Мусульмане опираются на слова Корана: «Вы лучшая из общин, созданная на благо людей; вы велите вершить одобряемое, запрещаете творить неодобряемое и веруете в Бога» (3, 110). Лучшие умы руководствовались этой цитатой, стараясь в соответствии с ней сформировать свое видение мировой истории. Найдя свою истину, мусульмане создали новую форму общества. Новая система институтов и самобытные искусство и литература, политические и социальные формы, а также культ и мировоззрение — все это несло на себе отпечаток ислама. За несколько веков этот новый тип общества широко распространился во всем Старом мире. Это сообщество крепче, чем какое-либо другое, объединило множество людей под своими идеалами.

За долгое время своего существования исламская цивилизация перестала быть чистым воплощением исламской религии. Уже с самого начала даже самые ревностные мусульмане отличались от тех, кто должен представлять «избранное сообщество». Исламские взгляды на человечество можно толковать по-разному, но ни один идеал никогда не получал полного одобрения среди мусульман. Более того, все попытки мусульман создать идеальное общество обычно давали совершенно противоположные и неожиданные результаты. Многие триумфы исламской культуры остались без одобрения ревностных мусульман. И в то же время то, что они расценивали как исключительную удачу, по сути не являлось чем-то выдающимся. Те, кто взяли на себя обязательство строить свою жизнь в соответствии с исламскими понятиями, отважились на авантюру с высоким потенциалом. В случае удачи их может ждать все лучшее, что открыто человечеству, но в то же время велик риск совершить ошибку и потерпеть крах.

Мусульмане применяли пророчества Корана во всех сферах жизни. Они постоянно прилагали и усилия, чтобы вести праведную жизнь на уровне не только индивидуума, но всего сообщества. С каждым веком набожные мусульмане улучшали свою веру в свете новых обстоятельств, извлекая уроки как из прошлых ошибок, так и из успехов. Они четко следуют своему мировоззрению и не оставляют предпринятого начинания. Поэтому их надежды и деяния живут и в современном мире. Благодаря подобному мировоззрению и развитию история мусульманской культуры и ислама как религии обрела свою целостность и уникальную значимость.

Остается открытым вопрос: насколько подобные идеи уместны в исторической реальности. Можно ли построить эффективное мировое сообщество, опираясь только на преданность божественной сущности? А может, общественное мировоззрение должно существовать независимо от личных идеалов и убеждений индивидуумов? Нет, оно ведет игру интересов, создает и разрушает эти идеалы. Хотя, конечно, в дальнейшем мы увидим, что в социальной эволюции мусульманских народов продуманное планирование играло далеко не главную роль. И все же благодаря исламским идеалам (в любом их проявлении) появилась четкая граница между обществом, которое можно назвать «исламским», с одной стороны, и увековечиванием ранних традиций в новых формах — с другой. Вне всяких сомнений это увековечивание проходило под знаком ислама, но оно не было обозначено тем гением, который впоследствии заставил нас испытывать интерес, восхищение или страх перед исламской цивилизацией.

 

Применения ислама

Мировоззрение, которое естественным образом существует в человеческом сознании, материализуется и получает свое развитие в целом комплексе жизненных моделей и самой культуре. Проще говоря, термин «ислам» связан с внутренним духовным миром индивидуума, с его представлениями о добре. В арабском языке слово ислам означает покорность Богу. (Слово «муслим» (мусульманин) в арабском языке является однокоренным причастием со словом ислам.) Таким образом, это подразумевает, что каждый несет личную ответственность за соблюдение норм, установленных высшей силой. В результате многие исторические личности, не принадлежавшие общине Мухаммада, все равно расцениваются мусульманами как последователи ислама. Среди них многие еврейские пророки, Христос и его первые ученики. В любой религиозной традиции внутренние устои индивидуумов (естественно варьирующиеся в зависимости от личности человека) являются основой любых ритуалов и мифов. Соответственно, и в основе мусульманской религии лежат элементарные понятия об исламе, индивидуальное восприятие божественных идеалов. Это мировоззрение и дало название самой религии.

Однако в более общем смысле термин «ислам» передает социальную модель культа и вероучения, которая возникает по крайней мере у истинных последователей из личной преданности исламу. Это касается «религии» в историческом понимании. Различные элементы исторической религии в определенной степени зависят от того, как верующий ощущает ислам в себе. Кто-то руководствуется логической необходимостью. И даже те, кто только косвенно или ассоциативно связан с ней, будут чувствовать бессмысленность, лишившись этой необходимости. В понятие ислама может быть включено абсолютно все — от естественных религиозных форм и единения культа и закона до местных и редких обычаев. Практически все можно подчинить исламскому верованию и методам. В частности, историческое исламское верование о месте и роли человека во вселенной логически вытекает из самого акта ислама. Следовательно, остальные явления объясняются таким же образом.

Исламская вера известна своей понятностью и лаконичностью. И хотя при тщательном изучении раскрывается вся ее комплексность, вычленить ее базовые элементы довольно просто. Основным пунктом ислама является признание превосходства единого Бога, Который является Господом Авраама, Моисея и Иисуса и Чье имя на арабском Аллах. Чтобы данное превосходство обрело значимость, в религии должно существовать узкое определение. Господь является Создателем всего мира и человечества. И Он же в итоге прекратит существование мира, а в день Страшного Суда воскресит всех мертвых, чтобы отправить грешников в ад, а тех, кто следовал при жизни Его воле, — в рай. Чтобы придать превосходству Господа конкретное содержание, религия должна внести дальнейшие уточнения. Бог являл людям пророков, таких как Моисей и Иисус, дабы помочь им раскаяться и начать праведную жизнь, почитать только Единого Бога и быть справедливыми к ближним. Последним и самым великим пророком является Мухаммад из Аравии (ум. в 632 г.). Его послания обращены ко всему миру и заменяют проповеди прежних пророков. Предписаниям и примеру Мухаммада отныне обязаны следовать все люди, поодиночке или общинами.

Поскольку самое сильное влияние на человеческую духовную деятельность оказывает групповое сознание, мусульмане должны действовать как единый механизм. Но, чтобы плодотворно сотрудничать, верующие должны признать друг друга. Истинная вера в ислам не может возникнуть в душе из ниоткуда. Следовательно, ради социальной цели каждый должен оценивать простейшие последствия. Каждый, кто произносит: «Свидетельствую, что нет божества, кроме Бога, и Мухаммад — Посланник Бога» (шахада), — признается мусульманином и становится членом исламской уммы, сообщества правоверных. При этом он обретает определенные права и обязанности, которые должен соблюдать. Так из индивидуальных нравственных понятий возникают конкретный социальный механизм и четкая формула вероисповедания и преданности общине.

Если человек желает применить эти общие идеалы в различных жизненных ситуациях, то для этого все понятия религии должны быть детально разработаны. В процессе такого перехода мусульмане продвинулись от личного внутреннего ислама к обширному комплексу социальных убеждений. Возможно, эти убеждения принимаются большинством верующих из чувства наследственной приверженности, а не из чувства свежего индивидуального идеализма.

Прежде всего необходимо подробно знать все предписания Господа. Именно поэтому послания, полученные Мухаммадом, увековечены в письменной форме. Коран — это собрание откровений, записанных буквально в том виде, как Бог передал их Мухаммаду. Это откровение считается Божьим посланием, и каждый мусульманин обязан знать отрывки Корана наизусть. Хадисы представляют собой свод текстов о высказываниях и деяниях Мухаммада, (преимущественно) переданных его сподвижниками. Хадисы пользуются практически таким же уважением, как и Коран. Вместе Коран и определенное собрание хадисов представляют собой Священное писание мусульман. На основе этого писания мусульманские религиозные мудрецы, улемы, доносят до верующих, как следовать Божьему слову в повседневной жизни. (Улемы — это не священники в прямом значении этого слова, а, скорее, учителя; поскольку выполнять религиозные обряды уполномочен каждый мусульманин, а не только улемы.) Нормы правильной практики получили название шариат. Фактически в нем обговариваются все непредвиденные обстоятельства, с которыми правоверный может столкнуться в жизни, он затрагивает как индивидуальные, так и общественные вопросы, начиная с рождения и до смерти.

