В зале крохотного ресторанчика бушевали музыкальные волны. Их источник — старинное пианино у окна и руки профессионального исполнителя. С первых аккордов пианист погрузил нас в атмосферу трагедии, что никак не совпадало с обеденным временем и горячим супом с фрикадельками — блюдо дня. В общем — выбор произведения, прямо скажем, сомнительный и мало подходил для хорошего переваривания пищи.

У артиста было бледное лицо, курчавые волосы и тонкий нос. В нём легко узнать простого жителя Миргорода, не обладающего никакими особыми магическими способностями или даром к трансформации. Просто человек, просто мастер своего дела, просто музыкант. Но его душа… Она светилась сквозь каждый извлекаемый из инструмента звук, паузу, положение рук на бело-черном поле клавиш. Душа открывалась миру и наполняла его собой.

Музыка, наполнив помещение собой, простиралась дальше, захватывая и пленяя всех, кто слышал и воспринимал звучание нот. Музыка, высвобождая и оголяя поток эмоций, заложенный в каждом слушателе, заставляла его тянуться за ней, двигаться в её русле, порой даже противном естественному течению жизни.

Дар — так часто нарекают маги и оборотни магические возможности наших рас. Но как назвать то, что сейчас разворачивалось в моём воображении под аккуратно смешанные ноты и механическое нажатие на клавиши?

Пусть картинки смазанные, похожие на игру света и тени, но я знала твёрдо: они настоящие, без условностей, без оговорок. Дар, талант, возможность — то, чем наделены люди. Именно возможность наполнить собой всё вокруг делает мужчин и женщин равными нам — носителям таинства волшебства.

— Здравствуйте, вы ожидаете Риту Глаус? — звонкий голос вывел меня из состояния оцепенения.

Возле стола, за которым мы с Полом обедали, стояла девушка с розовыми щёчками и блестящими огромными глазами. На ней была надета коротенькая дублёнка светло-коричневого цвета, а шапочку в тон верхней одежде, незнакомка теребила в руках.

В голове, словно через вату просеялось понимание: перевёртыш. Инстинкты подсказали мне сделать глубокий вдох. Пирраки мелкого хищника проникло сквозь ноздри, и я определила расу — куница.

— Да, — Пол первым среагировал, а я всё еще находилась под впечатлением от музыкальной композиции и смогла лишь кивнуть. — Пина Глаус я полагаю?

Оборотень-куница улыбнулась:

— Верно. Можно просто Рита. Я знаю кто вы и счастлива от встречи с вами. Это ведь вы говорили со мной по телефону?

— Присаживайтесь, — кудесник отодвинул третий, пустующий стул и дождался, пока куница усядется. — Да, это я вам звонил. У нас с моей подопечной очень важное дело к вам. Оно касается Анны Морс. По нашим данным вы были с ней подругами.

— Да, мы с Анной подруги.

— Вам что-нибудь заказать?

Я заставила себя погрузиться в разговор, вырвавшись из тонких, но прочных нитей музыки.

— Если можно, то пунш — холодно нынче.

Пол направился к барной стойке, чтобы сделать заказ, а куница, проводив его взглядом, неожиданно произнесла, обращаясь ко мне:

— Вам очень повезло остаться в живых. Я не верю в судьбу, но над вами она сжалилась.

Тут мне стало не до нот и общей атмосферы — озноб прошиб. Во-первых, я совсем не ожидала подобных слов от незнакомого оборотня. Во-вторых, следующим этапом должны стать серьёзные откровения в отношении Анны, а не замечания по поводу моего выживания — ну, это логично на мой взгляд.

— Почему судьба не сжалилась над Анной Морс? — парень уселся на своё место и подался немного вперёд.

Наверное, так он намеревался дать понять юной особе, что готов к восприятию любой ахинеи, которой она расположена поделиться. Судя по взору девушки, обращённому к Полу, подача удалась, и теперь условный ход был за куницей. В её глазах появился огонёк, свойственный натурам любопытным, а проще — сующим нос в чужие дела. Ну, или сплетницам, что собственно не противоречит первому определению.

— К сожалению, у меня немного времени — отпросилась ненадолго. Я слежу за новостями и являюсь вашей поклонницей, Пол… Если можно вас так называть.

