Я проснулся первым. Мое рыжее солнышко еще тихо посапывало, и я не рискнул разбудить любимую. Лишать ее такого сладкого и необходимого сейчас сна я не захотел, ласкал только взглядом.

Втайне от Алинки я восхищался мужественной и хрупкой девчонкой. Столько испытаний выпало на ее долю в последнее время, но она не ныла, не стенала, не заламывала руки и не истерила. Высказать вслух свою похвалу даже не приходило на ум. Линка — она такая, ведь и врезать может и отбрить словами, словно скальпелем.

Моя.

Никому не отдам, никаким там Викторам. И вообще, я только что заявил свое право всегда находиться рядом с моей девочкой, и она, конечно, возмущалась для порядка, но приняла это. Судя по лукавому выражению глаз, ей даже понравилось проявление моего собственнического инстинкта.

Ничего не могу поделать с собой. У меня просто крышу сносит, когда кто-то из мужиков начинает пялиться на нее. А еще больше я зверею, когда моя Линка с интересом рассматривает других парней. Надеюсь, мой отец окажется неправ, и у нее скоро это пройдет. Радовало, что свой выбор она сделает в мою пользу. Я-то уже определился давно, просто смелости не хватало признать это…

Мое внимание переключилось на монитор. Там происходило какое-то движение. Бережно накрыв одеялом раскутавшуюся Алинку, я осторожно выбрался с дивана и приблизился к экрану наблюдения.

Постовой принимал пищу и болтал по сотовому телефону — назначал свидание девчонке. Неожиданно зазвонил стационарный телефон, и парень снял трубку. Ответил, что никаких гостей не было, работа проходит в штатном режиме. Потом пару раз сказал: "Так точно", и водрузил трубку обратно на рычаг.

— Сколько сейчас времени?

Я обернулся и улыбнулся потягивающейся Алине:

— До прихода Виктора осталось чуть больше трех часов. Есть будешь? Тут холодильник полный.

— Ага. Бутербродов хочу, — поднимаясь с кровати и шлепая босыми ногами к рюкзаку, сказала Алина.

Девушка извлекла из поклажи джинсы, синего цвета джемпер и надела. Я тем временем достал запечатанный в специальную упаковку хлеб и паштет, усевшись за столик, принялся намазывать серо-коричневую массу на тонкие ломти.

— Захвати из холодильника чай в бутылках, — попросил я.

Алина водрузила емкости на стол и села напротив меня на стул. Судя по ее виду, понял, что пришло время нам с ней поделиться информацией, но никто из нас не решался начать разговор.

— Хватит сопеть, Остап, — с наскока выдала Алина.

— И в мыслях не было, — хмыкнул я. — Хочешь поговорить, валяй, я послушаю. Нечего свое недовольство на мне срывать.

Алина откупорила бутылку с таким видом, будто я вынес ей смертный приговор. Отпив чая, она поймала мой взгляд и пожала плечами. Этот жест мог означать лишь одно: прости, я сорвалась.

— Проехали, — кивнул я. — Ты первая рассказывай. У тебя, видимо, более насыщенно прошло время, чем у меня. Киллер, его гибель… Романтика. А я все пропустил — по магазинам бегал.

— Не ерничай, — устало отмахнулась Алина. — Хочешь знать, так я рада, что тебя не было в это время в номере. Еле ноги унесла — с третьего этажа прыгать пришлось, на дерево взобралась… Идиотизм.

Алина запустила пальцы в волосы и попробовала пригладить непослушные рыжие пряди. Потом начала плести косу и рассказывать про свои злоключения. Признаться, я не без удивления и понимания слушал, когда девушка в подробностях рассказала о видении, в котором она усмотрела гибель киллера. Какие-то подробности я уже усвоил из ее рассказа Виктору Евгеньевичу. Конечно, про видения там ничего не было — это только наше с ней.

Если верить отцу, то Алина, будто суперкомпьютер, подключилась к одному из своих удаленных собратьев и приказала ему напасть на пользователя — хозяина. Страшно в такое верить, не хотелось совсем, но пришлось — косвенные доказательства тому были. Алина в точности рассказала о привкусе крови во рту, когда зубы собаки вонзились в плоть наемника, о своем неимоверном желании навредить убийце. Могла возлюбленная побудить к действию пса или навязать свое желание ему? Ответ на поверхности — запросто.

— Как ты оказалась во Владивостоке?

— Подвезли, — откусив от бутерброда и запив чаем, произнесла Алина. — Бывают еще на Земле добрые люди. Теперь твоя очередь. Тебя ведь на допрос таскали. Что там?

