Леди Айрис стояла у окна и смотрела вдаль. Красивое лицо оставалось бесстрастным и спокойным, но глаза внимательно следили за парой, гуляющей среди снежных аллей. Хранительница не слышала, о чём они разговаривали, хотя иногда до неё доносился звонкий смех Бейрис.

«Она очень много смеётся рядом с ним», — подумала Хранительница и, отойдя от окна, позвонила в колокольчик.

— Позови мне Луи, — приказала леди Айрис, как только слуга появился в её покоях.

Вскоре запыхавшийся старик стоял перед ней.

— Рассказывай.

Но вместо того, чтобы тут же подробно изложить всё, что видел или услышал, Луи молчал. Он опустил голову, не смея посмотреть на свою госпожу, пальцы нервно теребили полы сюртука.

— Говори, — ледяным от ярости голосом, повторила леди Айрис. — Она приходит к нему?

— Да, моя госпожа, каждый вечер.

— Что там происходит?

— Я не знаю, моя госпожа. Он отсылает меня, едва я приношу ужин, и запирает двери. И зовёт обратно, только, когда провожает госпожу Бейрис в ее покои.

— Он провожает её? — переспросила Хранительница.

— Да, моя госпожа.

— Что ещё смог ты узнать?

— Ничего, моя госпожа.

— Никчёмный старик! Пользы от тебя никакой, пошёл прочь!

— Моя госпожа, — старик задрожал и упал на колени. Молю, не прогоняй меня.

Леди Айрис брезгливо посмотрела на слугу.

— А ты все такой же, Луи. Время изменило твоё тело, но оставило таким же дураком, как и был. Убирайся и хорошенечко присматривай за этим человеком, я хочу знать, достойно ли справляется моя ученица.

Северная Леди отвернулась и снова взглянул в окно, туда, где прогуливались рука об руку её ученица и молодой человек по имени Бран. Всякий другой на её месте беспокоился бы, а не ошиблась ли она, не просчиталась? Леди Айрис не сомневалась. Каждая из них сделает то, что обязана. Так предопределено. Бейрис узнает об этом, когда придёт время. А пока стоит быть в курсе каждого шага игроков этой маленькой партии на выживание.

Тяжело поднявшись с колен, Луи попятился к двери и поспешил в свою каморку. Путь был неблизкий, предстояло пройти не один коридор, спуститься и подняться не по одной лестнице, закрыть и открыть не одни двери. Задумчивый и отрешённый, ковылял он холодными переходами, скользил взглядом по равнодушным лицам стражников и тихо бормотал что-то себе под нос.

В добротной овчинной телогрейке поверх чёрной униформы, Луи казался потерявшимся среди этих белоснежных мраморных колон, и холодных, и пустых лиц других обывателей, и даже, более живым, чем сама леди Бейрис с ее алыми щёчками, звонким смехом и тёплым взглядом синих глаз. Живым и одиноким.

— Придёт время, — шептал Луи, — Она станет такой же, как моя госпожа. Холодной и бессердечной. Она не будет больше смеяться, не сможет веселиться, и зимы станут самыми суровыми. Да, так и будет. Ей бы только обратить в лёд первое любящее сердце и обучение закончится. А моя госпожа? Моя леди? Как же она? Как же я без неё?

Мысли старика перескакивали с одного события на другое. Он то вспоминал, как сам оказался здесь, то вновь думал о леди Бейрис. Иногда шептал:

— Моя госпожа…

Луи тяжело вздохнул и посеменил дальше, но внезапно остановился у одной из арок перехода, чтобы взглянуть вниз. Несмотря на прожитые годы, его глаза не утратили своей зоркости, и сейчас очень хорошо видел гуляющую среди заснеженных елей парочку. Леди Бейрис, закутанная в белоснежные меха шла немного впереди, Бран следовал за ней поодаль. Более всего он сейчас напоминал верную собачонку, преданно спешащую за своей хозяйкой. А ведь ещё совсем недавно, этот юноша презрительно кривил губы, когда старик пытался намекнуть о поджидающей его участи.

