Человек с рублём

Ходорковский Михаил

Невзлин Леонид

 

Михаил Ходорковский, Леонид Невзлин

1992

 

ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ВАРЯГИ

 

(ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ)

 

МЕНАТЕП – ПУТЬ К БОГАТСТВУ

    Что такое МЕНАТЕП?

Вопрос к нам – председателю Совета директоров Международного финансового объединения МЕНАТЕП и его первому заместителю – прозвучал на всю страну, по телевидению. Только-только редактор передачи внушал нам, что голубой экран предпочтение отдает краткости. Мы поняли так, что от нас требуют не расшифровки названия – мы начинались как МЕЖБАНКОВСКОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОГО ПРОГРЕССА – сокращенно МЕНАТЕП, а разъяснения – зачем мы? Сам собой родился ответ:

    МЕНАТЕП – это реализация права на богатство.

Второй из нас ответил еще короче:

    МЕНАТЕП – это путь к богатству.

Перед нами была подготовленная аудитория, преимущественно студенческая, но мы почувствовали, что простые, казалось бы, истины были для нее откровением. В кадр мы больше не попали – сценарием не было предусмотрено. И самое интересное началось после того, как погасли юпитеры. Телекамера всегда давит, сковывает, без нее пришло освобождение, на нас обрушился шквал вопросов:

    Разве у нас есть право на богатство?

    Подтверждено ли оно в Конституции?

    А что такое богатство?

    Вы утверждаете, что богатство есть норма бытия. Кем установлена эта норма? Кто ее регламентирует?

    Как богатство индивидуума увязывается с моральным кодексом строителя коммунизма?

    Не кажется ли вам, что богатство аморально?

    Путь к богатству – это реставрация капитализма?

Мы оба давно понимаем друг друга с полуслова. Именно тогда мы, не сговариваясь, осознали: необходим детальный, обстоятельный разговор на эту тему, которая семьдесят лет была фактически запретной. Так родилась идея написать эту книгу, которая создавалась нелегко. В процессе работы, изучения источников, осмысления последствий Октября семнадцатого года произошло наше расставание с иллюзиями, которые прививались нам в школе, в институте. Это было мучительно, но необходимо: мы оба родом из комсомола.

 

ПРЕДТЕЧИ СТРОЯ, КОТОРЫЙ УЖЕ БЫЛ

Освобождение от иллюзий шло не по Марксу, который считал, что человечество прощается со своим прошлым, смеясь. Это было тягостное, но в то же время и оздоровительное прощание, которое можно сравнить с нашим вторым рождением как предтеч строя, который уже был: мы будущее из прошлого, утерянное на семь десятилетий. Мы созидаем будущее, умудренные опытом трагических ошибок, мы идем СВОИМ путем, исключающим метод проб и ошибок, по которым план перевыполнен с лихвой. Нам, как и саперам, ошибаться нельзя, иначе народ ждет, возможно, последнее разочарование, тогда он, как и встарь, того и жди, кинется к варягам.

Будем варягами сами для себя. Для этого требуется взять на вооружение старые устремления, общечеловеческие истины, которые – на все времена. Одна из них – богатство есть норма жизни. К этой норме мы шли столетия, потом резко изменили курс, теперь выправляемся.

 

ВЫЗОВ ЗАЗЕРКАЛЬЮ

Своим появлением на свет в качестве бизнесменов мы бросили вызов Системе Зазеркалья, основанной на фарисействе, страхе и обмане. Мы не скрываем, что заряжены на богатство. Наши цели ясны, задачи определены – в миллиардеры. Мы намерены на равных конкурировать с десяткой самых богатых бизнесменов Америки и других стран. В этом – уверены – нам поможет народ, который, вопреки ленинскому учению, мы сделаем богатым. Тот самый народ, который зазеркальцы заставляют проклинать нас. Но мы верим, что, перефразируя слова поэта, забудут тех, кто проклинал, запомнят – с благодарностью – тех, кого кляли по незнанию.

 

НАШ БОГ И КУМИР

Наш народ по горло сыт обещаниями, особенно ленинскими. Что отличает нас, современных бизнесменов и предпринимателей, от Ленина? Он был за всеобщее равенство в бедности, в нищете, мы – за равенство в праве на богатство, за равные стартовые условия.

Ленин уничтожал богатых и богатство, создал власть, которая законодательно уничтожила даже возможность разбогатеть. Стремящихся заработать как можно больше приравняли к уголовным преступникам. Был уничтожен материальный стимул. Социалистический труд стал трудом подневольным, рабским, хотя в лозунгах утверждалось обратное.

Хватит жизни по Ильичу! Наш компас – Прибыль, полученная в соответствии со строжайшим соблюдением закона. Наш кумир – Его Финансовое Величество Капитал, ибо он и только он ведет к богатству как к норме жизни. Довольно жить Утопией, дорогу – Делу, которое обогатит!

Эта книга для наших единомышленников. Наше слово, в первую очередь, к выправляющим – единомышленникам на тернистом пути предпринимательства, ибо оно и только оно – во спасение.

Мы сознаем, что многие положения нашей книги через какое-то время покажутся азбучными, новое поколение станет недоумевать: «А разве можно думать иначе?» Книга и писалась для того, чтобы приблизить это время.

 

ЧЕЛОВЕК С РУЖЬЕМ НА ЧЕЛОВЕКА С РУБЛЕМ

Для того, чтобы этот процесс шел быстрее, необходимо скорейшее расставание с иллюзиями, которые насаждались после семнадцатого года, когда партийно-государственной политикой стал курс на нищету, на то, чтобы тот, кто был никем, так и остался никем, вопреки партийному гимну «Интернационал», обещавшему: «Кто был Никем, тот станет Всем».

Вожди пришедшего к власти пролетариата отдавали себе отчет, что никогда не смогут реализовать свои первоначальные лозунги, поэтому сделали ставку на равенство в нищете. Опорой их власти стал человек с Ружьем, которого они науськивали на человека с Рублем.

 

ЧЕЛОВЕК С РУЖЬЕМ И ЧЕЛОВЕК С ДОЛЛАРОМ

Запад благоденствовал потому, что там человек с ружьем стоял на страже интересов и прав человека с долларом, фунтом стерлингов, маркой. Человек с ружьем кровно заинтересован в благоденствии человека с долларом. Армия охраняла Систему, которая давала и обеспечивала возможность жить богато. В СССР было все наоборот.

Государство приветствовало пустоту в карманах сограждан, делало все от него зависящее, лишь бы советский человек не смог зарабатывать по потребности. Оно проводило в жизнь антинародную политику.

 

ОБРЕЗАНИЕ ПОТРЕБНОСТЕЙ

Был установлен потолок потребностей. Кто пытался прыгнуть выше, незамедлительно попадал в разряд хапуг, стяжателей, «знакомился» с соответствующими статьями Уголовного кодекса, строго карающего за НЕТРУДОВЫЕ доходы. Трудовыми доходами считалось все, полученное за труд на госпредприятии. Рубль, полученный за продажу картошки или редиски с приусадебного участка, квалифицировался как нетрудовой, подлежал на законных основаниях конфискации. Такие законы составлялись под диктовку правящей партии.

 

КТО КОРМИТ, ТОТ ВРАГ

30 сентября 1976 года было принято постановление секретариата ЦК КПСС «О некоторых мерах по усилению борьбы с проявлением стяжательства и наведению порядка в использовании земельных участков, отводимых под индивидуальное строительство». Документ этот – самое настоящее преступление против собственного народа. Он был направлен на то, чтобы в стране не было изобилия продуктов. Он предусматривал самые строгие меры по отношению к тем, кто хотел заработать: «Эти люди самовольно строят на приусадебных участках капитальные теплицы, парники, оранжереи, они производят В БОЛЬШИХ КОЛИЧЕСТВАХ овощи, фрукты, ягоды, цветы... ПОЛУЧАЮТ НЕПОМЕРНО БОЛЬШИЕ ДОХОДЫ, ОБОГАЩАЮТСЯ».

Стремление к обогащению, к получению дохода со своего же приусадебного участка, желание накормить соседа – было охарактеризовано, как АНТИОБЩЕСТВЕННОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ. Власть испугалась человека с Рублем, человека обогащающегося. Вмиг были задействованы соответствующие службы министерства внутренних дел. Только, чтоб никто не жил обеспеченно, только, чтоб все ранжировались в нищете! Власть пугали не пустые полки магазинов, не нехватка самого необходимого, – власть страшилась тяги к нормальной жизни, тяги к личному обогащению.

 

В ЧЕСТИ – ЦАРЬ ГОЛОД

Эту власть устраивал царь Голод. Власть, отметавшая право на частную собственность, право на личное богатство, была исторически обречена. Осталось разгрести завалы, которые она оставила, расчистить путь к достойной человека жизни – жизни в богатстве. Семь десятилетий Советская власть уподоблялась собаке на сене: самая богатая страна на свете оставалась одной из самых нищих. СПАСЕНИЕ – В ЧЕЛОВЕКЕ С РУБЛЕМ.

 

БУДЕМ УЛЫБАТЬСЯ!

Нам много приходится ездить по белу свету. Как это ни грустно сознавать, наши соотечественники едва ли не самый неулыбчивый народ на свете. Когда каждый второй за чертой бедности, когда приходится все туже затягивать пояс, когда нехватка самого необходимого – не до улыбок.

Как же приятно приезжать в Америку и видеть разливанное море улыбок!

Самочувствие, внешность во многом зависят от уровня жизни. Дорога к улыбке одна – через реализацию права на богатство. Нам хочется, чтобы и наша многострадальная страна стала страной улыбок, чтобы люди подобрели и распрямились, скинули груз страха перед завтрашним днем, зажили в достатке.

Наша книга – приглашение к богатству. Наша книга – приглашение к улыбке.

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:

«Межбанковское объединение МЕНАТЕП стало первым в СССР объединением, которое предприняло попытку достичь координации работы связанных с ним банков экономичными методами – путем вложения средств в их уставной капитал. Это дало возможность МЕНАТЕПу с помощью дробления капитала существенно расширить сферу своей деятельности, сохраняя контроль над эффективностью вложенных средств.

Объединение МЕНАТЕП зарегистрировано в исполкоме Моссовета 14 мая 1990 года. Уставный фонд – двести тысяч рублей. В объединение вошли: Центр межотраслевых научно-технических программ (ЦМНТП), Коммерческий инновационный банк научно-технического прогресса и ряд научно-производственных кооперативов.

Объем капиталов банков, созданных при участии МЕНАТЕПа, составил на осень 1990 года свыше одного миллиарда рублей, годовой объем их операций – три миллиарда девятьсот миллионов рублей.

Генеральный директор объединения, директор по планированию – Михаил Ходорковский, 27 лет. Ранее работал в МХТИ, химик по образованию.

Начало деятельности объединения относится к 1986 году. Прообразом МЕНАТЕПа был созданный по инициативе ГКНТ Центр межотраслевых научно-технических программ (ЦМНТП), функционировавший в системе НТТМ.

В конце 1987 года было создано государственно-кооперативное объединение МЕНАТЕП, оборот которого составил восемнадцать миллионов рублей в год. Для финансирования собственных программ МЕНАТЕПОМ, ЦМНТП, рядом научно-технических кооперативов и Фрунзенским отделением Жилсоцбанка СССР в декабре 1988 года был создан Коммерческий инновационный банк научно-технического прогресса (КИБНТП) с минимальным уставным фондом пять миллионов рублей».

(«Коммерсант», № 42,22-29 октября 1990 г.)

* * *

«Одно время на экране телевизора, сразу после программы «Время», появлялся загадочный молодой человек и, помолчав с минуту, обещал сказать все, что он «думает по этому поводу». Говорят, что это – известный московский миллионер. Так ли это?

А Вербицкая, Псков

Как нам рассказали в телекомпании «Останкино», по сей день, туда приходят письма от поклонниц «загадочного молодого человека» с фотографиями... Для них нам сообщили, что он вовсе не миллионер, а простой дизайнер Иван Чувилев; ему 27 лет, он женат и имеет маленького сына, а на телеэкран попал, в общем-то, случайно.

Как уверяет директор агентства «Метапресс» В. Чулков, для задуманного рекламного ролика нужен был фотогеничный молодой человек. Случайно во время обсуждения в комнату заглянул Чувилев... и стал жутко популярен.

Кстати, этот самый ролик с загадочным Ваней агентство, как выяснилось, запустило в эфир за свои деньги на свой страх и риск, не зная еще, кого будет рекламировать. А потом, когда любопытство телезрителей достигло пика, объявило конкурс среди клиентов. САМЫМ БОГАТЫМ ОКАЗАЛСЯ МЕНАТЕП. Поэтому последними словами Вани на телеэкране стали: «Покупайте акции...»

(«Аргументы и факты», № 3,1992 г.)

 

I. ПСИХИ МЫ...

 

ГДЕ ГОТОВЯТ НА МИЛЛИОНЕРА?

После выступления в телепрограмме «Взгляд» одного из нас, председателя Совета директоров МЕНАТЕПа, буквально засыпали письмами: «Где готовят на миллионеров?» Получив первое письмо, мы решили, что нас разыгрывает кто-то очень остроумный. Но вот второе, сотое, тысячное... Оказывается, нет на одной шестой суши уголка, где бы не думали, что миллионер – это профессия. По зрелому размышлению мы пришли к выводу, что, вероятно, авторы писем не так уж далеки от истины: в самом деле, что в наши дни за бизнесмен, если у него нет миллиона? Действительно, слова «бизнесмен», «миллионер» смело можно отнести к синонимам.

Где готовят на миллионеров? Всюду и нигде. Бизнесмен – это, прежде всего, специфический склад ума и характера, это – талант. Бизнес можно – и нужно! – изучать, но научить бизнесу немыслимо. Как из миллиона пишущих едва-едва один становится писателем, так и из огромного числа желающих считанные единицы становятся бизнесменами. Напрасно, на наш взгляд, в применении к бизнесменам не пользуются такими определениями, как «гений». Г. Форд гениален не меньше, чем У. Шекспир или Л. Толстой.

Капитализм к расцвету привели именно гении предпринимательства, для которых родная стихия – капитализм. Партпропагандисты много сил затратили на то, чтобы его опорочить. Атаки на капитализм росли по мере того, как увеличивалось отставание от него социалистического лагеря.

Привычка считать деньги в чужом кармане помогла нашим идеологам навязывать искаженное представление о так называемом народном капитализме. Суть его в том, что в ФРГ в свое время выпустили так называемые «народные акции» стоимостью пять марок, держателям платился пятипроцентный дивиденд, чуть больше банковского процента. В СССР это преподносилось так: новая, еще более замаскированная форма грабежа народа. Дескать, о чем может идти речь, если Крупп имея около миллиарда акций, забирает себе львиную долю прибыли. Замалчивались две детали: Крупп рисковал, вкладывая в производство свой капитал; приобретение акций было выгодно всем, в том числе и бедняку. Он ощущал себя владельцем не только акций, но и всего предприятия, а это – огромный психологический выигрыш. (Кстати, мы на каждого держателя акций МЕНАТЕПа смотрим – и они знают это – как на одного из хозяев МЕНАТЕПа. Мы подотчетны им в своей деятельности. Если мы пойдем не в ту сторону, они вправе поставить вопрос о нашем соответствии)

По этому же пути пошел в конце пятидесятых годов и Форд. Тем из рабочих, кто не стал членом левого профсоюза и не участвовал в забастовках, он предоставил право раз в год приобретать по пять акций автогиганта по номинальной стоимости. Этим он повысил производительность труда (пошла работа и на себя), улучшил моральный климат, снял возможность нежелательных эксцессов: автогигант стал собственностью не только Форда, но и рабочих.

Человек, превративший вложенный доллар в миллиард, конгениален. Есть ли гении среди нынешних советских бизнесменов? Вполне возможно. История покажет, у нее мерка сверхточная – цифровая.

 

ВЗРАЩИВАЕТ СИСТЕМА

Но все-таки где готовят на миллионеров? Всюду и нигде. Бизнесмен начинается с профессионализма хотя бы в одном деле, которое обязан знать «от» и «до». А потом – расширение завоеванного плацдарма, создание оборотного капитала и – в добрый путь, который никогда, ни для кого не был и не будет легким, особенно у нас, отстающих почти на век. Миллион, тем более первый миллион, стоит, вернее, достается, очень дорого. Миллионера взращивает, в первую очередь, Система.

О живительности того или иного строя положено судить по фактам, доступным для среднестатистического жителя. Нам, например, больше самых толстенных трудов о царизме рассказала автобиографическая «Повесть о жизни» К. Паустовского. Приведем из нее отрывок о первой послереволюционной неделе:

«На пятый день кончились продукты. До вечера мы терпели, глотая слюну. За стеной дворницкой догорал соседний дом.

В нашем доме был маленький гастрономический магазин. Ничего больше не оставалось, как взломать его... и мы по очереди бегали по ночам в этот магазин и набирали сколько могли колбас, консервов и сыра...

До сих пор помню этот магазин. На проволоке висели обернутые в серебряную бумагу копченые колбасы. Красные круглые сыры на прилавке были обильно политы хреном из разбитых пулями банок. На полу стояли едкие лужи из уксуса, смешанного с коньяком и ликером. В этих лужах плавали твердые, покрытые рыжеватым налетом маринованные белые грибы. Большая фаянсовая бочка из-под грибов была расколота вдребезги.

Я быстро сорвал несколько длинных колбас и навалил их на руки, как дрова. Сверху я положил круглый, как колесо, швейцарский сыр и несколько банок с консервами...»

 

ЭХ, МАТРОСИК, МАТРОСИК...

Невероятно! Четвертый год первой мировой бойни, отреченье Николая Второго, февральская революция, демонстрации, новый переворот – уже октябрьский – а в магазинах, в магазинах-то что!!! Фаянсовые бочки с маринованными белыми грибками, сыры, колбасы – фантастика... Сколь же надежен и работящ был тот механизм, мотор которого раскувалдил матросик Железняк. Он порушил Систему – Систему богатства и миллионеров.

Тем, что создавалось трудом многих поколений, было заработано, матросик решил завладеть при помощи нагана, установив всеобщее равенство. Зарплату всем, сверху донизу, установили одинаковую, напрочь отбив у всех, сверху донизу, вкус к труду. На вокзалах заколотили билетные кассы – что за коммунизм с какими-то билетами? – даешь бесплатный транспорт! Театры превратились в проходной двор – даешь бесплатные зрелища! По меркам тридцать седьмого года Ленина за введение военного коммунизма следовало покарать за экономическую диверсию: было порушено все, до основанья, реанимировали костлявую руку голода. На это хватило двух лет. Спасательным кругом оказался тот же капитализм, столько клятый, только теперь его обрядили в костюм «новой экономической политики». Свергатели капитализма кинулись в ножки к предпринимателям: «Спасите, люди добрые!» За спасенье одарили путевкой в Соловки.

 

ГЕНИЙ ПО ЧАСТИ БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТИ

Ленина превознесли в ранг гения. Это вполне заслуженная оценка, но с небольшим добавлением: он гений по части безответственности. Вспомним исторический, поворотный момент: в стране фактически безвластие, умнейшие из кадетов и представителей других течений, партий и фракций пока не увидели четкого пути выхода из кризисной ситуации. Они не боялись взять власть, но, как люди ЧЕСТИ, страшились обмануть ожидания народа. Вопрос был поставлен ребром: «В России нет такой партии, которая решилась бы взять власть». Нет партии – тогда, как и принято в демократическом обществе, назревает вопрос о коалиции партий и политических течений. Именно этого – коалиции, а значит, и сплочения противоборствующих сил – испугался лидер большевизма. Этот испуг и заставил его выкликнуть: «Есть такая партия!»

 

ПРОТИВОЗАКОННОСТЬ ОКТЯБРЯ

Это было обманом: у большевиков, как партии разрушения, кроме жажды власти и набора популистских лозунгов, за душой ничего не было. Созидать они не умели. А своих первоначальных целей и не скрывали: разрушение старого мира до основанья, превращение страны в пустыню, на которой и намеревались возводить светлое здание коммунизма.

Большевики определили маяки, к которым надлежало двигаться, назвали конечную цель, но оказались никудышными лоцманами.

Речь об ответственности за преступления против собственного народа не могла и зайти, а суда истории они не страшились.

Двадцать пятое октября было актом противозаконным. Закон семьдесят лет проходил в служках Старой площади, душил преуспевающих и богатеющих, насаждал бедность как норму жизни. Делалось это с благословения выпускника юридического факультета, бывшего присяжного поверенного Ульянова, гроссмейстера по части не подкрепленных делом обещаний.

 

КАРА ЗА МЫСЛЬ

Верные ленинцы выступали против богатства и потому, что оно давало независимость. У партбонз в крови органическое неприятие тех, кто был свободен в своих мыслях и поступках. «Сметь свое суждение иметь» почиталось за проступок. Отсюда – поощрение как моральное, так и материальное тех, кто мыслил строго в предписываемом направлении. Должностью, теплым местечком стимулировалось именно единомыслие, равнение всех мозговых извилин на волну Вожака. Нигде столь не преуспевали конъюнктурщики всех мастей и рангов, как при коммунистическом режиме подавления мысли.

Клишировались не только поступки, клишировалось и сознание, в народе вырабатывались условные рефлексы на любое слово из ЦК. Направление одно-единственное – единодушное одобрение. Отступления от этого уставного порядка незамедлительно карались в зародыше.

Несколько лет назад в фокусе внимания профессионалов по критическим разносам (их суть – в эпиграмме: «Он в ресторане пьет боржом, а дома – только чай с малиной. В статьях орудует ножом, в рецензиях – дубиной») оказалась книга Юрия Лощица «Гончаров», вышедшая в популярной серии «Жизнь замечательных людей». Казалось бы, что может быть криминального в жизнеописании автора «Обыкновенной истории», «Обломова», «Обрыва», в раздумьях по поводу его литературных героев? Ан нет! Лощиц посмел обойтись без упоминания о Чернышевском и Добролюбове, предал гласности свое мнение о Гончарове, весьма отличное от мнения, как первого великого критика, так и второго. Разошелся он в оценке Ивана Александровича Гончарова и с Лениным, за что незамедлительно последовало «приглашение» на литературное судилище.

Юрий Лощиц отказался от роли попугая, затвердившего чужие оценки, и незамедлительно был предан остракизму. Самая мощная дубина оказалась, естественно, у журнала «Коммунист», который сразу углядел покушение на основы; если позволить Юрию Лощицу думать, то не окажется ли сей пример заразительным? И что же это получится, если всем позволить думать? Что же тогда останется от единомыслия? И не усомнятся ли в правильности устоев?

 

ЗАБОТА О ЧИСТОТЕ СТАДА

Направление сокрушительного удара было выбрано абсолютно верное: единомыслие – это удел подневольных, это удел нищих и телом и духом. Сомневающихся выпалывали, заботясь о чистоте стада. Нет-нет, думать не возбранялось, но – только по Марксу, только по Ленину, только – по ЦК. Не принималась к защите диссертация по ядерной физике, математическому анализу или искусственному осеменению животных, если в списке использованной (?!?!?!) литературы не было трудов Маркса-Энгельса-Ленина, упоминаний о материалах последнего, исторического съезда КПСС, томов с речами очередного генсека.

 

ГЛИСТЫ И КПСС

К научной работе по пересадке органов не допускали, пока адъюнкт не докажет свою преданность идеалам коммунизма.

Даже к изучению паталогоанатомии нельзя было приступить, если не поступало доказательств моральной устойчивости, если возникало даже крохотное сомнение, что препаратор трупов лишь по принуждению берет в руки многотомную «КПСС в резолюциях...» (Похоже на дурной сон, но – увы! – это было: нам показали приглашение на научно-практическую конференцию «Роль КПСС в становлении и развитии советской гельминтологии». Еще – из этого же, мрачного и жуткого ряда: заседание ученого Совета с повесткой дня: «Съезд партии и задачи советских археологов»).

 

НОКАУТ НАУКЕ

Статистики подсчитали, что гениальные открытия в области точных наук совершаются до 25, реже до 30 лет, а в области прикладных наук – примерно до 35 лет. Это скольким же гениям у нас подрезали крылья, не выпуская на тропу гениальности, пока они не подкуются марксистско-ленински! Думаешь об этом и диву даешься, как это и Бор, и Эйнштейн, и Оппенгеймер умудрились попасть в гении, не пройдя через чистилище кафедры общественных наук. По мизерному числу Нобелевских лауреатов в СССР (понимаем относительность этого критерия, но других пока нет) можно судить, какой нокаут был нанесен нашей науке.

Гений бесценен, утечка мозгов возникла и потому, что вундеркинды хотят заниматься наукой, а не транжирить время на конспектирование «Материализма и эмпириокритицизма» и прочих «измов».

Это только у нас ученый, чтобы попасть на международный симпозиум, пообщаться с коллегами, шел в политинформаторы, в агитаторы, в университет марксизма-ленинизма, лишь бы доказать комиссии по выезду, что он общественник. Его уровень как ученого эту самую комиссию не интересовал.

 

КУРИЦА В АКАДЕМИКАХ

На симпозиумы, как правило, ездили общественники, морально устойчивые, ученые оставались за бортом. Богатство оставалось невостребованным. В науку прорывались только те, кто умел не думать или же думать только в заданном, цековском направлении, карьеру делали не головой, а анкетой. Функционеры легко становились академиками. Но даже ЦК был бессилен куриные мозги превратить в ученые.

 

ВРЕДНОСТЬ СКАЗОК

Собирая материалы для книги, мы провели своего рода миниисследование, предлагая самым разным людям определить, кому принадлежат следующие утверждения:

«Мы ратуем против сказок... Волшебные сказки мы считаем вредными. Они действуют ребенку на его нервы, питают нездоровую фантастику, притупляют чувство реальности... Совершенно недопустимы сказки мистические, вроде «Вещего Олега»... Насчет ангелов, чертей, русалок, ведьм, какими бы симпатичными они ни казались, надо поосторожнее. Всю эту чертобесину надо выкинуть в мусорную яму... В сказках бывает так много недоговоренного, намеков, и то, на что намекается, может казаться таким красивым, заманчивым, а на деле является самой ядовитой и вредной пищей для детского ума».

 

ГЕТЕ И ШИЛЛЕРА – НА СВАЛКУ!

Фамилий называлась масса, было высказано и предположение, что это бред сумасшедшего. Тогда мы давали вопросы-подсказки:

– Кто мог предлагать: «Такие книжки, которые захватывают детей, например, «Робинзон Крузо», надо детям давать, посмотрев, что можно здесь переделать, и, может быть, переделать самым существенным образом»? Кто мог предложить переделать «Зверобой» Купера, дабы идеалом ребенка не стал американец? Кто закрывал дорогу в школу «Сказке о рыбаке и рыбке»? Кто, наконец, утверждал, что надо сохранить только сотую часть помещичьих библиотек, что Гёте и Шиллер далеки от того, что интересует крестьянские массы?

Правильного ответа мы так и не получили, а комментарий опрашиваемых свелся к тому, что автор высказываний очень злой, недалекий человек, не исключалась возможность, что мы зачитывали талантливую пародию. Нам не верили, отказывались верить, что все это говорилось всерьез и принадлежало доктору педагогических наук, начальнику Главполитпросвета, а позже заместителю наркома просвещения.

– Крупской?!?!?!

 

ПЕРЕПИСЧИЦА ИСТОРИИ

Да, Надежде Константиновне Крупской, недоучке с восьмиклассным образованием, верной проводнице в жизнь ленинских идей о коммунистическом воспитании подрастающего поколения. Как видим, дама была дремучая, во всем видела происки буржуазии, давала команду переписать любого классика в «Крупском» духе, приписать ему то, о чем он и представления не имел. Фальсификация, подтасовки, исправление истории – норма бытия и деятельности. Об уровне компетентности говорить не приходится: чего нет, того нет.

 

КУРС НА РОБОТИЗАЦИЮ

Не нравились бабушке Крупской Дефо и Пушкин, Л. Толстой и Гёте – это ее личное мнение. Но когда дремучесть возводилась в ранг государственной политики, осенялась именем Ильича Первого – шел интеллектуальный и нравственный грабеж целых поколений, проводился в жизнь курс на роботизацию. С каким же упоением подруга Ленина предавала анафеме и сказки, и былины, и почти всю классическую литературу! По душе ей была – пустыня. Бедные наши предки: их лишили права даже на эмоции!

Какое все это имеет отношение к теме нашей книги? Нам представляется – самое непосредственное. Крупская, как бы там ни складывались ее отношения со Сталиным, и после смерти Ленина вписывалась в Систему превращения людей в винтики государственной машины. Меньше эмоций, меньше запросов, меньше потребностей – зачем винтику богатство?

Не проста была Крупская, ох, не проста... Отрицание наследства интеллектуального шло параллельно с отрицанием наследства накопленного, с отрицанием дворцов. Проповедовалась мысль, что пролетарию, строителю нового, социалистического общества, прекрасно и в хижине. Пусть живет так, чтобы нечего было терять – за неимением накоплений. Все мое ношу с собой – вот это по-нашенски, по-социалистически. Вот это – по Ленину, вот это – по Крупской. Лейте слезы по ним, потомки... Собрать бы воедино все стройматериалы, что ушли на возведение памятников Ильичу, – на сколько дворцов хватило бы!

 

АПЛОМБ МРАКОБЕСИЯ

Чего не отнять у Крупской – это апломб. Давно подмечено: чем ниже интеллект, тем больше апломба, директивности мышления. Убеждать не умеют, не хватает аргументов, остается одно – приказать. Педагогика, насаждаемая Крупской, – это педагогика принуждения и приказа. Ослушаться побаивались: Колыма-то вместительная.

 

СТАЛИН И ЗЕРКАЛО

Чем больше мы узнаем о былых кумирах, тем меньше одежонок на них остается. Во что же стране и миру обошлась их голость... Говорят, Сталин избегал смотреться в зеркало, предпочитал свой отретушированно-плакатный лик, лик небожителя. Чем сильнее старился, тем моложавее выглядел с портретов.

Они все, начиная с Ленина, и за власть цеплялись как за эликсир бессмертия. На смертном одре Ленин надиктовывал письма, до прошения об отставке мысль не доходила. Экономист, ужель он не понимал, во что обходится стране труп на троне? И Сталин, и Брежнев, и Андропов, и Черненко мнили себя мессиями, полагали, что лучше их никто не справится со штурвалом. Маньяки, уверовавшие в собственную незаменимость, в дни всенародных празднеств топтавшие могилу (мавзолей!) основателя государства, они немощной рукой приветствовали тех, кто нес их портреты со взором, нацеленным на коммунизм.

 

ТЕАТР АБСУРДА НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ

Театр абсурда – ничто по сравнению с действом, дважды в год разыгрывавшимся на Красной площади. Если живые трупы с мавзолея верили, что нести их портреты – счастье, то их остается только пожалеть: какой спрос с убогих? Если же они знали, что каждому несущему махину с политбюровским изображением полагается вознаграждение, что изображать воодушевление – это работа, если они все это знали и не прекратили, значит, они просто циники. Госбюджет был в их руках. Они сами не скупились на кампанию собственного восхваления. Ни в одной трудовой книжке не значилась профессия придворного льстеца, но полку их все прибывало и прибывало, жили они безбедно. Многие дослужились до степеней известных, стали гроссмейстерами славословия.

У поэта Владимира Вишневского есть стихотворение из одной строчки:

Опять

я

не замечен

с Мавзолея...

Одопевцев с мавзолея замечали и привечали по-царски, одаривали должностями, квартирами, дачами, орденами, зарубежными поездками. Начало этому положил Ленин. Эстафету приняли многочисленные УЧЕНИКИ и СОРАТНИКИ.

Все они – и Сталин, и Молотов, и Маленков, и Хрущев, и Брежнев, и другие – были настоящими ленинцами, вели страну именно ленинским курсом.

 

ЛЕНИН КАК САМОУБИЙЦА

Конец Ленина был трагичен. Убил его нэп. Ленин вдруг увидел, что в спасителях – силы, которые он отрицал: тяга к личному обогащению, к частной собственности. И эти силы гораздо эффективнее тех, что проповедовал и насаждал он. Это был крах. Ленина убило осознание того, что же он натворил. Фактически это было равносильно самоубийству.

Очень тонкие наблюдения о закате Ленина – в статье публициста В. Г. Морозова («Начало», № 20, 1992 г.).

«Ленин решил восстановить прежние общественно-экономические уклады, оживить торговлю, постепенно и осторожно овладевая товарно-денежной процедурой, получить возможность централизованного управления народным хозяйством страны.

В ноябре 1921 года был вновь открыт Государственный Банк.

Начался поворот к новой экономической политике.

Частнособственнические настроения захлестывали страну.

Кадров пролетарских менеджеров не было.

Размышления над личностно-историческим взаимодействием привели Владимира Ильича к стрессу, от которого он уже не смог оправиться. Это был страх перед судом истории, ужас пилота, поднявшего в воздух самолет и не увидевшего в пункте назначения посадочной площадки, а на прежнюю он в силу данных обещаний садиться уже не имел права, когда он понял, что самоуправление не-поляризованного общества без бюрократической иерархической системы с диктаторскими полномочиями вершины осуществиться не может.

В мае 1922 года у Ленина произошло кровоизлияние в мозг. 16 декабря последовал второй апоплексический удар, разбивший параличом правую сторону вождя. В марте 1923 года третий удар привел к потере речи и к полной утрате контроля мозгом за управлением правой руки и правой ноги.

Владимир Ильич не хотел видеть реставрацию капитализма.

Его голова отказалась работать».

Ленин умер задолго до физической кончины, убив себя авторским правом на социализм в России.

 

КАК ВОЛКА НИ КОРМИ

И вдохновители перестройки, лидеры партии коммунистов, грозившей стереть капитализм с лица земли, пришли к нэпу же, кинулись перед Западом на колени: «Караул, спасите нас от... социализма!» Того самого, который намеревались превратить в «социализм с человеческим лицом». Воздадим им должное: пусть и с опозданием, но поняли: как волка ни корми, он все равно в лес смотрит. Не будет у социализма никакого человеческого лица, коль его фундамент – ставка на бедность, опора на голытьбу, которая никогда и никому не разрешит и не позволит разбогатеть.

 

НОВОЕ СТАРОЕ, СТАРОЕ НОВОЕ

Как и Ленин, инициаторы перестройки за новое выдавали старые-престарые истины. Ленин обозвал возврат к капитализму «новой экономической политикой». В наши дни это названо «новым политическим мышлением». За всей этой словесной шелухой маскировалась неспособность к прицельному прогнозированию. Оба нэпа – отступление, якобы нужное, чтобы накопить силы для решительного наступления. Но было ясно и в том, и в другом случае, что наступать – некуда, что продвижение вперед, по исповедуемому пути, бесперспективно и опасно.

 

РОДНЯ ПО ХЛЕСТАКОВЩИНЕ

Была у Ленина и его современных близнецов по перестройке еще одна общая черта, определяющая все их идеи и поступки. Это, прежде всего, прожектерство и хлестаковщина. Легкость, с которой они обещали молочные реки в кисельных берегах, прямо-таки поразительна. Еще поразительнее скорость, с которой предавалось забвению обещанное. Начинаний было много – и ни одного доведенного до конца. Родство устремлений, родство характеров, родство душ? Скорее всего, родство по безответственности: взялись за ношу, которая – это явно – была не по плечу. Отсюда и результаты, отсюда и финиш.

От нас семь десятилетий скрывали правду о Ленине, выдавали за него личность, тщательно отретушированную, ангелоликую. В этом особо преуспел М. Горький, автор канонического жития святого Ильича – очерка «В. И. Ленин», созданного по методике соцреализма, когда желаемое выдавалось за сущее.

 

ЛЕНИН КАК МИРАЖ

У Горького было заданное зрение: он видел не то, что есть, а то, что хотел увидеть. То, что не укладывалось в заранее заданную схему, для него не существовало. То, чего недоставало, домысливалось, Образ Ленина по Горькому – из миражей.

Великий пролетарский писатель не пожалел сажи для изничтожения Плеханова (работа над очерком началась в 1924-м – через ШЕСТЬ лет после смерти первого в истории России марксиста, человека проницательного, распознавшего суть Ленина и порвавшего с ним) и патоки и елея – для Ленина, такого заботливого: претендент в вожди нисходил до того, что щупал простыни, дабы определить, не сыровато ли белье для делегатов партсъезда.

Популистская особенность характера Ленина подмечена точно. Маска доброты, заботливости, теплоты, участия выдавалась за ангельский лик. Произносимые речи – самые расправильные, народные. Все это – маскировка антинародной сущности этого деятеля, автора античеловеческой структуры власти.

 

ХРИСТА РАСПИНАЛИ ДВАЖДЫ

Христа распинали дважды. Второй раз – в семнадцатом году, когда понадобилось место для новой религии – большевизма, для нового бога – Ульянова (Ленина). Церкви, мечети, молитвенные дома были либо стерты с лица земли, либо осквернены тем, что превратились в склады, конюшни, общественные туалеты или дома безбожника. Такого разгула вандализма не знало даже средневековье. И все-таки Бога из душ не вытравили: он был родниково чист, ничем не замутнен, был – свят. Ленину не удалось вытеснить Бога, потому что он никогда не был тем, за кого намеревался себя выдать, никогда не был правдой.

Ленин, по Горькому, прост, как правда. Больше всего на свете он страшился правды – и о себе самом, и о своих делах. «Я правду о тебе порасскажу такую, что хуже всякой лжи», – это и о нем. За бронированными сейфами партхранилищ, в кромешной тьме хранились ТРИ С ПОЛОВИНОЙ ТЫСЯЧИ ленинских документов, обнародования которых страшились верные ленинцы. Что же это за бог, если правда о нем столь убийственна? Что же это за бог, который, оказывается, сам ни в чем не руководствовался учением, которое проповедовал? Что же это за бог, который благословлял убиение пленных, младенцев, немощных, стариков и женщин, священнослужителей? Что же это за бог, который вел к добру и справедливости через океаны крови? Что же это за бог, который натравливал брата на брата, сына на отца, осыпал милостями братоубийц?

Что же это за бог, если с амвона он вещал истины, которых никогда не придерживался? Что же это за бог, коль он циник во плоти?

 

ПО ЗАКОНАМ СТАИ

История не знала политика, у которого был бы столь велик разлад между словом и делом, который столь усердно и последовательно исповедовал бы двойную мораль. Ленин и его ближайшее окружение жили и творили по законам стаи, на которую работало быдло – народ. Стаю интересовало одно – власть. Законов морали, общечеловеческих ценностей не существовало, признавались и оправдывались все без исключения средства, если они служили сохранению власти. Самыми приближенными становятся прислужники с задатками палачей. Прощалось им абсолютно все – разврат, мздоимство, клятвопреступления, загулы, поражения, тяга к роскоши. Кроме одного: покушения на власть. Этого вожак стаи не прощал. Он и окружал себя теми, кто не претендовал на роль вожака.

Знаменитое ленинское письмо к съезду, где вносилось предложение о смещении Сталина с поста генсека, было продиктовано именно этим: Сталин нарушил законы стаи, сконцентрировал в своих руках необъятную власть, подбирался и к вожаку. Ленин с его обостренным чутьем в отношении того, что касалось его лично, первым почувствовал опасность для себя, углядел соперника. До этого Ленин относился к Сталину всепрощенчески. Закрыл глаза на сомнительную чистоту целых шести побегов из царской ссылки, самоустранение от октябрьского переворота, скандальные поражения под Царицыном, бесславную польскую кампанию. Сталин, в глазах Ленина, обладал бесценным свойством – серостью.

 

СЛЕПЕЦ

Горький писал: «Далеко вперед видел он и, размышляя, разговаривая о людях в 19-21-х годах, нередко и безошибочно предугадывал, каковы они будут через несколько лет. Не всегда хотелось верить в его предвидения, и нередко они были обидны, но, к сожалению, немало людей оправдало его скептические характеристики». Сталина Ленин, выдвигая в генсеки, «далеко вперед» не увидел. Изничтожая Сталина в том самом письме, он, как водится, не поскупился на общепринятые слова из партийного лексикона, но это был обычный ленинский камуфляж. Любопытны и характеристики, которые даны собратьям по стае. Сколько яда в них содержится! Как же умело Ленин их обгадил, лишь бы не метили в вожаки! Была завуалирована главная мысль: в ближайшем ленинском окружении нет НИКОГО, кто был бы достоин занять ключевой пост в партии, предлагалось сыскать неизвестного, серого, неконкурентоспособного.

 

ПТИЧЬЕ МОЛОКО ДЛЯ ВОЖАКОВ

Вожак не хотел умирать, отчаянно бился за трон, отстаивая законы стаи. Чтобы стимулировать тягу в стаю, он ввел всевозможные привилегии, создал касту, для которой находилось и птичье молоко. Каста благоденствовала, не веря ни в Бога, ни в черта, служа вожаку, который, в полном соответствии с законами стаи, спускал все, кроме покушения на власть, изничтожал конкурентов. Нами правили циники.

 

ВЛАСТЬ СТОИТ МЕССЫ

Несколько веков назад Генрих Наваррский произнес знаменитую фразу: «Париж стоит мессы». Он порвал с протестантством, стал католиком, и это открыло ему путь к трону короля Франции.

Власть стоит мессы. Ради власти верные ленинцы предавали забвению все нормы нравственности и морали. Ленинизм был их религией, потому что вера в Ленина открывала дорогу к власти. Развенчание Ленина стало трагедией служебной, поставило крест на карьере. Привыкшие быть в первых рядах, и здесь оставались верными себе: первыми отреклись от ленинизма и коммунизма. В ленинском ЦК КПСС, избранном на последнем съезде, было больше четырехсот человек. Ныне эти верные ленинцы исповедуют нового бога. Вера для них как перчатки: выгодна – носят, не выгодна – снимают. Власть стоит мессы...

Не веруя, они пробились в стаю, во всем руководствовались ее неписаными законами, жили безбедно, если не сказать богато. Единственное, что богатую жизнь приходилось скрывать за высоченными заборами, прятаться от народа. Народу – шесть, а то и четыре сотки, позволение на клетушку, продуваемую насквозь, себе – за счет обделенного, ограбленного народа – персоны одна другой роскошнее, с многочисленной челядью. Захотелось кому-то обзавестись на даче озером – достаточно было звонка в спец-ХОЗУ. Благоденствовали они за счет народа.

 

ПОСРАМЛЕНИЕ СТАРУХИ

Благоденствовать за счет налогоплательщика – фирменная особенность любого из стаи. Больше всех, естественно, преуспевал вожак, запросам которого позавидовала бы старуха из пушкинской «Сказки о рыбаке и рыбке». Золотая рыбка была способна выполнить только три желания. Стая же создала систему, удовлетворявшую бессчетное количество любых запросов. Стая признавала жизнь по всем законам богатства, в приказном порядке насаждая в народе культ неприхотливости и бедности. Путь в стаю лежал через ворота номенклатуры, зорко охраняемые бдящими из КГБ. Зорче всего следили чекисты за сохранностью тайн стаи.

Несколько лет назад чекисты были брошены на выполнение задания государственной важности. Поступил на Лубянку сигнал, что в одном из регионов ходит по рукам кассета с видеофильмом об амурных утехах бывшего первого секретаря, доросшего до Политбюро. Дело находилось на спецконтроле у первых лиц КГБ, докладывавших «синей бороде» из высших эшелонов власти, упивавшемуся до положения риз.

Такая власть, поставленная на службу стае, власть кучки отщепенцев, грабительская в своей основе, была изначально антинародной и не могла привести к богатству. Это была власть стаи, власть для стаи и во имя стаи, все остальное – на обслуживание стаи. Обслуга, в данном случае народ, довольствовалась объедками с барского стола. Кость, даже сахарная косточка, она и есть кость.

Основным законом стаи была беззаконность деяний и безнаказанность всех приближенных к вожаку. О самом вожаке и речи нет. Упоминания о законе, о правовом государстве были непременным атрибутом всех его публичных словоизвержений. И чем больше – на словах! – он радел о народе, тем решительнее залезал в (и без того) тощий карман налогоплательщика. Это было в соответствии с законами стаи: все народное – мое.

В стае сплотились истинные ленинцы, все как на подбор, один к одному, тратили, не считая. Подсчитать бы, во что каждый из них обходился, – их официальной зарплаты не хватило бы для уплаты членских партвзносов, составлявших, как известно, три процента от начисленного. Все они жили при коммунизме, удовлетворяя все свои потребности. Об их способностях можно судить уже по тому, как нищала держава. Стая фарисеев, лицемеров и циников мертвой хваткой вцепилась в свои права на безоблачную жизнь.

 

АНАФЕМА Б.Н. ЕЛЬЦИНУ

Почему Б. Н. Ельцин был предан анафеме с партийных амвонов? Потому что он был первым, кто заявил о порочности элиты стаи, громко хлопнул дверью, вынес сор из партизбы. Стая нарушения правил игры не прощает, сработал чистой воды условный рефлекс, обязывавший бороться за единство рядов: на ослушника кинулась свора свирепых псов. Об этом красноречиво свидетельствует стенограмма октябрьского (1987 года) сборища стаи, знаменовавшего начало конца.

 

САМЫЙ ДОРОГОЙ ТОВАР

Дорога к богатству, дорога к созиданию требует руководителя нового качества. ЛЕНИНСКИМ КУРСОМ по ней не пройти. Мы же видим, как спасовали и митинговщики всех мастей, лютые разрушители нашего «рая», за что им – земной поклон. Как это ни прискорбно сознавать, но и многие из них – уже во вчера. Не в цене нынче и пророки, которые никак в прошлом не разберутся, так что какие из них предсказатели... Мы опять зашли в тупик: рассчитываем, что за зарплату, измеряемую тонной-второй медяков* (*Тонна медяков – десять тысяч рублей), компетентные пойдут в правительство. Жизнь расставляет все по своим местам: самым дорогим товаром стал ум. «Спецы» и после революции себя ценили, задаром мозги отдавать не хотели.

С трибуны:

-Товарищи, в следующей пятилетке мы будем жить еще лучше!

Из зала:

-А мы?

Семь десятилетий некомпетентности обошлись в баснословную сумму. Ни одна страна в мире не могла позволить себе такой роскоши – столько дураков на троне и около трона: свиту определял король. А король жил выдвиженцами с безупречной анкетой, отработанным классовым чутьем, которые проводили в жизнь линию, твердо веря, что она самая расправильная. Выдвиженцы обошлись тоже баснословно дорого, так много дров они наломали. Рядового радиста Э. Т. Кренкеля после дрейфа на «СП-1» хотели избрать академиком, вместе с И. Д. Папаниным. Хорошо Эрнст Теодорович воспротивился, написал в заявлении на имя президента Академии наук, что не хочет дискредитировать звание действительного члена академии.

 

ПЕРСТ СУДЬБЫ

Кренкель оказался совестливым, исключением. Но тысячи недоучек верили, что им выпал перст судьбы, каждое их руководящее слово вынимало из казны и швыряло на ветер деньги налогоплательщиков. Особенно отличился на этом поприще «народный академик» Т.Д.Лысенко, повергший в стон биологическую науку. Были ученые, которые даже на микробов смотрели под классовым углом зрения.

 

РУКОВОДИТЕЛЬ И ПРИБЫЛЬ

Что такое хороший руководитель? Думается, прежде всего, это руководитель ВЫГОДНЫЙ, приносящий прибыль. Азбука науки управления: превыше всего ценится тот глава предприятия или фирмы, который не мешает подчиненным работать, то есть не вмешивается в то, чего не знает. Его наипервейшая обязанность – подобрать кадры так, чтобы каждый подчиненный был на своем месте, создавать им условия для работы. Глава дела – стратег, определяющий направление главного удара, остальное – за тактическими ходами подчиненных. Руководитель не всеяден, он ставит перед определенной службой определенную задачу, обеспечивает фронт работ всем необходимым, занимается контролем и координацией. Митрофанушка из «Недоросля» Д. Фонвизина не стремился изучать географию: зачем – есть кучер, довезет, куда надо. У руководителя – нужда в знающих кучерах.

Мы подошли к экономической пропасти не вдруг, это было закономерное движение. Система, ложная в основе, выработала специфический, типично совковый тип руководителя-многостаночника, который должен был быть семи пядей во лбу, разбираться абсолютно во всем, никому не доверять, все и всех перепроверять (по Ленину: доверять – значит, проверять). В любом регионе все замыкалось на первом лице, коим был первый секретарь.

 

«ЭНЦИКЛОПЕДИСТ» НА ТРОНЕ

В Москве на партийном троне восемнадцать лет – Гришин. Энциклопедисты прошлого по сравнению с ним – жалкие приготовишки. Кому он только ни советовал, что и как надо делать! Он был главным режиссером всех московских театров, главным балетмейстером, главным архитектором, главным писателем, главным драматургом, главным композитором, главным редактором, главным инженером и генеральным директором всех московских предприятий, главным автоинспектором, главным художником – он решал все и за всех.

Человек, овладевший только таблицей умножения, наставлял специалистов по интегралам. Москва давно загазована, нечем дышать, а Гришин сооружал завод за заводом, множил число вреднейших выбросов в атмосферу. Жилищная проблема в Москве и до него была острой, а стала еще напряженнее: понаехали полчища лимитчиков. Москва изуродована, тяжко больна, на ее оздоровление потребуются тысячи, десятки, а то и сотни тысяч миллиардов рублей... Как же нам быть богатыми, если мы столь беспечны, что позволили тому же Гришину целых восемнадцать лет измываться над столицей?! За все надо платить, рано или поздно, в том числе и за Систему антибогатства.

 

НА УРОВНЕ ЛАПТЯ

Да, в двадцатые годы правители были, от сохи и, они не знали и не хотели знать настоящей цены Шаляпину и Бунину, Рахманинову и Стравинскому – цвету русской культуры и науки; обокрали страну, создав для творческой интеллигенции невыносимые условия и вынудив ее эмигрировать. Логика их проще лаптя: свято место пусто не бывает, подумаешь, какой-то там Бунин, когда у нас есть сам Демьян Бедный. Лапотникам, прифрантившимся во фраки, было невдомек, что потеря гения невосполнима.

Эмиграция культурной и научной элиты оказалась чувствительной: отощал интеллектуальный багаж. Близорукость политиков и в этом отношении была разорительной.

То – лапотники духовные. Но в шестидесятые-восьмидесятые кадровики из ЦК проявляли бдительность, без высшего образования путь к карьере был перекрыт. И все-таки в депутаты Верховного Совета СССР восьмого созыва 1970 года попал-таки один мастодонт, у которого в графе «образование» стоял прочерк. Полное освобождение от учебы не помешало ему полвека провести на номенклатурной орбите: был и управделами райкома партии, председателем райисполкома и облисполкома, первым секретарем обкомов партии, заместителем премьер-министра России, а перед выходом на персональную пенсию, конечно же, союзного значения, больше пятнадцати лет руководил союзным министерством торговли. Этот член ЦК КПСС начинал возвышение еще при Сталине.

 

САНТИМЕТР КАК ЕДИНИЦА ИЗМЕРЕНИЯ ПРИГОДНОСТИ

Как известно, Сталин был низкорослым – 156 сантиметров. Сапоги, шитые всегда по спецзаказу, делали отца народов выше еще на 8-9 сантиметров. Рядом с карликом Ежовым (136 сантиметров) он чувствовал себя гигантом; это обстоятельство сыграло если не решающую, то далеко не последнюю роль в феерическом взлете недоучки в секретари ЦК и искоренителя врагов народа ежовыми рукавицами.

Малорослость Сталина губительным образом отразилась на экономике страны: ближайшее окружение он подбирал по росту, оставаясь и в этом верным учеником Ленина. Троцкий, Бухарин, Калинин, Киров, Молотов, Орджоникидзе, Берия, Маленков, Ворошилов, Хрущев, Шкирятов, Мехлис, Поспелов, Жданов, Булганин – список можно продолжать и продолжать.

В этом отношении Сталину было далеко до Наполеона, который тоже не выдался ростом. Однако Наполеону малый рост не мешал подбирать окружение по уму, таланту, организаторским и исполнительским данным. Крайне, до болезненности самолюбивый, Наполеон вынужденно, в интересах дела мирился с тем, что на многих своих сподвижников смотрел снизу вверх. Одному из своих маршалов, имевшему неосторожность пошутить: «Я вас выше!», – Наполеон с яростью ответил: «Не выше, а длиннее!» На карьере маршала этот эпизод никоим образом не отразился.

 

НЕДОРОСЛЬ С САМОМНЕНИЕМ

Сталин был не из тех, кто смотрел на собеседника снизу вверх: это напоминало бы ему о его ущербности. Он, безнадежно больной от власти, стремился во всем быть НАД. На мавзолее у него имелась специальная подставочка – так он возвышался над соратниками. В редакциях газет, фотохронике ТАСС знали, что вождь должен выглядеть великим и на снимках. Это испытал на себе такой правоверный сталинец, как М. А. Суслов, который был исключением из правила – выше среднего роста. На официальных снимках его укорачивали. Те, кто был подлиннее, остерегались приблизиться к Сталину: не приведи бог, попадешь в кадр, а с ним и конец карьере.

 

ВЫСОКИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН

Человек с умом и фигурой канцлера Коля, де Голля, Буша, Аденауэра в ближайшее окружение Сталина просто бы не попал: рост, габариты поставили бы крест на их политической карьере. Средний рост мужчины – 170-172 сантиметра. С ростом 160-165 сантиметров – примерно четвертая-пятая часть мужчин страны. Отбор в число имеющих доступ к вождю шел из этой части. Критерием был не ум, а сантиметр. Во враги народа попадали из окружения вождя и те, что были длиннее. Цербер-секретарь Сталина Поскребышев прикидывал, кто может быть вхож к низкорослому вождю, кто будет приятен. Самые дальновидные из окружения умело сутулились.

Сколько выдающихся умов не сделали карьеру по причине богатырского или близкого к нему сложения, знает только история. Она же одна в состоянии ответить и на другой вопрос: как сказалось на экономике страны то, что метр был критерием пригодности к руководству? В пособиях по сталинской системе подбора кадров об этом, естественно, речи не было.

В Политбюро последнего десятилетия только двое не добрали до законченного высшего – Андропов и Гришин, все остальные имели дипломы о высшем образовании, некоторые – даже по несколько: у Черненко – Высшая школа парторганизаторов при ЦК ВКП(б) и Кишиневский пединститут, у Горбачева – МГУ и Ставропольский сельхоз. Оба, будучи студентами (заочниками) по второму заходу, держали своих ректоров в страхе: Черненко был зав. отделом пропаганды и агитации ЦК Компартии Молдавии, а Горбачев – первым секретарем Ставропольского горкома, а затем вторым секретарем крайкома партии.

 

МЕХАНИЗМ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Америка богата еще и потому, что там четко сработан механизм ответственности и за слово и за дело. Тот самый механизм, отсутствие которого наравне с другими, родственными факторами привело наш народ к обнищанию. В самом деле, за что отвечал руководитель районного, областного, республиканского масштаба? За подъем жизненного уровня, за дороги, здравоохранение, за экологию? Ни за то, ни за другое, ни за третье. Все его усилия были направлены на то, как бы чего не случилось.

Примеряем к себе: дня не проходит, чтобы мы не чувствовали ответственность перед акционерами, которые доверили нам свои сбережения. Мы любой свой шаг соразмеряем с одним: как он отразится на акционерах? Да иначе и быть не может!

Республики Северного Кавказа по многим показателям прочно осели в самом конце сводок. Направляемых из центра наместников в ранге секретарей обкомов инструктировали: от вас не нужны показатели, рост урожайности, поголовья скота, вы едете в сложный район, взрывоопасный – как бы чего не случилось, именно по этому показателю будем оценивать вашу работу. Приезжали с огнетушителями, готовились справиться с пожаром, вместо того, чтобы наладить работу, исключающую пожар: чем выше благосостояние, чем богаче каждый гражданин, тем дальше мы от пожара. Во все века богач, выступающий в роли поджигателя собственного благополучия, был исключением из правил, выродком. Самые стабильные в политическом отношении страны – те, где нормой жизни стало богатство всех и каждого. Можем представить себе – для этого не надо обладать утонченной фантазией – сокрушающего НАШЕ, но только не того, кто с кувалдой кинется на СВОЕ.

 

КТО ДАСТ БОЛЬШЕ

Механизм ответственности ТАМ и направлен на то, чтобы создавались все условия для роста СВОЕГО. Именно за это Америка воздала должное Рейгану, Англия – Тэтчер, Франция – Миттерану, ФРГ – Колю. Избиратели не ошиблись с выбором: их избранники сработали по максимуму. Критерий ценности политика: КТО ДАСТ БОЛЬШЕ. Разумеется, в период предвыборной кампании каждый из них обещал. Обещая, он говорил, ЧТО будет делать и КАК. Поэтапно.

Средства массовой информации – вот она, гласность в действии, гласность, ведущая к богатству! – контролировали каждый шаг, били во все колокола, едва намечалось отставание от предвыборного графика, справедливо полагая, что после драки кулаками не машут. Америка не принимает ссылок на объективные трудности, Америка – да весь Запад! – не приемлет оправданий. Вся атмосфера уклада такова, что безответственность в политику не сунется: клеймо болтуна несмываемо. Сквозь такое сито отбора некомпетентности, что пустит страну по миру, отбросит на несколько десятков лет назад, к штурвалу высшей власти не пробраться, бездарность отсеется уже на самом низком, муниципальном уровне.

 

ВЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ ПРОГРЕССА

Два мира, две структуры. Одна плодила нищету, вторая увеличивала число богатых. В одной – катаклизмы, в другой – устремленность в работу: каждый миг простоя бьет по кошельку. Стремление к богатству – это как вечный двигатель прогресса. Богатеющий человек не скажет: «Остановись, мгновенье, ты богато!» Потому что с ростом богатства растут и запросы, такую ненасытность можно только приветствовать, ибо она ускоряет прогресс.

Вот этой ненасытности и недостает советским, когда они оказываются за рубежом. Многие с прекрасными, дай Бог каждому, задатками теряются там. Почему? Ответ сформулировал, казалось бы, такой далекий от мира бизнеса человек, как тренер итальянской футбольной команды «Сампдория» В. Бошков. За этот клуб года два назад стал выступать лучший футболист СССР 1989 года Алексей Михайличенко, игрок, что называется, Божьей милостью: хороший удар, скорость, интуиция на голевой момент, Когда он выступал за киевское «Динамо», многие болельщики ходили «на Миху». В «Сампдории» он сник, ничем себя не проявил, клуб досрочно с ним расстался. Почему? Слово В. Бошкову: «Для него типично то, что характеризует всех футболистов, воспитанных при социализме. Подписав договор и получив на свой счет деньги, он посчитал, что все его желания уже исполнились... А, к примеру, Виалли, выросшему в другом обществе, денег никогда не хватает. Он постоянно хочет заработать их еще больше. Поэтому Виалли играет все время, а Михайличенко – от случая к случаю» («Футбол», № 52,1991).

 

ОСТАНОВИСЬ ФУТБОЛЬНОЕ МГНОВЕНЬЕ!

Михайличенко в Италии попал в сказочный МИР достатка – отличная квартира, машина последней марки, кругленькая, по его меркам, сумма на счету – никто в Киеве не жил так, как зажил двадцатисемилетний белокурый полузащитник: все есть, предел мечтаний. Пенсионерский настрой привел сначала на скамейку запасных, а потом и к бесславному расставанию с Италией, где – парадокс! – богачи так изнуряют себя работой, что падают от усталости. Затерялись на Западе и другие футболисты, хоккеисты, один другого титулованнее и известнее: увы, с опозданием они поняли, что богатство – это в первую очередь работа, что отдых себе могут позволить только бедные.

 

«ДА НА ФИГА...»

Помнится, лет десять назад в «Московском комсомольце» Алла Борисовна Пугачева, которая с годами все работоспособнее, рассказала о таком случае. Долго досаждала ей одна из многочисленного племени «пугачевитянок» лет семнадцати-восемнадцати. Девчушке из провинции казалось, что у эстрадной звезды не жизнь, а рай. Прожила она в квартире своего кумира несколько дней – а Алла Борисовна всюду брала ее с собой, – увидела жизнь по строжайшему графику, бесчисленные репетиции, беседы с авторами, модельерами, когда теряли счет времени суток, – и так без выходных, без передышки. Кончилось тем, что юная провинциалка, приехавшая покорять Москву, поспешила на вокзал: «Да на фига мне такая жизнь! Я-то думала...»

Богатство – это труд. Америка потому и богата, что не знает остановок, не расслабляется, не довольствуется достигнутым, вся – в труде.

 

СЕБЕСТОИМОСТЬ СТУКАЧА

Говорят, деньги идут к деньгам, а богатство – к богатству. В нищем государстве больше непроизводительных расходов: недовольных объединяет инакомыслие, порожденное существующими порядками. Микроб неприятия можно ликвидировать двумя путями: обеспечить нормальный жизненный уровень или вводить в действие репрессивный механизм подавления. Цивилизованные страны пошли по первому пути, чему самое авторитетное подтверждение – малочисленность компартий. В СССР взросли поколения потомственных стукачей, службы КГБ разрослись до безразмерности. Оказывается, в органах собиралось, велось и регулярно пополнялось досье на каждого второго взрослого жителя: больше ста миллионов подозреваемых, больше ста миллионов папок с надписью «хранить вечно».

Сто миллионов папок, миллиарды подметных писем, доносов, рапортов – это только на настоящий момент. Система всеобщей подозрительности – ВРАГ НИКОГДА НЕ ДРЕМЛЕТ! – насаждалась с первых шагов ВЧК-ОГПУ, размножалась амебоподобно. Это сколько же стройматериалов выброшено на одни хранилища? Это сколько же иуд тянулось за сребрениками? Это каков же был штат, чтобы в образцовом порядке содержать все это «хозяйство»? Сколько же выжрал из бюджета этот ненасытный монстр, не знавший счета деньгам? Для него бюджет был наподобие бездонного колодца.

 

ГРАБЕЖ КАК ПОЛИТИКА

Кто только не грабил народ! Грабил ВПК, грабил КГБ. Грабили правители... Как же было народу не стать бедным, если грабеж стал составной частью государственной политики?

Только после восемьдесят пятого года резко пошли на убыль военные расходы. На мирные рельсы переводится масса предприятий ВПК. Сами нищие, мы перестали содержать прокоммунистические режимы и зарубежные компартии, бескорыстно помогать развивающимся странам. Мы резко сократили аппарат КГБ. Короче говоря, мы резко сократили непроизводительные расходы. Тем самым, не один миллион человек поставили перед необходимостью заняться производительным трудом, сменив квалификацию. А ведь число только освобожденных партработников превышало сто тысяч человек.

Бесценное время не тратится на партсобрания: согласно уставу партии партсобрания проводились раз в месяц – превратите это в человеко-часы. И не забудьте добавить комсомольские собрания – тридцать миллионов членов ВЛКСМ.

 

«ДУМА ПО ДИКТАТУ»

Не знаем, как в других городах, но в Москве в бытность Гришина на посту первого секретаря горкома проводились раз в месяц так называемые политдни: руководители всех рангов шли «в народ» для пропаганды «идей партии». В эти же «дни» с рабочих мест (и от станков!) снимались пропагандисты и агитаторы – шла политическая накачка народа, которому диктовали, что он должен думать по тому или иному поводу. Даже не верится: на предприятиях исчезли так называемые треугольники и четырехугольники, исчезли и парторганизации с правом контроля за деятельностью администрации. Приказали долго жить и существовавшие при парторганах «комиссии по выезду», обладавшие монопольным правом «пущать или не пущать» даже в страны соцсодружества.

 

ИНСТРУКТОР СЛУЖБЫ ПОЧИНОВ

Вспомните, сколько маеты было, чтобы съездить по турпутевке: характеристики, анкеты, месяцы хождений по бумажным мукам, когда сама поездка становилась не в радость. А служба ПОЧИНОВ:

«Семидесятилетию великого Октября – семьдесят ударных недель!», «Ни одного отстающего рядом!»...

Разлюбила милого,

Полюбила пьяного.

Чем я не ударница?

Чем я не Гаганова?

 

ДОРОГАЯ МИШУРА

Если прикинуть, сколько же было мишуры, охочей до рабочей, трудовой копейки... Французские Людовики прославились мотовством, делали это не таясь. Мы же проматывали под самыми благовидными предлогами, топили печи ассигнациями. Зато светила надежда, что появятся унитазы из золота. Если бы о золотых унитазах возмечтал рядовой псих, диагноз ясен: леченье в условиях стационара. А у этого мечтателя был сан председателя Совета народных комиссаров. В его ведении был и пост главного психиатра страны. Многое, слишком многое, что творилось у нас в стране, требовало привлечения психиатров. И хорошо, что растет число наших единомышленников, полагающих, что богатство есть норма бытия. Только они способны в кратчайшие сроки обустроить жизнь, направить ее в русло достатка.

Любый нам обоим Юрий Никулин, которого нет надобности представлять читателю, считает, что «сейчас мы можем спасти нашу страну только двумя способами: реалистическим и фантастическим. Способ реалистический – это когда прилетит к нам тарелочка, выйдут оттуда инопланетяне, принесут товары, технологии, и все это будет работать. А фантастический способ – это заставить работать нас самих» («Семь дней», № 1,1992).

Мы и убеждены, что разделяющие нашу точку зрения выбирают самый фантастический, по Никулину, способ спасения: станут работать сами. Впрочем, что это мы?! Они уже давно именно этим и заняты. Их любимое слово не «Дай!», а «На!» Перелом к лучшему у нас наступит тогда, когда дающих будет куда больше, чем просящих.

 

ИЗ ДУРДОМА

Когда-то А. Блок написал: «Да, скифы мы...», точнее было бы – «Психи мы...»

Запад так и смотрит на нас, как на людей с урезанными потребностями. В пособие по психиатрии можно включать главу из воспоминаний всемирно известного певца Михаила Александровича, у которого была масса неприятностей только потому, что он хотел зарабатывать как можно больше, и потому его, лауреата Сталинской премии, вынудили эмигрировать:

«У меня была высшая категория для вокалистов. Пока Министерство культуры не ограничивало меня, я давал в месяц не менее пятнадцати концертов. Таким образом, мой средний заработок в течение многих лет достигал двух тысяч рублей в месяц.

В Министерстве культуры вопрос о регулировании заработка артистов ставился неоднократно. И вот на одном таком совещании министр культуры Фурцева стала возмущаться «алчностью и стяжательством» некоторых ведущих артистов.

– Вот передо мной список заработков наших мастеров, – говорила Екатерина Алексеевна. – Ну, посудите сами, товарищи, разве это не безобразие? Я, министр культуры СССР, получаю семьсот рублей в месяц, а Александрович зарабатывает свыше полутора тысяч! (Это было в шестидесятых годах. – Авт.).

В этот момент, воспользовавшись паузой, поднимается мой друг Смирнов-Сокольский и своим хриплым голосом восклицает:

– В том-то и дело, Екатерина Алексеевна, что вы получаете, а Александрович – зарабатывает!

Эта реплика буквально сразила оратора. Фурцева онемела. В какой-то мере шутка Смирнова-Сокольского затормозила наступление министерства на артистов – так называемых миллионеров. Но ненадолго.

Через некоторое время в Москонцерт был спущен приказ, запрещающий мне выступать более 10 раз в месяц. Несмотря на бурный протест областных филармоний, которые и при 15 концертах в месяц не могли удовлетворить на них спрос, решение осталось в силе.

Но и этого показалось мало. Еще через год министерство распорядилось ограничить мои выступления пятью концертами в месяц, когда же я стал доказывать заместителю министра культуры СССР Кухарскому, что пресекать мою деятельность ни к чему, что дело не только в моих заработках, что мои концерты приносят государству большую прибыль и поднимают общую культуру народа, то увидел пустые глаза, услышал гневный окрик: «Наше государство достаточно богато и без вас! А вы все только о том и думаете, чтобы загребать тысячи!» («Вечерний клуб», 16.1.1992).

 

УСИЛИЯ СОКРАТИТЬ

О том же речь и в воспоминаниях поэта Бориса Слуцкого о его работе на радио в пятидесятые годы: «Платили за композицию – она длилась около часа – и слушали ее десятки миллионов – от полутора до двух тысяч тогдашних легких рублей. Это и был мой месячный бюджет. Постепенно выяснилось, что делаю я одну композицию в месяц или две – деньги платят примерно одни и те же. Выписывал деньги начальник отдела Иван Андреевич Андреев, известный, между прочим, тем, что, прочитав статью Привса о Сталине, глубокомысленно сказал: «А кто он такой, чтобы писать о великом Сталине?» – и зарезал статью. Обо мне Андреев, по-видимому, думал, что такой должен получать полторы-две тысячи в месяц. Не больше и не меньше. И выписывал мне именно эту сумму. Сделанное мною финансовое открытие привело к тому, что я сократил усилия до минимума» («О других и о себе». М., 1991. С. 16-17.).

Вся страна сократила усилия до минимума: заставили! Знаменитого баса не выпустили за границу на гастроли: на собеседовании выяснилось, что он плохо подкован по политической линии, не знает решений последнего пленума ЦК. Госконцерту СССР перечислили бы за его концерты валюту. Да и кого бы за границей интересовал его политический уровень? Ждали певца. И не дождались. Мы все-таки психи...

 

НИЖЕ СВОЕГО ДОСТОИНСТВА

Оба мы закончили технический вуз, поэтому были отринуты от детального изучения политэкономии. Мы, конечно же, много на этом потеряли и в то же самое время нашли, потому что избежали углубленного проникновения в труды Ленина. А тяга к политэкономии и к экономике в нас была, пусть и не столь осознанная, как позже, уже в МЕНАТЕПе. Один из нас гордится тем, что на олимпиаде по политэкономии вузов Москвы команда МХТИ, в которой он участвовал, нокаутировала команду признанных фаворитов экономического факультета МГУ. Попытался углубиться – не получилось из-за особенностей характера: привык докапываться до первоисточников, а возможности не было. У нас не издавались книги интересовавших нас авторов, а судить об их взглядах по цитатам и мнению популяризаторов счел ниже своего достоинства. Еще на студенческой скамье нас многое угнетало и раздражало, правда, будем справедливы, не вполне осознанно. Став взрослее, мы докопались до причины недовольства. По складу характера и мышления мы оба из тех, кого надо убеждать, на веру мы ничего не принимали. Для нас эстетическим удовольствием были лекции по высшей математике, какие кружева, какие узоры формул! И на лекциях по сопромату, теории машин и механизмов, по другим точным наукам из множества фактов следовал вывод –неопровержимый. Ни одному профессору не пришло бы в голову заявить: так считал, к примеру, академик Вернадский, значит, и быть посему. Мы бы такого профессора просто освистали: студенческая вольница не позволяла пренебрежения к себе.

 

ГИПОТЕЗА ЕСТЬ АКСИОМА?

А на лекциях по общественным наукам преобладал аксиомный подход, любая ленинская мысль по любому поводу преподносилась как истина в последней инстанции. «Лев Толстой как зеркало русской революции»... Но мы-то знали, что зеркальное изображение есть изображение искаженное: правая рука – это левая, левая – это правая, зеркальное изображение – это не отображение один к одному. Ленин в статье утверждал как раз не это, схватился за эффектное сравнение, но проиграл, продемонстрировал приблизительность мышления. То же и со статьей «Краска стыда у Иудушки Троцкого», Во времена написания ее заголовок был нелепостью. Иуда – библейское имя, есть в святцах. Иуда из Библии – один из апостолов Христа, предатель. Иудушка из «Господ Головлевых» – совсем другое, снова приблизительность, брань вместо аргументов.

Это у нас в детстве было принято: не хватало аргументов в стычке – в ход шли кулаки (теперь это называется «разборка»). Но то – у подростков, а это – в трудах политика государственного масштаба, который был не по сану бранчлив. Когда оппоненты оказывались на голову выше, не брезговал оскорблением личности (все элементы для возбуждения уголовного дела по ст. 206 УК – за хулиганство). Мы, взращенные на точности и доказательности, подобный способ дискуссии (кулачный бой в полемике!) интуитивно не принимали. Вопросов у нас возникало много, но преподаватели марксизма-ленинизма ясности не вносили: мы им – вопрос, они нам – цитату из Ленина. Цитат они знали много, хватало на все случаи жизни.

Армянское радио спрашивают: «Что такое мысль?»

– «Это кратчайшее расстояние между двумя цитатами».

 

ПОЧЕМУ ОНИ НЕ БРАЛИСЬ ЗА ШПАГУ?

Мы оба, пожалуй, даже болезненно самолюбивы. Если бы нам довелось услышать от кого-то хоть сотую долю ругательств и непристойностей, что отпустил Ленин в адрес Троцкого и наоборот, оба – одного поля ягода, – как бы потом он искренне ни извинялся, мы вряд ли стали бы поддерживать даже видимость деловых отношений. А Ленин простил Троцкого, Троцкий простил Ленина (или сделали вид, что простили друг друга?) – снова в одной, сверхреволюционной упряжке! Оказывается, это норма для политиков, гроссмейстеров по части компромиссов.

 

ТРУДНОЕ ПРОЗРЕНИЕ

Мы оба прозревали трудно. Марксизм-ленинизм – не наша профессия, мы изучали, чтобы сдать и... забыть, хватало и других забот. Процесс восприятия марксистско-ленинских истин шел не гладко, множилось число вопросительных знаков, а то и просто недоумений. Повторяем, мы привыкли к доказательности. Именно ее нам и недоставало в трудах Ленина. Там не было доказательств и наиглавнейшего тезиса: о преимуществе социализма перед капитализмом. Это была гипотеза, без доказательств переведенная и приказным порядком тоже – в ранг аксиом.

Червь сомнения в нас сохранился, гипотезу в аксиому мы так и не перевели. Кстати сказать, оба мы были комсомольскими работниками, ставку делали на элемент убеждения. Было бы уклонением от истины утверждать, что не прибегали к силовому давлению. Бывало и это, когда не было времени убеждать. Да и в МЕНАТЕПе мы редко – за силовые методы руководства. Претворяем в жизнь знаменитое: теория становится материальной силой тогда, когда она овладевает массами. Мы не навязываем наше руководящее мнение, мы убеждаем в нашей правоте. Именно такой метод руководства сокращает путь в богатство.

 

ЧТО ЗА ШИРМОЙ БРАНИ?

Но, вернемся к Ленину. С нашим отношением к нему все получилось по законам диалектики: настал момент, когда число сомнений необратимо перешло в новое качество. Мы поняли, что бранчливость Ленина была ширмой, скрывавшей неуверенность и трудно поверить, но это так – некомпетентность.

Он, юрист по образованию, хватался за все: за политэкономию, историю философии, литературу, живопись, историю, статистику, социологию, математику, физику – нет отрасли, которой бы он не коснулся. Касался – дилетантски... «Мозг есть продукт особым образом организованной материи». Что для науки слова «особым образом организованной»? Это же пустой звук – и на расшифровку этого пустословия ушла не одна сотня докторских и кандидатских. «Электрон так же неисчерпаем, как атом» – хорошо, что повторил чью-то мысль. А если бы убрал «НЕ»? Ведь прикрыли бы целое научное направление, лишь бы Ленин оказался прав! В институте на одного из нас зашикали, когда он вслух поделился недоумением: таким ли большим знатоком немецкого языка был Ленин, если в трудах Маркса и Энгельса, изданных на русском языке, масса цитат дается в ленинском переводе? Исключалась даже сама возможность, что Ленин мог допустить упрощение, неточность, пасовали перед его авторитетом асы перевода – как же, Ленин!

Мы написали о своих СОМНЕНИЯХ, которые были. Уйти от них мы не могли, ибо так уж устроены, что ничего никогда не принимали на веру. Русский глазам не верит, ему дай пощупать – это и о нас. Сомнений прибавляли и мысли, навеянные оформлением документов для туристов ТУДА: если там капиталистический АД, то почему мы так пугливы, почему страшимся, как бы кто там не остался, ведь от добра добра не ищут?

Если бы в нас не было червя сомнения, мы бы, вполне вероятно, не пришли к предпринимательству, которое – это было в самом начале после апреля – в печати боялись называть настоящим именем, прятались за ленинскую формулировку о цивилизованных кооператорах. Начали мы с НТТМ – научно-технического творчества молодежи. Не знаем, насколько мы были цивилизованными. Работоспособности нам не занимать, подобралась дружная когорта единомышленников, которые пахали сутками, неделями, уставали так, что спали на ходу – у нас за-по-лу-ча-лось! Рассчитались с долгами, с налогами, выдали зарплату, осталась ПРИБЫЛЬ, она наша. НАША. НАША! МОГЁМ!

Всевозможных запретительных инструкций, пут – море, но нам удалось прорваться. Ощущение свободы, самостоятельности – ни с чем не сравнимо. Понимали ли мы тогда, что НТТМ – тропинка к капитализму? Нам было не до теоретизирования, нам хотелось дела, хозяевами которого были мы. САМИ.

 

ХМЕЛЬ СВОБОДЫ

Прибыль, по нынешним временам, была копеечная – 10-20 тысяч рублей. Изумило не то, что мы заработали, а то, что не надо ни с кем из вышестоящих советоваться, куда употребить деньги: не было вышестоящих, над нами – ни-ко-го! На зарплату – пожалуйста, на премии, да хоть на выпивку, на ресторан – на-ше! Мы захмелели от свободы, от самостоятельности.

Почему к нам и за нами потянулись? Да потому, что мы выдавали не получку, а заработанное. Мы никогда не были избалованы деньгами, знали им цену. Добрую службу сослужила и студенческая привычка начинать изучение столовского меню с цифр, которые поменьше, а потом уже – названия блюд. Откроем один секрет: работавшим у нас на контрактной основе казалось, что мы сами буквально купаемся в деньгах: они получали по несколько тысяч в месяц. Им и в голову не могло прийти, что мы, работодатели, по первости сидели порой без гроша, все отдавая на реноме фирмы. Мы сознательно теряли, чтобы найти.

 

ЖИВЕМ ПО «КАПИТАЛУ»

О нас пошла молва, к нам потянулись. Началась конкуренция, мы отбирали сильнейших в полном соответствии с томами марксовского «Капитала». Мы поняли силу и власть денег. Скромные в запросах, мы с ростом прибыли почувствовали и приход настоящей раскрепощенности, что, оказывается, можно жить, не считая денег, не прикидывая, не придется ли у кого-то стрельнуть до зарплаты. Голова высвобождалась от ненужных забот, мы получили все условия для того, чтобы делать деньги же. Заработанное мы не выбирали, брали столько, чтобы хватило на безбедное существование, остальное пускали в оборот. Да, в самом центре развитого социализма мы воссоздавали капиталистическое предприятие, мы жили и работали по законам ТОГО мира, и у нас получалось это куда лучше, чем у соцпредприятий.

 

И БИЗНЕСМЕНЫ, И КОММУНИСТЫ

Ленинскую гипотезу о коммунизме – вершине цивилизации – мы не приняли за аксиому, поэтому никаких душевных мук и переживаний мы не испытывали, в перерожденцах себя не числили, продолжая оставаться членами партии. И в этом сочетании – членство в партии и предпринимательство – не видели ничего предосудительного: во всем мире полно бизнесменов-коммунистов. Заявления о выходе из партии мы написали 20 августа 1991 года в Белом доме, в дни путча, это было прощанием с иллюзиями, которым и мы отдали дань.

Пребывание в партии было для нас хорошей школой, если бы мы ее не прошли, многое бы потеряли. Партия крайне много отнимала, но она и давала: опыт, связи, постижение жизни. Не взять все это было бы ошибкой. Партия же помогла нам освободить себя от партии. В ее рядах было 18 миллионов – лишь горстка, несколько тысяч, может быть, даже десятков тысяч – доли процента – ведут борьбу за реанимацию. С нашей точки зрения, цифра эта убийственная, это цифра полнейшего краха ленинских гипотез.

 

ВОЙНА С БОГАТЫМИ

Ленин воевал не за богатство, он воевал с богатыми. Ставка на социальную защиту неимущих, опора на бедноту привела к катастрофическим последствиям.

Вместо того, чтобы дать возможность бедным подняться до уровня зажиточных, зажиточным зажить богато, произошло противоположное: богатых и бедных опустили до уровня нищих, реализовав на деле лозунг ВСЕОБЩЕГО РАВЕНСТВА. Большевики спешили, им некогда было ждать, пока наступит равенство по богатству, да это и не входило в их планы.

 

УРАВНЕНИЕ ОТНИМАНИЕМ

Главное – у-рав-ня-ли в лишениях. Уравнение отниманием – в этом новая власть преуспела, тем и стала сразу популярна у толпы. Новая власть и гналась за митинговой популярностью, науськивала толпу на тех, кто давал работу. Эксплуататоров экспроприировали – и появилась безработица, порожденная новой властью, именно новой. Царская Россия, фактически, не знала бирж труда, она взяла в двадцатом веке такой разбег, что впору было появиться бесчисленным объявлениям «требуются», «ищем», «предлагаем». Без дела оставалась деклассированная часть общества, не желавшая трудиться или не обзаведшаяся никакой профессией. Так что...

 

ЛОЖЕ НИЩЕТЫ

От дилетантизма одной, отдельно взятой личности страдает сама эта личность. От дилетантизма руководителя лихорадит подчиненных, организацию и смежников. От дилетантизма главы государства страдает не только народ, но и вся планета, ибо все государства взаимосвязаны.

Ленин заложил в фундамент слишком много взаимоисключающего. Он поощрял самостоятельность на всех уровнях – и породил жесточайшую централизацию. Дилетант в нем мирно уживался с демагогом, это и породило признание (де-юре) свободы слова – и тюрьмы для инакомыслящих (де-факто). Выступал за культуру – и выдворил цвет интеллигенции.

Деспотизм, как учит история, всегда однопартиен, не выносит даже намека на противодействие. Ленин стлал мягко, да жестко пришлось спать стране на приготовленном им ложе поголовной бедности. Ложе для психов, ринувшихся в нищету. Инерцию ленинизма преодолеть не так-то просто.

 

ДИСКРЕДИТАЦИЯ СПАСИТЕЛЕЙ

Далеко не все видят в предпринимателях спасателей и спасителей, идет умело направляемая кампания по их дискредитации. Делается это по старым, как мир, рецептам: изголодавшейся толпе доводится до сведения, что и почем они вкушают. Вот, просим извинить за тавтологию, образцово-показательный образчик («Советская Россия», 28 декабря, 1991):

«Вы не знаете, куда пойти на Новый год? У вас трудности с подбором праздничного меню? Нет проблем! Московские валютные рестораны возьмут все хлопоты на себя!

Ресторан гостиницы «Марко Поло» (Спиридоньевский пер., 9) предложит гостям в новогоднюю ночь такую программу ужина: блинчики с черной икрой, копченый лосось под соусом из маринованной тыквы, свеклы и хрена, суп из осетра с пирожками, начиненными мясом краба, грудка фазана с картофельной лепешкой под клюквенным соусом, филе говядины в тесте под соусом с красным вином, свежие груши, наполненные шоколадным муссом.

Цена – самая умеренная по сравнению с другими заведениями – 85 долларов (10 370 рублей по курсу московского Сбербанка на 20 декабря 1991 года) с человека. Но зато те, кто будет не в состоянии возвратиться домой, смогут получить на ночь номер «люкс» всего за полцены – в 180 долларов (21960 рублей).

Отель «Метрополь» (Охотный ряд, д. 1) угостит посетителей в Боярском зале черной икрой, балыком, соусом с трюфелями, коктейлем из крабов, жареным поросенком под медом, галантином из индейки, консоме из речной семги, крокетами с молоком кокосового ореха и ананасами с мороженым. Цена ужина – 120 долларов».

И далее – все в том же духе. Рядом с этим снимок миллионера и тут же – фото бродяги, наливающего в кружку кипяток из чайника с надписью «Камера». Нет только одного: ответа на вопрос, почему богатый человек должен делиться доходами с тем же бродяжкой? Если он не украл, не убил – за-ра-бо-тал? В конце-то концов, а кто мешает этому же бродяге вернуться к труду?

Каждый тратит по своему усмотрению, предварительно рассчитавшись с родным государством, уплатив немалый подоходный налог. Ответствуйте, почему бессовестно швырять десятки, сотни тысяч рублей и долларов на деликатесы? Уж если на то пошло, бессовестно делиться заработанным с бродягой, который на миллион процентов уверен, что в нашей гуманной державе ему не дадут умереть с голоду.

