Простуда вдовы Джашер оказалась не слишком сильной.

Когда донна Инес де Гавангос и Люси Кендал заглянули к ней в полдень следующего дня, она еще лежала в постели. Девушкам она сказала, что не вставала с момента визита профессора. Люси удивилась этому, поскольку помнила, что оставляла Селину в полном здравии, да и Браддок ничего не говорил про болезнь своей невесты. Но простуда, как известно, вещь коварная, к тому же вдова была очень восприимчива к болезням после того, как, живя на Ямайке, переболела малярией. Однако она сказала девушкам, что чувствует себя лучше и попытается встать с кровати, чтобы перелечь на кушетку в розовой гостиной. А после того, как они поговорили о болезни госпожи Джашер, пришел черед последних новостей.

Поскольку никто не запрещал Люси говорить о визите капитана Харви, а Селина должна была вскоре стать ее родственницей, выйдя за профессора, мисс Кендал без всяких колебаний поведала ей обо всем, что случилось накануне. Рассказ так поразил госпожу Джашер, что она то и дело перебивала девушку удивленными восклицаниями. Даже донна Инес разговорилась настолько, что поведала больной, как защищала сэра Фрэнка от американского моряка.

– Какой ужасный, злой человек, – заявила миссис Джашер, внимательно выслушав рассказ. – Лично я считаю, что именно он и убил бедного Сиднея.

– Нет, – решительно возразила Люси. – Я так не думаю. Если бы он хотел убить его, то сделал бы это на борту своего корабля – так было бы много проще и безопаснее. К сожалению, он столь же невиновен, как и сэр Фрэнк.

– И пусть кто-то посмеет сказать хоть слово против Фрэнка! – воскликнула Инес, сверкнув глазами.

– Вижу, у сэра Рендома великолепный защитник, – улыбнулась вдова, погладив руку девушки.

– Я люблю его, – просто ответила сеньорита, как будто этого объяснения было достаточно.

Госпожа Джашер снисходительно улыбнулась, а затем повернулась к Люси.

– Но неужели вдова Энн может оказаться виновной?

– Не думаю. Она не убила бы собственного сына, – уверенно заявила мисс Кендал. – Энн очень его любила. Но все эти разговоры о позаимствованной одежде, которую Сидней якобы взял для Арчи, звучат очень подозрительно.

– И впрямь. Как вы думаете, что бы это могло значить? – заинтересовалась Селина.

– Одно из двух. Либо вдова Энн и была той женщиной, что разговаривала с Сиднеем через окно в «Приюте моряка», или Сидней взял одежду для себя, чтобы замаскироваться, когда сбежит с изумрудами.

– Тогда кто же та женщина, которая с ним говорила через окно? – недоумевала миссис Джашер. – И если Болтон в самом деле собирался украсть изумруды, он мог сделать это на Мальте или на борту корабля.

– Нет, – решительно возразила Люси. – Мумию прямо из дома продавца доставили на пароход, и, возможно, Сидней нашел пергамент, только когда внимательно осмотрел саркофаг и его содержимое. Однако капитан Харви внимательно следил за Сиднеем, так что тот не мог размотать бинты на мумии, чтобы украсть изумруды.

– Однако по вашим словам получается, что Сидней все же видел мумию, когда открыл саркофаг и нашел манускрипт.

Мисс Кендал кивнула:

– Да, я так думаю, хотя точно сказать не могу. Ящик, в котором находилась мумия на пароходе, был в надлежащем состоянии. Сидней не мог вскрыть его, не вызвав подозрений капитана.

– Тогда, быть может, Сидней вскрыл мумию в «Приюте моряка» и переоделся в одежду, которую позаимствовал у матери, чтобы скрыться. Но что же это была за женщина?

Люси покачала головой.

– Не знаю. Возможно, скоро у нас появятся новые сведения. Дон Педро отправился в Пирсайд на поиски улик, а мой отец за тем же послал Какаду.

– Ладно… – устало вздохнула госпожа Джашер. – Единственное, на что я надеюсь: скоро всем этим неприятностям придет конец. Эта зеленая мумия, видимо, и в самом деле приносит неудачу. А теперь, девочки, ступайте. Я очень устала.

– До свиданья, – попрощалась Люси, расцеловавшись с ней. – Надеюсь, этим вечером вам станет лучше. Не вставайте, если вам нехорошо.

– Нет, мне все равно придется прогуляться в салон, – вздохнула Селина.

