Вместо ответа Дженнингс посмотрел на Мэллоу.

– Я просто случайно глянул на стену и увидел, что одного предмета не хватает. И точно так же случайно предположил, что тут мог висеть нож. Ты уверен, что он твой?

Мэллоу с недоуменным видом взял оружие в руки и пристально рассмотрел.

– Мой, – сказал он, – такие насечки я сам вырезал на рукоятях моих револьверов. И на ноже тоже сделал, я купил его в Нью-Йорке, когда в последний раз ездил на охоту на крупного зверя в Скалистые горы. Я всегда помечаю мои вещи, чтобы другие не брали их по ошибке. Этот нож я привез с собой, и хотя он не особое украшение, повесил его на стене. Обычно я им разделываю добычу. Но если ты не снимал его со стены – признаюсь, я не замечал, что его нет, пока ты мне не показал, – то где ты его взял?

Дженнингс едва нашелся, что сказать. Катберт говорил так беспечно, что невозможно было предположить, чтобы он убил мисс Лоах. К тому же он был не из тех, кто способен убить безобидную старушку, тем более что у него – с первого взгляда – не было мотива для такой жестокости или такого риска. Удивленный молчанием друга, Мэллоу внезапно поднял взгляд. Прочел ли он правду в глазах Дженнингса или профессия Дженнингса заставила его вспомнить об убийстве в Кривом переулке, сказать невозможно. Но он внезапно побледнел и с отвращением выронил нож.

– Да, – сказал Дженнингс, отвечая на немой вопрос. – Этим ножом зарезали мисс Лоах.

– Этим ножом? – ахнул Мэллоу. – Но как, черт побери, – выругался он, – как мой нож туда попал?

– Я хотел бы, чтобы ты мне это объяснил, – ледяным тоном проговорил детектив.

– Господи, Дженнингс, неужели ты думаешь…

– Что бы я ни думал, – холодно ответил Дженнингс, – я клянусь, что никогда не подозревал тебя, Мэллоу. По правде говоря, я и сейчас тебя не подозреваю, но ради себя самого, ради своего же блага объясни, как этот нож попал в дом мисс Лоах!

– Да не знаю я! – воскликнул Катберт. – Правда, не знаю. Клянусь – я не знал о его пропаже, пока ты не ткнул меня носом в пустое место! – Он упал в кресло, с безумным видом провел руками по волосам. – Дженнингс, ты ведь правда не считаешь меня виновным в убийстве этой несчастной старухи?

Дженнингс протянул ему руку, Мэллоу вцепился в нее.

– Вот мой ответ, – сказал детектив. – Конечно же, я тебя не подозреваю. Сам факт того, что этот нож принадлежит тебе, убеждает меня в твоей невиновности. Но то, что ее убили именно этим оружием, объясняет мне странное поведение мисс Сэксон… то есть ее мотив.

Катберт подскочил.

– При чем тут Джульет? – спросил он.

– Я съездил поговорить с ней, – быстро объяснил Дженнингс, – и миссис Пилл проводила меня на чердак коттеджа «Роза». Мисс Сэксон стояла на стуле и шарила рукой по карнизу. Мне удалось пошарить там же – не важно, как, – и там я нашел это.

– Этот нож? – Катберт по-прежнему недоумевающе взял злосчастное оружие. – Но как он к ней-то попал?

– Ты сам должен ее спросить.

– Я? А ты почему сам ее не спросил?

– Она солжет мне – ради тебя.

– Ради меня? Ты хочешь сказать, что она считает меня убийцей?

– Да, – решительно ответил Дженнингс.

– Адская ложь! Я не верю, что Джульет считает меня таким негодяем, разве что она не любит меня, а она меня любит!

– Конечно, – быстро вставил слово Дженнингс, – причем так сильно, что спрятала нож, чтобы, как она думает, спасти тебя. Теперь ты понимаешь, почему она ради твоего же блага просила тебя не лезть в расследование этого дела? Я думал, она покрывает брата. Но она считает виновным тебя…

– И потому не выйдет за меня замуж?

