Разведка, интегрированная в политику

Трагедия первых дней Великой Отечественной войны особенно настойчиво призывает нынешнее поколение защитников Родины — генералов и офицеров — к всестороннему анализу и практическому применению вскрытых в то время проблем военного искусства с позиций современных требований, с тем чтобы избежать сейчас и в будущем просчетов и ошибок, которые имели место как в предвоенный период, так и в ходе минувшей войны. Среди них такая важная проблема, как соотношение политики и разведки, которая до сих пор не получила глубокой научной проработки. А она сейчас приобретает особую значимость в связи с коренными преобразованиями военного строительства, которое ведется в соответствии с новой оборонительной военной доктриной России в условиях сложной и противоречивой международной обстановки, сохраняющейся военной опасности.

Суть проблемы соотношения политики и разведки, как свидетельствует опыт Великой Отечественной войны, обусловлена тем, что последняя является предпосылкой эффективной политики или стратегии, но она никогда не может заменить ни политику, ни стратегию. Решающим фактором является способность использовать данные разведки. Без эффективной политики даже самые точные и надежные разведывательные данные становятся бесполезными. Практическая ценность разведки полностью зависит от того, как она используется и направляется политикой.

Нарушение этой органической взаимосвязи, а тем более противопоставление политики и разведки ведет к тяжелым непредсказуемым последствиям. Об этом убедительно свидетельствует опыт предвоенного периода (1938–1941 гг.), когда руководство страны, по существу, игнорировало данные разведки о надвигающейся угрозе безопасности СССР, так как они не соответствовали утвердившимся тогда политическим установкам и субъективным оценкам Сталина и его окружения по таким жизненно важным вопросам, как возможность войны с фашистской Германией, и особенно относительно возможных сроков ее развязывания.

В целом советское правительство правильно исходило из того, что заключенный с Германией пакт о ненападении не избавлял Советский Союз от угрозы фашистской агрессии, но давал возможность выиграть время в интересах укрепления обороноспособности страны, препятствовал созданию единого антисоветского фронта. Руководство страны хорошо понимало, какие тяжелые бедствия может причинить народам Советского Союза война с таким сильным и опытным врагом, как фашистская Германия, и поэтому в период с 1939 до середины 1941 г. были приложены особые усилия для укрепления обороны. Однако многие из запланированных мероприятий не были завершены. Сказался просчет в оценке возможного времени нападения фашистской Германии.

Руководство страны опасалось дать германским фашистам предлог для нападения, рассчитывало оттянуть столкновение посредством дипломатических переговоров. Было очевидно, что правительства Англии и других западных государств делают все, чтобы толкнуть Гитлера на войну с Советским Союзом. Однако из этой правильной оценки был сделан ошибочный вывод о том, что, если Советский Союз не поддастся на провокацию и не вызовет у немцев никаких подозрений, станет строго и последовательно соблюдать пакт о ненападении, никакой войны не будет. Поэтому данные разведки о широкомасштабных приготовлениях Германии к войне с СССР, и особенно данные о приближающейся дате нападения, которые докладывались руководству страны, рассматривались как провокационные, а источники этой разведывательной информации в большинстве случаев оценивались как «пособники международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией».

Формированию такого отношения к разведке и получаемой ей информации в немалой степени способствовали беспринципность и угодничество некоторых военных руководителей. Известно, что начальник разведуправления Генерального штаба генерал Филипп Голиков и нарком Военно-морского флота адмирал Николай Кузнецов, докладывая Сталину соответственно в марте и мае 1941 г. данные надежных источников о непосредственной подготовке немецко-фашистских войск к нападению на СССР с указанием сроков начала агрессии (между 15 мая и 15 июня), сделали в угоду мнению Сталина выводы, не вытекающие из содержания докладов. Первый — «наиболее возможным сроком начала военных действий против СССР будет являться момент после победы над Англией и заключения с ней почетного для Гитлера мира. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки»; второй — «…полагаю, что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу, с тем чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР».

