Начало XX века для военно-морского флота России было особенным. Поражение в Русско-японской войне (1904—1905) подорвало авторитет флота и сформировало сложные настроения среди личного состава. Этим воспользовались различные российские общественные и политические партии (социал-демократы, большевики, эсеры, меньшевики и др.), которые развернули активную революционную деятельность на кораблях флота, направляя волну протеста против офицеров. Еще более всколыхнулась матросская масса после событий 9 января 1905 года (разгон мирного шествия петербургских рабочих, повлекший гибель от нескольких десятков до нескольких сотен человек). Впервые масштабно заколебалась военная опора царизма. В июне 1905 года произошло восстание на броненосце «Князь Потемкин-Таврический». В июле восстали флотские экипажи в Либаве (Лиепая), а в ноябре – матросы учебно-артиллерийского и учебно-минного отрядов и флотских экипажей в Кронштадте. Вслед за ними вспыхнуло восстание на Черноморском флоте в Севастополе. Волна мятежей и бунтов на флоте шла почти непрерывно вплоть до Великой российской революции 1917 года.

 

4.1. Революционные бунты на российском флоте в 1905 году

В июне 1905 года революционный красный флаг взвился над черноморским эскадренным броненосцем «Князь Потемкин-Таврический». Военная социал-демократическая организация на флоте готовила восстание всего Черноморского флота. Оно намечалось на осень 1905 года. Это выступление должно было стать составной частью всеобщего восстания в России. Но неожиданно и стихийно, раньше намеченного срока, вспыхнуло восстание на броненосце «Потемкин». Да, главные мятежные события происходили действительно на этом корабле. Но несправедливо, когда иногда забывают, что они в то же время развивались и на других кораблях Черноморского флота, которые поддержали революционное выступление броненосца «Потемкин» и присоединились к нему (эскадренный броненосец «Георгий Победоносец», миноносец № 267 и гидрографическое судно «Веха»). Несмотря на огромное количество различных источников, где освещается восстание на «Потемкине», в них много неточностей и даже выдуманных событий.

Восстание на броненосце «Князь Потемкин-Таврический»

Что же на самом деле случилось на Черноморском флоте летом 1905 года? Броненосец «Потемкин» (так часто называют эскадренный броненосец «Князь Потемкин-Таврический») – это был новый корабль, еще ни разу не побывавший в походах, тем более в боях. В июне 1905 года он вместе с миноносцем № 267 вышел из Севастополя, чтобы проводить учебные стрельбы.

13 июня из Одессы на судно доставили 28 пудов говядины, закупленных на Привозе. Часть этого мяса пошла на кухню для приготовления борща. На следующий день борщ был подан на обед, однако команда под предлогом, что в борще червивое мясо, демонстративно грызла сухари, запивая водой, отказываясь от горячей пищи. В судовую лавку выстроилась очередь. Корабельный врач освидетельствовал борщ и признал его годным к употреблению.

Командир корабля приказал построить экипаж, и тех, кто был согласен есть этот борщ, попросил перейти к орудийной башне. Тех, кто остался на месте (около 30 человек), командир корабля потребовал занести в список и приказал принести брезент. Этот странный приказ послужил поводом к бунту. Командир корабля приказал стрелять в матросов. По призыву унтера Григория Вакуленчука (член социал-демократической партии) потемкинцы взялись за оружие. Матросы взломали пирамиды с винтовками. Г.Н. Вакуленчук первый применил оружие, убив артиллерийского офицера лейтенанта Л.К. Неупокоева, пытавшегося разоружить восставших. В завязавшейся схватке старший офицер броненосца капитан 2-го ранга Ипполит Гиляровский (двоюродный брат Владимира Гиляровского, знаменитого «дяди Гиляя», которого знала вся Россия, друга Чехова, Куприна, Бунина, знатока московского «дна», талантливого писателя и актера) выстрелом из винтовки смертельно ранил Г.Н. Вакуленчука.

В это время на борту корабля погибло 6 офицеров, в том числе командир Е. Голиков и тот самый корабельный доктор С. Смирнов. Остальные офицеры были арестованы. Были задержаны и офицеры миноносца № 267, который пытался уйти. Захватив броненосец, матросы подняли на нем красное знамя. Для руководства кораблем восставшие выбрали судовую комиссию – революционный комитет во главе с Афанасием Матюшенко. В 14.00 14 июня 1905 года команда новейшего корабля царского флота эскадренного броненосца «Князь Потемкин-Таврический» объявила его кораблем революции.

15 июня восставшие матросы привели корабль в порт Одессы, которая в то время была охвачена забастовкой. Полиция и войска были вытеснены с территории порта, который был захвачен забастовщиками. Под шум всеобщего братания одесских пролетариев и матросов местные уголовники начали громить портовые склады и винные подвалы. Начались пожары. Войска окружили территорию порта, при обстреле имелись десятки жертв.

15 (28) июня 1905 года в Одесский порт с броненосца «Князь Потемкин» был доставлен труп Григория Вакуленчука с запиской: «Перед вами лежит тело убитого матроса Григория Вакуленчука, убил старший офицер эскадренного броненосца “Великий князь Потемкин-Таврический” за то, что тот сказал, что борщ не годится. Отомстим кровопийцам! Смерть гнобителям, пусть живет свобода».

16 июня были освобождены и отпущены в город пленные офицеры и состоялись похороны Вакуленчука. При возвращении с кладбища группа матросов была обстреляна военным патрулем. В ответ броненосец послал несколько снарядов в сторону города. Дали несколько холостых и боевых артиллерийских выстрелов по кварталам, где находились здания властей. В Одессе разгоралась паника. Как действовать восставшему кораблю дальше? Ясного и четкого плана у его руководителей не было. На «Потемкине» было немало отважных людей, но не было боевого руководства, которое сумело бы сплотить всю команду в крупную революционную силу, организовать дальнейшее наступление на опорные пункты черноморского побережья. Судовая комиссия «Потемкина» решила воздержаться от высадки десанта до того времени, пока к броненосцу не присоединится вся эскадра. Царь Николай II счел восстание на «Потемкине» опасным и, не желая допустить, чтобы этот корабль крейсировал в Черном море под революционным красным флагом, отдал приказ командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Чухнину немедленно подавить восстание – в крайнем случае, потопить броненосец со всей командой.

17 июня пять броненосцев, два крейсера, семь миноносцев, почти вся Черноморская эскадра, высланная из Севастополя под командой адмирала Кригера А.Х., приблизились к «Потемкину». Командующий флотом потребовал, чтобы революционный корабль сдался. В ответ «Потемкин» полным ходом, наведя орудия на корабли, понесся навстречу эскадре. Большинство матросов на кораблях всей душой сочувствовали потемкинцам. «Потемкин» дважды прошел сквозь строй эскадры, команды кораблей которой оказали неповиновение своим командирам, – восставший броненосец был встречен криками «ура!». А на броненосцах «Синоп» и «Георгий Победоносец» произошли волнения, причем на последнем команда арестовала офицеров и присоединилась к восставшему «Потемкину». Опасаясь восстания, командир эскадры А.Х. Кригер не решился открыть огонь по мятежному броненосцу и был вынужден спешно увести эскадру в море от мятежного «Потемкина» и подальше от революционных кораблей. 18 июня оба броненосца вернулись в Одессу.

Восставшие матросы обратились с заявлением к командующему Одесским военным округом: «Команда эскадренного броненосца “Князь Потемкин-Таврический”, броненосца “Георгий Победоносец”, миноносца № 267 и госпитального судна “Веха”, ввиду возможного на нее нападения остальной части Черноморской эскадры, считает своим долгом заявить, что она твердо решила вступить в этот бой за великое дело освобождения всего угнетенного народа России. Поэтому, во избежание могущих произойти несчастных жертв и повреждений как с жителями порта и города, так и с различными судами, наша эскадра ставит вам в обязанность немедленно принять все надлежащие меры для самого широкого оповещения жителей об угрожающей опасности горожанам и частным судам».

Но уже на следующий день офицерам «Георгия Победоносца» с помощью изменников из младшего командного состава удалось посадить корабль на мель и сдать его властям. А «Потемкин» ушел в сторону Румынии. Вспыхнуло восстание и на учебном судне «Прут», которое находилось около Очакова. Восставший корабль пришел в Одессу, но «Потемкина» там уже не застал.

На «Потемкине», блуждавшем по Черному морю, кончились запасы угля и продовольствия. 25 июня броненосец и миноносец № 267 пришли в румынский порт Констанцу. Восставшие моряки сдали корабли румынским властям и попросили убежища. Экипажи сошли на берег со статусом дезертиров. Одиннадцать дней красный флаг реял над броненосцем «Потемкин». Некоторые члены экипажа остались в Румынии, большая часть эмигрировала по разным странам Европы. Корабль был возвращен России и переименован в «Святого Пантелеймона». Всего в Россию вернулось 30 % экипажа – 245 человек. Они были осуждены на сроки от нескольких месяцев до двух лет.

В связи с неудавшимся восстанием в июне 1905 года была выпущена листовка матросов социал-демократов: «Товарищи, не унывайте! Не падайте духом, а набирайтесь отваги, запасайтесь храбростью, и со всею силою, на какую только вы способны, продолжайте великую борьбу за святое дело освобождения народа от царского гнета и от гнета капитала. Будем тверды, как закаленная сталь. В этой борьбе пусть сердца наши не знают пощады, не знают жалости к нашим злейшим врагам. “Коленом в грудь и руками за горло” – пусть этот призыв станет нашим лозунгом. На бой же, товарищи! На славный, кровавый бой за народное благо! Долой ненавистного нам царя! Да здравствует народная свобода! Да здравствует социализм! Матросы социал-демократы».

Справка. Броненосец «Князь Потемкин-Таврический» входил в состав Черноморского флота. Назван в честь Г.А. Потемкина (генерал-фельдмаршал, руководил присоединением к Российской империи и первоначальным устройством Новороссии). Построен на верфи Николаевского адмиралтейства. Строительство начато 15 декабря 1897 года. Спущен на воду 13 сентября 1900 года. Введен в эксплуатацию 20 мая 1905 года. После 1905 года имя корабля часто менялось: с 12 октября 1905 года «Святой Пантелеймон», с 13 апреля 1917 года – «Потемкин-Таврический», с 11 мая 1917 года – «Борец за свободу». 29 декабря 1917 года корабль вошел в состав Красного Черноморского флота. С марта 1918 года находился в Севастопольском военном порту на хранении, где 1 мая 1918 года был захвачен германскими оккупантами, а 24 ноября 1918 года – англо-французскими интервентами и 22—24 апреля 1919 года по приказу английского командования взорван и выведен из строя. 29 апреля 1919 года был захвачен частями Украинского фронта РККА, а 24 июня 1919 года – белогвардейцами. После захвата 15 ноября 1920 года Севастополя частями РККА в строй не вводился, в 1923 году сдан Комгосфонду для демонтажа и разделки на металл и 21 ноября 1925 года исключен из списков судов РККФ. В настоящее время одна из мачт броненосца используется в Крыму как основа для одного из маяков.