Перекос в сознании: бродяга идет по разряду неудачников, убогих, а их принято жалеть, так же как принято зреть в карман удачливому. Спящий в навозной куче не вызывает особых эмоций. Живущий в трех-четырехэтажных хоромах, возведенных трудом праведным, вмиг становится объектом нон грата, ему приходится хуже, чем на вулкане: могут и поджечь, и стекла выбить, доносами и анонимками доведут до психушки.

 

В ПРЕСТУПНИКАХ – ЦВЕТ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

В Елисеевском магазине – известном всей стране московском гастрономе № 1 – состоялся банкет по случаю девяностолетия. Такие юбилеи отмечаются не так уж часто, торжества были устроены с размахом, транслировались по российскому каналу телевидения. Не знаем, был ли на банкете спецкор одной предельно уважаемой нами газеты, но мнение свое он высказал. Смутила его не концертная часть торжеств, а сугубо банкетная, застольная, что пили и чем закусывали приглашенные с фамилиями одна громче другой. Цвет московско-питерской интеллигенции обвинили в отсутствии... интеллигентности, в неприличном поведении:

«Один вопрос: кому пришло в голову сотворить развлекательное телешоу в гастрономе, где избранная публика, непринужденно шутя по поводу надвигающегося голода, обильно потребляет все то, чего на прилавках либо нет, либо ценой совершенно недоступно миллионам зрителей?

Я не о том, кто что пьет и чем закусывает. Я о мере, о такте, о деликатности в устройстве и проведении подобных мероприятий. О том, что некогда составляло неколебимую основу поведения российского интеллигента и выражалось словом, все реже употребляемом, ибо и само понятие почти исчезло: приличие.

Интеллигентам (а в их среде отмечались и люди довольно состоятельные), в тяжкие для всего народа моменты истории, было свойственно самоограничение. Имелась, знаете ли, такая душевная привычка, для многих сегодня непостижимая, – примеряться к тому, как живет большинство соотечественников, чтобы нечаянно не смутить своим благополучием чьей-то безгрешной бедности. К такому поведению, упаси Бог, никого не призываю. Пусть всяк ведет себя, как хочет. Но и на ликование широкой публики от выставляемых напоказ стандартов своего материального бытия тоже пусть не рассчитывает».

 

ГОТОВЬТЕ КАМНИ ДЛЯ ГУРМАНОВ!

Одним словом, уважаемая публика, от яств не отказывайтесь, но – поглощайте их с оглядкой на бедность окружающих, лучше всего – под одеялом, иначе... А вот что иначе: «Господа! Никто не покушается на ваше право предаваться удовольствиям с размахом, прямо пропорциональным объему вашего кошелька. Но не ждите восторгов публики от вашего красования на телеэкране, ибо это вызов голодным и нищим, И не удивляйтесь, если полетят камни в витрины ваших частных магазинов, если вскоре полыхнут ясным пламенем ваши брокерские конторы».

Как прикажете это понимать? Ленин толковал о газете не только как о коллективном пропагандисте и агитаторе, но и как о коллективном организаторе. Не следует ли вышеназванный пассаж рассматривать как призыв к организации коллективных погромов изможденной очередями и вечной нехваткой толпой? Давно ли призыв к погромам стал свойствен представителям такой интеллигентной профессии, как журналистика?

Заслуживает внимания еще одна рекомендация журналиста:

«Если презентации – это уже не только их, но и наши нравы, то почему гуманитарная помощь (понятие также заимствованное и ставшее сегодня не менее популярным) понимается исключительно и не иначе, как поддержка оттуда? Зачем так односторонне-то? Если в городе остались считанные килограммы сливочного масла, то, может, гуманитарнее презентовать его не бирже… для фуршета, а детской больнице?» Как же живуча ленинская теория изъятия, всеобщего равенства!

Упрек мы готовы принять и в адрес МЕНАТЕПа. У нас чуть раньше тоже состоялась презентация в Московском коммерческом клубе по случаю перехода в новое качество – Международное финансовое объединение. На торжестве было около четырехсот гостей, задействован весь персонал клуба, началось с фейерверка, шутих, гости расходились под утро, оценив прием по достоинству.

 

СТОЛОВЫЕ ЛОЖКИ ДЛЯ ИКРЫ

Кто был на презентации? Вице-президент России, руководители самых крупных банковских объединений и бирж, официальные лица, советские и зарубежные журналисты, академики и политологи, акционеры и князь Владимир Голицын, один из самых уважаемых представителей русского Зарубежья в Америке, руководители мэрии и правоохранительных органов, иностранные бизнесмены, столпы военно-промышленного комплекса и генералы, писатели и деятели искусств, народные депутаты Союза и Российской Федерации.

Презентация – это прежде всего тосты. Рюмки и бокалы наполнялись коньяком двадцати марок, виски, водкой, в т. ч. «Смирновской» и «Горбачевской»,

шампанским на самый изысканный вкус,

джином,

винами самыми разными, естественно, марочными,

ликерами – горячительного было больше пятидесяти наименований, на самый требовательный вкус; ни один запрос знатоков и по этой части не остался неудовлетворенным, – все было заказано с большим запасом.

Повара расстарались, масса блюд была встречена аплодисментами. Было всего вдоволь – и

икры зернистой и паюсной,

копчений и засолов,

поросят фаршированных,

крабов, осетрины и отварной, и заливной, и в виде шашлыка,

языков заливных,

рыбы фаршированной,

десятки блюд из телятины,

холодных и горячих блюд было больше ста названий.

 

«НРАВСТВЕННОСТЬ ДЕЛОВИТОСТИ»

В концертах приняли участие лучшие артистические силы Петербурга, Москвы и Одессы. Словом, все было сделано для того, чтобы презентация удалась, на расходы мы не скупились. Мы были искренне рады каждому гостю, всех старались окружить заботой, лаской, вниманием, чтобы они смогли хоть на несколько часов освободиться от забот. Это и есть высшая форма нравственности, если хотите – «нравственность деловитости».

 

С ХВОСТОМ СЕЛЕДКИ В ДЕЛОВОЙ РЯД?

Совершим экскурс в историю. Семьдесят лет назад Советская Россия поднималась из руин, разруха и нищета были невообразимые, с нынешним – никакого сравнения. Дипломатические миссии ехали за границу не в лаптях, не в посконных рубахах, а облачались во фраки и смокинги. На приемах, раутах, званых обедах стол сервировался соответственно статусу великой державы – марку умели держать. И в то скудное время никто не упрекал комиссаров-дипломатов в пире во время чумы. Заграница видела: большевики пекутся о репутации, ведут себя достойными партнерами, угощают не сивухой и не хвостом ржавой селедки. Господа комиссары блюли державную выгоду.

 

ПИР ПРОТИВ ЧУМЫ

Пусть говорят сколько угодно, якобы, о пире во время чумы. Но мы, МЕНАТЕП, можем позволить себе не бояться результатов собственного труда, продемонстрировать нажитое.

Естественно, мы поступили не по Ленину, выступавшему за равенство в бедности. Больше того, мы считаем подобную форму равенства просто аморальной, ибо мы – и не устанем это повторять! – за равенство только в праве на богатство, а дальше – кто на что способен, тот того и добьется. Мы бились как рыба об лед, не знали ни выходных, ни праздников, ни отпусков. Мы были в равных стартовых условиях со всеми. Чего стоило поднять МЕНАТЕП – знаем только мы сами. Мы вложили в МЕНАТЕП все свои силы и способности, вот и получаем – по труду. Тех, кто бездельничал, это не устраивает, они с вожделением нацелились на чужой карман, кричат: «Караул! Предприниматели нас ограбили! Нужно экспроприировать предпринимательскую собственность!» Одним словом, снова знакомый, ненавистный призыв к дележке, призыв к царствованию чумы. А мы пируем, чтобы чумы не стало, наш пир – против чумы.

Если норму жизни, норму презентации представлять явлением аморальным и глубоко безнравственным, мы уедем в обратную сторону. Откроем служебную тайну: один из высокопоставленных работников МЕНАТЕПа имел с нами не очень приятный разговор по поводу того, что презентация МЕНАТЕПа была показана по телевидению несколько скромнее, чем презентация Елисеевского магазина, за расходами бы мы не постояли.

На презентации было много видных бизнесменов Запада, наших давних и надежных деловых партнеров. Хороши бы мы были, если бы сервировали стол килькой в томатном соусе и черным хлебом с горчицей, объяснив гостям, что все презентовали нуждающимся в порядке оказания, по примеру из-за рубежа, гуманитарной помощи...

 

ПРЕЗЕНТАЦИЯ КАК ВЛОЖЕНИЕ КАПИТАЛА

Презентация – один из самых выгодных способов вложения капитала. Скупой платит дважды. Мы не поскупились и не прогадали: резко возрос поток клиентуры с очень выгодными предложениями, расширились контакты. Мы не только де-юре, но и де-факто поднялись на новый, куда более высокий уровень.

Не хочется дразнить гусей, называть цифру (в рублях и валюте) израсходованного на презентацию – какой уважающий себя хозяин сделает это? Но за два последующих месяца налоговой инспекции перечислили сумму, в том числе, и в валюте, раз в триста превышающую ту, что прошла по графе «расходы на презентацию». Мы заработали государству солидный капитал, который можно потратить на ту же гуманитарную помощь. Что лучше народу: получить рубль или триста? Или мы рубль будем считать нравственным, а то, что в триста раз больше, – безнравственным?

Заработали ли мы упреки в том, что пируем, когда масса чумует? Разве наш пир в конечном итоге не выгоден тому же народу?

У народа нужда в богачах. Мы были бы никудышными бизнесменами, если бы не просчитывали конечный результат каждого своего шага. Думается, несколько неинтеллигентно, неприлично выплескивать эмоции, не поняв, откуда растут ноги. Как же трудно, оказывается, понять элементарную истину: чем больше мы, предприниматели, заботимся о росте своих доходов, тем выгоднее это рядовому человеку. Народ богатеет богатыми. Из нищего плохой работник Нам, бизнесменам, невыгодно плодить нищету, мы кровно заинтересованы в повышении благосостояния тех, кто работает с нами и на нас.

 

ЗАКВАСКА МОЗГОВ

Богатство – это и профессионализм. По причине бедности мы увеличиваем число собственных потерь. Только приоткрыли шлюзы – ТУДА ринулась и интеллектуальная элита, вслед полетели камни обвинений в отсутствии патриотизма, предательстве национальных интересов и т. п. – по этой-то части мы преуспели, как преуспели и в другом – предельно наплевательском отношении к таланту, даже к гениям. Традиция эта идет от Ленина, поспешившего избавиться от самой мыслящей части интеллигенции, усовершенствована Сталиным, создателем так называемых «шарашек» – тюрем, в которых работали зеки – ученые, конструкторы, изобретатели.

Через «шарашку» – одну из них описал А. И. Солженицын – прошли авиаконструктор Поликарпов, академик Королев, создатели атомной бомбы... «Шарашки» были структурой, по творческому потенциалу если не превосходящей, то равной Академии наук. Не будь у того же Королева тюремной эпопеи, на сколько же увеличилась бы от него отдача, как и от многих тысяч попавших в клетку по всяким вздорным поводам, если даже созданное ими в клетке оказалось сильнее и надежнее того, что проектировали лучшие умы Гитлера. Бесхозное отношение к таланту продолжалось и в послесталинское время: через мордовские лагеря прошел всемирно известный физик Ю. Орлов, отстранили от науки гениального А. Сахарова, чью себестоимость Запад определял тысячами миллиардов долларов. Зато мы-то, нищие, швырялись такими суммами! Да за одно это преступление перед человечеством – гений достояние общечеловеческое – те, кто это санкционировал, заслуживали скамьи подсудимых.

Можно, конечно, петь «Надо только выучиться ждать», но у таланта нет времени на ожидание, если он не раскрылся в 30, максимум 35 лет, то он увядает. Одному Создателю известно, сколько ума мы «заквасили», сколько на этом потеряли. И, едва представилась возможность, интеллектуалы ринулись на Запад – спасать свой талант, получить возможность самовыразиться. Да, открытия, которые могли бы быть запатентованы нами, нам же приходится покупать за валюту, да, мы лишились бесценных бриллиантов. Но что прикажете делать ученому-ядерщику, если в его распоряжении одна-две консервные банки? С такой техникой в тайны атома не проникнуть.

У нас не было денег для огранки гениев, через это мы еще больше обеднели. Но выиграло человечество, а значит, и мы с вами: таланту не дали погибнуть.

Без денег может найти себя разве что нищий, побирушка. И тот материально заинтересован в том, чтобы другие находили себя, богатели и зарабатывали и ему на подаяние.

 

СТО ТЫСЯЧ ПРИГОТОВИШЕК

У нас в Союзе журналистов под сто тысяч членов. Из этой армии лишь немногие могут конкурировать с иноземными коллегами – из-за убогости экипировки, зашоренности, внутренней цензуры, нищенской оплаты труда.

Лет пятнадцать-двадцать назад – в пору разрядки международной напряженности фоторепортер популярного молодежного издания побывал, в порядке обмена, на стажировке в США. Его рассказы об увиденном воспринимались как сказки:

- Фоторепортер получает задание снять тушение лесного пожара где-то в Канаде. Прилетает на место, звонит редактору: ”Шеф, есть покупатель на вертолет”. “Сколько?” – “Двенадцать тысяч долларов”. “Продавай, разницу оставь себе”.

Советским журналистам подобное и не снилось. За снимок на обложку массового журнала в США гонорара хватало на безбедную жизнь в течение нескольких месяцев: обложка в «Лайфе» стоила 5-6 тысяч долларов. За снимок на обложку пятимиллионного «Огонька» выписывали аж (!) пятьдесят рублей. Известный всему миру фотокорреспондент «Комсомолки» Илья Гричер провел несколько бессонных ночей в поисках уникального по тем временам кадра поимки особо опасного преступника. Этот снимок был сенсационным, обошел мировую прессу. Когда Гричера спросили, какой ему заплатили гонорар, он помрачнел: «Червонец: как за снимок ударника коммунистического труда».

 

ДЕНЬГИ – К ДЕНЬГАМ

Почему «Шпигель» – именно «Шпигель» – раздобыл видеокассеты с записями допросов недавних путчистов из ГКЧП и опубликовал сенсационные материалы? У него была возможность хорошо заплатить безымянному вору из следственных кругов. В смете расходов наших изданий таких сумм просто не значится. Уже упоминавшийся «Огонек» приносил в партийную кассу, как выходящий в партийном издательстве, несколько десятков миллионов прибыли. Главный редактор «Огонька» не имел ни прав, ни средств выписать уборщице лишнюю пятерку на премиальные. Тираж рос, росла прибыль – сотрудникам, которые зарабатывали эту прибыль, от нее ничего не доставалось, в росте тиража они никак не были заинтересованы.

 

«…И АЗ ВОЗДАМ»

Есть такая пословица: дорого – мило, дешево – гнило. Много лет правду о себе советские люди узнавали из зарубежных «радиоголосов», которые хорошо платили своим корреспондентам. С ведома и по наущению генерального секретаря ЦК КПСС в советских средствах массовой информации эти самые «голоса» постоянно обливали ушатами помоев. И вот пикантная ирония судьбы: в августовские дни 1991 года сановный форосский узник информацию о положении в собственной стране получал из передач радио «Свобода». Это та самая радиостанция, которую очерняли и по его повелению.

 

НОКАУТ ОТ «ЖЕЛЕЗНОЙ ЛЕДИ»

В век коммерциализации обладатели информации охотнее идут на контакты с иностранной прессой, чем с советской. Живя в Москве, массу нового о Москве, мы узнаем с берегов Рейна. Советские журналисты, нищие словно церковная крыса, за редким исключением, фактически неконкурентоспособны. В их уровне весь мир убедился после первого визита в Москву Маргарет Тэтчер: «железная леди», которую на телевидении интервьюировали и пытались обратить в свою веру трое высокопоставленных советских журналистов, быстро дала понять, что приготовишкам бессмысленно тягаться с ней.

 

«ШАНЕЛЬ» НА ВЫНОС

Наверное, не за горами время, когда появится исследование, как опаскудили русский язык после семнадцатого года, – столько в нем появилось слов и интонаций, никак не украшающих народ как носитель языка. Речь не об аббревиатурах – словах, возникших из первых букв разного рода названий – КПСС, СССР, ВЧК-ОГПУ, не о словах типа «продразверстка», «продналог», «промфинплан» – канцеляризмы, увы, свойственны любому языку. Мы приводим в отчаянье переводчиков с русского, вернее, с социалистического на капиталистический. До них просто не доходят многие наши выражения, особенно связанные с употреблением глаголов «достать», «выбросить» и «раздобыть». Мы научились доставать

колбасу,

книгу,

место в гостинице,

должность,

вагон яблок,

состав с каменным углем.

Мы будем раздобывать

столик в ресторане,

могилу на старом кладбище,

место в очереди на право обслуживания вне очереди,

земельный участок,

дачу.

Мы научились ловить, когда нам выбрасывают

масло,

водку,

путевку в США,

французские духи,

финские кальсоны,

апельсины.

Выбрасывают обычно хлам, залежалое, никому не нужное. Потому переводчики на грани психического срыва: кто им поверит, что в России выбрасывают духи «Шанель» или устриц, миног или «мерседес». Можно выбросить кость собаке, но чтоб кости выбрасывали людям... И какая же у них физическая сила, если они в состоянии достать (т. е. приподнять, сдвинуть, взять) трейлер с мороженым мясом, жилой дом.

 

КАК ДОСТАТЬ МУЖА?

Во всех этих словах и выражениях оттенок лакейски-снабженческий: заработать.

B стране ничего нельзя, кроме горя и болезней, все требуется еще ДОСТАТЬ. Словцо это ненавистно, приобрело и вовсе неожиданный оттенок (жена – мужу: «Ну, ты меня достал» – надоел, довел до кипенья), «Добытчик» – в цене, а «доставала» – в этом слове оттенок презрения. Доставал вынуждены привечать, но стараются дальше порога не пускать.

Слова эти порождены нуждой, тотальным дефицитом, вечной нехваткой самого необходимого.

Сытый, избалованный Запад привык, что очередь – к покупателю, тот должен чувствовать себя самым желанным (девиз МЕНАТЕПа: «Каждый клиент для нас – единственный» – именно отсюда), идет за покупателя самая настоящая война, если кто-то вышел из магазина с пустыми руками – продавцу впору брать расчет.

Магазин. Зашел хозяин, прислушивается к беседе продавца с покупателем: «Месье, для рыбалки вам подойдет вот этот спиннинг. Вы наверняка поймаете большую рыбину, вам захочется ее приготовить. Ее лучше всего поджарить на этой сковородке. Месье, рыбный бульон так полезен для любящего мужа, рекомендую вот эту кастрюльку. Вы устанете, вам захочется отдохнуть, есть располагающий ко сну самонадувающийся матрац. Месье, у вас лоб мыслителя, вам будет хорошо у костра в этом кресле... Месье, вы плохо заботитесь о себе. Не потащите же вы всю эту гору на себе. Есть хорошая прогулочная машина. И, кстати, не станете же вы спать под тучей комаров... Есть уютный домик на колесах...» Покупатель ушел.

Хозяин: – Жак, я вами доволен. Начать с рыболовной снасти и уговорить на покупку машины с прицепом... – Месье, вы не совсем правы. Он пришел за гигиеническим пакетом для жены. Я ему и предложил: «Раз у вас несколько дней отдыха, почему бы вам не съездить на рыбалку?..»

Для иностранца в Москве дикость плакаты «Магазин отличного обслуживания», «В нашем магазине месячник культурной торговли». Хозяин скорее простит продавца, упустившего вора, чем потерпит хама за прилавком. Если посетитель пришел в ресторан и официант заставил себя ждать, – клиент для этого ресторана потерян безвозвратно. Все правильно: там конкуренция, дефицит спроса. У нас – дефицит потребления при огромном спросе. Отсюда – все последствия, с точки зрения заморских гостей, просто дикие.

 

КОМПАС – ЧЕКОВАЯ КНИЖКА

Говоря об этих, в общем-то, прописных истинах, мы вовсе не собираемся слагать еще один гимн ТОМУ образу жизни. Раз мы в догоняющих, не грех и поучиться.

Сколько бы самых ядовитых стрел ни выпускали в ТО общество, оно гораздо демократичнее, чем наше. У нас место человека определяет должность, там – чековая книжка. У тебя есть деньги – значит, ты имеешь право купить наше обслуживание. Ваше социальное происхождение, пост и все прочее – «постольку поскольку». Вы принц крови – о, это для нас хорошая реклама. Деньги делают деньги. Деньги тратятся для того, чтобы их зарабатывать. Самые большие труженики – самые богатые люди.

Максим Горький, когда-то задал одному из королей американской республики дурацкий вроде бы вопрос: «Зачем вам столько денег?». Лукавил. Уж он-то знал, что чем больше денег, тем больше потребностей. Во время скитаний по Руси (это в молодости) он довольствовался кулаком под головой, своя комната показалась раем. Потом стало тесно и в квартире, тесно и на этаже, в вилле, в которой, кстати сказать, до революции жил магнат Рябушинский, один из самых богатых людей в России. Алексей Пешков побывал в босяках, а Максим Горький – из самых состоятельных писателей мира.

 

ЮРОДСТВО ПО СПЕЦЗАКАЗУ

Горький был очень даже не прост. По Руси ходил с посохом, а в поездки по стране Советов отправлялся с сотней окружающих. Бывал сыт сухой корочкой, а за обеденный стол в его особняке рассаживались по пятнадцать-двадцать, а то и поболе ртов. В бессребрениках никогда не ходил, с издателями торговался за каждую строчку, а с миллионером вдруг заюродствовал: «Куда вам столько денег?» Юродство это, о чем речь впереди, было социально заказанным.

И Горький тратил деньги, чтобы зарабатывать. Гости требовались ему не для пиетета, а как носители информации, препарировал их он безжалостно, черпая сюжетные линии, канву и детали. Застолье было работой, гости, не подозревая о том, самоокупались. В Горьком не было ничего от Диогена, он прекрасно понимал, что дорога в шалаш ему заказана, убыточна.

Миллионер и шалаш – не стыкуются: нерентабельно, разорительно. Реноме любой фирмы надлежит держать на должной высоте. Миллионер в отрепьях – исключение, подтверждающее правило.

 

ДЕТСКИЕ БОЛЕЗНИ БУНТАРСТВА

Менатеповцы из числа ветеранов с понятным смущением вспоминают о детских болезнях бунтарства. На работу ходили кто в чем горазд – не бизнесмены, а сборище рокеров: джинсы, кожаные курточки, цветастые рубахи, косынки на шее, крутые прически. Мы вызывали шокинг в чиновном мире, нам это импонировало: ах, какие мы смелые, независимые и рррррррррррреволюционные, какой вызов бросаем касте беловоротничковых! Дань этой, назовем ее так, моде отдал даже один из нас, Ходорковский: тоже щеголял в джинсах, этакий рубаха-парень, а не глава солидной фирмы. Едва мы поняли, что такой стиль одежды и поведения нам невыгоден, что нас просто-напросто не воспринимают всерьез, мы вмиг поумнели и, как водится, стали консервативнее самых завзятых консерваторов, в приказном порядке насаждаем беловоротничковость.

Строгий костюм диктует свою манеру поведения, исключает расхристанность, проявления партизанщины. Наш посетитель-клиент попадает в офис, окунается в деловую атмосферу, где все, вплоть до интерьера, настраивает на деловой лад. Наши сотрудницы знают: элегантность, деловитость – вот требования к их одежде. Следите за модой, это необходимо, но не путайте рабочий кабинет с демонстрационным залом дома моделей, с выставкой светских туалетов. За отступления от этих незыблемых правил – санкции, весьма весомые.

 

НЕ ДАЕТ НАМ ПОКОЯ ОПЫТ ПРОШЛОГО

Петровская табель о рангах была изобретением не бюрократическим, а стимулирующим. Директор гимназии имел чин четвертого класса – действительный статский советник – был в ранге генерала! И купеческие гильдии были введены как стимул дороги к богатству.

 

БАРТЕР ПО-СОЦИАЛИСТИЧЕСКИ

Чинопочитание на Руси в крови: должность ассоциировалась с богатством. А в эпоху тотального дефицита должность стала магическим Сезамом в дверь доставанья, откуда все выбрасывалось. Человек «при должности» ведал распределением – источником благосостояния. Тем он и кормился. Возникла противоестественная связь: сфера обслуживания – для сферы обслуживания, бартер по-социалистически. Возможность достать билеты на модный спектакль давала другую возможность – достать банку селедки. Подписка на Конан Дойля – зарубежный круиз, дефицитное лекарство – путевка в спецсанаторий, шило на мыло, мыло на шило, менялась услуга на услугу. Умные проститутки брали плату тоже услугой.

 

КОЛБАСА ЗА АВИАБИЛЕТ

Кто не имел доступа к механизму доставания, расплачивался в многократном размере. Тарифы услуг четко продумывались, банка черной икры была эквивалентна билету в Большой театр, кило сырокопченой колбасы – билету на авиарейс в Сочи в разгар сезона. Чем сильнее падало производство, тем прибыльнее становилась должность, тем больше стоила подпись сановного лица. Дефицит привел к вселенскому должностному разврату, возобладал принцип «Ты – мне, я – тебе».

 

СТЫДЛИВАЯ ФЕМИДА

Все шло в соответствии с нормами римского права: «Делаю, чтобы ты сделал!» Советская Фемида от бессилия стыдливо прятала глаза под повязкой. Разрубить этот гордиев узел в состоянии только рынок, открывающий путь к богатству для всех, значит, и к равенству, самому настоящему равенству. Не к диктату потребителю, а к диктату потребителя, который – он и только он! – заказывает музыку. «Эк хватили! – воскликнет недоверчивый читатель. – Рынок приводит к социальному расслоению, у кого-то будет пусто, у кого-то густо, это что же за демократия получается?!»

Самая натуральная: равенство старта, дальше – кто на что способен, пенять – только на себя, особенно если до этого жил по принципу: «Пей, гуляй – однова живем!» Забег длится бесконечно, вперед уходят самые подготовленные, как правило, они и отрываются все дальше и дальше.

 

НА СТАРТ ВЫВОДЯТ ДЕНЬГИ

Что обеспечивает надлежащую стартовую подготовку? Деньги, среда. Это можно проследить на примере двух известных кинорежиссеров и артистов – Никиты Михалкова и Василия Шукшина. Первый рос в семье элитной, самые известные деятели театра, кино, музыки, художники были для него просто «Рина», «дядя», «тетя», его художественный вкус оттачивался с малых лет.

Шукшин ринулся в искусство в зрелом возрасте, топтал полы ВГИКа кирзовыми армейскими сапогами, был посмешищем в глазах снобов (анекдоты о нем передаются из поколения в поколение студентов киноинститута): не знал, например, кто такой Джером Джером, что написал. К уровню познаний Михалкова-первокурсника Шукшин продрался с десятилетним опозданием. Среда, семья помогли Никите Михалкову самоопределиться предельно рано. Шукшин всю творческую жизнь ликвидировал пробелы в образовании, потому и сгорел преждевременно: нагрузка оказалась непосильной. То, что Шукшин добывал сам, Никита Михалков получал бесплатно, как воздух.

Говорится это отнюдь не в укор дорогому Никите Сергеевичу: семья, обеспеченность, богатство отца, многолауреата Сталинской и других премий; мать, урожденная Кончаловская, родство с Суриковым – сэкономили ему много лет.

Вот что дает детям богатство отцов: гигантскую экономию во времени, возможность гораздо раньше самоопределиться. Траты на это окупаются стократно.

 

ТЕМП, ТЕМП, ТЕМП

Нам, лично нам, грех жаловаться на своих родителей, они дали нам все, что могли и смогли. Помыслим сослагательно: как бы они нас воспитывали, будь их имущественное положение хотя бы равно нашему, и будь в стране нынешняя общественно-политическая ситуация?

Мы бы не ходили в ширпотребовский детский сад, где воспитателям не до нас: на девчушку и нянечку – тридцать трехлеток, которых на прогулку надо собирать час, раздеть – час, накормить, спать уломать – нагрузка немыслимая. Они падали от усталости.

Главная забота – чтобы дети не простудились, до пополнения интеллектуального багажа дело нередко не доходило. Значит, мы бы пошли в частный пансион или как там угодно, где максимум пять детишек на воспитательницу. И школа – частная, та, которая устраивает родителей, а не та, что «положена по микрорайону». И наставников выбираем по конкурсу, чтоб шло ученье с увлеченьем, чтоб не было вызовов в школу к директору или завучу.

Школа по закону обратной связи заинтересована в тех родителях, что больше платят. И в институте найм профессуры, информационная плотность.

Десятилетка и пять студенческих лет – пятнадцать лет на получение высшего образования непозволительная роскошь, можно спрессовать до одиннадцати, максимум до двенадцати лет, отсекая все ненужное.

У нас до тридцати пяти лет ходят в молодых специалистах – а в Штатах бизнесмен № 2 сколотил к 35 годам капитал в пять миллиардов долларов. Америка не теряет темпа, идет на любые затраты, лишь бы получить выигрыш во времени. Старшими групп туристов зачастую являются восемнадцатилетние – практикуются в руководстве. Шестнадцатилетний фирмач – явление распространенное. Деловая Америка все молодеет и молодеет, семьи вкладывают капитал именно в это.

 

ПО ПУТИ К ТРОНУ

Собственно, для нас это не открытие, в России занимались именно этим все триста романовских лет. Наследник престола и претенденты на трон (запасная команда, в некотором роде дублеры) готовились по специальной программе. В наставниках царей перебывали Василий Андреевич Жуковский, Константин Петрович Победоносцев – величины!!! Как бы ни изгилялась над последним народническая и революционно-демократическая печать (поддался ей и А. Блок, написавший: «Победоносцев над Россией простер совиные крыла»), даже она отмечала его недюжинный ум, энциклопедичность, системность мышления.

Безвинно убиенного царевича Алексея воспитатель матрос Кошка за малейшую провинность драл ремнем, заставлял в кадетском мундирчике зимой, на трескучем морозе пилить и колоть дрова, закаляя.

Наследники престола изучали дипломатию, основы финансового хозяйства, юриспруденцию, политес. Наследник престола испытывал все тяготы армейской службы, рост в чинах прекращался с вступлением на трон: Николай Второй так и не сшил генеральского мундира, потерял право на получение отечественной награды. Николая Второго представляли к награждению орденом Святого Георгия, но капитул кавалеров счел, что деятельность царя не отвечает девизу ордена. Да, куда полковнику Николаю Романову до полковника Леонида Брежнева!

С малых лет наследники приобщались к государственной навигации, на трон вступали подготовленными. Так что и на Руси умели ценить, ускорять и экономить время, жаль, что бесценный опыт пропал втуне.

 

БЛАЖЬ И «НИСАН»

С деньгами растут потребности, это не блажь, а необходимость. Один из нас предпочитает японский «Нисан», другой остановился на «Вольво». Купили их за валюту, которой бы хватило для приобретения трех-четырех «Волг», пяти-шести «Жигулей». Не мотовство ли? Один из нас прослыл скрягой – и решился-таки на иномарку. Погоня за престижностью? Отчасти и это, мы тратим суммы – и немалые – на имидж преуспевающего бизнесмена. А самое главное – опять же – экономия времени и сил. За рулем «Вольво» или «Нисана» хорошо думается, машины отдрессированы, послушны, мыслящи, легки на ходу, экономят нам и силы и, не устанем это повторять, время. Траты уже сторицею окупились, хотя, честно признаемся, в нас еще говорит совковость: иногда приходит в голову – а не блажь ли покупка иномарок, не заговорили ли в нас замоскворецкие купчики?

От рецидивов совковости, которые, если уж совсем честно, просто мешают, избавиться не так-то просто. Стремление к непритязательности разорительно, умом мы поняли, а в подкорке тормоза сохранились. Нам нужна не просто машина, а – удобная машина. На Западе принято иметь машину и с ванной. Прихоть? Нет, опять же экономия времени, экономия, которая окупится.

 

РУБЛЬ И САМОУТВЕРЖДЕНИЕ

Богатство дает свободу выбора, богатство раскрепощает. Богатство позволяет выбраться из плена обезличенности, иметь то, что отвечает твоим индивидуальным склонностям. Целительно избавление от стандартизации, приходит ощущение себя как личности. Человек растет в собственных глазах, отвергает то, что ему навязывают, имеет то, что хочет. Имеет по труду на свои потребности, которые безграничны.

В нашу задачу не входит сочинение гимна богатству. Жизнь состоит из простых истин, о которых время от времени надо вспоминать. Тем более о тех, которые столько лет от нас скрывали. Во втором издании Большой советской энциклопедии не нашлось места для расшифровки понятия «богатство», скупо говорится лишь об общественном богатстве, т. е. богатстве национальном (т, 5, с. 338). Авторы и составители третьего издания БСЭ слово «богатство» проигнорировали: нечего советскому человеку знать это словцо! Ничего удивительного, их в том винить нельзя: они расшифровывали лишь то, что осталось после фильтров Старой площади – Агитпропа ЦК.

Сто лет назад подход был иным: обращать внимание читателя на наиважнейшее. Забыть о таком слове, как «богатство», они посчитали бы ниже своего достоинства. (Они – это авторы и составители словаря Брокгауза и Эфрона – т. 7, 1891 г., с. 145-147.) Они определили термин «богатство» по Адаму Смиту и Риккардо как «совокупность предметов, служащих к удовлетворению человеческих потребностей и находящихся в обладании отдельного лица (отдельное лицо – в перечне на первом месте! – Авт.), группы лиц или целого народа... Но русскому языку... свойственно употребление слова «богатство» в смысле значительного имущества, – значительного как по сравнению с суммой потребностей обладателя, так и по сравнению с имуществом других лиц. Мы называем богатым человека, который может хорошо питаться, одеваться и помещаться (помещение – жилье – Авт.), может удовлетворять всем требованиям комфорта и роскоши, не уменьшая своего состояния, и при том без значительного труда со своей стороны». Последнее утверждение продиктовано тем, что тогда было много и наследственных состояний, поэтому и не требовалось «значительного труда» со своей стороны.

 

ПЕРВЫЙ ПАРЕНЬ НА ДЕРЕВНЕ

«Так как образ жизни и потребности людей изменчивы, то лицо, которое слывет за богача в провинциальном городе, может в столице считаться лишь человеком среднего достатка». Наблюдение столетней давности справедливо и для наших дней. Уже тогда было вычислено, что при определении богатства «следует различать точку зрения отдельного человека и целого народа. Для целой нации богатством являются лишь такие предметы, которые сами по себе служат для какой-либо пользы или удовольствия; у отдельного же человека богатство могут составлять, кроме того, и те требования, какие он имеет по отношению к другим лицам, например, долговые обязательства других лиц, акции, указывающие на участие в каком-нибудь предприятии, государственные фонды и другие процентные бумаги. Когда мы желаем вычислить богатство отдельного лица, например, при определении наследства, то включаем и все подобные требования; между тем, с точки зрения общенародной, они не составляют и не могут составлять богатства: увеличивая имущество одного человека, эти требования уменьшают достояние другого и, следовательно, не производят никакой перемены в сумме всего народного богатства. Если бы государство нашло возможным уничтожить эти взаимные обязательства или отсрочить их на известное время, то имущество отдельного человека могло бы потерпеть от того ущерб, но сумма богатства целого народа не испытала бы никакого изменения».

 

СЛОВО ЦАРЯ ТВЕРЖЕ АЛМАЗА

Прочитав этот абзац, мы, не сговариваясь, застонали от восхищения и зависти к деловым людям конца прошлого века: они были надежно защищены могучим государственным механизмом, стоявшим на страже личного богатства, сиречь, частной собственности. Говорится лишь предположительно о возможности государства нанести ущерб имущественному положению богатого человека, вопрос рассматривается сугубо теоретически. Государство всячески охраняло личное богатство как составную часть богатства общенародного, независимо от величины: огромные валуны, каменья и песчинки составляют, вместе взятые, гору. Защита любой законно приобретенной собственности способствовала росту богатства как личного, так и общенародного. Срабатывала Система, абсолютно независимая от прихоти отдельных лиц, была стабильность. Цари меняли тактику, не затрагивая стратегии, их слово было сродни алмазу по твердости.

 

ОБМАН ЗА ОБМАНОМ

История России не помнит случаев, чтобы монарх, сказав: «Возврата к старому не будет», – повернул в обратном направлении. У нас на слуху широковещательные заверения правителей образца 1985 года о том, что возврата к старому разгулу пьянства не будет. Через три-четыре года все вернулось на круги своя, никто не застрелился, не выдержав позора от бесчестья, никто даже в отставку не попросился.

Народ отнесся к этому с олимпийским спокойствием: обманом больше, обманом меньше – какая разница? Цари же были ЦАРЯМИ, предпринимательство жило при них как у Христа за пазухой. Был у него и предмет для подражания – за океаном, Новый Свет, уже тогда знавший о себе все.

 

ВЗЛЕТ ЗА ОКЕАНОМ

В 1880 году народное богатство Северо-Американских Штатов оценивалось в 43 642 млн. долларов. В него главным образом входили:

фермы 10 197 млн. долл.;

жилые здания и промышленное

недвижимое имущество 9 881 млн. долл.;

железные дороги с обзаведением 5 536 млн. долл.;

движимое имущество жилых домов,

как-то: картины, книги, домашние запасы, топливо и пр. 5 000 млн. долл.;

скот, земледельческие орудия и машины 2 406 млн. долл.;

запасы земледельческих и мануфактурных продуктов (три четверти ежегодного производства и заграничного ввоза)

6170 млн. долл.;

телеграфы, суда и каналы 419 млн. долл.;

недвижимое имущество, изъятое

от обложения (церкви, школы, обществ. здания) 2 000 млн. долл.;

наличные деньги 612 млн. долл.;

разное 619 млн. долл.

За тридцать лет, с 1850 по 1880, население Штатов выросло на 115%, а народное богатство – на 512%. Средняя сумма богатства, приходящаяся на одного человека, равнялась: в 1850 году – 308 долл., в 1860 – 510 долл., в 1870 – 777, в 1880 – 870 долларов, или 1153 рубля металлических.

Для нас, бизнесменов, каждая цифра в этой таблице, как поэма. За тридцать лет в пять раз увеличить национальное богатство при том уровне техники – цифра фантастическая, особенно если учесть, что на эти годы пришлась и война Севера с Югом. Из цифр картина как на ладони: кто есть кто и что есть что. Статистика агитировала за Систему, снимала даже вероятность, даже мысль о революции и коренном изменении существующего строя: любая революция начинается с разрухи, с ухудшения, прагматичные американцы не могли позволить себе такой роскоши. Они хотели бы жить во дворцах, заработанных своими руками, они исключались из объявляющих мир хижинам, войну дворцам. 1153 рубля общественного богатства, приходящегося на одного человека в 1880 году, – это баснословные деньги.

 

ГЛАСНОСТЬ – ПОДСПОРЬЕ БОГАТСТВУ

Америка и тогда была страной гласности, не скрывала, что наличных денег в обороте на 612 млн. долларов – по 12 долларов на человека.

Засекреченными еще сто лет назад не были даже сведения, сугубо военные, оборонительные. К примеру, во всем мире публиковались сведения о составе и численности германской армии в 1891-92 годах:

пехоты – 173 полка, 519 батальонов,

стрелков -19 батальонов,

кавалерии – 93 полка, 465 эскадронов,

полевой артиллерии – 2 354 орудия,

пешей артиллерии – 31 батарея,

саперов – 101 рота.

Итого:

офицеров 20 440, нижних чинов 486 983, врачей 4 751, лошадей – 93 908, подробно указано, сколько кого приходилось па какой род войск.

То же самое и с военно-морским флотом.

Германский флот имел:

броненосцев – 12, пушек на них – 145, экипаж 6064 чел. Столь же детальная разбивка по фрегатам, корветам, крейсерам, канонеркам и другим судам, которых всего 76, с экипажем в 18 051 человек.

Немцы и сто лет назад понимали: гласность – выгодна!

 

ИНФОРМАЦИЯ – ДОСТОЯНИЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ

Кстати, в России в конце XIX века гласность понимали как условие, при наличии которого явления личной, общественной и государственной жизни, путем оглашения или распространения о них сведений в обществе, становятся общественным достоянием.

Немалое влияние на развитие гласности оказало «...то чрезвычайное оживление, которое проявилось в области экономической жизни, благодаря необычайному подъему производительности. «Особенности современного правового государства (напоминаем, строки эти опубликованы в 1893 году в словаре Брокгауза и Эфрона, Россия признавалась уже тогда ПРАВОВЫМ государством!! – Авт.) потребовали непосредственного участия граждан в отправлениях различных функций государственной власти, а вместе с тем подняли на степень крупной политической силы общественное мнение, нуждающееся для образования и развития своего в гласности, главным орудием которой служит печать... В области экономической жизни страны гласность выражается, главным образом, в публичных общих собраниях промышленных и торговых акционерных обществ и в ПЕЧАТАЕМЫХ ГОДОВЫХ ОТЧЕТАХ ОБ ИХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (выделено нами. – Авт.); она служит средством сближения капиталиста с изобретателем и производителем, производителя – с потребителем; она содействует установлению правильных условий деятельности международного и внутреннего рынков».

Еще в 1881 году вышли первые номера газеты «Гласность». Последующие – лишь сто лет спустя!

 

ВПЕРЕДИ ПЛАНЕТЫ ВСЕЙ

По части антигласности, засекречивания мы после революции шли впереди планеты всей. «Карты-верстовки» дореволюционного издания, что имелись во всех библиотеках мира, получили гриф «с. с.» – «совершенно секретно». Со спутника-шпиона панорама Москвы была как на ладони, просматривался каждый квадратный САНТИМЕТР нашей территории, из космоса было видно, сколько пустых бутылок оставлено на лужайке отдыхающими. Но было запрещено издавать карту Москвы, выпускали схематический план, сильно искаженный, чтобы затруднить работу иностранной разведки. За детальными планами Москвы наши туристы ехали за границу. Почему-то там они не были засекречены и продавались всем желающим. Как пошутил известный эстрадный артист, мы засекречивали абсолютно все, представляющее интерес разве что для археологов.

После семнадцатого года данные статистики были засекречены посильнее, чем технология атомного оружия. Мы хранили тайну якобы от разведок империалистических государств, на самом же деле – от собственного народа. Публикация и сравнение данных были бы приговором социалистическому пути. Скрывали и число банкнот, находящихся в обращении: обнародование было бы равносильно признанию нищенского уровня жизни. Скрывали и покупательную способность рубля. Народ превратили в слепца, ведомого поводырем-партией. Слепцы в прокладке маршрута не участвовали. Прозрев, они отринули поводыря и ужаснулись: сулили зажиточность, а привели к вселенскому хаосу и нищете. За все приходится платить. И за слепоту тоже.

В карете прошлого далеко не уедешь, все так. Но без изучения и осмысления прошлого попали в никуда.

Два старых большевика вспоминают:

– Помнишь, Вася, как мы Зимний брали?

– Да, погорячились...

 

О СОПРЕДЕЛЬНОСТИ И ЭКОНОМИКЕ

В отличие от нас Запад крайне уважительно относится к истории, давно осознал, что незнание истории или пренебрежение ее уроками чревато самыми неожиданными ситуациями, разорительно. Во всем цивилизованном мире историю изучают и для того, чтобы не повторить уже сделанных ошибок, не совершить ненужных трат.

В последние годы самое пристальное внимание специалистов привлекли две территории – Финляндия и Карелия. Природные условия примерно одинаковые, соседи, до 1917 года входили в одно государство – Российскую империю. То, что существовало великое княжество Финляндское, – это была такая же декорация, как и царство Польское. После октября семнадцатого года, когда было провозглашено право наций на самоопределение, финны решили им воспользоваться.

Два родственных народа – карелы и финны, два соседа пошли разными путями: капиталистическим – западные и социалистическим – восточные. И к промежуточному финишу – назовем так любой, произвольно взятый год, 1950, 1970, 1990-й – пришли с диаметрально противоположными результатами. У финнов высокий уровень жизни, отлаженная экономика, богатство, чуть ли не в каждом доме. Финны – из тех народов, которые помогают, карелы – те, которым помогают. Мы ни в коем случае не намерены бросить тень на народ Карелии: печальные итоги, к которым он пришел, были заложены Системой образца семнадцатого года.

Северная и Южная Корея – два аналогичных результата: южане куда богаче северян, а ведь стартовали в одно время. ФРГ и ГДР – то же самое. Восточные немцы разбили печально знаменитую берлинскую стену, отгораживавшую их от возможности зажить богато. Рискнем предположить: если бы картина была противоположной, стена была бы разбита с запада, народ капиталистической Федеративной Республики Германии запросился бы под стяги социалистической Германской Демократической Республики.

Прилетает Брежнев к Никсону. Сели на берегу речки, пьют. Брежнев спрашивает:

– Слушай, а за какие деньги мы пьем?

– Видишь мост через реку?

– Вижу.

– Мы должны были построить этот мост за миллион, а построили за пятьсот тысяч долларов. Вот за эти и пьем.

Через некоторое время приезжает Никсон к Брежневу. Сели на берегу речки, выпивают. Никсон:

- А за какие деньги мы пьем?

– Видишь мост через реку?

– Нет!..

– Вот за эти и пьем.

 

ЦРУ И КУКУРУЗА НА ПОЛЮСЕ

Гибель социалистического содружества в определенных средствах массовой информации объясняют, прежде всего, подрывной работой и происками ЦРУ. В таком случае американскому Центральному разведывательному управлению придется взять на себя ответственность и за то, что страны Восточной Европы выбрали в свое время социалистическую ориентацию, что не из Москвы, а именно из Вашингтона дирижировалось создание СЭВа и блока стран Варшавского договора.

Боимся, что, как бы ни был велик бюджет ЦРУ, его бы не достало на проведение такой дорогостоящей операции по компрометации и социалистического образа жизни, и идей социализма. С не меньшими основаниями руку ЦРУ можно обнаружить и в СССР, народы которого почти полвека спустя после войны докатились до карточной системы. Уж не ЦРУ ли спланировало и провело коллективизацию, оГУЛАГивание; не по подсказке ли этой авторитетной организации мы сажали кукурузу и на вечной мерзлоте, накопили столько ядерного оружия, что в состоянии убить все живое на Земле, включая и агентуру ЦРУ? Но, насколько нам известно, в этом ведомстве – в высших эшелонах – нет ни одного генерала-камикадзе, все добропорядочные семьянины и большие жизнелюбы. Они могут – не спорим – вызвать огонь на кого-то, но чтобы богатый американец вызвал огонь на себя? В отличие от нас в США (из смерти министра обороны Форрестола сделали далеко идущие выводы) следят и за психическим здоровьем должностных лиц, особенно тех, чьи решения скажутся на ходе истории.

 

ИСТОРИЯ – НЕ ПУБЛИЧНАЯ ДЕВКА

В наших бедах виновны мы сами, и только мы, но не американцы. Это не американцы, не Запад дискредитировали то, чем мы жили семьдесят лет. Агитпроп ЦК повелевал выходящие ТАМ исследования и книги о соцлагере относить к разряду клеветнических, хотя и преследовали они благую цель: открыть рядовой Америке правду о нас. В отличие от нас, американцы не ретушировали и не приукрашивали историю, не обращались с ней как с публичной девкой. Они показали народу объективную необходимость охоты на коммунистических ведьм – сработал инстинкт самосохранения их Системы, в которой богатство считается нормой бытия.

Помните сказку? Стоит сказать: «Сезам, откройся!» – и за дверью сказочные богатства. Жизнь не сказка, дверь в богатство требует своих ключей. ТАМ научились открывать заветную дверь набором кодовых знаков, электроникой – высшей ступенью квалификации, мы – молотили кувалдой там, где надо было ум употребить. Меняли форму кувалды, пытались ее рационализировать – дверь не поддавалась, требовала иной Системы обращения.

ТАМ умирает глава государства – это национальное горе, но не трагедия. Еще не остыло тело президента Кеннеди, как сработал механизм самосохранения государства. Линдон Джонсон принес клятву и освободился от приставки «вице» к своему титулу, стал президентом. Брат покойного министр юстиции Роберт Кеннеди попытался, как не раз с ним бывало ДО ТОГО, оспорить какое-то распоряжение Джонсона и услышал твердое: «Я президент!» Разбалансированности государственного механизма – ни на миг.

Америка твердо знала: никаких кардинальных изменений курса, никаких ломок – изменения коснутся не стратегии, а тактики, и встречено это будет с пониманием: по складу характера, манерам политической игры, привычкам Джонсон резко отличался от Кеннеди, требовалась стыковка аппарата с новым президентом, который вправе был набрать свою команду. В конце концов, даже у телеграфиста свой почерк передачи морзянки. Америка была уверена: кто бы ни пришел хозяином в Белый дом, – телеграммы станут передаваться, пусть и другим почерком, но всегда точно и своевременно.

Америка – страна основательности и стабильности, она никогда не жила от президента до президента, от пленума до пленума, не то, что СССР.

Любопытное зрелище являла собой советская художественная литература даже послесталинских лет. Произведения самых разных по стилю авторов писались по нехитрому шаблону: реальная картина провалов и промахов, а в финале: «Но вот состоялся сентябрьский Пленум ЦК», что означало: последует благодать. При некоронованном владыке Азербайджана Гейдаре Алиеве в титрах фильма «Я, – следователь» было написано: «События, о которых речь в фильме, происходили до 1969 года», – до года его восшествия на престол. В фильме «Последняя осень» смерть Брежнева подается как начало эры справедливости, эры счастливой жизни. Прошла знаменитая ППП – пятилетка пышных похорон, закопали вслед за Брежневым Андропова, Черненко, Устинова, Пельше – не изменилось ровным счетом ничего, пока не взялись ломать Систему. Свет надежды забрезжил, когда взялись не за еще одну попытку усовершенствовать кувалду, а за развал старой и создание новой, конкурентоспособной системы. К богатству приводит лишь Система, запрограммированная на него.

 

ГЕНЕРАЛ-ДИРЕКТОР РАЗБИРАЕТСЯ

Вот выдержка из нашумевшего почти полвека назад романа: «С Костей Бережковым Листопад (директор крупнейшего оборонного завода. – Авт.) познакомился так. Однажды позвонил к нему главный бухгалтер: как быть, одному рабочему начислили за месяц девятнадцать тысяч зарплаты, неслыханная цифра, начальник цеха и парторг настаивают на уплате, платить или воздержаться?..

– Что за рабочий? – спросил Листопад.

– В том-то и дело, – сказал главбух, – что если бы старый, кадровый, а то мальчишке семнадцать лет, без году неделя на производстве. – Видимо, последнее обстоятельство и внушило главбуху подозрение».

Генерал-директор разузнал, что мальчишка благодаря рацпредложению помог выполнить срочный заказ, действительно заработал целых девятнадцать тысяч, сумму по тем временам неслыханную. Если бы не Листопад, остался бы мальчишка без этих денег. Могло случиться и так: сунули бы незадачливому рационализатору сотню-другую, на том бы все и кончилось. И не судите главбуха; в своих поступках он руководствовался фондом зарплаты, искал любую зацепку («если бы старый, кадровый, а то мальчишке семнадцать лет»), чтобы отказать. Так повелевало то время. И генерал Листопад не отчитал главбуха, что беспокоит его по пустячному поводу, стал разбираться.

Старшее поколение хорошо помнит реакцию читателя на этот проходной эпизод из романа Веры Пановой «Кружилиха». В чем только не обвиняли автора: и в пропаганде рвачества, и в клевете на юного представителя прославленного рабочего класса, который ни за что бы не взял столь внушительную сумму или же пожертвовал бы ее в фонд обороны. На бесчисленных читательских конференциях по роману ораторы совершенно искренне восклицали: «Мы не позволим, чтобы со страниц романа в наши ряды проникали хапуги и выжиги!», «Подумала ли уважаемая Вера Федоровна, какие нравственные ориентиры дает она нашей замечательной молодежи?! Зачем подростку, вступающему в жизнь, столько денег?!» В молодежных газетах шли дискуссии: «С кем ты, Костя: с рублем или с совестью?» Так насаждалось несоединимое: умение хорошо работать, не стремясь заработать.

Нет, все-таки психи мы...

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:

«Межбанковское объединение МЕНАТЕП в очередной раз подтвердило, что для привлечения дополнительных финансовых ресурсов можно использовать доселе неизвестные в советской практике средства. 4 марта оно начало оказывать новый вид услуг – принимать целевые срочные вклады на приобретение недвижимости. При этом МЕНАТЕП берет на себя обязательство оказать вкладчику помощь в поиске и приобретении (или аренде) объекта, отвечающего указанным им параметрам. В том случае, если в течение оговоренного срока эта помощь не принесет искомых результатов, клиент может забрать свой вклад вместе с начисленными процентами. По мнению экспертов, самой интересной характеристикой новой услуги является то, что интересы банка и вкладчиков здесь прямо противоположны: клиент заинтересован в том, чтобы получить нужный ему объект недвижимости как можно быстрее, а банк – в том, чтобы вклад не изымался с депозита как можно дольше».

(«Коммерсант», № 10,4-11 марта 1991 г.)

«МЕНАТЕП: проданы первые акции

Официальная продажа акций межбанковского объединения МЕНАТЕП начата вчера в Москве. К продаже предложены акции стоимостью пятьсот, тысяча и десять тысяч рублей, дивиденды по которым составят не менее 12 процентов годовых от их номинальной стоимости.

Созданное в 1986 году, как финансовый посредник в выполнении ряда научных и технических проектов, объединение начало с 200 тысяч рублей. Теперь же оно объединяет более 40 коммерческих структур, включая 18 банков, инвестиционную и торговую компании, а суммарный капитал превысил 200 миллионов рублей. Общий оборот за последние 12 месяцев достиг пяти миллиардов рублей. Это независимое от министерств и не пользующееся привилегиями и поддержкой государственных структур объединение недавно получило лицензию Государственного банка СССР на ведение валютных счетов организаций и граждан».

(«Московская правда», 28 декабря 1990 г.)

Светская хроника

«Дружеская встреча в помещении Союза театральных деятелей России на улице Горького, где Михаил Жванецкий с Романом Карцевым принимали своих знакомых по случаю выхода второго номера журнала «Магазин», была недурна.

Гости довольно быстро собрались и приступили к закуске и крепким напиткам, что в изобилии были на столе, оплаченном МЕНАТЕПом. Когда налили по первой, появился хозяин Михаил Михайлович с портфелем и одобрил решение гостей, так как поесть икры и рыбы важней, нежели слушать новые произведения. И все же Жванецкий быстро завладел вниманием, стал своеобразным застольным спикером. Стояли и внимали Жванецкому его друзья – Святослав Федоров, Григорий Явлинский, Николай Петраков, Лариса Пияшева, Борис Пинскер, многие главные редакторы влиятельных московских газет. Александр Николаевич Яковлев вполголоса пересказывал шутки Жванецкого опоздавшему Сергею Станкевичу».

(«Независимая газета», 15 января 1992 г.)

 

II. ВСЕ ЛИ ВРУТ СЛОВАРИ или АСПЕКТЫ ПУГАЛА

 

УСТРАШЕНИЕ ИЗОБИЛИЕМ

Увы, но это факт: долгие годы нас запугивали изобилием. Нам внушали: какой же жуткий звериный оскал у капитализма, если там продуктов столько, что приходится выбрасывать их в океан, и вообще предложение товаров, куда больше спроса, что капитализм – о, ужас! – затоваривается, ищет рынки сбыта. Им все мало богатства, они никак не могут остановиться, они все производят и производят, богатеют и богатеют, они готовы заполнить своими товарами весь мир!

После августа-68, когда была задушена революция в Чехословакии, на чемпионате мира по хоккею во время матча СССР-Чехословакия на трибунах пламенели плакаты: «Вы нас – танками, мы вас – шайбами!». Каждый выбирал тот вид «оружия», в котором чувствовал себя сильнее. Экономической экспансии империализма мы противопоставили политическую, едва ли не в каждой капиталистической стране финансировали подрывную деятельность против законно избранного правительства.

Не спросив позволения у налогоплательщика, мы швырнули на политическую экспансию-диверсию сотни миллиардов инвалютных рублей. Если бы употребили их на внутренние нужды, в собственную экономику, если бы достигли, как у нас было принято говорить, «образцового уровня жизни», – страны третьего мира пошли бы за нами, выбрав наш путь. В противоборстве «доллар – призрак коммунизма» СССР оказался в нокауте.

 

С МИКРОСКОПОМ В ДВУЕДИНСТВО

Настала пора внимательно присмотреться к этому двуединству – «призрак коммунизма», – что вкладывали в него тогда, когда коммунистическое учение было просто одним из сотен многих других? В лучшей – по сию пору – многотомной энциклопедии Брокгауза и Эфрона слово «коммунизм» расшифровывается так, как его воспринимали в то время (1895 г. Т. 30, с. 880): «словом К. обозначают: во 1-х, такой общественный порядок, при котором в сфере имущественных отношений отсутствует частная собственность (всякая или только на недвижимость), а в сфере отношений семейных место брака занимает беспорядочное половое сожительство, и, во 2-х, те религиозные, нравственные и экономические учения, которые, отвергая пользу и справедливость частной собственности, требуют, чтобы субъектом всех имущественных прав была община, союз, народ или все человечество и чтобы основанием распределения продуктов служили потребности людей...».

 

КОММУНИЗМ – БЫТ ВАРВАРОВ

Автор статьи «коммунизм» дает ссылки на Бахофена, Моргана, Леббока, Виолле, Жиро-Телона, Лавелэ, Зибера, Ковалевского, Мора, Бабефа, Морелли, Мелье, Мабли, Марешаля, Оуэна и многих других ученых и публицистов, фамилии которых долгое время были в СССР под запретом. И, естественно, на Маркса и Энгельса, перед высказываниями последних никакого подобострастия, они не рассматриваются как истина в последней инстанции,

О том, как автор статьи пришел к вышеприведенному определению, можно судить по методике его аргументации: «В Греции К[оммунизм] получил выражение в не дошедших до нас социальных романах, идеализировавших общественный быт варваров, например, скифов, и приписывавших им коммунистический образ жизни, а равно и в учениях многих философов. Фалеас из Алкидона первый, по словам Аристотеля, предложил план реорганизации общества на началах полного равенства и общего обладания землей. Софисты распространяли коммунистические идеи. Именно их, по всей вероятности, изобразил Аристофан в комедии «Общество женщин», имеющей своей целью показать, сколько безнравственности и несправедливости породит К[оммунизм] при своем практическом осуществлении. Здесь, между прочим, встречается следующий разговор:

Блерус: Все собственники – воры.

Параксагор: Да, в настоящее время; но при коммунистических порядках, когда не будет собственников, не будет и воров.

Б.: Каким образом?

П.: Что тогда будут красть? Все станет общим.

Б.: А если ко мне ночью придут грабители?

П.: Отдай им добровольно одежды: из общего имущества ты получишь еще лучшие™ Всякое имущество должно быть общим и каждый должен иметь свою часть для жизни... Все получат право на все: землю, деньги, хлеб, лакомства, туники, вино, венки и пр.».(С. 881.)

 

КЛАССИКИ-ПРОВИДЦЫ

Даже классики, даже жившие до нашей эры – были провидцами. Но продолжим путешествие по статье из мудрой энциклопедии. «Определения, даваемые К[оммунизму] исследователями, не только разнообразны, но и противоречивы. По мнению Энгельса, К. – не доктрина, а движение. По мнению Рейбо и Сюдра, К. – совершенно абстрактное учение, утопия, не имеющая в себе ничего или почти ничего реального. «К. является скорее протестом против существующего порядка, нежели особой формой общественного устройства» (Лавелэ). ...Сущность К. несомненно индивидуалистична... К. относится к действительности как чистое отрицание; это вполне идеологическая система, не вытекающая из жизни. Во всех своих формах, религиозной, философской и экономической, К. всегда метафизичен». (С. 885-886.)

 

ЗАГАДОЧНОЕ УМОЛЧАНИЕ ЛЕНИНА

Пора назвать и фамилию автора статьи о коммунизме – Н.В.Водовозов, о котором в примечаниях к ленинскому ПСС (т. 55, с. 562-563) говорится: «Публицист, один из представителей «легального марксизма». Написал ряд статей по истории общественной мысли и рабочего движения». Вместе с М. И. Водовозовой основал книгоиздательство, в котором в 1899 году вышла книга В.И.Ленина «Развитие капитализма в России». Весьма примечательно: с исследованием Водовозова по коммунизму Ленин не мог не ознакомиться, ссылок в его трудах на него нигде нет. Одно из двух: или не нашлось контраргументов или, что всего вероятнее, счел невыгодным полемизировать с основателем издательства своей книги.

Значит, по Водовозову, коммунизм – это система, не вытекающая из жизни. Запомним: система, отрицающая, отменяющая частную собственность, не вытекает из жизни. Сказано это после создания Лениным (1893 г.) петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Знаменательный вывод дает и прочтение второго тома словаря Даля (1881 год): слово «коммунизм» в нем отсутствует. Ссылка на то, что Даль – квасной патриот – включал в словарь только исконно русские слова, несостоятельна. Даль включал употребляющиеся в то время слова, чаще всего встречающиеся в обиходной речи. В словаре нашлось место и для «комиссара», «комитета», «компании», «компаса», «коммерции», «кометы», «комизма» – значит, слово «коммунизм» в то время было почти не употребительным, инородным.

Потребности в коммунизме у народа не было, как не было и принятия проповедовавшихся некоторыми теоретиками коммунии нравственных норм, узаконивающих безнравственность, коллективизацию жен: не на голом же месте возникло в первые послереволюционные годы движение «Долой стыд!». Есаул Половцев (М. Шолохов, «Поднятая целина») был образованным, судил о коммунизме не по отретушированным представлениям, а по более ранним и более соответствующим истине источникам. И не клеветой он занимался, когда объяснял казакам, что комиссары загонят баб и мужиков под одно одеяло, обобществят и мужей и жен: получили хождение теорийки, что мужчина и женщина не больше, чем самец и самка, нужные для воспроизводства человеческого стада, как и было при первобытном коммунизме.

 

КОММУНИЗМ И МНИМОСТЬ

Вернемся к первому составляющему выражения «призрак коммунизма». Призрак, по Далю (т. 3, 1882 год, с. 414) – это «обманчивая видимость, образ, явленье, дух во образе». «Призрачный – невещественный; мнимый, мечтательный, воображаемый; обманчивый, обольстительный, недоступный уму и чувствам, недосягаемый, непостижимый, неуловимый». Все состыковывается!

Если сделать гибрид из сказанного Водовозовым и Далем, то получится: система, отрицающая частную собственность (в те годы Россия, сбросившая путы крепостного права, птицей-тройкой понеслась по стезе предпринимательства, основанного именно на частной собственности), не вытекает из жизни, она обманчива, мнима, бредова, хотя и обольстительна.

Грибоедовский Фамусов ругался: «Все врут календари». Не знаем, как календари, а словари, изданные еще в конце прошлого века, не соврали ни в чем. Расшифровав по ним идиому «призрак коммунизма», мы убедились еще раз в мудрости наших предков, сразу распознавших, что же за бомбу замедленного действия подкладывают под Россию.

Наши американские друзья шутили: «Нам коммунизм не страшен. Его призрак Маркс и Энгельс увидели только в Европе».

Осторожный, умный, предусмотрительный С. И. Ожегов в своем знаменитом словаре русского языка «призрак» определил как «образ кого- чего-нибудь, проявляющийся в воображении, видение, то, что мерещится» (М., 1987 г., с. 511).

 

БРАВО, СЛОВАРИ!

Последним словом языковед поставил все точки над «i» в том, что нас интересует. Мерещится – это обычно из области ирреального, от сатаны. Призрак коммунизма – это нечто сатанинское, чего надо остерегаться. Браво, словари!

Нам навязали то, чего не было. И сколько же специалистов преуспело и преуспевало на этом, скажем так, не самом чистом поприще!

 

ПРОФЕССОРА ШАРЛАТАНСТВА

В стране насчитывалось больше тысячи учебных институтов самых различных профилей, у них было одно – непременно! – общее: кафедра марксизма-ленинизма или кафедра основ научного коммунизма. Почему преподавали именно научный коммунизм, почему не было курса научного капитализма или научного социализма, и чем научный коммунизм отличался от просто коммунизма, ведомо было лишь ЦК партии, его Агитпропу и главному управлению преподавания общественных наук – фактически стержневому управлению, действительно самому главному в Министерстве высшего и среднего специального образования СССР. И самому необходимому в той системе.

Когда мы идем в цирк на представления Игоря Кио, знаем: он будет нас дурачить. И все равно ахаем и охаем от удивления и удовольствия, охотно разрешаем себя одурачить, верим в чудеса, которых нет: и распиливаемая ассистентка останется жива, и во льва она превратиться не может.

Цирк дарит нам иллюзию «всамделешности», за что мы ему и благодарны. И Кио не скрывает, что знает, что мы знаем, что он из породы Великих Обманщиков, условия игры принимаются и оплачиваются стоимостью билетов. Чем выше квалификация фокусника, тем выше качество обмана, тем больше удовольствия зрителям – все при своих интересах.

Тысячи докторов и кандидатов наук по научному коммунизму шарлатанами, фокусниками себя не числили, хотя и специализировались по тому, чего не существовало в природе – по коммунизму. С вузовских кафедр они исполняли фантазии на заданную тему, подкрепленные ворохом цитат из классиков марксизма-ленинизма.

В карточном лабиринте, архитектуру которого полагалось изучить, чтобы ориентироваться в нем с закрытыми глазами, была и теория научного коммунизма, и этапы построения, и функциональное устройство ячеек – семья, воспитание, физическое и нравственное здоровье – типичный «город Солнца» Томазо Кампанеллы, только конца XX века. Кампанелла жил с 1568 года по 1639-й, к нему и относились соответственно: утопист, что с ним делать. К утопии относились как к утопии, был узкий круг ученых, специализировавшихся на изучении утопий. В один ряд даже с астрономами, которые не предсказывали, а вычисляли солнечные и лунные затмения, их никто не ставил. Психиатры изучают и классифицируют бред душевнобольных, чтобы из мира кажущегося вывести их в мир реальный. Теория фантазий, теория утопий – явления одного ряда.

 

ВОПРЕКИ ДИАЛЕКТИКЕ

Научный коммунизм – тоже из области кажущегося, ирреального, но преподносилось все это, как вполне реальное. Кто не хотел тратить бесценное время на ознакомление с химерой, тот оставался без диплома и попадал в ранг политически неблагонадежных, на карьере и пути к благополучию ставился огромный крест.

В стране было поставлено на поток воспроизводство специалистов по утопии. Им отводились самые лучшие помещения, самые престижные аудитории. Эти «спецы» избирались в парткомы, получали право контроля за деятельностью администрации, выполняя функции политнадзора; следили за благонадежностью как коллег, так и студентов. Издавались учебники, существовал и научно-исследовательский институт научного коммунизма. Публикации в журналах шли вне всякой очереди.

«Пятерка» на экзамене по научному коммунизму приоткрывала дверь в карьеру. К защите кандидатской диссертации, а следовательно, и к науке (и микробиология, и ядерная физика...) не допускали без сдачи экзамена, входящего в кандидатский минимум по философии, включающий в себя и научный коммунизм.

 

КАК ПЛАКАЛИ ДЕНЕЖКИ

Какое все это имеет отношение к теме нашей книги? Самое прямое. Мы семьдесят лет катастрофически беднели, потому что слишком непроизводительно тратили, занимались расточительством. Принудительное оболванивание подрастающего поколения под предлогом необходимости изучения истории КПСС, марксизма-ленинизма, научного коммунизма обошлось казне в тысячи миллиардов рублей. Плакали наши денежки, плакали! Будь у власти Человек с Рублем, он бы не позволил даже крохотной доли подобного разбазаривания денег, заставил бы работать каждый рубль.

Вычеркнув общественные науки из списка обязательных предметов, мы бы на треть (!) сократили вузовский курс, вместо пяти лет готовили бы специалистов за три-три с половиной года, раньше включали бы их в производительный труд, работу на прибыль. Омертвление капитала в такую гигантскую сумму органично вытекало из лозунга «экономика должна быть экономной», спутником власти был вопиющий разлад слова и дела.

 

ЖРЕЦЫ БЕССМЫСЛЕННОСТИ

Экономика – в буквальном переводе с греческого – «ведение домашнего хозяйства». Слова «экономика должна быть экономной», произнесенные в отчетном докладе брежневского ЦК очередному съезду партии, были нелепостью. И эта бессмыслица обосновывалась жрецами научного коммунизма, как выдающийся вклад в марксистско-ленинскую теорию!

Любое вложение денег предполагает хотя бы эквивалентную отдачу. Средства, ассигнуемые на здравоохранение, окупаются так же, как и ассигнования на физическую культуру, образование, искусство. Траты на изучение и пропаганду теории и практики научного коммунизма – это деньги, выброшенные на ветер, траты из категории бессмысленных. В здоровом обществе, где принято считать деньги, такие расходы исключены. У нас они были нормой. Это еще одно из доказательств неизлечимой болезни общественного строя.

 

ФОКУСНИКИ НА КАФЕДРЕ

Фокусники от научного коммунизма прививали потребность в непритязательности, пропагандировали несовместимость богатства духа с богатством материальным, когда дело касалось отдельно взятого социалистического индивидуума. Во всех пороках, существующих на планете, обвинялся «капитал, его препохабие». Утверждалось, что капитал, богатство ведут к растлению личности, гибели духовной культуры.

Игнорировался элементарный вопрос: если все так, почему же «его препохабие» помогло заново обрести себя Ростроповичу, Вишневской, Барышникову, Нуриеву, Неизвестному, Синявскому, Солженицыну и другим, бежавшим или, согласно официальной терминологии, выдворенным из СССР? Или их поддержка вызывалась необходимостью вести политические игры?

Тогда как понимать другой факт: на концерты той же Вишневской ломились – или и зритель вовлекался в те же самые политигрища? Зритель Вашингтона и Парижа, Рима и Лондона, Мадрида и Лиссабона – фактически зритель всего Запада, весь народ? А стоимость билета, в переводе на наши деньги, за тысячу рублей – нестыковка получается!

 

КАПИТАЛ КАК СРЕДСТВО ПРИОБЩЕНИЯ К КУЛЬТУРЕ

Выходило: живут зажиточно и к настоящей культуре тянутся, одно другому не помеха, а подспорье. Элиты, меломанов хватит на один зал. А здесь месяц гастролей изгнанных из СССР артистов – и все аншлаг, публика далеко не великосветская.

Так, может, все-таки Капитал – «не препохабие», а средство приобщения к культуре? С чего бы это рядовой западник так проникся к нам сочувствием, что, не дожидаясь руководящей подсказки, шлет гуманитарную помощь? Иль золотой телец все-таки не вытравил в нем все человеческое? Как после этого верить россказням журналиста, прожившего в Штатах пятнадцать лет и совершавшего многомильные путешествия, как он выразился, «в поисках души»? Иль гуманитарная помощь – проявление бездушия?

 

ОТКРЫТИЕ ЧЕЛОВЕКА

Едва ли не самое поразительное открытие после двух лет – мы и в богатом «буржуине»! – открыли человека. Совестливого и придерживающегося самых строгих норм морали. Америка уважает не просто человека с чековой книжкой, а только человека с честно заработанными деньгами. Деловой человек крайне бережно относится к своей репутации.

Америка не так уж безразлична к происхождению богатства, далеко не все деньги застят ее проницательные глаза.

 

ОЧЕРЕДЬ КАК ПОРОЖДЕНИЕ ОШИБОК

Спецы по научному и «сверхнаучному» коммунизму вводили в нас инъекции страха. Мы попали в ловушку, из которой неимоверно сложно выбраться. Дефицит породил постоянного спутника очереди. (Приехал француз в Москву, пишет в Париж: «Странная, непонятная страна: за мясом очередь, за маслом очередь, в туалет очередь, даже в Мавзолей – и то очередь».) Не будет преувеличением сказать, что советский человек проводит в очередях по пять-шесть лет, выброшенных в никуда. Подобного расточительства не знает ни одна страна в мире.

Чем больше очереди, тем меньше товара. Чем меньше товара, тем длиннее очереди. Ликвидировать этот изнурительный бег на месте может только рынок. Исчезли же из списка дефицита цветы, книги. На книги заметно поднялась цена (до Запада нам еще далеко, книги там безумно дороги), но попавший в эксплуатируемые к предпринимателю зарабатывает столько, что имеет возможность удовлетворить книжный голод. И не только книжный. Он не пойдет в очередь, не станет тратить время, которое можно употребить на то, чтобы заработать.

 

ОЧЕРЕДЬ – ОПАСНЫЙ СИМПТОМ

Выгоднее покупать дорогое, чем дуреть в очередях, выгоднее производить, чем пытаться сэкономить на приобретении дешевого товара. Это все из азбуки рыночных отношений, которая распространяется вширь: нет иного пути, чем рынок, для повышения КПД всего народа. Богатство ведет не к дестабилизации общества, а наоборот, к его спокойствию: работающий да богатеет, богатеющий да работает. Чем выше жизненный уровень, тем больше стимула трудиться, раскрыть и реализовать весь свой потенциал.

Обратим внимание на прослеживающуюся закономерность: на Западе на улицу, в ряды разного рода демонстраций (кстати, весьма непродолжительных) идут, за редким исключением, именно те, кому нечего – за отсутствием оного – терять. Настоящее дело – своего рода конвейер – требует непрерывности, не позволяет ни на что отвлекаться, иначе – убытки, иначе – разорение. Забота любого правительства о растущем жизненном уровне – это и забота о стабильности общества.

Генеральному секретарю ЦК КПСС задают вопрос:

– Вы утверждаете, что мы находимся на пути от социализма к коммунизму. Почему же тогда в магазинах пусто?

– А мы в дороге кормить не обещали.

Появление даже маленьких очередей (исключение – традиционные распродажи, своего рода рекламный трюк) рассматривается, как симптом тяжелого заболевания. Длинные очереди – сигнал: не пора ли поднимать вопрос о недоверии к правительству? Если бы у нас реализовывалась хоть малая толика привычного для нормального государства, – любое правительство НАШЕГО КАЧЕСТВА находилось бы у власти не больше суток. Запад нетерпелив, признает у власти только компетентное руководство. Из обещаний шубу не сошьешь. Секрет популярности западных лидеров: они обещают куда меньше, чем делают. (Кстати, этот принцип – один из китов МЕНАТЕПа, мы жестко проводим его в жизнь, с нарушающими разговор короткий – увольнение. Все, что может негативно сказаться на авторитете нашего детища, попадает сразу в центр внимания. Реноме фирмы не признает даже малейшей тени.)

Мы – страна перекосов, уподобляемся пассажирам дряхлого парохода «Тургенев», о котором любил рассказывать Л. О. Утесов. Ходил пароход еще до революции из Одессы и в Одессу, возил пассажиров с необычайно развитым чувством стадности. Стоило одному остановиться у левого борта, как к нему немедленно подтягивались и остальные: что это он там углазел? Корабль кренился, вот-вот опрокинется. Капитан приказывал части пассажиров немедленно перебраться к противоположному борту, естественно, перебегали все. Весь рейс – беготня от борта к борту, корабль чудом добирался до гавани.

 

ОТ КРЕНА К КРЕНУ

Так и у нас – от крена к крену. Пропагандистская машина говорила о раскрепощении человека труда, уверяла, что при капитализме он был закабален. Г. В. Плеханов назвал первую марксистскую группу в России звонко: «Освобождение труда». Подразумевалось – от кровопийц, изначально аксиомировалось, что трудом занят только Его Величество Гегемон, а эксплуататоры заняты лишь созданием машин по выжиманию рабочего пота и крови. Плеханов совершенно искренне хотел рабочим добра от освобождения, но не спросил, а хотят ли они освободиться.

В. И. Ленин сразу ринулся в ряды тех, кто освобождает, создал «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», опять же не спросив у рабочего, есть ли у того нужда в конечной цели новоявленного Союза. Шло навязывание услуг, наподобие получившей широкое распространение в наши дни торговле с нагрузкой: к дефицитной копеечной вещи дают нагрузку в соотношении чуть ли не 1:100, сбывая любой залежавшийся хлам.

Трагедия России в том, что она с Запада зачастую получала товар или не первой свежести, или бывший в употреблении, или такой, от которого Запад отказывался. Идея социализма, освобождения труда – на Западе изучалась, взвешивалась, но сторонников приобрела в узком кругу теоретизирующих, сам же рабочий класс, тем более крестьянство, освобождаться не стремились.

 

ИСТОРИЯ – МАЧЕХА

История оказалась для России мачехой: социалистическая революция свершилась, но вместо освобождения принесла кабализацию труда. И чем интенсивней шло закрепощение, тем больше становилось декора. Сверху спустили директиву работникам искусств и литературы: поэтизировать человека труда. Высмеянные еще Ильфом и Петровым гаврилы от живописи, ваяния и зодчества заполнили выставочные залы, картинные галереи, парки, присутственные места таким обилием «шедевров», что пришлось на поток пустить штамповку лауреатских медалей.

Тема труда была провозглашена стержневой и в литературе. Русской классической литературе было поставлено в вину отсутствие образов человека труда; в привечаемые властью попали писатели не за талант, а, главным образом, за приверженность к рабочей теме.

С чего бы это? Как известно, уже лет сто пятьдесят, как труд создал человека. Потребность трудиться так же свойственна, как еда, сон, но с небольшим добавлением: труд не сам по себе, а за стимул.

Ленин, Сталин и компания по гениальности вряд ли имели равных: они предвидели скрытое сопротивление, неприятие обобществленного, осоциализированного труда гегемоном, оскорбленным уравниловкой и мизерной, нищенской оплатой. Гегемон и рад бы отказаться от труда, освобожденного от оплаты, но тогда ему засветило бы мрачное солнце ГУЛАГа. Пошли в ход и приманки – стимуляторы морального свойства. Имитация стимулов должна была подсластить пилюлю отторжения от богатства.

 

ГЕРОИ ТРУДА, ГЕРОИ ПОТРЕБЛЕНИЯ

Еще в двадцатые годы постановлением ВЦИК учредили звание Героя труда (до героя еды, героя сна не дошло), вскорости забытое, но не отмененное. Затем появились УДАРНИКИ, СТАХАНОВЦЫ, медали «За трудовую доблесть» и «За трудовое отличие» (чем «доблесть» разнилась от «отличия» – неведомо), ордена Трудовой Славы трех степеней, чуть раньше – звание Героя Социалистического Труда, победителя соцсоревнования …дцатой пятилетки, знаки «Шахтерской доблести», ударника коммунистического труда, дома образцового содержания, предприятия высокой культуры производства…

Даже в НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОМ ИНСТИТУТЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО СОРЕВНОВАНИЯ (был такой, был – под эгидой ВЦСПС) не могли вразумительно ответить, чем завод коммунистического труда отличается от предприятия высокой культуры производства. Это все была профанация стимулирования.

 

ВЛАСТЬ НЕСОВЕРШЕННОГО ВИДА

Еще при Сталине изобрели эффективный способ повышения рентабельности сельского хозяйства. Была обнародована шкала, за какой урожай полагается звание Героя соцтруда, за какой – орден Ленина, другие награды – по нисходящей. По числу героев, орденоносцев и медаленосцев на сто гектаров пашни, мы до конца света будем удерживать первое место в мире так же, как и по числу награжденных на 1000 населения, по числу персональных пенсионеров. Едва ли не у каждого встречного – особые заслуги, перпенс (персональный пенсионер) на перпенсе – а достижения где? Власть несовершенного вида не могла привести к иному результату, отняв материальное, весомое стимулирование. Курс на уничтожение, изничтожение богатых привел к оскудению. Когда каждый хозяин, – развал неминуем. Национализация земли и средств производства открыла путь к краху.

 

В КРИВОМ ЗЕРКАЛЕ

Любопытно истолковываются у нас вести с 3апада, когда там доходит дело до денационализации той или иной отрасли: летят стрелы с обвинениями в предательстве интересов рабочего класса и прочем, говорится, что мера эта продиктована заботой о классе собственников-эксплуататоров, она антинародна. Но если бы эти громовержцы привели цифры, то оказалось бы: денационализируются убыточные предприятия и отрасли, они приносят прибыль, только попав в подходящие, частные руки.

Ни одно правительство в угоду политическим амбициям не откажется от курицы, несущей золотые яйца. В Восточной Пруссии при бауэрах средняя урожайность с гектара зерновых была 33 центнера, при колхозах-совхозах та же земля стала давать по 16 центнеров. За что же голосует земля – за национализацию или за частную собственность?

Японец-бизнесмен возвращается из СССР. В аэропорту его спрашивают журналисты:

– Что вам понравилось в СССР?

– Дети.

– А еще?

– Дети.

– И больше ничего?

– У вас прекрасные дети. А все то, что вы делаете руками, просто ужасно!

 

ГЕРОИ ЧАСТНОГО ТРУДА

Мы иронизировали над героями частного труда, героями капиталистического труда, а жизнь показала, что без них – никуда. Избавились от рябушинских и путиловых – и что получили? Миллионер, промышленный или финансовый магнат на Западе уважаем не только за семизначие капитала, но и за то, что он, заботясь об увеличении цифры заработанного, дает и работающим на него возможность стать богаче. В обществе только бедных дорога к богатству наглухо забита. В обществе бедных с богатыми картина резко меняется.

 

ОБЩЕСТВО РАВНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ

Показательные, мы бы даже сказали, образцово-показательные цифры приводит журналист Эдуард Чепоров, хорошо изучивший жизнь ТАМ («Литературная газета», 27 декабря 1991 г.) и ознакомивший читателя с 400-ми, пользуясь модифицированной советской терминологией, ударниками капиталистического труда – четырьмястами самыми богатыми американцами. На первом месте – 77-летний Джон Клюге (эмигрант из Германии, приехавший в Америку бедняком, а ныне ставший владельцем сети магазинов – 6 миллиардов долларов), на втором – 35-летний Билл Гейтс (студент-недоучка из Гарвардского университета, основатель гигантской компьютерной компании – 5 миллиардов долларов). В этом же списке –сын фермера, бросивший школу и ушедший в бизнес, а также бывший водитель грузовика. В перечне самых богатых, лишь 83 человека получили свои капиталы по наследству, остальные 317 заработали их сами.

Не из разряда рождественских сказок, а быль – дорога на вершину финансовой пирамиды не закрыта никому: в списке и патриции и вчерашние плебеи. Это еще одно, едва ли не самое весомое доказательство тезиса об обществе РАВНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ.

К началу следующего века в этом списке, по выверенному прогнозу, останется не более половины нынешних имен и появятся две сотни тех, кто только начинает свой бизнес сегодня. Этот – такой поразительный для нас – процесс именуется «созидательным разрушением»: новые поколения бизнесменов выигрывают схватку с ветеранами.

 

МИЛЛИАРДЕР – ДОСТОЯНИЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ

Что все это дает рядовому человеку труда? Какая связь между богатством одних и бедностью других? – задается вопрос, сам журналист и отвечает: «На протяжении 80-х годов число богатых росло, общее состояние попавших в список 400-х утроилось. За это время выпуск продукции в США вырос на треть, а число новых рабочих мест – на 18%». Деталь: чернокожих предпринимателей стало на треть больше... Вывод: «не следует причислять богатых к лику святых, не все они приятные люди. Но неправда, что все они богатеют за счет других. Когда не процветают они, не процветает никто из нас».

Этот вывод представляется очень важным для журналиста, который интересовался у одного из руководителей исследовательского центра журнала «Форбс», где публикуется ежегодный список «400»: «Может ли быть богатой страна, если в ней людей богатых и очень богатых немного?»

Нет, такое, как показал мировой опыт, невозможно. Повсюду в мире высокого уровня жизни достигают те страны, в которых предприниматели действуют свободно, где есть условия для «делания» денег. Капиталы мультимиллионеров двигают экономику, и потому, в конечном счете, работают на пользу всего общества.

Сверхбогатые люди работают на пользу всего общества, которому они просто необходимы. Именно обществу они отдают свое самое большое богатство – интеллектуальный капитал, способность к предпринимательству. Общество, работая на себя, не забывает и их, делает мультимиллионерами, миллиардерами. Америка ими гордится как национальным достоянием.

