Сэр Фрэнк Рендом был любезным молодым джентльменом, из тех людей, про кого говорят: «душа нараспашку». С густыми волосами, высокий, хорошо сложенный, со спортивной фигурой и чудесными манерами, он выглядел светским человеком, напоминающим элегантного офицера из «Звона колоколов», «Семейного вестника» или «Рассказов для молодых дам». Что-то романтичное было в его ухоженном виде, хотя выглядел он как обычный чистокровный англосакс. Сэр Фрэнк любил спорт, усердно исполнял свои обязанности капитана артиллерии, не чурался прекрасного пола, кутил и был очень доволен собой и своим приятным времяпрепровождением. Он читал беллетристику и еженедельные газеты, посвященные спорту, не забивал себе голову политикой, если только речь не шла о возможном вторжении немцев, и был всегда готов оказать добрую услугу любому, кто к нему обращался. Его приятели-офицеры говорили, что он не так уж плох – и это была очень высокая похвала от обычно сдержанных военных. Многое говорил о Рендоме и тот факт, что у него не было ни одного врага, и о нем хорошо отзывались все знакомые. Это был обычный смертный, он не обладал никакими особыми качествами, но никому не завидовал и, соответственно, никто не завидовал ему. А посему выходило так, что этот молодой офицер был счастлив.

От такого человека, как Рендом, трудно было ждать выдающихся подвигов, да он и не стремился к славе. Баронет любил свою профессию и собирался как можно дольше оставаться на военной службе. Он хотел жениться, стать основателем большого семейства и потом, выйдя в отставку, переехать в свое имение и безупречно исполнять роль деревенского сквайра, пока не придет время отправиться на кладбище. Не то чтобы он был святым или когда-то мог им стать… Ни хороший, ни плохой, Фрэнк был настоящей посредственностью, так как в нем с легкостью уживалось и хорошее, и плохое. Богословы сулят праведникам рай, а негодяям ад, но вот куда предстоит отправиться серому большинству человечества, такому, как мистер Рендом, совершенно неясно. Впрочем, этот вопрос никогда не мучил баронета. Он ходил в церковь, но старался молиться там не очень много, так как считал, что у него в жизни все сложится хорошо само собой. Это было очень удобно – придерживаться такой поверхностной философии.

Нетрудно было догадаться, что столь бесцветный, хоть внешне и привлекательный молодой человек никогда не привлек бы Люси Кендал, так как, в отличие от Фрэнка, девушка была личностью яркой. Наверное, поэтому она и влюбилась в Арчибальда Хоупа, который обладал агрессивным артистическим темпераментом, ярко демонстрировавшим все его достоинства и недостатки. Рендом никогда не имел собственного мнения, заимствуя его из книг или от других людей, отражая, словно зеркало, то, что говорили окружающие. Хоуп имел свое суждение обо всем – верное или нет, он всегда готов был отстаивать его в споре до хрипоты, в то время как Фрэнку было проще согласиться. Люси унаследовала от своего родного отца схожий характер, и поэтому предпочла Арчибальда. Если бы молодой баронет все же женился на ней, то быстро обнаружил бы, что из мистера Рендома превратился в мужа леди Рендом, и слишком поздно понял бы, что взял в жены второго Джорджа Элиота. Когда он с сожалением в голосе поздравлял Арчи Хоупа с его помолвкой, то едва ли понимал, от какой участи спасся.

Профессор Браддок, хотя и был отнюдь не рядовым человеком, не имел обо всем этом понятия, поскольку занятие египтологией не оставляло ему времени для изучения таких банальных вещей. Вот почему его попытка обратиться за помощью к Рендому была изначально обречена. Как позже говорил ученый, «с тем же успехом я мог бы обратиться к моллюску»: баронет наотрез отказался помогать египтологу в его амбициях ценой счастья мисс Кендал. Разговор этот произошел в квартире сэра Фрэнка в форте на следующий день после того, как к египтологу в гости с предложением о дальнейших поисках мумии заглянул капитан Харви. И в этой беседе профессор узнал нечто сколь поразительное, столь же и неприятное.

Было три часа, и молодой военный только переоделся в штатское, когда слуга объявил о визите профессора. Браддок, настроенный получить согласие хозяина, появился следом за слугой, едва не наступая ему на пятки, и оказался перед Фрэнком до того, как тот успел прочитать его визитную карточку. Комната Рендома была обставлена очень скромно – так, как офицер понимал комфорт. Профессор небрежно обменялся с ним рукопожатием и неодобрительно огляделся.

– Собачья конура! Настоящая собачья конура! – проворчал ученый себе под нос. – Обстановка как в тюрьме. Вы живете тут так, словно не в Англии, а в пустыне Сахара.

– Ну, там было бы много теплее, – ответил баронет, отлично знавший нрав своего незваного гостя. – Берите стул, садитесь, сэр!