Я ухмыльнулся и подался вперед, сложив руки перед собой на столе:

— Да, был допрос, но мне он показался театрализованным представлением.

— Да? Интересно…

— В этой истории вообще много интересного, концов не найти, одни многоточия или знаки вопросов, что ни спроси.

Алина еще отпила из бутылки, а я ухватил бутерброд и стал жевать.

— Давай вместе попробуем позадавать вопросы. Вслух.

Предложение Алины казалось милым, и произнесла она его бодрым голосом, но я чувствовал в ней неуверенность. Не знаю, может, во взгляде она проскальзывала или в почесывании кончика носа? Алинка так делала, когда была в чем-то не уверена.

— Алин, я тебе не враг, и бояться нечего, — подмигнул я девушке. — Оба в эту кашу влезли, вместе выпутываться будем. Итак, вопрос первый…

Я сделал паузу, чтобы глотнуть из бутылки, и продолжил:

— Начну с того, что, подумав и так и сяк, я тоже стал сомневаться в смерти твоих родителей.

— Убили не моих родителей — других людей. В полиции сказали. Я была у следователя, который ведет это дело. Им даже личность погибших удалось установить. Следователь говорит, что проникли они с целью ограбления, знали, что родители собирались в тайгу ехать и влезли.

— А кто их застрелил?

Алина пожала плечами и помотала головой.

Мучившие меня мысли насчет того, что Смородиновы готовились к нападению, укоренились в мозгу. Уж очень вовремя прошел репортаж по телевизору об убийстве. К тому же я знал содержание видеозаписи. Но вот что меня мучило и не давало покоя: Алина будто поняла своего отца и с легкостью отдала флешку с записью. Но потом был киллер. Почему?

Новый вопрос, на который пока нет ответа: почему наемник пришел за Алиной вместо "джинсового"? Выходило, что запись заинтересованные лица прослушали, уразумели, что про документы Алине ничего не известно, и решили хлопнуть ее.

Версия выглядела логично и дико, но имела место быть.

А еще меня по-прежнему не оставляло ощущение перевернутости ситуации. Вместо того чтобы гнать Линку до Москвы, чтобы уберечь, дядя Боря и Егорыч, наоборот, замедляли наше передвижение. Они что-то выжидали?

Версии?

Пока только одна, и я решил высказать ее вслух:

— Линка, слушай… Я тут подумал… Сюда прибыть мы могли раньше, чем сейчас…

— Я размышляла над этим и тоже не понимаю: почему так все медленно? Заимка, санаторий, передвижение в темное время суток, что затруднительно, остановки… Не понимаю.

— Может, они хотели, чтобы сначала расследовали убийство в квартире и вышли на кого-то… Э-э-э. Что? Что так смотришь на меня?

— Ты только что сказал, что мои родители знали о нападении. Еще скажи, что они спланировали уби…

Подруга запнулась на полуслове, откинулась на спинку стула и закусила губу.

— Алин, мне вообще вся эта история кажется странным стечением обстоятельств. Нет логики в событиях. Я понимаю, что она есть, но и нет в то же время. Мы чего-то не знаем и просто следуем от пункта к пункту, как слепые котята.

Мое рыжее чудо продолжало молчать. Я тоже откинулся на спинку стула и рассказал о встрече с Виктором Евгеньевичем в супермаркете. Алина слушала меня, не отрывая внимательных глаз. Она словно боялась упустить мою реакцию на происходящее. Перестав говорить, я разобрал телефон и достал миниатюрный прямоугольник, окрашенный в цвет сим-карты моего оператора, протянул Алине. Девушка вскочила и бросилась к рюкзаку, извлекла нетбук, положила его передо мной на стол и уселась ко мне на колени. Достав картридер, вложила в него карту памяти, воткнула в компьютер и запустила его.

Алина включила запись. Я знал, что на ней их семейный праздник. Судя по обстановке в кафе, по зданиям, проглядывающим за большими окнами, действие проходило в Риге, в старом городе.

Подруга сделала окно записи меньшего размера, вызвала какую-то подпрограмму и стала вводить в активную строчку появившегося окошка цифры и буквы. Я старался понять, чтобы это значило, но не выходило. Как мог обычный праздник нести в себе столько информации?

— Не сопи мне на ухо. Папа прислал шифр.

— Даже не пытался сопеть, — обиделся я.

— Вот и не сопи.

Неожиданно экран потемнел. С секунду ничего не происходило, а затем появилась видеозапись. Как и в прошлый раз, на экране отобразился дядя Боря в московской квартире.