Центральное место среди повелений Господа занимают понятия, связанные с культом. Культ — символичное внешнее проявление личной преданности. Социально принятая вера не просто проистекает из личного поклонения, а концентрируется на общественных обязательствах. Соответственно, если это преданность не личным идеалам, а их практическому воплощению, то в основном она будет выражаться в групповой деятельности. Примером могут служить обряды в центральном месте поклонения — мечети. Хотя большинство обрядов проводятся за пределами мечетей. Многие из них являются общепринятыми, но совершаются либо в одиночестве, либо в семейном кругу, например необходимость обрезания. На данном этапе путем соблюдения личного этикета культ переходит в некую семейную традицию. Причем к семейному обряду могут относиться различные аспекты, начиная с манеры стричься и тайных рецептов и заканчивая фамильными суевериями. Непросвещенный мусульманин будет ассоциировать со своей верой практически каждый значимый для него обряд. По сути представители других религий поступают так же. Так, современный индийский мусульманин перед походом в мечеть сменит свой костюм европейского покроя на более старомодный, посчитав его более исламским. Хотя на самом деле подобная смена одежды не предписана исламским законом, а старый костюм просто выражает его принадлежность определенному району Индии.

В узком понимании религию можно отождествить с самим культом и ключевыми понятиями, которые придают этому культу смысл. Именно на этом уровне религия как социальный институт безошибочно отражает ключевую роль импульса преданности Богу. При этом исключаются любые примеси других социальных интересов. В итоге за культом стоит религия, которая настолько глубоко входит в каждую область, в частности в духовную, насколько позволяет внутренний импульс.

Соответственно, религиозные требования, в разной степени связанные с исламской верой, иногда представляют собой единый свод законов шариата, но чаще они варьируются в зависимости от местности. Нормы, напрямую связанные с Кораном и хадисами, представляют собой общую этическую систему. Эта система, включающая в себя обширный корпус законов о персональном статусе, об уголовных наказаниях и торговле, не применяется ни частично, ни в полном объеме, однако она всегда остается в подсознании. Чувство причастности к мировому сообществу, несущему историческую миссию, очень сильно, и обязательство мусульман помогать друг другу является неотъемлемой частью их веры. В частности, если мы говорим о джихаде, борьбе против неверных, объявленной в конкретных обстоятельствах. Определенные социальные обычаи оказываются особо близко связанными с религией, например строгая сегрегация между мужчинами и женщинами (эта практика никогда не была универсальной и сейчас близка к исчезновению). В то же время существуют практики, менее связанные с религией, например использование арабского письма для всех мусульманских народов. В период до Нового времени эта практика стала универсальной, в соответствии с ней разделились исламские культурные языки и практически идентичные неисламские. В дальнейшем обычное религиозное предписание дало начало развитию исламских декоративных образцов, например арабескам. Этот тип включает в себя элементы орнамента, схожего с арабской письменностью, в подобном стиле украшались как мечети, так и здания, не имеющие отношения к культам. Рассмотрев эти черты, мы переходим из области исламской религии в более широкую сферу культуры в целом.

Распределение мусульман в мире в XX веке

* Цифры для большинства регионов приблизительные. См. ( Louis Massignon, «Annuaire du monde musulman», 1954 (Paris, 1955 )).

† Главные литературные языки исламского мира до XX века указаны курсивом.

Исламские элементы воплотились в целом наборе мотивов искусства, где помимо арабесок возникло множество родственных стилей. В сфере обычаев появились определенные социальные и политические формы и стандарты. Корпус классической литературы обрел едва уловимую градацию, начиная с религиозной и правовой литературы, продолжая теологическими рассуждениями и заканчивая чистой метафизикой и работами по естественным наукам. Более того, развитие литературы пошло еще дальше, история жизни Пророка и его общины сменилась литературой с моральными наставлениями и общей информацией, и затем появилась беллетристика и поэзия. Все работы создавались под знаком ислама, и все в значительной степени стали важным вкладом в целостность исламской жизни. Труды передавались из местности в местность, из поколения в поколение и сформировали общую основу литературной культуры. Это наследие разделили все мусульмане, соблюдавшие нормы исламского общества. Помимо религиозной собственности весь культурный и социальный комплекс, ассоциирующийся с ней, может рассматриваться и как часть ислама, и как самостоятельное целое, то есть как общий комплекс, раскрывающий все грани повседневной жизни. В определенном смысле, практически все можно расценить как следствие догм ислама, личной преданности Богу.

Соответствующая диаграмма распределения мусульман в мире в XX веке показывает, что последователи ислама составляют лишь седьмую часть всего населения. Однако эта религия уникальна разнообразием исповедующих ее народностей. Ее истоки идут из жарких и засушливых арабских регионов, сейчас же эта религия укоренилась и на холодном севере, и во влажных тропиках. И где бы мусульмане ни находились, на них оказывалось постоянное давление, чтобы они следовали одинаковым стандартам, вели одинаковый образ жизни, продиктованный исламскими идеалами определенного периода. Не считая первых поколений, в мире никогда не существовало единой центральной мусульманской организации. Но даже сегодня мусульмане известны своей приверженностью мировой мусульманской общине. Ими движет чувство универсальной мусульманской солидарности. И, несмотря на разные географические регионы, они не просто соблюдают исламские обряды, среди которых можно назвать паломничество в Мекку, что объединяет различные национальности, но и хранят общее культурное наследие.

В любой период времени при любой степени набожности ислам всегда казался неким вневременным идеальным целым. Несмотря на то что практика ислама в разные времена и в различных регионах искажалась, сама религия оставалась неизменной. Подобное видение религии — это не просто субъективная иллюзия. Ислам, как религиозное учение, в правовом смысле представляет собой интегрированную общую доктрину, основанную на важнейших представлениях о природе существования (в частности, на представлении о Творце). В итоге в данном смысле ислам сам ограничивает свое будущее. И хотя данная доктрина претерпевала некоторые изменения или даже искажения в ходе развития, ее суть и дух невозможно изменить, не отказавшись от первичного учения. А для этого необходимо создать новую основу для религии.

По крайне мере в рамках данного социального контекста можно придерживаться этого цельного взгляда. Например, закон шариата в той форме, как мы его знаем, то есть в виде сложного свода жизненных правил, на сегодняшний день связан с определенными социальными предпосылками. Многие мусульмане не отказались бы «модернизировать» его. Однако сложно представить, как современные мусульмане могут модернизировать основополагающие элементы шариата, не преступив при этом через приверженность традиции хадисов. Ведь именно на этой традиции и строился шариат. Хадисы служили толкованием Корана с тех самых пор, как прекратилась его запись, то есть со смерти Мухаммада. Следовательно, это очень спорный вопрос, можно ли отделить хадисы того периода от Корана и расценивать их как несущественный элемент. Ведь в подобном случае придется отказаться от надежды на жизнь, основанную на предписаниях Корана и самого ислама.

В более широком понимании подобная ситуация складывается и с культурой, и с общим образом жизни, связанными с религией. В каждой культуре можно заметить своеобразные способы приспособления к реалиям жизни, что придает ей самобытный характер или стиль. Новые черты, проявляющиеся как внутренне, так и внешне, ассимилируются с определенным культурным стилем. В противном случае эти черты могут оказаться несовместимы с культурой. В итоге они становятся причиной бесконечных трудностей, вынуждая вносить постоянные корректировки или даже нарушая целостность культуры (как случилось с отсталыми народами, которые оказались не готовы встретиться с реалиями современной жизни и справиться с ними). Концепция целостности ислама подчеркивает его самобытный стиль и культурное единство путем сведения всех разветвлений к единой и неизменной основе. Такой подход предупреждает возникновение точек несоответствия и деформацию культурной ткани. Иногда в определенных случаях то, что расценивается как элемент исламской жизни, выходит за рамки ислама. По мере того, как ислам развивается, эти элементы оказываются несовместимыми с фундаментальными культурными предпосылками ислама. В итоге возникает конфликт, требующий определенного психологического или исторического решения. В некотором смысле целостность мусульманской жизни никогда не нарушалась безнаказанно.

