Леди Бейрис гневно взглянула на слугу.
— Что ты мелешь, старик! Ты хоть понимаешь, о чём меня просишь?
Луи протянул к девушке дрожащие руки.
— Пожалуйста, госпожа Бейрис не губите её! Вы добились своего, господин Бран любит вас, уезжайте с ним. У вас будет долгая и счастливая жизнь. Позвольте моей госпоже остаться Хранительницей. Прошу Вас, умоляю.
Старик плакал, слезы катились по морщинистому лицу, но Луи был полон решимости во что бы то ни стало спасти свою госпожу. Оставалось всего два дня, каких-то два дня и весь смысл его жизни будет утрачен.
Луи упал перед Бейрис на колени и ухватился за подол платья.
— Я умоляю… Все, что угодно, любой Ваш приказ, я все исполню. Я знаю, как пройти в сокровищницу…
Бейрис отдёрнула край одежды и отвернулась. Лицо скривила гримаса презрения, ей было противно находится рядом с этим стариком. Вечно лебезит, пресмыкается, бегает за госпожой Айрис, как собачонка. Разве он не понимает, что жалок?
— Госпожа воспитала меня, чтобы стать хранительницей.
— Но вы не её дитя!
— И что с того? Я — хранительница!
— А ваши родные? Те, кто любил вас? Ваш брат? Ведь он не устоял перед леди Айрис.
— Какой брат?
Девушка изумлённо повернулась к слуге. О чём он говорит? Старик совсем с ума сошёл. Нет у неё никакого брата, и не было никогда. Леди Айрис приютила её ребёнком, дала ей кров и пищу.
— Ты лжёшь, старик.
— Нет, я не лгу! Вот, смотрите! — Луи достал из-за пазухи маленький свёрток, и протянул Бейрис. — Это было с вами, когда вы впервые появились в Северных Чертогах. Разве вам он ни о чём не напоминает, ни о ком? Ваш брат тоже был здесь! Вы видели его каждый день столько лет, в Тронном зале. Самая последняя скульптура. Скрипач, вспомните, прошу вас, моя госпожа. Леди Айрис любила его, так, как никогда не относилась ко мне, а я… Я никто для неё. Я знаю, госпожа Айрис накажет за то, что я украл его и пришёл к вам. Ну и пусть, но вы должны знать правду! Ваш брат отдал жизнь ради леди Айрис.
Старик задыхался под наплывом эмоций, его голос то резко подымался вверх, срываясь на крик, то снова опадал до полушёпота. Все, что за эти годы накопилось в истерзанной душе, вырвалось наружу. Робость и страх за ту, кого он любил сменилось желанием сохранить ей жизнь.
— Разве вы не понимаете? Вы убьёте её. И навсегда забудете кто вы и откуда. Забудете, что вы были такой же, как этот Бран, покуда жизнь в Чертогах не изменила вас.
— Леди Айрис?! Любила? Ты сошёл с ума, старик.
— Нет, нет, нет, — затрясся Луи, — я не лгу. Я всё знаю, как было. Сам видел. И если бы моя госпожа могла, она бы ушла с ним. Но она не могла. Чертоги не отпускают того, кто им принадлежит. Вот, взгляните, это ваш медальон.
Он полз за ней на коленях и тянул сложенные чашечкой ладони, с лежащим в них медальоном. Бейрис отступала, пока не прислонилась спиной к стене. Ей бы оттолкнуть сумасшедшего старикашку, уйти прочь, а ещё лучше к Наставнице и потребовать, чтобы слугу наказали, но дрожащие протянутые ладони притягивали взгляд. Она разглядела серебряную цепочку, овальную крышечку, украшенную розовым цветком и невольно потянулась к нему.
— Да, он ваш. Был с вами в день вашего приезда. Вы были совсем ещё дитя. Леди Айрис усадила вас на колени и спросила про него…
— Я… не помню этого, — неуверенно протянула девушка.
— Это из-за чар. Замок предаёт забвению всё, что может ему угрожать. А я принадлежу моей госпоже всем сердцем. Поэтому я не похож на остальных. — предвосхитил Луи новый вопрос.
Он понял, что заставил Бейрис сомневаться. Это было на руку. Луи поднялся с колен, выпустил цепочку, заставив украшение повиснуть на её конце.
— Видите эту розу? Один лепесток двигается, под ним портрет женщины. И вы на неё очень похожи… Первое время я находился при вас неотлучно. Так приказала госпожа Айрис. И до того, как вы начали забывать, я узнал, откуда появилась в Чертогах девочка по имени Бейрис. Узнал о вашей тёте, б отце и матери. А потом госпожа отправила Тирса всё разузнать о вас. И он сделал всё как надо. Да вот только успокоения моей госпоже это не принесло. В тот день такая вьюга бушевала…
— Хорошо, рассказывай.
