Сидни сощурила глаза из-за яркого солнечного света, когда они вышли из клуба. Было почти десять вечера, но казалось, что еще полдень. На улице никого не было. Все праздновали свадьбу. Она все еще слышала громкие разговоры и первые звуки музыки.

— Я хорошо провела время, — проговорила Сидни, надеясь вовлечь Хока в разговор. — Все такие дружелюбные. — Она посмотрела в небо. — Не верится, что это моя последняя ночь на Аляске.

— Следующая ночь — последняя, — напомнил ей Хок.

Она имела в виду, что это их последняя ночь. Последняя возможность остаться наедине — без ее подруг из Сан-Франциско.

Они шли по дороге. Он крепко держал ее за руку, но смотрел только перед собой. Когда они, наконец, дошли до номера, Хок ждал, пока она вставит в замок ключ.

Затаив дыхание. Сидни открыла дверь и вошла внутрь, понимая, что их последний вечер начнется и завершится в этой комнате. Хок не последовал за ней. Она обернулась и увидела, что он стоит на пороге.

— Мне нужно идти, — пробормотал он, смотря в сторону.

Она оглядела комнату.

— Я думала, ты захочешь зайти. Еще рано.

— Не стоит. Я установил палатку около реки. Я собираюсь спать сегодня там.

— Но… но я думала… Он вздохнул.

— Я тоже так думал, Сид. — Хок сделал глубокий вдох и провел рукой по волосам. — Посмотри на нас. Это не я. Я так вырядился, потому что хотел показать тебе, что я не только парень, который живет в лесу и от которого пахнет костром. Но знаешь что? Я именно такой и есть. И не хочу быть кем-то еще.

Сидни подошла к нему.

— А мне никто другой и не нужен.

Хок покачал головой и показал на ее платье.

— Но это — ты. Ты выглядишь… совершенной. Словно пришла с городской вечеринки.

— Это платье Адрианы, — несколько отрешенно сказала она. — Оно не мое.

— Дело не в платье, Сид… У тебя своя жизнь в Сан-Франциско. Я этого не понимал, пока не увидел тебя здесь, в номере. Раньше я видел тебя только в джинсах и помятой куртке, со спутанными волосами и испачканным лицом. На несколько дней я забыл, что ты не принадлежишь этому миру.

Сидни дотронулась до его лица.

— Я не могу изменить себя, как и ты себя. Но это значит, что мы не сможем быть вместе. Я могу не принадлежать этим местам, но я принадлежу тебе.

Хок накрыл ее руку своей и поцеловал ее ладонь.

— В этом нет разницы. Я долго искал место, которое смог бы назвать своим домом. Я принадлежу этим местам. Навсегда. — Он наклонился и поцеловал ее. Его поцелуй был полон желания, надежды и сожаления. Гораздо раньше, чем ей хотелось, Хок отстранился.

— Я должен идти. Приду за тобой завтра утром. — Сказав это, Хок развернулся и вышел. Она смотрела, как он шел по дороге, ни разу не оглянувшись.

Сидни вернулась в номер и бросилась на кровать, закрыв лицо руками.

— Почему так происходит? Разве от меня так легко можно отказаться? Я думала, что он хочет меня. Черт, я знаю, он хочет меня!

Она легла на бок и вспоминала время, проведенное с ним вместе. Он хороший и благородный человек. И вся его вина только в том, что он не хотел причинить ей боль. Итак, у них нет будущего. Но это не значит, что у них нет прошлого и настоящего. Она легла на спину и поднялась на локти.

— Мне нужно его переубедить. Мне ничего не остается, как только соблазнить его.

Сидни взяла ключ и закрыла за собой дверь. Она найдет Хока и скажет ему, чего она хочет. А если он откажется, что ж… она не позволит ему отказаться. Если она чему-то и научилась за неделю на природе, так это тому, что нет ничего невозможного, когда за дело берется женщина.