 

Диалектика культурной традиции

То, что мы считаем исламом, со всеми его разветвлениями и основополагающими убеждениями, воплощается в многочисленных вариациях. Сама полнота видения ислама, как доказывает опыт, зависит от места и от времени событий. Мусульманские мудрецы смогут оспорить любую конкретную формулировку о том, какие фундаментальные последствия влечет за собой исламское право. Подобное определение веры могут оспорить и представители других религий. В итоге для общей культуры образуется более обширный круг исследования. Ведь исторически ислам и его постановления сформировали культурную традицию или даже комплекс культурных традиций; по своей природе культурные традиции разрастаются и меняются, и чем больше проходит времени, тем больше становится их масштаб.

Традиция может прекратить свое существование или может выродиться до простого акта передачи. Так, например, рецепт праздничного печенья может быть «традиционным» только потому, что он неизменно передается от матери к дочери на протяжении многих поколений. Если это просто акт передачи, обычная привычка, то при определенных условиях, например при преждевременной смерти матери, она может исчезнуть. Но если это живая традиция, отвечающая определенным потребностям, то она в любом случае возродится или сама возникнет при соответствующих обстоятельствах. По сути живые традиции находятся в постоянном развитии. Даже если в измененном контексте модель традиции остается идентичной оригиналу, ее смысл может получить новое значение. Постепенно, порой незаметно, традиция переосмысливается. Например, изначально печенье пеклось исключительно из ингредиентов, приготовленных в домашних условиях. Оно будет существенно отличаться от печенья, продукты для которого куплены в магазине, даже если четко соблюдать старый рецепт. Необходимость соответствовать оригинальному рецепту рождает новый взгляд на это печенье. И даже если условия практически не изменятся, сам рецепт и событие, когда он используется, имеют свою историю. Ведь с первобытных времен за тысячелетие и даже за несколько столетий все изменилось: тип топлива, вода, качество посуды. В результате, если жива оригинальная традиция, некая повариха может найти этот рецепт и усовершенствовать его в соответствии с новыми условиями жизни. Таким образом, она не прервет традицию, а, наоборот, сохранит ее и даст новое развитие.

Живые сообщества никогда не были просто статичными. С возникновением городов и образованных слоев общества усилился динамичный аспект культурных традиций. Процесс развития живой традиции ускорился и стал видимым. В рамах любой традиции каждое новое поколение рождало новые культурные формы, отвечающие потребностям и возможностям данного периода времени. В так называемой «высокой культуре», сформировавшей урбанистический уровень образованной части общества, отразился процесс изменчивости социальной традиции. И даже в «фольклорной культуре» крестьян или отсталых народов культурные традиции развиваются так же динамично, как в высокой культуре. Хотя не являются настолько же видимыми.

В целом процесс движения культурной традиции состоит из трех моментов. Это следующие пункты: творческий посыл, групповая приверженность и взаимодействие в группе. Особенно это касается высокой культуры городского общества до Нового времени, где сформировался ислам. Изначально традиция возникает благодаря творческому посылу, это может быть случайное изобретение или откровение, и даже харизматическая встреча. Примером могут служить такие события, как осознание новой эстетической ценности, открытие новой ремесленной техники, рост уровня социальных ожиданий людей, принятие новых аспектов или даже моделей правления. В вопросе религии это может быть свежий взгляд на отношения людей и их место во вселенной, подобное духовное откровение может сформировать новое мировоззрение. Так, Мухаммад и его последователи, приняв Коран, открыли новое видение жизни, а их старое мировоззрение отныне расценивалось как легкомысленное. В результате этот акт принятия новых взглядов был предельно творческим.

Подобные ситуации являются творческими отчасти благодаря качеству реального события. Ведь каждое событие — это ответ на скрытый универсальный потенциал человечества. Так, например, нельзя отрицать человеческий вклад в создание Корана как шедевра литературы. В то же время равноценной значимостью для творческой ситуации обладает массовое восприятие. Ведь именно публика, воспринимающая событие, может оценить его, отвечает ли оно их интересам и потребностям, дает материальную или духовную пищу. Только так творческое событие принимается людьми. Так, Коран обращался к арабам, жителям Мекки и Медины на их языке, отвечая их личным и социальным нуждам, поднимая определенные социальные и моральные проблемы. Общественный отклик, как положительный, так и отрицательный, придает творческой ситуации конкретный смысл. В противном случае этот творческий посыл остался бы только на вербальном уровне в виде призывов или общих наблюдений. Без подобного отклика, который мы можем наблюдать в последней части Корана, эта книга осталась бы просто ярким, но несущественным литературным произведением. Двойственный аспект творческого посыла является самым существенным элементом в религиозной жизни. Возможность откровения, несомненно, скрыта во многих эпизодах религиозной жизни, но большинство остаются незамеченными. Опыт откровения происходит только в том случае, когда публика готова поддаться его воздействию и заново увидеть мир.

Вторым моментом культурной традиции является групповая приверженность, следующая за творческим посылом. Группа людей, принимавших участие в творческом событии, становится организованной и увековечивается. То есть данный творческий акт становится отправной точкой для всех, кто разделяет общее видение. И они должны осознавать, каким будет их следующий шаг, будь то поддержка творческого посыла или противостояние ему. Примером подобной ситуации может служить столкновение западных художников с живописью итальянского Возрождения. В традиции либерального образования, построенной на базе классицизма, приверженность приобретает обязательный характер, в традиции права эта тенденция усиливается. Наибольшей эффективности приверженность достигает в тот момент, когда перерастает в преданность. Таким образом, ислам можно расценивать как приверженность к новому мировоззрению, основу которому положил Мухаммад. Это стало причиной возникновения преданности Мухаммаду, его Книге и, впоследствии, его общине. Эта преданность стала выражаться посредством символических жестов, таких как произнесение шахада, формулы мусульманской веры, или совершения поклонения, обернувшись к кибла, то есть лицом к Мекке. Этих действий достаточно, чтобы убедиться в преданности социальным и юридическим законам ислама, при этом степень внутренней веры не имеет особого значения.

Так, групповая приверженность сохраняет свою жизненную силу только благодаря кумулятивному взаимодействию членов сообщества. Более того, особой важностью обладают споры и диалоги, в ходе которых люди вырабатывают убеждения и потенциальные возможности, скрытые в творческих событиях. Например, в искусстве решение одной проблемы, возникающей в рамках традиции, зависит от разных деятелей искусства, которые могут принять ее или откликнуться своими альтернативными решениями. Подобные решения открывают новые возможности, а вместе с ними и новые творческие задачи. В философии и науке передача новых решений и открытий, в частности таких великих деятелей, как Платон или Птолемей, опирается исключительно на кумулятивный диалог, ответную реакцию и даже на оспаривание. Можно даже сказать, что это является основной целью передачи и без ответной реакции она просто не сможет существовать. Аналогично выстраивается детализированное развитие экономического порядка. Но прежде всего подобной тенденции следует политическая жизнь, которая строится исключительно на столкновении и противоборстве различных интересов. Каждая сторона старается показать своему поколению выгодные для себя стороны государственного формирования. В результате они изменяют структуру культурного наследия, с которой будут работать следующие поколения.

Исходные события могут привести к вполне конкретным и функциональным последствиям.

Они перекликаются с таким развитием исторических условий, каким его видит сообщество. Когда ранние мусульмане завоевали территории от Средиземноморья до Ирана, им потребовался новый свод законов и обычаев, который помог бы им сплотиться и удержать свои позиции. Неким подобием этого правового корпуса стали законы шариата. И если этот законодательный свод отвечает опыту ранних мусульман и их высоким идеалам, то шариат должен включать в себя тексты хадисов, историю ранних мусульман. Это позволит применить постановления Корана для практических нужд империи. Постепенно, в течение нескольких веков правоверные мусульмане, опираясь на труды прошлых поколений, нашли необходимые хадисы и создали правильный шариат. Их работа сводилась к тому, чтобы законы отвечали как нуждам общества, так и призывам Корана.

