Лондон. Лиловые мягкие сумерки Апрельского вечера. Через Чок-фарм-бридж Я спешу к метро: молодой отец, Голова кружится от бессонных ночей И новых ощущений. И вот мне навстречу идет этот парень. Я скользнул по нему взглядом (что это у него? Да нет, показалось) и пошел было дальше, А потом вдруг понял — и догнал его. Это был крохотный звереныш, который сидел У парня за пазухой. Так у нас в детстве шахтеры Носили под курткой охотничьих собачонок. Но главное — глаза, которые пытались Перехватить мой взгляд. Как же мне это было знакомо! Огромные уши, острая мордочка — звереныш Выглядывал из-под куртки, и вид у него Был испуганный и враждебный. “Да это же лисенок!” — Услышал я собственный удивленный голос. Парень остановился. “Откуда он у вас? Что вы собираетесь с ним делать?” Подумать только, лисенок Посередине Чок-фарм-бридж! “Могу продать. Всего один фунт”. “Постойте, Где вы его нашли? Куда несете?” “На продажу. Кто-нибудь да купит — за фунт-то!” И ухмылка. Я же подумал: что ты на это скажешь? И как мы уживемся с лисенком в нашей каморке? Да еще с грудным ребенком? И что мы будем делать с его дикими повадками? С его безудержной энергией? А когда он, повзрослев, услышит зов предков, Куда мы денем сильного и ловкого зверя, Своенравного, с вытянутой мордой? Которому надо пробегать двадцать миль за ночь? А его нюх, от которого ничего не ускользает? И как нам быть с его фантастическим чутьем, как Обмануть его? А лисенок Все смотрел через мое плечо на прохожих: На одного, на другого. Опять на меня. Удачи — вот чего ему сейчас не хватало. Он уже вырос из сосунков, Но глаза его были еще совсем щенячьими: Крошечные, круглые и сиротские, Как будто заплаканные. Он остался Без материнского молока, без игрушек из шерсти и перьев, Без уютных потемок лесной норы И без громкого шепота созвездий, Когда его Мать возвращалась с ночной охоты. Мои мысли, как большие добродушные псы, Кружили вокруг лисенка, обнюхивая его. И все же Я не решился, я ушел. Но, потеряв лисенка, как будто Разминулся со своей судьбой. Я оттолкнул его — в будущее, Которое ожидало его в Лондоне. Торопливо Я нырнул в подземку… Что, если бы я заплатил, Что, если бы я отдал этот несчастный фунт и вернулся к тебе С лисенком на руках, и мы стали бы жить все вместе,— Выдержал бы наш брак такое испытание? Справился бы я? А ты? Но я упустил этот шанс. И теперь наш брак был обречен.