Свернувшись комочком под одеялом, Кейт проспала всю ночь и, проснувшись, почувствовала себя свежей и отдохнувшей. Кровь слегка пульсировала в венах. Боже милосердный, давно уже она себя не чувствовала так чудесно.

Она потянулась, но боль между ног заставила ее замереть. И тут же ее глаза округлились от нахлынувших воспоминаний.

Натянув одеяло, чтобы скрыть наготу, Кейт повернулась и увидела Хлою.

– Его светлость прислали меня присмотреть за вами, – произнесла служанка. – Его волнует, что вы все еще в постели. Уже далеко за полдень.

Занавеси были отдернуты, в комнату ворвалось солнце, так что Кейт могла видеть, как вспыхнула Хлоя.

– Вы обычно не спите так поздно, – произнесла горничная. – Вам нездоровится?

– Я чувствую себя прекрасно, – выдохнула Кейт. – Восхитительно.

Хлоя опустила голову.

– Думаю, для сегодняшнего дня хорошо подойдет платье с высоким воротником.

Кейт уже привыкла быть обнаженной перед своей служанкой. Она откинула одеяло, и ее взгляд упал на внутреннюю часть ее бедер и синяки.

Она нахмурилась. Нет, это не были синяки. Она помнила тепло губ Фолконриджа. Взглянув на грудь, она увидела еще одну оставшуюся после него отметину. Выбравшись из кровати, Кейт поспешила к туалетному столику, вгляделась в зеркало и увидела слабые следы укусов на шее, около ключицы.

Надо будет сказать мужу, чтобы сдерживал свою страсть.

Но хочет ли она этого?

Может, Дженни права? Страсть важнее любви?

– Где сейчас маркиз? – спросила Кейт.

– Не знаю, миледи. Несколько часов назад он уехал в карете.

Может, теперь он будет избегать ее так же, как она избегала его? Что, черт побери, леди должна говорить джентльмену, который ведет себя явно не как джентльмен? Как она может смотреть ему в глаза, помня о том, что он с ней проделал? Она никогда не задавалась этим вопросом с Уэсли, но его любовные игры были много скромнее, более осмотрительны, кроме того, она любила его.

Кейт покачала головой. Не любила – любит до сих пор. Гораздо проще смотреть в глаза человеку, которого любишь.

Кейт повернулась к Хлое:

– Да, я думаю, платье с высоким воротником прекрасно подойдет для сегодняшнего дня. Скажи, чтобы мне подали карету.

Кейт необходимо было отвлечься.

Первую остановку Кейт сделала в доме, который снимал ее отец. Она проскользнула через переднюю дверь с деловым видом. Джереми, проходя по фойе, замер от неожиданности.

– Я думал, ты прибудешь раньше.

– Где Дженни?

– Все еще в постели. Она не приглашала его, Кейт.

Кейт прекрасно поняла, о ком шла речь.

– Тогда довольно невежливо с его стороны здесь появляться.

– Невежливо с его стороны было жениться на тебе без согласия наших родителей.

Именно Джереми убедил ее в свое время не ссориться с отцом, когда тот аннулировал ее брак. С его способностями к убеждению он был в состоянии склонить к греху святого. Без сомнения, этот талант он унаследовал от своей матери.

– Тебе он когда-нибудь нравился?

– Мне он нравился всегда. Но то, что он тебя похитил, я не одобрял.

– Он меня не похищал. Я с ним сама ушла.

Брат покачал головой:

– Не буду спорить, только замечу, что Фолконридж был недоволен, что Уиггинз оказывал тебе столько внимания.

– Договаривай.

Джереми нахмурился:

– Он не выплеснул на тебя свой гнев, верно?

В определенном смысле Фолконридж дал волю чувствам, но в такой манере, на которую не следовало жаловаться. К тому же Кейт не собиралась обсуждать с Джереми подробности своей жизни.

– Да, моему мужу не понравилось, что у меня была связь с Уэсли. А теперь прости меня, но я должна навестить Дженни.

– Из всех, кого я знаю, Фолконридж наиболее достойный.

Кейт громко фыркнула:

– С чего ты взял?

– Он не ухаживал за тобой тайком.

– Он не ухаживал за мной вообще, болван!

Сказав это, Кейт повернулась и стремительно начала подниматься по ступенькам. Ей не хотелось думать об обхождении Уэсли: шоколадные конфеты, стихи и тайные поцелуи. Ей никто не оказывал столько внимания. Эти воспоминания заставляли сильнее биться сердце.

Она буквально ворвалась в комнату Дженни и отдернула занавески. Дженни вскрикнула, когда солнечный свет хлынул в комнату.