Марксисты их экспроприируют.

 

ТЕОРИЯ ГРАБЕЖА

Под экспроприацию накопленных капиталистом ценностей подводится теоретическая база. Схема ее изложена в книге Р. Йожефа «История денег» (Будапешт, 1968): «Предположим, что крупный... капиталист Манфред Вейс при основании в 1882 году своего первого предприятия вложил в него капитал в 100000 крон и получил при этом годовую прибавочную стоимость в размере, скажем, 20000 крон. Каждый год он повторяет производство с одним и тем же капиталом и каждый год получает 20000 крон прибавочной стоимости. За пять лет общая сумма прибавочной стоимости (5 х 20000) достигнет величины первоначально вложенного капитала: 100000 крон. Если Манфред Вейс тратил на свои потребности 20000 крон в год, за 5 лет он потребил столько же, сколько составляет вложенный им капитал. Однако первоначальные 100000 крон он не тронул, и они будут иметься в наличии и через 5 лет. Но на самом деле это уже не деньги Манфреда Вейса (выделено нами. – Авт.), ведь свои 100000 крон он истратил за 5 лет. Это уже созданная рабочими прибавочная стоимость. И если через 5 лет предприятие занимает то же здание и в нем работают те же машины – они должны бы принадлежать уже не капиталисту, а рабочим, так как выражают лишь задолженность Манфреда Вейса рабочим. Из этого следует, что всякий авансовый капитал по истечении определенного времени превращается в созданную трудом пролетариев стоимость, которую капиталист присвоил в форме прибавочной стоимости без вознаграждения за нее рабочих. И когда рабочий класс в ходе социалистической революции экспроприирует эксплуататоров, отнимает у них заводы и фабрики, он только по праву возвращает себе то, что создано трудом поколений пролетариев». (С. 111-112.)

 

ВОРОВСТВО ПО ЗАКОНУ

По праву… Законно... Ах, если бы учесть малость: учесть право на интеллектуальную собственность (а таковой является идея предприятия), стоимость риска (вложить деньги и не прогореть!), труд самого хозяина денег по реализации идеи. И зачем капиталисту хлопоты, если все созданное на его деньги будет отнято?

Р. Йожеф утверждает: «... за хорошую плату капитализм всегда находит себе защитников. Они утверждают, что капиталисты заслуживают прибавочную стоимость хотя бы потому, что день за днем они подвергают себя «воздержанию», не расходуют всю прибыль, а обращают ее на покупку новой рабочей силы. Накопление капитала, дескать, не что иное, как самопожертвование, ограничение собственных потребностей. Капиталист, конечно, прекрасно знает, что богатство его зависит не от того, насколько успешно он подвергает себя «воздержанию», а от того, в какой мере он эксплуатирует рабочих. Если же капиталист все-таки воображает себя мучеником, потому что одалживает средства производства рабочим вместо того, чтобы съесть паровую машину, железную дорогу, ткань и т.д., – простое человеколюбие повелевает освободить капиталиста от «мученичества», лишить его средств производства!» Грабеж из человеколюбия – это нечто новое в юриспруденции.

 

ПРОЛЕТАРИАТ ОКАЗАЛСЯ УМНЕЕ

Счастье наше, что те, кого марксисты-ленинцы науськивали все подряд экспроприировать, оказались умнее я не вняли совету. Иначе откуда бы поступала гуманитарная помощь на территорию бывшего развитого социализма, кто бы взял на буксир экспроприировавших? А ведь им пытались внушить, что, по сравнению с миллионерами, они обездолены: «в то время как годовой доход американской рабочей семьи не превышает 4-5 тысяч долларов, «домашние» расходы миллионеров нередко составляют 300-400 тысяч долларов. Каждого из них обслуживают десятки лакеев, горничных, слуг, поваров, садовников, шоферов. Зачастую каждый член семьи миллионера держит 2-3 автомобиля. К их услугам личные самолеты, в то время, как миллионы детей рабочих видят великолепные игрушки только через стекло витрины, капиталисты могут без большого ущерба для себя купить хоть весь универмаг целиком». Зависть, самая примитивная зависть водила пером, писавшим эти строчки. Зависть, побуждающая к призыву считать деньги в чужом кармане, побуждающая грабеж считать нормой.

 

«ОБВОРУЙТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, САМИ СЕБЯ!»

К вящему разочарованию авторов подобных призывов, рабочий человек Запада привык считать СВОЕ. Да, он видит, как живут миллионеры и их дети, и не делает из этого трагедии: они живут так, как заработали. Если я и мои дети живут хуже, значит, виноват только я: не умею столько зарабатывать. Но буду стараться. Стараться ЗАРАБОТАТЬ, а не отнимать.

Он не считает предпринимателя грабителем, знает, что с прибылью хозяина все законно, не отнимаемо. Он не допустит посягательства на свою собственность и не будет посягать на чужую. Потому что привык уважать собственность как таковую безотносительно к ее размерам, чтит как зеницу ока право на собственность, а покушение на нее считает особо тяжким преступлением. Он знает, что если поспособствует нарушению права на чью-то собственность, то может оказаться и без своей движимости и недвижимости, станет в полном смысле этого слова пролетарием, то есть неимущим.

 

АМЕРИКАНЕЦ МУДР

Призыв ко всеобщей экспроприации он воспринимает как призыв к собственно ограблению и никогда на это не пойдет. Американцы вовремя одумались, они пришли к необходимости существования в стране даже коммунистической партии, исполняющей роль огородного пугала: агентура Кремля в нашем собственном доме, предлагает делить, предлагает отнять, предлагает всех уравнять, предлагает за счет собственников обеспечить безбедное существование деклассированным элементам и презирающим труд. У каждого гражданина США право выбора, гарантированное конституцией: делиться или не делиться. В желающих делиться –примерно, один из десяти тысяч. Узаконение компартии оказалось выгодным капиталу: его стали ценить еще больше. Америка еще дальше отодвинулась от социализма по-ленински. Книги об СССР для американца как бы объединены рубрикой «как не надо жить». Чтобы делать, как надо, американец должен досконально узнать, как не надо.

 

ОХОТА НА ВЕДЬМ ИЗ КРЕМЛЯ

В свете сказанного, нам представляется, понятно, почему в США в конце сороковых – начале пятидесятых годов все-таки развернулась охота на коммунистических ведьм, компартия США была на грани объявления ее вне закона. Компартия была создана по указке и на средства ЦК ВКП (б), финансировалась из Москвы, советским издательствам дали указание публиковать прозу Говарда Фаста («Дорога свободы», «Пикскилл. США» и др.) – писателя-коммуниста, чтобы у него был легальный источник безбедной жизни. Перестало быть секретом, что и Гэсс Холл, и Генри Уинстон, и Анжела Дэвис, и другие руководители компартии жили не по доходам. Американцы закрыли бы на это глаза, если бы не увидели в деятельности коммунистов, их призывах к всеобщему социальному равенству смертельную опасность не только для богачей и сверхбогачей, но и для всей Америки в социальной уравниловке. Американец, стартуя в жизнь, получает равные права со сверстниками, только от него зависит, с каким багажом и которым по счету он придет к финишу. В Советии, он понял, принцип другой: равный старт и равный же финиш, ориентированный на безнадежно отставшего. Система не давала возможности хоть кому-то вырваться, проявить все свои способности. Спринтера заставляли плестись черепашьим шагом, только чтоб никто не выделялся из общей массы.

Делалось это под крики «Время, вперед!!!» Несогласных ждало раскулачивание, скамья подсудимых, дальние края.

Охота на коммунистических ведьм в США была продиктована заботой о сохранности принципов, провозглашенных Декларацией независимости. Именно они стали фундаментом благополучия Соединенных Штатов. Американцы сделали единственно правильный вывод: советский опыт для того и нужен, чтобы его не повторять. XVIII съезд партии (1939 г.) был крикливо наречен съездом победителей, хотя тогда уже было ясно, что страна – в побежденных, и в стан этот загнала сама себя.

Как разговаривает умный еврей с глупым? Во-первых, по телефону. Во-вторых, из Нью-Йорка.

 

МИЛЛИОНЕРЫ БЫЛИ И ПРИ СТАЛИНЕ

В СССР десятилетия воспитывалось презрение к богачам, в плоть и кровь вошло: честным трудом миллион не заработаешь.

Любопытно, что миллионеры – легальные – были и при Сталине. Почти все они – из деятелей литературы и искусства, сонма восхвалителей гения всех времен и народов. Существовали, правда, еще колхозы-миллионеры, получающие доход не меньше миллиона. Доход еще не прибыль, если вычесть расходы, остаток разделить на четыреста-пятьсот трудоспособных колхозников: новоявленные «миллионеры» еле-еле сводили концы с концами.

«От трудов праведных не наживешь палат каменных» – эта пословица звучала часто. Человек, имевший при себе восемь-десять тысяч рублей и зигзагом судьбы попавший в милицию, задерживался до выяснения: откуда такие деньги. Вкладчик сберкассы, принесший в кредит родному государству те же тысячи, уповая на законом провозглашенную тайну вклада, мигом попадал под подозрение: не жулик ли?

В Америке встречают по деньгам и провожают по деньгам. У нас – чем ты богаче, тем хуже для окружающих, ведущих свой сыск: откуда? В нашем обществе невозможна ситуация, описанная в одном из рассказов Марка Твена. Молодой неимущий получил взаймы миллионный билет с условием, что вернет его через две недели. Обладатель такой банкноты направляется в гостиницу в жалком костюме, его не пускают, приняв за бродягу. Узрев банкноту, тут же предоставляют номер «люкс» – в кредит. В магазине готового платья экипируют по последнему крику моды бесплатно: для них реклама, что миллионер пришел именно к ним, а что он так одет и не имеет мелочи, так на то он и миллионер, у богатых свои причуды. Никому не приходит в голову обратиться в полицию, к человеку с миллионом – верх уважения. Через две недели вчерашней бродяжка становится компаньоном фирмы в три с половиной миллиона, выгодно женится – за две недели он извлек из миллиона максимум выгоды. Попал бы он к нам…

В тюрьме охранник говорит заключенным:

– Сегодня на завтрак чай.

– А он хоть с сахаром?

– Может, ты еще и заварки попросишь?

 

НА МОСКВУ НАШЕСТВИЕ МИЛЛИОНЕРОВ

Летом девяносто первого года бурю общественного негодования вызвала короткая информация, что в Москве официально зарегистрирован клуб молодых миллионеров. Обыватель был потрясен: как, мальчишке двадцать три года, студент-недоучка – и уже миллионер?!

Мы чуть раньше говорили, что второй по богатству человек Америки тоже студент-недоучка, ему 35 лет – и уже 5 миллиардов долларов состояния, для США это предмет национальной гордости их Системой. У нас же мешки писем: расследовать! запретить! посадить! реквизировать! Членов столь необычного клуба обвинили в том, что именно из-за них и таких, как они, и пусты магазинные полки, и во многих других аналогичных грехах.

И ни тени сомнения, что миллион и больше можно просто заработать, и эта возможность законного заработка именно во благо всем неимущим, что наконец-то тронулся лед, и пришла пора получать по труду. Совковость общества предстала во всем своем печальном блеске.

 

«БОГАТ? ЗНАЧИТ, ВОР!»

Бедность учит считать деньги в чужом кармане, всюду видеть воров. Года четыре назад довелось нам – то было ранней весной – идти по центру Москвы где-то в районе улицы Станиславского. Дворник, с трудом державший в дрожащих руках лопату, скидывал с крыши снег. Самые тяжелые, обледеневшие глыбы он норовил сбросить на крышу стоявшего под окнами «Жигуленка»: «Наворовал на один – наворуешь и на другой» – и весь тут сказ. Прохожие реагировали примерно так же. Картина эта представилась нам символической: что посеяли, то и пожали.

 

РОСКОШЬ НИЩЕТЫ

Мы жили единым социалистическим общежитием – стадом, исключая номенклатурный слой. Фактически, что бы у нас ни производилось и ни делалось, рассчитано на среднестатистического человека со среднестатистическим, т. е. нищенским достатком. (Создание клуба нищих восприняли бы спокойно.) Наше жилье с кухоньками, где хозяйке и одной-то тесно, с комнатками-клетушками (психологи установили, что человек не ощущает давления на психику в комнате минимум в 25 – 30 кв. метров и с потолком не ниже трех с половиной – четырех метров), а у нас за благо, если каждый член семьи попадает в «одиночную камеру» в шесть-семь метров. Роскошь – балконы, раздельный санузел, подсобки, встроенные шкафы. Минимум жилплощади диктует и потребности, а мы же все, как горьковская Ниловна, боком по дому ходим, человек и рад бы перенапрячься и заработать на мебель, что ему по душе, но куда ее размещать? Он мог бы дома и мини-мастерскую открыть, и шить-подрабатывать, но негде.

 

СТОЛИЦА – СКЛАД ГНИЛЬЯ

Москва минувшей зимой превратилась в гигантское хранилище гнилья: дали москвичам в преддверии голодной зимы по шесть огородных соток, весь урожай капусты и картошки – в квартиры. Тепло превратило летний труд в прах. Велосипед хранить и то проблема, не говоря уже о мотоцикле или машине. Одно, второе, третье – капля точит камень, жизненный тонус снижается.

 

ДЕНЬГИ ПАССАЖИРУ, А НЕ С ПАССАЖИРА

Как только рухнул «железный занавес», и люди, хотя бы по телевизору, увидели жизнь ТАМ: обувь, еду, костюмы, жилища, отдых, и все на порядок-два лучше, – пришел комплекс неполноценности, и с ним вопрос: за что же нас оградили от жизни, зачем же и чем же нас путали?

Начался мучительный процесс переоценки ценностей, раскрепощения. И вопрос к правителям: почему правили по принципу «не до жиру, быть бы живу»? Почему – очереди, почему – битком в автобусе, метро, даже в самолете – и то тесно? Лет десять назад ввели в первых салонах самолетов на ряде линий обслуживание по классу люкс: кресла отделены одно от другого, на западный манер давали даже сухое вино. Новшество не прижилось: Аэрофлот перегружен, каждое место на счету. Выгодны ли такие люкс-места, как и обычно, в расчет не принималось.

Мы оба никогда не относились к заевшемуся поколению, превыше всех благ ценим время, которого нам катастрофически не хватает. Когда мы на Западе, мы почти не замечаем полетов, можем работать и в так называемом накопителе, и в салоне. Полет на советских рейсах воспринимаем как оскорбление, так бездарно теряется время. Оскорбление и вокзалы, и езда в поезде, где перестаешь воспринимать себя человеком. Надо брать деньги не с пассажира, а платить пассажиру за то, что он идет на подобные унижения, соглашаясь стать клиентом МПС, Аэрофлота или ведомства автотранспорта!

 

В РАЗРЯДЕ ДОГОНЯЕМЫХ

Что мы в своих суждениях и поступках идем от крена к крену, уже говорилось. Касается это и нашего восприятия Америки. Оно было синусоидным – от восторга до полного неприятия, определялось чисто конъюнктурно. Америку надо рассматривать как Америку, не больше и не меньше, чтобы понять самое в ней для нас главное: как же она стала самым могущественным государством, самым процветающим? Ведь история Руси насчитывает – с момента крещения – тысячелетие, история Америки началась с восемнадцатого века. За такой короткий срок попасть в разряд догоняемых государств – достижение, к которому лучше не подбирать эпитетов.

К сожалению, у нас сейчас превалирует отношение к Америке лакейски-подобострастное, мы в состоянии эйфории от того, что она к нам приблизилась. Судим мы о ней по американским туристам, пышущим жизнелюбием, по рекламе американских товаров – восторгаемся следствием, игнорируя причину: как пришел этот успех, на чем сегодня держится Америка?

Л. Брежнев звонит в Вашингтон:

– Это кто, Картер? Нет? Это кто, Киссинджер? Нет? А, Рокфеллер! Не узнал, богатеньким будешь!

Нас обоих трудно обвинить в необъективности, мы ездим в Штаты не туристами, а работать, нас принимают не как гостей, а как партнеров и (американцы не были бы американцами, лиши их проницательности) возможных в обозримом будущем конкурентов.

На нас неизгладимое впечатление произвели картины отдыха богатых людей. Должны сказать, они и отдыхают профессионально, умело, расслабляются, набираясь сил для работы. И чем человек богаче, тем больше он работает. Обеспеченная семья – это семья тружеников.

 

КАПИТАЛ ЛЮБИТ РАБОТАЮЩИХ

Наши диссиденты, попав на Запад, делают поразительное открытие: оказывается, ТАМ в цене только работающие. Расписан день каждого члена семьи, каждый знает свой маневр, никто не ждет манну небесную, не уповает на чудо, нового правителя. Нам представляется, массу поучительной информации содержит весть с ТОГО берега («Комсомольская правда», 11 декабря 1991 г). Автор – если по нашим понятиям, то начинающая журналистка, ей всего 26 лет, выпускница МГУ; если по-американски – ей уже 26 лет, она подзадержалась в своей карьере, давно бы пора назвать ее имя – Аня Ермоленко, волей судьбы попавшая в Штаты, работающая и на телевидении и в газете. Суждения ее в полном смысле слова выстраданы. Только там она поняла, что такое РАБОТА:

– Знаете ли вы, сколько мне придется платить за следующий семестр обучения в Университете Денвера? 4998 долларов. Плюс медицинская страховка, питание, учебники, одежда, обувь... Мне пришлось учиться всему – и как пользоваться чековой книжкой, и как заработать себе на жизнь. Это было не просто, не просто и сейчас, и вряд ли когда-нибудь станет просто.

Представители среднего класса в Америке – те, чьей жизни мы так завидуем в Советском Союзе, – вынуждены очень много работать, чтобы обеспечить себя на уровне принятых стандартов. Рабочая неделя в 70 часов не является чем-то из ряда вон выходящим, а это значит, каждый день работать по 10 – 12 часов, пять дней подряд, а иногда и в выходные.

Отпуск такие люди чаще всего проводят на Гавайях или в Западной Европе, но он редко бывает больше двух недель.

Сейчас я, кроме газеты и работы на телевидении, выступаю с платными лекциями, но до сих пор у меня нет ни видеокамеры, ни микроволновой печи, ни даже стиральной машины – я не могу себе позволить купить их.

Мои коллеги по работе – прекрасные люди, они всегда готовы мне помочь, но коллективные кофепития и перекуры здесь не приняты. Здесь каждый соревнуется со всеми, пытаясь каждый день подтвердить свое право на работу, потому что все работают по контракту, действительному максимум 5 лет.

Я не пытаюсь, нарисовать мрачную картину жизни в Америке. Я лишь хочу, чтобы вы знали, что и в Америке полно проблем. Пусть совсем других, чем в Советском Союзе, но они беспокоят людей ничуть не меньше».

Не правда ли, вывод контрастирует с распространенным мнением, но и в письме – масса информации, наводящей на раздумья.

 

РАБОТА – БЫТЬ БОГАТЫМ

Если мы хотим догнать и перегнать быстроногую Америку, как пригрозил в свое время Маяковский, нам надо работать производительнее американцев. Если мы даже сравнимся с ними в темпах, все время будем видеть их спину.

Корреспондент ТАСС интервьюирует Форда:

– Что бы вы сделали, мистер Форд, если бы ваши рабочие в несколько раз стали бы перевыполнять производственные нормы?

– Выгнал бы с работы тех, кто установил им такие дурацкие нормы.

Анекдот – с глубоким подтекстом. Давайте честно признаем; Америка богатела и потому, что хотела и умела работать. Потому что быть богатым – это РАБОТА. Разницу между НАМИ и ИМИ афористично объяснил человек, не нуждающийся в представлении, – Никита Михалков: «В цивилизованном мире принято: можешь сделать – делай! В России: можешь не сделать – не делай! Какая поразительная, простая формула! Так рассуждают все: если я могу этого не сделать, я этого не сделаю» («Российская газета», 14 декабря 1991 г.).

 

СПЛОШНАЯ «НАПЛЕВИЗАЦИЯ»

С этим мы сталкиваемся ежечасно: сплошная «наплевизация». Даже в весьма высоких кабинетах излюбленная фраза: «Мне что, больше всех надо?!»

У нас, у МЕНАТЕПа, есть имя, вес, авторитет, за нами масса реализованных программ, сановник знает, что мы не суемся в воду, не испытав броду, не подвержены конъюнктуре, мы основательны, расчетливы, надежны, сотрудничество с нами выгодно – нет, раз он может не поставить подпись на принесенном нами документе – ни за что не поставит. И ведь будет клясть перестройку, ему неуютно идти домой, где ждет разгневанная жена, которой намяли бока в очередях, ждут попреки, скандалы, вызванные нехваткой самого необходимого, от него тоже зависит, чтобы скорее проходило смутное время, – и хоть под пистолет его ставь, но, если можно не сделать, – не сделает.

 

НАШ УДЕЛ – ДЕНЬГИ

Мы не западники и не славянофилы, мы – бизнесмены, предприниматели, наш удел – деньги. И если мы порой касаемся и политики, то лишь тех ее аспектов, которые имеют к нам непосредственное отношение. Мы боимся нашествия дилетантов. Мы боимся тех, кто проводит – один к одному – путь на европеизацию, американизацию страны. Мы боимся и тех, кто полностью игнорирует западный опыт. Мы за то, чтобы опыт цивилизованного мира преломлялся с учетом наших особенностей. Каждое государство Запада шло к богатству своим путем. Структуры власти, и те индивидуализированы. В США – президент, в Канаде – губернатор, в Великобритании – королева, в Ватикане – Папа. Где-то многопартийность, где-то двупартийность, но везде – Его Величество Закон, строго карающий за малейшее покушение на демократию. И на работе – не отдыхают.

 

ОКАЗЫВАЕТСЯ, НА РАБОТЕ – РАБОТАЮТ!

Представьте только: на работе – РАБОТАЮТ! Это заметно даже по числу прохожих на улицах: днем гораздо меньше, чем в вечерние часы. А в Москве улицы одинаково запружены с утра до вечера. Выходной длится уже который год...

 

КОРНИ СЛЕПОТЫ

Истоки нашей экономической слепоты уходят в далекое, предреволюционное прошлое. Особливо преуспел в этом великий пролетарский писатель Максим Горький, который был гением и по части того, как узреть то, что надо видеть. Аксиома, что выводы делаются из фактов. Буревестник революции был великим докой по части того, как факты подгонять под выводы. В период первой русской революции Горький был болен большевизмом, пропагандировал ленинские идеи, видел только эксплуататоров и эксплуатируемых. Он и в Америку весной 1906 года приехал весь пропитанный неприятием всего буржуазного, а значит и американского. Одному из своих друзей он писал из Америки: американцы «...слишком бизнесмены – люди, делающие деньги, – у них мало жизни духа». Тогда же: «Мы далеко впереди этой свободной Америки, при всех наших несчастьях! Это особенно ясно видно, когда сравниваешь здешнего фермера или рабочего с нашими мужиками и рабочими». По каким параметрам проводилось сравнение – известно только автору этого утверждения. Когда налицо тенденциозность, заданность, – доказательства не требуются.

Еще из письма Горького: «Я скоро напечатаю статью «Страна подростков», в которой буду доказывать, что американцы, даже когда они лысы, седы и жуют вставными зубами, даже когда они профессора, сенаторы и миллионеры, – имеют не более 13 – 15 лет от роду» (М. Горький. Соч., в 30 томах. М. Т. 7, с. 521 – 522). Хорошо, что этот замысел остался нереализованным.

 

ЭХ, АЛЕКСЕЙ МАКСИМОВИЧ!

Горький хотел видеть и увидел в Америке много зла. Увидал и первопричину этого зла – в богатстве, в Желтом Дьяволе. «Лица людей неподвижно спокойны – должно быть, никто из них не чувствует несчастья быть рабом жизни, пищей города-чудовища. В печальном самомнении они считают себя хозяевами своей судьбы – в глазах у них, порою, светится сознание своей независимости, но, видимо, им непонятно, что это только независимость топора в руке плотника, молотка в руке кузнеца, кирпича в руке невидимого каменщика, который, хитро усмехаясь, строит для всех одну огромную, но тесную тюрьму. Есть много энергичных лиц, но на каждом лице, прежде всего, видишь зубы. Свободы внутренней, свободы духа – не светится в глазах людей». Эти свободы Горький раньше видел в босяках, но продолжим цитату: «И эта энергия без свободы напоминает холодный блеск ножа, который еще не успели иступить. Это – свобода слепых орудий в руках Желтого Дьявола – Золота.

Я впервые вижу такой чудовищный город, и никогда еще люди не казались мне так ничтожны, так порабощены. И в то же время я нигде не встречал их такими трагикомически довольными собой, каковы они в этом жадном и грязном желудке обжоры, который впал от жадности в идиотизм и с диким ревом скота пожирает мозги и нервы...

О людях – страшно и больно говорить». (Т. 7, с. 10-11) Почему?! Да очень просто: Ленин и К° лишили людей права на непохожесть, только чтоб было удобнее стричь всех под коммунистическо-большевистскую гребенку. При оценке американцев Горький исходит из своих стереотипов: «Живому человеку, который мыслит, создает в своем мозгу мечты, картины, образы, родит желания, тоскует, хочет, отрицает, ждет, – живому человеку этот дикий вой, визг, рев, эта дрожь камня стен, трусливый дребезг стекол в окнах, – все это ему мешало бы. Возмущенный, он вышел бы из дома и сломал, разрушил эту мерзость – «воздушную дорогу»; он заставил бы замолчать нахальный вой железа, он – хозяин жизни, жизнь – для него, и все, что ему мешает жить, – должно быть уничтожено. Люди в домах города Желтого Дьявола спокойно переносят все, что убивает человека». (С. 12.)

Вывод напрашивается однозначный: все зло проистекает от Золотого Тельца, богатство делает каждого из людей непохожим на человека. Богатство, с которым посланец Ленина сталкивается на каждом шагу, его только раздражает. Раздражает реклама, то, что «со стен домов, с вывесок, из окон ресторанов – льется ослепляющий свет расплавленного Золота. Нахальный, крикливый, он торжествующе трепещет всюду, режет глаза, искажает лица своим холодным блеском. Его хитрое сверкание полно острой жажды вытянуть из карманов людей ничтожные крупицы их заработка, – он слагает свои подмигивания в огненные слова и этими словами молча зовет рабочих к дешевым удовольствиям, предлагая им удобные вещи. (Недорогие удовольствия, удобные вещи – так ли уж плохо? – Авт.) Страшно много огня в этом городе! Сначала это кажется красивым и, возбуждая, веселит. Огонь – свободная стихия, гордое дитя солнца. Когда он буйно расцветает – его цветы трепещут и живут прекрасней всех цветов земли... Но когда в этом городе смотришь на огонь, заключенный в прозрачные темницы из стекла, понимаешь, что здесь, как все, огонь порабощен. Он служит Золоту, для Золота и враждебно далек от людей». (С. 16.)

 

С БОЛЬШЕВИСТСКИМ УСТАВОМ

Горький как никто знал русские пословицы и поговорки, знал и такую: «В чужой монастырь со своим уставом не суйся». И совался со своим, ленинским уставом в жизнь далекого государства, навязывая свой образ мышления, свои понятия о ценностях, карикатуря то, что для его родины было несбыточной мечтой. На митинге в Нью-Йорке он заявил: «Я вижу только одну борьбу – классовую». Ее и разжигал, выступая за освобождение угнетенных всего мира. По забывчивости – не поинтересовался, все ли «угнетенные» того хотят. Не интересовался и мнением рядового американца; а может, тому по душе капитализм? Тем более что и в 1906 году Америка по уровню жизни была в лидерах, а от добра добра, как известно, не ищут. Сытая, процветающая Америка претила великому пролетарскому писателю, который на деготь не поскупился, воспользовался дегтем и при изображении рыцарей Золотого Дьявола – миллионеров. Его беседа с миллионером напоминает беседу незрячего с глухим. Так и кажется, что беседу вел волжский босяк, изгой.

«Людей, у которых так много денег, я не мог себе представить обыкновенными людьми. Мне казалось, что у них, по крайней мере, три желудка и полтораста штук зубов во рту. Я был уверен, что миллионер каждый день с шести часов утра и до двенадцати ночи все время, без отдыха – ест». Оказалось, миллионер ест всего два раза в день и весьма умеренно.

«Но, если правда, – что же вы делаете с вашими деньгами?» Тогда он немного приподнял плечи, его глаза пошевелились в орбитах, и он ответил:

– Я делаю ими еще деньги.

– Зачем?

– Чтобы сделать еще деньги...

– Зачем? – повторил я.

Он наклонился ко мне, упираясь локтями в ручки кресла, и с оттенком некоторого любопытства спросил:

– Вы – сумасшедший?

– А вы? – ответил я вопросом». (С. 86.)

Дальше, разумеется, начинается оставление миллионера без одежд:

– Что вы думаете об искусстве?

– Я не думаю о нем, я просто покупаю его.

– А что вам нравится в театре?

– Хорошо, когда много молодых дам в декольте, а вы сидите выше их! – ответил он, подумав.

– Кто ваш любимый поэт?

– За что же я буду любить поэта? И зачем нужно любить его?» И далее – все в том же, фельетонном духе показан человек, из которого Желтый Дьявол, по мнению писателя, высосал все человеческое.

 

РАЗОРИТЕЛЬНАЯ СПЕКУЛЯТИВНОСТЬ

Смешно предполагать, что Горький все это видел. Но он постарался это увидеть. Такая спекулятивная манера видения дорого, ой как разорительно нам обошлась. Все советские годы мнение Горького о разлагающей силе богатства вбивалось нам в головы, мы судили об Америке по Горькому. Хотели бы мы видеть хоть одного человека, который не писал бы сочинение «Горький об Америке»! А ведь с такими представлениями об Америке люди шли и к руководству, на высшие государственные посты. Только попав в США, в октябре 1989 года, Борис Николаевич Ельцин избавился от школьных, внушенных и Горьким, представлений об Америке.

 

ВО ВСЮ ГЛОТКУ

Винить в этом надо еще одного буревестника, только поэтического – В. В. Маяковского, который тоже погрешил заданностью восприятия. В Нью-Йорке поэт увидел и дома невозможной длины, и не просто лифты, а обычные и курьерские, и метро, и воздушную железную дорогу – множество достижений науки и техники, увидел, чтобы сказать:

Я в восторге

от Нью-Йорка города,

Но кепчонку

не сдеру

с виска.

У советских

собственная

гордость:

На буржуев

смотрим

свысока.

Свысока смотреть, естественно, никому не возбраняется, только вот как это удается тому, кто куда как ниже, а спесь, квасной патриотизм росту не подспорье. Свысока смотрит только тот, кто выше.

Самый богатый человек Америки тех лет Генри Форд изображен исчадием ада:

«Плохо. Очень плохо. Плевательниц (на заводе. – Авт.) нет. Форд не ставит, говорит: «Мне не надо, чтоб вы плевались, – мне надо, чтобы было чисто, а если плеваться – надо вам покупать плевательницы самим».

Очки дает с толстым стеклом, чтоб не выбило глаз – стекло дорогое. Человеколюбивый. Это он потому, что при тонком стекле глаз выбивает, и за него надо платить, а на толстом только царапины остаются, глаз от них портится все равно года через два, но платить не приходится.

Сыщики, провокаторы и клановцы, всюду 80% иностранцев. В Детройте наибольшее количество разводов. Фордовская система делает рабочих импотентами».

(В.Маяковский. Избр. в двух томах, М., 1953 г. Т. 2, с. 558-559).

В Америке поэт пришел к выводу: «Разделение труда уничтожает человеческую квалификацию. Капиталист, отделив и выделив материально дорогой ему процент рабочих (специалисты, желтые заправилы союзов и т. д.), с остальной рабочей массой обращается как с неисчерпаемым товаром. Хотим – продадим, хотим – купим. Не согласитесь работать – выждем, забастуете – возьмем других. Покорных и способных облагодетельствуем, непокорным – палки казенной полиции, маузеры и кольты детективов частных контор». (С. 562.)

«Америка жиреет. Люди с двумя миллиончиками долларов считаются небогатыми начинающими юношами... Америка станет только финансовой ростовщической страной... Может статься, что Соединенные Штаты сообща станут последними вооруженными защитниками безнадежного буржуазного дела» (?!) (выделено нами. – Авт.). Цель своих путешествий Маяковский выразил так:

Мне

как бы

только

почище уесть,

уесть покрупнее буржуя.

По части «уесть покрупнее буржуя», он с Горьким – оба были доки. За то и попали в лучшие, талантливейшие. Их восприятие буржуя насаждали, прививали семь десятилетий.

 

А РЕПУТАЦИЯ БЫЛА ПРЕКРАСНОЙ

Преуспевали в том и их многочисленные последователи, среди которых самыми талантливыми были, конечно же, Ильф и Петров. Они поехали в штаты в 35 году. Вот их выдержки из писем домашним: «Когда подъезжал к Нью-Йорку и ходил потом по нему, то испытывал чувство гордости, что люди могут возводить такие громадные здания». (С. 533.) «Они видны за пятьдесят километров и поднимаются как столбы дыма». «Вообще хотелось бы посидеть у себя на двадцать седьмом этаже и смотреть на Нью-Йорк, но нет времени». (С. 534.) «Город сам гремит и сверкает почище любой бури. Это мучительный город, он заставляет все время смотреть на себя, от этого города глаза болят. В «Шелтоне» жить удобно. У нас номер из двух комнат, очень чисто, а туалетное помещение стоит, как видно, на вершине возможного в этой области». (С. 535.) «Мы купили прекрасную пишущую машинку, и я на ней сейчас пишу медленно и важно» (С. 534.) «Американская автомобильная дорога – это замечательно... Особенно интересно было ехать вечером, катишься как на карусели и все двести пятьдесят миль дороги, это почти четыреста километров, кругом, и позади, и спереди, и навстречу, катят автомобили. Какие-то старухи управляют машинами, девочки, все словно сорвались и едут, едут изо всех сил». (С. 535.) «Вашингтон тихий парламентский город, где на каждых двух жителей приходится один автомобиль. Жителей, кажется, триста тысяч, а автомобилей двести тысяч. Так что пешеходов на тротуарах нет или почти нет». (С. 536.) «Гартфорд необыкновенно красивый город... Здесь живут в красивых двухэтажных домиках в одну или две квартиры. Дядя Вильям занимает второй этаж такого домика. Там я завтракал и обедал, ел сладкое еврейское мясо и квашеный арбуз, чего не ел уже лет двадцать». (С. 538.) «Американцы едят здоровую санаторную пищу – много зелени, очень много овощей и фруктов». (С. 539.) «Этот город я полюбил. Его можно полюбить, хотя он чересчур большой, чересчур грязный, чересчур богатый и чересчур бедный. Все здесь громадно, всего много. Даже устрицы чересчур большие. Как котлеты» (С. 540.) «Остановились в обычной американской гостинице, где три воды – горячая, холодная и ледяная». (С. 542.) «Целый день мы смотрели электрические чудеса. Завод имеет триста пятьдесят зданий, мы были только в трех, правда, в самых больших» (С. 542.) «Наконец, мы приобрели машину и уже на днях, через два или три дня, едем. Это новый форд. Мы его взяли в рассрочку, поездим на нем два месяца и, если не сможем заплатить за него полностью, отдадим назад. Это выгодно, и это нам устроили. Денег у нас достаточно. Конечно, хотелось бы иметь побольше, и можно было бы даже их получить. Но тут имеются некоторые обстоятельства. Дело в том, что у нас здесь прекрасная репутация (выделено нами. – Авт.) и выступать нам с чем попало нельзя», (С. 543.) «В Вашингтон мы попали очень удачно – видели президента, были представлены министру иностранных дел, присутствовали в Kонгреcce...» (С. 576.)

Мы намеренно привели так много цитат, которые говорят сами за себя: гости из страны, с которой Штаты всего за три года перед тем установили дипломатические отношения, увидели богатое, процветающее государство, увидели такой уровень жизни, такую технику, что оказались в нокауте: они и не предполагали, что можно так жить.

 

ПОД ПРЕССОМ ТОГО ВРЕМЕНИ

Казалось бы, ясно, какой будет книга. Ильф, и Петров знали: если показать читателю именно такую Америку, у книги не будет никаких шансов увидеть свет. Пресс того времени диктовал совсем иное.

О чем же они написали? Страну небоскребов они назвали ОДНОЭТАЖНОЙ Америкой. «Мы шли по узким вонючим улицам». (С. 21.) «Из одного дрянного домишки доносилось скучное-прескучное пение... В обшарпанном зальце... остолбенело сидели двести ночлежников». (С. 22.) «Поздно ночью мы вернулись в отель, не разочарованные Нью-Йорком и не восхищенные им, а скорее всего встревоженные его громадностью, богатством и нищетой». (С. 24.) «Мы все время чувствовали непреодолимое желание жаловаться и, как свойственно советским людям, вносить предложения. Хотелось писать в советский контроль, и в партийный контроль, и в ЦК, и в "Правду". Но жаловаться было некому. А "книги предложений" в Америке не существует». (С. 40.)

Название книги, казалось бы, вытекает из абзаца: «Америка по преимуществу страна одноэтажная и двухэтажная. Большинство американского населения живет в маленьких городках, где жителей три тысячи человек, пять, десять, пятнадцать тысяч». (С. 100.) «..Американские города... это обесцвеченное и обезличенное скопление кирпича, асфальта, автомобилей и рекламных плакатов». Они вызывают «в путешественнике лишь ощущение досады и разочарования». (С. 101.) «Здесь люди зарабатывают деньги, и никаких отвлеченных украшений не полагается». (С. 102.) С большой долей иронии преподносится лозунг, увиденный на дороге: «Революция – это форма правления, возможная только за границей». (С. 135,) Грибоедов написал пьесу о горе от ума. Ильф и Петров написали книгу о горе Америки – от богатства, которое привело к одноэтажности, (Ильф И., Петров Е. Соч. в 5-ти томах, М., 1961. Т. 4.)

 

ЕСТЬ ЛИ ДУША У ДЕНЕГ?

Прицельность удара была подхвачена. Правдист Б. Стрельников, как уже говорилось, прожил в США пятнадцать лет. Название его книги красноречиво – «Тысяча миль в поисках души». Лейтмотив знакомый: богатство обездушивает, лишает человека главного – души!

Какая же она привередливая дама, эта самая душа; почему-то требует прописки непременно в нищете! Ставится дилемма: иль душа, иль богатство. Когда человек гол как сокол, у него исчезает масса проблем, бедным вообще жить легче, тем более, что приходит на помощь такая союзница, как душа. Ах, эти бедные богачи, ах, эти богатые бедняки...

 

ИНЕРЦИЯ ПРОТУХШЕГО МЫШЛЕНИЯ

Инерцию протухшего мышления преодолеть не так-то просто, но необходимо сделать это как можно быстрее, чтоб не застились глаза на правду жизни и по ту сторону океана. Мы уже говорили, что не раз и не два были в Штатах и других процветающих государствах, налаживали деловые контакты и с очень, даже по американским меркам, богатыми людьми – и не обнаружили в них ни капли ущербности от богатства. Скорее, даже наоборот: то, что они богаты, помогало им оставаться людьми. И не встречались и не встретимся, уверены в этом, даже с малейшим проявлением комплекса, порожденного бездушием. То, что богатство поспособствовало каждому проявить себя как личность, выявить заложенные природой возможности, – это факт, не требующий доказательств.

 

УРА – ЖАДНОСТИ!

Не могут не навести на размышления факты, приведенные в «Неделе» (№ 50, 1991 г.). По данным еженедельника «ЮС ньюс энд Уорлд рипорт», за девять лет – с восьмидесятого по восемьдесят девятый – число миллионеров в Соединенных Штатах выросло в четырнадцать раз. Если зарплата тех, кто получает в среднем от двадцати до пятидесяти тысяч долларов в год, увеличилась в этот период в среднем на 44%, доходы тех, кто зарабатывает свыше миллиона – на 2184%!

Как к этому относятся американцы? Спокойно! «Отношение это,- пишет "Неделя", – вытекает из традиционной приверженности простому принципу: возможности должны быть равные у всех, равенство результатов использования этих возможностей никем не гарантируется». Да ведь это же чисто социалистическое: от каждого по способностям – каждому по труду! Заработал миллиард – получай. Заработал всего несколько центов – не обессудьте, на большее вы не способны. Демократия: с претензиями – только к самому себе!

«У нас, – писала та же «Неделя», – как-то замалчивалось, что в минувшее десятилетие в Штатах прижился лозунг «жадность – это прекрасно!» Поощряется страсть к деньгам, накопительству, дух соперничества – у кого на счету больше. С нашей, пуританской точки зрения, пропаганда жадности не очень приветствуется. Отбросим в сторону нравственность, зайдем с другой стороны: именно стремление жить в полном соответствии с этим лозунгом стимулировало взлет экономики, рост общественного и личного богатства. От лозунга – выгода, он себя полностью окупил – значит, по мнению деловой Америки, он полностью себя оправдал, следовательно, он морален.

Лично мы считаем авторов лозунга «Жадность – это прекрасно!» настоящими Бизнесменами. Вовремя сказанное слово стоит многого. Издержки на рекламу – ничто по сравнению с суперприбылью. И мы тоже – за жадность, приводящую к процветанию. Кто откажется – дорога в шалаш никому не заказана.

 

УНИВЕРСИТЕТ «КАК НЕ НАДО»

У нас в стране табу наложено на мемуары вчерашних уголовников. Исключение разве что «Записки серого волка» Ахто Леви, принятого в Союз писателей (мемуары политзэков – статья особая). Публикация глав из записок экс-генерала Чурбанова была воспринята неоднозначно: как, выйдет в свет книга этого сверхвзяточника?! Американцы ощущают потребность именно в таких изданиях. Налет бульварности не исключается, но не это главное: преступник, хочет он того или нет, делится бесценным опытом, как НЕ НАДО ЖИТЬ, что НЕ НАДО ДЕЛАТЬ. Мемуары уголовников – своего рода предостережение: богатей, но законно.

У нас томится в местах, отведенных приговором, множество талантливейших людей, предприимчивых, энергичных. Спеша к богатству, они вступили в конфликт с Законом и оказались у разбитого корыта. Их исповеди предостерегли бы многих желающих разбогатеть от опрометчивых шагов: спешить надлежит так, чтобы не откатиться от цели.

У нас отсидевший хозяйственник – пария общества. В анкетах – так стыдливо именуется личный листок по учету кадров – есть пункт: находился ли под следствием. «Находился», «сидел» – ты уже приговорен к бессрочному наказанию. В приговорах судов есть пункт: «запрещается в течение стольких-то лет занимать руководящие хозяйственные должности». Это как патент на неисправимость: сколько волка ни корми, он все равно в тюрьму смотрит. Бесценный опыт, знания пропадают, не используем богатство. Американцы и в этом отношении большие экономисты. Вчерашний зэк занимает профессорскую кафедру, активизируется в бизнесе, создает новые фирмы – работает на прибыль себе и государству, ибо остается исправным налогоплательщиком. Государство кровно заинтересовано в том, чтобы он зарабатывал как можно больше. Может делать – пусть сделает: это у НИХ. Может сделать, но анкета не та: это у НАС.

 

АНКЕТОЙ ПО ГЕНИЮ

Нечто аналогичное и в области науки. Чтобы получить доступ к научной деятельности, надо вести:

высокоморальный образ жизни,

заниматься общественной работой,

всемерно повышать свой идейно-политический уровень,

штудировать бессмертные труды классиков марксизма-ленинизма,

иметь чистую анкету, не иметь в родне ни осужденных, ни проживающих за границей.

Анекдот эпохи борьбы с космополитизмом. Защищалась кандидатская на тему: «Россия – родина слонов». Введение – «Классики марксизма-ленинизма о слонах». Главная часть – «Россия – родина слонов». Заключение – «Международное значение русского слонизма».

Препон много. Игнорировалось самое главное условие – талант, у которого есть неприемлемое блюстителями анкетной чистоты свойство: ершистость, независимость. Одержимому наукой нет дела до каких-то там политкружков, необходимости повышать политический уровень уборщиц, участвовать в общественной жизни. Ему не хватает времени на науку, а его бездарно грабят, и грабители пребывают в полной уверенности, что делают благо, что конспектирование трудов Ильича поспособствует сделать открытие в области квантовой физики, хотя Ленин о ней и не знавал. Чему бы ни была посвящена диссертация – переработке навоза или излечению венбольных, – в списке использованной литературы непременно должны были приводиться труды Маркса-Ленина, решения очередного исторического съезда, последние выступления очередного генсека. Это был десятилетиями освященный ритуал, нарушать который не рекомендовалось. Это переливание из пустого в порожнее обходилось бедному советскому налогоплательщику в десятки миллиардов рублей, стопорило развитие науки, выхолащивало потенциал талантов и гениев: примерно четвертая часть времени, проведенного в аспирантуре, транжирилась на поклонение марксистско-ленинским идолам.

В предыдущей главе мы уже говорили об этом, повторяемся: слишком велика боль от того, что сами убили столько времени на пустоту.

В науку лезли активисты всех мастей – через партию, через комсомол. Кандидатские и докторские пеклись блинами, расширенное воспроизводство остепененных комсомольских и партийных работников было поставлено на поток, уж они-то во все времена были выездными: начальству не прекословили, бражничали и имели любовниц, но умели скрывать свои похождения, метко швыряли дротики в ослушников, особенно богатый политический и материальный капитал заработали на осуждении А. Д. Сахарова.

 

ДАМА, НЕ БЕРУЩАЯ ВЗЯТОК

К величайшему их сожалению, есть одна Дама, которая неподкупна и беспристрастна, которой нельзя приказать и которую ничем нельзя задобрить, которая – порой с запозданием – но безошибочно определяет, кто есть кто. Это История. Она определит себестоимость отлучения Сахарова от науки, колоссальный ущерб, нанесенный державе бездарями от науки. Она воздаст и тем, по чьей вине допущен разорительный перекос: кандидатов и докторов – тьма (треть научных работников в мире), а по интеллектуальному уровню мы пропустили вперед страны Африки с дикарями в джунглях.

 

НЕРЕНТАБЕЛЬНОСТЬ СИСТЕМЫ

Мы – предприниматели, наше дело – бизнес, но, как заметил читатель, мы постоянно попадаем не в свою епархию. Да простят нас за узколобость и практицизм, в плоть и кровь вошла привычка считать деньги, тратить их с умом, прибыльно. Только взявшись за написание этой книги и просчитав стоимость каждого шага Системы образца октября семнадцатого года, мы, как экономисты, ужаснулись ее нерентабельности, ее чудовищным тратам не по адресу, диким по нерациональности вложениям средств.

В 37-38-х годах шли инспирированные свыше процессы так называемых вредителей, экономических диверсантов. Гении по части вредительства, экономических диверсий и саботажа восседали в Кремле, их деятельность, изначально преступная, была направлена на вымирание народа. Город Грозный, находящийся в котловине, непродуваемый, нашпиговали заводами и фабриками с вредными выбросами так, что обрекли полумиллионное население на мор. В Стерлитамаке, Донецке, Волгограде – в сотнях городов не обойтись без противогаза. Это всевидящее око Кремля позаботилось, чтобы облака отравляющих веществ, по сравнению с которыми ОВ, примененные немцами на фронтах первой мировой, были легким чихом, приближали путь в могилу. Это из Кремля пал дождь наград на спроектировавших и возведших вышедшее из повиновения атомное чудовище в Чернобыле. Это Кремль приучил не считать деньги, карая тех, у кого себестоимость стройки оказывалась ниже плановой.

 

КАРА ЗА ЭКОНОМИЮ

Последнее утверждение может показаться поклепом, настолько оно кажется невероятным, тем более, что из Кремля звучали призывы об экономии, рачительности и т. п. Любой начальник крупнейшей стройки относился к ним иронически, хотя обязан был поддерживать и пропагандировать. На деле же он был кровно заинтересован в обратном – в резком удорожании. Во имя этого дороги, подъездные пути – кровеносная система любой стройки – возводились в последнюю очередь, техника и машины гробились, преждевременно выходили из строя, был чудовищный перерасход цемента и бетона. Зато после того, как разрезалась красная ленточка и под звуки фанфар произносилась команда «Пуск!» – наступала желанная пора получения премий. Премиальный фонд составлял два процента от себестоимости стройки: чем дороже – тем премиальнее.

Мы прикинули: попади та же стройка в руки предпринимателя, она бы обошлась в два-три раза дешевле и все равно принесла бы ХОЗЯИНУ ощутимую прибыль. Посягательства на свой карман он не допустил бы. И парткомам, и агитаторам, и пропагандистам (а все к кассе наведывались дважды в месяц и премиальные получали) места бы не нашлось: хочешь повитийствовать – валяй, но после смены! И без наглядной агитации возвели бы. Кто бы остался в выигрыше? Народ зажил бы по-человечески, богаче.

 

ТОСКА ПО КНУТУ

О Петре Первом Сталин сказал: «Петр боролся с варварством варварскими методами». Сказано это было и в похвалу («боролся с варварством»), и в осуждение («варварскими методами»). Поощрялась цель, неприятие вызвали средства ее достижения. Сталин-теоретик и Сталин-практик, Сталин-политик и Сталин-партцарь – нынешний прообраз двуликого Януса. В знании истории ему не откажешь, не в пример нынешним. Варварские методы он изучил как никто, знал и их себестоимость для России. Это не помешало ему насаждать социализм варварскими методами.

Почему живуча тоска по Сталину? Вовсе не потому, что люди соскучились по репрессиям, кнуту палача. При Сталине государственный маховик крутился безостановочно, каждый винтик (Сталин эквивалентный человек с винтиком) знал в госмашине свое место, в гигантской империи подневольного труда были задействованы все. Побудительная сила – страх.

Мы, предприниматели, как и оставивший нас далеко позади свободный мир, делаем ставку на другой вид горючего – материальную заинтересованность. Рубль. Сейчас вынужденная остановка, вызвана она сменой и Двигателя, и Горючего. К новому горючему надо еще и привыкнуть, и научить им пользоваться, переподготовиться. Курсы простого усовершенствования не годятся, меняется Система.

 

В РУБАШКЕ РОЖДЕННЫЕ

История не терпит, это ясно, сослагательного наклонения. И все же – призови она нас под свои знамена раньше...

Дело не лично в Михаиле Ходорковском или Леониде Невзлине, мы в рубашке родились, что не успели попасть под ТЕ жернова, – дело в людях нашего склада: нашей хватки, нашей предприимчивости, нашего образа мысли и действия, нашей наступательности и предусмотрительности. Страшно подумать, что бы было, запоздай перемены на четыре-пять лет. Статистически установлено, что гениальные открытия делаются, как правило, до тридцати лет, потом – их доводка. В предпринимательстве – свои открытия предприимчивости, свои способы и методы оптимальной реализации идей, своя наработка опыта.

И опять – к сослагательности. Частное лицо пока не в состоянии взять подряд на гигантскую работу, допустим, строительство автозавода. Что для этого требуется, если подходить по нормальным меркам? Капитал. Государство на неограниченный срок отводит под аренду земельный участок, дальше действо Заказчика и Подрядчика. Мы двое – подрядчики, найдем кредиты, наймем исполнителей, через два – максимум через три года появится не завод – игрушка, конкурентоспособный, насытит рынок автомашинами по доступной цене. Всем мы будем платить по труду, ни авралов, ни сбоев, ни простоев – нормальная работа, нормальный ритм, зарплата на порядок выше нынешней среднестатистической, никаких «выводиловок». Каждому работнику за труды – по машине в счет заработанного.

– Гогия, кто такой Маркс?

– Это был такой экономист.

– Как наша Беллочка?

– Э-э, Беллочка старший экономист.

Ситуация нормальная, только в нашем Зазеркалье она кажется фантастической. Забыли добавить, что умелая организация снизит трудозатраты на выпуск единицы продукции, весомой окажется разница между себестоимостью и стоимостью машин. Впрочем, мы – подрядчики, наша задача – сдать объект в положенный срок, день в день. Мы это сделали. Рассчитались с кредиторами, получили все от заказчика. Можно приступать к новому делу? Как бы не так!

 

АТУ АКУЛ!

Рабочий класс, поднявший – благодаря нам! – свое благосостояние, начинает бунт: как, эти двое нашими мозолистыми руками отхватили по миллиарду?! Кровососы, хищники, грабители, да мы их!!! Новоявленные акулы империализма, золотопузые – ату их!!! Грабь награбленное, дели, да если бы не мы, что бы у них было?!

А если бы не мы – что бы у них было? Этот вопрос сам по себе снимается с повестки дня. Совковая психология: самому не иметь и не дать никому заработать, сладостно считать деньги в чужом кармане, сладостно поспособствовать их уменьшению, сладостно жить по принципу – вырву себе глаз, пусть у моей тещи зять будет кривой. Собака на сене – это о нас, осовковленных.

Когда нас грабило государство – это считалось само собой разумеющимся, А когда частник дает и государству, и гегемону, дает куда больше, чем было, но не забывает и себя, – не допущать!

 

ЧТО НАС ГУБИТ?

У блатных модны татуировки. Женщина, водка, карты, нож – символ того, «что нас губит». Нас губит зависть, финансовый успех соседа воспринимается так, словно он залез в наш карман. Философия зависти всеразрушающа, вытравить ее не так-то просто, потребуются годы и годы, зависть привита нищетой. Нищета мешает выйти из нищеты, это грустный парадокс переживаемого момента.

Зависть алогична, завидующий задается и руководствуется одним вопросом: «А почему это у него больше? Чем это он лучше?» Математика одна: на сколько больше – на столько и сравнять, пусть не высовывается. Спецов по этой разрушительной части – миллионы. Американец в себе ищет причину скромного финансового благополучия, стремится догнать. Совок – отнять.

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:

«МЕНАТЕП – это деньги для людей

Межбанковское объединение содействия научно-техническому прогрессу МЕНАТЕП, несмотря на свою молодость, уже достаточно хорошо известно в деловых кругах столицы. Его деятельность направлена на стимулирование развития рыночных отношений, создание новых структур в экономике. Сейчас МЕНАТЕП работает над организацией так называемых «универмагов финансовых услуг».

Мы попросили директора объединения по связям с общественностью Л. НЕВЗЛИНА ответить на некоторые вопросы.

– Довольно непривычное словосочетание «универмаг финансовых услуг».

– Почему «универмаг»? В нашем понимании это то место, где можно купить все (так, по крайней мере, когда-то было задумано и так должно быть). Вы приходите туда, и к вашим услугам весь набор товаров – от зубной щетки до телевизора и перстня с бриллиантом. На наш взгляд, сейчас возникла колоссальная потребность в учреждениях с широким ассортиментом финансовых услуг...

– А теперь, пожалуйста, подробнее об услугах...

– Во-первых, мы берем на себя ведение счетов предприятий, занимающихся предпринимательством, которым нужна не столько сберкасса, сколько финансовый советник. Во-вторых, через «универмаги» можно организовать эмиссию ценных бумаг и распространять их во всех регионах страны... Для приобретения товаров, которые имеют коммерческую цену, мы осуществляем кредитование покупателей, поощряя тем самым покупательский спрос».

(«Московская правда», 23 октября, 1990 г.)

 

III. ГОРШКИ И БОГИ

 

МЕРТВЕЦКАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ

В не столь давние хрущевско-брежневские времена был крен на стабильность кадров, всеми силами боролись с их текучестью. Приводились и статистические выкладки: во сколько обходится державе эта самая текучесть; на щит поднимались те руководители, кто сводил ее к минимуму. Как это у нас принято, постарались наломать разорительных дров даже на таком ровном месте: боролись с текучестью как таковой, не изничтожая причин, ее порождающих, били по следствию, не трогая корни.

Тратились огромные суммы на оргнабор рабочих на всякие отдаленные объекты Сибири, Дальнего Востока. Если бы хоть пятая часть этих средств ушла на строительство жилья, школ, больниц, магазинов – миграция была бы сведена к минимуму. Но – это шло по разным статьям бюджета, истощение казны продолжалось.

 

КАСТА БЕССМЕРТНЫХ

А уж пальму первенства по сохранению стабильности кадров следовало отдать самому Леониду Ильичу Брежневу. В книгу Гиннеса следовало включить министра путей сообщения Бещева: без малого сорок лет просидел в своем кабинете, пересидел Сталина, Маленкова, Хрущева, другие «министровали» по 20-25 лет, по столько же губернаторствовали первые секретари обкомов.

О Политбюро ходил такой анекдот. Повстречались как-то в сановной Барвихе (санаторное место едва ли не в самом благодатном углу Подмосковья, где для еле передвигающихся были проложены оздоровительные маршруты длиной аж в пятьдесят метров) Пельше и Кириленко. Первый – глава всесильного Комитета партийного контроля, второй – верный соратник Ильича Второго еще с днепропетровских времен, третий человек в партии. Повстречались, и в один голос прошамкали: «А где это я вас видел?» Того же Пельше – действующего члена ПБ – вносили и выносили из машины.

Система закоснела, сцементированная кастой несменяемых. Люди вовремя приходили на работу, уходили, не пьянствовали, не занимались моральным разложением – не делали ничего такого, за что их было бы можно, говоря по-простецки, турнуть с насиженного места, тем более, что главный критерий – отдача – совершенно игнорировался. Выдвигалось на первый план несущественное: многодетность, родители-пенсионеры и прочее в том же ряду. Вяли таланты, не имея возможности распуститься, десятки миллионов способнейших специалистов прозябали, не использовав свой потенциал и на процент, пышным цветом благоденствовали склоки и интриги, попытки скомпрометировать вышестоящего, чтобы занять его место: увы, иного пути наверх не было. Система без постоянного обновления, притока свежих сил была обречена на умирание, курс на подобную мертвящую стабильность кадров был разорительным.

 

ГОНКА С ВЫБЫВАНИЕМ

Чтобы избежать подобного, мы заложили в основу МЕНАТЕПа принцип целительного саморегулирования, обеспечения жизнестойкости своего детища: через определенные промежутки времени 2-3-процентная ротация. Хотя, как известно, всякое сравнение хромает, это напоминает гонку с выбыванием в спорте: круг пробежали, и с последним вынуждены распрощаться. Гонка эта постоянна: место выбывшего занимает человек со стороны, новичок. Забег продолжается, финиш снова через полгода-год, неудачник перед дилеммой – или соглашайся на место чуть пониже в менатеповской табели о рангах, или забирай трудовую книжку.

Мерило ценности работника – прибыль, которую он приносит. За бортом МЕНАТЕПа может оказаться и тот, кто приносит прибыль, но меньшую, чем люди одного с ним уровня, работающие с ним в одинаковых условиях (судьба тех, кто сработал на минус, думается, ясна). Нет в МЕНАТЕПе работника, перед которым бы не маячила финишная ленточка, который бы не чувствовал за спиной дыхание соперника-конкурента, побеждают сильнейшие – на данный момент. Так мы запускали, так сказать, ежа под рубаху. Дамоклов меч расставания, несоответствия висит над каждым, независимо от положения в иерархической лестнице, не дает расслабляться никому даже из совета богов – членов Совета директоров МЕНАТЕПа: если чья-то деятельность, даже в малой степени, тормозит работу других – как это ни печально – приходится заниматься хирургией.

 

РАСТИ, ДЕЛОВОЙ ЧЕЛОВЕК!

Не прижились у нас и склоки, интриги, каждому предоставлена возможность ПРОЯВИТЬ себя. Вам кажется, что вы сильнее своего начальника? Замечательно, будьте добры доказать это делом. Вам представляется, что ваши услуги стоят дороже? Что вас недооценивают? Аргументируйте – опять же не словами, а весомыми поступками.

Мы понимаем: рано или поздно приходит момент, когда по-настоящему талантливому человеку становится тесно. Самое эффективное лекарство – самостоятельность. Мы только приветствуем отпочковывание, даем самый льготный кредит человеку, в которого верим.

 

МИЛЛИОНЫ ОТ СУРКОВА – МИЛЛИОНЫ СУРКОВУ

Рекламой в МЕНАТЕПе занимался Владислав Сурков, молодой, неординарно мыслящий. О том, что сталось с Сурковым, предельно коротко сказала «Российская газета»:

«ЭТОМУ ЧЕЛОВЕКУ МОЖНО ВЕРИТЬ. Его называют лидером рекламного бизнеса. Осенью 1990 года по предложению Совета директоров объединения МЕНАТЕП он организовал и провел первую в стране широкомасштабную рекламную кампанию. Сумма затрат на неё составила рекордную по тем временам цифру – 5000000 рублей. Но в результате рекламной кампании МЕНАТЕП разместил свои акции на 1458 000000 рублей и увеличил уставной капитал в 10 раз!

Каждый новый шаг этого человека – сенсация! По его предложению в декабре 1991 года ведущие коммерческие структуры России, среди которых РТСБ, Инкомбанк, МЕНАТЕП, Международная биржа, а также Госстрах РСФСР, объединились в Ассоциацию рекламодателей.

Он возглавляет одно из крупнейших в стране агентств, работающих в сфере рекламы и паблик-релейшнз. И он гарантирует, что сотрудничество с Агентством рыночных коммуникаций «МЕТА-ПРЕСС» поможет вам занять на рынке место, достойное Вас!»

МЕНАТЕП внес весомый вклад в новое дело Суркова: курицу, несущую золотые яйца, требуется хорошо кормить. В новом качестве Владислав Сурков приносит нам еще больше, чем в старом.

То, что произошло с ним – для нас норма. В государственной, советской системе это невозможно: пока подыскивалось бы дело под конкретного человека, ушли бы десятилетия – и это в лучшем случае.

 

СВЕТ ПО ЗАТУХАЮЩЕЙ

Для нас поучительна судьба Маргарет Тэтчер: каким же здоровьем обладает Великобритания, если без тени сомнения решилась на замену такого гения, как «железная леди», едва было просчитано, что она перешла ту грань, где не работа на авторитет, а работа авторитета.

Восхищения заслуживают как те, кто подвиг к этому решению, так и сама Тэтчер, ушедшая вовремя. Как бы ярка ни была звезда, но свет затухающей – свет по нисходящей. Безжалостно? Глава правительства – это есть глава правительства, не то что академик, входящий в когорту имеющих определенные обязанности пожизненно, глава правительства – это самый сильный на данный момент.

Чуть сбилось дыхание – уступи место более сильному. Вовремя подсказать уход и вовремя уйти – самый гуманный шаг по отношению к собственному народу, безжалостно не сделать этого. Обладай наши бывшие правители хоть сотой долей мужества Тэтчер, ее чувства собственного достоинства и ответственности перед временем и перед народом...

Карьера Тэтчер закончилась в тот момент, когда едва наметилась тенденция к сокращению прибыли. Страна продолжала богатеть, но – чуть замедленнее. Это привело пусть к почетной, но отставке.

 

НАГРАДА ЗА РАЗВАЛ

У нас же, чем хуже шли дела, тем больше росло число пенсионеров союзного значения, персонально поощрялся вклад каждого в упадок! Награждались, поощрялись за то, что подталкивали страну в пропасть. Верхам казалось, что они незаменимы. Винить в том надлежит не их, а систему, их породившую. Вот и лезли на трон живые трупы – Брежнев, Андропов, Черненко. Любые прорехи в деятельности списывались на объективные причины, на объективные трудности. Как будто у капитализма и его лидеров не было никаких трудностей! ТАМ был отработан и выверен механизм их преодоления.

 

ПОПРАВКА НА РЫНОЧНОЕ ВРЕМЯ

Исторические параллели всегда рискованны, но, тем не менее, мы проецируем и к МЕНАТЕПу болячки, выбросившие нашу державу из разряда великих, чтобы ни в чем не повторить ошибок. Сколько бы кто бы ни сделал для МЕНАТЕПа, карета прошлого – не карета настоящего.

Станиславский уподоблял актера человеку, едущему на велосипеде: крутит педали – едет, остановился – упал. Приходится делать поправку и на нынешнее, рыночное время: сегодня крутить педали энергичнее, чем вчера, завтра – на порядок выше, чем сегодня, иначе конкуренты обойдут, и волей-неволей вылетишь из седла. Так что в обойме остается тот, кто в состоянии наращивать обороты. Нет сил – вот тебе велосипед юношеский, не гоночный, не справляешься – пересаживайся на трехколесный – со всеми вытекающими отсюда финансовыми последствиями.

 

МЕНАТЕП – НЕ БОГАДЕЛЬНЯ

Жестоко? Менатеп – не сиротский дом, не ПРИЮТ заслуженных, списанных в тираж, не богадельня. Мы создаем все условия, чтобы каждый мог работать и зарабатывать – по способностям, в том числе, и на обеспеченную старость. Но мы никого не заставляем работать, не занимаемся таким позорным институтом прошлого, как дисциплина труда. Нас не интересует, сколько у кого времени уходит на работу – это его частное дело. Но дисциплина исполнения – тут уж не взыщите, все мы сидим в одной лодке, весла погружаются в воду абсолютно синхронно, и гребок должен делаться на оптимальную глубину в минимум времени. Асинхронность ведет к сбою, потере скорости, к вящей радости конкурентов. Мы – за радость, но только не в убыток себе. Уважающий себя деловой человек не имеет никакого права радовать конкурентов.

 

ДЛЯ КОГО УШЕЛ ПОЕЗД

Авторское право на МЕНАТЕП принадлежит не одному человеку. У истоков стояла сильная группа, сохранились лишь те, кто исповедовал принципы, о которых шла речь, и у кого хватало сил все с большей скоростью крутить педали. Кто-то вычеркивает себя стремлением почить на лаврах, кто-то самокритично оценил собственные силы – процесс отрыва от пуповины протекал болезненно, расставание со стартовой командой – вещь не из приятных, но дело расставило все акценты. Стремившиеся жить только с капитала первопроходцы оказались безбилетниками и высажены с поезда. Кого-то подвели и чрезмерные амбиции, ноша же оказалась не по плечу. МЕНАТЕП в данном случае не исключение: не менее, если не более болезненно шло становление и других компаний. Кто поумнее, обиды не таит, поддерживает деловые контакты, а на нет, естественно, и суда нет. Возможно, будь у нас нынешний опыт и вернись мы в ту, начальную, ситуацию, дров бы наломали, очевидно, меньше. Но, как справедливо замечено, история не терпит сослагательного наклонения, копаться в прошлом предоставим историкам, время все расставит по своим местам, каждому воздаст свое. Осталась – Команда

 

ИГРАЮЩИЕ ТРЕНЕРЫ

Команда – это члены Совета директоров МЕНАТЕПа. Кто же входит в Команду? Это Марина Кузькина, Михаил Брудно, Алексей Голубович, Руслан Дахаев, Владимир Дубов, Борис Золотарев, Платон Лебедев, Сергей Монахов и Владислав Сурков – директора по направлениям, и нас двое – всего одиннадцать человек, средний возраст где-то в районе тридцати, так что на футбольно-принимательское поле мы, скажем без ложной скромности, смотримся.

Нас обоих можно уподобить играющим тренерам, есть у нас и запасные игроки, не упускаем из поля зрения и перспективных дублеров. Не будем давать характеристик каждому из Команды, просим поверить на слово, что удержаться в ней еще труднее, чем попасть в нее. Мы ценим заслуги каждого из Команды, и в то же время ни у кого нет гарантии, что его место забронировано только им. На сегодня каждый из них сильнейший в своем амплуа, но каждому еще очень далеко до потолка, у всех перспективы делового роста.

 

ЧТОБЫ ЭКОНОМИТЬ, НАДО ТРАТИТЬ

Команда сильна личностями, яркими индивидуальностями. Что у них общего? Профессионализм, здоровое честолюбие, системность и нетривиальность мышления, непредсказуемость тактических ходов, умение проигрывать ситуацию с самых разных сторон.

В МЕНАТЕПе жесточайший режим экономии, но Команда знает, чтобы как можно больше сэкономить, нужно умело тратить, каждый из Команды предельно требователен к себе, имеет моральное право требовать того же от подчиненных. Один из членов Совета директоров оштрафовал подчиненную, в результате свой семейный бюджет уменьшил на двадцать тысяч рублей: наказанной была его... жена. Этот, на первый взгляд, анекдотический поступок в традициях Команды: Дело не признает ни кумовства, ни приятельских, ни родственных отношений.

В Совете директоров есть и женщина. Скидок Марине Кузькиной никаких не делалось. В труднейшей конкурентной борьбе она доказала свое право на лидерство. Время покажет, достанет ли у кого-то из мужчин сил на реванш.

 

БЕЗ ЛУКАВСТВА

На упоминавшейся встрече с молодежью в Останкинском телецентре на вопрос, какова ставка члена Совета директоров МЕНАТЕПа, мы честно ответили: не знаем. И мы не лукавили. Мы действительно не знаем, сколько может получить тот или иной член Команды: столько, сколько он заработает, все зависит от конечного результата. Они равны только в праве на реализацию всех своих способностей. Бывает, что у кого-то премиальных на порядок больше, чем у другого. В наших интересах, чтобы каждый из Команды зарабатывал как можно больше: в конечном счете, выигрывает МЕНАТЕП, наше общее Дело. И наше Детище.

 

ГЕНЫ СТРАХА

На Запад мы едем не туристами – работать. Сталкиваемся с самыми разноуровневыми людьми – и по положению в обществе, и по доходам. Несмотря на национальные, этнографические различия между ними, есть одна черта, характерная для всех, отличающая их от советян: они не умеют и не любят ждать.

Тому есть и объективные причины: история относилась к ним как любящая мать, к нам же – как мачеха. Они не проходили университетов столь братоубийственной гражданской войны, как наша, и не обескровливали себя коллективизацией и принудительной, с тюремными мерами индустриализацией, не загоняли сами себя в ГУЛАГ, не создавали противоправную, противонародную Систему, плодящую гениев некомпетентности, фанфаронства и чванства, по сути своей человеконенавистническую, обуявшую всех и вся страхом.

Западу, сколько ни бейся, не понять рядового, привычного факта из нашей жизни всего лишь трехлетней давности. В апреле 1989 года по программе «Взгляд» Центрального телевидения выступал известный кино- и-театральный режиссер Марк Захаров с предложением: предать тело Ленина земле. Выступил и выступил, высказав свою точку зрения. Казалось бы, что в этом особенного, тем более, что настал век долгожданной гласности? Через несколько дней узнаем об ощущениях одного известного адвоката, прошедшего фронт в авиации, работавшего следователем по особо важным делам, которому много раз грозило уголовное отребье, не бросавшее слов на ветер. И вот этот отважный человек, сильный, мужественный, слушая Марка Захарова, сидя один у телеэкрана, поймал себя на мысли: а что, если узнают, что вот он сидит и смотрит эту передачу. Да и наши родители испереживались за Марка Захарова: а ну как посадят?

 

ЖИЗНЬ НА ПЛАХЕ

Гены страха у старшего и среднего поколений бездонны. Это их беда, но не вина. Страх способствовал укоренению и другой черты характера – долготерпения. Горе-правители, застращав, помыкали терпеливыми, как заблагорассудится. Жизнь на плахе не содействовала проявлению и реализации творческих способностей, терпящий бедствие народ не мог стать богатым. А воспевание терпения было стержнем государственной политики управления социальными процессами.

 

БУРИДАНОВ ОСЕЛ

На приеме в честь парада Победы Сталин произнес тост «за великий русский народ», восхвалив такие его черты, как «ясный ум, стойкий характер и терпение». Главная награда за терпение – обещания, народ уподобили ослу, который изо всех сил тянулся к охапке сена, приделанной к постромкам, и тянул нелегкий груз.

 

ЗАВТРА ПИВО БЕСПЛАТНОЕ

Уж не припомним, в каком западном городке мы увидели надпись над пивным заведением: «Завтра пиво бесплатное», и, не сговариваясь, воскликнули:

– Да это же лозунг для советских людей!

Что пообещал нам XIX – последний сталинский – съезд партии, состоявшийся в октябре 1951 года? За пятилетку (1951-55 годы) (симптоматично, что в октябре 1952 года утверждались директивы развития и на... 1951 год) планировалось фактически за три года повысить производство мяса почти в два раза. Так что Хрущев, намеревавшийся в оттепельные шестидесятые ускорить рост коров за год в два-три раза, был достойным учеником Генералиссимуса по части нереальных обещаний. Обещалось за те же три года увеличить производство продукции легкой и пищевой промышленности не менее чем на 70 процентов, завершить... механизацию тяжелых и трудоемких работ в промышленности и строительстве, увеличить вдвое государственные материальные и продовольственные резервы, могущие уберечь страну от всяких случайностей. Выражалась твердая уверенность, что «народы Советского Союза под испытанным руководством Коммунистической партии успешно выполнят новый пятилетний план».

Пятилетка, естественно, провалилась. Советских людей, что тоже естественно, ждали другие планы, еще более грандиозные.

 

СЧАСТЛИВЫЕ БЕДНОСТЬЮ

Работая над этой книгой, изучая первоисточники, мы совсем иначе увидели своих родителей: да как же у них достало сил выдюжить в этой мертвящей атмосфере вранья, прожектерства и надувательства, принимать все это за чистую монету и чтить брехунов, по сравнению с которыми знаменитый барон-враль Мюнхгаузен выглядит грудным младенцем?!

Они же все это конспектировали, экзамены сдавали, соревновались за право пронести по Красной площади в красные дни портреты тех, кто их околпачивал. И не свихнулись, нас вырастили психически здоровыми – это просто из области фантастики!

У них – счастливое свойство характера: не замечать нищеты, хотя зарплата и была чисто символическая, в пределах ста рублей в месяц. И на эти деньги они умудрялись питаться, одеваться, расти духовно, воспитывать детей – и, что невероятно, быть довольными! Естественно, накоплений никаких не было, бюджет напряженный, ни о каких круизах или просто путешествиях и речи не было, занимались путешествиями по... телевизору вместе со Шнейдеровым, Сенкевичем.

 

ОЖИДАНИЕ, ОЖИДАНИЕ…

В разговорах то и дело мелькало: «Это было до съезда? Нет, после съезда». Став чуть постарше, мы поняли, какой же такой съезд-летоисчисление имелся в виду. Оказалось, двадцать второй (октябрь 1961 года), на котором была принята новая программа партии – программа построения коммунизма. «Партия торжественно заявляет, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Была названа и конкретная дата – 1981 год. Наши родители, как и десятки миллионов сограждан, в это верили, были счастливы ожиданием приближения столь величественной перспективы.

Завтра пиво бесплатное... По американским меркам, стыдно быть неудачником, об этом никогда не говорят во всеуслышание, а, стиснув зубы, постараются попасть в категорию удачников. Странна, необъяснима философия большей части советской нищеты: неудачниками себя не признавали, хотя жили, если по западным, нормальным меркам, просто в лачугах.

 

КАК ИСПОРТИТЬ ОБЕДНЮ?

У драматурга Виктора Розова есть пьеса «Гнездо глухаря». У главного героя, сверхноменклатурного деятеля, в работу входило и проводить экскурсии иностранцев в собственную – шестикомнатную! – квартиру. Сын-старшеклассник однажды испортил всю обедню, задав очередному визитеру (кажется, из Италии) невинный вроде бы вопрос: «А у вас сколько комнат?»

 

КАК НОКАУТИРОВАТЬ БОГАЧА?

Гость оказался в замешательстве: он стал считать, сколько же у него вилл, это он вроде бы помнил, а в числе комнат запутался: по всей видимости, никогда не задавался этим вопросом.

Американцы судят о своем жилье по числу спальных комнат, мы – измеряем квадратными сантиметрами. В московском Бюллетене по обмену жилплощади не редкость такие объявления: «Большая комната на меньшую. Комната 7,45 кв. м. меняется на комнату 7,44 кв. м». Один из нас после долгих мытарств получил на четверых трехкомнатную квартиру, отремонтировал ее, вселился и был счастлив, пока не очень тактичный гость не задал вопрос: «Как живет на Западе человек вашего уровня»?

 

ТВЕРДОЕ ПАРТИЙНОЕ

Наши родители всю жизнь твердили: «Лишь бы не было войны. НАТО вон как вооружается». О том, что НАТО вооружаться заставляла и наша военная доктрина, разорительная для народа, и речи не было. Лишь бы был мир, а там все образуется, партия нас в обиду не даст: слово партии – твердое слово.

Твердое... В 1956 году было принято постановление ЦЖ и Совмина о жилищном строительстве, пообещано: через 10-12 лет жилищная проблема в стране будет ликвидирована. В 1968 году об этом постановлении уже никто и не вспоминал, срок начала жилищного изобилия перекинулся на 1981 год. Уже после апреля 1985 года запущен еще один мыльный пузырь: программа «Жилье-2000» обещает каждой семье к третьему тысячелетию по отдельной квартире. На дворе 1992 год, и уже ясно, что столь шумно отрекламированная программа «Жилье-2000» оказалась пропагандистской уткой. Спрашивать не с кого.

 

БА, ЗНАКОМЫЕ ВСЕ ЛИЦА!

Мы уже говорили об утопичности решений XIX партсъезда, принятых единогласно. Кто же за них голосовал? Брежнев Л. И., Гришин В. В., Зимянин М. В., Капитонов И. В., Косыгин А. Н., Кузнецов В. В., Микоян А. И., Патоличев Н. С., Суслов М. А., Устинов Д. Ф., Хрущев Н. С., Шелепин А. Н., Гречко А. А., Громыко А. А., Епишев А. А., Ильичев Л. Ф., Пономарев Б. Н., Фурцева Е. А., Подгорный Н. В.

Ба, да это все лица, единогласно голосовавшие и за принятие третьей программы партии – программы построения коммунизма, входившие – в разные годы – кто в секретариат, кто просто в ЦК, а многие – и в Политбюро ЦК!

 

ВСЕГДА «ЗА», ВСЕГДА «ПРОТИВ»

Потом в эти славные ряды прибавились другие любители единогласно осуждать решения, за которые они же голосовали единогласно. Все они причастны к тому, что насмешкой стали звучать слова о твердости партийных планов. С легкостью, поистине хлестаковской, обещания сначала даются, потом – ими же! – осуждаются, сроки ломаются и переносятся, изобретаются ссылки на объективные трудности, на волюнтаризм, свергаются с пьедестала те, кто ими же единогласно возводился на пьедестал – самый настоящий шабаш круговой поруки и безответственности. Все это, вместе взятое, и было Системой, вчистую проигравшей состязание с капитализмом.

 

МИРОВОЙ РЕКОРД ПО ОБЕЩАНИЯМ

Произносились слова, затем слова вокруг слов, потом слова вокруг слов о словах – по числу слов, приходящихся на одну душу населения, мы оставили далеко позади самые развитые капиталистические страны. Там потенциал и ценность политика измерялись делами. Деятели, голосовавшие за то, что принятое ими решение является непродуманным, без промедления отправлялись в отставку.

Впрочем, нет: их Система работала так, что принятие непродуманного, не взвешенного со всех точек зрения, не выверенного прогнозистами решения, было явлением невероятным. Ни один американский президент не клеймил своего предшественника. Ни в одной цивилизованной стране не топчут портрет бывшего президента, разостланный на сцене (как это было у нас на презентации фильма «Асса»). Никому не придет в голову усомниться в умственных способностях главы государства. Единственный деятель, сказавший на роду одно умное слово: «Обогащайтесь!» – был предан анафеме и казнен в ранге врага народа. Собственно, он был ЕДИНСТВЕННЫМ из правящей когорты, кто произнес вслух столь крамольное для члена партии коммунистов слово. Слово, попавшее под гриф «совершенно секретно».

 

ГЛАВНЫЙ ВОПРОС – БЕЗ ОТВЕТА

Работая над книгой, мы перебрали гору литературы в поисках ответа на один единственный вопрос: НА СКОЛЬКО СТАЛ БОГАЧЕ советский человек – отдельно взятый – за годы сталинских, хрущевских, брежневских и горбачевских пятилеток? Увы, тщетно. Цифры роста реальной заработной платы ничего не давали по причине, как выразился один модный современный экономист, своей лукавости. Полное молчание на эту тему в трудах статистика № 1 академика С. Г. Струмилина. Молчит патриарх, молчат и епископы и попы от статистики.

 

ДАЛЕКО ПРЕЗИДЕНТУ ДО СТУДЕНТИКА!

Почему лукава цифра так называемой реальной заработной платы? Да, потому, что она не учитывала динамику пляшущих цен. Кто сегодня в состоянии купить 11 килограммов красной икры на свою месячную зарплату, если ее цена приблизилась к тысяче рублей за килограмм? Выходит, экс-президент Горбачев с его четырьмя тысячами жалованья в месяц должен, сведя до нуля все другие расходы, трудиться почти три месяца, чтобы купить названное количество деликатеса,

А сорок лет назад студент юрфака Московского университета Миша Горбачев на свою стипендию в триста рублей в месяц (зарплата уборщицы) мог выйти из общежития на Стромынке, перейти дорогу и купить в продмаге ровно 11 кг этой икры – она была по 27 рублей за кило – без всякой очереди.

Зарплата уборщицы с тех пор выросла в три раза. На свои сто рублей та же уборщица может съесть два бутерброда со ста граммами икры. Зарплата в три раза больше, покупательная способность в сто десять раз меньше, сто десять множим на три – разница в ТРИСТА ТРИДЦАТЬ раз. Вот и задумаемся: реальная заработная плата той же отдельно взятой уборщицы, в какую сторону поехала? Сочинители из ЦСУ с пеной у рта уверяют – в сторону со знаком «плюс». Уборщица склоняется к знаку «минус», просит учесть и такое немаловажное обстоятельство, как рост потребностей.

 

ПОКАЗАТЕЛЬНАЯ КРАЙНОСТЬ

Сорок лет назад за счастье почиталось иметь телевизор КВН с крохотным экранчиком, перед которым ставилось огромное увеличительное стекло. Сейчас нормой стал цветной телевизор. Попытайтесь заставить детей взглянуть на мир через музейный КВН – бунт поднимется на семейном корабле. КВН в доме приведет к появлению комплекса неполноценности, заболевания, чреватого непредсказуемыми последствиями.

Цифры с икрой, естественно, крайность, хотя и весьма показательная. Для отдельно взятого человека цифирь роста национально го дохода и прочее в том же ряду воспринимается абстрактно, потому что он не может приложить к себе эти выкладки. Что для него реально? Да то, что он может приобрести на свою зарплату. И если мы с этих позиций глянем на цифры роста реальной зарплаты, то обнаружим четко прослеживаемую тенденцию к обнищанию, обесцениванию труда, справедливо почитаемого за мерило материальных ценностей. И только великим долготерпением народа можно объяснить, что дело еще не дошло до социального взрыва.

 

ЖИТЬ СТАЛО ЛУЧШЕ И ВЕСЕЛЕЕ!

Итак, берем за точку отсчета 1961 год. За сто рублей (средняя зарплата) можно было приобрести 63 кг мяса, или 72 кг чайной колбасы, или 40 кг сливочного масла, или тонну картошки, или 47 бутылок водки «особой московской», или 25 бутылок трехзвездного коньяка.

Делаем перерасчет – по данным ноября 1991 года, или тридцать лет спустя. Получается не столь радужно, как в знаменитом романе Дюма-отца. На покупку 63 кг мяса требуется 1575 рублей (было 100), 72 кг чайной колбасы – 2520 рублей, 40 кг сливочного масла- 2000 рублей, тонны картошки – 3 тысячи рублей, 47 бутылок водки – 1880 рублей, 25 бутылок трехзвездного коньяка – 1925 рублей. То, что стоило 600 рублей, подскочило в цене в двадцать раз.

 

ВОДКА, КОНЬЯК И НЕОБХОДИМОЕ

А речь шла (может, за исключением спиртного) о предметах первой необходимости. И в подсчетах мы не учитывали рост потребностей, космический скачок цен и на товары ширпотреба массового спроса. Возможности среднестатистического жителя страны нокаутированы ростом цен. «Жить стало лучше, жить стало веселее, а когда весело живется, и работа спорится», – слова эти образца 35-го года (Сталин, кто же еще?!) и тогда звучали насмешкой, а сегодня – издевательски.

 

РОСТ ЦЕН – ВОЗВРАТ К НОРМЕ

И, тем не менее, рост цен – объективная необходимость, возврат к норме. Низкими ценами на продукты страна сама себя загнала в тупик, разоряя сено. Притчей во языцах были во все послесталинские годы разговоры о том, что колхозник под любым предлогом старается уклониться от труда на полях. На уборку урожая ехали студенты, школьники, рабочие, доктора наук, хирурги – важным делом занимались люди со стороны, а никак не те, кому это было положено по долгу службы. В адрес «нерадивых колхозничков», каких только стрел не летело, естественно, критическо-сатирических. Сельского труженика обвиняли в отсутствии совести, нерадивости и других смертных грехах только потому, что у правителей недостало ума заинтересоваться, почему же землепашец охладел к земле-кормилице? И почему же на личном подворье и скот продуктивнее, и урожайность куда выше?