Вдоль реки стояло много палаток. Найдя нужную, она подошла к ней и посмотрела внутрь. Даже если Хок слышал, что она пришла, он никак не отреагировал. Он лежал на спальном мешке, положив руку под голову. Он был только в шортах.

— Я не позволю тебе поступать так, — сказала Сидни с дрожью в голосе.

Он медленно сел и посмотрел на нее. Она наклонилась и вошла внутрь, закрыв за собой вход, — Что ты здесь делаешь? — спросил он. Сидни села и вытянула перед собой руки.

— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Мне плевать, что послезавтра я уеду. Мне все равно, что мы больше не увидимся. Меня волнует только эта ночь.

— Сидни, я не могу…

Она дотронулась до его губ.

— Не говори ничего. Я не хочу, чтобы ты думал. Я хочу, чтобы ты чувствовал. — Она положила руку ему на грудь. — Я знаю, ты хочешь меня, здесь, в твоем сердце. И это все, что мне нужно.

Хок встал на одно колено. Дрожащей рукой он коснулся ее лица.

— Ты заслуживаешь большего, чем одну ночь, Сид.

Она покачала головой.

— Я не хочу большего. Все, что я хочу, — это ночь с тобой.

Он погладил ее волосы. Она почувствовала его теплое дыхание на своих губах и вспомнила вкус его губ.

— С тех пор как встретил тебя, я каждую ночь думал об этом, — прошептал он, приближая к ней свои губы. — Мне снилось, что я держу тебя в объятиях.

Хок прижался к губам Сидни, изголодавшись по ее поцелуям.

Нетерпеливо и настойчиво его руки раздевали ее, а губы целовали. Он безжалостно расправился с ее одеждой. Он сжимал ее груди, касался бедер.

Сидни отклонилась назад и наблюдала за ним туманным взором. Она медленно сняла юбку. Хок бросил взгляд на ее тело, и его темные глаза наполнились желанием и страстью. Неуверенной рукой он расстегнул бюстгальтер.

Он целовал каждый уголок ее тела, к которому прикасался. Он нашел изгиб ее шеи и поцеловал место, где бьется пульс. Дюйм за дюймом он исследовал ее грудь, пока не нашел губами твердый и чувственный сосок. Она затаила дыхание, когда его язык увлажнил ткань бюстгальтера.

— Ооо, — промурлыкала Сидни. Она погладила его густые волосы. Как она могла обходиться без этого? Его прикосновения манили как наркотик. Она думала, что будет соблазнять его. Но ситуацию контролировал он.

Она всегда искала мужчину, который сможет так легко зажечь ее. Такой всепоглощающей страстью. С каждой минутой грань между удовольствием и пыткой стиралась. Она потеряла способность думать. Каждый нерв ее тела вибрировал. А слух воспринимал только нежные слова, которые Хок шептал ей на ухо.

Его грубые и настойчивые руки разорвали ее нижнее белье, открыв ее тело навстречу его ласкам. Вот это и означает «принадлежать мужчине».

Он ласкал ее. Пальцами, губами, каждым движением, приближая ее к неизбежному. Она одновременно чувствовала слабость и силу.

Наконец, не в силах больше терпеть, Сидни опрокинула его на спальный мешок. Жар его желания нестерпимо разжигал ее тело. Его плоть была твердой, и Сидни хотела ощутить ее внутри себя.

Она стянула с него шорты. И они оба оказались свободными. Ничто им не мешало. Кожа соприкасалась с кожей, мускулы — с нежными изгибами.

Переполняемая эмоциями — любовью, желанием и страстью, — она впустила его в себя. Когда он вошел. Сидни замерла, наслаждаясь энергией, соединившей их тела.

Его руки обхватили ее бедра. И Хок начал раскачивать ее, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Она изогнулась над ним. Ее ногти впились в его мускулистые плечи. Она двигалась с ним, неотрывно глядя в его глаза. С каждым толчком она видела удовольствие на его лице.

Равномерно и ритмично покачиваясь, они неумолимо приближались к кульминации, не заботясь о том, что их ждало после завершения. Она перестала что-либо видеть. Все ее тело стало легким и пластичным.

