«Пусть на могильной плите прочтут…»

*

Пусть на могильной плите прочтут: он боролся с видом и сорвал с себя его тягу. Он не видел различия между человеческим видом и животными видами и стоял за распространение на благородные животные виды заповеди и ее действия «люби ближнего, как самого себя». Он называл неделимых благородных животных своими ближними и указывал на пользу использования жизненного опыта прошлой жизни наиболее древних видов. Так, он полагал, что благу человеческого рода соответствует введение в людском обиходе чего-то подобного установлению рабочих пчел в пчелином улье, и не раз высказывал, что видит в идее рабочей пчелы идеал свой лично. Он высоко поднял стяг галилейской любви, и тень стяга упала на многие благородные животные виды. Сердце, плоть современного порыва человеческих сообществ вперед, он видел не в князь-человеке, а в князь-ткани – благородном коме человеческой ткани, заключенном в известковую коробку черепа. Он вдохновенно грезил быть пророком и великим толмачем князь-ткани, и только ее. Вдохновенно предугадывая ее волю, он одиноким порывом костей, мяса, крови своих мечтал об уменьшении отношения – ε/ρ, где ε – масса князь-ткани, а ρ – масса смерд-ткани, относительно себя лично. Он грезил об отдаленном будущем, о земляном коме будущего, и мечты его были вдохновенны, когда он сравнивал землю с степным зверком, перебегающим от кустика до кустика.

Он нашел истинную классификацию наук, он связал время с пространством, он создал геометрию чисел.

Он нашел славяний, он основал институт изучения дородовой жизни ребенка. Он нашел микроб прогрессивного паралича, он связал и выяснил основы химии в пространстве.

Довольно, сему да будет посвящена страница, и их несколько.

Он был настолько ребенок, что полагал, что после пяти стоит шесть, а после шести – семь. Он осмеливался даже думать, что вообще там, где мы имеем одно и еще одно, там имеем и три, и пять, и семь, и бесконечность – ∞.

Впрочем, он никому не навязывал своего мнения, и, считая его своим лично, признавал священнейшее право всякого иметь мнение противных свойств.

<1904>

 

О пяти и более чувств<ах>

*

Пять ликов, их пять, но мало. Отчего не: одно оно, но велико?

Узор точек, когда ты заполнишь белеющие пространства, когда населишь пустующие пустыри?

Есть некоторое много, неопределенно протяженное многообразие, непрерывно изменяющееся, которое по отношению к нашим пяти чувствам находится в том же положении, в каком двупротяженное непрерывное пространство находится по отношению к треугольнику, кругу, разрезу яйца, прямоугольнику.

То есть, как треугольник, круг, восьмиугольник суть части плоскости, так и наши слуховые, зрительные, вкусовые, обонятельные ощущения суть части, случайные обмолвки этого одного великого, протяженного многообразия.

Оно подняло львиную голову и смотрит на нас, но уста его сомкнуты.

Далее, точно так, как непрерывным изменением круга можно получить треугольник, а треугольник <соответственно> превратить в восьмиугольник, как из шара в трехпротяженном пространстве можно непрерывным изменением получить яйцо, яблоко, рог, бочонок, точно так же есть некоторые величины, независимые переменные, с изменением которых ощущения разных рядов – например, слуховое и зрительное или обонятельное – переходят одно в другое.

Так, есть величины, с изменением которых синий цвет василька (я беру чистое ощущение), непрерывно изменяясь, проходя через неведомые нам, людям, области разрыва, превратится в звук кукования кукушки или в плач ребенка, станет им.

При этом, непрерывно изменяясь, он образует некоторое однопротяженное многообразие, все точки которого, кроме близких к первой и последней, будут относиться к области неведомых ощущений, они будут как бы из другого мира.

Осветило ли хоть раз ум смертного такое многообразие, сверкнув, как молния соединяет две надувшихся тучи, соединив два ряда переживаний в воспаленном сознании больного мозга?

Может быть, в предсмертный миг, когда все торопится, все в паническом страхе спасается бегством, спешит, прыгает через перегородки, не надеясь спасти целого, совокупность многих личных жизней, но заботясь только о своей, когда в голове человека происходит то же, что происходит в городе, заливаемом голодными волнами жидкого, расплавленного камня, может быть, в этот предсмертный миг в голове всякого с страшной быстротой происходит такое заполнение разрывов и рвов, нарушение форм и установленных границ. А может, в сознании всякого с той же страшной быстротой ощущение порядка А переходит в ощущение порядка В, и только тогда, став В, ощущение теряет свою скорость и становится уловимым, как мы улавливаем спицы колеса лишь тогда, когда скорость его кручения становится менее некоторого предела. Самые же скорости пробегания ощущениями этого неведомого пространства подобраны так, чтобы с наибольшей медлительностью протекали те ощущения, которые наиболее связаны положительно или отрицательно с безопасностью всего существа. И таким образом были бы рассматриваемы с наибольшими подробностями и оттенками. Те же ощущения, которые наименее связаны с вопросами существования, те протекают с быстротой, не позволяющей останавливаться на них сознанию.

24 ноября 1904

 

О нахождении кукушки, близкой к Cuculus Intermedius Vahl., в Казанском у<езде> Каз<анской> губ<ернии>

*

Движение восточных видов на запад составляет довольно общее явление. Оно известно, например, относительно Emberiza aureola Pall., Phylloscopus viridanus Blyth и некоторых других.

В настоящее время, кажется, можно говорить о движении на запад еще одного вида, а именно Cuculus intermedius Vahl.

Еще Резцов отметил присутствие в северной ч<асти> Пермской губ. кукушки со смешанными признаками: C canorus и С. intermedius Vahl. По-видимому, близкая к пермским, переходная особь (с голосом и некоторыми изменениями в окраске – малой кукушки, остальной частью окраски – большой и средними размерами) была добыта 31 мая 1906 г. в Столбищенской удельной даче Казанск. у<езда>. Кроме того, довольно часто в разных местах Казанск. у<езда> удавалось слышать голос этой кукушки. Допущению, что птица просто не была замечена раньше, противоречит то, что ее нет, например, в достаточно хорошо изученной Московской губ. Из наблюдений Резцова можно заключить о преобладании в северной части Пермск. губ. переходных особей С. intermedius Vahl над чистыми. Если это так, то в распространении переходных особей в Каз. и Пермск. губ. можно видеть доказательства того общего положения, по которому, при распространении вида по области, занятой видом, образующим с первым помеси, появлению во всякой данной местности распространяющегося вида предшествует появление помесей между обоими видами. Эта «волна помесей», движущаяся впереди распространяющегося вида, разделяет области распространения обоих видов полосой преобладания переходных особей и, относительно данного случая, проходит через Каз<анский> у<езд> Каз<анской> губ. Причину недавно возникшего движения на запад С. intermedius Vahl, кажется, следует видеть в уменьшении площади, занятой средой С. interm, (что могло произойти через вытеснение среды С. intermedius V. другими типами среды, например, средой Alauda arvensis L.). Это уменьшение площади, которое необходимо должно было вызвать попытки вида распространиться за пределы занимаемой им области, могло быть вызвано постройкой Великой Сибирской железной дороги и связанным с ней усилением переселенческого движения.

Материал:

Cuculus canorns L.X С. intermedius Vahl. ♂ 31 V. 1906 г. Столбищ. д<ача> Каз. у<езда>.

Отличается следующими признаками от С. canorus L: более темной окраской зоба, шеи, «подклювника»; густой примесью охристого цвета к окраске нижней стороны, особенно сильной в перьях подхвостья; слабым развитием белых пятен на маховых и вытеснением белого цвета желтым в окраске нижних кроющих крыла; голубовато-серой, со слабым синеватым оттенком, окраской нижней половины спины и надхвостья; зеленоватым отблеском плечевых верхних кроющих крыла.

Длина крыла – 8,1 д<юйма>. Голос – С. intermedius Vahl.

1906

 

О будущем человека

*

Как открывалось перед взорами наших предков будущее лет хотя бы пятьсот тому назад? Под какой гранью – гордой и смелой уверенности в свои силы или же больного и скептического отношения к своим силам?

Об этом нетрудно справиться; в самом деле, первым годом 16 столетия появилась комета, и летописец в страхе ожидал суда Божия.

Вот его слова:

[Цитата отсутствует – ред.]

Конечно, это частность, но частность, красиво подчеркивающая общую неуверенность наших предков в силе человечества как некоторого самостоятельного целого с своим хотением и волей, общий трепет, что вот-вот порвется тонкая нить существования человечества, так оно, по понятиям предков, было слабо и зависело от случайных условий.

Каковы же теперь надежды человечества? Не должно ли было бы остановиться в эти же первые года нового столетия и попытаться определить наши ожидания и веру в будущее, нашу веру в силы человечества? Нельзя <ли> отыскать за некоторый промежуток времени направление, по которому следовали взаимные отношения человеческого рода и Земли, и, уловив это направление, сказать, что, если не будет крупных и непредвиденных изменений, человечество будет подвигаться по тому же пути?

Прежде всего, как оно смотрит на будущее?

На этот вопрос можно ответить скорее положительно.

Современный человек утратил то, почти мистическое, отношение к природе, отношение [следующий лист рукописи утрачен – ред.].

Вот источники той здоровой уверенности, что деятельность человечества не будет порвана чем-то извне его. Эта убежденность и заставляет человека смотреть <на будущее уверенно> и смело идти вперед.

Каким же рисуется будущее человечества современному человеку на пороге 20 века? Я бы сказал назначение, если бы с этим словом не связывались другие, несколько неуместные представления.

На Земле 1200 м<иллионов человек>.

В каждом человеке 1200 гр. мозговой ткани.

А клеточка мозговой ткани – самый благородный и сложный тип однокле<точной ткани>.

4πρ3 / 3 = 6·(100)4 см.

4·63 (100)12·5 гр. = 1 / (20·63 (100)6) земной массы.

Все учение нашего времени сгущается на примере двух заповедей:

I. Увеличивайте число людей на всей земле.

II. Увеличивайте вес отдельного мозга во всяком человеке.

Это два пути мирового спасения.

Поистине, святое, – горд я! – вымалвливаю, когда думаю, какие высокие, огромные горы уже могли быть сложены из собранных вместе человеческих мозгов.

Впрочем, эта задача назначена к исполнению еще задолго до человеческого рода. Вспомним о тех огромных ноздреватых щитах на черепе носорога, соседящих общей костью с крохотным вместилищем мозга.

Поистине: земля волит быть мозгом!

Земля – мозг, всё мыслезём.

Сириус нашего бытия.

<1907>

 

Новое

*

γε-νονς – поклонники генус.

Сион братьев – Земля-Мозг!

Аксиома.

Человеческий мозг изменяется очень медленно. Разница между мозгом европейца и дикаря, сына 20 века и минус 20 века не так велика, ее почти не существует. Всякие попытки увеличить ее бесплодны.

Человеческое тело есть сложная система равновесий и, нарушая ее, мы нарушаем ту приходо-расходную книгу, которую зовем жизнью, а торговый дом ждет крах.

Изменяется содержание мозга, но не объем. Есть аберрация мозга, но не рост с неотвратимостью рока.

Дравид, державший огромное число божественных песен в голове, дикарь, с красивым и выпуклым лбом, не изучал Ньютона <…>

<1907>

 

О времени

*

Мышление 19-го века одарило человечество идеей неопределенно мног<их> протяженных пространств – пространств п измерений. Эта идея дает красивую власть связать <родством> два понятия-близнеца, из которых каждый появлялся всякий раз там, где произносилось имя другого.

Теперь мышление человеческого рода установило третье понятие – понятие п – протяженной величины, которое нетрудно было бы назвать дедушкой по отношению к нашим близнецам, двум загадкам Бытия. Исходя из этого третьего понятия (дедушки), нетрудно вывести оба понятия – пространство и время – и <очертить> их родословную. А ведь это очень большой успех, так как дух человеческий, как дите малое, нашедшее цветной камешек, радуется и смеется светлым смехом, когда ему удается свести два отдельных, разделенных разрывом генетической связи, понятия на одно, некоторое третье.

Потому-<то>: Единство – тебе поклонюсь! <лишь тебе> одному!

Время и пространство (два тусклых глаза Бытия) всегда напоминают тех каменных изваяний львов, которые поставлены у входа к чему-то огромному и важному. Время и пространство (два брата-близнеца) стоят у входа в него, стерегут вход к Бытию.

Что я подразумеваю под п – кратной протяженной величиной? Я понимаю под ней величину, способную изменяться в n тех наименьших направлений, из которых можно вывести всякое возможное направление изменения. То есть под n я подразумеваю наименьшее число направлений, из которых я могу по законам параллелограмма вывести всякое возможное направление изменяемости. Естественный ход мышления обнаружит во всякой вещи, представляющей собой некоторый жизненный факт, бесконечную простую величину, изменяющуюся бесконечное число раз. Но в то время как некоторое будущее представляет господствующую, заслоняющую своим действием действия других, – в других направлениях величина ω изменяется с почти бесконечной медленностью, которую нельзя учесть или учесть можно с трудом. Вот почему говорят: величина ω есть величина конечное число раз протяженная. Наше пространство – пространство трех полукружных каналов – есть величина трехпротяженная.

Можно доказать, что:

1) если бы не было времени, а было бы одно пространство, заполненное одним многоликим и огромным жизненным фактом, то мы получили бы картину чего-то мертвого, мертвое многообразие – вроде мертвой картины поверхности Луны (я говорю сравнительно);

2) но если бы мы допустили, наделили этот единый мировой жизненный факт состоянием перехода от трех измерений к четвертому, то мы получили бы картину жизненной были, наделенной двумя свойствами – пространством и временем (много могущих быть преображенными).

Бесконечность времен. И несколько господствующих π к π + 1 пространству <есть> целое. А так как мы определили изменение от таких изменений, <то> целое <есть> бесконечность индивидуумов этого многообразия. Следовательно, есть целое многообразие.

Помни: существование одного индивидуума (в самом общем смысле, селение многообразия) указывает, что именно здесь бесконечное число. Мы нашли, что пространство изменяется в одном направлении, переходя из трех к четырем измерениям.

<1907–1908>

 

Опыт построения одного естественнонаучного понятия

*

Понятие «симбиоз», возникшее как вспомогательное средство для описания некоторых частных явлений растительного мира, быстро привилось и распространилось по всей области описывающих жизнь наук. Это служит хорошим предзнаменованием для предпринимаемого опыта построения родственного ему понятия «μεταβιος». Определим его точным образом.

Условившись обозначать следствия, испытываемые одной жизнью от сосуществования ей другой жизни, через знаки (+), (.), (−), мы получим следующие 6 возможных случаев отношений:

где (+) означает пользу, (.) безразличное состояние, (−) вред как следстви<я> сосуществования двух жизней. Но все они объединены следующими предпосылками, вскрывающими их природу: 1) отношения между двумя жизнями протекают в одно и то же время, 2) они протекают на соседских, но разных частях пространства.

Самое определение обстановки, на которой развиваются эти отношения, предполагает возможность существования таких отношений, которые были бы возможны при следующих условиях: 1) отношения между двумя жизнями протекают в одном и том же месте; 2) отношения между двумя жизнями объединяют два соседних промежутка времени.

Так как причинная связь действительна от прошлого к будущему, но не наоборот, то ясно, что одна из двух послесуществующих жизней будет находиться в состоянии, обозначаемом точкой. Это уменьшает наполовину число возможных случаев, которых таким образом будет всего три:

Первый из них, описывающий те отношения, в которых из послесуществования какой-нибудь жизнию другой жизни для этой первой вытекают отношения выгоды, и есть то явление, которое названо может быть μεταβιος.

Таким образом, точный розыск природы тех двух взаимоотношений приводит к такой поясняющей таблице:

где t означает время (tempus), l – место (locus), знак = понимается здесь как знак тождества, а знак X есть знак отсутствия тождества.

Условившись же обозначать через ∞ вообще отношения между двумя жизнями i1 и i2, мы получим выражение

для симбиоза и выражение вида

для метабиоза (где t и tn + k есть обозначение времени).

Но, может быть, новый угол зрения, выведенный путем перестановки времени и пространства в их свойствах из старой точки зрения, имеет слишком незначительный кругозор, чтобы быть с успехом примененным? Положительный ответ придал бы сомнительную ценность предыдущим выкладкам.

Но, как окажется потом, можно собрать несколько примеров, которые доказывали бы широту устанавливаемого угла зрения.

Особенно доказательный пример дает опыт сельского хозяйства. Собственно, каждый севооборот, будет ли он многопольный или простой, основан на отношениях метабиоза между злаками. Известно также в лесоводстве предпочтительное вырастание на месте исчезнувшей лесной породы какой-нибудь определенной другой.

Точно так же в «Верую» воинствующего пангерманизма входят отношения метабиоза между славянским и германским миром.

Деятельность бактерий, изменяющая почву, связывает метабиозом мир низших растений.

Здесь может быть высказана смелая гипотеза, что сущность смены одних животных царств другими в разные времена жизни Земли также сводится к метабиозу.

Метабиоз объединяет поколения кораллов внутри какого-нибудь атолла и поколения людей внутри народа. Смерть высших, не исключая и Homo sapiens, делает их связанными метабиозом с низшими.

Перечисленных примеров достаточно, чтобы показать широту применяемой точки зрения.

Я приведу два случая метабиоза, которые мне случилось самому наблюдать. Именно: 7/V 902 я был причиной беспокойства Totanus ochropus, раньше неподвижно сидевшего на ветке ели. Раздвинув густые ветки, я увидел покинутое гнездо одного из дроздов, в котором основался черныш. На дне гнезда лежала опавшая хвоя.

Кладка Т. ochropus состояла из 3 яиц бледно-зеленого основного цвета, затемненного бурыми пятнами и тенями.

Нет сомнения, что этот род отношений не может быть отнесен ни к одному из называемых симбиозом и представляет довольно выпуклый случай метабиоза.

Другой случай, наблюдавшийся на протяжении двух лет, относится к метабиозу между Turdus pilaris и Muscicapa grisola. Сущность его сводится к тому, что гнездо, весной служившее Turdus pilaris, во вторую половину лета занималось Muscicapa grisola, и таким образом эти два вида были связаны отношениями метабиоза.

Приведенные примеры отчасти доказывают широту устанавливаемого угла зрения.

<1908–1909>

 

Курган Святогора

*

I

Отхлынувшее море не продышало ли некоего таинственного, не подслушанного никем третьим, завета народу, восприявшему в последний час, сквозь щель времового гроба, восток живого духа, распятого железной порой воителя? Народу, заполнившему людскими хлябями его покинутое, остывающее от жара тела первого воителя ложе, осиротелый женственно мореём?

Точно. Своими ласками передала нам Вдова лик первого и милого супруга. Щедро расточаемыми ласками создала кумир целящий. Так, мы насельники и наследники, уступившего нам свое ложе северного моря.

Мы исполнители воли великого моря.

Мы осушители слез вечно печальной Вдовы.

Должно ли нам нести свой закон под власть восприявших заветы древних островов?

<Так и единовластие наше не есть ли восприемник лунных чар? Повелевающее приливами и отливами народной души>.

И широта нашего бытийственного лика не наследница ли широт волн древнего моря?

II

Конечно, правда взяла звучалью уста того, кто сказал: слова суть лишь слышимые числа нашего бытия. Не потому ли высший суд славобича всегда лежал в науке о числах? И не в том ли пролегла грань между былым и идутным, что волим ныне и познания от «древа мнимых чисел»?

Полюбив выражения вида √-1, которые отвергали прошлое, мы обретаем свободу от вещей.

Делаясь шире возможного, мы простираем наш закон над пустотой, то есть не разнотствуем с Богом до миротворения.

III

Буй волит видеть свой лик в буйовичах.

И не злой ли ворожбой висит над нашей сл<о>вобой тень Северного моря, не узнающая в сыне лика своего отца? И не признающая в сыне сына?

И не в нас ли воскликнула Земля: «О, дайте мне уста! Уста дайте мне!» И дали ли мы ей уста?

И не в несчетный ли раз одетая в грусть, телесатая равниной Вдова спрашивает: «Вот тело милого супруга. Но где его голос? Так как вижу милые уста, зачарованные злой волей соседних островов, молчащие или вторящие крику заморских птиц, но не слышу голос милого». Да. Русская сл<о>воба вторила чужим доносившимся голосам и оставляла немым северного загадочного воителя, народ-море.

И самому великому Пушкину не должен ли быть сделан упрек, что в нем звучащие числа бытия народа – преемника моря, заменены числами бытия народов – послушников воли древних островов?

И не должны ли мы приветствовать именем «первого русского, осмелившегося говорить по-русски», – того, кто разорвет злые, но сладкие чары, и заклинать его восход возгласами: «Буди! Буди!»

IV

Мы ничего не знаем, ничего не предсказываем, мы только с ужасом спрашиваем: ужели пришло время, ужели он?

V

Вот он шумит своими ветвями, и не окружим ли мы его порослью молодых древ?

VI

Всякое средство не волит ли быть и целью? Вот пути красоты слова, отличные от его целей. Древо ограды дает цветы и само.

VII

И останемся ли мы глухи к голосу Земли: «Уста дайте мне! Дайте мне уста!» – Или же останемся пересмешниками западных голосов?

VIII

И хитроумные Евклид и Лобачевский не назовут ли одиннадцатью нетленных истин корни русского языка? – в словах же увидят следы рабства рождению и смерти, назвав корни – Божьим, слова же – делом рук человеческих.

И если живой и сущий в устах народных язык может быть уподоблен доломерию Евклида, то не может ли народ русский позволить себе роскошь, недоступную другим народам, создать язык – подобие доломерия Лобачевского, этой тени чужих миров? На эту роскошь русский народ не имеет ли права? Русское умнечество, всегда алчущее прав, откажется ли от того, которое ему вручает сама воля народная: права словотворчества?

Кто знает русскую деревню, знает о словах, образованных на час и живущих веком мотылька.

И не значит ли, что боги унесены из храма, если безбоязненно в ряды молящихся замешиваются иноверцы? И выполняют требы?

IX

И не должно ли думать о дебле, по которому вихорь-мнимец емлет разнотствующие по красоте листья – славянские языки, и о сплющенном во одно, единый, общий круг, круге-вихре – общеславянском слове?

X

Конечно, Жена, телесатая северной равниной, приемлет нежного супруга, алча ласк первого, и не этим ли таинственно ваяет его лик, силой женской чары, в лик первого и милого мужа – <северного> моря?

Так изменяемся мы, уподобляясь первому, чтобы заслужить великих милостей у облеченной в равнину Вдовы.

И когда родимые второму морю пройдут перед восхищенным взглядом светлые горы, восставляя свой ледяной закон и рокот, не следует ли предаться непорочной игре в числа бытия своего, чаруя ими себя, как родом новой власти над собой, и прозревая сквозь них великие изначальные числа бытия-прообраза? И сии славоги, гордо плывучие на смену чужеземным снегам… Так как не на хлябях ли морских рождаются самые большие ледяные горы, каким не бывать на суше? – не наполнят ли они нашу душу трепетом и гордостью вещей?

И не станем ли мы тогда народом божичей, сами зоревея вечностью, а не пользуясь лишь отраженным?

Обратимте наши очи к лучам земных воль; если же мы воспользуемся заимствованным светом, то на нашу долю останется навий свет, добрые же лучи останутся на потребу соседним народам.

Мы не должны быть нищи близостью к божеству – даже отрицаемому, даже лишь волимому.

XI

И если человечество все еще зелень, трава, но не цвет на таинственном стебле, то можно ли говорить, пророча, о<б> осени, желтыми листьями отрываясь от сил бесконечного? Или же, слыша песнь, следует посмотреть на небо, не жаворонок ли первый? И даже мертвое или кажущееся таким не должно ли прозреть связью с бесконечным в эти дни?

XII

О, станем же верны морскому супругу Жены, нашему прообразу, совооруженному с нами латами – морю, конем – тысячелетний рокот, щитом – водянистость существа. Он же вдохнул в нас дыхание иной поры, поры иных могачей, богачественной иной мощью. Вдова ваяет в нас лик: пред ее волей мы должны преклониться.

<1908–1909>

 

Образчик словоновшеств в языке

*

Спешу высказаться, М<илостивый> Г<осударь>, по весьма замечательному, Вами затронутому вопросу.

«Летатель» удобно для общего обозначения, но для суждения о данном полете лучше брать «полетчик» (переплетчик), а также другие, имеющие свой, каждое отдельный, оттенок, например, «неудачный летун» (бегун), «знаменитый летатай» (ходатай, оратай) и «летчий» (кравчий, гончий). Наконец, еще возможно «лтец», «лтица» по образцу чтец (читатель). Для женщин удобно сказать «летавица» (красавица, плясавица).

«Детское дело» – воздухоплавание. В смысле удобного для полета прибора можно пользоваться «леткий» (меткий), например, «знаменитая по своей леткости снасть Блерио». От «леткий» сравнительная степень «летче»; «летчайший в мире неболет». Первак воздухолтения – «летчайшина» или «летивейший из русских летивейшин г. Петербурга».

Читать, чтение – летать, лтение.

Сидящие в воздухолете люди (пассажиры) заслуживают имени «летоки» (ходок, игрок). «Летоков было 7».

«Полетная снасть», «взлетная снасть» – совокупность нужных вещей при взлете или полете.

Самое игры летания следует обозначить «лета» (бега).

Явление лёта, а также общая постановка дела может быть обозначена «летеж», например: «Успехи русского летежа в 1909 г.», «Летеж длился недолго».

Общ<ую> сложность воздухолтения можно обозначить «летава» (держава). «Русская военная и торгово-промышленная летава над севером мира». Слово «летава» может употребляться в смысле «эскадра». «Летава Японии». «Две летавы встретились готовые к бою».

Народы, искусные в воздухоплавании и способные в нем, можно обозначить «летутные народы». «Летавское/-ное общество».

«Опасности летобы» (учеба, злоба) как явления людской жизни. «Летоба» – воздухоплавание как проявление деятельности жизни.

«Летели» – всякий снаряд летательный (свирели, качели). «Блерио перелетел на своих летелях Ламанш».

«Необходимое для него летло» – в смысле снасти (весло).

«Летины» (именины) – день полета. «Мы были на летинах»; «первины летин».

«Летало» – авиатор. «Известный за границей летало Гюйо».

«Летачество». «Летская дружина». «Летья година».

«Летьба» – место и действие полета – воздухоплавательный парк.

«Летьбище» – аэродром. «Летьбищенская площадь».

«Летище», «летовище» – снасть и воздухоплавательный прибор, вообще место, связанное с полетом.

«Леталище» – лет-алище – костюм летока.

«Летня» – корзина для летоков.

«Лётка», «однолётка» – дрожки, двуколка – машина воздухоплава<теля>. «Лётка Блерио», «пятилётка».

«Двукрылка».

«Небесные казаки» – воздушное казачье войско.

«Летежная выставка».

«Летистый снаряд».

«Летизна» – способность лететь.

«Летоука» – учение о полетах.

«Леторадость». «Летонаглость». «Летоужас». «Летий бог» – Стрибог – бог воздухоплавания.

«Летучий полк» – воздушная дружина.

«Летомая высота» – высота возможного подъема.

«Летлый завод», «летлый снаряд».

«Летлая река» – воздушные течения, пути полета.

«Лето», «летеса» – дела воздухоплавания. «Русские летеса». «Летесная будущность».

Корни парить, реять годны для снастей тяжелее воздуха. «Воздухо-паритель». «Пареж длился недолго». «Паривый». «Начальник парины в воздухе над летьбищем».

«Леточ» (светоч) – воздухоплавательный прибор. «Тат<лин> взлетел на своем леточе».

«Парило» – снаряд для парения в воздухе (планер). «Парьба». «Паручесть». «Парины».

«Взмыв» (взмывать) – время устремления кверху.

«Скор» – время наибольшего развития скорости в полете. «Реялка» – снаряд для реяния.

«Рейбище» – место движения в небе.

«Реюн», «рейоч» – приборы для реяния. «Реязь». «Небореязь».

«Неборень» – путь в небе.

«Мах» – расстояние, пробегаемое прибором в один толчок крылий. «Крыломах» – летящий с помощью удар<ов> кр<ыльев>.

<1909>.<1912>

 

<О Леониде Андрееве>

*

Уж все журналисты прокричали, что Андреев – мировой писатель. «Прачки, стирая белье, убивают друг друга тонкостью вкуса, находя в произведениях Андреева сходство с картинами Гойя», – жаловался мне один мой приятель. Я не читал. Я не подслушиваю того, о чем разговаривают прачки.

Но все же, что такое Андреев?

Есть писатели «наоборот» (au rebours). Я не думаю, чтобы Л. Андреев был писателем «наоборот». Нет. Но не следует ли присоединиться к мысли – Л. Андреев сочинитель «шиворот-навыворот»?

До сих пор думали, что за словами скрывается некоторое содержание. Писатель Леонид Андреев пришел и говорит: «Нет! За словами не скрывается никакого содержания». Ну что же, поверим.

Думали, что слова обязывают. Писатель Леонид Андреев говорит, что слова ничему никого не обязывают. И этому поверим <…>

<1909>

 

Фрагменты о фамилиях

*

Имена собственные не называют дарования. Видимое исключение: Кузмин и Иванов…

Перу Иванова принадлежит «Тантал», Кузмина – «Подвиги Александра».

Вихрь силы вещи Иванова повествует о темном бессильном порыве, гордо отказывающемся от неправого счастья ради правого несчастья. Так как право есть корень счастья в будущем, то эта вещь повествует о русском несчастий, отказывающемся от счастья Европы или завешенного занавесом настоящего счастья внуков.

Вещь Кузмина говорит о человеке-роке, в котором божественные черты переплетаются с человеческими. Она знаменует союз человека и рока и победу союзника над сиротливым, темным человеком. Она совпала с сильными личностями в Руси и написана пером времени, когда общечеловеческие истины искажены дыханием рока.

Подчеркивае<м>, что эти вещи суть верхушки творчества именованных творцов, <олицетворяющих> безличную народную единицу.

<1909>

 

Учитель и ученик

О словах, городах и народах

*

Разговор

Учитель. Правда ли, ты кое-что сделал?

Ученик. Да, учитель. Вот почему я не так прилежно посещаю твои уроки.

Учитель. Что же ты сделал? Расскажи!

Ученик. Видишь ли, известно, что слова склоняются по падежам своими концами – ты мне должен простить, что я ввожу в общество застенчивых молодых людей <примеры> из русского, не слишком почитаемого нами, языка. Но не скучная ли это вещь?

Учитель. Нет, нет, нисколько. Продолжай.

Ученик. Слыхал ли ты, однако, про внутреннее склонение слов? Про падежи внутри слова? Если родительный падеж отвечает на вопрос «откуда», а винительный и дательный на вопрос «куда» и «где», то склонение по этим падежам основы должно придавать возникшим словам обратные по смыслу значения. Таким образом слова-родичи должны иметь далекие значения. Это оправдывается. Так бобр и бабр, означая безобидного грызуна и страшного хищника и образованные винительным и родительным падежами общей основы «бо», самым строением своим описывают, что бобра следует преследовать, охотиться за ним как за добычей, а бабра следует бояться, так как здесь человек может стать предметом охоты со стороны зверя. Здесь простейшее тело изменением своего падежа изменяет смысл словесного построения. В одном слове предписывается, чтобы действие боя было направлено на зверя (винительный – куда?), а в другом слове указывается, что действие боя исходит из зверя (родительный – откуда?).