Молодой советский кинорежиссер Сергей Эйзенштейн снял по госзаказу к 20-летию революции 1905 года знаменитый фильм «Броненосец Потемкин». Год выпуска —1925-й! Кажется, это самый старый фильм в Кинокопилке. И самый знаменитый фильм в истории кино. Уже в 1926 году фильм получает приз Парижской международной выставки. Тогда же он признан лучшим фильмом Американской киноакадемией. В 1956 году на всемирной выставке в Брюсселе он назван первым среди 12 лучших фильмов всех времен и народов. В 1978 году киноведы мира поставили его первым среди ста лучших фильмов в истории кино. Однако заметим: фильм Сергея Эйзенштейна – прекрасный плакат, агитационная кинолента, но ни в коем случае не исторический фильм. В нем режиссер позволил себе довольно много фантазии и выдумки ради киноэффектов.

Восстание на «Потемкине» – это первое в России массовое революционное выступление во флоте. Это восстание дало мощный толчок дальнейшему развитию революционных событий. После выступления «Потемкина» большевики усилили революционную работу в войсках. Новая волна революционных выступлений во флоте и в армии прокатилась осенью 1905 года. Особенно крупными были восстания моряков Кронштадта, Владивостока, Севастополя и Баку.

Восстание военных моряков в Севастополе (1905 год)

Севастопольское восстание – это вооруженное выступление матросов Черноморского флота и солдат Севастопольского гарнизона, рабочих порта и Морского завода, произошедшее с 11 (24) ноября по 16 (29) ноября 1905 года. Но главное событие происходило на восставшем крейсере «Очаков». Затем его поддержали команды эскадренного броненосца «Пантелеймон» (бывший «Князь Потемкин-Таврический»), минного крейсера «Гридень», эсминцев «Завидный», «Зоркий», миноносца «Свирепый», канонерской лодки «Уралец», минного транспорта «Буг», учебных судов «Прут» и «Днестр» и нескольких номерных миноносцев.

В Севастополе в октябре 1905 года, после опубликования царского манифеста (перераспределение полномочий между монархом и Государственной думой), матросы и солдаты требовали освобождения политических заключенных. Городские власти обещали удовлетворить это требование. Но когда около тюрьмы собралась многотысячная толпа, ее неожиданно обстреляли. Похороны жертв расстрела 20 октября превратились в мощную политическую демонстрацию. На улицы вышли тысячи матросов, солдат и рабочих. На кладбище состоялся митинг. Страстную речь произнес лейтенант Черноморского флота Петр Петрович Шмидт. «Клянемся, – говорил он, – над могилой жертв зверской расправы в том, что мы никогда не уступим никому и пяди завоеванных нами человеческих прав. Клянемся им в том, что свою свободную и общественную работу мы все отдадим на благо рабочего, неимущего люда. Клянемся им в том, что доведем их дело до конца и добьемся всеобщего избирательного, равного для всех права. Клянусь!» И тысячи демонстрантов повторили: «Клянусь!» На другой день Шмидт был арестован. Это вызвало всеобщее возмущение, во многих городах состоялись митинги протеста. Освобождения Шмидта требовали газеты всех направлений, и царское правительство было вынуждено освободить его. 7 (20) ноября Шмидт был отправлен в отставку (в чине капитана 2-го ранга, но это звание он присвоил себе сам). К началу ноября 1905 года обстановка в Севастополе накалилась до предела. 11 ноября состоялся большой политический митинг солдат и матросов. А вслед за тем вспыхнуло восстание в гарнизоне города и на боевых кораблях, стоявших в порту.

В первые дни ноября 1905 года на Севастопольском рейде среди других кораблей стоял проходивший приемные испытания недостроенный крейсер 1-го ранга «Очаков», заложенный в 1901 году, спущенный на воду в сентябре следующего года. Экипаж «Очакова», имевший постоянное общение с заводскими рабочими, был наиболее революционным на флоте. 8 ноября матросы крейсера выдвинули требование улучшения условий службы и замены командира крейсера, на это требование командование ответило категорическим отказом.

Восстание на крейсере Черноморского флота «Очаков»

В ночь на 13 ноября на крейсер прибыли депутаты Совета от флотской дивизии, призвавшие моряков присоединиться к восстанию. Следуя их призыву, матросы под руководством большевиков А.И. Гладкова и Н.Г. Антоненко захватили «Очаков» в свои руки. Офицеры и кондукторы, пытавшиеся разоружить корабль, были изгнаны на берег. Командиром был избран кондуктор С.П. Частник, состоявший в близких отношениях с членами военной организации РСДРП. На следующий день делегация моряков крейсера пригласила командовать флотом и кораблем члена Севастопольского Совета лейтенанта П.П. Шмидта. Восставшие подняли на «Очакове» красный флаг, призывая матросов других кораблей последовать их примеру, и в ночь на 15 ноября к ним присоединились экипажи эскадренного броненосца «Пантелеймон», минного крейсера «Гридень».

Однако власти флота и города предприняли ответные меры. В день восстания на «Очакове» Севастополь был объявлен на военном положении, к нему из других городов стягивались верные царскому режиму войска. С большинства кораблей еще накануне восстания были сняты и сданы в арсенал ударники от орудий, арестованы или списаны в береговые экипажи революционно настроенные матросы, остальные под угрозой оружия были загнаны во внутренние помещения.

Подняв утром 15 ноября на мачте «Очакова» сигнал «Командую флотом», П.П. Шмидт в то же время не проявил необходимой решимости и ожидал выступления экипажей всех кораблей эскадры. Официальные же власти после полудня перешли к решительным действиям. В 15 часов 15 минут канонерская лодка «Терец» потопила катер с восставшими, перевозивший на «Пантелеймон» ударники от орудий. Попавший под обстрел минный транспорт «Буг», на борту которого находилось большое количество боезапаса, во избежание взрыва был затоплен командой. После жестокой схватки с революционными кораблями огонь карателей был перенесен на «Очаков». Один за другим следовали взрывы снарядов. На крейсере возник пожар. Видя неравенство сил и бесполезность дальнейшей борьбы, матросы безоружного корабля стали вплавь добираться до берега, но там их ожидали казаки и жандармы. Восстание было жестоко подавлено. П.П. Шмидт, Н.Г. Антоненко, А.И. Гладков и С.П. Частник в марте 1906 года были расстреляны. Несколько десятков матросов было осуждено военно-морским трибуналом к различным срокам каторжных работ и тюремного заключения, а сам мятежный крейсер в марте 1907 года был переименован в «Кагул». Весной 1918 года «Очаков» попал в руки белогвардейцев, переименовавших его в «Генерал Корнилов», и в ноябре 1920 года при бегстве Врангеля из Крыма был уведен в тунисский порт Бизерта.

В городе-герое Севастополе свято чтят память героев революции 1905 года. На перекрестке улиц Героев Севастополя и Лазарева находится бронзовый горельеф с надписью: «Участникам Севастопольского восстания в ноябре 1905 года». На набережной Приморского бульвара установлена мемориальная доска со словами: «Здесь 28.ХI. 1905 года царскими войсками были зверски расстреляны революционные матросы крейсера “Очаков”». А на кладбище Коммунаров П.П. Шмидту и его славным боевым товарищам и соратникам в 1935 году был воздвигнут памятник.

Октябрьский бунт в Кронштадте (1905)

После опубликования царского манифеста 17 октября 1905 года по всей стране шли бурные митинги. Состоялись митинги и в Кронштадте. 24 октября матросы и солдаты Кронштадта под влиянием большевиков выдвинули политические требования: установление демократической республики, введение всеобщего избирательного права, свобода слова. В ответ на это командование Кронштадтской крепости арестовало группу солдат. Матросы попытались освободить товарищей. В вооруженной стычке было убито два матроса. Это послужило искрой для революционного взрыва. Восстание охватило почти все флотские экипажи. К морякам примкнули солдаты. Отряды матросов заняли перекрестки улиц, захватили радиостанцию. На остров были высажены гвардейские части, которые подавили восстание. Сотни матросов были преданы военно-полевому суду, многие присуждены к смертной казни. Только всеобщая забастовка петербургского пролетариата в поддержку революционных моряков спасла их от казни. Еще не раз в XX веке будут бунтовать военные моряки Кронштадта.

События на Черноморском флоте в 1905 году навсегда оставили в истории фамилии двух офицеров: лейтенанта Шмидта П.П. и вице-адмирала Чухнина Г.П. Оба в то время командовали Черноморским флотом. Оба были расстреляны в те революционные дни. Одного символически командовать флотом поставила революция, другого – официально назначил император России. О Шмидте П.П. мы будем говорить позже, а сейчас вспомним жизнь и службу вице-адмирала Чухнина Г.П.

Расстрелянный командующий Черноморским флотом

Григорий Павлович Чухнин был одним из самых заметных командующих Черноморским флотом в XIX веке, добросовестно выполнявшим данную им присягу на верность царю и Отечеству. Но по официальной советской истории Г.П. Чухнин был «царский сатрап», исключительно тупой и исполнительный держиморда, беспринципный карьерист. В головы целых поколений была вбита уничтожающая и несправедливая характеристика, данная ему писателем А.И. Куприным после широко известных событий в Севастополе в ноябре 1905 года – расправы над моряками восставшего крейсера «Очаков»: «Это тот самый адмирал, который входил в иностранные порты с повешенными матросами, болтавшимися на ноке».

Адмирал Чухнин был совсем другим человеком. Основу его жизни составляли принципы морали, и не в карьере он видел смысл жизни, а в том самом флоте, ради которого он не щадил ни себя, ни других. Это и составило ему репутацию настоящего моряка. Недаром вслед за гибелью русской эскадры в Цусимском сражении передовое русское общество, отвечая на вопрос – кто мог бы с большим успехом осуществить задуманную операцию, назвало всего лишь три фамилии: Макаров, Дубасов, Чухнин.

Вице-адмирал Григорий Павлович Чухнин командовал Черноморским флотом в 1905 году, когда его корабли лихорадило восстаниями, бунтами и мятежами. Официально тогда его должность называлась – главный командир Черноморского флота и портов. На его долю выпала обязанность подавлять эти восстания и принимать меры по наказанию зачинщиков и активных участников. Поэтому в матросских массах он прослыл карателем революции. А руководители партии эсеров приговорили его к смертной казни, устраивали несколько раз покушения на адмирала и в конце концов убили его. Менее двух лет ему довелось командовать флотом. Всю свою жизнь он провел в морях и океанах. Он имел богатый опыт флотской службы. Но революция безжалостно оборвала жизнь этого заслуженного адмирала.