– А я считала, что вы всегда называете его гостиной, – рассмеялась мисс Кендал.

– Ах, – улыбнулась в ответ миссис Джашер. – Вы видите, я как будто уже стала хозяйкой «Пирамиды» с ее огромными комнатами. Вот, называю теперь свою комнатушку салоном, – и она слабо рассмеялась.

Селина немало удивила Люси и Инес своей неожиданной слабостью – она уверяла, что едва может подняться с кровати. Поэтому обе девушки были бы очень удивлены, узнай они, что к вечеру госпожа Джашер совершенно пришла в себя, оделась и обильно поужинала. Может быть, она решила, что здоровье необходимо поддерживать усиленным питанием, а может быть, не сумела устоять против поварского мастерства своей служанки Джейн.

После ужина Селина развалилась на розовой кушетке в гостиной у жаркого камина: вечер выдался сырым и очень холодным, на улице моросил дождь. Под локтем у вдовы находился маленький столик, на котором стояла чашечка кофе и бокал с ликером. Розовые занавески были опущены, в углах комнаты горели лампы в розовых абажурах, и весь интерьер прямо-таки излучал тепло и уют. Сама хозяйка в шафрановом платье, отделанном черным шнурком, восседала на кушетке подобно Клеопатре. В свете розовых ламп и камина она казалась много моложе, хотя ее лицо выглядело обеспокоенным. Причиной тревоги было то, что в этот вечер она получила три письма – и все три от кредиторов. Госпожа Джашер всегда с трудом сводила концы с концами, хотя и старалась выглядеть беззаботно. Конечно, богатства пекинского брата должны были поправить ее состояние, но тем не менее беспокойство не покидало ее лица. В конце концов, сейчас она была одна, и притворяться не было нужды.

Отдохнув на кушетке, Селина, наконец, собралась с силами, встала и, подойдя к столу, забрала пачку счетов, старые письма, книгу приходов и расходов и банковскую книжицу. Разложив бумаги перед собой на маленьком столике, она изучала их более часа. Лишь когда часы пробили девять, вдова оторвалась от этой работы – довольно неприятной, поскольку она нашла положение своих финансовых дел весьма неудовлетворительным. Устало вздохнув, женщина встала и, нахмурившись, уставилась на себя в висящее над камином зеркало.

– Если я не смогу в ближайшее время выйти замуж за профессора, уж и не знаю, что со мной будет, – уныло пробормотала она себе под нос. – Пока я неплохо справляюсь, но дела все хуже. Эти дьяволы, – помянула она недобрым словом своих кредиторов, – скоро разорят меня. Мне придется покинуть Гартли такой же бедной, какой я была, когда прибыла сюда. А ведь я старею с каждым днем, это мой последний шанс выйти замуж. Иначе мне не останется ничего, кроме кошмара одинокой жизни, отчаяния и ужаса. Я должна вынудить профессора жениться на мне как можно быстрее. Я должна! Должна! – и Селина начала метаться по комнате, переполненная страхом и тревогой.

Пока она металась по комнате, безуспешно пытаясь собраться с духом, в комнату вошла Джейн с визитной карточкой на подносе. Она объявила, что прибыл сэр Фрэнк Рендом.

– Довольно поздний час для визита, – заметила служанке госпожа Джашер, поправляя прическу. – Однако что-то я заскучала. Быть может, беседа с молодым человеком меня развеселит. Проси, пусть заходит.

Когда Джейн вышла, вдова на мгновение замерла, задумавшись, зачем в столь поздний час к ней пожаловал молодой баронет. Но потом за дверью зазвучали шаги, и она, словно неожиданно проснувшись, одним ловким движением смела все бумаги в ящик стола и заперла его. Когда Рендом появился в дверях, госпожа Джашер шагнула ему навстречу. В этот момент никто бы не признал в пухлой, улыбчивой, моложавой женщине то несчастное загнанное создание, которое недавно носилось по комнате, не находя покоя.

– Я рада видеть вас, сэр Фрэнк, – сказала Селина, кивнув ему в своей обычной манере. – Присаживайтесь на этот удобный стульчик, сейчас Джейн принесет вам кофе и ликер.

– Нет, спасибо, – как обычно, спокойно и сдержанно ответил господин Рендом. – Я только что отужинал.

Миссис Джашер понимающе кивнула и вновь опустилась на кушетку, против которой стоял предложенный гостю стул.