Она прищурилась.

– Кейт? – Она села в кровати. – Что ты здесь делаешь? – Когда Кейт внимательно посмотрела на нее, Дженни простонала: – А-а, Уэсли!

– Ты ведь не знала, что он в городе. Мне так Джереми сказал.

– Я действительно не знала. И уж точно не приглашала его. Я пыталась предупредить тебя, но не успела. – Она покачала головой. – Прости, Кейт. Разве видеть его снова было для тебя ужасно?

Кейт села на край кровати.

– Не так ужасно, как я предполагала. Хорошо, что с ним не было его жены.

– Видимо, она была на балу в Стоунхейвене. Ты присутствовала на нем?

Кейт пристально посмотрела на свои перчатки. Нужно купить новые. У нее появилась мысль, что, если бы Мелани приехала с Уэсли, все обошлось бы.

– Уэсли совсем не такой красивый, как твой маркиз.

Кейт подняла голову:

– Я уже говорила тебе раньше, что не сужу о человеке по его внешности. Она со временем меняется. Я сужу о человеке на основании того, что я с ним чувствую.

Дженни подарила ей лукавую улыбку.

– И что твой маркиз заставляет тебя чувствовать?

Кейт поднялась с кровати и подошла к окну. Она услышала скрип кровати и легкие шаги Дженни по полу.

– Кейт, дорогая, что-то не так? – тихо спросила Дженни, стоя позади нее.

Кейт вытерла слезы.

– Прошлой ночью он потребовал от меня исполнения супружеских обязанностей.

– Он сделал тебе больно?

Кейт поспешно покачала головой, повернулась и встретилась взглядом с сочувственными глазами сестры.

– Я думала, что знаю… Боже милосердный, Дженни, я замужем. Я имела интимные минуты с Уэсли, но то, что я пережила прошлой ночью, меня потрясло, хотя не могу сказать, что ужаснуло.

На лице Дженни снова появилась лукавая улыбка. Она опустилась на ближайший стул, подняла ноги на подушку и обхватила руками колени.

– Расскажи мне, как все было.

– Не могу. Это слишком интимное.

– Он страстный?

Кейт кивнула:

– Очень.

– Он был замечательным?

Кейт закусила нижнюю губу, закрыла глаза и кивнула.

Дженни взвизгнула от восторга:

– О, ты счастливая женщина!

Кейт открыла глаза и не смогла удержаться от улыбки.

– Он был таким страстным, что у меня все тело в синяках.

– А ты оставила отметины на нем?

– Не думаю. Я не проходилась губами по всему его телу.

Глаза Дженни округлились, и Кейт поняла, что сказала больше, чем следовало.

– Его страсть не знает границ. Он совершенно не похож на Уэсли.

– Забудь Уэсли.

– Как ты можешь так говорить? Он моя первая любовь.

– Но не последняя.

– Фолконридж правильно сказал, что мы с ним никогда не полюбим друг друга.

– Мало ли что болтают мужчины.

– Похоже, ты стала специалистом по мужчинам?

– Вряд ли. Судя по тому, что я никак не могу разобраться с Рейвенсли.

– Ты любишь его?

– Конечно, нет, но он вызывает во мне чувства одним лишь взглядом. Я никогда ему не прощу, что он погубил репутацию своей сестры и использовал для этого меня.

– По-моему, Луиза счастлива с Хокхерстом.

Дженни улыбнулась:

– По-моему, тоже. Тем не менее Рейвенсли действовал в этой ситуации возмутительно. Предав их, он предал меня.

– Он был в отчаянии. Мать не согласилась бы на твою свадьбу с графом.

– Ты оправдываешь его действия?

– Нет. Я понимаю его отчаяние.

– Он был на балу прошлым вечером.

– Он был в маске.

Дженни кивнула.

– Это он тебя куда-то увел?

– Не смотри на меня так. Мы всего лишь немного поговорили, – ответила Дженни, застигнутая врасплох.

– Ты любила его, как я Уэсли.

– Не смеши меня. Ты действительно любила Уэсли. А Рейвенсли для меня – небольшая страстишка.

Кейт не очень в это верила.

– Надеюсь, ты не собираешься делать каких-нибудь глупостей в том, что касается Уэсли? – спросила Дженни.

– Разумеется, нет.

– Что ты собираешься делать?

– В настоящий момент я собираюсь отправиться по магазинам. Хочешь ко мне присоединиться?

– Хотела бы, но мне придется сопровождать Пембертона в парк.

– Ты намерена выйти за него замуж?

– Возможно.