Бейрис вздохнула. Слова Луи посеяли сомнения в сердце и, хотя она должна была приказать ему замолчать, и тотчас же отвести к Наставнице, она не сделала этого. Любопытство было сильнее заповедей госпожи Айрис. Девушка отобрала у слуги медальон и сделала то, о чём он говорил, поддела ногтем один из лепестков. Медальон послушно раскрылся и на одной из половинок действительно была изображена миловидная светловолосая женщина с нежной улыбкой и озорным взглядом.
Луи тем временем заговорил. Торопливо, сбиваясь и порой замолкая, он исповедовался той, кого умолял о снисхождении. Ему было, что рассказать. Взросление Бейрис проходило на его глазах. И он, как никто другой понимал, почему Северная Леди решила искать себе замену раньше срока. Ей бы править и править, свято чтя непреложные законы холодного царства. Да только пусто было в ледяном сердце. И не правда, что хозяйка этих неприветливых для любого человека земель бессердечна ко всему живому. Нет, в этом и есть насмешка природы и самого мира: чтобы справиться со свирепыми ветрами и холодами, Хранительница должна быть сильной. Силу даёт только любовь.
Всегда находились смельчаки, которые пытались сломать вековой порядок. Романтики и храбрецы, они пускались на поиски миража, воспетого песнями и сказками и давали слово любовью исцелить Леди Северных Чертогов. Она манила красотой и недоступностью. Конечно они находили, но, увы, не то, что искали. Сгорали в огне своею любви и жажды обладания, взамен получая только холод и лёд. И в тронном зале появлялась ещё одна ледяная фигура. Так происходило со всяким. Лишь раз случилось иначе.
— Знаете ли вы, что происходит с Хранительницей, когда она передаёт власть? — спросил Лу, закончив историю необычной любви Леди Хранительницы и человека.
Бейрис утвердительно кивнула.
— А что происходит с Хранительницей, до срока отдавшей власть? Госпожа не говорила вам… Конечно, ей это не нужно. Её просто не станет. Эта земля и этот замок заберут мою госпожу себе. Она станет одним из ветров. Кто знает, зимним ли, свирепым, а может восточным, упрямым. Я всегда думал, что из неё выйдет хороший южный ветерок. Он хоть и холодна, но ласкова. Вспомните, сколько раз госпожа одаривала вас любовью, когда вы были маленькой, некогда не скупилась на нежность.
И снова Бейрис кивнула. Луи прав. Леди Айрис всегда заботилась о ней. Проявляла участие, какого она сама никому не выказывала никогда.
— Так вот делает она это ради вашего брата. Ради человека, которого она пожелала отпустить, чтобы не губить. А он в свою очередь отдал всего себя ради неё. И когда вы появились, я сразу понял, госпожа нашла способ выполнить своё обещание…
Луи выпрямился и заговорил спокойнее, увереннее, видя, что ученица леди Айрис внимательно его слушает. Он теперь почти ничем не походил на того несчастного, никому не нужного старика, коим его привыкли считать. Бейрис заметила это. Несомненно, он хорош собой, хоть и немолод. И волосы не столь седы, сколь белокуры. А глаза, казалось бы, выцветшие от времени, просто необычайно светлы.
Они были одного роста, только теперь поняла девушка. Просто раньше Луи постоянно сутулился. Что с ним? «Неужели это всё так любовь, о которой он твердит», — спросила себя девушка, — чувствуя, как лёгкий укол зависти пронзает сердце. И разве это так, важно, когда кто-то любит тебя?
Выходит, важно. Вон, на что пошёл этот чудак ради любимой.
— Как давно ты в чертогах, Луи? — внезапно перебила Бейрис.
Он замолчал. Впервые ему задали такой вопрос.
— Я… давно… очень давно.
— И ты так и остался… живым?
— Да…
Луи растерянно огляделся по сторонам, не понимая, зачем его об этом спрашивают.
— И продолжаешь любить леди Айрис?
— Да, госпожа Бейрис.
— Хорошо, я запомню это. А теперь убирайся.
— Но госпожа! — закричал Луи, теряя уверенность и силу, наполнявшую тело.
— Я сказала пошёл вон! Мне не интересны твои россказни пор какого-то там братца и Наставницу. Признайся, она специально подослала тебя? Чтобы отговорить меня? Она испугалась, а? Так вот, передай своей госпоже, что я не отступлюсь. Она получит всё, что хотела. Через два дня.
Леди Бейрис взмахнула рукой, отталкивая от себя Луи. Медальон зажатый в её руке полоснул слугу по лицу, рассекая кожу, но ни он ни девушка этого не заметили. Непонятное сожаление и ярость душили Бейрис.
— Ты пришёл сюда, чтобы смутить меня. Думал я отступлю? Решил, что такие, как ты или этот Бран хоть что-то для меня значат? Ты ошибаешься, старик. Вы все ошибаетесь. И я это докажу.
Бейрис развернулась и спряталась в своей комнате, громко хлопнув дверь.
Плечи слуги ссутулились, он поник и побрёл прочь усталой, шаркающей походкой. Кажется, он потерпел неудачу. От осознания собственной никчёмности и бессилия в груди стало больно. Ничего не оставалось, как покорно идти куда глаза глядят.
Он проиграл. В очередной раз.