— Итак, дочка, сейчас вторая часть нашего с тобой разговора. Трудно общаться вот так, через экран и сквозь время. К этому моменту ты многое уже знаешь, но что-то не знаешь совсем, и тебя мучают сомнения. Я разделяю твои страхи, ведь мы с мамой боимся не меньше: любой форс-мажор, человеческий фактор вмешается и… Нет. Даже думать не хочу. Ты смотришь видео — значит все идет по плану.

Дядя Боря привстал, и на экране была видна лишь часть его туловища. Потом он снова сел на место, держа в руках два экземпляра договора на пересылку винтовки.

— Алина, я оформлял договор в московском филиале. Сделал это через хороших знакомых. Все три экземпляра отличаются друг от друга несколькими страницами. У тебя на руках оказался самый простой вариант. В отделении фирмы во Владивостоке к документу прилагается еще лист с указанием места отгрузки винтовки — адрес. И только в московском головном офисе копия содержит еще одно приложение: винтовка должна храниться на складе месяц, в случае невозможности передать ее адресату. Алина, тебе необходимо забрать винтовку.

Смородинов сообщил адрес фирмы. Алинка кивала, когда он говорил. Я не мог взять в толк, каким образом дяде Боре удавалось так легко говорить о винтовке, когда его дочь уже догадалась о подставе и убийстве других людей?

— Забери ее обязательно, Алина. В твоем положении необходимо быть вооруженной.

А еще для меня было непонятным то обстоятельство, что Лина могла и не увидеть флешку, и не просмотреть видео, ведь карточку отдали мне, а не ей. Как так получилось, что Виктор Евгеньевич переиграл ученого? Или все было заранее спланировано?

А что, вполне укладывалось в систему координат происходящего беспредела. Одуревший от похоти "человек разумный", то есть я, поддался инстинктам и бросился на альфа-самку, особь иного вида, чтобы соорудить с ней потомство, которое выживет в любых условиях. Может, потому и отправил дядя Боря к нам Линку, когда понял, что у нее началось что-то типа?.. Не хочу произносить этого слова — Алина не животное, а я всего лишь винтик, помогающий уцелеть изобретению ее отца.

Не-е-ет, все гораздо примитивнее. Не только я винтик, все вокруг — метизы. Сумасшедшие ученые придумали продвинутый способ выжить человеческому виду и это посчитали выше всего на белом свете.

Отец участвовал в "крестовом походе" — как пить дать. Только почему передумал? Неужели решил не подвергать сына обкатке альфа-самкой? Жалко стало, или игра раскрутилась по полной?

Кретин. Как я мог такое думать? Это же Алинка. А папа… Он сожалел.

Подруга остановила запись и посмотрел на меня:

— Что с тобой?

— Все нормально.

— Нет, не нормально, я же вижу.

— Не начинай, а? — вспылил я и был сам себе не рад.

— Ты странно себя ведешь. Что с тобой происходит, Остап? Я не понимаю. Мы встретились, и ты… Тебя словно подменили.

— Заканчивай психоанализом заниматься, — меня несло, и я не мог остановиться. — Что за бред происходит, а? Вот объясни, почему все это происходит?

— Что "это"? — пожала плечами девушка.

Ее взор замер на моем лице и был внимателен. Алина пыталась разобраться во мне, в том, почему вспылил. А может, я придумал себе это, и в голове у альфа-самки водились только практичные мысли, по примеру той, что высказал отец: она хочет выжить — ищет способ. Действительно, почему мне не быть способом для ее выживания? Не я, так другой.

— Объяснений не поступит? — тихо спросила Линка.

Даже голос теперь казался подозрительным, побуждающим к защите, взывающим к миру и помощи.

Неужели мной искусно манипулировало создание, которое не вписывалось ни в один вид, живущий на Земле? Разве правда заключалась в том, что обостренные инстинкты диктовали Алинке, что и как делать, кому что говорить?

А я, идиот, повелся. Решил застолбить место в ее списке возможных самцов для продолжения рода. Поверить не могу, но сейчас сожалел, что позволил себе лишнего. Другой вопрос: почему я решил, что могу позволить себе лишнее? Детское увлечение девчонкой вылилось в безудержное обладание ею? Конечно, ведь она позволила такое, о чем и мечтать не мог. Я смотрел на нее, как на нечто бесценное — на свою душу. А на поверку — обычный брачный период у зверья.

Стоп. Я накручивал себя.

Папа-папа… Что же ты наделал? Поселил бесов в мою душу, заразил мысли… Благими намерениями мостят дорогу в ад. Я сейчас горел в нем, жарился.

