Альберт был слишком хорош, чтобы потерять сейчас свою хватку. Как его командир, я не мог стоять в стороне и дать ему расклеиться. Для этого отряду и нужен лидер.

Всегда было опасно брать командование на себя в рискованной ситуации. Оставшиеся в живых могут повесить на тебя слишком много обязательств. Я понял справедливость этого утверждения, когда избавился от желания самоубийства.

После того, как ребята спасли меня от смерти и рассказали, что синий ангел спас меня, я был настолько благодарен, что произнес молитву. Конечно, я сделал это тихо. Однако я знаю, что Бог меня услышал. Я хорошо мог понять реакцию Галлатина на вид идола. Как-то раз, когда мне был всего шесть, родители сводили меня на фильм ужасов. Это был один из множества кинофильмов об ацтекской мумии. Сам монстр не сильно меня пугал. Зато вид молодых дев, которых приносили в жертву злые священники, в течение недель был моим кошмаром. Их идол был похож на Молоха.

Когда я вырос, я начал искать изображение Молоха. Я нашел его в старом немецком кино под названием "Metropolis", и оно было представлено как пугающая картина о поклонении дьяволу. Но я никогда не забуду, как этот образ использовался в других фильмах, начиная со старых серий "Звевздный путь Десять", и заканчивая новыми, "Звездный путь: Побег".

Эти странные существа, с которыми мы боролись, очевидно, умели пробираться в наши умы и извлекать самые ужасающие образы из прошлого человечества. Зеркальные отражения наших кошмаров не способствуют подъему боевого духа. Сержант Таггарт и младший капрал Сандерс следили за тем, как я наблюдаю за Галлатином. Таггарт хотел было подойти к нему, но я дал приказ его не трогать.

- Галатин, - сказал я, выдерживая низкий тон. - Приди в себя, морпех.

Он, казалось, слышал меня так, будто я звал его с другого берега. Его глаза были стеклянными. Но он прекратил издавать вопли, не подобающие морпеху.

- Смотри, - сказал я, указывая на землю. - Здесь нет человеческих костей. Нет никакого огня в утробе, ждущей человеческих рабов, чтобы сожрать их.

Да, валялся какой-то череп, уставившийся на нас пустыми впадинами. Но даже слепому было ясно, что в нем не было ничего, даже отдаленно напоминающего человека.

Галлатин успокоился.

- Виноват, сэр! - сказал он своим прежним, сильным голосом. Я был чертовски рад. Если бы слова не помогли, пришлось бы прибегнуть к рукам. Галлатин не был трусом. Он бы никогда не сорвался и не убежал. Сейчас он выглядел бодро, а значит, он таки сумел взять себя в рки.

- Это Врата, - сказал Флай, проверяя свои координаты.

- Как вы думаете, почему они разукрасили здесь все, как на Хэллоуин? - спросил я любого, кто захочет ответить.

- Это для них обычное дело, - отозвалась Сандерс, все время держа взгляд на Галлатине. Я ее не винил. Пока что их чувства друг к другу не мешали миссии. Если их и можно было здесь как-то проявить, то сейчас было самое время.

- У меня от этого мурашки по коже, - признался я.

- В стиле Лавкрафта, - обронила Сандерс.

- О, нет, - сказал Таггарт. - Только не надо снова про фантастику.

Если бы синий ангел не вернул меня из мертвых, то я положил бы конец этим подшучиваниям. Я всегда был сторонником устава, но смерть заставила меня взглянуть на все поновому. (Сандерс сказала, что я был почти мертв, но я то знаю лучше.) Наш график миссии не был таким уж напряженным, чтобы нельзя было потратить несколько минут. До этого момента, Таггарт и Сандерс были нашими гидами, но как только мы переступим через эту дверь, они

станут не более опытны, чем мы с Альбертом. Никто не имел представления, чего ожидать. У нас были приказы. И надеяться не запрещалось.