Вег бывает вызван боязнью, а Бог – существо, к которому должна быть обращена боязнь. Также слова лес и лысый или еще более одинаковые слова лысина и лесина, означая присутствие и отсутствие какой-либо растительности (ты знаешь, что значит лысая гора? Ведь лысыми горами зовутся лишенные леса горы и головы), возникли через изменение направления простого слова ла склонением его в родительном (лысый) и дательном (лес) падежах. Лес есть дательный падеж, лысый – родительный. Как и в других случаях, е и ы суть доказательства разных падежей одной и той же основы. Место, где исчезнул лес, зовется лысиной. Также бык есть то, откуда следует ждать удара, а бок – то место, куда следует направить удар.

Учитель. Не хочешь ли ты намекнуть на мою плешь? Это старо.

Ученик. Нет. Время, в течение которого лес льнет в небеса и растет, неподвижный и мертвый зимой, зовется лето. Ты обидчив, учитель. Я же заносчив.

Так, если взять пару вол и вал, то действие поводырства направлено на ручного вола, которого ведет человек, и сходит из вала, который водит по реке человека и лодку. Вот слова, обратные по значению: вес и высь (вес никогда не бывает направлен в высь) – в них те же звуки ы и е, придающие разный смысл. Точно так же <глаголы еду и иду> начинаются дательным и родительным падежом основы «я»; дательный падеж будет «е», родительный – «и». Они означают, что действие то исходит от меня (родительный – откуда), когда я пеш, то покоится во мне (дательный – где), когда я двигаюсь чужой силой.

Учитель. Не сохранились ли простейшие слова в нашем языке в предлогах?

Ученик. Да. При этом простейший язык видел только игру сил. Может быть, в древнем разуме силы просто звенели языком согласных. Только рост науки позволит отгадать всю мудрость языка, который мудр потому, что сам был частью природы.

Учитель. Что же ты хотел сказать в первой части своих слов?

Ученик. Видишь ли, я отметил, что словесное нутро также имеет склонение по падежам. Склоняясь, иногда немая основа придает своему смыслу разные направления и дает слова, отдаленные по значению и похожие по звуку.

Учитель. Еще что ты хочешь сказать?

Ученик. Ты хочешь знать? Послушай: где тайная причина сложнее и туже завязана в узел мнимого случая и неразумия, чем в расселении по коре, или коже, земли городов?

Учитель. Громко! Но не искусно.

Ученик. Это обмолвка. В эту пустыню разума никто не внес общего закона и порядка. И вот я сюда бросаю луч наблюдения и даю правило, позволяющее найти место, где в диких ненаселенных странах возникнут столицы.

Учитель. Кажется, твоя главная находка – это способы произносить себе пышные похвалы.

Ученик. Это мимоходом. И отчего же не сделать за других то, что они не делают по небрежности или ленивому настроению?

Впрочем, сам суди: я нашел, что города возникают по закону определенного расстояния друг от друга, сочетаясь в простейшие чертежи, так что лишь одновременное существование нескольких чертежей создает кажущуюся путаницу и неясность. Возьми Киев. Это столица древнего русского государства. На этом пути от Киева кругом него расположены: 1) Византия, 2) София, 3) Вена, 4) Петербург, 3) Царицын. Если соединить чертой эти города, то кажется, что Киев расположен в середине паутины с одинаковыми лучами к четырем столицам. Это замечательное расстояние города-средины до городов дуги равно земному полупоперечнику, деленному на 2я. Вена на этом расстоянии от Парижа, а Париж от Мадрида.

Также с этим расстоянием (шагом столиц) славянские столицы образуют два четвероугольника. Так, столицы некогда или сейчас, Киев – С.-Петербург – Варшава – София – Киев образуют одну равностороннюю ячейку, а города София – Варшава – Христиания – Прага – София – другую славянскую ячейку. Чертежи этих двух великих клеток замкнутые.

Таким образом болгары, чехи, норвежцы, поляки жили и возникали, следуя разумному чертежу двух равносторонних косоугольных клеток с одной общей стороной. И в основе их существования, их жизни, их государств лежит все же стройный чертеж. Не дикая быль, а силы земли построили эти города, воздвигли дворцы. Не следует ли искать новые законы их постижения?

Таким образом столицы и города возникнут кругом старого, по дуге круга с лучом R/2π, где R – земной полупоперечник.

Людскому порядку не присуща эта точность, достойная глаз Лобачевского. Верховные силы вызвали к жизни эти города, расходясь многоугольником сил.

Учитель. Но дальше что нашел ты?

Ученик. Видишь ли, я думаю о действии будущего на прошлое. Но разве можно с таким грузом книг, какой есть у старого человечества, думать о таких вещах! Нет, смертный, смиренно потупи взгляд. Где великие уничтожители книг? По их волнам нельзя ходить, как по материку незнания!

Учитель. Еще что?

Ученик. Еще? Видишь ли, я хотел прочесть письмена, вырезанные судьбой на свитке человеческих дел.

Учитель. Что это значит?

Ученик. Я не смотрел на жизнь отдельных людей; но я хотел издали, как гряду облаков, как дальний хребет, увидеть весь человеческий род и узнать, свойственны ли волнам его жизни мера, порядок и стройность.

Учитель. И что же ты нашел?

Ученик. Я нашел несколько истин.

Учитель. Какие?

Ученик. Я искал правила, которому подчинялись народные судьбы. И вот я утверждаю, что года между началами государства кратны 413.

Что 1383 года отделяют паденья государств, гибель свобод.

Что 951 год разделяет великие походы, отраженные неприятелем.

Это главные черты моей повести.

Учитель. Здесь мне слышатся важные истины. Ученик. Это еще не все. Я вообще нашел, что время z отделяет подобные события, причем z = (365 + 48y) x, где у может иметь положительные и отрицательные значения.

Вот те значения z, которыми я воспользуюсь:

Срок 951 год связал великие мусульманские походы к Пуатье и Вене, отраженные франком Карлом Мартеллом и русским Яном Собеским. Эти походы были в 732 и 1683 году. Также грозные удары гунно-татарской силы о северный запад, удары Аттилы и Тамерлана, отраженные и встреченные Аэцием и Баязетом, были в 451 и 1402, через 951 год.

Поход Карла XII к Полтаве 1709 года за 951 год до себя имел арабов, предпринявших в 758 неудачный морской поход к Китаю.

Было видно, что 951 есть (317).3. В 1588 был поход Медины Сидонии, испанца, к берегам Англии. В 1905 – поход Рожественского. Между ними прошло 317 лет, или треть монгологуннского и турко-арабского срока поражений.

За 317 лет до 1588 Людовик потерпел поражение у берегов Туниса. Не значит ли это, что в 2222 году, через 317 лет после 1905, суда какого-нибудь народа потерпят крушение, быть может, у черного Мадагаскара?

Учитель. Не было ли число 365 священным у вавилонян?

Ученик. Да.

Учитель. К каким еще случаям ты применил свой закон?

Ученик. Сейчас. Я хочу только сказать, что если взять государства православия – Болгарию, Сербию, Россию – и посмотреть, сколько лет они существовали до первой утраты свободы, то окажется число лет, равное существованию Византии. Византия 395 − 1453 = 1058; Россия 862 − 1237 = 375; Болгария 679 − 1018 = 339; Сербия 1050 − 1389 = 339. 375 + 339 + 339 = 1053. Это походит на закон сохранения силы. Государства падают тогда, когда исчерпывается сила старших государств. Наоборот, Испания 412 − 711, Франция 486 − 1421, Англия 449 − 1066, Вандалы 430 − 534, <Остготы> 493 − 555, и <Лангобарды 568 − 774> существовали 299 + 935 + 617 + 104 + 62 + 206 = столько, сколько Рим и Византия вместе.

Учитель. Но ты обещал еще какие-то находки.

Ученик. При у= −4, Z = (365 − 48·4)·1 = 173. Замечательно, что (173)·14 отделяет падение царской власти в Риме, 510 <до Р. Х.>, и Китае, 1912. Но это в сторону.

Когда у = +1, то z = (365 + 48)·1 = 413.

Через 413 лет поднимаются гребни волны объединения народов. Так, в 827 году Эгберт соединил Англию; через 413 лет, в 1240 году, немецкие города объединились в Ганзу, а еще через 413 лет, в 1653 году, трудами Хмельницкого соединились Малая и Великая Русь. Что будет в 2066 году, если этот ряд волн союза не прервется?

В 1110 году русские собрались на съезд в Витичеве, а через 413 лет, в 1523 году, был присоединен последний удел России. В 1380 объединились русские области для Куликовской битвы; через 413, в 1793, – присоединение Польши.

Но уже выше было замечено, что времена, разделяющие начала государств, кратны 413 годам. Колеблясь в размерах от 413 до 4130 лет, эти времена относятся друг к другу как простые целые числа 1, 2, 3… 7, 8, 9, 10. Время 1239, протекшее между началом Франции, 486, и началом Рима, 753, есть (413)·3.

Между началом Франции и Нормандии, 899, прошло (413)·1. Между началом Рима, 753, и началом Египта, 3643, прошло 2890 лет, или (413)·7. Год начала Египта настолько достоверен, что приведен в словарях (см. словарь Павленкова).

Францию и Египет отделяет (413)·10 лет.

Начало Австрии, 976 год, отделено двумя 413 от начала готского государства, 150 год.

(413)·1 отделяет Элладу, 776 год, и Босфорское царство, 363; Германию, 843, и Вандальское царство, 430; Россию, 862, и Англию, 449 год. У Паркера приводится летописец, относящий основание Китая к 2852 году <до Р. Х.>. Следует заметить, что 2855 год отделен от начала Англии 3304 годами, или (413)·8, а от начала России – 3717 годами: (413)·9.

Что же касается до стран, возникающих путем восстания из старых могуществ, то время z, их отделяющее, есть (365 + 2·48)·1 = 461. Этим сроком отделены два союзных государства, Швейцария и Америка. Первое свергло мощь Австрии в 1315, а второе – мощь Англии в 1776 году. Точно так же Болгария освободилась от Византии в 679, а Португалия от Испании в 1140 году. Япония – 660, Корея – 1121.

Начало Западной Римской империи, 800, отделено 461 годом от начала Восточной Римской империи, 1261.

В 1591 году освободилась Голландия, следовательно, в 2052 году возможно восстание молодой окраины.

Учитель. Не хочешь ли ты составить роспись того, что случится в течение 1000 лет, идущих к нам?

Ученик. Предвидение будущего не отрицается этим учением. За этими числами ясна судьба, как за собранной в складки мокрой тканью – тело.

Учитель. Больше ты не знаешь применений своих правил?

Ученик. Нет, еще есть. При у = 0, z = 365 + 48·0 = 365; если x = 8, то z = 2920. Этот срок отделяет начало Египта, 3643, и падение Израиля, 723 год, а также освобождение Египта от власти гигсов, 1683 <до Р. Х.>, и завоевание России монголами, 1237 год, т. е. события обратного значения.

Если Византия освободилась от Рима в 393 году, то освобождение Америки произошло через (365 + 48·3) = 1383, в 1776 году.

Судьба! Не ослабла ли твоя власть над человеческим родом, оттого что я похитил тайный свод законов, которыми ты руководишься, и какой ждет меня утес?

Учитель. Бесцельная похвальба. Число 365 мне ясно; это частное времен года и дня. 48 – нет. Но чем ты объяснишь присутствие этого числа в земных делах? Казалось, им нет никакого дела друг до друга. Но все же твой закон совсем не кажется мне тенью.

Ученик. На силах должны были отразиться сроки вращения, а мы – дети сил.

Учитель. Красиво.

Ученик. Не отрицаю. Высший источник земного сам подает пример точности. Наука о земном делается главой науки о небесном. Но если у = 2, а x = 3, то z = (365 + 48·2)·3 = 1383. Паденья государств разделены этим сроком.

Покорению Новгорода и Вятки, 1479 и 1489 гг., отвечают походы в Дакию, 96 и 106.

Завоеванию Египта в 1250 году соответствует падение Пергамского царства в 133 году.

Половцы завоевали русскую степь в 1093 году, через 1383 года после падения Самниума в 290 году.

Но в 534 году было покорено царство Вандалов: не следует ли ждать в 1917 году падения государства?

Учитель. Целое искусство. Но как ты достиг его?

Ученик. Ясные звезды юга разбудили во мне халдеянина. В день Ивана Купала я нашел свой папоротник – правило падения государств. Я знаю про ум материка, нисколько не похожий на ум островитян. Сын гордой Азии не мирится с полуостровным рассудком европейцев.

Учитель. Ты говоришь, как дитя. Но еще что ты думал в это время?

Ученик. Я думал, Моране или Весне служит русское искусственное слово. Ты помнишь имена этих славянских богинь? Смотри, вот листки, где я записывал свои мгновенные мысли.

«В нашей жизни есть ужас». I.

«В нашей жизни есть красота». II.

Следовательно, писатели единогласны, что русская жизнь есть ужас. Но почему не согласна с ними народная песнь?

Или те, кто пишет книги, и те, кто поет русские песни, два разных народа?

Писатели уличают: дворянство I, военных II, чиновников III, купцов IV, крестьян V, молодых сапожников VI; <народная песнь>: писателей VII.

Ал. Толстой … I

Куприн ……………… II

Щедрин …………………… III

Островский …………………… IV

Бунин …………………………………… V

Алексей Ремизов ……………………… VI

Народная песнь ……………………………… VII

Следовательно, народная песнь в каком-то преступлении уличает русских писателей.

В чем же она их уличает? Во лжи? Что они мрачные лжецы? Они начинают проповедывать. Что они проповедывают?

Чем занимаются русские писатели?

ПРОКЛИНАЮТ:

Значит, на вопрос, чем занимаются русские писатели, нужно ответить: они проклинают! Прошлое, настоящее и будущее!

Не отсюда ли источник проклятий?

Мережковский пророчил неудачу России, взяв на себя обязанности ворона; каково он чувствует себя?

На вопрос, что делать, отвеча<ю>т и песнь сел, и русские писатели.

Но какие советы дают те и другие?

Наука располагает обширными средствами для самоубийств; слушайте наших советов: жизнь не стоит, чтоб жить. Почему «писатели» не показывают примера?

Это было бы любопытное зрелище.

I. Славят военный подвиг и войну.

II. Порицают военный подвиг, а войну понимают как бесцельную бойню.

Почему русская книга и русская песнь оказались в разных станах?

Не есть ли спор русских писателей и песни спором Мораны и Весны?

<Почему> бескорыстный певец славит Весну, а русский писатель Морану, богиню смерти?

Я не хочу, чтобы русское искусство шло впереди толп самоубийц!

Учитель. Но что за книга у тебя на коленях?

Ученик. Крижанич. Я люблю говорить с мертвыми.

<1909–1912>

 

«Изберем два слова…»

*

Изберем два слова: лысина и лесина. Горы, лишенные леса, зовутся лысыми; самое место исчезнувшего леса – лысиной; отдельное дерево, часть леса – лесина.

Не должно ли приписать обратность смысла в этих различающихся гласной словах переменой ять на ы? Считать носителем величины сходства л-с, а путями неравенства – ять и ы?

Смысл неделимого л выступает из сравнения речений льнуть и тянуть или также легкость и тяжесть, течение и тын.

Т указывает на увеличиваемость траты сил, а ль – на ослабление этой траты.

Ль указывает на уменьшаемость расстояния между познающим разумом и познаваемым; вещь льнет к человеку. Ат – на уменьшение расстояния между познающим и сознаваемым силами познающего: человек тянет вещь.

Отсюда лес, как то, что, существуя, растет, течет и изменяется в величине, помимо силы тяжести, но самовольно.

<Можно> сказать и так: т озвуковывает движение одной из двух приближающихся, как следствие, точек силой неподвижной, а ль – движение точки из своей собственной силы.

Это же различие выступает в залогах глаголов. Действительно: он бил и он бит имеют обратное значение; в выражении би + л деятель сам из своей воли льнет к действию, в выражении же би + т – действие тянет. Движение направлено от действователя к действию силами действователя; 2-е же течение лица к действию вызвано силами, вне его лежащими.

В речении бить лицо не само родило действие, а тянется им, действие льнет. Залог, где действователь льнет к действию, основывается на л лёта, а залог, где действие есть стекание к лицу, основывается на т тяжести.

Лишь только лес попадает в круг действия от т, он становится тесом. Итак, лес, который льнет к небесам и изменяет свое расстояние от всего неподвижного, так же и от созерцающего сознания, самочинно, независимо от него, начинае<тся> с л. Но лишь только он делается мертвым и может изменять свое расстояние, вызывая затрату сил с его стороны, он делается «тес», «тесовая крыша».

Итак, можно установить л самовольного движения к неподвижной и т движения зависимого со стороны причины точки в сторону неподвижной, и т уменьшаемости расстояния со стороны подвижной в сторону неподвижной.

Действительно, тяжелый предмет тянет руку вниз, легкий, сравненный с тяжелым, как бы льнет к руке несущего, осязаясь как лежащий на руке без затраты усилий.

Отсюда лихо и тихо; лихой тот, кто есть, как высшая точка, самохотно и своим изволом действующих сил; тихий тот, в ком эти силы отсутствуют, кто льнет к счастью, но требует повиновения другим, но кто повинуется и поддан влиянию извне. Действительно, лихими людьми звались разбойники, не останавливавшиеся для осуществления своих целей перед убийством и грабежом. Лихие люди – это как бы бурные весенние потоки, несущиеся с гор; между тем, тихие – это как бы сухие пруды, открытые для всех влияний извне. Льгота (льзя) есть как бы очертания этого буйного бытия, как бы русло его потока, а туча, туск – граница упадочного бытия, замирающего и ослабленного.

Лень, луч, отлыниваю и тень, туча и тын разделены тем же расколом лит.

Действительно, подобно лесу, луч выделен из природы, как своей дорогой мчащийся в пространстве; в слове лень заключено противоречие направления своей силы с его трудом; так же и в отлынивании. Везде л начинает слова движения своеначального, вразрез с окружающим.

Как слова песни бывают спеты, так и время, когда лес льнет к небесам, – лето.

Луч, движущийся мимо земли и лесов, лук, придающий стрелам свое особое движение, лень и отлынивание, или располагайте силами вразрез с обязанностями, свобода от долга, начина<ю>тся с л самоволия. Так же и своевольное обращение с знанием – лгание.

А источники прекращения льгот, свободы и лучей – с m.

Тяж и лежать; тяж – это тот предмет, который испытывает силы, направленные от него, который тянут силы.

Во время сна, лежки, наоборот, все влияния из другого мира прекращаются. Если среди обязанностей дня человек в разнообразных отношениях тяж, то ночь – его льготное время, и [можно сказать], что ночью он [грубит и лжет дню].

В частях речи так, тот, междометии те те-те чувство как бы сдается перед превосходящим знанием; эти выражения суть повиновение личного начала мировому.

Здесь покорность чувства судьбе выражается тягой, идущей от чувства к знанию, сковывающему чувство. Наоборот, в частице ли чувство как бы врывается в область знания; эта частица есть частица сомнения. Но не есть ли сомнение – крамола к мировому началу и мятеж?

В словах так, тот есть железная неподвижность тяжелых вещей, чувствуются окованные углы, которые так притягиваются к земле, что никакой трепет не шевельнет их, а в частице сомнения ли есть оторванность личного начала от мирового, какой-то полет вверх, на крыльях ветра.

Походит, что знание суть силы тяготения, и свобода от этих сил называется ли, а покорность, прикованность к ним, – предлогом так.

Эта связь познавательных соотношений сил и сил тяготения замечательна. Кажется, что начало, которое есть язык, больше нас знает о тяготении.

В отличие от других движений, вода течет, будучи притягиваема низкими пространствами, повинуясь силе тяжести. Напротив, птица летает крамольно по отношению к этой силе; отрываясь от земли, птица своим полетом будто сомневается в силе тяжести, ее природа – частица ли по отношению к великой силе земли. Птица есть воплощение частицы ли, сомнение в силу тяготения. Точно так же вода, которая течет, вечно лепечет «так, так», послушная земле и соглашаясь с силой тяготения – ив этом ее текучая природа.

И летунья птица легка, другая – текучая – тяжка.

Эти примеры убеждают в существовании л – себинного движения и т – [служебного] движения.

Первое образует действительный залог (бил), второе – страдательный (бит).

Это л, в смысле устремления кверху, начинает два слова: лес и лысый, лысина.

Означая в части своих значений то бытие, то небытие одной и той же области, эти слова отличают заместители ять и ы. Ять соприсутствует бытию льнения кверху, определяющему природу леса; ы – небытию этого льнения.

Понимая ять как самого краткозвучного носителя смысла бытия, мы легко объясняем эти два слова через толкование лы и ле, как родительного и дательного падежей (рыбы, рыбе); действие родительного падежа означает уменьшаемость, вычитание дательного слоговым сложением.

Существительное, прибавленное к стремлению кверху, дает лес, существительное, отнятое от стремления кверху, – лысину.

Раньше было упомянуто, что тес – лес, подвергшийся обработке человеком, обратное ему по своему происхождению слово: отсюда же тысяча – такая степень множества, которое неподвластно никакому воздействию извне.

Весь и высь; здесь то же ять дательного падежа и ы родительного дают обратные отчасти понятия. Вяжу, вязкий, весить, везу, вить, в смысле творить связь между отдельными и независимыми, дает понятие о связи как бы колец; с, прибавлением к дательному падежу ее, дает существование этой связи (вещи и земли) и с, соединяемое с родительным падежом вы, озвуковывает то направление, где этой связи вещей с чем бы то ни было не существует.

Действительно, камень падает к земле точно на привязи и не летит далеко кверху; и в есть представление о слабой удаляющейся силе, побеждаемой удерживающими.

Действительно, пых – гордость, надменность, кто как бы пинает, не извиняясь.

Пешка – обозначение ничтожества и всеобщего послушания, кто терпит отовсюду толчки.

Мешкает тот, кого все минует.

Мышь – в смысле «быстрая».

Течь – это падать сверху вниз. Но налить можно и снизу вверх.

Лес – это та часть видимой природы, которая льнет к небу, в противоречии с силами тяжести двигаясь кверху.

Наконец, тот же ять дательного и ы родительного сказываются в выдре и ведре.

Выдра – дочь воды, вышла, отряхиваясь, из нее.

Ведро – вместилище и объем воды.

Выдру хранит и лелеет вода; ведро хранит воду, держит ее, несет.

Чувствуются какие-то силы знания, которые струятся между словами и вокруг них, как частный случай силы тяготения.

Вода есть вместилище выдры, а ведро – вместилище воды.

Вода, каждая капля которой связана с остальными.

Время – связь прошлого и будущего; верю (вера, вервие) – связываю; беру – бремя (вязанка дров).

То же серый, сырой (серо, сыро) – при<сутствие> воды. Серый день, когда тучи застят солнце.

Дательный падеж начала с (ять) означает разрешение силе сияния и горения, приходящей извне.

Родительный падеж начала с (ы) говорит про уток этой силы изнутри; действительно, сырые дрова не горят.

Способ изучать замену значения слов, вытекающую из замены одного звука другим.

Возьму еду и иду; в д есть отделение и удаление частей (деру).

Ять – дательный падеж, удаление слагается с личным бытием.

И – родительный падеж, удаление вычитается из личного бытия.

Следовательно, в первом случае оно совершается в даровщинку, за чужой счет, без ущерба в силах для личного бытия; во втором как бы покупается им из своих средств.

Тот, кто едет, не участвует в труде.

Тот, кто идет, сам работает на свою ходьбу.

<1912>

 

«Ухо словесника…»

*

§ 1. Ухо словесника улавливает родословную пот и потею и порох, пороша. Отсюда нетрудно вывести хороший от хотеть; хороший – значит желанный.

§ 2. Клянусь усами Весны: ты любопытен.

§ 3. Есть о, которое, замыкая согласные звуки, дает предлоги по, со, ко, до, во и союзы бо, но и то. Оно удобно, допустив его одинаковое значение для изучения природы этих согласных звуков, заменяемых иногда в со, ко и во твердым знаком.

Эти имена речи всегда касаются двух вещей или, точней, описывают пять случаев отношений между вещами и их движением.

Понятие высоты только отчасти содержится в предлоге по, и только в нем определена обстановка в отношениях, условно, выси и низа (ползать по потолку муха может). Другие предлоги равнодушны. Намек на размеры взаимные обеих вещей содержится и в по, и в во. Признак движения обязательно присутствует в предлогах по, ко и до.

Со указывает на обоюдные движения или покой двух вещей, причем расстояние между ними, ставшее житейски наименьшим, не колеблется. Обе вещи вне одна другой; одна может быть меньше или равна другой.

Есть расстояние между деятелями в до и ко, нет в во и в со, и в по. По указывает на движение (непременно) одного тела мимо другого, с громадной относительно поверхностью и находящегося в покое, так, что, несмотря на одностороннее движение, оба предмета разных порядков величины находятся вместе. При этом путь движения находится в плоскости этого второго предмета. Итак, направление движения как бы запечатано в плоскости объема второго, покойного предмета и тонет в нем так, что всегда оба предмета лишены расстояния. Движение, прикованное к поверхности. Второй предмет больше первого.

Во указывает на заключение меньшего объема в поверхности другого. Нет указаний на покой или движение.

Со указывает на исчезновение расстояния рубежа и на равно быстрое и равно направленное движение. Равные размеры возможны. Расстояние при обоюдном движении не колеблется в размерах.

В ко и до один предмет движется, другой стоит, и таким образом расстояние уменьшается. Следовательно эти пять предлогов суть имена движений или отсутствующе го или уменьшающего<ся> расстояния между двумя. Ко указывает, что неподвижный предмет служит концом движения другого и точкой остановки, выбрав направление. В до предмет неподвижный определяет длину движения. В до предмет выбран движением, а в ко – движение предметом.

§ 4. Ухо и ум.

Глухой и глум.

Глу+х.

Глу+м.

Х+олод.

М+олод.

§ 5. Печь – изгнать воду в виде пара огнем, вычесть воду из тела, сделать пищей для еды.

Пить – прибавить воду в себя, налить ее.

Жечь – разрушать огнем, отымать бытие, жизнь.

Пар – состояние воды, изгнанной теплом.

Жар – излучение огня.

Жизнь есть частное числа дел и количества времени.

§ 6. Сарынь есть сарыч-хищник. Сарынь на кичку – значит «коршун на голову»: так разбойники обрушивались на суда.

<1912>

 

<Узы со>

*

Хотя утонченный вкус нашего времени различает оттенки соленый и сладкий, но во времена дорогой соли, подобной драгоценным камням, и соль и соленое казались сладки; солод и соль так же словесно близки, как голод и голь. Соль по строению звона обратна сору (посторонней примеси), следовательно, в ней есть значение нарочитой примеси, посольства. Между послом и солью, любимой зверьми и древними людьми, то общее, что они посланы, увеличивая узы (со) между пославшим 1) дальней страной и 2) едой, то есть между двумя неспособными сами по себе прийти в связь предметами. Соль вызывает влечение к пище и призвана установить мир и согласие между ртом и вкусом пищи.

Слива, или сладкая.

Ясно значение сетей как связывающих движение улова и являющихся со – узами между охотником и добычей.

Общая кровь потомков – сой, то есть люди общего племени связаны общими правдами и нравами и идут со. Село – место, где люди находятся в со с землей (неподвижная ось людей), а сад – то же для растений.

Слово есть своего рода посланник между людьми; слыть – значит быть посланным в слове; славить – создавать для других; слух – приемник слова, а слуга – исполнитель слова. Сухой увеличивает связь – со между частями и частицами. Вода растворяет, и льющаяся грязь делается, высыхая, сушей: в ней частицы вошли в со, став неподвижными.

Если сухой тот, из кого вытекла вода, то судно, посудина – то, что мешает течь воде, непроницаемо для нее.

Если грязь – источник гор на дороге, князь – источник, водопад закона (кона), то <звуковая> связь – условие сов и сычей, то есть малоподвижных, неуклюжих <птиц>; людей неподвижных, молчаливых в обществе называют совами. В то же время, так как сон есть состояние неподвижности (со в самом себе), то сова есть и сонное животное. Соловый – готовый уснуть.

<Т>аким образом в со есть область сна, солнца, силы, солода, слова, сладкого, соя, сада, соли, слыть, сына.

<1912>

 

Песни 13 вёсен

*

(Болтовня около красоты)

Прекрасно, когда после года молодого месяца славы рок берет свою свирель и прислоняет ее к нежным детским устам и заставляет ее звать о мужестве и к суровым добродетелям воинов.

Здесь можно заглянуть на сущность вольного размера. Вот «Песнь к ветру»: восемь слогов строки – восемь чисел в одежде звука; в них гулки нечетные слоги:

Здесь есть строгость созерцания. Нов следующих шестнадцати слогах,

над словом «перестань» нет двух ударов, и очаровательная свобода от ударных слогов вызывает смену действующего лица первых шестнадцати слогов действующим лицом вторых шестнадцати слогов.

Действующее лицо первых шестнадцати слогов скорбное, строгое, грустное. Вторые наделены веселой лукавой усмешкой и задором к ветру. Это юное смеющееся лицо. Итак, отвлеченная задача размера погрешностей заключается в том, что в нем размеры суть действующие лица, каждое с разными заданиями выступая на подмостках слова.

Очаровательная погрешность, только она приподымает покрывало с однообразно одетых размером строк, и только тогда мы узнаем, что их не одно, а несколько, толпа, потому что видим разные лица.

Заметим, что волевой рассудочный нажим в изменении размера у В.Брюсова и Андрея Белого не дает этих открытий подобно погрешности, и лица кажутся неестественными и искусственно написанными.

Этот размер есть театр размеров, так как покрывало размера приподнято ворвавшимся ветром, и смотрит живое лицо.

Строчка есть ходьба или пляска входящего в одни двери и выходящего в другие.

Строгий размер есть немая пляска, но свобода от него (не искусственная, а невольная) есть уже язык, чувство, одаренное словом.

Это общая черта людей песни будущего.

Трогательной просьбой кончается строчка.

Пользование выражением в «прекрасных хоромах» относительно римлянки и римской жизни указывает, что в этой душе даже самые высокие числа иноземного быта не выше чисел русского быта, и юный дух с отчаяния бросается на меч, доказывая это.

Итак, мы делаем вывод, что чувства этого сердца опережают его возраст. Они весть «я» в будущем – «я» сегодня.

Вот описание чувств:

Этот тончайший взмах кисти на тонкой глине детской души. Ей нежно руки сжал,

Особую красоту дает пользование простым словом для построения образов: сердца цветок «поблек, И смерть уже около ходит»

Как просто и изящно.

Полуклятва:

Вот слава на щите юной волны. Не могли бы поучиться ей взрослые?

Итак, взрослые не отравленную ли чашу бытия дают детям (России завтра), если могла возникнуть эта горькая решимость:

Вот строчки прекрасные по мировой тайне, просвечивающей сквозь милые еще сердцу детские образы:

Все прекрасно, что прекрасно, говорите вы, закрывая неровный почерк этих строчек.

Здесь слышится холодный полет истины: родина сильнее смерти. Но эта истина становится величественной, когда ее твердят детские уста.

Итак, к детскому сердцу мировая скорбь находит путь через французский и немецкий, через умаление прав русских. Отчего не закрыть это крыльцо?

Мы верим, что если этот ум будет верить себе, то все, что выйдет из-под его пера, будет прекрасно и звонко.

<1912–1913>

 

О бродниках

*

Бродники известны летописи как особенные кочевые славяне в южной России. Дальнейшая судьба этого степного племени не известна. Принято выводить его имя от глагола: бродить, вести бродячий образ жизни. Между тем, приняв другое словопроизводство, можно прийти к заключению, что это племя юго-западных степей принимало участие в завоевании Сибири. Допустим, что народ этот получил свое название от особенного рода обуви, которую он носил. Обувь эта, в отличие от сапога, не имеет отдельной подошвы и выше щиколки туго перевязывается ремешком, чтобы мягкая кожа не спадала с ног. В древнейшее время она была обувью степного населения России, как свидетельству<ют> пластинки и украшения курганов.

