Стоя в пересечении двух световых кругов, даруемых уличными резными фонарями, я внутренне собиралась с силами, чтобы выдержать грядущие час или два, может больше — сколько понадобится чародею.
В груди всё холодело. Страх и следующая за ним паника, вызревали внутри моего существа. Я старалась объяснить себе, почему происходили подобные метаморфозы и не находила ответа. Мысли сыпались обрывками, но уложить их в единую картину объяснения казалось невозможным. Я трусила и всё — без лишних объяснений.
Впрочем, особенно смелой никогда не была, а может, просто, не приходилось. Охотиться предпочитала в сумерках или днём. А после удачной пробежки, влезала на любимую пологую скалу, ложилась на бок и, поигрывая хвостом, наблюдала за медленным движением раскалённого солнечного диска по бурлящему красками небосклону. Светило не успевало коснуться вершин дальних гор своим нижним краем, как я стремглав бежала домой.
— Пина Виола, возьмите у меня планшет и записывайте то, что я вам буду говорить. Старайтесь оставаться здесь, на дороге — на газон заходите.
— Можете не сомневаться, кудесник: ноги моей там не будет, — заверила я и вдобавок активно закивала в знак подтверждения своих слов.
Я приняла тонкую электронную вещицу. На экране уже высветилась программка для записей в блокнот.
М-да-а-а, антураж внутри периметра соответствует самым страшным историям про некромантов: полумрак, стелящийся туман, едва различимая каменная стена некоего строения, тёмные деревья, мощёная дорога с гладкими, блестящими в тусклом свете чёрными камнями и тишина. Безлюдье. Только ветер гуляет по крышам и стонет, натыкаясь на колючие крючковатые ветки, с которых давно облетела зелёно-жёлтая одёжка.
Бр-р-р-р! Сама себя напугала! Теперь и некроманты с вечно-живущими чернокнижниками, про которых все говорят, но никто и никогда не видел, мерещиться начали. Кусты возле стены очень подозрительно выглядят. А вдруг там злоумышленник, да не простой, а мы тут — на самом виду и без оружия…
— Не следует бояться, Виола, — мой локоть сжали цепкие пальцы Щуки, и я вскрикнула от неожиданности и страха. — Не кричите. В целом парке кроме нас с вами и лейтенанта никого нет — наложено охранное заклинание.
— А если портал откроют неожиданно? — не сдавалась я, прижав к груди планшет.
— Вы ведь окончили два курса в высшем магическом заведении? Так?
Я кивнула, а парень продолжил:
— Ваш вопрос — абсурд.
Пф! И всё? Умник тоже мне нашёлся! Охранные заклинания потому так и называются, что сберегают тот периметр, на который наложены, и проникнуть внутрь невозможно никакими ухищрениями: ни человеческими, ни уж точно магическими. Но зачем так прямолинейно показывать, что я трусливая кошка? Не наградили при рождении этого кудесника ни человеколюбием, ни пониманием, ни состраданием. Одним словом — нарцисс! Куда уж нам до вас!
Абсурд, значит? Ага! Он самый! Если вдуматься, то всё произошедшее со мной за последние минут двадцать — тридцать — это абсурд, чистейшей воды. Но мне хотя бы достаёт сил быть настоящей, а не разыгрывать из себя знаменитость под прицелом камер и шквалом вопросов журналистов каждое прожитое мгновение.
Щука, в то время пока я полыхала праведным гневом, нехотя обронил заклинание и «живая» терновая изгородь, будто испугавшись, сжалась, склонила кудрявые шипастые кроны-головы, распласталась по неопрятному из-за опавшей листвы газону, разрешая переступить через себя магу и военному, что они и сделали.
Моему взору предстала весьма неприятная картина: человек, лежал на животе, уткнувшись лбом в комок грязи. Лицо заслоняла согнутая рука, точно он отгораживался от кого-то или чего-то. На мужчине был надет длинный кожаный плащ с меховой оторочкой — офицерская зимняя форма для старших чинов.
И тут, словно ушат холодной воды на меня снизошло озарение: здесь и сейчас меня окружал подлинный пейзаж в центре коего настоящий труп.