— Она всего лишь женщина, к тому же очень хорошенькая. Что помешает мне воспользоваться ею и развлечься? Признаться, честно, преудивительные истории ты тут мне рассказываешь. Но ответь мне старик, это все выдумки, да?

Луи возмущённо попытался объяснить глупцу, что он ошибается, но это ни к чему не привело. Бран был уверен в своей правоте. Да и какие могли быть сомнения, если доказательством ему служило расположение леди Бейрис и почести, оказываемые остальными слугами замка.

Гордый собой мужчина ни минуты не сомневался в своих выводах, не замечая, как постепенно, день за днём меняется его отношение к той, кого он ещё недавно назвал «хорошенькой, но одинокой девой, мечтающей о тепле мужского тела». Он уже не вспоминал о своём решении, принятом им в Тронном зале. Каждый его день подчинялся теперь единому закону: Мир светлел и наполнялся смыслом, если рядом была Бейрис.

Так проходило время, дни складывались в недели, и Бран будто забыл об окружающем мире, словно вся его жажда жизни и воля замерли, впали в спячку.

Теперь, наблюдая за ними из своего укрытия, старик видел то, что подтверждало его выводы.

Бран, внезапно обогнав девушку, упал перед ней на колени, схватил ее ладони в свои, что-то страстно шепча. В ответ девушка засмеялась и взъерошила копну каштановых волос.

— Мой возлюбленный, — донёсся до Луи ее чистый и звонкий голос. В нем старик отметил те самые чарующие нотки, что часто улавливал в словах своей госпожи. — Мой Бран, ты слишком нетерпелив. Ты просишь меня о милости, но ничего не отдаёшь взамен. Что ты готов предложить мне?

— Свою жизнь и сердце! — тут же ответил Бран. — Все, что у меня есть — принадлежит мой госпоже!

Он продолжал стоять на коленях перед Бейрис, целуя ее пальчики.

— Ты уверен?

Бейрис склонилась к нему и, коснувшись рукой подбородка, заставила поднять голову. Синие глаза встретились с карими, словно желая прочесть в них ответы на все вопросы и подтвердить все догадки.

Когда она заговорила, голос ее был тихим и немного печальным.

— Мой нежный и пылкий друг, знаешь ли ты, о чём просишь?

— Что бы это ни было, я готов на все, лишь бы быть рядом!

Старик вздрогнул и, отвернувшись, поспешил в свою каморку. Оказавшись в тепле и уюте комнаты, Луи долго и нервно расхаживал из угла в угол. Надо что-то делать, но что? Несчастный влюблённый полностью под влиянием леди Бейрис. Сегодня он стоял перед ней на коленях, а завтра или послезавтра будет умолять о поцелуе Хранительницы и тогда леди Бейрис займёт место на ледяном троне.

Из этого состояния его вывел звонок колокольчика. Бран вернулся и требовал к себе слугу.

Старик поспешил на зов.

Первые же слова мужчины заставили его замереть.

— Она любит меня, Луи. Любит! Понимаешь ли ты это, старик? Моя прекрасная Бейрис попросила дать ей три дня на раздумья, а потом мы уедем отсюда. И даже если останемся в этом чёртовом холодном замке, то это уже не важно. Я буду рядом с ней, рядом с моей госпожой.

В глазах Брана горел огонь одержимости. Сейчас он мало чем напоминал того высокомерного красавца, что несколько месяцами ранее мысленно прикидывал, как поскорее да выгоднее окрутить наследницу богатого замка. Он счастливо улыбался, не обращая внимания на побледневшего Луи, который выронил из рук кувшин с водой.

— Моя госпожа, — шептал мужчина, расхаживая по комнате, — Бейрис, — моя прекрасная Бейрис… знаешь Луи, это, конечно, странно, что она попросила три дня и только потом мы с ней пойдём к хозяйке замка… Удивительно, я ведь ни разу ещё не видел эту леди Айрис… Да, ладно, если так хочет моя госпожа, значит так тому и быть.

Слуга вздохнул, уж он-то знал, что случится через три дня. Время леди Айрис истекло.

Едва дождавшись, пока Бран отпустит его, Луи выскользнул из комнаты и поспешил в сторону от южного предела. У него была цель, и он знал, что делать.