Помимо прочего, последствия творческих событий могут быть универсальными и логическими. То есть они связаны непосредственно с самой природой этих событий, с их внутренним потенциалом, который помогает людям в поиске жизненной истины. Как бы то ни было, это приводит человека к тому, что он становится преданным общине Мухаммада (и, видимо, таких последователей было меньше, чем тех, кто слепо воспринимал исключительно видение Мухаммада). Эта общественная преданность впоследствии непременно приводит человека к личному духовному осознанию ислама, к поиску четкой концепции пророчества и Божественной сущности. Так он сможет понять суть ислама, который он открыл для себя. Подобная ситуация рождается в диалоге, в обмене взглядами и возражениями, в итоге человек осознает, какое понимание вселенной и своей роли в ней истинно, а какое ложно. В подобных исканиях могут возникнуть разногласия с определенными положениями ислама или с духовным состоянием человека, но при особых обстоятельствах это вполне естественное явление.

Как конкретные и функциональные, так и универсальные и логические последствия приверженности полностью раскрываются только в определенном случае. А именно, когда в ходе кумулятивного взаимодействия и диалога между людьми, осознающими значимость первичных событий, творческое мировоззрение сталкивается с новой перспективой.

Однако первичный творческий посыл становится причиной не только развивающегося взаимодействия. Само взаимодействие и творческий диалог состоят из последовательности творческих действий и приверженностей. Эти вторичные действия и вторичные приверженности в то же время порождают истинные столкновения и открытия. Из первоначального творческого посыла можно вывести идеальную модель, которая определит корпус идей и методов. Но вместо этого культурное наследие создает крайне пассивную установку к действию. В рамках этой позиции определенное стечение обстоятельств может повлиять на изменение ориентации или по крайней мере стать причиной неожиданного результата. При одной и той же установке действия варьируются в зависимости от обстоятельств, эмоциональной напряженности или различных проблем.

Так, в диалоге, начатом еще до ислама, практически сразу возникли спорные версии того, что должно включать в себя понятие ислама. При этом у каждой версии нашлись свои приверженцы и продолжатели. Например, вокруг харизматичной фигуры Али, соратника Мухаммада и воинствующего героя, сформировалось сознание исламской воинствующей справедливости. Уже первые поколения правоверных мусульман старались бороться с богатой кликой вероотступников, установивших в собственных интересах контроль над исламскими землями. Это движение утонуло в крови восстаний, и в итоге установилась лояльность Али и его потомкам. Данное течение вскоре получило название шиизм. Большинство мусульман сбились с праведного пути, отвергнув лидерство Али, и только малая доля истинно верующих осталась верна своим взглядам. Поколение за поколением мусульмане-шииты открывали новые области применения своего учения. Социальная справедливость выражалась для них не только в военной, но и в других сферах: в личной духовной жизни, в метафизических исканиях и в целом ряде других исламских понятий. В то же время сложный опыт налаживания единства в мусульманском сообществе привел к возникновению противоположного шиизму течения — суннизму. Так исторически утвердилась лояльность по отношению ко всей мусульманской общине, невзирая на все ее недостатки и ошибки. Эта лояльность также обрела свою область применения, которая постепенно была разработана в долгом диалоге мусульман-суннитов.

Мечеть султана Баркука, Каир. Фото XIX в.

Так в исламской системе возникли две разные субтрадиции, субустановки для дальнейшего диалога. В рамках каждой из них разрабатывались противоположные методы применения ислама в простой жизни. Каждый из этих вторичных диалогов, впрочем, как и сам ислам, начинался с творческого момента. Обе субтрадиции утверждают, что в вопросе о роли Али, великого героя, или уммы, главного сообщества, они руководствуются божественным провидением или откровением. Конечно, это откровение не настолько значимо, как дарование Корана. Если мы обратимся к карте распределения шиитов в мире, то мы заметим, что противоборство этих двух течений сохранилось до наших дней. (Сейчас практически четверть, возможно треть, мусульман центральных земель «старого ислама» в регионе от Нила до Амударьи является шиитами. Остальные, то есть большинство мусульман отдаленных регионов, исповедуют преимущественно суннизм, что составляет девять десятых всех мусульман в мире.)

 

Разнообразие ислама во всеобщей исторической цепи

Ислам развивался по своим собственным понятиям. Но в то же время он взаимодействовал с культурными традициями народов, попавших под его влияние. Ни одна традиция не может оставаться изолированной от других, существующих в том же социальном контексте. (По сути культуру можно определить как комплекс взаимозависимых традиций.) Творческое событие в одной сфере моментально получает отклик в других областях. В любом случае взаимодействие и диалог в религиозной, художественной, политической и научной сферах необходимы. Серьезные проблемы очень редко касаются одной узкой области, и решение в рамках только одной традиции здесь неуместно. Не стали исключением и, на первый взгляд, враждебные друг другу субтрадиции ислама, то есть суннизм и шиизм. В сущности, практически каждый мусульманин отчасти поддерживал оба движения. Кроме того, уже будучи мусульманами, многие люди разделяли прежние традиции, смешавшиеся в их жизни. Исключение составляли только те традиции, которые были явно несовместимы с приверженностью исламу: например, некоторые аспекты чуждых религиозных традиций. В остальном ислам оказался в живой и разносторонней культурной среде. И, лишь вступив в диалог с другими традициями, ислам приобрел свою значимость в культурной жизни.

Так, например, традиции искусства, которому первое время мусульмане покровительствовали и которое затем стали активно создавать сами, берут свое начало с доисламских времен. Постепенно, шаг за шагом, мусульмане вносили элементы собственного мировоззрения в эти традиции. Причем их мировоззрение опиралось как на социальную ситуацию в регионе, так и на вдохновение от ислама. И лишь со временем данные традиции с элементами мусульманского мировоззрения смогли по праву называться исламскими. Аналогично складывалась ситуация и с научными, и с философскими традициями, с торговыми, ремесленными традициями, с нормами общественного управления и даже с практикой аскезы. В каждом случае присутствие ислама принималось мусульманами лишь в той мере, в какой оно было уместно на фоне других традиций.

Уровень принятия ислама варьируется в странах, где мусульмане составляют большинство населения (например, арабские страны), и где они представляют меньшинство (например, Индия). Но этот вопрос не зависит от степени приверженности мусульман. Стоит учитывать разницу между застоявшейся традицией и насильственной бдительностью, с которыми столкнулись индийские мусульмане; или между врожденным господством и поздней имитацией, которые ощутили арабские мусульмане. Также не стоит забывать, что на духовный призыв исламского диалога в разных культурных условиях были две абсолютно разные, но равноценные реакции. Так, например, индийские мусульмане стали бы изучать книги индийских мусульманских авторов, заинтересовавшись насущными проблемами Индии, которые поднимает писатель. Соответственно, они живо отреагировали бы на творческий опыт, в котором автор воплотил свои взгляды. Арабы в свою очередь с готовностью начали бы диалог, затрагивающий арабские проблемы и переживания.

Если смотреть на ислам с исторической точки зрения, то всеобщее единство жизни, кажущееся неизменным с позиции исламского закона, практически исчезает. Разве в подобных, постоянно обновляющихся диалогах между внеисламскими окружениями есть какое-то общее положение, кроме всеобщей человеческой ценности? Мы уже не можем с полной уверенностью утверждать, что ислам учит одной определенной вещи, а нечто иное обязательно пошатнет эту веру. Этот вопрос может решить для себя только сам верующий, а не сторонний наблюдатель или историк. Возможно, в конкретный период времени в определенной обстановке ислам может сформировать неприкосновенную модель, лишенную границ. Но на мировом уровне духовные и практические формулировки, родившиеся в исламской традиции, все равно зависят от условий и отношений с другими существующими традициями.

