Белая невесточка
Аэропорт вобрал меня своими стекольно-гранитными внутренностями и выплюнул вместе с багажом у стойки регистрации на рейс «Москва-Геленджик». Пройдя все положенные процедуры, прошла в «Свободную зону» дожидаться вылета. Желания идти в кафе не было. Я заняла место возле витринного окна, и стала наблюдать за суетой, что происходила на лётном поле. Объявили задержку рейса на час. Придется сидеть некоторое время в зале ожидания.
Ощущение, с которым встала с утра, давно не посещало меня. Это забытое чувство, предвкушения новизны. Будут изменения хорошими или дурными, решит Судьба. Главное — они неотвратимы. Я улыбнулась мыслям. Возможно, все придумала и просто хотела перемен.
Раньше очень любила ездить в отпуск. Это сулило не только смену обстановки но и кучу приключений. Так было всегда, кроме нынешнего раза. Полёт сегодня — мера вынужденная.
Нас было пятеро, и мы дружили с первого класса школы. Пять девчонок первоклашек познакомились первого сентября и не расставались до прошлого года. Но все течет и преображается. Подруги друг за другом выскочили замуж. Я осталась в одиночестве и погрязла в куче комплексов. Наверное, потому начала встречаться с Игорем.
Он работал на фирме системным администратором. Интрига носила вялотекущий характер, но этого для меня было достаточно. Вцепилась в Игоря, словно он последняя надежда на перспективу избежать одинокого будущего с возможностью когда-нибудь стать счастливой. Отец не одобрял моего влечения к парню, но смирился. Уверена, что к кротости родителя приложила руку мама. Спустя несколько месяцев нашего с Игорем знакомства папа стал присматриваться к нему, ведь компания, на которой мы все имели возможность трудиться — семейный бизнес. Отцу требовался помощник в делах.
Всё началось с последним ударом курантов в Новогоднюю ночь. Мы устроили вечеринку в моей новой двухуровневой квартире, что подарили родители. Десять парней, пять девушек и куча свободного пространства. Мы с Игорем уединились под утро, когда большая часть гостей отбыли. Любили друг друга жестко, темп задавал Игорь. Когда всё кончилось, и я прильнула к нему, он неожиданно резко сел на постели. Мне оставалось молчать, ожидая продолжения. Спина Игоря, освещенная ночником, казалась нереально тёмной и гладкой.
Он был в отпуске и отдыхал без меня. Уехал во Вьетнам на две недели. Игорь вернулся чуть меньше месяца назад, а загар по-прежнему держался. Но это были не единственные перемены в парне. Игорь стал одеваться иначе, сделал стрижку, которая ему безумно шла. За время нашего романа старалась не вмешиваться в его личное пространство. Предпочитала ничего не менять в нем.
Игорь сидел, низко опустив голову, а потом неожиданно встал и пошел собирать свои вещи с пола, попутно натягивая их на себя. Я наблюдала за его четкими движеньями и силилась понять: что происходит?
— Кофе приготовить? — задала вопрос в тот момент, когда Игорь приоткрыл дверь спальни.
— Нет, — холодно бросил он. — Я теперь буду пить кофе в другом месте и с другой женщиной. Прощай.
Я, еще долго не мигая, смотрела на черную дыру дверного проема, в которой растворился любовник. Опомнилась, когда входная дверь хлопнула, разделив наши с Игорем жизни навсегда.
Полгода приходила в себя. Отгородилась от девчонок, старалась никуда не выходить. Мне было здорово в пустой квартире. Неужели я любила Игоря? Наверное. Иначе, как объяснить тот шок, что испытала, узнав о его женитьбе? Невеста моего бывшего офис-менеджер в фирме отца. Это меня окончательно сломило.
Истерика случилась на работе спустя месяц после свадьбы Игоря. Долго не могла отыскать какой-то документ и заревела. Плакала, уткнув лицо в скрещенные на столе руки. Девушка, с которой я делила кабинет, подошла и предложила воды. Осушив стакан, вытерла слезы и побросала вещи в сумку. Позвонила отцу и захлебываясь слезами, попросила отпуск на неопределенное время. Согласие получила и поплелась домой.
Вошла в квартиру, сбросила туфли и плюхнулась на диван. Нужно решить, куда отправиться. Но как выяснилось, с этим проблемы. И тут вмешалось провидение. Школьная подруга мамы, позвонила справиться: не вернулись ли родители домой? Разговорив меня и прознав про отпуск, предложила приехать к ним в семейный пансионат. Я согласилась.
Страшно вспомнить: последний раз была в Геленджике, когда мне было пятнадцать. До этого времени каждый год приезжали погостить и насладиться солнышком. Всегда ждала лета, чтобы снова увидеть Оскара. Это сын маминой подруги. Знала его столько же, сколько и себя. Когда нам исполнилось шесть лет, мы назвались женихом и невестой. В десять — решили пожениться. В четырнадцать — первый раз поцеловались. Когда минуло пятнадцать — Оскар разбил мне сердце. Просто пришел в комнату и заявил:
— Не лезь ко мне, забудь о прошлогоднем поцелуе. Ничего не будет, — и ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
С досады пошла на местную дискотеку и познакомилась с красивым парнем. Жаль имя забыла. Зато помню, как мы отошли с ним в сторонку, и он расспрашивал о Москве. Как-то случайно поинтересовался: нет ли у меня молодого человека? Через несколько фраз я ревела и жаловалась на Оскара, уткнувшись лбом в грудь нового знакомого. Спустя час мы увлеченно целовались.
В аэропорту южного города у стойки регистрации спустя две недели сильные руки временного возлюбленного обнимали мои плечи, а приятный голос шептал в ушко всякие нежности. Всё это происходило под злой и ревнивый взгляд Оскара. Тогда я наслаждалась яростью друга детства и беспомощностью перед сложившейся ситуацией. Думала: «Сам виноват и пожинает плоды». Мне было обидно, видеть его холодность ко мне в то лето, и злило, что не понимала причины. Долгие годы Оскар оставался родным человеком, таким же, как и родители. И вдруг все рухнуло.
Но как говориться: «все к лучшему». В курортном романе с тем парнем смогла воплотить наяву девичьи мечты. Очень жаль, что так и припомню имени того молодого человека. Он был прекрасен. В тот день, десять лет назад, в аэропорту Геленджика, Оскар вдруг подошел ко мне, взял за руку. Временному приятелю ничего не оставалось, как убрать ладонь с моего плеча и отойти в сторону.
Пальцы Оскара были холодными, словно он долго держал их в ледяной воде. Невольно вздрогнула. Взгляд друга детства казался печальным.
— Пока, Оскар. Приятно было повидаться, — промолвила я.
Попытка улыбнуться не увенчалась успехом. Сердце сжалось и стало трудно дышать, словно мне перекрыли кислород. Глубоко вздохнула, принуждая лёгкие наполниться. На глазах выступили непрошеные слёзы. Я поняла, что готова кинуться на шею к Оскару, и умолять его стать прежним, добрым и заботливым. Почувствовала, как по щекам потекли слёзы.
— Пока, Марина. Рад был тебя увидеть, — ровным голосом произнёс Оскар. — Постарайся больше не приезжать сюда. А еще: посмотри Европу.
Оскар резко вырвал свою ладонь из моей, повернулся спиной и быстро зашагал прочь. Я направилась к стойке регистрации и протянула посадочный билет красивой девушке в стандартной униформе.
Всегда думала, что только в юношеские годы все обиды кажутся такими непереносимыми. Ошиблась. С возрастом сносить удары Судьбы становилось сложнее и больнее. Наверное, так и учатся мудрости.
Объявили посадку, и я, отбросив воспоминания, направилась к нужному выходу. Девушка за стойкой проверила паспорт, посадочный талон и я направилась по металлическому переходу в самолет. Улыбка встречающей на борту стюардессы приободрила. Втиснулась в узкий проход между креслами, прошлась по нему и отыскала свое место. Оно оказалось у окна. Через несколько минут рядом со мной, уселся прыщавый подросток и его мать.
Отвернулась к иллюминатору. Впереди было море, солнце, куча свободного времени и одна не решаемая задача — как забыть Игоря? С другой стороны, забывать не следовало. Это моя жизнь и ошибки в ней тоже мои.
Весь полёт юноша косился на меня. Вдобавок к этому, он чуть не уронил мне на колени свой обед и не облил кофе. Мамаша сверлила взглядом так, что становилось тошно и хотелось открыть люк и выйти из лайнера в небо. Напряжение последних недель дало о себе знать головной болью и стало не до соседей. Откинулась на спинку кресла и попыталась уснуть. Получилось.
Очнулась от легкого похлопывания по плечу. Это была стюардесса.
— Пристегните, пожалуйста, ремни. Скоро посадка.