– Что-то я не слышу в твоем голосе энтузиазма.

– Мечтаю о маленьких синяках на теле. Следах жарких ласк.

– Ты озорная девчонка.

– Не такая озорная, как ты.

Как, черт побери, подумала Кейт, она будет смотреть Фолконриджу в глаза, когда они встретятся снова.

Над дверью книжного магазина звякнул колокольчик. С того момента как Майкл вошел в магазин и стал просматривать книги, колокольчик звенел множество раз. Люди приходили и уходили.

Майкл пытался найти книгу, которую его жена не читала и которая доставит ей удовольствие.

У Кейт было столько денег, что она могла бы купить все имеющиеся в магазине книги. У Фолконриджа же после продажи отцовского кольца осталась лишь небольшая сумма.

Зачем же он сюда пришел? Чтобы убедиться, что почти не знает ее вкусов, а это она считает таким же грехом, как и то, что он не может назвать ее любимый цвет.

Майкл намеревался вечером снова овладеть Кейт, он сделал бы это еще утром, но она крепко спала.

Не хотелось думать о том, что какой-то мужчина когда-то смотрел на нее и знал, как соблазнительно она выглядит во сне. Майкл не стал ее будить. Он лишь отвел пряди волос с ее лба.

Майкл снял еще одну книгу с полки и стал просматривать. Это был роман о попавшей в беду женщине и джентльмене, достаточно мужественном, чтобы прийти ей на помощь. Он пробежал глазами несколько страниц, когда вдруг услышал знакомый голос:

– Фолконридж?

Захлопнув книгу, Майкл обернулся и увидел жену. Он слышал обращение по фамилии столько раз, что привык к нему, но после того, что между ними произошло прошлой ночью, это обращение звучало странно. Он бесцеремонно кивнул:

– Сударыня?

– Ты любишь романы? – хмурясь, спросила Кейт, на губах ее играла ироничная улыбка.

– Владелец магазина сказал, что романы, которые стоят на этих полках, пользуются успехом у женщин.

– Понятно. А почему тебя заинтересовали именно эти книги?

– Не меня, сударыня. – Он сунул книгу обратно на ее место на полке и принялся изучать названия других книг. – Я искал, пытаясь определить… черт побери… – пробормотал он негромко. Какую нелепость он затеял!

Кейт протянула руку – Майкл ощутил исходивший от нее сладковатый запах – и взяла книгу, которую он вернул на место.

– Она тебя заинтересовала? – спросила она.

– Это книга о красивой женщине и вдовце. Не очень приятный парень.

– Хотя, подозреваю, тоже красивый. Герои книг всегда красивы.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

– Я узнала твою карету и кучера на улице, а поскольку мне нужна какая-нибудь книга, я подумала… – Она негромко рассмеялась: – Не знаю, что я подумала. Ты часто здесь бываешь?

– Я здесь впервые.

– А почему именно сегодня?

– Хотел купить тебе в подарок книгу, но не знал, какое чтение ты предпочитаешь. Да и можно ли назвать это моим подарком, если покупаю все на твои деньги? – Он не хотел обсуждать свою глупую попытку стать таким мужем, каким хотела она. – Как ты себя чувствовала утром?

– Очень хорошо.

– Какие у тебя планы?

– Да в общем-то никаких. Я просто…

– Не хотела бы ты проехаться со мной в карете по парку?

Кейт улыбнулась:

– После того, как сделаю покупку.

Фолконридж вышел из магазина и сообщил кучеру Кейт, что маркиза больше не нуждается в его экипаже. Кейт с нетерпением ждала совместного путешествия с мужем в карете.

– А вот и вы, миледи, – произнес служащий за стойкой, протягивая ей книгу, завернутую в коричневую бумагу. – Надеюсь, вам понравится этот роман.

– Знаю, что понравится. Я его уже читала.

Кейт вышла из магазина и направилась к карете. Он помог ей подняться в карету, забрался в нее сам и сел рядом с ней. Карета двинулась. Кейт ощутила исходивший от него резкий запах, похожий на запах лимона, и вспомнила, как вдыхала тот же аромат в порывах страсти.

– Отвезите нас домой через парк, – попросил Фолконридж кучера. – Только не торопитесь.

Несколько минут они ехали в молчании, его нарушила Кейт:

– Мне не нравится английская традиция обращаться к английским аристократам по их титулам. Обращение «Фолконридж» звучит грубо. Лучше я буду называть тебя Майклом.

– Называй, если тебе так нравится.

– Так я и сделаю.

– А прошлая ночь тебе понравилась?

Кейт опешила от неожиданности.

