Джо посмотрел в окно. Там то и дело мелькали обгорелые остовы боевых машин. В этой части равнины так же часто попадались перевёрнутые, искорёженные танки. И Джо успел заметить, что многие из них успели по самые ступицы просесть в зыбучие пески. Мальчик удивился: почему же тогда весь этот конвой — лимузин Орлеманна, автобусы и мотоциклы — с такой лёгкостью мчатся прямо через равнину?

Джо выгнул шею, стараясь рассмотреть дорогу перед машиной. Орлеманн тут же заметил его любопытство.

— Одно из моих ранних изобретений, — посол широким жестом махнул рукой вперёд. — Я назвал его невидимой дорогой. Очень полезная штука, особенно если надо пересечь вот такую опасную местность. Дорожное полотно состоит из особо прочных стальных волокон в сочетании со стеклянным сплавом. Оно обладает не только прозрачностью, но и принимает окраску окружающей среды и не препятствует росту травы. Это и делает дорогу практически невидимой, — Джо старательно щурился, желая разглядеть эти чудесные волокна, но так ничего и не увидел. Орлеманн довольно рассмеялся.

И в эту минуту Джо увидел, что в их сторону направляется Голиаф. Не иначе как его сенсоры засекли движение конвоя. Лимузин вот-вот должен был оказаться в пределах досягаемости для его огнемёта. Джо с содроганием следил за тем, как пушка поворачивается на турели, нацеливаясь на посольский лимузин. Одного залпа хватило бы, чтобы его спалить, однако Голиаф так и не выстрелил. Он замер на несколько томительных секунд, затем как будто проснулся, резко развернул пушку и поехал в сторону.

Джо оглянулся: Голиаф снова встал. Мальчик посмотрел на Орлеманна, на его безупречный костюм и ухоженные наманикюренные руки. А потом перевёл взгляд на свои — грязные, с чёрными ногтями. Да, вид был такой, словно он не мылся уже пару лет. Что-то не давало ему покоя. Что имел в виду Орлеманн, когда сказал, что Джо напомнил ему его самого, когда тот был мальчишкой? Что могло быть у них общего, кроме интереса к машинам и моделям?

— Зачем вы начали войну? — спросил он.

— Ты всё поймёшь, когда я тебе расскажу, но не сейчас, — Орлеманн с улыбкой похлопал его по колену. — Обещаю, что ты получишь все необходимые разъяснения, когда мы окажемся в моём доме, а пока я прошу тебя помолчать. Это у меня самая любимая часть дороги, думаю, что тебе она тоже понравится.

Орлеманн выпрямился в своём кресле и смотрел прямо. Джо тоже смотрел вперёд, но кроме гор на горизонте, не видел ничего примечательного, отчего бы эта часть дороги так нравилась послу. Небо начало темнеть. Приближалась ночь, и Джо прикинул, что, когда конвой достигнет гор, станет совсем темно. Он продолжал смотреть прямо перед собой, пока нечто странное не привлекло его внимание.

У самого подножья гор появилась узкая полоска тёмной земли. По мере их продвижения на север эта полоска становилась всё шире. Она была неестественно гладкой и лишённой каких бы то ни было красок. И тут Джо понял, что никакая это не земля. Это была тёмная вода. Они подъезжали к озеру, о котором рассказывал Паук — к Долгому озеру. К мёртвому озеру со смертельно ядовитой водой, отравленной химическими отходами, стекавшими с гор. Паук ещё говорил, что пересечь его невозможно, потому что воды способны растворить даже самую толстую стальную обшивку.

Джо следил за тем, как конвой Орлеманна летит прямиком к озеру, не снижая скорости. Он вцепился в край сиденья и скорчился, с ужасом глядя прямо перед собой. Однако ни одна машина и не подумала затормозить. Напротив, они как будто прибавили скорости!

А потом вдруг они стали подниматься… и, к полному изумлению Джо, взлетели над озером!

Джо выпрямился, прижавшись лицом к стеклу, и посмотрел вниз. Зловещие воды мелькали внизу, по меньшей мере в трёх-четырёх метрах под колёсами лимузина. Да что же это такое? Неужели они и правда летят? Но ощущения ничем не походили на полёт. Автомобиль по-прежнему мягко подпрыгивал на дороге. А впереди, перед машиной посла, неслись на своих мотоциклах двое полицейских. И колёса их мотоциклов тоже не касались поверхности воды. Джо оглянулся. Автобусы следовали за ними, он ясно различал огни их фар.

Тем временем почти полностью стемнело. И снова вернулись те серебристые зарницы, которые Джо видел на равнине и в городе по эту сторону гор. Только теперь они сверкали гораздо ярче, не хуже, чем полная луна. Джо не отрывался от окна. Он хотел понять, как им удаётся совершать такие невероятные вещи. И в свете очередной зарницы он наконец-то увидел его: величественный блестящий мост в один пролёт, оседлавший берега мёртвого озера.