Первое содрогание отозвалось в ее теле, и она выкрикнула его имя.

Хок немного успокоился, затем вновь довел их обоих до воспарения на небеса. На мгновенье они замерли, соединившись в исступленном удовольствии. А затем вернулись на землю, упав в объятия друг друга.

Сидни спрятала лицо на его шее. Хок нежно ласкал ее волосы.

— Обещай, что никогда не пожалеешь об этом.

Сидни кивнула.

— Никогда. Обещаю.

Хок не относился к тому типу людей, кто любит долго поспать, он просто потерял чувство времени. На улице было светло, но день или ночь, он не знал. Он решил было посмотреть на часы, но передумал. Неважно, день или ночь. Он хотел оставаться там, где был.

После того как Сидни забралась к нему в палатку, время для него остановилось. Они знали друг друга только неделю, а казалось, что целую вечность. Они часами занимались любовью, но все это время воспринималось как одно мгновение.

Хок не мог позволить ей уехать. Он так привык видеть ее рядом, что начал смотреть на свою жизнь под другим углом.

Хок приподнялся и посмотрел на спящую Сидни. Резкая боль кольнула его сердце. Завтра утром и, возможно, весь остаток жизни он будет просыпаться без нее.

Но так не должно быть!

«У тебя мало времени, — кричал его мозг. — За неделю вы стали любовниками, но сможете ли вы жить вместе?»

Что делать? Просить ее остаться или позволить уехать? Признаться в любви или молчать? Вернуться в цивилизацию или остаться на Аляске? Он не был уверен в ответном чувстве.

Хок закрыл глаза и попытался избавиться от этих размышлений. Вдруг его посетила стоящая мысль. У него есть выход. Верный способ, который вернет ее. И Сидни не будет сомневаться в своей любви.

Он тихо взял джинсы и надел их. Нагнувшись над Сидни, дотронулся до ее щеки. Сонно улыбаясь, она повернулась к нему.

— Уже утро?

— Я не знаю, — сказал Хок и поцеловал ее за ушком. — Спи. Я скоро приду. Она укуталась в спальный мешок.

— Хорошо. Увидимся позже.

Хок долго смотрел на нее, вспоминая все, что случилось ночью. Затем он надел ботинки и вышел из палатки навстречу яркому солнцу, оставив позади их маленький мир.

«Оттер» ждал в двухстах метрах вниз по течению. Хок протер глаза и посмотрел на солнце. Почти полдень. Джо прилетел вовремя, как всегда.

— Эй! — крикнул Хок. — Тебе больше нечего делать?

Джо поднял козырек и косо посмотрел на Хока.

— Ты сказал, в субботу утром, а не днем. Где мисс Винтроп? Я надеюсь, ты ее не потерял?

— Она спит.

— Откуда ты знаешь?

Хок встал у реки, положив руки на бедра.

— Потому что я спал с ней еще несколько минут назад.

Приятель усмехнулся.

— Перри будет рада. Она поставила двадцать долларов на Сидни. Как и Джулия. А я потерял свои деньги на Адриане. Я должен был это предвидеть. Но я был ослеплен ее… ну, ее формами.

— Я тоже проиграл спор. Теперь я повезу Перри и Джулию на недельную рыбалку.

— Они уже обсуждают наживку и приманку. — Джо сделал гримасу. — Женщины и рыбалка. Опасное сочетание. Вот уж не думал, что ты проиграешь спор.

— Тем не менее Сидни выдержала неделю. Она лучше, чем я ожидал. Невероятная женщина.

— Хочешь, чтобы я улетел обратно в охотничий домик и оставил вас вдвоем? Хок покачал головой.

— Она поедет с остальными, как и планировалось.

Джо нахмурился.

— Ты собираешься отпустить ее? — Да. Я не хочу, чтобы она осталась. И она тоже этого не хочет.

— Ты, наверное, спятил.

— То есть?