 

КОГДА РАБОТА – НА СЕБЯ

Ответ лежал на поверхности: работа на подворье – работа на себя. Работа на колхоз – это работа бесплатная, фактически трудовая повинность. Бесплатный труд сродни рабскому, он непроизводителен.

Умные рабовладельцы стимулировали труд рабов перспективой свободы. Наш сельский труженик работал без стимулов. Да и откуда появиться стимулам, если себестоимость в несколько раз превышала стоимость!

За канадскую пшеницу, датских кур, аргентинскую говядину государство расплачивалось валютой. Если б ту же валюту да на внутренний рынок...

Снова обратимся к своим заграничным впечатлениям. Где бы мы ни были – всюду продукты питания несоизмеримо дороже, чем были у нас до 92-го года. Труд сельского жителя был выгоден и тоже почетен. Сорок килограммов сливочного масла стоят очень дорого, не хватит, пожалуй, месячной зарплаты даже человека среднего достатка. Низкие цены мы выдавали за благо, а они были разорительны для экономики страны, выделявшей астрономические суммы на дотацию убыточных отраслей.

Убыточная отрасль номер один – сельское хозяйство. Дешевизной его довели до глубочайшего кризиса.

Сто рублей в месяц на человека – именно эта цифра приводилась в наших подсчетах – это ниже, чем пособие по безработице в развитых странах. Значит, на плату за то, что можно ничего не делать, человек имел возможность есть масло, мясо, колбасу, пить водку – жить несравненно лучше, чем производитель всех этих благ, работающий без выходных и фактически БЕСПЛАТНО.

 

КОГДА БУКСУЕТ МЕХАНИЗМ

В экономике все взаимосвязано, порыв одной цепи приводит к буксовке всего механизма. Социалистическая экономика была запрограммирована на нищету, на то, чтобы человек труда еле-еле мог сводить концы с концами. Низкими ценами поддерживалась лишь видимость благополучия, село же все больше погружалось в трясину. Когда себестоимость больше рыночной стоимости – это дорога в никуда. Рынок – это всегда превышение стоимости по сравнению с себестоимостью, реальная возможность получить прибыль. Рынок открывает реальный путь к возрождению сельского хозяйства. Именно поэтому, повторимся, повышение цен – это долгожданный, запоздавший возврат к норме. Той норме, которой чурались наши планирующие организации.

В одной семье мальчик не разговаривал до семи лет. И вдруг за завтраком говорит:

– А почему мне сахар в чай не положили?

Обрадовавшиеся родители:

– А почему ж ты раньше-то молчал?!

– Да раньше все нормально было.

 

БОГИ, ГОРШКИ И ГОСПЛАН

Десятилетиями вбивалось в сознание: одно из ярчайших преимуществ социализма над капитализмом – плановость экономики. Плановость была, ни одно решение Политбюро по хозяйственным вопросам не принималось, если предварительно не показывалось Госплану, который был правительством в правительстве. К начальнику отдела Госплана ходили на поклон министры. На что уж были доками по части протокола, а в данном случае пренебрегали субординацией: маршалы заискивали перед полковниками, иначе те такое могли напланировать, что отрасль шла под откос. Малейшая нестыковка дорого обходилась, бывало, лихорадило страну.

Лет десять назад оказался (к дефициту как величине постоянной мы тогда еще не привыкли) в дефиците стиральный порошок. И все потому, что машинистка из соответствующего отдела Госплана сместила запятую в одной цифре, заказ автоматически уменьшился на порядок – в десять раз.

Едва ли не четверть века во главе Госплана стоял Н. К. Байбаков, попавший на этот пост вопреки своему желанию. Вызвал его к себе Хрущев, предложил пойти на Госплан.

– Никита Сергеевич, я же нефтяник, в экономике и планировании ничего не понимаю.

– Не боги, Николай Константинович, горшки обжигают, не боги.

 

МАЛЬЧИК ДЛЯ БИТЬЯ

И при Хрущеве и при Брежневе, и при недавнем режиме Госплан был мальчиком для битья. Не проходило ни одного Пленума ЦК, ни одной сессии Верховного Совета или партсъезда, что обошлись бы без критических стрел в адрес Госплана. Мальчик для битья был еще и громоотводом, принимал на себя удары, адресованные Системе. Если все внимательно проанализировать, планировал он бедность, дальнейшее обнищание народа. Представляем, как возмутятся здравствующие и поныне столпы покойного учреждения, какой ворох цифр обрушат для опровержения столь клеветнического, на их плановый взгляд, утверждения.

 

ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ ЛИПА

У цифр, исходивших из столь авторитетного, весомого учреждения, как Госплан, была одна особенность: обладали они свойствами бумеранга. В СССР из года в год на декабрьских сессиях Верховного Совета страны утверждался и военный бюджет на новый год и постоянно в сторону микроскопического, но сокращения – где-то в пределах 17-20 процентов от всех расходов. Какая очаровательная, закамуфлированная липа!

СССР и США достигли военного паритета – равенства сил. Будем считать, что и стоимость военной техники, производимой у нас и в США, одинакова (отбросим в сторону нашу бесхозяйственность).

Их бюджет и наш бюджет – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Их пятая часть бюджета адекватна нашим 80-90 процентам, что соответствовало истине.

Военный бюджет маскировали, раскидывая по мирным министерствам и ведомствам, включая Минвуз и Минпрос, которые из своего бюджета платили работникам военных кафедр институтов и учителям начальной военной подготовки. Министерство легкой промышленности обшивало армию, министерство автомобильного и тракторного машиностроения снабжало автомашинами, тягачами и прицепами.

 

НЯНЬКИ В ПОГОНАХ

«Няньки» были всюду. В бюджете министерства обороны не было ни копейки на покупку техники, оборудования, снаряжения – все выделялось и получалось, но, подчеркиваем, НЕ ПРИОБРЕТАЛОСЬ. Госплан не срезал ни рубля на расходы, для армии противоестественные. В каких только войсках не шла служба: один в хоккейных воротах дослужился до майора, до полковников дорастали футболисты, хоккеисты, фигуристы, гребцы, спринтеры, гимнасты, артисты – такого разбазаривания средств не видела ни одна армия капиталистического мира.

 

В НЕВЕДЕНИИ И ПРЕЗИДЕНТ, И ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ

Расходы на советский Пентагон были такими, словно у бюджета страны был бездонный карман. Оказалось, что даже президент страны (по Конституции он и – Верховный Главнокомандующий) не мог назвать сумму военных расходов. Дивно ли это, если Госпланом до его бесславной кончины руководил такой апологет военно-промышленного комплекса, как Ю. Д. Маслюков?

 

КОСТЬ СО СТОЛА ВПК

Показателем роста благосостояния народа госплановцы считают рост производства той или иной продукции на душу населения. Если судить по цифрам, каждая живая душа должна быть закована в сталь, чугун, железо. Этого нет, потому что делить надо иначе, остаток от съеденного ВПК. А этот монстр столь прожорлив (танки, самолеты, линкоры, пушки, ракеты, ракетные установки, пули, снаряды – перечень дли-ии-инн-ый!), что в дефиците даже обыкновенные лопаты, задыхается сельхозмашиностроение, строительство, нефтеразведка.

 

ФЛЮС РАЗВИВАЕТСЯ ОДНОСТОРОННЕ

Еще Козьма Прутков заметил, что флюс развивается односторонне. Флюс нашей военной экономики достиг таких размеров, что придушил и обескровил все гражданские отрасли, что роковым образом отразилось на благосостоянии и здоровье народа. Если не принять кардинальных мер, то, может статься, армии некого будет защищать.

Провалилось неплановое начало экономики. Не станем путать причину со следствием: провалилась прежде всего Система, оказавшаяся антинародной, обездоливающей. Система не планировала богатства отдельно взятого человека, лишила его права на сытую, обеспеченную жизнь. В песнях утверждалось: «И все вокруг народное, и все вокруг мое». Но стоило хоть кроху народного сделать своим, как следовали меры по 93-й статье Уголовного кодекса за покушение на социалистическую собственность.

 

ОТКУДА СВЕРХПЛАНОВАЯ?

Зададимся парадоксальным, на первый взгляд, вопросом: нужна ли в плановом государстве сверхплановая продукция? И другим: откуда в плановом государстве сверхплановая продукция? Однозначно ответить трудно. При благоприятных климатических и погодных условиях может быть урожай, куда больше намеченного (как показало лето 90-го, подобный урожай уподобился стихийному бедствию). Заготовочные и перерабатывающие предприятия к нему, как правило, не готовы. Но это все из области стихий, человеку не подвластных. Произвели больше намеченного колбасы, сушек, пряников – в наше время это в радость.

 

ЧТО ЖЕ ВО БЛАГО?

Но – другое: произвели сверх плана, к примеру, сто магистральных электровозов – во благо ли? Под них вагоны нужны, грузы, железнодорожное расписание ломать. Вагонов – нет, грузов – нет, вот и стоят, дожидаются того и другого омертвленным капиталом год или два.

 

ДЕНЬГИ НА ВЕТЕР

Да это ж все равно, что деньги выбросить на ветер! А мы и ГЭС сдавали досрочно, Хоть они в ожидании ЛЭП работали вхолостую, начинали изнашиваться, не принося прибыли. Так что в каждом отдельном случае нужен разбор, а не в убыток ли сверхплановость? И для нас всегда была загадкой фактура такого рода: завод изготовляет машин весом в сто тонн сто штук. Металла отпускается ровно десять тысяч тонн. Но шла мобилизация внутренних резервов коллектива, выпускалось пять-шесть сверхплановых машин. Это ж только старик Хоттабыч мог из ничего сделать все! А у нас таких хоттабычей развелось видимо-невидимо.

Известный авиаконструктор О. К. Антонов рассказывал четверть века назад о таком курьезе. Его КБ получало на разработки (за точность цифр не ручаемся, важна суть) десять тонн алюминия, в металлолом планировали сдавать пятьдесят тонн, райком выжимал еще и сверхплановую сдачу дефицитного металла. Сдавали! (Как – Олег Константинович умалчивал). Иначе – кара: многотысячный коллектив оставался без премии.

 

ЗАПЛАНИРОВАННОЕ РАЗГИЛЬДЯЙСТВО

А ведь насаждались еще встречные планы, принимались новые, еще «более повышенные социалистические обязательства». Одно с горем пополам состыковывалось, так ломали встречными и поперечными. Как тут не процветать липе и припискам! Все это благословлялось на самом высоком уровне. В последней брежневской пятилетке каждому году дали свое название: «начинающий», «определяющий», «завершающий». «Крещение», точнее, наречение нового года шло на традиционном телеогоньке. А лозунги «Пятилетку – досрочно!», «Пятилетку – в четыре года!». Здоровье производства – строгая ритмичность, а у нас – его досрочно выводили из строя запланированным разгильдяйством, которое вошло в плоть и кровь.

Крупный партийный деятель приходит с работы домой.

Жена:

– Слушай, повсюду кричат: встречный план, встречный план. Что это такое? Объясни.

– Ну, как тебе попонятней-то... Ну вот, к примеру, прихожу я домой, а ты мне говоришь: «Давай сегодня с тобой два раза». А я тебе возражаю: «Нет, давай четыре!» При этом и ты и я знаем, что сможем один, да и то вряд ли.

 

А ХОТЕЛ, КАК ЛУЧШЕ

В США нам рассказали забавно-грустную ИСТОРИЮ. Наш эмигрант устроился шофером на грузовую машину. Надо было груз отвезти из пункта А в пункт В, забрать там другой и привезти обратно. На все отвели ровно семь дней. В пункте В его с грузом ждали через три дня, а он (узнаем советского человека!) появился через день: сутки не вылезал из машины. Естественно, конфликт: складские помещения заняты, некуда выгружаться, да и новый груз еще не подошел. Два дня безделья. Наконец, все утряслось. Едет обратно, примчался на два дня раньше. История та же: не ждали, склад занят. Хозяин наказал долларом за небрежное отношение к машине (переэксплуатировал!), за нарушение графика и вызванные тем самым конфликты с клиентами. Наказал и за то, что наш бедолага мог создать на дороге аварию (сутки за рулем!), нарушив технику безопасности. Хотел даже уволить.

Другая история – о московском мяснике, тоже эмигранте. В Нью-Йорке он устроился мясником. Хозяин подсчитывает дневную выручку, ничего не может понять: продано мяса – обычная норма, а выручка на сто долларов больше. Ларчик открывался просто: как в Москве, третий сорт шел за второй, второй за первый. Испугавшись остаться без клиентуры, хозяин поспешил расстаться с новым работником.

 

НОРМА ПРОВАЛА

Но мы отвлеклись от Госплана и присных. Если откровенно, он планировал провал планов, а если уже не полное фиаско, то – невыполнение. Планы составлялись один другого грандиознее. У нас сложилось впечатление, что были два вида планов. Один – пропагандистско-публицистический, заведомо нереальный. Другой, многократно уменьшенный, сверхсверхсверхсекретный, для считанного числа лиц – реальный, которым и должны руководствоваться государственные мужи в своих действиях.

Правда, какой бы горькой она ни была, всегда правда. В МЕНАТЕПе сразу расстанемся с тем, кто, хоть в малом, поступится правдой, каким бы гением он ни был. Иллюзии хороши для циркачей, но не для бизнесменов.

 

ПОВЯЗКА НА ГЛАЗАХ ВОЖДЯ

Мы ошибались в своих предположениях. Существовал действительно один план, вокруг которого сразу поднималась шумиха: кот был еще в мешке, а уже объявлялся историческим и неповторимым. И этим планом руководствовались. Сверхсекретом, пожалуй, было лишь то, что нереальность планов было приказано считать за реалию. В этом отгадка того, что любой руководитель, встав у руля, абсолютно не представлял, какой же груз на корабле. Он принял золото, не подозревая (или делая вид, что не подозревал), что это лишь позолоченные болванки. К власти и его привело то, что он, прежде всего, был рыцарем громкой, звонкой фразы.

В октябре 1952 года делегат XIX съезда партии Л.И.Брежнев проголосовал за то, что надо повысить за три года валовой урожай зерна на 40-50 процентов. Земля директивам не подчинялась, решения как были, так и остались на бумаге.

В мае 1982 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев выступает с докладом на майском Пленуме ЦК, принявшем липу в квадрате – Продовольственную программу. Намечено – к нашим дням – довести среднегодовое производство зерна до 250-255 миллионов тонн и прочие сказки.

За десять лет намечалось отказаться от продовольственной помощи Запада, снять продовольственную проблему как таковую. Это была очередная пропагандистская утка мирового звучания: планы разрабатывались слепцами от экономики. О точности прогнозов красноречиво говорят пустые полки магазинов.

Армянское радио спрашивают:

– Наступит ли голод в СССР?

– Нет, не наступит. Нашим людям столько лапши на уши навешали, что надолго хватит.

Все советские годы некомпетентность была возведена в ранг профессионализма, ибо на олимп власти пробрались либо недоучки, либо неучи, либо тупицы – с такими капитанами государственному кораблю была заказана дорога в страну богатства.

 

СЛЕПЦЫ У РУЛЯ

Встав к рулю, они не имели за душой, ни-че-го, кроме убежденности в решающем преимуществе социализма перед капитализмом. Парадокс заключался в том, что эта фанатическая убежденность была иллюзорной. По Марксу, критерий истины – практика. Практика капитализма насчитывала больше двухсот лет. Революции, прокатывавшиеся по миру, были буржуазно-демократическими, в пользу капитализма, который способствовал росту и общественного, и личного хозяйства.

 

ОСКВЕРНЕНИЕ ФЕНОМЕНА

Нам в институтах навязывали донельзя сфальсифицированный курс политэкономии капитализма, на который дегтя не жалели. Агитпроп ЦК наложил табу на сравнительные данные о реальных доходах трудящихся хотя бы в однопрофильных профессиях ТАМ и у нас (Главлиту дали строжайшее указание: никаких упоминаний, что в социалистической Чехословакии школьные учебники выдаются бесплатно). Продуманно осквернялся феномен экономического чуда в ФРГ и Японии. Если бы не Олимпийские игры в Южной Корее, мы бы, кто знает, об этой стране, по сию пору, судили по Ким Ир Сену. Чем дольше шло экономическое соревнование с капитализмом, тем сильнее мы отставали, и никак не решались признать свое поражение.

 

ДИКТУЕМ ИСТОРИИ

Из Кремля мы пытались диктовать истории. Согласно марксистско-ленинским догмам, по всему миру должен был разгораться революционный пожар. Но теоретиков социализма подвели трудовые массы Запада, чье благосостояние росло, и им не хотелось поджигать собственное благополучие. (К слову сказать, этому поспособствовало и 25 октября 17-го года: капитал внес необходимые коррективы в свои действия). Революционные битвы инспирировались из Москвы и финансировались. Когда станут достоянием гласности все секретные архивы КПСС, мы узнаем, во сколько обошлась каждому простому советскому налогоплательщику попытка мировой революции, содержание компартий и их организация во всех странах. Не исключена возможность и того, что какие-то компартии содержались и правительством страны-конкурента.

 

ПОТЕМКИНСКИЕ ДЕРЕВНИ СОЦИАЛИЗМА

Потемкинские деревни социализма... Охвати они своим влиянием весь мир – кто бы сегодня оказывал гуманитарную и иную помощь, а короче – кто бы спасал от голода всю планету победившего социализма?

Приживается то, что органично. Мы попытались впрячь гипотезу, волевым методом превращенную в теорию («Учение Маркса всесильно, потому что оно верно» – еще никаких доказательств не получено, а вывод утвержден и принят к исполнению, навязан), в одну повозку с кухаркиными детьми, коим и вручили вожжи.

 

ЛАКЕИ У РУЛЯ

Беда наша в том, что у руля оказались лакеи – не по происхождению, а по духу. Функция лакея – «Чего изволите?» У него в характере безупречное выполнение барских предначертаний. Лакей, становясь рупором барской воли, обрастал лакеями же. Образцовый лакей старается предугадать желание САМОГО, преданнейше смотрит ему в пасть. В одной из пьес Шварца генерал из придворной свиты обращается к царю: «Я тебе, ваше величество, прямо в лоб, по-стариковски скажу: гений ты, ваше величество». Сталин никому не позволял увидеть себя в зеркале – пьеса легла на полку: в одной фразе – квинтэссенция лакейства.

 

ПЛЯСУН ВО САНЕ

В лакеях ходило все Политбюро. Сталин приказал арестовать жен Молотова и Калинина (жена президента страны хорошо устроилась: стеклышком счищала гнид с зековских кальсон), расстрелять брата Кагановича. Сановные лакеи – члены ПБ еще усерднее драли глотку: «Гений ты, ваше величество!» Лакеев спаивали (последний, померший от цирроза печени – Черненко, наловчился споро откупоривать бутылки для Брежнева еще с Молдавии), заставляли плясать, петь – колоритно выглядели пляшущие Хрущев иль Ворошилов. И никто никогда – до Ельцина – не взбунтовался.

Лакеи ждали смерти хозяина, чтобы побольнее пнуть покойника. Но такова уж лакейская суть – и сев на освободившийся трон, оставались лакеями. С ними происходило то же, что и с подследственными, стремящимися уйти от возмездия: начинают «косить», т. е. притворяться психбольными, на два-три года входят в роль и уже не могут из нее выйти. Не вышли ни Хрущев, не жаловавший разномыслия, ни тем более Брежнев, ни Андропов, лучший «друг» диссидентов.

 

БУЛЬДОЗЕРОМ ПО ЭКОНОМИКЕ

Будь у власти Человек с Рублем, не состоялись бы и недавние позорные крупномасштабные акции – борьба с нетрудовыми доходами и принудительное насаждение трезвости.

Вот уж где лакеи порезвились: вырубить 150 тысяч га виноградников, порушить заводы по изготовлению бутылок – обе кампании обошлись больше чем в сто миллиардов рублей. Ни один сановный холуй не понес никакого наказания за преступный раж.

Страной правящих лакеев руководить было просто. «Есть мнение» – руководящий перст показывал на потолок. Мнение почиталось приказом, неукоснительно исполнялось, поощрялось только рвение по исполнению. Мнение Лакея для лакеев априорно было абсолютно верным. Страна разучилась думать, такая страна и помыслить не могла о богатстве для отдельно взятого человека.

 

НАСЫЩЕНИЕ ПРИЗРАКОМ

Пропагандистская машина работала целенаправленно. На щит поднималась такая черта характера, как непритязательность, минимализация потребностей – все мое ношу с собой. Сразу после гражданской войны галстук объявили буржуазным предрассудком. Считалось мещанством заботиться об уюте. Опоганили и само это прекрасное слово «мещанин», «мещане» (с подачи великого пролетарского писателя Горького, к слову, очень даже притязательного и заботившегося об удобствах собственного быта).

Прицел был дальний: все средства пожирала индустриализация, а фактически монстр военно-промышленного комплекса. Гипертрофировал ВПК еще до войны, именно при Сталине, народ сытился призраком коммунизма, расписывалось, как же сказочно при нем будет.

Англичанин, француз и русский спорят, какой национальности был Адам. Англичанин:

– Англичанином. Только джентльмен может поделиться единственным яблоком с дамой.

Француз:

– Французом: кто еще может так долго и плодотворно заниматься любовью с женщиной!

Русский:

– Ну уж нет, Адам был русский. Только русский, хотя с голой задницей и имея только одно яблоко, мог считать, что он в раю!

Проваливалась пятилетка за пятилеткой, содеянное некомпетентными сановными лакеями объявлялось происками классового врага. Только из воспоминаний известного строителя Гинзбурга, вышедших году в 85-м, достоянием гласности стало, что Сталинградский тракторный завод год не мог стать действующим.

– Рабинович, почему вы хотите в Израиль?

– Праздники надоели.

– ???

– Колбасу купил – праздник, туалетную бумагу достал – праздник.

Грабеж народа велся под флагом защиты его интересов. Мало того, что тюрьма грозила отказавшемуся подписаться на займы. Навязывались, в условиях нехватки товарной массы, услуги сберкасс: «Надежно, выгодно, удобно». Печально знаменитый многолетний министр финансов А. Г. Зверев в большую заслугу себе ставил то, что «год от года росли в стране денежные накопления. В 1950 году они составляли 34,28 миллиарда рублей, а в 1956 году – 50, 05 миллиарда... Недаром страна сумела вложить за годы пятой пятилетки в развитие тяжелой индустрии, этого костяка нашего хозяйства (ВПК! ВПК! ВПК!!!- Авт.), более 40 миллиардов рублей» (А. Г. Зверев. Записки министра. М., 1973. С. 251.)

Накопления росли по простой причине: товарный голод, во-первых, и острейшая жилищная проблема, во-вторых, – некуда было девать покупки.

 

ГРАБЕЖ ПО ЗАКОНУ

Чтобы больше не возвращаться к Звереву, еще цитата из его книги: «…с развитием народного хозяйства меняются методы борьбы за увеличение национального дохода (!), и все более высокая квалификация требуется от сотрудников финансового аппарата... В экономике, как нигде, важен опыт». Где же приобретался опыт? «Поэтому главное внимание было обращено на повышение деловой квалификации кадров (с краткосрочным отрывом или без отрыва от производства). Почти все сотрудники Министерства финансов СССР окончили университеты марксизма-ленинизма... Массовое распространение получили кружки по изучению политэкономии...» (С. 250).

Каков поп, таков и приход. Финансисты, черпавшие опыт в университете марксизма-ленинизма и в кружках по изучению политэкономии, – бедный наш народ, кому же ты доверял свои кровные... Три процента годовых – таких смехотворных ставок за кредит не знали, пожалуй, и страны Африки. О том, как грабеж вкладчиков Сбербанка завершился в наши дни, мы уже говорили. Надежно. Выгодно. Вкладчику???!!!

 

ТРАГЕДИЯ ОБВОРОВАННЫХ ПОКОЛЕНИЙ

Простите за эмоции, но иногда срываемся. Работая над документами, источниками, изучая мемуары и многое другое, мы ощутили боль страны несбывшихся надежд, трагедию обворованных поколений. Они правы в своем: «Нам нечего стыдиться, мы работали, вкалывали до седьмого пота». Все так – но что они заработали?

Система, которой они поклонялись всю жизнь как идолу и которой отдали абсолютно все, за которую рисковали жизнью, – эта Система обманула их, оказалось, они ей не нужны.

 

С БОЛЬНОЙ ГОЛОВЫ НА ЗДОРОВУЮ

Что в этой патовой ситуации делают истинные виновники зла? Поступают, мягко говоря, подловато: во всех бедах обвиняют так называемых новоявленных толстосумов, которые жируют, купаются в роскоши, вместо того чтобы отдать награбленное обездоленному народу. Стоп, стоп, стоп, необходимо объясниться. Что такое награбленное? Это или имущество, или денежные средства, приобретенные преступным путем, совершение действий, за которые предусмотрена ответственность по Уголовному кодексу. Не достало ли нам жить по принципу: «Не пойман, но вор»?

Жулье в строгом соответствии с законом больших чисел есть в любой сфере, в том числе и среди пенсионеров, даже персональных. Есть и в среде предпринимателей. И в бедах обездоленных людей виновны не бизнесмены, а Система, которая рано или поздно должна была прийти к краху. Давайте откровенно: все семьдесят лет народ – кто с надеждой, кто со страхом – ждал смерти очередного руководителя, полагая, что она приведет к долгожданным переменам, которые не наступали и не могли наступить. Как Россия веками юдолилась в ожидании хорошего царя, так и СССР бедствовал в ожидании хорошего генерального.

 

ПРИ БАБУШКЕ, ПРИ ДЕДУШКЕ

Генеральные приходили и уходили – ломки не наступало: Система слегка подштопывалась, подвергалась профилактическому или даже косметическому ремонту и... Александр Первый, державный убийца собственного отца, стоя у остывшего тела Павла Первого, произнес: «Все будет как при бабушке».

Советский народ убаюкивали обещаниями, что все будет, как при дедушке – Ленине. И сейчас мы сталкиваемся с попыткой доказать, будто все наши беды проистекают оттого, что мы свернули с ленинского курса. Ленина выдают за Христа с партийным билетом. Но давайте зададимся несколькими вопросами из истории.

Вопрос первый. Почему под таким сверхсекретом в советские годы были сведения об источниках партийного бюджета до революции? Партия жила в подполье, существовало многочисленное ядро профессиональных революционеров в стране и в эмиграции. На какие поступления они жили? В 1905 году произошло октябрьское ВООРУЖЕННОЕ восстание. Оружия в продаже не было, стоило оно сверхдорого, накоплений у партии, созданной на втором съезде в 1903 году, не было, и за два года не могло появиться. Пожертвования ряда фабрикантов и заводчиков были не такими, чтоб вооружить рабочий класс крупнейших промышленных центров. Не сыпалась ли финансовая манна из-за рубежа, из стран-конкурентов, напуганных сверхтемпами промышленной России в гору? Не было ли прозорливцев, разглядевших истинную суть большевизма-ленинизма: ложность Идеи – тот фундамент, который исключает возведение конкурентоспособного здания?

Вопрос второй. Не шла ли подпитка из-за рубежа все последующие годы, вплоть до семнадцатого? И не были ли ограбления банков, организованные ленинской партией, дымовой завесой, дабы скрыть истинные источники финансирования?

Когда книга была еще в рукописи, в печати наконец-то стали появляться документы, проливающие свет на эти два вопроса. В еженедельнике «Аргументы и факты» (№ 3, 1992 г.) появилась статья «Рейхсмарки для диктатуры пролетариата»:

«...К весне в России должна быть подготовлена массовая политическая забастовка под лозунгом «Свободы и мира». Центром движения будет Петербург, а здесь, в свою очередь, Обуховский, Путиловский и Балтийский заводы. Стачка должна охватить железнодорожные связи Петербург – Варшава, Москва – Варшава и Юго-Западную железную дорогу».

Фотокопия этого документа, весьма похожего на агентурную сводку и датированного мартом 1915 года, приведена в вышедшей в Германии книге Элизабет Хереш «Царская империя. Блеск и падение». Это сборник частью засекреченных до недавних пор архивных материалов, в том числе из архивов германского министерства иностранных дел. Процитированный же отрывок – часть объемистого, в 22 страницы, меморандума под совершенно деловитым названием: «Подготовка массовой политической забастовки в России». Меморандум подготовлен Александром Парвусом (А. Л. Гельфандом) – немецким социалистом, в свое время прямо участвовавшим в российском социал-демократическом движении. Бывший соратник Плеханова и Ленина изложил в нем довольно-таки подробный план дестабилизации царского режима с помощью... «Эта работа (то есть организация стачки) может быть претворена в жизнь только под руководством русской социал-демократии».

Заканчивает Парвус свою бумагу сугубой конкретикой: нужна «финансовая поддержка социал-демократической русской большевистской фракции, которая продолжает борьбу против царского правительства всеми средствами. Вождей нужно разыскать в Швейцарии».

Что вожди русской революции финансировались и из Берлина, свидетельствуют и другие документы, приводимые в «АиФ».

«12 февраля 1918 г. СЕКРЕТНО. Г. Председателю Совета Народных Комиссаров. Разведочное отделение имеет честь сообщить, что найденные у арестованного кап. Коншина два германских документа с пометками и штемпелями Петербургского Охранного Отделения, представляют собою подлинные приказы Имперского Банка за № 7433 от 2 марта 1917 года об открытии счетов г. г. Ленину, Суменсон, Козловскому, Троцкому и другим деятелям за пропаганду мира, по ордеру Имперского Банка за № 2754.

Это открытие доказывает, что не были своевременно приняты меры для уничтожения означенных документов. Начальник отделения (подпись неразборчива)». На письме, как и положено, регистрационный номер – 1645. И резолюция: «В комиссию по борьбе с к. р. Затребовать документы».

Документы обладают тем достоинством, что когда-нибудь всплывают. Особенно если они всплывают в известных своей аккуратностью немецких архивах.

«Берлин. 1.4.1917. Немедленно! Секретно! Господину государственному секретарю имперского казначейства. Имею честь просить выделить в распоряжение иностранной службы для целей политической пропаганды в России сумму в размере пяти миллионов марок из средств главы 6 раздела II чрезвычайного бюджета... Госсекретарь (подпись неразборчива)».

О том, что Ленин щедро подпитывался немцами, писал еще A. И. Солженицын в своем романе «Ленин в Цюрихе» объявленном в советской прессе произведением, разумеется, клеветническим. Роман – не документ, но такова уж особенность творчества Солженицына: оно строго документально, фактографично. У писателя был доступ к документам. Потому ему и был закрыт доступ на Родину.

Сказанное здесь – лишь частица тщательно скрывавшейся тайны. Не свидетельство ли это, что в октябре семнадцатого к власти пришло наносное, никак не вытекающее из органики развития страны, чужеродное?

Кстати сказать, и сам Ленин-вождь и Ленин-человек – антиподы. Ленин-вождь воевал с тем, на что жил рядовой эксплуататор.

B.И. Ульянов, который исправно получал доходы от двух имений – Кокушкино и хутора Алакаевка (там у семьи Ульяновых было 90 га земли, и сыну Владимиру управляющий регулярно отправлял деньги и за рубеж). «Пожертвования» от западных правительств, доходы от имения – хватало на жизнь в самых респектабельных отелях, на продолжительный отдых в горах.

Ленин был добр только на картинках.

 

«СВЯТОЧНЫЙ» ДЕДУШКА

Думается, нет нужды комментировать вышедшее из-под руководящего пера святочного дедушки Ленина:

«Нужно несколько сот господ выслать за границу безжалостно. Очистим Россию надолго».

«Арестовать несколько сотен без всяких мотивов!»

«Пусть 90% русского народа погибнет, лишь бы 10% дожили до мировой революции».

«Чем большее количество реакционного духовенства мы расстреляем, тем лучше» («Куранты», 7 марта 1992 г.)

В августе 1920 года Ленин дал указание заму председателя Реввоенсовета: проникнуть в глубь территории Латвии и Эстонии, повесить там 100-1000 чиновников и богачей, кулаков, попов, помещиков, выплатить за каждого повешенного ПРЕМИЮ по 100000 рублей, а затем «свалить» ответственность на белогвардейские части. М-да, на что в донельзя разрушенной стране планировалось тратить народные деньги – на премии за провокационные убийства. Согласитесь, до святочности тут далековато.

 

СЕБЕСТОИМОСТЬ И СТОИМОСТЬ УБИЙСТВ

Эсерка Фани Каплан ранила Ленина. Ранение, по самым приблизительным подсчетам, обошлось стране в десятки тысяч расстрелянных. Каждое убийство – платно: стоимость пули, зарплата палачам, транспортировка и захоронение трупов. Себестоимость убийства получалась довольно высокой. Если подсчитать себестоимость всех убийств, совершенных по приказу одного Ленина, – боимся, цифра получится такая, что чувствительного человека доведет до обморока. Но в палачах ходили и сподручные, они словно соцсоревновались, на чьем лицевом счету будет больше невинно убиенных во имя приближения мировой революции. Нищая страна последними крохами народного достояния была щедра на расстрелы своих подданных.

 

ЧТО ЗАПИСАНО НА РОДУ

Такой стране с такой властью народу было написано не быть в богатых и не иметь богатых. Такой власти было страшно богатство даже одного отдельно взятого человека. А богатство группы лиц – тем более. Деньги давали возможность сплотиться, объединиться и противостоять – организоваться и выступить против. Организация без средств к существованию – миф. В стране с жизненным уровнем за чертой бедности, с мощным карательным аппаратом подавления всякого инакомыслия начисто исключалась даже мало-мальски организованная оппозиция. В любом неформальном объединении по интересам Лубянке чудилось тайное общество. «Тимур и его команда» А. Гайдара далеко не сразу была благословлена к изданию. Те, от кого это зависело, пребывали в раздумье: есть свыше утвержденное движение пионеров – юных ленинцев, – не станет ли движение каких-то тимуровцев альтернативой существующему? Не скажут ли в Кремле: вы – за раскол пионерской организации на юных ленинцев и на тимуровцев?? Насаждалась система ЕДИНОобразия, ЕДИНОмыслия, ЕДИНОпочитания, ЕДИНОшагства – у всех, всех как одного, полная беспрекословность, военно-палочная дисциплина для всех возрастов. И чтоб всегда на всех выборах всех уровней было 99,99% «за» и только «за»! Выбор – это всегда из нескольких, на худой конец из двоих. Когда в избирательном бюллетене стояла всего одна фамилия, директировалась профанация выборов, и на это власть не скупилась, создавая видимость единодушия. Это называлось свободой волеизъявления.

Народ платил за такую «свободу» свои кровные. Обучил этому Ленин. Народ роптал молча: лучше позволять себя грабить, чем убивать.

Вопрос третий. Прилично ли партии вступать в преступный сговор с отпетыми уголовниками (а как иначе назвать «медвежатников» – потрошителей банковских сейфов?), пользоваться деньгами, политыми кровью (при одном только из ЭКСОВ, как облагораживали грабеж, организованном Сталиным и проведенном Камо погибло человек двенадцать)? Приличествует ли уголовника Камо, ставить на котурны, расписывать как пример для подражания? Хорош «наставник» для подрастающего поколения!

И снова, уже в процессе подготовки рукописи к печати, появились публикации, проливающие свет на этот вопрос (газета «Начало» № 19, 1992 г., статья «"Пахан" Ленин»). Приводится цитата из Ленина, своего рода теоретическое обоснование необходимости «медвежатничества»:

«Вооруженная борьба преследует две различные цели... Борьба эта направлена, во-первых, на убийство отдельных лиц, начальников и подчиненных военно-полицейской службы; во-вторых, на конфискацию денежных средств, как у правительства, так и у частных лиц. Конфискуемые средства частью идут на партию, частью специально на вооружение и подготовку восстания, частью на содержание лиц, ведущих характеризуемую нами борьбу».

Конфискация денежных средств, как у правительства, так и у частных лиц подразумевала одно – грабеж. По части грабежа, Ленин консультировал и наставлял со знанием дела, говорил о необходимости «узнавать распределение работы в казенных учреждениях, в банках и т. д., условия охраны их, стараться заводить такие связи, которые могли бы принести пользу (служащий в полиции, в банке, в суде, в тюрьме, на почте, телеграфе и т. д.)».

«Ленин, – продолжает «Начало», – давал прямые инструкции и по обучению бандитскому делу тех, кто еще недостаточно владел навыками уголовщины. Причем методы воспитания абсолютно идентичны по характеру и жестокости законам обычного преступного мира. В известном своем письме в октябре 1905 г. «В Боевой комитет при Санкт-Петербургском комитете» Ленин призывал «проповедников»-боевиков: «Идите к молодежи, господа!.. Основывайте тотчас боевые дружины везде и повсюду и у студентов, и у рабочих особенно и т. д. и т. д. Одни сейчас же предпримут убийство шпика, взрыв полицейского участка, другие – нападение на банк для конфискации средств для восстания... Пусть каждый отряд учится хотя бы на избиении городовых: десятки жертв окупятся с лихвой тем, что дадут сотни опытных борцов...».

Что только ни делалось во имя революции...

Во время налета на Драндский монастырь в Грузии был убит настоятель, изъята монастырская казна (состояла она, в основном, из пожертвований верующих), грабители показали себя и мародерами: прихватили часы покойника.

Обложили поборами – «на освободительное движение» – крестьян двух участков в Грузии же.

Газета «Окраины России», подводя итоги 1908 года на Кавказе, отмечала: «Через весь год проходит длинная бесчисленная цепь убийств, экспроприации и злодеяний, совершившихся во всех уголках Кавказа, но, главным образом, в Тифлисе, Баку, Кутаиси, Сухуме и т. д. Если проследить за ними, то слагается убеждение, что эти преступления не случайны, что они являются проявлением одного строго проводимого плана».

Преуспевшие на этом поприще вошли в число самых близких приближенных Ленина: это и С. Орджоникидзе, и М. Литвинов, ну и, конечно же, экспроприатор с такими приметами, вошедшими в жандармское донесение: «Лет на вид 21, рост низкий, рыжий, весь в веснушках, которыми покрыты даже руки» – Сталин.

Гуляют в ресторане грузины. Пьют за метких стрелков. Пьют за настоящих мужчин. Вдруг поднимается человек в папахе и говорит:

– Я предлагаю тост за Ленина.

Неловкая пауза.

– Я не знаю, как он стрелял, – продолжает грузин. – Я не знаю, как он любил женщин. Но я знаю, как он отомстил за брата!

Если к власти прорвался чисто уголовный элемент, могло ли государство стать правовым? Сам основатель уставал от наложения резолюций: «Разобраться и расстрелять». Там, где беззаконие, где нет защиты права на богатство, где нет гарантий, что богатство не будет экспроприировано, там правит бал нищета, так оно и было.

Кто создал концлагеря? Кто ввел диктатуру одной партии? (По пути однопартийности, проложенному Лениным, пошли Гитлер и Муссолини – хороши последователи!) Кто провозгласил диктат демократического централизма? Кто ввел кремлевские пайки? Кто создал Первый Коммунистический Интернационал – орудие экспорта революции? Кто не прерывал поток приветствий (любое собрание-заседание на любом уровне кончалось, как писали газеты, так: «Собравшиеся приняли приветствия тт. Ленину и Троцкому»)? Кто в частной собственности увидел злейшего врага социализма? Кто?.. Вопросы можно ставить до бесконечности. Мы – не политики, мы – предприниматели. У нас, естественно, возникает еще один вопрос, экономический: во что все это обошлось народу? Не слишком ли много преступных трат? Как отразилось все это на благосостоянии народа?

Как же это не повторить? Как же этого избежать?

Мы осознаем, что в той Системе мы были невозможны: она отторгала всех, кто стремился просто заработать, кто хотел нормальной жизни, кто тянулся к достатку.

 

НИЧЕЙНОЕ «НАШЕ»

По Ежи Лецу, «эгоист тот, кто думает о себе больше, чем обо мне». Мы – эгоисты и не скрываем этого, мы пришли в жизнь зарабатывать. Мы пришли в жизнь на деле реализовать прекрасный постулат социализма: от каждого по способностям, каждому – по труду. Чтобы каждый получал не больше и не меньше! – ровно столько, сколько он стоит, чтобы не было никакой «распределиловки», «выводиловки» и прочих «иловок», уравнивающих в ведомости на зарплату трудягу и трутня, чтобы зарплата стала именно заработанной. Мы сколько лет пели: «Человек проходит как хозяин необъятной родины своей». И убивали в нем, прежде всего, хозяина. «Наше» было не «моим», а «ничьим» с соответствующим к нему отношением отстраненности и наплевизма. Для русского мужика было позором оставить под снегом хоть один куст картошки, он не доводил корову до такого состояния, что ее приходилось подвязывать, дабы она не свалилась от голода. И осенью 91-го года на полях гнили НАШИ помидоры, осыпалась НАША пшеница, ушли под снег сотни тысяч гектаров НАШЕЙ капусты и картошки, брошены в поле НАШИ трактора и комбайны. Все НАШЕ приходит в упадок по причине ничейности.

 

ВАКХАНАЛИЯ ПРИДУРКОВАТОСТИ

Вообразите себе такую картину. Во чистом поле вы видите мебель, расставленную так, что без труда определите: здесь гостиная, здесь – детская, спальня, кухня, подсобки. В гостиной – японский телевизор с видеосистемой, магнитофон с компактсистемой – словом, игрушка, а не квартира. Только – что это? Все залито дождями, в грязи, вот-вот будет занесено снегом. Какой псих сотворил это Зазеркалье?

А не психи ли закупают на миллиарды долларов заводы по производству электронных приборов, для которых еще и место не выделено? А не психи ли плодят так называемую «незавершенку»?

Последний предсовмина СССР метал громы и молнии: «незавершенки» на 250 миллиардов рублей! Бороться с преступным расточительством! Уходя, оставил «незавершенки» миллиардов на четыреста. Сотнями миллиардов рублей исчислялись и сверхнормативные запасы. Какая вакханалия разбоя, пиратства, придурковатости: хозяев было много. Хозяина не было.

 

ПАРОДИЯ, ПАРОДИЯ

Вернувшись, после очередной командировки туда, мы ПО-ИНОМУ стали воспринимать и наши средства массовой информации, полистали старые подшивки газет. «Куда смотрит директор?», «Верх безобразия» – и далее в том же духе.

Законом положено отвечать на критику в печати. Рубрика «По следам наших выступлений»: «Рассмотрев и обсудив статью... отмечаем, что в ней правильно ставится вопрос о серьезных недостатках в деятельности... Считаем, что за... нанесенный по его вине ущерб в сумме 95 миллионов рублей товарищ Имяреков заслуживает освобождения от занимаемой должности, но, учитывая его чистосердечное признание собственных ошибок, принимая во внимание, что его жена перенесла тяжелую операцию, а сам т. Имяреков является активным общественником, безупречен в быту, без отрыва от производства окончил университет марксизма-ленинизма, избран членом парткома и вынесение административного взыскания негативно скажется на его авторитете, – ограничиться обсуждением и принять к сведению заверение т. Имярекова о недопущении повторения подобных фактов. Подписи: администрация, партком, завком, комитет ВЛКСМ».

 

МАХОВИК В СИСТЕМЕ

Мы попытались представить – возможна ли такая публикация и такой ответ? Да нет, тысячу раз нет, потому что невозможна, прежде всего, такая ситуация. Товар-деньги-товар, деньги-товар-деньги – маховик крутится бесперебойно с ускоряющейся скоростью, прогнозирование решений и контроль за качеством прогнозирования, личная ответственность, подкрепленная материально, недоумка к штурвалу – ни за что, несмотря ни на какие протекции, могут использовать лишь его имя в рекламных целях.

Замечание, предупреждение, выговор, выговор с занесением в личное дело, последний выговор с последним предупреждением, персональное дело – весь этот многоцветный букет наказаний только для соцжизни. Деловой Запад не столь бюрократичен, нерадивого он или увольняет, или предоставляет менее оплачиваемую работу, не нянькается: хочешь работать – работай, нет – за воротами тьма желающих на твое место. Система жесткая, жестокая и гуманная именно этой жестокостью: ошибка даже одного может слишком дорого обойтись окружающим, фирме, скажется на доходах.

 

ИНЪЕКЦИЯ ОТ ДРЯХЛОСТИ

Дряхлеющую Систему время от времени пытались спасти инъекциями, особенно преуспел в этом Хрущев, с благословения которого началась шумная кампания о работе по совести. Поводом послужили откровения украинской колхозницы Надежды Заглады, прозванной в народе бабкой-Загладкой. В отсутствии совести она обвинила руководителей ранга не выше областного и рядовых тружеников, тем и объясняла все наши беды.

 

СОВЕСТЬ ПАРТИИ БЕЗ СОВЕСТИ

Надежда Заглада со своим посланием обратилась явно не по адресу. Адресоваться она должна бы в первую очередь в Политбюро, лично к дорогому Никите Сергеевичу, сказать ему: как же вам, неучам, некомпетентным, не стыдно лишить народ возможности зажить если уж не богато, то хотя бы зажиточно? Как же вам не стыдно стоять у руля власти, если на это не годитесь? Как же вам не стыдно занимать чужое место? Как же вам не стыдно самим жить не но совести?

Тогда же вышел и роман Доры Павловой «Совесть», по театрам пошла гулять инсценировка романа. Излюбленной у прозаиков, специализировавшихся на производственной теме, стала золотая жила «рабочей совести». Морально-этическим понятием намеревались совершать революцию в отношении к работе, звуком заменить осязаемое.

Американцы, где в частных руках 90% всей собственности, в подобных сотрясениях воздуха не нуждаются. Никто из деловых кругов Америки, Франции, Италии и других стран, с которыми мы завязывали деловые контакты, не произносил ни одного высокого слова, что он живет державными интересами, заботится о повышении благосостояния своей страны. Никто не скрывал: ищется и заключается выгодная лично ему – сделка. И мы не скрывали, что стремимся заключить сделку, выгодную лично для нас, что намерены заработать.

 

БЕЗ ВЫСОКИХ СЛОВ

Мы создавали и создали МЕНАТЕП не для того, чтобы помочь стране выйти из кризиса. Нас интересовала – и в первую очередь! – собственная выгода. Нам не хотелось жить так, как прожили наши родители: от получки до получки, едва сводя концы с концами. Нам хотелось свободы, независимости, раскрепощенности для полного самовыражения, а свобода, не подкрепленная материально, – из области болтовни. Мы вольны в своих тратах, наша жизнь вошла в норму, материальные блага помогли полностью освободиться от житейских забот, благодаря чему время мы стали ценить куда дороже, чем деньги. Мы не стоим в очередях, при необходимости идем в валютный магазин, где все дороже, но тем экономим время, а значит, и увеличиваем возможность заработать.

 

БОЛЬШЕ, ЧЕМ У ПРЕЗИДЕНТА

В МЕНАТЕПе сейчас больше тысячи человек, рабочий ритм не сравнить с тем, что в госучреждениях, хотя и не такой, – пока! – как ТАМ. Если бы наши сотрудники трудились с интенсивностью советянской, нам бы пришлось иметь в штате тысячи четыре, разориться на приобретение еще трех производственных площадей. Обычный совслужащий выкладывается на 5-10 процентов, КПД наших – 30-40 процентов, мы и платим им соответственно.

Они знают – пытливость, инициативность, добросовестность будут соответствующим образом оценены и отмечены, возможности для роста безграничны, вчерашний студент имеет в пять-шесть раз больше, чем президент страны. Наша работа и забота – создание условий для стопроцентной отдачи каждого.

Не боясь показаться нескромными, можем сказать: мы подняли благосостояние тысячи семей – трех-четырех тысяч человек. Таких, как мы, пока сотни, не сегодня- завтра будут тысячи, десятки, сотни тысяч, которыми государство богатеет, которые и есть выводящие страну из пропасти. Ибо мы считаем, что богатство – оно вовсе не богатство, а норма жизни каждого деятельного члена общества, что стыдно быть бедным, если у тебя есть голова и руки, что пора перестать кичиться нищетой – она не предмет для гордости.

 

В РАНГЕ ТОЛСТОСУМОВ И АКУЛ

Нас уже называют эксплуататорами, толстосумами, хищниками, акулами. Мы не обижаемся: это же говорит зависть к удачливому. Мы не верим в удачу, в фарт, мы высчитываем и просчитываем каждый свой шаг, предпочитаем риск расчету, готовим и планируем успехи.

Естественно, мы и получаем – по труду. Этично ли жить нам как следует в то время, как страна голодает? Такой вопрос мы слышим часто, задается он и в средствах массовой информации (о чем уже говорилось), иногда даже в такой форме: каково спится вам, зажравшимся? Так вот: спится – хорошо, угрызений совести не предвидится.

У нас нет ни одной незаработанной копейки или цента. Живем на честно полученное.

Рвать на себе рубаху, делиться последним – не собираемся. Больше того, считаем это просто вредным.

Вопросы эти из системы, вручавшей каждой сестре по серьгам, независимо от вклада. У нас на одной шестой земного шара был построен безграничный приют призрения: и с голода не давали умереть, и подняться до жизни по мировым стандартам – тоже. И если мы продолжим эту печальную традицию, то никогда не выберемся из пропасти. Деловым, хватким нужен стимул, отнятый на семьдесят лет. Не пройдет путь к сытости через распределиловку, никак не пройдет! Иначе мы продолжим плодить бездельников, которым где бы ни работать, лишь бы не работать. Это этично?

 

КТО ХОРОШО РАБОТАЕТ, ТОТ НЕ ЕСТ

Мы уже сказали, что у нас штаты, по сравнению с совковыми нормативами, сокращены в три-четыре раза, мы в некотором роде высвободили три-четыре тысячи человек. Пусть работают, пусть ищут себя, пусть шевелятся. Извините, но кто не работает, тот не ест. А подачками, пожертвованиями мы заниматься не станем, как бы нас за это ни клеймили. Мы кусок хлеба изо рта ни у кого не вынимаем, жаждущих подачек презираем. Руки у человека не для приема подаяния – для работы. Мы словно забыли, что человека создал труд.

Еще – из вопросов-обвинений: не поднимете ли вы плохо лежащее? О-бя-за-тель-но! И без каких-либо колебаний. Дорогу в развитой социализм мы умостили ассигнациями, все валялось под ногами, и никому до этого не было дела – НАШЕ. Кончилось время НАШЕГО, пришло время СВОЕГО. Плохо лежит – поднимем, неэтично этого не сделать. И хватит об этике, для нас один критерий – выгода. Полученная на законных основаниях. Все, что законно, – выгодно, считаем этичным и с предпринимательской точки зрения.

 

ПЕСНЬ ПЕСНЕЙ БОГАТСТВУ

Еще дядя пушкинского Онегина не мог уразуметь, как государство богатеет.

Людьми! Чем больше богатых, тем стабильнее и устойчивее государственный корабль. Государству, обеспечивающему рост богатства, поддерживающему предпринимательство, не до социальных потрясений.

Предприниматель любого масштаба да предпринимательствует, работает на увеличение прибыли, все остальное – производство, деньги расходуются на то, чтобы устранить помехи на пути к обогащению.

Богатый человек не расточителен. Ему выгодно вкладывать деньги в скоростные магистрали, в усовершенствование быта, рационализацию труда – в экономию времени. У богатого больше возможностей и на проявление родственных чувств, он не забросит могилу предков, благоустроит места вечного покоя.

 

БОГАТОЕ ОБЩЕСТВО – ОБЩЕСТВО ЗДОРОВЫХ

Японцы называют туалет местом отдохновения. У нас же интуристов нельзя оскорбить сильнее, чем экскурсией в вокзальный туалет или пристанционный.

Богатый тратит, чтобы экономить. Он платит врачу не за лечение, а за то, что не заболел. Мы же позор возводим в доблесть: что в лидерах по числу больничных коек на энное число жителей, хотя излечение болезни стоит куда дороже, чем ее упреждение. Богатое общество – это общество здоровых, сокращается потребность в социальном обеспечении. С какой бы стороны мы ни посмотрели, богатство выгодно как отдельно взятому индивидууму, так и государству. Думать иначе могут только безнадежно больные идеей всеобщей уравниловки.

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:

«МЕНАТЕП НАСТУПАЕТ

Общий финансовый оборот межбанковского объединения МЕНАТЕП в текущем году почти удвоится и составит 9 млрд. рублей, подчеркнул в беседе с корреспондентом ТАСС Леонид Невзлин, председатель правления объединения.

МЕНАТЕП, одна из главных задач которого – финансирование инвестиций малых и средних предприятий, ныне объединяет 18 независимых коммерческих банков, 2 страховых общества, торговый дом и около 30 промышленных и других предприятий. Оно активно выходит на внешний рынок и имеет свои представительства в Женеве, Будапеште, Гибралтаре и Париже. С целью привлечения средств в инвестиционные программы МЕНАТЕП первым в СССР предпринял и успешно осуществил выпуск и продажу своих акций юридическим лицам и гражданам. Объем выпуска этих акций – 1 268 млн. рублей,

В числе последних шагов по привлечению валютных средств, сказал Михаил Ходорковский, председатель Совета директоров МЕНАТЕПа, была поездка в две страны Азиатско-Тихоокеанского региона. В Гонконге состоялись встречи практически со всеми крупными банками, торговыми компаниями, а также основными инвестиционными фондами. Однако результаты поездки оказались достаточно скромными не только из-за предстоящего перехода Гонконга в состав КНР, но, главным образом, из-за негативной оценки деловым миром инвестиционного климата в СССР. Поэтому, как полагают, развитие связей с Советским Союзом может происходить лишь только через расширение торговли.

Гораздо успешнее было посещение Тайваня, деловые круги которого более заинтересованы в инвестировании средств в советскую экономику. В частности, интерес проявлен к организации туризма, но не через «Интурист», а через частные компании.

В период активных экономических преобразований в СССР, сказал Михаил Ходорковский, межбанковское объединение ищет пути приложения средств в такую новую сферу, как приватизация. При этом банковская структура особенно заинтересована в том, чтобы процесс приватизации в основе своей не был бы «социальным иждивенчеством», а такие настроения очень сильны в обществе, но имел бы под собой реальную экономическую основу, способствовал бы выявлению тех, кто может обеспечить развитие производства и расширение выпуска продукции.

Поэтому МЕНАТЕП ведет значительные исследования по выбору путей приватизации в СССР и подготовил свой проект, который с интересом был принят в Совете Министров РСФСР.

В основе предлагаемой специалистами объединения концепции «банковского консорциума», организуемого Министерством финансов России и группой коммерческих банков, лежит желание создать для банковского капитала условия по финансированию приватизации и размещению ценных бумаг. При этом, чтобы избавить банки консорциума от постоянного отвлечения средств от инвестиционных вложений в акции приватизируемых предприятий, предполагается создать инвестиционные финансовые компании, т. е. разделить функции коммерческих и инвестиционных банков. Предусматривается также создание Государственного фонда (или фондов) группой российских министерств и ведомств, так как средств населения (по оценке МЕНАТЕПа – 600 млрд. рублей) для выкупа государственного производственного аппарата (триллионы рублей) явно недостаточно. Как считает Михаил Ходорковский, выступающий, кроме того, в качестве консультанта правительства России, в консорциуме возможно и участие иностранных инвесторов».

(«Деловой мир», 8 июня 1991 г.)

«ПРАЗДНИК, Центральный дом кинематографистов в Москве, эта Мекка московских интеллектуалов, снобов и оппозиционных политиков, собрал вечером 29 февраля поклонников «Независимой газеты».

В празднике приняли участие экс-президент Михаил Горбачев с супругой, вице-президент Российской Федерации Александр Руцкой с супругой, главнокомандующий Вооруженными силами СНГ Евгений Шапошников с супругой, первый заместитель председателя Верховного Совета республики Сергей Филатов, вице-премьеры правительства России Егор Гайдар и Александр Шохин с супругами, министры Петр Авен и Владимир Лопухин с супругами, госсоветник Сергей Станкевич с супругой, председатель межгосударственного авиационного комитета Татьяна Анодина.

А также руководитель внешней разведки Евгений Примаков, заместитель министра иностранных дел Георгий Кунадзе, посол России в Италии (и кандидат на пост заместителя министра) – Анатолий Адамишин. Кроме того – Аркадий Вольский, Аркадий Мурашев, Николай Петраков, Александр Владиславлев, Дмитрий Волкогонов, Георгий Шахназаров, Иван Лаптев, Константин Лубенченко, Сергей Алексеев, Олег Калугин и многие другие.

Присутствовали послы Франции, Великобритании, Китая, Японии, Чехословакии, Польши и других стран, а также руководители представительств стран СНГ в Москве.

И кроме того – главные редакторы центральных газет России и руководители российского телевидения, главные режиссеры ведущих театров Москвы, артисты, писатели, ученые.

В конце вечера всех гостей ждало угощение, которого Москва не видела с 1917 года – свежие устрицы, доставленные самолетом из Парижа, – подарок Национальной федерации производителей устриц Франции.

Редакция благодарит спонсоров праздника «НГ» в Доме кино – Международное финансовое объединение МЕНАТЕП...»

(«Независимая газета», 3 марта 1992 г.)

 

IV. ЛИКИ РАЗВРАТА И МИР ДЕЛА

 

«БОГАТСТВО НЕПОПУЛЯРНО»

Расхожей стала фраза, что будущее начинается сегодня. Какое же будущее готовят детям родители? Каждый из них не враг своему ребенку. Естественно, все они за хорошее, счастливое завтра идущих им на смену. Только у каждого свое понимание этого «хорошего и счастливого». Лично наше понимание, например, очень разнится с пониманием Л. Н. Тимошенко – дамы, свой многолетний опыт воспитательной работы по подготовке девушек к семейной жизни обобщившей в книге «Воспитание старшеклассниц», вышедшей с подзаголовком «Книга для учителя» тиражом почти миллионным. Нам бы, откровенно говоря, не хотелось, чтобы наши дети попали к педагогам, разделяющим ее взгляды на проблему «бедность – богатство».

 

ВСЕГДА ЛИ В ШАЛАШЕ РАЙ?

Пословицы оспаривать не принято, с ними можно соглашаться или не соглашаться. Возьмем такую, прямо-таки вбиваемую в сознание подрастающего поколения: «С милым рай и в шалаше». Ой, ли?

Социологические опросы свидетельствуют: молодежь все неохотнее берет на вооружение эту мудрость. От нее отходят даже пятнадцатилетние, и чем старше, тем меньше желающих жить «в шалаше». В избранники попадают те, кто твердо стоит на ногах, кто обеспечен, кто в состоянии обеспечить семейной жизни достаток. Богатый жених, при прочих равных условиях, явно предпочтительнее, как и тот, что потенциально богат, и есть твердая уверенность, что в шалаше он надолго не задержится, заработает хоромы.

Достаток цементирует семейную жизнь, заметно сокращает число разводов. Немаловажную роль играет и фактор меркантильности: не хочется дробить и терять нажитое. И гораздо чаще разводятся именно долгожители шалаша, которым ни делить, ни терять фактически нечего, а рай медового месяца уходит в область воспоминаний.

Надо ли агитировать за богатство, говоря, что от жизни в достатке в большей степени выигрывают и дети? Они лучше питаются и одеваются, получают куда больше возможностей для интеллектуального и физического развития, опережают сверстников (естественно, при условии, что родители не бросают все на самотек).

Одним словом, с какой стороны ни посмотреть, от богатства, если им правильно пользоваться, семья только выигрывает. Мы не имеем ничего против милого, но бедного. Но нам представляется, что шансы на семейный успех предпочтительнее у милого, но богатого. С этим, похоже, не согласится автор книги о воспитании старшеклассниц.

 

БЕРЕГИНЯ В РУБИЩАХ

Жену в древности называли «берегиней», поскольку от нее зависело сбережение семьи. Л. Н. Тимошенко призывает с детства готовить будущих «берегинь» к жизни в бедности, хотя прямо нигде этого не говорит. Но этот вывод напрашивается из всего строя книги. Мы только «за» чтобы будущие матери и жены были бережливыми, как можно больше умели, чтобы экономнее вели домашнее хозяйство (С. 97.) Экономность нужна, кто спорит, но не до спартанства же! Л. Н. Тимошенко ненавидит вещизм: «Мы стали жить лучше, можем позволить себе не только НЕОБХОДИМОЕ» (выделено нами. – Авт.) (С. 108.)

 

ЖУТКИЕ МИКРОБЫ ВЕЩИЗМА

Что же сверх необходимого? Модные платья. Модная обувь. Модные пластинки и модные записи. Современная теле- и радиоаппаратура. То есть все то, что есть у юности ТАМ. «Микробы вещизма, пишет автор, легче всего поражают неокрепшие души. В пристрастии к красивой одежде вы можете и не заметить, как вещи начинают господствовать над чувствами (?!?! – Авт.) и вырабатывать душевную глухоту, как вы становитесь эгоистичной... Конечно, трудно понять, почему это вы должны быть одеты хуже других; может, это вас озлобляет? Поймите одно: в жизни всегда были, есть и будут люди, которые, как спортсмены, вступили в соревнование с модой. В этом спринте они боятся отстать любой ценой, но гнаться за модой, чего бы это им ни стоило. Некоторые делают из одежды культ, считая едва ли не главным условием счастья богатый гардероб.

...В семейной жизни нельзя допускать, чтобы вещь вытеснила человеческие отношения... Золотые серьги, кольца, цепочки вне моды (да почему, почему????? – Авт.), они слишком кричат о своей цене, слишком много говорят о богатстве, что сегодня непопулярно, ведь нынешняя мода демократична как никогда» (с. 109).

Все правильно: у нас уже семьдесят лет мода на непопулярность богатства, мода на рубища. Одно непонятно: где живет автор, откуда у нее такая избирательность зрения, где это она увидела, что «теперь многие люди живут хорошо материально»? (С. 109.) Иль она живет не в стране, где каждый второй за чертой бедности?

Изумительна еще одна сентенция: «Ковры, на которых никаких стен не хватает, горы хрусталя, дорогой посуды, из которой никогда не ели, зачем все это? Чтобы удивить, показать, что мы безбедно живем?»

 

ЕВТУШЕНКО И НАРКОМАНЫ ВЕЩЕЙ?

Неужели уважаемая наставница подрастающего поколения не слышала о вложении накоплений в недвижимость, неужели она всерьез полагает, что дорогая посуда, хрусталь, – это для повседневности? В союзники она берет известного поэта Евгения Евтушенко, который, надо полагать, сегодня был бы непрочь отречься от написанного несколько лет назад:

Мебель,

сервизы,

машины –

для многих

Это наркотик в чистом виде.

Были бы в жидком виде дубленки,

шприцем

их впрыскивали бы под кожу

жалкие наркоманы вещей!

«Дом может быть «полной чашей», а человек – не быть счастливым. Вещи могут «загнать» человека, заразить его ядовитым грибком вещизма, можно сохранить иммунитет, защищаясь хорошим вкусом и МЕРОЙ (?!?! – Авт.) во всем, тогда шкафы не будут напоминать ломбарды, а квартира – склад. Важно помнить: вещи для нас, а не мы для вещей». (С. 109 – 110.) (Странные все-таки они люди, выступающие борцами с вещизмом. Дом-ломбард их, видите ли, не устраивает. В то же время они поощряют коллекционеров и коллекционирование, которое по сути своей не что иное, как выгодное вложение капитала в недвижимость, тот же самый вещизм наизнанку. Приобретенное сегодня по бросовым или демпинговым ценам, завтра приносит сверхдоход.)

 

МЫСЛИ В НАФТАЛИНЕ

Легок кусок хлеба у сатириков: читай это с эстрады и Успех. Кто поверит, что ЭТИ, изрядно пропахшие нафталином, истины растиражированы в 1990 году? Вот она, квинтэссенция непритязательности: не занимайтесь накопительством, будьте свободны, богатство – это цепи, гол как сокол – вот это по нам.

Отчего же все больше старшеклассниц мечтают о карьере валютной проститутки, почему в путаны подались и кандидатши наук, и партийные, и комсомольские активистки? Да надоела им нищета, прозябание, беспросветность, им хочется жить. В проститутках они видят не распутницу, а представительницу – высокооплачиваемую! – некоторым образом сферы обслуживания.

Несколько лет назад зарплата сотрудницы библиотеки Ленина была 80 рублей в месяц, почти столько же у секретарши, воспитательницы детского садика, у курьера и того меньше. Плохонькие колготки-однодневки (все – в ценах тех, застойных лет) – пять рублей, средненькие туфельки – 60-70, дубленка – 1 500, платье не ширпотребовское – 120-150, плащ – 120, пальто – 150-200. А еще транспортные расходы, питание, косметика, кино, газеты, белье – на удовлетворение самых мизерных потребностей (дубленку мы считаем не роскошью, в деревнях девушки носили полушубки из овчины – та же дубленка, только без выделки) не хватало и пяти-шести месячных зарплат. Просим понять нас правильно, мы не оправдываем девушек, подавшихся в проститутки, мы просто намерены обсудить проблему. И уверены: будь у нас не такой уровень жизни, который грезится Л. Н. Тимошенко, проблема проституции была бы сведена к минимуму: выгоднее стало бы заниматься собственной профессией.

 

РАВНЕНИЕ НА ИЖДИВЕНЧЕСТВО

Нам очень хотелось найти в книге, о которой речь, призыв к наставлению старшеклассницам: хотите жить в ногу с модой – обогащайтесь, зарабатывайте. Получилось так, что книга проповедует иждивенчество. Старшие классы – это с восьмого. Сыновья и дочери американских миллионеров зарабатывать начинают куда раньше. И в вещах разбираются, и не склонны видеть порок в увлечении вещами, там вещизм – норма жизни.

Нам просто неловко все это писать. Никак не избавимся от ощущения: если попадут эти строки гражданину США лет этак десяти-одиннадцати – он же подумает: полно, все ли у них в порядке с умственной деятельностью, надо ли доказывать таблицу умножения?

 

В ПЛЕНУ ОБВЕТШАЛОСТИ

Увы, что поделаешь, если наши ученые педагоги все еще в плену обветшавших представлений! До чего же мы дошли, если поднимается рука написать о немодности богатства? А требовалось всего-навсего внушить советским родителям то, что давно освоили их западные ровесники, даже из среды миллионеров: рано познавший цену самим заработанным деньгам – легче понимает разницу между своими потребностями и возможностями родителей. Понимает и другое: потребности должны быть реальными, тогда меньше оснований для внутрисемейных конфликтов,

В западных странах с малых лет изничтожают бациллу иждивенчества. То же самое исстари было и на Руси: некрасовский мужичок с ноготок списан с натуры. Крестьянские дети с малых лет умели запрячь лошадь, пахать, сеять, боронить, доить, прясть, вышивать, плотничать, в случае нужды могли стать кормильцами. В самой черной работе они видели просто работу. Цель жизни – чтобы дом был как полная чаша.

 

ШАШКОЙ ПО КОМОДУ

Нравится красиво одеваться – на здоровье. Нравится коллекционирование костюмов – что в том зазорного? Свобода выбора, свобода потребностей – за-ра-ба-ты-вай! Словцо «вещизм» придумали теоретики нищеты, как нормы жизни, оправдывая тем самым неспособность Системы обеспечить богатый уровень жизни.

Когда-то юный герой спектакля по пьесе В. Розова «В поисках радости» в блистательном исполнении юного Олега Табакова выхватывал буденовскую шашку и яростно кромсал ею стенки, горки, гардеробы, весь этот аксессуар «мещанского благополучия», он задыхался в мире накопительства, ему казалось, вещи вытесняют его как личность.

 

ОТЗОВИСЬ, ЮНЫЙ БУНТАРЬ!

Где ты, юный бунтарь, отзовись! Тридцать лет назад ты КРУШИЛ то, что сейчас считается антиквариатом, что ищут в комиссионках. Тебя и самого тянет жить в уюте, не в казарменной обстановке. Ты уже не рвешься на великую стройку коммунизма «за туманом и за запахом тайги». Ты осознал, что твой дом – это твоя крепость, что материальный достаток не закрепощает, а приносит свободу. Ты понял преимущества кроссовок перед кирзовыми сапогами, японского бесшнурового телефона, с которым можешь выходить и на прогулку, перед висящим на стене в коммунальной квартире.

Японец в Москве. Остановился около дома, из окна которого истошный крик: «Харьков! Харьков! Харьков!!!» Спрашивает у переводчика: «Сколько километров до Харькова?»

– Восемьсот.

– Не проще ли позвонить по телефону?

 

НОЖКИ ПРОТЯГИВАЮТ ПО ОДЕЖКЕ

Почти день в день с книгой о воспитании старшеклассниц нам попала в руки книга-бестселлер – «Азбука для родителей» Аллана Фромма, популярная во всем мире не меньше, чем «Ребенок и уход за ним» Бенджамена Спока. Исходный мотив: «Самая большая привилегия, какую мы должны дать своим детям, – любовь к родному дому». (Л., 1991. С. 210.) Тимошенко живет в нищей стране, вот и призывает к непритязательности. Фромм – в процветающей, где призыв к супераскетизму просто не будет услышан. Его рекомендации родителям: «Единственное, что мы не сможем сделать для ваших детей, – дать им больше того, что у нас есть... Гораздо проще и полезнее постараться воспитать в них желание жить в достатке, чем в изобилии» (С. 211) – т. е. по одежке протягивать ножки. На свете все относительно. Заокеанская нищета – это наш достаток. Их достаток – это фантастический для нас уровень. Их изобилие – это для нас из области снов или сказок.

 

ДОСТАТОК И УМЕНИЕ ТРАТИТЬ

Жизни в достатке, по мнению Фромма, не будет, если человек не умеет пользоваться деньгами: «Искусство пользоваться деньгами отражает наше умение контролировать свои желания, чем меньше мы разбираемся в себе и понимаем свои хотения, тем меньше мы можем управлять ими, а значит и своими деньгами, которые необходимы для их удовлетворения. Сама по себе экономия или трата денег не имеет никакого значения, если остаются неудовлетворенными самые необходимые нужды. Жадный человек лишает себя удовольствия сегодня, а транжира – завтра. Деньги – лишь способ для удовлетворения желаний, а раз так, нужно, чтобы тот, кто их тратит, имел голову на плечах. Вот и все!» (С. 43.)

 

ДЕНЬГИ НУЖНЫ ДЛЯ ТРАТ

Действительно, вот и все! Деньги нужны для того, чтобы их тратить, но – с умом: «Экономическая ответственность означает не обожествление денег, но психологическую зрелость личности. Но почему надо научить детей правильно использовать деньги... Зачем это надо? Умеющему пользоваться деньгами жизнь обходится дешевле», (С.44.) Следовательно, увеличивается и достаток, а жизни вне достатка американцы не мыслят.

 

ЭКСКУРСИЯ В НИЩЕТУ

Им не нужна птица счастья завтрашнего дня, им давай все сегодня, при жизни. Движение хиппи – это от пресыщенности богатством, это от поиска новых ощущений, это экскурсия в бедность и нищету.

Есть русская пословица: что имеем – не храним, потерявши – плачем. Идущие в хиппи сознательно на время освобождаются от богатства, чтобы оценить вес его преимущества, теряют, чтобы найти.

Закончив путешествие в НИЧТО, они начинают еще больше ценить временную потерю, становятся преуспевающими дельцами, зачастую очень и очень прижимистыми.

 

ЦЕПНЫЕ ПСЫ БОГАТСТВА

Испробовав вкус нищеты, они становятся цепными псами богатства. И самыми ревностными защитниками и апологетами капитализма, ведут респектабельный образ жизни, И – не имеют ничего против, если их детей потянет в... хиппи. Все возвращается на круги своя – к достатку, к богатству, которое было модно во все времена, и мода на которое – непреходяща.

 

ФАРЦОВЩИК – ЭТО ЗВУЧИТ ГОРДО

В фильме С. Говорухина «Так жить нельзя» примечательные слова: «Вероятно, в биографии будущего политического деятеля никого уж не удивит такая строчка: «В молодости занимался фарцовкой».

Нам представляется, эти слова будут ему лучшей рекомендацией: сызмальства начал заниматься делом. Коммерция малолетних для нас все еще в диковинку, экзотична. Мы смирились с тем, что она процветает ТАМ, а к себе примерить опасаемся. ТАМ коммерция понятие вневозрастное, ТАМ и живут богаче, вероятно, потому, что очень рано приучаются тратить свои заработанные. ТАМ старшекласснику стыдно просить у родителей доллар, два, три на мелкие расходы.

 

ГДЕ ЖЕ РОМАНТИКА?

Наша контрпропаганда усердствовала в стремлении заклеймить, пригвоздить, разоблачить американский образ жизни, как деляческий, прагматический. Подумать только, американский подросток, хоть и не жил в плановом государстве победившего социализма, планировал свои расходы: из заработанного икс долларов на любовь (цветы, кино, мороженое), игрек на запчасти, зет на телеграмму бабушке. Где же души высокое стремленье, где же романтика? Они же юные, расчетливые старцы, эти так называемые юные американцы, центами и долларами прокладывают себе каждый шаг, один холодный расчет и практицизм, как их терпят их девушки? И не странно ли: девушки воспринимали как должное, знали, сколько у возлюбленного ассигновано на любовь, и с этой суммой соразмеряли свои желания, все о'кей! Просто в их монастыре свой устав. В одной из московских школ провели эксперимент. Ученикам был задан вопрос:

– Какие три способа удовлетворения потребностей вы знаете?

После минутного замешательства, вызванного необычностью задания, посыпались ответы:

– Взять в долг.

– Взять в кредит.

– Вступить в кооператив.

– Завести дело.

– Ограбить миллионера.

Школьники не знали, что и их наставники, которым был задан тот же вопрос, заработали жирную единицу.

У американской школьницы – цветной! – ответ был готов сразу:

– Три способа удовлетворения потребностей – произвести, купить или вырастить.

Говорят, эта история оказала решающее значение на судьбу одной учительницы, которая собиралась эмигрировать в Штаты и заняться там преподавательской же работой. Она испугалась, что там ей придется не учить, а переучиваться, и отказалась от оформления выездных документов.

 

ВПЕЧАТЛЯЮЩАЯ ЦИФРА

На одном из съездов Союза писателей, когда было модно глаголить на тему «прежде и теперь», прозвучала цифра впечатляющих успехов: если при царе на тульской земле был всего один писатель, то теперь на учете областной писательской организации аж тридцать прозаиков, поэтов, публицистов и критиков, рост творческого потенциала – слава великой партии! – аж на две тысячи девятьсот процентов.

Все было правильно, все. Одно разъяснение: до революции на тульской земле работал Лев Толстой. Тридцать его воспреемников канули в Лету безвестными, а цифра, такая впечатляющая, осталась, переходила из доклада в доклад.

 

ПЕДАГОГИ ЕСТЬ, ПЕДАГОГИКИ – НЕТ

То же самое относилось и к педагогике. По числу остепененных педагогов мы оставили далеко позади весь цивилизованный мир: у нас больше сорока тысяч кандидатов и пяти тысяч докторов от педагогики. У нас единственная в мире Академия педагогических наук, академики и члены-корреспонденты по педагогике, специальные институты, педагогические общества – есть все, кроме Педагогики. Отсутствие Педагогики опустошительным образом повлияло на нашу экономику, привело к бедам и бедности, способствовало нищете как духа, так и тела.

 

В БОГАТЫРЯХ С ПЕЛЕНОК

Что было в основе? Прежде всего, воспитание в духе преданности тем, кто по красным дням календаря поднимался на трибуну Мавзолея, ибо они были олицетворением и цветом Системы. Каждый шаг ребенка был заклиширован: октябрята – внучата Ильича, пионер – всем пример, комсомол – передовой отряд молодежи.

Шла роботизация подрастающего поколения. Вот и твердили в ответ на призыв: «Юные ленинцы! К борьбе за дело Коммунистической партии будьте готовы!» – «Всегда готовы!». Это девятилетние-то? Худо, видимо, шли дела у партии, если она призывала в помощники играющих в крестики-нолики и в кукол. Детей приучали произносить слова, не вдумываясь в их смысл, ибо никто не мог сказать, как направить детские усилия на защиту ленинского дела; дежурная отговорка об учебе без троек ничего не говорила ни уму, ни сердцу.

Форма, галстуки, сборы отрядов и дружин, слеты, рапорты, стенгазеты, отчеты, старшие пионервожатые, районные, областные, республиканские и Всесоюзная пионерская организации – найдется ли экономист, что прикинет, во что обошлась красно-галстучная говорильня, какую прореху сделала в бюджете? Сюда надо добавить еще и стоимость выпечки диссертаций по истории и теории пионерского движения, да и кошт «теоретиков».

 

И К ПОДЛОСТИ – ГОТОВЫ!

Хлеб вся эта братия ела недаром. Роботизированные, приложив руку к козырьку, конец рапорта об очередном свершении заканчивали страшной, если вдуматься, фразой:

– Готовы выполнить ЛЮБОЕ задание партии и правительства!

Берлин-53, Венгрия-56, Прага-68, Новочеркасск-61, ГУЛАГ, Афганистан показали: исполнители для ЛЮБОГО задания, исходящего со Старой площади, всегда находились. Все вносилось в летопись славных дел пионерии и комсомола.

Сюда надо добавить еще и подготовку кадров для Системы – в духе беспредельной преданности, настолько беспредельной, что учили предавать отца и мать, брата и сестру, отнимали все самое святое, зато – какая открывалась карьера! Поощрялось одно: исполнительность. Роботы плодили себе подобных, способность самостоятельно думать отправлялась в бессрочный отпуск. Лишь бы не было сомнений в Системе. Поощрялось превыше всего: – Слушаюсь! Будет исполнено!

Целые поколения выкашивались как творцы. Мы пожинаем горькие плоды роботизации: дефицит на умеющих думать, самостоятельно мыслить, принимать решения, брать на себя ответственность. И когда МЕНАТЕП по телевидению заявил, что делает ставку на тридцатилетних, а на сорокалетних только за редким исключением, то вызвал на себя шквал критики: не поспешили ли списать с корабля тех, кому до пенсии еще жить и жить? Увы, большинство сорокалетних уже не в состоянии перестроиться.

Вот вам и Педагогика, вот вам и плоды ее неустанного труда, плоды разорительные. Они усугублялись и еще одним: пестованием трутней. Заниматься трудом до достижения паспортного возраста – ни-ни! Знаем, что скажут нам в ответ на это утверждение генералы и фельдфебели от педагогики: неправда, воспитание зиждилось на общественно-полезном труде.

 

ТАЙНА БУХАНКИ ХЛЕБА

Действительно, работали и общественно, полезно: и полы подметали, и окна мыли, и морковь пололи, и ученические производственные бригады создавали, и игрушки бедным детям Африки отправляли. Фактически же росли инфантильными, не зная цену труда, не зная – это относилось и к старшеклассникам даже сельских школ, – сколько стоит буханка хлеба.

Педагогика наложила табу на возможность ребенку заработать – такая борьба шла с эксплуатацией детского труда. В богатеющей Америке сын миллионера – в 9-10 лет – шел подрабатывать чистильщиком обуви, родителей радовал первый заработанный им цент, не оказывавший никакого веса в семейном бюджете, но – учитывавшийся. Ассигнования на карманные расходы постепенно снижались: зарабатывай сам. В дореволюционной России прирабатывали и дети купцов, что составляло предмет гордости родителей: добытчики!

В Москве несколько лет назад притчей во языцах стал школьный завод «Чайка»: мастеровитые шли подработать, получали – о, ужас! – зарплату, разрешали себя эксплуатировать. Завод, приносивший прибыль, то закрывали, то открывали. Самый привилегированный класс страны – детей – спасали от труда, на который полагалось смотреть, как на разновидность хобби, на развлечение. Развлечение – то, что превратило обезьяну в человека? Бедный Дарвин, мог ли он предполагать подобное...

 

КАРМАНЫ ЗАШИТЬ!!!

Педагогика муссировала проблему: что есть карманные деньги? Пыталась вывести – научно, научно! – их сумму, максимальную, превышать которую родителям не полагалось, иначе чадо могло пойти по скользкой дорожке, заняться НЕ ТЕМИ тратами. В пору первой борьбы с пьянством (еще брежневской) предполагалось ввести так называемую раздробительную продажу спиртного в емкостях до 50 граммов – «шкаликами» и «мерзавчиками». Воспрепятствовал союзный Минпрос: а вдруг подросток карманные деньги употребит на «мерзавчик»? Нет, сочли ученые мужи из Академии педнаук, для спиртного, чтоб школу уберечь, подойдет иная тара – четвертями, полчетвертями (четверть – это три литра). И на троих школьникам четверть не «сообразить», уговаривали они тех, кто заказывал посуду. Спокойней же всего было бы педагогам, если бы родители зашили детям все карманы.

Но, благодарение Богу, далеко не все родители по умственному уровню соответствовали докторам от педагогики. Они за то, чтобы их отроки знали, что почем, как достается трудовая копейка, готовят к самостоятельной жизни.

Жизнь – сообщающиеся сосуды: умеющий зарабатывать – умеет и тратить, сводя расход с приходом. Мы не устанем повторять: легко расстается с деньгами тот, кому они легко достаются. Потому и мудро поступают американские бизнесмены: чтобы научить тратить, они прежде учат зарабатывать.

Мы контактировали со множеством западных бизнесменов, в том числе и входящих в элиту мира бизнеса. Всех объединяла продуманность трат, ни расточительства, ни скаредности, все – в меру. Это основательность людей, которым претят мыльные пузыри. Не было ни одного, кто бы не гордился первым заработком в раннем детстве, соперничество шло в одном направлении – кто преуспел в этом раньше. И президент США не скрывает праздничного настроения, вызванного первым центом внука.

 

ПЕШКОМ – НА ЭМПИРЕИ

Из арсенала нашей педагогики выброшено слово «практицизм»; она же вся устремлена в мечту: «Надо мечтать, мы дети «великого времени». Заземленность – фи, это так буднично! Детей оберегают от будничного, заставляют витать в эмпиреях. Они – подыгрывают своим прекраснодушным наставникам, а анонимные социологические опросы стреляют в старых дев от воспитания: предел мечты для старшеклассниц, о чем уже говорилось, – валютная проститутка, для юношей – рэкетир. Уважающие себя ученые, придя к такому выводу, стреляются. Наши же свои провалы сваливают на тлетворное влияние Запада.

 

ПЕРСОНАЛЬНЫЙ СТРИПТИЗ

У нас запретительная педагогика, у нас запретительная экономика, символ нашего государства – в слове «НИЗЗЯ!» Мы семьдесят лет на удивленье всему деловому миру пытались обхватить себя руками и приподнять. Какое же пугало наша пресса, милиция и педагогика пытались сделать из так называемых фарцовщиков, в чем их только не обвиняли: и в отсутствии чувства патриотизма (ах, какие патриоты восседали в Кремле! Им бы со стыда сгореть за содеянное – а даже не покраснеют), и в пособничестве акулам капитализма, и в клевете на героев нашего времени, первопроходцев и строителей БАМа. Фарцовщиков ставили на учет в детских комнатах отделений милиции, доводили до сведения треугольников на работе, что сын иль дочь их сотрудника запятнал честь пионера, у их ребенка нет никаких идеалов. Перспективным специалистам ломали карьеру, делали невыездными: взрастили фарцовщика! Естественно, и парторганизация не дремала, устраивала стриптиз под названием «персональное дело».

Как же мы благодарны и прессе, и горе-педагогам, и милиции, что не смогли ликвидировать фарцовщичество как явление! Прошедшие университеты фарцовки оказались весьма перспективными бизнесменами, в МЕНАТЕПе они зарекомендовали себя с самой лучшей стороны. Их не надо учить операциям с валютой, они тонко чувствуют конъюнктуру рынка, психологию клиента, у них нюх на прибыль. Они знают, что бизнес требует взаимной точности и обязательности, продуманного риска и осторожности, что на репутации бизнесмена не может быть и пятнышка. Мы не идеализируем их, тем более – в семье не без урода, каждый из них бывал бит в юности, прекрасно усвоил, как и чем караются нарушения правил игры.