Смущение получилось натуральным, а улыбка Щуки в ответ на слова пины ещё натуральнее.

— Регулярно читаю ваш блог и коли появилась такая возможность, то хочу высказать самые тёплые пожелания и искренне поблагодарить вас за вашу работу. Я собиралась приехать к вам на консультацию по поводу Анны, но как-то всё не складывалось… Я не была уверенна, что…

Рита стушевалась и опустила голову, потеребила шапку не решаясь продолжить начатое объяснение. Пол не торопил её, очевидно понимая, что для любых разговоров оборотень должна созреть.

Официант принёс пунш. Музыка к тому моменту стихла.

Проводив исполнителя взглядом до двери, из которой минуту назад вышел официант, я некстати подумала, что именно произведение стало отправной точкой нового этапа расследования, словно кто-то невидимый, но сильный вёл нас от фрагмента к фрагменту и сейчас пришёл черед сильных потрясений… Или воображение не на шутку разыгралось, что, собственно, немудрено при тех-то житейских катаклизмах, успевших случиться.

Хм. В самом деле, произошло уже немало за истёкшую неполную неделю. Например, обнаружились покойники и похищенные, связанные между собой лишь почерком преступления. Я успела побывать на территории корпуса лейб-гвардии и поучаствовать в осмотре трупа. С меня чуть не содрали мою вторую ипостась. Призраки рода активизировались настолько, что едва ли теперь кажутся мне покойниками.

В общем и целом — не самый удачный конец года, если брать только негативную часть.

— Мы с Анной сдружились очень быстро, — голос Риты стал приглушенным, а сама оборотень словно постарела лет на десять, превратившись в сгорбленную старуху. — Я — сирота при живых родителях, Анны — тоже. С первых дней знакомства у нас обеих возникло ощущение, что мы родные души. Не знаю… Так бывает, наверное…

Рита отпила из бокала. Я, чтобы не смущать девушку взяла вилку и занялась едой, а Пол — пил чай из пузатой, большой чашки отставив своё блюдо на край стола.

— У Анны случилась сложная любовь. Я сопереживала ей всем сердцем: старалась помочь, успокоить. Боль оказалась сильной, но вскоре Анна нашла утешение в книгах. Она любила историю. Мир вокруг неё остановился, будто бы замер. Я не нашла как к этому относиться, потому просто не беспокоила её разговорами. Признаюсь: в душу залезть очень хотелось, и разобраться — тоже. По сути, Анна вернулась к прежней жизни, что уже само по себе отлично. Она стала ходить на лекции, работала, но я видела, что ей это всё не очень-то и помогает. К тому моменту я уже устроилась сюда, в коттеджный посёлок, и мы стали видеться реже…

Новая остановка в повествовании на глоток из бокала.

И почему этой кунице не выдать всё и сразу, а потом пей себе хоть десять стаканов пунша подряд! Ещё немного и у меня появится ощущение, что Рита специально тянет время — желает извлечь пользу от встречи с кумиром, побыть с ним подольше. Поклонницы — они такие, — с ними нужно держать ухо востро.

— Анна искала работу и нашла. С жильём, как и хотела. Я радовалась за неё. Мы встретились, и я даже не узнала её поначалу: она расцвела и стала прежней. Глаза горели…

Лицо куницы просияло вслед за словами.

— Мы часто общались по телефону, в интернете. Встречались теперь редко, но это неважно… Мне так казалось, что неважно…

Очередной перерыв Риты на питие рубинового варева гнал бурю негодования в моей душе.

Я сейчас её укушу, честное кошачье слово! Ну, сколько ещё можно резину тянуть, а? Собралась и рассказала — проще простого! Нет, Рита из себя по капельке выжимает, словно жаль расставаться с нажитым. По мне так: сбросил разом всю информацию, отстрелялся, и жди результат — авось всё как-то разрешится.

Я перевела взгляд с девушки на Пола. Кудесник внимал словам Риты, а в его глазах читались сострадание, понимание, внимание.

Мне стало стыдно за собственную реакцию.

Проткнув вилкой холодную картофелину, которая сиротливо лежала в моей тарелке я отправила её в рот, стараясь мыслить позитивно и настраиваться на следующую порцию воспоминаний от пины Риты. Вообще-то, сие трудно, но я очень старалась.