– Твердый, как кирпич! – возмутился Браддок, усевшись. – Дайте сюда эту подушку. Так-то лучше! Нет, я никогда не пью между обедом и ужином, спасибо. Покурить? Спасибо, Рендом, но знаете ли, я не в том возрасте, чтобы превращать свое горло в дымоход. Не суетитесь! Присаживайтесь, послушайте, нам нужно поговорить. Это важно. Да, и запалите камин, а то у вас тут очень холодно.

Фрэнк сделал все, что ему сказали. Потом он спокойно сел и закурил сигару.

– Я слышал о ваших неприятностях… – начал он осторожно.

– Неприятности! Неприятности! И вы называете это неприятностями?! – вспыхнул профессор.

– Я имел в виду смерть вашего помощника.

– Да. Молодой болван позволил себя убить. К тому же он потерял мою мумию. Вот это и есть настоящая неприятность, если вы понимаете, о чем я говорю.

– Зеленая мумия, – Рендом смотрел на огонь в камине. – Да. Я слышал о зеленой мумии.

– Еще бы не слышали! – взорвался Браддок, потирая пухлые руки. – Все в городке только об этом и говорят! Когда вы вернулись?

– В тот же день, когда прибыл пароход с вашей мумией на борту, – уклончиво ответил баронет.

Ученый с подозрением уставился на молодого человека.

– Интересно, почему это вы датируете свои путешествия по моей мумии? – пробормотал он.

– У меня на то свои причины.

– Какие же?

– Видите ли, мумия…

– Да, что с ней? Вы знаете, где она? – профессор нетерпеливо вскочил на ноги и уставился на спокойного и, казалось, ко всему равнодушного сэра Фрэнка.

– Мне жаль, но я ничего не знаю о ней, – ответил тот. – Сколько вы за нее заплатили?

– Да какая разница! – фыркнул его гость, вновь вернувшись на свое место.

– В общем-то, никакой. Но это желал бы знать дон Педро де Гавангос.

– И кто он такой? Какой-нибудь испанец-египтолог?

– Нет, сэр, не думаю, что он ученый.

– Если нет, то зачем же ему моя мумия?

– Вы забыли, профессор, что мумию эту привезли из Перу.

– И при чем тут дон Педро? Что вы скачете с темы на тему? – Маленький ученый вновь вскочил со своего места, подошел к камину и встал на коврик возле него, спиной к огню. При этом он сложил руки за спиной. – А теперь, сэр… – впившись в собеседника взглядом учителя, рассматривающего провинившегося ученика, продолжал он тоном, не терпящим возражений, – а теперь расскажите подробно, о чем вы говорите? И не пытайтесь увильнуть.

– Не надо так нажимать на меня, профессор, – пробормотал Рендом, раздраженный диктаторским тоном гостя.

– Я ни на кого не нажимаю, сэр… И не надо спорить.

Фрэнк не мог сдержать смех: он знал, что бесполезно прививать профессору светские манеры. Не то чтобы Браддок был по природе своей грубым, тем более что он хотел заключить с офицером сделку. Однако за долгие годы борьбы с другими учеными в попытке оставить след в науке он приобрел многие черты строгого учителя и стал довольно властным человеком.

– Это длинная история, – протянул баронет, пожав плечами, и улыбнулся, словно извиняясь.

– История! История? Какая такая история?

– Именно ее я и собирался вам поведать, – ответил молодой военный, а затем поспешно начал рассказ, словно пытаясь предотвратить любые споры, которые могли бы возникнуть. – Я пришел в Геную на своей яхте и остановился в «Касе Бианка».

– Что это за место? Никогда не слышал.

– Гостиница. Там я встретился с неким доном Педро де Гавангос и его дочерью – донной Инес. Он – джентльмен из Лимы и прибыл в Европу в поисках зеленой мумии.

Браддок замер.

– И что этот проклятый испанец хотел от моей зеленой мумии? – с негодованием спросил он. – Откуда он узнал о ее существовании? Почему он так интересовался ею? Ответьте мне, сэр.

– На эти вопросы дон Педро может ответить сам, – сухо заметил Фрэнк. – Он прибудет в Гартли через пару дней и остановится в военной гостинице вместе с дочерью. Вам лучше расспросить его самого, профессор.

– Сейчас я задал вопрос вам, – сердито ответил египтолог.

– Ничем не могу вам помочь. Сеньор де Гавангос сказал мне лишь то, что он хотел бы получить мумию и прибыл в Европу именно за ней. Каким-то образом он узнал, что она выставлена на Мальте для продажи.

– Именно так, именно так, – пробормотал ученый. – Он, видимо, как и я, увидел объявление в газете и попытался совершить сделку поверх голов конкурентов.