Сам собой родился вопрос: «Что я здесь забыла?» Ему вдогонку появился следующий: «Почему я позволила Полину увлечь меня за собой?»
Можно себя оправдывать сколько угодно. Например: всё произошло настолько быстро, что я не успела опомниться — и вот, я посередине военной крепости, в сердце земель магов, на пустынной дороге, в темноте, а за живой изгородью кустов — труп…
Бр-р-р-р! Но оставим сантименты и продолжим. Да, можно долго размышлять и копаться в себе, пестуя собственную трусливую натуру, только она — натура до сих пор стоит здесь и никуда не девается, а ожидает первых фраз от «опекуна», чтобы их записать.
— Какой кошмар! — всё же пролепетала я, чем привлекла к себе внимание обоих мужчин — они обернулись.
Только вот реакция на мои слова у обоих была кардинально разной. Лейтенант, ободряюще улыбнулся и с нотками сочувствия в голосе произнёс:
— Это недолго. Скоро прибудет полиция.
Щука хладнокровно выслушал и снисходительно добавил:
— Не думаю, что призрак Осова, для вас покажется страшнее, чем души остальных. Слушайте — да услышите, Виола!
Я отомщу когда-нибудь Эмилю — честное кошачье слово! Разболтал про мой дар этому нарциссу! Полагаю, именно так Щука и объяснил фосфорические искры в глазах своей «ассистентки», когда увидел их впервые: кошки — ведьмы — древняя взаимосвязь.
Да, наши с ведьмой магии совпали, но что с того? Мало ли у кого с кем пересекается энергетический магический поток!
Стоп! «Слушайте — да услышите, Виола»? Так вот почему он потянул меня в портал — хотел использовать связь между Вивьен и мной. Хитрый и… умный господин Зазнайка.
Никогда не боялась покойников — чувствовала приведения, сколько себя помню. В детстве я играла с ними: обращаясь котёнком, бегала с призраками по лесу, изображая охотницу. Когда подросла, стала осторожнее, и думала, что сущности — мои охранники, помогающие выживать, избежать опасностей. Во время обучения в университете стала воспринимать невидимых союзников, как наставников, уберегающих меня от необдуманных шагов. Что же случилось сейчас? Почему трясусь от страха при виде мёртвого кудесника?
Наверное, всё дело в том, что призраки, жившие по соседству — мои пращуры, основатели династии Северных кошек. А боевого чародея и его призрак, который возможно здесь проявится — мне чужой.
Я с усилием зажмурила глаза. Темнота — помощница в обретении самообладания. Нет никого в целом мире — только я. Хотя… В мире много запахов, звуков, эмоций, красок, но темнота всё сглаживает и даёт иное восприятие, дарует покой, равновесие, осмысление всего перечисленного. Люблю темноту, охоту, небо, полное звёзд, запах коры деревьев, шуршание сока внутри стволов…
Фух! Вроде легче стало. Трепет никуда не делся, но удалось внутренне собраться.
Распахнув веки, снова упёрлась взглядом в распростёртое на студёной земле тело. Сердце ухнуло в груди, а затем затрепетало, точно маленькая птичка, попавшая в клетку.
Так дело не пойдёт! Мне просто жизненно необходимо сосредоточить внимание на планшете, и не думать о боевом маге-офицере… Трупе… лежащем совсем рядом — руку протяни сквозь терновый, голый куст и вот он… Ма-а-а-мочки!
По телу побежали мурашки. Дышать стало трудно, а одежда стала вдруг тесной. От страха совсем голову потеряла — к обороту готовилась.
Только не слёзы, только не оборот! Взашей погонят из гарнизона, из города, из Магогеста…
Что потом? В клан или к Мартину на поклон? Вполне вероятно и то и другое. Хотя, если глобально, есть третье место — Долина оборотней, а там за старое: визит в Центр занятости и жать у моря погоды.
Я глубоко вдохнула, пропуская в лёгкие холодный колкий воздух. Он отрезвил меня и, сомнения тут же отпали, как и мысли о Мартине, клане, Долине оборотней. Я точно знала чего хотела, и что собиралась сделать: спасти Валентина и наказать его похитителя. Те эмоции, какие пережила с ним во время Виносовой ночи не отобрать, не задушить, их не забыть.
