Бран пришёл в себя. На мгновение, всё произошедшее показалось ему странным сном. Удивительным и одновременно ужасным. Потом разум прояснился, и он огляделся. Это была не его комната. Не его вещи лежали аккуратно сложенными в изножье кровати на огромном дубовом сундуке. И совершенно непонятно где он находится и что произошло. И почему он лежит в чужой постели, и при том без одежды.

Смутившись, Бран вскочил с кровати. Первым делом схватил покрывало и накинул на себя, сделав из него хоть какое-то подобие одеяния. Что происходит? Почему он здесь? И где его вещи?

Все эти вопросы не давали покоя. Бран настороженно осмотрелся и остановился у окна. Тяжёлые парчовые портьеры скрывали от него что-то очень важное. В этом не было сомнений. Не мешкая, Бран отдёрнул расшитую золотой нитью ткань в сторону, да так и замер, опешив от изумления.

Впереди простирался белоснежный пейзаж. Снег искрился в лучах солнца, редкие ели тянулись к небу так величаво, словно на их лапах не было роскошного зимнего убранства. Местность была ему не знакома. Где город, раскинувшийся на двух холмах? Где река, омывавшая его западную часть? Как его вообще сюда занесло? И, главное, где он?

Он отпустил штору и в комнату снова ворвался полумрак. Внезапно кто-то тихо кашлянул, привлекая внимание. Бран обернулся, готовый к любой неожиданности, но перед ним был старик. Он держал в руках поднос с едой и напитками.

Только теперь Бран почувствовал, что голоден.

— Ваш завтрак, господин, — пробормотал слуга и, поставив поднос, поспешил к выходу.

— Постой! — окликнул он старика. — Как тебя зовут?

Слуга замешкался у двери, дёрнулся, будто от испуга, но ответил:

— Луи, господин.

— А скажи мне Луи, где я нахожусь?

— В южном пределе Северного Замка, — не оборачиваясь, ответил Луи.

— И… кому принадлежит этот замок?

Старик не спешил отвечать.

— Ну! — нетерпеливо прикрикнул Бран. — Ты будешь отвечать? Я хочу знать, кто мои похитители и где я нахожусь!

Он уже намеревался поколотить слугу, выплеснув на него всю ярость обманутого человека, ведь последнее, что удалось Брану вспомнить, это то, как он кутил в каком-то кабаке.

Дверь скрипнула и Луи проворно отскочил в сторону.

На пороге показался высокий мужчина. Одет он был в простой камзол, кожаные штаны и сапоги. На груди блестела серебряная цепь с медальоном. Незнакомец прошёл в комнату. Судя по всему, он услышал вопрос Брана, потому как сразу же произнёс:

— Замок принадлежит Хранительнице Северных Ключей, госпоже Северных Чертогов, леди Айрис. Ты — её почётный гость.

— Что- то я не припомню никакой такой леди в нашей округе. — нахально парировал Бран. — Или эта ваша хранительница чего-то там желает остаться неузнанной?

Мужчина никак не отреагировал на это замечание, а на старика Бран не обращал внимание, иначе заметил бы быстрый удивлённый взгляд, брошенный в его сторону.

Сейчас Брана больше интересовал хмурый незнакомец, стоящий перед ним. Странный он какой-то, хотя во внешности не было ничего особенного. Худое, бескровное лицо, тонкие губы, блеклые, будто пустые глаза, длинный с едва заметной горбинкой, нос. Но не это смутило ничего не понимающего то ли пленника, то ли случайного гостя, а необычайная холодность и равнодушие, с которым, затянутый в чёрное, мужчина обращался к пленнику.

— Я — Тирс, начальник стражи этого замка. Мне велено проследить, чтобы тебя накормили, одели и провели в Тронный зал. Госпожа желает видеть тебя.

«Гость, как же!» — подумал Бран и хмыкнул. Назвать приёмную для гостей тронным залом тоже кое о чём говорит.

Но вслух произнёс совершенно другое:

— А если я не хочу здесь оставаться и видеть эту вашу леди?

— Приказания леди Айрис всегда исполняются. — холодно улыбнулся Тирс и хлопнул в ладоши.

В комнату вошли четверо стражников. Все в чёрном, с такими же, как и у Тирса, пустыми ничего не выражающими лицами. Холодные и бесстрастные.

— Ну и чёрт с вами, — проворчал Бран, подсаживаясь к столику с едой. Как бы то ни было, но голодным он оставаться не собирался. А разобраться, почему он здесь можно и попозже.

Спустя некоторое время он шёл в Тронный зал, в сопровождении Тирса и его подручных. Это не мешало мужчине с любопытством осматриваться по сторонам.

Пустынные холодные коридоры казались бесконечными, а они все шли и шли. Подымались по ступенькам. Снова опускались на один, два пролёта ниже. Проходили крытые переходы. Оставляли позади арки, сквозь которые задувал пронизывающий холодный ветер, и опять петляли по, казалось, бесконечным коридорам. Все это было так запутанно, что Бран отчаялся запомнить дорогу. К тому же, он замёрз, не смотря на тёплый шерстяной плащ, накинутый на плечи. А вот спутники словно не ощущали холода.

Впоследствии Бран не раз отмечал эту удивившую его особенность. Все, кого он встречал в замке, отличались друг от друга лишь цветом кожи и волос, полом. Но у всех было всё тоже отстранённое выражение лица и абсолютное равнодушие к холоду. Каждый из них мог есть, пить, дышать и говорить. Но верно было и то, что ни один из них не был живым в том смысле этого слова, как понимал его Бран. Все, кто прислуживал леди Айрис, не имели души. Сердца их бились ровно и размеренно.

Однажды он спросил у Луи почему так: окружающие словно ожившие ледяные изваяния, умеющие говорить и двигаться. Старик среди них казался калекой, уродом, умеющим не только прислуживать своей госпоже, но и чувствовать, испытывать эмоции.

Луи тогда замялся, пугливо посмотрел по сторонам бесцветными глазами и снова принялся подкидывать дрова в очаг.

Бран уже было решил, что не дождётся ответа, когда услышал бормотание слуги. Ему даже пришлось подойти ближе, чтобы разобрать слова.

— … все, кто пришёл на службу к Северной Леди, сделали это добровольно. Они отказались от дома, семьи, мирских благ, зная, что теперь у них будет лишь одно желание: служить своей госпоже. Но каждый сделал это от отчаяния. Кто-то из-за разбитого сердца, кто-то, не вынеся тягот жизни, кто-то просто устал. Это не важно, почему, в каком возрасте, и с кем это происходит. Иные сразу уходят из жизни. Они слабы и беспомощны. Таким нет места ни на Земле, ни в Северных Чертогах. Другие ожесточаются и платят миру той же монетой за причинённое зло. Но есть такие, чьи сердца замерзают. Не сразу, постепенно, их губы становятся бескровными и уже не помнят, что такое радостный смех. Их глаза холодны и спокойны, в них нет слёз боли, но нет и слёз радости. Только такие подходят леди Айрис, и она забирает их себе.

— А я? — удивился Бран. — Я — тоже ей подхожу?

Старик закашлялся и Бран так и не услышал ответа.