— Да-да, конечно. Спасибо, — сбрасывая дрему, сказала я.
В окно было видно, как самолет сделал вираж над морем и стал снижаться. Произошло касание шасси с поверхностью взлетно-посадочной полосы. Выпустили закрылки и воздушное судно начало торможение.
Отстегнула ремни, принялась ждать, когда проход освободиться от пассажиров. Из самолета выбралась последней, и горячие лучи южного солнца обвили мое тело невидимыми руками. Настроение немного улучшилось. В аэропорту встречал водитель, присланный из пансионата. Уселась в машину и принялась смотреть на изменившийся город.
Доехали быстро. Около входа в отель меня встретили друзья семьи. Под непрекращающийся шквал вопросов проводили в номер.
— А как поживает Оскар? — спросила я.
Родители друга детства переглянулись. Сделала вид, что не заметила и сбросив рюкзак с плеч в кресло, прошлась по номеру. Люкс, отведенный для меня, порадовал видом из окна и огромным балконом, походившим на небольшую террасу. Снаружи вдоль стен были выставлены растения в кадках, а в углу притулился небольшой столик на металлических ножках со стеклянной столешницей.
— Оскар должен сегодня приехать из посёлка. У него там коттедж, — пояснила мама друга детства.
— Женился? — с улыбкой на губах поинтересовалась я.
— Нет. Работает дома, общаясь с фирмой-нанимателем по интернету. Иногда летает к ним в головной офис в Америку.
— Поня-я-ятно, — любуясь соснами, протянула я.
— Ну, не будем тебе мешать. Обживайся девочка, произнес владелец пансионата.
Мы тепло простились и, проводив родителей Оскара, устремилась на террасу, любоваться окрестностями. Простояв не меньше часа на открытой площадке, отправилась в ванную и приняла душ. На ужин не пошла, есть совсем не хотелось. Уселась в кресло и принялась рассматривать сосны напротив, пока не стемнело. Нужно ложиться спасть.
Сон оказался тяжелым. Возможно из-за перемены климата и усталости от перелета. Встав на рассвете, сделала пробежку по набережной, вдыхая воздушный коктейль, ингредиентами которого благоухание напитавшихся росой растений и соленая прохлада с моря. Потом наскоро проглотила завтрак, мечтая о «тюленьем отдыхе»: улечься в шезлонг и прикрывшись бейсболкой вздремнуть. Но не сбылось. Меня окружали семейные пары с маленькими детьми, а малыши сидеть спокойно не умеют. Затишье наступило, как по мановению волшебной палочки, около полудня. Мамаши и папаши, похватав ребятню скрылись в корпусах, а я смогла расслабиться и провалиться в глубокий сон.
— Эй, красотка, — теребил меня кто-то за плечо.
Разбуженная, посмотрела на звавшего меня, и наткнулась на улыбающееся лицо Оскара.
— О, это ты? Привет, — хмурясь от солнца, поздоровалась я.
— Привет, — улыбнулся друг детства.
Он заметно изменился с тех пор, как мы последний раз виделись. Короткая стрижка, мужественное лицо, пухлые губы. На подбородке ямочка, что особенно нравилось, когда была подростком. Глядя Оскару в очи, на мгновенье перенеслась в свое детство и юность. От этого стало приятно на душе. Показалось, что снова очутилась там, где меня всегда ждут.
— Ты к родителям приехал?
— Нет, с тобой повидаться.
Его улыбка обескуражила и заставила сердце встрепенуться. Мысленно одернула себя за непрошенную эмоцию. Не хватало еще увлечься Оскаром, спасаясь от несчастной любви.
— Отлично. Увиделись, что дальше? — резкость мне самой не понравилась, но уже ничего не поправить.
Такая реакция для меня самой была загадкой. Зачем неподобающе вести себя с парнем, которого я не видела десять лет?
— Колючка и злючка, — хохотнул молодой человек и показал на меня пальцем. — Ха-ха-ха. Маринка креветка злая малолетка.
— Эй! Ты старше меня всего на полгода! — возмутилась я и вскочила с шезлонга.
Оскар припустился по пляжу, а я за ним, словно мы погрузились в детство. Бегали не долго, он поддался, и смогла пару раз дать ему подзатыльник. Затем уселись на свободный топчан и хохотали над собой.
— Сколько ты собираешься пробыть здесь?
— У меня бессрочный отпуск, — повела плечами я и отвернулась.
— Что так? А? Не слышу…
Мужчина встал и опустился передо мной на колени. Вгляделся в лицо. Попыталась отвернуться, не вышло.
— О-о-о, несчастная любовь. А я-то думал, что-то серьезное.
Оскар снова уселся рядом и продолжил:
— Думаю тебе нужно ехать обратно, Марин. Время лечит любые раны, и потому их латать можно и в городе, под боком у родителей.
— Ты меня прогоняешь? — брови поползли на лоб.
— Нет, просто…
Договорить он не успел. Я резко поднялась и пошла в сторону корпуса. Неужели так будет всегда: он прогоняет, а я ищу любовь? Похоже, что да.
***
Вечером Оскар пришел с извинениями. Был мил, и мы проболтали до рассвета, вспоминая детские шалости. Я ловила себя на мысли, что друг детства стал красивым мужчиной, обаятельным и чувственным. Мысленно одергивала себя и пыталась найти объяснение тому, что все время останавливала свой взор на его губах, старалась дотронуться до широкой груди. Это, скорее всего, воспоминания о первой любви разбередили душу, а может, хотела быть кому-то нужной?
После Игоря отрастила огромный комплекс неполноценности. Спряталась за громоздкой одеждой и мешковатыми джинсами. Стало все равно накрашена я или нет. Когда Оскар ушел, подошла к зеркалу и долго рассматривала свое отражение. Понимала: так больше нельзя. Нужно менять отношение к себе и окружающей жизни коренным образом. Шорты, маленький топ и шлёпки — мои спутники днём. Облегающие платья с глубоким вырезом и макияж буду надевать по вечерам.
Спать легла на рассвете и потому на пляж пришла после полудня. Солнце нещадно жгло, и большинство отдыхающих предпочли пересидеть жару в номерах. Устроившись в шезлонге, взяла в руки книгу и сосредоточилась на чтении. Фолиант оказался нудным. Сама не знаю, как заснула? Мне снилось море и Оскар. Мы плескались водой. Нам четырнадцать, и мы влюблены. Картина стремительно поменялась: вода сомкнулась над головой, и я попыталась выбраться наверх. Тщетно. Возникла неожиданная боль в ноге, немного повыше ступни. Отключилась.
Вынырнула из дремы и перенеслась в реальность. Осмотрелась и нашла глазами Оскара, сидящего на галечной поверхности пляжа, рядом с моим шезлонгом.
— Ты металась и стонала, Марина, — пояснил участливым тоном парень.
— И тебе здравствуй, Оскар, — огрызнулась я.
— Здравствуй, — лицо друга расцвело добродушной улыбкой.
— Не боишься обгореть в таком купальнике? Смотри, Маринка, потом сесть не сможешь, придется стоя спать, — ухмыльнулся приятель.
— Попрошу того молодого человека намазать все больные места.
Я махнула рукой в сторону соседнего лежака, в котором пребывал во всей красе черноволосый мужчина.
— Я с большим удовольствием окажу такую мелкую услугу столь привлекательной девушке. Могу приступить прямо сейчас, Мариночка, — предложил красавец с обезоруживающей улыбкой.
— Спасибо, обязательно воспользуюсь, но позже. Откуда вы узнали, как меня зовут?
И так было понятно, что он услышал моё имя от Оскара. Молодой человек ухмыльнулся:
— Как мне не узнать свою первую любовь и первый курортный роман? Узнаю тебя из тысячи девушек, Марина. Нам тогда исполнилось по пятнадцать.
— О, Боже мой! Нет…ты…ты…э-э-э, — замялась я.
Попыталась вспомнить хоть первую букву имени парня, но он сам пришел мне на помощь.
— Давид. Меня зовут Давид. Имя редкое и потому быстро не вспомнишь, — улыбаясь, объяснил старый знакомый.
Оскар на протяжении всего разговора наблюдал за происходящим. С детства он обладал вспыльчивым характером, и такое безмолвие давалось ему тяжело. Он не выдержал и решил вмешаться в разговор:
— Я тоже тебя помню, Давид. Меня зовут Оскар, — представился друг детства и протянул руку.
— Очень приятно, — ответил Давид и пожал протянутую кисть.
Мужчин с вызовом посмотрели друг на друга. Ладони они разняли, но глазами сверлили друг друга. Пора было вмешиваться.
— Получается, мы все не виделись десять лет и вот снова наши пути пересеклись, — щебетала я. — Это парадокс Судьбы.
