что вообще-то было нетипично); барон удалился спать в одиночестве. Обычно его сопровождали в опочивальню несколько избранных служанок, но в эту ночь ему было, над чем поразмыслить.

Потягивая свой любимый ринмо из высокого аметистового бокала, барон раздумывал о том, правильный ли выбор он сделал. Хотя он имел склонность переоценивать собственные таланты, барон Фебдаш все же не был ни законченным глупцом, ни безумцем. Он осознавал, что его владения являются частью Империи, но всегда расценивал их, как исключительно свою собственность, и был уверен, что сегодня поступил правильно, защищая ее. Действительно, здесь, в собственном отдаленном баронстве, он без труда мог поддерживать у самого себя иллюзию, будто бы он является вождем независимого королевства. И когда он перехватил переговоры между Лафиэль и диспетчерской, он сразу же подумал о худшем — о том, что он может потерять свой личный рай.

Даже в своих удаленных владениях барон имел достаточное представление о врешнем мире, чтобы догадаться, что вражеский флот, несомненно, принадлежал Союзу Четырех. Все, что он мог сейчас сделать — это цепляться за надежду, что враги не обратят внимания на его территорию. Чтобы так все и вышло, он должен был задерживать любого, кто пройдет через Врата Фебдаш.

«Не похоже, что Лафиэль была убеждена этим объяснением», — думал он. Барон знал, что вероятность того, что его владения сами по себе привлекут внимание врага, незначительна. Поначалу он хотел как можно скорее перезаправить «Пелью» и отправить ее обратно на Плоскость, в надежде, что это отвлечет врага от системы Фебдаш. Но затем ему в голову пришла страшная мысль — а что, если враги все-таки прилетят в его владения?

В таком случае, единственное, что мог бы сделать Кловаль — это сдаться на их милость. В системе Фебдаш не было никакой обороны, так что сопротивление было бы заведомо безнадежно. Он мог, однако же, предложить врагам отдать столько антивещества, сколько они потребуют, если они оставят его в покое. Но что, если они не нуждаются в его содействии? Было вполне вероятно, что они просто заберут антиматерию, как и все прочее, что сочтут нужным, силой.

«В таком случае может оказаться не лишним иметь под рукой внучку Императрицы, чтобы поторговаться с врагом» — рассуждал Кловаль.

Разумеется, Императрица не пошла бы ни на какие уступки, чтобы спасти заложницу, даже если бы это была ее внучка, но барон предполагал, что нападающие могут и не знать подобных вещей. С Лафиэль он мог бы поторговаться и сохранить за собой свой домен. Пожалуй, он мог бы выдать ее и, возможно, даже превратить баронство Фебдаш в военную базу Союза Четырех в обмен на свою неприкосновенность. Он был уверен, что, когда оно сделается крупной топливной базой, баронство получит автономию.

«Но что, если я разорву отношения с Империей, а враги не появятся?»

Что ж, это было бы тоже совсем не плохо. В таком случае он стал бы верховным правителем собственной маленькой вселенной. Ну и что, что у него здесь только полсотни слуг, и что в таком случае ему придется ограничить свое меню небольшим выбором универсальных блюд? Он мог бы стать владыкой своего собственного идеального мира, и это было главное!

Барон мечтал о том, как станет королем, и Лафиэль будет всего лишь одной из его подданных.

Если бы баронство Фебдаш отделилось от Империи, ее титул принцессы больше не разжигал бы в нем зависть, потому что он ничего бы не значил в личных владениях Кловаля. Служанки, робкие и покорные женщины, продолжали бы почитать своего хозяина, как бога. Да, подобное развитие событий казалось ему наиболее удачным из всех возможных.