В наше время ее нет в Евр<опейской> России, она вытеснена сапогами и лаптями. Но в Сибири до сих пор хорошо известна под именем бродни и предпочитается другой обуви за ту легкость и свободу движений, которую приобретает в ней нога. Пеший человек, обутый в бродни, уйдет в полтора раза дальше, чем обутый в сапоги с их неподвижной подошвой. Внутрь бродней кладется солома, чтобы избегнуть ушибов; то же делали и скифы, как это видно из раздутости их ног. Эта скифская обувь была бы удобнее сапог для пеших войск, в особенности в горной стране (в броднях нога цепко охватывает камни).

Можно думать, что бродники – обрусевшие потомки скифов, сохранившие вместе с многими чертами быта и скифскую обувь. Стесняемые потоками размножающегося населения в своей кочевой свободе, они ушли на восток, участвуя в завоевании Сибири, и распространили среди русского населения новой страны ту обувь, которая дала им их имя.

Но совершенно невозможно, чтобы вожди завоевания не были бы из среды этого племени: Ермак и Кольцо могли быть потомками носителей кожаных чулков.

Замечательно, что один из покорителей Амура, Хабаров, был, как указывает его имя, потомком храбрейшего племени хозарского царства, племени хабары. Оно когда-то, стесняемое единоплеменниками, подымало восстание.

<1912–1913>

 

Разговор двух особ

*

1-я особа. Кант, хотевший определить границы человеческого разума, определил границы немецкого разума. Рассеянность ученого.

2-я особа. Я тоскую по большому костру из книг. Желтые искры, беглый огонь, прозрачный пепел, разрушающийся от прикосновения и даже дыхания, пепел, на котором можно еще прочесть отдельные строки, слова похвальбы или высокомерия, – все это обращается в черный, прекрасный, изнутри озаренный огнем цветок, выросший из книги людей, как цветы природы растут из книги земли, хребтов ящеров и других ископаемых. И тогда, если на груде тлеющих страниц случайно останется слово «Кант», то кто-нибудь, знакомый с шотландским наречием, переведет это слово через «сапожник». Вот все, что останется от мыслителя. Он воздвиг нерукотворный памятник ограниченности своего народа. Впрочем, был ли он мыслителем?

1-я особа. Не следует во всем сомневаться. Вероятно, он был им, если столько голосов и умных голов утверждают это. Но вот я разверну страницы другой мудрости, хотя, кажется, этого не следовало делать. Но мы многое делаем против желания. Вспомни про семь небес учения древних. Вычитая из 365 по 48 и дойдя до 29 (вращение месяца кругом земли происходит в 29 дней), мы имеем семь чисел – небес, окружающих число месяца и заключенных внутри числа земли. Эти числа: 29, 77, 125, 173, 221, 269, 317, 365. Крайние числа суть числа года и месяца, вероятно, священные. Отчего бы не летать событиям по сводам этих чисел? резвясь и порхая? подобно младенцам с крыльями и трубами для возвещения своей воли.

2-я особа. Там мысль была кумиром, здесь куклой и игрушкой. Это одинаково опасно. Разве есть повод думать, кроме пословиц и мудрости разговорной речи, что небо и потомок обезьян (по мнению ученого Энглиза) находятся в какой-либо связи друг с другом?

1-я особа. Я расскажу, что раз случилось со мной. Однажды (в 1912 году) осенью я ясно находился под влиянием гнета неизвестного происхождения, неопределенного, но тяжелого. Чувство гнета пришло помимо внешних событий. Но как-то в полдень я ощутил уход его, а в течение вечера прилив нового, светлого. Оно быстро нарастало до 8 часов вечера, как пламя в чаше, в которую извне налито масло. Внешних причин не было. К удивлению своему, я открыл, что этот день был днем осеннего солнцеворота, кажется, 19 июня, и я думал, что объяснил причину излома в настроении, необъяснимого иначе; здесь измена в положении двух звезд (земли и солнца), помимо погоды и событий, непосредственно влияла на настроение одного двуногого. Может быть, здесь имела место особого рода чуткость к звездным силам? Но гнет был небесного происхождения. Осень исцелила от знойных даров лета.

2-я особа. Семь ступеней восхождения месяца к земле напоминают о семи небесах и о многом «семи». Но в именах чисел мы узнаем старое лицо человека. Не есть ли число семь усеченное слово «семья»?

В именах числительных сквозят понятия родового быта, свойственные и доступные этому числу членов.

Числом «семь» называется общество из пяти зверенышей и двух старцев, идущих на охоту. «Восемь», образованное первым словом и предлогом «во», указывает на нового неделимого, присоединившегося к их обществу.

Если первобытный человек не нуждался в чужой помощи во время еды, то числом «единица» справедливо названо занятие именно этим делом. В нем зубами раскалывались берцовые кости добычи и кости трещали. Это говорит, что первобытный человек голодал.

«Сто» означало общину, управляемую старым, синеглазым вождем племени (рыба – рыбарь, сто – старик).

Число «пять» можно выводить из слова «пинки» (распять, распинать) и означало наиболее презираемую часть семьи, на долю которой в суровом быте того времени доставались одни окрики и пинки; во время странствий она держалась за одежды старших.

Особой родовой единицей вызвано одинокое имя «сорок».

Существуют подобные пары слов: темь – тороки, зоркий – земля.

Имя «сорок» означало союз семей. Каждая семья вступала в отношения свойства с пятью новыми семьями по 7 членов; 35 людей и пятерка первой семьи (кроме двух старшин) есть сорок. Именем числа стали названия занятий пращура в этом <союзе>.

1-я особа. Следует помнить, что, кроме восьми, есть «осемь» и присутствие «в» вызвано благозвучием. Как прекрасен был Винтанюк в его отзыве о Наполеоне: «Человек здоровый, лицо сухое, а пузо не малое». Это бессмертный учитель слога. Романченко – великий образчик замысла. Я вижу бурное, черное море и одинокого пловца в нем…

Я изучал образчики самовитой речи и нашел, что число пять весьма замечательно для нее: столько же, сколько и для числа пальцев руки. Вот частушка из «Пощечины общественному вкусу»: «Крылышкуя золотописьмом тончайших жил, кузнечик…» и т. д. В ней, в четырех строчках, помимо желания написавшего этот вздор, звуки «у», «к», «л», «р» повторяются пять раз каждый, «з», по ошибке, – шесть раз. Однако в призыве «Будьте грозны как Остраница, Платов и Бакланов, полно вам кланяться роже басурманов» – этого уже нет. Пятиричное строение имеет также «И и Э» («Пощечина общественному вкусу»). Мне еще почему-то вспоминается: «То к свету солнца купальского я пел, ударив в струны, то, как конь Пржевальского, дробил песков буруны».

2-я особа. Но объясняют ли числа что-нибудь?

1-я особа. Да. Например, в 131 году была постройка на месте храма Соломона храма Юпитера; через 365 было крещение Хлодвига и галлов в 496 году. Через тот же срок в 861 году крещение Болгарии. Через 365 лет после Геджры (622 год) было крещение Руси (988). Крещение Руси относится к мусульманской зыби, а крещение Болгарии к зыбе крещения Хлодвига.

Через три раза 365 после крещения Хлодвига (неточность 2 года) в 1589 году – учреждение патриаршества. А через три раза 365 после 622 года – 1717 год (в 1721 учреждение Синода).

Следует помнить, что походы Кубилая в Японию (1275) и Хидойесси в Корею (1592) имеют расстояние 317 лет, что начало Японии (660) и Кореи (1121) отделены 461 годом.

Но о многом следует лучше сказать, чем это делается.

1913

 

О расширении пределов русской словесности

*

Русской словесности вообще присуще название «богатая русская». Однако более пристальное изучение открывает богатство дарований и некоторую узость ее очертаний и пределов. Поэтому могут быть перечислены области, которых она мало или совсем не касалась. Так, она мало затронула Польшу. Кажется, ни разу не шагнула за границы Австрии. Удивительный быт Дубровника (Рагузы), с его пылкими страстями, с его расцветом, Медо-Пуцичами, остался незнаком ей. И, таким образом, славянская Генуя или Венеция остал<а>сь в стороне от ее русла. Рюген, с его грозными божествами, и загадочные поморяне, и полабские славяне, называвшие луну Леуной, лишь отчасти затронуты в песнях Алексея Толстого. Самко, первый вождь славян, современник Магомета и, может быть, северный блеск одной и той же зарницы, совсем не известен ей. Более, благодаря песни Лермонтова, посчастливилось Вадиму. Управда как славянин или русский (почему нет?) на престоле второго Рима также за пределами таинственного круга.

Она не знает персидских и монгольских веяний, хотя монголо-финны предшествовали русским в обладании землей. Индия для нее какая-то заповедная роща.

В промежутках между Рюриком и Владимиром или Иоанном Грозным и Петром Великим русский народ для нее как бы не существовал, и, таким образом, из русской Библии сейчас существует только несколько глав («Вадим», «Руслан и Людмила», «Боярин Орша», «Полтава»).

В пределах России она забыла про государство на Волге – старый Булгар, Казань, древние пути в Индию, сношения с арабами, Биармское царство. Цельный строй, кроме Новгорода, Псков и казацкие государства остались в стороне от ее русла. Она не замечает в казаках низшей степени дворянства, созданной духом земли, напоминающей японских самураев. Из отдельных мест е<ю> воспет Кавказ, но не Урал и Сибирь с Амуром, с его самыми древними преданиями о прошлом людей (орочоны). Великий рубеж 14 и 15 века, где собрались вместе Куликовская, Косовская и Грюнвальдская битвы, совсем не известен ей и ждет своего Пржевальского.

Плохо известно ей и существование евреев. Также нет творения или дела, которое выразило бы дух материка и душу побежденных туземцев, подобно «Гайавате» Лонгфелло. Такое творение как бы передает дыхание жизни побежденных победителю. Святогор и Илья Муромец.

Стремление к отщепенству некоторых русских народностей объясняется, может быть, этой искусственной узостью русской литературы. Мозг земли не может быть только великорусским. Лучше, если бы он был материковым.

 

Кто такие угророссы?

*

Называемые венграми – «орочанами», угророссы, зовущие себя русняками и русскими, в количестве 500–700 тысяч живут в узкой полосе земли между Венгрией и Галицией, испытывая одновременный натиск со стороны Святого Престола, надеющегося приобрести новых духовных чад, и со стороны Будапешта и Вены, желающих поглотить тех, кто не немец и не мадьяр. Образуя передовую черту славянского прибоя у подножия мадьярских земель, погруженные в земледельческий труд, угророссы не всегда знают, что они служат предметом оживленной торговли между Вечным городом и столицей Габсбургов, при чем меновой ценностью является та их старая православная вера, которую они называют русской. Под натиском католичества, насаждаемого то насильственно светской и военной рукой, то тихо и лукаво подделкой богослужебных книг, народ угрорусский теряет те укрепления, которые казались неприступными.

Искавшие опоры в православии, венгерской государственности, в верности Габсбургам, угророссы видели в ответ казнь венгерским отрядом Мирослава Добрянского – сына предводителя угророссов в 1848 г. и узнали «мучилищное древо», новейшее изобретение тевтонско-мадьярской дружбы.

Теперь народ начинает искать опоры и помощи в той силе, к которой они относятся, как волна к морю. Не желая быть мертвой вещью и строительным камнем, своеобразной расплатой за услуги предательства одних австрийских сословий и сил другими, он в своем устремлении из душной темницы разбивается о незнание русскими о существовании второго лица империи Габсбургов, лица застенка для тех, кто не был ни венгром, ни католиком. Какое прошлое у многострадальных угророссов? Кто они такие?

Судя по тому, что местные евреи носят название хозаров, угророссы когда то были живыми свидетелями Хозарского царства. Длящаяся тысячелетие память не может быть книжного происхождения и так как она перенесена в людские отношения, то русняки, вероятно, были когда-то завоеваны людьми Хозарского царства, сломленного Святославом. Если верно мнение comte du Chayla, что славянские слова о земледелии взяты венграми у рутенов, то предками их могли быть дулебы, так как по летописи первое знакомство обров с земледелием состоялось при покорении дулебов. Обры пользовались славянами при распашке полей вместо скота, запрягая их толпами в плуг. Это свойственно кочевому народу, высоко ставящему помощника в походах коня и считающему оскорбительным для коня занятие земледелием. (Впрочем, обры не мечтали о «мучилищном древе».) Отсюда явствует, что угророссы – выходцы из юго-восточной России, увлеченные общим потоком, и возможные потомки дулебов летописи Нестора, как указывают слова: сено, коса, борона, грабли, солома и др., доказывающие, что славяне знакомили венгров с земледелием. Современность опять застает обров, истязающих новых дулебов. Летопись отметила связь жестокости обров с дальнейшими судьбами их в поговорке «исчезоша – аки обре».

1913

 

Западный друг

*

Среди многих еще имеет признание мысль, что нашим другом является Германия. У друзей есть право давать советы, и недавно совет, основанный на испытанных добрососедских отношениях, перелетел через границу, поднятый и понятый, как железная перчатка, брошенная русскому общественному мнению. Он звал власть дружеского и славянского государства прибегнуть к красноречию нагаек в ответ на славянскую радость его народа. Замечательным совпадением с ним прозвучало то место в речи Бетман-Гольвега, где он подчеркивал хорошие отношения с русским правительством, наряду с признанием возможности и даже вероятности столкновения двух миров. Совет немцев многих встревожил, так как в нем увидели знакомый понаслышке дуэт Бирона с Волынским и не знали, могут ли такие дуэты повторяться дважды. Впрочем, новизна совета заключалась не в нем самом, так как еще в проповеди к всенемцам седого Моммзена деятельное участие принимали «палки», «толстые черепа славян» и крепкий глагол «бить» и «колотить», но в том, что заповедь «колотить палками по толстым славянским черепам» была обращена к власти того народа, не немецкие свойства которого вне спора.

С тех пор изменилось многое. Вокруг белоликой Славии с криком «никогда»… носится ворон Австрии. Зарубежный Запад обратился в кузню, в которой лихорадочно куется меч войны.

Тевтония отметила памятником и праздником тысячелетие своего существования 19 годами раньше России. За этот срок ее свойства, как друга славянского государства, достаточно выступили. Мы видим, что главным занятием западного соседа за 1000-летний срок было истребление северо-западных славянских государств. Живая тевтонская держава стоит на «городе мертвых» славянских государств. Запертая камнями в стенах, Ванда предохраняет эти стены от оружия суеверия. Восточным склоном этого могущества служат немецкие села в Волыни, а далее и закон о двойном подданстве. Опираясь на пример запорожской вишни Вишневецкого, настойчивая рука немецкого садовника в колпаке садит очередное дерево – грушу пана Гршевского, прививая очередной немецкий глазок к славянскому корневищу. Но первое дерево обмануло желания садившего и взрастившего его.

Места науки занимают пилигримы между двумя станами. У неславян есть таинственный выключатель, заставляющий Россию, по их желанию, переходить из славянского в неславянский мир, всякий раз, когда славянский разум требует обратного. Еще раз тяжесть России была брошена на тевтонскую чашку весов и склонила решение вопроса в немецкую пользу, тяжесть, по-видимому, оцененная в золотниках. Струна опасения за свое существование сильнее звучит в сердце восточных славян и побуждает готовиться к обещанному Бетман-Гольвегом и другими величественному столкновению кимвров и тевтонов.

Кимвры – носовое произношение киабров. Киабр – приток Дуная. Киабры (под именем Кий) вместе с чехами (Щек) и хорватами (Хорив) основали Киев. Кимвры – древнее имя славян. Кто и как предскажет столкновение кимвра и тевтона? Еще Гегель делил человечество на людей и русских. Известно высоколживое утверждение, что русские не народ, а почва. Призыв гордости немецкой науки Моммзена. С другой стороны, известна борьба Ломоносова, которого очень удачно пощадила молния, упав на немецкого товарища Рихмана; смерть Скобелева, предостережения Крижанича; просьба Ермолова; народное движение в Волыни, в которой всенемецкие замыслы видят ворота к Черному морю, стране с исчезающей русскою народностью. Все это – вырывающиеся наружу признаки глухой подземной борьбы, которую поздно отрицать и о которой не следует забывать. В области духа идет насыщение русского моря немецкими солями и коварная борьба с теми, кто не хочет своему племени положения вечных учеников и младенцев.

Из изучения государственных приемов Рима и учения о союзниках наши друзья, готовящиеся к войне, сделали себе светское евангелие и следуют ему с прилежанием аскетов. Как ученики Рима, расщепив славян на народность и власть, действуя на воображение одних призраком восстания, на сердца других – утратой свободы и вызвав отшатывания друг от друга, они заботливо принимают власть в свои руки и возвращают нечто похожее, почти то же, но с тем отличием, какое существовало между «панночкой» Майской ночи Гоголя и «ведьмочкой» той же Майской ночи, отличием, которое угадал проницательный Левко. Белое видение светилось черным и обратилось позднее в ворона. Когда тление сословной брони и верхушки народа окончится, тогда только начнется век мучилищных древ и принудительных отчуждений для народа. Начинающие прозревать и висящие в пустоте верхи бессильны дать помощь. Германской болезни подвергались все славянские соседи Тевтонии, причем болезнь неизменно кончалась гибелью славянского государства.

В романе Уэльса «Борьба двух миров» границы Германии предсказаны у Тихого океана. Но русская народность только отчасти подлежит действию славянских законов. Имена Аксакова, Карамзина, Державина, потомков монголов, показывают, что именно это сделало их немцеупорными. Сплав славянской и татарской крови дает сплав достаточной твердости. Русские не только славяне. Кроме того, есть признаки, указывающие, что кончился немецкий век и начался славянский. Все чаще большие люди Запада связаны с Востоком: Оствальд, Ницше, Бисмарк. И Ницше, и Бисмарк сходились в том, что они не немцы. Один даже воздал за это «благодарение Господу». С правильностью цветка, Германия пережила два расцвета: умственный, военный и переживает промышленный. Теперь в Германии наука – служанка государства. Расчеты немецкой стратегии Вейротера могут быть опрокинуты умственным расцветом славян.

На кольцо европейских союзов можно ответить кольцом азиатских союзов – дружбой мусульман, китайцев и русских. Возгласы о титаническом величественном столкновении заставляют вспомнить о Титанике, погибающем от льда и о льдине Конст. Леонтьева. Может быть, в Северном море еще плавают льдины. Может быть, для этого Леонтьев просил кого то заморозить Россию.

1913

 

Закон поколений

*

Истина разно понимается поколениями. Понимание ее меняется у поколений, рожденных через 28 лет; так как это время есть число лет, равное частному месяца и суток, то на Марсе смена понимании истины должна происходить через i/o марсианских лет; i = время вращения Страха и Ужаса, о = сутки Марса. От этого первого на земном шаре суждения о смене поколений на Марсе следует перейти к качающемуся маятнику поколений на земле. Для этого берутся года рождения борцов, мыслителей, писателей, духовных вождей народа многих направлений, и, сравнивая их, приходишь к выводу, что борются между собой люди, рожденные через 28 лет, то есть что через это число лет истина меняет свой знак и силачи за отвлеченные начала выступают в борьбу от поколений, разделенных этим временем. Например, Уваров 1786 и Бакунин 1814, Грановский 1813 и Писарев 1841.

Далее будут разобраны подробно некоторые ряды.

Вот ряд: Кольцов 1809, Случевский 1837, Мережковский 1865.

Народник Кольцов – первый шаг народничества (изваяние Каменского), его за руку ведет Пушкин в кокошнике. Наоборот, Случевский, которого считают предвозвестником «Весов», «Золотого Руна», был первым уходом от народа в гордое «я». Писатель Случевский был им, потому что родился через 28 лет после Кольцова. Авраама народничества сменил основоположник «Северных цветов Ассирийских» (после пахаря, сивки, «Ну, тащися, Сивка» Кольцова), певец мрачно-бледных видений, ушедший от кумира «Народ», требовавшего новых жертв. Другой Хирам «Весов», Мережковский (третий в ряду), углубленный в свое «я», находит там языческое «я» Случевского и «они» народничества Гоголя и Кольцова.

Отсюда две бездны Мережковского: одна его бездна как бы относится к Случевскому, другая к народнику Кольцову и Гоголю (1809). Холодное творчество Мережковского связано с «я» и «они».

Юлий Словацкий («Панна Венеда») разделен 2.28 от Фадея Костюшко – 1809,1753.

Не менее странен ряд Каченовский (1), Одоевский, Тютчев (2), Блаватская – 1775, 1803, 1831. Суть этого ряда – вершины «величавой веры» и «жалкого неверия» в Русь. Каченовский как ученый противник Карамзина отвергал подлинность киевских летописей и «Русскую Правду». Это высшие размеры научного сомнения, кем-либо когда-либо проявленные. И Тютчев, пришедший через 28 лет, во имя священного обуздал рассудок и указал сомнению его место.

Итак, не оттого ли Тютчеву присуща высокая вера в высокие судьбы России (известные слова: «Умом России не понять, аршином общим не измерить, у ней особенная стать – в Россию можно только верить»), что за 28 лет до него жил Каченовский, и не к Каченовскому ли обращены эти гневные слова? «У ней особенная стать – в Россию можно только верить»!

Конечно, Тютчев и Одоевский должны были родиться в одном году. На это указывает особая, более не встречающаяся, тайна имен. В этом уходе на остров веры спутником Тютчеву и был Одоевский. Тютчеву и Одоевскому должно быть благодарными за одни их имена. Имена Тютчева и Одоевского, может быть, самое лучшее, что они оставили. Странно, что «Белая ночь» звучало бы настолько плохо, насколько хорошо «Белые ночи». Белыми ночами как зовом к северному небу скрыто предсказание на рождение через 28 Бредихина, первого русского, изучавшего хвостатые звезды, и брошено указание на родство 2-го знания с звездным.

Блаватская – перенесение предания Тютчева в Индию, а Козлов (1831) дал высший уровень смутной веры. В бегстве от

Запада Блаватская приходит к священному Гангу. Этот ряд может быть назван рядом угасания сомнения, так как на смену Каченовскому приходят те люди, кто – то устало, как Одоевский, то с оттенком строгого долга, как Тютчев, то пылко, как Блаватская, – верят большему и в большее, чем средние люди.

Также через 28 лет после Мятлева (1796), осмеявшего в Курдюковой поклонение Западу сверх меры, был Августин Голицын, 1824, парижанин, католик и сын католика. Истина здесь переменила знак.

Григорович 1822. Ясинский 1850.

При имени писателя Григоровича вспоминается Антон Горемыка, главное лицо повести, и кружево кругом рук писателя; это повесть про несчастную судьбу крепостного. Несправедливые господа и суровый быт мешают ему проявить прекрасные задатки природы и свою прекрасную душу.

У Ясинского, наоборот, покорно закону 28 лет, притязает на чужие слезы и сострадание читателя не Антон, а помещик, потомок господ Антона. В силу 28 лет права на слезы читателя перешли от крепостного, выставленного в непривлекательном виде хитреца и дельца, на нежного слабого господина, гибнущего от доброты.

Оба писателя по-своему сословны. Но теневое у Григоровича освещено сочувствием у Ясинского, а помещик в слабом мученическом сиянии. Наружность Ясинского также противоположна Григоровичу: неряшливый вид, громадная борода.

Начитанный ученый Веселовский и пылкий Белинский. Более ученый Веселовский и красноречивый Белинский также разделены 28 годами (1838 и 1810).

Задача ученого Веселовского – найти общеевропейские черты в эпосе (Китоврас и т. д.), между тем писания Белинского определяют удельный вес в писателе народно-русского начала (Пушкин и т. д.). Кто был истинно писателем?

Ряд Лавров (1), Максим Ковалевский (2): 1823, 1851.

У Лаврова выступает личность – первый двигатель общества, а М.Ковалевский через 28 лет выступил с родовым бытом, новой палицей ученых боев, давших ему имя. Племя (род) сменило единицу, в чем сказалось 28 лет.

Если вы знаете, что Герцен бил в колокола, то готовьтесь к тому, что Ткачев (человек, живший через 28) станет бить в набат. Набат – это больше, чем просто дергать веревку колокола. Это не шутка и не праздничная обязанность человека на колокольне. В самом деле, у Ткачева было право на набат. Он родился в 1840, Герцен в 1812. Год Герцена оттеняет родившийся вместе с ним изящный Панаев, свидетель времени Пушкина.

Кукольник 1812, Успенский 1840; и вот нравы Растеряевой улицы были недоумевающим ответом на «Рука Всевышнего отечество спасла».

Родившийся в 1817 г. Алексей Толстой, не падая «на брюхи» перед народом и защищая восточную гордость и спесь, шел против течения. Кто, кроме косматых народников и надушенных западников, мог быть до и после него?

И точно, за 28 лет родился известный западник Тургенев, парижанин 1789, писавший на галльском наречии о русских делах, приговоренный к смертной казни (резкие признаки западничества); через 28 народник Златовратский 1845 (знамя правоверного народничества).

Ряд: Кропоткин 1842 и Бакунин 1814 = 28. Кропоткин в сущности был мирный, но рассерженный ученый.

Это само по себе замечательно; значение ряда усиливается тем, что за 28 до Бакунина родился Уваров 1786, связавший одним обручем слова: «православие, самодержавие, народность». Это один из резких случаев маятника в понимании истины. Кропоткин умереннее Бакунина. Весь ряд: Уваров 1786, Бакунин 1814, Кропоткин 1842; Уварова и Морозова (1590), написавшего «Уложение», разделяет 28·7.

Зная польские, утонченные, многосмотревшиеся в зеркало, лица Грановского и Станкевича, кого, кроме Писарева и Решетникова, никогда не имевших зеркала, с «подлиповцами на лице», можно хотеть видеть через 28 лет? Это верно: ужасный Писарев и мрачный Решетников родились в 1841 году, а два близнеца, Грановский и Станкевич, в 1813 году, за 28.

Повесть «Отцы и дети» Тургенева относится к их расколу, к ним. У Грановского руки в кольцах, крупные губы, волнистые волосы до плеч, у тех (Писарев и Решетников) севернорусский вид «подлиповцев» – полная небрежность в одежде, очки.

Вот ряд смеющихся: Котошихин 1630, Аблесимов 1742, Грибоедов 1798, Салтыков 1826, Мясницкий 1854. Салтыков и Мясницкий! Так изменился смех (28). Котошихин очень напоминает желчного Салтыкова; их разделяет 28·7. Лучший смех у Аблесимова, простой, незлобствующий. Худшие у <Котошихина> и Салтыкова.

Котошихино-салтыковские настроения, к сожалению, господствовали. Недавно Лейкин (1843) сменил Ершова (1815) и желчь и горечь Лермонтова (1815).

У Алексея Толстого есть притча о крутой каше преобразований. Щербатов в сочинении «О повреждении нравов», сравнивая новые и старые нравы, высказал то же осуждающее мнение. Года их рождения 1733 и 1817 (28·3).

Те же 28·3 отделяют князя Щербатова 1733 и Аксакова с Костомаровым 1817, составляющих с Ал. Толстым один колос рождений; следовательно, это ряд осуждающих Запад.

Радищев (1749) родился через 28 лет после усмирителя Пугачевского восстания Панина 1721.

А Посошков (1670), писавший черными чернилами и пером книги «о скудости и богатстве» и умерший в ссылке, родился за 28-2 до Пугачева 1726.

Через 28 после западника Сенковского (барона Брамбеуса), этого Евгения Онегина в природе (1800) – славянин Страхов; после Чаадаева 1793 – Катков 1821, Озерова – Грибоедов; Тургенева – Аксаков; славяне через 28 после западников.

Первый исследователь русского моря Нагаев 1704 за 28 до первого исследователя неба – Румовского 1732, наблюдавшего прохождение Венеры через солнце. Море и небо.

Соймонов 1683 и Ломоносов 1711; Кошанский, учитель в красноречии Пушкина 1731 и Тредьяковский 1703; Кайданов 1782 и Белинский 1810.

Замечательные ряды Симашко 1818 и Кайгородов 1846, Ковальский 1822 и Софья Ковалевская 1850.

Сенявин – победитель на Черном море 1763 через 28 после Орлова-Чесменского 1735; Радищев 1749 за 28·2 до Полежаева 1805; Мазепа 1644 за 28·6 до Герцена 1812; Крижанич 1617 и Грановский 1813 – 28·7; масоны Майков 1728, Лопухин 1756 и Тургенев 1784.

Рунич 1780 и Магницкий 1778 стали именами нарицательными; за 28·2 до них были Тихон Задонский 1724 и Сковорода 1722; через 28·2 Добролюбов 1836 и Суворин 1834, по-видимому, также сопряженные величины. Через 28 после Суворина известный Леонтьев 1862.

Пнин 1773 и Панин 1801 (отношение к крепостному праву).

Никон 1605 и о. Иоанн Кронштадтский 1829 разделены 28-8.

Веселаго – морской писатель (морские войны) 1813 и Сипягин – военный писатель 1785.

Закон 28 лет шатает понятие свободной воли. Добролюбов («луч света в темном царстве») – бесплодная вера в знания через 2·28 после Рунича.

Столп именно обыденной, серокожей житейской мудрости деловой А.Суворин связан с уходом от будней жизни Леонтьева туда, в черную Абиссинию, к черным.

Петр Великий 1672 и Нестор-летописец 1056 – 28·22.

В этих заметках проскальзывает чередование знака ± в понимании истины у поколений, разделенных 28 годами. Позднее осколок закона еще не названного гласит; через 28 лет «истина» меняет свой знак. Правосудию оно даст часы вместо весов.

Таким образом снимается покрывало времени.

Логика Аристотеля помогает беречь в разговорах то, что кажется истиной. Но она удобна для малых времен беседы и писаний. Умика Будийц, недавно вторгнувшихся на землю, позволяет находить истину на протяжении 28 лет и, следовательно, столетий.

Если Аристотель знал большую и малую предпосылки, так удобно заменяемые кружками, то новое учение о истине знает правило: волнообразного изменения ее.

Истина рожденного в n-ном году обратна истине рожденного в n − 28-м году.

Впрочем, иногда тянутся две нити.

Дитя Аристотеля всегда приводилось как пример вечного непревзойденного знания.

Здесь оно превзойдено, т. к. исходной точкой взято время, а не пространство с его кружками. Впрочем, этим ослабляется власть истины над поколениями.

Понятие о невещественной родословной опирается на понятие о невещественном роде, пренебрегающем сословиями и независимом от красной крови. В совершенном сословном строе сословные понятия только отмечают пути этой крови, пересекающей телесные роды.

Так, один из родившихся в 1877 и 1905 году должен испытывать сложные волнения своих звездных пращуров: Каткова 1821, Чаадаева, Лобачевского 1793, Карамзина, Багратиона 1765, Ртищева и Матвеева 1625. Наоборот, среди родившихся в 1885 и 1913 году должны быть испытывающие влияние ряда: 1) о. Иоанн Кронштадтский 1829, 2) Остроградский, Даль, Панин 1801, 3) Пнин 1773, 4) Кутузов 1745, 5) Волынский 1689, 6) Голицын 1633, 7) Никон 1605, к которому принадлежал Святополк-Мирский 1857.

Этот ряд, может быть, наиболее связан с государством и иногда очерчивает жизнь народа.

Родословная обыденная не должна враждовать с необыденной. Ум легко мирится с существованием рока в пространстве (2 глаза на лице, 5 пальцев на руке, столько-то ребер), но он построен на отрицании рока во времени, несмотря на признание его народной мудростью многих народов.

Войны тоже построены на отрицании рока.

Сентябрь 1914

 

Битвы 1915–1917 гг. Новое учение о войне

*

<1>

В этой части клинописи о судьбах ставится целью показать, что битвы на море происходят через 317 лет или его кратные 317.1, 2, 3, 4, 5, 6, а также показать смены господства на море разных народов через времена кратные 317.