– Нет. Я ни на миг не предполагал, что это ее беспокоит. Если женщина любит мужчину, она останется с ним и в радости, и в горести. Даже если он сущий Каин – она выйдет за него. Благослови господь всех женщин, они самые преданные друзья, когда любят. Нет, Мэллоу, каким-то образом миссис Октагон узнала, что ты убил ее…

– Но я не убивал! Не убивал! Я все тебе рассказал.

– То, что ты рассказал мне, могло быть пересказано миссис Октагон с некоторыми дополнениями. Она считает тебя виновным и угрожает выдать тебя, если Джульет от тебя не откажется. Джульет это сделала, и миссис Октагон держит на привязи свой ядовитый язык.

– Но ей-то зачем разрывать наш брак?

– Мы это уже обсуждали. Во-первых, ты племянник Карэнби, а она его ненавидит. Во-вторых, они с Бэзилом хотят завладеть шестью тысячами в год наследства мисс Лоах. Если ты женишься на мисс Сэксон, то понятно, что ты будешь блюсти ее интересы, потому они не хотят этого брака. Я не уверен, что это план Бэзила или что он так много знает, но я с полной ответственностью могу сказать, что все это затея миссис Октагон. Но теперь ты можешь понять, почему мисс Сэксон ведет себя так странно.

– Она не имела права! – гневно воскликнул Катберт. – Она должна была объясниться напрямую и обвинить меня в лицо!

– Ты думаешь, что влюбленная женщина способна обвинить любимого мужчину? Кроме того, миссис Октагон могла заставить ее молчать, чтобы ситуация для тебя стала еще сложнее. Единственный способ прояснить ситуацию – пойти к мисс Сэксон и потребовать у нее объяснений.

– А если она не захочет говорить?

– Думаю, на сей раз захочет, – сказал Дженнингс с мрачной усмешкой. – Она уже должна обнаружить пропажу ножа и понять, что он у меня. Она уже знает, что я угрожал тебя арестовать…

– Но ты же этого не сделаешь?

– Сделаю, если это будет нужно для того, чтобы очистить твое имя. Мэллоу, пойми – ты в опасности. Против тебя плетется заговор, и убийство старой леди твоим ножом лишь подтверждает это. Кто-то похитил его, чтобы подготовить почву для обвинения. Ты должен бороться, или враги засадят тебя в тюрьму вопреки всем моим стараниям.

Мэллоу, раскрасневшийся и злой, упал в кресло.

– Да нет у меня врагов, – пробормотал он, собираясь с мыслями.

– Есть, причем такие, что хуже не придумаешь. Против тебя две женщины.

– Две женщины? Я знаю, что миссис Октагон меня ненавидит как племянника Карэнби и еще потому, что она хочет завладеть деньгами сестры. Но кто вторая?

– Маракито Гредос.

– Да ну! Она любит меня. Она и так уже задергала меня.

– Конечно, любит, – язвительно сказал Дженнингс. – Настолько сильно любит, что скорее увидит тебя на эшафоте, чем мужем мисс Сэксон. Вот почему миссис Октагон прошлым вечером приезжала к ней. Миссис Херн высказала другую версию, но…

– Откуда ты знаешь, что миссис Октагон ходила к Маракито?

– Твой дядя ее видел. Сядь, Мэллоу, – Дженнингс мягко усадил ошеломленного друга назад в кресло. – Слушай, я расскажу тебе, что сумел узнать в последнее время.

Мэллоу молча слушал и постепенно понимал, почему Маракито ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. Однако он ничего не говорил.

– Теперь, – продолжал детектив, – возможно, это Маракито наняла кого-то, чтобы убить мисс Лоах, и теперь пытается возложить вину на тебя, чтобы ты запутался в ее сетях. Так что ты идешь либо на виселицу, либо с ней под венец. Конечно, сама она убить не могла, но ее тетка, миссис Херн…

– Она ушла за час до убийства.