И даже неизменное давление, всегда существовавшее по отношению к мусульманскому единству и униформизму, нельзя расценивать как неотъемлемый атрибут ислама. Это скорее результат сложных взаимоотношений между молодой исламской традицией и более старыми культурными традициями. Во времена первых арабских завоеваний кораническое мировоззрение, заключавшееся в единстве правоверных, требовало установления высшего авторитета. Таким авторитетом стал халиф, обладавший особыми полномочиями как при богослужении, так и в военных действиях. Роль халифа надолго осталась в сознании мусульман. Однако со временем, когда основное мусульманское население стали представлять купцы, ремесленники или крестьяне, понятие халиф слилось с более древним понятием бескорыстного представителя различных классов при королевском дворе. В результате мусульмане одновременно признавали несколько халифов. Сами мусульмане при этом следовали многочисленным культурным традициям. Те, кто считали себя обязанными соблюдать исключительно законы Корана, сочли необходимым создать новый союз — союз, основанный на отношениях, которые гарантировали создание простого справедливого общества. Позже под давлением Новой эпохи появилась необходимость в создании третьего вида союза. Возникла тенденция к так называемому «панисламизму». Это течение выражало надежду, что последователи исламской религии, столкнувшиеся с давлением современного Запада, политически объединятся на основе общих интересов. И культурные различия не смогут им в этом помешать.

Что же такое ислам? Можем ли мы изучать его как значимую единицу? Это нечто большее, чем общая надежда и несколько самобытных символов? Ответ очевиден: да. Обязательно стоит учитывать, что данная культурная традиция, несмотря на внутренние противоречия, является единым целым. И не важно, насколько разными путями она развивается или насколько быстро, эта традиция не остается равнодушна к новым мнениям или опыту. Она устанавливает долгосрочные границы, которые невозможно предвидеть заранее. Диалог внутри группы, как и любой другой диалог, возможен только в том случае, если все разъясняется заранее. Если в определенный момент приходит новое понимание, то оно будет для нас ясным только на фоне уже известного и устоявшегося мировоззрения или с учетом изменения перспективы. Аналогичная ситуация складывается со всеми видами взаимодействия: введение инноваций в одном пункте возможно лишь в том случае, когда остальные остаются неизменны. В любое время определенные черты культурных установок оставались неизменными. Эти черты принимались как должное даже теми людьми, которые считали, что могут изменить практически все. На протяжении целых поколений какие-то инновации действительно могут возникнуть в любой момент. Тем не менее, пока существует приверженность к изначальным общепризнанным понятиям и есть группа людей, принимающая их, диалог будет сохранять общие черты. Хотя эти черты не обязательно являются самыми заметными на тот момент. Для того чтобы диалог был кумулятивным, каждому, кто вступает в него, необходимо учитывать как исходную его точку, так и последние нововведения. В подобном случае необходим своеобразный словарь идей (или форм искусства, или институционных принципов и т. п.), который будет учитывать интересы всех поколений. Эта целостность диалога позволяет создать разумную структуру для исторического исследования.

 

Единство ислама как религиозная традиция и ее ограниченность

Можно выделить два уровня эффективного ведения мусульманского диалога между веками. Один уровень — это религия, а другой — цивилизация. В рамках данной работы мы будем иметь дело и с религиозной традицией, и с цивилизацией. Также мы увидим, какой вид отношений существует между ними. Культурная преемственность мусульман наиболее явна на так называемом религиозном уровне. Несмотря на все свое разнообразие, исламская религиозная традиция сумела сохранить целостность, в отличие от христианства или, скажем, буддизма. Однако вскоре мы обнаружим, что это религиозное единение мусульман является частью более крупного культурного союза. Вне всяких сомнений, этот всеобъемлющий культурный союз и есть первооснова.

В первую очередь проще всего выделить религиозное единение. При этом в мусульманской среде это единение включает в себя множество (но не все) культурных реалий, которые в определенном контексте не имеют ничего общего с религией. В любом случае каждый мусульманин обязан считаться со словом Корана. Более того, все последователи ислама должны не только понимать общий язык, но и ставить перед собой общие цели. В результате все, что совершается во имя ислама, как положительное, так и негативное, стоит рассматривать в рамках личной приверженности первоосновам и с точки зрения скрытых задач. Но поскольку большинство мусульман знакомы не только с Кораном, но и с другими произведениями, то традиция фактически обладает еще большей целостностью, чем кажется на первый взгляд. Любые вопросы, связанные с приверженностью, ее выражением и с историческим развитием, по сути являются взаимосвязанными. То есть традицию необходимо изучать как единое целое.

Как мы могли заметить, религиозная приверженность и данный диалог понятия очень обширные. Они касаются не только пика человеческой жизни, то есть моментов особого восторга или разочарования. Эти понятия внедряются и в повседневную жизнь. Нам предстоит выяснить, насколько глубоко они входят в жизнь человека. В то же время, мы не имеем права отдельно выделить «религиозную» сферу, даже если придаем ей особое значение. Мы не можем утверждать, что один определенный вид деятельности носит религиозный характер, а другой нет. Действительно, сфера применения понятия «религия» настолько широка в различных культурах, что обычный термин «религиозный» может включать в себя целый ряд общих значений.

Так, по отношению к частной жизни термин «религиозный» используется в прямом его значении (близок по смыслу с «духовным»). То есть мы подразумеваем ориентацию человека во вселенной, его приверженность и то, как он ее выражает индивидуально или в группе. Собственно, мы используем термин «религиозный» для обозначения ориентации (этот термин уместнее, чем «философский» или «идеологический») лишь с учетом того, что эта ориентация является исключительно личной и имеет значение в терминах вселенной. При этом более глубокое уточнение здесь не учитывается. В исламском контексте этот термин передает чувство вселенского превосходства. Мы можем применить это слово в более конкретном практическом и символическом значении, которое выходит за пределы естественного уклада земной жизни. Это значение основано на надежде или скорее на борьбе за «сверхъестественное» бытие. Более того, мы можем назвать «религиозными» (расширив этот термин) те культурные традиции, которые сфокусированы на подобных вселенских чаяниях. Другими словами, эти кумулятивные традиции передают реакцию человека на возможность изменения естественного мирового порядка. Однако при обычном использовании данный термин обладает еще более широким значением. Настоящая «религиозная» жизнь человека не обязательно зависит от творческих вселенских чаяний. Она заключается в непосредственном участии человека в религиозных традициях, не важно, выполняет ли он важнейшие духовные функции или представляет лишь вторичные, поддерживающие аспекты традиции.

С точки зрения истории было бы неуместно и нежелательно разделять различные использования данного термина.

Соответственно, хотя мы и пришли к выводу, что «религиозные» традиции сфокусированы на конечных чаяниях, но они, как и исторические традиции, не ограничиваются только этим аспектом. Какова бы ни была основная задача традиций, ислам, помимо интереса к трансцендентности, несет в себе множество других функций. И, так же, как и историческая традиция, ислам представляет собой совокупность самобытных терминов, передающих различные понятия. Причина не в том, что ислам охватывает определенную культурную сферу, а в том, что во всех сферах, которые он включает в себя, ислам фокусируется на трансцендентности или на вселенском значении. Именно это мы называем «религиозностью» исламской традиции и участием в «религиозном» поведении. Даже в узком аспекте, таком как культ, ислам уделяет трансцендентности гораздо больше внимания, чем мы ожидаем: примером может служить непосредственный индивидуальный акт ислама. В случае ислама религиозное поведение сводится к тому, что один вид религиозного наследия превозносится в ущерб другому. Но это вовсе не является живым примером личной покорности перед Богом, создавшим все сущее. В действительности, люди, обладающие малым религиозным опытом, могут культивировать ислам в социальных или интеллектуальных целях. (Конечно, стоит помнить о достоинствах всех субтрадиций, повлиявших на развитие ислама, а именно всех противоположных позициях, которые представляют в исламе ту или иную группу мусульман.)

Наблюдательный читатель заметит, что в исламе тенденция к созданию социальных моделей во имя религии намного сильнее, чем в христианстве. Ни одна крупная религиозная традиция не довольствовалась случайными актами поклонения в священных местах, каждая из них старается влиться в повседневную жизнь и поведение людей. В принципе любая религиозная преданность отражается в каждом жизненном аспекте, в результате религиозный корпус составляет полноценное общество. Только так может существовать полноценная самостоятельная культура. Однако ислам старался оказать особое тотальное воздействие на жизнь людей. В различных сферах, начиная с акта вероисповедования и заканчивая гражданским правом, историческими учениями или общественным этикетом, мусульмане сумели создать модели, ассоциирующиеся с исламской религией.