Однако эти выводы не должны были дезориентировать ни руководство страны, ни руководство Наркомата обороны, так как им поступала многочисленная достоверная разведывательная информация в предвоенный период, особенно с 1939 г., которая со всей очевидностью, если к ней не подходить предвзято, свидетельствовала о непосредственной подготовке фашистской Германии к войне против СССР и о том, что она будет развязана в середине 1941 г.

Да и в целом руководство Наркомата обороны в оценке и использовании данных разведки в своей практической деятельности занимало, мягко говоря, непоследовательную позицию. В этом отношении самокритичным и справедливым является признание Георгия Жукова, который в то время был начальником Генерального штаба, о том, что «в период назревания опасной военной обстановки мы, военные, вероятно, не сделали всего, чтобы убедить И. В. Сталина в неизбежности войны с Германией в самое ближайшее время и доказать необходимость провести несколько раньше в жизнь срочные мероприятия, предусмотренные оперативно-мобилизационным планом».

Все это дает достаточное основание сделать вывод, что политика советского руководства в предвоенный период не всегда способствовала целенаправленной работе разведки, господствовало субъективное и тенденциозное отношение к результатам ее деятельности, что, в свою очередь, не могло не оказать негативного влияния на результативность самой политики.

Сегодня горько осознавать, что огромные усилия разведки, те многочисленные жертвы среди героев-разведчиков во имя своевременного и надежного обеспечения стратегического и тактического предупреждения оказались почти напрасными.

Более того, сталинские репрессии нанесли большой урон кадрам разведки как в Центре, так и за рубежом: многие разведчики, беззаветно служившие Родине, преданные воинскому долгу, успешно решавшие разведывательные задачи в тяжелейших условиях зарубежья, погибли как «враги народа».

Во что обошлось армии и народу игнорирование предупреждения разведки о приближающейся военной угрозе нашему государству, известно. Исправлять допущенные просчеты дорогой ценой пришлось уже в годы Великой Отечественной войны.

В годы войны

В этот период руководство страны изменило отношение к разведке. Оно оказывало ей всестороннюю помощь, своевременно проводило необходимые организационные мероприятия в целях дальнейшего повышения эффективности всех видов разведки, уделяло большое внимание решению кадровых вопросов и воспитанию личного состава. На работу в органы разведки направлялись лучшие из числа командиров и политработников Красной Армии.

Деятельность разведки в ходе Великой Отечественной войны высоко оценивалась нашими полководцами: — маршалами Советского Союза Георгием Жуковым, Александром Василевским и другими.

Достоинства советской разведки вынуждено было признать и фашистское руководство. Так, уже в конце 1941 г. и особенно после поражения в Сталинградской битве Гитлер, как вспоминало потом его окружение, считал, что советская разведка далеко превосходит германскую.

Опыт организации и ведения разведки в интересах обеспечения операций советских войск в годы минувшей войны имеет и в современных условиях не только познавательный интерес для нынешнего поколения разведчиков и командиров всех рангов, но и большое практическое значение. Использование этого опыта способствует совершенствованию методов выполнения боевых задач, организационной структуры разведки во всех звеньях, повышению качества разведывательной подготовки штабов и войск.

Для деятельности разведки в ходе войны был характерен ряд особенностей. Назову лишь некоторые из них:

1. Централизованное руководство разведкой, и прежде всего стратегической, со стороны Ставки и Генерального штаба в интересах обеспечения разрабатываемых перспективных (на всю войну) и тактических (на проведение отдельных военных кампаний, стратегических операций) военно-политических и стратегических замыслов и планов. Это руководство было не столько бумажным (директивы, приказы), сколько конкретным, которое осуществляли на местах командующие, штабы войск фронтов, представители Ставки Верховного командования.

2. Комплексное использование сил и средств стратегической, оперативной и войсковой разведки. В широких масштабах готовились и забрасывались в тыл врага разведывательные и разведывательно-диверсионные группы, которые формировались как фронтовыми, так и центральными разведывательными органами. В интересах решения разведывательных задач широко использовались партизанские отряды и соединения.