– Он очень хотел купить ее и поэтому отправился на Мальту, – продолжал Рендом. – Но там он узнал, что мумия уже продана вам и отправлена в Англию на борту «Ныряльщика». Я последовал за «Ныряльщиком» на своей яхте и добрался до наших благословенных берегов через час после него.

– Ах! – воскликнул Браддок. – Кажется, я начинаю что-то понимать. Этот адский испанец был у вас на борту, к тому же он очень хотел заполучить мою мумию. Он знал, что Болтон остановился в «Приюте моряка». Ночью отправился туда, прикончил парня и похитил…

– Ничего подобного, – спешно перебил старого профессора Фрэнк. – Дон Педро остался в Генуе, решив написать мне и спросить, не продадите ли вы ему мумию. Я ответил ему, сообщил про убийство вашего помощника и описал все, что случилось. В ответ дон телеграфировал мне, что срочно отправляется в Англию, так что он, как я и говорил вам, прибудет в Гартли через пару дней. Вот, в общем, и вся история.

– Достаточно странное повествование, – проворчал ученый. – Что он хочет от моей мумии?

– Не могу сказать. Но если вы продадите…

– Продам! Продам! Продам! – злобно выкрикнул Браддок.

– Дон Педро даст вам хорошую цену, – спокойно закончил баронет.

– Но у меня нет мумии, – объявил профессор, вновь садясь и вытирая вспотевший лоб. – Однако даже если бы она у меня была, я бы никогда ее не продал. И все же я хотел бы услышать, что скажет этот джентльмен. Возможно, он прольет свет на тайну преступления.

– Совершенно уверен, что тут он ничем не сможет помочь, поскольку, как я уже говорил, он все это время оставался в Генуе.

– Гммм, – в сомнении пробормотал египтолог, – он мог легко нанять третье лицо.

Рендом встал. На его лице явно читалось раздражение.

– Я могу поручиться, что дон Педро – джентльмен, человек чести. Он не пал бы до…

– Ну вот еще! – отмахнулся Браддок от баронета. – Сядьте, сядьте же!

– Вы не должны говорить такие вещи, профессор.

– Что хочу, то и говорю! – едко парировал старик. – Впрочем, дона Педро мы можем обсудить позже: я пришел к вам вовсе не за этим.

– Рад, что вы предложили сменить тему, – продолжал Фрэнк, который в глубине души обиделся на беспочвенные обвинения в адрес своего иностранного друга. – Давайте поговорим о чем-то более приятном… Как здоровье мисс Кендал?

– Она больна, очень больна, – торжественно объявил ученый.

– Больна? Но на днях я виделся с Арчи Хоупом, и он говорил, что она чувствует себя очень хорошо и невероятно счастлива.

– А все потому, что Хоуп вынудил ее выйти за него замуж.

Рендом вскочил с кресла:

– Вынудил? Что за чушь!

– Вовсе не чушь! И не смейте говорить со мной в таком тоне, молодой человек! Повторяю, Люси, мой нежный ребенок… Ее сердце разбито. А виной всему не кто иной, как вы!

Молодой человек какое-то время внимательно смотрел на профессора, а потом от души рассмеялся:

– Простите меня, сэр, но это совершенно невозможно.

– Вы просто не видите всей правды! – ответил Браддок, который не любил, когда над ним смеются. – Я знаю женщин.

– Вы, видимо, плохо знаете свою дочь.

– Падчерицу, вы имеете в виду.

– Возможно, именно это объясняет ваше полное непонимание ее характера, – сухо заметил офицер. – Вы очень сильно ошибаетесь. Я был влюблен в мисс Кендал и просил у нее руки, прежде чем отправиться в отпуск. Она отказала, заявив, что любит Хоупа. С разбитым сердцем я отправился в Монте-Карло, где потратил много больше денег, чем мог себе позволить.

– Быстро же вы склеили свое разбитое сердце! – продолжал египтолог, постаравшись погасить свой гнев в адрес Люси.

– Пф, это просто фигура речи, – хохотнул молодой человек. – Будь мое сердце и впрямь разбито, я не говорил бы об этом так легко.

– Тогда, выходит, вы не любили Люси. Вы очень ветреный молодой человек! – разбушевался профессор.

– Вы ошибаетесь, – оборвал его Фрэнк. – Я любил мисс Кендал, иначе я, конечно, не сделал бы ей предложение. Но когда она заявила, что любит другого, то я, как и подобает хорошему другу, отошел в сторону.

– Вам следовало настоять на…

– Ни на чем я не стану настаивать. Я не такой человек, чтобы принуждать женщину, сердце которой принадлежит другому человеку. Я очень рад, что мисс Кендал заключила помолвку с моим добрым другом Хоупом. Он будет ей лучшим мужем, чем был бы я. Кроме того, – тут господин Рендом пожал плечами, – ее решение избавило меня от трудного выбора.