Откровенно говоря, барон редко общался с женщинами-Ав. Хотя он встречал многих в столице и на военной службе, они неизменно заставляли его нервничать. Чтобы избавиться от этого страха, иногда он приказывал одной из служанок покрасить волосы в голубой цвет и одеться, как аристократка Империи. К сожалению, служанка, переодетая под женщину-Ав, оставалась сама собой — приятная внешне, но в чем-то разочаровывала. В отличие от тех, служанки были слишком уж робкими и покорными. До того момента, как он повстречал Лафиэль, барон попросту забыл, на что похожи настоящие женщины-Ав.

Усмехаясь, Кловаль подлил себе в бокал еще сидра. Он сомневался, что, случись эта встреча в столице, он чувствовал бы себя так же уверенно. Безусловно, его решимость была вызвана тем, что он у себя дома, и это дает ему преимущество. Это было словно репетиция перед его вступлением на трон.

Затем в его затуманенном алкоголем мозгу всплыла еще одна мысль.

«Королевство будет нуждаться в наследнике. Здесь много женщин, но ведь все они — планетницы».

Из-за расхождений в генах Ав и обычных людей, это было чревато неприятностями. Завести ребенка от планетницы почти неизбежно означало бы серьезные врожденные дефекты, если только он не пройдет генетическую модификацию. Разумеется, у Империи было в достатке медицинских центров, где проводили подобные операции. Он сам был рожден в одной из таких «детских фабрик». Однако в баронстве Фебдаш их не было.

С другой стороны, Лафиэль была чистокровной Ав. Таким образом, она могла без проблем родить наследника — по крайней мере, в биологическом смысле. Только одно препятствие омрачало эту перспективу: некоторые такие дети были близки к биологическому шедевру, однако генетическое совершенство не было гарантировано. Когда-то Кловаль видел доклад, сообщающий, что в среднем один из пятидесяти детей, рожденных естественным образом, имеет серьезные отклонения. Но это означало вероятность всего лишь в два процента. Ему понравились такие шансы.

«Да. Принцесса будет вынашивать моих детей».

Его больное воображение разгулялось. Барон предположил, что он, вероятно, станет первым мужчиной в жизни принцессы. Разумеется, он может подождать немного: хотя она была очень красива, пожалуй, она еще слишком молода для него. Он может подождать и подольше, пока она не станет зрелой женщиной.

Тут он одернул себя. Все же, Империя могла одержать победу над вражеским флотом и вернуть эту территорию. И на такой случай, пока что ему следует обращаться с Лафиэль в высшей степени формально и почтительно. И, хотя он не был так уж любезен по отношению к этому молодому «графу», все же, ничего плохого с этим мальчишкой-планетником он пока не сделал. Неужели это будет так плохо выглядеть, если он просто на какое-то время оставит его в заточении вместе со своим отцом?

«Дальше. «Пелья». Из-за нее могут быть проблемы. Возможно, мне следует уничтожить ее. Но как я объясню это Империи? Нет, лучше подождать, пока я не буду больше знать о происходящем».

Если Империя решит не возвращаться сюда, тогда он волен будет делать все, что захочет. К тому времени, несомненно, и принцесса успеет разглядеть все его многочисленные достоинства.

«Пожалуй, я даже могу использовать этого жалкого планетника, чтобы произвести на свет новые поколения слуг».

Все выше и выше воспаряя в сладостном тумане, навеянном алкоголем, барон отбросил все свои сомнения и страхи. Он чувствовал, что подготовил себя к любому повороту событий. Конечно, он осознавал, что все его планы вряд ли можно назвать безукоризненными, однако ничего лучшего в столь неопределенной ситуации придумать он просто не мог. В них всегда можно будет внести коррективы, когда обстановка несколько прояснится.

Прикончив сидр, барон Фебдаш повалился на просторное ложе. И именно в этот момент интерком сообщил о поступившем вызове.

— Лучше бы это было что-то важное… — зловеще откликнулся Кловаль.

— Говорит Греда, из центра управления. Прошу прощения, что прерываю ваш сон, но на курьерский корабль только что кто-то проник. Что мне делать?