— Анна что-нибудь рассказывала вам о своём нанимателе, о работе или отношении с другими людьми?

Неужели пауза стала тяготить и нашего чародея?

Я присмотрелась к выражению лица парня. Увы, оно всё тоже: «Я весь само внимание и профессионализм». Осталось только добавить: «Мы с тобой одной крови: ты и я»6.

— Вы потрясающе проницательны, — заулыбалась куница, и сделала то, что я никогда не умела: кокетливо повела плечиком, сморгнула с ресниц добрую пинту заинтересованности в парне, и раскатала её пальчиком по столу в опасной близости от руки Пола.

Мне так завидно стало, что аж дыхание перехватило.

Как там она сказала: «Потрясающе проницательный»?

О! Еще как! Он же вундеркинд, забыла? Блог его читай тщательнее, а не глазки строй и не мечтай о приключениях — сразу вспомнишь.

Знаю я таких, как Рита. Их души полны надеждой изменить свою судьбу, ведь чувствуют себя жертвами обстоятельств. Даже можно усугубить определение: такие, как Рита чувствовали себя обездоленными и одинокими жертвами. В их картине мира собственный эгоизм, прошедший горнило потерь, превращался в того идола, на которого они молились. К тому же Рита не выглядела фанаткой в прямом понимании этого слова. Она — искательница. Посочувствовать бы ей, но не могу — лимит исчерпан.

— Спасибо, — смущение у Пола наигранным не выглядело, а рука скользнула к чашке — пальцы чародея обхватили её пузатый бок. — Так что вы мне ответите?

Спасите меня! Я прямо здесь и сейчас замяукаю на весь коттеджный посёлок. Не могу! Сил нет! Что ж из неё клещами-то всё тянуть нужно?!

— Именно это и показалось с самого начала странным, — куница подалась вперед, положив руки на стол, и теперь не выглядела той милой служанкой, какой показалась вначале, а смотрелась прозорливой дамой, знающей цену жизни. — Я задавала наводящие вопросы Анне, но в ответ получала пространные ответы — смазанные и ни о чём. На другие темы подруга разговаривала с большой охотой. Особенно о том, что чувствует, будто жизнь её скоро изменится к лучшему. Говорила, что сейчас всё хорошо, а станет только лучше. В один из последних наших разговоров по телефону Анна обмолвилась, что скоро у неё состоится важное дело. Если она всё выполнит правильно, то жизнь её примет ускорение.

— Так и сказала: «жизнь примет ускорение»? — переспросила я, допивая остывший кофе.

— Да, — Рита продолжала пожирать глазами Пола, хоть и ответила на мой вопрос.

— О подробностях не обмолвилась? — Пол уронил на меня мимолётный взгляд. — Что-то вам показалось странным или необычным в разговоре с ней? Это может быть слово, выражение, оговорка…

Новая пауза случилась, когда никто, даже Пол её не ожидал. Интервал, возникший в нашей беседе заполнил тихий гул посетителей.

— В этом смысле — нет, — спустя долгое время произнесла Рита. — Но я хотела обратиться к вам по другому поводу…

Спокойствие, только спокойствие7. Вдох — выдох. Сейчас мы всё услышим.

— Я понимаю, что вы обеспокоены, — голос Пола звучал мягко. — Попробуйте объяснить, пожалуйста.

Пф! Пожалуйста! Он ещё и просит её!

— Всё случилось накануне Виносовой ночи. Это большой праздник и у меня были два билета на концерт. Затем нас ждал костюмированный бал. Мы очень любили с подругой это время… Так всё ярко… Она предложила мне зайти в лавку, где можно арендовать костюм. Особых пожеланий не было. Сказала, что мы должны выглядеть красиво, и она полагается на мой вкус. Я так и сделала: отправилась в лавку, заказала два платья. Я уже собиралась уходить, как в дверях столкнулась с Анной. Я окликнула подругу…

Я насторожилась. Бал, Виносова ночь, ожидание перемен — всё, как и у меня. Судя по обеспокоенному выражению лица девушки, на этот раз она взяла паузу неосознанно. Ей хотелось поделиться сокровенным, важным — страхами и непониманием произошедшего — потому подбирала слова.

— Вы окликнули подругу… — помог чародей.