 

ВКУС ПРИБЫЛИ

«Мир чистогана! Где наши идеалы?! Поклонение золотому тельцу! Это аморально!» – громы и молнии у нас запускать умеют. Умеют и запретить, руководствуясь, конечно же, самыми лучшими намерениями: спасали неокрепшую душу, А душа, познавшая вкус прибыли, спасаться не жаждала, уходила в своеобразное подполье.

Педагогини прорицали: у фарцовщиков ничего святого, их ждет незавидная судьба, останутся неучами, попадут в профессиональные уголовники.

 

ФАРЦОВЩИК ПАШЕТ НА ДЕРЖАВУ

Фарцовка действительно помогла подросткам найти призвание, самоопределиться. Бросали школу? Бросали. А потом понимали: чтобы процветать на ниве бизнеса, надо учиться, надо знать финансы, иностранные языки, технику, нужна специализация. Вуз выбирали осознанно, преподавателям приходилось с ними нелегко: фарцовщики оказались весьма требовательными студентами, осваивали предмет до тонкостей. Стимулировала жажда прибыли, богатства. Успевали и учиться и работать. Время, вложенное в учебу, воздавалось сторицею, в день имели больше месячной зарплаты своей профессуры. Что нам в них особенно импонирует: усвоили, что время – деньги, они основательны и конкретны, умеют планировать день и готовить операции. Они не торопыги, они – профессионалы, дельцы, но не деляги, они – то, о чем писал Ленин, – цивилизованные кооператоры, цивилизованные бизнесмены. Вот вам и фарцовщики! Они – в команде предпринимателей, горят желанием разбогатеть, иметь собственное дело, и так попадают в ряд спасателей экономики. Дайте им развернуться – и не будет обидно за державу.

 

ЯВЛЕНИЕ ДЕТСКОЙ БИРЖИ

Хвала им и за то, что пионер ныне пошел другой: и бизнесменствующий, нацеленный на заработок, прибыль, богатство, и целенаправленно идущий к намеченной цели. В моде среди них, говоря их языком, шустряки, умеющие подсуетиться. Они не брезгуют никакой работой, и газетами торгуют, и лобовые стекла легковушек моют за пять-шесть секунд, становятся и курьерами, и грузчиками. Попробуйте сказать им, что они лишены детства, что их эксплуатируют, попытайтесь оградить их от «тлетворного» влияния денег. Их поезд ушел – в рынок. Школьники покупают, перепродают – и друзьям, и одноклассникам, и – о, ужас! – педагогам. Идет процесс коммерциализации отношений, это из породы детских болезней, не видим в нем ничего страшного. Нас и растрогала и порадовала информация из «Курантов»:

«БИРЖА ТРУДА... ДЛЯ ДЕТЕЙ

В Москве открылась не имеющая аналогов в стране и даже, пожалуй, за границей, биржа труда для детей – «Класс-биржа» (ул. Александра Невского, 4, Дворец пионеров Фрунзенского района, 4-й этаж). Ее генеральным директором стал 15-летний московский десятиклассник. Однако их деятельность ни в коем случае не должна восприниматься как игра. Наоборот, юные биржевики относятся к своему делу вполне серьезно. «Наша биржа рассчитана на детей, готовых к труду, причем возраст не имеет значения, а переговоры с родителями мы берем на себя, – сообщил директор «Класс-биржи». – Всего за несколько дней нашей работы за услугами обратились 100 детей и около 15 организаций, заинтересованных в такой рабочей силе, как ребята. Большую помощь нам оказывают спонсоры».

Итак, рынок не пугает подрастающее поколение, а значит не все пока потеряно.

Мы искренне пожалели, что в наше время не было и не могло быть ничего подобного. Значит, гарантия: не будет инфантильных, рынок взялся и за педагогику. С чем ее и поздравляем. Мы не знаем, выбьется ли в высший свет бизнеса пятнадцатилетний директор (в бизнесе, как и в театре, счастливых дебютов куда как больше, чем счастливых актерских судеб) – мы приветствуем ЯВЛЕНИЕ детской биржи народу.

 

ПОТРЕБНОСТЬ К БЕДНОСТИ

Весть о создании детской биржи, надо полагать, была встречена в стане педагогов как скорбная, трагическая, знаменующая конец того, чему они поклонялись и идолопоклонствовали. И ведь ни один из них не берет на себя ответственность за то, что у нас сегодня происходит. Уроки литературы (когда-то они именовались уроками изящной словесности) должны были бы быть и уроками нравственности, морали, гражданственности. Что внушалось? Лейтмотив один: бедность – не порок.

Пороки общества выводили из богатства господствующих классов, богатые и богатство предавались анафеме. Стыдливо обходили вопрос: а бедность государства, бедность трехсотмиллионного народа – неужели тоже не порок? Школа вырабатывала потребность в бедности. Чтобы стать бедняком, не требовалось прилагать никаких усилий. Зачем работать, если бедняком можно стать, не работая? Взращены целые поколения, которые ничего не хотят, которые привыкли только получать. Боимся, что у миллионов эта привычка стала неизлечимой.

 

КАК РАСШЕВЕЛИТЬ ЗЕТУ ИГРЕКОВНУ?

Была у нас одна сотрудница – назовем, ее Зетой Игрековной. Пришла по рекомендации, по уровню много выше среднего. Мы ей дали зарплату раза в полтора больше той, что она имела на старом месте. На неделю-другую она взбодрилась, но запал пропал. Решили еще поднять зарплату – она это восприняла как должное и... вообще перестала работать.

 

ЧЕРТА БЕДНОСТИ, НОРМА БЕДНОСТИ

О ней не стоило бы вспоминать (ну, ошиблась, освободилась), если бы Зета Игрековна была в одном экземпляре. Есть черта бедности, но в сознании многих застряла и норма бедности, превысив которую они уже считают себя Ротшильдами и почивают на лаврах бездействия.

 

СВЕДЕМ ЛИ МЫ СО ШКОЛОЙ СЧЕТЫ?

Так что у нас со школой свои счеты. Работай она иначе, успехи МЕНАТЕПа были бы едва ли не на порядок выше: земля под предпринимательство отведена, но почва для сева далека от совершенства, фактически только-только поднимаемая целина: поколение, которое ничего не хочет – не хочет и богатства. Для него нормальна атмосфера вечных нехваток, очередей, дефицита самого необходимого, а излишки – категория Зазеркалья. Хорошо работать иным мешает хорошее... знание истории. Имеет хождение такая точка зрения: мы не столь отважны, чтобы жить зажиточно. Кто даст гарантию, что не придет какое-то новое ОТНИМАТЕЛЬСТВО, наподобие ГКЧП, и не острижет всех под гребенку бедности?

 

ОТНИМАЮЩАЯ ВЛАСТЬ

Советская власть только то и знала, что отнимать. В 17-м отняла право на частную собственность, в 30-м – раскулачила, в 56-м – заморозила займы, чуть позже – отняла коров и вырубила сады, в 1985-м, борясь с нетрудовыми доходами, разрушила даже двух-трехметровые теплицы. Не было ни одного десятилетия без грабежа, освященного и проведенного государством. В тридцатом за слепую кобылу раскулачивали и отправляли на Соловки. В «Волге» мотор мощностью в 70-80 превосходных жеребцов. Конфисковывались дома – где гарантия, что не будут отниматься дачи? Еще до войны были национализированы все жилищные кооперативы, в таком качестве они просуществовали меньше десяти лет, деньги не вернули. За замороженные займы – ни копейки процентов, это беспрецедентно. За такие настроения счет не школе, а самому грабительскому государству из всех существовавших когда-либо на Земле. Крепостных так не обирали, как тех, кто свято верил:

Читайте! Завидуйте:

Я гражданин

Советского Союза!

Завидующие не знают, как справиться с наплывом граждан из державы, преуспевшей лишь по части самославия…

 

МЕНАТЕП И НРАВСТВЕННОСТЬ

Со страниц одной из массовых газет летом 1991 года прозвучало обвинение МЕНАТЕПа в безнравственности. Поводом послужила информация о том, что МЕНАТЕП скупил территории нескольких пионерских лагерей, чем лишил красногалстучных прав на отдых. Заявляем во всеуслышание: будь наша воля и представься такая возможность – мы бы не оставили на территории страны НИ ОДНОГО пионерского лагеря. Безнравственно иметь такие пионерлагеря, безнравственно предоставлять детям отдых в таких заведениях.

А. П. Чехов как-то признался: в детстве у меня не было детства. Ему просто несказанно повезло, что он не бывал в пионерском лагере, иначе – уверены! – признание было бы еще более горьким.

Летом у авторов этой книги тоже не было детства, были пионерские лагеря, самый чудовищный из которых «Артек» – монстр по производству, так называемых, активистов.

 

ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛЕЗНЫЕ БАКЛУШИ

Заранжиренная жизнь военизированно-тюремного покроя, бесконечные линейки, смотры, доклады, политинформации, речевки («Всем, всем, всем, приятного аппетита!» – хором, кто громче), скандирование («Позор американским империалистам, обижающим детей Африки»), битье общественно-полезных баклуш, образцово-показательные сборы – отрепетированная показуха, когда никого не интересовало, что подросток думает, главное – что он должен говорить. Детей заставляли провозглашать здравицы в честь слезливого сановного Бровеносца. Все это, вместе взятое, – университеты сплошного лицемерия. Ночью, когда вожатые-надзирательницы поспешали на секс-отдых, в комнатах воцарялся культ кулака и действовало право сопливого сеньора.

 

В ДУХЕ БЕСПРЕДЕЛЬНОЙ ПРЕДАННОСТИ

В пионерлагерях ломалась душа, проходила обкатку будущая номенклатура из числа юных патрициев, ходивших пешком только туда, куда пешком хаживали – в туалет. Все это называлось отдыхом, дотировалось государством, ибо стоило безумно дорого. Зато все по плану коммунистического воспитания подрастающего поколения в духе беспредельной преданности бессмертным идеям и идеалам марксизма-ленинизма. Отдых – детский! – был заполитизирован до предела. Не обходилось и без трагедий. Одного нашего хорошего знакомого вызвали в пионерлагерь:

– Забирайте своего сынка, он безобразно себя ведет.

– ?!?! Этого не может быть!

– Еще как может! Весь отряд хором твердит: «Мы больше всего на свете любим дедушку Ленина!», а ваш отказывается. Он, видите ли, больше всего на свете любит своего папочку!

Можно ли после всего этого не предъявлять счет казарменно-пионерским лагерям? Да просто безнравственно их оставлять!

 

РАСТОЧИТЕЛЬСТВО НИЩИХ

Мы жили в нищей стране, занимавшейся расточительством. У нас годами пустовали правительственные дачи, хотя обслуга исправно получала зарплату, завозилось продовольствие («А вдруг барин пожалует?»), которое списывалось, а уж если откровенно – разворовывалось. Изнывала от безделья охрана. Девять месяцев в году бездействовали – не приносили доход – и пионерские лагеря, расположенные в самых живописных местах. Считалось, что иначе и быть не может, любое посягательство на все, связанное с детством, шло по рангу святотатства. А что под этой маркой шел самый натуральный грабеж, не работало на прибыль то, что просто обязано работать, – это в расчет не принималось. Сейчас взялись за индустрию отдыха. Детский отдых – давно назрело – нужно передать в руки предпринимателей, иначе на лето мы опять будем лишать детей детства. Здоровее, познавательнее, интереснее – все, больше ничего не надо.

 

КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ ХОРОШО?

При изучении творчества Некрасова, открывался широкий простор для сопоставлений. Кому на Руси жить хорошо? Да уж никак не купчине толстопузому, не предпринимателю, а народному заступнику Грише Добросклонову. Некрасов был под сильнейшим влиянием революционных демократов Чернышевского и Добролюбова, едва ли не самых известных в то время радетелей за народ. Но ведь что такое народный заступник? Фигура былинно-сказочная и беспрограммная, не имеющая никакой программы, одни лозунги.

Странная все-таки страна Россия. Ни в одной другой, у которой история ничуть не беднее, если не богаче, не произносилось столько высоких слов, сколько в нашей, ни у одной не было столько народных заступников, сколько у нас. ТАМ не говорили, а дело делали, там и были по-настоящему народными заступниками, способствовали росту благосостояния. Ни у кого не было столько рыцарей пышной фразы, как у нас.

 

ЗАСТУПНИК ПОД ГРАДУСОМ

Некрасов, поэт по призванию, предприниматель по натуре, человек оборотистый, хваткий, умевший и любивший заработать, карточный игрок и кутила, за привязанность к Чернышевскому и его единомышленникам заплативший созданием образа Гриши Добросклонова, сам в народных заступниках не был, жил явно не по-добросклоновски. Говорится это не в укор ему. Не он первый, не он последний, чьи помыслы расходились с делами, просто констатация факта. Как поэту цену себе он знал, трезвое отношение к себе помогло ему найти себя – в оппозиции. Имя на отрицании заработать куда проще и легче, чем на созидании. Мы и сегодня грустим оттого, что в парламент много въехавших на криках «Долой!» и оказавшихся голыми королями на министерских креслах.

Много мудрее оказался персонаж из «Русского леса» Л. Леонова профессор Грацианский, который сделал себе имя на погромах своего научного противника профессора Вихрова. Бил его всю научную жизнь, но не добивал, соразмерял силу удара, иначе самому идти на освободившийся трон. А без конструктивного багажа, без созидательной идеи ждало полное фиаско. Потому и был Грацианский заботливее всех к Вихрову: весьма прибыльным оказалось критиканство, тем и благоденствовал, зарабатывая несравнимо больше оппонента. Да в оппозиции выгоднее, не за что отвечать.

И в литературе, и в политике зачастую выгоднее идти не в ногу с официальной властью, на этом делать капитал моральный и материальный. Если бы тот же Некрасов написал лишь оду Муравьеву-вешателю, об этой оде никто бы никогда и не вспомнил: мало ли верноподданнической лирики? Но ода из-под пера мятежного стихотворца – это уже из разряда сенсаций.

Мятежность стала для поэта профессией, на этом он сделал паблисити, а жизнь прожигал, как и «несчастненькие» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо». Персонажи, несмотря на всю внешнюю непохожесть, в чем-то автобиографичны – в потребительском отношении к жизни.

Некрасов был слишком трезв, холоден и расчетлив, чтобы не понимать: не спасут Русь упованья на народного заступника. Как утверждает энциклопедически образованный доктор филологии В. Лакшин, Некрасовым обдумывалась еще одна часть, где содержался бы ответ. И, по некоторым мемуарам, он был таков: «Кому живется весело, вольготно на Руси?» – «Пья-но-му».

В этом ответе, полагает критик, глубокий человеческий сарказм, такая некрасовская боль! Трагическая ирония...

 

БИЗНЕСМЕН – НАРОДНЫЙ ЗАСТУПНИК

И совсем в русле традиций русской классической литературы выпад В.Лакшина в, надо полагать, предпринимательский корпус: «Сегодня на этот вопрос можно отвечать лишь с еще пущей иронией: весело и вольготно может житься на Руси только тому, кто не печалится о судьбе России». (Газета «Россия», № 48,1991 г.).

У каждого свое предназначение: кому-то профессией стало печалиться о судьбе России, профессия бизнесмена – богатеть. Но если вдуматься, народные заступники – предприниматель и только предприниматель, народу помогают резким подъемом его благосостояния, на что печальники не способны.

Школа утаила правду о Грише Добросклонове, преподнесла еще один прекраснодушный миф. В такую школу мы, как бизнесмены, не намерены вкладывать капитал, не хватало еще и нам плодить профессиональных плакальщиков и печалящихся. И это – в высшей степени нравственно: Русь устала от словес, истосковалась в ожидании Дела и людей Дела. Но к этому надо готовить с детства. Как это и принято на Западе.

 

ОТКРОВЕНИЯ С ТОГО БЕРЕГА

Чтобы нас не упрекнули в предвзятости, мы решили привести откровения дочери богача с ТОГО берега, журналистки Лоис Фишер-Руге, бывшей спичрайтером президента Джонсона («Литературная газета», № 45,1991 г.):

«Я выросла в очень богатой семье. Богатой ее сделал мой отец. Его молодость пришлась на трудные времена – был Великий кризис, и, чтобы учиться в колледже, он подрабатывал официантом, а одно время даже – профессиональным футболистом. Своего добился – стал адвокатом. Много работал. Потом ушел в бизнес.

Он стал скупать вокруг своих фабрик землю и сажать там деревья. Одноэтажные фабричные корпуса оказались в лесопарковой зоне. Расчет был такой: 1/7 часть – производство, 6/7 – парк. Жилье для рабочих – тоже в парке. Он сделал ставку на условия труда и быта. И – не проиграл. К нему поехали люди. Они дорожили своим рабочим местом. А он дорожил ими. И чем лучше они работали, тем чаще отец модернизировал фабрики и тем больше он вместе со своими рабочими богател.

Знаете, сколько часов в сутки он работал? 15! Все семь дней в неделю».

 

О «ЗВЕРИНОМ ОСКАЛЕ»

Вот вам и «звериный оскал» современного капиталиста, образ которого дневал и ночевал в наших средствах массовой информации: хочешь быть богатым – дай заработать, дай разбогатеть подчиненным. Но продолжим исповедь дочери мультимиллионера:

«Я же начала работать с 14 лет. Отец хотел у меня и моей сестры сформировать особый образ мышления. Как? Он не советовал нам работать за деньги. Ничего не запрещал и ни на чем не настаивал. У нас так было принято. Кстати, такое вообще характерно для американского воспитания – ребенок привыкает с раннего детства принимать самостоятельные решения.

Вот и я в 14 лет решила помогать детям-инвалидам. Подавала им, убирала за ними, как санитарка. А в 15 лет уже работала в интернате для юных преступников. И тоже не за деньги. Какой стимул? Я чувствовала себя нужной. В 16 лет разрешили работать в госпитале для престарелых – я там ведала библиотекой, читала пожилым людям книги.

Училась я в Нью-Йорке в женском колледже, стала политологом, работала в организации «Форум за мир», писала статьи. Потом четыре года в аппарате президента Джонсона – готовила материалы для его речей. А затем ушла в журналистику».

 

ИЗ КОТЛА ГЕГЕМОНА

Санитарка, работница интерната для юных преступников, библиотекарь госпиталя для престарелых (у нас это именуется домом престарелых), да с такой анкетой – Лоис Фишер-Руге, не подкачай она с фамилией явно еврейских корней, сделала бы карьеру и у нас: поварилась в котле гегемона, не гнушалась самой черной работы. Если бы еще не миллионерское происхождение...

 

НАПЕРЕГОНКИ САМА С СОБОЙ

Знающие Лоис журналисты поражаются ее трудолюбию: чем больше она зарабатывает, тем больше она работает, словно бежит наперегонки сама с собой, за что в первую очередь благодарна отцу-богачу.

С пеленок она росла в атмосфере перенапряжения, что и было нормой жизни. И она видела зримые плоды труда, начисто лишена настроений иждивенчества.

 

БОГАТСТВО КАК СОЗИДАТЕЛЬ

В СССР столько времени кляли богатство, со всех трибун говорили о том, что оно – главное исчадие зла, закрывая глаза на то, что богатство – созидатель, что богачи – это настоящие герои не капиталистического, а просто труда. Сравнение – по производительности труда. Капиталистическая многократно превосходит. А лучше живет та система, в которой лучше трудится.

 

РАЗВРАЩЕНИЕ БЕДНОСТЬЮ

У прозаика Виктора Астафьева, известного тем, что он не держится ни правого, ни левого политического берега, чурается всяких группировок, потому как привык жить своим умом и не держать нос по ветру, – вырвалось утверждение: «БОГАТСТВО РАЗВРАЩАЕТ, НО РАЗВРАЩЕНИЕ БЕДНОСТЬЮ ЕЩЕ СТРАШНЕЕ». В подтверждение развращающей силы богатства он приводит аргументы: в поисках бешеных денег (шкурка соболя на черном рынке – до тысячи рублей, ведро брусники – по 200) идет разбойное наступление на природу: зверька под корень, ягоду – с корнем, и все – в погоне за легким длинным рублем. И никак не остановится браконьер.

 

К ВЕТРУ ГОЛОВОЙ

Думается, маститый писатель в полемическом задоре пошел на подмену понятий: развращает не богатство, а та легкость, с которой можно нарушать любой природоохранительный закон: «Ставят от трех до пяти ловушек на лосей, до тысячи капканов на соболя, выбивают оленя... Волосы дыбом!

Природа очень ранима: из 100 синичек в год погибает 7-8 птичек, потому что эта птица не научилась поворачиваться к ветру головой и быстро заболевает воспалением легких. А тут еще хищным зверем на природу обрушивается человек. Люди... грузят свои вездеходы, мотоциклы, «уазики» «газики» на баржу – и вся эта армада несется в лес. Я, – сокрушается писатель, – как-то пролетал над тайгой на вертолете, вниз больно было глядеть: вся эта моторизованная братия расползается по тайге, как тараканы. Обогащаться!»

И тут же писатель противоречит сам себе. Оказывается, до обогащенья далеко: «Мотор «Вихрь» больше двух тысяч стоит, бочка бензина – 1000 рублей, гайка какая-нибудь нужна – две сотни, а то и больше гони». Выходит, преступать закон вынуждает самый заурядный дефицит, приведший к скачку цен, а не стремление к богатству. Писатель с этими «обогащающимися» готов даже примириться, они хоть что-то делают, шевелятся. А вот тех, что бахвалятся бедностью и пальцем о палец не стукнут, чтоб не ходить под ее знаменами, развращенных сиденьем на печке, а потому бедных, Астафьев просто не приемлет. Благодаря лежебокам пришли «судороги»: мы откатились назад в тринадцатый, даже нет – в девятый век... Надо все равно работать» («Рабочая трибуна», 30 ноября, 1991 г.).

 

РАЗВРАТ БЕСПЛАТНОСТЬЮ

У любителей собак есть примета: собаку, если ты хочешь, чтобы новый хозяин относился к ней по-человечески, ни в коем случае нельзя дарить, можно только продать, хоть за пятиалтынный. Тогда она – это отложится в подсознании – будет приобретена, а не достанется даром. Новый владелец станет бережнее к ней относиться. То же самое касается и к любой другой живности. Психологически этот феномен (пятиалтынный – 15 копеек – разве деньги?) легко объясним: запоминается сам факт столь выгодной сделки, на животное смотрят не как на подачку, а как на покупку.

Мудрые люди придумали и продумали этот обычай. Они учли, что все бесплатное разорительно. Бесплатная медицинская помощь привела нас к провалу здравоохранения, снижению продолжительности жизни. Не будем касаться того аспекта проблемы, что медицина требовала ассигнований из бюджета, была бесплатной лишь номинально. Мы на весь белый свет раструбили о бесплатности медобслуживания как об огромном социальном завоевании, не подозревая, что тем самым ввергли народ в беду.

 

ДОРОГО-МИЛО, ДЕШЕВО – ГНИЛО

Есть такая пословица: дорого – мило, дешево – гнило. Наша бесплатная медицина сгнила на корню, это было запрограммировано установкой на, так называемую, бесплатность. Это могло себе позволить – но не позволило! – только богатое государство, даже очень, очень богатое.

Шел разврат народа бесплатностью, к медицине стали относиться потребительски. В России дореволюционный врач, особенно сельский или провинциальный, был фигурой (чеховский Ионыч тому подтверждение), жил в достатке. Советский врач брался за пять-шесть ставок, ему спать было некогда, зарплата шла нищенская. Ни о каком повышении квалификации, росте – и речи не велось. Наши врачи-эмигранты на Западе абсолютно не котируются.

 

ДИПЛОМ ЕСТЬ, ДОКТОРА НЕТ

Известен случай: уехала дама с дипломом доктора медицинских наук, в Штатах с трудом устроилась мойщицей посуды в ночном кафе. То-то было радости нашим контрпропагандистам, когда факт этот стал достоянием гласности: вот он, хваленый капиталистический рай, вот как издеваются над такой величиной, как пренебрежительно относятся к советскому диплому, выданному Высшей аттестационной комиссией! Вот они, права человека по-американски!

Но американцы действительно боролись за права человека. Они выяснили: диплом доктора медицины есть, доктора – нет. Сановную даму никак нельзя допускать к врачебной деятельности. Это было предельно гуманное решение, защищающее именно право человека на лечение – но только не неучами.

 

БЕЗДЕЛЬНИКИ НА ДОТАЦИИ

У нас появилась многомиллионная категория любителей побездельничать за казенный счет: получить больничный, лечь в больницу было легче легкого. Предрасположенный к радикулиту ехал на рыбалку или охоту, не принимая никаких мер предосторожности, потом месяц-два бюллетенил. За пренебрежительное отношение к своему здоровью расплачиваться он заставлял государство: по больничному ему платили сто процентов, к нему домой приходил врач, медсестры, массажистка. Дурь, иначе это назвать нельзя, вынимала из бюджета кругленькую сумму.

Если бы означенный рыбак знал, что за все придется расплачиваться из своего кармана, он бы вел себя иначе.

На Западе работник постарается в больницу не попасть: разорительно, гораздо дешевле предельно внимательно относиться к своему здоровью. Ценится тот врач, пациенты которого не болеют.

Бесплатное – значит, ненужное. Именно такое отношение в России к медицине. Последствия – катастрофические. У нас масса больниц, в так называемых, приспособленных помещениях, в которых добрый хозяин скотину побоится оставлять, – все рушится.

Бесплатностью мы довели народ до того, что выстраиваются очереди на больничную койку.

 

ДОСТИЖЕНИЕ ИЛИ ПРЕСТУПЛЕНИЕ?

Бесплатность преступна, ибо она разорительна – это в любой области жизни. У нас бесплатное образование, обязательное среднее. На школы спущен план: сколько приняли в первый класс – будьте добры столько же и выпустить. Приходится во имя статистики за уши тянуть неучей к аттестату о среднем образовании, хотя они застряли на уровне «дважды два – пять». Идет профанация обучения и в высшей школе, потому что и там фактически бесплатность, порождающая удивительные перекосы: сапожником быть выгоднее, чем профессором.

 

ДАНАЙСКИЙ ДАР

В какой еще стране академик прикидывает, хватит ли зарплаты до получки?

Наше высшее образование фактически перестало им быть по причине дешевизны и общедоступности: дипломированных много, специалистов не хватает. Делая упор на бесплатность, мы никогда не станем богаты. Бесплатность сродни данайскому дару.

 

ВЫГОДА ДОРОГОВИЗНЫ

Где лучше ребенку: в классе на пятьдесят человек или в группе, где 8-10 учеников? Какой детсад вы предпочтете: где наполняемость группы 25-30 детишек, или тот, где 8-10? Выгоднее то, что дороже.

Возникает вопрос: а как же тогда с социальной защищенностью населения? Не получится ли, что у одних будет все, у других – ничего. Где же равенство?

 

САМ СЕБЕ АЙБОЛИТ

Мы не замечали нищеты, потому что все жили одинаково плохо. Стоило появиться социальному расслоению, новым ориентирам, мы вдруг спохватились: а почему они живут гораздо лучше, чем мы? И первое поползновение образца Октября семнадцатого года: уравнивание, низведение до самого бедного, нищие, как и мертвые, сраму не имут. Отнимать куда легче, чем давать, зарабатывать самим. Мы все еще в ожидании: вот придет добрый доктор Айболит, принесет лекарство исцеления от нищеты. Не придет. Не принесет.

Каждый из нас сам себе Айболит. Уповать приходится на новые структуры, новых людей, если хотите, на МЕНАТЕП.

Не придет благоденствие, если не поймем, что за все надо платить. Платить учителю. Врачу. Слесарю-сантехнику (не за приход, а за то, чтобы так сделал, что отпала на долгое время надобность в его появлении). У нас сапожник заинтересован в том, чтобы ботинок, отремонтированный им, завтра же развалился, чтобы вы снова стали его клиентом.

 

АНТИМИР, АНТИМИР

Мы живем в антимире, у нас все наоборот. Сделайте транспорт бесплатным – он вообще перестанет ходить, встанут на прикол и автобусы, и троллейбусы. Если вы заплатили за билет на самолет нормальную (по международным стандартам) цену, и экипаж знает, что за опоздание из пункта А в пункт Б вы потребуете компенсацию, превышающую стоимость билета, у вас почти стопроцентная гарантия, что вы улетите и прилетите вовремя.

Я плачу деньги, милостивые государи преподаватели, будьте добры, сделайте из моего неслуха человека. Я пришел в ресторан – у меня должна быть гарантия, что меня за мои деньги не отравят. Когда я плачу, я имею, я покупаю право получить от вас качество. А когда все бесплатно, требовать образцового обслуживания никто не имеет права, остается только благодарить и кланяться, кланяться униженно и благодарить, уповая на нечто абстрактное, именуемое совестью.

 

СОВЕСТЬ, КАК ДЕНЬГИ

Совесть как деньги: если она есть, то есть, а нет – так на нет и суда нет. Деньги – инструмент требовательности и контроля, сделаешь плохо – останешься без клиента. Быть богатым выгодно, пропадет зависимость, предоставлена возможность стимулировать тех, кто работает на вас.

 

БОГАТСТВО СОКРАЩАЕТ РАСХОДЫ

Как это ни парадоксально звучит, богатство сокращает расходы, экономит время, давая возможность увеличить доходы. Богатство – категория самоокупающаяся, если, естественно, попадает в умные руки. Дурак прокутит достояние всего человечества. Умный станет тратить, получая и приобретая.

 

ЗАБАСТОВКИ ФИНАНСИРУЮТСЯ ИЗ ГОСБЮДЖЕТА

Бесплатное обслуживание – это наподобие забастовок за рубежом. Приходят на работу – и ничего не делают, у нас в бесплатных сферах жизни так бастовали десятилетиями. Только в СССР государство финансировало... забастовки.

Переход от бесплатности к платности – явление болезненное, но необходимое, выгодное, ибо ведет к снижению непроизводительных затрат. У нас же все общество фактически работало бесплатно, союзный министр получал на уровне американского безработного. Нищенской платой богатство всенародное не создается. Нестимулируемый труд – подневольный труд. Разорвать этот порочный круг в состоянии только одно: обогащение.

Америка живет богаче, потому что на условно взятую единицу труда производит больше общественно-полезного продукта. Богатство минимизирует траты. Оно не может себе позволить роскоши ставкой на бесплатность. У нас десять человек делают, условно, то, что в Штатах один. Им нужно, как минимум, десять ботинок, десять костюмов, десять обедов – затраты на содержание одного, но высокооплачиваемого работника куда ниже, чем на содержание десятерых. На осознание этой азбучной истины нам не хватило и семидесяти лет.

 

КРЕПКИЙ МЕНАТЕП И ДОМАШНИЙ ТЫЛ

Мы привыкли к гигантомании, чтобы «наше» ассоциировалась с «самый-самый». Наш телевизор – самый громоздкий в мире. Наш автомобиль – самый неэкономичный в мире.

Все круто изменится, когда наш человек станет самым прибыльным в мире. Это реально при новой Системе. Она создается не косметическим подновленьем старой, а на ее обломках: все новое, начиная с фундамента и образа мышления.

МЕНАТЕП в старых структурах просто немыслим. МЕНАТЕП, не дожидаясь официального «добра» на переход к рыночным отношениям, начал именно с них, зажег зеленый свет материальному благоденствию сотрудников. МЕНАТЕП крепит семьи, в которые пришел достаток. МЕНАТЕП помогает детям своих сотрудников расти крепче и интеллектуальнее, для них открыты двери частных гимназий, лицеев, спортивных комплексов. Дети получили и возможность лучше одеваться. Имея крепкий домашний тыл, наши сотрудники получили возможность отряхнуться от забот, на работе жить только работой, тем самым еще больше улучшая свое материальное положение. Спираль распрямляется в сторону со все растущим знаком «плюс», едва ли не по всем жизненным параметрам..

 

ЖИЗНЬ – КОПЕЙКА

С трудом придет и достаток, с ним придет и богатство, заработанное трудом, не противоправно добытое, оно никогда никого не развращало и не развратит, не станет спускаться за бесценок. Кстати, и криминальный элемент ведет себя по-разному.

Удачливый вор, «взявший хату», сбывает добычу фактически даром, хотя и имеет представление о ее реальной стоимости. В его интересах максимально скорое избавление от улик. Шальные деньги спускаются до очередной «хаты». Идущие по 147-й статье УК (за мошенничество) куда прижимистее, живут, как правило, не завтрашним днем, а чуть подальше. «Цеховики» и другие спецы по хозяйственным преступлениям при распределении доли торгуются и из-за сотой доли процента. Труд цеховиков напряжен и опасен, жизнь волчком, спину нельзя показать никому, нож точат и конкуренты, и рэкет, и милиция.

 

ИСКЛЮЧЕНИЯ – В ПРАВИЛО?

История знает немало случаев, когда купцы пускались в загулы, выходили из них босы и голы, в считанные дни расставались с тем, что наживали годами, выходит, не ценили кровно нажитое? Далеко мы уедем, если станем изучать историю не по правилам, а по исключениям из правил.

Были и загулы, и нрав кому-то хотелось показать. Хотя в ту пору и не было слова «стресс», но он же существовал, его снимали – каждый по своему разумению. Купеческие замашки есть и у наших рыбаков. Придя с путины, снимают кабак, как они выражаются, гудят до последней копейки – это еще не доказательство, что прогуливали шальные деньги. Видывали мы в Калининграде картинку: цугом едет пять-шесть такси. В головной машине – рыбак, во второй – его левый ботинок, в третьей – правый – опять-таки исключения из правила. Это же все из анекдота: в ресторане подвыпивший гость спустился в гардероб, дал номерок с чаевыми: «Пальто нэ надо!»

 

О ЦЫГАНКАХ И РУКОВОДСТВЕ МЕНАТЕПа

Давайте судить о богатых и о богатстве нормальными мерками. Один из нас в состоянии – черта характера? – дать швейцару ресторана четвертной. А второй не даст и рубля, и ему наплевать, если его про себя назовут скрягой. И вообще он считает, что для пользы дела лучше быть скрягой, чем транжирой, за что – хочется верить – его по достоинству оценят акционеры. И он не такой уж отсталый, прекрасно знает, что часто копеечная экономия приносит тысячные убытки, в делах этого себе никогда не позволит, а подачек, каковыми считает четвертной швейцару, не дает. Никогда и алтына нищему не подал, относится к ним с брезгливым презрением: у тебя есть силы стоять с протянутой рукой? Есть. Тогда – ра-бо-тай!

Цыганки, тонкие психологи, встретив нас вместе, чувствуют, с кем можно заговорить, а с кем – бесполезно. И к тем же цыганкам у второго отношение однозначное – тунеядки. И он полагает (надо думать, не без резона): государство обдирает меня как липку в качестве налогоплательщика, с какой же стати еще кто-то будет покушаться на мой доход? И вообще его мнение: если широта души категория прибыльная, то можно позволить себе быть широким, а если себе в убыток, то ни к чему. Личные сбережения каждый может тратить по своему усмотрению, а вот деньги акционеров – любят счет и приращенье. Если будет думать и вести себя иначе – может быть досрочно созвано собрание акционеров с оргвопросом. Акционер пошел сметливый, отличает представительские расходы от мотовства. Как видите, в данном отношении мы чуть ли не антиподы. Это нас отнюдь не разъединяет.

 

КУХАРКИ ДЛЯ АГИТКИ

Ленин говорил о кухаркиных детях, что они будут управлять государством. Это был броский пропагандистский лозунг. Кухарок он не замечал с детства, относился к ним, как – к кухаркам. Все его окружение было буржуазно-интеллигентским, кухаркины дети исполняли роль пряностей для супа: суп становился духмяным, а калорийность, т. е. основную ценность, давали другие компоненты. Сталин, сам сын сапожника и прачки, воспринял ленинскую агитку буквально. Ненавидевший интеллигентов, он поспешил с ними расправиться и окружил себя кухаркиными детьми, начиная с Политбюро, пропуск в которое даровало только рабоче-крестьянское происхождение. На то, что Молотов из приказчиков, закрыл глаза: он был уверен в собачьей преданности Молотова, поскольку имел на него достаточно компромата, в том числе и связанного с происхождением.

К власти пришли поколения лакеев. Лакей, если чуть перефразировать известное выражение, останется лакеем, хоть ты осыпь его должностями, всегда будет смотреть в рот вышестоящему, тем он и дорог и необходим.

 

ЛАКЕЙ ОСТАЕТСЯ ЛАКЕЕМ

Поколение лакеев у власти не вымерло со смертью Сталина. Лакей как никто обладает способностью приспосабливаться к вкусам и привычкам нового барина, он гений по части адаптации.

Место лакея – при власти, но не у власти. Лакея манит все заграничное, все представляется со знаком качества. Там есть проституция – давай ее сюда, эпидемия секса – сексуальное западное – значит, отличное, давай перенимай. По разумению лакея, чем иностраннее мы будем, тем лучше. Лакей съездит в Швецию – дает команду внедрять и шире пропагандировать шведский опыт – грядет шведизация всей страны. Только начали шведизировать, он едет в Японию, мы спешно начинаем японизироваться, с той же скоростью итальянизируемся, американизируемся, мальтизируемся. Наше, исконное, перенимаем, как в свое время женские сапожки, только через иностранную апробацию

От кухаркиного племени не жди доброго семени. У кухарки – подобострастие, угодливость, желание угадать мнение барина. А помрет барин или отправят в отставку – пнет со всего размаху в того, кому поклонялась, постарается обгадить. Лакеи больше всего страшатся ответственности, по духу они – заспинники, власть им противопоказана.

 

ЭКЗАМЕН НА ИСКУШЕНИЕ

Лакей на ответственном посту чаще становится вором: деньги, особенно большие, искушают, нейтрализируют категорию совести, приводят к вседозволенности, ощущению, что с деньгами море по колено. «Пей, гуляй, однова живем!» – лозунг лакея, по натуре калифа на час, нет в нем внутренних пружин самоограничения и самоконтроля, свойственных настоящему интеллигенту.

Державный лакей Брежнев уподобил себя самонадеянному Бурбону, провозгласившему: «После нас хоть потоп». Утром он не представлял, несмотря на стадо предсказателей-прорицателей из Госплана, что в стране будет вечером, жил в свое удовольствие.

Звонит Брежнев жене с того света:

– Виктория, все мои шесть медалей героя живы?

– Почему шесть? Их же всего пять!

– А разве посмертно не наградили?

 

КРУГОМ САНОВНЫЕ ЛАКЕИ

Лакеи на троне жаждали подношений, поощряли круговое воровство, тащили все, кто во что горазд. Всевозможные подарки преподносились не человеку, а должности, не лично Брежневу, а генсеку и президенту. Подношение, врученное должностному лицу и положенное по протоколу, переданное в государственный музей, не могло рассматриваться как взятка.

Лакей-генсек этого не понимал. Перед очередным съездом партии, почувствовав, что трон закачался, он через комиссионку реализовал двадцать две машины, подаренные ему как главе партии и государства. После смерти пятизвездного вождя в комиссионки пошел поток вещей с монограммами: «Дорогому Леониду Ильичу от...» Забедствовавшая семейка устроила распродажу памятных подарков. На это тридцатью годами раньше не пошел сын сапожника Сталин...

Школа плодила лакейство на всех уровнях. Вся педагогика – это педагогика лакейства. Лакей при должности всеяден, ему кажется, что он может руководить всем и всеми. Лакей Жданов, ничтоже сумняшеся, учил Прокофьева, Шостаковича и Шапорина, как и какую надо сочинять музыку. Лакей А. С. Щербаков, не написавший сам ни строчки, поучал Леонова и Эренбурга, как и что нужно писать.

Лакей уверен, что его рекомендации по любой отрасли – самые правильные. Брежневский лакей Трапезников, научные изыски которого оценивали лишь любители пародий, больше пятнадцати лет возглавлял Отдел науки ЦК, «вел» Академию наук. История повторяется: кучер царя во все годы был самым приближенным человеком к императору.

 

МЕСТО ЛАКЕЯ – В ПЕРЕДНЕЙ

Племя лакеев непотопляемо и неистребимо, оно бессмертно, как бессмертна глупость. Это племя вызвало к жизни классику армянского радио:

Что в России постоянно?

Временные затруднения.

Если мы действительно намерены стать богатыми, лакеям надо указать на их настоящее место – в передней. Из сопромата известно: опираться можно лишь на то, что способно сопротивляться. Способность к сопротивлению, способность иметь свое мнение и отстаивать его, независимо от субординации, – свойство незаменимое.

Армянское радио спрашивает; что такое субординация?

Отвечаем: ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак.

В МЕНАТЕПе ценится независимость, самостоятельность суждений, но до определенной черты. Пока что-то в порядке обсуждения – анализируй все плюсы и минусы, выявляй, где тонко, предложи, что нужно сделать, чтобы укрепить слабое место – аргументируй свою правоту. Но если решение принято, свое особое мнение оставь при себе, все силы – на выполнение. Стоишь на своем, тормозишь – до свидания. После приказа вся рота может идти только в ногу. Новгородскую республику погубила говорильня. Наши парламенты недалеко от нее ушли. Два-три дня убивать только на принятие регламента – недопустимая роскошь.

 

ВО ЧТО ОБХОДИТСЯ ЛАКЕЙСТВО?

Лакей привык: план – любой ценой, цель оправдывает средства. У финансового успеха цена одна: максимальная выгода. Лакей не считается ни с чем, себестоимость его продукции много выше стоимости. Наше сельское хозяйство погубили лакеи, сделав его убыточным. До революции оно ходило в прибыльных, за рубежом котировались и высоко ценились наши рожь, пшеница, пенька, лен. Пришли лакеи к власти – все порушили. Система, державшаяся на кнуте, оказалась недееспособной, не в состоянии накормить даже свой народ, с 63-го года занимаемся импортом зерна – почти тридцать лет из шестидесяти колхозных.

Армянское радио спрашивают: что делать, если не соберем урожай?

– Ничего страшного: соберем пленум.

Пленумов собирали много, каждый мгновенно объявляли историческим. Результат, увы, известен.

 

ИЗ-ЗА ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ ЗОВУТ РУСЬ К ТОПОРУ

У лакейства у власти были свои теоретики, которые встречают в штыки именно то, что навсегда закрывает лакейству дорогу к власти. Они во весь голос кричат:

«Караул! Отечество в опасности!» Опасность видят в том, что грядет нашествие предпринимателей. Из-за них, якобы, придется, как можно туже затягивать пояса. Призывают Русь – ни много, ни мало – к топору!

 

КРАСИВО ВРАТЬ НЕ ЗАПРЕТИШЬ

Замоскворецкие купчики были лакомым куском для театральной и пишущей братии Москвы. Жили они вкусно, любили и почудить. Об их «художествах» ходили анекдоты, тысячеустая молва все вмиг разносила по белу свету. Пьески о разгуле хорошо посещались, бульварные газетенки живописали, кто как куролесит, пищи для пересудов было предостаточно, особенно для бессмертного племени любителей посчитать в чужом кармане.

Иной купец до смерти работал, до полусмерти бражничал, но первая сторона жизни, без которой была невозможна вторая, никого всерьез не интересовала, внимание фокусировалось на пикантном: сколько спустил. Тогдашний обыватель завистью и ограничивался, до призывов экспроприировать у купца «излишки» не доходило, купцам создавали пусть и духовитую, но рекламу.

 

И ЭТО МЫ УЖЕ ПРОХОДИЛИ

Иные ныне времена. Богатством – запугивают, богатеющих изображают татями, обирающими работяг. Предпринимателя представляют виновником всех бед, обрушившихся на народ, не жалеют дегтя, чтоб изобразить его жирующим на току жизни. Нет-нет, да и появляются на страницах газет, не считающих себя бульварными, письма, якобы саморазоблачения. Вот выдержки («Советская Россия», 7 декабря, 1991 г.) из самостриптиза под названием «Здесь я настоящий дворянин» под рубрикой: «Из Москвы – о "красивой жизни" предпринимателя»:

«Я бизнесмен средней руки, даже, если говорить честно, ниже среднего. У меня три квартиры в Москве и одна – в Ленинграде. Помимо этого я купил две однокомнатные квартиры двум своим любовницам. Кроме этого, сейчас я арендую еще две квартиры (трех- и двухкомнатную) в центре, на Садовом кольце, для своих фирм, и очень даже просто эти квартиры могут стать моими. У меня две машины: «Жигули» и «Вольво» – для парадных выездов (для встреч компаньонов, заказчиков, инвеститоров и т. п., для выезда с любовницами или семейством – имею двух дочерей – и для прочих светских дел).

Со своих счетов я перевел в три московских ресторана деньги, и всегда я, члены моей семьи и одна из любовниц могут там завтракать, обедать или ужинать – если месячная плата превысит расчетную, то в конце месяца я просто доплачиваю. Если жене или любовницам хочется поготовить что-нибудь этакое дома, то все продукты они покупают или на рынке, или за валюту – ведь ходить с нужным количеством денег на рынок для женщины большое удовольствие! О такой мелочи, как одежда и обстановка, я не говорю. Еще я имею два каменных дома под Москвой и один дом на побережье Черного моря в Краснодарском крае.

Отдыхаем мы за границей (в позапрошлом году – в Швеции, в прошлом – в Италии, в этом – в Испании), Но, кроме того, мы еще! обязательно отдыхаем по нескольку раз в году и в СССР, и будьте уверены, что с деньгами и в Совдепии это делать гораздо интереснее, ибо очень приятно видеть холуйство и готовность стелиться за деньги, чего не увидишь на Западе.

Ну что еще... Конечно, ни жена (бывший врач), ни любовницы не работают. Дочки занимаются, чем хотят – музыкой, лошадьми, теннисом, своими рок-группами или просто ничегонеделаньем, – я считаю, что пусть делают, что хотят. Могут даже не ходить в лицей или, наоборот, – стремиться в какой-нибудь мехмат или иняз.

Уехать из этой страны я могу хоть завтра. Но зачем? Там буду среди равных, а здесь я настоящий дворянин: не князь, конечно, но где-то на уровне барона или виконта. Идти среди нищих, голодных, злых, убогих – именно идти, а не ехать на «Вольво» – и знать, что ты можешь купить весь колбасный магазин, в котором они все давятся в очереди, – наслаждение огромное.

По понятным причинам фамилию свою не указываю. Прошу подписать так: «Средний советский бизнесмен. Москва».

От редакции. Анонимные письма газета не печатает. Но для этого мы сделали исключение, поскольку, как нам представляется, письмо дает любопытную информацию для размышления».

На той же странице той же газеты – еще одно письмо:

«Ничего не купить в магазинах – цены сумасшедшие. За хлебом – длинные очереди. Стоять приходится часами. И это после напряженной рабочей смены. А в коммерческих и частных магазинах витрины сверкают, прилавки завалены товарами, да не купить – цены не по кошельку простой работнице. Кстати, инженеру тоже. Изящные, великолепные платья, от которых глаза разбегаются, плащи и пальто тоже не для нас, а для избранных, для тех, чьи мужья умеют делать деньги, стали кооператорами, бизнесменами, входят в нарождающуюся элиту города.

Нет, не зависть меня обуревает, не к уравниловке меня тянет. Я ведь знаю, как «делали деньги» бизнесмены-нувориши, как сколачивали миллионы, наживаясь на труде ничего не подозревающего и не знающего рабочего.

А какие возводят себе коттеджи кооператоры и бизнесмены! Двухэтажные, на сотни квадратных метров, многокомнатные.

Пьянящая свобода, бесконтрольность, вседозволенность привалили для кучки богачей, сумевших уже сколотить солидный капитал, а для простого человека ныне – лишь осьмушка хлеба да бутылка кефира. Ради тех, кто должен скупить наши заводы, фабрики, магазины, жилье, нас призывают «затянуть потуже пояса», потерпеть, смириться с ночлежками и с миской баланды, которую обещают дать милосердные богачи нищим и пенсионерам.

А. Коровина, инженер-экономист».

 

КРИМИНАЛ ПОД МИКРОСКОПОМ

Нам не очень по душе, даже очень не по душе автор первого письма (если он существует в природе, а мы не имеем дело с рядовой мистификацией, которые рождались и в редакционных кабинетах, скорее всего, выплеснулась на бумагу мечта об изячной жизни), но так и хочется воскликнуть: «Ну и что?! Где криминал?»

Человек живет в свое удовольствие – ему нравится иметь подобие гарема (лично мы не знаем ни одного бизнесмена, который трудился бы меньше шестнадцати часов в сутки фактически без выходных, семью видят чуть ли не по праздникам), эпатаж, швыряться деньгами – типичный а-ля подсовремененный замоскворецкий купчик, и опять-таки – ну и что же?! Деньги кто-то вкладывает в дела, этот – в удовольствия, это его законное право. Если же он шикует на полученное незаконно – отправляйте его на скамеечку за тем, что положено по Уголовному кодексу. Если у него все не украдено, а заработано, о чем же еще можно вести речь? Дальше – вопрос из области нравственности: стоит ли жене сообщать о любовницах?

 

СООБЩАЮЩИЕСЯ СОСУДЫ

Автор второго письма (а с нею, очевидно солидарна и редакция) руководствуется законом сообщающихся сосудов: если у богачей прибавляется, то у кого-то отнимается, чем выше уровень жизни богачей, тем ниже должен быть уровень жизни трудяг, у кого-то прибавляется доходов, у кого-то, соответственно, отнимается, богатые сталкиваются лбами с бедными, идет натравливание: «Поделись, отдай!» Все это по образцам семнадцатого года, ничего нового нет.

Но ведь заработал – это и значит, заслужил, а не отнял. Жизнь – не кусок пирога, заранее испеченный и подлежащий распределению и делению, чтоб на всех хватило, независимо от внесенного трудового пая. Блага создаются работой. Но у нас принято: кто-то трудится, а сосед думает, как бы присоединиться к куску пирога, как бы урвать кусок. Ему – по скудоумию? – в голову не приходит, что, отняв раз, два, три, он отобьет – навсегда – охоту зарабатывать, о пирогах придется лишь грезить, чем мы и занимались три четверти века,

 

ПАЙ СТАРИКА МОЧЕНКИНА

У известного писателя В. Аксенова почти четверть века назад вышла повесть «Затоваренная бочкотара». Один из персонажей – старик Мочёнкин – всегда имел при себе сушечку. Собираются путешественники пообедать, устраивают складчину, вносит свой пай и старик Мочёнкин – сушечку. Во время трапезы бдит: как бы кто ненароком не съел его пай, который после обеда оказывался снова в его кармане. Сушечка кормила Мочёнкина несколько дней. Живуч старик Мочёнкин!

Что касается морального облика предпринимателя, якобы написавшего первое письмо (чтобы получать такие доходы, надо пахать, тут не до подметных писем), то и это мы уже проходили. По одному гуляке нам предлагали судить обо всем классе предпринимательства. Делал служитель культа шажок не туда – на читателя обрушивался ворох фельетонов с обобщением: вот оно, истинное лицо церкви. Сейчас грозный ультиматум: если не поделитесь нажитым со всеми поровну – вымажем в грязи! Опорочим! Натравим на вас пролетариев всех населенных пунктов!

 

ГОЛОДРАНЦЫ, ГОЛОДРАНЦЫ

Мы это слышим – и вспоминаем, как юмористы перевели призыв из «Коммунистического Манифеста» на украинский язык: «Голодранцы всих краив, гоп в едну кучу!»

Единение голодранцев один раз привело к октябрю семнадцатого. Голодранцами в народе называли тех, кто по собственной лени попадал в люди последнего сорта. Лекарство истории знает одно: не отнимать и не делить продукт чужого труда, сколь бы лакомым он ни был, а самому засучить рукава и – за работу.

Обезьяны умели только делить. Но и им надоела вечная нехватка – взялись за труд. Даже они поняли, что природа скупа к бездельникам. Приходите на пасеку, присмотритесь, с каким же презрением пчелы относятся к трутням!

 

ИЛЛЮЗИОН ИЛЛЮЗИЙ

« – Да, если богатство утешает, я должен быть утешен: я богат.

– Так богаты, дорогой барон, что ваше богатство подобно пирамидам; если бы хотели их разрушить, то не посмели бы; а если бы посмели, не смогли бы».

Такими репликами обменялись герои романа А. Дюма миллионер барон Данглар и граф Монте-Кристо. Бедный барон и не подозревал, сколько яду сокрыто в реплике графа, который из всех видов мести за перенесенные по вине Данглара страдания выбрал самый убийственный для банкира – показать иллюзорность миллионов. Стараньями графа Монте-Кристо барон попал к разбойникам, имея при себе чеки на пять миллионов франков. Сумму, особенно по тем временам, внушительную. В заточении он, что вполне естественно, проголодался и потребовал обед. Ему принесли цыпленка.

«Данглар взял в одну руку нож, в другую – вилку и приготовился резать птицу.

– Прошу прощения, ваше сиятельство, – сказал Пеппино, кладя руку на плечо банкиру. – Здесь принято платить вперед, может быть, гость останется недовольным.

Данглар дал луидор. С него потребовали еще:

– Так что, ваше сиятельство, должны мне теперь только четыре тысячи девятьсот девяносто девять луидоров.

«..Жак, сто тысяч франков за этого цыпленка?!» Бедному миллионеру пришлось раскошеливаться, с него брали по 25 тысяч франков даже за бутылку вина. Он объявил голодовку, но «его решимости хватило только на два дня, после чего он потребовал пищи и предложил за нее миллион. Ему додали великолепный ужин и взяли предложенный миллион».

 

МИЛЛИОН – ПОНЯТИЕ ОТНОСИТЕЛЬНОЕ

С этого времени жизнь несчастного пленника стала беспрерывным отступлением. Он так исстрадался, что не в силах был больше терпеть, и исполнял все, чего от него требовали. Прошло двенадцать дней. И вот, пообедав не хуже, чем во времена своего преуспевания, он подсчитал, сколько выдал чеков. Оказалось, что у него остается всего лишь пятьдесят тысяч. «Тогда в нем произошла странная перемена. Он, который отдал пять миллионов, решил спасти последние пятьдесят тысяч франков. Он решил вести жизнь, полную лишений, лишь бы не отдавать этих пятидесяти тысяч. В его мозгу мелькали проблески надежды, близкие к безумию. Он, который уже так давно забыл Бога, стал думать о нем... и со слезами молил Бога оставить ему эти пятьдесят тысяч франков... На четвертый день Данглар был уже не человек, но живой труп. Он подобрал все до последней крошки от своих прежних обедов и начал грызть циновку, покрывавшую каменный пол».

Граф Монте-Кристо доказал своему злейшему врагу, что миллион – понятие относительное...

 

ПЯТАК ЗА КОПЕЙКУ?

Завораживает сама цифра – кругленькая, с шестью нулями. Миллион – это может быть и очень много, может быть и ничтожно мало. Все зависит от обстоятельств. В парижском «бистро» Данглар мог насытиться – в жилах барона текла кровь простолюдина – за один франк. В неволе стоимость обеда увеличилась ровно в миллион раз. Об относительности сущего человечество знало задолго до гениальной формулы Эйнштейна, в наши дни подтверждений тому более чем достаточно. Рубль как денежная единица придумывался и как мера труда, овеществленная мера. Мера эта эластична до резиновости, в одно и то же время она то суживается до неприметности, то вырастает до необъятности. Устарела поговорка насчет копейки, которая рубль бережет.

Эти строки пишутся в апреле 1992 года. Монетному двору уже в убыток штамповать копейки: их себестоимость вот-вот превысит стоимость. Умельцы запасаются медными монетами, пускают их в дело: на украшения, детали, да и вообще цветной металл в дефиците. Себестоимость рублевой бумажки станет, если еще не стала, меньше себестоимости металлической болванки, именуемой копейкой. Так что еще вопрос, кто кого бережет. И до копейки дотянулись щупальца гиперинфляции.

 

О ПОДКУПАХ И СОБСТВЕННОМ МНЕНИИ

В средствах массовой информации стало уделяться очень много внимания теме независимости депутатского корпуса.

Когда на покойном союзном парламенте обсуждался Закон о кооперации, стоило кому-то из депутатов выступить в защиту прав и интересов кооператоров, в определенных газетах начинался изыск: а с чего бы это депутат С., или депутат Т., так расстилается перед новоявленными нуворишами? Делался незамаскированный вывод: знать, рыльце в пушку, вот вам и хваленая депутатская независимость! Депутатам отказывали в праве на собственное мнение. Отстаивающий право каждого гражданина на богатство, на частную собственность мгновенно причислялся к сонму подкупленных магнатами теневой экономики.

Ярлыки эти щедро раздавались взращенными на партийном уставе, который насаждал единомнение, идущее сверху. Еще на XIX, последнем сталинском съезде был принят партустав, заложивший фундамент для единогласного принятия нужных партбонзам решений.

Член партии обязывался «соблюдать партийную и государственную дисциплину, одинаково обязательную для всех членов партии... Нарушение партийной и государственной дисциплины является большим злом, наносящим ущерб партии, и потому несовместимо с пребыванием в ее рядах». Руководящим принципом организованного строения партии провозглашался и утверждался демократический централизм, означающий «...строгую партийную дисциплину и подчинение меньшинства большинству... безусловную обязательность решений высших органов для низших». А если еще учесть, что членом партии мог быть не эксплуатирующий чужого труда гражданин Советского Союза, то понятно, почему торпедировались многие законы, открывающие путь к рынку.

 

ПОРОЗНЬ – «ПРОТИВ», ВМЕСТЕ – «ЗА»

Предпринимательство невозможно без наемного труда, а это по действующему законодательству квалифицировалось как уголовное преступление. В Уголовном кодексе на сей счет имелась соответствующая статья, так же, как и за частнопредпринимательскую деятельность. Государство попирало свою же заповедь – от каждого по способности, каждому по труду – и не давало тому же предпринимателю воплотить ее в жизнь: собака разлеглась на социалистическом сене, не подпуская к нему предпринимательскую корову.

Самой многочисленной в парламентах российском и союзном была группа депутатов-коммунистов. Хохотали они над анекдотцем (армянское радио спросили, что такое принцип демократического централизма? Оно ответило: «Мы точно не знаем, что это такое, но это какая-то очень хитрая штука, когда каждый порознь «против», но все вместе «за»), но действовали точно по нему.

Разумные люди понимали, что Система доказала свою бесперспективность, что ошибку истории надо исправить. Что лучше сделать это как можно раньше. Но существовала партийная дисциплина, враги эксплуатации не могли допустить эксплуатации. Народу предлагалось быть в нищих, но зато в свободных от частника-нанимателя. Не принималось во внимание, что закабаление привело бы к увеличению доходов эксплуатируемого в 10-20 раз.

 

ЛИЦЕМЕРИЕ ПО-ЦЕКОВСКИ

Партия только притворялась женой Цезаря, что была вне подозрений – не раз и не два бывало: через Инюрколлегию отыскивался у нас наследник заокеанского дядюшки, вступал в право владения отелями, заводами – попадал в ряды эксплуататоров, оставаясь с партбилетом. Его приглашали в инстанцию и говорили: «Вы нам – валюту, мы вам – квартиру с телефоном». Или же просто выдавали вместо долларов рубли. Бывало и иначе.

В конце семидесятых в парткоме угрожали одному молодому внешторговцу: мало того, что разводится, так влюбился в иностранку, намерен сочетаться с ней законным браком. Будь эта иностранка тоже нищей, стало бы у нас одним беспартийным больше, но – оказалась она дочерью греческого миллиардера, одного из самых богатых в мире.

Столь перспективным браком заинтересовался кто-то из Политбюро, спустили в партком указание – никакого персонального дела! Провели разъяснительную работу с брошенной женой, чтобы не поднимала никакого шума. Зять самого крупного эксплуататора мира исправно платил членские взносы. Образцово-показательный урок лицемерия – по-цековски!

Едва появились первые кооперативы, народ стал покидать предприятия госсектора, стремясь получать по труду. В теории социализм по всем параметрам был на несколько голов выше капитализма, но почему-то в жизни соотношение менялось в обратную сторону.

Считалось, что в парламенте есть одна фракция, полностью свободная – фракция апологетов социалистического выбора, хотя, как мы убедились, именно ее позиции – самые уязвимые. Рассуждения о независимости из породы россказней. Любой депутат зависим прежде всего от своих избирателей, чьи законные интересы должен отстаивать. Депутат зависим и от тех, кто субсидировал его избирательную кампанию, но больше всего – все-таки от избирателей, которым надоело жить в нищете, которые медленно, но верно идут к осознанию простой истины: достойная человека жизнь грядет лишь с раскрепощением делового человека. Можно спорить о путях реализации идеи предпринимательства, но не о самой идее. Время сделало свой выбор – и не только на ближайшую перспективу.

 

БЕЗ КУЛЬТА НИКУДА

Культ бедности поднимался на недосягаемую высоту, хотя народ в то же время убеждали, что он сказочно богат. Народ действительно был богат – вместе взятый. А каждый в отдельности, живший от получки до получки, бедствовал.

Шла подмена понятий. Суммировалась стоимость всех заводов, фабрик, зданий, атомных и водородных бомб, танков, бомбардировщиков, крейсеров, атомных подводных лодок, систем ПВО – стоимость всего произведенного и построенного делилась на цифру населения и выводилась сумма общественного богатства, приходящегося на одну живую душу. Цифра получалась сверхвнушительная, даже грудные младенцы попадали в клан миллионеров.

 

ТВОЕ – ЭТО НАШЕ, А НАШЕ – НЕ ТВОЕ

Богатство, действительно, было, но его как бы и не было!

Только за попытку хотя бы сотую часть НАШЕГО сделать СВОИМ, ЛИЧНЫМ следовало суровое наказание. Твое – это наше, а наше – не твое! При создании колхозов обобществляли личный крупный рогатый скот, лошадей, плуги, бороны и прочий инвентарь, все фиксировалось в амбарных книгах. По закону при выходе из кооперативного хозяйства, каким и был колхоз, полагалось вернуть свою часть пая, хотя бы ту же буренку. Возвращали путевкой на Соловки или другой такой же «дом отдыха» на 10-15 лет или на тот свет. Колхозная улица имела только одностороннее движение без обратного хода. Капкан захлопывался навсегда.

Как известно, десятая заповедь Божья гласит: «Не желай дома ближнего твоего... ничего, что у ближнего твоего». То есть не стремись делить, не завидуй. Сторонники всеобщей уравниловки и в этом шли против Бога.

 

БЕСХОЗНЫЙ ХОЗЯИН

Бедняк оставался при своей нищете, несмотря на то, что и проходил в официозной статистике по клану миллионеров.

Богатство, которым хозяин не имел права распорядиться, пригибало еще сильнее.

Капитализм, обеспечивший миллионам жителей Швеции, Дании, Бельгии, Голландии и многих других стран жизненный уровень, который и не грезился спецам по теории научного коммунизма, преподносился как праотец всех мыслимых и немыслимых пороков.

Была найдена гениальная формулировка оправдания «некоторых существующих у нас проявлений негативных явлений» – так витиевато маскировались убийства, грабежи и т. п.: в них виновны пережитки капитализма в сознании людей.

Сексуальный маньяк, современный Джек-потрошитель – порождение капитализма, для социализма – явление, занесенное, якобы, извне. Крупный партбосс, обложивший свой регион данью, жажду центнеров банковских упаковок объяснял пережитком проклятого прошлого. Где-то он был прав: он хотел жить богато, так, как живут при капитализме, неосознанно стремился в прошлое. Но уголовным преступником его делал именно социализм.

 

ПРОЩЕНИЕ САНОВНОГО КАРТЕЖНИКА

Ни в одном штате, мэрии, ни в одном графстве, пэрии или департаменте было невозможно то, что произошло лет тридцать назад в одной из областей Казахстана. Первый секретарь обкома любил играть в карты на деньги с первыми секретарями райкомов и всегда почему-то выигрывал. Первые секретари райкомов почему-то всегда выигрывали у председателей колхозов, председатели – у бригадиров, те – у рядовых колхозников. Картежника под первым номером вывели из состава членов Центральной ревизионной комиссии КПСС, освободили от кресла, приписав байские, даже феодально-байские пережитки. Осудили форму получения взяток, но не само взяточничество. Чтоб первый секретарь обкома пошел под суд? Хрущев, пекшийся о чистоте партрядов, пойти на это не мог. Закон правильно истолковал желание вождя: картежника не тронули.

 

МАТЬ ВСЕХ ПОРОКОВ

Капиталистическое богатство объявили матерью всех пороков, поскольку оно-де приводит к нищете духа, бездуховности.

Мы настолько привыкли навязывать миру свое представление обо всем, что нам и в голову не приходило, а мир – нуждается ли в советчиках такого рода? Мы не интересовались: а может, американцев, французов устраивает именно бездуховность?

Из Кремля насаждали нашу духовность, наши лозунги, наше передовое марксистско-ленинское миропонимание. И недоумевали: как же так, мы их вперед, к одухотворенной бедности, к романтике жизни в палатках в пятидесятиградусный мороз, к политучебе, производственным собраниям, трудовым десантам, марш-броскам, пионерским кострам, к быту, который тем и хорош, что труден, к сверхплановым плавкам, к встречно-поперечным планам, к счастью, что у нас по одной паре штанов, – мы их к светлой мечте, а они никак от богатства не откажутся!

Да не долларом единым жив человек, – призывали из Кремля, – встряхнитесь от Золотого Тельца, освободитесь от золотых цепей рабства зажиточности, шагайте налегке, как мы, мир – баракам, война – дворцам!

 

ВЕНЧАНИЕ С БЕДНОСТЬЮ

Прагматик-американец был не в состоянии понять, почему для полного счастья ему нужно ломать дворец и переселяться в барак? Могут провиниться люди, но чем же виноваты дворцовые стены и камни? И из пункта А в пункт В быстрее добраться на «Кадиллаке», чем пешком, производительно ли так транжирить время? Если вас так устраивает ваша бедность – венчайтесь с ней!

Если папуасу нужна лишь набедренная повязка, а некоторые племена и без нее обходятся – это их дело, у каждого народа свои представления о норме бытия. У вас в единицах измерения абстрактные ценности типа порядочности, у нас – иные. Чем человек больше зарабатывает и не имеет никаких столкновений с законом, тем он ценнее в наших глазах, богатство мы причисляем не к порокам, а к достоинствам. Хочется жить в бедности – пусть. Но справедливо ли и детям навязывать бедность?

 

НАДО ЛИ РАВНЯТЬСЯ НА ДИОГЕНА?

Если согласиться с мнением, что богатство – бездуховно, тогда в профессора по духовности мы смело можем приглашать бомжей всех мастей, бродяг, попрошаек – голь перекатную.

Диоген прославился тем, что жил в бочке. Уже одно это говорит, что последователей у него не нашлось, бочка-дом – прихоть гения. На бочкизацию населения римляне не пошли – как патриции, так и плебс. Да и правители метод жизни, выбранный философом, не пропагандировали, не кричали: «Равняйтесь на правофлангового Диогена!»

Сами они купались в роскоши, и для них было бы политическим самоубийством осудить собственный образ жизни. О народе не забывали, обеспечивали его и хлебом и зрелищами – материальное перемежалось с духовным. Богатство давало свои плоды: нигде и никогда на десять тысяч населения не приходилось столько титанов духа и мысли – единичное при бедности стало массовым при богатстве.

С Петром Великим пришел расцвет культуры и наук и в Россию. Снова богатство сторицею воздало за заботу о себе. Чем больше богатела Русь, тем больше талантов она рождала и пестовала. Чем выше планка благосостояния, тем богаче нива гениями. Давайте сравним негров, живущих в Африке первобытно-общинным строем, и негров Америки: кто внес больший вклад в интеллектуальную сокровищницу человечества?

Бытует такая точка зрения, что США в области литературы и искусства куда беднее, чем другие страны, так что приведенная точка зрения весьма и весьма сомнительна. Не знаем, не знаем... Мы об американской культуре десятилетиями судили глазами Агитпропа ЦК, для которого Говард Фаст числился по ведомству классиков в силу принадлежности к компартии. Чудо, что признали и издавали, хотя и с большим опозданием, Фолкнера и Стейнбека.

 

ОТКРЫТИЕ ДУХОВНОЙ АМЕРИКИ

Об уровне культуры народа можно судить и по косвенным признакам. Многие известные советские диссиденты (писатели, артисты, художники, музыканты) обосновались в США, потому что почувствовали себя в своей среде. Концерты Г. Вишневской, М. Ростроповича, М, Барышникова идут с аншлагами. Для работника творческого труда очень важна своя сфера общения. В Америке она есть. Там и пишется, и работается.

Россия знала богатую Америку. Духовную Америку мы только-только открываем.

 

ТАЛАНТ ТРЕТЬЕГО СОРТА

Конечно, если судить по меркам Старой площади, американцы от нас отстали. У нас же мера талантов определялась постановлением Совмина, были писатели и артисты первого, второго и третьего сорта, что четко фиксировалось, сортность шла по степеням. Один писатель-буквалист подписывался: «лауреат Сталинской премии третьей степени». Вера Панова, если судить по этому признаку, явно деградировала: за роман «Спутники» ее признали первосортной, за повесть «Кружилиха» определили во второсортные, а за повесть «Ясный берег» разжаловали в третьесортные.

То, что было вне сортов, шло по разряду графоманства или идейно-порочного, сюда попали Паустовский, Олеша, Шварц, Зощенко, Ахматова.

Уровень нашей литературы и искусства определялся по числу лауреатов Сталинской, позже Государственной премии. Америка, конечно же, безнадежно отстала – не было у нее сталинских лауреатов.

Мы жили за железным занавесом, получали директивы, что и как думать по тому или иному поводу. Нам не давали знакомиться даже с детективами: они, якобы, проповедовали культ насилия и расовую дискриминацию.

Армянское радио спрашивают:

– Что такое социализм?

– Это самый долгий путь к капитализму.

 

ДЕТЕКТИВЫ И БЛАГО

Один из нас детективы не признает за литературу, черпает информацию из фантастики, второй – очень любит детективы. Оказывается, и здесь прослеживается закономерность: чем богаче страна, тем выше уровень детективной литературы. Где есть что красть, там изощреннее преступник, там выше по профессиональным качествам и следователь, сам детектив.

СССР был страной бедной, вот у нас и нет никого из писателей, могущих хотя бы приблизиться по своему уровню к Кристи, Чейзу, Гарднеру, нам подсовывают пародию на детектив. Очевидно, это объективная реальность, на советском уровне монгольский, нигерийский, румынский детектив. Схожая картина, считает тот из нас, кто не признает детективы, и у писателей-фантастов. Книги советских авторов, за исключением двух-трех имен, поражают убогостью воображения, примитивностью.

Да, как ни говори, но от богатства выигрывает и духовность, каждый человек, который и читатель, и зритель, и слушатель. Богатство – оно во благо всем и во всем.

 

ДЕНЬГИ И ГОЛОС КРОВИ

Считается, что бизнес интернационален, не признает ни языков, ни границ. Это и так, и не так. Деловым людям известно, что существует международный бизнес, объединяющий представителей какой-то одной национальности. Армянская диаспора – это реальность, с которой нельзя не считаться, в каждой стране или хотя бы ее столице есть нечто вроде отделения или филиала диаспоры, организации очень мобильной и разветвленной. Случилось в декабре 88-го года землетрясение в Армении – первая помощь из-за рубежа поступила именно от диаспоры.

Объединяются по национальным признакам и другие, в первую очередь надо назвать евреев. Японцы в США выросли в крупнейшего конкурента, как на дрожжах растут международные корейские организации.

И у нас в стране фактически наблюдается то же самое. Ассирийцы занимаются чисткой и мелким ремонтом обуви, весьма специфично извлекают доходы цыгане. Вся Средняя Азия – и не только она – ценит способности узбеков как не имеющих себе равных поваров и продавцов продовольственных товаров. На восточном базаре первая фигура – узбек.

Голос крови притягивает к себе магнитом. Как бы хорошо ни шли дела у русских эмигрантов первой, второй и третьей волн, они предпочитают иметь дело с Россией, даже если это сулит и меньшую прибыль: патриотические проявления бесценны. Судим и по себе: где бы мы ни были, встреча с соотечественником, пусть и бывшим, всегда радостна. Ловим себя на мысли, что нас тянет деловые контакты в первую очередь заключить именно с ними.

 

ЭМОЦИИ ЧЕЛОВЕКА-МАШИНЫ

Один из нас, человек-машина, холодный, расчетливый, не склонный поддаваться эмоциям, не прибегающий к услугам калькулятора, ориентирующий подчиненных на заключение сделок с максимальной прибылью, искренне полагающий, что прибыль аполитична, – даже он поймал себя на мысли, что при заключении контракта с соотечественником готов пойти на уступки, хотя и не столь значительные, но все-таки...

В МЕНАТЕПе собрался интернациональный коллектив, мы вовремя проинтуичили. Умелая увязка национального с предпринимательством даст ощутимые плоды. Мы в этом не первооткрыватели, просто взяли на вооружение мировой опыт. Деловая поездка длится считанные дни, а подготовка к ней занимает годы и никогда не прекращается, путь к золотой жиле пробивается.

Бизнес не признает мелочей. Наш торгпред в дальней стране рассказывал, что ему больших трудов стоило приобрести для посольства копию известной короткометражки «Пес Барбос и необычный кросс», где впервые была сведена тройка: Бывалый, Трус и Балбес (Моргунов, Вицин, Никулин). Ленту эту хранил в сейфе, прокручивал только на переговорах. Коньяк, смех – партнер размагничивался, заключался более выгодный контракт.

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:

«НА ПРОШЛОЙ неделе около десяти банков, входящих в систему МЕНАТЕПа (в том числе АКИБ НТП), провели переговоры с Фондом гуманитарных программ «Возрождение» о заключении договоров на формирование корпоративных галерей. По мнению наблюдателей, создание таких галерей, широко распространенных на Западе,   не только вопрос престижа, но и эффективная антиинфляционная мера. Предусматриваются два основных варианта: прямая покупка у коллекционеров (при посредничестве фонда) антиквариата и произведений искусства или их аренда банками по договору лизинга. Причем в случае прямой покупки фонду перечисляется 23% от общей суммы сделки.

По информации из источников, близких к МЕНАТЕПу, приобретаться будут лишь произведения искусства, ценящиеся за рубежом, например картины Пиросмани, Шагала, изделия фирмы Фаберже, старинные иконы.

Как сообщил директор фонда, известный московский коллекционер Виктор Магидс, подписаны соглашения с десятью ведущими московскими коллекционерами и, в частности, для АКИБ НТП уже приобретено несколько «реально очень дорогих» произведений искусства».

(«Коммерсант», № 48,1991 г.)

«Малый театр МЕНАТЕПа

Жизнь любого театрального коллектива тоже неотделима от экономической нестабильности и политических бурь. Однако среди многочисленных московских театров Малый всегда казался одним из самых благополучных. Этому во многом способствовал имидж «правительственного» театра, хотя проблем в долгой творческой жизни и у него всегда хватало. Сейчас, в условиях перехода к рыночной стихии, коллективу приходится особенно трудно.

– Если раньше театральный спектакль стоил в среднем 30 тысяч рублей, то сейчас затраты возросли до 100 и более тысяч, – рассказал зам. директора театра В. Зиновьев. – К тому же в репертуаре у нас много классики, «костюмных» спектаклей с богатыми декорациями. Не знаю, что бы мы делали без спонсора. Недавно мы заключили договор о сотрудничестве с Межбанковским объединением МЕНАТЕП. Вероятно, фирма будет финансировать новые, выбранные ею постановки из репертуара нынешнего сезона.

В планах театра немало интересного. Ближайшая премьера сезона – спектакль по философской, проникнутой раздумьями о судьбах России пьесе Ф. Горренштейна «Детоубийца». В роли Петра 1 выступит народный артист СССР В. Коршунов. В спектакле «Дядюшкин сон» зрители увидят новые роли прославленных актрис Э. Быстрицкой и Р. Нифонтовой. Впервые предполагается поставить пьесу «Царь иудейский», напечатанную до революции под инициалами «К.Р.» Автор ее – великий князь Константин Романов. Словом, есть надежда, что с помощью МЕНАТЕПа Малый театр в начавшемся сезоне подтвердит репутацию театра классической драматургии».

(«Гласность», 10 октября, 1991 г.)

 

V. НА ЧТО ЖИЛ МАКАР НАГУЛЬНОВ?

 

КВИНТЭССЕНЦИЯ НАУКИ, КОТОРОЙ НЕТ

За последние лет шесть книжный рынок преобразился, цензорская плотина прорвана, появилось ТАКОЕ, о чем не то, что говорить – даже думать было опасно. И все-таки одно издание мы выделили бы особо, думаем, оно бы победило на конкурсе «Книга десятилетия». Жаль, что у него мизерный тираж, всего четыреста тысяч. Эта книга, безусловно, заслуживает быть настольной для каждой советской семьи, ибо в ней исчерпывающие ответы на самые волнующие вопросы.

Книга эта – «КРАТКИЙ СЛОВАРЬ ПО НАУЧНОМУ КОММУНИЗМУ». Если кому-то почудится налет иронии в наших словах, спешим уверить, что он глубоко ошибается. Перед нами – квинтэссенция науки, которой нет, свод, энциклопедия обмана, обмана преднамеренного и продуманного, подкрепленного самыми высокими научными званиями авторов – от академиков до докторов исторических, философских и экономических наук.

На титульном листе – 1989 год, так что товар не залежалый, научные воззрения последней свежести.

Уже тогда в прессе определенной направленности кооператоров называли необуржуазией. Открываем страницу 25. Чтобы получить ответ на вопрос, что такое буржуазия, читаем: «Углубляющийся научно-технический прогресс, образование различных слоев и фракций империалистической буржуазии обострили старые и породили новые, еще более острые противоречия капитализма... созданная буржуазией система монополистического тоталитаризма, силовая внешняя политика и безудержная гонка вооружений поставили человечество на грань термоядерной катастрофы. В борьбу против засилья монополий, за выживание человечества все решительнее включаются интеллигенция и служащие, «инженерный пролетариат» и фермеры, мелкая и средняя буржуазия города и деревни, молодежь и студенчество, широкие демократические слои. Ведущей силой в борьбе за свержение господства буржуазии выступает рабочий класс. Свержение господства буржуазии как класса, передача основных средств производства в общественную собственность – закономерность современного исторического развития. И ни слова о сравнении материального положения, уровня жизни при капитализме и при социализме!

Словом, буржуазия – исчадие зла. Вот если бы еще хоть одну таблицу для доказательств: жизненный уровень народа при буржуазии и при социализме, чтобы было понятно, почему рабочий класс проникся к ней такой социальной ненавистью. Не мешало бы и фактов: где рабочий класс выступает ведущей силой в борьбе за свержение господства буржуазии и кто же не в ведущей силе? Фактов – нет, потому что нигде в самых разбуржуазных государствах рабочий класс не выходит на баррикады, ему некогда заниматься пустым делом, он работает и получает столько, сколько никогда не получал при социализме.

 

СССР – ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ ДЕРЖАВА?

А сейчас – экскурс в область формальной логики. Десятилетиями нам вбивали в голову, что политические убийства, проституция, торговля наркотиками, шантаж и коррупция, наличие мафиозных структур – составляющие так называемого «свободного мира», звериный оскал империализма. Значит, там, где это есть, есть и этот самый оскал. В СССР все это тоже имеется в огромных размерах. Значит, СССР – империалистическая держава? Мы пришли к тому, от чего открещивались? Занятно: вот что значит жить догмами!

Захотелось нам узнать, что такое безработица. Ответ: «Это социально-экономическое явление капиталистического способа производства, обусловленное действием его экономических законов» (С. 20). Очевидно, можно не комментировать, все ясно. Продолжим экскурсию по словарю. «Военно-промышленный комплекс (ВПК) – сложившаяся в ряде капиталистических стран совокупность социально-экономических, политических и идеологических структур, связанных между собой участием в производстве военной продукции и проведении политики милитаризма».

Если этому поверить, в СССР никогда не было ВПК, не было гипертрофированного Молоха – военного бюджета, не он определял все, не он грабил здравоохранение, образование, культуру.

 

КАК ЖЕ БЕЗ РОДИМОЙ!

А вот и совсем классика: «Возрастание роли Коммунистической партии в современных условиях. В условиях перестройки партия демократизирует свою руководящую деятельность и внутреннюю жизнь, ставит задачу создать такие политические механизмы и гарантии, которые исключили бы в будущем возможность нарушения ленинских принципов партийного руководства обществом» (С. 39).

Не странно ли, что после смерти Сталина почти сорок лет приходится заниматься одним – восстановлением ленинских норм жизни? И невдомек, что все, что происходило и происходит, как раз в точном соответствии с нормами Владимира Ильича, пренебрегавшего законностью! И еще одно дивно – после трех дней августа 1991 года страна осталась без партии.

Да как же это мы без возросшей роли, без ленинских принципов, без Старой площади?!?! Без указивок, кому, как, что и о чем и о ком думать? Кому, что и почем приобретать? И как же без рекомендаций, имеющих силу закона, выработать критерии разумных потребностей?

 

РАЗУМНЫЕ ПОТРЕБНОСТИ

Термин этот не нов, им давно пользуются социологи, философы, но только у нас. Выработка разумных потребностей была возведена в ранг сверхактуальной государственной политики. На Западе куда проще: определяется минимальный уровень жизни, за которым – черта бедности, и все, не надо никаких философских вывертов. И государству ясная картина и избирателям: растет число за чертой бедности – значит, надо менять правительство, которое не справилось с главным – повышением жизненного уровня народа.

 

НЕ СПРАВИЛСЯ – УХОДИ

Оправдания со ссылкой на объективные трудности и прочее в расчет не принимаются: не справился – уходи. Речи о пределе, разумности, потолке потребностей не возникает: каждый сам вправе распоряжаться своими доходами, может заработать ровно столько, сколько в его силах.

И все-таки что же вкладывается в это понятие? Итак, ПОТРЕБНОСТИ РАЗУМНЫЕ – «потребности, побуждающие человека к активной жизнедеятельности, способствующие его физическому и духовному совершенствованию. Противоположное понятие – неразумные (ложные, мнимые) потребности, удовлетворение которых ведет к физической и духовной деградации личности... Поскольку личность и ее потребности есть продукт развития общественных отношений, постольку и критерий потребностей разумных неизбежно соотносится с моральными нормами и ценностями, господствующими в данном обществе. В социалистическом обществе понятие потребностей разумных неотделимо от коллективистской и трудовой сущности социалистического образа жизни и противостоит эгоистическим желаниям, индивидуалистическим прихотям, паразитическому стремлению прожить за счет общества и другим уродливым явлениям, лежащим в основе мещанско-потребительской психологии».

 

«КАЖДЫЙ СВЕРЧОК ЗНАИ СВОЙ ШЕCTOK»

Это не просто набор слов, сквозь который трудно пробраться, это – программа, предписывающая одно: не высовываться, жить уравнительно со всеми. Есть на семью из трех человек – 30 квадратных метров жилплощади – значит, все по норме, ты не можешь подыскать удачный вариант обмена и въехать в пятидесятиметровую квартиру, потому что появятся излишки жилплощади, а это не положено.

У тебя есть квартира, не важно какая, значит, на дачном участке ты можешь воздвигнуть лишь продуваемую всеми ветрами развалюху, но никак не дом, в котором можно отдохнуть и зимой: не положено иметь и дом и квартиру. Жена больна, нуждается и зимой в чистом воздухе? А на что у нас бесплатная медицинская помощь – в больницу ее! На даче не должно быть никаких пристроек, погребов. Вырастил что-то, сверхурожай – на рынок идти нельзя, это проявление психологии частника, рвача, извлечение нетрудовых доходов. Что-то вырастил – сдай излишки бесплатно в детсад или детский дом.

На троих две легковых машины? И от третьей бы не отказались? Ну, знаете ли, всему есть предел, не пожалуете ли на партчистилище, члены парткома вам быстренько мозги вправят: психология вещизма – не наша психология! Вы нам уже давно подозрительны, дорогой товарищ, что-то слишком часто меняете костюмы, обувь, и рубашка на вас всегда новая. На всех парах летите к персональному делу, на всех! Да, по работе к вам претензий пока нет, но мы не можем не заботиться о вашем моральном облике, что-то вы частенько киваете в сторону гниющего буржуазного Запада. Наш вам совет – доведите свои потребности до разумных пределов. До разумных!

 

АСКЕТ НА ПЬЕДЕСТАЛЕ

Увы, в этом монологе не утрирована ни одна фраза, все это нам приходилось слышать. И в кино, и в театре, и в книгах, и газетах – именно под этим ракурсом шло оболванивание советского человека.