Улыбнулась и подмигнула Оскару, тот кивнул и со вздохом произнес:
— Это не парадокс, это-Судьба, Мариночка.
Давид опустил голову, и через мгновение снова ее поднял. На лице сияла улыбка. Бархатный голос брюнета казался радостным, когда он заговорил:
— Предлагаю это отметить. Десять лет все-таки…
— Можно вечером в кафе, все «за»? — моментально отреагировала я на предложение.
Оба мужчины кивнули, и дальше разговор стал более непринужденным и веселым.
Вечером наша троица отправилась в одно из самых экзотичных мест Геленджика. Музыка, вино, вкусный ужин сделали вечер легким и не обязывающим. Мужчины подружились, хоть и пытались «перетянуть одеяло» каждый на себя в незатейливых ухаживаниях. Я была пьяна, беспечна и счастлива. Создавалось ощущение, что обрела нечто большее, чем потеряла. Забыла где-то, десять лет назад, и теперь снова нашла на том же месте.
В четыре утра я засобиралась в отель. Нужно было хоть немного вздремнуть. Накануне Оскар предлагал поехать, посмотреть достопримечательности края, послушать легенды и сказания. У него туристическое агентство, которое предлагало проживающим в пансионате гостям экскурсионные услуги. Он позвонил своему лучшему гиду и назначил индивидуальную встречу для нас. Давид отказался, сославшись на посещение уже оплаченной экскурсии, а я с радостью согласилась.
Зайдя в свой восхитительный номер, сбросила легкие босоножки и босиком прошла на балкон. Удобное кресло и восход — все, что необходимо моей душе. Желаемый предмет мебели стоял посередине террасы, и в нем покоился сверток. Я подошла, взяла кулёк. Хрустящая обертка была мною моментально разодрана в клочья, и в руках оказался прекрасный шерстяной плед. Маленький квадратный листочек упал к ногам. Подняв его, я прошествовала в глубину номера. Плюхнулась на кровать и включила ночник, чтобы суметь прочитать записку.
«Вторично прошу прошения за сцену на пляже. Всё, как ты любишь: сосны и теплый плед. Наслаждайся. Оскар».
Я улыбнулась и принялась рассматривать подарок. Мягкий песочно-шоколадный оттенок вызывал желание моментально в него завернуться в плед. Я так и поступила. Закуталась, выключила ночник и уснула.
«— Ах, ты так! Брызгаешься, значит! Ну-ну! — смеется загорелый парень.
Он стоит в море, и отворачивается от летящих в него брызг. Девчонка со светлыми волосами до талии хохочет, как сумасшедшая и продолжает зачерпывать воду ладошкой и обливать мальчишку.
Я узнал их. Они каждый год проводят вместе лето. Девчонка выросла и похорошела. Она сладкая-сладкая. Хочется протянуть руку и дотронуться до нее. Нельзя, пока нельзя. Надо подплыть поближе.
Паренек неожиданно перестал улыбаться и указал в моём направлении.
— Дельфин, Маринка, это дельфин! Видишь плавник?
Девчонка уставилась на меня и пытается рассмотреть получше. Приложила ладошку ко лбу, чтобы загородить солнечный свет.
Какие у нее красивые глаза, такие же, как море. Я хочу ее. Она человек и не проживёт долго, но до последней минуты будет смотреть на меня. Желаю унести этот взгляд с собой в море. Буду помнить тебя.
Я плыву к тебе. Атака и ты в моей власти. Тебе недолго осталось, но поцелую и ты проживешь немного дольше, чем те, другие. Ни одной не даровал то, что подарю тебе: мгновения жизни. У тебя теплые губы и ты поцеловала меня в ответ. Это неожиданно. Ты удивила. Сделаю для тебя то, что никогда не делал для других — заполню твои легкие воздухом. Может, ты откроешь глаза? Ты умираешь, девчонка, но ты не смотришь на меня. Открой глаза, открой!»
Резко села на постели. Кошмар, в котором тонула, вернулся. Я задыхалась. Посмотрела на часы. Оказалось, спала не больше пяти минут. Надо было выйти и проветриться.
Терраса встретила темнотой, прореженной желтым светом фонарей. Хвоя перед глазами расплывалась. Дышать не стало легче.
— Надо спуститься к морю, — прошептала я.
На берегу всегда становилось спокойнее. Я была на всех морях земного шара и везде преследовал этот сон. Он являлся ко мне всегда один и тот же — я тонула. Это казалось странным, но чтобы развеять его приходила к морю. На фоне идеальной водной глади, глядящей в звездное небо, дурной сон становился незначимым.
Я вышла на берег, кутаясь в плед. Меня знобило. Вспомнились подробности происшествия. Видение полностью отображало реальные события одиннадцатилетней давности. Помню, очнулась в больничной палате. Рядом с ней на стуле сидел Оскар и смотрел на меня немигающим взглядом. Как только пришла в себя, он сказал:
— Привет.
Встал и направился к двери. Открыв ее, попросил кого-то в коридоре позвать моих родителей. В последствие все прояснилось. Я поскользнулась, и проплывающий мимо дельфин утащил меня в море. Наглоталась воды. Оскар выудил меня из глубин моря. К тому же где-то разбередила ногу, пока висела на плавнике дельфина. На лодыжке красовалось гнойное пятно размером с медаль. Нога болела и ныла и я долго мазала ее разными мазями, чтобы рана зажила. Теперь напоминанием о прошедших событиях служил выпуклый шрам дугообразной формы.
Я тряхнула головой, сбрасывая воспоминания. Светало. Стала видна граница неба и моря. Вдалеке вода казалась густо-черной, а небо готовилось прихорошиться яркими красками рассвета. Воздух казался солёным и тёплым. Я подставила лицо ветру и ждала, когда озноб отпустит моё тело.
— Марина, привет! Не спиться? — донёсся голос из морских глубин.
Я начала всматриваться в темноту, чтобы отыскать говорившего. Но смогла различить только буйки, которые выставлены для безопасности отдыхающих.
— Эй, Давид это ты? — решилась я на вопрос.
— Да, это я. Сейчас выйду на берег.
Через пару минут смогла определить движение в потемках. Давид остановился возле меня. Теперь я могла его разглядеть. Надо отдать должное южным широтам, заря и закат здесь происходят быстро. Будто кто-то своей волей отдергивает черную занавеску, и сразу приходит свет. Вот и сейчас силуэт мужчины роскошно выглядел на фоне желто-оранжевых пятен, расползшихся по небосклону.
— Ты плавал? Не страшно? — поспешно спросила я.
Давид стоял ко мне очень близко и аромат его тела, смешавшись с запахом моря. Это вызвало смятение в душе, и я покраснела.
— После того, что было вечера, спать не хочется. Вот и пошел освежиться и немного прейти в себя. Иначе засну на экскурсии. А тебе тоже не спиться?
— Да, — ответила я. — Вышла подышать воздухом.
— Это правильно, Марина. Окунуться не хочешь? Если что, я рядом, — подмигнул мне Давид и широко улыбнулся.
— У меня нет купальника с собой, — пошла на попятную я, сама не зная чего испугавшись.
— Можно и без купальника, сейчас достаточно темно. Я могу отвернуться, пока ты раздеваешься, — продолжал уговаривать приятель.
— Можно и без купальника, — согласилась я. — Отвернись.
Я быстро стянула с себя одежду и вошла в воду. Окликнула Давида и поплыла. Через пару мгновений он ко мне присоединился. Мы плыли и болтали о разных пустяках. В какой-то момент устала и решила немного повисеть в воде. Давид подплыл ко мне и предложил подержать меня, пока я отдыхаю. Терять мне нечего, кроме собственных комплексов, поэтому я решила рискнуть и довериться ему.
Он обнял меня за талию и усадил к себе на согнутое в воде колено. Как ему удавалось удерживать нас двоих над водой? Загадка. Я обняла его за шею одной рукой, а другой продолжала болтать в воде, чтобы облегчить Давиду участь. Наши тела близко, но накатившая из моря волна подтолкнула меня к Давиду вплотную.
Моя грудь касалась его груди. Руки обвили его шею. Давид опустил ногу, и я повисла на его шее, тем самым прижавшись всем своим телом к его. Слов было не нужно, нужны объятья, поцелуи, восторг от поглаживания моего тела. Я все это получила в избытке. Не отставала от Давида. Наградой стал стон, вырвавшийся из его горла.
— Марина! Марина! — донёсся до меня голос Оскара.
Я тут же вынырнула из страстного дурмана и прервала ласки. Давид нехотя отстранился.
— Что? — удивленно спросил мужчина.
— Оскар меня зовёт. Надо плыть назад, — ответила я.