Казалось, праздные исчисления (осколок несобранного закона) имеют большое значение, как удачный град стрел в чью-то тупую шею. Своеобразно современное место рассудка: ему доступно знание ствола дерева и рока (земля, солнце, затмение), но не доступно знание листвы судеб: войн, поколений, государств, законов отдельного «я».

§ 1

1. 19-ый век, новое время и морские походы сарацинов 317·3 = 951.

701 Норманны у Парижа.

819 Норманны во Франции.

850 Набег норманнов во Францию.

846 Взятие сарацинами Рима.

877 Арабы завоевали Сиракузы.

/

1652 Морские битвы Англии и Голландии.

1770 Чесма.

1801 Битва на море у Копенгагена.

1797 Битва у мыса св. Винцента.

1827 Наварин.

§ 2

Современные войны и морские войны Византии времен Bелизария и близких ей народов разделены 317·4 = 1268.

502 Разбиты суда гота Бальдвилы (Сингаглия).

533 Победа при Трикамероне над вандалами, «Красные паруса Велизария».

626 Славяне у Византии. Выступление славян в морском набеге.

637 Поход арабов в Индию.

/

1770 Победа при Чесме.

1801 Разрушен Копенгаген.

1894 Японско-Китайская война. Выступление японцев.

1905 Поход русских в Японию.

Греко-римские войны и средневековые, связанные 317·4 = 1268.

202 до Р. X. Высадка римлян в Африку.

/

1066 Высадка норманнов в Англию.

§ 3

Войны Европы за 317·6 (1902) до себя имеют греко-римские морские битвы.

497 до Р. X. Победа на море персов.

449 Победа над персами Кимона. Господство греков.

394 Победа Конона над Спартой. (Победа персоафинян).

331 до Р. X. битва при Тире.

146 до Р. X. поход в Карфаген.

36 до Р. X. битва при Навлохе. Рим.

/

1405 Высадка французов в Англию.

1453 Поход турок в Византию. Господство турок.

1508 Победа Альмейды над Египтом.

1571 Битва при Лепанто (Дон-Жуан).

1756 Поход в Индию (Роберт де Клайв).

1866 Битва при Лиссе. Австрия (Персано).

§ 4

317·7 = 2219.

449 Двойная победа Кимона при Саламине Господство греков в Средиземном море; в восточной части.

/

1770 Чесма. Господство русских в Черном море,

§ 5

Две полосы битв на море, разделенные 413.

826 Крит.

480 Поход Дария.

479 Поход Дария.

449 Победа Кимона.

428 Поход вандалов в Африку.

449 Завоевание Англии.

493 Лангобарды.

502 Битва при Сингаглии.

626 Поход славян к Византии.

673 Поход арабов к Византии.

711 Завоевание Испании.

1087 Морской поход Пизы.

1097 Морские битвы в Палестине.

1099 Эдесса.

1174 Рассеяны суда французов у берегов Англии.

1252 Завоевана монголами Малакка.

1291 Вивальди разбил турок.

1453 Константинополь.

1378 Война Генуи и Венеции.

1490 до Р. Х. Поход Гатчепсут в Индию.

/

413 Поход Демосфена в Сиракузы.

67 Помпей разбил морских разбойников.

66 Завоеван Крит.

36 Победа при Навлохе.

841 Осада сарацинами Рима.

862 Завоевание норманнами.

907 Поход Олега к Царьграду.

915 Поход 500 судов Игоря в Каспийское море.

1040 Поход Гардекнута.

1086 Поход Пизы в Тунис.

1124 Битва при Аскалоне.

1500 Поход малайцев в Филиппины.

1510 Битва у Гоа. Путь в Индию.

1511 Завоевание Малакки.

1587 Англо-Испанская война.

1665 Лоустофт.

1704 Стентон.

1866 Битва при Лиссе. Персано.

1791 Варна. Сенявин.

§ 6.

Египет и Средние века соединены в одном случае 317·6 = 1902.

1193 Рамзес победил на воде народы дануну, ашашу (устье Нила)

/

709 Теодорих рассеял суда арабов (арабы и готы).

§ 7

Древнейшая морская битва греческого мира (Корциры и Коринфа) за 317·2 до битвы при Акциуме (Антоний и Клеопатра).

664 до Р. X. Корцира (греки).

/

31 Акциум (римляне).

§ 8

Новые века и Средние разделены 317·2 = 634.

1173 Паруса Франции отражены бурей от берегов Англии.

1004 Поход Пизы в Далмацию.

1193 3-й крестовый поход.

1270 Поход морем в Тунис Людовика Святого.

1124 Аскалон. Венеция разбита Египтом (Зигурд).

1281 Поход Кубилая в Японию.

1221 Морские битвы у Каира.

1219 Взятие Дамиетты с моря.

1016 Норманны разбиты у Ассано.

1039,1040 поход Гардекнута в Англию.

1169 Победа Амальриха (Дамиетта).

1111 Поход Пизы в Далмацию.

1032 Поход Пизы в Африку.

/

1807 Разрушен Копенгаген.

1807 Победа Сенявина в Дарданеллах.

1639 21 окт. Победа Голландии над Испанией.

1827 Наварин.

1904 Русско-Японская война.

1758 Англия разбила на море французов.

1915-й год.

1855 Севастополь.

1853 Синоп.

1650 Голландцы, англичане.

1673 Голландцы разбиты Англией.

1803 Трафальгар.

1744 Поход Лабурдонпе в Индию.

1665 Англичане заперты в Темзе.

§ 9

Морские битвы Нового времени, разделенные 317 годами.

1588 Поход Медины-Сидонии.

1598 Поход Хидойесси в Корею.

1510 Поход в Гоа (Индия).

1601 Поход испанцев в Ирландию.

/

1905 Поход Рожественского Непобедимая Армада. (Русско-Японская война).

1915 Англия, Германия.

1827 Наварин.

1918?

§ 10

Некоторые морские битвы, разделенные 317·1.

1111 Поход Пизы в Австрию.

1087 Поход Пизы в Тунис.

1180 Мавры разбиты Португалией.

937 Поход морем тхитанов в Китай.

934 Походы Генуи.

1193 Крестовый поход к Иерусалиму.

878 Завоевание Англии норманнами.

785 Осада Рима сарацинами.

/

1419 Поход японцев в Корею.

1404 Китайцы покорили Яву.

1497 Поход Васко де Гама в Индию.

1252 Сингапур разрушен флотом Модиопагит.

1249 Ганза разгромила Копенгаген.

1510 Взятие Альфонсом Гоа (Индия).

1193 Речной поход новгородцев.

468 Уничтожение римского флота.

§ 11

Некоторые другие битвы, разделенные временами кратными 317.

496 Осада Милета 600 судами персов и осада Рима сарацинами 317·3.

785 Первый набег норманнов в Англию 317·2.

429 Высадка вандалов в Африку 317·2.

546 Высадка Велизария в Италию 317·2.

626 Славяне у Византии 317·1.

1193 Морская победа Рамзеса 317·3.

550 Взятие Велизарнем Рима 317·1.

1169 Отражение от Дамнетты греческих парусов Амальриха 317·2.

109 по Р. Х. Поход китайцев в Тонкин 317·4.

/

455 Морской поход вандалов, разрушивший Рим.

1419 Тайцэин отразил японцев из Кореи.

205 до Р. X. Высадка тамилов в Цейлон.

1180 Португалия разбила мавров.

943 Поход Игоря.

242 Победа Рима над Карфагеном.

233 до Р. X. Японцы вторглись в Силлу (Корею).

1803 20 окт. Трафальгар.

1377 Яванцы покорили южную Суматру.

§ 12

Здесь приведено около ста битв на море через время, кратное 317, и около 30, следующих через 317 одна после другой.

Этим придана вероятность ожидания битвы через 317 после бывшей уже на земле однажды.

Англо-Испанская морская война Медины-Сидонии переместилась за 317 лет к восточному берегу Азии, при том так, что многие черты борьбы суши с островом повторились.

Война 1915 года опирается на известную борьбу Японии и Китая из-за Кореи 1597-1598-ых годов.

Так же как 1598 опирается на поход Кубилая к берегу Японии, суда которого были рассеяны страшным ветром, не увидев Фузиямы, «Deus afflavit» китайцы имели бы право начертать по-китайски.

Война 1597-98 лет шла с переменным счастьем; с 1597 японцы вторглись на полуостров и взяли Силлу; море было в их руках; лишь в следующем году морская победа перешла на сторону их противников, они были разбиты на море и с трудом увели свои войска с полуострова.

Таким образом война кончилась тем, что остров был отражен и войска островитян были изгнаны с материка, оставив холм из ушей врагов (Мимизуку).

Если бы главные черты войны 1597–1598 повторились в войну 1914–1915, то 1915-ый год должен был быть годом ущерба господства островитян на море.

Но пример походов Кубилая и Хидойесси говорит, что 317 лет иногда соединяют разную судьбу островов.

1871 год в жизни Европы и 1237-ой в жизни монголов связаны 317·2.

Как походы Хидойесси на материк 1598, так и поход Кубилая в Японию и Яву были великими событиями в желтом мире. Следует ждать, что не менее величественным будет их преломление в белом мире в 1915 и 1927 году, вероятно также, что главная тяжесть их ляжет на 1915 год. Этот ряд следующий: 1281 поход Кубилая; 1598 поход Хидойесси; 1915 война времени печатания этих строк. Другой родственный ряд: 1588 поход Медины-Сидонии и 1904 морской путь кругом Азии адмирала Рожественского.

Так как в 1293 честолюбивый Кубилай послал новые, также отраженные, морские войска к острову Яве (на юг Азии), то следующую войну на море можно ждать в 1927 году (2 раза 317); другую в 1932 через 317 после 1615 (португальцы и англичане у Свалли). Большое событие в католическом мире в 1937 году. Пока с недостаточной степенью вероятности эти предсказания можно составлять на большой промежуток лет.

Войны 1281–1293 совпали с концом поступательного движения монголов; поэтому и в войнах 1915–1927 можно увидеть признаки увядания Европы.

Войны Велизария 534, 5<4>5 дают предсказания на 1917, 1928.

<II>

§ 1

В одном случае два больших наводнения связаны временем

365 − (48·6) = 77.

Наводнения на Каме и Оби 1914 года и 1837 года там же. Вода поднималась на высоту 3 сажень.

§ 2.

3 уравнения.

Иногда времена существования народов можно связать уравнениями; напр. Египет = Рим + Византия + Карфаген + Персия.

Египет завоеван Ассирией в 672-м году; 3643 − 672 = 2971.

Персия 559 − 333 = 226.

Рим 753 − 410 = 1163.

Византия 326 − 1204 = 878.

Карфаген 850 − 146 = 704.

704 + 226 + 1163 + 878 = 2971 или 2971 = 2971.

Иногда через 317·5 после завоевания острова падает столица материковой державы.

59 до Р. X. Завоевание Японии

1644 Завоевание Пекина корейцами. маньчжурами.

/

58 до Р. X. Завоевание Кипра Римом.

1527 Завоевание Рима Испанией.

§ 3

Рим-Византия: 753 − 1453 = 2206=Ри

Испания 299: 711 − 412 = Ис

Англия 617: 1066 − 449 = Ан

Франция 936: 1422 − 486 = Фр

Вандалы 106: 534 − 428 = Ва

Вестготы 62: 555 − 493 = Ве

Лангобарды 186: 508 − 754 = Ла

299 + 617 + 936 + 106 + 62 + 186 = 1102 + 916 + 186 = 2206

2206=2206

Ри = Ис + Ан + Фр + Ва + Ве + Ла

Ва, Be, Ла сокрушены Византией.

Русь 1237 − 862 = 375

Сербия 1389 − 1050 = 339

Болгария 1018 − 679 = 339

375 + 339 + 339 = 1053

Византия 1453 − 395 = 1058.

Между началом младших государств и годом их первого покорения проходит столько лет, сколько лет жило старшее государство. Это первая клинопись закона сохранения времени.

§ 4

365 есть число вида ав·ва·(а + в) + а + в именно: 32·23·(3 + 2) + 3 + 2.

Простое изящное строение.

§ 5

Есть замечательный ряд, где 19 лет соединяют западные и восточные события.

587 Израиль взят.

414 Осада Сиракуз Афинами.

241 Эгатские острова. Битва на море.

67 Зела.

86 Восстание Децебала.

260 Валериан в плену у персов.

432 Поход Аттилы.

/

606 Ниневия взята войсками Вавилона.

433 Битва при Сиботе.

260 Большая морская битва при Милэ.

86 Взятие Афин Суллой.

105 Поражение Децебала.

279 Басторны восстали.

451 Каталаунская равнина. Конец похода Аттилы.

§ 6

Иногда через 317·2 = 634 следуют высшие точки народов; как и волны, государства имеют гребни.

1871 Седан. Германцы. Бисмарк.

1237 Калка. Монголы. Завоевание России. Мамай.

603 Персы. Хозрой Апарвез.

31 Акциум. Римляне. Завоевание Египта. Цезарь.

665 Ассирия. Завоевание Египта. Ассурбанипал при Кадеше.

1299 Египет. Рамзес II (1317–1250). Отражение хеттов.

Усефтесен I (1975–1931), ласковый к друзьям, «воин, разбивающий черепа»; убегающим нет времени перевести дух. Воин, великий как Нил! вне сравнения!

Этот ряд заслуживает имя «славы Хаммураби» по имени 1-го царя Вавилонии (2267–2213), бывшего в первой волне военной силы. Может быть, этим объясняется увлечение Вавилоном в современной Германии: кубок Хаммураби перешел на Шпрее. Рамзее, чудесно отражавший один на своей колеснице войско хеттов, с Усефтесеном останавливает две волны этого ряда в Египте. В двух следующих – завоеватели Египта, Ассурбанипал и Цезарь.

§ 7

Есть ряд, который мог быть назван «воротами народов», так как через него проходили новые народы, ранее бывшие в тени и никому не известные.

1905 Японцы.

1588 Англо-саксы.

1271

954 Немцы? Ляшское поле 955.

637 Арабы. Рустем и Омар. Поражение персов при Кадиссе (320·3 ПО Р. X., 314, 631).

949 Взятие Иерусалима. Шешонк.

1265 Хетты?

1899 Вторжение семитов в Египет?

То есть арабы, англы и японцы вошли в эту дверь.

Другой ряд:

1066 Вильгельм Завоеватель (317·2); 432 Аттила (317·1); 115 поход в Персию Траяна (1·317); поход в Африку Сципиона. Битва при Заме; 520 Камбиз, 837 Салманассон.

§ 8

Ряд владений морем.

1770 Чесма; господство русских на Черном море.

1453 Господство турок на море; взятие Византии.

819 Норманны?

502 Гот Бальдвил разбит на море Византией.

185

132

449 Победа греков над персами, господство в Средиземном море, двойная победа Кимона.

§ 9

Ряд 1827,1510,1193, 876, 559 замечателен тем, что показывает, как через 317 лет Византия, Рим, Иерусалим, Бомбей, Царьград были целью веков и таким образом менялась цель от одной земли к другой.

1827 Наварин. Морская битва.

1510 Поход в Гоа Абукерка Альфонса (путь в Индию).

1193 Поход новгородцев в Сибирь и III-ий крестовый поход в Иерусалим.

876 Взятие арабами Рима?

559 Осада болгарами Византии.

§ <10>

Мир Ислама и греко-римский через 317·6 = 1902.

500 Восстание малоазийских греков

486 Свержение Египтом персидского ига.

449 Победа Кимона.

219 Борьба с Карфагеном из-за Сагунта.

146 Взятие Карфагена.

132 Взятие Нуманции.

/

1402 Битва при Ангоре.

1416 Уничтожение турецкого флота при Галиполи.

1453 Взятие Царьграда.

1683 Отражение от Вены.

1756 Битва при Плассее. З. Индия.

1770 Битва при Чесме.

Римским успехам отвечают поражения Ислама. Завоевание Индии – завоеванию Карфагена.

Монголы и Европейцы через 317·2.

1125 Юэчжи.

1223 Битва при Сити.

1224 Поход в Индию.

1248 В Корею.

1281 Морской поход в Японию.

1293 Морской поход в Яву.

1237 Поход в Россию.

1219 Персия.

1222 Персия.

/

1759 Битва при Чинжурах. Индия.

1857 Восстание в Маруте.

1858 Восстание сипаев. Кавказ.

1882 Взятие Геок-Тепе.

1915

1927

1871 Франко-германская война.

1853 Синоп.

1856 Севастополь.

§ <11>

Чтобы узнать, существуют ли оси, управляющие душевными переломами в течение года, душа одного человека была брошена в пламя желаний, ничем не связанных. Осью равноденствий и осью солнцестояний год делится на 4 части, по 91 день в каждой. Каждый из этих дней делал погоду души до прихода следующего дня оси и главные четыре точки земного годичного пути, давая четыре мировых дня в году, были вместе с тем ключами душевных сдвигов и переломов. В сердце на время дуги устанавливалась то гроза, ненастье, то спокойная погода. Эти сдвиги лучше всего называются именами мыслителей.

§ <12>

Отдельная война есть уменьшенный в 365 раз вековой ряд соответствующих войн. Далее сравниваются походы в Сибирь и морские бои осады Порт-Артура. Как кажется, достаточно беглого взгляда, чтобы убедиться, что морские бои у высот Ляотешаня следуют в том же порядке, что и русские походы в Сибирь. Но решетка чисел волн Тигрового залива и рек Сибири в одном случае имеет множителем – год, в другом – сутки. Казалось, все великое полотно завоевания Сибири с его именами Курбского, Прончищева, Овцына, Дежнева, Челюскина прошло у высот Ляотешаня, точно посланные в эту точку времени большим отражающим зеркалом. Байков, Поярков, Лаптев, Ермак, Скуратов, Овцын под особым узлом судеб должны были повторить свои походы в Сибирь.

Запись 13

Осада Усть-Артура и покорение Сибири.

§ 13.

I.

6 февр. Выход из Сасебо.

Ночь на 9 февр. Ночная битва.

9 февр. «Варяг». «Кореец».

14 февр. Сражение с пылающими п<и>рогами «Хаятори» и «Ассагири».

24 февр. Затоп забора из «Хококу-Мару», «Бушу», «Джижен».

25 февр. Мелкие битвы на море.

Свияжск 1549?

/

1552 Взятие Казани.

1557 Астрахань. Волга.

_

_

1568 Пермь. Кама.

II.

6-7 марта. Выстрелы по Владивостоку.

10 марта. Гибель «Стерегущего».

22 марта. Пятая битва.

26 марта. Потопление «Ханией-Мару».

27 марта. Вход заперт судами «Чийо», «Яхико» и «Фукумару».

/

1581 Город Сибирь. Иртыш

1593 Березов. Обь.

III.

10 апр. Дело на Ялу.

/

1613 Уральск. Яик.

IV.

13 апр. Гибель «Петропавловска», победа Того.

15 апр. Бой у Порт-Артура.

/

1618 Енисейск. Енисей.

V.

25 апр. На Ялу миноносец № 69.

25 апр. Потоплены «Гойомару» и «Киншумару».

27 апр. Незадача «Камимуры» в преследовании «Громовой».

29 апр. «Майя» на Ялу; речной бой.

/

1628 Красноярск.

1628 Витим.

1630 Вилюй. Лена.

1632 Якутск. Лена.

VI.

3 мая. «Микава», «Сакура», «Тотоми», «Иедо», «Отару», «Сагами», «Ай-Коку» и «Асагао-Мару» засваили вход.

5 мая. Высадка в Ляодун.

12 мая. Гибель японск. миноносца № 48.

14 мая. Гибель «Мияко».

15 мая. Гибель «Иошино» и «Хатуусе».

16 мая. Осада Киньчжоу и Кайпинга.

17 мая. Дело в Кайпинге.

/

1636 Охотское море, Оленек и Аян.

1638 Верхоянск.

1645 Колыма?

1648 Чукотский нос. Дежнев.

1649 Охотск.

1650 Поход Хабарова.

VII.

19 мая. Высадка Такушанских войск.

20 мая. Исследование Порт-Артура.

26 мая. Отрезан Порт-Артур.

4 июня. Гибель «Гремящего» и «Гайдамака».

9 июня. Очищен Дальний. На море затишье.

/

1652 Иркутск. Байкал.

1654 Нерчинск. Поход Байкова.

VIII.

14 июня. Выход «Новика» и 10 миноносцев.

15 июня. Затоп «Садо-Мару» и «Хидачи-Мару». Неудача «Камимуры».

23 июня. Большая битва; выход «Пересвета», «Севастополя», «Баяна», «Новика» и др. Гибель «Пересвета»; выбой др. судов.

/

1689 Сунгари.

IX.

1 июля. Сражение «Камимуры» с «Громобоем», «Россией», «Рюриком».

5 июля. Затоп «Каймона».

9 июля. 2-й выход в море.

/

1696 Камчатка

1700 Камчатка.

X.

24 июня. 2 русских миноносца потонули.

1 авг. Гибель «Сивуча».

5 авг. Битва 14 японских и 3 русских миноносцев.

/

1719 Семипалатинск?

1727 Командорские острова?

1731

XI.

10 авг. Выход в море русских судов. Рассеяние.

11 авг. Битва «Гиляка» и «Майи»

12 авг. Захват «Решительного».

14 авг. Затоп «Рюрика».

21 авг. Гибель «Новика».

28 авг. Взрыв «Севастополя».

18 сент. Гибель «Хейена».

/

1736 Поход Скуратова, Лаптева и Прончищева.

1737 Поход Овцына.

1738 Основание Барнаула.

1740 Поход Лаптева?

_

_

1775 Гижига.

XII.

12 дек. Борьба «Севастополя».

5 янв. Сдача Порт-Артура.

7 янв. Последняя битва на море.

19 янв.

/

1861 Владивосток.

1884

1886

1898 Талиенван.

Движение на восток началось с 1552 года.

Эти два ряда походов в Сибирь (с основаниями городов) и бои на море 1904 г. распадаются на отделы: 1 отдел совпадает с завоеванием Волги, II отдел с завоеванием Оби, III – Яика, IV – Енисея, V – Лены, VI – рек восточного угла Сибири, VII – Байкала, VIII – Сунгари, IX – Камчатки, X – островов, XI – Барнаула, XII – Амурского края. Здесь соединены причинной связью понятия времени и пространства (Сибирь и осада); осада приморской крепости у высот Ляотешань – уменьшенное и обратное повторение завоевания Сибири. На течении осады крепости можно уловить очертания главных рек Сибири, на которые когда-то ступила нога русского.

а). Число морских неудач японцев равно числу полуостровов Сибири – это закон и ключ, по которому можно воссоздать многовековую забытую повесть забытых народов, осаждавших Илион (по «Илиаде»).

б). Взятие Артура состоит из стольких слов, сколько главных рек в Сибири.

в). Удачи японцев даны корнями Студеного моря, то есть речным составом Сибири. Удачи русских – полуостровами Сибири, ее востока.

г). В осаде слово Лены следует за словом Оби, это за словом Волги, далее Енисей, Сунгари, Амур.

д). Военные года сибирского покорения вошли как дни в войну 1904 года, так что решетка чисел, целиком перенесенная, уменьшена новой мерой.

е). Полуострова и реки разно влияли на войну; их природа так же различна.

ж). Через 365 после 1552 года приходится 1917 год.

з). Мы установили, что щупальцы русских походов в Сибирь тянутся к 190<4> году. Если время коренится в прошлом, то война 1904 года походит на свиток перерубленных корней, из которых некоторые покрываются смолой славы, а другие несут удел поражений. Походы на полуострова приносят славу, а походы на реки Сибири – удел поражения.

§ 14

Война 1904 г. была уменьшенным и обратным повторением завоевания Сибири.

Начертав в виде ряда точек место в протяжении времени походов в Сибирь, сделав то же для битв на море и в осаде Артура и увеличив 2-ой ряд в 365, мы увидим, что оба ряда, кроме некоторых пробелов, совпадают.

Взятие Казани 1552 отвечает первому дню боев, Астрахани 1557 – следующему бою. Основание Владивостока 1861 – последней битве «Севастополя» 12-го декабря.

И три столетия походов в Сибирь повторены тремястами дней осады одной и той же решеткой положений во времени, хотя все время уменьшилось в 365.

Завоевание Сибири происходило через взятие острогов или закладку их.

Волга, Обь, Енисей, Лена по очереди пали.

Переходя от реки к реке, русские дошли до Чукотского носа.

Ход столетних походов, приведших их к Желтому морю, был повторен войной, отразившей от моря; ряды завоевания Сибири и осады Артура совпадают своим строем.

При этом можно вывести правило:

Тем годам столетий, когда русские ступали на реки Сибири, в войне 1904 отвечают дни их неудач.

Года Волги, Оби, Енисея, Лены, Амура дают длинный список боев с неудачным исходом для осажденных.

Напротив, года русских походов на полуострова Сибири приурочены к неудачным для японцев дням.

Походом на Чукотский нос 1648 даны дни «Мияко», «Хатуусе», «Иошино», когда потухла непрерывно блиставшая в эту войну молния военной удачи противника.

Поход в Камчатку 1696 приурочен к неудаче «Камимуры» в погоне за «Рюриком» и «Россией».

Ложащийся на завоевание Камчатки год 1700 приходится на гибель «Коймона».

Так влияли на победу реки и полуострова Сибири.

К сожалению, Сибирь бедна полуостровами и изрезана многими великими реками.

Этим дан ход и итог войны.

Если бы в Сибири было больше полуостровов и меньше рек, исход осады был бы другой.

Дежнев походом на Чукотский нос узнал предел материка. В день 15-го мая японцы узнали предел своего могущества, потеряв «Хатуусе» и «Иошино».

Поэтому нельзя не допустить, что тень Дежнева не присутствовала у гибели «Хатуусе».

Если война была борьбой моря и суши, то не надо удивляться тому, что реки, входящие в область моря (нити моря), и полуострова – части земли, оказывали разное влияние на чашу весов победы: реки давали свои дна на чашку весов островитян, полуострова на чашку весов русских. Вот почему в «Илиаде» реки выходят на помощь из берегов и вмешиваются в битву и идут в рядах враждебных войск, как и Волга, Обь, Енисей, Лена на Ляодуне. Реки враждебны людям материка, а полуострова – людям моря. Все полотно покорения Сибири, где Курбский, Овцын, Прончищев, Дежнев, Лаптев, Байков, Поярков, Челюскин, Ермак, казалось, снова прошло <гибелью> у Ляотешаня, природной морской крепости, но в обратной волне, в ускоренном времени, точно брошенные в 1904 великим отражающим зеркалом.

Осада была названа «расплатой».

Таким образом ход разразившейся войны можно определять из изучения столетий до нее.

В ходе осады можно уловить очертание Сибири.

Каждый водораздел страны дает как бы отдельное слово осады; Волга отвечает боям за неизвестное первенство на море, до выстрелов по Владивостоку; Обь – борьбе за спокойную высадку войск в Маньчжурию до потопления «Яхико» 27-го марта; Енисей – борьбе за сохранение преобладания на море и подавление попыток повернуть колесо судьбы до 15-го апреля; Лена – морским боям за обложение Порт-Артура с суши и высадку в Ляодуне до 3-го мая.

Таким образом здесь выступает, если приподымать ткань явлений, обнажая остов, морской закон и каменный (земной) закон. Русские и полуострова в сухопутном стане, японцы и реки в стане моря, которое ответило за полон сибирских рек гневными, как выстрелы волн у берега, боями ускоренной «расплаты» – за Сибирь, за начатый падением Казани поток русских на восток до моря и плененные реки. И вот холодные очертания Сибири просвечивают сквозь осаду; по ходу морской войны можно сосчитать число полуостровов Сибири (два неудачных пятна в японской войне) и рек ее, точнее водоразделов.

Таков суровый закон полуостровов и рек в войне 1904 года, которая вся была уменьшенным повторением столетних войн, повторением на своем лепестке жил и их порядка походов за время 1552-190<4>.

1914

 

Время – мера мира

*

I.

Если есть два понятия близнеца, то это место и время. Но какая разная у них судьба! Одно изучено, и лишь неточность мешает решить, какое оно: греческое, немецкое или русское; о другом – неизвестно ни одной истины. Если а, Ь, с суть законы пространства, то все, что находится в пространстве, подлежит действию этих законов. Если m, n, t суть законы времени, то все граждане времени, начиная от души и кончая государством, подлежат действию этих законов m, n, t.

Первым шагом было бы, если бы на пока чистом холсте понятия времени удалось сделать несколько черт, наметив углами и точками нос, уши, глаза, лиц<о> Времени.

Некоторые (Гамильтон) считают алгебру учением о возможности времени. Первые истины о времени должны говорить не о том, каким оно могло быть, но каким оно есть.

Учению о времени суждено вызвать растущий луч чудес. Возможно будет построить зажигательные зеркала и подзорные трубы для лучей с длительностью волны в 317 лет. Открываемые здесь лучи народов и отдельной души окончат прекрасный ряд лучей Френеля, Бекереля, Рентгена, Герца.

Далее будет изложена одна черта времени, именно, условия подобия двух точек в нем, выведенные из опыта.

Сейчас найденные черты следующие:

1. Единицам времени свойственно убывать в порядке ряда

S = a 3 , a 2 , a, 1/a, 1/a 2 , причем a n /a n -1 = 365

2. Время х может быть понято как многочлен

А n 365 n + А n-1 365 n-1 … А 2 365 2 + A 1 З65 + А 0 = х,

где x – время между двумя подобными точками.

3. Для того, чтобы время х соединяло две подобные точки, нужно условие: чтобы x = о [modul 48].

4. Или, что то же, x = o [modul 365 ± 48n] [Далее берется господствующий случай 365 ± 48n, именно 365 − 48 = 317].

5. Закон колебательного движения государства отличается от закона движения отдельной души только тем, что времена измеряются двумя соседними членами в ряду S: единицей 365 ± 48n для государств является год, для отдельной души – день.

6. Некоторый свет на эти соотношения проливает любопытная связь между скоростью света и скоростями земли солнечного мира, связь заслуживающая имени бумеранга в Ньютона и далее приводимая.

7. Происхождение числа 48 остается темным, но в законе света и земель кругом солнца оно одинаково распространено по солнечному миру и выходит за пределы земного. Чтобы сузить исследование, далее повсюду вместо 365 ± 48n взят его частный случай 317 дней или лет.

Вот примеры луча народов [люд-луча]:

1871 ≡ 1237 ≡ 31 ≡ 665 ≡ 2250 [modul 317]; 1028 ≡ 711 ≡ 77 ≡ 1191 [m. 317]; 1770 ≡ 1453 ≡ 502 ≡ 449 [mod. 317]; 1644 ≡ 376 ≡ 59 [mod. 317]; 543 ≡ 1176 ≡ 1493 [mod. 317]; 1905 ≡ 1588 ≡ 1271 ≡ 637 ≡ 314 [mod. 317]; 1915 ≡ 1281 ≡ 2205 [mod. 317]; 533 ≡ 1801 [mod. 317].

Это только небольшое число примеров, из имевшихся в руке.

Нетрудно видеть, что было бы возможно новое летосчисление с помощью числа вида a + b √-1, если избрать сравнение 1915 ≡ 1281 ≡ 2205 исходным, а внутри его выбрать исходным 1915 год, то 1281 год будет = −2 − 0 √-1, 2205 = −13 − 0 √-1, 1871 = 0 − 44 √-1, 1237 год = −2 − 44 √-1, проще = −2 − 44; 31 год = −6 − 44, 665 год = −8 − 44; 2250 год = −13 − 44; 1453 год = −1 − 145; 449 = −7 − 145, в числе а + b не пишется √-1; b состоит из числителя и знаменателя 317, который не пишется. При помощи его вместо сравнения 1871 ≡ 1237 ≡ 31 ≡ 665 ≡ 250 (mod. 317) было бы: 0 − 44 ≡ 2 − 44 ≡ 6 − 44 ≡ 8 − 44 ≡ 13 − 44 (mod. 317) n = 317 (a + (b + √-1)/317)

То же для отдельной души. Жизнь Пушкина дает примеры колебательных волн через 317 дней, как ни закрыт луч его жизни разными облаками.