– Именно так, – сухо заметил Дженнингс, – но она могла и вернуться. Но главное – это то, что Маракито каким-то образом действует заодно с миссис Октагон, чтобы помешать твоей свадьбе. Они внушили мисс Сэксон, что ты убийца, и показали ей твой нож. Она скрыла эту улику, чтобы спасти тебя, и пожертвовала своей свадьбой.

– Возможно, – сказал Мэллоу, у которого голова кругом шла от такого поворота событий. – Похоже, что я в безвыходном положении. Если бы я мог встретиться с Джульет… но ее мать не дает.

– У меня есть план, как устроить вашу встречу. Я помолвлен с одной девушкой, мисс Гарторн. Она племянница старого преподавателя танцев, у которого обучалась Маракито…

– Ле Боу?

– Его самого. Я узнал от Пегги – мисс Гарторн, – что она несколько месяцев училась в школе вместе с мисс Сэксон. Пегги, хотя и небогата, благодаря Ле Боу, который любит ее как отец, получила хорошее образование. Потому, несмотря на разницу в положении, она познакомилась с мисс Сэксон.

– Да! Да, я понял задумку!

– В общем, Пегги напишет мисс Сэксон и попросит ее встретиться с ней в Академии в Пимлико. Поскольку мисс Сэксон дружила с Пегги, она приедет. Там ты сможешь с ней поговорить, а я узнаю правду. Узнаю, кто дал ей этот нож. Она ответит, особенно если ты ей скажешь, что я, обнаружив этот нож, намерен взять тебя под арест. Понимаешь?

– Да, – сказал Катберт, сверкая глазами и расправляя плечи. – Я вытяну из нее всю правду, и Джульет не уйдет из Академии, пока я все не узнаю. Меня все это уже достало дальше некуда. Но как нож исчез из моей квартиры?

– Кто бывал у тебя в последний месяц?

– Да десятки людей.

– А миссис Октагон?

– Нет. Она всегда слишком недолюбливала меня, чтобы приезжать в гости. Но Бэзил…

– Ха! – вскричал Дженнингс, хлопая себя по колену. – Я уверен, что это он его взял! Он вместе со своей мамашей пытается помешать браку, и…

– Стоп-стоп! – перебил его Мэллоу, заливаясь краской. – Ты обвиняешь мать и брата Джульетт в преступлении! Бэзил дурак, да и миссис Октагон не сахар, но я не думаю, чтобы кто-то из них был способен хладнокровно убить женщину.

У Дженнингса на этот счет имелось свое мнение. Миссис Октагон, судя по истории ее юных лет, была способна на многое, когда дело касалось ее, любимой, Бэзил же был безответственным, истеричным дураком. В момент гнева он мог бы…

– Нет, – сказал Дженнингс, меняя ход мыслей. – Пока не понимаю. Мисс Сэксон знает правду. Ты должен ее спросить. Будь осторожен, от этого зависит твоя жизнь.

– Вздор! – отмахнулся Мэллоу. – Я не боюсь.

– А надо бы, – сказал Дженнингс. – Ты был возле коттеджа «Роза» в ту ночь, и нож принадлежит тебе. Конечно, мотива у тебя нет, но миссис Октагон и Маракито быстренько его найдут, если ты не пойдешь у них на поводу. Как бы то ни было, ты знаешь, что тебе делать, – Дженнингс встал, чтобы откланяться, но прежде сунул нож себе в карман.

– Минуточку. – Катберт встал. – Я сделаю так, как ты скажешь. Просто черкни, когда будет встреча. Да, хочу тебе сказать – в Брайтоне в отеле «Метрополитен» я встречался с моим банковским управляющим.

– А в чем дело?

– Он оказался управляющим банка, где прежде держала деньги мисс Лоах, а теперь Джульет.

– Так, – Дженнингс насторожился.

– Он не болтлив, – продолжал Мэллоу, – но мы поговорили о Бэзиле, и управляющий намекнул, что Бэзил счастливо отделался.

– От чего?

– Не знаю. Управляющий – его фамилия Френч – отказался говорить яснее, да он и не вправе. Но если бы мисс Лоах не умерла, у Бэзила были бы проблемы. Он не именно такими словами выразился, но суть была такова.