Разомкнув объятья, я не оборачиваясь, поплыла к другу детства. Стоя по грудь в воде попросила Оскара отвернуться. Тот всё понял и выполнил моё желание. Быстро одевшись закуталась в плед. Медленно посмотрела в сторону моря. Давида нигде не было. Шелест гальки заставил меня вздрогнуть. Давид, улыбающийся и смущенный, подошел к нам. Он успел одеться в джинсы и футболку. Вода с волос текла на одежду.
— Привет, прогуливаетесь? — задал он простой вопрос.
— Привет, — ответил за нас обоих Оскар.
Я не могла заставить себя говорить. Стыдно за непрошенный порыв. Сожалела о случившемся.
— Марина купалась, а сейчас нам надо идти. Экскурсия, сам понимаешь…
— Да-да, экскурсия. Марина, завязывай с ночными купаниями, это опасно.
Давид хитро улыбнулся и погрозил мне пальцем.
— Я плавала на рассвете, — ответила я. — Нам пора. Пока. Не пропадай.
— Теперь уж точно не пропаду, — широко улыбнулся приятель. — Такие русалки по утрам плавают, что хоть с ночи шезлонг занимай и жди, когда появятся.
— Пока, дружище. Нам пора, — попрощался Оскар, а я кивнула и мы ушли.
***
Вяло позавтракав, отправилась на частную экскурсию с Оскаром. Это было прекрасно. Легенды, сказки, повествования вписывались в реальные события и переплетались с ними. Как не поверить преданию, когда сам ландшафт: горы и море, услужливо предоставляли себя экспозицией.
Наш чичероне оказался парнем лет тридцати с рыжими волосами. Долговязый и улыбчивый. Он с большим энтузиазмом красиво рассказывал очередную легенду. Мы въезжали в Геленджик, а гид все вещал и вещал историю этих мест:
— В средневековье здесь жили племена зихов, впоследствии — их потомки, адыгейские племена натухайцев и шапсугов. С конца пятнадцатого века на Черноморском побережье Кавказа установилось турецкое владычество. Торговое село на берегу Геленджикской бухты сделалось местом вывоза турками невольниц — молодых красивых девушек горянок. Это были самые мрачные времена в истории местных городских племен. По одной из версий своим названием город обязан именно этому периоду в истории. В переводе с тюркского Геленджик — «Белая невеста». Проживали здесь и русские люди, их называли «скифами». Не спокойные были времена тогда. Много легенд рассказывают о здешних местах. Позвольте вам поведать очередную сказку, — вежливо и с улыбкой попроси экскурсовод.
— Извольте, — весело согласилась я. — О чем будет новая история?
— О-о-о! Она о прекрасной горянке и богатом турке. Только эту быль лучше слушать на воде. Поэтому пройдемте к яхте Оскара Олеговича и я продолжу рассказ.
Мы подъехали на машине к берегу и припарковались недалеко от Морского причала. Пройдя пешком, и сделав несколько фотоснимков, пересекли причал и сели в восхитительную белоснежную яхту.
— Извини, алые паруса все разобрали, поэтому поплывём с красными, — пошутил мой друг.
Хихикнув в ответ, я расположилась с удобствами. Гид занял место у штурвала. Когда мы покинули причал, Оскар обнял меня и притянул к себе. Я положила голову ему на плечо и стала наблюдать, как другие яхты подобные нашей, плывут рядом. Мы устремлялись в синюю даль. С погодой повезло, и я, отстранившись от Оскара, быстро разделась, оставшись в купальнике. Друг последовал моему примеру. Чичероне стянул с себя футболку, и продолжил управлять яхтой.
Я села спиной к приятелю и облокотилась на его грудь. Он обхватил меня за талию обеими руками и уткнулся подбородком в плечо. Солнышко припекало, Оскар был рядом и больше ничего не нужно. Мысли об Игоре, словно дымка, рассеялись в голове. В душе стало тепло. Проплыв достаточно долго, яхта замедлила ход, а потом и вовсе остановилась. Посудина совершала круговые движения, подталкиваемая волнами и «Геленджикская бухта» была у нас, то с правого борта, то с левого. Невысокие волны, раскачивали судно и под это мерное колебание Юра начал свой рассказ.
— Жили здесь красивые девушки с гордым нравом и сильной волей. Они были наследницы горных народов. Маленькая бухта позволяла ужиться людям разных племен, а море кормило всех. Но пришли дни страданий и бед. Порабощение Османской империей привело к установлению правил новой силы. В бухте был организован невольничий рынок. Богатые рабовладельцы приходили с моря и увозили всё, что им понравится. А нравились им красивые белокожие девушки с гордым нравом. Легенда гласит, что в один из таких дней остановился недалеко от берега красивый корабль. Владел судном богатый турок по имени Бора, что в переводе с турецкого «Морской шторм». Он был сильным и могущественным, молодым и красивым. Покупая для своего удовольствия различную утварь, он с прислужниками забрел на невольничий рынок. Все расступились перед ним потому, что он самый богатый из присутствующих здесь. Он прошел и уселся на подставленный для него стул. В этот самый момент вывели невольницу. Она была хороша собой. Белые длинные волосы струились по плечам и ниспадали до самой земли, и синие как море глаза смотрели строго и холодно.
— Вот моя белая невеста, — произнес Бора. — Я покупаю её.
Девушка стояла и смотрела прямо в очи турку. И чем больше он вглядывался в глубину ее глаз, тем сильнее разгоралась любовь в сердце богача. Расставшись с большой суммой денег, Бора проводил свою «Белую невесточку» на корабль.
— Как зовут тебя жена? — спросил, сгорающий от страсти Бора.
— Марина, — отозвалась красавица.
В ту ночь Бора не посмел сделать Марину своей женой, его остановили холодные глаза горянки. Он привез ее к себе в дом и отвел в самые лучшие покои. Девушка жила в доме Бора уже месяц, и чахла от непонятной болезни.
— Что с тобой? — поинтересовался Бора, когда очередной лекарь вынес вердикт о скорой смерти Марины.
— Отвези меня к морю и разреши поплавать в нем, муж. Обещаю очень быстро выздороветь.
Бора так и сделал. Отвез Марину к морю и заставил всех отвернуться, чтобы никто не смел видеть его жену. Марина в море ожила настолько, что позвала Бора присоединиться к ней. С тех пор, они ежедневно плавали вдвоем до самого того момента пока не пришла пора рождению наследника. Марина родила прекрасного синеглазого малыша, которого назвали, так же как и отца. Но мальчика сломила та же болезнь, что и его мать: он любил море. И вот однажды, когда мальчик стал подрастать приключилось странное событие. Бора пошел окунуть сына в воду. Когда он достал его, то увидел плавник, торчащий у него на спине. Бора позвал свою жену, и каково было его удивление, когда и у нее из спины вырос плавник, похожий на дельфиний.
— Не бойся, муж мой. Мы люди из морских глубин. Мы живём там, куда не может попасть человек. Но мне дана возможность взять тебя с собой. Ты станешь одним из нас. Соглашайся. Уплывем далеко-далеко, в мой дом. Там будет расти наш сын. Мы будем счастливы с тобой там, также, как были счастливы здесь.
Бора смотрел на свою преобразившуюся жену и не узнавал. Ее кожа стала почти прозрачной, как вода, волосы напоминали морскую пену, обвившую ее стан. Сын оставался похожим на него, Бора, но всё равно уже мало напоминал человека с этим плавником на спине.
— Я не пойду за тобой, жена. Я — человек и утону.
— Нет, ты не утонешь, — возразила женщина. — Я сделаю тебя таким, как я. Я наследница древнего знания и могу сделать тебя другим.
Бора колебался, но так и не решился на превращение.
— Хорошо, я оставляю выбор за тобой, и когда захочешь, сможешь присоединиться к моему народу, — изрекла оскорблённая супруга. — Я оставлю тебе это. С помощью него, ты сможешь отправиться вслед за мной, когда пожелаешь.
Бора получил подарок, но остался жить на суше.
Экскурсовод закончил свое повествование, а я молчала, переваривая сказанное.
— Эти люди из моря существуют? — задала я глупый вопрос мужчинам.
— Только для тех, кто в них верит, — вступил в диалог Оскар. — Есть куча легенд о морских людях, которых называют «Морскими дьяволами» или «Морскими конями». Попадаются менее романтичные истории, чем та, что ты услышала сейчас.
— Например? — приподнимая бровь спросила я.
— Обитатель глубин под название «Морской конь» выбирается на берег и превращается в соблазнительного мужчину. Он влюбляет в себя девушку и утаскивает на дно. Бедняжка захлёбывается, удовлетворяя его похоть, а он ищет новую жертву. Бывает, на берег выплывают и «морские кобылицы», только итог абсолютно такой же, насладившись мужчиной, она утаскивает его на глубину и смотрит, как тот умирает. Поговаривают, их притягивает смерть, отражающаяся в глазах человека.
