В «Поэтике» Аристотеля говорится, что трагедия есть «подражание (воспроизведение) действия серьезного, законченного», подражание «действию и жизни, счастью и злосчастью». Трагедия подражает действию тем, что вызывает у зрителя либо сострадание, либо страх. Наибольшее сострадание вызывает такой герой, который «не отличается особенной добродетелью и справедливостью и впадает в несчастье не по своей негодности и порочности, но по какой-нибудь ошибке». Трагедия, как и вообще искусство, должна помогать человеку лучше понять жизнь. Гегель усматривал суть трагедии в конфликте между нравственной силой, осмысленной им как «божественное в его мирской реальности», и самими «действующими характерами». Эстетический смысл трагедии Гегель вслед за Аристотелем усматривает в катарсисе, то есть в очищении от страстей для зрителя, наблюдающего за действием. Однако он считает, что трагедия «возбуждает и очищает страх и сострадание», причем не обыденные, а эстетические, и в этом его отличие от Аристотеля, который считал эмоции зрителя непосредственно влияющими на его обыденную жизнь.