— Хок, она — женщина. Посмотри на Тэннера и на меня. Он не думал, что Джулия захочет жить на Аляске, это вышло случайно. Перри тоже не в восторге от условий, но она счастлива, что мы вместе.

— Сидни уже сказала, что уезжает. Мы отлично провели время. И все. — Он пытался говорить безразличным тоном, но его голос дрожал. Это не ускользнуло от Джо.

— Ты любишь ее?

Хок наклонился, взял камень и бросил его в реку.

— Я не знаю. Может быть. — Он провел рукой по волосам. — Да, люблю. Я спокойно жил, а потом бах — словно удар молнии.

— Быть может, это просто весенняя лихорадка? — предположил Джо.

— Ты так думаешь?

— Нет. Я попытался найти логическое объяснение. Я считаю, тебе следует жениться на Сидни. Может, нам нужно просто пустить ее в охотничий домик? Это изменит все.

— Но я хочу, чтобы она уехала, — произнес Хок.

Джо вздохнул.

— Ты думаешь о том, чтобы жениться на ней, но собираешься отпустить ее домой? В этом нет логики.

— Я знаю, что делаю. Слушай, почему бы тебе не пойти в город и не пообедать? Я разбужу Сидни, и мы упакуем вещи. Встретимся через час.

Джо кивнул, надел солнечные очки и опустил козырек кепки.

Возвращаясь к палатке, Хок еще раз продумал свой план. Он был уверен в своих чувствах. Он точно любит Сидни Винтроп. Но ему нужно знать ее чувства, ее мысли об их будущем. Она должна разобраться в своих желаниях.

Сидни все еще спала, когда он вернулся. Хок забрался в палатку, снял ботинки, джинсы и залез в спальный мешок. Ее обнаженное тело было таким теплым. Оно охотно отвечало на его ласки. Когда Сидни наконец повернулась, ее глаза были широко открыты, а на губах сияла улыбка.

— Какой замечательный способ просыпаться, — промурлыкала она.

— Я бужу так всех своих клиентов, — проговорил он, нежно покусывая ее нижнюю губу.

— Да?

— Только женщин… с которыми недавно занимался любовью. И тебе стоит об этом задуматься.

Сидни обняла Хока и привлекла его к себе.

— Тогда снова займись со мной любовью. Хок поцеловал ее. Затем отстранился.

— Джо ждет нас. — Он знал, что после еще одного раза может потерять всю решимость. Он будет умолять ее остаться, бросить свою жизнь в Сан-Франциско. Но он не хотел этого делать. Пока.

Он хотел верить, что его план сработает. Если нет, то он все потеряет.

Сидни знала, что Хок придет повидаться с ней перед отъездом. Она знала это, как и то, что любит его.

Они прибыли в Мулешу днем. Полет прошел в тишине. Хок сидел на месте пилота около Джо, оставив Сидни поразмышлять обо всем, что произошло с ней за эту короткую неделю.

Она влюблена в Хока, всецело и окончательно. Вопреки своей воле, своим благим намерениям она превратила ночь близости в глубокое чувство. Но она понимала, что у них нет будущего.

Хок принадлежал Аляске. Он был ее частью. Связать его обязательствами значит посадить вольного орла в клетку. А в глубине сердца она понимала, что так и произошло бы. Он был бы вынужден жить с ней, бросить все, что он так любит, и вернуться в цивилизацию.

Вначале ей казалось это возможным. В конце концов, Хок стал преуспевающим бизнесменом задолго до работы гидом. Но Сидни знала, что он принадлежит Аляске. И что бы она ни говорила или ни делала, это ничего не изменит.

После чудесного ужина, приготовленного Джулией, все легли спать. Но Сидни ждала. Она стояла на крыльце, обхватив себя руками. Они с Хоком попрощаются сегодня вечером, так как утром будут слишком заняты. Кроме того, ее подруги не знают, что произошло между ними. Даже Кит не удалось ее разговорить.