— Ну вот, что ты за человек такой, а? Такая красивая сказка, а ты все испортил. «Сама смерить отражающаяся в глазах человека…», — передразнила я друга и махнула на него рукой.
— Ладно тебе, Маринка. Давай купаться, — предложил примирительным тоном Оскар.
Я сердито заявила:
— Ага, сначала страшилок расскажешь, а потом купаться зовешь. Всё! Хочу загорать.
— Это твоё окончательное решение? — приподняв одну бровь приятель.
— Да.
— Лады, пойду топиться, — развернулся, и был таков, а мы с Юрой остались на палубе и принялись загорать.
Спустя некоторое время к нам присоединился Оскар. Лучи солнца ласково нагревали мою кожу, я ощутила странное чувство тоски. Оторвала голову от полотенца, на котором лежала и окинула взглядом морскую гладь. Взором натолкнулась на плавник. Он возвышался над волнами и поблёскивал, словно глянцевая вывеска. С того места исходил импульс ужасающей тоски и боли.
— Что там, смотри, — позвала я друга и для пущей убедительности постучала по руке. — Это дельфин?
— Да, похоже на дельфина, — сощурился Оскар.
По лицу парня пробежала тень злости. Странная перемена, если учесть, что мы собирались в ближайшее время отправиться в Дельфинарий.
— Мне почему-то кажется, что тому, кто с плавником больно, — озабоченно произнесла я.
— Впечатлительная ты Маринка, — отшутился Оскар и легонько щелкнул меня по кончику носа.
— Давай возвращаться, — предложила я и поднялась. — Окунусь разок, чтоб тут некоторые не подтрунивали, и поплывем к берегу. Есть хочу.
— Слушаюсь и повинуюсь, госпожа, — хохотнул закадычный друг.
Встала на самый край борта, и легко оттолкнувшись от него, вошла в морскую толщу. Вода была тёплая. Я плыла прочь от яхты до того момента, пока не почувствовала усталость в теле. Остановилась и распласталась, позволяя солёной жидкости удерживать меня. Неожиданно почувствовала какое-то движение возле своего туловища, а затем рука коснулась талии. Меня потянули в глубину, и поверхность воды сомкнулась над головой. Я стала отбиваться от чужих объятий. И тут случилось нечто странное. Мне подарили поцелуй. Он показался жадным и порывистым. Через него в мои лёгкие проникал воздух, я могла дышать свободно. Не тонула, а плыла. Неожиданно всё оборвалась. Чужие руки подталкивали меня вверх. Вынырнула и вытерла соленую воду с глаз. Оскар плыл на встречу, размашистыми гребками. Увидев меня на поверхности, друг помахал. Я ему ответила и поплыла.
В пансионат мы вернулись вечером. Остаток дня казался долгим и нудным. Я легла на кровать в своем номере и попыталась осознать то, что произошло в море. Любопытно, это были галлюцинации, навеянные рассказами о морских жителях? Или шутка Оскара? Не знала. Голова раскалывалась и решила поспать.
На следующий день шарахалась от морских глубин и плавала только у берега. Потом и вовсе перебралась в бассейн. Тоска, что преследовала меня, понемногу улеглась, и я задышала полной грудью. Но к вечеру уныние снова одолело, а тяга к морю стала болезненной. От встречи с Оскаром отказалась, сославшись на чрезмерное количество ультрафиолета на коже. Друг хохотнул и предложил намазать меня кремом. Я отшатнулась. Поплелась в номер и улеглась в кровать. Закрыла глаза и провалилась в дрему.
Перед моим взором открылись глубины, косяки рыб, затонувшие корабли. Я хотела туда и боялась. Мучавший меня с детства кошмар вернулся, но уже видоизмененным. Видела, себя плавающей в толще воды и улыбающейся солнцу. Волосы плавно струились вдоль тела. Я напоминала медузу, когда толкала тело вперед при заплыве. Очнулась и решила отправиться на пляж. При утренних посиделках меня застукал Оскар. Парень взял шезлонг, стоящий рядом с моим, придвинул ближе, и лег в него.
— Что-то не так, Марина? Поговори со мной, пожалуйста.
— Оскар, я сама не своя, — начала я, и оборвала фразу.
Поймет ли друг детства мои переживания? Стоило открывать душу?
— Я вижу, — вздохнул молодой человек. — А еще знаю, что это поправимо. Рассказать как?
— Поделишься? — обернувшись, задала я вопрос.
— Это государственная тайна, — подмигнув, улыбнулся Оскар.
— Ну, мне-то можно, хоть одним глазком, в пол-уха, — поддержала я его шутку.
— Если только одним глазком, — развеселился Оскар.
Оскар сел и развернулся ко мне. По выражению его лица, я поняла, что ему не до шуток.
— Выходи за меня замуж, — произнес парень.
Удивлению моему не было предела, а Оскар встал с шезлонга, и легко отодвинув его, опустился на одно колено. Затем достал из кармана джинсов маленькую коробочку и открыл ее. На дне покоилось красивое кольцо со сверкающим камнем.
— Оскар, я… — в горле пересохло и мне захотелось плакать. — Спасибо за предложение. Я…
— Соглашайся, Марина. Я люблю тебя с детских лет, но помимо всего прочего сейчас это необходимость.
— Хорошо, — кивнула я. — Но почему ты говоришь о необходимости?
— Со временем ты всё поймёшь, любимая. Просто прими это кольцо и всё.
— Какой редкий камень, где ты его достал? — рассматривая грани сверкающего чуда спросила я.
— Мужчина не должен раскрывать свои секреты, не так ли? — улыбаясь, задал вопрос Оскар.
— Так, Оскар, совершенно так.
***
Очарование южной ночи пленяло приезжающих на отдых. Парочки бродили до утра, держась за руки, и беседовали о разных пустяках. Я стояла на набережной, и ветер вяло колыхал мои волосы, перебирая пряди воздушными пальцами. Неожиданно нахлынула тоска. Пришлось вцепиться в бетон набережной, чтобы не сбежать на пляж, куда так неудержимо влекло. Ощутила чей-то пристальный взгляд. Он ощупывал меня. Съежилась и стала оглядываться по сторонам. Может мне показалась и это снова галлюцинации? Нет. Воздух наэлектризовался вокруг, и я была втянута в водоворот некоего пространства. Повинуясь кому-то неотрывно смотрела в одну точку, куда тянуло и откуда манило. Казалось, подними руки и полетишь в чернеющую даль. Все мысли превратились в мешанину и ясной стала только одна: «Мне надо туда, в море».
— Марина, что ты тут забыла? — тряс меня за плечи Оскар.
Слышала слова жениха, чувствовала его прикосновения, но не могла сбросить дурман. Оскар всё тряс и тряс меня за плечи, а я смотрела вглубь себя, и видела только манящий образ — «Море». Неожиданно все прошло. Это случилось также мгновенно как и нахлынуло. Глубоко вдохнула и заморгала. В глазах была сильная резь. Слезы проложили дорожки на щеках.
— Наконец-то ты очнулась, — произнес Оскар.
Он прижал меня к своей груди, стал успокаивающе поглаживать по спине и тихонько целовать в макушку.
— Я была сама не своя, — пожаловалась я. — Мне плохо.
— Пойдем, я провожу тебя в номер, — обняв за плечи, сказал парень.
— Нет, мне плохо, — захныкала я и поплелась рядом с женихом по мощеной набережной.
Утро. Открыла глаза, потянулась и села на кровати. Солнце заливало комнату светом. Взлохматила волосы и, закутавшись в простыню, прошла на террасу. Красота! Как же здорово пахнет сосновой хвоей! Последнее время меня преследовал только дух моря, а сегодня он еле-еле уловим, зато хвоя и цветы слышались четко и ярко.
— Эй, я еще не готов вставать, — услышала я голос Оскара, донесшийся с кровати.
— Просыпайся соня-засоня, — подразнила жениха и улыбнулась. — Пора на завтрак.
— А утренний поцелуй? Это лучше завтрака, — весело произнёс парень.
Он сел на кровати потянулся, как и я несколько минут назад. Накинул простыню и прошлёпал босыми ногами на террасу. Оскар заключил меня в объятья и поцеловал. Только сейчас поняла, как правильно сделал Игорь, бросив меня. Я пропустила бы своё главное счастье в жизни.
***
Больничная палата, в которой пребываю уже второй день, относится к разряду «Улучшенной». Надо признать мои родители постарались, и притащи все необходимое для нормального существования до выписки. В начале недели я обреталась в реанимации погруженная в искусственную кому. События недельной давности вспоминать страшно.
В тот день мы с Оскаром всё-таки выбрались на завтрак. Подойдя к своему столику, обнаружила сидящим за ним Давида.
