Дел следил за ней в оптический прицел, удобно упершись плечом в приклад карабина. Казалось, до нее не более фута. Можно было разглядеть каждый волосок в странного цвета непокорной гриве волос, хмурый изгиб губ, что-то недовольно выговаривавших мулу. Один из лежавших рядом псов вскочил, но Дел сверкнул на него тяжелым, выразительным взглядом, и собака снова улеглась на место.

Дел следил за ней от самой Голубой скалы. Она ехала на своем муле смело, дерзко, точно уже чувствовала себя хозяйкой горы. Блондинки попытаются прибрать землю к рукам. Дел это знал. Вот зачем они являлись по ночам – пытались застать Дела врасплох и выкинуть его из этих мест. И вот теперь она опять возвращается, но уже среди бела дня. Бесстыдная в своей дерзости.

Дел мог бы «снять» блондинку прямо сейчас. От этой мысли у него перехватило дыхание. Палец невольно лег на спусковой крючок, но Дел стрелять не стал. Он не был уверен, не очередной ли это тест для него? Кроме того, он видел, что перед ним – маленькая блондинка. Болтушка. Не мертвая блондинка и не та, что танцует при лунном свете. Джей Ди будет недоволен Делом, если он пристрелит эту блондинку. Джей Ди сказал Делу не трогать ее.

Дел снял палец с крючка, но продолжал лежать неподвижно, как камень или бревно. Если Дел остановит блондинок, не дав им околдовать Джея Ди и захватить «Старз-энд-Барз», он станет героем. Семейство Рафферти будет гордиться им, чего ему не хватало вот уже многие-многие годы. Он уже и не помнил, с каких пор. Еще до Вьетнама.

Бесшумно, будто привидение, Дел поднялся и принялся подниматься по склону. Блондинка направлялась к его хижине. Ей нельзя заходить в дом. Дел должен быть там раньше блондинки.

Засунув руки в карманы джинсов, скользя ботинками по грязи, Мэри медленно вышагивала вдоль ограды загона. Лошади наблюдали за ней со спокойным любопытством. Привязанный к столбу Клайд закрыл большие карие глаза и задремал.

Ожидание не входило в планы Мэри. ЕЙ почему-то и в голову не приходило, что к ее приезду Дела может не оказаться на месте. Собственно говоря, она была твердо убеждена, что Дел откроет по ней пальбу задолго до того, как его хижина окажется в поле ее зрения. Мэри так напряженно стискивала бочкообразные бока Клайда, что у нее, в конце концов, заныли ноги. Но никто не стрелял.

Не решаясь встретиться с глазу на глаз со сторожем-змеей Дела, Мэри не стала подниматься на крыльцо и стучать в дверь. Она постучалась в окно, но что было за этим окном, видеть не могла, поскольку оно было наглухо зашторено кисейными занавесками. Мэри окликнула Дела по имени и снова постучала в стекло. Единственным ответом ей стало злобное шипение потревоженной рептилии.

Мэри посмотрела на часы и вздохнула. Даже если Дел и появится сейчас, трудно было сказать, сколько времени уйдет на то, чтобы заставить его разговориться. Если Дел вообще захочет с ней говорить. Затянутое свинцовыми грозовыми тучами небо было все так же серо, предвещая дождь и ранние сумерки. Мэри не хотела, чтобы темнота застигла ее в горах. Она еще недостаточно хорошо была знакома с дорогой и с мулом. Кроме того, существовала постоянная угроза встречи с диким зверем.

Прислонившись к ограде загона, Мэри чмокнула губами, пытаясь привлечь к себе внимание пившей воду из корыта каурой кобылки. У самой Мэри горло пересохло. И она не догадалась захватить с собой банку воды или термос. Мэри слишком торопилась докопаться до правды. Погладив кобылу по носу, Мэри снова подошла к хижине. В доме был водяной насос и банки кока-колы на полке в кухне. Дверь была не заперта. Но рядом с ней сидела змея.

Мэри провела языком по пересохшему небу. Огромный жеребец в загоне сунул морду в корыто и шумно пил, фыркая и брызгаясь.

Мэри снова взглянула на часы и попыталась вздохнуть, но пересохшее горло слиплось, как новенький пластиковый пакет.

Собравшись с духом, она снова осторожно подошла к хижине, толкнула дверь, и в то же мгновение прогремел выстрел. Она инстинктивно бросилась в дом, в поисках защиты, как раз в тот момент, когда пуля, попав в клетку со змеей, расплющилась о стену хижины. Дверца клетки откинулась, и змея упала на землю в шести дюймах от правой ноги Мэри.