– Уф! Так получается, что вы теперь любите другую?

– Я не собираюсь, профессор, доверять вам мои сердечные тайны.

– Пусть так и будет. Но должен заметить, что Инес – весьма милое и романтичное имя.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – натянуто улыбнулся баронет.

Браддок захихикал, глядя, как краснеет загорелое лицо молодого человека.

– Ладно, простите меня, – проговорил он задумчиво. – Я – старик и был другом вашего отца. Вы должны извинить мое любопытство.

– Не стоит извинений, сэр. Пусть все будет в порядке.

– А вот здесь, Рендом, я с вами не соглашусь. Все далеко не в порядке и не будет, пока я не верну свою мумию. Но вы можете мне в этом помочь.

– И каким же образом? – с удивлением поинтересовался Фрэнк.

– Деньгами. Поймите, мой мальчик… – добавил профессор самым приветливым тоном, на какой только был способен. – Мне кажется, было бы лучше, если бы Люси стала вашей женой. Однако она предпочла Хоупа, поэтому я не стану делать предложение, ради которого пришел сюда.

– Предложение, сэр?

– Да! Я полагал, что вы любите мою дочь и убиты горем, узнав, что она отдала себя этому бедняку. Вот я и хотел попросить у вас взаймы пятьсот фунтов, при условии, что помог бы вам…

– Остановитесь, профессор, – прервал его сэр Фрэнк, покраснев. – Я никогда не стал бы покупать себе жену подобным образом.

– Конечно! Конечно! Теперь-то уже и говорить не о чем! Люси отдала свою руку Арчибальду Хоупу. – Браддок, естественно, не стал говорить, что Арчи уже одолжил ему тысячу фунтов, чтобы он дал согласие на этот брак. – Надеюсь, она поздравит вас, когда вы поведете донну Инес к алтарю.

– Но я ничего не говорил о донне Инес, профессор.

– Ох уж эта новомодная скрытность! Но я-то людей насквозь вижу! А впрочем, не будем об этом. Но вот пятьсот фунтов…

– Я не смогу дать их вам, профессор. Увы, но я проиграл очень много денег в Монте-Карло и не имею никакой возможности одолжить столь крупную сумму.

– Что ж, тогда позвольте мне откланяться, – продолжал Браддок как будто бы сердечным голосом, хотя на самом деле он был очень сердит из-за своей неудачи. – Мне жаль, хотя я всего лишь хочу вернуть мумию и отомстить за смерть бедного Сиднея Болтона.

– Как всему этому могут помочь пятьсот фунтов? – с интересом спросил Рендом.

– Что ж, расскажу… – растягивая слова, заговорил профессор, внимательно глядя на молодого человека. – Капитан «Ныряльщика», господин Харви, посетил меня вчера и предложил отыскать убийцу и грабителя, но при условии, что я заплачу ему пятьсот фунтов. Я же всего лишь бедный ученый, поэтому хотел позаимствовать их у вас, при условии, что Люси…

– Мы не будем снова это обсуждать, – поспешно объявил офицер. – Но вы хотите сказать, что капитан Харви знает что-то, что может помочь раскрыть тайну?

– Не совсем так… Он просто уверен, что сможет отыскать ответ. К тому же он имеет все задатки отличного сыщика и наверняка преуспеет в этом предприятии. Но он шагу без денег не сделает.

– Пятьсот фунтов, – глубокомысленно пробормотал Фрэнк, в то время как профессор уставился на него в упор. – Я могу подсказать вам, где взять деньги.

– И где же?

– Дон Педро весьма богат и очень хочет заполучить мумию, – ответил баронет. – Когда он приедет, поговорите с ним…

– Нет. Это исключено! – разбушевался Браддок, в ярости хлопнув ладонью по колену. – Как вы можете предлагать мне такое? Если этот дон Педро объявит о награде, а Харви отыщет мумию, то он просто передаст ее вашему другу.

– Едва ли он сможет это сделать, так как мумию купили вы. Но дон Педро может пожелать выкупить ее у вас.

– Хм-м-м! – заколебался ученый. – Я подумаю об этом, пока этот человек не приедет… Ладно, всего хорошего, – попрощался он и ушел.

Рендом даже не пытался задержать профессора, поскольку устал от его капризов. Он был уверен, что вздорный господин Браддок непременно обратится к дону Гавангосу, когда тот заселится в военную гостиницу, а тот, в свою очередь, поможет профессору в поисках украденной реликвии. А потом, словно подстегнутый словами профессора, баронет подошел к бюро и вынул из выдвижного ящика фотографию девушки несравненной красоты. Какое-то время он рассматривал ее, а потом поцеловал фото и прошептал:

– Интересно, отдаст ли ваш отец мне вашу руку в обмен на эту злосчастную мумию…