- Я бы никогда не стала описывать это как сверхъестественное, - бросила она Таггарту. - Я лишь хочу обратить твое внимание на зловещее мерцание каменной кладки, а также на нависающие над нами отвратительные тайные символы, намекающие на опасность.

- Ну, хорошо, - сказал Таггарт, сдаваясь. - Похоже, ты права.

Теперь не осталось зацепок, чтобы отложить работу. Поскольку морская пехота была не в состоянии предоставить нам глаза на затылках наших голов, я приказал принять оборонительный строй. Все четверо из нас не могли очень хорошо контролировать четыре основных направления.

Двое из нас должны были подготовиться к вылазке. Затем нужно будет поменяться.

Мой костюм был порван вокруг шеи, там, где меня укусили. Шлем Таггарта был поврежден, но все еще годен к использованию; вмятина не мешала надеть шлем на голову, а лицевая панель не была сломана. Очевидно, единственный негодный костюм принадлежал мне.

При моем вопросе, Таггарт вновь повторил свое убеждение, что костюмы, оружие и все остальное, с чем мать не родила, пропадет. Приготовления могли бы стать лишней тратой времени, но я не собирался оставлять все здесь. Это было бы глупо.

Делать ставки было совершенно другой вещью. Шансы были целиком на стороне сержанта Флинна Таггарта. Именно поэтому я спросил его в последний раз, на что это походило, когда он прошел сквозь Врата.

Он сообщил:

- Я оставался в сознании, сэр. Тебя не волнует, находится ли все еще снаряжение у тебя в руках, потому что у тебя нет рук. Нет никакого ощущения тела вообще. Затем внезапно ты возвращаешься по частям. Как будто бы ты думал о них как о чем-то стороннем, и вот вы снова одно целое, или наоборот. Трудно сказать.

- Был ли ты бодр и активен, когда оказался на той стороне?

- Был, сэр!

До этого мы шли тем же путем, но в данный момент мы не были под огнем. Я снова, в последний раз, пробежался по контрольному списку. И наше время истекло.

Я дал команду.

- Двигайтесь, морпехи!

Согнувшись, мы полезли молоху в рот.

Сначала возникло ощущение перемещения, движения, светового падения, или падения в свет… это трудно увидеть, не посмотрев самому. Впрочем, у нас не было галлюцинаций. Разум был при нас. Ты можешь сказать "нет" галлюцинациям, но тебе необходим язык, чтобы сказать "нет". Понимаете, что я имею в виду?

ЭСТЕБАН ИДАЛЬГО: Кто-нибудь слышит мой голос? Я слышу его, но у меня нет ушей.

Вы не говорили, что мы сможем общаться, пока проходим сквозь Врата, сержант Таггарт.

ФЛИНН ТАГГАРТ: Никогда раньше не делал это в группе, сэр! Арлин и я проходили через Врата по отдельности, когда перемещались с Фобоса на Деймос. Врата отличаются от телепортаторов короткого действия.

АРЛИН САНДЕРС: Можешь сказать это еще раз, Флай!

ИДАЛЬГО: На них я также не пробовал. Что вам нравится больше, сержант?

ТАГГАРТ: Трудно сказать, сэр! То, что не требует дурацких карт-ключей для прохода в секретную дверь, мне больше по душе. В последний раз, когда я был на Фобосе, я по-настоящему это возненавидел.

ИДАЛЬГО: Это довольно исльно раздражает меня, сержант.

АЛЬБЕРТ ГАЛЛАТИН: Мне здесь нравится.

САНДЕРС: Альберт, ты не чувствуешь, что тебя принесли в жертву Молоху?

ГАЛЛАТИН: Наоборот. Это чудесно. Это лучше, чем секс.

САНДЕРС: Что ж, я предоставлю тебе это там.

ИДАЛЬГО: Что вы об этом думаете, сержант Таггарт?

ТАГГАРТ: О чем, сэр?

ИДАЛЬГО: Вам тоже кажется, что это бестелесное состояние лучше, чем секс?