— Так и будешь молчать? — произнесла Алина. — Хорошо. Давай смотреть дальше.

Я не знал, куда девать руки. Что делать? Как быть? Хотелось одного: набрать код и выйти отсюда. Покинуть помещение, забыть всю эту игру в шпионов, погоню. Заигрались ученые, заставили нас с подругой расплачиваться за свои грехи, эгоизм, желание повернуть все вспять, от рек до времени.

"Подруга" — ключевое слово, за которое мне сейчас следовало цепляться. Оно мой спасательный круг.

Алина мне подруга, которую я любил и люблю.

Я обнял девушку за талию, прижался к ее плечу, чмокнул. Мой ад продолжался, безумие крепло, душевная боль усиливалась, но я не мог существовать без Алины. Не мог поверить, что она будет одна решать свои проблемы.

Алина запустила видеозапись снова, но там отобразился адрес страницы в сети. Кликнув по ссылке, подруга запустила интернет. Мы оказались на канале, куда выкладывались видеоролики. Моментально включилась запись. Дядя Боря сидел перед нами с обесцвеченными волосами. За спиной у него гладкие белые стены. Свет падал на лицо — значит снова лампа, только теперь она стояла сразу за компьютером. Мужчине был одет в легкий джемпер светлого тона и очки в тонкой золотистой оправе. Встретил бы я дядю Борю на улице, не обратил бы внимания, настолько образ казался нейтральным, незапоминающимся.

— Дочь, я хочу повиниться перед тобой. Мы все рассчитали, готовились, но… Все пошло не так.

Ученый снял очки, потер переносицу и пригладил волосы. Было заметно, что он устал, озабочен чем-то. По всей видимости, запись он решил прервать, чтобы сообщить Алине нечто важное. Он рисковал? Вполне.

Я посмотрел на количество просмотров ролика, которое отображается под видео — мы первые, кто просматривал запись. Это радовало. Сразу понял, что план не сработал, и заготовленный отрывок пришлось заменить. К тому же так ученый знал, что дочь все еще жива. Типа — условный сигнал.

Почему план пришлось менять, сейчас не важно. Важно не стать жертвой для киллеров. Возможно, отец подруги как-то узнал об этом, или случились еще какие-то события, что быстренько задействовали новый план. Теперь важно знать: забирать винтовку или нет?

Заговор ученых с целью сохранения открытия дал трещину.

— Ситуация, в которой мы все оказались, — возобновил объяснение дядя Боря, — зрела давно. Глупо было надеяться, что вся история с дубликатом некоторых разработок "Велеса" однажды не всплывет. Если б в моих силах было повернуть время и прожить все с самого начала, не задумываясь, изменил бы ход событий. Появлялась возможность, но не воспользовался ею тогда. Нам так было жаль заканчивать все… Мы так долго боролись, работали на результат, и чтобы все пошло прахом… Да что говорить. Теперь все, кого ты знаешь: мама, Семен, Андрей, Остап — подвергаются опасности.

— Очень вовремя, — вздохнул я. — Еще пара ведер, и ключик у нас в кармане.

Вырвалось, не хотел комментировать слова дяди Бори.

— В девяностые годы нам удалось выйти сухими из воды, но не сейчас. Тех, кто знал и работал над "Велесом", почти не осталось. Я узнал об этом не так давно. Нет, очередь до нас не дошла — простое стечение обстоятельств… Андрей Егорович, узнав о несчастных случаях, стал настаивать, убеждать, чтобы мы приняли меры. Признаюсь, не беспочвенными оказались его разговоры — нет дыма без огня. Мы доигрались, точно малые дети со спичками, а теперь раздувается пожар… Пускай, важно — выбраться. Оно, это самое стечение обстоятельств заставило обратить внимание на нашу группу одного воротилу. Очень богатый и известный человек. Не знаю, каким образом он вышел на меня… Да что там, догадываюсь, но утверждать не берусь. Воротила инвестировал деньги в один проект, и работа пересеклась с теми разработками в медицине, над которыми мы трудились больше двадцати лет тому назад. Не говорил тебе об этом в первом сообщении по некоторым соображениям. Ты могла не так все понять, наломать дров. Пришло время, чтобы ты узнала большую часть.

Отец Алины замолчал. Мужчина кусал губу и гладил торец стола подушечками пальцев. Я понимал, что дядя Боря собирался с мыслями, чтобы не напугать дочь известием об ее уникальности, и при этом не ранить необычную особь. Почти уверен, сейчас он взвешивал каждое слово — сам боялся дочери, ее природы химеры.