Мэри закричала и, не чувствуя под собой ног, бросилась в большую комнату. Змея подобралась и устремилась вслед за ней. Мэри замерла на месте и смотрела на пресмыкающееся, не в силах моргнуть, от страха обливаясь потом. Она могла оставаться в крохотной хижине с глазу на глаз с чудовищной змеей или выбежать наружу, чтобы быть застреленной безумцем. Замечательная альтернатива!

– Похоже, тебе уже не стать налоговым адвокатом, а, Мэрили? – медленно отступая в направлении кухни, пробормотала она.

Змея скользила по сосновому полу, демонстрируя во всей красе свое тело, не менее четырех футов в длину и толщиной в руку Мэри.

Мэри слишком поздно заметила, что сама загнала себя в угол. Больше бежать было некуда, разве что переступив через змею, обвившуюся вокруг стоявшей у плиты пары ковбойских сапожек. Мэри притянула к себе кухонный стул и, дрожа, взобралась с ногами на сиденье. Глядя на змею, она видела, как бьется под фиолетовой футболкой ее собственное сердце. Язык во рту ворочался, как пук сухой соломы.

Да, свой визит Мэри представляла себе не совсем в таком свете. Она намеревалась осторожно, излучая доброжелательность, подойти к Делу Рафферти и задушевными речами разговорить его. Извиниться за непрошеное вторжение и предложить Делу свою дружбу. Тот бы почувствовал благорасположенность Мэри, проникся к ней добрым чувством и рассказал все.

Но шагнувший через порог дома человек вряд ли был расположен к доверительным беседам. В руках он держал на изготовку страшное черное ружье, на голове у него красовалась черная бейсболка козырьком на затылок, чтобы точнее прицеливаться, глаза под густыми бровями превратились в узкие щелочки. Уголки обезображенного рта опустились, и с губ на подбородок стекала тоненькая струйка слюны.

Мэри подняла руки, сдаваясь. Руки дрожали, точно ветки на ветру.

– П-пожалуйста, не стреляйте!

– Я не хочу тебя здесь! – прорычал Дел и, дернув плечом, вскинул ружье. – Ты можешь дурачить Джея Ди, но меня не проведешь. Ты – одна из блондинок.

– Да, да, но я хорошая блондинка, – сымпровизировала Мэри. – Помните? Я – не Люси. Я – не мертвая блондинка.

– Я знаю, – проскрипел он. – Не хочу тебя в моем доме. Никто не входит в мой дом.

На коврике у плиты зашевелилась змея, поднявшая голову в сторону Дела. Хвост ее угрожающе трещал, красная пасть слегка приоткрылась, язык беспрерывно двигался вперед-назад. Дел взглянул на змею, сходил в маленькую комнату и вернулся с кочергой. Отвлекая кочергой внимание змеи, он мгновенно прижал ногой ее голову к полу, после чего перехватил у основания большим и указательным пальцем. Все это Дел проделал как обычную рутинную домашнюю работу.

Мэри содрогнулась, когда Дел поднял извивающуюся змею и отнес в клетку, захлопнув дверцу с грохотом ружейного выстрела. Мэри слезла со стула, но рук не опустила.

Дел вернулся в дом и снова направил ружье на Мэри.

– Что тебе надо? Зачем ты пришла сюда?

Мэри мгновенно перевела взгляд с дула ружья на лицо Дела. В глазах его читалась глухая подозрительность. Он ничего не скажет, если не поверит ей. А доверие просто так не возникает.

– Дел, мне нужно поговорить с вами, – как можно спокойнее начала Мэри. – Я хочу поговорить с вами о тиграх.

Дел вздрогнул, точно его ткнули раскаленным тавро. Тигры. Она знает о тиграх.

– Это шутка?

– Нет.

– Ты танцуешь с псами?

– Нет, – прошептала Мэри, и слезы сдавили ей горло. – А Люси танцевала? Мертвая блондинка… она танцевала?

Дел не ответил. Мозг под металлической пластинкой отчаянно работал. Дел уставился на маленькую блондинку. Глаза ее были глубоки и чисты, как цветные стеклышки. Она смотрела прямо в глаза Дела. Большинство людей не смотрело ему в глаза. Большинство людей смотрело на обезображенную часть лица Дела или мимо, будто у Дела вообще не было головы.

– Дел, это важно, – мягко сказала блондинка. – Я знаю, что вы видели тигров. Я знаю, что они настоящие.

Дел просто смотрел на Мэри и думал: «Это обман, Она хочет заговорить мне зубы».