Григорий Павлович Чухнин родился в семье дворянина, офицера корпуса морской артиллерии, участника Крымской войны 1853—1856 годов. В семье Чухниных было 12 детей, Григорий – самый младший. Он окончил Морской кадетский корпус, был одним из лучших учеников. Летом 1861 года совершил первое плавание на парусном фрегате «Кастор» в Финском заливе и Балтийском море в составе отряда Морского корпуса под командованием капитана 1-го ранга В.А. Римского-Корсакова. За время учебы в Морском кадетском корпусе овладел английским языком, прекрасно рисовал тушью и акварелью. В 1865 году Чухнин произведен в гардемарины и назначен в 1-й флотский экипаж, находившийся в Кронштадте. В 1865—1867 годах он был в плавании сначала на судах практической эскадры, затем на фрегате «Светлана» в Атлантическом океане. 4.08.1867 года был произведен в мичманы и назначен на монитор «Латник» Балтийского флота. В 1869 году получил назначение на строящийся в Санкт-Петербурге броненосный фрегат «Князь Пожарский». 1.01.1871 года – получил чин лейтенанта. Фрегат вступил в строй через два года. Григорий Павлович служил на нем до 1876 года, проведя 1873—1875 года в Средиземном море. Следующее плавание совершил на корвете «Варяг».

В 1878 году в составе экспедиции Чухнин Г.П. был командирован в Америку, где принимал участие в приемке и вооружении крейсера «Азия». За отличие произведен в капитан-лейтенанты с назначением старшим офицером крейсера. До 1880 года находился в плавании в Атлантическом и Тихом океанах. В первой половине 1880-х годов Чухнин был старшим офицером последовательно на корвете «Аскольд», на клипере «Гайдамак», с 1882 г. – на фрегате «Генерал-Адмирал». Качества военного моряка Г.П. Чухнина, его практический опыт по управлению кораблем, обучению личного состава развивались под влиянием талантливых командиров, каковыми являлись В.Г. Басаргин, Ф.К. Авелан и С.П. Тыртов, ставших впоследствии известными адмиралами. Старший офицер фрегата капитан-лейтенант Чухнин был неутомим. С первого до последнего дня каждой кампании он вставал вместе с командой раньше всех офицеров на корабле, ложился последним, проверив все службы и убедившись в полной исправности всего корабля. В течение дня лично наблюдал за всеми работами, производимыми на корабле, показывал унтер-офицерам, как производить такелажные и другие работы.

В 1886 году в служебной деятельности Чухнина начался новый этап – командование кораблями. 24.11.1886 года Чухнин назначен командиром канонерской лодки «Маньчжур», строившейся в Копенгагене, в 1887 году привел ее в Кронштадт. Блестяще оборудованная, в полной боевой готовности и отлично испытанная в Балтийском море, канонерская лодка в сентябре 1888 года вышла в поход на Дальний Восток. В 1888—1890 годах Чухнин находился в кампании в морях Тихого океана. Был строгим и требовательным командиром, научил офицеров лодки ходить по китайским, корейским и японским шхерам без лоцманов и отказывался от лоцмана во время заходов в порты. 1.01.1890 года Г.П. Чухнин получил чин капитана 1-го ранга. Через два года Чухнина назначили командовать броненосной батареей «Не тронь меня» на Балтийском флоте, в мае 1892 года – крейсером 1-го ранга «Память Азова». Чухнин получил приказ привести крейсер с Дальнего Востока на Балтику для ремонта и представления корабля на императорском смотре в Кронштадте. 21.08.1893 года корабль «Память Азова» после ремонта вышел из Кронштадта в Копенгаген, где Александр III провел смотр кораблю, после чего путь его лежал в Тулон. По пути следования присоединился к эскадре контр-адмирала Ф.К. Авелана, шедшей на торжества по случаю заключения франко-русского союза. До конца ноября 1894 года корабль находился в составе эскадры.

В это время началась война между Японией и Китаем, в которой первая была инициатором конфликта. России пришлось стягивать на Дальний Восток морские силы, чтобы обезопасить свои восточные границы. Для усиления Тихоокеанской эскадры из Пирея (Греция) на Дальний Восток вышел отряд кораблей в составе крейсера «Память Азова» с минными крейсерами «Всадник» и «Гайдамак». Отряду российских кораблей пришлось выдержать суровые испытания – в декабре в Индийском океане попали в зону сильнейших штормов. В этом трудном переходе ярко проявилось морское и командное мастерство Григория Павловича Чухнина. В феврале 1895 года отряд присоединился к эскадре.

Прибытие вслед за отрядом Чухнина эскадры из Средиземного моря значительно усилило морские силы России на Востоке и вынудило Японию прекратить военные действия против Китая. В январе 1896 года Чухнин был произведен в контр-адмиралы и назначен младшим флагманом эскадры Тихого океана, а 20.10.1896 года вступил в должность командира Владивостокского порта. С именем Чухнина во Владивостоке связано очень многое. Основной его заслугой в этот период можно считать переоборудование Владивостокского порта, что позволило сделать его базой Тихоокеанского флота, в котором корабли эскадры могли, кроме стоянки в бухте, получать комплексное техническое обслуживание, ранее производившееся в иностранных портах (в основном в Японии). Григорий Павлович способствовал тому, чтобы во Владивостоке были открыты памятники адмиралу Г.И. Невельскому (1897) и адмиралу В.С. Завойко, георгиевскому кавалеру и участнику Крымской войны 1853—1856 годов (1901).

1.07.1902 года Г.П. Чухнин назначен начальником Николаевской морской академии в Петербурге и директором Морского кадетского корпуса, выполнял эти обязанности в течение двух лет. 6.04.1903 года ему было присвоено звание вице-адмирала. На этом посту он подготовил реформу военно-морского образования, представил на рассмотрение в Морское министерство проект положения, устава и штата Морского корпуса, новых учебных программ, сумел поднять на должный уровень дисциплину и организацию учебного процесса.

Но претворению этих идей в жизнь помешала война с Японией, которая открыла боевые действия против Тихоокеанской эскадры в январе 1904 года. Командующим флотом в Тихом океане был назначен вице-адмирал Н.И. Скрыдлов, бывший в то время главным командиром Черноморского флота и портов, а на его место в Черное море был направлен Г.П. Чухнин (с 26.04.1904 г.). Чухнин прибыл в Севастополь в период обострения революционной борьбы на флоте. С присущей ему решительностью он начал ломать сложившуюся годами на флоте систему несения службы, обучения и воспитания личного состава, встречая на каждом шагу непонимание и даже сопротивление со стороны офицеров и глухой ропот и недовольство матросов. Одновременно Чухнин принимал неотложные меры по скорейшему вводу в строй строившихся в Севастополе и Николаеве новых кораблей – броненосца «Князь Потемкин Таврический» и крейсеров «Очаков» и «Кагул» для усиления 2-й Тихоокеанской эскадры. На Дальнем Востоке Россия терпела одно поражение за другим и на суше, и на море.

В стране назревала революционная ситуация. Чтобы не допустить возможных совместных выступлений моряков и рабочих Севастополя, вице-адмирал Г.П. Чухнин 1.11.1904 года издал приказ, запрещавший увольнения в город, что вызвало возмущения матросов и бунт в казармах Черноморской флотской дивизии 3.11.1904 года.

В июне 1905 г. на Черноморском флоте вспыхнуло вооруженное восстание на броненосце «Потемкин». Чухнин с данными ему императором полномочиями «примерно наказать бунтовщиков» принял чрезвычайные меры и не допустил распространения восстания на другие корабли флота. Виновные были жестоко наказаны: руководители восстания расстреляны, сотни матросов пошли под суд, были сняты с постов и должностей старшие офицеры вплоть до флагманов.

11.11.1905 года в Севастополе произошло очередное вооруженное восстание рабочих и матросов Черноморской флотской дивизии, выступивших против властей. В восстании приняли участие крейсер «Очаков» и несколько малых кораблей флота. Севастополь 13 ноября был объявлен на осадном положении. По приказанию Чухнина крепостная артиллерия и корабли флота расстреляли крейсер «Очаков», а войска взяли штурмом восставшие казармы флотской дивизии. Восстание в Севастополе было потоплено в крови. Весь 1906 год шел суд над восставшими, руководители восстания во главе с лейтенантом П.П. Шмидтом были расстреляны. Г.П. Чухнин, несмотря на многие свои положительные качества, всегда отстаивал устои и традиции господствовавшего в тот период общественно-политического строя. Поэтому в период ноябрьского вооруженного восстания он стал известен своей жестокостью во время подавления и расправы над революционерами.

27 января 1906 г. 18-летняя эсерка Е.А. Измаилович обратилась к Г.П. Чухнину с прошением. Когда вежливо принявший ее вице-адмирал углубился в чтение, она достала браунинг и несколько раз выстрелила в него. Г.П. Чухнин был тяжело ранен, а Измаилович в тот же день расстреляна по приказу адъютанта Чухнина во дворе его дома. К лету 1906 года раны стали заживать, и врачи разрешили адмиралу совершать загородные прогулки. 28 июня 1906 года Чухнин, прогуливаясь по саду своей дачи, отдалился от охраны и сопровождающих. В это время прятавшийся в кустах матрос, эсер Я.С. Акимов, дважды выстрелил в адмирала. Пули попали в голову и грудь Чухнина. Акимову удалось скрыться и потом уехать в Америку. Несмотря на то, что адмирала сразу же доставили в Морской госпиталь, он на следующий день умер от сильного кровотечения.

Вице-адмирал Г.П. Чухнин был погребен в склепе нижнего храма собора святого Владимира в Севастополе. За свою более чем 40-летнюю службу «престолу и Отечеству» Г.П. Чухнин был награжден орденами Св. Станислава и Св. Анны всех трех степеней, Св. Владимира 3-й и 2-й ст., а также испанским, турецким и японским орденами. Сын адмирала, названный в честь отца Григорием, 1878 года рождения, пошел по стопам отца, окончил Морской корпус в 1900 году, служил на Черноморском флоте, участвовал в Первой мировой войне, Гражданской войне на стороне белых. После ее окончания, будучи капитаном 2-го ранга, эмигрировал за границу.

В огне бунтов и мятежей в России в XX веке будет убит еще не один командующий флотом.

