Годы тем временем бежали своим чередом, точнее не бежали, а стремительно мчались вперёд так, что обернуться в прошлое не было никакой возможности. Оглянулся назад Борис только тогда, когда на торжественном банкете, посвящённому его уходу на пенсию, генеральный директор Ури Векслер вручал ему памятный настольный знак. На нём внутри прозрачного куба высвечивалась карта Израиля, а на красивой мраморной подставке было выгравировано «Доктору Борису Буткевичу на память от работников института геодезии и картографии». Ури Векслер произнёс в адрес Бориса более чем проникновенные слова, он сказал:
– Я выступаю здесь как бы в качестве истца, но не с тем, чтобы выставить претензии Борису, а наоборот, выразить глубокую признательность за его немалый вклад в развитие израильской геодезии. Знаю, что нет незаменимых работников, но всё равно мне лично будет не хватать доктора Буткевича не только как ценного специалиста, а и как доброго приятеля, с которым мы подружились.
– Если уж уважаемый Ури Векслер выступил здесь в роли истца, – сказал в заключительном слове Борис, – то мне ничего не остаётся, как быть ответчиком. А отвечаю я за качество, работ произведённых под моим руководством. Кто, как не вы, знаете, что брак геодезических работ порой может обнаружиться и через несколько лет. Гарантирую, что брака не будет. Это, во-первых. А во-вторых, так сложилось в моей жизни, что я проработал во многих местах, во многих коллективах, но поверьте, такой дружной, такой искренней и такой тёплой команды, как у нас в институте, не встречал нигде. Спасибо вам за это, дорогие друзья!
Борис вдруг вспомнил, как на первом курсе института (это было почти полвека назад), на экзамене по истории КПСС, ему попался вопрос «Постановление ЦК КПСС о пенсионном обеспечении трудящихся» (в то время решения съездов и пленумов коммунистической партии в обязательном порядке входили в экзаменационные билеты). Тогда слово «пенсия» ему казалось чем-то очень далёким где-то за пределами галактики. И вот, пожалуйста, эта далёкая галактика приблизилась вплотную. Причём расстояние это измерялось не в космических парсеках, а в земном интервале времени, которое пролетело, как один миг. В активе остались учёба в институте, аспирантура, защита диссертации, плодотворная трудовая и исследовательская деятельность, более полусотни научных публикаций, руководящие должности и учёные степени и звания. Однако наиболее весомым активом являлась любимая жена Татьяна, две очаровательные дочери: Светлана и Наташа, две прелестные внучки: Николь и Даниэль и два неотразимых внука: Максим и Дэвид. В пассиве обрела зримые очертания пенсия под затёртым названием «заслуженный отдых». Борис знал, часть этого отдыха займёт продолжение «сеяния» пусть и не вечного, но, уж точно, разумного и доброго в университетах и колледжах, которые он даже не думал оставлять. Оставшуюся же часть времени он планировал посвятить внукам, вложить в них то, что не успел из-за своей занятости дать своим дочерям.
Так получилось, что выход Бориса на пенсию совпал с 25-летием Большой алии из СССР. Слово алия в переводе с иврита означает восхождение. Идиома «Большая алия» подразумевает массовую репатриацию евреев СССР в Израиль, начавшуюся в 1990 году. За этот период Страну Советов покинуло более одного миллиона лиц еврейской национальности. Борис был включён в список приглашённых на празднование этого, значимого для страны, события. Когда он вошёл в холл зала, где должен был проходить праздничный вечер, ему бросились в глаза пять ярких панно. На одном из них, красного цвета, большим курсивом были выписаны строки из стихотворения российского писателя, москвича, Аркадия Хайта:
На втором панно, уже зелёного цвета, тем же курсивом приведены высказывания российского писателя Михаила Веллера:
«Смешные… эти евреи… У него, у этого народа, всё с ног на голову – не как у нормальных людей:
– Они читают справа налево,
– Они не косят от армии,
– Они предупреждают врага о своей бомбардировке,
– Они за одного своего отдают тысячу врагов,
– Они предписывают своим военным при попадании в плен сдавать всю информацию, только чтобы выжить,
– Они прикрывают собой чужих детей,
– Они обороняются, а их упрекают в насилии,
– Они живут по закону, а не по понятиям,
– Они не пьют с тридцать первого на первое. А если и пьют, то первого идут на работу,
– Они из пустыни сделали Эдемский сад,
– У них парламент место для дискуссий. А вместе с ним и весь Израиль,
– В субботу их семьи вместе едят и поют,
– У них офигенно дорогой бензин, а по утрам страна стоит в пробках,
– У них, чем выше должность, тем труднее отмазаться от суда,
– Их, чем больше давишь, тем они живучее,
– Израиль – слишком неправильная страна, потому что нигде больше так не ценят человеческую жизнь.
