- Мне жаль, - начала я говорить. - Я не...

- Да, ты сделала, - сказал Ной, его голос был холодным. Он смотрел на океан. Не на меня.

- Я просто подумала...

- Должны ли мы? Должны ли мы делать это?

- Делать что? - спросила я мягко.

- Это. - Его слова были выплеском кислоты. - Это всё. - Его голос снова стал ровным. - Ты сказала мне записать, что я вижу. Я сделал. Затем ты прочла это без разрешения. Прекрасно. - Бросил он злобно, равнодушно пожав плечами. - Я полагаю, что часть меня не оставила бы его там, если бы не хотела, чтобы ты это сделала. Итак, сделано. Всё кончено. - Он смотрел вперёд, в темноту. - Это не имеет значения.

- Имеет.

Он повернулся ко мне с хищной грацией.

- Ладно, Мара. - Его голос оборвался на моём имени. - Ты хотела услышать, как я впервые узнал о своих способностях? О том, что о нашем переезде в очередной жалкий дом за два дня до отъезда мне сказал секретарь отца, потому что он сам был обеспокоен тем, что мне сказать? О том, что чувство онемения было настолько сильным, что я не был уверен, существую ли я? О том, что я ничего не мог сделать, чтобы не чувствовать себя настолько никаким, что боль от лезвия ножа на моей коже была единственной вещью, которая заставила меня почувствовать себя реальным?

Его голос стал жестоким и пустым.

- Ты хочешь услышать, что мне понравилось это? Хочешь большего? Иои ты хочешь услышать, что, когда я проснулся на следующее утро, чтобы не найти никаких следов пореза, ни малейшего намёка на формирование рубцов, всё что я почувствовал было сокрушительным разочарованием?

Ничего не было, кроме звука обманчиво спокойных волн и моего дыхания в тишине, пока он снова не разрушил это.

- Затем это стало своего рода игрой, чтобы посмотреть, смогу ли я на самом деле убрать какие-либо повреждения. Я преследовал каждого, высокого или низкого, ты можешь себе это представить, - сказал он, подчёркивая каждое слово небольшим взглядом, чтобы убедиться, понимала ли я, что он имел в виду. - Совершенно без последствий. Я хотел потерять себя и не мог. Я гонялся за забвением и никогда не находил. - А затем он улыбнулся; тёмная, сломленная, пустая вещь. - Услышала ли ты достаточно?

Он был страшно холодным, но я не боялась. Не его. Я сделала шаг к нему. Мой голос был тихим, но сильным.

- Это не имеет значения.

- Что не имеет значения? - бесцветным голосом спросил он.

- То, что ты делал раньше.

- Я не изменился, Мара.

Я смотрела на него, на его выражение. Я всё ещё хотел потерять себя, сказал он. И я начала понимать. Ной жаждал опасности, потому что он никогда не был в ней, он был небрежен, потому что не верил, что его действительно можно сломать. Но он хотел. Он не боялся меня не только, потому что он верил, что я не могу причинить ему боль, но и потому что, даже если бы я смогла, он был бы рад боли.

Ной всё ещё искал забвения. И во мне, он нашел его.

- Ты хочешь, чтобы я причинила тебе боль. - Мой голос был чуть громче шёпота.

Он сделал шаг ко мне.

- Ты не можешь.

- Я могла бы убить тебя. - В голосе прозвучали стальные нотки.

Ещё шаг. Его глаза бросили вызов мне.

- Попробуй.

Когда он стоял там в своей изысканной одежде, со своими безупречными формами, он всё ещё был похож на высокомерного принца. Но только сейчас я смогла увидеть, что его корона была сломана.

Воздух вокруг нас был заряжен, когда мы стояли друг напротив друга. Целитель и разрушитель, полдень и полночь. Мы молча зашли в тупик. Ни один из нас не шевелился.

Тогда я поняла, что Ной никогда не сдвинется. Он бы никогда не отступил, потому что он не хотел выиграть.

И я бы не потеряла его. Так что, всё что я могла сделать было отказаться от игры.

- Я не буду тем, что ты хочешь, - сказала я тогда, мой голос был медленным.

- И как ты думаешь, что это?

- Твоё оружие для самоуничтожения.

Он подошёл ещё.

- Ты думаешь, что я хочу использовать тебя?

Разве нет?

- Не так ли?

Ной медленно вздохнул.

- Нет, Мара. - Сейчас моё имя было мягким на его губах. - Нет. Я никогда не хотел этого.