– Истинный джентльмен не должен спрашивать подобные вещи, – сказала она, подумав, что истинная леди не должна визжать в экстазе.

– Не должен, – тихо произнес он. – Не думал, что ты сегодня захочешь быть в моем обществе. Приятно, что я ошибся.

– Я полагаю, что ты намереваешься продолжить то, что начал прошлой ночью.

– Это так.

Она подняла бровь.

– Что? Ты не собираешься добавить обычное «если ты этого хочешь»?

– Думаю, ты этого хочешь. Но мне важнее, что этого хочу я. – Он провел рукой в перчатке по ее щеке, а потом завел ее выбившуюся прядь ей за ухо. – Почему ты не сказала мне, что была замужем?

– Потому что мужчины предпочитают жениться на девственницах.

– Я никогда не увлекался девственницами.

– Но ты не можешь отрицать, что рассердился.

– А ты не рассердилась бы, узнав, что я был женат?

– А ты был?

– Нет.

– А была у тебя женщина, на которой ты хотел бы жениться? Не считая меня.

– Нет.

– Но тебе явно не нравится тема нашего разговора.

– Не вижу нужды рыться в нашем прошлом.

– Однако ночью ты охотно рылся в моем.

– Это другое дело.

– Как это? Я не обязана отвечать на какие-либо вопросы.

Кейт поймала себя на том, что улыбается. Когда кучер повернул в парк, она решила сменить тему разговора, от которой им обоим было не по себе.

– Цветы в английских садах выглядят прелестно, – произнесла Кейт.

– Полагаю, у тебя есть любимый цветок, и мне следует угадать, какой именно, чтобы доказать…

– Незабудка. – Она опустила глаза на лежавшую на коленях книгу, размышляя над тем, почему им так трудно узнавать друг друга. – Мне нравится незабудка.

– Это потому, что синий цвет твой любимый?

Она застенчиво посмотрела на него:

– Есть и другие синие цветы. Кроме того, я думала, что ты скажешь «голубой».

Он усмехнулся:

– Думаю, сейчас догадался. Если твой любимый цвет не синий, тогда почему ты выбрала незабудку?

– Из-за ее названия. Этот цветок символизирует то, что никогда не забывается.

Майкл отвернулся, но Кейт успела заметить в его глазах выражение печали.

– Да, – тихо произнес он, – тому, кого забыли, мало радости.

– Не могу себе представить, чтобы кто-нибудь забыл тебя.

Он снова повернулся к ней:

– Я сделаю все, что в моей власти, чтобы ты меня не забыл.

Она увидела, как вспыхнул огонь в его глазах, и отвернулась. Ей подумалось, что забыть такого человека просто невозможно.

Увидев из окна джентльмена рядом с лошадью, Кейт спросила:

– Это Пембертон?

– По-моему, да. А что?

– Дженни сказала, что не сможет сопровождать меня потому, что отправляется с ним в парк. Как странно.

– Возможно, она имела в виду что-то другое – или, возможно, они поедут позже.

Возможно.

Однако Кейт не покидала смутная тревога. «О, Дженни, пожалуйста, не сделай какой-нибудь глупости!»

– С тобой все в порядке? – спросил Фолконридж.

Она с улыбкой кивнула:

– В порядке.

Кейт не хотела попадать под обаяние своего мужа, однако поняла, что это ей не удалось. Они говорили совсем мало, когда ехали через различные парки, однако Майкл немного рассказал ей о своих школьных годах, а она ему – о своих. Она даже призналась, насколько сильно завидовала Джереми из-за того, что он имел возможности посещать университет.

– Но нужна ли мужчине образованная жена? – рискнул спросить Майкл.

Кейт тут же устроила ему разнос. Она давно собиралась присоединиться к движению суфражисток. Теперь, когда к ее финансовому статусу прибавился титул, у нее появились большие возможности.

Однако она должна была себе признаться, что, когда стояла в своей спальне и смотрела в окно, женские права занимали ее меньше всего.

После ужина, прежде чем разойтись по своим спальням, Майкл сказал, что перед сном придет пожелать ей спокойной ночи, и добавил с многозначительной улыбкой:

– Точнее, покажу тебе пожелание доброй ночи.

Оказавшись у себя в спальне, Кейт направилась было к кровати, но затем подошла к окну. Пусть он не думает, что она ждет его прихода.

Но, Боже милосердный, она ждала. Ее соски затвердели при одной только мысли, что Фолконридж войдет в ее комнату. Кейт подошла к креслу, опустилась в него, потом встала и снова подошла к окну. Почему он готовится ко сну дольше, чем она?