— Он сделан из того же материала, что и дорога, — воскликнул Джо вслух.

— Умница! Совершенно верно! — Орлеманн явно был доволен. — Надо только знать, где его искать. Когда мы будем у меня дома, я покажу тебе модель. Её рассмотреть будет проще, чем настоящий мост.

Теперь, когда Джо знал, на что смотреть, он с лёгкостью различал силуэт моста при каждой новой зарнице. Это действительно было невероятное сооружение. Когда на его поверхности отражалась рябь на поверхности ядовитой озёрной воды, он тоже начинал играть и как бы растворялся в воздухе, чтобы возникнуть вновь. У Джо на языке вертелась тысяча вопросов. Как Орлеманну удалось построить такое чудо? Откуда он взял саму идею? Насколько прочной получилась эта конструкция?

Орлеманн был счастлив ответить на все его вопросы. Он заверил мальчика, что строительство не вызвало никаких затруднений. И что идея сама снизошла на него в один прекрасный день. И что конструкция достаточно прочная — если уж на то пошло, гораздо прочнее, чем любой мост из обычной стали.

Вскоре Джо почувствовал, как мост пошёл под уклон, и вскоре колёса лимузина со стуком коснулись более видимой опоры. Теперь перед ними в свете фар молча стояли горы, и Джо с ужасом увидел, что машина несётся на полном ходу прямо в лоб чёрной стене, совершенно монолитной на вид. Мальчик подумал, что конвой должен хотя бы повернуть влево или вправо, но и этого не произошло. Напротив, шофёр увеличил скорость. Джо снова скорчился на сиденье, ожидая каждую минуту, что лимузин разобьётся о скалы.

Наконец, когда до аварии оставались считанные метры, в небе полыхнула новая зарница, и Джо увидел, что всё-таки перед ними есть дорога. Похоже, её проложили прямо сквозь скалы. Её поверхность была такой же непроницаемо чёрной, как и горные породы вокруг, и потому дорогу можно было увидеть, только оказавшись совсем близко. Издали стена выглядела как сплошная преграда из камня, однако теперь они на полном ходу неслись по гладкому шоссе. По обе стороны от машины вздымались чёрные острые пики. Джо представил себе, что они как будто въезжают в крепость.

— Ну вот, Джо, ты только что увидел мой невидимый мост, — хмыкнул Орлеманн, — а теперь едешь по моей тайной дороге. Впечатляет?

— Да, — Джо кивнул. — Но почему я сперва ничего не мог разглядеть?

— Искусная иллюзия, всего лишь трюк, и ничего больше, — самодовольно улыбнулся Орлеманн. — Горы состоят из такого же чёрного камня, что и чёрная дорога. Она отлично видна для того, кто знает, куда смотреть, но для всех остальных теряется в скалах, сливаясь с ними, и исчезает. Джо, я верю, что если только ты что-то сумеешь вообразить, ты непременно найдёшь способ создать это — неважно, какой бы безумной ни выглядела твоя идея.

— Да, я уже слышал об этом, — признался Джо.

— Вот как? — Орлеманн был разочарован и отвернулся. — Это единственная дорога через горы, — продолжал он свою лекцию. — О ней известно лишь тем немногим избранным, кто принёс мне клятву верности. Впрочем, до сих пор никто и не додумался её искать. А пытаться пройти эти горы поверху — бессмысленно.

— Из-за магнитной руды? — тут же спросил Джо, вспомнив рассказ Паука. — Из-за того, что здесь не работает компас, а без него человек заблудится?

— И не просто заблудится, — серьёзно кивнул Орлеманн. — Он никогда не выйдет обратно к людям. Говорят, что те несчастные, кого угораздило потеряться среди горных пиков, очень быстро теряли рассудок, — Орлеманн покачал головой. — Да, у меня надёжная защита. Если предполагаемых врагов не удержит озеро с его едкими химикатами, горы наверняка не пустят их дальше.

Снова полыхнула зарница, и вокруг стало светло, как днём.

— А откуда идёт этот свет? — спросил Джо.

— От моего дракона, — ответил Орлеманн.

У Джо глаза стали как плошки. Так значит, в горах действительно живёт дракон?! Тем временем конвой замедлил ход.

Теперь широкая дорога делала поворот и начинала спускаться. Джо снова прилип к окну. Машина преодолела ещё один поворот.

— Рудник! — воскликнул он.

С отблеске серебристой зарницы Джо увидел грандиозную воронку открытого карьера, спиралью уходящую под землю. Мальчик растерянно заморгал. Карьер был таким огромным, что его невозможно было окинуть одним взглядом. От одного этого голова шла кругом. Как будто какой-то великан вырвал с корнем в этом месте целую гору, оставив зиять бездонную дыру.