Но даже ислам не смог стать глобально всеобъемлющим. Даже в привилегированных сферах специфичные исламские модели были не единственным образцом. В остальных сферах, таких как торговля или поэзия, сопряженная религия устанавливала границы, которые ни купец, ни поэт не могли переступить. В противном случае определенные культурные аспекты развивались в изоляции от какой-либо религиозной принадлежности. То, что являлось непосредственно религией, в частности исламом, сознательно отделялось от общей культуры мусульманского общества. Даже в жизни самого набожного человека было множество аспектов, не связанных с религией.

Более обширная культурная жизнь мусульман, их цивилизация обладает собственной исторической целостностью. И эту целостность не стоит путать с простым религиозным мусульманским единством. Действительно, исламский культурный комплекс включает в себя религиозную жизнь. Но она представляет лишь одну, хоть и важнейшую, грань этого комплекса. Несмотря на обширность исламской религиозной традиции, исторически общая культура не ограничивается религиозностью. Хотя исламу как религии предоставлена довольно широкая сфера. Мусульмане всего мира не только все вместе следуют предписаниям Корана, но и сталкиваются с целым рядом исторических событий и проблем в различных сферах жизни. В исламские времена искусство и наука (например) турецких и персидских мусульман, египетских и индийских были в известной степени взаимосвязанными. Более того, их сфера деятельности четко выделялась в немусульманской среде, даже когда вызывала порицание со стороны благочестивых мусульман. В дальнейшем, когда культурные традиции, составившие мусульманскую цивилизацию, стали менее зависимы от ислама, их стали связывать и с другими народами. Христиане, иудеи, индуисты и прочие оказались вовлечены в социальную сферу мусульманской культуры. Более того, немусульманские народы внесли свой вклад и признаны активными участниками культурных диалогов. В то же время некоторые ревностные мусульмане (например, в Китае) оказались за пределами этого культурного комплекса. Масштаб исторической цивилизации не ограничивался религией как единственной сферой деятельности. Он даже не совпадал с ней во времени и пространстве, не говоря уже о разнообразии вовлеченных народов. И здесь мы сталкиваемся со вторым, более всеобъемлющим уровнем формирования мусульманских культурных традиций как взаимозависимого целого.

Этот обширный уровень целостности, как ни странно, сформировался под влиянием религиозного уровня. Это особо заметно среди мусульман. И основной причиной является не распространенность религии, а стратегическая позиция, которую выделили для себя ее носители в рамках цивилизации. Отдельно здесь выделяется высокая культура, которая может дать наиболее полное определение цивилизации.

 

Цивилизация как воплощение основополагающих идеалов

В данной работе мы будем в основном обсуждать не повседневную жизнь деревни или кухню, а шедевры искусства, династическую политику, гениев религии и научные открытия. Следовательно, наш обзор сосредоточен на узком привилегированном круге людей, кому были доступны эти открытия и шедевры. Хотя не исключено, что эти люди принадлежали к народам, чьи сельские или домашние традиции существенно отличались друг от друга. Со стороны подобное предпочтение может показаться произвольным. Я понимаю, что интерес к повседневности отвечает вполне адекватной потребности человека лучше узнать себя. Но в любом случае, нам необходимо заранее прояснить, что именно мы будем изучать и какие последствия нас ожидают.

Обширная культура, ассоциирующаяся с исламом, как и всякая другая, была крайне дифференцирована и гетерогенна. Фактически это совокупность множества культур или, по меньшей мере, их отдельных черт. Изучаемые нами народы, вступившие в эпоху расцвета со времен Мухаммада в VII веке, заняли практически половину всего Старого Света. Они говорили на разных языках, жили в разных климатических условиях, столкнулись с разными историческими ситуациями и создали разные культурные модели. И именно такую составную культуру можно назвать цивилизацией.

Это обширное группирование взаимосвязанных культур, которые разделяют общие кумулятивные традиции. Они формируют высокую культуру урбанистического, образованного общества. Так, например, историческая Индия или Европа представляют культурные единства. Подобные группирования достаточно сильно отличаются друг от друга, каждое из них следует своему культурному и историческому опыту, отличному от дальних народов. Так, различаются народы Индии, объединенные санскритскими традициями, и европейцы, основывающиеся на греко-римском наследии. В истории Афро-Евразийского региона до начала эпохи Нового времени существовало несколько обширных культурных комплексов. Они не полностью покрывали все городское и образованное общество, но, тем не менее, эти комплексы доминировали над локальными культурами.

Существует множество способов группирования в цивилизации. По сути это беспрерывная цепь взаимодействия местных культур. Нам стоит трезво осознавать, как мы совершаем свой выбор. Довольно часто можно создать альтернативные комбинации, в зависимости от того, какие перед нами стоят цели. Так, цивилизацию, объединившую в исламский период все земли от Нила до Амударьи, можно расценивать не как независимый культурный комплекс, а как конечную фазу развития ирано-семитской цивилизации, ведущей свое начало с шумерских времен. Культурные традиции, связанные с исламом в Индии, соответственно, можно рассматривать как часть развития индийской цивилизации. При этом регионально она соотносится и дополняет земли от Нила до Амударьи. На повседневном уровне этот факт очевиден. Но даже на уровне высокой культуры исламская вера, к примеру, является частью более древней долгой традиции. В частности, творческие элементы возникновения ислама являлись лишь частью нарастающей монотеистической традиции. Они появились в рамках диалога, начатого древними иудейскими пророками. Когда в этот диалог оказался вовлечен Мухаммад, элементы ислама стали своеобразным ответом на существующие убеждения. Непосредственно в исламском диалоге существовала та же монотеистическая основа, однако элементы приверженности были уже другими. Аналогично развивались и другие грани высокой культуры, даже независимо от возникновения новых языков.

Для тех, кто интересуется социоэкономической эволюцией, особенно в рамках местных социальных объединений, подобное региональное группирование может предоставить полезную почву для исследований. (Само по себе группирование по регионам предоставляет ряд альтернатив: например, вместо деления на Европу и Ближний Восток от Нила до Амударьи можно провести деление на Средиземноморский регион и область Иранского нагорья.) Но если исследователь более глубоко заинтересован в вопросе приверженностей народов и их социальной деятельности, то для него более уместным будет группирование по традициям высокой культуры, а не по социоэкономическим регионам.

Когда мы говорим о великой цивилизации, прежде всего мы имеем в виду культивируемое наследие человечества. При этом фольклорное собрание или социологические данные являются вторичным аспектом. Конечно, в изучении любой культуры и интеллектуальный, и экономический, и художественный, и социальный, и политический аспекты играют свою роль. Более того, необходимо рассматривать все классы: и правящие, и крестьян, и городскую богему, и разбойничьи банды. Однако при изучении определенной цивилизации в первую очередь мы должны уделять внимание тем аспектам культуры, которые ее характеризуют. Эти аспекты представляют наиболее интересные и значимые вариации в рамках определенной сферы, при этом они должны выделяться во времени и пространстве среди других форм культуры. В ходе истории к данным аспектам можно отнести творческую, философскую, научную жизнь, а также религиозные и политические институты. Одним словом, это вся творческая деятельность, культивируемая в народе. Именно по этим аспектам культуры мы отделяем одну цивилизацию от другой. Более того, в долгосрочной перспективе данные аспекты начинают играть решающую роль и для простого народа, который едва знаком с высокой культурой.