В этот вечер она не стала тратить время на то, чтобы завязать волосы тесьмой. Не очень заботилась она и о том, чтобы полностью застегнуть все пуговицы на ночной сорочке.

Она снова подошла к кровати, взбила подушку и замерла, когда дверь наконец открылась. Фолконридж был облачен в тот же самый халат, что и накануне.

Он обошел угол кровати мягко, словно какая-нибудь большая кошка. Кейт повернулась к нему, когда он подошел ближе, протягивая руку мимо нее…

– Свет можно не гасить, – едва слышно произнесла Кейт.

Майкл посмотрел на нее с удивлением:

– Я могу закрыть глаза.

Казалось, он обдумывал эту странную прелюдию к любовной игре. Кейт не стала признаваться, что хочет оставить свет, чтобы смотреть на него и на все, что он с ней делает.

Она хотела забраться в постель, но он мягко взял ее руку.

– Не сейчас.

Кейт видела, как его взгляд медленно перешел с ее глаз на ее губы и замер. Облизав губы, она заметила, что его глаза округлились, а ноздри раздулись. Он собирался ее поцеловать. Она была уверена в этом. Когда он наклонил голову, она закрыла глаза и подняла подбородок, чтобы их губы могли встретиться…

Но Майкл поцеловал ее в подбородок. Этот поцелуй возбуждал и дразнил. Она почувствовала, что теплая волна идет от подбородка вниз, к большим пальцам ног. Шея была словно в огне. Он не спешил и не торопился, словно у них впереди была вся ночь.

Руки Кейт скользнули под его халат и ощутили тепло его кожи. Майкл застонал. Кейт подумала, что эти звуки были самой прекрасной симфонией, которую она когда-либо слышала. Как она раньше не догадалась, что может играть на нем так же, как на пианино?

Она внимательно смотрела сквозь полуопущенные ресницы на то нетерпение, с которым он расстегивал ее сорочку.

Она чувствовала, какую власть обрела над ним. Майкл смотрел на нее с восхищением, и под его взглядом Кейт чувствовала себя редкой красавицей.

Кейт освободилась от ночного одеяния и снова двинулась к кровати.

– Не торопись. – Голос Майкла прозвучал хрипло.

Не торопиться? Неужели он не понимает, что она едва стоит на ногах и в любой момент может рухнуть на пол? Ей следовало бы стыдиться, что она стоит перед ним обнаженная, но в его взгляде не было и намека на похоть. Он смотрел на нее как на произведение искусства.

Их взгляды встретились. Ее рука скользнула ниже, пока не оказалась на его талии, задержавшись на поясе, державшем халат.

Фолконридж опустил руки под ее руками и с легкостью развязал пояс. Затем повел плечом, и халат соскользнул вниз. Теперь Майкл стоял перед Кейт абсолютно обнаженный. Он был поистине великолепен.

Проведя руками вверх по его груди, она закрыла глаза, ожидая, что он перенесет ее в постель. Но вместо этого почувствовала, как по ее телу движутся его губы и его руки, заставляя ее трепетать от желания. Он целовал и гладил ее, его губы двигались по округлости ее груди и дальше вниз.

Он скользнул губами по углублению ее бедер. А когда стал целовать ее в интимные места, ее охватила бешеная страсть. Кейт впилась пальцами в его плечи, пытаясь привлечь его губы к своим. Повернув ее, Майкл мягко толкнул ее на кровать. Она опустилась на край, а он продолжал свое путешествие вверх по ее телу, после чего положил ее на постель.

Стоя между ее ног, он вошел в нее и начал толчки с такой свирепой решимостью, словно его тело было готово взорваться, как и ее. Она сжимала его, удерживая в себе, ее ноги обхватили его талию. Она не отрывала глаз от происходящего, и это все сильнее возбуждало ее. Они взлетели на вершину блаженства одновременно. А когда спустились с нее, Майкл накинул на Кейт ночную рубашку.

– Доброй ночи, – хрипло произнес он, поднялся с постели и покинул ее спальню.

Кейт прижала ночную рубашку к груди, словно тряпичную куклу, с которой в детстве спала. Почему он не остался с ней? Почему ушел, оставив ее в полном одиночестве?

Майкл смотрел на пустую постель своей спальни. Спать не хотелось.

Он чувствовал себя бесконечно одиноким. Ему хотелось, чтобы Кейт лежала рядом, в его объятиях, чтобы он слышал ее дыхание.

Когда она смотрит на него, видит ли она его или пытается представить себе кого-то другого?

Он женился на деньгах, но теперь готов отказаться от них, чтобы Кейт хотела именно его – хотя бы раз.