На, синего цвета, третьем панно приводились высказывания, ныне живущего в Иерусалиме, российского литератора Марьяна Беленького:
«– Родина – это там, где ты сказал первые слова.
– Родина – это там, где услышал комплимент: «Ты – хороший жид, а всех остальных поубивать надо.
– Родина – это там, где тебе впервые вывели жирную двойку на приёмных экзаменах, хотя ты отвечал лучше всех.
– Родина – это там, где слово «еврей было неприличным, а разговоры «на идиш» приравнивались к мату.
Невзирая на всё это, – по-русски бьются наши сердца и в русском ритме мы любим своих женщин, и весь спектр своих эмоций мы выражаем с помощью русской народной мантры из трёх слов, и сеансы групповой психотерапии нам с успехом заменяет рюмка водки в хорошей компании. Мы хотим, чтобы наши дети и внуки сохранили русский язык и русскую культуру, но чтобы они не знали слово «жид». Россия всегда была, есть и будет великой страной с великой культурой. Я многого мог бы достичь, если бы остался в России. Если бы был жив, живя там. В чём я не так уж уверен. Среднюю продолжительность жизни в России я уже давно перекрыл. До израильской мне ещё лет двадцать. Мы стали израильтянами, но нам до сих пор снятся сны по-русски. Мы вздрагиваем, услышав «жидовская морда». И просыпаемся с чувством облегчения. Слава Богу, МЫ ЗДЕСЬ. Мы дети России, где бы ни жили. Но пусть она лучше останется в воспоминаниях. Родина – родиной, а жить хочется по-человечески».
Наконец, на четвёртом, оранжевого цвета, панно красочными буквами приводился следующий текст:
«Что такое еврей?
Еврей – это святое существо, которое добыло с неба вечный огонь и просветило им землю и живущих на ней.
Еврей – родник и источник, из которого все остальные народы почерпнули свои религии и веры.
Еврей – первооткрыватель культуры.
Еврей – первооткрыватель свободы.
Еврей – символ гражданской и религиозной терпимости.
Еврей – символ вечности.
Он, которого ни резни, ни пытки не смогли уничтожить, ни огонь, ни меч цивилизации не смогли стереть с лица земли,
Он, который первый возвестил слова Господа,
Он, который так долго хранил пророчество и передал его всему остальному человечеству, такой народ не может исчезнуть.
Еврей вечен, он – олицетворение вечности».
Под этим текстом помещалась, выведенная золотистыми буквами, небольшая приписка: «Эти слова принадлежат не лидеру международного сионистского движения легендарному Теодору Герцлю, не президенту государства Израиль и не его премьер-министру, а истинно русскому человеку, одному из величайших писателей мира, ещё при жизни признанному главой русской литературы Льву Николаевичу Толстому, написанные им ещё в 1891 году». Более чем через сто лет графу Льву Толстому вторил римский папа, понтифик Франциск, который сказал:
– Каждый христианин должен побывать на Святой Земле в Израиле, так как там всё началось, там небеса спустились на землю, там можно ощутить, что нас ждёт в будущей жизни в Небесном Иерусалиме.
На последнем панно была приведена чёрно-белая таблица. В ней красовались следующие показатели:
Хотелось бы обойтись без комментариев, но выглядит впечатляюще. Борис, глядя на эту статистику, тут же прикинул, что основной расцвет Израиля пришёлся как раз на годы, когда в страну прибыли евреи из СССР. Вместе с чувством гордости за свою страну, внезапно охватившего его, он справедливо полагал, что в мощи и величии современного Израиля присутствуют несколько капель и его четвертьвекового труда.