Этот факт особо ярко проявился среди мусульман. Где бы он ни оказывался, ислам всегда внедрялся в комплекс локальных традиций, который некогда создали местные этнические группы. При этом ислам становился одной из традиций этого комплекса и помогал формировать местную культуру. Однако местные культуры могут быть абсолютно не связанными друг с другом. Хотя это происходит не на широком культурном уровне (религиозном или нерелигиозном), ассоциирующимся с мусульманами. Широкий культурный уровень обычно представлен «высокой культурой», а не фольклором. Иначе говоря, это городской, образованный уровень, в частности, те классы, которые прямо или косвенно получают прибыль с земель и участвуют в создании социальных институтов, более обширных, чем просто семья или деревенское сообщество. Культуру именно этих классов нам предстоит изучить, конечно, при этом мы будем учитывать и региональный аспект. При подобном рассмотрении цивилизация обычно определяется продолжительностью существования письменных традиций. То есть это литература в широком понимании этого слова, включая (к примеру) и религиозную, и научную литературу. Следовательно, наша область исследования в изучении исламской цивилизации определяется не по географическому принципу, как, например, культура Ближнего Востока, а линией развития традиций высокой культуры.

Подобное определение нашей области исследований влечет за собой запутанные последствия. Например, оно предполагает особый взгляд на религию. В историческом развитии при данной оценке цивилизации ключевая роль отводится именно религии. Это происходит не столько из-за инерции фольклорных обычаев, сколько из-за отведенного им места среди заинтересованного меньшинства. Хотя идеалы меньшинства могут обрести первостепенную важность на уровне высокой культуры.

Любая цивилизация является четко разграниченным комплексом культурных традиций. А следовательно, она включает в себя стандарты культурных ценностей, базовые ожидания и правовые нормы. Все это воплощается в ее традициях. В высокой культуре эти аспекты отчасти выражены непосредственно в письменной традиции и отчасти — в иных традициях, например в социальной и творческой. Это самые далекоидущие стандарты легитимации из всех наиболее устойчивых культурных черт. Данные стандарты наделяют цивилизацию культурной целостностью и особым стилем.

Именно эти основополагающие идеалы отделяют одну культуру от другой. При этом они не являются простым хранилищем культурных идей и практик, которые легко заимствуются различными народами. Благодаря обширному кругу понятий, сформировавших особое мировоззрение, данное культурное наследие передается не только высшими классами, но и менее образованным обществом, вплоть до рядового крестьянства. Однако из всей этой массы особая роль уделяется одной маленькой группе. Именно эта группа принимает наиболее четкие основополагающие идеалы наследия как личную ответственность и старается реализовать их. Для этого меньшинства культурные и духовные идеалы являются основной движущей силой, однако представители данной группы не обладают непосредственной властью. Стоит заметить, что в любой двойственной ситуации это меньшинство берет на себя культурную инициативу. Не выходя за существующие рамки, эти люди дают понять, что необходимо совершить новый культурный выбор.

По крайней мере, до эпохи Нового времени наиболее важный аспект устойчивых культурных идеалов заключался именно в религии. Влияние творческих событий и откровений в религии, как правило, сильно выделялось из постоянного диалога, в котором проявляются их последствия. Следовательно, религия может способствовать установлению особой непрерывности диалога. Более того, область противоречий, вытекающих из религии, охватывает все уровни жизни и превосходит даже политическую и эстетическую сферы. Эстетический импульс в определенной степени влияет на науку или может иметь экономические последствия. Новый политический импульс, в свою очередь, обладает более глубоким воздействием, он может спровоцировать создание новых экономических решений и эстетических идеалов. Или, по крайней мере, сделать частную жизнь соответствующей новым веяниям. Новое чувство воздействия вселенского присутствия на обычный жизненный порядок по-настоящему ощущается только заинтересованным меньшинством. И если этот факт воспринимается им всерьез, то он затрагивает все аспекты жизнедеятельности. Он может переориентировать эстетическое чувство людей, их политические нормы, моральные устои и все, что несет особое значение для человека. Религиозные убеждения по своей природе являются более цельными, чем другие. По всей видимости, именно у мусульман религиозные взгляды играют решающую роль в наиболее интересных исторических моментах. Более того, данное мировоззрение оказалось достаточно мощным, чтобы сформировать единую мусульманскую цивилизацию.

Хотя среди христиан и буддистов религия также играла центральную роль. Однако религия расформировала культуру тех же западных христиан и абиссинских. В результате мы не можем говорить о создании единой христианской цивилизации. Точно так же не существует и единой цивилизации, связанной с буддизмом. И в то же время последователи исламской традиции, невзирая на разделяющие их расстояния, всегда развивали общую культуру и поддерживали друг с другом связь, при этом их культурные диалоги тесно переплетались. Узы исламской веры, особенно идеалы о сверхъестественном, лежащие в основе религии, и благочестивое желание преобразовать жизнь проявлялись в решающие моменты у всех мусульманских народов. В результате мы можем с полной уверенностью объединить эти народы в единую группу, даже невзирая на легкие различия в некоторых аспектах высокой культуры. Ислам создал творческий импульс, который распространился на всю культуру, включая элементы, не связанные с религией. Творческие понятия, переменчивый социальный уклад и даже литературная традиция — все это сосредоточилось вокруг центральной исламской традиции. Все эти течения передавались на разных языках, но все равно имели общие классические образцы, как религиозные, так и светские. Эти образцы устанавливали нормы, применимые ко всем жизненным ситуациям. Таким образом, ислам связал вместе народы, которые могли разойтись в определенные моменты или даже никогда не пересечься. Несмотря на огромное разнообразие форм (как можно заметить из сводных исторических таблиц), эти традиции (религиозные и светские) представляют собой единое целое. Следовательно, изучая данные народы, необходимо понимать, что они представляют единый организм. И на первичном уровне высокой культуры стоит помнить, что цивилизация представляет собой совокупность письменных традиций, в которых ислам играет центральную роль.

При изучении истории мусульман нам, вне всяких сомнений, понадобятся определяющие термины для религиозной традиции, с одной стороны, и для более широкого понятия цивилизации — с другой. К сожалению, ранее подобная терминология не была создана. Термины «ислам» и «исламский» использовались в двух значениях. Однако эти два термина явно относятся только к сфере религии. Если в данной работе мы используем термин «исламский» по отношению к искусству или литературе, то подразумеваем религиозное искусство и литературу, созданную в традициях исламской веры. Аналогичная ситуация складывается с «христианским» искусством и литературой. Различные народы, исповедующие ислам и разделяющие исламские культурные традиции, можно объединить общим понятием «исламский мир». Так мы сформируем обширную взаимосвязанную социальную сеть. Следовательно, цивилизацию исламского мира мы назовем «исламизированной».

Обзор истории исламского мира.

Поздние Сасаниды и ранний халифат, (485)—692 гг.

Внедрение ислама в ирано-семитское общество и зарождение нового социального порядка. Иран, Плодородный полумесяц и Аравия уже были готовы к переменам и к установлению нового порядка. Впервые пошатнулся старый Сасанидский уклад. Однако ключевым событием этого периода стало появление Мухаммада и его последователей. Их движение распространилось от Нила до Амударьи и даже дальше.

Период Великого Халифата, 692–945 гг.

Первый значимый период исламизированной цивилизации: Классическая цивилизация при Омейядах и ранних аббасидских халифатах. Исламское сообщество сформировало единое обширное государство — халифат. Главным языком науки и культуры стал арабский. Исламская религия обрела свои классические формулировки. Мусульмане, христиане, иудеи и зороастрийцы обновили и объединили свои письменные традиции на доисламской основе. Возникновение международного творческого союза.

Ислам раннего Средневековья (Earlier Middle Islamic Period), 945–1258 гг.

Установление международной цивилизации, распространившейся за пределы ирано-семитского региона.  Великая экспансия исламизированного сообщества основана на децентрализации власти и культуры среди множества дворов. Использование двух главных языков — арабского и персидского. Единство обеспечивалось за счет самоуправляемых социальных институтов, выросших из халифатов. Также единение вдохновлялось утонченной высокой культурой и синтезом письменных традиций, которые развились в период Великого Халифата.

Ислам позднего Средневековья (Later Middle Islamic Period), 1258–1503 гг.

Период монгольского господства: кризис и обновление исламских институтов и наследия. Несмотря на то что языческое движение активно наступало на исламизированные земли и опустошало их, исламские нормы распространялись на всем полушарии. Монгольское движение зародило новую политическую традицию и новые горизонты высокой культуры в центральных регионах. Она повлияла на формирование персинизированной культуры от Балкан до Бенгалии.

Эпоха империй пороха, 1503–1789 гг.