Мы с ним кружили под звуки «Зимнего вальса» на виду у тысячи гостей, но для меня никого тогда не существовало — только он и я были в целом мире. Растворяясь в музыке, я слушала его тихое: «Раз-два-три», которое он тихо шептал во время танца, и мои ноги едва поспевали за счётом. Валентин улыбался и продолжал считать. Его голос и сейчас выбивал внутри моей грудной клетки ритм для сердца: «Раз-два-три. Раз-два-три».
Я могу это всё так оставить и пойти по пути наименьшего сопротивления? Нет. Мне же даны возможности и у меня есть «опекун». Надо пользоваться. Конечно, снобизм Щуки — та ещё заноза для моей кошачьей натуры, но и общаться сверх меры с ним меня никто не обязывает. К тому же мне на руку, если он станет вести расследование и привлекать к нему мою персону. Тогда найду и накажу преступника — не будь я из клана Северных кошек! Что-то мне подсказывает, что знаменитость совсем не возражает против моего присутствия — иначе, что я делаю посередине гарнизона?
Полин обежал труп, словно примериваясь к нему, а затем навис над ним, точно коршун, над жертвой и замер: слушает, внимает, вдыхает — любо-дорого смотреть! По одухотворённому лицу, крадущимся движениям было видно, что ему нравилось то, что происходило — маг получал искреннее удовольствие.
Но это всё ближайшая перспектива, а что дальше? Вот ведь в чём загвоздка — готова ли я всё вернуться обратно и стать прежней? Не могла ответить на него, хоть тресни! Задать бы его пращурам, да мало вероятности получить ответ.
Трусость, накрывшая моё существо с головой, понемногу отступала в процессе наблюдения за манёврами Щуки, а из глубины души поднималась волна любопытства, которая грозила разрастись до девятого вала — уж я-то себя знаю!
Хорошо хоть покойничек лицом вниз лежит…
И ведь как лежит-то странно. Вернее: лежать то он и должен — не стоять же трупу, в самом деле! — просто его поза противоестественна событиям, описанным лейтенантом.
Вот он провожает дочь до контрольно-пропускного пункта. На них нападают похитители и Осов, вместо того чтобы защищать собственное дитя, сам отгораживается, а потом и вовсе падает замертво. Он — боевой маг и испугался? Не верю!
Терновые кусты распрямились, шевельнули кронами, стряхнули с шипов жухлую, мокрую листву, частично скрыв от моих очей пострадавшего человека и я, наконец, смогла полноценно вздохнуть. В нос ударил запах прелой листвы, жирного мокрого чернозёма и чего-то ещё: неуловимого, тонкого и такого знакомого…
Аромата магии — вот что!
Магия не пахнет? Так рассуждают только Недоросли. У каждого заклинания запах особый, сотканный из интуитивных ощущений, воспоминаний, восприятий. Заклинание грозы пахнет озоном, как и производные от него, такие как: открытие портала, дробление чего-то целого на части или…
— Вы готовы записывать, Виола? — перебил мои размышления Щука и я с готовностью кивнула.
— Потерпевший — мужчина сорока пяти лет. Лежит головой на северо-восток, — мои пальцы застучали по экрану, на котором была выведена виртуальная клавиатура, вбивая брошенные Щукой слова, а внутри выросла железобетонная стена спокойствия. — Ладонь левой руки обожжена, предположительно, нераскрывшимся огненным сгустком. Правая рука закрывает лицо…
Я напечатала и остановилась, наблюдая за действиями Щуки. Он присел на корточки возле головы, склонился и принюхался к правой руке потерпевшего. Я вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть происходящее. Мышцы спины и живота напряглись, а внутри моего существа родилось нечто, совершенно не соотносящееся с моими прежними мыслями — мне стало интересно. Кажется, даже дышать перестала на то время, что Щука нюхал и разглядывал внешнюю сторону ладони боевого чародея, его длинные, узловатые пальцы с тяжёлым перстнем на одном из них.
Зрение ликана позволяло рассмотреть мелкий рисунок кольца и крупный рубин, вживлённый в золото, а рядом — три мелких бриллианта, выложенные треугольником. Это я всё отразила в записях, не дожидаясь распоряжения Щуки, который продолжал нависать над головой убитого мага.