Однако Джо прищурился и постарался хотя бы на глаз прикинуть размеры карьера. Это было нелегко без точки отсчёта и ориентиров. И тут на противоположном краю воронки он заметил скопление каких-то зданий. На фоне грандиозного карьера они выглядели особенно жалко. Неужели это настоящие, а не игрушечные дома? А вот и бульдозеры, казавшиеся отсюда тоже не более чем детскими игрушками. Тут зарница погасла, и лимузин продолжал мчаться по извилистой дороге в полной темноте.

— Мой дракон, — сказал Орлеманн, тронув Джо за плечо и показывая на что-то в окне.

Джо посмотрел в ту сторону и ахнул.

Из темноты на него смотрели два немигающих ужасных глаза. Джо никогда не верил в существование драконов, но вот один был здесь, перед ним. Он в ужасе вжался в сиденье. Где-то позади огромных глаз полыхнуло знакомым серебристым светом. Как будто включили тысячу прожекторов. Это и был источник того странного света, который он заметил впервые ещё на равнине, в траншеях. Яркое сияние погасло не сразу. В долине стало светло, как днём, и всё встало на свои места.

Джо пробрал нервный смех. Дракон оказался вовсе не сказочным чудовищем. Это была всего лишь машина, невероятных размеров землеройная машина. Он читал о таких в своём журнале.

— Это же ковшовая землечерпалка! — воскликнул Джо. — Но она в два, а то и в три раза больше самой большой машины, о которой я читал! — и Джо приник к стеклу, чтобы рассмотреть всё в подробностях. Трудно было с точностью определить размеры такой громадины, но Джо прикинул, что в высоту «дракон» имеет не меньше полутора сотен метров, а в длину и все триста.

Теперь Джо понимал, с какой лёгкостью эту махину могли принять за дракона. Жёлтые круги передних прожекторов, громкий рёв мощных двигателей, ворочавших тяжёлые ковши, искры и вспышки от электрической дуги и клубы дыма и гари, вылетающие из выхлопной трубы. Чем не дракон?

Гигантское колесо землечерпалки диаметром метров пятнадцать вполне сойдёт за драконью голову, и мощные цепи передач — за зазубренный хребет.

За «головой» громоздился закованный в металл двигатель. Вот только вместо драконьей чешуи на корпусе виднелись лестницы и перила для обслуживающих машину механиков. Три мощные несущие мачты упирались в самые небеса, как будто горбы на спине у динозавра. Задняя часть машины представляла собой массивный «хвост» из толстых кабелей, опор и транспортёра, по которому вынутая порода передавалась назад, в кузов гигантских, под стать экскаватору, самосвалов.

Да, это был настоящий дракон — машина, прогрызавшая насквозь горы. Джо отлично представлял себе, как это должно было происходить. Он уже читал про такие механизмы. С каждым поворотом колеса ковш вгрызается в грунт, вонзаясь в него всеми своими зубьями. Затем он поднимается, захватив несколько тонн земли, и опрокидывает их на длинную ленту транспортёра, передающего руду далеко назад, где стоит наготове грузовик-самосвал.

Тем временем конвой пронёсся по последнему отрезку серпантина и въехал в долину. Снова набрав скорость, машины неслись к зданиям на её дальнем краю. Джо до последнего рассматривал поразившую его своими размерами землечерпалку. Она нависала над ними, вызывая у мальчика благоговение и восторг. На его взгляд, дракон Орлеманна был самим совершенством.

Свет померк. Ко времени новой вспышки лимузин уже оказался у драконьего хвоста. Джо надеялся различить на машине какие-то знаки: название или номер. Да, вот же они! Огромные чёрные буквы на задней стенке корпуса! Было видно, что это только часть надписи, скрытой за толстым слоем копоти и грязи. И прочесть можно было только три буквы: А М А. Джо объединил их вместе: АМА.

— Амадрагон, — шепнул он про себя, удивляясь, почему это название кажется ему знакомым.

— Что ты сказал? — тут же спросил Орлеманн.

— Так, ничего, — поспешно отвернулся Джо, как будто желая бросить последний взгляд на дракона через заднее окно. Он и правда не хотел уезжать от такой удивительной машины. Орлеманн довольно хмыкнул.

— Я рад, что тебе понравился мой дракон, Джо, — сказал он. — Это одна из моих первых работ, машина, построенная исключительно по необходимости. Но боюсь, что скоро необходимость эта отпадёт. Скоро мне вообще не понадобится больше этот рудник, — он дружески похлопал Джо по плечу и показал вперёд. — Долгие годы я доводил до совершенства свои творения. Погоди. Скоро ты увидишь их сам. Мне кажется, что мою коллекцию моделей должен по достоинству оценить такой умный мальчик, как ты.