Что касается экспорта, приведенного в таблице, то Борис знал, что Израиль поставляет в Голландию – тюльпаны, а в Украину и Белоруссию – картошку. Но недавно он прочёл в газете, что Россия закупила у Израиля машины для искусственного снега, необходимого для Олимпиады в Сочи. Ну, разве не нонсенс? Как замечает автор очерка, осталось только наладить экспорт самоваров в Тулу и пива в Баварию. Может быть, именно по этой причине по количеству Героев Социалистического Труда, лауреатов Ленинской и Государственной премий Россия по-прежнему на втором месте после Израиля. Получается, что именно усилиями русских евреев, которые в начале двадцатого века прибыли из России, в 1948 году было создано государство Израиль. А новый выброс иудеев уже из страны победившего социализма, сначала в 70-х, а потом в 90-х годах принёс молодому государству небывалый расцвет. На этой земле никто не удостаивал их высоких званий Героев и лауреатов, однако, в полночь под Новый год на экране телевизора появился премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу, который в своём новогоднем обращении к выходцам из России сказал:
– Вы привезли с собой образование, искусство, науку и стремление к достижениям! Ваш вклад в развитие израильского общества огромен. Сегодня я не могу себе представить развитие государства Израиль, укрепление его безопасности и его будущего без вашего участия. Много радости вам, членам вашей семьи и всему народу Израиля!
Маловероятно, что президент США или канцлер Германии скажет подобное эмигрантам из России. Однозначно и не вызывает сомнения только одно: блестящее образование, значительные достижения в науке, интеллект и культура новых жителей Израиля с русским акцентом взросли не на пустом месте, всё это родилось у них и экспортировано ими из России. Огромное спасибо за это незабываемой Родине под умершим уже названием – СССР!
В каждый свой приезд в Иерусалим Борис, как бы он не был занят, в обязательном порядке посещал Стену Плача, которая в течение многих веков является символом веры и надежды многих поколений евреев, местом их паломничества и молитв. Миллионы паломников и туристов со всего мира прибывают в Иерусалим для того, чтобы оставить записку с просьбой к Творцу в расщелинах между камнями этой священной стены. Сюда приводят президентов и премьеров из разных стран во время их визитов в Израиль. Здесь, надев на голову еврейские кипы, вкладывали свои записки и нынешние президент США Барак Обама и президент России Владимир Путин. В марте 2000 года у Стены Плача молился даже римский папа Иоанн Павел Второй, который тоже вложил туда свою записку. Сегодня она выставлена в библиотеке Ватикана. Записка состоит из двух фраз: «1.Господь, прости нас за беды и лишения, которые причинили мы Израилю, брату нашему старшему. 2. Израилю, брату нашему старшему, от нас христиан – почёт, уважение и братство в дороге его к добру вечному».
Борис сам по себе не был религиозным человеком, но в тоже время он и не причислял себя к воинствующим атеистам. Как человек, мыслящий научными категориями, он понимал, что доказательств существования Всевышнего не предоставлено. Но в тоже время нет никаких подтверждений и аргументов его отсутствия. Как бы там ни было, но когда он прикасался к камням этой плачущей стены, на него внезапно обрушивалась такая мощная энергетика, что начинала сильно кружиться голова, а в висках постукивало так сильно, словно кто-то забрался внутрь его черепной коробки и сдавливал её невидимыми клещами. Через четверть часа боль утихала и сменялась аутогенным, почти нирванным, состоянием души, когда легко дышалось, явственно возникали образы любимых людей и, главное, находились ответы на вопросы, которые раньше по какой-то причине не разрешались. Так было и в этот раз. Когда Борис почувствовал, что приближается к фантасмагорической эйфории, он быстро выхватил из кармана карандаш, заранее приготовленный, блокнотный листок и мелким почерком вывел на нём:
– Прошу ТЕБЯ, ГОСПОДЬ, мира народу Израиля! Прошу ТЕБЯ, ВСЕВЫШНИЙ, здоровья моей жене, моим дочерям, всем моим внукам и мне! Прошу ТЕБЯ, ТВОРЕЦ, дальнейшего процветания и благополучия Святой Земле!
Удовлетворённый внутренним очищением у Стены Плача, Борис медленно зашагал к, подсвечиваемому розоватыми лучами заходящего солнца, иерусалимскому холму Голгофа, повторяя крёстный путь Иисуса Христа.