– Вижу, вы приоделись к ужину, – игриво сказала она. – Как приятно видеть в моем убогом жилище столь славного гостя! Но отчего же вы не с донной Инес? Люси рассказала мне о вашей помолвке. Они обе навещали меня сегодня днем.

– Это правда, – вежливо ответил баронет. – Но, видите ли, я хотел бы побеседовать с вами с глазу на глаз.

– Ах! – взволнованно произнесла госпожа Джашер. – Вы слышали, что я приболела? Со вчерашнего полудня я пластом лежала в кровати и встала совсем недавно. А поев, отчасти пришла в себя… Передайте мне, пожалуйста, веер. По-моему, огонь в камине чересчур жаркий.

Сэр Фрэнк исполнил просьбу дамы, и теперь Селина села, полуприкрыв веером нижнюю часть лица, в то время как гость уставился на нее, словно не зная, что сказать.

– Не душно ли вам в этой комнате? – наконец заговорил он. – Было бы неплохо открыть окна.

Госпожа Джашер встрепенулась:

– Ах, милый мой, вы что, с ума сошли? У меня простуда, и открытое окно будет смерти подобно! К тому же мне вовсе не кажется, что в комнате душно.

– Здесь стоит такой сильный запах духов… – заметил господин Рендом, втянув носом воздух.

– А я-то думала, вы уже привыкли к этому аромату, сэр Фрэнк! Ничем другим я никогда не душилась, и не желаю. Вот, понюхайте! – и она протянула гостю кружевной платок.

Молодой человек взял носовой платок и осторожно понюхал его. На его лице появилось странное торжествующее выражение.

– Мне кажется, вы как-то говорили, что это запах китайских духов, – сказал он, возвращая платок.

Госпожа Джашер довольно кивнула:

– Мне их присылает друг моего покойного мужа, который работает в британском посольстве в Пекине. Таких духов нет ни у кого в Гартли.

– А в Лондоне?

– Думаю, во всей Англии ничего подобного не найдется. В любом случае, если вы столкнетесь со мной в темноте, то сразу меня узнаете, – игриво добавила вдова.

– Вы готовы поклясться, что больше никто не использует этих духов? – переспросил Рендом.

Госпожа Джашер удивленно подняла брови.

– Не пойму, зачем вам мои клятвы, – тихо сказала она. – Но ручаюсь, что эти духи присылают мне напрямую из Китая, и я ни с кем ими не делюсь. Я отказала даже Люси Кендал, хотя она очень просила флакончик. Мы, женщины, иногда очень эгоистичны в отношении подобных мелочей. На мой взгляд, духи восхитительны!

– Да, – протянул сэр Фрэнк, пристально глядя на хозяйку. – И запах очень сильный.

– Что вы подразумеваете?

– Ничего. Я просто беспокоюсь, не повредит ли вам такой сильный аромат при простуде, которую вы подхватили вчера вечером по дороге в Лондон.

Кровь отхлынула от лица Селины, а ее рука что было силы сжала ручку кресла.

– Меня не было в Лондоне в этом месяце, – дрожащим голосом произнесла она. – Что вы несете!

– В самом деле? – продолжал баронет, запустив руку в карман пиджака. – Вчера ночью вы ездили в Лондон на семичасовом экспрессе, чтобы отправить вот это. – И он протянул госпоже Джашер анонимное письмо.

Вдова, побелевшая, как полотно, теперь выглядела много старше своих лет. Она уставилась на письмо, словно окаменев.

– Не понимаю, о чем вы, – протянула она, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Я не была в Лондоне и не отправляла никакого письма. Если вы пришли сюда, чтобы оскорблять меня…

– В том, что я хочу прояснить несколько вопросов, нет ничего оскорбительного, – резко, отбросив напускную вежливость, ответил Рендом. – Я получил это письмо после полудня. На нем лондонский почтовый штемпель. Почерк явно изменен, на письме нет ни адреса, ни подписи, ни даты. Вы проделали все это очень умно, миссис Джашер, вот только китайские духи выдали вас.

– Духи! Духи! – задохнулась госпожа Джашер, лишь теперь понимая, что сама себя загнала в капкан.

– От письма исходит запах ваших духов, – безжалостно продолжал баронет. – У меня хорошо развито обоняние, и я отлично запоминаю запахи. Я сразу вспомнил, что именно вы пользуетесь такими духами. Вы только что сказали, что ни у кого, кроме вас, таких духов нет, и тем самым подтвердили мои подозрения. Это письмо написали вы.