Никто из партийных пастырей не воспринимал всерьез утверждение из того же словаря: «Социализму одинаково чужды и буржуазные идеалы общества потребления, и грубо-уравнительные идеи аскетического ограничения и самоограничения потребностей» (С. 298). Ну, уж нет! Аскетизм и самоограничение потребностей поднималось на щит. Образец положительного героя в литературе и искусстве – это аскет, удовлетворяющийся кулаком вместо подушки, бессребреник, у которого ни кола, ни двора, вечный скиталец с одной великой стройки на другую.

Ему не до дома, не до семьи, не до детей, он одержим одной работой, через это неудачник в личной жизни, фактически тот же святой, но святой коммунистический.

 

ПРЕДЕЛ МЕЧТАНИЙ – БАЛАНДА

В обществе, где насыщенье шло только через лозунги, такие аскеты и были позарез необходимы: у них не было не только разумных потребностей, они обходились вообще без потребностей, удовлетворялись горбушкой черного хлеба с кипятком. Им бы зэковскую пищу – пусть и баланда, но горячая, три раза в день, в определенное время – предел мечтаний! Разумные потребности на деле оборачивались жестким самоограничением во всем, принятием отшельнических норм жизни. Удивительно, как только дети зачинались...

 

ПОТРЕБИТЕЛЬСТВО КАК «СИСТЕМА ЦЕННОСТНЫХ ОРИЕНТАЦИЙ»

В недавнем, советском прошлом было модно обвинять в мещанско-потребительской психологии. Это есть не что иное, как «система ценностных ориентаций субъекта (личности, социальной группы), для которого потребление материальных благ является основой жизнедеятельности. Мещанско-потребительские взгляды и настроения (зависть к богатству, накопительство, бездуховность и т. п.) исторически присущи, прежде всего, представителям мелкобуржуазных слоев, занимающих промежуточное положение между имущими и неимущими классами, – ремесленникам, мелким торговцам и пр., т. е. тем, кого в дореволюционной России относили к мещанскому сословию.

В условиях социализма рецидивы мещанско-потребительской психологии порождаются как объективными, так и субъективными причинами. К первым относятся, например, сохраняющиеся в обществе материальное неравенство, дефицит некоторых (!!! – Авт.) благ, ко вторым – недостатки в семейном и общественном воспитании, отрицательное воздействие на личность мещанского окружения и т. п. Мещанско-потребительская психология проявляется в таких негативных явлениях, как рвачество, стяжательство. Она толкает человека к поискам нетрудовых доходов... сопровождается снижением трудовой активности и духовных интересов человека, уходом его в потребительскую деятельность».

Сказанное нуждается в уточнении. Имелось в виду, что снижается не сама по себе трудовая активность, а меньше отдается труду на общественное благо. Когда человек все свои способности отдавал работе «на дядю» – это приветствовалось и поощрялось. Работа на себя оценивалась резко негативно.

Что поднималось на щит? Яснее ясного: «Антиподом мещанско-потребительской психологии является психология коллективиста и созидателя, видящего главный смысл жизни в труде на благо общества и ориентированного на всестороннее и гармоническое развитие. Социализм ведет борьбу с мещанско-потребительской психологией, опираясь как на силу закона, так и на силу общественного мнения, путем создания материальных и духовных предпосылок для развития творческого начала в каждом человеке, для полного удовлетворения его разумных потребностей» (С. 203).

Уффф, не знаем, как вам, а нам стало страшно.

 

РВАЧ КАК ВРАГ ТРУДОВОГО НАРОДА

Итак, что мы узнали? У нас, оказывается, был не повальный дефицит, а дефицит лишь НЕКОТОРЫХ благ. Стремящийся заработать – рвач, стяжатель, мещанин. (Слово это стало ругательным, а напрасно: это было сословие тружеников.) Не дать проявиться рвачеству можно одним способом – не дать заработать.

Нищенские ставки на основной работе, запрет на совместительство. Если продал что-то с дачного или приусадебного участка – значит, получил нетрудовой доход, вправе поднять вопрос о конфискации его источника, т.е. дачи. Обил кому-то дверь – статья УК за частнопредпринимательскую деятельность: не стяжательствуй!

Будь коллективистом и созидателем, ведь главный смысл жизни в труде на благо общества. Ибо твой труд на благо семьи, детей не вливается в труд твоей республики, может привести на скамью подсудимых. Обществу ты нужен бесштанным, претендующим лишь на рубище, иначе поступят по Закону! Так что: «…развивай в себе творческие начала, избегай мещанского окружения, мышления людей с мелкими интересами и ограниченным кругозором». (Советский энциклопедический словарь, 1990 г. С. 811).

 

ПРЕЗУМПЦИЯ ВИНОВНОСТИ

Разумные потребности – это потребности, ограниченные сверху. Нормативных актов не было (их обнародование было бы смертным приговором социализму в глазах мирового рабочего класса и крестьянства), существовали устные рекомендации, имеющие силу Закона, в том числе и для работников правоохранительных органов, смутно представлявших себе, что же такое презумпция невиновности. Построил дом – будь добр, докажи, что воздвиг на трудовые. Не сохранил квитанцию на покупку ста граммов гвоздей – это уже доказательство, что гвозди ворованные, дом подлежит конфискации. Смысл презумпции невиновности в том и состоит, что человек невиновен, он не должен сам доказывать это. Пусть следствие представит доказательства вины, иначе нет оснований для возбуждения уголовного дела.

 

ДОМ СО СВАЛКИ

Достоин Книги Гиннеса факт из эпохи треклятой войны с нетрудовыми доходами. Некто Икс в свободное время посещал свалки. Увидит бракованную плиту – на участок. Панель, кирпич, остатки цемента в мешках – все шло в дело, набралось на целый дом. Пришли любознательные по должности:

– Откуда домик?

– Со свалки.

– Документация есть?

Конфисковали! Такой своеобразный взгляд на презумпцию невиновности нашел поддержку и в Верховном суде – высшей апелляционной инстанции.

Прославленный полярник И. Д. Папанин, знавший механизм системы изнутри, до конца своих дней хранил мешок квитанций, чеков – на всякий случай. Хранил бумажки полувековой давности, жил в ожидании земного страшного суда.

Стоило кому-то написать анонимку «живет не по доходам», как сразу же приступали к работе партследователи. Отказался представить доказательства – значит, признал свою вину, готовилось персональное дело.

 

НАСАЖДЕНИЕ «РАЗУМНОГО»

Насаждение разумных потребностей шло продуманно. «Железный занавес» был установлен и для того, чтобы не сравнивали тот образ жизни с советским. Пребывание за границей фиксировалось в анкетах. В. М. Молотов перед войной побывал, как глава Советского правительства, в Германии. Вернувшись, невесело пошутил: «Ну вот, в анкетах придется писать «был за границей». Уж он-то знал, что многим это отрезало путь к карьере. Дело доходило до того, что некоторые дипломаты, как огня, страшились заграничных командировок, шли на все, только бы не испортить анкету.

 

СТРАНА ПАРАДОКСОВ

С развитием международного туризма возможность – за свой счет! – поехать в капитализм стали рассматривать, как... поощрение. Этой чести в первую очередь удостаивались ударники коммунистического труда, Герои Социалистического Труда, партийные и комсомольские бонзы и активисты. За право на первый круиз вокруг Европы на теплоходе «Победа» лет тридцать назад бились дамы высшего света, стремясь хоть одним глазком взглянуть на то, что столь ретиво предавали анафеме их мужья.

Отпрыски генеральных и просто секретарей считали ниже своего достоинства разъезжать по Москве и весям на машинах отечественных марок, носить отечественную обувь, костюмы, пользоваться отечественной радио- и телетехникой. Э. А. Шеварднадзе, еще, будучи первым в Грузии, попросил участников республиканского партийно-хозяйственного актива поднять левую руку с часами. Отечественных часов в зале не оказалось ни у одного ярого и даже сверхъярого приверженца социализма.

 

СВЕРХСЕКРЕТНАЯ СЕКРЕТНОСТЬ

Все они великолепно знали, что и где лучше. Шло раздвоение личности: одна мораль для себя, другая – для одурачиваемого народа. Система диктовала жить в двух измерениях, вела к фальши, разложению: дома – все, как при капитализме, с трибуны – ушаты помоев в ТУ сторону.

В СССР, если и был социализм, то – только для элиты, которая не признавала никаких разумных потребностей. Тон в этом задавали самые-самые-самые, тщательно законспирировавшись. Как жили верха – было тайной для собственного народа, и было что скрывать. Особенно секретно шло распределение благ.

Почти тридцать лет назад А. Т. Твардовский с горечью писал, что мы так «заказармились», что сверху диктуют, кому, с чем кашу есть.

С тех пор мало что изменилось.

 

ЗАМАХ НА ОСНОВЫ

МЕНАТЕП с первых дней приковывал к себе внимание, далеко не всегда дружественное. Атаки на нас заметно усилились, когда просочилась информация, что у нас нет никаких потолков зарплаты, что больше ценится как раз тот, кто больше трудится и больше зарабатывает. Адепты разумных потребностей всполошились: да это же капитализм?! МЕНАТЕП замахнулся на ОСНОВЫ! Да что же это будет, если все захотят получать по-менатеповски?

В проницательности им отказать нельзя, увидели суть. Увидели и страшную опасность: это же все против Системы!

 

ПОТОЛОК БЕЗ ПОТОЛКА

Мы не теоретики, наше дело – Дело. В потребности своих сотрудников мы не вмешиваемся, у нас своих забот хватает.

Чем выше потолок потребностей – реальных, зависящих от способностей и работоспособности, – тем в большем выигрыше оказывается МЕНАТЕП. Нам выгодно поддерживать рост потребностей, что мы и делаем.

История изучается и для того, чтобы не повторять ее ошибок. Ставка на минимализацию потребностей, на проповедь малых потребностей оказалась всеразрушительной. Зачем что-то наживать, если некуда ставить? Зачем надрываться на работе, если потребности все сведены к простейшему?

Так рубился под корень духовный, интеллектуальный и физический потенциал трехсотмиллионного народа. Невостребованность сил приводила к росту мнимых потребностей – пьянству и всем порокам, ему сопутствующим.

 

ПОЛИТБЮРО И МИМИКРИЯ

МЕНАТЕП и аналогичные структуры обвиняют в том, что они ведут к социальному расслоению, к социальному неравенству. Упускается из виду, что на самом деле все семьдесят лет процветало социальное неравенство, был щедро подкармливаемый и стимулируемый разного рода подачками класс номенклатуры, начиная от районной и кончая Политбюро, и класс с ограниченными властью, так называемыми, разумными потребностями.

Первый – жил богато, тщательно маскируя богатство, талантливо мимикрировал. Второй – довольствовался одним днем, отдавая скудные сбережения государству под нищенский процент.

Система тотального надзора и контроля над расходами нивелировала и доходы, и потребности. За норму жизни была усредненность во всем, в том числе доходах и расходах. Воюющие с паразитами в мировом масштабе содержали паразитов номенклатурных. Громче всех «Держите вора!», как известно, кричит сам вор.

 

ЧТО ОТЛИЧАЕТ ЧЕЛОВЕКА ОТ ЖИВОТНОГО?

В «Кратком словаре научного коммунизма» (как жаль, что издание это, судя по всему, последнее) не хватает еще одного ругательного, по большевистским понятиям, слова – «вещизм». Человека человеком сделал не только труд, но и чувство стыда, которого нет ни у одного животного. Даже первобытные постарались обзавестись вещью, которая никакой практической функции не выполняла, – набедренной повязкой прикрывали срам. Обнажение срамных мест уголовно наказуемо.

Вещизм заложен в природе человека, тяга к вещам так же естественна, как потребность во вкусной и разнообразной пище, красивой сервировке, радующим глаз чашкам и тарелкам.

Хочется удобства, уюта, комфорта, изысканно одеваться, иметь удобную надежную машину, яхту, самолет. Идет закономерный процесс обрастания вещами, стремления украсить свой быт, найти и придерживаться своего стиля в одежде.

Армянское радио спрашивают: чем социализм отличается от капитализма?

Отвечаем: при капитализме человек работает, чтобы жить, при социализме он живет, чтобы работать.

Мы увлечения делили на благородные, пристойные (книголюбы, меломаны) и вещистские: ах, Эн Эн раб вещей, раб своих ботинок, у него уже пятнадцать пар!

Да хоть сто или двести, что в этом противоестественного, если он тратит на них свои, законно заработанные?

Осуждение вещизма накладывало запрет на взыскательность. Имеешь ботинки – ну ходи в них и в пир, и в мир, и в добры люди, от ботинок требуется одно – чтобы они не промокали. Ноге сухо – вот и довольствуйся, если на всех производить по пять пар ботинок, кожи не напасешься.

Борьба с вещизмом – это насаждение все той же неприхотливости, непритязательности. Изделия легкой промышленности, неконкурентоспособные на мировом рынке, находили сбыт внутри страны: выбирать было не из чего. От отечественного ВЕЩИСТЫ шарахались в сторону.

 

ОПАСНОЕ ЧУВСТВО СЛОВА

Одно из самых потрясающих открытий после апреля 1985 года – это то, что американцы тоже люди со своими радостями, проблемами и сложностями, люди, которые в мире с нами нуждаются ничуть не меньше, чем мы в дружбе и согласии с ними. Они тоже ненавидят ложь, политиканство, мафию, лицемерие. Им свойственны земные огорчения и радости. И вообще все мы, вместе взятые, составляем единое целое – Землю людей. Только от единения усилий зависит спасение нашей планеты, которую – каждый народ порознь – мы столь энергично губим.

Это эпохальное открытие поспособствовало коренной ломке насаждавшихся, но, по сути, так и оставшихся чуждыми взглядов на жизнь как смертельное противоборство двух враждебных систем – ТОЙ и ЭТОЙ. Мы вдруг обрели чувство слова, стали вдумываться, что же пели.

И как один умрем

В борьбе за это.

Но помилуйте, если все умрем как один, с кем же останется ЭТО? И зачем же ЭТО, если оно всех погубит?

Кони сытые бьют копытами,

Встретим мы по-сталински врага!

Недопроявил бдительности усатый генералиссимус: встречать врага копытами – это встречать по-сталински, ну и ну!

Нам Сталин дал стальные руки-крылья,

а вместо сердца – пламенный мотор.

Вот и сляпали бессердечные, обмоторенные существа то, что получилось.

 

ПЕРЕКОВКА ТРУДОМ

Человек всегда имеет право на ученье, отдых и на труд. Труд в СССР стал делом чести, делом славы, делом доблести и геройства – сказано Сталиным. Существовал и такой термин – «перековка трудом». Ее, эту перековку, проходили на Соловках и на Беломорканале, на Колыме и великих стройках коммунизма, были задействованы десятки миллионов человек, именно ТАМ терявших свой, данный природой, облик. За пятиминутное опоздание на работу (извините, на дело чести!) следовало попадание на «перековку». Страна стала сплошной зоной «труда». И осталась.

Драматург Николай Погодин в тридцатые годы сделал себе имя пьесой «Аристократы» – о «перековывающихся», ставших – подумать только! – орденоносцами. Пьеса была рекомендована к постановке.

Пролетарский писатель Максим Горький лил слезы умиления от увиденного на строительстве Беломорканала (название папирос «Беломор» – в честь этой эпохальной стройки, где покойников не успевали хоронить). Автор «Матери», ярый ненавистник эксплуатации, восславил жизнь и труд каторжников, пришел в восторг от того, что социализм и отбросы общества, каковыми считали заключенных, перевоспитывает в нужном для себя духе. И в этом он увидел проявление «железной воли Иосифа Сталина», у которого на закате лет служил одописцем.

 

ТРУД КАК МЕРА НАКАЗАНИЯ

В магазине увидели хозяйственную сумку, а на ярлыке – «Объединение "Спецтруд"». Все понятно: зэковская работа. У нас в уголовном кодексе по сю пору существует статья наказания исправительно-трудовыми работами, наказание ТРУДОМ, который – как это? – «дело чести, славы, доблести и геройства». Проштрафившегося направляют на самую грязную, самую тяжелую работу с мизерной оплатой, из которой еще вычитают 10-20 процентов – удерживают! – в фонд государства. Безотказная форма самого натурального закабаления! В случае отказа избирается мера пресечения, связанная с лишением свободы.

Законодательно установлено деление на труд чистый, престижный, и на презираемый. Но, простите, нет в перечне профессий ни одной, не нужной обществу, раз эти профессии существуют, без них не обойтись! А в перечне этом – посудомойки, уборщицы, грузчики, санитарки: попробуйте представить себе без них нашу жизнь!

 

ОБОЙДЕМСЯ ЛИ БЕЗ ПОКОЙНИКОВ?

Свою лепту в искажение нормальных представлений о труде вносят и недальновидные средства массовой информации. Уважаемая газета написала, как о трагедии: олимпийский чемпион по хоккею опустился до работы могильщика, необходимо срочно его спасать! Помилуйте, спасать-то от чего? От труда? Кстати, очень тяжелого, особенно в ненастье или зимой. Разве могильщик – пария общества? Разве автору душераздирающей сенсации никогда не приходилось никого хоронить? И вообще – почему олимпийского чемпиона надо спасать, а его сотоварищей по кладбищу – не надо? И что будет, если всех спасем: кто же станет хоронить умерших? Эликсира бессмертия пока не имеется.

Давайте спасать от труда в общественных туалетах, в моргах – мало ли мест, где работа не из приятных, но так же необходима, как и каждая другая. Что тогда получится? Во всем мире почетен любой труд, который оплачивается.

В связи с этим обратимся к американским впечатлениям Маяковского:

«При встрече американец не скажет вам безразличное:

– Доброе утро.

Он сочувственно крикнет:

– Мек моне? (Делаешь деньги?) – и пройдет дальше. Американец не скажет расплывчато:

– Вы сегодня плохо (или хорошо) выглядите. Американец определит точно:

– Вы смотритесь сегодня на два цента. Или:

– Вы выглядите на миллион долларов.

О вас не скажут мечтательно, чтобы слушатель терялся в догадках – поэт, художник, философ. Американец определит точно:

– Этот человек стоит 1230000 долларов.

Этим сказано все: кто ваши знакомые, где вас принимают, куда вы уедете летом и т. д.»

 

ПРАВО НА БОГАТСТВО – ПРАВО НА МЕСТО В ЖИЗНИ

Добавим к этому: в Америке нас ни разу не спросили, сколько мы получаем. Вопрос ставился иначе: сколько мы зарабатываем? То есть: сколько мы стоим. Нет, и там есть профессии престижные и не очень, но все-таки Америку не удивляет, если в табели о рангах могильщик может стоять выше продавца, писателя так же, как и грузчик, уборщик мусора. Место в табели – от заработка. Америка не любит нахлебников, в почете – работящие, и почет в прямо пропорциональной зависимости от уровня доходов. Престижней тот труд, который приносит дохода больше. Перефразируя нашу пословицу, можно сказать: встречают по одежке, провожают по твоим доходам.

Это – стимул трудиться, стимул к богатству, тяга не к должности, а к месту, где можно больше заработать. Отсюда и поражающая наших советян раскрепощенность, отсутствие всякого заискивания перед должностным лицом, ощущение единства и равенства: да, ты богат, но и у меня дела идут в гору. Право на богатство – это право на место в жизни: оно за-ра-ба-ты-ва-ет-ся. Элемент протекции сводится к минимуму: как можно человека, стоящего пять центов, рекомендовать на миллионный пост?

 

РУБЛЬ ЗА ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ

Американец дорожит своей репутацией, ему невыгодно рекомендовать тупицу или бездельника, это не принесет ничего, кроме убытков. Американец не запускает бумерангов, привык взвешивать и прогнозировать каждый шаг так, чтобы оставаться с прибылью.

У нас анкеты, номенклатура, отделы кадров, ни один мало-мальски серьезный кадровый вопрос не решался без ведома парторганизации – кадрами занималось столько народу, что подсчитать невозможно. Уборщицу, дерзнувшую попасть на работу в почтовый ящик, «просвечивали» в КГБ до полугода, изучали всю подноготную. Ей зарплата шла тридцать рублей в месяц, а одно «просвечивание» обходилось в десять-двадцать тысяч рублей. Да откуда же нам быть богатыми, коль мы столь расточительны!

Кстати, почти все советские журналисты, писавшие об Америке, действовали по шаблону Горького: непременно шли в трущобы, показывали изнанку. Это относится и к Маяковскому, и к авторам «Одноэтажной Америки», и к другим, немаститым; помойная яма всегда оставалась пахучей.

 

УДАРНИЦА ТУАЛЕТНОГО ТРУДА

Мы бы погрешили против истины, если бы написали, что в Америке в любом отношении все безоблачно. Там есть свои пуританствующие, живущие по представлениям библейского Ноя. Как известно, в ковчеге Ноя было семь пар чистых и семь пар, соответственно, нечистых. Какая-то часть населения придерживается такой точки зрения: чистым – чистый труд, нечистым – весь остальной. И в прошлом году весь чистый, элитный Нью-Йорк взбудоражила двадцатилетняя эмигрантка из Москвы: устроилась на работу в мужском туалете ресторана одного из самых фешенебельных отелей. По ночам в эту часть ресторана началось паломничество, увеличилось число посетителей ресторана. Мужчины весьма респектабельные хотя и любопытствовали, но были несколько смущены. У юной очаровательной уборщицы, похоже, не имелось никаких комплексов, она работала так, что в Москве могла бы заслужить звание ударницы туалетного труда. Чопорной Америке был преподан своеобразный, урок: в мужском туалете она предстала в роли ученицы.

 

ЗЛОЙ ГЕНИЙ – ТОЖЕ ГЕНИЙ

Советская власть – власть продуманная «от» и «до», во многих отношениях она – верх совершенства. Совершенства эти из рода тех, что и злой гений – гений тоже. В фундамент власти были заложены элементы самозащиты и самосохранения, самым могучим из которых был страх перед наемным трудом, за использование которого, о чем уже упоминалось, было предусмотрено суровое наказание.

Несколько хозяев, занятых сельхозработами, пригласили пастуха – найм. Мастеровые люди – плотники, каменщики, печники, кузнецы – оказались не у дел. Их труд был позарез нужен, но вступать с ними в деловые отношения мешала соответствующая статья УК. Число умельцев резко пошло на сокращение, вымирали бондари, столяры, в деревне некому стало сделать телегу, сани, вилы, бочку, грабли. Все хирело на корню, деревня постепенно вымирала.

 

ГРОБОВЩИКИ – УДАРНИКИ

Труд шабашников преследовался. Зато широко открывались ворота социалистических предприятий с нищенскими расценками, с потолком зарплаты. Как бы «мастер золотые руки» ни старался, – в получку ему причитались гроши. Особо отличившимся – почетная грамота «За успехи в социалистическом соревновании». (На московском заводе, что на задворках Савеловского вокзала, где делают гробы, были свои бригады и ударники коммунистического труда, висели призывы: «В честь …летия со дня рождения Ленина повысим качество продукции, дадим сверхплановой продукции на пять процентов!» – увы, это не анекдот, у гробовых дел мастеров наглядная агитация была на уровне, в райкоме партии их ставили в пример. На доске почета красовались портреты гробовщиков – передовиков соцсоревнования по ударной встрече очередного красного дня календаря.)

 

ПОТОВЫЖИМАЛКИ ПО-СОВЕТСКИ

Создатели человеконенавистнической системы ликвидации наемного труда зрели, по К. Пруткову в корень – они не были слепцами, все хорошо подсчитали: раз наемный труд производительнее, его надо ликвидировать, чтобы не с чем стало сравнивать труд общественно-социалистический. Преследовалась и еще одна, скрытая цель: социалистический труд позволял усилить эксплуатацию, грабить работника так, как при капитализме не было и не могло быть. Грабеж маскировался так называемыми историческими завоеваниями социализма: низкой квартирной платой, бесплатным образованием, медицинским обслуживанием, библиотеками.

 

МАНИПУЛЯЦИЯ ПРОЦЕНТАМИ

Пропагандистская машина работала ловко, манипулируя процентами: в СССР квартплата составляет 2-3 процента от зарплаты, а ТАМ – третью часть. Все правильно, за исключением одной малости: наполнения, удельного веса этого процента и размеров жилплощади. У нас – измерение на квадратные сантиметры, там – числом спальных комнат. Там минимальная стоимость рабочего часа порядка 15-20 долларов, у нас – стыдно даже назвать сумму: «минимум-миниморум».

Налоговые прессы в СССР были куда мощнее и обескровливающее, чем в США. Американский рабочий автомобильной промышленности у того же Форда за три-четыре месяца работы мог купить легковую машину. У нас на АЗЛК, когда «москвич» стоил 6000 рублей, его себестоимость была порядка 700-800 рублей, среднемесячная зарплата рабочего – 50-160 рублей. Сорок месяцев труда (нет, извините, мы из 150 не вычли еще подоходный налог, – сорок шесть месяцев труда), почти четыре года не есть, не пить, не тратить на семью.

На реализации «москвича» государство имело 700-800 процентов прибыли, из которой рабочему доставались копейки в виде бесплатной медпомощи (в АЗЛК своя поликлиника) и еще кое-каких услуг.

 

КРЕПОСТНИЧЕСТВО СОЦИАЛИЗМА

Труд рабочего за полгода эквивалентен себестоимости одной машины, на покупку которой требовалось трудиться в восемь раз больше. Такой чудовищной эксплуатации капитализм просто не выдержал бы. Потогонная система – это все относится как раз к социализму. О крепостническом характере труда в коллективизированном сельском хозяйстве речь уже шла неоднократно. Все это – самое натуральное рабство.

Спасение – в наемном труде. Определенные средства массовой информации полны разглагольствований о чуть ли не преступном, завышенном характере зарплаты в коммерческих структурах: за одну и ту же работу предприниматель платит в 4-5 раз больше, чем государство. Так ведь предприниматель все возвращает на круги своя: если государство платит процентов 8-10 от стоимости продукции, то хозяин – 50-60 процентов. Он платит подоходный налог и не позволяет государству выгребать все подчистую. По сравнению с государством он благодетель, а отнюдь не грабитель.

 

ПСИХОЛОГИЯ СОВКА

Беда в том, что живуча совковская психология: государство – оно наше, грабит нас в наших же интересах, а вот частник-предприниматель загребает жар руками работяг, наживается – не дадим! Как это так – своими мозолистыми руками мы будем плодить эксплуататоров? Не выйдет!!! Пусть будем босы и голы, но зато во славу государства, не станем жить под буржуинами!

Вольному, как говорится, воля, никто никого не насилует. Кому-то хочется прозябать в нищете – голытьбуйте в свое удовольствие. Кому-то нравится хорошо зарабатывать, жить по-человечески – тот пойдет к предпринимателю, и ему будет, что считать в СВОЕМ кармане. Равенство в праве на доход, но не равенство в доходе. Совковые системы обанкротились, но живуча совковая психология, ох, живуча...

 

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЗАВОДЬ

Государственные предприятия превращались в тихую заводь, работали на морально устаревшем оборудовании, не знали конкуренции. У частника сонному царствию конец, конкурент никогда не дремлет, интенсификация и мысли и труда, в цене – живчики, скорость и основательность; переделка обходится дороже. Частнику выгодно заботиться о социальной защите работников: нужны действующие, приносящие прибыль, а не больные.

 

ПРОГРАММИРОВАНИЕ БЕД

Государство думало иначе. Славный город Братск был на десятилетия запрограммирован с социальными бедами. Бывший начальник Братскгэсстроя И. И. Наймушин произнес историческую, гибельную для города фразу: «Мы гидростроители, а не градостроители». Вот и жили в палатках, землянках.

У каторжан были жилищные условия лучше, чем у съехавшихся на очередную великую стройку коммунизма.

 

ГОРОД-ИНВАЛИД, ГОРОД – БОЛЯЧКА

Наймушин ГЭС сдал, получил Золотую звезду, отбыл на новый «гидро», а не – «градо». Расхлебывайте, потомки, не поминайте лихом! Он не в ответе, что оставил после себя полумиллионный город-болячку. Зато было: «Сдадим объект досрочно!» Параллельно с досрочной сдачей – досрочные, неизлечимые бедствия города-инвалида. Таких инвалидов у нас целые регионы, фактически вся страна – инвалид.

 

ВСЕ, КРОМЕ ГЛАВНОГО

Государство брало на себя все заботы, кроме одной, наиглавнейшей: не обеспечивало нормальный уровень жизни. Высокая зарплата – самая твердая гарантия социальной защищенности: у богатого есть на что и жилье построить, и учителя нанять, и хорошего врача пригласить. Передоверился государству – довольствуйся объедками с номенклатурного стола. Того же Ивана Ивановича Наймушина пользовали кремлевские врачи, спал он в пятидесятиградусный мороз не в палатке.

 

В ЧЕМ КОРЫСТЬ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ?

Как это ни непривычно звучит, но самый надежный социальный защитник трудящегося – предприниматель: именно он обеспечивает возможность зарабатывать, и именно по труду. Он не устанавливает никаких «потолков», кровно заинтересован в том, чтобы нанятый работал как можно лучше и производительнее.

Корыстная заинтересованность? Да, корыстная. Наше личное материальное положение в руках работающих на МЕНАТЕП, а значит, – и на нас. Чем лучше работа каждого, тем прибыльнее ЛИЧНО НАМ, у нас нет ни потолка доходов, ни потолка потребностей. Нам лично тесно в костюме миллионера, нас притягивает одеяние миллиардера, мы надеемся на равных беседовать и вершить дела с американскими дельцами из первой десятки самых богатых. И миллиардерами мы намерены стать не рублевыми, а долларовыми: для нас очень важна не форма, а содержание.

 

ОДЕЯНИЕ МИЛЛИАРДЕРА

Путь к одеянию миллиардера для нас один: дело, которому мы служим. Мы не относимся к любителям громких слов, но в данном случае сделаем исключение: не будет в стране благоденствия, пока не появятся рядовые миллиардеры. Появление своих миллиардеров – экономическая необходимость. Вместе с их появлением автоматически растет и уровень жизни. Миллиардеры не появляются на пустом месте, их порождает СИСТЕМА ВСЕНАРОДНОГО БОГАТСТВА. Если изобразить карту благосостояния, то нищие государства выглядели бы сплошной равниной (весь бывший СССР), побогаче – возвышенностями, а США. Япония, Франция, ФРГ, Италия, Великобритания – горными массивами с пиками-миллиардерами.

 

ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО ПРОТЕКЦИЯ

Гимнов предпринимательству много. Еще один довод в его пользу: отмирают «междусобойчики» – сборища выгодных друг другу воротил и доставал, их место занимает деловое партнерство. Сокращается число так называемых «нужняков» – нужных людей в руководящих сферах, подрубаются корни протекционизма. На работу берут не чьего-то Зятя, Свата, Брата, Деверя, Шурина, Десятую воду на киселе, «нужного человека», берут – Работника.

Содержать престижного бездельника за счет государства было можно. Содержать за свой счет дурака только потому, что он чей-то Сват или Зять, – накладно. По блату можно было устроиться на теплое местечко. В госструктуры дорога открыта и теперь.

Чтобы попасть к нам, в МЕНАТЕП, требуется, прежде всего, голова и способности. Дураку, пусть и сановному, не доверим даже технической работы. У нас любая бумажка прямо или косвенно связана с деньгами, что-то отправлено не по адресу или ушло с опозданием – финансовый или моральный (а это неразрывно) ущерб доброму имени нашей фирмы. А это считается должностным проступком и несовместимо с пребыванием в МЕНАТЕПе. Механизм современных часов состоит из тысяч микродеталей, подогнанных друг к другу. Не сработала одна – сбой в работе всего механизма, И не для того мы отлаживаем механизм МЕНАТЕПа, чтобы разладить его во имя ее величества Протекции.

 

СВЕРХУ – ДИКТАТ АНТИЭКОНОМИКИ

Еще один плюс предпринимательства – резкое сокращение расходов на содержание контрольно-ревизионного аппарата. В госпредприятие толпами шли комиссии – народный контроль, КРУ и ОБХСС, представители министерств и ведомств, составлялись пудовые годовые отчеты для ЦСУ, вышестоящих организаций, выводились миллиарды цифр по миллионам показателей. До конца года надо было выбрать фонды по всем статьям, даже ненужное, лишь бы не произошло ущемления, – шло самое настоящее растранжиривание средств.

Это была антиэкономическая практика, насаждавшаяся сверху: каждый год тратились впустую десятки миллиардов рублей. Все – и Совмин, и Госплан, и Минфин, и ОБХСС – знали изнанку этого грабежа госбюджета и спокойно на это взирали: не нами заведено, не нами и будет остановлено.

 

НЕ РАБОТАЕМ НА ПРОВЕРЯЮЩЕГО!

Менатеп – наш, это собственность акционеров, народа весьма взыскательного и требовательного. Бездумных трат нам никто не позволит. По какой-то статье расходов не выбраны деньги – это еще не повод для ЧП: будем разбираться, а была ли необходимость все ВЫБИРАТЬ? Критерий один: выгода, целесообразность. Варьирование расходами – в наших руках, никакие инструкции Минфина и других ведомств для нас не указ, лишь бы не нарушалась законность. Мы подотчетны в первую очередь вкладчикам, акционерам, – перед ними и отчитываемся. Минфин и Госбанк вмешиваются лишь в одну сторону нашей деятельности: удержание налогов. Для тьмы других проверяющих дорога закрыта: с какой стати кто-то со стороны будет проверять, как и на что мы тратим собственность МЕНАТЕПа? И с какой стати будут отвлекать наших сотрудников? Кто возместит убытки? Мы же платим им за работу на МЕНАТЕП, а не на проверяющего!

 

СПРУТ УЧЕТА И КОНТРОЛЯ

Все эти бесчисленные комиссии и проверяющие семь десятилетий мешали работать, тормозили инициативу, каждый шаг требовалось согласовывать. Исполнительство без инициативы – путь к прозябанию, но никак не к богатству. Какое там творчество со связанными руками и ногами и с повязкой на глазах?

Все это делалось во исполнение ленинского «Социализм есть учет и контроль». Учитывающих и контролирующих развелось больше, чем созидающих, страну задавил спрут учета и контроля, когда главным стало не сделать, а – ОТЧИТАТЬСЯ.

Предпринимательство ставит точку на этом вселенском безобразии, потому что оно умеет считать. Система контроля и учета остается, но не в таких гигантских размерах, а в пределах разумного, учет, а не УЧЕТИЩЕ, контроль, а не КОНТРОЛИЩЕ. Для богатства, а не для бедности. Для прибавления, а не для отнимания.

А если обобщить – предпринимательство отсекает все лишние звенья по всем направлениям, оставляет только то, что работает на прибыль. Предпринимательство в основе своей прагматично, оставляет и приумножает только действенные структуры, где нет места тунеядствующим и изнывающим от безделья. Объяснение до обидного простое: траты из своего кармана, а у своих денег, если хочешь, чтобы они водились, есть одна особенность: любят счет, ликвидируют неразумные и штаты, и траты.

 

НЕ ЗАКОННОСТЬ, А ПРИНЦИП ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ

Предпринимательство подкосило под корень институт так называемых «подснежников», в насаждении которого преуспели партия и комсомол. По партийному уставу, освобожденных секретарей парторганизаций избирали там, где на партучете состояло не меньше ста коммунистов. Где был недобор коммунистов, насчитывалось их меньше ста, там зачисляли секретарей на любую должность, лишь бы осуществлял партнадзор.

Особо почиталась ими должность инспектора по кадрам, заместителя директора по быту и т. д. в том же непыльном духе. Партрезерв – комсомол – не отставал и в этом: чуть в начальники – сразу чурался черной работы. Кстати, Михаил Шолохов в «Поднятой целине» обошел деликатный вопрос: а где, собственно, получал зарплату и на что жил Макар Нагульнов? В ячейке, помимо него, были лишь Давыдов и предсельсовета Разметнов, работой, другими крестьянскими заботами не занимался – на что же жил и содержал сексапильную Лушку? Не иначе, как подкармливался за счет власти.

Устремленный в мировую революцию, готовый шашкой рубить головы вселенским буржуям, Макар Нагульнов во всех своих ипостасях был нарушителем законности. В колхоз – принуждал. Револьвером, в прямом смысле этого слова, выбил хлеб из середняка Банника. Непокорных – фактически арестовывал. Он привык, как и было принято в те годы, руководствоваться не законом, а принципом целесообразности. Страшная фигура – Макар Нагульнов – партвожак с замашками уголовника. Жизнь готов был отдать за лучшее будущее и – чтоб не было никакого богатства. В том видел свое предназначенье и счастье.

Двое мужчин и одна женщина оказываются на необитаемом острове.

Англичане бы устроили дуэль из-за единственной женщины.

Американцы бы затеяли из-за нее драку.

Французы бы стали жить втроем.

Евреев бы скоро стало четверо: сумели достать вторую женщину.

Русские бы создали колхоз: один мужчина стал председателем, второй – секретарем парторганизации, а «народ» они погнали бы в поле.

Один из нас в школе писал сочинение на тему «Внуки Макара Нагульнова», оцененное, помнится, высшим баллом. В те юношеские, романтические годы и в голову не могло прийти, что жизнь, богатая на самые замысловатые сюжеты, преподнесет встречу с духовными внуками несгибаемого Макара. Во всем «блеске» проявили они себя, когда началась кампания борьбы с нетрудовыми доходами. Сразу попали в родную стихию! Были произведены в прорабы перестройки.

 

«РУКИ В МОЗОЛЯХ? ХАПУГА!»

Для этого требовалось немногое: быть при власти и стричь тех, кто хотел хорошо зарабатывать и нормально жить. Именно так и поступал вознесшийся на волне борьбы с нетрудовыми доходами некто К., председатель сельсовета под славным городом Сочи. Все шло по пословице: заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет. Из-за усердия не по разуму страдали отдыхающие: гости города-курорта были оставлены без овощей и фруктов. Подготовку К. получил соответствующую: в вечернем университете марксизма-ленинизма, на заочном отделении высшей партшколы.

Он прямо-таки расцвел, когда вышла позорная директива о борьбе с хапугами. От второго секретаря горкома партии получил разъяснение, кого можно считать хапугами и искоренять:

– Это те, кто получают больше, чем я. Моя зарплата – триста в месяц.

Директива спущена, теперь – за выполнение. Что больше всего волновало сельсоветского слугу народа? На приусадебных участках и бросовых землях «в больших количествах выращиваются цветы и цитрусовые культуры, а на вырученные от их продажи в разных городах страны значительные средства широко ведется самовольное строительство шикарных домовладений, приобретаются автомобили, оборудование для теплиц, оранжерей, сельскохозяйственная техника. С их помощью умножают свои доходы, чем наносят не только экономический (??? – Авт.), но и большой моральный ущерб. Дискредитируется честный (??? – Авт.) труд на совхозных полях, из года в год в хозяйствах падают производительность труда, урожайность и рентабельность».

Не мог К. допустить, что односельчане после каждой поездки в дальние края богатеют на десятки тысяч рублей, меняют машину за машиной: честь и совесть коммуниста он не променял на личное благополучие. Для поездки в дальние края требовалась справка из сельсовета. К. не давал ее до тех пор, пока фрукты не превращались в гнилье. Рынки Сочи опустели. Постарался лишить благополучия и других, преуспев по части превращения тридцати гектаров окультуренных земель в пустыри.

 

«ИЗ СТОЙКОГО НЕСГИБАЕМОГО ПЛЕМЕНИ»

Увидел возводящийся дом, дал команду: «Снести!» Сам сел за трактор, трос натянулся, в считанные секунды стройка превратилась в груду развалин, а жителям вмиг вспомнился Макар Нагульнов.

Прорабом перестройки назвала Макарова внука «Советская Россия», посвятив ему полосу: «Необходимость перестройки давно осознавалась истинными коммунистами. И они первыми, как настоящие прорабы, взвалили на свои плечи тяжесть ее осуществления. К. из их стойкого, несгибаемого племени. Недаром, выйдя на передовую, он выбрал верное направление атаки – против нетрудовых доходов. Признаем, что это самый тревожный и запущенный участок нашего материального и нравственного бытия, особенно в южных прибрежных городах и весях».

Борцу с хапугами вмиг предоставили всесоюзную трибуну, с благословения дома на Старой площади он делился на слетах, партконференциях опытом, как надо не дать зарабатывать.

 

НА ЧТО ОСЕРЧАЛ ВНУК МАКАРА?

Вознамерился К. въехать на белом коне в Верховный Совет России, в кресло зама председателя райсовета – дали ему избиратели от ворот поворот, не простили нагульновских замашек.

Осерчавший на партию внук Макара Нагульнова положил на стол партбилет. Шолохов до этого не дожил...

Ненависть новоявленных нагульновых обращена на предпринимателей и бизнесменов. Вернись к власти эти макарушки – крови не миновать, будет не передел, а беспредел. Они затаились в ожидании своего часа.

Макар Нагульнов, как и Ванюшка Найденов, редкостный враль-пропагандист, были из породы «подснежников», довольствие получали незаконно. Вот где корни заразной болезни, которая поразила даже такой могучий организм, как армия: на пайковом довольствии состояли и те, кто к армии не имел никакого отношения.

 

МАЙОР В ВОРОТАХ

«Мы, – с горечью признал один из героев обороны Белого дома генерал-лейтенант В. И. Самойлов, – единственная армия в мире, которая даже не знает точно, сколько же у нее видов войск: есть и футбольные, и хоккейные, и гимнастические, и борцовские, и военно-охотничьи, и туристические. В уставах четко названы воинские подразделения – отделение, взвод, рота, батальон, но нигде не зафиксировано право на появление такого, к примеру, подразделения, как «футбольная команда», «хоккейная команда», начальники которых имеют звание полковника. Я очень уважаю Владислава Третьяка, но мне как-то не по себе, что до майора он дорос в хоккейных воротах. Я преклоняюсь перед талантом футболистов ЦСКА, сделавших золотой дубль, но и им, думаю, должно быть неловко, что число звезд на погонах находится в прямой зависимости от того, как они укрощают мяч. Принято считать, что они защищают честь армии, но, помилуйте, с каких это пор честь армии зависит от числа забитых или пропущенных мячей?»

Беседа с генералом Самойловым, опубликованная в «Правде», в ноябре 1991 г., названа весьма примечательно: «Пусть армия будет армией».

 

ГЕНЕРАЛ ЗА ГРАЖДАНСКИЙ КОНТРОЛЬ

Генерал стоит за гражданский контроль над армией и над военным бюджетом. Наконец-то мы пришли к осознанию того, что «народ, как налогоплательщик, нанимает армию на службу и вправе контролировать, как расходуются его деньги»! Три четверти века у нас даже постановка такого вопроса воспринималась, как покушение на основы Системы! Оказалось, около армии грелось столько прихлебателей, что уму непостижимо. Развелось множество «подснежников» даже с полковничьими погонами. Армия, существовавшая де-факто, считает генерал-лейтенант В. Самойлов, не была оформлена де-юре. Естественно, что получившие право голоса налогоплательщики возмутились. Они тоже за то, чтобы армия была Армией! И функционировала в точном соответствии с законом.

 

ШУТИТЬ ИЗВОЛИТЕ?

С голосом налогоплательщика власти вынуждены считаться. Года полтора-два назад штатным расписанием МЕНАТЕПа заинтересовались в... штабе гражданской обороны. Естественный вопрос: собственно, чем вызван интерес? Мы к вам относимся уважительно, но мы вам никоим образом не подчинены и отчитываться в своих действиях не намерены.

Оказывается, мы провинились: у нас нет зама по гражданской обороне, нет для него кабинета, для гражданской обороны, нам нужно приобрести и то, и пятое, и сотое, оборудовать и то, и десятое, и двухсотое, составить и согласовать с ними план первоочередных и просто очередных мероприятий, отправить своего представителя на курсы гражданской обороны для повышения квалификации – пытались навязать нам программу-максимум и программу-минимум. Основание? Так положено. Предусмотрено директивными органами – выполняйте! А не то...

 

ОТКАЗНОЙ ПАДЕЖ

Несмотря на плохо скрытые угрозы, МЕНАТЕП твердо стоял на своем: «никаких "не то"»!

Гражданская оборона в ведении министерства обороны, которое содержится на наши деньги, поскольку мы исправные налогоплательщики. Увеличение размера подоходного налога противозаконно. Нужен зам по гражданской обороне – мы не против, только содержать его будет ваше ведомство. Выделим ему рабочее место – но извольте платить за аренду помещения. На приобретения и оборудование не ассигнуем ни копейки, оплату этих мероприятий мы уже профинансировали. Зарплата отбывшему на курсы повышения квалификации – за ваш счет. Ах, вам не нравится, мы нарушаем закон? Какой закон? Покажите нам закон, регулирующий отношения предприятий и штаба гражданской обороны. Нет такого закона? Подзаконные акты и инструкции, утвержденные министерством обороны, на нас не распространяются и не имеют никакой юридической силы, извините, разговор окончен, нам надо деньги делать. И вообще, кто главнее: наниматель или нанятый? Мы, налогоплательщики, вас наняли, так что – будьте с нами почтительнее. И прежде чем беспокоить нас, обратитесь к Закону и только к Закону.

Такие, или примерно такие, разговоры у нас состоялись с представителями самых разных ведомств, привыкших к «приказному падежу» и даже не предполагавших, что есть падеж и «отказной». Они привыкли, что власть – это, прежде всего, диктат. У нас мнение иное: власть – это инструмент права и только права. Права и долговечна только та власть, что зиждется на фундаменте права. Она – выгодна, созидательна.

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:

«МЕНАТЕП решил управлять своими банками централизованно

В МФО МЕНАТЕП создан центр по управлению банками, задачей которого станет координация кредитной политики коммерческих банков, входящих в систему МЕНАТЕП, и объединение их в единую финансовую структуру для осуществления конкретных капиталоемких программ. Генеральным директором новой структуры назначен Сергей Родионов, бывший руководитель департамента по регулированию деятельности банков ЦБ России. По имеющимся сведениям, 3 января бывшие работники департамента практически в полном составе перешли на работу в новую структуру МЕНАТЕПа.

Как сообщил корреспонденту «Ъ» Сергей Родионов, в настоящий момент банки, созданные с участием МФО МЕНАТЕП, проводят кредитную политику обособленно. Исключение составляют лишь четыре московских банка, входящих в объединение. Это обстоятельство, по мнению Родионова, крайне ограничивает межбанковские расчеты. Центр по управлению банками МЕНАТЕПа призван скоординировать деятельность входящих в него 25 банков и проводить межбанковские расчеты по принципу клиринговой палаты.

Родионов сообщил, что на базе центра планируется создать быструю систему электронных взаиморасчетов, передачи и контроля банковской информации. (Аналогичная система разработана сотрудниками департамента и в настоящее время практически внедрена в ЦБ РСФСР.) Предполагается, что центр будет иметь свою бухгалтерию и единый фонд для аккумулирования кредитных ресурсов из взносов банков. Кроме того, при центре будет сформирован информационный банк данных, куда будет стекаться информация о платежеспособности клиентов объединения. Все это, по словам Родионова, позволит центру стать постоянно действующим банковским консорциумом, в рамках которого будут, осуществляться капиталоемкие программы МФО МЕНАТЕП.

Штат центра практически полностью сформирован из бывших сотрудников ЦБ России, работавших ранее в департаменте по регулированию деятельности коммерческих банков. Из 34 работников департамента на работу в МФО МЕНАТЕП перешло 26».

{«Коммерсант», № 1.1992 г.)

* * *

«Акционерный коммерческий инновационный банк научно-технического прогресса Международного финансового объединения МЕНАТЕП

СООБЩАЕТ

об открытии нового операционного зала.

ВИДЫ УСЛУГ:

1        приобретение и реализация ценных бумаг организаций МФО МЕНАТЕП;

2        открытие и ведение валютных счетов для физических и юридических лиц;

3        обменные операции с иностранной валютой;

4        расчетно-кассовое обслуживание предприятий и организаций;

5        прием депозитных вкладов от частных лиц;

6        консультации по вопросам банковского обслуживания;

7        продажа литературы по банковскому делу.

Контактный телефон: (095) 971-02-73 (пр-т Мира, 68).

Режим работы: с 9.00 до 18.00».

(«Известия», 2 апреля, 1992 г.)

 

VI. "БИЗНЕСМЕН? ПОЖАЛУЙТЕ В КУТУЗКУ!"

 

КОММЕРЧЕСКИЙ РИСК И СКАМЬЯ ПОДСУДИМЫХ

Бизнеса нет без коммерческого риска. Как бы тщательно мы ни просчитывали подготовляемые операции, могут появиться самые неожиданные рифы (стихийное бедствие, пожар – мало ли что!). Советский бизнесмен рискует куда больше западного партнера: в стране нет государственного механизма социальной защиты предпринимательства. Ситуация парадоксальная: с одной стороны, существует зарегистрированный союз предпринимателей, на его съездах и рабочих заседаниях выступают представители высших эшелонов власти. С другой стороны, на том же съезде может появиться подразделение милиции и арестовать всех делегатов за противоправную деятельность, и это будет сделано на самом законном основании. И изменить меру пресечения не сумеет ни президент, ни правительство. Присутствием на мероприятиях бизнесменов представители законодателя как бы освящают деятельность предпринимателей, узаконивают ее. С юридической точки зрения, такая поддержка гроша ломаного не стоит, пока нет соответствующего законодательства. И исполнительная власть, с точки зрения буквы закона, вправе в одночасье прикрыть все коммерческие структуры, деятельность которых антиконституционна.

Не идет это на пользу и государству, потому что отпугивает деловых людей Запада. Брюссельская газета «Дерньер эр» («Рабочая трибуна», 28 февраля 1992 г.) предостерегает соотечественников от занятий бизнесом в бывшем СССР, утверждая, что это равносильно самоубийству. Увы, газета по-своему права. Пока бизнес в стране поддерживается лишь де-факто, а де-юре он является вне закона, не приходится говорить о серьезном отношении к нему со стороны финансовых магнатов. Как Запада, так и Востока.

 

КАКОВ КПД НА ПЛАХЕ?

Без бизнесменов экономике не подняться, только предприниматель является спасителем державы. Тот самый предприниматель, который вынужден идти на явное нарушение устаревших, но действующих законов, сознательно, в интересах своих, а значит и страны, становясь уголовным преступником. Активизации предпринимательства, выправлению экономики это, согласитесь, не способствует. Перед началом любого большого дела лично мы не можем избавиться от мерзопакостного ощущения, что вот-вот откроется дверь, и мы услышим: «Бизнесмен? Пожалуйте в кутузку!» И от скамьи подсудимых нас не убережет самый опытный адвокат: и обвинитель, и судьи будут действовать в соответствии с нормами Закона. Повышению КПД это, разумеется, не способствует. Даже такой далекий от наших проблем критик и публицист Наталья Ильина подметила: «То, что эффективно в экономике, – незаконно, а то, что законно, – неэффективно». (Ильина Н. Власть тьмы. М., 1991, с. 46).

 

МЫ НЕ РОБКОГО ДЕСЯТКА

День 5 декабря 1991 года (ирония судьбы: ровно 55 лет назад в этот день 1936 года появился новый красный день календаря, была принята самая лицемерная из конституций – сталинская, конституция так называемого победившего социализма, возведшая в ранг закона охоту на частную инициативу и предпринимательство, вбившая последний гвоздь в гроб с нэпом) можно смело назвать хотя бы полуисторическим. В этот день российский парламент дал возможность бизнесменам любого масштаба начать отсчет спокойных ночей, не бояться, что вот-вот придут представители закона и на законном основании препроводят в тюрьму, конфисковав все нажитое, благодаря работе в предприятии или учреждении, официально зарегистрированном, существующем легально, в соответствии с российскими же законами. Наконец-то ликвидирована двусмысленность, инициативу и предприимчивость сковывавшая: кому приятно обогащаться с официального благословления власти и ждать, а не придут ли за тобой? Право на репрессивные меры давала статья Уголовного кодекса, предусматривавшая изоляцию от общества и грабеж до последней нитки (извините, конфискацию) за частнопредпринимательскую деятельность. Чем больше заработано, тем большее наказание определяла эта едва ли не самая вредоносная статья УК, приведшая страну к жизни за гранью бедности.

Мы оба не робкого десятка, черных дней пережили немало, в МЕНАТЕПе работали на износ, фактически без отпусков и выходных, но даже спать ложились с ежом под рубахой, никогда не оставляла мысль – могут и прийти. Не посмотрят на то, что мы оба советники Председателя Совета Министров России, что каждый шаг МЕНАТЕПа обговаривается с лучшими юристами страны, что мы зверски требовательны к бухгалтерии, чтоб она, не приведи Господь, не проморгала хоть копейку, утаенную от обложения налогом, что мы пополнили державный бюджет налогами на несколько сот миллионов рублей. И все-таки, пока существовала эта клятая статья УК, мы не избавились от червя сомнения: нас могли арестовать на самом законном основании.

 

ЖДАЛИ КОМАНДЫ «БРАТЬ!»

Связи позволяли – мы узнали, что досье на нас обоих ведется, папка разбухает, ждали команды «Брать!» Памятна была и история с Соколовым, бывшим директором знаменитого Елисеевского магазина (надеемся, читатель не подумает, что мы ставим себя с ним на одну доску). Нам было известно, что его много месяцев пасли – от момента обнаружения преступной деятельности до ареста. Столь затянувшаяся «пастьба», как простодушно объяснил нам опер с Петровки-38, объяснялась двумя причинами:

– С нас требовали показателей, крупных дел. Ну, взяли бы мы его с мелочевкой, подумаешь, взятка в одну-две тысячи рублей, даже рапортовать стыдно, малька защучили. Вот мы его – под колпак – дали упаковаться как следует, он рубли и считать перестал, валютой увлекся. Пока до акулы не дорос, мы его и не трогали: чем больше конфиската, тем больше нам славы, показатели сразу в гору.

– А не могли вас хотя бы покритиковать за то, что вы проморгали, не пресекли преступление в зародыше?

– Так ведь слава шла не нам одним. Муха, помните, весь день просидела на спине у лошади, потом всю жизнь хвасталась: «И мы пахали». Желающих сказать «И мы пахали» всегда в избытке, каждый рапортовал по инстанциям, так что с этой стороны был полный ажур.

– А вторая причина?

– Ну, она от самых высоких верхов шла. Соколов пешкой был, от него ниточки да-а-а-алеко протянулись. Кому-то, – опер поднял палец, – очень Соколов как жулик пригодился: кого-то спихнуть, кому-то расчистить дорогу, у него же такие верха столовались – жуть! Мы уже все его связи определили, все тайники знали, боялись: как бы с такими капиталами, куда не уплыл, а нам, – палец опять взметнулся к небу, – одно твердят: «Рано». – Пулькой поспешили убрать, слишком много знал, мог и расколоться.

Мы трезво рассудили, что можем оказаться подсадными в большой политической игре. Надо будет скомпрометировать руководство Белого дома – вот он, компромат: уголовные преступники – в советниках, досье – многопудовое, судебный процесс по телевидению: у нас же гласность. И кому какое дело, что в советники мы не рвались, по бухгалтерским ведомостям Белого дома не значимся, работали бесплатно, хотя времени и на МЕНАТЕП не хватало. Просто недостало сил отказать новой власти, которой, нам представляется, мы были полезны.

 

ПО ОСТРИЮ НОЖА

По острию ножа мы ходили с первых дней образования МЕНАТЕПа. Нас пригласили переправиться на берег предпринимательства, хотя юридический брод еще не существовал даже в зародыше. Не исключалась и такая возможность: дряхлые государственные структуры работать на прибыль не могли, вот и призвали нас, молодых, предприимчивых: вы накопите, а мы вас за это – посадим, с конфискацией. Вы уж только не обессудьте: статейка-то в УК есть, вот мы ее и задействуем.

 

В НЕЗНАЕМОЕ, В НЕЗАКОННОЕ

Каждый шаг МЕНАТЕПа был ездой в незнаемое, т. е. фактически в незаконное. Мы занялись посреднической деятельностью, скупкой и перепродажей, состыковывали заказчика и исполнителя, помогли многим предприятиям избавиться от неликвидов, позарез нужных в других местах, пустили в оборот лежавшее мертвым грузом, оживили замороженные ценности, все пустили в оборот, наработали на производство материальных благ – чем энергичнее мы крутились, тем становились – опаснее! Не стыковалась наша предприимчивость с развитым социализмом: не принято было так зарабатывать и по стольку зарабатывать.

 

МЕНАТЕП – НАЧАЛО ОТСЧЕТА НОВОЙ ЖИЗНИ

Один из нас только в МЕНАТЕПе почувствовал себя человеком: инженер-программист высшей квалификации, подрабатывавший на погрузке-выгрузке вагонов, не чуравшийся самой черной работы, зарабатывавший мускулами, в МЕНАТЕПе за две недели заработавший головой три тысячи рублей, только тогда понявший, что мозги дороже ценятся, чем мускульная сила, – только тогда начал отсчет новой жизни.

Не боясь обвинений в нескромности, наберемся смелости утверждать: благодаря МЕНАТЕПу и в МЕНАТЕПе сотни специалистов вдруг осознали, что у них есть голова, что она не приложение к диплому о высшем образовании, а имеет самостоятельную ценность. В прежних структурах на человека с неоконченным высшим смотрели как на недоучку. В МЕНАТЕПе иные из недоучек оказались на коне, со знанием дела руководят кандидатами и докторами наук, растут как на дрожжах. Они много читают по избранному профилю, сопредельным направлениям, работа для них не повинность, а потребность. Сняты всякие ограничения на возрастной или образовательный ценз, требуются работники, личности. МЕНАТЕП оценил их по достоинству, установив оплату их труда эквивалентной вкладу. Хороший работник – это дорогой, очень даже дорогой работник.

Понимали это далеко не все: старое, как то и положено по диалектике, с трудом уступало дорогу новому. Оказалось, зарабатывать легче, чем выбивать заработанное. Госснабовские сигнализировали куда надо: на одного человека – слишком много. Служители Фемиды не спускали с нас глаз, рентгенили каждую закорючку, словно у них не было и нет иных забот, кроме как пасти нас.

 

ФЕМИДА И ДВУЛИКИЙ ЯНУС

Каждым своим шагом мы утяжеляли досье на себя. Фемида превратилась в двуликого Януса: с одной стороны, все наши действия были в русле курса, провозглашенного партией и правительством и одобренного соответствующими подзаконными актами, но с другой – продолжал висеть Дамоклов меч треклятой статьи УК. Счастье наше и несчастье – все перепуталось в перестраивающемся доме под названием СССР. Фемида исправно выполняла «указивки» дома на Старой площади: вести себя так, словно той статьи как бы и нет, дышло закона поворачивалось в нужную верхам сторону. Вышколенные телефонным правом судьи не принимали к рассмотрению дела по частнопредпринимательской статье. Но второй лик Януса диктовал Фемиде: не забывайся, бди – вдруг грядет какой-нибудь ГКЧП. Предостережение, как показали события 19-21 августа 1991 года, оказалось нелишним.

 

КРИМИНАЛ ЗА КРИМИНАЛОМ

Мы к путчу подошли с прекрасными для ордера на арест и санкции на обыск показателями: выбили лицензию на право заниматься внешнеэкономической деятельностью, первыми в стране выпустили в продажу акции МЕНАТЕПа, не испросив ни у кого разрешения. В конце концов, в цивилизованном мире разрешения на инициативу и предприимчивость не спрашивают, пока будешь ходить по инстанциям – конкуренты обгонят.

Минфины Союза и России были разъярены: кто позволил?! Готовились предъявить нам обвинение в подрыве финансовой системы страны, да вовремя одумались. История с продажей и выпуском акций получила международный резонанс: мир увидел в ней весомое доказательство того, что мы действительно идем в сторону цивилизованной предприимчивости. Но... досье опять пополнялось.

Мы продаем и покупаем валюту за рубли – это опять по части криминала. Каждый шаг МЕНАТЕПа в некотором роде был шагом самоубийцы. Мы шли с упреждением закона. Что-то сделаем – только после этого просыпался законодатель, начинал подводить юридическую базу. Мы были первопроходцами, принимали на себя первый удар. Запятую в приговоре «казнить нельзя помиловать», если его отнести к МЕНАТЕПу, ставил не Закон, – превалировал субъективный фактор.

 

СУДЬБА В ЗАПЯТОЙ

Запятую могли поставить в любой момент. Мы слишком любим и ценим независимость, чтобы не ненавидеть двусмысленность ситуации, зависеть от настроения державного сатрапа: хочу – казню, хочу – помилую. Мы не ходили, и не будем ходить в ожидающих милости от сановника любого ранга, но внедренное в подкорку ожидание произвола – изматывает. Скольких талантливых писателей погубил внутренний редактор, знавший, что пропустит цензура, а перед чем ляжет костьми, сколько великих намерений пропало – не подсчитать. Страх, что тебя в любой момент, как говорится, прищучат, творческому тонусу не способствует. Все годы в МЕНАТЕПе – годы ожидания, годы риска, отнюдь не коммерческого. С головой на плахе может ли быть стопроцентная отдача?

Если бы рисковали одни мы – еще куда бы ни шло. В рискующих ходил весь истеблишмент – генералитет и старший офицерский корпус МЕНАТЕПа. Наша кадровая элита, люди, которые нам поверили и пошли за нами. Рисковали и бухгалтерские службы – нет ли корыстной заинтересованности в проведении и оплате операций, составляющих сердцевину нашей деятельности. Рисковали и наши деловые партнеры: в случае осложнений с МЕНАТЕПОМ блокировались немалые суммы. Как вовлеченные в преступный оборот, они подлежали изъятию.

ГКЧП, проведя операцию «Конфискация: август-91», сразу нажил бы политический капитал: новоявленных эксплуататоров экспроприировали, награбленное вернули трудовому народу. И первыми зааплодировали бы внуки Макара Нагульнова. Они бы рьяно взялись за дело. Пииты вмиг бы сочинили эпитафию предпринимательству под многомиллионное «Одобрямс!»

 

ПРАВНУКИ ХЛЕСТАКОВА

Заметим попутно, что помещать голову на плаху способствовало и скопище, мягко говоря, не очень далеких людей, собравшихся в союзном правительстве, мастеров интриги, конъюнктуры, но никак не дела. Была в нем одна дама, в недавнем прошлом профсоюзная богиня. Сидя в ВЦСПС, засыпала Совмин письмами с требованием резко увеличить выпуск самых дешевых товаров для детей. Сев в кресло зама предсовмина Союза, торпедировала свои же – пришедшие из ВЦСПС – обращения. Куда до такой деятельности небезызвестной унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла!

Вот от таких сверхноменклатурщиков мы получали подписи под бумагами, определявшими стратегический курс МЕНАТЕПа. От подписей они отрекались с легкостью, что озадачила бы и непревзойденного мастера по этой части – Ивана Александровича Хлестакова. Мы же все воспринимали всерьез, под подпись подводили соответствующую материальную базу, от которой отталкивались, а она оказывалась невесомой. Еще у наших прежних правителей выработалось гениальное свойство – игнорировать подпись предшественника, с чего и начинается панибратское отношение к закону. В газетах под рубрикой «Курьезы» появляется рассчитанная на улыбку информация: парламент такой-то страны отменил билль 1500 какого-то года. Да мы шапку снимаем перед этой страной и ее парламентом: значит, тот билль был до сих пор в числе действующих! А у нас распоряжения Сталина игнорировались правительством Хрущева, Косыгин отметал постановления Никиты Сергеевича, при Н. И. Рыжкове вакханалия приняла размеры чудовищные. Да и чего еще можно было ждать от правителей, если кандидат в вице-президенты великой державы двумя словами вошел в историю, правда, не с парадного входа. На вопрос, как у него со здоровьем, он на всю изумленную планету гордо заявил:

– Жена не жалуется!.. – и победно уставился в телекамеру.

И этот деятель – по должности! – влиял на погоду в экономике.

С первого дня основания МЕНАТЕПа мы жили в зоне повышенной опасности. К нашим словам могут присоединиться тысячи наших коллег по цеху бизнесменов. Страна на этом теряла. Но поскольку у нас сверху донизу система сплошной коллективной безответственности, никому даже пальчиком не погрозили за снижение КПД предпринимательского цеха, за миллиарды, которых недосчиталась казна.

«Пришел человек с лопатой и стал копать напротив дома яму. Выкопал. Принялся за следующую. В это время появился другой рабочий, тоже с лопатой. Повесил пиджачок. И стал аккуратно закапывать первую яму. Так и работали полдня: один копает яму, другой засыпает ее. Наконец, жильцы дома не выдержали, спросили того, который закапывал: что происходит? Первый копает ямы, второй их закапывает. А он говорит: «Я не второй, я – третий. Второй должен сажать деревья, но он не пришел».

(Из «Собрания анекдотов Юрия Никулина».)

 

ЗОНА ПОВЫШЕННОЙ ОПАСНОСТИ

Сказано это не для красного словца, не для того, чтобы покрасоваться: вот, мол, какие мы герои. Просто – это констатация факта, объективного и грустного.

Вероятно, нам повезло, что мы не попали в число 127 тысяч зэков, отбывающих наказания за так называемые хозяйственные преступления. Вполне допускаем, что сидят не только ангелы. Но знаем, что за решеткой и многие из тех, кто украсил бы предпринимательский корпус.

ГАИ любит месячники безопасности движения, проводящиеся с помпой и размахом. В магазинах устраивались декады культурной торговли. То, чему бы быть нормой, изначально узаконивалось как исключение.

 

ПЕРИОДЫ ЗАКОННОСТИ

У правоохранительных органов были свои месячники соблюдения законов, когда начинался всплеск дел, возбуждаемых по какой-то одной статье.

В восемьдесят пятом году заметали чуть ли не всех подряд по «хозяйственной». Сколько же перекалечили ценнейших людей! Знали мы директора крупнейшего объединения (тридцать тысяч в подчинении), пришедшего после ФЗУ мальчишкой, за сорок лет «от и до» изучившего производство, талантливого ученого и организатора. Год, отстраненный от работы, провел под следствием. Инкриминировали ему «девяносто третью-прим» – хищение соцсобственности в особо крупных размерах, хотя все сослуживцы знали, что к его рукам никогда ни копейки не пристало.

 

«ГОДЕН К РЕМОНТУ УГЮГОВ…»

А было так. Звонок из горкома партии: в Москву приезжает делегация из ГДР, двести человек. Прием, содержание в течение двух недель и сувениры – за счет вашего объединения.

Принимали, все делали, как повелевал член Политбюро правящей партии: ослушаться было невозможно. Пять лет спустя появляется следователь: куда и на что израсходовали, на каком основании, где распоряжение Гришина и вообще почему горком для вас был начальник? По форме все правильно, а по существу – издевательство. Следователь все понимал, но и он выполнял чье-то распоряжение. Объединение обезглавили, дела пошли под гору. Хорошо, что не посадили. Балансовый оборот объединения был полтора-два миллиарда рублей. Бывший генеральный занимается организацией ремонта электроутюгов. Американцы в свое время оценили бы его в 50 – 60 миллионов долларов. Заработал персональную пенсию республиканского значения аж в 160 рублей в месяц.

Москва одно время затоварилась трикотажными шарфами, но не было у них товарного вида. Нашелся умелец, скупил партию штук в сто, расчесал щеткой массажной. Работу оценил в три рубля с каждого шарфа. Они – нарасхват, он – на три года за спекуляцию. По нынешним, коммерческим меркам его бы премировали за изобретательность и находчивость.

Многих директоров небольших магазинов система толкала на хозяйственные преступления. По смете не выделялось денег на оплату грузчиков, которых приходилось нанимать со стороны, а товар – поступал. Естественно, он выгружался, столь же естественно, что актировалась самая беспардонная липа. Предпринимательский корпус редел по объективным причинам (об откровенных жуликах речи не ведем).

Что в результате? «Огромная масса потенциальных предпринимателей, запуганных устаревшим законодательством и варварским его толкованием, до сих пор боится идти в предпринимательские структуры». Это мнение высказано «Известиями» (7.12.91). Далеко не все хотят рисковать, и не все захотят даже после Указа от 5 декабря 1991 года.

 

ПОЛУПРАВДА, ПОЛУМЕРА

Мы назвали этот день полуисторическим, потому что документы, принятые Верховным Советом России, – полумера, дамоклов меч висит над нами по-прежнему.

Держим в руках брошюрку «Как приготовить вино в домашних условиях». Кто авторы, кто издатели? Тайна за семью печатями. Их законспирированность – понятна, ибо книжку можно квалифицировать как пропаганду спиртного в печати, за что предусмотрена соответствующая кара. Цель они преследовали самую благую: научить людей, как лучше сохранить выращенный урожай яблок, айвы, рябины, вишни, черешни, сливы, смородины, малины и других плодов и ягод, переработать в продукт, который дольше может приносить пользу, не сгниет, тем более, что из-за куцей нормы на сахар, сварить варенье практически невозможно.

Несколько лет назад был разрекламирован выпуск «Энциклопедии виноградарства и виноделия», издания уникального, сразу ставшего раритетом. Название борцы за всеобщую трезвость повелели сократить, усекли до «Энциклопедии виноградарства». Авторы жили под страхом – как бы не привлекли к уголовной ответственности за пропаганду нетрезвого образа жизни.

 

СТАТЬЯ – ЗМЕЯ

В Коммерческом клубе Москвы, где аккредитован цвет предпринимательства, помимо многого прочего, есть казино, собираются любители испытать судьбу с рулеткой, ставки принимают очаровательные крупье, прошедшие специальную выучку. Кто даст гарантию, что в один далеко не самый прекрасный день не закроют клуб за организацию азартных игр с целью наживы – затаилась в Уголовном кодексе и такая змея-статья. Под эту же статью подпадает и выпуск игровых автоматов – те же азарт и деньги. Есть уже несколько школ по подготовке крупье. Бросив первую игральную кость, они уже могут ощутить на плече стальную руку представителя закона. Отменена статья за частнопредпринимательскую деятельность, но это же деяние можно квалифицировать и по статье, предусматривающей ответственность за спекуляцию.

 

А ГРЯДИ НОВЫЙ ЯНАЕВ?

Чем занимается любая биржа? Покупает по низкой цене и перепродает – по более высокой, ее доход – разница между этими ценами, фактически все это по действующему законодательству подпадает под статью о спекуляции. Число бирж растет в арифметической прогрессии, словно их учредителям невдомек, что тюрьмы и без них переполнены: посредническая деятельность и спекуляция, по нашему уголовному законодательству, близнецы. Статьи эти не задействованы благодаря телефонному праву, что опять-таки незаконно. А гряди новый Янаев?

Не разбогатеет народ, пока предпринимательство будет ходить в пасынках у Закона, пока Закон не возьмет его под надежную защиту. Предпринимателю не требуется никаких послаблений, нужна защита собственности, безотносительно к тому, какая она: государственная, общественная или личная, частная.

 

У КОГО ЛУЧШЕ ВОРОВАТЬ?

5 декабря 1991 года отменили смертную казнь за преступления по статье «девяносто третьей – прим» – за хищение государственной или общественной собственности в особо крупных размерах. Такую гуманность можно только приветствовать. Оставлено наказание в виде лишения свободы на срок от 8 до 15 лет. Законодатель все еще в плену догм сломанной государственной машины, которая предоставляла приоритет общественному перед личным, изничтожала частную собственность, стала пребольно бить и по личной. Вору-профессионалу давалось направление «работы»: грабь частника, собственника, не покушайся на государственную и общественную собственность.

Вор знал: залезет в карман, ограбит квартиру, хоть сто квартир – максимальная мера наказания по ст. 144 УК (кражи) до семи лет, независимо от суммы нанесенного ущерба. Был года три назад случай: выкрал карманник кошелек у старушки, а в нем, простите, одна коробочка с калом для анализа. Другой по наводке «специализировался» по квартирам коллекционеров, взял ценностей больше чем на миллион – наказание их ждало одинаковое: семь лет – «потолок».

«Девяносто третья – прим» вступает в силу, когда похищено у государства или общественной организации ценностей на сумму более десяти тысяч рублей. Что выгоднее – за пятнадцать тысяч получать пятнадцать лет или за миллион, десять, двадцать миллионов – максимум семь лет лишения свободы? Вопрос, разумеется, из породы риторических.

 

«ЗВОНКОВОЕ» ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Но воровская арифметика на этом не заканчивается. Как правило, девяносто третья – прим – статья «звонковая», отбывают наказание от звонка до звонка, амнистия на осужденных по ней не распространяется, сидят в зоне усиленного или особого режима, благ меньше. А по 144-й – обычная зона (если не рецидивист), амнистии, отсидел полсрока – и можно ставить вопрос об УДО – условно-досрочном освобождении. По 144-й можно получить и условную меру наказания с обязательным привлечением к труду, так называемую «химию»: работай, получай зарплату, только каждый день и вечером отмечайся в спецкомендатуре, за успехи в труде можешь и с «химии» – досрочно.

Миллионная кража может обернуться своего рода прогулкой в тюрьму, а за хищение мизерной, по сравнению с миллионом, суммы, но принадлежащей государству, наказание неизмеримо более тяжкое. Государство все сделало для того, чтобы наводить на личную, частную собственность. Деловые люди вынуждены обзаводиться телохранителями, предпринимать другие меры самозащиты, пока тот же законодатель игнорирует существование «рэкета», «кидал» и другие формы организованной преступности.

 

ВОРОВСКАЯ АРИФМЕТИКА

Если за воровство одного и того же предмета, к примеру, видеосистемы, из школы, клуба (государственная собственность) и из квартиры (частная собственность) разница в сроках наказания в два, а то и в три раза, то вступает в силу элементарная арифметика: лучше отсидеть меньше, чем дольше. Тем более, что государственная собственность охраняется и вооруженными: предприятия, магазины заключают договоры с милицией, на ряде объектов часовые с автоматами. Зато к частнику можно безбоязненно врываться в открытую, в полной уверенности, что огнестрельного оружия в доме нет. За это хранение соответствующая статья УК предусматривает лишение свободы до трех лет. Частный собственник фактически беззащитен перед посягающими на его нажитое.

 

«МОЙ ДОМ – НЕ КРЕПОСТЬ»

Нам прожужжали уши россказнями о неприкосновенности наших границ, но мы нуждаемся и в неприкосновенности частной собственности, в праве на ее защиту от посягательства, в праве материализованном. Один из постулатов жизни ТАМ: мой дом – моя крепость. Крепость вооруженная, на законном основании в крепости зарегистрировано холодное и огнестрельное оружие. И это ведет не к росту, как нас пугают, а к снижению преступности.

Полиция, в банк данных которой внесено оружие, легко определит, применялось оно для самообороны или для нападения. Западные налетчики никогда не пустят в ход то, что в свободной продаже, вооружаются контрабандным «товаром». Для частных владельцев оружия в тирах организуются своего рода курсы, где научат пользоваться тем, что вы приобрели.

 

ЧАСТНИК КАК ДОВЕРЕННОЕ ЛИЦО ГОСУДАРСТВА

Возникает динамическое равновесие частника и преступника, частник не является безоружным, он и в этом отношении под защитой у государства. Государство поручает ему охранять свою, частную собственность. Государство заинтересовано и в существовании частной полиции, которая находится на содержании одного богача или группы акционеров.

До сих пор популярен фильм Э. Рязанова «Берегись автомобиля». Одного из героев, жуликоватого продавца комиссионного магазина, играл Андрей Миронов. В какой бы аудитории ни шел этот фильм, зритель дружным смехом реагировал на сцену в суде, где продавец-Миронов патетически восклицал: «Подсудимый покусился на самое святое, что у нас есть, на личную собственность!»

 

СОМНЕНИЯ В ПСИХИЧЕСКОМ ЗДОРОВЬЕ

В Америке усомнились бы в психическом здоровье смеющихся: как можно высмеивать то, что действительно свято? Там не понимают: как можно отправлять в тюрьму того, кто применил оружие, защищая свое добро? Странная, милая Америка, тебе многого не дано понять в нашей жизни: мы по разные стороны зеркала...

 

ВЕДЬМА – СОЗИДАТЕЛЬНИЦА

В детстве одному из нас попалась книга с интригующим названием «Старая ведьма», написанная, если память не изменяет, Е. Пермяком. Думалось, это сказка или что-то близкое к фантастике. Оказалось, старая ведьма – это частная собственность, калечащая судьбы героев. От нее и только от нее все зло в нашей жизни, которая не станет краше, пока жива «старая ведьма».

Под разными обличьями она представала и на сцене, в кино и в литературе. Оказалась живучей, как ее ни распинали. Сейчас, кажется, наступило прозрение: частная собственность – никакая не ведьма, она вообще не имеет возраста. Она не разрушительница, а главная созидательница.

 

ЗАКОНОДАТЕЛЬ ПОВОРАЧИВАЕТСЯ ЛИЦОМ

Только в проекте нового Уголовного кодекса России (январь 1992 года) наконец-то исчезло упоминание о делении собственности на государственную, кооперативно-колхозную и личную. В разделе третьем глава шестая называется так: «Преступления против собственности». Кража квалифицируется, как тайное хищение чужого имущества, мошенничество – как хищение чужого имущества или приобретение права на имущество путем обмана. Впервые в Уголовный кодекс включена статья 160 – «Присвоение или растрата вверенного имущества». Есть статья и 164 – «Вымогательство», 165 – «Мелкое хищение». Новое в законодательстве – и появление статьи 166: «Причинение имущественного ущерба собственнику без завладения его имуществом», которая расшифровывается как «Самовольное пользование или распоряжение чужим имуществом либо извлечение имущественных выгод за счет чужого имущества путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения, причинившего крупный ущерб...» Наконец-то законодатель перестает стоять спиной и к частнику, и к предпринимателю, как это и принято в цивилизованном мире!

 

РАЗ КИРПИЧИК, ДВА КИРПИЧИК

В США мы беседовали с одним судьей, изучавшим и наше судопроизводство. Выходец из Одессы, в беседу он вставил и типичное для города юмористов выражение:

– Ваш суд и наш суд – две большие разницы. У нас, в Штатах, предназначение суда – защищать человека от государства, произвола государственных структур. У вас суд – не третья власть, независимая и неподкупная, он – часть государственной махины, защищает государство от человека. Я изучал вашу статистику: иски государства к отдельно взятому человеку удовлетворяются судами почти стопроцентно, иски гражданина к государству – как исключение, а не правило. На ваших знаменах было написано: «все для человека, все во имя человека». Это все, извините старого еврея, из области обмана и надувательства.

Вы же столько времени прожили по Маяковскому: «единица – вздор, единица – ноль». И для судов, одержимых идеей экспроприаторства, рядовой гражданин был нулем, весомой величиной – только государство. Смею вас заверить, это большевистские выдумки, что в Штатах суд защищает богатых. Он – на страже богатства, собственности, преступление против которой считается одним из самых тяжких. Будь иначе, Штаты не стали бы самым богатым государством в мире. Из богатства каждого складывается богатство страны – кирпичик к кирпичику, вот и здание.

 

«НАМ АМЕРИКА – НЕ УКАЗ!»

Уж эта нам Америка, камень преткновения для граждан, смотрящих на буржуев свысока! Как-то не по-людски, не по-советски она устроена, мы никак не найдем своего Колумба, чтобы он открыл нам глаза на Америку, научил ее, если уж не принимать, то хотя бы понимать. Да как же они живут, если у них все шиворот навыворот? Где это видано, чтобы суд защищал человека от государства, которое у нас с семнадцатого года плоть от плоти рабочих и крестьян, и, тем не менее, царит такой беспредел, что папуасам не снился?

Все потуги Советского Союза, продиктованные советскими представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо, все старания защитить трудовой народ Америки от кучки паразитирующих кровопийц-эксплуататоров наталкивались на полное непонимание. Там привыкли уважать человека в первую очередь не по должности (должностные лица, особенно работники суда и правоохранительных органов, весьма уважаемы), а по делу.

Деньги, по Марксу, овеществленный показатель труда. Рядовой американец это марксистское понятие истолковывает по-своему: чековая книжка – самый объективный показатель того, как человек трудится. Чем больше цифра, тем больше вложено труда, тем больше уважение.

В СССР на миллиардера смотрят как на кровососа, злейшего врага трудового народа, в Штатах – как на работника.

 

БЕДНОСТЬ – НЕ ПОРОК?..

У нас бедность не порок, нищий в ореоле святости, ражий детина готов хоть на Красной площади усесться на брусчатку и гнусаво требовать «Дай!» в протянутую руку. Америка ему ответит: «За-ра-бо-тай!», к бездомным (а их только в Нью-Йорке около ста тысяч) относится однозначно.

В богатой Америке свои проблемы, свои болячки. Но корень их не в капиталистической системе, срабатывает закон больших чисел, не может быть стопроцентного социального здоровья.

Богатую пищу для размышлений дает энциклопедический справочник «Современные Соединенные Штаты Америки», вышедший года три назад под редакцией академиков Г. Арбатова и Е. Примакова. В экономически активном населении Штатов три процента составляет доля буржуазии. На вершине пирамиды – мультибогачи: полпроцента американских семей владели двадцатью двумя процентами национального богатства. Этот процесс растет и, по Марксу и Ленину, должен привести к абсолютному обнищанию трудящихся. В США основоположники марксизма-ленинизма как предсказатели с треском провалились, все произошло наоборот.

 

«КОМУ НИЩЕТЫ? – НАЛЕТАЙ!»

Советский рецепт избавления от абсолютного обнищания трудящихся – перераспределение доходов. На одной шестой земного шара пытались привить любовь к падежу отнимательному, уравнительному. Эту привязанность пытались привить и Америке, но она не пожелала. Она – готовы повторить это хоть тысячу раз! – гордится своими сверхбогачами. Они ходят в кумирах, они сверхуважаемые, Америка не дает и не даст их в обиду.

Эти полпроцента сверхбогачей – мозговой центр и мотор общества, дрожжи, поднимающие тесто благосостояния всего народа, дают возможность зарабатывать и богатеть. Народ работает и на их карман, они работают на карман народа, они нужны друг другу как звенья одной цепи. Экспроприировав их, Америка скатится к застою, к нищете – к советскому образу жизни. А теперь даже жители одной шестой земного шара осознали, что «советское» – не синоним, а скорее антипод «отличному». Проницательная Америка осознала это еще в семнадцатом, пыталась отвратить Совдепию со стези бедности.

Миллиардеры для Америки – не только символ богатства, они представляют самое главное богатство. А богатство полагается беречь. СССР, погрязший в плену дремучих представлений, пытался запугать Америку жупелом страшной опасности, которая проистекает от богатства. Из Кремля кричали: «Караул! Американский народ обворовывают!» А американцы, похоже, счастливы, что их так «грабят».

 

ТОНУЩИЕ – В РОЛИ СПАСАТЕЛЕЙ

Мы семьдесят лет ходим в чужой монастырь со своим уставом. Мы навязываем защиту тем, кто в ней не нуждается. Мы считаем, что американские трудящиеся абсолютно обнищали, так выходит по нашим догмам. Американцы знай себе, богатеют, – и не подозревают, что мы формируем своего рода армию спасения нищающей Америки. Мы, тонущие, спасаем Америку?! Америка потому и богата, что она – анти-Мы: у нас же все-все-все наоборот.

Как-то Хрущев вышел на старт забега. После финиша его спросили:

– Никита Сергеевич, а почему вы никого не обогнали?

– Чтоб не увидели, что у меня задница голая.

В отношении к Америке у нас две крайности: от всеобщего отрицания до подобострастия. В сверхдавние времена в России француз был почитаем за одно то, что говорил по-французски. К нам ринулись и привечаются советники лишь за одно то, что они американцы.

Мы отстанем от Америки еще больше, если станем слепо копировать ее один к одному. Нас погубит механистичность подхода.

 

КОГДА КОРАБЛЬ УСТОЙЧИВ

Что такое Америка? Это, прежде всего, отлаженность механизма, выверенность курса, четкость и безупречность прогноза. На пути бывают и кризисы, случались и годы великой депрессии – они еще больше укрепили веру в устойчивость корабля, который порой был вынужден сбавлять обороты, но ни у кого и никогда не породил сомнений в своей плавучести. Все это – следствие надежности самой Системы. Ее краеугольный камень – частная собственность, узаконенное право на неограниченное богатство.