 

4.2. Бунты военных моряков в 1906—1907 годах

Владивостокские восстания

Это три вооруженных восстания в 1905, 1906, 1907 годах во Владивостоке, в которых главным образом участвовали матросы, солдаты и рабочие. Завершились они победой правительственных войск. Надо заметить, что эти события тоже были и кровавыми, и с большими последствиями. Просто о них меньше известно. В 1905 году во Владивостоке начали появляться объединения и организации рабочих, служащих и интеллигенции, которые устраивали в городе революционные кружки и митинги. В этом начали участвовать недовольные властью матросы и солдаты Владивостокского гарнизона, насчитывавшего до 60 000 человек. Власть усилила контроль над нижними чинами, запретила матросам и солдатам посещать митинги, участвовать в демонстрациях и увольняться в город. Несколько кораблей заставили покинуть порт из-за участия экипажа в революционной деятельности. Но все это лишь усилило возмущение военных моряков. 30 сентября 1905 года на улицах Владивостока произошла демонстрация, на которую вышли 2000 матросов, 10 000 солдат Хабаровского резервного полка и рабочие порта. А уже в октябре 1905 года в городе произошло первое восстание.

Днем 30 октября восставшие начали громить лавки на базаре, устраивать уличные беспорядки и поджоги. К базару были высланы офицерские патрули и полуроты местных полков. Затем в город для подавления восстания были вызваны несколько батальонов и полк с Русского острова. Вечером восставшие начали устраивать поджоги: сгорела Матросская слобода, военно-окружной суд, морское собрание, некоторые магазины. 31 октября восставшие, многие из которых были пьяны, захватили гауптвахту, военную тюрьму, караульный дом, разгромили их и освободили арестованных. Уже к концу дня почти весь Владивосток оказался в руках восставших. Царские войска, вызванные начальником Владивостокского гарнизона, отказались стрелять по восставшим, а часть солдат перешла на их сторону. Однако революционные организации города были слабы и малочисленны. Даже сами матросы и солдаты не имели сильного руководства, они бунтовали стихийно, громя все вокруг. Поэтому властям удалось легко подавить восстание, пообещав выполнить некоторые требования восставших и выдворив наиболее революционно настроенные части из города.

Но в декабре 1905 – январе 1906 года во Владивостоке произошло новое восстание. Оно было вызвано введением в Приморье 6 ноября 1905 года военного положения, началом массовых арестов. 3 декабря рабочие Уссурийской железной дороги начали забастовку, захватили под свой контроль железнодорожную инфраструктуру. 6 декабря 5000 солдат и матросов устроили митинг и избрали исполнительный комитет нижних чинов Владивостокского гарнизона для координации действий всех воинских частей. Комитет предъявил коменданту Владивостокской крепости требования солдат и матросов, обозначенные на собраниях 7—12 декабря, но комендант отказался отвечать на эти требования. 9 января матросы Сибирского экипажа захватили склад с оружием. На следующий день в цирке либералы и социал-демократы устроили многотысячное собрание, где призывали солдат и матросов к дальнейшей борьбе с самодержавием. После митинга 2000 вооруженных демонстрантов решили двинуться к штабу крепости. Между ними и правительственными войсками крепости начался вооруженный конфликт.

11 января восстали артиллеристы Иннокентьевской батареи. К ним присоединилась часть гарнизона города, команды нескольких кораблей флота. Они вынудили Верхнеудинский полк казаков удалиться из города, освободили арестованных, и фактически власть над городом была взята революционерами. Были организованы торжественные похороны жертв перестрелки 10 января. 26 января царские войска выдвинулись во Владивосток и подавили второе восстание. К суду было привлечено более 2000 человек, из них 29 казнены, остальные отправлены на каторгу.

И, несмотря на это, осенью 1907 года совершилось третье восстание во Владивостоке. В апреле 1907 года была организована владивостокская группа РСДРП. Она боялась устраивать новое восстание, так как считала, что оно обречено на поражение и лишь приведет к очередной волне преследований революционеров. Эсеры все же призвали солдат и матросов к новому восстанию. Одним из поводов к нему явился приговор к смертной казни группы солдат-минеров, расправы над другими революционерами. Утром 16 октября в районе бухты Диомид минеры подняли восстание, в военном порту за ними последовали рабочие и матросы. Эти выступления были подавлены, но утром 17 октября повстанцами были захвачены миноносцы «Скорый», «Сердитый», «Бодрый» и «Тревожный». «Сердитый» и «Тревожный» вскоре были освобождены от повстанцев, а миноносец «Скорый» открыл огонь по дому губернатора и другим административным зданиям. В результате погибла одна женщина. Затем «Скорый» обстреляли правительственные миноносцы, и он был освобожден. Правительственные войска, обладая перевесом сил, опять подавили восстание; все рабочие военного порта были уволены, участников восстания судил Приамурский военно-окружной суд с 12 ноября 1907 года до 13 марта 1908 года. 46 участников восстаний были приговорены к расстрелу, остальные отправлены на каторгу или в дисциплинарные батальоны, военные тюрьмы.

Особое мнение авторов. В советских источниках вооруженные восстания во Владивостоке считались яркой, славной и героической страницей революционного движения. Некоторые же сегодняшние авторы называют те события политическим бандитизмом группы провокаторов из военно-партийной организации РСДРП и эсеров. Мы же здесь хотим подчеркнуть лишь то, что все было менее революционно, гораздо прозаически, чем пытались и пытаются подавать отдельные политики и исследователи. На самом деле осенью 1905 года восставшие организовали во Владивостоке большие погромы и поджоги. 30—31 октября весь город был страшно разгромлен толпами хулиганов. Материальные потери города могли быть выражены цифрой 8—10 миллионов рублей. Сколько во время погрома было человеческих жертв – неизвестно. Началась эта «революция» во Владивостоке с большой попойки, которую устроили моряки и солдаты квантунских батальонов, прибывших в город после окончания боевых действий в Маньчжурии для отправки по домам и получивших на руки в одночасье по глупости начальства все полагающиеся им «фронтовые». Досада за проигранную японцам войну, дурость армейского начальства и антигосударственная агитация социал-демократов и эсеров «вскипятили разум возмущенный». К пьяной матросской и солдатской массе (а это более 2 тыс. человек), под шумок, чувствуя момент, присоединились местные уголовники и люмпены. Во Владивостоке начались погромы, грабежи, убийства и поджоги. В итоге в историческом центре города было уничтожено огнем более 40 % различных зданий. Среди них магазин «Кунст и Альберс», театр «Золотой Рог», Матросская слободка, военно-окружной суд, морская библиотека, где находилось 40 тыс. уникальных, редких книг и т.д.

А 31 мая – 1 июня 1907 года учинили бунт («подняли восстание») нижние чины минного батальона в бухте Диомид. Они снова громили-крушили свои казармы, поджигали-грабили квартиры отцов-командиров и били офицерам физиономии, порой забивая до полусмерти. Зачинщиков выявили, арестовали, началось следствие. На исходе октября должен был состояться суд над бунтовщиками. Пользуясь случаем, руководство некой «Владивостокской военной организации» решило подбить в очередной раз массы «на восстание», причем вооруженное, которое наметили на 21 октября. «… Главной целью, составлявшей предмет стремлений и вожделений организации, по агентурным сведениям, было вооруженное военное восстание, путем которого при поддержке рабочих имелось в виду истребить всех офицеров и все власти, завладеть имуществом и капиталами казны и богатых людей и объявить Владивосток республикой. Для достижения этой цели велась усиленная устная и письменная пропаганда среди портовых рабочих, учащихся и нижних чинов гарнизона; усиленно заготовлялось оружие и взрывчатые вещества для совершения ряда террористических покушений на должностных лиц».

Но задуманная авантюристами акция оказалась под угрозой срыва: о ней удалось узнать полиции. На всякий случай власти ввели в город два казачьих эскадрона из Раздольного. Присматривать за беспокойными минерами в Диомиде было поручено двум ротам бойцов из 10-го Восточно-Сибирского полка. Но эти меры не остановили «революционеров». Правда, дату начала «восстания» они вынуждены были перенести на 5 час. утра 16 октября. Пробравшись в казармы минного батальона в Диомиде, организаторы «восстания» с криками «Бей офицеров!» заварили новую кровавую кашу со стрельбой-пальбой. Несколько офицеров и унтер-офицеров получили пулевые и штыковые ранения, фельдфебели Кашин и Василицкий умерли от ударов штыками. Бунтовщики и часть минеров (далеко не все из батальона захотели стать участниками этой бандитской акции) двинулись к казарме, где находились солдаты 10-го Восточно-Сибирского полка, обстреливая их и одновременно призывая встать под свои знамена. Бойцы из 10-го полка на агитацию не поддались, более того, когда пуля провокаторов сразила ефрейтора Морозова, открыли по шумной ватаге «революционеров» огонь из пулемета, убив двух минеров и одного из главарей «Владивостокской военной организации» «товарища Александра». После чего «восставшие» мгновенно разбежались кто куда, полагая, что сейчас власти наведут суровый порядок в крепости. Увы, даже чрезвычайные события в Диомиде не привели в чувство ни военные, ни гражданские власти Владивостока. И обнаглевшие от безнаказанности «товарищи» предприняли очередной акт политического бандитизма.

А вскоре миноносец «Скорый» стал «кораблем революции». 17 октября около 8 утра в бухте появилась шлюпка с двумя штатскими и женщиной, направляющаяся к группе миноносцев «Скорый», «Сердитый», «Бодрый», «Тревожный», стоявших у стенки строительного порта. Командир миноносца «Бодрый» капитан 2-го ранга Курош приказал шлюпке отойти от борта. Вскоре после 8 часов утра на миноносец «Скорый» пришел его командир старший лейтенант Штер, на судне не ночевавший, и, отдавая распоряжение, потребовал к себе в каюту минно-артиллерийского содержателя Пойлова и баталера Решетникова. Первый из них спустя несколько минут вошел в командирскую каюту, где сейчас же раздались выстрелы. Пойлов убил командира. Так от рук злодея погиб блистательный 29-летний офицер Андрей Петрович Штер, показывавший образцы мужества и отваги в войне с Японией и награжденный несколькими боевыми орденами и золотой саблей с надписью «За храбрость». После этого экстремист Яков Пойлов смертельно ранил прибежавшего на выстрел мичмана Юхновича и выстрелом в лицо ранил машинного кондуктора Кочергина. Затем Пойлов, вступив в перестрелку с командиром соседнего миноносца «Бодрый» капитаном 2-го ранга Курошем, убил и его.