Именно: его свадьба была на 317-й день после его помолвки с Н. Г., а первое проявление анакреонтического ряда – пирушка в Лицее, из-за которой он едва не был исключен, была за 316n дней до свадьбы.

Удивительно, что во множествах, толпах также сказывается колебательный закон 365 ± 48. Именно: число кончивших бестужевское училище за 25 лет было 317·11, в Астраханском Соколе за 1913 год было 317 членов; число судов, вошедших и вышедших из Англии за 6 месяцев подводной борьбы, деленное на число потопленных судов, дает в частном число 317 (31382:99 = 317); в письмах число букв кратно часто 317; т. е. множества тоже суть волнообразное движение.

Но лучшие примеры колебательного волнения души через 317 дней дает «Дневник Марии Башкирцевой». Подробнее об этом в книге «Несколько слов о природе времени на земном шаре».

Так, 31 марта 1877 года она восклицает: «Умереть! Боже мой, умереть!» через 317 дней 12 февраля 1878 то же настроение: «Умереть? это было бы дико и однако я должна умереть». Далее удивительно меткое замечание, указывающее, что М. Башкирцева имела право печататься в «Пощечине общественному вкусу»: «Если бы я была богиней и вся вселенная была бы к моим ногам, я находила бы, что мои владения дурно устроены. Я не могу жить».

Вот пример для объяснения происхождения памяти.

19 мая 1876, как указывает дневник, Мария Б. поцеловала итальянца А; через 317·3 – 26 декабря 1878 внезапно воспоминаниям о нем посвящена целая страница; при этом воспоминание о А. 26 дек. 1878 через 317 дней после припадка отчаяния 12 февр. 1878.

24 мая 1876 страницами дневника отмечено раскаяние за проступок поцелуя 19 мая (за 5 дней) через 317·5 после 24 мая 1876; 28 сентября 1880 Мария Башкирцева видит А. во сне, и на утро просыпается «беленькой, хорошенькой, красивой».

Точно так же 13 октября 1873 было «роковым днем» (известие о женитьбе гр. Г); 18 октября 1873 <через 5 дней> был перелом: вспышка ненависти к Г. Через 317·3 после 18 октября 1873 Мария Башкирцева вспоминает снова Г. и посвящает несколько строк его красоте.

Точно так же знакомство с чилийцем 26 апреля 1880 г. отделено 317·3 от желания купить драгоценные камни. Этой покупке посвящено полторы страницы.

Удивляющий пестротой своих записей дневник при сопоставлении дней сравнимых по 317 удивляет стройностью и способен убедить каждого, что подобные дни в жизни одного человека приходят через (365 ± 48) дней. Но здесь приведено только незначительное число примеров. В некоторых случаях имеет место не 317 дней, а 317 ± 1 день.

Если закон государств, мировой души есть (x), а закон души одного человека есть F2(z), то опытные данные приводят к двум положениям:

1) F 1 = F 2 ; 2) x = 365 z .

То есть душа человечества относится к душе человека, как год ко дню, давая в частном (голос земли) число 365.

Вообще говоря, раз осмелились жить на земном шаре, люди должны тщательно изучить условия жизни на нем. Но до сих пор время было какой-то золушкой, выполнявшей работы в уравнениях опытных наук. Ay-люд, приходящий на смену уа-люду, отдает времени должное.

У «владеть» есть два значения: 1) знать, уметь и 2) господствовать, приказывать. Владетели будущего будут, предвидя будущее, приказывать ему прийти. Никто лучше не исполняет приказаний, чем солнце, если ему приказать взойти на следующий день.

Теперь остается показать удивительные, почти чудесные связи между скоростью света и скоростями земли.

Если скорость света М, скорость движения земли по годичному пути d; скорость (наибольшая, на экваторе) суточного движения = b, то M = 317 d2/2b; допуская M = 299.860 к. = 300.000 к., b = 46510 сант., d = 2960 000 сант.

Иначе это можно написать так:

M·365·24·60·60·v = πR 2  − 48πR 2 /365; радиус земли v, радиус орбиты = R.

То есть площадь прямоугольника, одна сторона которого равна радиусу земли, а другая пути, проходимому светом в течение года, равна площади, описываемой прямой, соединяющей солнце и землю, в течение 317 дней.

Для Юпитера уравнение принимает вид:

300.000·1044·11·6000·86400 = 3.777 2 10 12 − 48·3·772 2 ·10 12 /1044.

Первая половина уравнения равна 1728·1015

Вторая 1809·1015 − 86832·1012 = 1722 168·1012 = 1722·1015.

Или 1722·1015 = 1722·1015; 17·1017 = 17·1017.

То же для Венеры. В этом состоит 1-й бумеранг в Ньютона.

II.

В статье «Он сегодня» (Взял 1) изложены общие очертания того мира, который открывается сознанию с высоты той мысли, что число 365 есть основное число земного шара, его «число чисел». Как самое древнее отношение земного шара, оно повело к тому, что все остальное построено относительно его, и, таким образом, возникло государство чисел. Следовательно, земной шар должен постигаться, как законченное творение чистого искусства звуков, где Скрябин – земной шар, струны – год и день, а господствующее созвучие, поставленное в заголовке всего труда – числа 365, 1, 25 (сутки солнца принимаются в 25 земных суток): земные сутки равняются – a, солнечные – M; 48 = 2(M − a)/a. Открытый материк очерчивается таким образом, что общему закону сравнимости по 365 ± 48 подчиняются не только струны всего человечества (войны), но и струны каждой данной души. Например, А. С. Пушкина: так, 6 апреля 1830 года была его помолвка, 18 февраля 1831 года (через 317 дней) – свадьба! Это дает право говорить об отдельной душе, как о прекрасных часах. Тому же колебательному закону подчинены струны множеств (колебательный закон толп). Множеством зовется собрание однородных частей земного шара (люди, суда, книги и т. д.). Лишь только эти знания будут утверждены, для нас легко станет, опираясь на соответствующее число, распространять их на другие земли солнечного мира.

Вопрос о сравнении «постоянных мира» связан с соотношениями числа и слова. Наиболее проницательные умы не умеют иначе определить мышление посредством слова, как малосовершенное измерение мира. Человек, который бы измерял мир с помощью единицы длины, дав ей право изменяться от вершка до версты и от длины световой волны до длины проходимой светом в год, находился бы в положении человека, пользующегося словом, как орудием мысли. Словом «мало» можно назвать и число звезд на Млечном пути, и число глаз или рук (на теле).

В словесном мышлении нет налицо основного условия измерения – постоянства измеряющей единицы, и софисты Протагор, Горгий – первые мужественные кормчие, указавшие опасности плавания по волнам слова. Каждое имя есть только приближенное измерение, сравнение нескольких величин, какие-то знаки равенства. Лейбниц с его восклицанием «настанет время, когда люди вместо оскорбительных споров, будут вычислять» (воскликнут: calculemus), Новалис, Пифагор, Аменофис IV предвидели победу числа над словом как приема мышления; над «воздушной» единицей Палаты весов и мер.

Заря чисел просвечивает и через учение о Масих-аль-Дэджале. Наибольший ток возможен при наибольшей разнице напряжения, а она достигается шагом вперед (число) и шагом назад – (зверь). (Ср. наше время.)

Будучи устарелым орудием мысли, слово все же останется для искусств, так как оно пригодно для измерения человека через постоянные мира. Но большая часть книг написана потому, что хотят «словом» думать о том, о чем можно думать числами.

В перечне войн статьи «Он сегодня» приведен поход Виджаи с 700 спутников на о. Цейлон и завоевание Малабарского побережья – топор Рамы (1176 г. и 543 до Р. Х.) = 317,2; но ведь это почти все, что известно о древней Индии! Приведем 2250 год, когда суровые эламиты вторглись в Вавилон, когда Рим-Синг был объявлен царем «Аккада и Суммира» – всей вселенной по кругозору того времени, и 665 год, когда Ассурбанипал стал повелителем 32 королей Египта, и 31 год, когда Цезарь оперся о «сломанный тростник» Египта; также 1237 год – год полчищ Батыя, и 1871 год – год Бисмарка; 665 год был вместе с тем годом завоевания Японии. Нашествие эламитов – одна из самых главных бурь зари человечества.

1871 год, 31, 665, 2250 были годами начала империй.

Эламиты, ассирийцы, римляне, татары, немцы – одни из самых воинственных разновидностей людей. Года, бывшие вершиной их военной славы, приходятся на точки кратные 317 лет. Если бы сравнивались не острые, похожие на иглы, вершины равновесия народов, а острия кривой землетрясений, то естествоиспытатель, конечно, решился бы установить этот срок. Этот ряд походит на одну и ту же тусклую железную маску, плавающую по волнам древности. Приняв 317 лет за единицу, можно было бы написать: татары – эламиты = 11; татары – ассирийцы = 6; татары – римляне = 4; римляне – ассирийцы = 2; римляне – эламиты = 7; немцы Бисмарка – татары Батыя = 2; немцы Бисмарка – римляне Цезаря = 6; немцы Бисмарка – ассирийцы Ассурбанипала = 8; немцы – эламиты = 13.

При свете этих целых чисел – 1, 2, 3, 4, 5, 6, 13 – жизнь человечества понимается как работа луча, имеющего дело со столетиями. Народы вычерчивают кривую, и острые вершины кривой своими расстояниями вновь перечисляют естественный ряд чисел. Немцы по существу отличаются от монголов тем, что у одних усы опущены книзу, а у других подняты кверху; и что ж? большая борьба немцев за dominium man (власть на море) протекает через 317·2 после величественной борьбы за море монголов (Кубилай 1281 и Тирпиц 1915 год). «Знаю, руки Кубилая тянутся к морю».

Две главных завоевательных точки Ислама 711 г. и 1453 год (года, когда были завоеваны Испания и Византия), отстоят на 317·6 от двух главных завоевательных движений Греческого мира: 1191 г., поход ашашу в Египет и 449 – победа над Персидским миром. 1453 − 449 ≡ 711 − 1191. За 317·3 до похода Наполеона 1812 г. был великий поход норманнов к Царьграду, отраженный также (862/861) год).

За 317·3 до поражения арабов, 732 год, были разбиты в Китае гунны (хун-ну) в 219 г. до Р. X. 1683 ≡ 732 ≡ 219·(mod. 317·3), в 1683 году разбиты турки. Скифы Адии Саки, вторгшиеся в 78 году по Р. X. в Сиам за 317·2 до вторжения арабов в Испанию (Муса, 711 год). – Ряд завоеваний полуостровов.

Пчелиный строй господствовал и в 449 г. (Аспазия) и в 1770 году через 317·7. Таким образом, подобные времена земного шара измерены его основной мерой, и подобные события предписаны делимостью столетий на эту меру, – их соизмеримостью. Хотя исследование находится у мыса Доброй Надежды, об этом пока можно говорить только неясно. Но этот закон справедлив не только для войн, нашествий, но и для такой мирной области, как законотворчество, своды законов. Так, 30 декабря 533 г. сборник законов Управды, сына Белениссы и Истока, получил силу закона; через 317·4 – 1801 г., когда был первый выпуск пяти книг свода законов Наполеона.

За 317·10 до 1801 года мы имеем 1369 г. до Р. X.; но в 1378 году фараон Аменофис IV совершил переворот, заставив подданных вместо неясных божеств поклоняться великому Солнцу. Заменив почитание Амона почитанием Атэна, узкогрудый, как ратник 11 разряда, окруженный заботами Нефертити, этот друг верховного жреца Аи и Шуруру, не он ли блеснул вновь в Хозрое (533 г.), признавшем священным пламя, и в 1801 году с его почитанием верховного разума.

Ответит или нет Нефертити? Сын Тэи звал увидеть Солнце как источник всего земного и сам сложил первые молитвы Солнцу. Обратившись к римскому праву, и Юстиниан, и Наполеон как бы говорили, что мудрость не впереди, а позади нас и видели в нем щит – один против влияния Англии, другой против учений Востока, клокотавшего тогда страстями, вскоре вызвавшими появление Магомета.

В этом исследовании до сих пор применялось крупное измерение – единицей года. Не лишено пользы привести примеры, указывающие, что то же начало имеет место и при измерении времени единицей дня. Эти примеры относятся к русскому прошлому.

I) 1 ноября 1851 года открыта Николаевская железная дорога; 16 марта 1836 г. Царскосельская дорога; между ними 317·18 дней и два дня.

II) 10 февраля 1901 г. первый пробег по Сибирской дороге до Китайской границы; 19 мая 1899 г. закладка Сибирской ж. д. Между началом постройки и концом – 317·2 дня.

III) 19 апреля 1563 года начало книгопечатания в России; 1 марта 1564 года напечатан «Апостол» – т. е. через 317 дней.

IV) 18 июля 1605 г. было венчание Лжедмитрия, через 317 дней – 1 июня 1606 г. венчание Василия Шуйского.

V) 7 сентября 1689 года было отречение Софии; за 317·96 до него было свержение Самозванца и убийство Басманова – 17 мая 1606 года. 317·96 = (365 − 48) 48·2.

VI) Между 7 сентября 1689 г. и 14 декабря 1825 г. прошло 317·157 дней.

VII) Между 14 декабря 1825 г. и 17 октября 1905 г. прошло 317·92 дней без двух.

VIII) Между 15 февраля 1171 г. (избрание в Киеве Владимира) и 17 февраля 1598 (начало думы, избравшей Бориса Годунова) прошло 317·492.

IX) Между 17 февраля 1598 г. и 18 марта 1584 года (смерть Иоанна Грозного) прошло 317·16 дней.

X) Между 10 июня 1605 г. (смерть Годуновичей) и 20 марта 1206 (присяга Новгорода Константину) прошло 317·461.

XI) Между 9 марта 1898 г. (первая женщина – ученый полевел) и 27 мая 1910 г. (допущение женщин на государственную службу) прошло 317·14.

XII) 15 июля 1914 г. объявление Австрией войны Сербии и исходившие от немцев боснийские беспорядки, направленные против русских и сербов. Через 317 дней – 28 мая 1915 г. – беспорядки в Москве, направленные против немцев.

XIII) Пример уже приведенный из жизни А. С. Пушкина.

Не менее странный случай делимости на 317 простых множеств; напр., за первый год войны у Австрии собралось 636534 пленных; но 636536 = 317·2008.

Аврелиан в походе против сарматов лично убил 950 сарматов (951 = 317·3). Больных у Дарданелл было 96683; 96685 = 317·305.

К 1 января 1913 г. у Англии было 318 судов, моложе 20 лет.

По закону 14 июня 1912 г. Германия должна была иметь на море 317 боевых единиц (41 + 20 + 40 + 144 + 72).

В 1911 году в Швеции было 317·95 финнов и норвежцев – (30116) 317·95 = 30115.

В 1911 году шведов в Швеции было 5171222; 5171221 = 317·16313. Следовательно, финнов, шведов и норвежцев было 317·16408.

В Норвегии в 1911 г. было шведов, норвежцев, датчан: 2350886 + 30546 + 3040 = 2384472; 2384474 = 317·7522.

Японская охрана Южной Маньчжурской дороги состояла из 317 + 17 чел. В франко-прусскую войну один убитый приходился на 365 пуль. При Петре Великом казной давалось жалованье 14266 донским казакам; 14265 = 317·45. При нем же во флоте (27939), артиллерии (5579), гвардии (2616), гарнизоне (74128), ландмилиции (6392) и донском казачестве (14266), всего было 130920 человек; 130921 = 317·413 или (365 − 48)·(365 + 48) = 3652 − 482 (Соловьев). Таким образом множества, толпы земного шара, подчинены тому же числовому закону, что и времена.

Петр Великий понимался некоторыми как пример суровой, необузданной воли. Но и его войска, созданные, казалось, его произволом, не дают исключения из общего закона, по-видимому, господствующего на земле. Но, конечно, «Канто-Лапласовский ум» не может быть достигнут без применения начал точности.

Любопытно, что в основе большого трехзвучия: до, ми, соль, лежит правило золотого деления: а + b = 2c. Но эламиты – ассирийцы = 317-5; римляне – татары = 317·4; ассирийцы – татары = 6. Но 6 + 4 = 2·5 = 10. И здесь тоже есть золотое деление.

При изучении числового ряда походов в Сибирь было замечено, что эти походы, как некоторое расположение точек на прямой, имеют сходство с осадой Порт-Артура. Морские бои этой войны, изучаемые как некоторые точки на прямой времени, имеют сходство с изучаемой таким же образом борьбой Ислама и Христианского Запада, начиная с крестовых походов 1095 года.

Один ряд опирается на единицу года, другой на единицу дня. От крестовых походов 1095 до 1916 г. прошло 821 год, следовательно через 821 день от начала войны этот ряд должен исчерпаться. Это полезно для тех, кто взял в руки весло кормчего.

1095 год условно = 19 июля 1914 года.

1099 год (Завоевание Иерусалима) = 23 июля (Гибель «Амфиона»),

1146 год (завоевание Нуреддином Эдессы) = 9 сентября (потопление Виддиненом «Хога», «Кресси», «Абукира»),

1187 год (завоевание Саладином Иерусалима) = 19 октября, бою в Чили («Годгон», «Монмут», «Отранто»),

1183 год (завоевание Саладином Месопотамии) = 15 октября (потопление «Жемчуга», «Итаро», «Каташихо»),

1271 год (7-ой и последний крестовый поход) = 11 января 1915 года, битва в Северном море.

1326 г. (завоевание Ель-Гацца Брусы) = 5 марта, потопление «Бувэ», «Океана» (в Дарданеллах).

1480 год (завоевание Отранто) = 28 июля, бои у Риги.

1521 год (взятие Белграда) = 17 сентября 1915 года, Бенедетто Грин.

1446 год (завоевание Греции) = потопление «Гарибальди».

Доверие к этому сравнению усилено тем, что конец крестовых походов (1271 год) совпал с концом боев на севере, а завоевание Турцией Брусы ложится на начало боев в Дарданеллах.

Но это сопоставление все-таки вызывает некоторые сомнения и может рассматриваться только как любопытный опыт с маловероятным удачным концом.

<1914–1915>

 

Вступительный словарик односложных слов

*

Тра – должно, я должен. Грустный долг. Слова – потомки: Траль, труль.

Нра – прекрасно, мне нравится. Все прелестное. Нороль.

Вра – ложно, не верю; грезы, призраки. Вороль, враль.

Дра – буйно, опасно; дерусь. Дороль.

Зра – ясно, я вижу; свет. Зороль.

Пра – согласно с прошлым; верно, истинно. Пруль.

Мра – смертоносно; я умираю, небытие. Мороль.

Кра – подвижно; я двигаюсь, шаг. Король, краль, круль

Хра – скрытно; я не видел. Хруль.

Бра – крепко; я держу, защищаю, обладаю. Бороль.

Нра – люди, вра-люди (писатели). Траум – ум долга.

Бо – причина.

То – следствие.

Во – поверхность внутри очертания и разрыв очертания,

До – длина черты, перерезанной точкой.

Со – равенство расстояний двух движущихся точек.

По – движение выше поверхности.

Ко – уменьшение расстояния и объема при сохранении веса; направление движения.

Мо – распадение одного объема на мелкие многочисленности.

Но – встреча сил.

Зо – область вне данного очертания.

Хо – нахождение объема в другом.

<1915>

 

О простых именах языка

*

Имена Дальтона, Планка, Вейса и др. указывают, что каждое знание проходит сквозь возраст закона кратных отношений. Языковедение младше этого возраста. Но уже и теперь на него падает свет чисел. Так, задача о простых именах языка приближается к своему решению с помощью точных понятий. В языке столько простых имен, сколько единиц в его азбуке – всего около 28−29; далее будут разобраны, как простые имена, некоторые согласные звуки (М, В, К, С).

О М

Им начаты имена самых малых членов нескольких многообразий.

Мир растений: мох (игрушечный лес), мурава (относительно деревьев).

Мир насекомых: мошка, муха, моль, муравей (ср. размеры жуков и птиц), мотылек.

Мир животных: мысь (белка), мышь (отношение: слоны, лоси), среди рыб – маленькая рыбка мень.

Мир зерен: зерна мака.

Мир пальцев: самый малый – мизинец.

Мир времени: миг – наименьший делитель времени – и мах.

Мир слов о слове: молвить (раз сказать).

В многообразии отвлеченных количеств: малый, махонький, меньший (от «мень»), мелочи, мелкий.

В этих 19 словах, начатых с М, видим скитающееся одно и то же понятие – наименьшего количества члена данной области.

При дальнейшем уменьшении он теряет качественные признаки своей области.

I. Слова многообразия возрастов (времени): малютка, младенец, молодь, мальки, мальчик – родственные и помимо простого имени.

II. Далее именем М начаты имена вещей, делящих другие на части: молот, мотыга, мельница, мол, молния, меч, молотилка, млин, мель (как подводный камень), мышь и моль (уничтожающие одежду), мот (делитель состояния), мыс, делящий на части пространства залива, межа, делящая поле, мол, делящий море, мост, делящий реку, мера – из области отвлеченных понятий, – обращающая вещи в некоторое число равных им частей, мена (ср. разменять), обращая целое в части. В делении этому порядку отвечает делитель.

III. В знаниях понятие «потомство» сближено с понятием «деление».

С М начаты слова: могу, могучий, муж, молодой, мощный, молоко (детская пища), молодые, молодь, мед – слова размножения, дробей, семей и самоделения на части во времени (предков на потомков).

С М здесь начаты то числитель, то знаменатель дроби, в основе которой деление.

Мет (на, по) из этого же порядка.

Медленный – хмельный.

IV. Слова, означающие предметы, состоящие из очень большого числа частей – частиц.

В делении им отвечает частное: мусор, мука, мазь, мада(по), мело(по), мел, мех, мак; отвлеченное понятие «множество». Частицы в почти бесконечном числе заключены в муке и мелу. Также масло, омут, муть, смуты.

V. Отвлеченные понятия: молитва – действие умаляющее, делящее на части или чужой гнев или силы природы; мягкий – легко делимый (мякиш), мыло – орудие, делающее легко отделимым одно вещество от другого (деление на два). Край мола – дробление страны; мойка – разделение; мыслить, помнить, поминки, помин.

Мысль об умершем есть его наименьшее деление, последняя его часть, присутствующая среди участвующих в поминках: мысль об умершем есть атом его жизни; м, и, н относятся к I области М-слов. Корень «мнить» указывает, что образ воспоминания есть наименьшая частица бытия. Мир – конец деления меча, его предел; мор – деления без предела и отсюда ничто; 1/∞ = 0, Р присуще значение разрушения преград; О сохраняет значение Р, И меняет на обратное. Первое значение слова Мы – сторона, подвергающаяся нападению, делимая; Вы – нападающая сторона, вторгающаяся.

Если свести содержание М-имени к одному образу, то этим понятием будет действие деление. Иногда м встречается как приставка «мо» в смысле малый, ничтожный (мо-росить).

О В

Сквозь В-имя сквозит действие вычитания. В-именем начинаются имена животных, наносивших вред сельскому быту древних: волк, вепрь, ворон, воробей, вор, война, войско, вождь, вон, вынуть, враги; в области частного быта: врун, врозь (ломание веры), виноватые. То, что оберегалось от первых или вторых (уменьшаемое), также начато В-именем: овощи, овин, овны, овцы, овес, волы, сложно оводы – от первых; владение, власть, воля, величие – от вторых; в нравах – вера (средство беречься от «врагов»), ворота, вино.

О К

К начинает или слова около смерти: колоть, (по)койник, койка, конец, кукла (безжизненный, как кукла), или слова лишения свободы: ковать, кузня, ключ, кол, кольца, корень, закон, князь, круг, или малоподвижных вещей: кость, кладь, колода, кол, камень, кот (привыкающий к месту).

Закон и его книга вносят в страну покой, как и его источник: князь.

Покой всадника дан конем; покой инока келией. Рабочему покой дается концом работы. Частицы в камне не двигаются. Исчезновение движения – содержание К-имени; ему довольно близко действие сложения.

Ограничивающий место край дает красоту, кровь (скрытую), крысу (кроющееся существо).

О С

Действие умножения близко к С. С-именем начаты самые крупные тела: слон, солнце, сом, сам, сила, собрание, сой, село, семья, стадо, станица, стая, сто, сад (объединение частей).

Множители (объединители): союз, соль, сладость, суд, (по)сол, слава, слово, слух, семя, сын, сон. Ось объединения племени: суд, старец, сивый, сизый, седой, «сам». Сой (племя) и сивый (источник племени) относятся так же друг к другу, как бой и убивец, бивень. Если дед давно прошедший – дей, рабочая сила в отставке (даю, дадено), то и седой – сей (сеятель, семьянин в отставке). Весна до размножения, осень – после. Благодаря славе, слову, слухам, известный умственный образ становится достоянием множества людей (умножение), повторяясь в них, и число зрителей чего-либо благодаря славе бесконечно растет. Кстати, осень и осел так же относятся друг к другу, как весна и веселый: осел – ослух – непослушный; вечер – ворота в темноту (черное), веселый – как согласный, послушный; весна – ворота во что-то, осень – конец их. Тын и темя – родственны сын и сем<я>. Мы думаем, что за С-именем скрыт отвлеченный образ действия умножения.

<1915>

 

З и его околица

*

Из книги «О простых именах языка»

Допустим, что З значит равенство угла падающего луча углу отраженного луча АОБ – СОД.

Тогда с З должны быть начаты: 1) все виды зеркал; 2) все виды отраженного луча.

Виды зеркал: зеркало, зрение; имена глаза как построения из зеркал: зень, зрачок, зрак, зимы, зирки; зрить, зетить, зор, зеница, зорливец; зенки – глаза; зорок.

Имена мировых зеркал: земля, звезды; зиры (звезды), зень (земля). Древнее восклицание: зирин, может быть, значило «к звездам».

И земля, и звезды светятся отраженным светом.

Слово зень, которое значит и землю, и глаз, и слово зиры, значащее и звезды, и глаза, показывают, что земля, также звезды, понимались как мировые зеркала.

То время года, когда земля наиболее отражает солнечный свет, наиболее исполняет обязанности зеркала, носит название зимы (зимний холод). Земля как мировое зеркало, в которое смотрится солнце. Другие слова: зырить – смотреть, зехольник – зрачок; зехло, зехольница – окно, глаз здания; зариться, зетить – смотреть.

Подчеркивается, что зень – общее слово и для земли, и для глаза, а зиры – общее слово для звезд и глаз. Зины – глаза (красивое слово).

Отраженные лучи: заря, зори, зарево, зарница, золок (заря – отражение солнца, пожара или молнии; другое имя зари – золок), заревницы.

Отражение бури – мертвая зыбь; зыбун – болото, где каждый шаг вызывает отраженные волны, зеркало шагов.

Зой – эхо (отражение звука).

Зной – теплота, излучаемая камнями, отраженная стеной.

Самое блестящее вещество – золото (зеркальный зем).

Голос кукушки состоит из двух слогов; второй из них – глухое отражение первого; отсюда имена кукушки: зегзица, зозуля.

Звон, зык, зук, звук – отраженные слуховые ряды; сравни зычный голос, способный отражаться горами, стенами.

Озноб, зябнуть – зеркало холода.

Зыбка долго качается; зуд – отраженное ощущение.

Змея движется, отражая волны своего тела.

Золото – зеркальная глина, земля.

Зимой земля отражает лучи, и потому эта четверть года зовется зимой. Летом поглощает. Но куда деваются летние лучи? Они тоже сложно отражаются, и эти виды летнего отражения, отражения лучей мировым зеркалом – землей, тоже начаты с 3.

Вот его виды: 1) прямое отражение – зной; 2) косвенное отражение – зелень, зерно, зелье, зетка (рожь), злак. Однолетние собиратели и зеркала солнечных лучей, зеленые летом и умирающие зимой. Прозябать – расти.

Известно, что зеленое вещество растений есть сложный прибор, собирающий рассеянный дневной свет в пучки маленьких солнц (углеводы и прочее).

Отсюда и зелье – порох, и зелье – растение должны быть поняты как солнце, вновь построенное из рассеянного света, а зелень и зерна – как склады солнечных лучей; само солнце – великий оптовый склад; его отделения – зеленые листья.

Значение зеленого красящего вещества выяснено работами Тимирязева.

Удивительно, что язык знал об открытии Тимирязева до Тимирязева.

Зем – это вечное зеркало, на котором живут люди.

Если зень – глаз, то зем есть величественный зень ночного неба. Сравни тень и темь.

Другие зеркальные точки черного неба ночи – зиры и звезды.

Сущность отражения заключается в том, что зеркалом строится сноп лучей, вполне подобный первому. Получается пара двух очагов некоторого единства, разделенная пустотой. Отсюда родство зияния и зеркала: зияют свеча и ее отражения в зеркале, зияет земля, разделенная трещиной землетрясения.

<1915>

 

<Рычаг чаши>

*

Мы долго ходили с ним (учителем) по пустынным покоям, там, где, озаренные белой зарею времени, меловые тела богов опускали хмурые величавые лбы, увитые долгими кудрями.

И он сказал:

– Вот я черчу на меловой доске ласты плывущего тюленя, лапу гуся, большую и широкую ладью или лодку человека, – он плывет, лыжу человека – он идет, – лопату, лямку бурлака, лепесток купавы, латка, лист березы, лопух, лопасть виита, плоскости летчика, крыло летуньи, лапоть, ладонь руки, латы, лыки, лед и лошадь, – и везде вижу, даже в ливне и луже, Л начинает те имена, где сила тяжести, шедшая по некоторой оси, расходится по плоскости, поперечной этой оси.

Мы имеем здесь широкие поверхности, создающие опору для плавания и полета, и ходьбы (на лыжах), и легкое тело. Поэтому Л – переход движений точек из движений по некоторой прямой в движение по площади, поперечной этой прямой. Ведь капля ливня падала вниз, потом стала частью лужи. А лужа – жидкое досковидное тело, поперечное пути капли. Луг и лог – места луж. Плоскость лапы, лыж, лодки – поперечна направлению веса человека. Стремление тела (хотя бы струи воды) стать телом двух измерений, удлинение двух измерений тела за счет третьего и есть Л; при этом ось укороченного третьего совпадает с осью падающих сил: Л рост ширины и длины за счет вышины, становление трехмерного тела двумерным – площадью. Но в пути падения капель господствует одно измерение. Поэтому не следует ли определить: Л есть переход точек из одномерного тела в двумерное тело, под влиянием остановки движения, и есть точка перехода, точка встречи одномерного мира и двумерного мира. Не отсюда ли слово – любить? В нем сознание одного человека падало по одному измерению – одномерный мир. Но приходит второе сознание, и создается двумерный мир двух людей, поперечный к первому, как плоскость лужи поперечна падающему дождю.

Лес – одетый листвой.

И вот глубокий смысл слова люди: путь одного человека должен быть направлен под прямым углом к наибольшей площади другого человека и, вонзившись, как копье в латы, передать свой толчок всему пути второго человека.

Я уже составил словарь слов на Эль, но их больше. Во время лова рыба ударяется о поперечные сети. Вот слово лебедь: его шея походит на воду, кем-то пролитую из горла кувшина, а крылья походят на волны, подымаемые падением воды. И вот он назван лебедь (лебедь – проливаемый, видение бурного дождя).