Хок, увидев Сидни, помахал ей рукой. Сидни медленно спустилась с крыльца. А затем, словно это было самым естественным, обняла его и посмотрела ему в глаза.

— Я знала, что ты придешь. Хок поцеловал ее.

— Я хотел побыть с тобой еще некоторое время, — прошептал он, гладя ее щеку. — Пойдем прогуляемся.

Он взял ее за руку. Они шли к реке по узкой тропинке в лесу. Дойдя до воды, они остановились и посмотрели на Юкон. Здесь все началось. Мимо них река текла к тому месту, где они впервые провели вместе ночь, где он мыл ей волосы в каноэ, где они впервые поцеловались. И к тому месту, где они занимались любовью.

— У меня кое-что есть для тебя, — сказала она, достав что-то из кармана. Она протянула руку, и Хок увидел на ее ладони монетку. — Это для твоего целебного мешочка. Я знаю, что ты хранишь в нем только важные для тебя вещи, которые напоминают о переменах в твоей жизни. Но ты переменил мою жизнь, и пусть это будет напоминать обо мне.

Хок взял монету и принялся ее рассматривать. На ней было изображено лицо индейца в профиль.

— Монета очень старая. Где ты ее взяла?

— Я вернулась в заброшенную хижину. Не знаю зачем, но мне просто нужно было там побывать. Я нашла ее около камина. Это ничего не значило до… того, что случилось потом.

Хок долго смотрел на монету, и Сидни подумала, что он откажется ее взять. Но он открыл мешочек и положил ее внутрь.

— Спасибо, — тихо сказал Хок.

— Нет. Тебе спасибо. — Сидни взяла его за руку. — За все, что ты мне показал и чему научил.

— Ты была хорошей ученицей.

— Когда я приехала сюда, я искала то, чего мне недостает в жизни. Надеялась, что природа меня изменит, сделает сильнее.

— Изменила?

— Да, но не так, как я думала.

— А как?

Сидни улыбнулась.

— Я поняла, что значит действительно жить. — Не верится, что завтра в это время я уже буду жить в Сан-Франциско. Кажется, что это в другой галактике. Честно говоря, мне трудно вспомнить, как он выглядит.

— Что ты будешь делать? — спросил Хок. — Расскажи, как пройдет первая ночь в Сан-Франциско.

— Я не знаю. Думаю, что я просмотрю сообщения и почитаю почту. Вероятно, схожу в офис на час-два. — Она остановилась, нахмурившись. — Это все ужасно скучно и незначительно, не так ли? Стоя здесь, посреди девственной красоты, думать о своей почте.

— Это твоя жизнь, — сказал Хок.

— Тогда почему она больше не похожа на мою жизнь? Словно это мир какого-то незнакомца.

— Все наладится. Через пару недель все забудется. Ты снова привыкнешь к горячему душу, к еде без жуков и к одежде, не пропахшей дымом.

— Но одно я точно не забуду. Я не забуду тебя.

Они посмотрели друг на друга. Он коснулся ее подбородка.

— Я рассчитываю на это.

На этот раз его поцелуй был требовательным, как будто Хок хотел запечатлеть себя в ее памяти. Когда он отстранился, она привстала на цыпочки и поцеловала его в последний раз.

— Я лучше пойду, — сказала она.

— Ты можешь зайти в охотничий домик на чашку кофе, — предложил он. Сидни покачала головой.

— А как же легенда? Верди сказал, если я переступлю порог, мне придется выйти за тебя замуж. Ты ведь этого не хочешь?

Хок замолчал, обдумывая, что сказать, потом просто пожал ее руку.

— Увидимся завтра. — Он долго-долго смотрел в ее глаза, прежде чем отпустил ее руку. — До свидания, Сидни.

Сидни оставила его на берегу реки в лучах заходящего солнца. Может быть, поэтому казалось, что они провели гораздо больше времени вместе, чем на самом деле. Дни длились здесь целую вечность. Казалось, она прожила тут целую жизнь за одну неделю.

Но даже через миллионы лет она не забудет Хока.