Он не знал, как поступить. Отступив назад, Дел принялся вышагивать по хижине, опустив дуло карабина вниз. Он шагал тяжело, по-военному разворачиваясь кругом, точно решительное, направленное движение могло помочь сосредоточить мысли в правильном направлении, получить нужный приказ. Он не может верить этой женщине. Она – чужачка. Она – блондинка. Она явилась в его дом без приглашения. Несомненно, за тем, чтобы забрать у него остатки ума. Она заговорит ему зубы болтовней о тиграх, а потом столкнет в пропасть.

Дел этого не допустит. Он должен остановить блондинок и прогнать псов. В горах не должно быть тигров. Дел об этом позаботится. И станет героем.

Часть своих размышлений Дел, сам того не замечая, произнес вслух.

– Я тоже видела тигра, – сказала женщина. – Я знаю, они застрелили его… люди Брайса. Я думаю, один из них мог застрелить и Люси.

Не прекращая движения, Дел тяжело посмотрел на Мэри:

– Она – мертвая. Ты – не мертвая, ты – болтушка. Прекрати болтать.

– Но, Дел, нам нужно поговорить. Вы должны рассказать мне…

– Прекрати болтать! – взревел Дел. Резко повернувшись к Мэри, он поднял карабин, прицелился и закричал во все горло: – Прекрати болтать! Прекрати! Я сказал тебе: прекрати!

Мэри ошеломленно отпрянула назад, наткнулась на стойку, и оттуда на пол посыпались консервные банки. Дальше отступать было некуда. Тонкий край стойки впился в спину. Мушка страшного ружья Дела Рафферти уставилась в правую щеку, как раз под глазом. Дел дрожал так, будто стоял в эпицентре землетрясения. Глаза его широко открылись, зрачки расширились, словно два чернильных пятна. Мускулы лица напряглись. Рот криво раскрылся, словно его зацепили невидимым рыболовным крючком.

Лик смерти. Мэри всегда почему-то считала, что смерть ее будет тихой и благообразной, будто подобные вещи можно уложить в логическую схему. Она подумала, успеет ли почувствовать в себе пулю. И еще подумала, будет ли она выглядеть после своей мгновенной смерти так же, как Макдональд Таунсенд. Но выяснять этого не хотелось. В душе у Мэри билась воля к жизни. Мысль лихорадочно работала, ища выход из создавшегося положения.

Господи, Мэрили, если ты спасешься сейчас, тебя убьет Джей Ди!

– Не делайте этого, Дел, – ласково сказала Мэри. Слова ее, казалось, тысячекратно прозвучали в напряженном воздухе. Дел издал горлом звериный рык, мышцы у него на лбу напряглись, и он приготовился спустить крючок. Мэри поборола в себе желание закрыть глаза. Слова легким дыханием слетели с едва шевелившихся губ, – Герой так бы не поступил.

Герой. Слово острым ножом вошло в гудящий мозг. Он может стать героем. Гордостью семьи. Оправдать свое существование. Стрелять или не стрелять? Мысли вихрем кружились в воспаленном мозгу Дела. Руки тряслись, ладони вспотели. Он может покончить с этим. Он может убить ее. Но этим дело не кончится. Смерть не уходит. Дел это знал. Смерть будет охотиться за ним, а Делу придется притворяться, что это не так, и Джею Ди будет стыдно за него.

Мэри наблюдала за внутренней борьбой Дела и видела, как болезненно морщится его лоб, как увлажнились глаза и затряслись губы. Сердце ее разрывалось от жалости, несмотря на то, что ружье было направлено ей в лицо. Рассудок Дела путался. Он так отчаянно хотел поступить правильно, но, казалось, не знает, в чем это «правильно» заключается.

– Вы можете стать героем, Дел, – борясь с собственными слезами, прошептала Мэри. – Помогите мне. Джей Ди будет очень вами гордиться.

Она предлагала Делу все, что он хотел. Для большинства людей это совсем незначительная вещь, но эта незначительная вещь была всем, о чем осмеливался просить Дел. Поступать правильно. Чтобы им гордился Джей Ди. Быть героем семьи, а не мира. Казалось, это совсем маленькая просьба, но все молитвы Дела оставались без ответа.

– Поступите правильно, Дел, – прошептала блондинка. – Опустите ружье.

Она встретила взгляд Дела не мигая, без осуждения, без насмешки. Она была не похожа на ту, другую. Дел это понял. Она просила его о помощи. И еще она хотела, чтобы Дел стал героем. У нее были голубые глаза – спокойные и глубокие. Глаза ангела. Свет этих глаз тронул Дела.

– Если это обман, мэм, – тихо сказал он, отступая и опуская ружье, – я убью вас позже.