Джо не хотел выдавать Орлеманну, что ему действительно может быть интересна эта коллекция, и нарочито равнодушно уставился в окно. Хотя внутри у него всё сжималось от предвкушения — предвкушения знакомства с теми машинами, которые соизволит показать ему Орлеманн.

Строения впереди выглядели как типичные заводские корпуса: беспорядочное скопище цехов, труб и металла. Дорога прорезала их, как широкий коридор.

Орлеманн нажал кнопку внутренней связи.

— Поезжай по длинной подъездной дороге, — водитель послушно кивнул. Орлеманн отключил связь и обернулся к Джо. — Думаю, тебе будет интересно на это взглянуть, — лимузин вдруг резко свернул налево, промчался мимо каких-то цехов и выскочил на ровное поле.

Орлеманн был прав. Всё поле было заставлено ровными рядами новехоньких машин — ни дать ни взять стоянка какого-нибудь автомобильного завода.

Джо увидел сотни новых Голиафов. Разные модели, разный дизайн. Здесь же стояли рядами Скребки и ещё какие-то машины, которые он вообще не знал. И все до единой имели тот или иной вид вооружения. Ещё там были машины, которые он узнал потому, что видел их перевёрнутыми и обгоревшими, когда проезжал по равнине.

А с самого края стоял ещё один ряд машин. Эти он знал слишком хорошо и вздрогнул от страха, хотя никогда не видел их вот так, вблизи. Это были Замрами. Их оружием служили яркие прожектора. Одна такая машина когда-то выжгла глаза у Паука.

— Всё это — мои ранние модели, — пояснил Орлеманн, гордо окидывая взглядом гектары, сплошь занятые его механизмами. — Эти, — он махнул рукой на ряд квадратных автоматов, увенчанных секциями дорожного полотна, — служат передвижными мостами, — сообщил посол. — Очень полезны, когда на пути попадаются траншеи, — он хмыкнул и похлопал Джо по колену. — Ну, поскольку война уже вот-вот кончится, я полагаю, скоро в них отпадет всякая надобность. Но пока военные действия продолжались, я считал необходимым иметь достаточный запас. Обе стороны должны были верить… — Орлеманн споткнулся на полуслове, помолчал и аккуратно промокнул губы тонким белоснежным платком. — Я мог бы, конечно, просто ликвидировать всю эту машинерию, но очень не люблю бессмысленных потерь. Нет, полагаю, что лучше придержать их в запасе так, на всякий случай. Безусловно, у меня в точности зарегистрированы все до одного мои изобретения хотя бы для истории. Но ты ещё увидишь, увидишь.

Тем временем они миновали последний ряд автоматов, и лимузин повернул к крыльцу большого внушительного здания, смутно белевшего в отблесках пламени Амадрагона. Водитель распахнул дверцу. Орлеманн вышел из машины и подождал Джо.

— Я называю это своим загородным домом, — важно сообщил посол, широким жестом предлагая Джо подняться по гладким ступеням, ведущим к украшенному орнаментом портику. Джо помедлил и оглянулся.

Его внимание привлекла суета возле бокового крыльца. Рабочие в комбинезонах выносили ящики и мебель и грузили их в фургоны, припаркованные у левого крыла. Стоило Орлеманну обратить на них свой надменный взор, как грузчики засуетились, демонстрируя великую осторожность в обращении с каждой вещью.

По мнению Джо, это здание меньше всего походило на дом. Скорее оно напоминало мэрию или музей. Мальчик невольно вздрогнул. Даже снаружи от одного вида этой махины ему становилось холодно: не так холодно, как от камня, но как от мёртвого металла. Ему казалось, он физически ощущает ледяное дыхание этой махины. Он поставил ногу на нижнюю ступеньку лестницы, и сталь отозвалась низким гулом, от которого заломило зубы. Теперь понятно, отчего ему так холодно: здесь действительно всё из металла: здание, стены, двери и даже лестница!

— Идём же, Джо, — поторопил Орлеманн. — Нам есть на что взглянуть, — он уже ждал на верхней ступени.

Джо сделал несколько шагов и снова замер. Что-то не давало ему покоя. Ну конечно: все эти автобусы не последовали сюда за лимузином, и он принялся гадать, куда же их могли направить. Он оглянулся и посмотрел в долину. Автобусы стояли возле фабричных корпусов. Детей в них уже не было. Да, так оно и было: если Орлеманн заставляет детей строить все эти машины, то на фабриках им самое место. И там же, должно быть, он может найти Ханну. И он дал себе клятву пробраться туда и всё обыскать, как только Орлеманн закончит с демонстрацией своих сокровищ.

Внезапно ослепительно сверкнуло, на другом конце долины завыла сирена, и Джо увидел, как в воздух взлетели куски камней. Прошла ещё секунда, прежде чем сюда докатился грохот взрыва. А потом огромный кусок горного склона отслоился и рухнул прямо в карьер.