– Это… ложь… ошибка… – залепетала Селина, в ужасе уставившись на молодого человека. Тщательно созданный ею образ добропорядочной вдовы разваливался на глазах, и теперь она превратилась в авантюристку, пойманную на месте преступления. А молодой человек, возмущенный тем, как она обманывала его и всех его знакомых, и не думал щадить ее.

– Это не ошибка! – уверенно объявил он. – И лжи тут никакой нет. Когда я заподозрил, что это вы могли написать письмо, я сразу отправился на станцию. Там я поговорил с дежурным и швейцаром, и они подтвердили, что вы сели на семичасовой поезд, а домой возвратились к полуночи.

Госпожа Джашер вскочила с кушетки.

– Они не могли признать меня. Я надела… – и тут она осеклась, поняв, что выдала себя с головой.

– Вы надели вуаль. Однако, мэм, вас слишком хорошо знают в этих краях, чтобы вы смогли этим кого-то обмануть. Это письмо написали вы. Вы пытались шантажировать меня, и теперь я требую объяснений.

– Я ничего не обязана вам объяснять, – в отчаянии пробормотала женщина, цепляясь за последнюю соломинку.

– Если вы откажетесь объяснить все мне, то вам придется давать объяснения в полиции, – заверил ее сэр Фрэнк, а потом, встав, направился к двери.

Госпожа Джашер бросилась следом и вцепилась в его руку.

– Ради бога, не делайте этого!

– Тогда объяснитесь. Откройте наконец правду!

– Правду? Какую правду?

– Кто убил Сиднея Болтона?

– Я не знаю. Клянусь, я не знаю! – лихорадочно выкрикнула Селина.

– Смешно, – холодно отозвался господин Рендом. – Вы говорите в этом письме, что можете спасти меня или отправить на виселицу. Поскольку вы знаете, что я невиновен, вы должны знать, кто же преступник.

– Это все блеф. Я ничего не знаю! – с болью в голосе выдохнула госпожа Джашер, а потом, выпустив руку Фрэнка, вернулась на кушетку. – Я всего лишь хотела получить деньги.

– Пять тысяч фунтов… да? Кругленькая сумма. Если бы вы ничего не знали, вы не стали бы требовать у меня таких денег. Я многих подозревал, миссис Джашер, но только не вас.

Женщина приподнялась с кушетки, ломая руки.

– Нет, – сказала она, ощетинившись, словно загнанная в угол крыса. – Я обманула вас всех. Будь по-вашему, сэр Фрэнк, я скажу вам правду.

– Об убийстве?

– О нем я ничего не знаю. Я скажу вам правду о себе.

Рендом только пожал плечами.

– О вас так о вас, – сказал он. – А об убийстве мы поговорим позже. Начинайте.

– Я и в самом деле ничего не знаю ни про убийство, ни про кражу изумрудов…

– И все же вы прятали мумию в этом доме, а потом перетащили ее в сад, где ее и нашел профессор.

– Об этом я тоже ничего не знаю, – уклончиво пробормотала госпожа Джашер побледневшими губами. – Это письмо – сплошной блеф.

– Значит, вы признаете, что именно вы его написали?

– Да, – мрачным голосом ответила Селина. – Вы знаете слишком много, нет смысла отпираться перед лицом улик. Может быть, я бы еще поборолась, – добавила женщина, поднимая голову, словно кобра, готовящаяся к бою, – но нет. Хватит. Я слишком от этого всего устала.

– Устали?

– Да. Устала от забот, страха, лжи, бедности и кредиторов. Ох… – она положила руку на сердце, – что вы знаете о жизни? Вы – богатый, удачливый молодой человек! А я прошла через настоящий ад, и не по своей вине! У меня была отвратительная мать и плохой муж. Меня тянули в болото те, кто должен был помочь мне подняться. Мне приходилось голодать по нескольку дней кряду, я годами плакала в подушку. Во всем мире нет существа несчастнее меня!

– Не стоит разыгрывать предо мной мелодраму, – безжалостно оборвал ее Рендом.

– Ах, – госпожа Джашер села и замерла, сцепив пальцы. – Вы не верите мне, и вы не понимаете жизни, настоящей, реальной жизни. Бесполезно взывать к вашим чувствам – для этого вы слишком толстокожи. Давайте придерживаться фактов. Что вы хотите знать?

– Кто убил Сиднея Болтона и кто украл изумруды?