— Привет русалка, как спалось? — щурясь от яркого света, проникающего сквозь огромные окна столовой пансионата, спросил Давид.
— Она прекрасно спала, — ответил Оскар и встал за моей спиной.
— А мне не спалось, — закручинился Давид. — Ходил возле твоего корпуса, думал и гадал, не потревожу ли тебя своим присутствием? Могу ли предложить прогулку?
— Моя невеста теперь гуляет только со мной. Если хочешь пригласить ее, то придется сначала обратиться ко мне.
— Вот как? — глаза брюнета поползли на лоб. — И когда это произошло? Я имею в виду, когда вы стали женихом и невестой? — поинтересовался Давид.
Нервозность парня выдавала, дёргающейся на шее мышца. Я помню об этом с тех самых пор, как была подростком. Вот ведь незадача, имя забыла, а такую особенность, как дрожащая мышца, запомнила.
— Пару дней назад, — холодно сообщил Оскар. — Марина согласилась принять моё предложение, чему я несказанно рад.
— Поздравляю, значит, я в пролёте в этот раз?
Это был вопрос пустоте, которая по своему обыкновению промолчала, поглотив его слова.
— Уверен через десять лет, я возьму реванш, — пригрозил собеседник и поднялся с места. Кивнул мне на прощанье, а Оскара словно не заметил.
— Да, ершистый парень, боюсь, через десять лет отыграется, — смотря ему в след, произнес жених.
— Уверена, что к тому времени я буду мамой троих детей, толстой и ворчливой, — хохотнула я в ответ на его слова. — Сам будешь рад избавиться от меня.
— Нет, Марина, никому я тебя не отдам, даже если ты нарожаешь мне целый взвод детей. Реванша не будет и точка.
День мы провели весело, причем успели сообщить его и моим родителям, что определились с выбором и стали женихом и невестой. Обе семьи несказанно обрадовались и поздравили нас с предстоящими переменами в жизни.
Ночью мы с Оскаром заснули вдвоем в моем номере, а вот дальнейшие события я помню размыто, будто нужно продираться сквозь пелену воспоминаний.
«Девчонка, выросла и превратилась в красивую девушку. Я сразу вспомнил ее, потому что ждал. Я чувствовал ее запах везде, даже в океане, но к тому моменту, когда туда приплывал, ее не оказывалось. Мне оставалось довольствоваться малым, этими глупышками, которых много на пляжах мира. Надо всего лишь проявить немного ласки, и дурочки разных возрастов, сами соглашаются идти со мной. Я видел много глаз за то время, что не мог найти девчонку. Они были разного цвета. Во всех ужас смерти смешивался с желанием обладать мной. Это неповторимое ощущение, когда ты видишь, как страсть застывает на их лицах и глаза пустеют. Я охотился на девчонку десять долгих лет, и вот она тут и еще более желанна, чем раньше. Мне только остается позвать ее, но она сопротивляется. Удивительно, как она может сопротивляться моему зову? Мне надо сломить ее волю».
Поднялась с постели и направилась к входной двери. Шла, медленно огибая все преграды. В голове звучал голос, и всё время разговаривал со мной, а я не могла противиться.
«Я точно знаю, что ты другая, не такая, как остальные. Ты изменилась. Я сам бы изменил тебя, но это не в моей власти. Зато я могу увести тебя далеко-далеко, и ты проживёшь долгую жизнь в другом мире. Там нет войн, наши племена не нападают друг на друга. Там есть четкая иерархия и это служит правом обладать всей подводной красотой. Порядок и счастье, красота и покой. Ты будешь счастлива со мной в этой стране. Те глупышки, лиц которых я даже не помню, никогда не попали бы в мой дом. Они просто люди, а ты — иная. Я рад такой перемене в тебе. Жил бы с тобой в стране людей, если ты захотела, но никогда не смог бы показать свой дом. Теперь мы свободны. Иди ко мне, девчонка, иди».
Пересекла набережную и остановилась возле ее ограждения. Пыталась сбросить с себя дурман, и крепко вцепилась руками в перила. Всё тщетно голос звал и я подчинилась. Я медленно будто в забытьи прошла вдоль ограждения набережной, и спустилась по отделанной гранитной плитой лестнице. Пляж был пуст. Остановилась, не решаясь следовать дальше.
«Ты прекрасна в свете луны. Ты волшебна, и достойна красоты, что ждет нас на дне. Иди ко мне. Море тебя примет, как и я. Иди».
Подняла руки и попыталась унять боль в висках, начав их растирать. Эти монотонные движения, возвращали к самой себе, и смогла ухватиться за мысль, противясь голосу внутри головы. Эта мысль была о смерти, что ждет в пучине. Я цеплялась за размышления, а они от меня ускользали. Зато яркими казались образы, вспыхивающие в уме. Будто снова окунулась в кошмар, мучавший десять лет. Зажмурилась и потрясла головой. Нет, так дело не пойдет, продолжая цепляться за собственные мысли. Мне казалось, если они будут, то этот голос внутри станет менее манящим. Я не ошиблась. Звук стал заглушаться и воздух становился менее наэлектризованным.
«Открой глаза, Марина. Я приказываю тебе открыть глаза. Иди сюда. Я жду».
Вместо того чтобы подчиниться, сильнее зажмурилась. Голос, в голове, превратился в монотонную звуковую линию. Сложилось ощущение, точно кто записал одну ноту, забыв про то, что есть еще шесть. Усилием воли смогла расслышать на этом фоне собственные мысли. Первое, что пришло в голову, это воспоминание об Оскаре. Я мысленно звала его на помощь. В одиночку не смогу вырваться из воронки, сотканной из чего-то плотного и неощутимого одновременно.
Противостояние голосу велико, что ноги сами собой подкосились. Опустилась на холодную гальку пляжа. Это пытка, я больше не выдержу! Надо о чем-то подумать. Что не так в последних фразах, услышанных мной? Там это есть, только что? Конечно! Он обратился ко мне по имени. Он четко произнес: «Марина». Он знал меня, мы встречались с ним на берегу. Возможно, даже очень часто. Кто ты такой? Что ты такое? Оскар! Оскар! Я больше не могу, я сдаюсь!
«Нет, любимая, потерпи», — раздался в голове еле различимый шепот любимого. — «Я уже рядом, ты молодец, ты справляешься».
Оскар? Теплые руки обняли меня и поставили на ноги. По-прежнему держала глаза зажмуренными, но твёрдо знала кто рядом. Меня, словно ударило изнутри, и пришла картинка: я стою рядом с Оскаром лохматая в трикотажной футболке до колен и сдавливаю себе голову. Я распахнула веки и услышала оба голоса:
— «Ты моя, девчонка, не смей ускользать! Сделай шаг и я проведу тебя».
— «Останься со мной, Марина, я люблю тебя. Я здесь, не смотри туда». - отчетливо говорил Оскар.
Образы в голове вспыхивали один за другим. Словно смотрела фильм о самой себе.
— Марина, опомнись, прошу, — взывал Оскар, и тряс за плечи. — Уйдем сейчас, а завтра я тебе всё объясню, обещаю. Ты все поймешь, ведь ты прошла большую часть пути. Пойдем.
— Она никуда с тобой не пойдет, левут, — донесся до меня голос, такой бархатный и чистый, и такой знакомый. — Она останется со мной.
Я обернулась. Это Давид. Силилась хоть что-нибудь понять. Почему слышала его голос? Почему он появился из моря?
— Я ждал этого десять лет, левут, и теперь она моя, — холодно заявил парень.
— Нет, ошибаешься, — ответил жених. — Ты чуть не убил ее тогда, а сейчас предъявляешь на нее права? Так не пойдет.
— Еще как пойдет, — хохотнул Давид. — Она уже к этому готова.
Я смотрела на этих двух мужчин, так спокойно разговаривающих друг с другом, и силилась, понять их странную беседу. Неожиданно стало страшно. Мурашки побежали по коже, а порыв ветра с моря чуть не сбил с ног. Я обхватила себя руками, желая согреться. Это не помогло.
— Ты погубишь ее, — заявил Оскар. — Да она иная, но всё еще человек. Кости хрупкие и не вынесет давления морской глубины.
— Это правда? — нахмурил брови Давид.
— К сожалению, да. Отступись от нее, а иначе… — пригрозил жених.
— Я готов, левут.
Зубы стучали. Сотрясание тела усилилось, и я сложилась пополам, а потом и вовсе присела на поверхность пляжа, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Попыталась хоть немного успокоиться. Не получилось. Сил снова встать не было. Смотрела перед собой, будто ожидая чего-то. Вдруг всё изменилось. Нет, на пляже нас по-прежнему трое, но присутствие кого-то четвертого, не видимого, исходило с моря. Я коснулась лбом коленей и попыталась отстраниться от всего происходящего. Внутренности сжались в крутой узел. Плохо. Совсем никуда не годиться. Я подняла голову и взглянула на мужчин.