– Хмм, – Дженнингс уставился на ковер. – Вот и мотив Бэзилу для убийства старушки.

– Чушь, Бэзил никого не способен убить. Он трус.

– Если крысу загнать в угол, она кусается, – многозначительно сказал детектив. – Бэзил попал между молотом в лице мисс Лоах и наковальней в лице мистера Хэйла. Он мог…

– Нет-нет! – сказал Мэллоу. – Ничто не убедит меня в виновности Бэзила.

У Дженнингса на лице читалось сомнение. Он имел свое мнение по поводу способности молодого Сэксона на убийство.

– Однако все это дело такое запутанное, что я опасаюсь называть какое-то конкретное имя, – сказал он, беря шляпу. – Теперь я зайду к мисс Гарторн и упрошу ее написать мисс Сэксон.

Видимо, с этим трудностей не было, поскольку не прошло и трех дней, как Дженнингс написал Мэллоу, прося его прийти в Пимлико в пятницу в четыре часа. Джульет удивилась, получив приглашение от старой школьной подруги, которую потеряла из виду на несколько лет. Однако из-за всех треволнений ей нужно было поговорить по душам с каким-нибудь близким человеком, и зная, что Пегги из тех редких людей, кто умеет держать язык за зубами, Джульет охотно согласилась приехать в гости.

Она приехала в Академию незадолго до трех, и обе девушки пустились в долгие воспоминания о прежних деньках. Джульетт рассказала Пегги о своих трудностях – но не обо всех.

– Не знаю, чем все кончится, – безнадежно вздохнула мисс Сэксон, – все идет наперекосяк.

– Так и будет продолжаться, если не будешь поступать разумно, – сказала Пегги.

– И как я должна поступить?

– Встать на сторону мистера Мэллоу. Он любит тебя, ты любишь его. Не вижу, почему ты должна жертвовать своим счастьем ради семьи. Конечно, ты не все мне рассказала, – испытующе посмотрела на нее Пегги.

Джульет вздрогнула.

– Я не могу рассказать тебе всего, – тихо проговорила она. – Мне нужно думать и о других людях.

– В первую очередь подумай о мистере Мэллоу.

– Я только о нем и думаю.

– Значит, это из-за него ты молчишь.

Джульет кивнула.

– Я должна держать язык за зубами. Если бы ты могла мне дать совет…

– Дорогая, – нетерпеливо сказала трезвомыслящая мисс Гарторн, – я не могу давать советов, не зная всего, а ты мне не доверяешь.

– Я должна думать и о других, – упрямо повторила Джульет. – Если бы Катберт знал, что я чувствую…

– А почему бы тебе ему самому не сказать? Понимаешь, Джульет, ты ведь что-то от меня скрываешь. Я, с моей стороны, кое-что скрываю от тебя. Но я вижу, что необходимо говорить откровенно. Джульет, я помолвлена.

– О, я так рада! – воскликнула мисс Сэксон, обнимая подругу. – Он хороший?

– По мне – да, но я не уверена, что ты будешь такого же мнения.

– А я его знаю? – округлила глаза Джульет.

– Знаешь. Может, не так хорошо, но знаешь.

– Как его зовут?

– Скажу. Но после того, как ты поговоришь с мистером Мэллоу.

Мисс Сэксон встала с оскорбленным видом.

– Я не желаю встречаться с мистером Мэллоу.

– Предположим, что он здесь. Ты согласилась бы на разговор?

– Я не могу! Не могу! Он же начнет задавать вопросы… ты что имела в виду?

– Ничего, – быстро ответила Пегги. – У нас, как говорят юристы, объединенное дело. Я советую тебе выговориться – ты отказываешься.

– Я не понимаю. Катберт что, здесь?

– Да. Чтобы быть откровенной с тобой до конца, я скажу, что один мой знакомый устроил так, чтобы я написала тебе и вы с мистером Мэллоу тут встретились.

Джульет раздраженно нахмурилась.