— Долго рассказывать, но каким-то чудом о существовании дубликата документов на проект узнали и другие заинтересованные лица. Мне звонил Николай Запрудный, который работал в то время в моей лаборатории. Пытался напирать, угрожал. Проект стоит больших денег, как и любая революция, все готовы стать революционерами, когда кто-то уже все свернет.

Я поднял голову, и наши с Линкой взоры пересеклись. Заметил недоумение в ее глазах. Пожал плечами, и мы продолжили слушать, ведь очередная пауза в повествовании дяди Бори закончилась.

— Шило в мешке не утаишь, — ухмыльнулся ученый. — Воротила предложил мне помощь и гарантии безопасности для нашей семьи, друзей, ведь они причастны к первичной разработке. Он сказал, что у него есть человек в определенных структурах, и в случае заинтересованности проектом специальных служб он даст знать. Известие о ликвидации результатов проекта пришло молниеносно. Есть у воротилы влиятельный знакомый, он предупредил вовремя и задействовал своих людей. Я догадывался, откуда ветер подул. Когда-то, в девяностых, такое дуновение стоило мне лаборатории и полного расформирования штата. Все что сейчас происходит — последствия интереса одного человека. Я хочу уберечь тебя, маму. Беспокоюсь о друзьях. Тогда так "дуть" умел лишь один человек, и я уверен в том, что реализованный проект и дающий результаты, показательный, ему не нужен. Слишком больших денег он стоит, а этот человек своего не упустит.

Алина остановила запись и потерла лицо. Было заметно, что ей тяжело давались откровения отца, впрочем, как и мне дались душевные сотрясания моего. Мы в одной лодке, только бы не потонула она от груза накопившегося вранья со стороны всех участников крестового похода на науку.

Я прижал Алину, поцеловал в волосы. На большее сейчас был не способен — слова точно к языку прилипли.

Алина убрала руки от лица и запустила запись снова.

— Теперь самое важное — инструкция. Алина, прошу, сделай все в точности. Скажу сразу, что твоя конечная точка — Санкт-Петербург. Направляясь туда, где бы ты ни останавливалась, прошу, не оставляй следов, особенно волос. Это трудно, но необходимо.

Я ухмыльнулся. Конечно, важно. ДНК — штука серьезная в руках современных ученых.

— Тебе пересылают от меня сообщения. Получив в одном из них ссылку на просмотр в интернете ролика с нашего праздника в Риге, выбрось телефон. Забрать новый, оформленный на другого человека, тебе необходимо по адресу…

Меня зацепили слова, сказанные о ссылке на страницу в интернете. Алине не приходили сообщения, раз она смотрит видео вместе со мной. Виктор Евгеньевич передал запись другим путем — через меня, предварительно скачав видео или скопировав его любым другим путем. Но я мог изменить маршрут и не погнаться за Алиной. Он рисковал не выполнить задание.

А что если он не мог выйти на Алину и просто сделал ставку на меня? Мог так же поставить и на кого-то еще, кто будет в меру возможностей контактировать с Алиной до ее отъезда в Москву.

Выходит, история с кафе и его помощью нам должна к чему-то привести. Уж слишком быстро он объявился.

Ладно, об этом чуть позже…

— …сейчас забрать посылку с винтовкой и патроны. Запиши телефон человека, который встретится с тобой и доставит посылку по адресу, что ты ему назовешь. Далее, ты гуляешь по городу, заходишь в кафе, на выставки — куда угодно. Берешь билет на поздний сеанс, а когда фильм закончится, пребывай в круглосуточном супермаркете.

— Ничего себе план осмотра достопримечательностей, — не удержался я и хмыкнул. — Не погоня с преследованием, а продвинутый досуг.

Алина хихикнула, и на душе стало легче, словно оковы пали, в переносном смысле.

— По номеру телефона, что тебе продиктую, следует связаться с человеком по имени Петр. Это частный извозчик. Он доставит тебя в Питер. Там будь осторожна. Встреться с Егорычем. Он сам тебя найдет по телефону. И еще: не отвергай того дара, который у тебя есть. Отдайся ему полностью, сама нащупай его внутри себя. Ты сможешь многое, просто делай, что должна и слушай свои способности. А теперь набери комбинацию цифр, что я написал на листе бумаги.

Запись кончилась, а потом как-то странно мигнула, и по ней пошел "белый снег", будто ролик кто-то изъял.

Вот тебе на.

Никаких упоминаний о Викторе Евгеньевиче в инструкции и в помине нет. Откуда этот "перец" взялся? Почему засунул сюда? На кого он работает?