Теперь звери, носящие широкие рога: лось, лань, жук-лукан (жук-олень). Лед плавает, как лодка: шире такого же веса воды. Теперь возьмем лук: в нем прямая стрела передает удар поперечной черте тетивы и обратно. Давление стрелы вполне подобно давлению капли ливня на поперечную черту луга. Не таков ли и луч света?

Лось, носящий рога – лопасти, и лань, лопасть руки – ладонь, расширенная вода – лед, удар коня в латы, лоб (широкая кость), латать, плоская вещь – лепешка, лепень, ладья, лодка, лоскут, летающая латуха – бумажный змей, лубок, ложка, положение лежания, когда вес тела разливается на его наибольшей площади, давая отдых ногам, лишай, лемех, ляжка, широкая палка лохта, – все эти слова, звезды Л – неба, летят в одну точку.

Силовой вид, когда точка, падая, передает свое движение черте, пересекающей путь точки под прямым углом.

Точка, двигающая своим полетом черту, встреченную ею под прямым углом. Если Т заглавное падает вниз своей перекладиной, это и будет называться Л.

Возьмите военный порядок – лава: это и есть именно тот строй, когда движение отряда конницы происходит развернутой цепью, старающейся расшириться до предела и направлений, поперечн<ых> пути удара.

Отсюда можно думать, что в любви, как это отчасти указывают слова – люди, лель, ляля и крест, душа одного встречает душу другого под прямым углом к наибольшей величине второго сознания и передает ему свое движение.

А с X начаты двадцать видов построек человека: храм, хлев, хоромы, хижина, халабуда, хата, хибарка, халупа, хиба, хутор, хаз, хиза, хануля, храна, хламина, хут, хорун, хабуля, хизык, хоронуша, халат, холодник (похороны). Это двадцать зданий, чаще охотничьего и сельского быта, защищавших человека от непогоды и диких зверей. Разрушаемая точка человека прячется или хоронится в здание от разрушающей точки дождя, мороза. Здания служат защитой, поэтому X можно определить как плоскость преграды между одной точкой, в кругу этой защиты, и другой, движущейся к ней. X – летящая точка, преграда на ее пути, и цель летящей точки за преградой. Побольше свечек в елку великого народа. Отсюда храбры, военная охрана человека. Крышей хором, хаты и хибы остановлены точки снега и дождя, и холода, и зверей; за кровлей хоронится человек.

Движение слабой точки, ставящей между собой и сильной преграду: ховаться (ховун, хомяк), хорониться, хутить, хухтать, хунуться, хилиться.

Имена сильной, разрушающей точки: холод, хорь, храт, нахрапом, хабалда, (на)хал, охальник, хам, худой, хищник, – то, от чего нужно ограждаться хатой. Ломка нравов и обычаев.

Имена слабой точки, нуждающейся в защите: хилый, хрупкий, хима, хирый, хворый, хира, хинда, хандра, хиль, хлибкий. Хирь, хлуда, хилина, хороший. Худоба. Строитель зданий – художник; дышать через преграду – храпеть. Защита делами живого – холя. Растение с искусственной охраной и защитой человека – хлеб.

Зданием ему служит помощь человека. Охранители и стены в бою – храбры; здание неба, солнца – хмары.

Хижа, хиз. Хморы, хмуры (постройки облаков).

Хари и хухоль – постройки человеческого лица.

Здания из волос – холка, хохол, хвост – хобот. Хахун, хаз, хохрик, хухряк, хохонить, охорашиваться – относится к зодчеству человеческого лица из белил и краснил.

Живые стены, телохранители князя – храбры. Скрытые души за постройками: хитрый, хитрец, хухнать, хухтать.

Хлад то, от чего оградить себя (беречь).

Хлам то, чего не надо беречь.

Хитрый – человек с запрятанным желанием.

Прячет ли за словами хитрец свою волю, человек в хижине прячется <ли> от холода, мертвый <ли> похоронен от живых, ховаются ли люди от неприятеля, солнце ли прячется <за> хмарой, прячутся ли глаза за холкой, а разум трезвого за хмелем, тело <за> хвостом или хохлом, прячется ли вождь за грудью своих хранителей (храбров), спрятано ли человеческое лицо за оградой хари, скрываются ли боги в священном месте храма, а человек в хиже, хибе, хате от сил болезни и смерти, скрывает ли хвастун за словами свои дела, прячутся ли за сословной перегородкой от «хама», «холопа», а хлеб в постройке от холи и труда, – везде игра в прятки, одной точки от другой за черту, преграду. Ховать, охранять, хоронить должна преграда. Все виды этого образует область имен X.

Крышей и стенами остановлены точки снега, дождя и когти зверей. X – сочетание летящей точки и преграды ее цели. X можно определить как преграду между движущейся точкой и ее целью. Если одна силовая точка из-за преграды не доходит до другой точки, то ограда второй точки носит название X.

У слов, начатых с Ч, следующий ряд имен обуви: чедыги, чекчуры, чеботы, черевики, чулки, чувяки, чевериги, чеботан, чубары, чупаки, чуни, чирки, чажи.

Сосудов – чепуруха, чаша, чара, чан, чрен, черпак, черок, черепок, череп, челн, чупка, чупур, чум, чапела, чуман, чинак, чилек, чечень, чаруга, чаронка.

Одежд – чыга, чехол, чухлашка, чуха, чуйка, чупаха, чупрун, чапан, чпаг, чоха, чиручь, чечевица. Чаять – иметь сердце открытой чашей (молящиеся с чашей).

Полостей – чулан, чердак, чирей, чресла, чрево, челпан, чахотка (пустая грудь), чума (пустая страна).

Границ – чур, чужбина, очередь, число, чреда, чет, чин, чехарда.

Рычаг – чебень, черенок, черешок, чубук, чалик, чапчур.

То есть значение Ч – одно тело, закованное пустотой другого; это пустые, полые тела. В своей пустоте заключающие другие. Но так как в чаше, как и в чеботах, скрьгг рычаг (точка воды не падает, потому что ее поддерживает рычаг стенок чаши), то истинный силовой вид, скрытый за Ч, вот какой: Ч, которое кажется телом-чашей для другого тела, есть состояние равновесия около точки опоры вращающейся черты, к которой приложены две равносильные силы.

Отсюда: весы – черезы.

Обувь, сосуд, одежда равносильны. В них спрятан рычаг.

– Ты слушаешь меня, о ученик? – говорил учитель.

<1916>

 

О втором языке песен

*

Числоимена

Противоречие ласковых видений, свечей пира и головы чумы, разбившей окно и занесшей над пиром копыто волн Моровой Меры – вот что после кары, павшей на близких, заставило слог Пушкина звучать с той силой, которая бывает всегда, когда струны Любви и Чумы натянуты рядом.

Конечно, когда Египтянка ценой жизни ценила свою ночь и когда Председатель поет: «Итак, хвала тебе, Чума», здесь мы имеем один и тот же звук струны. «Победа уст» над «дыханием Мора» – вот что воспето Председателем.

Случайно ли, что высшие гребни этой песни, где вместе Страсть и Мор, где оправдан звон торопливых стаканов перед лицом гостьи, построены на одном П и пяти М?

П начаты ее слова: Перун, парень, пламя, пар, порох, пыл, песня и сам пламенный Пушкин. М – мор, морок, мороз, мертвец, мера, меч, молот, мертвый – полный тул стрел Смерти как охотницы за людьми. Жизнь, как миг, мрак могилы. Этот звон чаш-черепов и песни могилы на определенном числовом законе? Да!

Из пяти отделов песни Мэри только четвертый посвящен встрече Лады и Мора и в нем тоже 5(М) + 1(П).

Победа над смертью в том, что и умерев, Мэри любит живого.

В песне Председателя четвертый и пятый отдел («дуновение Чумы… наслаждение») оба построены на 5(М) + 1(П).

У Лермонтова тоже цена жизни за «ночь угара и наслаждений» звучит в «Тамаре». Восемь первых отделов посвящены описанию Тамары. Девятый отдел: «Но только что утра сиянье кидало свой луч по горам, мгновенно и мрак и молчанье опять воцарялися там»: здесь 2(П) + 5(М).

Отдел из «Демона»: «Смертельный яд его лобзаний» также имеет 5(М) и 1(П).

Во всем «Пире» около 150П и 250М. Парус победы в море мора, согласно разделению на Председателя и Мэри, имеет числовое имя 5М + П.

Кажется, я ошибся, но, по записям, в «Пире во время чумы» 140П и 226М; 140 + 226 ≈ 365, число дней в году.

1916

 

О пользе изучения сказок

*

Это не раз случалось, что будущее зрелой поры в слабых намеках открыто молодости.

И будущие радости цветка смутно известны ему, когда он еще бледным стеблем подымает пласты прошлогодней листвы. И народ-младенец, народ-ребенок любит грезить о себе, – в пору мужества властной рукой повертывающем колесо звезд. Так в Сивке-Бурке-вещей-каурке он предсказал железные дороги, а ковром-самолетом – реющего в небе Фармана. И вот зимой сказочник-дед, сидя над бесконечным лаптем, заставляет своего любимца садиться на ковер, чтобы перегнать зарницу и крикнуть «стой!» падающей звезде.

Тысячелетие, десятки столетий будущее тлело в сказочном мире и вдруг стало сегодняшним днем жизни. Провидение сказок походит на посох, на который опирается слепец человечества.

Точно так же в созданном учениями всех вероисповеданий образе Масиха-аль-Деджаля, Сака-Вати-Галагалайама или Антихриста заложено учение о едином роде людей, слиянии всех государств в общину земного шара. Но если к решению задачи ковра-самолета нас привело изучение точных наук в применении к условиям полета, не те же ли точные науки, примененные к учению об обществе, приведут к решению задачи о Сака-Вати-Галагалайаме – этом очередном ковре-самолете изобретения? Так его называют индусские мудрецы.

Благодаря ковру-самолету море, к которому тянулись все народы, вдруг протянулось над каждой хижиной, каждым дымом. Великий всенародный путь равномерно соединил прямой чертой каждую одну точку земного шара с каждой другой, о чем мечтали мореплаватели.

И вот человечество – взрослый цветок смутно грезился человечеству-зерну, и ковер-самолет населяет сказочные миры раньше, чем взвился на сумрачном небе Великороссии тяжеловесной бабочкой Фармана, воодушевленной людьми.

<1916>

 

Разговор из «Книги удач»

*

Лист 1-й из 317

I. Ты показал, что есть луч войн. Ты заковал бога браней в оковы уравнений, и он, скованный, лежит и, осужденный тобой, понури<л> голову. Он пленник твоего замысла измерить луч человечества, чтобы построить первое государство звезды. Да, я вижу, что сдвиги, измеряемые в дикарском человечестве единоборством войны, бывают через 317 лет и что число е объединяет ряды войн в одно дерево войн. Но не бывает ли того же для погоды слов «равенство, братство, свобода»? Я помню, что в 1792-м году была красная метель во Франции, и богиня разума заседала в соборе Парижской Богоматери. Найден ли луч равенства? и девят<и> валов свободы?

II. Да, за 317.10 до 1792-го года, когда провозгласили свободу во Франции и низвергли жрецов, был 1378 год <до Р. Х.>, когда в Египте почитание божеств было заменено почитанием Солнца, а храмам и жрецам брошен вызов. Богатые лишились своих льгот в загробном мире, и загробный мир (первый из миров) осуществил начала равенства и свободы. Равенство для мертвых было осуществлено за 317.10 лет до равенства для живых. Это было в Египте при Аменофисе IV. Позднее восстанием жрецов он был свергнут, разрушенные храмы «бога богатых» восстановлены. А через 317.2 после египетского равенства в 1378 погода равенства пришла для Ассирии. В 744 году <до Р. Х.> Тиглат-Пилезар сверг восьмилетнее иго жрецов и восстанием достиг престола. Он боролся с союзом жрецов и торговцев, опираясь на бедных, вернее, нищих жителей деревни. У городов, не знавших долга, но знавших свои права, он отнял вольности и победил изнеженное духовенство. Это было сделано во имя уравнения сельского сословия с горожанами и владельцами храмов, т. е. во имя равенства. За 317.3 до 1792 года был 841 год. Но в 845-м году в Китае было упразднено 40 000 храмов и распущено 260 000 жрецов. А в Византии иконоборцы. Ты видишь, что существует луч погоды равенства – верозвук, луч отставки божеств от службы богатству.

Луч вероисповеданий выступает и в других случаях, еще раз указывая на общую жизнь человечества. Как и волны луча равенства и свободы, волны верозвука следуют одна за другой через 317 лет. В 903 году Убейзулла объявил себя «Духом Божиим» и основал учение Шинран (протестантство в буддизме). Шин был Лютером Буддизма. Через 317 лет, в 1537 г., – Шмалькальденский устав Лютера и катехизис Кальвина, т. е. протестантство в христианстве. В буддизме оно наступило раньше, чем в христианстве. Через 317 лет после арианской ереси (343 г.) была павликанская (манихейская) ересь (660 год; армянские влияния). Что все веры всегда жили одной жизнью, доказывает луч признания вероучений: в 261 году до Р. X. Асока ввел почитание Будды в Махадхе (Индия); через 317 лет, в 57 году, в Китае введено жертвоприношение Конфуцию; через 317.2 после Конфуция, в 692-м году, запрещение язычества в Византии (победа Иисуса); за 317 до 692 <года>, в 374 <году>, последние Олимпийские игры. Таков луч вероисповеданий, указывающий, что, независимо от бога, и в связи друг с другом, веры следуют лучу.

День начала русской свободы 24 февр<аля> 1917 <года> был <через> 317.3 дней после начала войны 19.VII.1914 (две подобные точки).

I. Я вижу, что 317 лет есть истинная волна луча времени и что <ты> точно носишь у пояса мышеловку, в которой сидит судьба. Разреши тебя назвать судьболовом, как люди зовут мышеловами зеленоглазых черных кошек. Из твоего учения выступает единое, не разделенное на государства и народы человечество. <0, да! Это изящно>.

II. Судьба работает тонко и точно, как швейный прибор. Ее узоры особенно красивы в законе рождения подобных смертных людей – подобников. Вот узоры ее иглы. (Внимание старого и молодого материка!) Грецию разрушили римляне, Рим разграбили лесные народы. Слово «родина», «гибель отечества» произносилось на тысяче языков, выкашлянное с кровью грубо проткнутым мечом горла. Девятнадцать столетий исполнены зарева пожаров, крови и пламени; рукой трудолюбивой швеи вытканы латы и оружие. Но два человека, изучавших пи (отношение окружности круга к оси круга), родились через 365.5 лет. Пять платоновских лет. Архимед (286 <г. до Р. Х.>) нашел 3 знака пи, Лудольф ван Цейлен (1539 <г.>) определил 35 знаков пи. Один германец, другой грек.

А Англия и Греция? Сколько войн и гибелей отечеств между ними! Но логик Джон Стюарт Милль (1840 <г.>) родился через 365.6 после логика Аристотеля (384 <г. до Р. Х.>). Два храмовника вращения Земли кругом оси – индус Ариабхатта (476) и германец Кеплер (1571) – через 365.3; они, конечно, никогда друг друга не знали, как и храмовники окружности. Два сторонника нирваны – Будда (Индия, 558 <г. до Р. Х.>) и голландец Спиноза (1632) <через> 365.6 – успокоение в божестве, отречение от плоти и ничто.

Платон (428 <г. до Р. Х.>) и Фихте (1762) – 365.6; <Платон> и Ансельм Кентерберийский (<1033>) – 365.4. Софокл (496 <г. до Р. Х.>) и Вольтер (1694) были величайшими <поэтами> своих народов, из-под пера обоих вышел «Эдип-царь», и оба были сожжены мыслью о роке (землетрясение в Лиссабоне); Франция и Греция, через 365.6. Великий Эсхил (род<ился в> 525 <г. до Р. Х.>) в «Персах» воскресил Элладу военной славы, а через 365.4, в 935 <году>, родился Фирдуси, персам напомнивший имена «Шах-намэ». Фирдуси – Эсхил Ирана.

Вы рады, видя это? Но, товарищ К., вы будете еще более рады, узнав, что поверхность кровяного шарика (единицы государства человека) равна <деленной на 365 в десятой степени> поверхности земного шара. Не должна ли 365-ричность мер быть зеркалом 365-ричности земного шара? 10 – искусственно; у земного шара не 10, а 365 пальцев. <Как это хупаво!>

Взирающий на государства Велимир Хлебников.

19 апреля 1917

 

Лебедия будущего

*

Небокниги

На площадях, около садов, где отдыхали рабочие, или творцы, как они стали себя называть, подымались высокие белые стены, похожие на белые книги, развернутые на черном небе. Здесь толпились толпы народа, и здесь творецкая община, тенепечатью на тенекнигах сообщала последние новости, бросая из блистающего глаза-светоча нужные тенеписьмена. Новинки Земного шара, дела Соединенных Станов Азии, этого великого союза трудовых общин, стихи, внезапное вдохновение своих членов, научные новинки, извещения родных своих родственников, приказы советов. Некоторые, вдохновленные надписями тенекниг, удалялись на время, записывали свое вдохновение, и через полчаса, брошенное световым стеклом, оно, теневыми глаголами, показывалось на стене. В туманную погоду пользовались для этого облаками, печатая на них последние новости. Некоторые, умирая, просили, чтобы весть о их смерти была напечатана на облаках.

В праздники устраивалась «живопись пальбой». Снарядами разноцветного дыма стреляли в разные точки неба. Например, глаза – вспышкой синего дыма, губы – выстрелом алого дыма, волосы – серебряного. Среди безоблачной синевы неба знакомое лицо, вдруг выступившее на небе, означало чествование населением своего вождя.

Земледелие. Пахарь в облаках

Весною можно было видеть, как два облакохода, ползая мухами по сонной щеке облаков, трудолюбиво боронили поля, вспахивая землю прикрепленными к ним боронами. Иногда небоходы скрывались. Когда туча скрывала их из виду, казалось, что борону везут трудолюбивые облака, запряженные в ярмо, как волы. Позднее неболеты пролетали, как величественные лейки, спрятанные облаками, чтобы оросить пашню искусственным дождем и бросить оттуда целые потоки семян. Пахарь переселился в облака и сразу возделывал целые поля, земли всей задруги. Земли многих семей возделывались одним пахарем, закрытым весенними облаками.

Пути сообщения. Искрописьма

Подводная дорога со стеклянными стенами местами соединяла оба берега Волги. Степь еще более стала походить на море. Летом по бесконечной степи двигались сухопутные суда, бегая на колесах с помощью ветра и парусов. Грозоходы, коньки и парусные сани соединяли села. Каждый ловецкий поселок обзаводился своим полем для спуска воздушных челнов и своим приемником для лучистой беседы со всем земным шаром. Услышанные искровые голоса, поданные с другого конца земли, тотчас же печатались на тенекнигах.

Лечение глазами

Засев полей из облаков, тенекниги, сообщающие научную общину со всей звездой, паруса сухопутных судов, покрывавшие степь, точно море, стены площадей, как великие учителя молодости, сильно изменили Лебедию за два года. В теневых читальнях дети сразу читали одну и ту же книгу, страница за страницей перевертываемую перед ними человеком сзади них. Но храмы все-таки остались. Лучшим храмом считалось священное место пустынного бога, где в отгороженном месте получали право жить, умирать и расти растения, птицы и черепахи. Было поставлено правилом, что ни одно животное не должно исчезнуть. Лучшие врачи нашли, что глаза живых зверей излучают особые токи, целебно действующие на душевно расстроенных людей. Врачи предписывали лечение духа простым созерцанием глаз зверей, будут ли это кроткие глаза жабы, или каменный взгляд змеи, или отважные – льва, и приписывали им такое же значение, какое настройщик имеет для расстроенных струн. Лечение глазами использовалось в таких размерах, как теперь лечебные воды.

Деревня стала научной задругой, управляемой облачным пахарем. Крылытый творец твердо шел к общине не только людей, но и вообще живых существ земного шара.

И он услышал стук в двери своего дома крохотного кулака обезьяны.

1918

 

Открытие Народного университета

*

ОТЧЕТ

Вчера в Народной аудитории в присутствии будущих слушателей и всех сочувствующих делу народного образования состоялось открытие Высшей вечерней народной школы.

Товарищ Бакрадзе познакомил присутствующих с задачей нового очага знаний – дать возможность рабочим посвятить просвещению свой вечерний отдых.

Выступившие с речами пр<офессора> Усов и Скрынников познакомили со взглядами современной науки на происхождение жизни на земле и влияние земного шара на живые существа.

Было прочтено несколько приветствий, в том числе от учащихся средней школы.

Мысли по поводу

В вступительном слове тов. Бакрадзе отметил, что, создавая высший вечерний храм знания, рабочая власть открывает доступ к Солнцу Науки для тех, чьи сутки делятся на три равные части: труда, отдыха и сна – и, будучи занят днем, должен посвятить жажде знания свой вечерний отдых.

Рабочих, до сих пор изгнанных, имела в виду пришедшая на смену царскому праву рабочая власть. Пусть все, кто видел храм науки в узкую щель, войдет в его широко распахнутые двери! Какие бы скачки ни делал путь мировой свободы, ничто не может грозить таким памятникам рабочего права, как только что открытый вечерний храм науки. Здесь путь, взятый рабочей властью, безошибочен.

Проф. Усов произнес слово о происхождении жизни на земле. Он указал, что мельчайшая жизненная пыль могла быть занесена на землю теми небесными камнями, какие с таким треском и шумом пролетают над землей. Это своего рода небесная почта, и каждый такой камень падает как письмо с соседней звезды. Не дело ли Человека Будущего это несовершенное детище природы взять в свои руки и молотом рабочего построить правильные сношения с соседними светилами, вероятно, тоже населенными, пусть и не людьми?

Думалось, может быть, правы те, кто хотят увенчать великую войну завоеванием Месяца. Пока же «вести оттуда» долетают до нас как небесные камни.

Проф. Скрынников посвятил свою речь первым шагам жизни на земле. «Вести из будущего» осаждали сознание.

Невольно мысль переносилась в будущее, когда рука рабочего построит подводные дворцы для изучения глубин моря, на горе Богдо гордо подымется замок для исследования неба Лебедии – осада человеческим разумом тайн звездного мира, бесчисленные колодцы, вырытые в пустыне, покроют сыпучие пески садами и зеленью, напоминая чудеса, достигнутые французами в Сахаре, и стройный тополь привяжет к месту сыпучие пески устья Волги, так напоминающ<ее> Бельгию, <оно> станет одним цветущим городом, одной, покрытой садами, общиной-задругой, на пути к единой общине земного шара.

Думалось, что у устья Волги встречаются великие волны России, Китая и Индии и что здесь будет построен Храм изучения человеческих пород и законов наследственности, чтобы создать скрещиванием племен новую породу людей, будущих насельников Азии, а проследование индусской литературы будет напоминать, что Астрахань – окно в Индию. Думалось о том времени, когда единая для всего земного шара школа-газета будет разносить по радио одни и те же чтения, выслушиваемые через граммофон и составленные собранием лучших умов человечества, верховным советом Воинов Разума.

Был прочтен привет от будущего, от учащихся средней школы.

1918

 

Открытие Художественной галереи

*

В воскресенье, 15 декабря, состоялось открытие основанной П. Догадиным картинной галереи.

Составленное с большим вкусом, собрание охватывает многие течения русской живописи, впрочем, не левее «Мира искусства».

Здесь и маститый Шишкин с его сухим и мертвенным письмом. Глаз этого художника рабски понимал природу, точно чечевица светописного прибора, рабски и верно. Он воссоздавал природу, как бездушный молчаливый раб, отказываясь от живописного вмешательства и волевого приказа.

Дерзкий красочный мятежник Малявин, «Разин алого холста», представлен сдержанным наброском к «Бабам». Этот художник, давший на своих холстах неслыханную свободу красному цвету, из которого в языческом сумраке выступает смуглая женщина русских полей, он своими холстами первый приучил глаз зрителя к «красному знамени». Так красное пламя его души рвалось навстречу нашего времени.

Репин расписался в своем бессилии и особой дряблой слащавости, коснувшись темы «Прометея».

Бенуа, как всегда, безличный и средний во всех отношениях, представлен видом вечернего Пекина.

Нужно отметить увядающие «Розы» Сапунова и «Камни» Рериха.

Нестерову принадлежит большая прекрасная вещь «За Волгой», полная красоты гордого молчаливого увядания. Другая его вещь «Видение отрока Варфоломея», где мальчик в лаптях, с пастушеским бичом и золотым сиянием кругом русых волос, очарованный стоит перед своим видением – пришедшим с того света старцем, опершимся на дерево призраком, в клобуке инока. Эта вещь – жемчужина всего собрания.

Сурикову принадлежит голова стрельца, набросок к его «Стеньке Разину».

Несколькими вещами представлен Серов с его «кровным», сильным мазком и Сомов, владелец утонченной кисти «горожанина». Теодорович-Карповской принадлежит одна прекрасная вещь…

Великий Врубель представлен наброском к «Царевне-Лебеди». Врубель, этот Мицкевич живописи, в алое бешенство Малявина, тихое отречение и уход от жизни Нестерова и неодолимую суровость Сурикова вносит свою струну языческой сказки и цветовой гордости.

Астраханские художественные силы, собранные теперь в общину художников, представлены красочным Кустодиевым, Мальцевым и Котовым. «Верочка» Котова, освещенная солнцем и утопающая в цветах, – крупная надежда.

В собрании есть, кроме того, письма Толстого, Скрябина, Достоевского и других.

Собрание охватывает русскую живопись между передвижниками и «Миром искусства».

Может быть, в будущем рядом с Бенуа появится неукротимый отрицатель Бурлюк или прекрасный страдальческий Филонов, малоизвестный певец городского страдания; на стенах будет место лучизму Ларионова, беспредметной живописи Малевича и татлинизму Татлина.

Правда, у них часто не столько живописи, сколько дерзких взрывов всех живописных устоев; их холит та или иная взорванная художественная заповедь.

Как химик разлагает воду на кислород и водород, так и эти художники разложили живописное искусство на составные силы, то отымая у него начало краски, то начало черты. Это течение живописного анализа совсем не представлено в собрании Догадина.

1918

 

Астраханская Джиоконда

*

Вы видели, наверное, покрытые старым теплым золотом потемневшие холсты, от времени точно одетые шелковистой кожей, особым пухом, налетом золотой пыли.

Вы видите руку великого художника, но подписи художника на картине нет.

На родине старинной живописи, в Италии, родные города берегут такие холсты, как свой единственный глаз.

Вы помните Джиоконду Леонардо да Винчи? Она была похищена каким-то своим безумным поклонником и после тысячи приключений все-таки вернулась в родной город с великим торжеством.

Города, столетиями хранившие старинное полотно, становятся для него лучшей рамой.

Рама из городского населения, из живых людей, – чем она хуже деревянной?

У Астрахани есть своя Джиоконда. Это – Мадонна кисти великого Леонардо да Винчи. Никому не известная и затерянная, она входила в собрание Сапожниковых, потом была раскопана известным художником Бенуа и продана им в Эрмитаж за 100 тысяч рублей.

Просто и мило.

Не может ли эта картина рассматриваться как общенародное достояние города Астрахани?

Если – да, то бесценная эта картина должна быть водворена на свою вторую родину.

Петроград имеет достаточно художественных сокровищ, и взять из Астрахани Мадонну – не значит ли это отнять у бедного его последнюю овцу?

Кстати, Астраханская художественная галерея находится на Кутуме, против дома Лбова.

Конец 1918

 

На съезде

*

Настроение съезда слагалось, с одной стороны, из глубокого сочувствия и внимания к прекрасным задачам рыболовных и пахотных коммун, выдвинутых законотворчеством, с другой стороны, из боязни, что придется очистить завоеванную человеком площадь Астраханского уезда и из-за недостатка хлеба уступить ее диким зверям и степному ветру, переселившись на север, в хлеборобные уезды.

Сети есть, но они на севере, в Нижнем и Москве. Хлеб есть, но его точат мыши в Самарских уездах.

Случайный ли или роковой спутник великого времени – разруха путей сообщения, этот главный враг всех стоящих на очереди задач? Отсюда все громче и громче ропот мужика, о котором упоминалось на съезде.

Тыква есть лишь в садоводских волостях и она плохая замена хлеба.

Чисто ловецкие села сидят на чилиме и корнях чакана, но не знают, возможен ли будет весной лов рыбы, нужной для всей страны, для столиц. Ведь морской ловец только тогда выйдет в море, когда у него есть запас на две недели. Между тем бывали случаи, когда присланной муки хватало по ложке на едока,

В речах выступало пожелание ловецкого населения или быть приравненным к городскому населению и ежедневно получать рабочий паек или (если невозможно это слияние города и ловецкого уезда в одну общину) вернуть волостным советам право закупки хлеба по своему почину.

Или почин отдельных волостей, или совет всего уезда, но кто-то должен быть победителем уездной голодухи. Враг у ворот.

Кроме того, слышались жалобы, что на местах блеск оружия иногда бывает ярче набора, которым набрана та или другая статья закона; отдельные власти не всегда относятся друг к другу как стройно работающие, в общем согласованном ходе, колесики часов – или вразброд или в ссоре друг с другом.

Точно так же частые перевыборы вредят законодательному труду, так как колесо работы, едва налаженное, бывает остановлено на ходу.

В общем голоса новых строителей жизни, плотников освобожденного труда, звучали бодро и уверенно.

Пусть пока еще грубо и с ошибками воздвигался сруб Великой Избы, – время мелкой резьбы и росписи ставен наступит позднее.

Сейчас слышались удары по сырому дереву и проводились основные черты соборной воли уезда – бороться с разрухой товарообмена, новым противником освобожденного труда.

Январь 1919

 

Художники мира!

*

Мы долго искали такую, подобную чечевице, задачу, чтобы направленные ею к общей точке соединенные лучи труда художников и труда мыслителей встретились бы в общей работе и смогли бы зажечь и обратить в костер даже холодное вещество льда. Теперь такая задача – чечевица, направляющая вместе вашу бурную отвагу и холодный разум мыслителей, найдена. Эта цель – создать общий письменный язык, общий для всех народов третьего спутника Солнца, построить письменные знаки, понятные и приемлемые для всей населенной человечеством звезды, затерянной в мире. Вы видите, что она достойна нашего времени.

Живопись всегда говорила языком, доступным для всех. И народы китайцев и японцев говорят на сотне разных языков, но пишут и читают на одном письменном языке. Языки изменили своему славному прошлому. Когда-то, когда слова разрушали вражду и делали будущее прозрачным и спокойным, языки, шагая по ступеням, объединяли людей 1) пещеры, 2) деревни, 3) племени, родового союза, 4) государства – в один разумный мир, союз меняющих ценности рассудка на одни и те же меновые звуки. Дикарь понимал дикаря и откладывал в сторону слепое оружие. Теперь они, изменив своему прошлому, служат делу вражды и, как своеобразные меновые звуки для обмена рассудочными товарами, разделили многоязыкое человечество на станы таможенной борьбы, на ряд словесных рынков, за пределами которого данный язык не имеет хождения. Каждый строй звучных денег притязает на верховенство, и таким образом языки, как таковые, служат разъединению человечества и ведут призрачные войны. Пусть один письменный язык будет спутником дальнейших судеб человека и явится новым собирающим вихрем, новым собирателем человеческого рода. Немые начертательные знаки помирят многоголосицу языков.

На долю художников мысли падает построение азбуки понятий, строя основных единиц мысли, – из них строится здание слова. Задача художников краски дать основным единицам разума начертательные знаки.

Мы сделали часть труда, падающего на долю мыслителей, мы стоим на первой площадке лестницы мыслителей и застаем на ней уже подымавшихся художников Китая и Японии – привет им! Вот что видно с этой лестницы мыслителей: виды на общечеловеческую азбуку, открывающиеся с лестницы мыслителей.