ТАГГАРТ: Нет ничего лучше, чем ясно очерченная линия приказов, сэр!

ИДАЛЬГО: Это сарказм, сержант?

ТАГГАРТ: Нет, сэр!

ИДАЛЬГО: Мне не нравится это ощущение. Как долго, как вы думаете, это будет еще длиться?

САНДЕРС: Могу я ответить, сэр?

ИДАЛЬГО: Вы оба ветераны по части путешествий сквозь Врата, младший капрал.

САНДЕРС: Время здесь не имеет значения.

ТАГГАРТ: Здесь нету здесь.

ИДАЛЬГО: Я боялся, что вы это скажете.

ТАГГАРТ: Поскольку мы не знаем, как далеко нам до цели, и как быстро мы двигаемся, нельзя ничего рассчитать, сэр!

ГАЛЛАТИН: Позвольте сказать, сэр.

ИДАЛЬГО: Вот что я вам скажу. Пока мы в этом непонятно-где, можно опустить все формальности. Можете не называть меня сэр. Итак, о чем ты хочешь меня спросить?

ГАЛЛАТИН: Если мы встретимся с Богом, следует ли нам говорить ему "сэр"?

ИДАЛЬГО: Если ответ "нет", я еще больше за то, чтобы опустить все формальности. Ты это слышал, Флай?

ТАГГАРТ: Да.

ИДАЛЬГО: Я бы хотел поблагодарить всех вас за спасение.

ТАГГАРТ: Это не мы, а голубая сфера.

ИДАЛЬГО: Может быть, она появилась потому, что вы захотели, чтобы она появилась.

САНДЕРС: Мне это тоже приходило в голову.

ИДАЛЬГО: Странно быть возвращенным из мертвых неким существом, которого не видел.

САНДЕРС: Пока вы были в отключке, вы не видели лица сферы.

ИДАЛЬГО: Я был мертв. Я видел свет. У сферы было лицо?

ТАГГАРТ: Интересно, будет у кого-нибудь из наших гостеприимцев на другом конце этого рейса лицо, похожее на это? Оно не было похоже ни на одного из демонов суда.

ИДАЛЬГО: Суда?

ТАГГАРТ: Мы называем их так иногда, после того, как узнали, что вторжение названо "судным днем".

ГАЛЛАТИН: Вы это почувствовали?

САНДЕРС: А мы можем что-нибудь почувствовать?

ГАЛЛАТИН: Я почувствовал что-то теплое. Я почувствовал, будто вернулся на "Бову"… невесомость. Нужно чувствовать тело, чтобы это почувствовать.

САНДЕРС: Подождите. Я что-то чувствую. Но это прохлада, а не тепло. Я тоже чувствую, будто я в свободном падении.

ИДАЛЬГО: Может быть, наше путешествие подходит к концу.

НЕ ИДАЛЬГО-ТАГГАРТ-САНДЕРС-ГАЛЛАТИН: Мы - приемная комиссия. У вас было долгое путешествие, долгий сон. Вы только сейчас возвращаетесь.

ТАГГАРТ: Но мы испытываем то, что случается к концу пути сквозь Врата.

НЕ И-Т-С-Г: Нет, вы вспоминаете чувства, сопровождающие переходное состояние.

Путешествие окончено. Вы прибыли. Для повторной сборки вы должны начать с последних воспоминаний. Вам нужна помощь на психотическом эпизоде.

ИДАЛЬГО: Психотическом…

ТАГГАРТ: Эпизоде?

НЕ И-Т-С-Г: Фантазия. Мертвая фантазия. Не беспокойтесь. Повторная сборка.

ИДАЛЬГО: Если мы куда-то прибыли, можно узнать, куда?

НЕ И-Т-С-Г: Здесь многие встречаются, и здесь приветствуется дипломатия. Истинная Эстетичность приветствуют вас. Сэр, сэр, сэр, сэр!

ТАГГАРТ: Что-то подсказывает мне, что мы говорим с партийной линией.