— Прикажите рабочим заложить последние заряды, — Джо услышал, как Орлеманн отдаёт распоряжения чиновнику, выступившему на крыльцо им навстречу. — Я хочу, чтобы всё было разрушено в одну минуту… скажем, через три часа после нашего отъезда, — чиновник поклонился и поспешил вниз по ступеням, пока Джо поднимался наверх.

Откуда-то вновь возник Вин: на сей раз он пыхтел за спиной у Джо под тяжестью посольских чемоданов. Он без конца бурчал и жаловался, как делал это всегда, ещё с их первой встречи в палатке у Кловиса-предсказателя. Джо ехидно подумал: не припас ли Вин в носке кусок свинины для своего нового хозяина? Почему-то в это не верилось.

Следом за Орлеманном Джо вошёл в дом. В этом стальном склепе было заметно холоднее, чем снаружи. Дыхание вырывалось с облачками пара, и Джо вскоре пришлось пританцовывать на месте, чтобы согреть заледеневшие пальцы ног.

Орлеманн и не подумал озаботиться его состоянием: посол задержался лишь на секунду, чтобы отдать очередное распоряжение рабочим, и с нетерпением помчался по коридору, поторапливая Джо. Наконец они оказались в комнате, где в огромном камине полыхал огонь. Вин вошёл следом за ними, но как только он опустил на пол чемоданы, ему было приказано уйти.

— Я вызову тебя, если ты будешь нужен, — сказал посол.

Джо успел поймать ненавистный взгляд, которым Вин наградил его напоследок, прикрывая двери. У мальчика засосало под ложечкой: судя по всему, этот тип только и ждёт шанса отплатить ему за то, что он стал любимчиком Орлеманна.

— Полагаю, — начал Орлеманн, проводив Джо к большому креслу, — что нам пора поговорить по душам. Садись сюда, к огню.

Джо уселся и потёр руки, протянув их к камину. Странно: пламя буквально ревело, пожирая дрова, но почти не давало тепла. Джо исподтишка осмотрелся. Это была просторная комната, и её стальные стены были завешены тёмными гобеленами и портьерами. Кроме кресла у камина да большого письменного стола, у которого стоял Орлеманн, мебели оказалось на удивление мало. Сумрачная атмосфера подавляла, и Джо почувствовал себя несчастным и уставшим. Отблески пламени, плясавшие на стенах, не добавляли уюта, а только усугубляли сумрак по углам.

Орлеманн надолго замолчал. Он был занят сортировкой бумаг и папок у себя на столе. Одни аккуратно укладывал в картонный ящик, другие бросал в выраставшую на полу кучу. Джо продолжал осматриваться под глухой стук книг, скидываемых Орлеманном на пол, и гадал, что всё это значит. Орлеманн улыбнулся.

— Я переезжаю отсюда, и мне придётся забрать с собой великое множество полезных и нужных вещей. А книги, которые ты прочёл один раз и не будешь перечитывать снова, занимают слишком много места. Долгожданная встреча двух сестёр назначена на завтра, ровно в полдень, и как только они обе подпишут мирный договор и отрекутся от своей власти, я больше не вернусь сюда. Война закончится, и отпадёт необходимость в этом месте. Примерно через… — Орлеманн сверился с карманными часами, — шесть часов и двадцать две минуты рудник и всё вокруг него будет уничтожено. Да-да, я знаю, это ужасная потеря, — он вздохнул и окинул взглядом эту мрачную, несмотря на всю её роскошь, комнату. — Но лучше уж так. Я не выношу, когда кто-то копается в моих вещах. Ты отлично понимаешь мои чувства, не так ли, Джо? Враг способен использовать мои машины, мои заводы и фабрики, мой рудник и даже моего дракона против меня! И где я тогда окажусь? В самой уязвимой позиции, вот где! А ведь никто так не уязвим для врагов, как новый правитель. Вот почему это так важно: укрепить позицию заранее, сделать её такой сильной, насколько это возможно!

— Вы будете правителем? — Джо чуть не выскочил из кресла.

Орлеманн на мгновение прекратил возиться с бумагами и снисходительно улыбнулся гостю. Джо заметил, что он держит в руках записную книжку Паука. Орлеманн отложил её на край стола рядом с ящиком.

— Правителем, императором, президентом — что-то в этом роде. Я ещё не выбрал себе официальный титул, но список ты уже себе представляешь, — его улыбка стала ещё шире. — Сёстры были устранены от управления этими землями, как только началась война. Конечно, они об этом не подозревают. Да и с чего бы? Обе готовы проглотить всё, что я им скажу. В тревожные времена невозможно обойтись без дипломата, которому можно доверять! — его оскал напоминал крокодилью улыбку. — К несчастью сестёр, каждая из них доверяла только мне и считала, что я предан только ей! — Орлеманн умолк, мечтательно глядя в огонь. — Когда завтра обе старшие сестры встретятся, они не только подпишут составленное мною мирное соглашение, но также передадут свои полномочия правительству переходного периода, возглавляемому…

— Вами, — заключил Джо.