Советские руководители из высших эшелонов власти маскировали свои ошибки и грубейшие просчеты ссылками на объективные трудности. Американец (да только ли он?!) подобных доводов просто не примет в расчет, предъявит к правительству претензии: почему трудности застали вас врасплох, почему вы их не предугадали и не подготовились? Почему не сработала служба упреждения?

 

ЗАПРОГРАММИРОВАННОЕ БЕДСТВИЕ

В Америке, как и в СССР, случаются засухи. Почему-то для СССР они всегда оборачивались стихийным бедствием, Америка же к ним загодя готовилась, относясь как к норме нарушения привычного цикла погоды. Соответствующие службы заблаговременно оповещали, имелась в наличии программа преодоления негативных явлений, связанных с засухой. Потери – минимальны.

 

РЯДОВОЙ ФАКТ ИЗ РАЗРЯДА СИМВОЛИЧЕСКИХ

Помнится, лет пятнадцать назад загорелась самая большая в Европе московская гостиница «Россия». Выход из части номеров был отрезан пламенем. Обезумевшие от страха жильцы выпрыгивали в окна и разбивались насмерть. Гости из Америки, попавшие в беду, вели себя иначе. Открыли краны с водой, мокрыми простынями заделали все щели, сами легли в ванной на кафельный пол. Старались не шевелиться, не делать лишних движений – лишь бы запаса кислорода хватило до прихода помощи. В гостинице «Россия», в тысячах миль от дома сработала Система. Факт этот, при всей своей будничности, нам представляется символическим.

 

МИКРОЭЛЕКТРОНИКА ДЛЯ КАМЕННОГО ВЕКА

Припомним название японского детектива, который с полным на то основанием можно назвать песнью рекламы в честь пассажирского транспорта Страны Восходящего Солнца. Сюжет держится на том, что и авиация, и железные дороги, и автобусы график движения выдерживают с секундной точностью.

Японский авиадиспетчер, попади он в «Шереметьево-2», не сможет работать: трудно с микроэлектроникой попадать в каменный век. Тот же японец-авиадиспетчер не выдержит и в роли советника, консультанта; от него нулевая польза в нашем броуновском движении беспорядка. Чтобы понять нас и помочь нам, японцу необходимо переместиться во времени на полвека назад. На нынешнем этапе нам скорее помогут советы не экономистов, а историков экономики. Как это ни прискорбно, но – увы! – это так.

Мы никак не отвыкнем считать время днями, хотя Америка давно перешла на секунды. Там – четкость, налаженный и отлаженный ритм, у нас – безалаберность и необязательность.

 

ПОГУБИТ ОБЕЗЬЯННИЧАНЬЕ

Если телегу погнать со скоростью сто километров в час, она рассыплется. А мы кинулись в догоняющие – на телеге. Мы – и только мы – российские предприниматели, можем построить конкурентоспособное судно: мы знаем мировой опыт и специфические особенности державы. Условие одно: чтобы нам не мешали. И чтобы законодатель вынул камень из-за пазухи. Уж если на то пошло – служители Фемиды тоже люди, тоже хотят хорошо жить. Поднимая экономику, мы работаем и на них. И если у нас будут развязаны руки, выиграет и Фемида.

 

«ПРОЗРАЧНЫЕ» НАМЕКИ

Что жизнь есть борьба – открытие не наше. К борьбе мы готовы, к честной борьбе, а когда жалят из-за угла, появляются двусмысленные намеки, распускаются слухи по печально известному принципу; не знаем, то ли он украл, то ли у него украли, но что-то было, – становится не по себе.

Один журналист в полубульварной газетке написал, что он слышал, что кто-то из МЕНАТЕПа кому-то предлагал крупную сумму за парадную публикацию о нас. Нас обвинили в деянии, предусмотренном 173-й статьей УК, – во взяткодательстве.

Многоуважаемые «Московские новости» (№ 41, 1991 г.) пишут: «Московские журналисты согласны в том, что лучше всех кормит на презентациях Российская товарно-сырьевая биржа, зато, – мечтательно добавляют иные, – лучше всех «работает по прессе» МЕНАТЕП. То есть в переводе с языка намеков, больше всех платит своим восхвалителям?

Вывод делайте однозначный: из досье публикаций о МЕНАТЕПе выбирайте положительные и вносите их авторов в черный список как дотируемых нами. Но в этом же досье есть материалы и сотрудников «Московских новостей» – первой нашей по-настоящему независимой газеты.

В той же публикации «МН»: «...Сам шеф МЕНАТЕПа Михаил Ходорковский сетовал: никакой зарплатой не отобьешь у доверенного сотрудника страстишку дать интервью». Простите, как это прикажете понимать? Что сотрудников МЕНАТЕПа подкармливает пресса? Что у них, бедных, так мизерны доходы, что приходится идти на содержание к средствам массовой информации?

Такому сотруднику просто нет места в МЕНАТЕПе, если он делает ставку на МЕНАТЕП только как место побочного заработка и не выкладывается полностью. Если он считает, что стоит дороже, у него есть все возможности аргументировать это делом.

Мы за то, чтобы у МЕНАТЕПа были тесные связи с прессой. Но стоит кому-то выдать толику коммерческой тайны, как он автоматически поставит себя вне МЕНАТЕПа. Не помогут ни чистосердечное раскаяние, ни прошлые заслуги, ни телефонное право – ничто.

 

КОМУ-ТО ВЫГОДНЕЕ СЛУХИ

Много слухов муссируется по поводу якобы хранящихся в МЕНАТЕПе партийных денег, ревизоры готовы даже взломать наши сейфы. Мы были бы никуда негодными банкирами, если бы интересовались паспортными данными, анкетами и источником финансового благополучия наших вкладчиков. Мы – учреждение сугубо коммерческое, а не сыскное, дознавателями как не были, так и не будем. Мы платим налоги, которые идут и на содержание правоохранительных органов. Их функции – ловить преступников, готовить доказательства для суда, решение которого о конфискации того или иного вклада имеет силу закона.

Для нас все, кто обращается к нам, – наши клиенты, вкладчики, держатели акций – и только чисто априорно допускаем, что среди них могут быть и лица, конфликтующие с законом. Но для нас это не имеет никакого значения. Мы ни в коем случае не будем выступать в не свойственной нам роли подозревающих. Все клиенты для нас уважаемы и привечаемы, каждому мы гарантируем тайну вклада, как бы на нас ни давили с любой стороны, кто бы ни приказывал нам поступить иначе. Число таких попыток бессчетно, ни одна не увенчалась успехом, хотя – было и такое! – нас обвинили даже в преступном сговоре с уголовными элементами.

 

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЛЮБИТЕЛЯМ ПОКЛЕПОВ

Отсюда досужие домыслы о сомнительности самого происхождения МЕНАТЕПа, дошедшие с подачи лица официального – главы Российского банка Матюхина. Он заявил об этом в выступлении по телевидению, опорочил нас перед сотнями миллионов телезрителей, советских и зарубежных, среди которых были и наши потенциальные партнеры.

Мы вынуждены были обратиться в народный суд, поскольку Матюхин оскорбил нашу честь и достоинство, нанеся нам моральный и материальный ущерб. Многочисленные проверяющие искали хоть одну сомнительную сделку, хоть один сомнительный источник обогащения – но тщетно!

Мы еще гуманно отнеслись к горе-руководителю. По западным меркам мы были вправе ставить вопрос о выплате Матюхиным компенсации за нанесенный ущерб, могли бы истребовать пятъ-шесть миллиардов рублей и 500-600 миллионов долларов: реноме фирмы дорого стоит.

Матюхин из долговой ямы не выбрался бы до конца своих дней. Больше мы либеральничать не станем, предъявим выверенный счет за каждое клеветническое утверждение, чтобы навсегда отбить охоту у любителей поклепов.

 

ТЕОРИЯ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЯ ВНИМАНИЯ

В чем Советской власти не откажешь, так это в детальной разработке теории отвлечения, создании образа врага, желательно внешнего. Не находилось подходящего врага со стороны, изыскивался враг внутренний. Низкорослые вожди понимали, не могли не понимать, что представляемая ими власть не выполняет главнейшей функции: благосостояние народа на нищенском уровне. Поднять жизненный уровень Система была не в состоянии, признаться в собственном бессилии и никчемности и некомпетентности было равносильно самоубийству, добровольно уходить с политической сцены никому не хотелось, тем более что жизнь за кремлевскими стенами, как выясняется, была сродни райским кущам. Вот и не хотелось расставаться с неземными благами.

Использовался древний как мир прием: отвлечение внимания от себя, поиск врага. (В Германии он был детально разработан Геббельсом и использовался в пропагандистских целях.) Или же – переключение внимания на вопрос или проблему, воспользуемся любимым словом первого и последнего президента СССР, отнюдь не судьбоносную.

Тридцатые годы – процесс Промпартии, «шахтинское дело», чуть позже – могильные 37-38-й. После войны в центре внимания – так называемая «антипатриотическая группа театральных критиков», кампания борьбы с космополитами, погромы музыкантов, генетиков. В пятидесятом году – всесоюзная дискуссия о положении в языкознании. Очередной бессмертный труд И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания» обсуждается и безоговорочно поддерживается на пионерских сборах, на производственных совещаниях могильщиков, академией коммунального хозяйства. Дальше – «Дело врачей».

 

В АРХИВ НЕ ПРОСИТСЯ

Специалисты по теории отвлечения благоденствовали и не оставались без работы и после смерти Сталина, организуя кампанию за кампанией. Обходились они дорого, но те, кто давал команду развязать ту или иную пропагандистскую акцию, подсчетами себестоимости и окупаемости не занимались.

Инсинуации в адрес МЕНАТЕПа – доказательство, что теория отвлечения не сдана в архив, она выгодна определенным силам, до сих пор в разряде активно действующих.

 

ДОКТОРАМИ, ХОТЬ ПРУД ПРУДИ

И в том же телеинтервью доктор экономических наук Г. Матюхин выразил удивление, как это «технари» Ходорковский и Невзлин пробрались в экономические советники главы правительства России, не имея специального экономического образования? Смеем заверить досточтимого доктора, что создание МЕНАТЕПа с его многомиллиардным балансовым оборотом весомее, чем диплом доктора экономических наук. МЕНАТЕП – вот наша диссертация! По данным ВАКа, у нас больше десяти тысяч кандидатов и больше трех тысяч докторов так называемых экономических наук, пруд пруди из остепененных экономистов.

Армянское радио спрашивают: какими проблемами заняты президенты США, Франции и СССР?

Отвечаем. Президент США знает, что из ста его советников один агент КГБ. Президент Франции озабочен: у него сто любовниц, одна из них больна СПИДом. У президента СССР – сто советников по экономике, надо найти, который же из них умный.

Мы хорошо знаем предпринимательский корпус. Если к нему подходить по Матюхину, то придется обезглавить, столь мало в нем чистых экономистов: есть и инженеры, и летчики, и педагоги, даже зубной техник. Но тем и хорош бизнес, что он ценит не диплом, а голову. Докторов тысячи, а экономистов так мало, что каждый на вес золота.

Правь Матюхин в США, не допустил бы в большой бизнес ни Джона Симплота, сына фермера, что бросил школу и ударился в бизнес, ни Джонни Ханта, бывшего водителя грузовика, – оба сегодня в числе самых богатых предпринимателей Америки.

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:

«Не уверен – не сомневайся

Г. Матюхину, председателю Центрального банка России, отныне придется тщательнее подбирать слова, выдавая публичные характеристики людям и организациям, не подчиненным ему непосредственно. Подчиненные стерпят. А вот стоило лишь обозвать в телеинтервью МЕНАТЕП "сомнительным объединением", как тут же нарвался на судебный иск о защите чести и достоинства Межбанковского объединения. И народный суд Октябрьского района Москвы иск удовлетворил.

Впрочем, Георгию Гавриловичу еще повезло: выскажись он подобным образом после 1 января 1992 года, суд мог бы приговорить его к возмещению убытков и морального ущерба. Специалисты юридического отдела МЕНАТЕПа отказались раскрыть сумму, в которую они оценили срыв нескольких контрактов о намерениях, происшедших из-за опрометчивого заявления председателя ЦБ России».

(«Комсомольская правда», 18 декабря, 1991 г.)

«МЕНАТЕП ничего не боится

По Москве ползли гэкачепистские танки и слухи, а акционеры внешнеторговой фирмы «Торговый дом МЕНАТЕП» решали вопрос об увеличении уставного капитала: с 50 до 2000 миллионов рублей. Войска возвращались на исходные позиции, в то время как акционеры инвестиционной компании «МЕНАТЕП-инвест» в тридцать раз – с 5 до 150 миллионов рублей – нарастили свой уставной капитал. Обстановка нормализовалась полностью, когда с 27 до 990 миллионов рублей расширился уставной капитал Акционерного коммерческого банка научно-технического прогресса (АКИБ НТЛ).

Волею случая три этих головных подразделения объединения кредитно-финансовых предприятий МЕНАТЕПа провели собрания своих акционеров в самую драматическую для страны и столицы неделю и в довольно горячей точке – здании бывшего СЭВ близ Белого дома. Факт весьма примечательный. Стало быть, рыночные отношения угнездились уже столь глубоко, что новые экономические структуры даже в такой консервативной сфере, как банковская, действуют независимо от обстоятельств.

Подведены итоги подписки на дополнительный выпуск акций. Общая сумма достигла 1 миллиарда 258 миллионов рублей.

На состоявшейся пресс-конференции молодые руководители МЕНАТЕПа с завидным хладнокровием информировали журналистов о непотопляемости своей фирмы в любой обстановке. Примечательно, что с 19 по 21 августа председатель Совета директоров Михаил Ходорковский и председатель правления объединения Леонид Невзлин забастовали по основному месту службы и находились в качестве советников Председателя Совета Министров РСФСР в здании Верховного Совета России, где занимались «анализом деятельности банковской системы СССР и РСФСР в экстремальных условиях».

Журналистам было сообщено, что к концу 1991 года общий производственный оборот центральной группы объединения составил 100 миллионов, торговый – 300 миллионов, финансовый – 5,4 миллиарда рублей. В течение нынешнего года шло динамичное развитие объединения, и ожидается значительное увеличение названных сумм.

Введенные Госбанком СССР меры в связи с чрезвычайным положением не успели «сработать», и ущерб тревожных трех дней для МЕНАТЕПа выражается потенциально неполученной прибылью из-за срыва переговоров с некоторыми зарубежными фирмами. В целом же инопартнеры с пониманием отнеслись к ситуации, и доверие к МЕНАТЕПу не было подорвано. За памятную всем неделю открыто еще 18 счетов на 15 миллионов долларов.

Как видим, настоящая деловая жизнь не зависит от политических передряг».

(«Московская правда», 30 августа, 1991 г.)

«Говорит и показывает Министерство безопасности,

финансирует «МЕНАТЕП-инвест»

Центр общественных связей Министерства безопасности России (ЦОС МБР) представил журналистам первый фильм из серии «Служба безопасности». Называется он «Спасение сокровищ».

Фильм сделан на деньги акционерного общества «МЕНАТЕП-инвест». Правда, свои затраты бизнесмены, видимо, не возместят: фильм получился явно не коммерческого свойства, и его прокатная судьба до сих пор не определена. Считается, что финансирование производства фильма со стороны «МЕНАТЕП-инвеста» – от благотворительности и меценатства».

(«Известия», 13 марта. 1992 г.)

 

VII. В СВОИ САНИ, или КРУГОМ ОДНИ ЕВРЕИ.

 

НАМ РАНО МЫСЛИТЬ МЕМУАРАМИ

Сколько себя помним, мы оба всегда были людьми действия, а не разговоров по поводу него. Совсем маленькими купаться пришли – ныряли сразу, не пробовали температуру воды. На первой же тренировке по борьбе один из нас, не овладев и минимумом приемов, так решительно попер на спарринг-партнера, что тот вмиг оказался на лопатках.

Наверное, по этой причине нам претили школьные уроки литературы, все эти образы «лишних людей», которые, видите ли, при царизме не смогли реализовать свои богатые возможности, потому что для этого не было соответствующих условий.

 

ОПЛАЧЕННОЕ САМОЕДСТВО «ЛИШНИХ ЛЮДЕЙ»

И Онегину, и Печорину, и Обломову легко было быть «лишними», на каждого работали сотни крепостных. Вот и занимались самоедством, травили собственную душу, ходили в непризнанных. Наше отношение к ним резко расходилось с мнением учителя литературы: бездельники, тунеядцы. Наши отцы, хотя и не были знакомы, внушали с малых лет одно и то же: никто тебе не будет создавать каких-то особых условий, добивайся их сам.

И Онегин, и Печорин жили в ожидании, что кто-то снизойдет и наградит их за столь затянувшееся бездействие комфортными условиями: «Дерзайте, орлы, родина ждет!»

А пока орлы от безделья прожигали жизнь на светских раутах, тосковали, выворачивали душу наизнанку, убивали на дуэлях друг друга: бесславная жизнь, бесславная гибель. И сколько же поколений школьников пыталось понять этих инфантильных эгоистов, сколько десятков миллионов переболели так называемой «болезнью лишнего человека»! На наш взгляд, дороговатое удовольствие.

Препарируя образ «лишнего человека», учителя пытались внушить нам ненависть к царскому строю. Довод такой: вы только посмотрите, какой он бесчеловечный, каких людей доводил до гибели!

 

ЧТО ЖЕ МЫ ПРОМОТАЛИ?

Заслуживал ли он ненависти? Люди дела ценились всегда превыше всего. При Петре Первом нашли себя Демидовы, выковавшие промышленный Урал. Пока Илья Ильич Обломов мял диван, возводилась железная дорога Петербург-Москва, уникальное даже по нынешним временам сооружение, сверхскоростная магистраль. Еще факты о России времен Николая Второго:

за последние десять лет до Первой мировой войны превышение государственных доходов над расходами выразилось в сумме 2 млрд. 400 млн. рублей;

в 1896 году была введена золотая валюта, причем Госбанку было предоставлено право выпускать 300 млн. рублей кредитными билетами, не обеспеченными золотым запасом. Но правительство не воспользовалось этим правом, наоборот, обеспечило бумажное обращение золотой наличностью более чем на 100%: к концу июля 1914 года кредитных билетов было в обращении на сумму 1633 млн. рублей, тогда как золотой запас равнялся 1604 млн. рублей и в заграничных банках – 141 млн. рублей;

устойчивость денежного обращения была такова, что даже во время русско-японской войны, сопровождавшейся повсеместными революционными беспорядками, размен кредитных билетов на золото не был приостановлен; в период с 1890 по 1913 год российская промышленность увеличила производительность в четыре раза; сумма вкладов и собственных капиталов в мелких кредитных учреждениях за 23 года выросла с 70 млн. рублей до 1200 млн. Вклады в акционерные коммерческие банки за этот же срок выросли с 350 млн. до 4300 млн. рублей; сбор урожая хлебов удвоился;

в царствование Николая Второго Россия была главной кормилицей Западной Европы, поставляла 50% мирового ввоза яиц;

каждый год вводилось 1575 км железных дорог (после революции – 95);

постройка одного километра железной дороги обходилась в 74 тыс. рублей, а при советской власти, исходя из расчета одинаковой покупной стоимости рубля, – в 790 000.

В 1912 году в Москву приехала комиссия немецкого профессора Зееринга изучать результаты столыпинской аграрной реформы. В беседе с ним бывший министр земледелия Кривошеий заявил: «России необходимы 30 лет спокойствия, чтобы сделаться наиболее богатой и процветающей страной во всем мире» (Бразоль Б. Л. Царствование императора Николая II в цифрах и фактах. Минск, 1991. Перепечатано с брошюры, вышедшей в Нью-Йорке в 1968 году).

Вот как работали при царе-батюшке, вот какое наследство мы промотали! Нам и теперь за российским деловым людом не угнаться. На словопрения у них не оставалось ни сил, ни времени. Их при жизни иначе как кровососами, толстосумами, хищниками и не называли. Строителей железной дороги Петербург-Москва, если встать на точку зрения поэта Н. А. Некрасова, следовало сразу же отправлять на эшафот: они же путь трупами уложили! Худая молва шла и о Демидовых, и о других промышленных магнатах.

В «Известиях» полвека проработал Савва Тимофеевич Морозов, внук того самого текстильного магната (и в школьные учебники вошла строчка о «морозовской стачке»). Когда его спрашивали, каким помнит деда-эксплуататора, глядя прямо в глаза собеседнику, отрезал:

– С утра выпивал стакан рабочей крови – и за дела.

(«Известия», 21 ноября, 1991 г.)

 

О СТАКАНЕ РАБОЧЕЙ КРОВУШКИ

Как же в нас вбилось это представление о стакане рабкровушки! Мы ведь и о помещиках судим только по Салтычихе, которая была, как уверяли нас учителя, конечно же, типичнейшим представителем крепостников. А вот – факты: крепостной в конце восемнадцатого века барщине отдавал (только или целых?!) три дня в неделю, три дня работал на себя, а седьмой день – отдыху и церкви. На Пасху гулянье неделю, престольные праздники отмечались достойно. Какими бы глупыми ни изображали бар, а те, в соответствии с волей царя, понимали: голодный крепостной годится лишь для гроба, не прибыльно его эксплуатировать денно и нощно.

Крепостное право отменено в 1861 году, а исчезло лишь в 1975-м, когда и крестьянам стали выдавать паспорта. До этого колхозник был закабален так, что крепостничество показалось бы раем: в страду работа без выходных, на трудодень выходило 50-100 граммов зерна, на своем основном кормильце – приусадебном участке – работали по ночам.

 

ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО В БЕЛЫХ ПЕРЧАТКАХ

История не знает предпринимательства в белых перчатках, тем более что охраны труда фактически не существовало. Так было с глубокой древности. Произведения архитектуры, прославляемые как семь чудес света, – это же фактически могильники, столько строителей-рабов там погибло. То же было и с всемирно известными храмами, соборами и дворцами. И тем не менее, никто не ставит их возведение в вину существовавшему строю. Да уж если на то пошло – и сейчас при проектировании крупнейших строек заранее предусматривается, во сколько жизней она обойдется. Статистика бесстрастно свидетельствует: каждый добытый миллион тонн каменного угля, к величайшему сожалению, уносит одну человеческую жизнь.

Запретить строительство равносильно запрету легковых и грузовых машин, чтоб была гарантия, что не погибнет ни один пешеход.

Когда в Череповце лет пятнадцать назад сдали уникальный прокатный стан, правительственных наград не удостоили: была превышена норма несчастных случаев со смертельным исходом. Когда-нибудь будет обнародовано, во сколько жизней обошлись нам целина, БАМ. Только вот не нашлось современного Некрасова с современной «Железной дорогой».

 

КТО ЖЕ СЕЯЛ СМУТУ?

Если говорить откровенно, классическая литература нас обоих еще со школьных лет раздражала и злила, роль ее безбожно преувеличивалась. Не было уголка жизни, который бы она не разоблачила, не пригвоздила к позорному столбу и т. д. и т. п.

Лев Толстой занимался срыванием всех и всяческих масок – что он изменил? Что сталось с разоблаченными? Ни-че-гo. Суд литературы не стал судом времени, судами истории ни де-факто, ни де-юре. Впрочем, вероятно, мы на какую-то долю процента ошибаемся: литература влияла на общественное мнение и обрабатывала его весьма причудливым образом. Предприниматель, делец, делатель не только личного, но и общественного богатства воспринимался как Тит Титыч, даже в современной монографии о Гончарове один из его героев, предприниматель Штольц, назван исчадием зла.

Слова «предприниматель», «кровосос», «выжига» стали синонимами. И советская литература, оплодотворенная методом соцреализма, в исторических романах фокусировала внимание не на деле и человеке дела, а на методах пития крови труженика, классовых боях, которых – чаще всего – не было.

Скорняку Егору Жукову до революции еще не было и двадцати лет, а он зарабатывал в день три-три с полтиной рубля. Корова стоила пять рублей, в трактире можно было поесть за пятак, а уж на пятиалтынный или двугривенный наваливали столько, что вставалось с трудом. Слесарь Ревельского судостроительного завода Ваня Папанин (на год старше Жукова) зимой щеголял в енотовой шубе (она сейчас стоит два-три «Мерседеса»), в тройке из самого тонкого сукна, часы золотые с кулак, золотая же цепь (толстая – знай наших!), в комнате прислуга за порядком бдила – два рублика с восьмьюдесятью копейками в день зашибал Ванька чистыми. Оба в революцию пришли после 25 октября семнадцатого года, не прогадали: ни маршал четырежды Герой Георгий Константинович Жуков, ни дважды герой Иван Дмитриевич Папанин, который уже на склоне лет в редкую минуту откровенности ошарашил писателя, помогавшего ему с мемуарами:

– Смута шла от лодырей, мастеровые рубали копейку, им было не до брехаловки.

 

РАЦИОН БУРЛАКА

«Красноречивы данные о том, как же и чем питался российский пролетариат. В XVIII веке, по подсчетам академика С. Г. Струмилина, в месяц каждый бурлак съедал 3 пуда (48 килограммов) хлеба; 20 фунтов (8 кг) мяса и еще столько же рыбы; 20 фунтов круп и гороха; по фунту постного и скоромного масла; фунт соли, сотню яиц, а также употреблял лук, толокно, капусту, выпивал треть ведра молока и т. д. В месяц на харчи у каждого уходило около 71 копейки. С учетом расходов на приобретение рубах, портков, кафтана, шапки, лаптей и прочего, так сказать, гардероба, еженедельный расход у одного бурлака все равно составлял копейки. И это все при заработке от 6 до 8 копеек в день. Таким образом, за навигацию (200 суток) судорабочий получал на руки чистыми примерно от 6 до 10 рублей. Много это или мало? Пуд говядины (16 кг) в ту пору стоил 45 копеек. И стало быть, нельзя не согласиться с мнением ученых: «нет основания полагать, что оплата труда наймитов на волжских судовых промыслах была слишком низкой».

О питании бурлаков и грузчиков в прошлом веке свидетельствует и санитарный врач А. Ф. Никитин, кропотливо и обстоятельно изучавший жизнь волгарей. По его словам, каждый работник съедал по 3,5 фунта ржаного и пшеничного хлеба, 350 граммов мяса и рыбы, 45 граммов масла, почти фунт картофеля, более полфунта крупы и гороха и т. д. Речь, разумеется, идет о суточном рационе. И, наконец, легко можно вычислить: по калорийности суточный рацион тогдашнего судорабочего приближается к тому, который должен получать летчик, летающий на современных сверхзвуковых самолетах, то есть около 6000 калорий». («Литературная Россия». 31 января, 1992 г.)

 

ИЗ ГРЯЗИ В КНЯЗИ

Что советская власть изобрела – жизнь по принципу: что бы ни делать, лишь бы не делать, получку неизвестно за что. Предприниматель же платил не за красивые глаза, а только за работу. Кто умел и хотел работать и зарабатывать – трудился, кто не хотел работать, но стремился к «изячной» жизни, шел в революцию, благо она обещала экспроприацию экспроприаторов, то есть возможность разбогатеть в один миг. И вчерашний матрос Павел Дыбенко вместе с женой Александрой Коллонтай занял такие хоромы, набрал такой штат челяди, что заставил завистливо охнуть даже видавших виды иноземных послов: из грязи сразу выпрыгнул в светлейшие князи.

 

НУЖДА В ОПЫТЕ ПРЕДШЕСТВЕННИКОВ

Нам уже доводилось говорить, что мы обворованы, у нас украдено как минимум пятнадцать лет жизни – десять – школьных и пять институтских. Нам навязывали ложную веру, лжезнания. Мы задержались в интеллектуальном развитии и теперь несем на этом невосполнимые убытки, потому как идем – ощупью, интуитивно выбирая направление вложения капитала. Нам нужен опыт предшественников, русских предпринимателей, анализ их промахов и ошибок. Были же до революции долговые ямы, банкротства весьма крупных компаний, взлеты и падения – словом, много поучительного. Вместо этого – нам преподносилась и в школе, и в институте социологическая трескотня об эксплуататорской, бесчеловечной сущности капитала, в том числе и русского.

 

ГРАМОТНОСТЬ ПОЛКОВОДЦА

История любит придерживаться принципа постепенности. Не освоив, как следует, один плацдарм, она не берется за разработку нового, ей свойственна основательность. История – из тех, кто поспешает медленно, именно поэтому она не дает хода торопыгам.

Золотыми буквами в книге истории отмечены те, кто основательно готовился, прежде чем ввязаться в драку, по всем законам военного, стратегического искусства: сначала – глубокая, эшелонированная разведка, изучение сильных и слабых сторон противоборствующих сил, продуманный до мелочей план действий, подготовка своих войск к решительному наступлению, планомерное освоение захваченных плацдармов.

Без средств, без финансирования любая, даже самая блистательная по замыслу операция обречена на неудачу. Именно поэтому каждый грамотный полководец, глава государства или верховный правитель уделяли самое пристальное внимание кровеносным сосудам любого государства, любого начинания – финансовым службам.

«Скажи мне, кто у тебя министр финансов, и я скажу, кто ты» – перефразированная поговорка была верна больше чем на сто процентов: финансы в любом государстве определяли и решали все. Финансистов и уважали и ненавидели, правители с ними считались и боялись, как бы те – богачи! – не посадили на трон другого.

Именно поэтому они старались не допустить, чтобы в одних руках сосредоточивались несметные богатства, делали все для того, чтобы их раздробить. Поощрялись мелкие буржуа, лавочники, торговцы, государево око – тайная полиция – зорко следили за тем, чтоб не появились сверхбогачи, ибо богатство открывало дорогу к святая святых – власти.

 

РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ

Министры финансов и решали двуединую задачу; с одной стороны, поддержка предпринимательству мелкой и средней руки, обогащавшему казну; с другой стороны, препоны и рогатки на пути тех, кто по благосостоянию приближался к опасной черте, мог претендовать на первую роль в государстве. Приходилось ущемлять курочку, несущую золотые яйца. Но чего не сделаешь ради сохранения власти?

С опозданием, но нашелся выход и из этой пикантной ситуации, помогло следование рецепту древних цезарей: разделяй и властвуй. Сосредоточение огромных богатств в одних руках – чревато попытками государственного переворота. Но если средства сосредоточены в руках нескольких десятков финансовых тузов и если вбить между ними клин раздора, верховная власть может быть и при деньгах, и спать спокойно, лишь бы не дать конкурентам возможности объединиться.

 

У ЦАРЯ – ТРОН, У ДЕНЕГ – ВЛАСТЬ

Некоронованные короли из числа финансовых воротил так и остались некоронованными: они правили, но не царствовали. Императоры, короли, герцоги и великие князья были гроссмейстерами по части разжигания интриг, то приближая, то отстраняя. Золотая курочка продолжала нестись.

Министры финансов были двух типов (дураки не в счет): казначеи и финансисты. Первые – скопидомы, предпочитали восседать на сундуках с ценностями, состояли в родстве с гоголевским Плюшкиным, собирали и гноили. Вторые – не допускали мотовства, не поощряли транжир, но пускали деньги в оборот, тем их и приумножая, способствовали предпринимательству.

 

ТАКОГО РАЗВРАТА ИСТОРИЯ НЕ ЗНАЛА

Сталин поощрял и выдвигал в Наркомфин казначеев, скопидомов, которые тряслись над каждой копейкой, в результате теряя сотни миллиардов. На счетах предприятий, колхозов и совхозов были деньги, которыми те на правах хозяина не могли воспользоваться.

Госбанк и Наркомфин (с 1946 года – Минфин) составили такие инструкции, что все предприятия и учреждения были связаны по рукам и ногам: деньги – были, а использовать их – никакой возможности. Директор крупнейшего завода был не в состоянии приобрести коробку кнопок или скрепок без позволения финорганов.

Зато свято соблюдалось правило: как бы ни работало предприятие, прибыльно или в убыток, производило никому не нужную продукцию или ту, что шла нарасхват, – два раза в месяц регулярно выплачивалась зарплата.

Колхозник знал: его труд будет оплачен вне зависимости от того, вырастет урожай или нет. Расплодилось великое множество колхозов – «миллионеров наоборот», с многомиллионными долгами, которые никого не волновали: у нас же государство рабочих и крестьян, в обиду не даст, долги – спишет на очередном Пленуме ЦК по сельскому хозяйству. Не возбранялась жизнь взаймы, без отдачи долгов. Была создана в государственном масштабе система расхолаживания труженика: на работе хоть спи, без получки все равно не останешься. Такого разврата история не знала.

 

КОСЫГИН ОКАЗАЛСЯ БЕССИЛЕН

Все попытки выйти из этого заколдованного круга обрекались на неудачу. Четверть века назад поднимался на щиту опыт Щекинского химкомбината, что в Тульской области. Дирекции дали больше прав, чем обычно; вы – хозяева, командуйте, стране нужен конечный результат. Щекинские новации находились в поле зрения и ЦК, и Совмина СССР. Наивные люди, кому они поверили?

Работу проделали большую. Ввели совмещение профессий, избавились от балласта, меньшим количеством стали выпускать куда больше продукции. В самые высокие инстанции посыпались письма: в городе безработица! Комбинату резко сократили фонд заработной платы, материально пострадал и главный виновник новшеств – директор. Раз уменьшилось число работающих под его началом, соответственно сократилась и зарплата первого лица комбината. Рублем наказали за инициативу, предприимчивость, резкое снижение себестоимости продукции и повышение производительности труда. Многочисленные проверяющие понимали бессмысленность, парадоксальность ситуации. Только развел руками, расписавшись в собственной беспомощности, председатель Совета Министров страны А. Н. Косыгин: поломать Систему было не в его власти.

Такая ситуация до революции исключалась. Отцом российского предпринимательства был еще Петр Великий.

 

ГЕНЕРАЛ – КУПЕЦ

М. М. Сперанский, главный советник Александра Первого, делал упор на предпринимательство и экономическую поддержку предприимчивых.

С прошлого века исчисляется история банкирских домов в России. Один из влиятельных банкиров А. Л. Штиглиц, занявший пост управляющего Госбанком, в 1862 году стал тайным советником, дослужился до второго чина по табели о рангах – до действительного тайного советника. Александр Второй ценил сведущих специалистов, по их совету было создано в 1863 году первое в России Санкт-Петербургское общество взаимного кредита, а в 1864 году появился первый акционерный банк – Петербургский Частный коммерческий банк.

 

«ШТИГЛИЦ» ЗВУЧАЛО КАК «РОТШИЛЬД»

А. Л. Штиглиц был для своего времени фигурой одиозной, его фамилия стала нарицательной как олицетворение богача: его состояние после кончины (1884 год) оценивалось в астрономическую по тем временам сумму – 38 миллионов рублей. Он и завещание подписал так: «первой гильдии купец, действительный тайный советник». Купец, а дослужился до генеральского чина!

Завещать было что: два особняка в Петербурге, паи Товарищества Нарвской суконной мануфактуры, акции Невской бумагопрядильной компании, акции и облигации Главного общества Российских железных дорог, паи Екатерингофской бумагопрядильной мануфактуры и Московского купеческого банка и акции Общества петербургского водопровода.

Не забыл завещатель никого из родни – наиболее близким – по несколько миллионов, кому-то – по сто тысяч. Было указано кому из друзей достанутся его сигары, лошади, сбруи, вино, платье, белье – длинное было завещание. 25 тысяч предназначил директору Иностранного отделения Особенной канцелярии по кредитной части Р. Б. Беккеру. (Выходит, и тогда был лоббизм?) Не забыты оказались и Коммерческое училище для бедных при лютеранской церкви Св. Петра и Павла, Глазная лечебница, Елизаветинская больница, Ремесленное училище цесаревича Николая, Общество помощи при кораблекрушениях, Петербургский биржевой комитет, детский приют имени А. Л. Штиглица, Петербургское училище технического рисования, также носившее его имя.

 

ДИРИЖЕРЫ ФИНАНСОВ

Обыватель судачил, сколько же заработал Штиглиц? У царей – Александра Второго и Александра Третьего – была иная мера оценки деятельности банкира: сколько он дал державе.

С этой меркой цари подходили и к другим банкирам и предпринимателям, создавая для них режим наибольшего благоприятствования. Обоих Александров в советское время выставляли венценосными дурнями, малообразованными, пропойцами. А ведь они, и только они были дирижерами огромного оркестра, именуемого Россией, и звучал этот оркестр слаженно, к его музыке все с большим вниманием и опаской прислушивались другие дирижеры самых развитых стран: российский оркестр в самые короткие исторические сроки разучивал одну сложную мелодию за другой. Не знает история ни одного государства, которое стремительно шло бы в гору при дураке на троне. Партийно-пропагандистская машина обыкновенные человеческие слабости выдавала за основные черты характера, тем и пробавлялась.

Обратимся к самому непредвзятому из доказательств – к фактам, которые приводит в своей книге «Банкирские дома в России» (1860-1914 гг.) Б. В. Ананьич (Ленинград, Наука, 1991 г. Сведения о Штиглице заимствованы из нее же): «В конце XIX века в финансовой и экономической жизни России значительную роль играли предприятия частного банкирского промысла, обычно называвшиеся торгово-кредитными или банкирскими заведениями. К ним относились банкирские дома, банкирские конторы и меняльные лавки. По данным министерства финансов, в 1889 году годовые обороты 24 банкирских домов достигали 1 млрд. 037 млн. рублей, 228 банкирских контор – свыше 2 млрд. 175 млн. и, наконец, меняльных лавок – 135 млн. рублей,

В России существовала строгая система правительственного контроля над денежным обращением и банками. Было разработано жесткое законодательство, регламентировавшее акционерное учредительство. Краткосрочными кредитными операциями к началу 90-х годов в России занимались 36 коммерческих банков и 107 обществ взаимного кредита. Все они существовали на основе УТВЕРЖДЕННЫХ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ (выделено нами. – Авт.) уставов, строго определяющих круг деятельности каждого из них и порядок ведения отчетности, были обязаны периодически публиковать в правительственных и других наиболее распространенных газетах сведения о состоянии своих счетов, а также о результатах годовой деятельности» (с. 23).

Следовательно, уже тогда упор делался на гласность!

В самый канун Первой мировой войны Россия столь круто шла в гору, что это не могло не встревожить деловые круги Запада. Трения частных банков и предпринимателей с правительством были, но это были трения деловых партнеров, равно друг в друге заинтересованных. То бы взаимопонимание правительства и предпринимателя – да в наши дни!

 

ОДНА ТОЛЬКО БУКВА «Б»

Министрами финансов при царе, как правило, назначались не просто знатоки своего дела, но, прежде всего, умеющие мыслить перспективно. Они никогда не унижались до подсчета денег в чужом кармане, с детских лет восприняв за аксиому, что государство богатеет богатыми, независимо от их национальности. Поскольку мы оба Борисовичи, именно поэтому приводим из книги Ананьича список фамилий финансистов на букву «Б»:

Байт – банкир;

Балин М. Н. – владелец банкирской конторы и меняльной лавки в Петербурге;

Барановы – владельцы мануфактур;

Барац Семен Моисеевич – экономист;

Баснин Павел Петрович – золотопромышленник;

Баснин Петр Павлович – золотопромышленник;

Безобразов Владимир Павлович – экономист;

Беккер Роберт Богданович – директор иностранного отделения Особенной канцелярии по кредитной части министерства финансов;

Бекстер – владелец банкирского дома;

Белль – представитель банкирского дома «Томпсон Бонар и К°» в Петербурге;

Бенардаки Дмитрий Егорович – откупщик, банкир;

Бенардаки Николай Дмитриевич – банкир, учредитель Киевского частного коммерческого, Киевского промышленного, Сибирского торгового, Нижегородского, Виленского, Донского земельных банков;

Берлин – банкир;

Бернарди А. В. – экономист;

Бетлинг – банкир;

Блау А. А. – экономист;

Блиох Иван Станиславович – банкир, экономист, писатель;

Блокк Генрих – владелец банкирского дома в Петербурге;

Богданов Сергей Павлович – владелец банкирской конторы в Петербурге;

Бонар – владелец торгового дома;

Бояновский Николай Игнатьевич – представитель Государственного банка в Ленском золотопромышленном товариществе;

Брайнин Моисей – рижский почетный гражданин;

Брандт Егор Егорович – банкир, директор Петербургского Частного коммерческого банка;

Брандт Э. Г. – владелец торговых домов в Архангельске и Петербурге, учредитель Петербургского Международного коммерческого и Русского для внешней торговли банков;

Брауде Ц. – владелец банкирского дома в Паневеже;

Брахман В. Я. – предприниматель;

Бренберг И. – владелец банкирского дома в Гамбурге;

Бродская Леонора Рафаиловна – учредительница Одесского купеческого банка;

Бродский А. М. – владелец банкирского дома;

Брок Петр Федорович – министр финансов (1852 – 1858);

Бумагин М. Я. – владелец банкирской конторы в Петербурге;

Бунге Николай Христианович – экономист, министр финансов (1881 – 1886), председатель комитета министров (1887 – 1895);

Бунимович Израиль Вениаминович, Бунимовичи Илья, Марк и Товий Израилевичи – владельцы банкирского дома в Вильно;

Бурцевы Александр, Василий и Павел Евгеньевичи – банкиры;

Бутовский Алексей Иванович – экономист;

Бэр – владелец банкирского дома в Лондоне (с. 171).

 

ВЗЛЕТНАЯ ПОЛОСА РОССИИ

Одна буква алфавита – и столько информации, пищи для раздумий, сопоставлений и выводов... Вот где корни благосостояния России, вот где ее взлетная полоса.

Что предприниматели российские были народом мужественным, можно судить хотя бы по такому факту. Один из династии Гинцбургов (банкирский дом «И. Е. Гинцбург») Евзель Гинцбург Крымскую войну (1854 – 1855) провел в Севастополе, где держал винный откуп. Он «оставил южную сторону с кассою одним из последних, чуть ли не одновременно с комендантом гарнизона».

Главнокомандующий 2-й армией генерал-лейтенант А. Н. Лидере уже после Крымской кампании дал Гинцбургу самую лестную характеристику. Годом позже по представлению министра финансов П. Ф. Брока Александр Второй наградил предпринимателя золотой медалью с надписью «За усердие» для ношения на шее на андреевской ленте.

 

ДОНОСЧИКУ ОТВЕЧАЮТ ПО-ЦАРСКИ

Предшествовал награде... донос, полученный царем. Неизвестный «доброжелатель» (живуче крапивное семя, ох, живуче!) скорбел: дескать, к корыстно жадным откупщикам перешло все богатство России, а Гинцбург заработал до 8 миллионов серебром и «теперь не может жить иначе как на даче графа Уварова: «Со дня существования России не было еврея, который имел бы состояние на миллион рублей ассигнациями». Похоже, именно это и беспокоило анонимщика пуще всего. Царь «отреагировал» на донос, наградив Гинцбурга золотой медалью.

 

«БЛАГОДЕТЕЛЬНО ДЛЯ ЕВРЕЕВ И ВРЕМЕНИ»

Есть все основания предполагать, что внимательное ознакомление с «делом Гинцбурга» подтолкнуло Александра Второго на принятие еще одного решения, которое смело можно признать историческим для развития экономики России. Еще в начале 1857 года Александр Второй повелел рассмотреть предложение киевского генерал-губернатора князя И. И. Васильчикова разрешить евреям – «почетным гражданам и купцам первой гильдии право торговли, промышленности и учреждения банкирских контор во внутренних губерниях». Нельзя не воздать должного отваге министра финансов П. Ф. Брока; во всеуслышание заявившего: «Дарование евреям-капиталистам некоторых больших прав не было бы в противоречии с государственными пользами, а напротив, мерою, в основаниях справедливою, в существе благодетельною для евреев и СООТВЕТСТВЕННО ТРЕБОВАНИЯМ ВРЕМЕНИ (выд. нами. – Авт.) и общим коммерческим видам и побуждениям».

Госсовет принял решение разрешить евреям – купцам первой гильдии – жить и торговать за пределами черты оседлости. Тогда же Госсовет высказался за разрешение приезжавшим в Россию из-за границы евреям-купцам, банкирам, главам торговых домов – заниматься торговлей и учреждать банкирские конторы с согласия министров финансов, внутренних и иностранных дел.

15 марта 1859 года мнение Госсовета было утверждено Александром Вторым и стало законом. Царь благоволил Евзелю Гинцбургу, ценил его заслуги. Банкирский дом «И. Е: Гинцбург», первый крупный банкирский дом, появившийся в столице после издания закона от 15 марта 1859 года, получил международную известность.

В самом начале 1874 года Евзель Гинцбург получил звание коммерции советника, а годом позже царь разрешил ему принять баронский титул, пожалованный великим герцогом Гессенским: на деловой и финансовой почве Евзель Гинцбург установил тесные связи с принцем Александром Гессенским, братом императрицы Марии Александровны, жены Александра Второго.

Вот как оценил деятельность банкира министр финансов М. X. Рейтерн, впоследствии глава правительства: «Е. Гинцбург проводит банкирские операции на весьма значительную сумму. Фирма его пользуется известностью в Европе, он имеет конторы и Петербурге и Париже и сношения с значительными европейскими торговыми домами». «Гинцбург содействовал образованию в Петербурге и других городах России десяти акционерных банков и двух страховых обществ, для которых собрал капитал, равным образом способствовал учреждению многих товариществ для сахарного дела». «Лично ему принадлежат сахарные заводы в Подольской и Киевской губерниях, с оборотами в 2 млн. рублей в год, он участвует в трех золотопромышленных компаниях в Восточной Сибири и учредил также Общество цепного пароходства на Шексне». (с. 40).

 

ЛЮБОВЬ ПО РАСЧЕТУ?

Гинцбурги не были бы Гинцбургами, если бы ограничились пределами России.

Их банкирский дом был тесно связан с банками Гамбурга, Берлина, Парижа, Франкфурта-на-Майне. Деловым связям способствовали и родственные. Гораций Гинцбург женился на Анне Гесселевне Розенберг. Ее четыре сестры были связаны брачными узами с крупными представителями банковского мира Европы и России.

Представляем, сколько радости доставили мы ортодоксам всех мастей, приведя эти факты: вот оно, по их мнению, грехопадение буржуазии, она в погоне за прибылью не брезгует и торговлей невестами, выгодно их пристраивает, фактически – продает. Вот оно, рабство капитала, родных детей оценивают на миллионы, лишь бы выгодно пристроить, вот истинная, противочеловеческая сущность богатства, его настоящая изнанка! Возможно, ортодоксы были бы правы, если бы не одно обстоятельство: браки совершались – по любви, семьи получались, если воспользоваться недавней терминологией, образцово-показательными. Любовь и Дело, Дело и Любовь – одно способствовало другому, любовь смыкалась с расчетом. Разводов – не было.

И напоследок – еще одно мнение о Гинцбурге, одного из рядовых клиентов, бывшего вице-губернатора: «Полностью порядочный человек» и «готовый... услужить». «Я не финансист, – писал он одному из своих друзей, – да и самый шустрый финансист едва ли может предвидеть сегодня, что будет завтра. Могу сказать только одно: контора Гинцбурга выполнила... дело вполне добросовестно». Этот клиент – Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (с. 42). С Гинцбургами поддерживали самые добрые отношения критик В. В. Стасов, композитор А. Г. Рубинштейн, писатель И. С. Тургенев, издатель газеты «Порядок» М. М. Стасюлевич.

Гинцбурги были в России одними из многих. Пользовались заслуженной известностью владельцы торговых домов, занимавшиеся и банковскими операциями Яков Соломонович и Лазарь Соломонович Поляковы, дослужившиеся до чина действительного статского советника (1896).

А особо популярными были Рябушинские, что продержались на плаву почти сто лет и все время – в фокусе внимания всей деловой России. Основатель династии пришел в Москву двенадцатилетним, начал с торговли вразнос и через четыре года уже имел свою лавку. Нашествие французов его разорило, но снова встал на ноги, вместе с сыном Павлом Михайловичем (1820 года рождения) к сороковым годам выбился в миллионеры.

 

ТЕХНОЛОГИЯ ПРЕДПРИИМЧИВОСТИ

Быстро овладел делом и младший сын Василий. От них и пошли ответвления Владимир, Михаил, Павел, Степан, Николай, Дмитрий, Сергей, Федор Павловичи, что, как тогда выражались, «обрябушили» всю Расею».

Идеологом семейного предпринимательства стал Михаил Павлович (1880 г. р.). В рукописном отделе Нью-Йоркской публичной библиотеки хранится его рукопись «Смутные годы». Хроника. Москва – Юг России. Декабрь 1917 – май 1919 гг.», по которой можно судить о технологии предпринимательства.

«Еще до войны, – писал он, – когда стало все труднее и труднее находить помещение для наших денег, мы учитывали только первоклассный учебный материал, а такого было, конечно, не много на рынке, мы стали задумываться, где и в чем найти применение свободным деньгам».

В руки думающего попала брошюра о льне, его поразила «неорганизованность и какая-то косность» в производстве льна. «Осенью, когда лен созревал, откупщики от фабрик и экспортеров, главным образом, евреи, немцы и англичане, скупали его по деревням, вывозили или свозили на фабрики, там его чесали, около 60 процентов получалось костры, не имевшей потребления, процентов 20-25 оческов, остаток – чесаный лен. Из него фабрикант брал нужные ему сорта, остальное –продавал. Как молния пришли две мысли. Россия производит 80 процентов всего мирового сырья льна, но рынок не в руках русских. Мы, мы его захватим и сделаем монополией России.

Вторая мысль: зачем везти весь этот мертвый груз на фабрики, не проще ли построить сеть мелких заводов и фабричек в льняных районах, чесать на месте и продавать уже нужный чесаный лен и очески, соответствующие потребностям фабрик и заграничных экспортеров. Сказано – сделано». (с. 121).

 

ХВАТКА РЯБУШИНСКИХ

Рябушинских отличала хватка. Они предъявили ультиматум С. Н. Третьяковy, владельцу и председателю правления Большой костромской льняной мануфактуры: «Если Вы не пойдете с нами, мы пойдем отдельно; у нас деньги, у Вас фабрики и знание, вместе мы достигнем многого».

Было организовано Русское акционерное льнопромышленное общество («РАЛО») с основным капиталом в 1 млн. рублей. Рябушинские внесли в дело 80 процентов, фабриканты – 20 процентов.

Председателем правления был избран С. Н. Третьяков, председателем совета – М. П. Рябушинский. К Февральской революции в руках Рябушинских сосредоточились 17,5 процента всех льняных фабрик. Намеревались создать артель «Лён» – помешала революция. Не помешай революция – сколько бы валюты, а вместе с ней и богатства получила на одном льне горемычная Россия, в которой льноводство убито под корень...

Рябушинские работали, потому что позволяла Система, богатели, обогащали и Систему. Не случись Октябрь семнадцатого, этот злополучный октябрь, оставивший Рябушинских вне родины... Вне дела всей жизни.

 

УСКОРИТЕЛИ ХОДА ГОСУДАРСТВЕННОГО КОРАБЛЯ

Мы намеренно так широко цитируем книгу Б. В. Ананьича «Банкирские дома в России», которая обречена на то, чтобы стать библиографической редкостью при тираже в шесть тысяч двести экземпляров. Не благостную картину он рисует, не один «гром предпринимательской победы, раздавайся», пишет и о мошенниках, лжедельцах – накипи, без которой не обходится ни одно дело, тем более денежное, и о неверных шагах, и об ошибках как случайных, так и закономерных.

Нам бы эту книгу лет пять назад – она бы предостерегла нас от многих шагов и шишек, были бы меньше биты жизнью. Мы бы дали ей подзаголовок; «Введение в богатство», столь она полезна и предвосхитительна. В ней не идеализируются предприниматели, которых после семнадцатого года склоняли только по отрицательным падежам, им воздается по заслугам, как ускорителям хода государственного корабля.

 

МЕРИЛО ИСТОРИИ – ОТДАЧА

Думая прежде всего о собственной выгоде, личной наживе, личном обогащении, они стали деятелями государственного масштаба и вошли в историю именно поэтому. Лиши их царь возможности разбогатеть – нищала бы матушка-Русь. Думали в первую очередь о себе – а отразилось на Родине. Их изображали рвачами, акулами, хищниками, грабителями – ан История определила им место среди истинных патриотов.

У Истории одно мерило: отдача. Да, промышленники агнцами не были, блюли волчьи законы конкуренции, доводили соперников и до долговой ямы, и до самоубийства, разоряли их, не все и не всегда были разборчивы в средствах – но шли в когорте созидателей, ускорителей прогресса. Это их самая главная историческая заслуга. И таких людей обделила вниманием русская литература. Моральные оценки преобладают над анализом, исследованием.

Не странно ли: предпринимательство, созидателей клеймят, клеймят, клеймят – и в то же самое время вовсю пользуются плодами их трудов. Адмиралтейская игла, шпиль Петропавловской крепости, Исаакиевский собор – без них невозможен облик Петербурга. Но ведь и они – при создании – погубили бессчетное число жизней, при том уровне техники, иначе и быть не могло.

 

НЕТ ГОВЯДИНЫ БЕЗ КОРОВЫ

Почему же эстеты и эстетствующие всех мастей закрывают глаза на эти непреложные факты? Сказав «а», надо бы глаголить и «б». Красоте – красотово, предпринимателю – предпринимателево, – так будет по справедливости. Очень много развелось гуманистов: ах, нельзя проводить опыты над животными, это жестоко. Жалеют быка, но жалуют говяжью вырезку. Потребляют лекарства и словно не знают, что любое новое лекарство опробуется на людях же, рискующих здоровьем, это их работа. Нет прибавления без отнимания.

 

СОВЕТСКАЯ ВЛАСТЬ ПЛЮС… ЗАПРЕТЫ

Что такое коммунизм? Это советская власть плюс... запреты, великое множество запретов, поражающих своей бессмысленностью и дороговизной. Пропагандистская машина, на чем свет стоит, клеймила «такой-сякой-разэтакий» Запад, где (мы этого касались) существовал запрет на профессию.

Держалось под строжайшим секретом, что в СССР был запрет на занятие определенных должностей лицами ряда национальностей. В первую очередь это касалось евреев. Если в дореволюционном прошлом был ценз оседлости, то его лишь видоизменили на процентную норму еврейства: она колебалась от 17 до 21,5 процента от общего числа работающих, за чем внимательно следили кадровики в штатском. Пресловутый пятый пункт анкеты (национальность) фактически расшифровывался так: еврей или не еврей. Данные о родителях тоже приводились для того, чтобы установить, нет ли у претендента на должность хоть какого-то процента еврейской крови. В институт международных отношений евреев вообще не принимали, была такая негласная директива.

Во всем мире существует один критерий приема на работу или на учебу: наличие способностей. Конкурс интеллектуальный в расчет не принимался, на первом месте конкурс анкетный, национальный.

 

ИНВАЛИДЫ ПЯТОГО ПУНКТА

Лет двадцать пять назад «Литературная газета» провела дискуссию на тему: «Не теряем ли мы Ломоносовых?», оказалось, теряем, и очень много. А сколько в результате вивисекции по национальному принципу потеряли Эйнштейнов, Иоффе? Потеря гения государству обходилась дороже месторождения алмазов. Сколько же мы потеряли БОГАТСТВА, насколько же мы стали беднее из-за чьей-то, мягко говоря, преступной тупости?

Армянское радио просят рассказать анекдот из двух слов.

– Пожалуйста: «Еврей-колхозник».

Мы теряли дважды: когда потенциального академика лишали возможности учиться и когда тупицу с дистиллированной анкетой дипломировали в академики. Инвалид пятого пункта... Это прискорбно. Если воспользоваться терминологией тридцать седьмого года, это было самое настоящее вредительство.

Армянское радио спрашивают, что такое брокер.

– Отвечаем; это и профессия, и фамилия, и национальность.

 

НИЩЕТА КАК СОСТОЯНИЕ ДУШИ

И сейчас нет-нет, да и раздаются голоса, что предприниматели – сплошь евреи. Среди предпринимателей много евреев, но, очевидно, они добились успеха не потому, что они евреи. На общий старт вышло много, в лидирующей группе – самые предприимчивые. Определялось это не пятым пунктом, а природными данными, головой. Предприниматель работает на рынок, ни одному покупателю не придет в голову (исключая психбольных) поинтересоваться анкетными данными продавца товара или производителя, ему нужно больше товаров, хороших и разных.

Или кому-то этого не хочется, коль над предпринимательством поднимается национальный вопрос? Национальность имеют люди, но никак не товары и не услуги. Сколько же можно делать то, что не только не ведет вперед, но и отбрасывает вспять, к распрям и междоусобицам, к повальной нищете, отвращает от богатства?

Если для кого-то нищета – состояние души, это его личное дело. Но когда всему обществу пытаются навязать нищету как норму жизни и состояние духа – это и противоестественно и безнравственно. Это – пещерно.

 

ИЗ РАЗРЯДА РУГАТЕЛЬНЫХ

Среди слов, которые последние годы чаще всего на слуху, пальму первенства держит, вероятно, слово «привилегия». Это слово, с виду такое безобидное, стало грозным боевым оружием. Им крушатся политические противники, завоевывается авторитет и известность, пробивается дорога в парламент и к вершинам власти. Слово это стало синонимом двух других: «преступность», «злоупотребления».

Речь шла о широкомасштабной операции, даже система подкормки нужных людей из среднего и высшего эшелонов власти всякого рода благами и незаконными поощрениями. Впрочем, утверждая, что поощрения незаконны, мы, видимо, грешим против истины, потому что все было предусмотрено, расписано и утверждено подзаконными актами, не доведенными до сведения широкой общественности и скрытыми под грифом «секретно» или «ДСП» – «для служебного пользования».

Шла двойная бухгалтерия, когда руководитель из номенклатурной обоймы не мог точно сказать, какие же у него доходы. Фактически, он совершал самое тяжкое преступление перед партией: недоплачивал членские взносы. Но в том-то и весь фокус: с благ, которыми он пользовался, партвзносы не брались. У первого секретаря обкома зарплата была где-то в пределах от 500 до 600 рублей, эта цифра стояла и в партбилете, на самом же деле он имел благ на сумму, куда более внушительную.

Устав КПСС, принятый еще при Сталине, гласил: «Несправедливость коммуниста перед партией и обман партии являются тягчайшим злом и несовместимы с пребыванием в рядах партии». Взносы полагалось платить со всех источников дохода. Партноменклатуры это фактически не касалось. Система подкормки была устроена так, что позволяла обходить этот грозный параграф устава.

Армянское радио спрашивают, что такое сверхчестность?

Отвечаем: это когда партийные взносы платятся и со взяток.

 

ПАРТМАКСИМУМ И ПАРТМИНИМУМ

Еще в двадцатых годах был установлен так называемый партмаксимум. Определялось, что зарплата партработника может лишь незначительно превышать зарплату рабочего высшей квалификации. Делалось это, как широковещательно заявлял будущий генералиссимус, для того, чтобы партлидеры не отрывались от народа, который не знал, что генсек ввел и систему так называемых «пакетов». Партработникам в строго установленное время вручались именные пакеты с денежными суммами, которые нигде не учитывались, с которых не брался подоходный налог и не платились партвзносы. Сумма денежных знаков, вложенных в пакет, была строго дифференцирована и устанавливалась «сверху».

Уезжая в отпуск, партбонзы получали бесплатную (или со скидкой, фактически за мизерную сумму) путевку в партсанаторий, лечебные, с которых опять-таки не было никаких удержаний, оплачивались им и дорога туда-обратно вместе с женой иль мужем.

 

ПАУТИНА ИЗ СПЕЦСЕТИ

Страна покрылась густой сетью учреждений с приставкой «спец»: спецбуфеты, спецстоловые, спецхимчистки, спецателье, где лучшие спецмастера шили спецкостюм на спецзаказ, спецобувь, делали спецмебель – все за бесценок или по спецтарифам, в несколько раз ниже государственных, «Спец» – это отступление от норм ГОСТа, отступление со знаком «плюс».

Выпускались банки селедки спецпосола. Были и специкра, и спецосетрина, и спецчай, особым образом приготовленные. Работникам этих спецспецспец платили и спецзарплату – повыше, пользовались они и спецуслутами. В гостиницу ЦК Компартии Узбекистана, что в Ташкенте на Шелковичной улице (окна выходили во двор дома, где жил Сам Шараф Рашидович Рашидов) в спецкиоск завозили спецтоваров на огромные суммы. Покупателями были первые секретари обкомов, мелочиться не любили. Зайти в киоск считали ниже своего достоинства, ставили в списке галочки – на 30-40 тысяч. За покупками приезжали обкомовские «Рафики»; «Волги», даже «Чайки» были неподъемны. В спецбольницах и спецполиклиниках самые дорогие лекарства (приобретенные и за валюту) выдавались за бесценок.

 

ПАРТСКРОМНИКИ И СПЕЦВОЗВРАТ

Рядовой инструктор ЦК с зарплатой в 375 рублей в месяц, плативший с них три процента взносов, фактически получал в десять раз больше, не внося в парткассу ни копейки с того, что имел помимо зарплаты. Это полностью соответствовало нормам коммунистической морали.

Партскромники явно не по одежке протягивали ножки, воспринимая это, как должное, как признание их особых заслуг. Спецболезнью были заражены и советские, и профсоюзные работники.

 

ХВАТАТЕЛЬНЫЙ РЕФЛЕКС

Разврат коснулся и комсомольских деятелей. Первые «университеты» они проходили, расталкивая локтями толпу за куском пирога, скоренько протаптывая дорогу в спецбуфет на улице Грановского и к другим спецобъектам. У многих хватательный рефлекс оказывался сильнее созидающего.

 

БЛАГА – НЕ ПРИДАЧА К ДОЛЖНОСТИ

Просим понять нас правильно. Мы отнюдь не бессребреники, мы тоже за жизнь удобную, красивую и сытую, за то, чтобы дом был полной чашей, нашпигован необходимой аппаратурой – чтоб жилось нормально.

Одно уточнение: мы за то, чтобы блага покупались, а не давались впридачу к должности. Тебе надо, чтобы все было как в «спец» – нет проблем, зарабатывай и покупай услуги.

Нужна консультация иноземного светилы? Заработай. Отдохнуть на Гавайях? Заработай. Домработница, бонна, воспитательница к детям – да мало ли каких потребностей! За-ра-ба-ты-вай! Все стоит денег.

 

ТЕРНИИ К ЕДИНОМУ ЗНАМЕНАТЕЛЮ

Борьба с привилегиями шла в стране с огромными трудностями. Да что там о стране, если и в МЕНАТЕПе не сразу пришли к единому знаменателю. Психология вчерашних номенклатурщиков нет-нет, да и давала рецидивы. У начальников отделов зарплата, если со всеми премиальными, примерно 5-6 тысяч в месяц (это до августа 1991 года) – в полтора раза больше, чем было у президента СССР. Нам представлялось, что эти деньги давали возможность для свободы маневра.

Это было нашей ошибкой: мы забыли, что у нас работают советские люди, с дежурным набором требований: а где ведомственный сад? а где бассейн? а где культпоходы? а где кружки иностранного языка? Неужели МЕНАТЕП так беден, что не расщедрится на новогодние подарки для детей сотрудников?

Одного из нас, обычно умеющего владеть собой, список этих претензий привел в ярость: он не думал, что в аппарате столько «совков»! Готова была разразиться гроза, которую отвел второй из нас, специалист по части дипломатии и компромисса.

 

И ЕЖУ ПОНЯТНО

Деньги есть – пожалуйста, тратьте их на социальные нужды, покупайте услуги. Хотите плавать – покупайте абонемент. Хочется попасть в хорошие медицинские руки – вот прекрасная платная поликлиника, вносите требуемую сумму. И детям репетиторов нанимайте, и отдыхайте, где хочется. Зарабатывайте и освободитесь от нужды, от необходимости трястись над каждой копейкой. МЕНАТЕП должен делать только свое дело, не станет обрастать вспомогательными службами, это и ежу понятно! МЕНАТЕП – это работа, предприятие, а не государство в миниатюре. Мы отсекаем несвойственные нам функции, отсекаем советское.

 

РОДИТЕЛЬ – ЭТО НЕ ПРОФЕССИЯ

И если мы, МЕНАТЕП, стали бы брать на себя заботу о социальной сфере, мы опять скатились бы к элементарной уравниловке и распределиловке. Прибавляя одним, мы отнимали бы у других.

Кто-то многодетен, кто-то бездетен. Производя выплаты на детей, мы тем самым обделяем тех, кто по каким-то причинам детей не имеет или еще не обзавелся семьей.

Иметь детей или не иметь – это личное дело сотрудника. Ушло то время, когда забота о них перекладывалась на плечи государства и предприятия. Хотите иметь детей? Замечательно, зарабатывайте столько, чтобы они ни в чем не были ущемлены. Это ВАШИ дети, ВЫ, и только ВЫ, и должны думать о них в первую очередь. «Отец», «мать» – это не профессия. Соразмерность желаний с возможностями – реалия жизни.

 

ЕДИНИЦА СОВКОВОСТИ

«Совковость» – болезнь глубинная, часты и ее рецидивы. Все они начинались одинаково: «Дай!». Непременно – услуги и непременно – за счет МЕНАТЕПа. Но мы выстояли. Единственное, в чем пошли на уступку, это в распределении продовольственных заказов, выдаем их как бы бесплатно.

Откроем «секрет». Мы знаем, что кто-то стоит две тысячи в месяц. Мы ему платим 1700 и еще выдаем продовольственный заказ на триста рублей, хотя для этого пришлось пойти на увеличение числа штатных работников. Но и эту меру мы рассматриваем как временную, переходную.

 

УРВАТЬ У ГОСУДАРСТВА – БОЛЕЗНЬ ПЛАНЕТАРНАЯ

Было бы большой и непростительной ошибкой рассматривать существование привилегий для элиты только как советское изобретение. Если у нас можно понять ее как подачку за мизерную плату, то на западе, где она тоже процветает, правда, не в таких уродливых формах, объяснение иное: власть предержащие стараются урвать у государства где только можно. Любопытными данными на эту тему поделилась с читателями «Комсомольская правда» (13 декабря 1991 г.):

«Летом 1991 года президент Буш положил конец разъездам теперь уже бывшего руководителя аппарата сотрудников Белого дома Джона Сунуну в оплачиваемом налогоплательщиками лимузине по своим сугубо личным делам. Среди прочих грехов водился за Сунуну и такой вот: ездить на казенной машине из Вашингтона в Нью-Йорк, чтобы побывать на аукционе редких марок.

У членов конгресса США есть свой «спецбуфет»: на Капитолийском холме существуют 14 кафе и ресторанов, где цены более чем умеренные. Скажем, порция вырезки там обходится в 7,5 доллара, а в ресторанах города ее цена начинается с 18 долларов. Там до недавнего времени существовал и банк, в котором не брали плату за проводимые операции. Магазины, в которых законодатели получают скидку».

И нельзя не согласиться с газетой, которая приходит к такому выводу: «...Что же касается любителей дармовщинки... Пожалуй, все же несправедливо острое перо Гоголя приписало эту черту русскому характеру. Она явно интернациональная, просто не родила еще Америка писателя, который столь же талантливо запечатлел бы местных мздоимцев. Мздоимство, как видим, категория интернациональная».

 

К ЛЮБОВНИЦЕ ЗА СЧЕТ НАЛОГОПЛАТЕЛЬЩИКА

Что нас особенно порадовало в газетной статье о борьбе с привилегиями в Штатах, – упоминание о том, что использование служебного транспорта в личных целях – повод для того, чтобы расстаться с престижной должностью в Белом доме. Если бы у нас в стране был американский подход, то, боимся, в правительстве бы уже давно никого не осталось. Наш сановник любого ранга, допущенный к служебной машине, считает, что она обязана обслуживать все его потребности и потребности его близких.

Американцы рассматривают использование гостранспорта в личных целях, как посягательство на карман налогоплательщика. А тот резонно считает: почему это мистер имярек за мой счет обделывает личные делишки? И президент бессилен: он не может покрывать тех, кто вызывает справедливые нарекания налогоплательщика.

У нас этого нет по простой причине: принято прятать расходы на содержание аппарата за семью печатями, мы собственного народа страшимся больше, чем американского шпиона. Народ может знать зарплату среднего госслужащего, но ему не докопаться до истинных доходов этого служащего, во что обходится его содержание. А разница между зарплатой и содержанием гигантская.

 

ДОСТУП К КОРМУШКЕ

Ряда аспектов борьбы с привилегиями мы уже касались – остановимся еще на одном, связанном с экономической необходимостью борьбы с ними. Привилегии были порождены кастовостью, приручением к кормушке. Пролезало это даже в такую область, как литература. В цехе изящной словесности возник термин «секретариатская литература» – книги, выпущенные секретарями писательского союза.

 

ИЗ КРЕСЛА – В КЛАССИКИ

Издревле у наиболее именитых писателей выходили собрания сочинений. Доступ к имени обеспечивало руководящее кресло. На какие только унижения не шли так называемые классики, лишь бы удержаться при кресле, а стало быть, – и при должности, при собрании сочинений, весьма прибыльном – по 40-50 тысяч рублей с тома (когда рубль был Рублем).

В секторе литературы ЦК восседали чиновники от писательства, одержимые зудом печататься. Их «твореньям» открывалась зеленая улица, предисловия подписывались самыми звонкими литературными генералами. Рука мыла руку: я тебе – предисловие, ты мне – возможность быть в секретарях, издаваться и переиздаваться, стать при жизни классиком.

 

ИСТОРИЯ ВЗЯТОК НЕ БЕРЕТ

Беда их, что история взяток не берет. Многие померли задолго до физической кончины, их забывали сразу, едва те становились рядовыми. А их собрания сочинений так и стоят на полках библиотек невостребованными. Сколько же непроизводительных трат: бумага, типография, распространение, гонорар – и всему цена макулатурная, две копейки за килограмм.

Привилегии – это узаконенное средство набега на казну. Тати с большой дороги грабили меньше, чем интеллигентные разбойники.

 

НОМЕНКЛАТУРНАЯ СМЕТАНА

У номенклатуры свои законы, четко расписывалось, кто, когда и какими благами мог пользоваться. Секретари ЦК отдыхали в отдельных дачах, заведующие отделами – в отдельных домиках дачных поселков, их замы имели право только на полдомика. Лето 91-го года мы оба провели на даче в подмосковном Успенском, среди партийно-советской элиты (та платила за аренду копейки, с нас взяли по стоимости).

В первую же неделю наши жены забастовали: «Не будем ходить в дачный магазин, это унизительно. Сегодня нам продавщица отрезала: «Вам сметаны? Да ее министрам не хватает!»

Каждый сверчок знай свой шесток... Именно этот принцип и исповедовали недавние сильные мира сего: едва чувствовали перемену в судьбе (шесток повыше), как сразу начинали с новых благ – в соответствии с появившимся статусом.

Многое меж строк читается в интервью бывшего пресс-секретаря Президента СССР В. Игнатенко («АиФ» № 34,1991 г.): «Шенин, тоже замешанный в перевороте, накануне этого приехал в Сочи отдыхать и занял дачу № 4 – отдельный особняк. Он отдыхал не по «рангу» – в колоссальной даче, которая не посещалась уже более 6 лет. Последним там жил, как мне сказали, Романов. На отдельной даче мог отдыхать только президент. Ну и, может быть, премьер».

Особняк, пустующий лет шесть, о двадцати-тридцати комнатах – в Сочи, комендант, охрана, обслуга, исправно получающая зарплату только за эффект присутствия... Дача, природой предназначенная приносить прибыль (и в валюте!), попади она в руки делового человека, камнем висела на шее госпартбюджета!

Но продолжим цитату: «Пуго приехал на отдых на «Волге», а уехал на огромной машине, которую в народе называют «членовоз». Примеряли корону...

Номенклатурная сметана, номенклатурные «членовозы»... И все это воспринималось всерьез, было нормой жизни! На что люди тратили себя? Самое поразительное – к таким деятелям пытались пристегнуть и МЕНАТЕП.

 

КОМУ-ТО ВЫГОДНО…

Распускались слухи, один другого нелепее. Муссирование слухов о, якобы, незаконных источниках поступления денег в МЕНАТЕП возникает не само по себе, оно выгодно определенным кругам, чтобы отвести удар от себя.

Мы никогда не станем богатыми, если не будем открытыми, если у нас по-прежнему станет бездействовать фискальная служба. Стремление к правовому государству означает, что наш государственный корабль взял курс на строжайшее соблюдение законности, в том числе и законности доходов.

Один из самых богатых людей в правительстве Финляндии – министр торговли и промышленности Каукко Юхантало. Помимо министерской зарплаты, он обладает акциями на сумму более чем в два миллиона марок.

Увы, читатель, мы не смогли выяснить, кто самый богатый министр у нас. Доходы наших министров так и остаются «терра инкогнита» для журналистов.

{«Рабочая трибуна», 5 декабря, 1991 г.)

В самом деле, почему мы фактически ничего не знаем о своих избранниках, цифре их накоплений? Вопрос не из праздного любопытства, вопрос для многих СТРАШНЫЙ: если накоплений хотя бы в два раза больше заработанного, возникает вопрос: откуда? Наследство заокеанского дядюшки? Документируйте, укажите источник. Не можете доказать свою честность – освободите кресло.

Разговоры о том, что забота о сохранении коммерческой тайны или страх перед рэкетирами лишают возможности обнародовать доходы – это для недоразвитых. Деловой Запад стремится к обнародованию, это и реклама, и показатель, чего же он стоит, и доказательство чистоты и честности. Вся Америка знает, сколько чего у Буша, его финансовое хозяйство выставлено на всеобщее обозрение, И не приведи Бог, если хоть что-то будет скрыто, – импичмент!

 

СЕКРЕТ СЕКРЕТОВ

У нас до сих пор «для служебного пользования» данные не просто о доходах, даже о зарплате депутатского корпуса, о том, во сколько же обходится стране один депутат, его лечение в больницах для номенклатуры (название ликвидировано, но суть осталась), санаториях и домах отдыха.

Магнитом притягивает их санаторий «Сосны» (на библиотечных книгах сохранился штамп «Лечсанупр Кремля»), в 1991 году путевка на 24 дня стоила 120 рублей – это со всякими скидками (коммерческий курс – 52 рубля в сутки).

 

ДОПЛАТА ИЗ КАРМАНА НАЛОГОПЛАТЕЛЬЩИКА

Одиночный номер 25 квадратных метров, телевизор, лоджия с лежаком и шезлонгами, ванная. Бассейн, теннисный корт, массаж, душ Шарко, грязевые ванны, консультации лучших врачей, анализы, уколы, указатели промеренных пешеходных маршрутов, пляж, куда можно спуститься и на спецлифте, четырехразовое питание, соснизированный воздух вдалеке от магистралей. В гостинице такой номер стоит 100-150 рублей в сутки, без всяких других благ. Фактически, стоимость путевки для элиты была раз в десять, как минимум, меньше себестоимости. Из того же кармана содержание и обслуживающего персонала (кстати, и для него в рабочей столовой в 1991 году были льготные цены).

Нужны ли такие «Сосны»? Вне всякого сомнения. Людям нужен отдых, нужно и лечение. С одной существенной оговоркой: пусть отдыхающие за все платят САМИ, не вводят налогоплательщика в лишние расходы. Существование подобных здравниц аналогично теневой экономике, ибо оно незаконно.

 

ЖИЗНЬ ПО ЧИНУ

А. П. Чехов пошутил, что мужчина состоит из «мужа» и «чина». В Штатах эту шутку не поймут или модифицируют сугубо по-американски: мужчина состоит из «мужа» и чековой книжки. Положение в обществе определяет последнее.

В России – не будем говорить, к счастью это или к сожалению, – «кошелек» служит как бы подпоркой к «чину»: что ты за «чин», если ты без «кошелька», и что ты за «кошелек», если у тебя нет «чина»? Это – особенность России, игнорировать которую деловым людям просто невыгодно.

Петр Великий ее использовал самым эффективным образом – ввел 24 января 1722 года Закон о порядке государственной службы, получивший название Табели о рангах. Отныне голова, ум стали цениться выше.

 

УМ КАК ПРОПУСК К БОГАТСТВУ

Петр определил, что право на богатство получают преимущественно за ум и способности. Табель о рангах помогла «беспородным» предпринимателям стабилизировать свое положение в обществе, попасть – на равных – в высший свет. Пребывание поблизости от трона, связи, знакомства ускоряли процесс накопления богатства.

Пробился в первую восьмерку (восьмой класс соответствовал коллежскому асессору, в армии – капитан и ротмистр) – заработал право на потомственное дворянство, сделал лучше и детям.

Петр Первый был провидец: обязывал жить по чину, если по-современному – поддерживать имидж на должном уровне: «За требование почестей и мест выше чина при публичных торжествах и официальных собраниях полагался штраф, равный двухмесячному жалованью штрафуемого; треть штрафных денег поступала в пользу доносителя, остальное – на содержание госпиталей. Такой же штраф полагался и за уступку своего места лицу низшего чина».

Предусматривалось, что во всем надо быть «по чину»: каждый должен иметь экипаж и ливрею, своеобразные своему чину. Сыновья титулованных лиц и вообще знатнейших дворян, хотя и имеют, в отличие от других, свободный доступ к придворным ассамблеям, но не получают никакого чина, пока «отечеству никаких услуг не покажут и за оные характера не получат». Публичное наказание на площади, а равно и пытка влекут за собой утрату чина, который может быть возвращен лишь за особые заслуги.

 

СТАВКА НА РЕЗУЛЬТАТ

Дорога к чинам – дорога к положению – дорога к богатству. Порядок мог быть и иным: дорога к богатству дорога к чинам – дорога к положению. Главным для Петра был результат. Старались изо всех сил, лишь бы оказаться классом поменьше.

 

ШЛЮЗЫ К КАРЬЕРЕ

Петр открыл шлюз, ведущий к карьере. Стремление сделать ее – было опорочено после семнадцатого года. Само слово «карьерист» стало считаться чуть ли не бранным. Хотя, собственно, что в том дурного? Человек ставит перед собой цель – стимул всей деятельности, подчиняет себя, все свои поступки достижению этой цели. Сен-Симона в юности слуга будил двумя словами: «Вставайте, граф, вас ждут великие дела!» Не нацеленность ли на Великое способствовало его бессмертию? Кому-то карьера нужна для самоутверждения, кому-то как средство разбогатеть – действуйте! У нас семьдесят лет самовыдвижение считалось признаком дурного тона, проявлением нескромности. Вспомним, сколько говорилось в обличительном тоне об амбициозности Б. Н. Ельцина: да как это так, не считается с мнением ни ЦК, ни Политбюро! Как показало время, амбициозность будущего Президента России была вполне обоснованной. В 1989 году, когда избирался Председатель Верховного Совета СССР, в зале был шок: выдвинул свою кандидатуру рядовой депутат А. М. Оболенский. Как посмел? Почему без согласования с Политбюро?!! Где допуск в номенклатуру?!!

 

СТИМУЛЯЦИЯ КАРЬЕРИЗМА

Часто приходится слышать мнение, что в Америке нет чинопочитания, нет и нужды в чинах. Это не так: Америка – страна сплошных карьеристов, каждый стремится к карьере миллионера. В доброй старой Англии институт пэров и лордов не пережиток, а стимул. «Железная леди» М.Тэтчер, уйдя в отставку, получила право заседать в палате лордов – за заслуги в деле обогащения народа. Регент российского престола раздает звания княжеские и графские – стимулирует единомышленников.

И мы в МЕНАТЕПе подумываем о своего рода подобии Табели о рангах, форме – собираемся тем самым интенсифицировать труд наших работников, разбогатеть и на этом.

Я тем и делаю карьеру,

Что я не делаю ее, -

лозунг не для менатеновцев.

В промтоварном магазине. Покупатель:

– В симпатичной коробочке – это духи?

Продавщица:

– Во Франции это туалетная вода, у нас – духи.

(Сценка из жизни.)

 

ВЕЛИК БЫЛ ЦАРЬ ПЕТР!

Был до революции еще один стимулятор достижения богатства, введенный все тем же тонким психологом и великим реформатором Петром Великим. Регламентом по главному магистрату 16 января 1721 года было повелено всех регулярных граждан (т. е. все городское население за исключением иностранцев, шляхетства, духовенства и подлых людей – чернорабочих, поденщиков) разделить на две гильдии, причем к ПЕРВОЙ гильдии, или к ПЕРВОСТЕПЕННЫМ, отнесены: «…банкиры, знатные купцы, которые имеют отъезжие большие торги и которые разными товарами в рядах торгуют, городские доктора, аптекари, лекари, шкиперы купеческих кораблей, золотари, серебренники, иконники, живописцы, а ко ВТОРЫМ, «…которые мелочными товарами и харчевными всякими припасами торгуют, рукомесленные, рещики (резчики), токари, столяры, портные, сапожники и сим подобные».

При Елизавете Петровне в 1724 году «Инструкцией московского купечества старшинам и старостам со товарищи» было повелено разделить купечество на три гильдии. Манифестом от 17 марта 1775 года купечество было освобождено от подушной подати. К первой гильдии причислялись те, которые имели капитал более 10000рублей, ко второй – от 1000 до 10000 рублей, имевшие меньше пятисот причислялись к мещанам.

 

ДОНОСЧИКИ НЕ У ДЕЛ

Тогда же был установлен особый, гильдейский сбор (налог) – один процент от объявленного капитала. Объявление капитала предоставлялось на совесть каждого, и никакие доносы на утайку имущества не принимались. Потом сумма объявленных капиталов несколько раз повышалась в связи с изменением курса рубля (гильдий с 1863 года осталось две).

 

КУПЕЦ ПРИ КАПИТАЛАХ-С!

У гильдий было самоуправление, избирались старшины, старосты, утверждалась смета расходов. Так шла защита интересов купечества, это был своего рода профессиональный союз богатеющих торговцев с предпринимательскими замашками, они и торговали и промышляли, то есть поднимали промышленность, вкладывали капитал в производство товаров.

Купцы третьей гильдии старались именовать себя просто купцами, хотя это и было не положено. Но уж переход на следующую ступень – во вторую гильдию – обставлялся пышно. «Я – купец второй гильдии!» – это звучало. Купец первой гильдии – это уже близко к генеральскому званию.

Излюбленное карикатуристами и сатириками изображение купца – в поддевке, с массивной золотой цепью через исполинское пузо, волосы на пробор, обильно политы репейным маслом – своего рода визитная карточка: вот я каков, при деньгах-с! И введение института купцов, и деление их по степени богатства – все это стимулировало тягу к новому, более высокому сану, что приводило и к увеличению прибыли.

 

БЕДНЫЙ ДА СТАНОВИТСЯ БОГАТЫМ

Петр Первый был царь из царей: соединял в себе и политика, и психолога, и бизнесмена. Тонкое понимание особенностей россиян привело его к тому, что вроде бы сугубо административными мерами («Табель о рангах», гильдии купцов) он внес неоценимый вклад в обогащение России, в стимулирование богатства. Честь и хвала ему за это! И когда поднимается вопрос о воссоздании купечества, восстановлении гильдий третьей, второй и первой степени – мы только «за»: богатый да богатеет, бедный да становится богатым! Элемент тщеславия тоже можно сделать работающим на прибыль.

 

ПРОБИВАНИЕ К ОЛИМПУ

После Октября семнадцатого года в стране прижилась масса извращений, которые таковыми редко кто и считал, настолько они стали привычными и неотъемлемыми элементами системы. Народилось целое племя так называемых пробивных людей, вся ценность которых заключалась в том, что они были вхожи, ногой – это почиталось высшим пилотажем – открывали дверь в любой кабинет, даже самый вместительный.

Племя это, если воспользоваться терминологией тридцать седьмого года, было вредительским, мешало выполнению мало-мальски сбалансированных планов, толкало к разорению и – было необходимым элементом в системе бессистемья.

В донельзя зацентрализованной державе, где все распределялось (старые журналисты помнят, что на талонах на бензин для редакционных нужд стояло сталинское факсимиле), где и намека не было на научную организацию труда, – исключительное значение приобретали личные связи. В заслугу членам ленинско-сталинского Политбюро ставилось, что они могли оперативно решать любые вопросы. В стране всеобщей нужды, дефицита самого необходимого, проблемы возникали на ровном месте. Бывало, сдача крупного объекта задерживалась из-за нехватки ящика гвоздей.