Барон свалился с кровати.

Барон Фебдаш упустил из вида одно обстоятельство: привлекательность Ав не была его уникальной чертой. На взгляд женщин, рожденных на Поверхности, он был сверхчеловечески красив, поэтому все служанки восхищались им. Рядом с ним они пребывали в эйфории, сравнимой с наркотическим опьянением. Они заботливо лелеяли все, что получали от него — будь то коробка шоколада или даже выволочка. Тех, кто вел себя иначе, барон сразу же отсылал прочь из своих владений. Чего он не понимал, так это того факта, что для многих его вассалов полубогом был не только он сам, но и все Звездное Братство.

Примерно половина служанок Кловаля была предана лично ему, но остальные были очарованы расой Ав в целом. Они искренне считали Ав высшими существами, народом звездожителей, служить которым — великая честь для простых смертных. В действительности, они настолько восхищались всем, что имело отношение к Ав, что распространяли свое поклонение и на простого барона, статус которого среди прочей имперской знати был весьма незначителен, и они хорошо это понимали. Силнэ была одной из таких женщин.

Всякий раз, когда у нее была такая возможность, она украдкой рассматривала голографические портреты имперских дворян. И, хотя ее не влекло к женщинам, она была совершенно очарована настоящей принцессой Империи с того самого момента, как увидела ее.

Не один год живя в этой удаленной системе, она привыкла считать ее чем-то вроде рая, и была признательна барону за то, что он позволяет ей жить здесь так долго. По большей части, она беспрекословно повиновалась всем его приказам.

Однако это изменилось, когда появилась Лафиэль. Каждое слово принцессы эхом отдавалось в ушах служанки, оставляя глубокое впечатление. Силнэ поражало уже то, что она может просто разговаривать с ее Высочеством и не упасть в обморок от счастья. Скорее всего, причина была в том, что она просто не могла в полной мере осознать, что все это происходит на самом деле. «Эта девушка однажды станет Императрицей» — стучало в голове у Силнэ.

Как только она сделала свой выбор, она почувствовала огромное облегчение. Силнэ была чрезвычайно счастлива служить принцессе. Не задавая больше никаких вопросов, она проводила Лафиэль в космопорт, после чего покорно дождалась ее возвращения.

Наконец, Лафиэль вернулась от своего корабля. Ее платье слегка топорщилось на бедрах.

— Ваше Королевское Высочество? — Силнэ поклонилась.

— Вассал Силнэ, — сказала Лафиэль, — Проводи меня к Джинто. Или приведи его ко мне. Ты можешь это сделать?

— Джинто? — Силнэ не представляла, кто это такой.

— Мой спутник. Граф Хайде. Заключенный. Ты видела его.

Девушка громко вздохнула. Титул «йарлук дрэу», «наследник графа», вызывал у нее в воображении зрелище прекрасного аристократа с голубыми волосами, но принцесса Лафиэль имела в виду этого мальчишку-планетника, вырядившегося, как дворянин.

— Этот юноша?

— Да. Ты знаешь, где он?

— Нет. Простите меня.

— Не нужно извиняться, — голос Лафиэль звучал раздраженно.

— Вы так добры!

— Тогда скажи, ты знаешь, где живет бывший барон? Второй пленник?

— Отец хозяина? — не без пренебрежения повторила Силнэ, — Он не пленник. Он в отставке.

— Если так, почему с ним невозможно связаться?

— Ну, я не знаю… — теперь, когда об этом спросила принцесса, Силнэ не могла не признать, что это, действительно, очень странно. Впрочем, никогда прежде она об этом и не задумывалась. Зачем ей было общаться с отцом хозяина?

Лафиэль небрежно отмахнулась от ее робких возражений.

— Пленник, в отставке, все равно. Джинто, вероятно, с ним, так что мы должны их как-то найти.

Силнэ поежилась.