— Да, мной, — просиял Орлеманн. — Не тревожься, я буду самым либеральным правителем. Буду щедрым и справедливым, хотя и суровым, конечно. Я мигом положу конец вражде. О, им и не снился такой мир! Равнину очистят от всех этих ужасных машин. Город восстановят. И конечно, будут установлены правила. Изобретатели смогут работать только подчиняясь этим правилам: никакой самодеятельности, никакой вседозволенности — как это часто случалось в прошлом, когда сёстры позволяли Верещатникам устраивать переполох со своими вечными находками, не думая о том, что они могут оказаться опасными или попросту бесполезными. И под моим правлением ни одно преступление или нарушение — пусть даже самое ничтожное — не останется безнаказанным! А кандидаты, которые в будущем попадут сюда, будут заниматься полезными и целесообразными вещами, а не убивать время в бесконечных играх и увеселениях! О нет, я заставляю их работать во благо своей страны!

— А почему вы мне всё это рассказываете? — спросил Джо.

— Ты ещё не понял, Джо? — Орлеманн вперил в него пронзительный взор. Его глаза показались мальчику жуткими чёрными омутами. — У нас с тобой не должно быть секретов друг от друга.

— Что это значит? — удивился Джо.

— Мы очень похожи — ты и я. И я отлично тебя понимаю. Мы хотим одних и тех же вещей. Нам нравится одно и то же. Мы ценим одинаковые вещи. Я хочу, чтобы ты стал моим учеником, моим наследником, моим самым близким соратником. Какой интерес строить империю, если не с кем поделиться гордостью за дело своих рук! Ты только подумай, какие машины мы с тобой сможем создавать! — Орлеманн сел напротив Джо и понизил голос до шёпота. — Если только ты согласишься с этим, Джо, больше никто и никогда не посмеет тебе перечить или что-то у тебя отнять! Подумай об этом! Ты получишь всё, о чём когда-либо мечтал. Это в моих силах!

Джо открыл было рот, собираясь что-то сказать, но Орлеманн повелительно взмахнул рукой:

— Нет, не отвечай мне сейчас. Сначала ты должен кое-что увидеть. Идём, — Орлеманн прихватил книжку Паука, пересёк комнату и распахнул дверь. Он сердито нахмурился, обнаружив под дверью Вина, и тот, подчиняясь безмолвному приказу, молча растворился в коридоре.

А Орлеманн галантным жестом подхватил Джо под локоть и повлёк куда-то вглубь здания.

— Я хочу показать тебе свои игрушки, пока их не упаковали перед отправкой!

— А как же моя сестра? — спросил Джо. — Когда я смогу её повидать?

— Очень скоро, очень скоро, — пробормотал посол и остановился перед двустворчатыми дверьми. Свободной рукой он толкнул одну створку и провёл Джо внутрь.

Они оказались в совершенно тёмной комнате. Орлеманн щёлкнул выключателем, и зажглись яркие лампы в сотнях стеклянных витрин. Некоторые из них были пустыми, и возле них стояли большие упаковочные ящики с яркими надписями «СТЕКЛО». Однако в других витринах ещё стояли экспонаты, и у Джо от одного их вида открылся рот.

«Невероятно!» — подумал он, обводя глазами комнату. Витрина за витриной здесь стояли сотни и сотни миниатюрных моделей, каждая из которых могла считаться шедевром. Орлеманн тоже оказался собирателем моделей. Но его коллекция лишь отдалённо могла напомнить коллекцию Джо — такой она была большой и полной, что Джо хотелось рыдать от восторга. Орлеманн владел в точности такой коллекцией моделей, о которой он всегда мечтал.

Джо уже не требовалось приглашение Орлеманна. Модели тянули его к себе, как магнит притягивает железный гвоздь. Он и сам не заметил, как оказался возле витрины с танком — судя по дизайну, это была одна из первых модификаций. Его пропорции поражали своей соразмерностью. Каждая заклёпка на броне была в точности той величины, какая требовалась. С трудом оторвавшись от этой витрины, Джо двинулся дальше по проходу. Вот перед ним оказалась амфибия, автомобиль, который превращается в лодку. Она была всего каких-то двадцать сантиметров в длину, но каждая её деталь была выполнена с тщательностью и любовью. Рядом стояла боевая машина пехоты — с низкой подвеской и богатым набором вооружения — и за ней модель подводной лодки.

— Не все они были построены в натуральную величину, — сказал Орлеманн, возникая рядом с Джо, — но многие.