Так начался новый бессмысленный кровавый акт «революционного восстания» 16—17 октября 1907 года во Владивостоке. После убийства офицеров на «Скорый» устремились дожидавшиеся условного сигнала на берегу матросы-бунтовщики с крейсера «Аскольд», Сибирского экипажа и группа рабочих. На «Скорый» также высадились со шлюпки двое мужчин и женщина – руководитель военно-партийной организации РСДРП Мария Масликова (бежав после провала «восстания» в Диомиде в город, они теперь решили продолжить смуту на кораблях в бухте Золотой Рог). Она тотчас призвала всех к боевым действиям. Миноносец, по сути, был захвачен пришлыми смутьянами. Вслед за «Скорым» взметнулись красные флаги и над миноносцами «Сердитый» и «Тревожный», где часть команды изменила присяге и пошла за революционными поводырями. Однако это продолжалось недолго, и эти корабли вскоре сдались.

На «Скором» бунтовщики, видя, что их затея всеобщего бунта опять провалилась и поддержать «восстание» больше не нашлось желающих, двинулись к Гнилому Углу (район нынешнего 19-го цеха Дальзавода), где квартировал 12-й Восточно-Сибирский полк. Товарищ Масликова призвала солдат присоединиться к мятежникам. Они ответили из пулемета. Пальнув по несостоявшимся «соратникам по борьбе» из орудия, «Скорый» пошел вдоль северной части Золотого Рога на выход из бухты, озлобленно паля из орудий куда попало по центральной части города. То, что под их снарядами могут пострадать ни в чем не повинные люди, за счастье которых они якобы и пекутся, «революционно настроенных товарищей» ничуть не волновало и не смущало. Покуражившись и вволю постреляв туда-сюда и после двух безуспешных попыток осознав, что вырваться из бухты на волю им не удастся, «Скорый», получивший ряд попаданий, был выброшен мятежниками на берег в районе нынешнего памятника адмиралу Г. Невельскому. На его борту было 10 убитых, в том числе «товарищ Масликова» и головорез Пойлов.

И последний штрих к «героическому портрету» участников «восстания». Ни у кого из них, как явствует из документов, не нашлось мужества и желания пострадать «за идею». Во время суда, как обычный мелко уголовный элемент, пытаясь спасти свою шкуру, каждый из них изворачивался изо всех сил, сваливая все грехи на Марию Масликову, Якова Пойлова и других партийный руководителей, дескать, это они угрозами и принуждением заставили участвовать в бунте, в чем теперь глубоко и раскаиваются. Вот так партийные активисты использовали матросскую массу и стихию толпы для реализации своих революционных идей.

Восстание на Балтийском флоте (Свеаборгское восстание 1906 года)

Это восстание тщательно готовилось военной организацией РСДРП на Балтике, но вспыхнуло оно стихийно. События начались ранее из-за измены мичмана, донесшего командованию о заговоре. Восстание началось в Свеаборгской крепости, неподалеку от Гельсингфорса (Хельсинки). Крепость Свеаборг, построенная в «шведские» времена – в середине – второй половине XVIII века, расположена на 13 островах, раскинутых полукольцом к югу от Гельсингфорса. Крепость служила прикрытием города как база Балтийского флота. Главные форты крепости находились на островах – Михайловском (фин. Kuninkaansaari – Королевский остров), Александровском (фин. Vallisaari) и Артиллерийском (фин. Kustaanmiekka – Меч Густава). Центральная крепость с комендантским управлением и церковью располагалась на Комендантском острове (фин. Iso Mustasaari – Большой Черный остров).

Командование крепости, видя, что среди солдат началось революционное брожение, отдало 15 июля приказ заминировать подступы к Свеаборгу, чтобы отрезать его от внешнего мира. Минеры отказались выполнить этот приказ и были арестованы. 17 июля артиллеристы силой освободили своих товарищей и призвали к восстанию весь гарнизон. Восставшие захватили прибрежные острова, артиллерийские батареи и склады с боеприпасами. Верными командованию остались два полка и две роты пехоты и эскадра боевых кораблей.

На следующий день во многих городах балтийского побережья началась всеобщая забастовка в поддержку Свеаборгского восстания. Восстали кронштадтские моряки. Рабочие Гельсингфорса отправили в Свеаборг отряды красногвардейцев на помощь восставшим. Мятежники захватили форты и открыли артиллерийский огонь по центральному острову крепости и не присоединившимся к восстанию кораблям. Царское правительство перебросило в район Свеаборга значительные воинские соединения. Под натиском превосходящих сил матросы и солдаты вынуждены были прекратить борьбу. С изуверской жестокостью расправились царские власти с участниками восстания. Многие из них были расстреляны. Было арестовано 900 солдат и матросов и 100 гражданских лиц (из них 79 финских красногвардейцев). Еще около 600 погибли или скрылись. 28 руководителей восстания казнены, 967 человек осуждены военным судом к различным срокам заключения или направлены в дисциплинарные роты.

Бунт на крейсере «Память Азова» (1906)

В истории бунтующего флота России заметная роль принадлежит крейсеру Балтийского флота «Память Азова». Летом 1906 года на нем тоже произошел бунт. Это был знаменитый крейсер. Поэтому напомним некоторые эпизоды его истории.

«Память Азова» – это был броненосный (полуброненосный) крейсер российского флота. Назван в честь парусного линейного корабля «Азов», отличившегося в сражении при Наварине (1827). Георгиевский флаг, которым был награжден первый «Азов» за то сражение, перешел к «Памяти Азова». Официальная закладка корабля состоялась 12 июля 1886 года в присутствии императора Александра III, императрицы Марии Федоровны, греческой королевы Ольги Константиновны и генерал-адмирала Алексея Александровича. Спуск корабля на воду, приуроченный к 200-летию ботика Петра I, состоялся 20 мая 1888 года в 12 часов дня в присутствии императора. Достроечные работы пошли быстрее, когда стало известно, что кораблю предназначена особая роль. Он был избран для образовательного путешествия, в которое Александр III намеревался отправить своего наследника цесаревича Николая Александровича. В 1890 году крейсер вступил в строй и был приписан к гвардейскому флотскому экипажу.

23 августа 1890 года крейсер вышел в свое первое плавание: предстояло обогнуть Европу, пройти в Севастополь, чтобы принять на борт наследника и следовать далее на восток вокруг Азии.

В честь состоявшегося плавания фирма Фаберже по заказу Александра III изготовила два пасхальных яйца с миниатюрными моделями крейсера внутри.

5 мая 1892 года в командование только что прибывшего во Владивосток «Памяти Азова» вступил капитан 1-го ранга Г.П. Чухнин (будущий командующий ЧФ). Летом 1892 года он привел корабль обратно на Балтику. 16 октября 1892 года, завершив свое первое полукругосветное плавание, крейсер прибыл в Кронштадт. 21 августа 1893 года крейсер вышел из Кронштадта на соединение со Средиземноморской эскадрой. Эта служба для «Азова» продолжалась до конца 1894 года. 22 ноября 1894 года крейсер начал большой поход, чтобы передислоцироваться на Дальний Восток. С 1895 года на шесть лет крейсер «Память Азова» стал главной ударной силой Тихоокеанского флота. В конце 1899 года крейсера на Тихом океане сменили броненосцы, и «Память Азова» решено было вернуть на Балтику. В 1904 году корабль встал на капитальный ремонт, выйдя из которого в 1906 году, приступил к усиленной боевой подготовке в составе Минно-учебного отряда под командованием капитана 1-го ранга А.Г. Лозинского. В 1906 году крейсер «Память Азова» был флагманским кораблем Учебно-Артиллерийского отряда Балтийского моря. На нем проходил обучение личный состав Артиллерийского класса: офицеры-слушатели и ученики комендоров, гальванеров и артиллерийских квартирмейстеров (позже, как и в армии, на флоте они стали называться унтер-офицерами). Вот в этот период и произошел бунт на корабле.

Среди команды и переменного состава учеников выделилось несколько революционно настроенных людей: артиллерийский квартирмейстер 1-й статьи Н.Л. Лобадин, заведовавший на корабле хранением огнестрельного оружия, баталер 1-й статьи С. Гаврилов, гальванерный квартирмейстер 1-й статьи П. Колодин, минер Осадский, матросы 1-й статьи: Кузьмин, Котихин, Болдырев, Шеряев и Пенкевич. Они вели с матросами разговоры политического характера, читали им «левые» газеты и даже прокламации Российской социал-демократической партии (РСДРП). Вооруженное выступление было подготовлено Ревельской военной организацией РСДРП: на крейсере были организованы революционный комитет и боевая дружина, в которые входило по двенадцать человек.

19 июля 1906 года с борта минного крейсера «Абрек» на корабль, стоявший в бухте Папонвик, близ Ревеля, незаметно перешел переодетый матросом агитатор Арсений Коптюх, член РСДРП с 1903 года, бывший матрос броненосца «Потемкин». Около 11 часов ночи в таранном отделении началось заседание судового комитета, на которое собралось до 50 человек. Обсуждали полученную баталером Гавриловым телеграмму о восстании в Свеаборге и спорили о том, должен ли крейсер примкнуть к восставшим. Во втором часу ночи старший офицер капитан 2-го ранга Мазуров узнал, что на крейсере есть посторонний человек. Арестованный Коптюх держался самоуверенно. Командир крейсера капитан 1-го ранга Лозинский приказал снять с Коптюха матросское платье и фуражку и немедленно отправить на минный крейсер «Воевода», который утром уходил за провизией в Ревель.

В это время под руководством квартирмейстера Лобадина команда стала бить лампочки и вооружаться. Матросы хотели освободить Коптюха силой. В 3 часа 40 минут утра на палубе раздался первый выстрел. Началась стрельба на верхней палубе. Сразу были ранены: смертельно – вахтенный начальник Сборовский (Збаровский) и тяжело – старший офицер Мазуров. Лобадин во внутренних помещениях стал будить матросов, крича, что на палубе «офицеры наших убивают». Командир крейсера крикнул: «Господа офицеры, с револьверами наверх!» – и навстречу восставшим матросам поднялись старший штурман лейтенант Захаров и вахтенный офицер лейтенант Македонский. Захаров был убит сразу, а Македонский бросился за борт, и его пристрелили в воде. Командир крейсера, кончив раздачу патронов офицерам и кондукторам, поднялся наверх и нашел здесь смертельно раненного вахтенного начальника мичмана Зборовского. Пытаясь урезонить команду, командир Лозинский получил несколько колотых ранений в грудь. Матросы из-за прикрытий обстреливали люк, через который офицеры пытались выбраться на верхнюю палубу и через люки стреляли в кают-компанию; при этом убили старшего судового врача Соколовского и ученика комендора Тильмана, стоявшего часовым у каюты арестованного. Старший офицер Мазуров был ранен двумя пулями. Старшего механика Максимова забили насмерть в каюте. В убийстве С.П. Максимова участвовал машинист И. Бортников. По рассказу свидетеля, он вернулся в машинную мастерскую с окровавленным рашпилем (или напильником) – орудием убийства.