Многие командующие, командиры и штабы среди факторов, определяющих успех операции, на первое место ставили разведку, способность распознать противника. Они считали, что войска не должны делать ни одного шага без нее. Поскольку ведение разведки является обязанностью не только разведывательных частей и подразделений, они организовывали активную и непрерывную разведку в любой обстановке, днем и ночью, перед фронтом, на флангах и в тылу противника с помощью всех войсковых подразделений. И чем эффективнее велась разведка, тем успешнее решали войска боевые задачи.

3. Добывание, как правило, упреждающей разведывательной информации о планах и целях гитлеровского руководства против СССР, о планируемых военных кампаниях и стратегических операциях.

Возьмем, к примеру, битву под Москвой. За шесть месяцев до этой исторической битвы разведка доложила, что немецкие войска в ходе нападения на СССР главный удар направят на захват столицы.

За три месяца до начала наступления немецко-фашистских войск на Сталинградском направлении разведка представила Ставке важные сведения о новом стратегическом замысле и планах фашистского руководства на 1942 г. В общих чертах политическая и военная стратегия гитлеровского главнокомандования сводилась к тому, чтобы разгромить советские войска на юге, овладеть районом Кавказа, выйти к Волге, захватить Сталинград, Астрахань и тем самым создать условия для уничтожения Советского Союза как государства.

Уже в мае 1943 г. разведка получила данные о плане наступления немецких войск в районе Курска (операция «Цитадель»), т. е. почти за два месяца до начала операции Ставка Верховного командования располагала разнообразной и достоверной информацией о ней.

Упреждающая информация о планах и намерениях противника добывалась стратегической и оперативной разведкой в интересах обеспечения войсковых операций, направленных на полное изгнание врага с нашей земли, освобождение угнетенных европейских народов, сокрушение фашистской Германии.

Главнейшими чертами характера советских разведчиков являлись высочайшая мобилизованность во всем и всегда, идейная убежденность, преданность народу и Родине, профессиональное искусство, готовность не пожалеть жизни во имя выполнения задания.

Таким образом, опыт Великой Отечественной войны свидетельствует, что разведка надежно обеспечивала политику и стратегию на основе (в отличие от предвоенного периода) их теснейшего взаимодействия. Оно включало целенаправленное руководство разведкой со стороны Верховного Главнокомандования, сосредоточение ее усилий на достижение намеченных с учетом реальной обстановки политических и стратегических целей войны в целом и на отдельных ее этапах, фундаментальное использование разведывательной информации при стратегическом и оперативном планировании, оказание разведке всесторонней помощи с целью дальнейшего наращивания ее усилий, бережное и заботливое отношение к кадрам разведки.

Без всякого сомнения, можно утверждать, что такого рода взаимодействие политики и разведки явилось одной из важных причин успешного проведения советскими Вооруженными силами стратегических операций по разгрому немецко-фашистских войск и победоносного завершения Великой Отечественной войны.

Разведка сегодня

Совершенствование принципов организации и ведения разведки, заложенные в годы минувшей войны, оснащение ее качественно новыми разведывательными средствами позволили ей и в мирное время, в годы «оттепелей» и холодной войны, а также в кризисных ситуациях достаточно полно и оперативно решать задачи, поставленные руководством страны.

Однако жизнь не стоит на месте, меняется обстановка в мире, требуются новые средства и методы деятельности, с тем чтобы и в новых условиях постоянно и надежно обеспечивать внешнеполитический курс России и высокую готовность ее Вооруженных сил.

Ни процессы разоружения, ни сближение и взаимопонимание между странами не только не уменьшают, но повышают значение разведки. В этом смысле возможности России в области раннего предупреждения должны быть усилены, для того чтобы свести к минимуму и компенсировать риск, с которым связано сокращение Вооруженных сил. Таким образом, обеспечение всех видов разведки, в том числе финансирование, должно быть не только не уменьшено, но и увеличено.