Давид изменился. Его лицо вытянулось, и нос со ртом стали занимать единый контур. Улыбка превратилась в оскал и на месте красивых ровных человеческих зубов красовались довольно крупные клыки. Шея удлинилась. Руки удивительным образом остались прежними и плотно прижаты к туловищу. Но в следующий момент Давид резко поднял их в стороны. Между туловищем и рукой все пространство занимала кожаная перепонка, довольно тонкая, как будто сотканная из длинных лоскутов. Вид этой кожаной «тряпицы», полощущейся при каждом порыве ветра заставил мой желудок сжаться от спазма. Рвотный рефлекс не заставил себя долго ждать и через пару неприятных моментов, ужин вырвался из тела, и выплеснулся на галечную поверхность пляжа. Я отползла от содеянного и присела, рядом с шезлонгом. Взобраться на него сил не осталось. Положила голову на гладкую поверхность топчана и закрыла глаза. Холод пластика отрезвил меня. Пришло осознание: пора спасаться, время пришло.
Распахнула веки и новая измененная реальность встретила меня с распростёртыми объятьями. Оскар был другим. Полупрозрачный силуэт странно смотрелся в льняных шортах и белой футболке. Одежда разорвалась и в образовавшейся дыре торчал плавник.
Мужчины молча взирали друг на друга и только плеск моря слышался отчетливо. Неожиданно всё пришло в движение. Статика уступила место динамике. Давид сделал выпад и небольшой разряд прошел по его перепонкам. Оскар уклонился, подбежал к Давиду, обхватил руками, оставаясь за его спиной, сковал движения зачинщика. Давид вывернул удлиненную шею и, изловчившись, укусил противника. Челюсти сомкнулись на плече Оскара, но плоть вытекла через промежутки между зубами напавшего, как будто вода.
Тем временем мой изменившийся жених сделал захват, и шея Давида чуть ниже подбородка была полностью зажата в согнутой в локте руке. Удушение, вот как называется тот прием, что сейчас демонстрировал Оскар. Глаза Давида округлились. Ему явно не хватало воздуха, и он предпринял спасительный приём. Изогнувшись, он обхватил Оскара обеими руками за голову, стоя при этом по-прежнему к нему спиной и найдя глаза, начал большими пальцами вдавливать белки в прозрачный череп. Возлюбленный взвыл и ослабил хватку. Давид вывернулся повернулся лицом к Оскару. Оба учащенно дышали.
— Отступись, — ревел Оскар, — ты погубишь ее.
— Нет, левут пусть лучше умрёт, — отвечал ему в той же манере Давид.
Осознание пришло мгновенно и оно подталкивало меня. Опираясь на шезлонг, тяжело встала и поплелась к морю. Преодолеть необходимо три-четыре метра, но они показались самым тяжелым расстоянием в жизни. Шаг, еще шаг. Вот так, я молодец. Окунулась в теплую воду и море сделало мое тело легким. Могу управлять им, силы есть. Надо доплыть до камней возвышающихся недалеко от берега. Я точно знала, что там начало дикого пляжа, и возможность отлежаться. По суши не смогу преодолеть такое расстояние, в плотной соленой толще двигаться проще.
Плыла, экономя силы и тяжело дыша. Камни черными силуэтами возвышались на пути. Нужно сделать еще несколько гребков, витали в голове успокаивающие мысли. Дно в валунах, и я зацепилась за них. Руки соскользнули, волна втянула в водный простор и подбросила с ускорением вперед. Ухватилась за обрубок скалы. Водоросли щекотали руки и ступни. Ползла, перенося тело с одного камня на другой. Вал все сильнее и сильнее подталкивал меня к берегу. Немного осталось. Совсем чуть-чуть.
Вдруг лодыжку обвили чьи-то пальцы. Я завизжала, как сумасшедшая и уцепилась за валун. Руки скользят, и нет опоры. Кто-то потащил меня прочь от берега в море. Перевернулась на спину и ударила несколько раз свободной ногой. На удивление легко удерживать равновесие на поверхности соленой толщи. Так раньше не было. Ударила пяткой и попала по чему-то твёрдому. Захват на лодыжке ослаб, но появился прочный захват на талии. Я пыталась освободиться из кольца рук. Паника. Противник силён, и он увлекал меня на глубину. Выскользнула из объятий неизвестного. Глаза у меня закрыты, но образ всплыл в моей голове, как ослепляющая вспышка.
«Волосы пляшут вокруг гибкого девичьего тела. Красота и недоступность сочетаются в человеке. Это привлекает и отталкивает. Девушка теперь чужая, не его».
Я открыла глаза и увидела очи Давида. Он смотрел на меня, словно прощаясь.
«Последний поцелуй», — услышала в своем сознании голос парня.
Внезапно, почувствовала, что больше нет того тяжелого и ломающего волю зова. Словно освободилась из душного плена и воспарила над собой и окружающим миром. Тело абсолютно подвластно мне. Оно сильное и гибкое.
Давид не отрываясь взирал на меня и ждал ответ. Я кивнула. Воздуха в легких осталось совсем немного, но готова отдать его вместе с последним поцелуем. Парень страстно приник к губам. Это показалось больше чем лобзание, скорее — предложение. Он умолял пойти с ним, готов на всё, чтобы быть со мной. Его мысленные образы лились, формируясь в фильм о будущем.
В легких не осталось больше кислорода. Пришел конец моей человеческой жизни. Я умирала. Вдруг произошло нечто внутри меня, как будто взорвался вулкан, и мир открылся с новой грани. Раньше не ощущала его таким. Слышала, как на глубине проплывал косяк рыб, и знала куда они направлялись. Вдалеке перекликались дельфины и обсуждали, куда им стоит следовать. Море было сродни огромному мегаполису с его постоянным хаосом. Я осознала это, здесь и сейчас. К тому же поняла, что хорошо вижу в темноте глубины и могла дышать в ее утробе. Теперь много что могу. Силы заполнили каждую клеточку организма.
Я отстранилась от Давида и внимательно посмотрела ему в лицо. Он понял — прощальный поцелуй окончен. Парень посверлил меня взглядом и пришел новый образ: пляж бассейна, солнце и я спящая в шезлонге. Покачала головой. На этом всё! Надоело! Где Оскар?
Давид разозлился и схватил меня за руку. Больно, но терпимо. Он потащил меня с необычайной скоростью. Видела, куда мы двигались, приходит этот образ. Расщелина в скалистом дне, и понимала, что осталось не долго. В самый последний момент, Давид выбросил мое тело вперед себя и темнота начала затягивать. Водоворот. Как может быть водоворот внутри моря? Некогда раздумывать, уцепилась за камни, но затягивало вместе с ними. Руки устали, силы покидали меня. Собиралась с мыслями и вспомнила об Оскаре. Попыталась мысленно передать ему всё, что увидела.
«Я слышу тебя, плыву», — раздался голос возлюбленного у меня в голове.
Радоваться рано, но слова Оскара вселили надежду. Яростнее стала сопротивляться водовороту. Давид смотрел на мои потуги, не протягивал руку и не пытался вытащить. Отчётливо слышала его мысли, они пугали меня. Все сводилось к тому, что у спасителя будет трудная задача. Ему придется бороться с Давидом, и видеть, как погибаю я.
Скорее почувствовала, чем увидела Оскара. Он почти неразличим в воде. Возлюбленный ворвался и набросился на Давида. Тот обвил тело жениха руками, и перепонка укрыла плечи Оскара точно плащ. Электрические разряды пронзили Оскара. Его боль восприняла, как свою. Силы покидали меня, оставалось только разжать скрюченные пальцы и улететь в расщелину, на свидание со смертью.
Неожиданно пришел совсем иной образ. Обернулась на источник и увидела таких же прозрачных телом, как и Оскар. Их было трое. Левуты. Они спешили на помощь. Один из них подплыл ко мне и схватил за кисть, рванул на себя, но я по-прежнему болталась внутри всасывающей воронки. Двое других зависли рядом со спасителем и принялись помогать ему. Меня как никчемный сорняк выбросило из водоворота. Отлетела к скале напротив, ударилась головой и плечом. Кровь в такой толще воды не видна, но море сразу приняло этот элемент и впитало в себя. Плечо болело нестерпимо. Нужно закрыть глаза и все пройдет. Надо заснуть. Часто так делала в детстве. Веки отяжелели, и глаза стали закрываться. Последнее что осталось в памяти: разъяренное лицо любимого отрывающего голову Давиду.
Пришла в себя в реанимационной палате семь дней спустя. Доктора держали меня в искусственной коме, долгое время. Повреждения получила значительные, и проваляться в постели пришлось довольно долго.