Офицеры прошли в кормовую батарею и спустились на баркас, стоявший на бакштове под кормой. Инженер-механики Высоцкий и Трофимов уже успели развести пары, и баркас отвалил, оставив на крейсере трех офицеров, судового священника, артиллерийского содержателя, делопроизводителя штаба и штурманского подполковника. В погоню за бежавшими офицерами был выслан паровой катер с 37-мм пушкой. Баркас получил 20 попаданий снарядов, в результате чего были убиты раненный прежде командир капитан 1-го ранга Лозинский, флаг-офицер мичман Погожев, которому оторвало обе ноги, тяжело ранен лейтенант Унковский и ранен начальник отряда флигель-адъютант капитан 1-го ранга Н.Д. Дабич, легко контужены флаг-капитан, капитан 1-го ранга П.В. Римский-Корсаков и мичман Н.Я. Павлинов, лейтенанты Вердеревский и Селитренников. Однако паровой катер сел на мель, и ему пришлось вернуться на крейсер. На крейсере матросы долго обстреливали кают-компанию, но офицеры не отвечали, и команда прекратила огонь.

В 4 часа 30 минут утра матросы арестовали офицеров, заперли их по каютам, приставив надежных часовых, и освободили Коптюха. Тела убитых мичмана Зборовского, старшего механика Максимова и лейтенанта Захарова сразу выбросили за борт. Восставшие долго решали, что делать с оставшимися офицерами. Коптюх даже пытался найти добровольцев, желающих прикончить старшего офицера и мичмана Саковича. Коптюх считал, что их надо убить, и вопрос был поставлен на голосование, но большинство проголосовало против убийства. Всего же во время мятежа было убито семь офицеров, один кондуктор; ранено шесть офицеров, два кондуктора.

По предложению Коптюха был избран комитет для управления кораблем: Коптюх, Лобадин, Гаврилов, Колодин и другие. Командиром крейсера выбрали Лобадина. После завтрака команда получила приказание сняться с якоря и поднять сигнал прочим судам, стоявшим на рейде. На мостике набрали сигналы, но минные крейсера «Воевода» и «Абрек», а также миноносец «Ретивый» отказались повиноваться. Лобадин приказал правому борту открыть огонь по «Абреку» и миноносцам. Прислуга встала по расписанию, но не стреляла. Лобадин со своими единомышленниками сделали два выстрела, но вследствие неумелого обращения орудие заклинилось. После этого крейсер вышел в море, взяв курс на Ревель.

В 5 часов утра крейсер стал на якорь на ревельском рейде. Когда сигнальщик М. Меркулов пытался поднять красный флаг вместо андреевского, команда не поддержала инициативу. Настроение восставших падало. На корабле плохо обстояло дело с провизией. Мимо крейсера проходил портовой катер «Карлос» с баржей на буксире. Катеру приказали подойти к крейсеру, и боцману было передано, что если не доставят провизию с берега, то будет бомбардировка Ревеля. «Память Азова» стал у входа в бухту, чтобы не выпустить минные крейсера и миноносцы из его отряда. Командиры этих судов, увидев, что крейсер взбунтовался, вынули ударники из орудий, привели машины в негодность, а команды высадили на берег. Командир миноносца «Послушный» открыл кингстоны и затопил судно, а минный крейсер «Абрек» умышленно посадили на мель.

Кондуктор Давыдов попытался призвать команду к порядку, но был убит. Лобадин решил немедленно расстрелять всех остальных кондукторов и артиллерийских квартирмейстеров-инструкторов, но те сумели привлечь на свою сторону большинство учеников и успели вооружиться. Арестованные офицеры были освобождены, и мичманы Крыжановский и Сакович возглавили подавление мятежа. (Николай Николаевич Крыжановский был женат на родной сестре адмирала Колчака А.В. В 1948—1949 годах в издававшемся в Нью-Йорке журнале «Морские записки» он опубликовал в трех его томах свои обширные и бесценные по содержанию воспоминания о бунте на «Памяти Азова» и его подавлении.)

Снова началась стрельба. Почти все революционеры собрались на баке, отстреливаясь от команды. Несколько человек бросились за борт. В перестрелке Лобадин был смертельно ранен писарем Евстафьевым и затем сам застрелился, после чего мятежники сдались. Коптюх бросился в воду, но его оттуда выловили. Обезоруженных арестованных революционеров и большую часть команды свезли на берег, оставив лишь часть машинной команды. На следующее утро сдался забаррикадировавшийся в парусной каюте член комитета баталер Гаврилов. В тот же день новым командиром крейсера был назначен капитан 1-го ранга Александр Парфенович Курош, старшим офицером – капитан 2-го ранга князь Трубецкой.

Всего по делу восстания на крейсере «Память Азова» арестовали 221-го матроса и 4 штатских. Некоторых сразу отпустили. К суду были привлечены: 91 нижний чин и четверо штатских. Дело разбиралось в Ревеле судом Особой комиссии. Заседания суда начались 31 июля и происходили ежедневно до 4 августа, когда в 1 час ночи подсудимым прочитали краткий приговор: Коптюх и 17 человек нижних чинов были приговорены к смертной казни через повешение; 12 – к каторжным работам на срок от 6 до 12 лет, 13 матросов разослали по дисциплинарным батальонам и тюрьмам, 15 присудили к дисциплинарным наказаниям, 34 матроса были оправданы. Командующий отрядом своей властью заменил повешение расстрелом, и утром 5 августа 18 приговоренных были расстреляны и похоронены в море.

Мятеж был подавлен, однако эти события стали главным поводом для переименования корабля. В 1907 году крейсер был лишен георгиевского флага и стал учебным судном, а 12 февраля 1909 года учебное судно «Память Азова» получило новое имя – «Двина». С осени 1915 года «Двина» становится плавучей базой английских подводных лодок, действующих в Балтийском море. 31 марта 1917 года под давлением «революционных масс» Морское министерство издало указ «О возвращении названий кораблям, отнятым у них за революционные выступления», в результате которого «Двина» снова стала «Памятью Азова». Весной 1918 года англичане взорвали свои корабли и эвакуировали личный состав соединения. Крейсер «Память Азова» был частично законсервирован у причальной стенки Кронштадтской гавани. В 1918 году «Память Азова» был флагманским кораблем русского морского начальника при обеспечении Ледового похода флота из Гельсингфорса в Кронштадт.

В ночь на 18 августа 1919 года английские моряки провели комбинированную наступательную операцию по уничтожению боевых кораблей в Кронштадтской гавани: семь английских торпедных катеров с рассветом прорвались в гавань. Действия их были согласованы с отвлекающим авиационным налетом и хорошо организованы. Одной из немногочисленных жертв этой атаки стал бывший крейсер «Память Азова», стоявший у выхода из гавани и всем бортом развернутый в сторону атаки. Это был первый и последний бой за все время службы крейсера. Пораженный двумя торпедами, корабль лег на грунт с креном примерно 60° на борт в сторону выхода из гавани. В течение шести следующих лет полузатопленный остов корабля лежал на дне Кронштадтской гавани. Намеченные на 1921 год работы по его подъему были отложены, и только в декабре 1923 года завершены. 16 ноября 1924 года поднятый корабль был введен в Кронштадтский док, и с 16 апреля 1925 года после заделки всех пробоин использовался как склад. 25 ноября 1925 года крейсер «Память Азова» был официально исключен из списка кораблей РККФ, и разобран в 1927—1929 годах.

Вырубленная морская династия

С мятежными событиями в Свеаборге и на крейсере «Память Азова» связано имя морского офицера Александра Парфеновича Курош (1862—1919). Он из военно-морской династии, сын отставного контр-адмирала, сам тоже дослужится до вице-адмирала (1916). Когда в 1906 году вспыхнул мятеж в Гельсингфорсе и крепости Свеаборг, капитан 1-го ранга Александр Курош на тот момент командовал миноносцем «Финн» (до этого откомандовал тремя миноносцами), который стоял на рейде Гельсингфорса. Он сумел усмирить брожение на своем корабле и соседних миноносцах, а потом вступил в артиллерийскую дуэль с мятежниками и держался до подхода главных сил – сухопутных войск и броненосцев, подавивших мятежные форты. За это он получил высший чин и был награжден орденом. Сразу после мятежа на крейсере «Память Азова» его новым командиром стал капитан 1-го ранга Курош А.П.

Однако революционеры не простили Александру Курошу его участия в подавлении восстаний. Они готовили покушение на него самого, но что-то сорвалось, и решили ликвидировать его сына, 17-летнего ученика реального училища Павла Куроша. Пришли к выводу, что это будет более мучительно для Куроша, потому что он сына любит и всю свою жизнь будет мучиться, и, таким образом, получит должное возмездие за то, что стрелял в революционеров. В августе 1911 года на даче близ Риги тремя выстрелами из револьвера Павел Курош был убит.

Происшествие это получило широкую огласку и обсуждалось даже в Государственной думе. Было принято решение произвести официальное расследование. Поручили его Александрову П.А. – следователю по особо важным делам, на счету которого уже имелось несколько раскрытых уголовных преступлений (будучи прокурором при Временном правительстве, он позже вел дело о немецких деньгах для Ленина). Александров испытывал немалые затруднения. Но он установил, что сын Куроша инсценировал покушение, ранив себя сам, а записку «от эсеров» написал его товарищ. И в прошлом, и ныне эти выводы Александрова подвергаются сомнению. В целом более логичной представляется версия о мести революционеров. У них был мотив – участие Куроша-старшего в подавлении восстаний (за такими людьми устраивали настоящую охоту, со второй попытки убили генерала Мина, со второй же – адмирала Чухнина, адмирала Дубасова подорвали вместе с адъютантом). Скорее всего, юный Курош был наказан за кровавые деяния отца.

А отец – Курош А.П. после «Памяти Азова/Двины» прошел ряд должностей – начальник охраны Кронштадтских рейдов (1909), командир крейсера «Адмирал Макаров» (1909—1911), начальник 2-й минной дивизии Балтийского моря (1911—1915), начальник Флангово-шхерной позиции Морской крепости Петра Великого (1914—1915), в августе 1915 года был назначен начальником 2-й бригады крейсеров Балтийского моря. В 1916 году ему за отличие присвоили чин вице-адмирала, в январе 1917 года он стал комендантом Кронштадтской крепости. Арест сразу после февральской революции: «2 марта 1917 года – арестован, до августа находился в заключении без предъявления обвинения и был, наконец, освобожден по приказу Комиссии по внесудебным арестам». Ну, и закономерный итог для того времени: 16 сентября 1918 года – арестован органами ВЧК и пропал без вести (скорее всего, расстрелян).