Наконец, Щука пошевелился и склонился ещё ниже. Его щека едва не касалась кожи руки, а я во все глаза наблюдала за действиями парня, забыв о смерти, об убийцах, и даже собственном горе. Меня привлекла сама суть происходящего — момент. Вернее: его авантюрность. Вот меня только что обнимали, потом обнимающего ревновали ко мне и вдруг… Фу-у-у.
Вдруг здесь и сейчас Щука лизнул мизинец начальника подразделения лейб-гвардии ставшего трупом.
Фу-у-у! Зачем он это сделал? Бе-е-е.
— Ну, в этом что-то есть, — выпрямился Щука, и сделал движение рукой, словно он собирался проветрить запотевшие пальцы, подставив их лёгкому ветерку.
— Что-то на… — оживился доселе ничем не выдававший своего присутствия младший офицер, и раскрыл от удивления рот, так и не задав вопроса.
Что же там такое?
Любопытство затопило мою сущность, вытеснив из неё сомнения и страх и я, затаив дыхание, наблюдала за руками нарцисса. Но ничего не происходило ни спустя минуту, и даже две и я рассержено выдохнула. Младший офицер продолжал дожидаться продолжения, когда я запечатлела в блокноте факт облизывания пальца убиенного Полином.
Вдалеке появились две фигуры. Они плыли, трепеща в воздухе, иногда распадаясь, оказываясь в потоке света уличных фонарей и снова возрождались, попадая в тёмную зону. Виденья приблизились к нам и остановились в трёх метрах от нас.
— Иллюзии предсмертных минут, — прошептал лейтенант. — Осуществляется лишь в первые полчаса, пока труп ещё тёплый. Это тот самый случай. Потому и позвали кудесника Щуку сразу.
— Да? — прошептала я.
— Ага.
Сущностями оказались тот самый боевой маг и девушка, на вид лет двадцати, с распущенными по плечам светлыми локонами, голубыми глазами, светлой кожей и розовыми, похожими на сердечко губками.
Боевой маг мало походил на неё: тёмные волосы, коротко острижены, карие глаза смотрели весело, прямой нос, волевой подбородок, ямочка на щеке, смуглая кожа.
Вот что хотите со мной делайте, но отцом этой девушке Осов Михаил Пирович быть не мог — настолько явно бросались в глаза различия в облике двух чародеев.
Тем временем иллюзии, как милостиво объяснил офицер, хоть и вышло это нечаянно, шевелили губами, улыбались друг другу. Их разговор не воспроизводился, но итак понятно, что беседовали они о чём-то приятном. У девушки так горели глаза, что даже сомнений не возникало: она ожидает некоего жизненно важного события и поглощена им полностью, о чём и делилась с начальником подразделения.
Неожиданно я услышала шелест в жухлой траве, обернулась, но ничего не увидела. Иллюзии тоже посмотрели в ту же сторону, прервав свою беззвучную болтовню. Собственной кожей ощутила панику — она была чужой, не моей, но сильной, пронизывающей. Затем стало казаться, что земля задрожала, а в воздухе появился странный запах, похожий на вонь горящей плоти.
— Записывайте свои ощущения, Виола, — скомандовал Пол. — Ваши ощущения самые верные.
Тоже мне командир! Да пишу я, пишу!
— А почему они самые верные? — поинтересовалась я, но ответа так и не получила — всем не до того стало.
Раздалось шипение, затем свист — это уже наяву, совсем рядом.
Тело моё среагировало молниеносно — и вот я уже кошка, стоящая на задних лапах, а в когтистых передних — сжала планшет. Вокруг валялись клочки одежды и плавали в воздухе призраки. Только теперь они были совсем, как люди: с лицами, развивающимися от ветерка волосами, в старинных платьях, а не как раньше: бесформенные едва уловимые глазом небольшие пятна.
— Что это, папочка? — пролепетала светловолосая иллюзия девушки, а я дернулась, словно меня за хвост схватили.
— Сейчас, — начальник подразделения, задвинул белокурую девицу себе за спину, и в его руке появился огненный магический шар.
— Стоп-мяу! — рявкнула я, и плюхнулась на пятую точку, прижимая хвост. — Кудесник, с начала иллюзии воспроизведи, пожалуйста — я записываю.