Перевод в обычную палату обрушил на меня заботу и переживания родителей и родственников Оскара. Пришлось терпеть. Не скажу, что это так уж неприятно. От них узнала о произошедшем со мной. Им поведал Оскар и с его слов мы опьяненные любовью друг к другу и вином, пошли купаться ночью. Во время купания нас волнами прибило к дикому пляжу, где я ударилась о камни и потеряла сознание. Оскар меня вытащил на берег и вызвал «Скорую помощь».
Я находилась в больнице еще пару недель после пробуждения из комы, а потом родители увезли меня домой. Не терпелось оказаться быстрее у компьютера и связаться с Оскаром. Во время пребывания в больнице мы созванивались с возлюбленным, но разговор витал только вокруг моего здоровья. Перед выпиской Оскар сообщил, что написал письмо на электронную почту и просил отнестись к нему очень серьёзно.
Проведя весь день в хлопотах, и обживаясь дома после своеобразного отпуска, открыла ноутбук и вошла на нужную страницу поисковой системы. Набрав адрес и пароль, дождалась открытия своего почтового ящика. Бегло просмотрела список адресатов. Писем оказалось больше ста. В основном строчили друзья, делясь впечатления об их отпусках. Были там и пара писем от Игоря. Решила ознакомиться с этим потом. Отыскала самое долгожданное. Нажала на прочтение, и немного подождала, когда откроется. Пробежав по первым строчкам глазами, заулыбалась.
«Здравствуй, моя ненаглядная, Мариночка!
Очень хочу тебя видеть. Соскучился. В моей жизни, родная, сейчас представился трудный выбор и самое ужасное, что этот выбор не мой. Я полностью завишу от тебя и от твоей реакции на то, что написано ниже. Конечно, желаю чтобы выбор был сделан в мою пользу. Но если этого не случиться знай: я всегда буду тебя ждать. Когда первый раз тебя увидел, осознал, что ты единственная женщина для меня.
Хочу донести до тебя всю сложность ситуации. Поверь, мне это нелегко дается. Я не могу предугадать твою реакцию и предпочел бы лично объясниться. Увы, в данный момент времени это не представляется возможным. Сложности на работе. Приходится довериться письму. Не знаю с чего начать и потому попробую с конца.
Помнишь, легенду «Белой невесточке», той горянке, которую купил турок по имени Бора на невольничьем рынке? Так вот, это не сказка, а быль. Полулюди, рожденные от двух рас, существуют, и я прямое тому доказательство. Да-да, это не бред. Я узнал, что «иной» будучи еще совсем мальчишкой. У меня неожиданно вырос плавник на спине. К тому же, мог часами сидеть под водой и дышать воздухом. Мне нравилось забираться на самое дно и собирать всякие обрывки человеческой цивилизации. Мама и папа знали мой секрет. В нашем роду таких пятеро. Получается, я шестой. Этот странный вирус «иного» передается не как обычные генные проблемы, он будто избирает себе носителя. В этом веке носителем стал я.
По мере взросления появилось желание узнать корни появления полулюдей. Однажды наткнулся на легенду, которая фантастическим образом привязала меня к прошлому, давая надежду на будущее.
В то лето, когда мне исполнилось четырнадцать, понял что люблю тебя, и эта любовь отнюдь не братская. Ты ответила взаимностью и это здорово. Тогда же осознал, что моё тело умеет меняться и становиться почти прозрачным. Лето открытий и неприятных потрясений. Почему открытий? Думаю, понятно. Почему потрясений? Придется объяснить.
Тогда одиннадцать лет назад, мы плескались с тобой в море, когда приплыл Он. Я почувствовал его сразу, но не стал обращать внимание, чтобы не напугать тебя. Мы продолжили плескаться, и это было моей ошибкой. Роковой ошибкой! Хотя считаю счастьем! Он подплыл быстро и уволок тебя в море. Я растерялся, звал, но всё напрасно. Понимал, что случилось непоправимое и моментально трансформировавшись, нырнул на поиски. Дорого было каждое мгновение.
Нашел вас далеко от берега. Даже не мог предположить, что этот Ворт так быстро плавает. Чувствовал существование других, таких же, как я, но никогда не встречался с ними. Они часто подплывали к берегу и вступали в контакт с обычными людьми, но в море видел их первый раз.
Он целовал тебя, высасывая последние мгновенья жизни. Ворт хотел видеть твои глаза, ведь для них это главное. Он ждал, а ты не сдавалась. Я понял, что нельзя терять ни минуты. Незаметно подплыл, пока он был увлечен своей новой забавой и укусил тебя за ногу. Мой вирус проник в рану и моментально распространился по организму. Ворт ждал, а ты взяла и поцеловала его. Он растерялся, и я застал его врасплох. Напал на него и сумел отогнать. Ворт не сопротивлялся, так и остался висеть в море, пока я уносил тебя. Видел, что вирус не может сразу переродить тебя и поцеловал, передавая тебе воздух.
Мы смогли добраться до берега. Сидя над твоим телом, я осмысливал, что не смогу жить без тебя. Наклонился и поцеловал, даря воздух твоим лёгким. Ты пришла в себя.
История на этом не закончилась. Наш роман в то лето продолжался, а Ворт — следил. Знал, что он не отступиться. Меня ему выследить легко, живём на одном уровне звучания. А там где я, там будешь и ты. Пришлось от тебя отказаться, и следующий год провел в одиночестве. Ворт оказался хитрее и подружился с тобой, преобразившись в человека. Его, оказывается, звали Давид, а я и не знал.
Очень испугался за тебя, и попросил твоих родителей показать тебе другие моря. Они так и поступили, увезя на десять долгих лет.
Сейчас ты одна из нас, из морского народа, и тебе не стать другой никогда. Ты можешь жить обычной жизнью среди людей, но по морю, будешь тосковать. Твое превращение произошло недавно, после того, как ты стала моей невестой. Так у нас у левутов заведено, мы ищем свои пары среди людей и уводим их с собой в наш дом путем изменения их. Ты сама перешла в новую сущность, призвав меня, когда Ворт вогнал тебя в транс. Надо признать, что зову ворта может сопротивляться только один из ста. Долго объяснять, но поверь это так. Ворты приплывают и забавляются с людьми. Без зова им не утащить жертву. Ты молодец, что устояла, и позвала меня мысленно, тем самым закрепив вирусную связь.
Сейчас ты в безопасности и моя пара навсегда. Для меня это так. Я люблю тебя.
Теперь знаешь всё и выбор за тобой. Ты можешь выйти замуж за другого, родить ему детей, но измениться не сможешь. И когда-нибудь ты придешь к берегу моря и позовёшь меня. Я буду ждать. Я приплыву.
Не подталкиваю тебя к выбору, просто буду ждать столько, сколько потребуется.
Целую тебя. Твой Оскар».
Я таращилась на монитор компьютера и не могла пошевелиться. Дело не в выборе, о котором просил меня Оскар, дело в том, что не была уверена, есть ли между нами любовь. Себя имею в виду. Может, это «зов крови»? Или можно назвать более романтично: «зов моря». Но как не окрести, это существует. Меня пометили, будто самку и провели через жернова два представителя морского народа. Ужасно! Я захлопнула ноутбук и улеглась в постель. Сон лучшее лекарство и сейчас он нужен больше всего, душа изранена. Кто мог подумать, что любимый человек нанесет такой удар в спину?
Утро следующего дня началось ужасно. Разлепив веки почувствовала сладковатый аромат блинчиков, которые пекла мама. Желудок скрутило и я бросилась в туалет. Тошнота и рези в животе прекратились только через полчаса. Прошла в ванную, умылась холодной водой, посмотрела в зеркало. Из него на меня взирала бледная белокурая девушка с темными кругами под глазами. Мысль озарила меня и я бросилась к шкафчику стоящем в углу ванной. Отыскала коробочку с тестом на беременность и вскрыла ее. Дождавшись нужное время посмотрела результат. Две полоски.
***
Мой трёхмесячный малыш спит в кроватке и я могу немного отдохнуть. Сын родился в апреле. Назвала его Егором. Егор Оскарович — звучит странно, но мне по душе. А больше всего мне нравится сын. Он такой пухленький и шустрый. Глазки умненькие и весёлые. Похож на своего отца.
С бывшим женихом так и не общалась, но кольцо по-прежнему сверкает на моем пальце. Уверенность, в том, что Оскар знает о нашем сыне, стопроцентная. Иногда ужасно хочется позвать его, и я точно знаю, он примчится.
Спустя год вся эта история выглядит странной и запутанной. На многое теперь смотрю спокойно и пытаюсь найти логику в действиях каждого. Другое дело, могу ли я принять ту действительность, что навязали мне обстоятельства? Нет, пока не могу, пока…