- Тогда что же ты хочешь?

- Я хочу... - Он остановился. Провёл пальцами по волосам. - Не важно, чего я хочу. - Сейчас его голос был мягким. - Чего хочешь ты?

- Тебя.

Всегда тебя.

- Я твой, - сказал он, его глаза встретились с моими. - Ты живёшь мной. - Его лицо было каменным, но слова, слетевшие с его губ, были просьбой. - Ты хочешь знать, чего я хочу? Я хочу, чтобы ты хотела быть первой. Подталкивала меня сама. Целовала меня первой. Не была осторожной со мной, - сказал он. - Потому что я не буду осторожен с тобой.

Моё сердце забилось.

- Ты не можешь причинить мне ту боль, которую, как ты думаешь, можешь мне причинить. Но даже если бы могла? Я лучше умру с твоим вкусом на языке, чем буду жить и никогда не прикоснусь к тебе снова. Я влюблён в тебя, Мара. Я люблю тебя. Независимо от того, что ты делаешь.

Моё дыхание перехватило в горле. Не важно что. Слова были обещанием, обещанием, которое я не знаю, смогу ли сдержать.

- Нам только семнадцать, - сказала я тихо.

- К чёрту семнадцать. - Его глаза и голос были вызывающими. - Если бы мне пришлось жить тысячу лет, я бы принадлежал тебе всё время. Если бы мы прожили тысячу жизней, я бы хотел, чтобы ты была моей в каждой из них.

Ной знал, кем я была и что я сделала, и он всё равно хотел меня. Он увидел меня. Всю меня. С моей отслаивающейся кожей, с моим оголённым сердцем. Я принадлежала ему и трепетала.

- Всё, что я хочу, это ты, - сказал он. - Ты не должна выбирать меня ни сейчас, никогда, но когда ты выберешь, я хочу, чтобы ты была свободной.

Что-то внутри меня смешалось.

- Ты сильнее, чем ты веришь. Не позволяй своим страхам завладеть тобой. Ты принадлежишь себе.

Я прокрутила слова в моём сознании. Принадлежишь себе. Как будто это было так просто. Как будто я могла уйти от горя, вины, страха и оставить всё позади.

Я хотела. Я хотела.

- Поцелуй меня, - прошептала я.

Пальцы Ноя прошлись по моему позвоночнику до края платья. Тепло расцвело под моей кожей.

- Я не могу. Не так.

Ной начал эту погоню, и я стояла перед ним, ожидая стать пойманной. Он мог бы взять меня, но он отказывался пошевелиться.

Только теперь я поняла почему.

Он хотел быть пойманным. Он ждал, когда я начну преследовать его.

Я бросилась на его рубашку и притянула его к себе. Напротив себя. Мои руки сжали ткань, но его не двигались по обе стороны от моей грудной клетки; они поднимались и опускались с каждым тяжёлым вдохом, но не двигались. Мои двигались. Мои пальцы блуждали под его рубашкой; его дыхание оживилось, когда они коснулись его бледно-золотой кожи. Они путешествовали по хребтам мышц и сухожилий, твёрдым и горячим под моими ладонями. Я пыталась достичь его губ своими, но он был слишком высоким и не сгибался.

Поэтому я отступила на песок. И потянула его за собой.

Подол моего платья коснулся воды, но мне было всё равно на это. Земля прогнулась подо мной, когда Ной опустился ко мне, и раздвинул коленом мои ноги, разжигая во мне пламя. Его рука скользнула мне под спину и рот прошёлся по моей шее, его губы коснулись ключицы и ямки у меня за ухом. Мои руки обхватили его шею, мои пальцы сжали его волосы. Моё сердцебиение было диким. Его по-прежнему спокойным.

А затем я перевернулась с ним. Над ним. Теперь его рёбра переместились под мои руки. Его талия была у меня между ног. Я тяжело дышала и чувствовала себя безрассудной. Ной посмотрел на меня, и если бы я не знала его так, как знала, то я подумала бы, что в этом есть что-то необычное. Но я его знала, и несмотря на то, что это был он, было что-то другое в том, как он смотрел на меня.

Я положила руки ему на грудь. Его сердце забилось быстрее. Его контроль ускользал.

Догнала.

Я наклонилась ближе, мои руки переместились к низу его живота. Я поцеловала его в шею. Я услышала резкий вдох.