Младший офицер открыл было рот — может возразить хотел, может ещё чего-то, — но захлопнул его сразу, как-только Щука холодно кивнул, взмахнул рукой, и всё началось с самого начала. Мои приведения выстроились кружком, а одно — моей прабабушки — встало рядом, пробежалось взором по экрану планшета, читая записи, и одобрительно кивнуло.
— Ах, я так счастлива! Жаль ты с мамой не успеешь увидеться до отъезда, — я стучала когтями по экрану, стараясь записывать всё точно.
— Ничего, на помолвке встретимся. Кстати, я заходил в магазинчик в Магогесте…
— «Артефакты и травы»? — перебила белокурая девица, а начальник подразделения кивнул. — Ты купил его? Да? Купил? О! Ты молодец!
— Какое безобразие к мяу! — промурлыкала я себе под нос. — Ну, почему так быстро, а? Медленнее ребята говорите, медленнее. Когти того гляди экран разобьют, а вы тут ничего дельного так и не сказали, кроме названия магазина возле гостиницы в Магогесте.
— Вот он, — поднял руку чародей и кровавый рубин на его руке яростно блеснул.
Затем послышался шорох, шипение и маг спрятал дочь за спину, в его руке появился огненный шар, а через мгновение он закричал, точно ребёнок, загораживаясь от чего-то, а его дочь исчезла. Боевой кудесник упал замертво.
— Он умер от разрыва сердца во время передачи магической энергии открывшемуся порталу, — спокойно заявил Щука, встряхивая рукой, после чего иллюзия исчезла. — Магия его сердца соединилась с чарами украшения — это и взломало охранное заклинание, наложенное на территорию гарнизона. Очень хитрый ход, признаться, и лазейка для нарушителя спокойствия, которую я обязательно отражу в докладе вашему командиру. Открылся портал — кто-то вытянул жизнь из офицера. Перстень с рубином, я так понимаю, Осов носил постоянно. Его и сделали проводником и ключом для взлома.
— Да. Это его семейная реликвия. Но почему начальник подразделения не среагировал на взлом?
— Вы же видели, лейтенант: ему помешали это сделать. Другими словами — отвлекли, переключили внимание, заставили замешкаться… Много что. С этим нужно разбираться. Я доложу Лютому. Нам больше делать здесь нечего. Пойдёмте, Виола. Офицер, откройте портал.
Портал, в самом деле, открылся, но не лейтенантом, а подтянутым мужчиной лет шестидесяти, с грозным выражением лица, сильной проседью в волосах и пушистыми, красивыми усами. Одет он был в такой же кожаный плащ, что и умерший Осов, а на ногах матовым блеском сверкали начищенные, высокие ботинки.
— Добрый день, Полин! — поприветствовал незнакомец и раскинул объятья, выйдя из магического прохода. — Ты уже догадался, что произошло? Как только произошло похищение — сразу вспомнил о тебе. Ты ведь оповещал, что если будет такой случай, то предупредить тебя об этом. А тут ещё и убийство моего старшего офицера… М-да…
Сообщал? Я не ослышалась? Он что через средства массовой информации предупреждал?
— О! Пётр Борисович, рад вас видеть, — пошёл навстречу к старшему чину Щука. — Да, спасибо, что вспомнили обо мне.
Мужчины обнялись, похлопали друг друга по спине.
Так вот как выглядит начальник лейб-гвардейского полка Лютый! Что ж ему очень подходит его фамилия — суров и строг.
Лютый тут же взялся за дело:
— Значит, разрыв сердца — магия совместилась с артефактом?
— Магия, но умер он от разрыва сердца. Знакомьтесь, Пётр Борисович, это моя помощница — Виола Нагорная. Она под моей опекой на территории земель Магогеста.
— Рад знакомству, — сдержанно обронил кудесник, рассматривая мою звериную шкурку от рыжих ушей до белого кончика пушистого хвоста, но ничего к тому не добавил, а лишь немного нахмурил брови, словно что-то вспоминая.