У Александра Куроша был родной брат, Николай Парфенович Курош. Тоже морской офицер. Служил на ряде кораблей, участвовал в Русско-японской войне. В 1907 году он был командиром миноносца «Бодрый» во Владивостоке. На соседнем миноносце, «Скором», вспыхнул бунт. Капитан 2-го ранга Николай Курош в начавшейся перестрелке был убит руководителем мятежников Пойловым (который до этого уже застрелил командира своего корабля и еще одного молодого офицера). Вот так революция «вырубила» еще одну морскую династию России. Все это наше прошлое: сложное и неоднозначное. Сто лет тому назад люди изо всех сил верили в лучшее будущее. Верили по-разному. Кто из них был прав, не будем судить.

Неудавшееся восстание на Черноморском флоте (1912)

В подготовке вооруженного восстания Черноморского флота, которое намечалось поднять весной 1912 года, важную роль играли матросы с крейсеров «Кагул» и «Память Меркурия». В годы нового революционного подъема в стране борьба против самодержавия усиливалась и на Черноморском флоте. Весной 1912 года на эскадренных броненосцах «Иоанн Златоуст», «Святой Пантелеймон», «Три Святителя», «Евстафий», «Синоп» и на крейсерах «Кагул» и «Память “Меркурия”» велась подготовка вооруженного восстания. План выступления состоял в том, чтобы при выходе эскадры в море захватить эскадренные броненосцы и крейсера, затем поднять восстание флотских экипажей и солдат крепостной артиллерии и овладеть Севастопольской крепостью. Восстание должно было произойти одновременно с выступлением военных моряков Балтики.

Однако царской охранке стало известно о готовившихся восстаниях. В ночь на 23 апреля 1912 года она произвела повальные аресты на Балтийском флоте, а в мае – на кораблях Черноморского флота, где было арестовано до 500 моряков. 16 человек были казнены, в том числе руководители подготовки восстания матросы эскадренного броненосца «Иоанн Златоуст» Иван Зеленин, Тарас Силяков и Александр Карпишин.

В современных источниках можно встретить и такую версию по неудавшемуся восстанию на Черноморском флоте в 1912 году. В 1912 году русская разведка разоблачила хорошо законспирированную военную организацию на Черноморском флоте. В ее планы входил захват в Крыму царской яхты «Штандарт» и поднятие восстания сначала на эскадренном броненосце «Иоанн Златоуст», а затем на других кораблях военного и торгового флота. Центр организации находился в Константинополе. Русские контрразведчики сработали оперативно, было арестовано около 300 человек, основная ячейка из 11 матросов расстреляна.

 

4.3. Бунт на линкоре «Гангут» (1915)

В октябре 1915 года на Балтийском флоте произошел очередной бунт. На этот раз бунтующим кораблем оказался линкор «Гангут». События на «Гангуте» в ряде исторических трудов и художественной литературе часто называют восстанием. Например, Д. Измайлов в книге «Центробалт» пишет: «Восстание было подавлено, и окруженный миноносцами и подводными лодками “Гангут” сдался». Однако в архивах такого распоряжения не обнаружено. «Гангут» другие корабли не окружали, потому что в этом не было никакой необходимости. В итоговых документах по «Гангуту» флотское начальство не упоминало о восстании на корабле. Скорее всего, это был обычный бунт, которыми бурлил военно-морской флот России в начале XX века. Но сначала коротко вспомним историю знаменитого линкора.

О линкоре «Гангут»

«Гангут» – линкор русского флота, последний (по дате закладки и дате спуска на воду) из четырех дредноутов балтийской серии типа «Севастополь». В 1915 году «Гангут» был новейшим кораблем Российского императорского флота. Назван в честь победы флота в Гангутском сражении (1714). Его экипаж состоял из 1000 матросов и 35 офицеров. К началу Первой мировой войны в строй вошли еще три однотипных линкора – «Петропавловск», «Полтава» и «Севастополь». По своей мощи эти корабли не уступали английским и немецким дредноутам.

Корабль был заложен 16 июня 1909 года на Адмиралтейском заводе. 24 сентября 1911 года он спущен на воду, в 1914 году достроен, прошел ходовые и приемные испытания, в конце декабря был зачислен в состав действующего флота, перешел в Гельсингфорс, где был включен в состав 1-й бригады линейных кораблей Балтийского флота. Принимал участие в Первой мировой войне. 11 ноября 1915 года линкорами «Гангут» и «Петропавловск» под прикрытием крейсеров 1-й бригады было поставлено минное заграждение из 550 мин южнее острова Готланд. 25 ноября на минах этого заграждения подорвался немецкий крейсер «Данциг». Совершив три боевых похода во второй половине 1915 года на обеспечение минных постановок в Балтийском море, «Гангут» весь остальной период Первой мировой войны простоял в Гельсингфорсе.

Экипаж «Гангута» поддержал Великую российскую революцию 1917 года (и февральские, и октябрьские события). С 12 по 17 марта 1918 года, в составе первого отряда кораблей, совершил ледовый переход из Гельсингфорса в Кронштадт. В ноябре 1918 года переведен в Петроград, где после консервации более пяти лет простоял на длительном хранении у стенки Ленинградского завода. В конце 1924 года были начаты восстановительные работы. 18 апреля 1925 года линкор «Гангут» зачислен в состав учебного отряда Морских сил Балтийского моря. 26 апреля 1925 года продолжен ремонт корабля на кронштадтском «Пароходном» заводе. 15 мая 1925 года на линкоре «Гангут» впервые были подняты военно-морской флаг СССР и гюйс. Переименован в «Октябрьскую революцию» 27 июня 1925 года. В 1934—1936 годах прошел очередной ремонт и модернизацию на Балтийском заводе. Во время советско-финской войны, в декабре 1939 года линкоры «Октябрьская революция» и «Марат» вели огонь по финским тяжелым береговым батареям, расположенным на островах близ Выборга. Во время Великой Отечественной войны линкор участвовал в обороне Ленинграда, был поврежден немецким артиллерийским огнем и авиацией. После июля 1954 года корабль использовался как учебное судно. Из состава Военно-морского флота был исключен в 1956 году. Якоря и зенитные орудия, снятые с линкора, установлены сегодня в парке города Кронштадт.

Бунт на корабле

19 октября 1915 года на стоящем на гельсингфорсском рейде линкоре «Гангут» произошел бунт (возмущение) нижних чинов команды. Возмущение рядовых матросов явилось реакцией на пассивность могучего корабля в условиях военного времени. До этого офицерский состав, томясь от безделья, допускал излишнюю подозрительность и необоснованные придирки к рядовому составу, с явно выраженной политической мотивацией, на предмет выявления неблагонадежных матросов. На корабле проводили агитационную пропаганду представители различных политических партий, распространяя листовки, в которых, в частности, сообщалось, что новейшие линкоры простаивают под влиянием флотских офицеров немецкого происхождения (шла война, Россия вместе с союзниками воевала против немцев). В 1915 году «Гангут» в военных действиях временно не участвовал. В условиях бездействия в военное время нарастало эмоционально-психологическое напряжение в отношениях между командным и рядовым составом корабля.

На корабле было неспокойно. Матросы выражали недовольство засильем на линкоре офицеров из обрусевших остзейских немцев. Они держали себя высокомерно, а порою бестактно и грубо по отношению к нижним чинам. Например, старший офицер «Гангута» барон Фиттингоф (остзейский немец с острова Эзель) имел связи в Адмиралтействе, где служил его родственник – адмирал Фиттингоф, и, будучи в чине старшего лейтенанта, он уже был вторым лицом на корабле после командира. Командир «Гангута» капитан 1-го ранга М.А. Кедров был близко знаком с царской семьей и именовался свиты его величества флигель-адъютант. Очевидно, такое знакомство позволяло ему не отягощать себя службой, полагаясь целиком на своих помощников. Не нравился матросам и командир бригады линкоров адмирал К. Кербер (тоже немец). Они считали, что он хочет погубить лучшие корабли Балтийского флота. Например, он хотел вывести новейшие дредноуты из Гельсингфорса в Рижский залив, где они неминуемо попали бы в руки немцев. Недоверие еще больше укрепилось после того, как адмирал едва не посадил на камни линкоры «Гангут» и «Севастополь».

На этом фоне в начале октября 1915 на «Гангут» прислали служить матроса Афанасия Гужева. В 1905 году он участвовал в восстании на броненосце «Потемкин». Увидев Гужева на корабле, Фиттингоф пришел в ярость. Он кричал, что только бунтовщика на борту и не хватает, что он будет рассказывать матросам, как потемкинцы подняли мятеж и изменили присяге, как угнали «Потемкин» в Румынию. Вскоре Гужева с «Гангута» убрали. Но беспорядков на корабле избежать не удалось. И начались они практически так же, как и на «Потемкине». Для эмоциональной разрядки послужил смехотворный повод. 19 октября 1915 года матросы под грубые окрики Фиттингофа и дежурного по кораблю лейтенанта Фогеля (тоже немца) таскали 50-килограммовые корзины с углем и засыпали его в трюм. После выполнения физически тяжелой, авральной работы по погрузке на корабль угля, вместо традиционно полагающегося после выполнения такой работы макаронов с мясом («макароны по-флотски») рядовому составу была предложена гречневая каша (вроде бы – прокисшая). Реакция матросов была молниеносной. Ситуация была явно спровоцирована. Усталые и голодные матросы отказались есть кашу, и во всех кубриках, требуя другой пищи и прихода офицеров, били ложками по медным бачкам.

Доложили командиру. Кедров спустился в ближайший кубрик, попробовал кашу и приказал выбросить ее за борт. А затем просто отбыл в Гельсингфорс. Старший офицер Фиттингоф, оставшийся за командира, также не сделал никаких распоряжений об ужине. Голодные матросы пошли на молитву, но построиться на вечернюю проверку и выполнить команду «койки брать» для отхода ко сну отказались. А тут унтер-офицеры Г. Ваганов и Ф. Яцкевич стали призывать матросов взять оружие и идти к офицерам с требованием прекратить издевательства и накормить команду. Навстречу матросам из кают-компании вышли офицеры, все как на грех немцы, послышалась ругань и угрозы в адрес матросов. Матросы в ответ закричали: «Бей немцев! Не надо нам предателей, не хотим Фиттингофа, защитим Россию!» И, поскольку дверь арсенала взломать не удалось, стали наносить удары офицерам тем, что оказалось под рукой – поленьями, арматурой, кусками угля.