Здесь стояли модели землечерпалок и прокладчиков тоннелей, в том числе и сам Амадрагон в отдельной витрине, выделявшейся своими размерами. Джо позабыл обо всём и мог провести в этом зале целые сутки, однако через несколько минут Орлеманн потащил его в соседний кабинет. Поначалу он показался Джо пустым, однако посол велел ему просто переводить взгляд вверх-вниз, вверх-вниз, и тогда, уловив световые блики на прозрачных гранях, Джо различил модель невидимого моста и пришёл в полный восторг.

— Построить его было не так-то просто, — сообщил Орлеманн, купаясь в откровенном восхищении своего гостя. Он подал мальчику очки, напоминавшие те, через которые он смотрел сквозь туман в камере-обскуре.

— Так ты увидишь его яснее, — Джо послушно взял очки и нацепил на нос. Едва различимый силуэт моста буквально наскочил на него с поразительной чёткостью. Это действительно было выдающееся творение инженерного гения — мощное и элегантное. Джо в своё время удивлялся, как удалось построить мост и избежать воздействия смертельно опасных вод ядовитого озера. Теперь же ему стало ясно, что мост вообще не контактирует с водой. Его единственный пролёт шёл с одного берега на другой, не нуждаясь в опорах.

Затем Орлеманн отвёл Джо в кабинет с моделями Голиафов, Скребков и Замрами.

— Подержи-ка это минутку, будь так добр, — Орлеманн подал мальчику записную книжку Паука, с которой не расставался ни на минуту. Он надел пару белоснежных тканевых перчаток, взял ключ и отпёр витрину. С великой осторожностью он извлёк оттуда уменьшенную модель одного из первых Голиафов. Обращаясь с ним бережно и нежно, как мать со своим младенцем, посол отнёс машину к низкому — не выше полуметра — затянутому бархатом демонстрационному столу посреди кабинета. Вокруг стола шли невысокие перила, образовавшие ограду. Орлеманн поместил Голиафа в середину стола и зажёг ещё две лампы. Их лучи засверкали на полированных боках модели. Джо не удержался и захотел прикоснуться к этой красоте, однако тут же получил по рукам.

— Осторожно! Это не просто игрушки! — сказал Орлеманн. — Это рабочие механизмы! Понимаешь, — он наклонился, чтобы рассмотреть что-то на крыше машины, и сдул несуществующую пылинку, — я всегда выполнял свои изобретения в миниатюре и только потом строил их в полный размер. Такой образ действий позволяет легко контролировать весь процесс, — он аккуратно приоткрыл дверцу на боку Голиафа, просунул палец внутрь и нажал кнопку зажигания. Затем отступил в сторону и увлёк за собой Джо.

Отреагировав на взмах руки Орлеманна, Голиаф ожил. Он вёл себя в точности так же, как те машины, с которыми Джо сталкивался на равнине. В одно мгновение автомат засёк движение, выбрал цель и выпустил по ней заряд пламени. Орлеманн довольно расхохотался. Он знал дальность действия своей модели и не пострадал от огня. Однако струя из огнемёта прошлась совсем близко от Джо. Он так и подскочил от ужаса, и малютка-Голиаф тут же среагировал, круто развернулся и нацелился на него. Машина поехала вперёд, чтобы приблизиться к своей жертве, и непременно свалилась бы со стола, не будь он огорожен перилами. Голиаф пожужжал на месте, наводя пушку, и вот-вот должен был выстрелить, когда Орлеманн, радостно смеясь, ловко просунул руку в кабину и выключил механизм.

— Тебе понравилась моя коллекция, Джо? — поинтересовался он.

Мальчик кивнул, до сих пор не придя в себя от испуга.

В дверь кто-то постучал.

— Войдите! — разрешил Орлеманн. Показался слуга. За его спиной в коридоре мельтешил Вин.

— Заряды заложены, сэр, — доложил слуга. — Позвольте мне напомнить, что пора паковать коллекцию, сэр.

— Отлично! — сказал Орлеманн. Слуга поклонился, затем повернулся к дверям и громко хлопнул в ладоши. Створки открылись на всю ширину, и в кабинет вошло около двадцати человек в белых халатах, толкавших перед собой столы на колёсиках. Каждый из них подошел к одной из витрин.

— Минуточку! — окликнул их Орлеманн. Все тут же замерли, почтительно ожидая его указаний. Орлеманн медленно поднял над головой связку изящных ключей и потряс ими так, что металл мягко звякнул.

— Если хоть одной моей модели, — он по очереди обвёл яростным взглядом всех рабочих, не скрывая своей брезгливости, — будет причинён хотя бы малейший, даже самый незначительный, вред, я лично позабочусь о том, чтобы с лица земли исчез не только ответственный за это человек, но и его жена, его дети, его родители, бабушки и дедушки и даже его любимая собака! Это всем понятно? — рабочие молча закивали. — Ну ладно, приступайте к делу и не зевайте! — буркнул Орлеманн и сунул ключи слуге.