Пока, не доказывая, я утверждаю, что

1) В на всех языках значит вращение одной точки кругом другой или по целому кругу или по части его, дуге, вверх и назад.

2) Что X значит замкнутую кривую, отделяющую преградой положение одной точки от движения к ней другой точки (защитная черта).

3) Что 3 значит отражение движущейся точки от черты зеркала под углом, равным углу падения. Удар луча о твердую плоскость.

4) Что М значит распад некоторой величины на бесконечно малые, в пределе, части, равные в целом первой величине.

5) Что Ш значит слияние нескольких поверхностей в одну поверхность и слияние границ между ними.

6) Что П означает рост по прямой пустоты между двумя точками, движение по прямому пути одной точки прочь от другой и, как итог, для точечного множества, бурный рост объема, занимаемого некоторым числом точек.

7) Что Ч означает пустоту одного тела, заполненную объемом другого тела, так что отрицательный объем первого тела точно равен положительному объему второго. Это полый двумерный мир, служащий оболочкой трехмерному телу – в пределе.

8) Что Л значит распространение наиболее низких волн на наиболее широкую поверхность, поперечную движущейся точке, исчезание измерений высоты во время роста измерений широты, при данном объеме – бесконечно малая высота при бесконечно больших двух других осях, становление тела двумерным из трехмерного.

9) Что К значит отсутствие движения, покой сети п точек, сохранение ими взаимного положения; конец движения.

10) Что С значит неподвижную точку, служащую исходной точкой движения многих других точек, начинающих в ней свой путь.

11) Что Т означает направление, где неподвижная точка создала отсутствие движения среди множества движений в том же направлении, отрицательный путь и его направление за неподвижной точкой.

12) Что Д значит переход точки из одного точечного мира в другой точечный мир, преображенный присоединением этой точки.

13) Что Г значит наибольшие колебания, вышина которых направлена поперек движения, вытянутые вдоль луча движения. Движения предельной вышины.

14) Что Н значит отсутствие точек, чистое поле.

13) Что Б значит встречу двух точек, движущихся по прямой с разных сторон. Борьба их, поворот одной точки от удара другой.

16) Что Ц значит проход одного тела через пустое место в другом.

17) Что Щ означает разбивку поверхности, целой раньше, на разные участки, при неподвижном объеме.

18) Что Р значит разделение тела «плоской пещерой» как след движения через него другого тела.

19) Что Ж значит движение из замкнутого объема, отделение свободных точечных миров.

Итак, с нашей площадки лестницы мыслителей стало ясно, что простые тела языка – звуки азбуки – суть имена разных видов пространства, перечень случаев его жизни. Азбука, общая для многих народов, есть краткий словарь пространственного мира, такого близкого вашему, художники, искусству и вашей кисти.

Отдельное слово походит на небольшой трудовой союз, где первый звук слова походит на председателя союза, управляя всем множеством звуков слова. Если собрать все слова, начатые одинаковым согласным звуком, то окажется, что эти слова, подобно тому, как небесные камни часто падают из одной точки неба, все такие слова летят из одной и той же точки мысли о пространстве. Эта точка и принималась за значение звука азбуки как простейшего имени.

Так, 20 имен построек, начатых с X, защищающих точку человека от враждебной точки непогоды, холода или врагов, достаточно прочно несут на своих плечах тяжесть второго утверждения и т. д.

Задачей труда художников было бы дать каждому виду пространства особый знак. Он должен быть простым и не походить на другие. Можно было бы прибегнуть к способу красок и обозначить М темно-синим, В – зеленым, Б – красным, С – серым, Л – белым и т. д. Но можно было бы для этого мирового словаря, самого краткого из существующих, сохранить начертательные знаки. Конечно, жизнь внесет свои поправки, но в жизни всегда так бывало, что вначале знак понятия был простым чертежом этого понятия. И уже из этого зерна росло дерево особой буквенной жизни.

Мне Вэ кажется в виде круга и точки в нем:

Ха – в виде сочетания двух черт и точки:

Зэ – вроде упавшего К: зеркало и луч:

Л – круговая площадь и черта оси:

Ч – в виде чаши:

Эс – пучок прямых:

Но это ваша, художники, задача, изменить или усовершенствовать эти знаки. Если вы построите их, вы завяжете узел общезвездного труда.

Предполагаемый опыт обратить заумный язык из дикого состояния в домашнее, заставить носить полезные тяжести, заслуживает внимания.

Ведь вритти и по-санскритски значит вращение, а хата и по-египетски хата.

Задача единого, мирового, научно построенного языка все яснее и яснее выступает перед человечеством.

Задачей вашей, художники, было бы построить удобные меновые знаки между ценностями звука и ценностями глаза, построить сеть внушающих доверие чертежных знаков.

В азбуке уже дана мировая сеть звуковых «образов» для разных видов пространства; теперь следует построить вторую сеть – письменных знаков – немые деньги на разговорных рынках.

Конечно, вы будете бояться чужого вдохновения и следовать своему пути.

Предлагаю первые опыты заумного языка как языка будущего с той оговоркой, что гласные звуки здесь случайны и служат благозвучию.

Вместо того, чтобы говорить:

«Соединившись вместе, орды гуннов и готов, собравшись кругом Аттилы, полные боевого воодушевления, двинулись далее вместе, но встреченные и отраженные Аэцием, защитником Рима, рассеялись на множество шаек и остановились и успокоились на своей земле, разлившись в степях, заполняя их пустоту», – не следовало ли сказать:

«Ша+со (гуннов и готов), вэ Аттилы, ча по, со до, но бо+зо Аэция, хо Рима, со мо вэ+ка со, ло ша степей +ча».

Так звучит с помощью струн азбуки первый рассказ.

Или:

«Вэ со человеческого рода, бэ го языков, пэ умов, вэ со ша языков, бо мо слов мо ка разума ча звуков, по со до лу земли мо со языков, вэ земли».

То есть:

«Думая о соединении человеческого рода, но столкнувшись с горами языков, бурный огонь наших умов, вращаясь около соединенного заумного языка, достигая распылением слов на единицы мысли в оболочке звуков, бурно и вместе идет к признанию на всей земле единого заумного языка».

Конечно, эти опыты еще первый крик младенца, и здесь предстоит работа, но общий образ мирового грядущего языка дан. Это будет язык «заумный».

13 апреля 1919

 

Голова Вселенной

Время в пространстве

*

1. Есть виды нового искусства числовых лубков, творчества, где вдохновенная голова вселенной так, как она повернута к художнику, свободно пишется художником числа; клети и границы отдельных наук не нужны ему: он не ребенок. Проповедуя свободный треугольник трех точек: мир, художник и число, он пишет ухо или уста вселенной широкой кистью чисел и, совершая свободные удары по научному пространству, знает, что число служит разуму тем же, чем черный уголь руке художника, а глина или мел – ваятелю, работая числоуглем, объединяя в этом искусстве бывшие до него знания. Пусть одна строчка дает внезапную, подобную молнии, связь кровяного шарика и Земли, другая падает в гелий, третья разбивается о непреклонное небо, открывая спутников Юпитера. Быстрота обогатится новой быстротой – быстротой мысли, а границы отдельных знаний исчезнут перед шествием чисел на свободе, брошенных в печать как приказы по земному шару. Вот они, эти виды нового творчества, возможного по нашему мнению.

Поверхность Земли – 510051300 кв. километров; поверхность красного кровяного шарика, этого гражданина, этой звезды Млечного Пути Человека – 0,000128 кв. миллиметра. Между гражданином неба и гражданином тела заключен договор, вот он: поверхность земной звезды, деленная на поверхность звездочки кровяного шара, равна 365 в десятой степени (36510) – прекрасная созвучность двух миров, право человека быть первым на Земле. Это первая статья договора государства кровяных шариков с государством небесных шаров. Двуногий живой Млечный Путь и его звездочка заключили союз тристашестидесятипятиричности с Млечным Путем на небе и его большой звездой Земли. Мертвый Млечный Путь и живой здесь дали свои подписи как два равноправных правовых лица.

2. В некоторых теневых чертежах Малевича, его друзах черных плоскостей и шаров, я нашел, что отношение наибольшей затененной площади к наименьшему черному кругу есть 365. Итак, в этих сборниках плоскостей есть теневой год и теневой день. Я увидел снова в области живописи время приказывающим пространству. В сознании этого художника белые и черные цвета то ведут настоящие бои между собой, то исчезают совсем, уступая место чистому размеру.

1919

 

Колесо рождений

*

Разговор

Старец. Клянусь небом, на которое смотрю, клянусь губами, которыми говорю: никогда не будет ложью то, что я говорю.

Я. Не хочешь ли ты сказать, что род людей всегда был молнией на большой молнии земного шара, звоном мирового раската, оттого беззвучного для нас, что мы и родимся, и умираем внутри грома? Мы, молнии людей на молнии земного шара?

Старец. Да. Не ходи по дороге. Разве виноват праздник красивых, встретив слепого? Виноваты приложившие к устам трубы, встретив глухого? [Никогда не будут виновны светила, что мы их не слышим. Никогда не виновато колесо рождений, что слух не различает его шума, железного визга его лопастей.

Могут спросить, как можно искать общего закона для рождения подобных людей, если борцы за одно и то же дело родились в разных государствах и члены разных народов.

Но государство-молния давно соединило все человечество, сплетя в одну косу волосы всех людей. Можно вообразить себе такого наблюдателя с соседней звезды, который бы хорошо видел людей, но не заметил ни народов, ни государств.]

Я. Хорошо.

Старец. Теперь сам закон.

Брахманская ученость, Бхагавата-Пурана, относит рождение Будды своего предания – ведь ты знаешь, их было несколько – к 1101 году до Рождества Христова. С этим определением согласен целый монгольский мир буддизма: точно, был великий учитель, родившийся в 1101 году.

Теперь, великий китаец Мэн-цзы родился через 365·2, в 371 году <до Р. Х.>.

[По Беку («Космическое сознание»), Иисус родился за 6 лет до христианской эры, в 6-ом году, через 365 после Мэнция.

Через 365·4 после Иисуса, в 1454 <году> пришел Савонарола. «друг бедных, бич богатых», а через 365·5 после Иисуса, в 1819 <году> рождается Уитман, а в 1818 <году> – Карл Маркс. Или Карл Маркс пришел через 365·8 после брахманского Будды, по Бхагавате-Пуране.

Ведь Уитман – Иисус, но осыпанный искрами рабочего станка, а не брызгами моря и пылью дорог. Рабочие в дымных одеждах пришли на смену старых седых рыбаков. Вспомни, что Мэнций, великий старец Китая, учил: «народ больше, чем боги, боги больше, чем царь», и ставил царей на последнее место в своей очереди, а творчество богов приписывал народу], а отречение от желаний буддизма имело целью смягчить сословное неравенство вольной нищетой верующих.

Вот он мелькнул перед тобой, этот луч во времени, дающий борцов за нищету, и два из них – [Иисус и Савонарола были казнены. Звезда равенства правильно восходит через 365 лет.

И нужно отметить красоту того, что Карл Маркс приходит через 365·8 после Будды и через 365·5 после Иисуса.] Спица колеса рождений, давшая и Будду, и Мэнция, и Иисуса, даст и его.

Ты видишь, что, зная свойства этого года, через 365 лет можно было предсказать Маркса, ожидая в 1818 или 1819 <году> рождение великого борца за равенство. Искусство древних волхвов не так уж хитро.

Назовем же этот луч во времени socio – луч, annus socii.

Теперь, ты помнишь смерть Томаса Мора и его «Nova Insula Utopia» и спор с королевской властью?

Он родился в 1477 году, за 365 лет до Петра Кропоткина (1842). Их созвучность ясна.

Разве учение Маркса не стало верой своего рода, верой в Труд?

Разве не походит на молодой ислам, когда пылающий лавой называет труд полубогом?

Вот он, пароход времени, вращает около своей оси колесо рождений, и старая спица мелькает под новыми именами: Будда, Мэнций, Иисус, Савонарола, Маркс.

А вот ряд поэтов. Эсхил (−525, Греция), 2. Магомет (+571, Арабия), 3. Фирдуси (+935, Персия), 4. Гафиз (+1300, Персия).

Это горные славы своих народов.

Эсхил, создавая «Скованного Прометея», не давал ли мясо и плоть слов облакам греческой мысли? Он участник творчества бога. А в своих «Персах» он созвучие «Шах-наме» Фирдуси. Как певец страдающего бога Эсхил созвучен Магомету, первому поэту Арабии, написавшему высоко чтимый сборник стихов: Коран. Его поединки песни, его Коран сплелись с шумом мечей, пляшущих под удары его слога.

Эсхил, Магомет, Фирдуси, Гафиз приходят через <365·3, 365 и> 365 лет.

Но само искусство мыслить также покорно колесу рождений.

В 384 году <до Р. Х.> родился Аристотель, создатель логики древних, через 365 – великий рассудочный мыслитель Китая Ван Чун (в 19 году <до Р. Х.>), через 365·6 после Аристотеля, в 1806 <году> – Джон Стюарт Милль, создавший логику современников.

Наш наблюдатель с соседней звезды не заметил бы различия между китайцем и греком, даже увидев брови, похожие на полет ласточки, и нитевидные висячие усы. Здесь созвучны два создателя логики.

Вот сомневающиеся во всем: Протагор (−479) и Юм (+1711), <через 365·6>. Здесь само искусство мысли подчинено новому закону мысли, правилу подобия точек во времени: а = в (modul 365 лет).

А вот проповедники добра, идущие путем устной беседы с учениками: Сократ (– 468); великий учитель монголов, Сократ пустынной Азии – Зонкава (+1357), <через 365·5>, и украинский Сократ – Сковорода (+1722), <через 365·6>. Здесь старый Сократ, но в новой обстановке: на завалинке мазанки, около тополя и вишневого сада.

Надо сказать, чти категорический императив Канта очень напоминает доброго демона Сократа, подсказывающего что делать, и что год рождения Канта (+1724) только на два года больше 365·6. В общем великие Сократ и Кант тоже созвучны.

Поэт чудесного Жюль Верн (+1828) – через 365·5 после чудотворца языческого мира Аполлония Тианского (3 после Р. Х.).

Анархисты: Пико делла Мирандола <+1463> и Толстой <+1828, через 365>.

Пряжей молнии достигается соборный труд всех времен и всех стран.

В творчестве Расина (+1639) сквозь одежды Франции просвечивали душа и тела римлян, их нравы и слова. Поэт Конфуций (551) родился за 365·6 до него и тоже заставил звенеть древность сквозь современность, возродив классицизм, воскрешая труды и провозглашая поклонение предкам. Два классицизма: классицизм Франции и классицизм Китая.

Одним и тем же зубцом молнии повернулось великое колесо рождения молний людей на молнии земного шара.

А вот Индия и Германия: индус Ариабхата (+476) и германец Кеплер (+1571) родились через 365·3 и оба открыли независимо друг от друга вращение земли кругом солнца. Не удивляйся тому, что они связаны друг с другом, ничего не зная друг о друге, хотя снежный Памир, покрытый черными соснами, забором разделяет их: еще менее знают про солнечные пятна урожаи на земле, соединенные с ними вечным током молнии. Конечно, связаны и молнии людей.

Грек Эратосфен (−276) и турок Якут <между +1178 и +1180, приблизительно через 365·4>, созвучны друг другу и оба вычисляли размеры земного шара.

Римлянин Тит Ливий <−59> и русский Карамзин <+1766, через 365·5>, оба сделали сводку летописей в стройное полотно судеб народа.

Петрарка <+1304> и Пиндар <около −518, приблизительно за 365·5>, лауреаты; художники Рафаэль и Васнецов (+1483 и +1848); тяготение Рембрандта (+1606) к римскому быту связано с рождением за 365·5 до него великого римского художника Пакувия (−219).

Логики: Ханифа (+1423) и Шопенгауэр (+1788), <через 365>.

Пушкин <+1799> и Боярдо <+1441, приблизительно за 365>, Шиллер <+1759> и Гораций? <−65, приблизительно за 365·5>, не помню.

Розенкрейц (+1378) и Сен-Мартин (+ 1743), <через 365>, мистики.

А вот ряд: Платон (−427 или −428), китаец Чжу Си (+1033), <через 365·4>, и Фихте (+1762), <через 365·6>; пещеру Платона и людей как теней на стене пещеры от невидимых существ у невидимого костра (живые люди – тени незнаемого) очень напоминает учение Фихте, что мысли управляют и первенствуют над вещами.

Софокл (−496) и Вольтер (+1694), через 365·6, оба писали «Эдипа».

[Ведь древние звали 365 лет «годом богов», а треугольник молнийной пряжи, соединяющей солнце, землю и неподвижную звезду, через «год богов» снова становится равен себе.

Делают ошибку, считая время непрерывной величиной: оно прерывно, как и числа, и две соседних точки могут быть качественно различны, а дальние – тождественны.

Но для рождений время тождественно, если расстояние точек делится без остатка на «год богов» = 365 лет.]

1919

 

Наша основа

*

§ 1. Словотворчество

Если вы находитесь в роще, вы видите дубы, сосны, ели… Сосны с холодным темным синеватым отливом, красная радость еловых шишек, голубое серебро березовой чащи там, вдали.

Но все это разнообразие листвы, стволов, веток создано горстью почти неотличимых друг от друга зерен. Весь лес в будущем – поместится у вас на ладони. Словотворчество учит, что все разнообразие слова исходит от основных звуков азбуки, заменяющих семена слова. Из этих исходных точек строится слово, и новый сеятель языков может просто наполнить ладонь 28 звуками азбуки, зернами языка. Если у вас есть водород и кислород, вы можете заполнить водой сухое дно моря и пустые русла рек.

Вся полнота языка должна быть разложена на основные единицы «азбучных истин», и тогда для звуко-веществ может быть построено что-то вроде закона Менделеева или закона Мозелея – последней вершины химической мысли. Общественные деятели вряд ли учитывали тот вред, который наносится неудачно построенным словом. Это потому, что нет счетоводных книг расходования народного разума. И нет путейцев языка. Как часто дух языка допускает прямое слово, простую перемену согласного звука в уже существующем слове, но вместо него весь народ пользуется сложным и ломким описательным выражением и увеличивает растрату мирового разума временем, отданным на раздумье. Кто из Москвы в Киев поедет через Нью-Йорк? А какая строчка современного книжного языка свободна от таких путешествий? Это потому, что нет науки словотворчества.

Если б оказалось, что законы простых тел азбуки одинаковы для семьи языков, то для всей этой семьи народов можно было бы построить новый мировой язык – поезд с зеркалами слов Нью-Йорк – Москва. Если имеем две соседние долины с стеной гор между ними, путник может или взорвать эту гряду гор, или начать долгий окружной путь.

Словотворчество есть взрыв языкового молчания, глухонемых пластов языка.

Заменив в старом слове один звук другим, мы сразу создаем путь из одной долины языка в другую и, как путейцы, пролегаем пути сообщения в стране слов через хребты языкового молчания.

«Лысый язык» покрывает всходами свои поляны. Слово делится на чистое и бытовое. Можно думать, что в нем скрыт ночной звездный разум и дневной солнечный. Это потому, что какое-нибудь одно бытовое значение слова так же закрывает все остальные его значения, как днем исчезают все светила звездной ночи. Но для небоведа солнце – такая же пылинка, как и все остальные звезды. И это простой быт, это случай, что мы находимся именно около данного солнца. И солнце ничем не отличается от других звезд. Отделяясь от бытового языка, самовитое слово так же отличается от живого, как вращение земли кругом солнца отличается от бытового вращения солнца кругом земли. Самовитое слово отрешается от призраков данной бытовой обстановки и на смену самоочевидной лжи строит звездные сумерки. Так, слово зиры значит и звезды, и глаз; слово зень – и глаз, и землю. Но что общего между глазом и землей? Значит, это слово означает не человеческий глаз, не землю, населенную человеком, а что-то третье. И это третье потонуло в бытовом значении слова, одном из возможных, но самом близком к человеку. Может быть, зень значило зеркальный прибор, отражающую площадь. Или взять два слова ладья и ладонь. Звездное, выступающее при свете сумерек, значение этого слова: расширенная поверхность, в которую опирается путь силы, как копье, ударившее в латы. Таким образом, ночь быта позволяет видеть слабые значения слов, похожие на слабые видения ночи. Можно сказать, что бытовой язык – тени великих законов чистого слова, упавшие на неровную поверхность.

Когда-то языки объединяли людей. Перенесемся в каменный век. Ночь, костры, работа черными каменными молотками. Вдруг шаги; все бросились к оружию и замерли в угрожающих осанках. Но вот из темноты донеслось знакомое имя, и сразу стало ясно: идут свои. «Свои!» – доносится из темноты с каждым словом общего языка. Язык так же соединял, как знакомый голос. Оружие – признак трусости. Если углубиться в него, то окажется, что оружие есть добавочный словарь для говорящих на другом языке – карманный словарь.

Как устрашающие одежды для иноплеменников языки заслуживают участи тигров в захолустном зверинце, кои, собрав достаточно возгласов удивления, обмениваются впечатлениями дня: «А что вы думаете?» – «Я получаю два рубля в сутки». – «Это стоит!»

Можно подумать, что наука роковым образом идет по тому пути, по которому уже шел язык. Мировой закон Лоренца говорит, что тело сплющивается в направлении, поперечном давлению. Но этот закон есть содержание «простого имени» Л: значит ли Л-имя лямку, лопасть, лист дерева, лыжу, лодку, лужу ливня, луг, лежанку – везде силовой луч движения разливается по широкой поперечной лучу поверхности, до равновесия силового луча с противосилами. Расширившись в поперечной площади, весовой луч делается легким и не падает, будет ли этот силовой луч весом моряка, лыжебежца, тяжестью судна на груди бурлака или путем капли ливня, переходящей в плоскость лужи. Знал ли язык про поперечное колебание луча (луч – вихрь)? Знал ли, что R делается R √(1 − v2/c2), где v – скорость тела, с – скорость света?

По-видимому, язык так же мудр, как природа, и мы только с ростом науки учимся читать его. Иногда он может служить для решения отвлеченных задач. Так, попытаемся с помощью языка измерить длину волн добра и зла. Мудростью языка давно уже вскрыта световая природа мира. Его «я» совпадает с жизнью света. Сквозь нравы сквозит огонь. Человек живет на «белом свете» с его предельной скоростью 300 000 километров и мечтает о «том свете» со скоростью большей скорости света. Мудрость языка шла впереди мудрости наук. Вот два столбца, где языком рассказана световая природа нравов, а человек понят как световое явление, здесь человек – часть световой области.

«Тот свет» / «Начало относительности»

Тело, туша / Тень

Тухнуть (в смысле разложения тела) / Тухнуть (в смысле исчезания огня)

Воскресать / Кресало и огниво

Дело, душа / День

Молодость, молодец / Молния

Грозный / Гроза

Солодка, сладость / Солнце (солния)

Сой, семья, сын, семя / Сиять, солнце

Темя, тыл, тело / Тиять

Черти / Черный цвет

Мерзость / Мерзнуть

Стыд / Стужа

Холостой / Холод

Жить / Жечь

Пекло – место грешников / Печь

Пылкий / Пламя

Горе / Гореть

Грех / Гореть, греть

Ясный ум / Яски (звезды)

Ярость / Яркое пламя

Искренний / Искра

Святой, «светик» / Свет

Злой / Зола

Если свет есть один из видов молнии, то этими двумя столбцами рассказана молнийно-световая природа человека, а следовательно, нравственного мира. Еще немного – и мы построим уравнение отвлеченных задач нравственности, исходя из того, что начало «греха» лежит на черном и горячем конце света, а начало «добра» – на светлом и холодном. Черные черти – боги пекла, где души грешников, не есть ли они волны невидимого теплого света?

Итак, в этом примере языкознание идет впереди естественных наук и пытается измерить нравственный мир, сделав его главой ученья о луче.

Если мы имеем пару таких слов, как двор и твор, и знаем о слове дворяне, мы можем построить слово творяне – творцы жизни. Или, если мы знаем слово землероб, мы можем создать слово времяроб, времяпахарь, т. е. назвать прямым словом людей, так же возделывающих свое время, как земледелец свою почву. Возьмем такие слова: миропахарь или право, или правда <…> Вы замечаете, как здесь, заменой п буквой н, мы перешли из области глагола править в область владений нравиться. Также возможны слова правитель, правительство – здесь <тоже> мы п заменили буквой н.

Слову боец мы можем построить поец, ноец, моец. Именам рек Днепр и Днестр – поток с порогами и быстрый поток – можем построить Мнепр и Мнестр (Петников), быстро струящийся дух личного сознания и струящийся через преграды «пр»; красивое слово Гнестр – быстрая гибель; или волестр: народный волестр – или огнепр и огнестр, Снепр и Снестр – от сна, сниться. «Мне снился снестр.» Есть слово я и есть слово во мне, меня. Здесь мы можем возродить мои – разум, от которого исходит слово. Слову вервие мыслимо мервие и мервый – умирающий; немервый – бессмертный. Слово князь дает право на жизнь мнязь – мыслитель и лнязь, и днязь. Звук, похожий на звук. Зван тот, кто зовет. Правительство, которое хотело бы опереться только на то, что оно нравится, могло бы себя называть правительством. Нравда и правда. Слову ветер отвечает петер от глагола петь: «Это ветра ласковый петер…» Слову земец соответствует темец. И обратно; земена, земьянин, земеса; слово бритва дает право построить мритва, орудие смерти. Мы говорим: он хитер. Но мы можем говорить: он битер. Опираясь на слово бивень, можем сказать хивень. «Хивень полей – колос…»

Возьмем слово лебедь. Это звукопись. Длинная шея лебедя напоминает путь падающей воды; широкие крылья – воду, разливающуюся по озеру. Глагол лить дает лебу – проливаемую воду, а конец слова – ядь напоминает черный и чернядь (название одного вида уток). Стало быть, мы можем построить – небеди, небяжеский: «В этот вечер за лесом летела чета небедей».

Вы помните, какую иногда свободу от данного мира дает опечатка. Такая опечатка, рожденная несознанной волей наборщика, вдруг дает смысл целой вещи и есть один из видов соборного творчества и поэтому может быть приветствуема как желанная помощь художнику. Слово цветы позволяет построить мветы, сильное неожиданностью. Моложава, моложавый дает слово хорошава: «хорошава весны»; «Эта осень опять холожава». <Борозда>, праздник – морозда, мраздник. Если есть звезды, могут быть мнезды («И мнезды меня озаряют»). Чудо и чудеса дает слова худеса, времеса, судеса, инеса («Но врачеса замирной воли… и инеса седых времен, и тихеса – в них тонет поле, – и собеса моих имен»). «Так инес<а> вторгал<и>сь в трудеса». Полон строит молон. Подобно слову лихачи, воины могут иметь имя мечачи. Трудавец, труздь, трусть.

Словотворчество – враг книжного окаменения языка и, опираясь на то, что в деревне, около рек и лесов, до сих пор язык творится, каждое мгновение создавая слова, которые то умирают, то получают право бессмертия, переносит это право в жизнь писем. Новое слово не только должно быть названо, но и быть направленным к называемой вещи. Словотворчество не нарушает законов языка. Другой путь словотворчества – внутреннее склонение слов. Если современный человек населяет обедневшие воды рек тучами рыб, то языководство дает право населить новой жизнью, вымершими или несуществующими словами, оскудевшие волны языка. Верим, они снова заиграют жизнью, как в первые дни творения.

§ 2. Заумный язык

Утверждение азбуки

Значение слов естественного, бытового языка нам понятно. Как мальчик во время игры может вообразить, что тот стул, на котором он сидит, есть настоящий, кровный конь, и стул на время игры заменит ему коня, так и во время устной и письменной речи маленькое слово солнце в условном мире людского разговора заменит прекрасную, величественную звезду. Замененное словесной игрушкой, величественное, спокойно сияющее светило охотно соглашается на дательный и родительный падежи, примененные к его наместнику в языке. Но это равенство условно: если настоящее исчезнет, а останется только слово солнце, то ведь оно не сможет сиять на небе и согревать землю, земля замерзнет, обратится в снежок в кулаке мирового пространства. Также, играя в куклы, ребенок может искренне заливаться слезами, когда его комок тряпок умирает, смертельно болен; устраивать свадьбу двух собраний тряпок, совершенно неотличимых друг от друга, в лучшем случае с плоскими тупыми концами головы. Во время игры эти тряпочки – живые, настоящие люди, с сердцем и страстями. Отсюда понимание языка как игры в куклы; в ней из тряпочек звука сшиты куклы для всех вещей мира. Люди, говорящие на одном языке, – участники этой игры. Для людей, говорящих на другом языке, такие звуковые куклы – просто собрание звуковых тряпочек. Итак, слово – звуковая кукла, словарь – собрание игрушек. Но язык естественно развивался из немногих основных единиц азбуки; согласные и гласные звуки были струнами этой игры в звуковые куклы. А если брать сочетания этих звуков в вольном порядке, например: бобэоби или дыр бул щыл, или Манчь! или чи брео зо! – то такие слова не принадлежат ни к какому языку, но в то же время что-то говорят, что-то неуловимое, но все-таки существующее.

Если звуковая кукла солнце позволяет в нашей человеческой игре дергать за уши и усы великолепную звезду руками жалких смертных, всякими дательными падежами, на которые никогда бы не согласилось настоящее солнце, то те же тряпочки слов все-таки не дают куклы солнца. Но все-таки это те же тряпочки, и как таковые они что-то значат. Но так как прямо они ничего не дают сознанию (не годятся для игры в куклы), то эти свободные сочетания, игра голоса вне слов, названы заумным языком. Заумный язык – значит находящийся за пределами разума. Сравни Зареч<ъ>е – место, лежащее за рекой, Задонщина – за Доном. То, что в заклинаниях, заговорах заумный язык господствует и вытесняет разумный, доказывает, что у него особая власть над сознанием, особые права на жизнь наряду с разумным. Но есть путь сделать заумный язык разумным.

Если взять одно слово, допустим, чашка, то мы не знаем, какое значение имеет для целого слова каждый отдельный звук. Но если собрать все слова с первым звуком Ч (чаша, череп, чан, чулок и т. д.), то все остальные звуки друг друга уничтожат, и то общее значение, какое есть у этих слов, и будет значением Ч. Сравнивая эти слова на Ч, мы видим, что все они значат «одно тело в оболочке другого»; Ч – значит «оболочка». И таким образом заумный язык перестает быть заумным. Он делается игрой на осознанной нами азбуке – новым искусством, у порога которого мы стоим.

Заумный язык исходит из двух предпосылок:

1. Первая согласная простого слова управляет всем словом – приказывает остальным.

2. Слова, начатые одной и той же согласной, объединяются одним и тем же понятием и как бы летят с разных сторон в одну и ту же точку рассудка.

Если взять слова чаша и чеботы, то обоими словами правит, приказывает звук Ч. Если собрать слова на Ч: чулок, чеботы, черевики, чувяк, чуни, чуп<а>ки, чехол и чаша, чара, чан, челнок, череп, чахотка, чучело, – то видим, что все эти слова встречаются в точке следующего образа. Будет ли это чулок или чаша, в обоих случаях объем одного тела (ноги или воды) пополняет пустоту другого тела, служащего ему поверхностью. Отсюда чара как волшебная оболочка, сковывающая волю очарованного – воду по отношению чары, отсюда чаять, то есть быть чашей для вод будущего. Таким образом Ч есть не только звук, Ч – есть имя, неделимое тело языка.