Тут перед матросами появился барон Фиттингоф с револьвером в руке. Положение спасли офицеры во главе со вторым штурманом Д. Ильиным. Они уговорили барона спрятать револьвер, а матросам сказали, что послали за командиром корабля, а ужин команде уже готовят коки. Около 23 часов на корабль вернулся Кедров, приказал играть общий сбор, объяснил, что ухудшение питания связано с трудностями войны, а что касается офицеров с немецкими фамилиями, то они, сказал Кедров, такие же патриоты России, как и матросы. Вскоре строй распустили, матросам выдали макароны с мясными консервами, и, отужинав, они пошли спать.

На другой день на «Гангут» прибыл командующий флотом В.А. Канин.

Команду построили на нижних палубах, а матросов, подозреваемых в беспорядках, вызывали в каюту командира, где арестовывали и передавали караулу из матросов-новобранцев с крейсера «Аврора». 95 матросов доставили в Кронштадт для следствия и суда. Военно-морской суд заседал в декабре 1915 года. Прокурор полковник Д. Нелидов предъявил обвинение 34-м унтер-офицерам и матросам (из 95-ти арестованных). Согласно военному законодательству России (статья 109 «Свода морских постановлений») подсудимые должны были быть казнены, но применить эту статью в полной мере суд не решился. Суд вынес смертный приговор лишь двоим: Г. Ваганову и Ф. Яцкевичу. 24 матросов он приговорил к каторжным работам на срок от 4 до 15 лет, а восемь матросов оправдал.

На суд был вызван и командир «Гангута» М.А. Кедров, который сожалел о беспорядках на корабле. Однако свою речь он закончил так, что прокурор Нелидов побагровел от гнева: «Я лично уверен, – сказал командир, – что каша и немцы только повод для волнения, а причина кроется в агитации извне, в общем тяжелом состоянии России и в отсутствии военных действий для наших кораблей». О высказывании М.А. Кедрова суд вынес особое постановление, требующее привлечения к ответственности и командира «Гангута». Газета «Речь» назвала Кедрова «революционером первого ранга». От суда его спас Николай II, который распорядился прекратить дело по обвинению Кедрова «в халатном отношении к командованию кораблем».

Командир линкора «Гангут» Кедров М.А.

Удивительно, но бунт на линкоре «Гангут», командиром которого тогда был Кедров М.А., практически не повлиял на дальнейшую его службу. И он даже дорос до командующего Черноморским флотом. Михаил Александрович прошел большую морскую службу. Он окончил Морской корпус (1899; первым в выпуске). После этого в чине мичмана совершил заграничное плавание на фрегате «Герцог Эдинбургский». Был произведен в лейтенанты. Участник Русско-японской войны. Первоначально в чине лейтенанта был личным флаг-офицером при командующем Тихоокеанским флотом вице-адмирале С.О. Макарове. Когда Макаров и его штаб 31 марта 1904 года погибли на броненосце «Петропавловск», лейтенант Кедров остался жив, так как в это время он находился в разведке на эсминце «Боевой». После этого недолго служил на той же должности в штабе наместника на Дальнем Востоке. Начальник 1-й Тихоокеанской эскадры контр-адмирал В.К. Витгефт назначил Кедрова старшим флаг-офицером в своем штабе. Он был ранен в ногу во время одной из бомбардировок Порт-Артура, но, несмотря на ранение, принял участие в бою с японским флотом в Желтом море 28 июля 1904 года. Находился на флагманском броненосце «Цесаревич», был тяжело ранен снарядом, убившим адмирала Витгефта.

Кедров в течение двух месяцев находился на лечении в германском госпитале. Затем был назначен артиллерийским офицером на вспомогательный крейсер «Урал» 2-й Тихоокеанской эскадры адмирала З.П. Рожественского. В 1905 году участвовал в Цусимском бою: когда крейсер был затоплен, Кедрова подобрал в море транспорт «Анадырь». В 1907 году Кедров окончил Михайловскую артиллерийскую академию и в следующем году был произведен в чин капитан-лейтенанта. В 1908—1909 годах он – старший офицер учебного судна «Петр Великий». В 1909—1910 годах – командир посыльного судна «Воевода», заведовал обучающимися в артиллерийских офицерских классах Учебного артиллерийского отряда Балтийского флота. В 1910—1912 годах – флагманский артиллерийский офицер штаба командующего Балтийским флотом. В 1911—1913 годах – командир эсминца «Пограничник». В 1913—1914 годах – командир учебного судна «Петр Великий», помощник начальника Учебного артиллерийского отряда Балтийского флота. В июле 1913 года император Николай II высоко оценил уровень артиллерийской подготовки кораблей Балтийского флота и пожаловал Кедрова своим флигель-адъютантом. Это отличие стало также следствием того, что Кедров смог наладить хорошие отношения с генерал-адъютантом адмиралом К.Д. Ниловым, одним из доверенных лиц императора. Кедров был теоретиком артиллерийского типа русского дредноута, автор научных работ по тактике линейного боя тяжелых артиллерийских кораблей. Изучал проблемы использования артиллерии в морском бою, пристрелки, контроля и массирования огня. Морской министр И.К. Григорович, не слишком благожелательно относившийся к нему (он считал Кедрова участником интриги, направленной против него), все же назвал его в своих мемуарах «очень талантливым морским офицером».

Михаил Александрович Кедров был участником Первой мировой войны, в 1914 году – флаг-капитан штаба начальника 2-й бригады линкоров. С сентября 1914 года был прикомандирован к британскому «Большому флоту», доставил командованию этим флотом сигнальную книгу и шифры с потопленного немецкого крейсера «Магдебург», поднятые русскими моряками. В 1914—1915 годах находился на британских крейсере «Тезей», линкорах «Конкерор», «Эмперор оф Индиа». В 1915 году был назначен командиром новейшего линкора «Гангут». Являлся председателем Комиссии для выработки правил и инструкций по тактической и организационной части судовой артиллерии, разработал комплекс предложений по совершенствованию конструкции установок будущих линкоров на основе опыта эксплуатации 3-орудийных башен. 28 июня 1916 года он был произведен в чин Свиты Его Императорского Величества контр-адмирала и назначен начальником Минной дивизии Балтийского флота, сменив на этом посту А.В. Колчака. 20 октября 1916 года награжден георгиевским оружием за то, что, руководя операцией в ночь с 4 на 5 октября 1916 года, поставил важное по своему значению минное заграждение в тылу неприятеля.

После Февральской революции, в марте 1917 года Кедров был назначен помощником морского министра. Фактически руководил этим ведомством в условиях, когда А.И. Гучков совмещал руководство Военным и Морским министерствами и не был специалистом в военно-морских делах. В апреле 1917 года Кедров был одновременно назначен начальником Морского Генерального штаба. Вскоре после назначения военным и морским министром А.Ф. Керенского, адмирал Колчак предложил Кедрову занять пост командующего бригадой линейных кораблей на Черноморском флоте. Предложение он принял, но не вступил в должность, так как Колчак подал в отставку с поста командующего Черноморским флотом. В июне 1917 года Кедров был назначен в распоряжение морского министра. Через две недели стал уполномоченным Морского министерства при Русском правительственном комитете в Лондоне, занимался координацией действий русских морских агентов в Лондоне и Париже.

В период Гражданской войны в России Кедров М.А. занимал пост члена Особого совещания при российском посольстве в Лондоне по вопросам эксплуатации русского торгового флота союзниками. Верховный правитель России адмирал Колчак поручил ему организацию транспортов по снабжению Белых армий, а также назначил морским экспертом российского уполномоченного при союзниках в Париже С.Д. Сазонова. С 12 октября 1920 года Кедров М.А. стал командующий Черноморским флотом, был приглашен на этот пост командующим Русской армией генералом П.Н. Врангелем. Он был произведен в вице-адмиралы. Руководил переходом Черноморского флота из Севастополя и других крымских портов в Константинополь в октябре 1920 года. Во время этого перехода в организованном порядке были эвакуированы части белой армии Врангеля и гражданские беженцы. В своих воспоминаниях Врангель писал, что «Кедров имел репутацию исключительно умного, решительного и знающего моряка. При личном знакомстве он произвел на меня наилучшее впечатление. После некоторых колебаний адмирал Кедров изъявил согласие должность принять. Этот выбор оказался чрезвычайно удачным. Беспримерная в истории исключительно успешная эвакуация Крыма в значительной мере обязана своим успехом адмиралу Кедрову». После прибытия в Константинополь Кедров довел Русскую эскадру до Бизерты (Тунис). 31 декабря 1920 года сдал командование контр-адмиралу М.А. Беренсу и выехал в Париж.

В эмиграции Кедров жил во Франции, где успешно закончил Школу дорог и мостов. Работал инженером, опубликовал в Париже монографию «Современный курс железобетона». Был председателем Федерации русских инженеров в Париже, объединившей эмигрантские инженерные организации и входившей в состав Всеславянского объединения инженеров. Добился того, что на мероприятиях этого объединения Россию представляли эмигранты, а не советские инженеры. Играл значительную роль в русской военной эмиграции, был председателем Военно-морского союза, в состав которого входили более 30 отделов и групп в различных странах. С 1930 года – второй заместитель председателя Русского общевоинского союза (РОВС) генерала Е.К. Миллера. После похищения Миллера советскими агентами в 1937 году недолго исполнял обязанности председателя РОВС, затем отошел от политической деятельности. С 1938 года – второй вице-председатель Союза георгиевских кавалеров. В 1945 году вошел в состав делегации русских эмигрантов, посетивших советское посольство и приветствовавших военные успехи Красной армии, однако советского гражданства не принял. Скончался Кедров М.А. в Париже и похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Одна из первых жертв революционного насилия, военный губернатор Кронштадта адмирал Вирен Р.Н., в сентябре 1916 года в своем докладе Главному морскому штабу охарактеризовал настроения кронштадтских матросов, как «революционные»: «Крепость – форменный пороховой погреб, в котором догорает фитиль – через минуту раздастся взрыв… Мы судим, уличенных ссылаем, расстреливаем их, но это не достигает цели. 80 тысяч под суд не отдашь». Таков был итог мятежного десятилетия (1905—1915) в российском военно-морском флоте.

Да, десятилетие с 1905 по 1915 год действительно было для военно-морского флота мятежным. От Петербурга до Владивостока почти непрерывно шли бунты, мятежи и восстания на кораблях и в морских гарнизонах. Часто они рождались на собственной флотской почве (неустроенного быта, сложных отношений между офицерами и нижними чинами), но не реже подогревались работой активистов и революционеров различных общественных партий (в основном социалистами). Но это были разрозненные и стихийные выступления, и поэтому все они закончились поражением. У их руководителей не было хорошо разработанных и согласованных планов борьбы. Большинство военных моряков остались верными царскому правительству. Видимо поэтому, в 1917 году, учтя тот первый опыт, партии достаточно основательно и результативно сумели привлечь военно-морской флот на сторону революции.