Все трудились аккуратно и споро, заворачивая каждую модель в мягкий бархат, а затем осторожно, едва дыша, перенося в упаковочные ящики. Для каждой модели была приготовлена своя каталка с целой системой креплений. Орлеманн обращался со своими сокровищами во много раз аккуратнее, чем это делал Джо.

В комнате снова возник Вин.

— А для меня не найдётся поручений, сэр? — поинтересовался он. Посол даже не повернулся в его сторону.

— Тебе хватит ловкости так же аккуратно переносить модели? — процедил Орлеманн.

— Переносить? — Вин явно был ошарашен. — Ну, наверное, хватит. Однако я полагал, что мог бы продолжить вместо вас допрос. Этот мальчишка — я мог бы заняться им, если вы устали, сэр!

— Лучше займись погрузкой, — ледяным тоном приказал Орлеманн. — И не смей что-то сломать: тогда я сам тебя сломаю, понятно?

Вин буркнул что-то невнятное, но подчинился.

Орлеманн был весь поглощён своими моделями. Упаковка и погрузка проходили быстро и без происшествий. Все рабочие знали своё дело. Орлеманн караулил каждое их движение, как коршун, готовый броситься на любого, кто бы дерзнул проявить невнимательность в обращении с его бесценным грузом.

Джо тоже смотрел какое-то время на то, как рабочие пакуют модели, но скоро ему это надоело. Он оглянулся и заметил, что дверь в соседний кабинет открыта.

Он незаметно подобрался к этой двери. Ему не терпелось ещё раз посмотреть на Голиафа.

Записную книжку Паука мальчик засунул за пояс, а сам осторожно открыл дверцу на боку Голиафа. Наклонился и заглянул в кабину. Увиденное снова поразило его. В кабине был целый ряд кнопок и рычагов разного цвета, и заканчивался он синей кнопкой. Она была больше остальных и скорее всего включала зажигание. Вокруг миниатюрной панели вилась густая паутина проводов и кабелей. Один из проводов свисал так, что закрывал от Джо внутренность механизма. Очень, очень осторожно мальчик сунул внутрь палец, отвёл провод в сторону и хотел вынуть палец наружу, но нечаянно задел ногтём синюю кнопку, вернув Голиафа к жизни.

Джо отскочил в сторону, а пушка Голиафа немедленно развернулась, реагируя на движение. Орлеманн кинулся к своей драгоценной модели и получил заряд огня прямо в живот. Его шёлковый плащ немедленно загорелся. И хотя посол не потерял хладнокровия, скинул плащ и затоптал огонь, кабинет наполнился клубами сизого дыма и вонью от горевшего шёлка. Физиономия Орлеманна вспыхнула от ярости.

А потом началось нечто невообразимое. Модель Голиафа в демонстрационном кабинете работала и продолжала уничтожать всё, что движется. Поворачивая пушку, она определила новую цель. Орлеманн стоял слишком далеко, и машина поехала по столу в его сторону.

Как назло, этот край стола не имел предохранительных перил. Джо понимал, чем это кончится, но ничего не успел предпринять. Он мог только в ужасе наблюдать за тем, как Голиаф покатился вперёд, свалился со стола, выехал в коридор и с грохотом врезался в холодную полированную стальную стену. Джо заметил, как грязное лицо Вина перекосило от злорадной улыбки. Мальчик перевёл беспомощный взгляд на останки Голиафа, раскиданные по полу. Части миниатюрного механизма все ещё продолжали работать, жужжали и пощёлкивали, пока наконец не замерли.

Никто не смел шелохнуться. Повисла тяжкая тишина, и сам воздух словно замер.

— Простите меня, — промямлил Джо, — я только хотел на него посмотреть… Я только…

Орлеманн пригвоздил его к месту убийственным взглядом. Ещё никто никогда так на него не смотрел. Джо моментально почувствовал себя маленьким, грязным и никчёмным созданием. Уж лучше бы Орлеманн орал и топал ногами, обзывал его на все лады, грозил оторвать ему голову, но не обливал таким холодным, брезгливым презрением.

— Я… — снова начал Джо.

— Ни слова больше! — угрожающе прошипел Орлеманн. — Или клянусь, я найду способ сообщить твоим родителям, что их дочка, их любимая дочурка, заболела из-за тебя! Взять его! — двое охранников тут же подхватили Джо под руки и потащили вон.

— Но что же с моей сестрой? — отчаянно закричал Джо. — Что с Ханной?

— А ты возьми да попробуй сам поискать её на фабрике, если тебе так неймётся! — злорадно ответил Вин откуда-то из глубины кабинета.

Гримаса на лице Орлеманна исчезла, и он расхохотался, только почему-то его смех вовсе не казался весёлым.

— А ведь и верно! — сказал он. — Валяй, ищи её, только не спеши!

Однако Джо вообще не видел в этом ничего смешного.