— Простите меня, но это невозможно.

— Запрет барона?

— Да, но я все равно не могла бы сделать этого.

— Двери заперты?

— Да.

— Можешь ли ты связаться с бывшим бароном?

— С ним можно поговорить через коммуникатор в комнате управления, но только немногим из слуг позволено пройти туда.

— Ты одна из них?

— Это невозможно, ваше Высочество. Там всегда кто-то есть. Они нам не позволят.

Лафиэль извлекла из-под одежды лучевой пистолет.

— Возможно, нам удастся переубедить их. Ты умеешь этим пользоваться?

Она протянула пистолет служанке.

— Нет! Я никогда не держала в руках оружие, — Силнэ была поражена тем, что принцесса доверяет ей до такой степени.

— Это просто, — Лафиэль достала второй пистолет из кобуры на бедре, и дала Силнэ наглядный урок.

— Хорошо! Думаю, я поняла. Когда этот переключатель переведен в боевой режим, я должна просто прицелиться и нажать на спусковой крючок.

— Именно. Пойдем, — Лафиэль развернулась прочь.

Силнэ побежала за ней. На пути было много дверей, так что ей пришлось показывать дорогу. Когда они дошли до последней, Силнэ внезапно ощутила панику.

«Это предательство?» — содрогнулась она. Прежде у нее не было времени задуматься о последствиях собственных действий.

Сделав глубокий вдох, Силнэ послала идентификационный код со своего браслета, отперев двери.

— Открыть… — ее голос дрогнул, и девушка обернулась, — Ваше Высочество…

— Что? — спросила Лафиэль, уже проходя в дверь.

Силнэ шагнула за ней.

— У меня есть прошение.

— Говори.

— Выступив против моего хозяина, я больше не смогу оставаться в этом баронстве. Прошу вас, ваше Высочество, примите меня на службу!

Удивленная, Лафиэль обернулась. Краснея, Силнэ испугалась, что могла преступить границы дозволенного ей.

— Конечно. Я с радостью это сделаю, — сказала Лафиэль, — Хотя ты будешь первой.

— Не может быть! — Силнэ не верила, что в императорской семье может быть кто-то, у кого нет ни одного вассала.

— Разумеется, во дворце Криб множество вассалов. И хотя их принимает мой отец, я уверена, учитывая обстоятельства, мы придумаем, как тебе помочь.

— Говоря «отец», вы имели в виду его Королевское Величество Ларта Криб?

— Да.

Возможность оказаться столь близко к коронованным особам снова потрясла Силнэ.

— Однако, если ты станешь простой служанкой в нашем дворце, возможно, это будет напрасной тратой твоего умения работы с хранилищами антивещества.

— Я так горда! — Силнэ не могла поверить, что принцесса запомнила ее работу. На нее вновь нахлынуло желание разрыдаться от счастья, наполнившее ее глаза слезами.

— Да прекрати же! — смущенно проворчала Лафиэль.

— Что прекратить? — серьезно спросила служанка, испуганная, что могла чем-то рассердить принцессу.

— Неважно. Но ты не думаешь, что могла бы найти себе хорошую работу по специальности еще где-нибудь?

— Я так рада, что ваше Высочество беспокоится о будущем простой служанки, но ведь я не смогу оставаться здесь.

— Пожалуй, ты права, — Лафиэль кивнула, — Я помогу тебе покинуть это баронство, но предупреждаю, я не могу обещать, что ты непременно будешь работать во дворце.

— Вашего доброго намерения вполне достаточно, — по крайней мере, принцесса может найти ей место в столице.

Они вошли в другую дверь, и теперь были совсем близко к комнате управления. Предвкушая необыкновенное приключение, Силнэ открыла дверь.

И хотя это был лишь незначительный эпизод из жизни Лафиэль, то, что случилось потом, безусловно, стало величайшим событием за всю историю баронства Фебдаш.