– Я не знаю! Послушайте же! Это не имеет никакого отношения ко мне и моей прошлой жизни. Я расскажу вам о том, что делала с тех пор, как приехала в эти края. Я только-только потеряла мужа и едва смогла наскрести две сотни фунтов… совершенно честным способом, смею вас заверить, – насмешливо добавила женщина, заметив, как скривился ее слушатель. – Я прибыла сюда в поисках спокойной жизни и богатого мужа. Я знала, что тут рядом есть форт, где полным-полно холостых офицеров. Однако профессор Браддок мне понравился больше, и я решила выйти замуж за него. Мы уже обручились, и, если бы не ваша проницательность, я бы вот-вот стала миссис Браддок. На самом деле у меня нет денег, и я по уши в долгах. Долго мне не протянуть.

– Но вы же получили наследство?

– Это тоже блеф. У меня никогда не было брата, и я не получала никакого наследства. Единственная правда во всем этом то, что один мой знакомый раз в год присылает мне на Рождество духи из Пекина. Я – авантюристка, но не настолько плохая, как вы думаете. Люси и донна Инес не слышали от меня ничего дурного. Я всегда старалась быть хорошей, добропорядочной женщиной… Я всего лишь хотела выйти замуж за профессора и зажить мирной жизнью. Видя, что мои ресурсы на исходе, и понимая, что подтолкнуть к браку мистера Браддока могут только деньги, я и затеяла эту авантюру… Я слышала, как капитан Харви обвинял вас, так что прошлым вечером написала это злосчастное письмо и съездила в Лондон, чтобы отправить его.

Рендом цинично рассмеялся.

– Вы, должно быть, считали меня каким-то слабаком, – усмехнулся он.

– Да, – искренне ответила госпожа Джашер. – Я думала, что вы на редкость глупы и я с легкостью обману вас. Но, проследив письмо, вы доказали, что вы гораздо умнее, чем кажетесь. Вот, собственно, и все. Я ничего не знаю об убийстве. Мое письмо просто блеф, попытка получить от вас пять тысяч фунтов. Если бы вы заплатили, я представила бы профессору эти деньги как оставленные мне «братом». Но теперь…

– Теперь, – объявил Рендом, – я вынужден буду пересказать все, что вы мне рассказали, Браддоку и всем остальным…

– И передать меня полиции, – добавила Селина, пожав пухлыми плечами. – Что ж, я этого и ждала. Хотя в глубине души я надеялась, что вы пощадите меня ради нашей давней дружбы.

– Дружбы? Мы никогда не были больше, чем знакомыми, госпожа Джашер, – холодно объявил Фрэнк. – Так что не понимаю, почему вы ожидаете от меня милосердия после всего, что натворили. Вы шантажировали меня, а теперь надеетесь выйти сухой из воды? Я должен наказать вас, а посему непременно сообщу обо всем профессору Браддоку – в конце концов, не могу же я позволить ему взять вас в жены. Однако полиции я вас передавать не стану.

– Не станете? – вдова уставилась на баронета, едва веря своим ушам.

– Нет. Дайте мне день, чтобы хорошенько все обдумать и решить, как именно поступить с вами. Мне кажется, вы и впрямь не так уж плохи, так что, быть может, я чем-то смогу вам помочь. А пока я попрошу кого-нибудь приглядеть за вашим домом, чтобы вы ненароком не улизнули.

– Нет уж, в таком случае можете выдать меня полиции, – с горечью в голосе ответила Селина.

– Не волнуйтесь, я доверяю своему подчиненному, – заверил женщину сэр Рендом. – Он может быть не слишком умен, зато честен и предан мне. Мы обойдемся без лишнего шума. Но если вы попытаетесь бежать, то вас арестуют за попытку шантажа. Вы меня понимаете?

– Да. Вы очень добры ко мне, – задыхаясь, поблагодарила его женщина. – Когда я вас снова увижу?

– Завтра вечером. Я должен обо всем переговорить с Браддоком. Завтра я все устрою, и, вероятно, вы получите шанс начать новую жизнь в другой части света. Что скажете?

– Я согласна. В самом деле, ничего другого мне не остается.

– Не больно-то вы благодарны, как я погляжу, – строго сказал баронет.

– Может, и так. Но о благодарности мы поговорим завтра. А пока оставьте меня.

Фрэнк шагнул к двери, но в последний момент остановился.

– Помните, – жестко проговорил он, – за вашим домом наблюдают. Попробуете сбежать, и вас арестуют.

Госпожа Джашер отвернулась и зарылась лицом в подушки.