 

ШТОПАЛЬЩИКИ ПРОРЕХ

Летели пробивные в Москву, пробивались к Орджоникидзе, Куйбышеву или Микояну, или к кому-то там еще, те воспринимали это как должное, выполняя функции диспетчерские, снабженческие, а отнюдь не положенные по должности. На уровне премьер-министра решался вопрос о том, что зауральскому совхозу необходим гусеничный трактор. Экс-президент ставил себе в заслугу, что помог решить жилищную проблему писателю из бывших диссидентов. Они не могли заставить работать Систему, вот и занимались штопкой прорех, ремонтируя дырявый кафтан довольно своеобразно: чтобы залатать рукав вырезали кусок материи из полы.

Аптекарь спрашивает ученика:

Кто-нибудь приходил?

Один, с простудой.

Что ты ему дал?

Слабительное.

Где он?!

Вон стоит, кашлянуть боится.

 

РУКАВ ИЗ ВОРОТНИКА.

Бывало, рукав зашивали, обрезав воротник. Ехал Горбачев по Сибири – и того нет, и другого, и третьего, обещал принять срочные, решительные меры. Обсуждали на Политбюро, рекомендация в силе Закона – выделить дополнительные ассигнования, стройматериалы и прочие брага. Сибирь что-то получала.

Страдающей стороной оказывались регионы, не сумевшие заполучить столь высокого визитера: отнимали – у них. Это называлось деловой поддержкой авторитета генерального секретаря ЦК КПСС, который никак не мог взять в толк, что от его поездок по стране становилось только хуже, они разорительны, толкают еще ближе к пропасти нищеты. А ведь гордился: как же, пообщался с народом, принял меры…

Подобный стиль работы высших эшелонов власти оказался живуч, в чем мы многократно убеждались, работая советниками по экономике главы правительства России. И сам премьер, и его заместители подписывали бумаги: выдать такому-то колхозу тонну минеральных удобрений, сто метров ситца… Удивительно ли, что на обдумывание и решение глобальных проблем времени просто не оставалось.

Сами за себя говорят о прогнившей Системе приводимые ниже документы.

Выписка из протокола № 7 заседания Комиссии по Установлению персональных пенсий при Совете Министров СССР от 11 апреля 1983 года:

«...167. СЛУШАЛИ: Ходатайство Министерства иностранных дел СССР об установлении персональной пенсии союзного значения Брежневой Галине Леонидовне, 1929 г. р., беспартийной. Пенсии не получает, с 23 марта 1983 года является инвалидом второй группы.

ПОСТАНОВИЛИ: Установить т. Брежневой Г. Л. с 23 марта 1983 года персональную пенсию союзного значения в размере 200 (двести) рублей в месяц пожизненно.

Председатель комиссии Г. СИЗОВ

Ответственный секретарь и член комиссии

Т. НИКОЛАЕВА

* * *

Выписка из протокола № 28 заседания Комиссии по установлению персональных пенсий при Совете Министров СССР от 21 июня 1988 года:

«...176. СЛУШАЛИ: О персональной пенсии Брежневой Галине Леонидовне, 1929 г. р.

ПОСТАНОВИЛИ: 1. Решение комиссии от 11 апреля 1983 г. (протокол № 7, пункт 167) об установлении т. Брежневой Г. Л. персональной пенсии союзного значения отменить как принятое с нарушением Положения о персональных пенсиях.

2.Установить т. Брежневой Г. Л.с 1 июня 1988 года персональную пенсию союзного значения в размере 150 (сто пятьдесят) рублей в месяц пожизненно.

Председатель комиссии И. КАПИТОНОВ

Ответственный секретарь комиссии

Т.НИКОЛАЕВА

* * *

Совет Министров СССР

РАСПОРЯЖЕНИЕ

от 10 мая 1986 года № 916р

Принять предложение Комиссии по установлению персональных пенсий при СМ СССР об установлении т. Брежневу Ю. Л. персональной пенсии в размере 275 рублей в месяц, а также о сохранении за ним права пользоваться первой поликлиникой Четвертого Главного управления при Минздраве СССР и столовой лечебного питания.

Председатель Совета Министров СССР Н. РЫЖКОВ

* * *

Совет Министров СССР

РАСПОРЯЖЕНИЕ

от 26 мая 1986 года № 1058р

Принять предложение Комиссии по установлению персональных пенсий при СМ СССР о частичном изменении распоряжения СМ СССР от 10 мая 1986 года № 916, установив т. Брежневу Ю. Л. персональную пенсию в размере 300 рублей в месяц.

Председатель Совета Министров СССР Н. РЫЖКОВ

* * *

Совет Министров СССР

РАСПОРЯЖЕНИЕ

от 6 июня 1988 г. за № 1151р

Москва, Кремль

…Распоряжения Совета Министров СССР от 10 мая 1986 года № 916 и от 26 мая 1986 года за № 1058 о материальном обеспечении т. Брежнева Ю. Л. отменить.

Председатель Совета Министров СССР Н. РЫЖКОВ

* * *

ВЫПИСКА из протокола № 28 заседания Комиссии по установлению персональных пенсий при СМ СССР от 21 июня 1988 года:

«...2. Установить т. Брежневу Ю. Л. с 6 июня 1988 года персональную пенсию союзного значения в размере 220 рублей в месяц, в виде исключения, пожизненно.

Председатель комиссии И. КАПИТОНОВ

Ответственный секретарь Т. НИКОЛАЕВА

ЭТО НЕ П. А СТОЛЫПИН!

Премьер-министр великой державы, который три (!) раза возвращался к вопросу о размерах пенсий бывшему первому заму министра внешней торговли, то разрешил увеличить ее на 25 рублей, то отменил свое же решение, – это не премьер-министр. Он так и оказался неспособным создать систему, освобождающую его от необходимости вникать в столь микроскопические проблемы.

Себестоимость рабочего часа премьера – сотни миллионов рублей. Он похвалялся тем, что работал по 15-16 часов в сутки. А ведь именно при нем и начался развал экономики. Грош цена такой работоспособности, если она направлена на ловлю блох. Узнай американцы, что их президент занимается центовыми проблемами... Ситуация для Америки анекдотическая: такого просто не внесут даже в избирательные бюллетени.

В мужском коллективе получили премию, идет собрание, как ее оприходовать,

– Давайте пропьем! – предложила группа товарищей.

– Давайте пропьем с женщинами легкого поведения! – предложила другая.

– Может, сходим на экскурсию? – предложил кто-то.

– А не лучше ли отдать премию женам? – пискнули из задних рядов.

– У меня в руках монета, – сказал председатель собрания, подводя итог. – Если упадет решкой – премию пропить, если орлом – пропить с женщинами, если на ребро – пойдем на экскурсию, если зависнет в воздухе – отдадим женам!

Хорош не тот пожарный, что быстро тушит, а тот, что до пожара не доводит. И не быть нам богатым, пока не появится Система, исключающая отвлечение внимания высшего эшелона власти на решение дел, разрешимых на уровне клерка.

 

ГОЛОС ИЗ ПРОШЛОГО ЗА ДИКТАТ КУЛАКА

Коль уж зашла речь о бывшем премьер-министре, небезынтересно мнение о нем человека из партийно-советской легенды Лазаря Моисеевича Кагановича. Незадолго до кончины он дал интервью:

«Возьмите уголь. Меня трясут забастовки. Каждая забастовка. Я знаю, что такое шахта, что такое уголь. Я был нарком угольной промышленности. Лазил по этим шахтам и знаю. Знаю бедняг рабочих, как они работают. И вместе с тем не могу допустить, чтобы у нас были такие забастовки. Внутренне. Органически. У меня раздвоение. Как быть? Одобрять? Не одобрять? Одобрять я не могу. В то же время трудное положение у них. Вместе с тем... уголь... если забастуют... Это черт знает что! А железнодорожники если забастуют?.. Так что видите, вот эти все шибздики, которые вокруг да около ходят, в том числе и «рои» всякие, и прочие, так им что, им что до забастовки, что остановка железнодорожного транспорта или что-нибудь такое. А буза, которая идет между Арменией и Азербайджаном, это же черт знает что! Или возьмите: контейнеры. Оказывается, десятки тысяч контейнеров стоят и не вывозятся. Что это такое? Да разве я бы допустил нечто подобное?! Да разве я молчал бы?! Морской министр выступает: «С восемьдесят восьмого года получатели не забирают у меня контейнеры, которые стоят в портах». Где же ты был, морской министр?! Как ты допускаешь подобное?! Разве это возможно? Это невозможная вещь! То, что делается сейчас в стране... Я послушал заседание Совнаркома по телевизору. Это было дней 15 тому назад. Я сидел, и меня трясло. Бедняга Председатель Совета Министров Рыжков говорит: «Товарищи, это невозможная вещь. Ведь так нельзя! Страна же у нас разорится, если так дело дальше пойдет». Ну, кого ты агитируешь? Кого ты страшишь? Ты назови фамилию и скажи: «Товарищ прокурор, пойдите сюда. Привлеките к суду такого-то». Вот и все!

Так вот ты, пожалуйста, скажи: привлеките-ка его по закону к суду. К суду того получателя, который с 88-года не выписывает контейнеры с товарами, а товаров в магазинах нет. Так его на 10 лет посадить надо, сукиного сына! По закону... Ты и суди по закону прохвоста эдакого!»

 

ДИКТАТУРА ВЫГОДЫ

Круты были на расправу, ох круты!!!

Но – не были уговаривающими, не взывали к совести на заседаниях правительства. Но они не смогли и не могли создать систему, где бы руководил принцип Выгоды. Они так и не пришли – да и не шли! – к диктатуре Выгоды, были за диктат кулака. Систему стимулов они подменили Страхом. Это был возврат к рабовладельческим временам. Раб отбывал повинность, его лишили перспективы. Отсюда и результат.

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:

«Какими деловыми принципами вы руководствуетесь при подборе кадров?

Мы отдаем предпочтение молодым, ибо это качество подразумевает высокую работоспособность (10-12 часов в день) и мобильность сознания. Мне 26 лет, генеральному директору – 27, самому старшему из директоров – 36.

Кроме того, у нас особый психологический климат. Мы имеем возможности взять на одно место нескольких человек и дать им возможность проявить себя. Стаж, опыт, образование существенной роли не играют. Главное – как человек работает. Критерии оценки в зависимости от направления работы разные. Это может быть и количество принесенной прибыли, и число привлеченных клиентов.

Кроме того, все сотрудники знают, что у нас есть кадровый банк. Из тех специалистов, что находятся в поле нашего зрения, мы можем сменить свой штат полностью три раза».

(Газета «Карьера», март 1991 г.

Из интервью с директором по рекламе

МЕНАТЕПа В. Сурковым)

«МНТК – МЕНАТЕП: деньги – такая вещь, которую можно брать и за глаза

Межотраслевой научно-технический комплекс (МНТК) «Микрохирургия глаза» сделал первые шаги к цивилизованной страховой медицине. Желающие в течение пяти лет получать в МНТК внеочередное бесплатное медицинское обслуживание смогут приобрести в ближайшее время специальные свидетельства, которые комплекс выпустит совместно с АКИБ НТП – базовым банком международного финансового объединения МЕНАТЕП.

22 ноября представители МНТК и МЕНАТЕПа провели заключительный этап переговоров по выпуску свидетельств.

По словам начальника планово-аналитического управления дирекции по планированию МФО МЕНАТЕП Сергея Заболотских, это первый в России опыт сотрудничества финансовой группы и медицинского учреждения и реальный шаг на пути к добровольной страховой медицине.

Как сообщил генеральный директор МНТК Святослав Федоров, обладатели свидетельств получают право на бесплатное медицинское обслуживание в московском и во всех 12 региональных центрах «Микрохирургии глаза». В острых случаях помощь будет оказана немедленно, при плановом обращении – в течение одного-двух дней.

По договору между МНТК и МФО МЕНАТЕП КИБ НТП будет продавать свидетельства в течение одного года. Приобрести их можно будет только в Москве – через управление ценных бумаг банка и те почтовые отделения, с которыми МЕНАТЕП заключил соответствующие соглашения. Общий тираж свидетельств – 100 тыс. экземпляров, стоимость – 920 руб. Если за гарантийный пятилетний период владелец свидетельства ни разу не обратится за помощью, деньги он получит обратно».

(«Коммерсант», ноябрь 1990).

 

VIII. БУДЕТ И РУБЛЬ ЭМБЛЕМОЙ ЛЮБВИ

(НАЕДИНЕ С ДИКТОФОНОМ)

Нас запугивают тем, что мы из крупнейшей индустриальной державы можем превратиться в аграрное государство. Да к этому стремиться надо! У аграрной страны снимается масса проблем, в первую очередь, экологических. У нас индустриализация довела до того, что во многих регионах без противогаза на улице не появиться, каждый четвертый болен раком, так канцерогенна атмосфера. Мы привыкли играть словами: аграрный придаток индустриально развитых держав. Можно ставить вопрос и иначе: индустриальный придаток аграрных держав. У аграрных стран куда больше шансов на выживание! И – надо еще посчитать, что выгоднее: быть аграрниками или индустриалами. У сельского жителя куда меньше расходы на здравоохранение.

* * *

Если сотрудник МЕНАТЕПа поедет куда-то за границу, возьмет с собой сырокопченую колбасу, хлеб, сахар, маргарин и будет там питаться этим, не пользуясь гостиничными услугами, если он остановится в десятиразрядной гостинице, дескать, надо экономить деньги и все прочее, он вернется домой уже не сотрудником МЕНАТЕПа. Экономь на чем угодно, не давай затоптать имя фирмы.

Если приехал какой-то зарубежный гость, ты устраиваешь прием и будешь угощать его килькой в томатном соусе, – ты ставишь себя вне МЕНАТЕПа. К реноме фирмы мы относимся очень внимательно.

* * *

По сути дела – мы оба изменники своего класса. Мы изменники дела рабочих и крестьян, но мы за то, чтобы рабочие и крестьяне жили хорошо. И тога изменника в данном случае нас не тяготит. Она только радует. Хотя это и пугает наших родителей.

* * *

Бедность вбивалась в нас и постановлениями Госкомитета по ценам, которые ошарашивали сведущих людей. Почему проститутки в Тольятти отдавались за колготки? Весь мир дивился: цена колготкам равна цене десяти коробков спичек. Вот отсюда и идет соответствующая молва, что советские проститутки самые дешевые в мире.

* * *

Наши отношения с властями? Еще несколько месяцев назад мы считали за благо власть, которая бы не мешала нам, предпринимателям. В этом отношении идеальным правителем был М. Горбачев. На том этапе нашего развития этого было достаточно. Теперь, когда предпринимательский класс набрал силу и процесс этот остановить уже невозможно, меняется и наше отношение к власти. Нейтралитета по отношению к нам уже недостаточно. Необходима реализация принципа: кто платит, тот и заказывает музыку. Принципа, получившего права гражданства в так называемом цивилизованном мире.

Структуры власти функционируют на деньги налогоплательщика. Те, кто за чертой бедности, кто освобожден от налогов, власть не содержат. Они находятся – будем называть вещи своими именами – на иждивении у предпринимателей, бизнесменов. Беднота только выиграет, если правительство будет в своей деятельности руководствоваться интересами среднего предпринимателя, от которого поступает основная масса налоговых поступлений. Чем увереннее чувствует себя средний предприниматель, тем социально защищеннее тот, кто сегодня – пока! – за чертой бедности.

Мы не сдвинемся с мертвой точки, пока не произойдет перелома в общественном сознании, что именно предпринимательское сословие выходит на арену власти, становится правящим, что только от него зависит, появится ли в стране, наконец, неподкупное, независимое правительство.

До семнадцатого года в России были неподкупные, независимые правители (взяточники в их рядах – исключения, подтверждающие правило). Многие были столь обеспечены, что материальная сторона дела их не интересовала, их влекла политика сама по себе: политика как способ самовыражения, реализация своих возможностей, наконец, удовлетворение собственного тщеславия. Они работали за идею, а не за зарплату.

Советская власть привилегиями накинула на всю номенклатуру сверху донизу хомут независимости. Стоило кому-то зашагать не в ногу, как он сразу же выпадал из руководящей обоймы. Даже если никто из сталинских и других министров и не брал подношений, все равно он был подкуплен системой привилегий, вне которой функционировать не мог.

В большую политику на Западе идут, как правило, люди обеспеченные, для кого зарплата перестает играть решающую роль, кому политика интересна сама по себе. Идут сознательно, зная, что потеряют в доходах. И в России сейчас немало предпринимателей, для которых министерская зарплата не играет никакой роли, которые смогут работать не за страх, а за совесть. Они имеют столько, что их невозможно подкупить, они независимы, заработали и право и возможность проявить себя в политической сфере, куда идут не дилетантами, а профессионалами: подняв Дело, они в состоянии поднять и государство. По натуре и складу характера, по природным данным – они созидатели. Вполне возможно, что они не ахти какие ораторы, не все будут смотреться на трибуне. Этот минус на фоне профессиональных говорунов в конечном итоге обернется огромным плюсом. Будет расти армия работодателей, а вместе с нею и армия зарабатывающих по труду, по способностям.

Каким быть правительству и кому быть в правительстве, станет определять налогоплательщик. Из группы претендентов, неподкупных и независимых, путем голосования он изберет тех, чьи политические интересы будут в гармонии с его деловыми интересами. Чем больше Дела, тем больше сбор от налогов, тем больше ассигнований на социальные нужды. Правительство, служащее интересам предпринимателей, оказывается, в конечном итоге, правительством народа и для народа. От того, что глава правительства богат, выигрывает и беднота. Буш, Тэтчер, Миттеран, Коль и другие лидеры, как прошлого, так и настоящего, были независимы, потому что богаты. Знаменательно, что за них голосовал и самый бедный избиратель!

Нам, предпринимателям, не нужно купленное правительство. Мы будем способствовать тому, чтобы путем демократических выборов к власти пришли те, чьи независимые интересы совпадают с нашими устремлениями. Такую власть мы будем и поддерживать и финансировать. Не справится – последуют соответствующие шаги, направленные на то, чтобы у власти были сторонники предпринимательства.

* * *

Встретились с предпринимателем-провинциалом. Беседа не получилась. Для него номерок в гостинице «Россия» в центре Москвы предел мечтаний. Гостиница «Россия», с точки зрения тех, кто знает пятизвездные отели, – это постоялый двор, конюшня. Для кого гостиница «Россия» – роскошь, тому в предпринимательстве пока делать нечего.

* * *

Что сейчас дает должность? Прежде всего, право на вымогательство. Потому что, оказывается, даже у самой мелкой сошки столько прав, что она в состоянии прихлопнуть любой могучий организм. И это на самом деле так. Возьмите, допустим, ветеринарную службу, возьмите санслужбу или таких бандитов с большой дороги, как пожарные. Это такое поле для грабежа, профессиональное, поставленное на выверенную основу, когда тебя запирают в угол... и единственный способ выйти из угла – кинуть денежку. И чем меньше у человека зарплата, тем, оказывается, у него больше, как это ни парадоксально, прав на вымогательство. Собственно, минимальность оплаты как раз заложена в право на вымогательство.

* * *

Старый писатель, ярый защитник большевистской системы, прознал, что его сын продает щенков редкостной породы собак – бультерьеров – щеночек за десять тысяч. Отец был на грани инфаркта: как, какая-то сучка приносит столько, сколько он получил гонорара за свою книгу, на которую угрохал шесть лет! Начал писать жалобу. Да спохватился, занедужил. Некуда жаловаться на такую вопиющую несправедливость...

* * *

Как мы не даем самоуспокоиться сотрудникам? Привыкание к стабильности, неизменности своего положения – губительно. МЕНАТЕП – это подобие стайерского забега с выбыванием. Пробежал круг, пришел последним – все, до свидания. Этой, казалось бы, жестокой, немилосердной системой мы все время запускаем сотрудникам ежа под рубаху. Останется тот, кто самый нужный. Тот, у кого самый большой доход, самая 6ольшая прибыль. Принес прибыль, минимальную, по сравнению с другими? Уступите, пожалуйста, свое место тому, кто на вашем же месте принесет большую прибыль. Эксплуатация? Не знаем. С КЗоТом это не особенно согласуется.

КЗоТ, который направлен на защиту трудящихся, по сути своей направлен на защиту тех, кто приходит последним. Надо быть просто плохим руководителем, чтобы из субъективных соображений отказаться от хорошего работника. У нас своего рода – соревнование на выживаемость.

Было бы ошибкой считать, что дамоклов меч увольнения висит столько над рядовыми. Для каждого есть шкала: будьте добры, сделайте столько-то. Ухудшились показатели – будьте добры, подвиньтесь. Занимаете руководящую должность – опускайтесь ниже или расставайтесь с нами. Сотрудники знают: КЗоТ здесь не защитит, потому что, в конце концов у любого, даже маломальского администратора всегда достанет сил за неделю-полторы сделать сотруднику два выговора, и потом уже никакой суд его не защитит.

* * *

В Англии, если в квартире протекает кран, и водопроводчик не занялся им больше, чем через час после оповещения, он должен платить убытки за нерациональное использование воды.

* * *

В кино культ чего угодно, только не нищеты. Зритель любит фильмы, где богатые, где удачливые, где роскошная, приятная жизнь. Хоть на экране посмотреть и посопереживать богатым!

* * *

Да, у нас власть несовершенного вида. И открыть дорогу к богатству, изобилию можно простым путем – делать все наоборот, не так, как делала эта власть. Мы платим за лечение, Запад платит за то, чтобы не заболел – или выздоровел.

К краху нас привела философия непритязательности. Нет вилок – можно есть ложками, нет ложек – можно есть пригоршней, нет тарелок – можно есть и из горшка. Это все психология алкоголика, который на троих согласен потреблять в любом месте и из любой емкости: предел непритязательности!

* * *

Выкорчевывать извечный русский «авосизм» придется очень долго.

* * *

Бесплатность услуг была для нас разорительна.

Какая разница между нами и Сбербанком? Сила Сбербанка в печатном станке, наша – в недвижимости, которая является залогом того, что мы не обманем своих акционеров.

* * *

Как жили руководители нашей промышленности, командармы производства? Вспомним фильм «Частная жизнь». Показан главный герой – директор, судя по всему, не малого предприятия, ворочал сотнями миллионов. Пахал крепко. Выходит на пенсию и интересуется: а вообще на сберкнижке что-то есть или нет? Оказалось, если память не изменяет, – 1200 рублей! По нынешним временам это совсем смехотворная цифра. Если бы он жил на Западе, имел бы коттедж, прислугу, дом в одной части света, во второй, третьей. И отдача, вероятно, от него была бы гораздо больше. А здесь, смотрите, он сразу сравнялся с париями общества. Новый директор приглашает его к себе и говорит: «Пришлю машину». Да на Западе любой рабочий средней квалификации имеет такую же машину! А здесь генерал, опытнейший, талантливейший, интересный, вынужден узнавать, что такое езда в общественном транспорте.

Он боролся за крутую идею социализма, тратил массу энергии, сил, опыта, знаний, чтобы лбом прошибить дверь, в которую, собственно, надо было вставить ключ и открыть. Но ключа у него не было.

* * *

Много ли человеку надо? Как доказал еще Лев Толстой, надо ему сажень земли – для могилы. Но ни один человек этого не знает, ему хочется очень многого, и это –  замечательно, иначе жизнь станет бессмысленной и прекратится. Человек запрограммирован природой не удовлетворяться достигнутым. Американскому миллиардеру и получающему пособие по безработице достаточно трех тысяч калорий в день, ни один богач не ест в три горла, не является прожигателем жизни, на светские приемы и рауты, до которых так охоча пресса, тратит по графе «расходы на рекламу», траты на это, по сравнению с оборотным капиталом, – мизерны. У обывателя возникает вопрос: зачем же работать, если и того, что есть, не проесть – не пропить?

Этот вопрос мы вправе задать себе. Как говорится на Руси, на черный день вполне хватит, особенно при нашей-то неприхотливости. Зачем? Да мы же только-только начали жить, получили долгожданную Свободу, у нас развязаны руки, мы получили возможность для самовыражения и самоутверждения, реализовать свои способности, потягаться с сильными мира сего и по ту сторону океана! У денег есть замечательное свойство: их всегда не хватает для реализации всего задуманного – есть для чего ж и т ь! И – в нас же поверили наши акционеры, многие вложили в нас последние средства, мы для них – соломинка для утопающего, без нас они – никуда или в никуда.

* * *

Стоило Михаилу Жванецкому порадоваться у телеэкрана, что в стране появляется все больше машин иномарок, как тут же последовал в одной из газет разнос: нашел чему радоваться! У нас валютные расходы не покрывают и половины нужного нам количества импортных лекарств, вот если бы толстосумы жили поскромнее, не транжирили валюту на роскошные средства передвижения, а отдали бы ее на лекарства!.. А дальше – знакомая песня из репертуара «Делить и уравнивать». Потому что – сначала о родине, а потом о себе.

Когда человек заботится, в первую очередь, обо всех, он обворовывает себя и своих близких, потому что забота о себе – не получается. Забот общества – не дожидаются. Тот, кто думает прежде о себе, – думает и об обществе, освобождает его от крохи забот. Думай о себе – выиграет общество. США по числу громких слов, приходящихся на душу населения, остались от нас далеко позади. Но – давайте абсолютно честно – американцы несравненно патриотичнее нас: они не опустились до протянутой руки за гуманитарной подачкой.

* * *

Непостижимо, почему мы сначала все отрицаем, чтобы потом признать? Подвергли осмеянию Книгу Гиннеса – и завели советскую. Издевались над телефоном доверия – и пришли к осознанию его необходимости. Как только могли, измывались над конкурсами красоты – и расплодили их в невероятном количестве. Оказалось, все, над чем измывались, не просто выгодно, а необходимо обществу. Где же та Система, что заставит сразу поумнеть, научит видеть Выгоду?

* * *

Развеселил телефонный звонок от коллеги-воротилы:

– У вас работает … ? – назвали премилую нашу сотрудницу

– Да.

– Вы ей доверяете?

– Иначе она у нас не работала бы. А чем, собственно, вызван интерес? Что-нибудь не так?

– Все так, даже лучше. Сначала не поверил, теперь все встало на свое место. Мы с ней разговорились на одной презентации, я поинтересовался, что делается в МЕНАТЕПе. Она мне и призналась: «О том, что планируется и делается, сама узнаю из газет, настолько у нас все службы сами по себе. Ходорковский – сущий зверь, выгоняет даже по подозрению в разглашении коммерческой тайны». Расскажу сегодня об этом на директорате, пусть наши мотают на ус. КГБ по сравнению с вами – детсад. Честное слово, завидую.

Похвала, что скрывать, приятна, но не настолько, чтобы мы позволили себе расслабиться: бдительность – тоже оружие, ведущее к богатству.

* * *

СССР был страной заказов. Создавались книги на заказанную тему, была система госзаказов в кино и на телевидении: осветить то-то и так-то. Памятник – госзаказ. Мнение по тому или иному поводу – тоже госзаказ. Все, кто не вписывался в эту продуманную систему продавания мозгов, попадали в диссиденты, внешние или внутренние. Огромные деньги тратились на то, чтобы освободить страну от талантов и обезденежить ее.

* * *

Только-только мы начали писать о нашем отношении к меценатству – в январе 1992 года по «Маяку» выступает в передаче «Полевая почта» кинорежиссер Игорь Иосифович Николаев со стенаниями: приступил к съемкам фильма «Генерал Горбатов», а средств нет, съемки под угрозой срыва. Вопрос участливого интервьюера: «Почему не обратитесь к предпринимателям?» Ответ стоит того, чтобы его привести: «Все эти там «МММ», МЕНАТЕПы – это жучки, одержимые одним – нахапать. Им нет никакого дела до отечественной истории, до генерала Горбатова».

Нам представлялось, что кинорежиссер – профессия интеллигентов. Очевидно, в данном случае имеем дело с исключением. Только интеллигенты знают, что в доброе старое время за «жучков» швыряли в лицо перчатку. Кстати, мы не претендуем на детальное знание столь сложной фигуры, как генерал Горбатов, но кое-что читали, знаем. Так, командарм Горбатов, как никто другой планировал и тщательно продумывал свои операции. Начинал их только после того, как был уверен, что все тылы обеспечены, его никто, даже Сталин и Жуков, не мог принудить поступить иначе. Вину за свои промахи никогда не перекладывал на чьи-то плечи.

Беседовали мы с одним крупным военачальником, учеником генерала Горбатова. Тот признался: «Если я чего и добился в жизни – то спасибо Александру Васильевичу. Приказал мне никогда и ни при каких обстоятельствах не лезть в воду, не разузнав броду». А если кинорежиссер Николаев решится снимать на Марсе? Опять МЕНАТЕП будет виноват, что проект сорвется?

* * *

«Красный червонец – эмблема печали, доллар зеленый – эмблема любви». Ничего, придет время, станет и червонец эмблемой любви.

* * *

На котурны поднимался так называемый человек труда. Звонкая повесть маститого писателя носила громкое название: «Я – сын трудового народа». Предприниматель, благодаря которому народ и поился и кормился, – к народу имеет хоть какое-то отношение? Он, без которого народ никуда, он, машина прогресса, он – не народ? Он не человек труда? Его работа – не труд? Тогда как же ее назвать? Делать людей богаче – труд, и еще какой!

* * *

У многих, даже очень больших писателей короткая память. Дюма-отец, Бальзак, Чехов, Достоевский не жалели самых бранных слов в адрес своих издателей: они и кровососы, в скупердяи. Интересно, а где бы были те же писатели без этих издателей, которые, между прочим, рисковали своими капиталами, поддерживали гениев в самые трудные минуты? Не стимулируй предприниматели авторов хотя бы и мизерно, смогли ли бы писатели творить? Возможно, условия договоров были и кабальными. Тем самым издатели подвигали авторов на работу, на создание шедевров. Великий жизнелюб Дюма-отец жил в кредит, отдавал долги писательством. Будь он при деньгах, вполне возможно, он не стал бы столь напряженно работать. Богатый И.А.Гончаров написал куда меньше, чем бедняк Ф. М. Достоевский, которого каждодневно подстегивала нужда. Выходит, так называемые «кровососы и скупердяи» внесли свой вклад в сокровищницу мировой культуры?!

* * *

Малыш считает: «Раз, два, три...» – «А дальше?» – «А дальше – много!» Иные из госдеятелей на том же уровне, считать так и не научились, то, что больше трех, для них по разряду «много». А ворочают миллиардами, которые летят – в трубу. Миллиарды жалеть нечего: их много, тем более не свои, а государственные.

* * *

Интересно, а все-таки, во сколько обошлась народу сама идея Советской власти? Сколько (в рублях!) потерял каждый отдельно взятый гражданин? А может, чтобы не будоражить народ фантастической цифрой потерь, лучше ее и не выводить? Она же все равно невосполнима.

Нужны ежегодные публикации о себестоимости власти на всех уровнях сверху донизу. Сальдо с плюсом – оставайтесь. Сальдо с минусом – выводы соответствующие, как говаривали в недавнее время, организационные, укрепление руководства.

* * *

В двадцатых годах популярны были песенки, в содержание которых не вдумывались, а – напрасно. Их авторы были или гроссмейстерами конспирации или же сами не понимали, что же они создают.

Наш паровоз, вперед лети.

В коммуне остановка.

Другого нет у нас пути,

В руках у нас винтовка.

Винтовкой собирались строить коммунизм или с винтовкой? Ну и ну...

* * *

МЕНАТЕП первым в стране создал клуб акционеров с правами юридического лица. Одна из первоочередных задач – создание культа акционера. Без культа акционера не быть культу богатства.

* * *

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:

«Говорят, что дельцы новой экономики все активнее проникают в российское правительство. К примеру, по слухам, глава МЕНАТЕПа Ходорковский стал чуть ли не министром... Так ли это?

С. Шульга, Ростовская обл.

С этим вопросом мы обратились к председателю Совета директоров МФО МЕНАТЕП М. Ходорковскому, и вот что он рассказал:

– Мы разработали инвестиционную программу под названием «Весенние действия», направленную на привлечение негосударственных средств в развитие топливно-энергетического комплекса. На первом этапе ее 3-7 млрд. руб. наших вкладчиков в течение этого года будут вложены в ряд оборонных предприятий, переходящих на выпуск оборудования для нефтяной промышленности, в строительство для нефтяников жилья в Подмосковье, пойдут на акционирование нефтяных месторождений и т. д. Вообще же мы надеемся привлечь для этого около 50 млрд.

Программа была представлена правительству России и одобрена, а меня назначили председателем Инвестиционного фонда содействия топливно-энергетической промышленности с правами заместителя министра топлива и энергетики России. Зачем мне понадобился такой «довесок» в виде государственной должности? Зато теперь я могу буквально «вызвать на ковер» к себе или министру любого чиновника отрасли, бойкотирующего инвестиционную деятельность фонда.

ОТ РЕДАКЦИИ. Как нам стало известно, в правительстве России на должность консультанта по «паблик рилейшнз» (искусство взаимоотношений между государственными и общественными структурами) назначен еще один сотрудник МЕНАТЕПа – бывший руководитель пресс-службы В. Сурков».

(«Аргументы и факты» № 14,1992 г.)

 

IX. БЕДНОСТЬ, ВПЕРЕД!

 

ВЛАСТЬ И НАД СЛОВОМ

Советская власть – явление уникальное – стремилась командовать не только временем («Время, вперед!» – так назывался роман-символ тридцатых гадов, одобренный на самом высоком верху), но и словарным запасом русского языка. Были слова-любимчики власти («террор», «расстрел», «обобществление», «конфискация»), были и слова-«пасынки». К ним относилось даже такое, казалось бы, распространенное, как «аванс». «Краткий экономический словарь» образца 1958 года (М., Политиздат, с. 4) определяет аванс как «денежную сумму для оплаты предстоящих расходов, выданную вперед. В СССР в связи с отменой коммерческого кредитования государственным организациям, как правило, воспрещено выдавать авансы друг другу».

Это было каких-то тридцать с небольшим лет назад – и уже воспринимается анахронизмом. Тогда же утверждалось, что «акционерное общество – это форма господства монополистического капитала», что... – много что утверждалось и все из того же, архаичного ряда.

Привлек нас словарь не тем, что в нем есть, а больше тем, чего в нем нет.

 

СЛОВА-СИРОТЫ

Краткий экономический словарь – скопище самых разнообразных сведений обо всем, связанном с экономикой. Увы, не нашлось в нем места для расшифровки таких понятий, как БОГАТСТВО, ОБОГАЩЕНИЕ, слова эти попали в разряд даже не пасынков, а сирот. Ученых-экономистов из числа авторов (а среди них и О. Т. Богомолов, А. И. Ноткин) заставили делать вид, что слова эти с экономикой никоим образом не связаны.

Лозунг «Обогащайтесь!», выдвинутый Н. И. Бухариным в конце двадцатых годов и обращенный преимущественно к крестьянам, поверг Сталина в ярость и был предан анафеме вместе с Бухариным. Вот и исчезли эти два слова из обращения, а если и употреблялись, то только с прилагательными – «общенародное богатство», «общенародное обогащение».

Нет в словаре упоминания и об УРОВНЕ ЖИЗНИ, иначе пришлось бы давать ответ на такой вопрос: почему уровень жизни ТАМ и ЗДЕСЬ столь несопоставим? Ведь и там и здесь – прибыль (прибыль при социализме, по определению авторов, «ничего общего не имеет с капиталистической прибылью и с ее грязными источниками», с. 259), тем более на одной шестой земного шара прибыль столь стерилизованная – по-че-му? Тем более что на Западе работник жесточайше эксплуатируется капитализмом, а при социализме только и озабочен тем, чтобы как можно больше дать в общественную казну!

 

ПТИЦА СЧАСТЬЯ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ

Вопросы, вопросы, вопросы – отнюдь не риторические. Все возжаждали перемен, всем надоело жить воспоминаниями (дореволюционными) и обещаниями птицы счастья завтрашнего дня. Не будет ровным счетом НИ-ЧЕ-ГО, все начинания так и останутся прожектами, если мы не придем к осознанию того, что дорога к светлому будущему ведет через обогащение каждого отдельно взятого индивидуума, через богатство как норму бытия.

Мы долгонько рассматривали труд только как мерило общественного богатства, совершенно игнорируя его как источник личного обогащения, пресекая, при помощи соответствующих статей Уголовного кодекса, саму мысль об этом: раскулачиванье и конфискация довлели над каждым, кого не устраивал усредненный, то есть нищенский образ жизни. Зато «каждый получает количество предметов потребления в соответствии с количеством и качеством затраченного им труда. Личная материальная заинтересованность трудящегося в росте и совершенствовании производства играет большую роль в развитии социализма». Социализм, он, конечно, развивался, а обещался еще и коммунизм, при котором «…люди будут трудиться ПО ПРИВЫЧКЕ (выделено нами. – Авт.), без расчета на вознаграждение», «по сознательному (перешедшему в привычку) отношению к необходимости труда на общую пользу». (В. И. Ленин, т. 30, с. 482).

 

ПАКОСТНИЧЕСТВО ПО-ЛЕНИНСКИ

Последнее утверждение «вождя мирового пролетариата», мягко говоря, не совсем этично. Берем на себя смелость утверждать, что он сам не верил в сознательность такого резкого изменения отношения к труду: с работы на себя к работе только на общую пользу, тем самым – вроде бы и на себя тоже, как частицу общего. Сознательность перехода из одного состояния в качественно новое – категория воспитательная, требовавшая мер, прежде всего, убеждения.

Ленин говорил много и о пользе и необходимости убеждения. Убеждение должно было идти по простому пути: производитель материальных благ получал возможность САМОМУ удостовериться, что труд на общую пользу несравненно ВЫГОДНЕЕ труда только на себя. Да случись так – само собой, из внутренней потребности произошло бы обобществление личного имущества – объединение в артель, колхоз, коммуну. Без такой конкретики все рассуждения о преимуществе труда на общую пользу над трудом на себя не стоили и ломаного гроша.

Ленин так не считал. Для доказательства своей правоты он пошел на запрещенный прием: воспользовался властью премьер-министра.

25 октября семнадцатого года наука убеждать была начисто забыта, ее место заняла НАУКА ПРИНУЖДАТЬ. Частная собственность поставлена вне закона. В феврале 1992 года достоянием гласности стал такой факт («Комсомольская» правда», 12.02.92): в октябре 1918 года Ленин ставит вопрос «ОБ УНИЧТОЖЕНИИ ДОКУМЕНТОВ ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ». С этой целью приказывает все нотариальные акты тайно, безо всяких постановлений «ПРЕВРАТИТЬ В БУМАЖНУЮ МАССУ», рекомендуя «технически это изучить заранее». Далеко вперед зрил всенародный заступник: в случае поражения большевиков (выходит, он сам не верил в надежность власти собственного изобретения?) никто долго бы не смог разобраться и доказать, что кому принадлежит. Этакая, пишет «Комсомолка», мелкая пакость классовому врагу.

Пакостников такого масштаба история, пожалуй, еще не знавала.

 

ОСОЗНАНИЕ ПРИНУЖДЕНИЕМ

Слова Ленина о сознательном, перешедшем в привычку отношении к необходимости труда на общую пользу были очередным фарисейством. Какая и откуда может быть сознательность выбора, если исчез сам выбор. Частная собственность, а вместе с нею и возможность труда лично на себя признана антизаконной. Хочешь жить – трудись на общую пользу, вот и вся свобода выбора. И уж тогда стопроцентная гарантия, что ты осознаешь необходимость труда на общую пользу. Если станешь сомневаться – за-ста-вим! ПРИНУДИТЕЛЬНАЯ СОЗНАТЕЛЬНОСТЬ стала неотъемлемым элементом теории и практики управления всеми социальными процессами в стране победившего социализма. Фундамент заложил Ленин.

 

ТО ПИСАЛОСЬ НЕДАВНО, ТО ПИСАЛОСЬ ДАВНО

В 1958 году утверждалось, что «организация труда при капитализме держится на страхе трудящихся перед голодом, вынуждая их продавать свою рабочую силу капиталистам. Поэтому труд рабочего при капитализме выступает фактически как подневольная обязанность наемных рабов».

Прямо-таки удивительно, почему же эти наемные капиталистические рабы трудились гораздо производительнее, чем многомиллионная армия ударников социалистического труда, почему рабский уровень жизни был столь высок, что правду о нем полагалось скрывать под грифом «совершенно секретно»? Почему это у нас столько кандидатских и докторских диссертаций о капитализме защищалось на закрытых заседаниях ученых советов, а чтобы получить возможность ознакомиться с ними и узнать мнение авторов о современном капитализме, требуется допуск? Иностранцы-то все о себе знают, значит, нам невыгодна, страшна правда о них? Уж не потому ли, что наведет на ненужные сопоставления? Наверное, так оно и есть.

Мы прятали правду об образе жизни, направленном на личное обогащение, мы прятали правду о строе, где богатство – личное! – считается нормой бытия, где государство поощряет стремление зарабатывать, чтобы разбогатеть, где лозунг «ОБОГАЩАЙТЕСЬ!» есть краеугольный камень государственной политики, поддерживаемый ВСЕМ НАРОДОМ, который мы выдавали за скопище наемных рабов.

Убеждение, что только ЛИЧНАЯ заинтересованность в ЛИЧНОМ ОБОГАЩЕНИИ способна вывести нашу страну из тупика, что БОГАТСТВО было, есть и будет НОРМОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГОБЫТИЯ, и подвигло нас на написание этой книги.

 

ПОСЛЕ ДРАКИ

В процессе работы над книгой, по мере изучения источников нами все сильнее овладевало бешенство. Понимаем, что состояние это не из приятных, но избавиться от него мы просто не могли, хотя и понимали, что гнев наш бесперспективен, из категории тех, что после драки...

Гнев – на реализаторов идеи «разрушить весь мир насилья до основанья». Рушили все, не глядя, выдирали с корнями, такое ощущение, что у разрушителей не было ни одной извилины. Рушили, словно одержимые одним – перевыполнить план по низведению абсолютно всего – до основания. Старательно уничтожали хоть малейшую возможность разбогатеть. Волком хочется выть от такой старательности.

 

C МАЛЫХ ЛЕТ – В КОММЕРЦИЮ

До семнадцатого в России, как и во всем цивилизованном мире, существовала целостная система коммерческого образования, необходимость которого диктовалась ускоренным процессом промышленного, а значит, и торгового развития. Корни ее уходили в глубь времен.

Еще в 1772 году промышленный магнат П. А. Демидов пожертвовал 205 тысяч рублей на коммерческое воспитательное училище в Москве, которое готовило бухгалтеров, контролеров, приказчиков для торговых контор, фабрик. Профессия выбиралась на всю жизнь, принимали – ДЕСЯТИЛЕТНИХ сыновей купцов, мещан. Восемь лет за партой – и в путь по волнам коммерции.

Кроме общеобразовательных предметов и иностранных языков, изучали коммерческую арифметику, техническую химию, товароведение, бухгалтерию, законоведение, политэкономию, корреспонденцию (делопроизводство), историю торговли, коммерческую географию, иностранные языки. Не забывались и древнегреческий, латынь, древнееврейский.

Выпускникам присваивалось звание личного почетного гражданина, а детям дворян и чиновников, при поступлении на госслужбу, – чин четырнадцатого класса – коллежский регистратор.

Окончившим с отличием присваивалось звание кандидата коммерции. В Рижском коммерческом училище преподавались, помимо прочих дисциплин, коммерческая статистика, конторское дело и счетоводство, энциклопедическая химия, торговое, вексельное и морское право, товароведение, энциклопедическая физика. Вот как готовились коммерсанты, специалисты по профессии, в семнадцатом году попавшей фактически в ранг антисоветских, т. с. запретных,

 

СУДЫ ЛЮБВИ, СУДЫ КОММЕРЦИИ

О, доброе старое время, чего ты только не знало! Ты легализовало даже суды любви, а не только суд присяжных, суд общества офицеров, суды промышленные (для решения споров, возникающих между промышленниками и их рабочими или учениками), суды словесные, коммерческие. Последние, естественно, нас заинтересовали больше всего, потому что у нас пока правовой беспредел, суды, как и арбитраж, перегружены.

На Руси первое упоминание о так называемых особых судах для торгового люда относится к 1135 году.

Коммерческим признавался лишь суд для решения дел, возникающих из торговых сношений, независимо от принадлежности лица к торговому или иному сословию. Тяжбы решались даже на сенатском уровне: сенат являлся высшей апелляционной инстанцией. Коммерческие суды стояли на защите законности.

Российское богатство возникло не на пустом месте. «...Московские государи издавна отличались бережливостью и расчетливостью». «Иоанн III приказывал брать назад шкуры баранов, отпускавшихся на содержание иностранных послов» (Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М., Прометей, 1991 г., с, 119).

 

СОЛОМЕННЫЕ КУБКИ

Иностранцы считали – и не без оснований – что у московских государей огромные богатства. Со ссылками на источники Ключевский делает вывод: московские государи собирали все золото и серебро, привозимое в государство из-за границы, и не позволяли вывозить его, кроме немногих случаев; даже у послов своих, ездивших за границу, они отбирали серебряные и золотые вещи, полученные послами в подарок от иностранных государей. Первый правитель отлично распоряжался домашним хозяйством, не пренебрегая ничем, продавая даже мякину и солому; на аирах при дворе подавались напитки в больших кубках, золотых и серебряных, называемых соломенными, то есть сделанными на деньги, вырученные от продажи соломы.

 

ПАЛКОЙ ЗА РАСТОЧИТЕЛЬСТВО

Иностранцы дивились множеству всякой утвари, дорогих и красивых одежд, находившихся в царских кладовых. Многие из этих одежд предназначались только для выдачи, а прокат, за известную плату, придворным вельможам, когда последние хотели получше нарядиться по случаю какого-нибудь торжества. Если по возвращении одежды она оказывалась хоть немного запятнанной, бравший ее вельможа должен был заплатить деньги по оценке и даже подвергнуться телесному наказанию, чтобы впредь быть аккуратнее. Бережливость вбивалась палками и деньгами (там же, с. 123).

 

ПРИПЕЧАТЫВАЛИ НА ВЕКА

Вот как оборачивалась дорога к богатству. Нашло это свое отражение и в фольклоре, и в религиозных верованиях. Даже одни русские фамилии – кладезь для раздумий!

Народ – это еще И. В. Гоголь описал в «Мертвых душах» – как отметит, так уж отметит, можно сказать, припечатает на века. Документов у простолюдинов не было, паспорт заменяла фамилия или кличка, куда входила исчерпывающая информация о владельце. Отпрыск лодыря становился Лежебоковым. Копейкин. Полкопейкин, Грошев, Безденежных, Пустобрехов, Сладкоговорищенко, Пустомелев, Холуев, Пьянчугов, Обвалялов, Задрипанных, Лодырев, Христопродавцев, Жаднюков, Бесштанов, Ослов, Пустолобов, Запойнов, Похмелялов, Поджеребчиков, Пустозвонов, Обдиралов, Дерунов, Пень, Удобный, Врунов, Поносов, Жуликов, Псов, Кошкин, Вракин, Сметанич, Подбиралов, Забывалов, Сладкопевцев, Заплатин, Рубищев, Охмурялов, Пентюхов, Медолюбов, Брюхов, Нехристев, Блудов.

Эстетические и морально-нравственные оценки – налицо, называлась превалирующая черта характера или поведения. Акценты народ расставлял безошибочно. Приводя этот перечень, мы никоим образом не хотели бы задеть современных носителей этих фамилий, знаем многих, кто своей фамилии – прямая противоположность. Но – кто-то из предков провинился перед потомками, передав в наследство нечто несколько неудобное. И на том спасибо, что в гены это свойство не вложил.

 

НА ЛОВЦА И ЗВЕРЬ БЕЖИТ

Волей случая попался нам старый автореферат кандидатской диссертации по фольклору, т.е. устному поэтическому творчеству трудового народа, как его стали именовать в эпоху борьбы с космополитизмом, отняв у богатых право на свой фольклор. Диссертация писалась во времена, когда любая общественная наука ходила в служанках идеологии, довольствовалась ролью собирательницы фактуры для подтверждения научного вывода, сформулированного очередным вождем-классиком марксизма-ленинизма или в недрах ЦК.

Тема исследования сформулирована была предельно наукообразно, что-то вроде: социальные аспекты восприятия богатства в сказочном материале устного народного творчества XVII-XVIII веков на примере северо-западных областей РСФСР.

На основании анализа многочисленных текстов соискатель ученой степени кандидата филологических наук пришел к выводу, что, поскольку образы богатых персонажей сказок представлены крайне отрицательными эстетическими оценками, свидетельствующими об их тупости, глупости и скаредности, именно это является доказательством того непреложного факта, что русскому народу не свойственно стремление к богатству, что идеал русского человека – умный бедняк. Научный вывод подкреплялся и другой разновидностью фольклора – пословицами: «с милым рай в шалаше», «не в деньгах счастье», «не имей сто рублей, а имей сто друзей», «не с деньгами жить, а с добрыми людьми».

 

ВСЕ ТАК, ТОЛЬКО НАОБОРОТ

К сказкам один из нас как отец имеет отношение. Правда, косвенное. Пока дочь не доросла до грамоты, перечитал ей немало. Как отец имею право сказать: в сказках – все наоборот, диссертантка кривоглаза.

Любая сказка, как и положено произведению искусства, строится по строгим законам жанра. Ни одна из сказок, выдержавших проверку временем, не напоминает сусальную, идиллическую картинку. Герой или героиня обязательно преодолевают самые немыслимые препятствия. У русских народных сказок (не берем сказки-аллегории) зачастую благополучный конец: награда всегда настигает героя, но какой ценой! Бывальщины сказывались детям перед сном. Будь у сказки пессимистический конец, ребенок долго бы не уснул.

 

ИВАН, КОТОРЫЙ УМНЫЙ ДУРАК

Излюбленная сюжетная расстановка сил: Иван-дурак претендующий на призовое место в чемпионате по бедности, и противостоящий ему богач, царский или ханский приближенный с толстой сумой, глупый, жадный и коварный. В редкой сказке богатство и ум шагают под ручку друг с дружкой, о происхождении сокровищ ни слова, да это и не надо. Сказка – не роман-исследование, чем короче, тем сконцентрированнее убойная сила, растекаться мыслию по древу жанром не положено, взята штатная ситуация – и достаточно. Пора вести героя-бедняка в путь, к победе, к сокрушению богачей-супостатов.

Над богачами откровенные издевки, сплошной деготь в изображении. Но – кем же становится вчерашний голодранец, пройдя тернистый путь препятствий? Начинает жить в достатке, в хоромах, решетом злато-серебро мерит – становится тем же, кого сокрушал, – богачом. Так что хоть начинай сказку сначала: где-то родился очередной Иван-дурак, который отымет у него сокровища.

Сказки своего рода наставление детям, как надо жить, чтобы добиться успеха, который ассоциировался с достатком, – как идти к богатству. Как отнять его у того, кто или не умеет им пользоваться, или по моральным свойствам его не достоин, или стал богачом сомнительными путями. Так что богатство само по себе не во грех, а во благо, если оно – заработанное, выстраданное.

 

«НЕТ!» ЛОТЕРЕЙНОМУ СЧАСТЬЮ

Ни в одной сказке богатство не сваливается с неба, не говорится о лотерейном – случайном – обретении сокровищ, исподволь внушается; ведут к нему сметка, мастеровитость, работящесть, честность – праведные, законные пути.

Сказочный Иванушка-дурачок – натура предприимчивая, предпринимательская, изобретательная, предусмотрительная, основательная. К схватке с ворогом он готовится, не занимается шапкозакидательством, заранее проигрывает каждый ответный удар.

Сказки – своего рода наставления по предпринимательству, с молоком матери впитывалось: хочешь зажиточности – надейся только на себя, созидай. Это относилось и к слабому полу, который – по сказкам – к таковому не относился. Что сестрица Аленушка, что Варвара-коса – из категории некрасовских женщин («коня на скаку остановит, в горящую избу войдет») – домовиты, умны, верны, находчивы, стойки, трудолюбивы, тоже не ждут манны небесной, а приближают, завоевывают успех, а с ним и достаток.

 

ЛОЖЬ С НАМЕКОМ

Народ – мудр, нелепо вообразить его устремленность в голытьбу, приписывать чего отродясь не было, и быть не могло. В сказках исследовался и прослеживался путь к благополучию, тем и наставлялось поколение, делающее первые шаги.

Сказка – ложь, да в ней намек. Намек, прямо противоположный тому, что выводили иные исследователи, любящие помещать телегу впереди лошади.

Мораль, что содержалась в сказках о богатстве, находилась в соответствии с канонами церкви.

 

СТЫКУЮТСЯ ЛИ БОГАТСТВО И АСКЕТИЗМ?

На первый взгляд, церковные заповеди, примеры из жизни святых, великомучеников, являвших собой пример нетребовательности и аскетизма, говорят об обратном.

В «Сказании, страсти и похвале святых мучеников Бориса и Глеба», написанном неизвестным автором в XI веке, проводится мысль, что все – суета сует: «Аще пойду в дом отца своего, то языци мнози превратят сердце мое, яки прогнать брата моего, яко же и отец мой преже святого крещения, славы ради и княжения мира сего, и иже все мимоходит и хуже паучивы... Что бо приобретоша преже братия отца моего или отец мой? Где бо их жития и слава мира сего и багряницы и брячины (украшения), сребро и золото, вина и медове, брашня честная и быстрин кони, и домове краснии и велиции, и имения многа и дани, и чести бещислены и гордения, яже о бодярех своих? Уже все се им какы не было николи же, вся с ними исчезоша. Тем и Соломон, все прошед, вся видев, вся стяжав, рече: «"Все суета и суетие суетию буди, токмо помощь от добр дел и от правоверия и от нелицемерный любве"». Тех же воззрений придерживались и великомученики Борис и Глеб.

А вот как жил другой святой – Авраамий Смоленский (конец XII – начало XIII века). По смерти родителей он, отказавшись от брака, раздает имение бедным и облекается в «худые ризы»: «Хожаше яко един от нищих и на уродство ся приложи». Увековечили его – аскетом: «Образ же блаженного и тело удручено бяше, и кости его и состави яко мощи исщести, и светлость лица его блед имуще от великого труда и воздержания и бдения, от мног глагол». «И в нощи мало сна приимати, но коленное поклонение и слезы многы от очью безъщука (беспрестанно) излияв ив перси биа и кричанием Богу припадая помиловати люди своя, отвратити гнев свой». Единственная его радость в жизни – в иконах: «И украсию яко невесту красну... иконами и завесами и свещами».

 

ЗА ПЛАТУ ГНИЛЬЕМ

Культ непритязательности – житие преподобного Сергия Радонежского (XIV век). Был в его биографии типичный случай: нанялся к одному из своих монахов строить сени в келье за решето гнилых яблок. Вот какие взгляды приписывает ему его ученик, когда Сергий принял игуменство, – взгляды программные: «Помышляше во уме житие великого святильника, иже во плоти живущей на земли ангельски... сих житию и нравам удивлялся блаженный, како, плотни суще бесшютныа врага победиша, ангелом сожители авишася диаволу страшни, им же царие и человецы удивляшеся к ним приходяще, болящаа различными недугами исцелевахуся; и в бедах теплии избавителие и от смерти скории заступницы на путех и на мори нетруднии шественницы, недостаточествующим обильнии предстателие, нищим кормители, вдовам и сиротам неистощаемое сокровище». Для церкви было обычным явлением, что служители, в том числе и игумены, ходили в «разодранной и многошвенной рясе». (Цитаты из книги Георгия Федотова «Святые Древней Руси». М., Московский рабочий, 1990).

 

ПРО ОТЦА СЕРГИЯ

Эти подвижники примером своим скрасили жизнь и толстовского отца Сергия, бывшего блестящего молодого гвардейца, попавшего в высший свет. «Высшее общество тогда состояло, да, я думаю, всегда и везде состоит из четырех сортов людей: из 1) людей богатых и придворных; 2) из небогатых людей, но родившихся и выросших при дворе; 3) из богатых людей, подделывающихся к придворным, и 4) из небогатых и непридворных людей, подделывающихся к первым и вторым», – так классифицировал Лев Толстой ту среду, в которую попал Степан Касатский (Толстой Л. Собр. соч. в 22-х т., т. 12, с. 345. М., ГИХЛ, 1982). Определяющими были богатство и знатность. «И свою суженую он хотел видеть богатой и знатной, отыскал ее умом, но случилось так, что прикипел к ней и сердцем», не ведая, что и богатство и знатность были позолотой: его невеста за год до этого была любовницей императора Николая Павловича, тоже и богатого и, само собой, сверхсверхсверхзнатного, которого он боготворил и который был к нему тоже расположен. Лекарство от потрясения он нашел – в Боге, пошел в монахи. Стал затворником, жил в пещере, питался абы как и не чувствовал тягот бедности.

 

ИЗЛЕЧЕНИЕ БЕДНОСТЬЮ

Кротость его побеждала всех. Принимал подаяние всяких угрызений совести, ибо «он презрел людское мнение и сделал самое пустое, легкое – взял смиренно двадцать копеек и отдал их товарищу, слепому нищему. Чем меньше имело значение мнение людей, тем сильнее чувствовался бог. Восемь месяцев проходил так Касатский, на девятом месяце его задержали в губернском городе, в приюте, в котором он ночевал со странниками, и как беспаспортного взяли в часть. На вопросы, где его билет и кто он, он отвечал, что билета у него нет, а что он раб Божий. Его поселили к бродягам, судили и сослали в Сибирь. В Сибири он поселился на заимке у богатого мужика и теперь живет там. Он работает у хозяина в огороде, и учит детей, и ходит за больными» (с. 383-384). Курс излечения бедностью оказался самым оздоровительным. Чем больше Касатский терял материального, земного, суетного, тем здоровее становился, в нищете сыскал свое самое большое богатство.

 

САМЫЙ ТОЛСТОВСКИЙ

Отец Сергий – едва ли не самый толстовский из персонажей, созданных гением великого писателя, и едва ли не самый церковный. Расставание с богатством – во благо, ибо оно – во спасение самого бесценного – души, чем больше теряешь, тем больше обретаешь непреходящих ценностей, тем самым, заготовляя себе «сокровище на небеси».

Нас все это интересует с одной точки зрения: нет ли антагонизма между тем, за что мы выступаем, – богатством и религией, которая, как мы убедились, во все века, да и сейчас тоже, поднимала на щит и бедность, и непритязательность, и аскетизм?

 

ПРОСТОТА ДОСТУПНОСТИ

Церковь проста, это простота доступности, слово свое стремится донести до каждого, независимо от положения, возраста, пола, образования, – до всех. И в то же время церковь сложнее, чем атом. Один из ее краеугольных камней предельно точно определил Маркс: «Религия – опиум для народа». Доморощенные начетчики, прикрываясь этой формулой, возвели на церковь хулу, опираясь на законы формальной логики: религия – опиум, опиум – наркотик, следовательно, религия – из разряда наркотиков.

Божьи храмы рушились, невзирая на то, что были историческими памятниками и бесценными твореньями искусства, отдавались под хранилища, склады, увеселительные заведения, а то и под конюшни. Поругание сопутствовало святотатству, обернувшись кровавой раной для десятков миллионов верующих, чья Вера была поругана.

 

КАК ПЕРЕВРАЛИ МАРКСА

Во времена Маркса самым эффективным обезболивающим средством был опиум, буквальный перевод его высказывания: религия – обезболиватель для народа, помогающий заживлению душевных ран, потрясений.

Религия была светом в конце туннеля, помогала найти выход из любого тупика, не отталкивала ни сирых, ни убогих, ни немощных, ни богатых, ни бедных, ни преступивших закон, ни отпетых злодеев, топтала в душе каждого тропинку, к сердцу, несла утешение, открывала перспективу: тебе плохо, но посмотри – в святые попали те, кому было во сто крат хуже. Церковь ни у кого не отнимала НАДЕЖДУ и тем прибавляла сил, учила не пасовать перед трудностями. В царские времена в каждом воинском подразделении, в который входили единоверцы, были священник, мулла или капеллан, перед боем служители напутствовали воинов, что прибавляло сил и успокаивало: рядом тот, кто и причастит – перед смертью. Во время Первой мировой войны погибло пять тысяч священнослужителей.

 

ЧТО ЖЕ ПОДВЕРГАЛОСЬ СУДУ БОЖЬЕМУ?

Освящение новых зданий, фабрик, пароходов, окропление святой водой получивших первый офицерский чин помогало обрести веру в успех, в том числе и в успех, ведущий к богатству.

Суду Божьему подвергалось не богатство как таковое, а нередко сопутствующее ему – жадность, мздоимство, скаредность, забвение обязанностей перед ближним и Богом.

Церковь никогда не стояла поперек нажитого праведно, т. е. законно, осуждалось отступление от евангельских заповедей, среди которых была и такая: «Не воруй!»

Церковь направляла деловых и предприимчивых на порядок и порядочность в делах, на честность. Тайна исповеди устанавливалась не ради театрального эффекта, а диктовалась суровой необходимостью. Священник был как бы переводчиком и посредником в откровенной беседе с Богом. В исповедальной далеко не всегда царствовали покой и благодать. Грехи отпускались только после того, как назначалось покаяние.

Грешника не запугивали карой Господней, ему рисовали картину того, что его ожидает, внушали потребность жить по Божьим заповедям. Статистики – скольких исповедь уберегла от пути греха – не велось, да и не могло вестись, но что церковь занималась и правовой профилактикой правонарушений, в том числе и в деловых кругах, – это бесспорно.

Были, конечно, и такие, что рассматривали исповедь и отпущение грехов как покупку индульгенций на снятие грехов будущих, принимались за старое: грешили и каялись, каялись и грешили. И все-таки церковь помогла сохранить многих и предпринимателей, отвратив их от противозаконных троп.

В Евангелии от Матфея сказано, что деньги от труда человеческого могут порождать деньги. Папа Лев X в 1515 году объявил, что взыскание процентов допустимо, а кто будет утверждать обратное, того надо отлучить от церкви.

 

АРИФМЕТИКА ПОЖЕРТВОВАНИЙ

Церковь не отвергала и пожертвования, определяя их ценность не арифметически. Пастве внушалось, что ломаный грош, опущенный в церковную кружку нищим, может быть повесомее миллиона, если он – последний из того, что есть у бедняка. И убранство храмов аскетичным никак не назовешь, как и одежды патриарха, архиепископов и других пастырей, – все стоило больших денег. Церковь во все времена очень заботилась об имидже, это входило в веками отшлифованный арсенал воздействия на душу. Богатство, нажитое праведно, она приветствовала, как приветствовала и праведные поступки, вообще праведность во всем – и в делах и в помыслах.

 

ВРЕМЯ КАК ЛЕКАРЬ

Удачливых куда меньше, чем неудачников, – это жизнь. И церковь помогала отступить, не потеряв себя, отвращала от злобы и мстительности, не давала попасть в плен к печали, снимала стрессы. И поэтизировала бытие отшельников вовсе не за тем, чтобы всех призвать к жизни в пещерах и невзгодах, а как бы открывала перспективу: смотри, ему во сто крат хуже, чем тебе, но он ЖИВ.

На перстне царя Соломона была надпись: «И это пройдет». Лекарем являлось время. Сильный да выкарабкается, слабому – руку помощи, и не опоздать бы. Отступалась церковь только – от самоубийц.

Была она прибежищем для всех, особенно в смутное время, била в набат пристанища тишины отчаявшихся и маловеров, отвращала от безысходности, делала сильнее сильных, дабы спасти потерявших себя.

Опыт церкви бесценен, не случайно предпринимательство всегда на нее уповало. Внося успокоение в души, церковь настраивала – на дела, которые приводили к повышению благосостояния, к повышению жизненного уровня, к богатству не только души, но и тела. Партийным ораторам и пропагандистам до нее далеко.

 

ДУХ ЦЕННОСТИ И ЦЕННОСТЬ ДУХА

«Переживаемое нами время по справедливости может быть названо эпохой всеобщего недовольства. Жизнерадостные дни прошли, по-видимому, безвозвратно. На челе современного человека написаны мятежные думы и печали. Мгла расстилается перед взором современных людей и скрывает от них солнце радости. Жизнь тяжела, жизнь надоела, не стоит жить – вот современный отзыв о жизни у многих. Печальное и знаменательное явление!.. Даже люди зрелого возраста, вкусившие от плода науки и образования, нередко обнаруживают слабое знакомство со своей верой и почти полное непонимание ее духа и ценности. Понятно после этого, отчего современная жизнь дарит нас такими явлениями, как убийства и самоубийства, кражи и хищения, семейные раздоры и разводы, восстание детей на родителей и учителей, умственная и нравственная расшатанность, болезненно развитое самолюбие и поразительное непонимание христианского учения, доходящее до кощунства над ним» и т. п.

Поразительно: эти строки почти ровесницы века, впервые опубликованы в книжке «Душеполезное чтение», июль-август 1904 года, а как современно звучат! Безымянный автор утверждал, что все беды проистекают по одной причине: слишком много развелось бегущих от труда и ищущих для себя всевозможных льгот и облегчений. (Цит. по книге: «Райские цветы с русской земли» М., 1991, С.78-79.)

 

КАК СТАТЬ УГОДНЫМ БОГУ?

И еще: причина упадка общества усматривалась и в чрезмерном увлечении корыстным взглядом на жизнь, забвении духовного в пользу материальных выгод. Церковь поддерживала тех материалистов, которые, богатея, не застились от Бога. Богатей и верь – и да будешь угодным Богу!

Было бы удивительно, если бы святые отцы превозносили меркантильность, голое делячество. И в смутное время они помогали выжить, сохранить себя людьми, зажигали красный свет перед состоянием безысходности. В церкви мы видим необходимого помощника в делах, она благословляет дела, помыслы, заряжает на удачу и успех. Верующий партнер нам импонирует, он, знаем, окажется честнее в выполнении своих обязательств. Как правило, он и порядочнее, не бросается словом.

 

ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО – ДЕЛО БОГОУГОДНОЕ

Хочется верить, что и святые отцы понимают: мы, обустраивая жизнь, делая ее богаче, высвобождаем человека от массы мирских забот. В обеспеченной семье больше простора для мира, покоя, лучше и взрослым и детям, уменьшается почва для раздоров и столкновений, на убыль идут и разводы. Так что нам представляется, и бизнесмены заняты Богоугодным делом. Тепло встретили верующие выход книги «Райские цветы с русской земли», повторяющее издание книги, благословленной в свет цензором-редактором епископом Евдокимом и подготовленное в типографии Свято-Троицкой Сергиевской Лавры в 1912 году. Репринтное издание благословила Московская патриархия, свой вклад в это внес и МЕНАТЕП.

Во многие приходы мы разослали выпущенную при участии МЕНАТЕПа и книгу «Христианское воспитание детей» (повторение издания Московской Синодальной типографии 1905 года). Мы намерены крепить и приумножать связи со святыми отцами, видим в них наипервейшего помощника в наших начинаниях и всех делах. И никак не сможем уклониться от святого дела – участия в восстановлении поруганных святынь.

Церковь принимает пожертвования далеко не от всех – лишь от угодных Богу. Коль наш скромный вклад принят, думается, мы имеем основание считать, что МЕНАТЕП – дело Богоугодное.

 

ДОРОГА К ХРАМУ

Церковь – в помощи никому не отказывает, в том числе и тем, кого считают отбросами общества. Убийцы, сутенеры, проститутки, насильники, громилы, дезертиры, каннибалы (людоеды), сифилитики, больные СПИДом, холерой, чумой, проказой, – церковь борется за душу отвергнутых и отринутых, священнослужители делают это с риском для жизни, бесстрашно идут вместе с докторами, ибо сами являются врачевателями души.

Медработники за риск получают надбавку (далеко не соизмеримую с опасностью), святых отцов на подвиг ведет Вера, они бессребреники, таким нельзя не жертвовать и стыдно жертвовать мало.

 

ЦЕРКОВЬ – ПРОЗОРЛИВИЦА

Русская православная церковь (в прозорливости ей не откажешь!) одной из первых предвидела итоговую суть российского предпринимательства, благословила его в тяжкий путь, уберегла на исповедях от кривых троп. И в наши дни в сторонниках рыночной экономики, современных деловых людях она увидела не супостатов, а тех, кто реально поможет нищенствующей пастве.

В состав конкурсной комиссии, определяющей «лучшего делового человека года», вместе с академиками Н. Петраковым и С. Шаталиным, членкором Академии наук П. Буничем, вошел и игумен отец Иоанн, председатель отдела религиозного образования и катехизации Московской патриархии. Его взгляды на тему взаимоотношений предпринимательства и церкви нам представляются столь интересными и знаменательными, тем более что сам факт представительства святого отца в названной комиссии отраден и многозначителен, что мы сочли необходимым процитировать выдержки из его интервью. Говоря об отношении Русской православной церкви к предпринимательской деятельности, бизнесу, экономике, отец Иоанн подчеркнул:

– Все должны участвовать в решении задач, которые стоят перед нашим народом, страной, экономикой. Главный и принципиальный вопрос: мы высказались за введение рыночной экономики.

Отец Иоанн сам задал вопрос: а может быть, православие сыграло негативную роль в развитии экономики; может быть, создался какой-то особый менталитет, образ мышления, который не содействует развитию духа предпринимательства? И ответил:

– Христианство, как таковое, связано с великим принципом свободы личности. Было много разговоров и публикаций (особенно в послереволюционный период), что коммунизм, социализм связаны с истоками христианства. Ораторы и авторы эти, скажем так, немного лукавили. Всегда упускалось из виду главное – что в основе христианского мировоззрения лежит свобода личности. Но свободы личности не может быть без экономической свободы.

– Настоящий христианский подход к хозяйственной жизни, безусловно, связан с признанием свободы человека строить свой дом так, как он считает необходимым. Ведь и слово «экономия» происходит от слова «дом» (искусство ведения домашнего хозяйства).

– Безусловно, и частное предпринимательство имеет свои изъяны. Если частный принцип доведен до предела, то он также вступает в противоречие с нравственными законами. Вот здесь церковь может сказать свое слово. И она всегда говорила это слово. Она поддерживала свободу человека и в то же время призывала к тому, чтобы эту свободу человек не использовал во вред другим людям.

Мы были готовы зааплодировать, ознакомившись со следующим тезисом отца Иоанна:

– Если говорить о нынешнем этапе, мы не должны думать, что частное предпринимательство, рыночная экономика строятся на основе законов джунглей. Церковь может сыграть значительную роль не только в воспитании деловых людей, но и всего населения с тем, чтобы нравственные начала сочетались с деловыми принципами. Я думаю, что существуют большие возможности для нашего сотрудничества с деловыми людьми. Нам следует, видимо, подключиться к школам наших предпринимателей, где должны изучаться не только рыночные законы, не только финансовые, хозяйственные дисциплины, но и нравственные принципы и основы.

Так что, особо подчеркнул святой отец, будем сочетать духовные задачи с экономическими целями. Мы – только «за»!

 

МЫ В ОДНОЙ УПРЯЖКЕ

Ибо – одно помогает другому. Церковь и предприниматель – союзники на пути к тому, чтобы обездоленность навсегда ушла в прошлое, в дом мирянина пришел достаток, чтобы богатство стало нормой бытия.

 

С ПИСТОЛЕТОМ ЗА ПОЖЕРТВОВАНИЕМ

У нас нет ни одного дня, чтобы нам не напоминали о том, что наша пресвятая обязанность, первейший долг – щедрой рукой сыпать деньги на всякие благотворительные цели. Одна дородная дама с ярко выраженным номенклатурным прошлым явилась в кабинет одного из нас хозяйкой:

– Вы должны мне незамедлительно выдать пять миллионов! – Она отказывалась понять, что мы ей ничего не должны, ни-че-го! Покидая кабинет, как говорится, не солоно хлебавши, она пригрозила:

– Я вам этого так не оставлю! Ограбить бедных детишек! Я вас ославлю на весь мир, у меня связей хватит!

– Будем за это премного благодарны: такое ославление будут только приветствовать наши акционеры, они лишний раз убедятся, что их деньги в надежных руках.

– Вы нарушаете традиции, еще древние богачи широко меценатствовали! Я создала ассоциацию в расчете на спонсоров, вы режете святое дело!

– Что-то не упомним, что вы согласовывали с нами идею вашей ассоциации, что мы обещали вам помочь.

– Это не в традициях!.. – дама зашлась криком.

 

ПОСЛУШАЕМ ДРЕВНИХ

Оказалось, стоило обратиться к источникам, как раз совсем наоборот. «Благотворительность как проявление сострадания к ближнему и нравственная обязанность имущего спешить на помощь неимущему была СОВЕРШЕННО ЧУЖДА классической древности. Древние греки и римляне старались по возможности избегать самого вида нищеты, которая внушала им одно лишь отвращение и ужас; встретить нищего считалось даже дурным предзнаменованием, «богатые граждане считали своим долгом принимать на себя издержки по удовлетворению разных городских нужд, брали на себя устройство амфитеатров, терм (бань), храмов, исправление мостовых и т. п. Продукты этой щедрости – общеполезные сооружения и мероприятия – должны были делаться достоянием не только бедных, но и богатых». (Брокгауз и Эфрон, т. 7, с. 55).

С появлением христианства воззрения на благотворительность изменились, ее стали почитать как одну из главнейших добродетелей; «Лишний хлеб, сберегаемый тобою, принадлежит голодному, лишнее платье – нагому, а серебро, зарытое тобою – бедному». «Всякий раз, когда мы не будем совершать милостыни, мы будем наказываться, как грабители» (с. 56).

 

МУДРОСТЬ ЦЕРКВИ

Церковь – мудра, взывая к совести, она никогда не выступала за всеобщую уравниловку, никогда не призывала богача отдать абсолютно все, встать на одну доску с нищими: пусть каждый отдаст столько, сколько сочтет нужным, поступит так, как подскажет ему сердце. Святые отцы были и остаются отличными математиками и прогнозистами, понимая, что, пожертвовав все, богатый лишается не только богатства, но и возможности пожертвовать еще когда-нибудь. Оставаясь богатым, он приумножает свои доходы и увеличивает возможность жертвовать.

Сохранность богатства увеличивает возможности благотворительности, которая имела и негативную сторону: способствовала процветанию тунеядцев и нищих, для которых сбор подаяния стал профессией.

Традициям этим на Руси несколько веков, они живучи, забывать эту, негативную сторону благотворительности мы не имеем права. В декабре 1991 года из Уголовного кодекса исключены статьи, предусматривающие наказание за нищенство и попрошайничество. Нам представляется, законодатель с этим явно поспешил. Еще на Стоглавом соборе говорилось о необходимости преследования нищих-профессионалов. В 1691 году – триста лет назад – царским указом предписывалось профессиональных нищих наказывать кнутом и ссылать в Сибирь. Петр Первый запретил частную благотворительность, а за подачу милостыни ввел пятирублевый штраф – наказание по тем временам суровое: рубль весил много.

 

ГОЛОС «ДАЙ!» ИЗ УТРОБЫ

Сейчас впору вводить указ об ответственности за создание всяких структур, запланированных на подаяние: еще только из скорлупы показались, а уже с протянутой рукой: «Дай!»

Сколько и на что расходуют, одним им ведомо, все сокрыто под покровом коммерческой тайны. Меж тем в России министерству внутренних дел еще в 1869 году было предоставлено право утверждать уставы общественных и частных благотворительных заведений, которые были обязаны отчитываться о расходах и доходах или перед губернатором, или перед МВД. Воровства и мотовства это убавляло.

Мы не против благотворительности. Мы за то, чтобы вернуть этому слову его первоначальный смысл: творить пожертвования во благо нуждающемуся в нем. Но никогда не станем подкармливать захребетников, чьей профессией стало: «Дай!»

 

ОБОРОТНАЯ СТОРОНА МЕЦЕНАТСТВА

Разговоров о меценатстве ныне много. Расхожими стали ссылки на братьев Третьяковых, Савву Мамонтова, Савву Морозова и других, которые-де ничего не жалели для искусства. Произошла подмена понятий, на первый план выдвигается то, что было все-таки производным. Меценат – это не профессия. И Третьяковы, и Морозов с Мамонтовым были в первую очередь предпринимателями, зарабатывали, чтобы тратить – по своему усмотрению. На первом месте – все-таки заработок, а по нему и траты. И если бы они не меценатствовали, вошли бы в историю совсем с другого входа – как жесточайшие эксплуататоры трудового народа. Они именно такими и были. Это оборотная сторона медали меценатства.

Говорится это не в осуждение. Мы – за объективность. И снимаем шапки, в первую очередь, перед Третьяковыми, Морозовыми, Мамонтовыми и их братьями, как перед великими российскими предпринимателями, как перед учителями и наставниками.

 

ПРИЧУДЫ ИСТОРИИ

Односторонность всегда ущербна, искажает истинную картину. Особенно поднаторели в этом составители книг афоризмов, крылатых слов и выражений. В них не находилось места доброму слову о богатстве, зато в изобилии – нечто прямо противоположное: «В богатстве сердце отвердевает скорей, чем яйцо в кипятке», «Под кучей денег может быть порабощена человеческая жизнь», «Бог выражает свое презрение к богатству в выборе людей, которых он этим богатством наделяет», «Где нет богатых, там нет и бедных; где никто не владеет слишком многим, там никто не живет в нужде», «В природе денег нет ничего, что могло бы давать человеку счастье. Чем больше он имеет, тем больше гонится за ними. Вместо заполнения вакуума они создают его». Короче говоря, богатство – это наказание, все, связанное с деньгами, – во грех; очищение – через избавление от злата, серебра и ассигнаций. Счастье приходит только в рубище.

Удивительным образом история устраивает смычки: по одну сторону баррикад вместе с авторами программы нашей бывшей родной партии оказывается писатель Генри Филдинг (1707 – 1754), ученый Б.Франклин (1706 – 1790), публицист и критик К. Берне (1786 – 1837), писатель Н. Готорн (1804 – 1864), врач и литератор О. Мэлли (1858 – 1932).

Тенденциозность подбора предельно очевидна. Хочется верить: и она уходит в прошлое. Богатство и в книгах займет то место, которого оно заслуживает.

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:

«МЕНАТЕП создает пенсионный фонд

Межбанковское объединение МЕНАТЕП объявило о создании «Фонда социальной защиты» (пенсионного фонда). Задача фонда заключается в мобилизации денежных средств населения, предприятий и организаций на длительный срок с последующим вложением их через структуры МЕНАТЕПа в различные сферы экономики. При этом гарантируется ежегодный процент по вкладам, по расчетам МЕНАТЕПа, не ниже 12%.

«Фонд социальной защиты» (ФСЗ) будет представлять собой сеть муниципальных фондов, создаваемых в городах СССР инициативными группами за счет своих средств.

МЕНАТЕП предоставит им «ноу-хау», технологию формирования фондов, а затем будет осуществлять общую координацию их деятельности в стране и обслуживать привлеченные средства».

(«Интерфакс», 21 февраля, 1991 г.)

 

ЕСТЬ УЖЕ ПОРОХ В ПОРОХОВНИЦАХ, КОЛЛЕГА ГЕЙТС!

(ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ)

Наш большой друг, консультант и советчик, чьим расположением мы дорожим и к советам которого внимательно прислушиваемся, прочитав рукопись этой книги, погрустнел:

– Ребята, никак не ожидал, что в вас столько злости. Прошлое – оно уже в прошлом. Книге не хватает доброты.

Пожалуй, это единственное замечание нашего друга, которое мы не учли при доработке. И не потому, что не захотели, – просто не смогли.

Мы уже говорили о том, что в процессе работы над книгой произошло полное освобождение от иллюзий, которым и мы отдали дань. Мы на весах экономики взвесили каждый советский день, месяц, год, не могли не ужаснуться расточительностью и разорительностью почившей в Бозе Системы, по сути своей античеловеческой «антинародной». Мы осознали, кому же в детстве и юности мы поклонялись, – тем, кто оказывается, кто чернее самой черной сажи. Один из них – правая рука «железного Феликса», товарищ Лацис, он же Мартин Судрабс, чья партийная кличка «Дядя», оставил такое признание:

– Мы не ведем войны против отдельных лиц. Мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материала и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который вы должны ему предложить, – какого он происхождения или профессии, В этом смысл и сущность красного террора. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого.

Нижестоящий начальник-чекист Мизин шел дальше, споря с руководством:

– К чему даже эти вопросы о происхождении, образовании? Я прихожу к нему на кухню и загляну в горшок, если есть мясо – враг народа, к стенке!

(«Московская правда», 17 марта, 1992 г.)

К Системе, которая через горшок определяла, даровать жизнь или ставить к стенке, отношение может быть однозначным.

Нашим пером водила не злость. Мы старались быть объективными, не руководствоваться эмоциями. Но попробуйте оставаться хладнокровным, увидев бесконечность потерянного в век волкодавов, по определению О. Мандельштама. Откуда же проявиться и появиться доброте?

Мы слишком долго блуждали в потемках, поздно увидели свет в конце туннеля. Но – увидели! И в этом – СПАСЕНИЕ.

Есть грустная притча. Мудреца спросили, как остаться молодым. Он посоветовал: «Вступите в Союз писателей». Да, пятидесяти-шестидесятилетние ходят в молодых, подающих надежды – даже после достижения пенсионного возраста. Подающий надежду бизнесмен – нонсенс. Он или состоялся или не состоялся.

Состоявшихся бизнесменов могло быть куда больше, если бы на вузовской скамье знакомили хотя бы с азами предпринимательства... Мы оба готовились стать инженерами, один из нас наметил четкую линию – директором крупного завода. Знакомство даже с азбукой коммерции окупилось бы стократно: сократило процесс блуждания в потемках. Мы, к стыду своему, только в МЕНАТЕПе узнали, что же такое Акция. Что есть простая, привилегированная, именная акция на предъявителя, акционерный капитал, что у акций есть цена номинальная, эмиссионная, рыночная и балансовая, что чистая прибыль делится на распределяемую (выплата дивидендов по акциям) и нераспределяемую (развитие выпустившего акции предприятия, что содействует увеличению стоимости самой акции).

Если в таком положении были мы, первыми в стране выпустившие акции, то что говорить о рядовом покупателе? Многие просто польстились на новинку, только потом разобрались, что сплоховали, приобретя мало, что акции МЕНАТЕПа – самый надежный и выгодный способ вложения капитала.

В оны времена наши предки хаживали с рогатиной на медведя. С тех пор медведь заметно преобразился, а мы норовим на него по-прежнему с рогатиной, хотя оснащение, это понятно, требуется совсем другое. Сергей Бубка установил бессчетное число мировых рекордов по прыжкам с шестом. Любая попытка победить его, имея алюминиевый шест, а не фиберглассовый, даже если соперник превосходит по физическим и природным данным, обречена на неудачу. Как говаривали в старину, в карете прошлого далеко не уедешь. В карете безденежья – тоже. В предпринимательстве важны продуманность замысла и основательность подготовки, а также современность экипировки.

Нам фантастически повезло: опоздай страна с переменами – и мы попали бы в бесконечный список людей несостоявшихся судеб. Вполне возможно, что один из нас дорос бы до поста директора крупного завода, второй завоевал бы достойное место в мире программистов, ученых, – все-таки это было бы типичное не то.

Там мы ходили бы в пристяжных, здесь же мы – в коренниках, задаем стремительно набирающему вес возу и скорость, и направление. У директора госпредприятия свой потолок, у нас же трехмерное пространство, ничем и никем не ограниченное, только осваивай.

Второму финансовому тузу современной Америки Биллу Гейтсу – 35, состояние оценивается в пять миллиардов долларов. Одному из нас до тридцати пяти еще семь лет – потягаемся! Держитесь, мистер Билл Гейтс, бросаем перчатку!

Маяковский больше шестидесяти лет назад сотрясал воздух:

Эту

вашу быстроногую,

знаменитую Америку

Мы и догоним

и перегоним.

Та эпоха безответственных намерений и прожектов породила имя Догнат и станок ДиП – все от стремления «догнать и перегнать» Штаты в производстве продукции на душу населения. Чем больше стремились, тем сильнее отставали, как ни старался Хрущев показать Америке «мать Кузьмы» (так перевели склонные к точности американцы идиому «кузькину мать»).

Хотя Шекспир писал и не о тех временах, все шло в соответствии с названием его комедии «Много шуму из ничего», что соответствовало русской пословице «пустая бочка гремит сильнее».

Предпринимательская бочка наполняется. Мы сегодня совсем не те, что были всего семь лет назад. Гоголевский Бульба восклицал: «Есть еще порох в пороховницах!» Мы говорим иначе: есть уже порох в пороховницах. Есть, знайте об этом, уважаемый американский коллега, мистер Гейтс.

Конец формы

Содержание