Расцвет персидской культуры в важнейших империях региона. Политический и культурный стимул монгольской эпохи развился в региональные культуры. Стоит отметить три основные: одна — непосредственно европейская, вторая — связана со старыми землями ислама и третья — индийская. Исламская основа имеет вес среди мировых держав. Эстетическое, интеллектуальное и материальное процветание приходит в упадок, хотя новый Западный мир стоит на пороге преобразований.

Современная Техническая эпоха, 1789 г. — наше время

Исламское наследие теряется в современном техническом мире. Под давлением нового мирового уклада, продиктованного современным Западом, всемирные исторические условия исламизированной цивилизации глобально меняются. Вместо устойчивого многостороннего сообщества мы имеем дело с наследием, которое передается несколькими народами. Мусульмане представляют меньшинство в мировом общественном укладе. Новые события, ставшие причиной процветания Запада, приводят это мусульманское меньшинство в упадок.

Данной цивилизации можно дать и другое имя, не связанное со словом ислам. Фактически такие названия уже существуют, в определенном контексте можно использовать определение «арабо-персидская» цивилизация. Оно сформировано по двум основным языкам цивилизации. Но все же, благодаря ключевой роли ислама и мусульман, чаще используется название «исламская цивилизация». В данной работе мы оставим это определение, только поменяем последнюю часть на «-изированная», чтобы избежать двусмысленности. В некоторых случаях точность определения несущественна, и выбор между «исламской» и «исламизированной» только придаст определенный оттенок тексту. Но бывают случаи, когда особенно важно подчеркнуть отличие между теми традициями, которые близко связаны с понятием ислам и его духовными убеждениями, и теми традициями, которые косвенно ассоциируются с исламом, включая цивилизации, где доминирующую роль играли мусульмане. Форма «исламизированный» обладает особым преимуществом, так как говорит практически сама за себя. Например, если форма встречается в контексте, где контрастирует с понятием «исламский», это значит, что слово «исламизированный» передает аспект, каким-то образом относящийся к исламу. Приблизительно такого эффекта мы и добиваемся.

 

Исламизированная цивилизация как культурное наследие человечества

Исламизированная культура, несомненно, оказала огромное влияние на настоящее положение человечества. Она является одним из самых важных факторов для современных мусульман всего мира. Более того, эта культура оставила свой след, как положительный, так и негативный, на всех территориях, где некогда правили мусульмане, начиная с Индии и заканчивая Европой. Эта цивилизация сохраняла свой творческий потенциал вплоть до того момента, когда современный Запад поставил под сомнение все архаичное наследие. Но до этого времени мусульмане и их сообщество играли основную роль в мировой истории. В итоге практически в каждой части Старого Света (и в культуре зарождавшегося Нового Света), даже в тех регионах, где мусульмане никогда не доминировали, присутствовали элементы, уходившие корнями к исламским источникам. Благодаря разностороннему влиянию в области науки и техники на средневековый Запад старая исламизированная культура внесла огромный вклад в культурное преобразование современного Запада. И результаты этого преобразования мы видим сегодня.

Обладая важным значением для всемирной истории, исламизированная цивилизация может наглядно проиллюстрировать нам эволюцию цивилизации как таковой. Если со времен появления исламской цивилизации мы проследим ее традиции во всех их формах и сферах деятельности, то мы столкнемся и с основной цивилизацией как с развивающимся историческим феноменом. Любая степень интеграции и дезинтеграции, новизны, взаимодействия, упадка и возрождения наглядно показана в исторических моделях. Более того, исламская цивилизация имеет практически те же корни, что и западная. Обе они восходят к городской торговой традиции Плодородного полумесяца, иудейскому религиозному наследию и классической греческой философской и научной культуре. Следовательно, западные (и все, кто хотя бы частично разделяют западное наследие) и исламизированные формы хоть и являются сестрами, но все же отличаются. Знакомство с исламизированным миром путем сравнений и сопоставлений помогает пролить свет на природу цивилизации в целом и на западный мир в частности.

Проводить сравнения между исламизированной культурой и западной не просто полезно, а необходимо. Однако всегда стоит иметь в виду одну деталь. Сравнение исламизированных институтов до Нового времени и культурных образцов современного Запада не всегда правомерно. Также не стоит подходить к этому сравнению с позиции разных народов. Гораздо уместнее сравнивать разные эпохи. В последние несколько столетий западный мир претерпел многочисленные изменения. Практически сразу возник и обратный эффект этих преобразований. Более того, аналоги этих перемен существуют как в мусульманских, так и в других странах. При серьезном сравнении народов Запада и мусульман необходимо учитывать данный факт. Пути развития исламского общества до Нового времени следует сравнивать с развитием Запада того же периода. А те аспекты исламского общества, на которых положительно отразились преобразования Нового времени, нужно сравнивать с аналогичными мерами западного мира. Но в то же время неуместно сравнивать Запад и исламский мир по таким критериям, как длительность рабочего дня или демократические социальные чаяния или более утонченные характеристики, которые обычно приводят в пример. Дело в том, что эти черты отсутствовали в архаичном западном мире точно так же, как и в исламском мире, до начала Нового времени. Вполне возможно, что в будущем эти черты станут настолько же естественными для мусульман, как для современных европейцев.

Однако с более глубокой человеческой точки зрения и далекоидущие последствия исламизированной цивилизации, и ее пример цивилизации как таковой меркнут перед тем чудом, которое сотворила, даже дерзнула сотворить эта культура. Наша ключевая задача осознать человеческие достижения в рамках этой цивилизации. Руководствуясь именно этими целями, мы разграничиваем область нашего исследования и выделяем особо ценные моменты. Если мы осознаем значимость усилий людей, связанных исламским мировоззрением, то мы сможем понять и роль цивилизации во всемирно-исторической цепи событий, и ее необходимость в качестве образца культуры. Изучая исламизированную цивилизацию, мы должны рассматривать общество и культуру как контекст, в котором работали выдающиеся личности, в нашем случае мусульмане. Эти аспекты демонстрируют, какими способами эти люди продуманно или случайно достигали своих результатов и определенного мировоззрения.

Если смотреть с точки зрения уместности в современной жизни, исламское наследие представляется очень богатым. Например, мусульманское изобразительное искусство являет собой самый крупный из всех известных элемент визуального самовыражения. Исламизированная литература, богатая разнообразием жанров, представляет собой беспрецедентный пример эзотерического способа познания мира. Философское, научное и религиозное мышление не просто стало очередным вкладом в мировую копилку знаний, многие из этих аспектов затрагивают проблемы, актуальные и по сей день. Если мы изнутри рассмотрим цивилизацию как таковую, то мы заметим, что она строится на плодородной почве исламизированной культуры. Причем эта культура вполне может обогатить наше современное сознание и жизнь. Поскольку памятники этой культуры полностью сохранили свой контекст и установки развивающихся культурных институтов, то они все еще живы для нас.

Мы можем ознакомиться с работами архитекторов и живописцев, с литературными шедеврами, философскими системами и воплощением религиозной сущности, и, самое главное, нам до сих пор доступны живые религиозные и социальные институты. Возможно, последний аспект является важнейшим памятником исламизированной цивилизации хотя бы потому, что исламизированное сообщество представляет собой историческую попытку создать всемирное общество, следующее общему идеалу.

Но, более того, важность наследия исламского мира заключается еще и в том, что оно предоставляет ресурсы для современных культурных начинаний. Для современного человечества крайне важен исламский опыт, поскольку он является самобытным предприятием. Если Современная Техническая эра останется гуманистической, то она не может не оправдать доверия, возложенного нашими предками. Наше прошлое — это не просто любопытные ресурсы, как, скажем, запасы железа на Луне. Исламизированная культура предельно важна, так как она воплощает творческие надежды и достижения миллионов людей. Кем бы мы ни были, нам всегда нужно учитывать чаяния, триумфы и падения всех народов. Ведь в рамках человечества в целом все эти надежды и неудачи могут быть лично нашими. Изучая и разделяя все эти понятия, мы лучше узнаем самих себя, кто мы в действительности, мы — люди.