— Дело было следующим образом, — начал Пол, — во время разговора кто-то использовал перстень для открытия портала и похищения девушки. Но перед этим сюда были посланы иллюзии, которые дезориентировали начальника подразделения. Ткань иллюзий иного порядка — интуитивного профиля и они смогли пройти через защитный барьер охранных заклинаний. Я думаю, вы сделаете выводы и добавите этот элемент к общему плетению защитной системы.
Лютый кивнул, что могло означать: «Я учёл».
Щука подошёл ко мне, заглянул через плечо, прочитал текст и добавил:
— Думаю, это что-то из далёкого прошлого. Может быть пожар или взрыв. Контролировать свой детский страх мало кому удаётся, особенно когда он настигает внезапно.
Мои пращуры слушали обоих мужчин, как вдруг одна из оборотней подлетела к трупу и раскинула руки в стороны, открывая своё полупрозрачное тело. И снова этот запах — тонкий, едва различимый с ароматом природы, такой знакомый и страшный.
— Виола, почему вы бьёте хвостом по брусчатке? — среагировал парень на мой инстинктивный порыв.
Разве? Ого, похоже на то.
— Нор-мя-яльно всё! — отмахнулась я, но хвост успокоить не удалось.
— Нет, скажите, — настаивал Полин.
Пришлось рассказать об ощущениях от встречи в парке усадьбы, когда случайно наткнулась на чужака-оборотня, воспользовавшегося защитной магией.
Щука бросился к покойному и стал кружить вокруг него, что-то бормотать себе под нос и делать странные движения руками. «Танцевал» он довольно долго, а затем вдруг замер, словно окаменел и стоял, опустив голову и разведя руки в стороны, как приведение ещё совсем недавно.
Когда он пришёл в себя, то едва шевелил языком, потому ограничился короткими фразами:
— Магия иллюзии. Магия умертвия. Магия портала, который открыл камень. Я не сразу понял, что там есть и животная ворожба. Ликанская древняя закрытая энергия! Великолепно! Я возьмусь за это дело. Откройте портал в мой дом, Пётр Борисович, пожалуйста?
Портал был открыт и в разорванном пространстве, прямо посередине парковой дороги проступила часть комнаты, заставленной медицинскими столами, колбами, пробирками, приборами. Украшением всего этого богатства была ведьма, сидевшая на высоком крутящемся стуле и рассматривающая колбу с розовой жидкостью в поднятой руке.
— Пол? Что случилось? — среагировала на дыру в пространстве ведьма, и пробежалась взором по всем, кто присутствовал в парке к этому времени, затем улыбнулась и добавила: — Добрый вечер, кудесники.
Да уж куда добрее-то! Добрее некуда!
— Захвати саквояж и дуй сюда, — прошелестел наставник «ассистентки» и покачнулся.
Я скользнула к нему и подставила свой бок, на который он без зазрения совести опёрся. Хоть бы поблагодарил, ради приличия.
Мой рывок не укрылся от взора Вивьен, и она поджала губы, но следует отдать ей должное, быстро собрала какую-то громоздкую сумку, подхватила висевший на крючке тёплый плед (почему на крючке — не знаю) и бросилась в портал.
— Виола, прошу вас войти в магический туннель, — заявил Щука, когда Вивьен оказалась рядом с нами. — Мне офицеры помогут добраться.
Похоже ему гораздо легче. А ведьма тем временем, присела на корточки, раскрыла сумку, поставленную на дорогу, и смешала две жидкости в металлической рюмке. Затем сунула в руки Полина. Ясно же что там зелье для восстановления сил, но по мне так длинная фраза уже доказательство восстановления таковых.
Подставив Полин плечо, на которое он тут же перенёс свой вес, обратилась ко мне:
— В шкафу есть одежда для тебя — Пол позаботился.
Я мяукнула и прыгнула в портал. Приземлилась я на передние лапы в той самой лаборатории, из которой выманили Вивьен. Не спеша обошла помещение, полюбовалась на приборы, висящие на стенах чертежи и схемы, склянки с разноцветными жидкостями и сыпучими веществами — тоже красочными, и отправилась к себе в комнату.
Там я обернулась в человека, приняла душ, переоделась и разлеглась на кровати. Тело приятно ломило от усталости, а в душе чувствовалась лёгкость. С этим ощущением я и заснула.