— Да, я позвала её по имени. Анна оглянулась, дежурно улыбнулась, спросила как у меня дела и… всё. Понимаете: всё! Словно это и вовсе не Анна — моя подруга, с которой мы делились тайнами, переживаниями… Не знаю, что на неё нашло!

— Что было потом? — не удержалась я от вопроса и куница впервые за беседу удостоила меня взглядом.

— Я позвонила ей по телефону. Анна сказала, что очень занята и не сможет пойти со мной на бал. В саму Виносову ночь я позвонила ей ещё раз, чтобы поздравить, но натолкнулась на автоответчик. Я перезванивала и перезванивала — никто не брал трубку. А потом, спустя три дня телефон оказался выключенным.

Повисла короткая пауза.

— Через три дня в «Новостях» я увидела репортаж и… Долго сомневалась: стоит ли ехать к вам, беспокоить… В блоге я прочла о том, что… Похищение — этим я могу объяснить отсутствие Анны.

Последние фразы выглядели комканными, короткими, переполненными эмоциями. Куница на самом деле переживала за свою подругу, боялась за неё.

— Припомните, Рита, во время последней встречи с Анной в лавке вы упоминали о бале и Виносовой ночи, которую собирались провести вместе?

— Нет. Я очень растерялась. Анна выглядела отстранённой, холодной, чужой.

— Вы не можете более подробно воспроизвести разговор? — парень даже подался вперёд, чтобы быть ближе к девушке.

— Поздоровались. Она спросила, как у меня дела. Я сказала, что дела нормально. Она ответила, что очень хорошо и попрощалась. Ощущение такое, что я едва ей знакома. Постояла немного — решила: одумается подруга, скажет, что разыграла меня. Нет — она делала вид, что занята.

— Что было дальше?

— Придя на службу, раздевшись, я снова натянула на себя сапоги и дублёнку, выбежала на улицу и… у ворот остановилась. Не знаю, что со мной произошло такое — замерла и ни с места. Стояла так, пока меня не окликнула хозяйка. На следующий день позвонила Анне. Ну, а дальше я уже рассказывала.

— Спасибо вам за откровенность, — произнёс Пол. — Вы очень помогли.

Куница всё еще находилась внутри собственных воспоминаний и потому дежурно раздвинула губы, обнажив мелкие, белые зубки в ответ на добродушную улыбку Пола.

— Не волнуйтесь, — продолжил увещевать Щука, — наша страховая компания занимается этим делом, и мы выясним, что произошло с вашей подругой.

Вскоре мы распрощались с Ритой, и я с большим удовольствием уселась в комфортабельный салон автомобиля рядом с Полом. Кудесник, сотворив портал, попросил водителя направить машину в него, чтобы сократить расстояние до места проживания следующего свидетеля. Им оказалась Эдита — племянница Василия Рыжова.

Я обернулась назад, наблюдая за тем, как за легковушкой смыкается пространство, закрывая от нас строгие очертания домов, кирпичную мостовую и пешеходов.

— Пристегнитесь, сейчас нас немного поболтает, — водитель медленно повернул руль вправо.

По ощущениям, мы двигались по шатающемуся мосту, который сильно кренился то вправо, то влево. Окна застилал густой грязно-серый туман, и лишь лобовое стекло иногда радовало просветами и контурами геометрических фигур, разновысокими расплывающимися тенями непонятных элементов.

— М-да. Далеко ещё? — не удержалась я от вопроса и удивилась собственному изменившемуся голосу. Чувство такое, будто я говорила сквозь плотную ткань.

Шофёр улыбнулся, отчего кривизна его рта стала удручающей и зловещей, но я смотрела в глаза мужчины, а в них только внимательность и доброта. Отвернувшись, он снова сосредоточился на тумане и мелькающих тенях.

Вдруг марево разверзлось, и мы вылетели на ровную дорогу прямо перед внедорожником.

— Фух! Ничего себе! Ещё чуть-чуть и авария! — комментарий с моей стороны был лишним, но сути дела не менял: мы встроились в плотный поток автомобилей.

Щука вытащил из кармана телефон и стал быстро что-то набирать на нём. Воздержалась от расспросов и оставшуюся часть пути до клана Эдиты Свет наблюдала хмурую физиономию и поджатые губы парня.