Подобную точку зрения поддержали многие законодатели США, которые считают, что «сокращение военных затрат должно обойти стороной разведывательную деятельность».

Такое отношение к американской разведке следовало бы учесть некоторым нашим депутатам, ратующим за резкое, ничем не обоснованное сокращение военных расходов, в том числе ассигнований для разведывательных органов Министерства обороны и Службы внешней разведки, под явно надуманным предлогом уменьшения их роли в нынешнее время. В действительности они преследуют далеко идущие цели: подорвать опору России в лице Вооруженных сил и правоохранительных органов.

Сейчас не та международная обстановка, чтобы допустить снижение возможностей российской разведки. На планете не только остаются, но и появляются новые горячие точки, к примеру в зоне Персидского залива, которые при определенных условиях могут перерасти в глобальный конфликт. Ведущие западные государства, прежде всего США, видят устройство нового мира, новых международных отношений в том числе и с «позиции силы».

Именно сейчас то время, когда необходимо не только декларировать, но и претворять в практику известные теоретические положения о том, что боевая готовность разведки должна быть на ступень выше боевой готовности войск, которые она обеспечивает.

Сегодня на пути достижения этой цели возникают многочисленные препятствия, преодолеть которые можно только тогда, когда командиры всех уровней проникнутся чувством важности разведки в нынешнее непростое время, избавятся от иждивенческих настроений, надежд на обеспечение их разведывательной информацией со стороны вышестоящих штабов.

Такие имеющие место тенденции приводят к тому, что в практике оперативной и боевой подготовки штабов и войск не везде выполняются требования министра обороны о повышении уровня разведывательной подготовки, в частности о том, что при отработке на учениях вопросов боевого применения войск (сил) особое внимание уделять разведке противника. Нередки еще случаи, когда на разборах учений отмечается, что командующие, командиры и штабы со своими задачами справились (справились вполне), в то время как результаты действий разведки не обеспечивали выполнение войсками поставленных задач.

В нынешней практике подготовки разведывательных органов, частей, штабов и войск не всегда учитывается весьма актуальный вывод из опыта войны о том, что «нет ничего губительней для разведки, чем шаблон в действиях». Противник внимательно изучает приемы и способы действий нашей разведки и принимает контрмеры. Поэтому одним из принципов подготовки должен быть постоянный поиск новых и смена старых способов ведения разведки с учетом конкретных условий, обстановки, действий противника.

Сейчас для военной и прежде всего оперативной разведки складывается сложная ситуация, которая оказывает негативное влияние на ее боевую готовность. Нестабильность обстановки в ряде регионов страны со сложными межнациональными отношениями, где дислоцированы разведывательные части, вызывает необходимость отвлечения части личного состава от выполнения задач боевого дежурства, боевой подготовки для усиления охраны и обороны военных городков, других объектов. Это особенно касается периферийных, малочисленных подразделений.

В военных округах, где производится сокращение, объем задач обеспечения повседневной деятельности войск, для выполнения которых в ряде случаев привлекается личный состав разведывательных соединений и частей, не уменьшается (гарнизонная и караульная служба, мероприятия окружного масштаба), что также наносит ущерб их боевой подготовке.

Вывод групп войск с территорий стран Восточной Европы усложнил организацию и ведение повседневной разведки на главном стратегическом направлении.

В обстановке, когда для России сохраняется потенциальная военная опасность, постоянная готовность армии и Военно-морского флота дать, в случае необходимости, должный отпор любой агрессии, откуда бы она ни исходила, зависит прежде всего от эффективности стратегической (в том числе космической) и оперативной разведок, их способности надежно обеспечивать ранее предупреждение.

Поэтому в ходе проводимой военной реформы следует в первую очередь решать проблемы военной разведки, с тем чтобы обеспечить ее высокую боевую готовность. К этому нас обязывает и нынешняя обстановка, и опыт Великой Отечественной войны.

Независимое военное обозрение, 1998, № 22

Моему дедушке