– И кто это лезет в мои личные дела?

– Тот, кто может тебе помочь.

– Никто не может мне помочь, – ответила Джульет.

– Он – может, и совет этого человека – рассказать мистеру Мэллоу всю правду!

– Но кто это?

– Скажу после твоего разговора с мистером Мэллоу. Он в комнате внизу.

– Тот человек, который лезет не в свое дело?

– Нет, мистер Мэллоу. Ты спустишься к нему?

Пегги открыла дверь. Джульетт попятилась:

– Я не могу…

– Значит, ты согласна на арест мистера Мэллоу.

– Катберта? За что?! – воскликнула Джульет.

– За убийство мисс Лоах.

– Нет… это неправда, – заикаясь, проговорила Джульет. – О, Пегги, что все это значит? Откуда ты узнала?

– Я помолвлена с Майлзом Дженнингсом.

– Детективом! С человеком, который так дурно со мной обошелся!

– Не знаю, что ты называешь дурным обращением, – обиженно сказала мисс Гарторн. – Майлз хочет помочь тебе выбраться из твоих затруднений, а ты ему не даешь этого сделать. Нет! Не задавай вопросов. Я не буду отвечать. Майлз рассказал мне об этом деле все, и я все знаю…

– Тогда ты знаешь, что на днях он приезжал в коттедж «Роза»…

– Я все знаю, – сказала Пегги, покидая комнату, – и если у тебя есть голова, то ты пойдешь со мной.

Пегги ушла. Джульет не сразу решилась выйти. Она действительно не могла говорить с Катбертом и была полна решимости удрать из ловушки, в которую ее заманила предательница Пегги. С другой стороны, дело поворачивалось настолько серьезно, что рано или поздно ей придется заговорить, особенно если Катберту грозит арест. Но даже если она все расскажет, спасет ли это его?

«Я только сделаю все хуже, – думала она, спускаясь по лестнице. – Он еще поблагодарит меня за молчание. Я ухожу».

Так она и решила, но Пегги уже успела сказать Мэллоу о ее странном поведении. Решительно настроенный заставить ее говорить и желая прийти хоть к какому-то пониманию, Катберт ждал ее внизу лестницы. Джульет, сбегая вниз, попала прямо в его объятия. Она побледнела.

– Ты! – ахнула она, отступая. – Все-таки ты!

– А разве мисс Гарторн тебе не сказала? – спросил Катберт.

– Пегги ведет себя просто гадко!

– Это ты гадко себя ведешь, – резко сказал Мэллоу. – Ты столько знаешь об этом деле и держишь меня в потемках!

– Это ради твоего же блага, – пробормотала Джульет.

– Позволь мне самому об этом судить. Иди сюда, – Катберт повел ее к открытой двери танцевального зала. – Рассказывай, что знаешь и какое это имеет ко мне отношение.

Большая комната была пустой и голой. В одном ее конце было что-то вроде возвышения, на котором стояли несколько кресел. Молодой человек поднялся на него и обернулся, подзывая Джульет, для которой поставил кресло. Она по-прежнему мялась в дверях, готовая в любой момент убежать.

– Джульет, если ты сейчас уйдешь, все будет кончено, – решительно сказал он.

– Катберт, как ты можешь?

– Потому что я это и имею в виду. Так больше нельзя. Ты думаешь о своем брате, о своей матери, но не обо мне!

Джульет поспешно вбежала в комнату.

– Я только о тебе и думаю, Катберт, – сердито сказала она, – и ради тебя я молчу!

– И каким это образом ради меня?

– Это убийство, – начала она, но голос ее сорвался. – Ты же знаешь…

– Я знаю, что мисс Лоах убита, но я не знаю, кто это сделал.

– О, – Джульет упала в кресло, – так ты невиновен?

– Так ты что, считала меня убийцей?

– Я… я… я не думаю, что ты, но все же…

– Ты хочешь сказать, что я там был?

Джульет больше не могла сдерживать себя.

– Я сама тебя видела! – воскликнула она. – Я тоже там была!