Когда мне это порядком поднадоело, я сосредоточилась на красотах Миргорода. Деревья смотрелись девицами-красавицами, одетыми в белоснежные кружевные шали, застывшими с поднятыми руками-ветками в ожидании чуда. И ведь оно не за горами — всего три дня до Новогодней ночи.

— Мы меняем курс: едем в полицейский участок номер сто двадцать один. Оттуда — в клан Нагорных.

— Понял, — буркнул мужчина, занявшись навигатором.

Через полчаса мы въехали в населённый пункт. Впрочем, въехали — не совсем верное определение — мы буксовали, прокладывая себе путь следом за другими машинами. Те в свою очередь за снегоуборщиками. Вот так и тянулись огромным караваном мимо металлических заборчиков, уютных кирпичных домиков, во дворах которых качели и карусели утопали в глубоких сугробах. И совсем, нигде не было тропинок или намёка на таковые.

Кудесник наклонился вперёд:

— Виктор, останови у прочищенного тротуара. Мы пройдёмся с Виолой.

Подчинилась и покинула тёплый автомобиль вместе с Щукой, раз уж тому приспичило прогуляться.

Следует отдать должное Полу: как только покинули теплый салон, он тут же взял меня за руку и повёл за собой. С его помощью двигаться по укатанной техникой, пусть и прочищенной дороге, стало проще.

— Что-то случилось? Есть новости по делу Валентина или вы здесь по какой-то другой причине.

Мои ноги заскользили, и Пол поддержал меня за талию. Пришлось остановиться.

— Да. Случилось. Мать Эдиты погибла.

Я не верила своим ушам:

— Как погибла? А девочка?

— Эдите повезло, что она в это время была у нас. Её мать обнаружил отчим Эдиты. Вернулся домой, сразу понял, что что-то не так. Жена лежала на диване в комнате дочери. Причина смерти: лишение второй ипостаси.

— Но как же так… Это ужасно.

Мы двинулись дальше. Пол продолжал держать меня за талию, чтобы не упала. При других обстоятельствах я бы мысленно порадовалась этому, но сейчас моя голова была занята неожиданной гибелью сестры повара. А ещё моё сердце скребли две догадки или осмысление — не знаю, что более точно соответствовало моим чувствам. Возможно, и то и другое имело место быть.

Первая гипотеза состояла в том, что не мне посчастливилось уцелеть, а Рите, когда она не стала настаивать в лавке на общении с Анной. Вторая — экономка могла специально сделать вид, что не узнала подругу из-за того, что за ней следили, а преступник находился совсем рядом — в двух шагах или пяти — не имеет значения. Главное — рядом. Значит, что у нас в наличии запись видеокамер, если её не стёрли за прошедшую неполную неделю.

Но я не спешила радоваться — неизвестно, что скажут в полиции.

— Эдита сейчас в полицейском участке?

Пол покачал головой:

— Нет. Она в клане. Я уже дал распоряжения, чтобы девочку вывезли оттуда и спрятали — поселили в пансионате под чужой фамилией. Она важный свидетель.

— Правильно. Думаю, наш клан тоже приютит Эдиту. Можете рассчитывать на Нагорных и Северных кошек.

— Неправильно. Сейчас ваш клан уязвим. Гибель первых людей произошла в его окрестностях. Так что, Северные кошки не годятся.

— Что за… Этому даже названия нет! Галиматья — вот, пожалуй, определение подойдёт!

Пол остановился, развернул меня к себе. Губы мага были в сантиметре от моих.

— Я ничего не понимаю, — пожаловалась я. — Боюсь того, что ничего не понимаю, и от этого боюсь ещё сильнее.

Губы Пола накрыли мои. От неожиданности я сделала попытку оттолкнуть от себя мага, но затем обвила его шею руками, и ответила на тёплый, страстный поцелуй, заставляющий сердце биться сильнее.

Не знаю, сколько прошло времени: минута или вечность, но когда мы оторвались друг от друга, я едва стояла на ногах, а Пол смотрел на меня тёмными от страсти глазами.

— Не знаю, что сказать, — я первая пришла в себя. — Что-то пошло не так…

Пол мотнул головой, затем кивнул, и, облизнув губы, невпопад произнёс:

— Ты права: нам пора. Журналисты могут увидеть — их сейчас тут полно.

С подобными доводами не поспоришь.