Если окажется, что Ч во всех языках имеет одно и то же значение, то решен вопрос о мировом языке: все виды обуви будут называться че ноги, все виды чашек – че воды, ясно и просто. Во всяком случае хата значит хата не только по-русски, но и по-египетски; В в индоевропейских языках означает вращение. Опираясь на слова хата, хижина, халупа, хутор, храм, хранилище, – мы видим, что значение X – «черта преграды между точкой и движущейся к ней другой точкой». Значение В – в вращении одной точки около другой неподвижной. Отсюда – вир, вол, ворот, вьюга, вихрь и многие другие слова. М – «деление одной величины на бесконечно малые части». Значение Л – «переход тела, вытянутого вдоль оси движения, в тело, вытянутое в двух измерениях, поперечных пути движения». Например, площадь лужи и капля ливня, лодка, лямка. Значение Ш – «слияние поверхностей, уничтожение границ между ними». Значение К – «неподвижная точка, прикрепляющая сеть подвижных». Таким образом заумный язык есть грядущий мировой язык в зародыше. Только он может соединить людей. Умные языки уже разъединяют.

Слова на Л: лодка, лыжи, ладья, ладонь, лапа, лист, лопух, лопасть, лепесток, ласты, лямка, искусство лета, луч, лог, лежанка, проливать, лить… Возьмем пловца на лодке: его вес распределяется на широкую поверхность лодки. Точка приложения силы разливается на широкую площадь, и тяжесть делается тем слабее, чем шире эта площадь. Пловец делается легким. Поэтому Л можно определить как уменьшение силы в каждой данной точке, вызванное ростом поля его приложения. Падающее тело останавливается, опираясь на достаточно большую поверхность. В общественном строе такому сдвигу отвечает сдвиг от думской России к советской России, так как новым строем вес власти разлит на несравненно более широкую площадь носителей власти: пловец – государство – опирается на лодку широкого народовластья.

Итак, каждый согласный звук скрывает за собой некоторый образ и есть имя. Что же касается гласных звуков, то относительно О и Ы можно сказать, что стрелки их значений направлены в разные стороны и они дают словам обратные значения (войти и выйти, сой – род и сый – особь, неделимое; бо – причина и бы – желание, свободная воля). Но гласные звуки менее изучены, чем согласные.

§ 3. Математическое понимание истории

Гамма будетлянина

Мы знаем про гаммы индусскую, китайскую, эллинскую. Присущее каждому из этих народов свое понимание звуковой красоты особым звукорядом соединяет колебание струн. Все же богом каждого звукоряда было число. Гамма будетлян особым звукорядом соединяет и великие колебания человечества, вызывающие войны, и удары отдельного человеческого сердца. Если понимать все человечество как струну, то более настойчивое изучение дает время в 317 лет между двумя ударами струны. Чтобы определить это время, удобен способ изучения подобных точек. Перелистаем страницы прошлого. Мы увидим, что законы Наполеона вышли в свет через 317·4 после законов Юстиниана – 533 год. Что две империи, Германская – 1871 год и Римская – 31 год <до Р. Х.>, основаны через 317·6 одна после другой. Борьба за господство на море острова и суши, Англии и Германии, в 1915 году за 317·2 до себя имела великую войну Китая и Японии при Хубилай-хане в 1281 году. Русско-японская война 1905 года была через 317 лет после Англо-испанской войны 1588 года. Великое переселение народов в 376 году за 317·11 до себя имело переселение индусских народов в 3111 году <до Р. Х.> (эра Кали-юга). Итак 317 лет – не призрак, выдуманный больным воображением, и не бред, но такая же весомость, как год, сутки земли, сутки солнца.

Гамма состоит из следующих звеньев: 317 дней, сутки, 237 секунд, шаг пехотинца или удар сердца, равный ему во времени, одно колебание струны А и колебание самого низкого звука азбуки – У. Пехотинец германской пехоты по военному уставу должен делать 81 или 80 шагов в минуту. Следовательно, в сутки он сделает 365·317 шагов, то есть столько шагов, сколько суток содержится в 317 годах – времени одного удара струны человечества. Столько же делает ударов среднее женское сердце. Разделив это время одного шага на 317 частей, получим 424 колебания в секунду, то есть одно колебание струны А. Эта струна есть как бы ось звучащего искусства. Приняв средний удар мужского сердца в 70 ударов в минуту и допустив, что этот удар есть год, которому нужно найти день, находим день в колебании той же струны А: в среднем ударе мужского сердца оно содержится 365 раз. Эта гамма сковывает в один звукоряд войны, года, сутки, шаги, удары сердца, то есть вводит нас в великое звуковое искусство будущего. Струна А в средневековом немецком строе и французском несколько не совпадает, но это не меняет положение дела. Звук У по исследованиям Щербы делает 432 колебания в секунду. Если взять ряд 133 225 лет для колебаний материков, понимаемых как плоские струны, 317 лет для колебаний струны войн, год, 317 дней для жизни памяти и чувств, сутки, 237 секунд, 1/80 и 1/70 части минуты и 1/426 части секунды, – то перед нами будет цепь времен a1, a2, a3, a4 …an-1, an, связанных по такому закону: an в 365 или в 317 раз менее an-1. Этот ряд убывающих времен и есть Гамма Будетлянина. Вообразите парня с острым и беспокойным взглядом, в руках у него что-то вроде балалайки со струнами. Он играет. Звучание одной струны вызывает сдвиги человечества через 317. Звучание другой – шаги и удары сердца, третья – главная ось звукового мира. Перед вами будетлянин со своей «балалайкой». На ней прикованный к струнам трепещет призрак человечества. А будетлянин играет, и ему кажется, что вражду стран можно заменить ворожбой струн.

Когда наука измерила волны света, изучила их при свете чисел, стало возможным управление ходом лучей. Эти зеркала приближают к письменному столу вид отдаленной звезды, дают доступные для зрения размеры бесконечно малым вещам, прежде невидимым, и делают из людей по отношению к миру отдельной волны луча полновластных божеств. Допустим, что волна света населена разумными существами, обладающими своим правительством, законами и даже пророками. Не будет ли для них ученый, прибором зеркал правящий уходом волн, казаться всемогущим божеством? Если на такой волне найдутся свои пророки, они будут прославлять могущество ученого и льстить ему: «Ты дхнешь, и двигаешь океаны! Речешь, и вспять они текут!»; будут грустить, что это им недоступно.

Теперь, изучив огромные лучи человеческой судьбы, волны которой населены людьми, а один удар длится столетия, человеческая мысль надеется применить и к ним зеркальные приемы управления, построить власть, состоящую из двояковыпуклых и <двояко>вогнутых стекол. Можно думать, что столетние колебания нашего великанского луча будут так же послушны ученому, как и бесконечно малые волны светового луча. Тогда люди сразу будут и народом, населяющим волну луча, и ученым, управляющим ходом этих лучей, изменяя их пути по произволу. Конечно, это задача грядущего времени. Наша задача только указать на закономерность человеческой судьбы, дать ей умственное очертание луча и измерить во времени и пространстве. Это делается для того, чтобы перенести законодательство на письменный стол ученого, а рухнувшее дерево тысячелетнего римского права заменить уравнениями и числовыми законами учения о движениях луча. Нужно помнить, что человек в конце концов молния, что существует большая молния человеческого рода – и молния земного шара. Живительно ли, что народы, даже не зная друг друга, связаны один с другим точными знаниями?

Например: есть закон рождений подобных людей. Он гласит, что луч, гребни волн которого отмечены годом рождения великих людей с одинаковой судьбой, совершает одно свое колебание в 365 лет. Так, если Кеплер родился в 1571 году и его жизнь, посвященная доказательству вращения Земли около Солнца, в целом была высшей точкой европейской мысли за ряд столетий, то за 365.3 до него в 476 году родился «вершина индусской мысли» Ариабхатта, провозгласивший в стране йогов то же самое вращение Земли. Во времена Коперника смутно знали про Индию и, если бы люди не были молниями, закономерно связанными друг с другом, было бы удивительно это рождение Кеплера с тем же самым жизненным заданием, что и у Ариабхатты, через закономерный срок. Так же величайший логик Греции Аристотель, попытавшийся дать законы правильного разума, искусства рассуждать, родился в 384 году за 365.6 до Джона Стюарта Милля, 1804. Милль – величайший логик Европы, собственно, Англии. Или возьмем имена Эсхила, Магомета (сборник стихов – Коран), Фирдуси, Гафиза. Это – великие поэты греков, арабов и персов, одни из тех людей, которые рождаются только раз на всем протяжении судьбы данного народа. Это – летучий голландец одной и той же судьбы в морях разных народов. Возьмите года их рождения: 525 до Р. Х., 571 после Р. Х., 935 и 1300 год – четыре точки во времени, разделенные всплеском во<лн>ы в 365 лет. Или мыслители: Фихте, 1762, и Платон, 428 <до Р. Х.>, за 365.6 лет до него, то есть за шесть ударов рока. Или основатели классицизма: Конфуций, 551 до Р. Х., и Расин, 1639. Здесь связаны шестью мерами Франция и седой Китай; мы воображаем брезгливую улыбку Франции и ее «фидонк»: не любит Китая. Эти данные указывают на поверхностность понятия государства и народов. Точные законы свободно пересекают государства и не замечают их, как рентгеновские лучи проходят через мышцы и дают отпечаток костей: они раздевают человечество от лохмотьев государства и дают другую ткань – звездное небо.

Вместе с тем они дают предвидение будущего не с пеной на устах, как у древних пророков, а при помощи холодного умственного расчета. Сейчас, благодаря находке волны луча рождения, не шутя можно сказать, что в таком-то году родится некоторый человек, скажем, «некто», с судьбой, похожей на судьбу родившегося за 365 лет до него. Таким образом меняется и наше отношение к смерти: мы стоим у порога мира, когда будем знать день и час, когда мы родимся вновь, смотреть на смерть как на временное купание в волнах небытия.

Вместе с тем происходит сдвиг в нашем отношении к времени. Пусть время есть некоторый ряд точек а, в, с, d … m. До сих пор природу одной точки времени выводили из природы ее ближайшей соседки. За мышлением этого вида было спрятано действие вычитания; говорилось: точка а ив подобны, если а − в возможно более близко к нулю. Новое отношение к времени выводит на первое место действие деления и говорит, что дальние точки могут быть более тождественны, чем две соседние, и что пара точек шип тогда подобны, если m − n делится без остатка на у. В законе рождений у = 365 годам, в лице войн у = 365 − 48 = 317 годам. Начала государств кратны 413 годам, то есть 365 + 48; так, начало России в 862 году – через 413 после начала Англии, 449 год; начало Франции, 486, через <413·3> после начала Рима в 753 году <до Р. Х.>. Этим понятием время необыкновенно сближается с природой чисел, то есть с миром прерывных, разорванных величин. Мы начинаем понимать время как отвлеченную задачу деления при свете земной обстановки. Точное изучение времени приводит к раздвоению человечества, так как собрание свойств, приписывавшихся раньше божествам, достигается изучением самого себя, а такое изучение и есть не что иное, как человечество, верующее в человечество.

Изумительно, что и человек как таковой носит на себе печать того <же> самого счета. Если Петрарка написал в честь Лауры 317 сонетов, а число судов во флоте часто равно 318, то и тело человека содержит в себе 317.2 мышц = 634, или 317 пар. Костей в человеке 48·5 = 240, поверхность кровяного шарика равна поверхности земного шара, деленной на 365 в десятой степени.

1. Стекла и чечевицы, изменяющие лучи судьбы, – грядущий удел человечества. Мы должны раздвоиться: быть и ученым, руководящим лучами, и племенем, населяющим волны луча, подвластного воле ученого.

2. По мере того, как обнажаются лучи судьбы, исчезает понятие народов и государств и остается единое человечество, все точки которого закономерно связаны.

3. Пусть человек, отдохнув от станка, идет читать клинопись созвездий. Понять волю звезд – это значит развернуть перед глазами всех свиток истинной свободы. Они висят над нами слишком черной ночью, эти доски грядущих законов, и не в том ли состоит путь деления, чтобы избавиться от проволоки правительств между вечными звездами и слухом человечества. Пусть власть звезд будет беспроволочной.

Один из путей – Гамма Будетлянина, одним концом волнующая небо, а другим скрывающаяся в ударах сердца.

20 мая 1919

 

О современной поэзии

*

Слово живет двойной жизнью.

То оно просто растет, как растение, плодит друзу звучных камней, соседних ему, и тогда начало звука живет самовитой жизнью, а доля разума, названная словом, стоит в тени, или же слово идет на службу разуму, звук перестает быть «всевеликим» и самодержавным: звук становится «именем» и покорно исполняет приказы разума; тогда этот второй – вечной игрой цветет друзой себе подобных камней.

То разум говорит «слушаюсь» звуку, то чистый звук – чистому разуму.

Эта борьба миров, борьба двух властей, всегда происходящая в слове, дает двойную жизнь языка: два круга летающих звезд.

В одном творчестве разум вращается кругом звука, описывая круговые пути, в другом – звук кругом разума.

Иногда солнце – звук, а земля – понятие; иногда солнце – понятие, а земля – звук.

Или страна лучистого разума, или страна лучистого звука.

И вот дерево слов одевается то этим, то другим гулом, то празднично, как вишня, одевается нарядом словесного цветения, то приносит плоды тучных овощей разума. Нетрудно заметить, что время словесного звучания есть брачное время языка, месяц женихающихся слов, а время налитых разумом слов, когда снуют пчелы читателя, время осеннего изобилия, время семьи и детей.

В творчестве Толстого, Пушкина, Достоевского слово-развитие, бывшее цветком у Карамзина, приносит уже тучные плоды смысла. У Пушкина языковой север женихался с языковым западом. При Алексее Михайловиче польский язык был придворным языком Москвы.

Это черты быта. В Пушкине слова звучали на «ение», у Бальмонта на «ость». И вдруг родилась воля к свободе от быта – выйти на глубину чистого слова. Долой быт племен, наречий, широт и долгот.

На каком-то незримом дереве слова зацвели, прыгая в небо, как почки, следуя весенней силе, рассеивая себя во все стороны, и в этом творчество и хмель молодых течений.

Петников в «Быте Побегов» и «Поросли Солнца» упорно и строго, с сильным нажимом воли ткет свой «узорник ветровых событий», и ясный волевой холод его письма и строгое лезвие разума, управляющее словом, где «в суровом былье влажный мнестр» и есть «отблеск всеневозможной выси», ясно проводят черту между ним и его солетником Асеевым.

«Пыл липы весенней на свеяв», растет тихая и четкая дума Петникова, «как медленный полет птицы, летящей к знакомому вечернему дереву», «узорами северной вицы» растет она, ясная и прозрачная.

Крыло европейского разума парит над его творчеством в отличие от азийского, персидско-гафизского упоения словесными кущами в чистоте их цветов у Асеева.

Другой Гастев.

Это обломок рабочего пожара, взятого в его чистой сущности, это не «ты» и не «он», а твердое «я» пожара рабочей свободы, это заводской гудок, протягивающий руку из пламени, чтобы снять венок с головы усталого Пушкина – чугунные листья, расплавленные в огненной руке.

Язык, взятый взаймы у пыльных книгохранилищ, у лживых ежедневных простынь, чужой и не свой язык, на службе у разума свободы. «И у меня есть разум» – восклицает она – «я не только тело», «дайте мне членораздельное слово, снимите повязку с моих губ». Полная огня в блистающем наряде цветов крови, она берет взаймы обветшавшие, умершие слова, но и на его пыльных струнах сумела сыграть песни рабочего удара, грозные и иногда величественные, из треугольника: 1) наука, 2) земная звезда, 3) мышцы рабочей руки. Он мужественно смотрит на то время, когда «для атеистов проснутся боги Эллады, великаны мысли залепечут детские молитвы, тысяча лучших поэтов бросится в море»; то «мы», в строю которого заключено «я» Гастева, мужественно восклицает «но пусть».

Он смело идет в то время, когда «земля зарыдает», а руки рабочего вмешаются в ход мироздания.

Он – соборный художник труда, в древних молитвах заменяющий слово «Бог» словом «Я». В нем «Я» в настоящем молится себе в будущем.

Ум его – буревестник, срывающий ноту на высочайших волнах бури.

1919

 

В мире цифр

*

Мы все знаем, как наши бабушки и прабабушки увлекались «звериным числом» – 666, придавая ему особый таинственный смысл. Это не странно. Научные загадки так часто окружены сиянием «потустороннего» мира. Позднее разум разрушает налет чертовщины и находит холодные законы.

Таких чисел, пожалуй, найдется не одно… Таковы числа 48, 317,1053, 768, 243.

Судьба таких чисел напоминает распространенную игру взрослых – сношения с загробным миром, эти блюдечки, выстукивающие пророчество, эти удары невидимых крыл пролетающих духов, неземное пение и т. д.

Вероятно, такая же судьба ждет и эти числа. Кто бы, например, подумал, что многочисленные правительства, к которым так применимы слова Пушкина:

правительства Львова, Скоропадского и т. д. возникали правильной рябью по волнам времени через 48 дней.

Их уравнение, называя через X день открытия правительства, а через K исходную точку, следующее:

X = K + 48n

Возьмем исходной точкой 27 августа 1917 года, когда образовалось «Государственное Совещание» и всходила звезда Корнилова. Пусть этот день, написанный очень белым цветом, будет K. Тогда через 48 дней, при n = T, будет 14 октября 1917 года – образование «Временного Совета», с Керенским во главе. Сделав n = 3 получим 19 января 1918 года – заседание Учредительного собрания; n = 4 дает 8 марта – правительство князя Львова; n = 5 дает 26 апреля 1918 года – возникновение правительства Скоропадского; n = 7 получим 18 сентября 1918 года – правительство Авксентьева.

Эти белые правительства точно игрушечные кораблики, спускаемые на волны, возникали и тонули через 48 дней.

Лучше всего их судьбу передает следующая таблица: значение n, день открытия X = K + 48n дней, K = 27 авг. 1917 г.

Название правительств:

n = 0-28 августа 1917 Государственное совещание в Москве (Корнилов);

n = 1-14 октября 1917 Временный Совет России (Керенский);

n = 3-19 января 1918 Учредительное Собрание;

n = 4–8 марта 1918 Сибирское правительство князя Львова;

n = 5-26 апреля 1918 Правительство Скоропадского в Киеве;

n = 7-16 сентября 1918 Государственное совещание Авксентьева в Уфе.

Так эти имена, похожие на докучливую стаю ворон, соединяются одним управлением.

Вообще 48 дней очень часто соединяют подобные события: так, например, шествие Гапона 22 января 1905 года и 19–22 декабря 1905 года – вооруженное восстание в Москве отделены 48 днями.

Теперь возьмем числа 768 и 1053.

Это настоящие два маленьких «чёрта», выступающие всюду, где нужно соединить два последовательных звена одной и той же цепи. Чистые законы времени одинаковы для всех вещей, совсем так же, как законы пространства одни и те же и для треугольника 3 точек на черепе человека, покоящемся на ладони ученого, исследующего его.

Возьмите смерти царей, применив к ним эти числа. Если число 48 помогло составить «уравнение» белых правительств, то число 768=48·16 участвует в «уравнении» смерти отошедших в вечность царей.

«Скорбный лист царей» в виде уравнения имеет следующий вид: X = 769·5n + 1052 к.

Если n = 1, к = 1, X = 4897 дней = 769·5 + 1052 или числу дней между 16 июля 1918 года (смерть Николая II) и 17 февраля 1905 года (убийство Сергея Александровича).

Если n = 3, к = 2, X = 13639 = 769·15 + 1052·2, т. е. времени между 13 марта 1881 года (убийство Александра II) и 16 июля 1918 года (убийство Николая II). Таким образом, X (день смерти) = 769·5n + 1052к. При к = n имеем день смерти Александра II, при n = 2, к = 1 получаем день взрыва Каляевым Сергея Александровича, при n = 3, к = 2 день расстрела Николая II.

Эти правильности указывают на закономерность происходящих событий. Изучив его до конца, мы сможем делать съемку отдаленных точек времени как в прошлом, так и в будущем.

Изучая «горы будущего», мы будем поступать совершенно так же, как землемер, смерив угол и длину тени, измеряет высоту гор, на которых никогда не бывал.

Но вот те же числа как связи времен между повторными точками народных восстаний.

I. 31 марта 1871 года – начало Парижской Коммуны. Через 768·22–16 июля 1917 года – вооруженное выступление рабочих в Петрограде.

II. 29 мая 1871 года – разрушение Вандомской колонны как знак отречения от власти над другими народами. Через 1053·16–16 июля 1917 года – вооруженное выступление в Петрограде.

III. 7 марта 1848 года – <восстание в Париже>. Через 1053·20 – 3 ноября 1905 года – Красный Петроград.

IV. 29 апреля 1848 года – манифестация безработных с требованием права на труд. Через 1053·8 – 10 апреля 1871 года – провозглашение Парижской Коммуны.

V. Убийство Сипягина (14 апреля 1902 года), бывшее одним из толчков свободного движения, произошло за 1053 дня до указа о созыве народных представителей – 3 марта 1905 года.

VI. Китайская республика (13 февраля 1912 года) возникла за 1054-2 до провозглашения Украинской республики 22 ноября 1917 года и падения военной ставки.

Таким образом, эти числа довольно часто встречаются как меры расстояний во времени, и, может быть, когда-нибудь любознательный ум даст им отвлеченное объяснение.

Но эти уравнения удивительно «уравнивают» все и всех перед лицом какого-то отвлеченного закона.

Что же касается до 35 − 1 = 242, то это число (пятая степень трех без единицы), весьма часто отделяет начало деятельности от ее конца.

Керенский стал членом правительства 15 марта 1917 года. Вскоре стал его главой, 14 марта 1917 года издан «Приказ № 1».

Через 35 − 1 после 15 марта – бой в Царском Селе, бегство Керенского – 12 ноября 1917 года.

День 7 ноября 1917 года как конец войны был поворотным днем в русско-германских отношениях и торжеством Германии, вершиной германского могущества.

Через 35 − 1 Мирбах, германский посол, был убит; 21 марта Николай II был арестован. Через 2(35 − 1) – 16 июля он был расстрелян. Здесь тоже было падение с одной ступени на другую, ниже расположенную, хотя оба события равнозначны.

22 ноября начались мирные переговоры с Германией. В то же время Украина, отчасти под давлением Германии, объявила себя независимой.

Через 35 − 1 Эйхгорн, этот носитель германского влияния на Украине, был убит. Обстановка, создавшая необходимость появления Скоропадского как ставленника немецкого влияния, возникла после разгрома Корнилова, сторонника держав Согласия, и под давлением съезда левых эсеров, требовавших войны с Германией (17 апреля). Через 35 − 1 после 16 апреля – день отречения от власти и бегство Скоропадского (14 декабря). Он стал не нужен ходу вещей.

Корнилов был убит 13 апреля, через 35 после Лондонского совещания союзников (7 августа 1917 года), выдвинувших Корнилова как своего ставленника.

Выступление чехословаков 25 мая было наиболее сильным военным вмешательством союзников в дела России. Через 35 – 23 января 1919 года приглашение участвовать в мирных переговорах на Принцевых островах как отказ воздействия грубой силой.

Точно так же мятеж левых эсеров, направленный против Советской власти (7 июля 1918 года), вспыхнул через 35 – 1 после образования правительства Ленина 9 ноября 1917 года.

Напротив, через 2(35 – 1) после начала Советской власти 7 ноября 1917 года, был первый съезд III Интернационала, 6 марта 1919 года торжественное чествование его.

Здесь как бы выступает старое правило: отрицание отрицания дает утверждение, два «нет» дает «да».

28 января 1919 года возникло Советское правительство Раковского. За 35 до него 30 мая в Киеве разогнан крестьянский съезд.

20 января 1863 года возникновение «Жонда Народового» в первые дни польского восстания. Через 35 – 1 после него – 19 сентября 1863 года покушение на наместника Польши графа Берга. Этот выстрел был последней заключительной точкой вспыхнувшего 22 января восстания, подавленного русской военной властью.

Убийство Мирбаха и мятеж левых эсеров 7 июля был днем высшего раскола среди левых. Через 35 – 1 был созван 2–6 марта 1919 года III Коммунистический Интернационал, положивший конец расколу и вернувший освободительному движению единство.

Таким образом, 35 – 1 = 242 дням отчетливо соединяет начало и конец известного пласта времени.

Надеемся, что эти сопоставления, которые пока только будят ум, скоро станут областью исследования.

Осень 1920

 

Радио будущего

*

Радио будущего – главное дерево сознания – откроет ведение бесконечных задач и объединит человечество.

Около главного стана Радио, этого железного замка, где тучи проводов рассыпались точно волосы, наверное, будет начертана пара костей, череп и знакомая надпись: «Осторожно», ибо малейшая остановка работы Радио вызвала бы духовный обморок всей страны, временную утрату ею сознания.

Радио становится духовным солнцем страны, великим чародеем и чарователем.

Вообразим себе главный стан Радио: в воздухе паутина путей, туча молний, то погасающих, то зажигающихся вновь, переносящихся с одного конца здания на другой. Синий шар круглой молнии, висящий в воздухе точно пугливая птица, косо протянутые снасти. Из этой точки земного шара ежесуточно, похожие на весенний пролет птиц, разносятся стаи вестей из жизни духа.

В этом потоке молнийных птиц дух будет преобладать над силой, добрый совет над угрозой.

Дела художника пера и кисти, открытия художников мысли (Мечников, Эйнштейн), вдруг переносящие человечество к новым берегам…

Советы из простого обихода будут чередоваться с статьями граждан снеговых вершин человеческого духа. Вершины воли научного моря разносятся по всей стране к местным станам Радио, чтобы в тот же день стать буквами на темных полотнах огромных книг, ростом выше домов, выросших на площадях деревень, медленно переворачивающих свои страницы.

Радиочитальни

Эти книги улиц – читальни Радио! Своими великанскими размерами обрамляют села, исполняют задачи всего человечества.

Радио решило задачу, которую не решил Храм как таковой, и сделалось так же необходимым каждому селу, как теперь училище или читальня.

Задача приобщения к единой душе человечества, к единой ежесуточной духовной волне, проносящейся над страной каждый день, вполне орошающей страну дождем научных и художественных новостей, – эта задача решена Радио с помощью молнии. На громадных теневых книгах деревень Радио отпечатало сегодня повесть любимого писателя, статью о дробных степенях пространства, описание полетов и новости соседних стран. Каждый читает, что ему любо. Эта книга, одна и та же для всей страны, стоит в каждой деревне, вечно в кольце читателей, строго набранная, молчаливая читальня в селах.

Но вот черным набором выступила на книгах громкая научная новость: Химик X., знаменитый в узком кругу своих последователей, нашел способы приготовления мяса и хлеба из широко распространенных видов глины.

Толпа волнуется и думает: что будет?

Землетрясение, пожар, крушение в течение суток будут печатаны на книгах Радио… Вся страна будет покрыта станами Радио…

Радиоаудитории

Железный рот самогласа пойманную и переданную ему зыбь молнии превратил в громкую разговорную речь, в пение и человеческое слово.

Все село собралось слушать.

Из уст железной трубы громко несутся новости дня, дела власти, вести о погоде, вести из бурной жизни столиц.

Кажется, что какой-то великан читает великанскую книгу дня. Но это железный чтец, это железный рот самогласа; сурово и четко сообщает он новости утра, посланные в это село маяком главного стана Радио.

Но что это? Откуда этот поток, это наводнение всей страны неземным пением, ударом крыл, свистом и цоканием и целым серебряным потоком дивных безумных колокольчиков, хлынувших оттуда, где нас нет, вместе с детским пением и шумом крыл? На каждую сельскую площадь страны льются эти голоса, этот серебряный ливень. Дивные серебряные бубенчики, вместе со свистом, хлынули сверху. Может быть, небесные звуки – духи – низко пролетели над хаткой. Нет…

Мусоргский будущего дает всенародный вечер своего творчества, опираясь на приборы Радио в пространном помещении от Владивостока до Балтики, под голубыми стенами неба… В этот вечер ворожа людьми, причащая их своей душе, а завтра обыкновенный смертный! Он, художник, околдовал свою страну; дал ей пение моря и свист ветра! Каждую деревню и каждую лачугу посетят божественные свисты и вся сладкая нега звуков.

Радио и выставки

Почему около громадных огненных полотен Радио, что встали как книги великанов, толпятся сегодня люди отдаленной деревни? Это Радио разослало по своим приборам цветные тени, чтобы сделать всю страну и каждую деревню причастницей выставки художественных холстов далекой столицы. Выставка перенесена световыми ударами и повторена в тысячи зеркал по всем станам Радио. Если раньше Радио было мировым слухом, теперь оно глаза, для которых нет расстояния. Главный маяк Радио послал свои лучи, и Московская выставка холстов лучших художников расцвела на страницах книг читален каждой деревни огромной страны, посетив каждую населенную точку.

Радиоклубы

Подойдем ближе… Гордые небоскребы, тонущие в облаках, игра в шахматы двух людей, находящихся на противоположных точках земного шара, оживленная беседа человека в Америке с человеком в Европе… Вот потемнели читальни; и вдруг донеслась далекая песня певца, железными горлами Радио бросило лучи этой песни своим железным певцам; пой, железо! И к слову, выношенному в тиши и одиночестве, к его бьющим ключам, причастилась вся страна. Покорнее, чем струны под пальцами скрипача, железные приборы Радио будут говорить и петь, повинуясь е<го> волевым ударам.

В каждом селе будут приборы слуха и железного голоса для одного чувства и железные глаза для другого.

Великий чародей

И вот научились передавать вкусовые ощущения – к простому, грубому, хотя и здоровому, обеду Радио бросит лучами вкусовой сон, призрак совершенно других вкусовых ощущений.

Люди будут пить воду, но им покажется, что перед ними вино. Сытый и простой обед оденет личину роскошного пира… Это даст Радио еще большую власть над сознанием страны…

Даже запахи будут в будущем покорны воле Радио: глубокой зимой медовый запах липы, смешанный с запахом снега, будет настоящим подарком Радио стране.

Современные врачи лечат внушением на расстоянии по проволоке. Радио будущего сумеет выступить и в качестве врача, исцеляющего без лекарства.

Известно, что некоторые звуки, как «ля» и «си», подымают мышечную способность, иногда в шестьдесят четыре раза, сгущая ее на некоторый промежуток времени. В дни обострения труда, летней страды, постройки больших зданий эти звуки будут рассылаться Радио по всей стране, на много раз подымая ее силу.

И наконец, – в руки Радио переходит постановка народного образования. Верховный совет наук будет рассылать уроки и чтение для всех училищ страны – как высших, так и низших.

Учитель будет только спутником во время этих чтений. Ежедневные перелеты уроков и учебников по небу в сельские училища страны, объединение ее сознания в единой воле.

Так Радио скует непрерывные звенья мировой души и сольет человечество.

Осень 1921

 

<Послесловие к стихам Федора Богородского>

*

Творчество – это искра между избытком счастья певца и несчастьем толпы.

Творчество – разность между чьим-нибудь счастьем и общим несчастьем.

И тогда, когда чье-нибудь счастье треплется, как последний лист осени или первый всход весной, оно спешит пропеть свое «кукареку».

Я – здесь!

Я – счастлив.

А вы как?

Такова и книга Федора Богородского. Он – продавщик с корзиной счастья, кричащий не «огурцы!», а «даешь, берешь счастье!»

Следуя глухому шепоту разума, он рассказывает, при каких условиях им в данной обстановке решена его задача счастья, чему он молится, что осыпает бранью или просто толкает сапогом, как обветшалый пень, полный пыли.

У кого нет счастья, идите к новому портному, Федору Богородскому!

Он скроит! Сошьет!

Он знает, как сшить счастье.

Он «ввинтил шуруп лучей в гайку облаков» и, не успевши свернуть буйной головы в этот час мировых суток, знает, как ложатся тени и лучи счастья.

Вы, читающие, смотрите, как всплескиваются волны славословия у материков брани.

Не забудьте этот случайный чертеж, раскрашенный мозолистой рукой «братишки» Федора Богородского.

Он счастлив –

А вы как?

Январь 1922