Я улыбнулась, не отрываясь от его кожи, мои губы перемещались по его челюсти, горлу, удивившись в том месте, где грубая кожа сменилась мягкой. Мои руки медленно бродили по его торсу, и он скользнул вверх по моей одежде, его пальцы на моей горячей оголённой коже заставили моё дыхание прерваться. Заставили меня испытывать боль. Я нажала на него сильнее, моё тело согнулось непроницаемой тетивой над ним. Его губы были в миллиметрах от моих.

- Чёрт, - пробормотал он в мои губы. Ощущение слова направило небольшой шок по моему позвоночнику. Он скользнул по моим венам, каждый нерв затанцевал в моём теле.

И затем я коснулась его губ моими.

Я знала, что Ной поклоняется Чарли Паркеру, и что его зубная паста была зелёной. Что он не потрудился бы застегнуть рубашку правильно, но всегда застилал кровать. Что, когда он спит, сворачивается клубком, и что его глаза были цвета облаков перед тем, как пойдёт дождь, и я знала, что у него нет проблем с поеданием мяса, но он бы вышел из комнаты, если бы животные стали убивать друг друга на канале Дискавери. Я знала сто мелочей о Ное Шоу, но, когда он поцеловал меня, я не смогла бы вспомнить своё собственное имя.

Я изголодалась по нему, по этому. Я была человеком, нуждающимся в... пропитанных чувствах и дыхании. Напряжённая, яростная и жестокая, и эта часть меня была пугающей, но другая часть, низкая, глубокая и тёмная могла дышать.

Ной прошептал моё имя, как молитву, и я освободилась.

Я сдвинула его пиджак с плеч. Ушёл. Расстегнула пуговицы на его рубашке в секунду, ослабила галстук на шее. Его кожа была в огне под моими руками, которые путешествовали по его стройным мышцам и костям под ними по собственному желанию. Над его животом, грудью. Над двумя тонкими линиями серебра, упирающимися ему в шею...

Цвета ворвались в моё сознание. Зелёный, и красный, и синий. Деревья, и кровь, и небо. Песок и океан исчезли; они сменились джунглями и облаками. Голос тёплый и знакомый, но он был далеко.

- Мара.

Слово заполнило мои лёгкие вместе с воздухом, и я вдохнула аромат сандалового дерева и соли. Затем сильное давление на мои бёдра, сдвигающее меня. Вниз. Серые глаза приковали меня к земле, и небо вновь сменилось за ними; синий пропал чёрный, облака прогнали звёзды. Ной был надо мной, его дыхание было быстрым, его пульс учащённым. Он посмотрел на меня сверху вниз.

Иначе.

Мои мысли были туманными, и мне сложно было говорить.

- Что? - удалось мне выговорить.

Глаза Ноя были прикрыты веками, и под ними был шторм.

- Ты... - начал он, затем остановился. - Я почувствовал...

- Что? - спросила я снова, громче на этот раз.

- Я поверил тебе, - сказал он, наконец.

Тепло разрослось под кожей, когда я поняла, что он имел в виду.

- Я сделал тебе больно? - спросила я в порыве. - Ты в порядке?

Лёгкая улыбка появилась на его губах.

- Я всё ещё здесь.

- Что случилось?

Он подбирал слова.

- Ты зазвучала по-другому, - сказал Ной медленно. - Я слушал для разнообразия, и я услышал это, но не знал, что это значило; я никогда не слышал у тебя этого прежде. Я сказал твоё имя, но ты не ответила. Поэтому мы остановились.

Я не знала, что это значило, и мне было всё равно.

- Я сделала тебе больно? - спросила я снова; это было тем, что волновало меня. Это было тем, что я нуждалась знать.

Ной помог мне встать, и мы вместе отряхнулись от песка. Его слова и глаза были мягкими.

- Я всё ещё здесь. - Он сплёл свои пальцы с моими. - Пошли домой.

Ной повёл меня вдоль кромки воды, глядя вперёд, а не на меня. Я внимательно рассматривала его, всё ещё не уверенная, был ли он в порядке.

Когда мы вернулись на пляж, Ной был безупречен. Теперь его галстук был свободным, его манжеты были расстёгнуты, песок и море разрушили костюм за пять тысяч долларов, и его волосы растрепались моими руками. Его серые сапфировые глаза горели, а его бархатные губы распухли от моих.

Это был парень, которого я любила. Немного неопрятный. Немного опустошённый. Прекрасное бедствие.

Как и я.